Неделько Григорий Андреевич. Цифры и числа

Григорий Неделько

Цифры и числа

(версия 2-я, исправленная и дополненная)

01.

Даже если вы, как я, уже третий десяток лет работаете техником на фонной линии (в моём случае, будучи "приписанным" к одной из самых влиятельных, богатых и известных компаний в этой области - "Октофону"), всё равно порядком изумились бы, столкнись вы с теми же невероятными событиями, что и ваш покорный слуга. В чём же дело? и чего странного? где кроются причина и не менее таинственные в моём случае следствия?.. но обо всём, как говорится, по порядку.

В день, когда истории было дано начало - помнится, на дворе стоял жаркий июль, зеленеющий свежей листвой, пахнущий цветами, щебечущий птицами, шумящий людьми и их машинами, пропахший выхлопами только что упомянутых автомобилей, а также заводов, фабрик и прочих "знаков" цивилизованности, - заданий у меня набралось по-привычному много. Хоть я и не помню точной даты (то ли 22-е число стояло, то ли 21-е, или, может, 25-е...), ничего действительно важного она в себе не несёт: лето, что бы по своему непостигаемому плану ни включил в него Господь Бог, всегда приносит с собой для нас, фонщиков, минимальное количество сюрпризов при максимальной их неприятности, то есть - однако, предполагаю, вы успели догадаться, о чём идёт речь - перегруженность линий и вызванные чрезмерным общением скучающих и грустящих, в одиночестве и нет, людей сбои в работе сети, механические повреждения (спасибо порывистому ветру, падающим деревьям, птицам, граду и т. д.), отключения за неуплату, по вине несознательных граждан, повторные включения... Всё в этом роде, вплоть до самоубийств при помощи кабелей (повеситься там либо "сунуть пальцы в розетку"); тут-то и начинаешь понимать, почему большинство компаний и корпораций, и наша система среди первых, переходят на полностью беспроводную сеть.

Мысленно готовясь к новому, превратившемуся в обыденность напряжённому дню, я решил позвонить родителям; с подругой мы пообщались полчаса назад, прямо перед тем, как мне на стол упали листы с перечнем заданий на сегодня - да-да, у нас всё строго, бюрократично и даётся непосредственно в руки мастера, под его, без иного варианта, ответственность. Набрав по памяти номер, я принялся от нечего делать - пока что свободен, хе-хе...ох!.. - считать про себя гудки, одновременно лениво рассуждая на тему, стоит ли поменять местами некоторые из заданий, чтобы справиться с "сегодняшним листом" быстрее, эффективнее и с минимумом энергозатрат.

К тому моменту, когда в голове моей созрел, был рекомбинован и окончательно выверен перечень дел с порядковыми номерами, к фону на том краю провода по-прежнему никто не подошёл; пожав плечами, просто так, ни к кому, конечно, не обращаясь, я собрался было повесить трубку, и тогда глаза случайно увидели сдублированный на узком длинном экранчике, который занимал всю верхнюю площадь стац-фона, набранный номер. Торопясь или, кто знает, излишне задумавшись, я допустил ошибку - нажал вместо последней цифры, восьмёрки, пятёрку; неудивительно, что у меня не получалось дозвониться. Сетуя на невнимательность, я перезвонил, на этот раз вдавив (надо признаться, слегка нервно) только нужные клавиши. Вы догадываетесь, как дальше развивались события? Правильно: и теперь к трубке никто не подошёл; впрочем, то лишь самое начало истории, что, повторюсь, представляется мне совершенно невозможной... а точнее, казалась таковой ранее.

Озадаченный, я хотел было дать звонку отбой, но сразу припомнил: пожилые и не очень-то активные в плане социальном и личного развлечения родители редко выходят из дома, а уж утром-то (с 10-ти - они любят поспать - до 18-ти-19-ти) их ничем, за исключением крайне ответственного и неотложного мероприятия, на улицу не выманить, причём удастся ли указанная хитрость - далеко не факт. Вновь набирая номер, я ощущал неясное напряжение; улыбнувшись, я прогнал нежданное пасмурное чувство прочь, поскольку для него не имелось ровным числом ни единого предзнаменования - ни объективного, ни субъективного... да хоть бы нереального, и его также не было. Трубка издавала длинные гудки, словно обещая: "Сейчас, сию секунду кто-нибудь тебе ответит", - а сама тихо подсмеивалась над незадачливым пользователем; безусловно, всё это досужие домыслы, и с тем же успехом почему не заподозрить розыгрыш не в меру весёлых или месть чрезвычайно обиженных коллег по цеху... но, как бы там ни было, стац-фон молчал, упорно и (теперь-то) мрачно-знаменательно.

Следом произошло событие, коему я сам, признаюсь, не нашёл объяснения; рационально, во всяком случае, подобное поведение ни проанализировать, ни расценить не удастся - я снова пощёлкал зеленоватыми квадратными сенсо-клавишами с горящими на них арабскими цифрами, отбивая неспешную, загадочно-спонтанную дробь того, первого, незнакомого и ошибочного номера. Сможете ли вы предугадать поворот жизненного сюжета, внезапно развернувшийся за перечисленными, миновавшими событиями? Попробуйте!.. Я же, продолжив рассказ, тем временем, не особенно торопясь, не пытаясь запутать, не выдавая лишних фактов, не строя стен и не возводя иллюзий, подведу вас к мысли, коли, возможно, вам так и не по силу оказалось отыскать ответ самостоятельно, что трубку на противоположном конце провода всё же подняли, и сделал это не кто-нибудь, а мой родной отец; в тембре и принадлежности голоса его сын, слава богу, не выживший из ума на нервной работе, полной криков, фонных звонков, щелчков, стуков и других "ласкающих слух звуков", ошибиться попросту не мог!

- Аллё.

- Эм-м... пап?

- Привет, Жор. Что звонишь?

Пускай они же с мамой сорок пять лет назад назвали отпрыска Егором, вслух именовали меня, по их словам, с самого рождения исключительно Жорой.

Я переварил узнанное и услышанное; затем залопотал в трубку какую-то чушь в надежде, что отец ни о чём не догадается, да и всякие мысли, которыми я планировал поделиться с семьёй, моментально выветрились из сознания, когда судьба подставила неожиданную, а главное, на мой взгляд, бессмысленную подножку... или то было нечто другое? Отец, к счастью, не угадал намерений сына - по крайней мере, я не услышал ни йоты, ни нотки подозрительности в глубоком, чуть хрипловатом голосе Олега Палыча; получился обычный фонный диалог заботливого взрослого сына с довольно пожилым, но не утратившим интереса как к родным, так и окружающим родителем. Передав привет Зинаиде Семёновне - маме, что вряд ли стоит пояснять, - я попрощался и дал отбой; в замедленном темпе опустив на рычаги зарядника умолкнувшую трубку, я нехарактерным для себя жестом ухватил раскрытой ладонью скулу и часть щеки и задумался. Размышлять хотелось долго, с усердием, только, увы, во-первых, ждала работа, а во-вторых, ни одной, ни малейшей идеи насчёт случившегося не стучалось в стенки моего точно бы моментально опустевшего черепа.

Перед тем как уехать, я решился на необычную вещь, движимый импульсом, которому не мог ни придумать оправдания, ни нацепить формы, - я заново набил на фоне неправильный номер.

- Да? Аллё? - К трубке повторно подошёл отец.

Жуткое, туманное дело, но интонации Олега Павловича, известные мне с пелёнок - и даже ещё раньше, с утробы, - вызвали в воображении картины одна одной темнее и ужаснее; не желая забивать голову вакуумом страха и пустыми догадками - теперь, в крайнем случае теперь, - я, никак не откликнувшись на обращение, вернул трубку на базу (автономный зарядник с магнитами) и отправился работать.

02.

