Жил-был мудрец, который каждый год в праздник Пурим открывал свиток Эстер. И всякий раз, дойдя до слов Мордехая, он плакал. Ученики спрашивали его: "Учитель, отчего ты плачешь? Ведь это история спасения!"
Мудрец отвечал: "Я плачу, ибо вижу то, что сокрыто за завесой букв. Имя אֶסְתֵּר (Эстер) происходит от корня סתר - 'сокрытие'. Но что сокрыто? И от кого?"
Четыре уровня понимания
На уровне пшат (простого смысла). Эстер скрывала свое еврейское происхождение во дворце персидского царя. Два жребия - это жребий уничтожения, брошенный Аманом, и жребий спасения, уготованный Провидением. Это явная драма выбора и вмешательства, где поступки людей и невидимая рука судьбы сплетаются в узел истории.
На уровне ремез (намека). Имя Бога ни разу не упоминается в свитке Эстер прямо. Он сокрыт, как сокрыта Эстер. "Анохи астир астир" - "Я сокрою, сокрою лицо Мое" (Втор. 31:18). Эстер - это сокрытый Лик Божий в изгнании. И два жребия здесь - это не только жребии народов, но и два аспекта Божественного Присутствия: одно - явное, как для "народа Божия", другое - сокрытое, но действенное, как для "всех язычников", которые, не ведая того, становятся орудиями Его замысла.
На уровне драш (толкования). Мордехай говорит Эстер: "Кто знает, не для такого ли времени ты достигла царского достоинства?" Каждая душа приходит в мир для своего "такого времени". Это момент истины, когда сокрытое должно раскрыться через действие. И слезы мудреца - это слезы о каждом из нас, стоящем перед своим "таким временем", перед своим жребием: промолчать ли, позволив спасению прийти "из другого места", или рискнуть всем, став тем самым "местом", через которое действует Провидение. Это плач о бремени выбора и о страшной ответственности, которая ложится на плечи тех, кто оказался в точке бифуркации, в царском дворце, где решается судьба многих.
Но есть и четвертый уровень, сод (тайна). И здесь, - продолжал мудрец, вытирая слезы, - мы прикасаемся к самому сердцу сокрытия. Два жребия - это не просто выбор между добром и злом, спасением и гибелью. Это два аспекта самого Бытия. Один жребий - это мир явлений, мир Ахашвероша, мир царской власти, пиров, указов, интриг, мир, где правит случайность и человеческие страсти. Этот мир кажется самодостаточным, но он слеп.
А другой жребий - это сокрытая реальность, мир Эстер. Эстер - это не просто женщина, это душа, это Шхина в изгнании, Божественное Присутствие, вынужденное скрывать свою истинную природу под чужими одеждами, в чужом дворце. И она, Эстер, символизирует ту часть Божественного, которая вошла в мир материи, в мир "всех язычников", чтобы изнутри, из самой гущи тьмы, подготовить спасение.
Я плачу, - говорил мудрец, - потому что вижу, как этот сокрытый Лик страдает в изгнании. Как Он вынужден молчать, скрываться, подчиняться законам чужого царства. И как мучительно трудно Ему раскрыть Себя, явить Свою истинную суть. "И кто знает, не для такого ли времени ты и достигла достоинства царского?" - эти слова обращены не только к Эстер, но и к каждому проблеску Божественного в этом мире, к каждой душе, несущей в себе искру сокрытого света.
Два жребия - это также два пути познания. Один - через явные чудеса и откровения, "для народа Божия". Другой - через сокрытие, через отсутствие явных знаков, через необходимость верить и действовать во тьме, полагаясь лишь на внутренний голос и смутные предчувствия. И этот второй путь, путь Эстер, возможно, еще более труден и требует еще большей веры.
Поэтому я плачу. Я плачу о сокрытом Боге, о Его молчании, которое оглушительнее любого грома. Я плачу о душе, томящейся в плену у Ахашвероша - этого мира, полного блеска и пустоты. Я плачу о каждом из нас, кто, подобно Эстер, должен найти в себе мужество раскрыть свою истинную, божественную природу в самый темный час, когда кажется, что все жребии брошены против нас. И я плачу от радости, зная, что даже в самом глубоком сокрытии действует невидимая рука, готовящая спасение, и что Лик, пусть и сокрытый, однажды воссияет.
А за Ахашверошем... О, за этим именем скрывается целая вселенная символов, связанных с внешней оболочкой мира, с его кажущейся властью и великолепием, за которым часто прячется пустота или неосознанное служение высшим силам. Но это, как вы понимаете, уже совсем другая история, для другого праздника и, возможно, для других слез.