Аннотация: Фанфик по "Хроникам Амбера", второе пятикнижие. Рассказ от лица Флоримели.
- Хелло.
- Эви, привет. Скажи... Ты ведь еще не передумала насчет обеда?
- О, Рон, конечно, нет. Но есть одна большая проблема.
- Ты улетаешь на шабаш?
- Рон, ты уверен, что аналитик до конца вправил тебе мозги? Нет, я не улетаю на шабаш. Но дома нет ни капли вина, разве это не ужасно?
В трубке послышалось сдержанное хихиканье
- Рон, если ты будешь так любезен прихватить с собой пару бутылочек шабли восемьдесят первого года, то у меня найдется все остальное для незабываемого обеда.
- Я уже лечу, моя королева!
- Рон, подожди!
- Я весь внимание.
- Семидесятый год еще лучше.
Ну разве жизнь не прекрасна? Я как раз умудрилась забыть про вино, а теперь мой новый, но едва не потерянный, приятель не даст бездарно пропасть двум только что купленным великолепным форелькам. Напевая "Un Amore Grande", я отправилась на кухню.
Ну а теперь, пока Рон не пришел, давайте по порядку. Меня зовут Флоримель, и я принцесса Амбера. Родные чаще называют меня Флорой, а в этой Тени я в данный момент известна, как мисс Эвелин Флаумель. Это моя любимая Тень, и я бываю тут едва ли не чаще, чем в самом Амбере. Впрочем, в Сан-Франциско я живу совсем недавно, а причина моего появления в этом городе пусть вас не волнует. Но вы можете поинтересоваться у Мерлина, его здесь многие знают в качестве Мерля Кори, и это мой племянник.
С Роном я познакомилась вчера ночью, когда открыла для себя один милый танцевальный клуб, "Ашкеназ". Потом мы поехали ко мне, и все было великолепно, пока меня не отвлек Козырный вызов. Это был Мерлин, и ему позарез нужно было пройти. К Мерлину я вообще питаю слабость, он унаследовал лучшие черты своего отца, и к тому же носит бороду. Обожаю бороды! Словом, я его провела. Мерлин тащил за собой на буксире одну мою старую недобрую знакомую, Джасру. Но ее я попросила остаться за дверью. Надеюсь, при этом я сломала ей челюсть. Понятно, что весь этот парад, который и меня-то удивил, ни о чем не подозревающего Рона перепугал до ужаса. Он подхватил вещи и был таков. Галстук, кстати, забыл. Что ж, я оценила, как немного ему потребовалось времени, чтобы прийти в себя, собраться с духом и решиться на этот звонок. Уважаю решительность. Надо будет встретить его потеплее. Ну вот, mes petite truitettes, а теперь на сковородочку!
Одно из немногих заклинаний, которые я хорошо освоила - это чтобы еда не остывала. Так что я сначала все сервировала, а уже потом спокойно привела себя в порядок. Удобно, что ни говори.
Рон сиял улыбкой на пороге, держа нарядный пакет в одной руке и букет алых роз в другой. Мне стоило некоторого труда сдержать смешок при виде букета. Буквально три часа назад какой-то из приятелей Мерлина сыграл с ним странную шутку и засыпал мне целую комнату цветами. Теперь большая часть была вынесена в мусорный контейнер, а самые эффектные расставлены в вазы по всему дому. И я не догадалась освободить ни одной к появлению Рона. Но это, конечно, не станет трагедией. Я легонько поцеловала его, и мы прошли в дом.
- О, - произнес Рон, обозрев комнату, - неужели ты к каждому обеду так готовишься?
- Нет, cher ami, не к каждому. Только когда на душе весна, а в сердце любовь. Я пойду поищу еще вазу, а ты пока открывай вино.
Условно подходящая по стилю ваза нашлась в спальне, букет из нее, сопровождаемый тяжелым вздохом, отправился в окно. Когда я вернулась, Рон возился с бутылкой без этикетки.
- Вот, - смущенно улыбнулся он, - мое собственное, "Vino de valle soleada", друзья хвалят. Но шабли я тоже взял.
Мы подчеркнуто чинно сели за стол и подняли бокалы с "Солнечной долиной".