После рабочего дня, катя на мобиле домой, в спальный район Южный (который располагался - тут и не ясновидящий догадается - на юге объединённой столицы, Москвобурга), я вертел и так, и сяк произошедшее, выстраивая последовательности, руша их и возводя им на смену бесчисленные и подражания и вариации. Ни к чему, в итоге, однозначному не придя, я, тем не менее, уверился в необходимости совершить поездку, каковую не то чтобы планировал, но предполагал ещё прежде, чем оттарабанил на линии и, привычно измотанный летним днём, сел за руль "Жигули-Н". Мобиль производства автозавода, посчитавшего, что нужно вернуть старое название и, кроме всего прочего, прибавить к нему многообещающее "Н", "новый", вёз меня к робофабрике им. Вассермана, где трудился ненормированные сутки мой давний приятель Грег.

Грега звали Георгием, и, разумеется, большинство людей, которым он представлялся Грегом, ошибочно считали, что полное его имя - Григорий; Грег зарекомендовал себя прекрасным роботехником, с кучей дипломов и горой медалей, потому и "угодил", в конце концов, на закрытую госфабрику за пределами Москвобурга, где разрабатывали и конструировали самодвижующуюся, самодумающую технику и механику для высших мира сего. В результате - работай, пока не отпустят, однако, если приживёшься (а Грег прижился, да ещё и не слишком поспешно, но уверенно двигался по карьерно-иерархической лестнице вверх), в зарплате не разочаруешься, плюс медпакет, плюс увеличенный, по сравнению со среднестатистическим, отпуск, плюс премии, плюс... в общем, в таком духе - дополнить по вкусу.

Вначале я не обладал правом появляться на территории массивного комплекса из центральной огромной фабрики, полудюжины примыкающих техцентров и десятка периферийных служебных домов; затем Грег, когда добрался до уровня заведующего северным отделом по монтажу готовых роботов, выписал мне бессрочный пропуск. Я заранее звякнул приятелю по встроенному в мобиль, откликавшемуся на голос - и лишь на голос владельца - фону; охранник Петро узнал меня, чуть улыбнулся, степенно кивнул, и я проехал на служебную стоянку сектора C. Всего территория робовселенной в минитюаре насчитывала четыре сектора, от А до D, и Грег управлял квадратом C, в ближайшем будущем рассчитывая - и небезосновательно - "заполучить права" на один из соседних секторов, D или B. Я выбрался из мобиля, миновал автодверь и поднялся на скоростном лифте на двадцатый этаж центрального высотного здания, фабрики, - там-то, в просторном, механизированном и любо глазу обустроенном кабинете, меня и ждал знакомый робототехник с неоднозначным именем.

- Здорово. - Из красного мягкого кресла с подвижной, принимающей форму тела спинкой Грег махнул рукой.

Я присел в свободное кресло, точно такое же, если не считать жёлтой расцветки.

- Что привело тебя в наши скромные пенаты? - поинтересовался Грег с весёлой улыбкой на лице.

- Ничего себе скромные. - Я саркастически хмыкнул.

Грег всхохотнул и потянулся к роботу-слуге; тот - заранее запрограммированный - вытянул руку в сочленениях и вложил в раскрытую ладонь мастера-заведующего стакан со свежевыжатым ананасовым соком.

- Как дела движутся? - спросил я, давая себе время лучше подготовиться к изложению, прямо скажем, неординарных событий.

- Готовим автономного робота, нечто из разряда искусственного интеллекта, - лениво ответил Грег, попивая сок. - В идеале, он заменит человека не только на кухне, а вообще везде.

- Робореволюция? - Я рассмеялся.

Грег поддержал меня в этом начинании.

- Вроде того. Ну а на самом деле, он возьмёт на себя до 75-80% домашних забот, включая умывание и мытьё хозяина.

- Очень... интимный робот, - не удержался и пошутил я.

Тут уж Грег заржал в голос.

- Ты извини, что тороплю, - произнёс он потом, - но мне сегодня ещё тестировать эту интимную хреновину.

- У вас что, тесты проводят после каждой вновь прикрученной гайки?

- Угадал, - абсолютно серьёзно подтвердил Грег.

Меня удивило его признание; правда, по сравнению с тем, что заготовил для приятеля я, откровение Грега не прозвучало собственно откровением.

- А у меня такие дела...

И я без ненужных длиннот, однако достаточно подробно, обстоятельно, словом, описал своё небольшое и весьма любопытное фонное приключение; всё время рассказа Грег слушал меня с неизменным выражением серьёзности на лице, украсив картину вдумчивой внимательности позой классического мыслителя: спина согнута, кулак поддерживает голову под подбородком.

- ...Вот, - закончил излагать я. - Твои мысли? Но сходу отмету варианты с розыгрышем и банальной ошибкой.

Грег немного поменял позу, вместо одного кулака положил под подбородок другой.

- Почему?

- Это бессмысленно, - объяснил я. - В первую очередь, потому что нет оснований: ни символической даты вроде 1-го апреля, ни праздничного мероприятия...

- Сродни Дню Фониста или 23-му февраля.

- Вот именно. - Я утвердительно кивнул. - Без веского повода наши пускаются в розыгрыши, только лишь находясь навеселе, а быть навеселе в самый обыкновенный день не то что не разрешается - жестоко пресекается корпорацией.

- Понимаю: масштабы, ответственность, деньги... Тоже не в последней "конторе" тружусь.

- Да-да. - Грег пахал на частников-миллиардеров, а мы - на столь же небедное государство. - Можно соку?

Грег молчал протянул руку к робослуге, щёлкнул пальцами, и из отверстия в животе механизма появился высокий бокал с тонкими стенками.

- Какого тебе?

- Вишнёвый есть?

- Есть, - сказал мне Грег. А затем роботу: - Вишнёвый.

Стакан тут же наполнился приятно пахнущей тёмно-красной жидкостью - судя по цвету и аромату, также свежевыжатой.

- Здесь могу себе позволить натуральные соки, - словно угадав мои мысли, разъяснил Грег.

Мелкими глотками попивая вкусный вишнёвый сок, я слушал рассуждения приятеля, к которому пришёл за советом.

- Если вероятность шутки мы отбрасываем ввиду строгости твоего работодателя, то ошибку не рассматриваем потому, что, присутствуй она, вы бы непременно и в короткий срок обнаружили её и ликвидировали.

Я ободряюще-согласно кивал.

- Значит, остаются две реалистичные версии. Первая: ты промахулся пальцем, набирая номер - всё-таки, припомни, "5" и "8" расположены на панели набора одна под другой.

- Верно.

- И вторая версия: глюканул фон.

- Несколько раз подряд?

- Точно, маловероятно. Хорошо, что ты заметил.

- Тут не заметишь, пожалуй!..

- На этом чистая, математическая логика заканчивается.

- А которая же начинается?

- Начинается логика иного сорта - увы, я ей имени подобрать не сумею. Да что там, я её даже плохо себе представляю, хотя бы в общих чертах.

- Ты говоришь о закономерности, - догадался я. - О системе, не имеющей, с точки зрения обыденного человека, самого права на существование...

- ...и, несмотря на то, существующей, - закончил он за меня. - Всё правильно.

- Что-то из разряда магии, НЛО, параллельных миров?

- Возможно.

- Или нет?

- Тоже не исключено.

Сейчас уж задумался я.

- Кажется, Грег, ты очень и очень мне помог.

Он вздохнул и развёл руками.

- Рад слышать. Однако должен заметить, предупредить тебя: чётких предположений насчёт приключившегося с тобой у меня как не было, так и нет.

- И у меня нет.

Он вопросительно поднял бровь.

- Но это же не помешало в своё время учёным, например, установить, что Земля вовсе не плоская, а круглая и вертится вокруг собственной оси.

- Участь им выпала незавидная, - с грустью прокомментировал Грег.

- К сожалению.

Я сознавал, к чему он ведёт: мистические вещи случаются гораздо чаще, чем мы думаем, чем нам, вполне возможно, желалось бы, - но кто-то проходит мимо, а кто-то заинтересовывается. Есть ли смысл заинтересоваться? Или лучше пройти мимо?.. Лучше и более безопасно...

Покуда я катал эти мысли туда-сюда, вертя с новых сторон, разглядывая, сопоставляя имеющиеся - в малом, мизерном количестве - факты, Грег терпеливо ждал. Наконец-таки я, всё ещё увлечённый абстрактной внутриумственной математикой, отвлечённо проговорил:

- Спасибо. Пока.

