Маршрутка с утра похожа на разворошенное осиное гнездо. Гудит, по крайней мере, совершенно так же. И впечатление производит - скорее бы смыться.
В то утро мне повезло - я не болтался на подножке левой пяткой наружу, держась зубами за воздух, и щеку мою никто не пытался выдавить на противоположную сторону лица локтем в пропахшей куревом куртке. Я тихо-мирно висел, держась за край люка, благо, рост мне это позволял - правда, именно висеть, а не спокойно-ровно стоять. По линии моего зрения располагались сначала плечо какого-то лысого типа, потом весьма полная дама (к таким дамам слово "женщина" совершенно неприменимо, они именно дамы) лет сорока, за ней - девушка в потертой кожаной куртке, а дальше - окно и серенький заоконный пейзаж. К слову сказать, пассажиры с утра - совершенно такие же серенькие, как пейзаж.
Подъехали к строительному институту. Половина маршрутки, толкаясь локтями и лаясь с кондукторшей, выдавилась наружу. Полная дама тоже выдавилась, в процессе обругав кондукторшу и ещё какого-то тощего студента неожиданно высоким для такой дамы голосом. На пару минут у меня перед глазами оказалась девушка. Впрочем, "оказалась" - неверно сказано. Скорее - "привлекла внимание". Нет, она была совершенно такая же серая, как все остальные. Но было в ней что-то такое... бывают на свете люди серые и серенькие. Серой она была. Серенькой - нет.
На свободное место рядом с девушкой опустилась ещё одна дама, из тех которых несолидно называть женщинами, в темно-вишневом пальто. Этой было на мой взгляд лет пятьдесят пять-пятьдесят шесть.
Дама в вишневом перекинулась парой слов с ещё одной дамой, в темно-зеленом, а потом обернулась к девушке.
- Скажи пожалуйста, а может ты уступишь место пожилому человеку?
Девушка промолчала. Разве что отодвинулась к окну. Дама подняла ухоженную, несмотря на возраст, голову.
- Совсем уже... ну сиди, сиди, зато никто из стариков не сядет...
Девушка подняла голову. Какая-то она была... узкая и металлическая. И лицо в пыльном свете - цвета железнодорожных рельсов.
А голос оказался для такого металлического лица неожиданно тихим.
- Знаете... когда я вечером с работы еду, у меня ноги так болят, что на колени упасть очень хочется. Только падать некуда, стоять места еле хватает. А по утрам я в автобусе досыпаю. Мне ночью некогда, я к лекциям готовлюсь, иначе сессию провалю. И стипендии не будет. А зарплата у меня маленькая, её одной бабушке на операцию не хватит. Бабушка у меня одна...
Дама фыркнула.
- Такая молодая, и так врешь...
Девушка молча отвернулась к окну. Остановок шесть мы проехали в какой-то странной для утренней маршрутки тишине.
Вышла девушка у университетской библиотеки. Когда она спускалась по лестнице, было заметно, что она довольно сильно прихрамывает. Ещё, кажется, у нее дрожало плечо. Но, возможно, мне это только показалось. В конце концов, я в ту ночь сам спал немногим больше двух часов...