- Pour la reunion! - провозгласил Рон, и мы выпили за воссоединение. Вино было ничего себе так.
- Знаешь, Эви, - сказал Рон, оторвавшись от тарелки, - я не пошел ни к какому аналитику. Я же писатель, и вот я представил себе, как я выкладываю ему то, что кажется сущей небылицей, а потом он начинает копаться в моих детских воспоминаниях, выяснять, не переутомляюсь ли я на работе и всякое такое бычье дерьмо. И все только для того, чтобы великодушно разрешить мне не верить собственным глазам. А потом я просто задумался: так ли мне важно, чтобы наблюдаемый мир соответствовал тому, что пишут в учебниках физики. Или мне все-таки важнее не потерять одну очаровательную леди?
- И вот ты здесь.
- Oui, mon amour, - и он удостоил мою руку долгого лобзания.
- И я задолжала тебе рассказ?
- Не стал бы это так называть. Я с удовольствием его выслушаю, но если его не будет, эти ничего не изменит.
- Разумеется, я все тебе расскажу. Но сперва у нас есть одно дело, которое мы не закончили.
Я подняла стол и отставила его в сторону. Он так мешал мне все это время! Глаза Рона расширились, но он не успел ничего сказать. А потом, мои маленькие вуайеристы, мы переместились в спальню. Не стану смущать вас подробностями. У парня действительно оказался отличный потенциал, как я и предполагала. А то, что он несколько многовато внимания уделяет груди и не склонен к инициативе при смене позиций, легко поправимо. Было бы скучно сразу получить в руки идеал и не нанести хотя бы парочку собственных мазков к портрету, n'est ce pas?
Я потянулась к стоящему возле изголовья графинчику и налила нам грейпфрутового сока.
- Ну а теперь, как сказал бы мой покойный брат, настало время сорвать покровы тайны, - я провела донышком стакана по курчавой груди Рона, сделала глоточек и продолжила, - Этот тип, который столь некстати ворвался к нам прошлой ночью - мой племянник. Курва, которую он тащил за собой, когда-то давно помотала мне нервы. Я принадлежу к довольно обширному семейству, которое обитает далеко отсюда и обладает способностями ходить между мирами. Нам совершенно безразлично, знает ли кто-нибудь в твоем мире о нашем существовании. И если мы не трубим о себе, то лишь во избежание ненужных вопросов. Что еще? Мы очень сильны по человеческим меркам, очаровательны и почти бессмертны - в общем, способны пробудить у любого обычного человека мощный комплекс неполноценности. И это, пожалуй, все. Общие вопросы мироустройства довольно скучны, и меня не тянет в них вдаваться. Меня больше интересуют частности. Особенно вот эта могучая частность, лежащая рядом и наматывающая мои локоны на палец!
Через какое-то время, впрочем, Рон заявил, что обещанный комплекс неполноценности у него вызрел и заколосился, ибо он вымотался, как никогда ранее, но видит, что я готова продолжать веселье.
- Все правильно видишь, - мурлыкнула я, - но для тебя-то это только плюс. Можешь преспокойно лежать и отдыхать, а я пойду соображу что-нибудь перекусить.
- Diosa mia, - выдохнул Рон, выпуская меня из объятий.
- Ну нет, - с показной серьезностью откликнулась я, - в этой Тени я никогда не претендовала на божественность. В других - да, случалось. Как-нибудь расскажу.
Готовить что-либо не тянуло, я настрогала сыр, открыла жестянку с оливками и разлила по бокалам остатки "Солнечной долины". Загрузила все добро на сервировочный столик и покатила в спальню. Рон приветствовал меня вялым салютом и принялся устраиваться поперек кровати, головой к столику.
- Ты ведь не против ответить еще на несколько вопросов? - спросил Рон, допив вино, - Мачо во мне насытился во всех смыслах, теперь на поверхность сознания снова всплывает писатель. И ему не хватает данных, чтобы почувствовать тот новый мир, в котором ему предлагается жить.
- Писатель, я смотрю, предпочитает более длинные слова, а для мачо предел - четыре буквы. Конечно, спрашивай, обожаю поболтать в постели.