Он тоже сказал "пока"; мы пожали друг другу руки, и я ушёл...

...А в голове моей крутилось и крутилось то, чему я по своей же воле дал начало; как бы там ни сложилось, я этому ничего не противопоставлял - ни разума, ни желания, ни страха, ни глупости, ни безразличия. Речь шла о цифре "5", или о числе "5"; я запомнил его и знал, что уже никогда не забуду.

"Дело за малым. - Я хмыкнул про себя. - Извлечь то, что даёт мне это число, а приобретя новородные знания, добраться до сути, до разгадки".

Я кожей ощущал, просто-напросто центром естества чувствовал: впереди ждут другие числа; предстояло найти их, запомнить и... применить?..

03.

Несколько дней подряд, после разговора с Грегом, моя история будто бы висела в воздухе, словно бы совсем прекратилась, однако возобновилась вскорости, стоило мне только позабыть о случившемся; второе число я нашёл, когда покупал авиабилет в оба конца в столицу Северо-Американского Союза (США + Канада), Нью-Вашингтон. Или правильнее сказать - число отыскало меня?

Зайдя на сайт tickets.wr (world), я вбил интересующие меня параметры (такой-то класс, такие-то максимальные стоимость и время перелёта и пр.), а после из полученных вариантов выбрал наиболее подходящий, воспользовавшись уже расширенным поиском. Я в удивлении смотрел на цену - она казалась чересчур малой, где-то на 100 доллов меньше обычной; если ответственные за содержание сайта неверно информировали покупателей, ситуация подразумевала два выхода: либо отстаивать указанную стоимость, вплоть до суда, либо заплатить столько, сколько "напишут" на приаттаченном к электронному письму чеке после покупки. Не выбрав ни первого, ни второго варианта (хотя к первому я инстинктивно и не склонялся), положил билет в "Мою корзину" и, прежде чем оплатить, позвонил в службу технической поддержки.

- Алло, компания "Future Tickets" слушает! - спустя лабиринт сенсо-кнопок, отвечающих за вызов той или иной функции, и несколько минут ожидания на всегда переполненной линии самой популярной компании путешествий донёсся из трубки молодой бойкий женский голос, говоривший заученные на зубок фразы. - Меня зовут Валентина, чем могу вам помочь?

- Здравствуйте, Валентина, я заказал билет, номер... - Я назвал ей номер. - Проверьте, пожалуйста, цену - кажется, в неё закралась ошибка: по-моему, она недостаточно велика.

- Недостаточно велика? - смущённо-удивлённо - но скрывая эмоции - переспросила Валентина; наверняка ей отнюдь не часто приходилось сталкиваться со столь честными покупателями. - Подождите секундочку...

Она включила режим паузы; я минуты две-три повисел на линии, слушая нео-оркестровую версию "Smoke On The Water" Deep Purple, затем Валентина вернулась и сказала:

- Спасибо за ожидание. Нет, вы знаете, никакой ошибки нет.

- Точно? - Я почему-то считал, что очень важно прояснить этот вопрос.

- Абсолютно. Вероятно, дело в скидке, предоставленной нашим партнёром - "UUSC Travels", - у которого закуплены билеты на данный рейс.

- Где же тогда отметка о скидке? - продолжал допытываться я; и самому бы себе я не объяснил, что такого важного в цене на один отдельный билет одной авиакомпании.

- Отметка отсутствует, - как и раньше, заученно-жизнерадостно отозвалась Валентина.

"То-то и оно", - подумал я; вслух же произнёс:

- В любом случае, спасибо! Наверное, я произвожу странноватое впечатление, выискивая подозрительные детали в дешёвом предложении. Кто-нибудь другой... - Я описал рукой круг, чего она, конечно же, не увидела, и не закончил фразы.

Девушка подождала секунд десять-пятнадцать и, поняв, что я не намереваюсь высказывать что-либо ещё, дежурно, но не менее акцентированно проронила:

- Да, да, безусловно.

- Большое спасибо. До свидания, - выяснив, что мог, попрощался я.

- Была рада оказать вам помощь. До свидания!

Я повесил трубку и постучал указательным пальцем по лбу; ну-с, и что у нас по плану дальше? А ничего, - ответил я за себя же, - покупать билет и лететь в заслуженный отпуск.

Сев обратно за эмку (МК - мультивариативный компьютер), зашёл в "Мою корзину", выбрал "Оплатить покупки" и рассчитался за билет приписанной со времён первого здесь приобретения карточкой; выскочила надпись "Операция завершена успешно! Проверьте ваш почтовый ящик". Свернув окошко в трей, я зашёл в почту бессмертной "Google" и просмотрел пришедшее только что послание; там значилась многострадальная цена, а также вся необходимая покупателю информация вроде номера заказа, названия магазина, его электронного и фактического адреса, детализация рейса и т. п. Что это подразумевало для меня? Две вещи: я отправляюсь на двухнедельный отдых в гостинице, на пляже, в море, аквапарке и остальном в сходном духе счастливым обладателем пятидесятипроцентной или ещё более крупной скидки; и в моём активе появилось новое число: "0" - то самое, что, пускай и не отображалось на сайте продавца билетов, заменило первый знак в цене на рейс. Обладая крошечной странной последовательностью "50", я ни в малейшей степени не представлял, что с ней делать, хотя кое-какая мыслишка всё же стучалась в растерянный из-за обстоятельств и утомлённый работой мозг. Но отложим судьбоносные, банальные и любой иной разновидности вопросы на потом: меня ждала Америко-Канада!

04.

Стоит ли упоминать, что за все две недели отдыха - когда активного, когда не очень - мне не удалось по-настоящему расслабиться; мысли о числах, мистическим и вроде бы случайным, однако ясно предопределённым образом вошедших в мою до того скучную, чрезмерно спокойную, серую жизнь, не отпускали ни на день. Бывало, я ложился на цветастую терморегулирующую подстилку на горячий песок Нью-Вашингтон-бич, чтобы, закрыв глаза, слушать мелодичные лёгкие перекаты утративших всякую тяжеловесность волн, внимать их солёно-освежающий аромат, - а вместо этого перед глазами всплывали и кружили разноцветные числа: в неких последовательностях либо бессистемно, либо поодиночке... и вновь группами... Я садился по-турецки, клал голову в раскрытые ладони и, недвижимый, думал, думал; не сказал бы, что подобное выматывало, но мне так и не удалось разгадать реальный... да даже если выдуманный мной! смысл наполнивших моё прежде незаметное существование загадочных чисел, спонтанно предсказывающих нечто большее.

Последовательностью во многом похожих друг на друга вариаций завершился отпуск; я выехал из отеля, унося с собой воспоминания, в основном, о двух вещах: то были картины моря с его песком, крикливых торговцев, плотных рядов загорающих тел и шумных катеров, катамаранов, "бананов", что развлекают многочисленных и многообразных приезжих, туристов, отдыхающих, местных... и память о числах. И если увиденному, услышанному, почувствованному в неродной, отдалённой, но гостеприимной, пускай и дорогой, стране предстояло загаснуть в дали, со временем, возможно, забывшись окончательно, то числа - подсказывало на удивление настырное чутьё, - числа так легко из моего поля зрения не уйдут. Пока, во всяком случае, а часть фаталистичного пути, которая ждёт перед тем "пока", представала ещё только в смутном, неузнаваемом образе; я сел на самолёт по купленному две с небольшим недели назад при не объяснённых до сих пор обстоятельствах билету и возвратился в Москвобург.

05.

Чтобы разыскать третье число, потребовались вовсе не длинный временной промежуток и чуток случайности... ох, правда ли случайности? Я устал гадать, а между тем, подходя к знакомому до невидимости подъезду, будто случайно поднял глаза вверх; в первую секунду я даже не осознал увиденного и почти скрылся за кодовой автодверью, как вдруг - щёлк! клац! - что-то внутри головы повернулось. Оно же заставило остановиться, оно же принудило сделать шаг назад, оно же приказало вновь коснуться глазами усмотренного; источник заинтересовавшей и заинтриговавшей, а секундами позже ввергнувшей меня в ступор информации располагался ровно над автоматической дверью подъезда.

