1.

А мы
становимся странными,
чтобы не сказать -
страшными.
Грубее
голоса,
ломанней
жесты,
шире плечи,
и крепче руки.
А мы
шутим так,
что шутки
похожи на злые насмешки,
ни больше, ни меньше.
А мы
гордимся своими углами
и сломами,
как гордятся мальчишки
следами от первых шрамов...
А мы
смотрим в синее небо,
и говорим,
что небо всегда будет черным,
ну, или в крайнем случае серым,
потому что мир монохромный.
А мы
не верим.
Не важно кому.
Просто - не верим.
Потому что глупо
верить без оснований.
Впрочем, не верить,
возможно, не менее глупо,
но это хотя бы
чуть-чуть безопасней...
А мы...
...послушай.
Если мы знаем
о людях
все самое худшее, -
это ещё не значит,
что мы знаем о людях всё...

2.
Раньше
верилось в то
что там, где есть вход,
обязан быть выход.
Сейчас
верится в то,
что слишком хорошо -
это тоже плохо.
Раньше
верилось в то,
что чудо творится
руками и сердцем.
Сейчас
тоже верится -
с допиской:
"Если хватает сил".
Раньше
руки нужны были,
чтобы творить.
Сейчас -
чтобы держаться.
Нет,
не так.
Раньше
просто
верилось.
Сейчас
просто -
пытаться выжить,
и повторять,
что верить во что-то
попросту бесполезно.
...и только руки
продолжают искать выход,
потому что руки
не верят в то,
что знают сердце и голова.