- Ты упомянула некое семейство. Значит, твои способности не являются благоприобретенными, а передаются генетически? И ваше семейство единственное во Вселенной? А насколько оно велико?
- Семейство не больше обыкновенной крестьянской семьи из Мексики. Около двадцати братьев и сестер, два племянника. Ах, да, племянников трое, про одного я узнала совсем недавно. Семейство не единственное. Способности передаются... Нет. Так дело не пойдет. Придется изложить порцию космогонии, готов?
- Oui.
- C'est bien. Вселенная представляет собой подобие электрического диполя - ну, знаешь, эти смешные картинки с металлическими опилками в магнитном поле, мне пару веков назад показывал один милый академик, меня сильно впечатлило. Один полюс - Порядок. Второй - Хаос. А в промежутке между ними множество всевозможных миров, одни ближе к одному полюсу, другие к другому. Но это если рассматривать статическую картинку и думать, что миры существуют сами по себе. На самом деле все хитрее. Все миры - это только тени, которые отбрасываются двумя истинными мирами. А источниками света, без которых тени, понятно, не отбрасываются, являются два артефакта, находящихся в этих мирах. В Амбере, истинном мире Порядка, мы называем его Образ, по крайней мере, это один из возможных переводов на английский. Это такой узор на каменном полу, который был создан нашим дедом. И все его потомки могут, пройдя по линии этого узора от начала и до конца, получить посвящение Порядка, которое и дает возможность путешествия по Теням, и еще ряд других. На другом конце мироздания находятся Дворы Хаоса, которые отбрасывают свои Тени посредством Логруса, а лорды Хаоса могут пройти посвящение Хаоса, пройдя Логрус. Совсем недавно закончилась очень жестокая война между Порядком и Хаосом, которая была ознаменована огромными потрясениями всего мироздания, и отразилась в каждой из Теней.
- Ты говоришь про Вторую Мировую?
- И Третий Рейх в роли посланцев Хаоса? Нет, конечно. Или, может быть, в самой малой степени, отражая не столько войну, состоявшуюся позже, сколько предвоенное напряжение сил во Дворах. Нет, все было куда более непосредственно. Воспользовавшись помощью нескольких ренегатов из нашего семейства, Хаосу удалось повредить Образ. Это привело к тому, что во всех Тенях появилась Черная Дорога, ведущая от Дворов Хаоса к Амберу и доступная только для тварей Хаоса. По ней войска Хаоса шли через Тени и постоянно тревожили нас войнами. В этой войне погиб мой старший и любимый брат Эрик, а потом нашему отцу удалось ценой жизни починить Образ, и Черная Дорога была стерта. Кульминацией стала грандиозная битва возле самых Дворов, в которой мы победили, а финальным аккордом - смерть того ренегата по имени Бранд и избрание королем Амбера нашего младшего брата Рэндома.
- Извини, но звучит совершенно невероятно. Видишь ли, на Земле отродясь не было ничего похожего на эту Черную Дорогу. Разве что она проходила через Россию или Антарктиду.
- Нет, дорогой, она, знаешь ли, проходила через Средний Запад. И сильно волновала мировую общественность. Но последовавший следом за ремонтом Образа Теневой шторм стер все Тени и переписал заново.
- Dios mio! Ты хочешь сказать, что мы пережили конец света и даже его не заметили?
- И конец света, и предшествоваший Армагеддон. В ближайших к Амберу Тенях об этих днях сохранились более непосредственные воспоминания за счет тесных контактов с Истинным Миром, а в столь далекой, как Земля, случился разве что расцвет индустрии ужастиков. И фантастики про пришельцев.
- Ох, чует моя задница, что вскоре мне потребуется звонить уже не психоаналитику, а литературному агенту. А я-то думал, что вершиной моего литературного творчества стала недавняя повесть об Афганистане, вышедшая двухтысячным тиражом. Я могу надеяться увидеть еще что-нибудь удивительное воочию, или в дальнейшем мне придется сидеть на диете из твоих интереснейших рассказов?
- Перевожу: ты все еще не уверен, что тебе вчера не привиделось, и жаждешь новых доказательств.