То была электронная табличка на солнечных батарейках, день и ночь высвечивавшая номер подъезда (четвёртый) и количество квартир (первая, такая-то по счёту, тире последняя).

Я заморгал, протёр глаза, опять уставился на прямоугольник с компьютерным текстом яркого, но не кислотного, констрастного красного цвета; видение (или "видение") не исчезло - я всё ещё взирал на явное до неотвергаемости число "4" там, где должно было, по писаным и неписаным законам, располагаться число "7". Со стороны я выглядел, уж конечно, если не подозрительно, то не слишком внушающим доверие субъектом; я сделал вид, что прохаживаюсь туда-сюда перед подъездом, точно в ожидании кого-то, ну а сам между тем поглядывал на электронный указатель. Вот текст снова проехал справа налево, и засветилась уже виденная "четвёрка"; последующие три цикла ничего в этом плане не изменили. Я мог бы пройти к соседнему подъезду, например, шестому, лишь чтобы убедиться: с табличкой над его входом полный порядок, и горит там, как и положено, "шестёрка"; совершать бессмысленные поступки, впрочем, никогда не входило в мои привычки и планы, тем более что ("Хех!.." - грустно-озадаченно усмехнулся я) я помнил и прекрасно изображал перед внутренним взором картинку, усмотренную пять, может, десять минут назад. Ведь именно тогда я шёл мимо шестого подъезда и видел, да, видел-таки "шестёрку" на положенном ей месте; мысль пройти к другому подъезду по соседству, под восьмым номером, теряла в свете узнанного всяческое значение.

Стараясь не дать волне неизвестности захлестнуть её верного путешественника и искателя, себя, я поднялся пустым титановым лифтом на свой этаж, миновал предбанник, вошёл в квартиру; отныне численный ряд являл собой такую последовательность: "504".

06.

Если обобщить всё, произошедшее на следующей неделе, не станет преувеличением тот факт, что большую часть времени и практически себя целиком - и внутренне, и внешне, и в распорядке, и в настоящем - я посвятил изучению имеющихся чисел и чисел новых, покуда, должно быть, не обнаруженных. Спервоначала я задался вопросом: а действительно ли числа я ищу? Ну, или они пребывают в пространстве и времени в поисках меня - не суть в общем-то важно. Каким бы ни вышел ответ, я не мог побиться об заклад, что и 5, и 0, и 4 являются числами; нет сомнений, что 504 - число, притом "матёрое", или, называя вещи без шуток, крупное, аж трёхзначное; но заодно с тем ни единое доказательство не поддерживало моей "числовой" теории. Знаки - поименуем их пока так - я замечал исключительно по-одному, а значит, вероятность, что я рассуждаю о числах, равнялась возможности, что я имею дело с цифрами, до тех пор, во всяком случае, пока они не начнут попадаться мне на глаза по двое, по трое...

Но ничего не менялось в качественно-количественном плане, и я отложил занимавший меня вопрос на будущее, более свободное и, хотелось бы верить, богатое подсказками время; и в тот же день, когда я пришёл... нет, вернее, не пришёл к определённому, озвученному выше выводу, мне встретилось очередное число. Вернусь я, пожалуй, к отброшенному было названию, "числа", для простоты и понятности, раз уж с него я начал. Слово же "встретилось" кажется немного неудачным в отношении не существ и не объектов либо предметов даже, а нематериальных понятий (оставим в стороне незначительные уточнения касательно явственно материальных средств наподобие краски и электроуствойств, способствующих проявлению чисел в нашей Вселенной). И всё одно объясняется употребление неподходящего глагола крайне просто: с числа "5" и до сего момента я не принимал действительно активного участия в наполнении моего обыденно-мистического быта числами - они приходили извне и располагались в душе и мыслях и вокруг меня словно бы по собственной воле. Управлялась ли оная космически? Никто не скажет наверняка, что, однако же, не отменяет результата.

Я читал книгу, известнейший, дебютный детектив-триллер Чейза о мисс Блендиш, и взгляд мой, натренированный прошлыми находками, а к тому же - наверное, подсознательно - всегда готовый уцепиться за новенькое число, выхватил из текста сотой с лишним страницы малозаметный, для первого взгляда, порядковый номер. Никто другой не нашёл бы в этом ничего сверхъестественного, знаменательного, но я знал если не что и где искать, то как, и потому, приметив не стыкующееся с номером предыдущей страницы (112) число (111), немедленно закрепил его в памяти. Положив вместо закладки палец, я захлопнул книгу, уже размышляя над открытием; итак, взаимосвязь несколько поменялась, не утратив притом, впрочем, сути: я столкнулся не только с багом в конкретном числе - ошибка на сей раз замаскирована под повтор. Опять раскрыв книгу и перевернув назад один лист, я мгновенно убедился, что "111" сдублировано и там; увлечённый творящимися событиями, мало чем напоминающими мою предыдущую жизнь... да совсем с нею не смыкающимися! я быстро пришёл к выводу, что к трём собранным числам следует прибавить четвёртое - "1".

"5041". Что бы это значило? Кристально чистых догадок не появилось; что же касается идей помутнее, гадать - лишь глубже ввергать себя в хаос: в мире до крайности много вещей, обозначаемых, выражаемых, нумеруемых числами и цифрами.

И поиск продолжился; скажу сразу и прямо - выдался он пусть и не длительным (около двух недель), но насыщенным и увлекательным, розыск чисел напоминал расследование, проводимое жизнью, реальностью внутри самой себя.

5-е число промелькнуло перед глазами, в довольной степени ярко и долго, чтобы я его заприметил и не забыл, на циферблате электронных часов, купленных за день до того в магазине бытовых товаров, что на параллельной улице.

"Эге-э, - подумал я. - Обновлённое проявление: не в старых, а недавно приобретённых предметах. Раньше они - оно? какая эманация, создание, стихия, событийная случайность окутывала меня и моё окружение плотным, но невидимым покрывалом? саваном?.. - прежде они маскировались лучше. Хотя если предположить, что настал момент, ну, не раскрытия, однако упрощения, целью которого среди всех людей стал только я, и больше никто..."

Раздумывая на эту тему, я записал на корочке число N4, проявившееся невыразимо чудным образом: то было число 6, и оно заменило отображаемые на квадратном мониторе десятки часов, возникнув, по чьему-то прихотливому и, как я видел отныне, не лишённому юмора замыслу, в графе, где не чем-нибудь, а заводскими настройками отрицались любые числа, кроме "одного" и "двух". Вышла последовательность "50416"; я зафиксировал её на бумаге, в толстой записной книжке, которой и не думал когда-нибудь найти применения. Загнув краешек листа, чтобы легко найти требуемую страницу, я отложил книгу для записей и сызнова принялся катать в голове соображения и тезисы, связанные с моими, скажем прямо, неординарными поисками.

Шестое число ждало меня в бегущей строке визора, когда я, увлечённый спортивной передачей, ошибся кнопками на пульте и нажал ту, что включала телетекст, хотя собирался всего лишь сделать погромче; у канала, заметим, не было визор-текста, однако это не помешало ярко-зелёному числу "9" внизу, где в ином случае располагалась бы визор-строка, задорно и весело проноситься, снова и снова, из-за правого края в левый.

"Ярко-зелёное", - отметил я про себя.

Совпадение? Или попытка привлечь внимание? Да уж, скорее, намерение! Ведь тот, кто, образно выражаясь, играл со мной, придерживался определённых целей - я их чувствовал и видел, зримо и бесспорно: значило ли то, что мне столь же легко удастся разгадать задуманную незнакомой личностью стратегию, буде наступит подходящий, решающий момент, точнее - момент решения?..

Компиляция чисел превратилась в "504169".

Я немало часов провёл, гадая, где теперь сконцентрировать поиски; в таком состоянии и крайне задумчивом, практически что отрешённом настроении сел в кресло послушать беспроводной центр. Загрузив в него "Jazz", ретро-диск Queen туманного 1978 года, я щёлкнул маленьким, почти миниатюрным пультом с крошечным (намеренно уменьшенным) набором кнопок; на экране - расширенном и вытянутом вверх - вспыхнула трёхмерная таблица. В колонке "Номер песни" я, уж и без особого, признаюсь честно, удивления, наткнулся на не существовавшее ранее число "0"; нумерация начиналась как раз с него, что было невозможно, учитывая и заводские настройки (вспомним происшествие с часами), и логическое противоречие, поскольку "ноль" не представляет собой порядковое число, да и вообще, говоря начистоту, ни разу он не высвечивался в графе "Номер песни".

"А-га-а!.." - Я сходил за записной книжкой, чтобы без промедления взять седьмого "пришельца" на карандаш.

И семёрка чисел выстроилась в порядке "5041690".

Под "Let Me Entertain You" в эмоциональном, но мастерски управляемом исполнении Фредди Меркьюри я сидел в глубоком кресле, откинув голову на спинку и закрыв глаза, и пытался найти обоснование как для последней находки, так и для всего ряда в целом.

Числа никогда не повторялись, за исключением двойного ноля, помещённого на втором и седьмом месте. Смысл?

Набор состоит из семи знаков и открывается "пятёркой". Значение?

"Ингредиенты" числового салата отыскивались в единичном экземпляре и друг за другом. Объяснение?..

Пф, объяснение! Его можно было искать предолго - и бесцельно, потому что после вторичного проявления числа "0" секретные вторжения в мир обыкновенного человека прекратились. Сформировалась проблема выбора: продолжать измышления или действовать? Ум подсказывал, что застаиваться нельзя, что всё развивалось - развивается? - не просто так, но одновременно и в беспричинность ударяться не след; от того я и оттолкнулся, окунаясь в мир заново рождающихся причин и следствий.

07.

Догадка, посетившая меня днём позже, молчаливым, одиноким, тихим вечером (подруга укатила ко внезапно заболевшей маме и думала пробыть там не меньше нескольких дней), была из разряда сколь очевидных, столь и непредставимых. Да вы наверняка всё домыслили сами! Ну конечно, я снял трубку и позвонил по получившемуся номеру.

Я отсчитал тринадцать гудков - никто не подходил; прослушав четырнадцатый, уже потянулся к плоской, объятой зеленоватым свечением сенсо-клавише "Отмена", чтобы потом положить беспроводное устройство на его законное место, на низкий столик в холле, рядом с безостановочно и бесперебойно функционирующей автономной зарядкой, когда чей-то сердитый голос прорычал:

- Да? Вас слушают!

Голос выражал негодование до такой степени, что я сперва опешил.

- Э... я... - Замявшись было, я наконец взял себя в руки. - Куда я попал?

- А куда вы звонили? - И уже чуть ли не угроза прозвучала в голосе - низком, мужском. Или правда прозвучала?

- Я звонил по этому номеру, - решившись на честность, ответил я, кроме того, и по весьма простой и очевидной причине: мне очень хотелось дойти до конца числового лабиринта.

Голос помолчал, а затем объяснил мне, куда же я всё-таки попал, - тогда я ощутил острейший приток адреналина; горло перехватило, и справился я с этим лишь пятью глубокими вдохами и выдохами позже. На том конце ждали - бесконечно терпеливо ждали.

- СГБ? - повторил я, когда возвратил себе контроль над связками.

Служба Государственной Безопасности? КАК я туда попал? И во что угодил, в конце-то концов?!

Наступила пауза.

- По-моему, нам стоит поговорить, - не теряя холодной безмятежности, произнёс - уведомил! - голос.

- Хорошо, - тупо согласился я: ну а из чего мне выбирать? Из согласия и несогласия прийти на встречу с представителем мощнейших засекреченных сил, фон которых я узнал - хе-хе - по чистой случайности?

Собеседник сказал короткое "Это хорошо", одобряя или притворяясь, что одобряет мои действия, и назвал короткий адрес.

- Запомнили?

- Запомнил.

Да я его даже на бумаге сохранил, благо, записная книжка лежала под боком.

- Тогда жду вас завтра с утра.

Он (назвавшись капитаном Родионовым) озвучил недлинный временной промежуток, в который мне рекомендовалось подойти для разговора, и, удостоверившись, что я всё понял и ничего не забуду, повесил трубку.

Переведя дух, я набрал номер директора "Октофона" и отпросился на завтра, сославшись на внезапную резкую боль в спине.

- Поправляйтесь, - напутствовал работодатель, проявив понимание в этом вопросе.

Модест Ильич предлагал три дня за свой счёт или, если понадобится, неделю, но я, поблагодарив его за доброту, уверил, что дня вполне хватит; мы распрощались, и я дал отбой.

"М-да-а, - пронеслось у меня в голове, когда рука, словно бы не управляемая мною, будто по собственному желанию вернула трубку беспроводного фона к заряднику. - Куда я влип?"

Куда же я влип?

08.

Следующим утром я пришёл по адресу, который мне сообщил сотрудник СГБ, представившийся капитаном Родионовым; я вошёл в заново отремонтированное здание Службы и, не успел представиться администратору, сказать, кто меня пригласил и для чего (хоть это было рискованно), как из кабинета по левую руку вышел молодцеватый высокий мужчина в форме, с редкими, собранными в аккуратную стрижку чёрными волосами, бесстрастным лицом, волевым взглядом и длинными мощными руками.

- Вы? - только и бросил он.

- Я, - не стал юлить я, надеясь, что меня поймут.

Меня поняли; человек, по погонам признанный мною действительно за капитана, пригласительно махнул рукой и прошёл обратно в кабинет, я - за ним. Когда я оказался внутри, он молча протянул руку в сторону стула перед рабочим столом; я сел и стал оглядываться. Кабинет ничем не мог похвастаться, кроме высокой чёткости 3D-картины президента на серой стене, современного компьютера и собственно стола; свойства помещения, а вернее, их отсутствие помогали не показать, но скрыть род деятельности хозяина - не так уж неразумно, коли вспомнить, где я находился. Закрыв дверь и заперев её на замок поворотом круглого рычажка, капитан прошёл за стол и бесшумно занял законное место на как всегда вовремя подрулившем автостуле; он сложил перед собой руки по-деловому, наверняка отрепетированным движением, и принял позу серьёзного, вдумчивого человека: спина прямая, глаза смотрят точно на меня, ни тени улыбки на губах - тоже, надо полагать, заготовленный фокус.

Я не стал заговаривать первым, предоставляя эти право и привилегию офицеру СГБ.

- Что ж, господин Белосеев, - начал капитан Родионов, - вы попали в пренеприятную ситуацию.

Я тотчас весь напрягся, но, чтобы не выдавать позой, выражением лица или чем-либо ещё ненужных эмоций, сведений, постарался расслабиться.

- Простите? - осведомился я.

- Вы позвонили не в ту организацию не по тому номеру, понимаете?

Хе, как же было не понять... что я и потвердил - конечно, в более сухой, отрицающей смех, казённой форме.

- Или же ваш звонок, по парадаксальному стечению обстоятельств, нашёл единственно верного слушателя. Неважно: при прочих равных, на подобный случай у нас имеется две директивы. Директива А: проводить вас под арест до выяснения дальнейших обстоятельств.

Я сглотнул.

- А директива Б?

- Директива Б, - безэмоционально, что прекрасно гармонировало с его похожим на хладный камень лицом, произносил Родионов, - подразумевает ваше посильное участие в работе Службы.

- Боюсь, ничем полезным...

Родионов строго глянул на меня, пресекая всяческие попытки отвертеться, и медленно, чеканя слова, разделяя их весомыми пробелами, проговорил:

- Откуда. У вас. Номер. Фона?

Я погрузился в раздумья, не прекращая волноваться; рассказать ему правду? так ведь он не поверит. С другой стороны, сам вызвал и, надо думать, по приказу или, в крайнем случае, с разрешения вышестоящих...

- Излагайте правду, господин Белосеев. - Родионов посмотрел на меня проницательно и как-то... всезнающе.