- Ну, что ты, мне лишь не хватает пока впечатлений для интересного сюжета, не ограничиваться же мне пересказом твоих мемуаров, ma belle?
- О, так тебя потянуло стать главным героем романа?
- Я согласен и на героя второго плана.
- О кей, тогда мне потребуется твоя помощь, и прямо сейчас. Я намерена познакомить тебя со своей сестрой, так что оденемся, или ты увидишь, какова я в ревности.
- Надо же, сколь молниеносным оказалось наказание за легкомысленную просьбу! Что же, приму светский вид.
Рон принялся собирать свои вещи по комнате, а я накинула халат и села к зеркалу поправить прическу.
- Итак, - начала я, откладывая тушь и беря пуховку, - вернемся к событиям вчерашней ночи. Как я уже говорила, до недавнего времени я полагала, что у меня всего два племянника. Первый - сын младшего брата, Рэндома. Рэндом сейчас король, стало быть, Мартин наследник престола.
- Э-э, я не слишком тебя отвлеку? Можно вопрос?
- Конечно, тебе еще долго многое будет неясно.
- Как вышло, что королем стал младший брат? Кончились старшие?
- Это длинная история, часть которой я все равно собиралась рассказать. Ладно, вкратце. Долгое время, не менее двух тысяч лет, королем Амбера был наш отец Оберон...
- Мне, право, стыдно, но, может быть, бессмертную леди не слишком оскорбит вопрос о ее собственном возрасте?
- О, я в семье почти самая младшая, мне около двухсот пятидесяти. На Земле, впрочем, за это время прошло лет шестьсот, время течет в разных местах по разному. Мне самой случалось править в одном теневом королевстве, знаешь, отдаленно похожем на этакую ренессансную Италию. Так что я по собственному опыту знаю, что, как бы ни был хорош правитель, его наследники со временем начинают задумываться, не слишком ли он зажился на свете. А в случае с нестареющим правителем проблема встает прямо-таки с экзистенциальной остротой. Так что Оберон всячески оттягивал неизбежный момент собственного свержения тем, что ссорил собственное потомство, провоцировал на резкие действия и избавлялся от наименее лояльных. О, никаких показательных казней на моей памяти не было. Наши предсмертные проклятия неотвратимы и страшны, никто не рискнет связываться. Но способы находились. Например, были у меня младшие брат с сестрой, Делвин и Санд, близнецы. Я знавала Жорж Санд, мы даже дружили, а вот Фредерик, ее муж, казался мне таким занудой. Но наша Санд ей и в подметки не годилась, она была дурой неотесанной. Так вот, Делвин как-то, это было лет двести назад, привез из Тени девицу по имени Полетта, очаровательная девушка, часто со мной советовалась, представил ко двору, а Оберон ее у него увел. Делвин и Санд обиделись и уехали в Тень, поклявшись никогда более ничего общего с Амбером не иметь. Потом у Полетты родился Рэндом... Погоди, о чем я начинала говорить?
- М-м, полагаю, ты хотела рассказать что-то о более успешных попытках свержения твоего отца.
- В точку! Собственно, главным инструментом, охлаждающим рвение потенциальных желающих посидеть на амберском троне, были Тени. Любой из нас мог пойти в Тень, найти себе королевство по собственному вкусу и править им в свое удовольствие, пока не надоест. Но нашлись трое, которых не устраивала не столько фигура на троне, сколько принципиальное несовершенство мироздания. Я уж не знаю, каков был их собственный проект, ибо реализовать они его в итоге не сумели. Они собирались уничтожить Образ и создать новый, улучшенный. Но им удалось только слегка его повредить. Затем они выманили отца из Амбера и то ли сами его заточили, то ли привлекли для этого своих союзников из Хаоса. Но Эрик проник в их планы, а может, реализовал собственный, и когда отец исчез, он-то и занял освободившийся трон.
- Это тот Эрик, который умер в последней войне?