Я нервно облизнул губы.

- Понял.

- Вот и хорошо, слушаю.

- Ну, в общем...

И я, собрав мысли в кучу и то же самое проделав с решительностью, пересказал капитану Родионову страннейшую цепочку непонятно как взаимосвязанных событий, позволивших мне узнать семь последовательных цифр/чисел, а значит, и фон, в который они сложились; всё время моего рассказа с лица Родионова не сходила могильная серьёзность. Когда я закончил, он веско угукнул, поднял руки, упёр локтями в стол и положил на получившийся мостик из тыльных сторон ладоней вытянутое лицо.

- Вы ведь не имеете понятия о происходящем, верно, господин Белосеев?

Да к чему он ведёт?

- Верно, - аккуратно согласился я.

- А если бы знали, в чём дело, немедля бы признались, я прав?

- Правы, - вновь осторожно подтвердил его предположение.

Родионов кивнул - как мне почудилось, принимая во внимание полное безразличие, сквозящее в глазах, во все чертах капитана, довольно и с чувством выполненного долга, что ли, после чего выдвинул ящик стола, сверху, достал оттуда некую бумагу и положил на столешницу передо мной.

- Подпишите, - сказал Родионов, протягивая мне отцепленную от нагрудного кармана формы ручку с возобновляемыми чернилами.

Я, почти не глядя, принял перо, в то же самое время пробегая глазами текст документа; он не восхищал ни красотой, но объёмом: "О последствиях разглашения предупреждён", - значилось крупными печатными буквами прямо по центру листа, а ниже слово "Подпись" и подчёркивающая пустоту линия недвусмысленно намекали на требуемые от меня действия. Подмахнув бумагу, я протянул её Родионову - уж промолчать-то сумею, тем более что в мою историю, кроме него, вряд ли кто-нибудь поверит; пока капитан прятал листок с подписью в ящик и закрывал оный, мне на ум пришла негаданная, однако такая логичная мысль:

"Он же всё знал заранее! Или они. Из его слов это явственно следует; а раз он либо они знали, следовательно, могли и подстроить события, направить меня куда надо и, когда то понадобится, сбить с пути".

Догадка не нашла завершения - рассуждения прервал уверенный голос капитана Родионова:

- Мы встретимся с вами завтра вечером в вашей квартире, не раньше семи.

- Я живу...

Я собирался облегчить труд эсгэбэшнику и назвать свой полный адрес, но кратким движением руки Родионов снова перебил.

- Нам известно, где вы проживаете, господин Белосеев.

Я сморгнул; а по чести-то говоря, чего я ещё ждал?

- Можно идти?

- Идите.

Родионов отвернулся к компьютеру с таким видом, словно бы и не было никакого разговора; машинально пожав плечами и выразив сим без труда читаемым действием все свои мысли и сомнения, я поднялся, попрощался с сотрудником Службы, услышал его предельно сжатое по эмоциям "До свидания" и, дождавшись, когда он без торопливости встанет и отопрёт дверь, вышел в коридор. Что делал Родионов дальше, мне неведомо, зато я превосходно представлял, что займёт мою голову на ближайшие полтора дня, до завтрашнего вечера, - предположения разной фантастичности о предопределённости и важности случившейся здесь, в районном центре секретной государственной организации, встречи.

09.

Беседа, состоявшаяся с Родионовым завтра, в вечер, получилась более интригующей и совсем какой-то двузначной, даже сравнивая её с предшествующим разговором в СГБ длиною в несколько минут; она вышла настолько же краткой, но насыщеннее, а потекло всё - неулавливаемым, призрачным чередом - уже с той секунды, когда раздалась трель моего дверного звонка. Я подошёл, глянул в глазок и без удивления обнаружил за порогом невесть как незаметно преодолевшего коридорную запертую металлическую дверь с кодовым замком капитана Родионова; естественно, он был в гражданском и, разумеется, без леденящей душу, стандартной, подозревал я, эсгэбэшной бесчувственной несгибаемости. Я коснулся сенсокнопки, замок неслышно открылся, и дверь в квартиру скользнула в паз справа от меня; он улыбнулся и переступил порог. Затем, когда я вернул четырёхугольник двери на место и запер, мы оказались на кухне, причём вёл капитан, будто был здесь не раз в прошлом; я предложил чаю, кофе - офицер отрицательно покачал головой: профессиональные приёмчики и привычки даже самым опытным спецам не так-то просто забыть и, тем более, сходу заменить на непринуждённое обывательское общение.

- Садитесь, Егор Олегович, - мягко молвил - именно молвил, но не сказал - Родионов, указывая перстом на табуретку-трансформер с магнитами устойчивости и радиоуправлением, новинку и хит сезона среди покупателей мебели.

Я присел, намереваясь увидеть, что он делает то же самое; Родионову вновь удалось меня удивить и озадачить, отказавшись разместиться более удобным образом и устно выразив свой отказ. Кроме того, он добавил ровным, однако не подразумевающим обсуждения голосом:

- Лучше я постою, введу вас в курс дела и дам задание - вы же послушайте; это не займёт много времени, а потом я уйду.

Чем я мог ответить? Кивком - ну, я и кивнул.

- Прекрасно. Слушайте предельно внимательно и запоминайте с первого раза, потому что записывать ничего не разрешается, так же как повторять уже произнесённое. Ясно? - Он не давил, однако уточнял, чтобы быть полностью убеждённым.

- Ясно, - заверил я капитана.

- Чудесно. Нам с вами запрещено оставлять вещественные доказательства... во избежание... ну, сами понимаете, не мальчик. Нет-нет, не беспокойтесь, - заметив, что я опять начинаю слегка нервничать, пресёк он моё волнение, - о противозаконном речи не пойдёт; речь пойдёт о... малознакомом. Малоизученном. Чужеземном.

Он пристально посмотрел на меня. Чего он хочет? проверяет? Ещё раз ждёт реакции? Тестирует на понятливость, так сказать, глубинного уровня?

- О чужеземном, - будто пробуя выражение на вкус, цвет и значимость, повторил я, насколько мог неспешно. - Точно об инопланетянах говорите.

Родионов кивнул, выражая тем самым, а ещё изменившимися чертами лица явную похвалу.

- Вы говорите о... - заговорил я в недоумении, но он предупреждающе поднял руку.

- Здесь вводная заканчивается. - Родионов взял паузу и продолжил: - Теперь скажу, что вам делать. Используя те же числа, что помогли вам связаться с нами, вы предпримите в Петрово кое-какие действия. Знаете, где это?

- В области.

- Именно. Там, на улице Космической, в доме 22а, вы найдёте охраняемую спец-ячейку; в спец-ячейке вам потребуется ящик под номером 888. Запоминаете?

- Да, - ошалело выдохнул я: ничего себе "Джеймс Бонд. 100 лет спустя"!

- Ячейку откроете, применив последовательность чисел, обратную той, с помощью которой звонили.

- Обра... - повторил было я и тут же оборвал себя под строгим взглядом Родионова.

- Найденное в ячейке, - говорил капитан СГБ, - необходимо применить по собственному усмотрению. Контакты с любым сторонним лицом нашей планеты запрещены.

"Нашей планеты"?! У меня перехватило дух от перспективы открывающейся, а скорее, только-только приоткрывающейся Тайны.

- В случае удачи обратитесь к нам по тому же номеру; в случае неудачи - также. За возможные отрицательные последствия при выполнении задания контора на себя ответственности не берёт.

"Хороша контора! - подумал я в сердцах. - Закабалили, а теперь ещё и условия ставят, да монументальные!.."

- Надеюсь, это не подразумевает... - стал интересоваться я, и Родионов, опять не дав досказать, заверил:

- Это подразумевает теоретически всё что угодно.

- А практически?

- Вот вы нам и доложите. В смысле, расскажете, - с ударением на последнем слове поправился капитан.

- Но я, так понял, могу пострадать...

- Пострадать может любой в любое время в любом месте; от вас же зависит, забудет контора ваше случайное попадание или нет.

Не надо быть умнее Эйнштейна, чтобы догадаться, какое имеется в виду "случайное попадание", - звонок по секретному номеру в специально для того отведённый (я уверился на 150%!) кабинет сотрудника не чего-нибудь, а самого СГБ.

- Понятно, - просто уведомил я - к чему излишние слова?

Родионов кивнул и, тоже без ненужных слов, вышел в коридор; я поднялся со стула, открыл дверь и молча наблюдал, как капитан конторы молчаливо, по-английски удаляется прочь. Металлическую кодовую дверь в коридоре ему открыл по счастливой случайности оказавшийся там сосед из квартиры напротив. По счастливой? По случайности?? Действительно?!..

Я закрыл дверь и покачал головой; что-то шептало на ухо страстно и убедительно: "Ещё не понял, во что влип? Не-эт... ты ещё не понял..."

10.

Может, я перестраховывался, но чёрт их разберёт, этих эсгэбэшников, этих интриганов, и я взял билет на загородный рейсовый автобус; прождав на остановке тридцать минут, тем не менее, удачно поймал один из немногих выпущенных не так давно летающих бусов. Войдя в двери и показав пластиковый билет сканеру, я миновал раскрывшиеся дверки и сел возле окна; поднявшись без шума в воздух (колёсами лётотранспорт не обладал), автобус направился в сторону Петрово, где располагалась его конечная остановка. Опять же - совсем неплохо, поскольку, не будь "Петрово" последней точкой маршрута, я бы наверняка пропустил её, погружённый в себя, в мысли и хитросплетения СГБ, государства и прочих глобальных тайных премудростей; раздался не слишком громкий, но ощутимый звуковой сигнал, и я, покинув эластостул, вышел через автодвери на улицу.

Бус взлетел и отправился назад, а я с интересом оглядывался, рассматривая городок; индустрия и наука в минувшее десятилетие выросли многократно, поэтому особенных отличий между областными городами, по крайней мере, самыми крупными, к числу которых относилось и Петрово, и мегаполисами наблюдалось исчезающе мало, разве что масштабы и кричащая помпезность однозначно утверждали, в столице вы или на просвящённой, модной, технически оснащённой, но всё-таки периферии. Спросив у проходившего мимо мужчины направление, я двинулся вниз по улице; пройдя домов десять, свернул направо, прошагал ещё немного и упёрся, как мне и обещал маршрутодатель, в высотное здание со здоровенными золотыми буквами "Ячейка Deluxe" внизу. Я прибыл на место; что ж - вздохнул, на всякий случай готовясь к сюрпризам и позитивного, и негативного характера, - вперёд, солдат!

В выхолощенном, чистейшем, блистающем серебром и хромом пространстве абсолютно никто не заинтересовался моей персоной, всем было безразлично, кто я, откуда и зачем явился, и это как нельзя лучше меня устраивало; миновал пункт охраны у дверей (у охранника в бронекостюме и каске висел на магнитопоясе бластер и дополнительная обойма с батарейками - ничего себе меры предосторожности!) и стойку консультанта (он же администратор), выйдя к протянувшемуся от одной далёкой стены к другой, выгнувшемуся плавной линией полукругу бесконечных ячеек. Их насчитывалось не меньше тысячи, ведь та, что я искал, носила номер из трёх восьмёрок; точнее устанавливать количество не было ни времени, ни желания, да и не входило то в моё первое - и, надеюсь, заключительное - задание от СГБ.

Ящик N888 ничем не отличался от прочих: столь же стильный, столь же блестящий, со столь же качественным и хитрым замком (лазерный, кодовый) производства швейцарско-французско-немецкой суперфирмы "Locks 2 Days"; в горле пересохло, однако я приказал себе подавить приступ страха и, после непродолжительной борьбы, справился с ним. Палец коснулся кодового экрана, активируя тончайшую панель; семь точных нажатий - 0-9-6-1-4-0-5, - и дверца, почти мелодично щёлкнув, плавно, но и быстро отъехала в сторону. Я заглянул внутрь... и не увидел ничего; после, присмотревшись к сгустившейся внутри ячейки темноте, я разобрал очертания удлинённой формы предмета. Протянул руку, сжал пальцы на нём и извлёк предмет из хранилища на свет божий; механизм ячейки, ощутив, что все вещи покинули тёмное замкнутое пространство, дал сигнал дверце, и она, сделав полукруг, выскользнула из стенок ряда серебрящихся хранилищ и закрылась на сверхпрочный и сверхнадёжный замок.

Я уставился на предмет, который держали руки, силясь понять суть и назначение голой, гладкой, чёрной палки со смазанными гранями; пальцы мои ощупывали ту палку, ища кнопки, рычажки, сенсоры, реле... хоть что-нибудь - и ничего не находя. Повертел чёрный жезл перед глазами, присмотрелся повнимательнее, хмыкнул, провёл пальцами по гладкой матовой поверхности, потряс вещь; в этот миг, когда подумалось, что мои манипуляции, без сомнения, скоро вызовут, если уже не вызвали у охранника подозрение, низ палки засветился жёлтым. Источника свечения я не смог определить, да и низом называю область, где оно загорелось, только предполагая противоположный конец, за который держался, верхом; рука будто сама собой потянулся к огоньку.

Не знаю, что произошло в "Ячейке Deluxe" следом и как на то отреагировали присутствующие - охрана, консультация и не менее двух десятков, по грубому подсчёту, посетителей, - зато мне точно известно одно: через мгновение я испарился из областного хранилища и переместился в совершенно иное место.

11.

Первая мысль, пришедшая в голову, когда глазам явился не виданный ранее пейзаж:

"Создатель мира обчитался ретрогениев, к примеру, Саймака и Желязны".

Причудливые деревья, трава и растения, которым мне не подобрать ни названия, ни даже описания, зелёно-красное небо, оранжево-фиолетовый горизонт, ни единого животного - и полнейшее беззвучие; ошарашенный, я глядел туда и сюда, силясь высмотреть что-либо знакомое - тщетно. В голову закрался страх: "Я попал в неведомую область, мне никогда не выбраться из неё, потому что не знаю, как пользоваться перемещателем!" А в сущности гладкого чёрного жезла не осталось сомнений; конечно, сохранялась вероятность повторной удачи, в смысле, поверчу-поверчу в руках устройство и окажусь дома, однако зря настраиваться на ладное и тешить себя иллюзиями ещё хуже, чем реально смотреть пусть на неблаговидную, но истинную картину происходящего.

- Человек, бип, - сказал кто-то рядом бесполым высоким голоском.

Я круто повернулся вокруг своей оси и уставился на... парящие в воздухе доспехи! Хотя нет - я присмотрелся... нет, не доспехи - или всё же они, но разобщённые на части и не смыкающиеся друг с другом. Доспехи - не-доспехи озарил розоватый свет; выстрелил луч и, пробежав по мне снизу вверх, от живота до лба, всего через секунду исчез.

- Имя, бип, Егор Белосеев, бип. Правильно, бип?

- Правильно, - выдохнул я, в последний момент заставив себя не произнести приставучее компьютерное "бип".

Минутку... компьютерное?!

- Да, бип, я робот, бип. Вернее сказать, треньк, киборг-андроид, треньк, с роботизированным основанием, бип, если пользоваться вашей терминологией, бип.

- Ты... - Я недомолвил.

- Да, треньк, я телепат, бип. Приветствую вас, треньк, единица Егор, бип. Мы ждали вас, треньк, считав и подвергнув анализу, треньк, ожидания, мысли и действия наших коллег людей, бип. Твоих и наших знакомых, бип.

- СГБ? - вдруг сразу понял я; картина вырисовывалась всё чётче и зримее.

- СГБ, бип, - утвердительно пикнул собеседник из металла.

Встречающий молчал, а я обдумывал следующий вопрос, поражаясь терпению хромированного "человека" и той громадине секретов, что оно собою скрывало, укрывало и обозначало; наконец я решился.

- Почему вы назвали меня "единицей"?.. - Но сам же ответил, досадуя на проявленную недогадливость: - А-а, это, наверное, приветствие, ну, как у нас "господин".

- Верное замечание, бип.

Робот... андроид... короче, жуткая говорящая железка вдруг замолчала. Я подумал, что не грех бы внести ясность.

- Я здесь по вине... э-эм, из-за СГБ. И чисел. И его. - Я вытянул руку, раскрыл ладонь и показал железяке прибор.

- Перемещатель, бип, - подтвердил мои догадку и проницательность житель неведомого мира. - Применяя ваши термины, бип, меня зовут, треньк, номер сто шесть миллиардов четыреста восемьдесят один миллион двести шестьдесят три тысячи сорок восьмой, бип.

- Уф. Давай я буду звать тебя попроще, Восьмым, например?

- Как вы там говорите, бип? Идёт, бип!

- Вот и отлично.

- Вас прислал кто-то из Агентов, бип?

Я не читал его мысли и не видел их внутри собственной головы, но слово "Агенты" будто само просилось быть написанным с большой буквы.

- Я по поручению Службы Госбезобасности и капитана Родионова.

- Известный Агент. - Восьмой перестал бибикать и тренькать и тотчас пояснил произошедшие с ним изменения: - Я перешёл на привычную вам и вашему слуху форму общения. - Кроме прочего, голос Восьмого зазвучал по-человечески, наполнился выражением и земной грамматикой (российской, если быть буквалистом, а проявляя совсем уж крайнюю въедливость, славянской, однако спор о подобном переименовании не стихал в Думе второй год).

- Агент вручил мне перемещатель и дал задание найти дорогу к вам.

- Разумно, мы же до того общались лишь в определённых местах или через приборы, или по фонным кабелям, ну, и иногда телепатически, а бывало что и во сне, в видениях, в озарениях... Это утруждало и сильно мешало.

- Понимаю. А... - Я обдумал следующий вопрос... впрочем, что тут думать!? - А дальше что?

Восьмой не ответил - просто слова он заменил действием: подлетел ко мне неслышно и обнял, охватив разрозненными частями, видимо, соответствующие им мои внешние органы - руки, ноги, пояс, шею; затем в голове у меня зазвучал голос - его голос, в человеческом варианте.

- Цивилизация иск-нормов появилась раньше человеческой в относительном времени, именно же - тридцать один миллион триста тысяч лет назад, и с тех пор активно развивается...

Сознание наполнили картины, позаимствованные из банков памяти Восьмого, - он сам это телепатически объяснил; живые рисунки сменяли один другой, создавая такой эффект присутствия, который не снился и прогрессивнейшей виртуальной реальности на Земле моего века. Я видел тех, кто создал андророботов, или, выражаясь правильно, иск-нормов.

Я видел, как они построили иск-нормов.

Я видел иск-нормов, зависящих от Строителей.

Я видел гибель Строителей от неизвестного природного катаклизма неописуемой масштабности.

Я видел спасение единиц Строителей и бегство.

Я прочитал завещание Строителей.

Я увидел, что иск-нормы научились жить самостоятельно, и понял, как это проистекало.

Я узрел миллионы лет.

Я вклинился в мир иск-нормов, перепрограммировавшийся на автоуправление.

Я стоял в стороне и участвовал в процессе, и был в конструкции, был элементом, деталью, механизмом, да...

...и я был иск-нормом и Строителем, и Богом, и...

...собой.

Я изучил и понял всё о них за считанные мгновения, волей и умением техники и природы растянутые на тысячелетия, помноженные на тысячелетия.

Потом же, под влиянием сил, что породили видения, образы схлынули.

Я снова оказался самим собой, первым, подлинным, на данный момент; передо мною, неощутимо и незамеченным отцепившись от тела, висел разобщённый со дня... нет, с даты сборки Восьмой.

- Ты видел, - утвердительно изрёк он.

- Я видел, - подчеркнул его слова линией звукового согласия.

- Ты знаешь, - прибавил Восьмой. - Расскажи Агенту: он ждёт.

Перемещатель впорхнул мне в правую руку, она сжалась в кулак; Восьмой "моргнул" - пропав на миг и снова появившись, - а затем уже не стало меня.

Не стало в этом мире.

12.

Я стоял в центре кабинета Родионова.

- Нежданная встреча, - проговорил не скрывающий изумления капитан. - Надеюсь, к счастью?

- Надеюсь.

Я отдал ему перемещатель; нечто подсказывало - моё или Восьмого, или... что, коснувшись чёрного продолговатого предмета, Родионов моментально всё поймёт, как понял я, увидит, подобно мне, и научится переноситься куда нужно; после же перемещения - дело за ним, за СГБ, за иск-нормами и их общими проблемами, решениями, дорогами...

Дверь кабинета была незаперта, так что я приблизился, стальной прямоугольник отскочил в стену, и неожидаемый гость офицера СГБ, сопровождаемый пристальными и задумчивыми взорами Родионова и других сотрудников спецслужбы, покинул здание секретной организации; он оказался дома.

13.

- Добрый вечер, Георгий Владимирович.

- Добрый вечер, Константин Ринальдович.

Грег и Родионов обменялись рукопожатиями; они стояли в кабинете Грега, где, помимо них, присутствовал кто-то третий.

- Отдайте ему. - Родионов вложил в руку Грега матово-плавный жезл перемещателя.

- Этот с информацией?

- Да.

- В таком случае, номер Один сможет считать её и использовать благодаря установленной мной программе.

- Вы успели справиться с ней. - В голосе Родионова читались неподдельные одобрение и восхищение.

- Просто делаю свою работу. Верно?

- Верно, Георгий Владимирович. Мы все просто делаем свою работу.

Грег отдал роботу с именем Один перемещатель-информатор; Один крепко ухватился за вытянутый предмет, по его конечностям пробежал импульс, они засветились, и глаза робота загорелись ярче...

Впрочем, то не робот возвышался посреди комнаты, а первый рабочий экземпляр - не прототип и не тестовая модель, вовсе нет: только и именно рабочий экземпляр номер один - воссозданного автоматической фабрикой при участии лучших учёных и работников, по подробному и детально корректному чертежу иск-нормов - иск-норм. Иск-норм Земли. Пионер. Зачаток новейшего разума, воплощение гостя-иномирца, искусственный интеллект. ИИ в квадрате.

Иск-иск-норм!

Он поможет человеческой планете наладить более тесный контакт с иск-нормами и найти, открыть для разумных компьютерных сущностей доступ во Вселенную гомо сапиенс из той вероятности, где иск-нормы обитают в течение тридцати с лишним миллионов лет. Связь начнётся и никогда не прекратится, запланированное произойдёт в обязательном порядке, по обоюдному решению и согласию, по договору, программе! Недолго ждать Солнечной системе и не видимой из неё туманности Тёмного Портала... не видимой, а быть может, давно у нас погасшей...

- Перо, - заговорил иск-иск-норм Один после некоторого молчания; взоры капитана СГБ и ведущего робототехника страны напряглись, что не мешало глазам, душам выплёскивать надежду, плескаться чувствами и смелостью, готовностью решать, идти, жертвовать!.. - Мне нужно перо, - тем временем объяснил Один, сочетавший в имени и цифру и число. - Или карандаш. Или ручка, или компьютер. Планшет либо фон тоже подойдут. - Он становился всё увереннее, не боясь проявлять заложенные людьми людские качества. - Я хочу... - Он подумал и поправился: - Я должен. Я должен написать обо всём этом рассказ.

(Март 2016 года -

2-я, эта версия рассказа,

исправленная и дополненная.

2006 - 2007 гг. - 1-я версия,

под названием "Числа".)

Комментарии: 1, последний от 21/03/2016. © Copyright Неделько Григорий Андреевич (k_grigoriu@mail.ru) Размещен: 14/03/2016, изменен: 14/03/2016. 66k. Статистика. Рассказ: Детектив, Приключения, Фантастика Big Bang Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: [Через сто лет наша жизнь, если не считать технических новинок, мало чем будет отличаться от нынешней... впрочем, таинственные госструктуры и неизвестные существа, а также роботы непонятного назначения могут о том даже не подозревать. К чему приведут новые встречи?..]

Неделько Григорий Андреевич : другие произведения.

Цифры и числа