- Да. Еще один мой брат, Корвин, мне он тоже нравится, но он уж очень непредсказуемый, жил в это время на Земле. И у него было примерно столько же прав на престол, как и у Эрика. Он сделал две попытки занять трон при помощи армии, набранной в Тени. Первая не удалась, а во время второй он подоспел как раз вовремя, чтобы спасти Амбер от нападения тварей по Черной Дороге. Вот в этой-то битве Эрик и погиб. Трон занял Корвин. Он много суетился, обольстил одну девушку из Дворов Хаоса по имени Дара, та выпустила из заточения Оберона, Оберон приказал немедленно начинать нападение на Дворы, а сам занялся ремонтом Образа. Так. Что я не рассказала? Ага. Этот альянс против Оберона, он потом распался. Двое, Фиона и Блейс, познакомившись поближе с Дворами, решили не связываться с таким союзником и дали задний ход, а один, Бранд, пошел до конца. Он попортил нам много крови, но во время финальной битвы еще одному нашему брату, Кейну, удалось его подстрелить. Не знаю, успел ли Бранд произнести свое проклятие, но совсем недавно неизвестный киллер убил Кейна, а во время его похорон едва не взорвал всю остальную семью. И вот мы переходим к событиям вчерашней ночи.
- Я весь внимание.
- Мой второй племянник, Мерлин - это сын Корвина и Дары, рожденный при Дворах Хаоса, но принесший присягу Рэндому. А, вспомнила, я же обещала рассказать про его избрание. Понимаешь, когда отец взялся за ремонт, он предполагал, что попытка его убьет, и отправил нам свое завещание сквозь все Тени, на другой конец Вселенной, где мы в это время сражались. Он сказал, что оставляет решение на роге Единорога.
- Что?
- Единорог - это, будешь смеяться, наш тотем. В самом буквальном смысле, ведь мы очень древняя семейка, а потому на свой лад весьма первобытны. Это волшебное существо, которое свободно бродит по Теням, принося удачу. И вот, после появления в небе завещания отца к нам вышел Единорог и склонил колени перед Рэндомом. И никто из нас, конечно, не посмел оспорить этот выбор. Мы все ему присягнули, и Мерлин в том числе. И вот, вчера Мерлин связался со мной, потому что он был в плену у того самого киллера, но ему удалось сбежать, вот мне и пришлось, наплевав на собственную занятость, срочно его провести к себе. Киллером оказался наш третий племянник по имени Ринальдо, сын того самого Бранда. И его ведет кровная месть всей нашей семье.
Рон помотал головой.
- О кей, со временем мои несчастные мозги постараются все это переварить, а пока нельзя ли уточнить, что требуется от меня?
- Хорошо, я как раз к этому приближаюсь. Конечно, в нашем семействе все слегка владеют магией, но настоящих мастеров немного. И в основном мы используем уже готовые решения, в лучших традициях здешней технической цивилизации. Так, например, для коммуникации мы пользуемся Козырями.
- Чем?
- Сейчас покажу, - я прошла в прихожую и извлекла из сумочки свою колоду, - смотри, вот, обычная колода Таро, а это - Козыри. В этой Тени их чаще называют Старшими арканами. На них изображена наша семья. Вот это я, только у меня здесь другая прическа. Вот Его Величество. Я как-то пыталась сопоставить наши Козыри с классическими Старшими арканами. По многим родственникам особой определенности не было, но вот он, Рэндом, при любом раскладе Дурак.
- Ласково ты его.
- Я так понимаю, с Таро ты незнаком.
- Верно понимаешь, моя стихия детективы, публицистика и научная фантастика, а мистикой доселе не увлекался.
- Ну, тогда обойдусь без культурологических параллелей. Вот леди, которая нас интересует. Это Фиона.
- Она не типичная, а архетипичная. Все стервы во всех Тенях - это тени теней ее теней. Так что отнесись к ней со всей серьезностью. Но вообще-то она бывает весьма мила на официальных приемах и балах, и еще у нее великолепная коллекция фарфора. Но нас она сейчас интересует по другой причине. Фиона - самая сильная колдунья среди всех нас, и нам нужна ее консультация по ряду вопросов, на которые не нашлось ответа у Мерлина. Мерлин и сам изрядный колдун, но у него другая школа.
- И как я могу помочь получить эти ответы?
- Я попробовала связаться с Фионой, но она блокирует контакт. Сейчас мы с тобой попытаемся достучаться до нее вдвоем. Если не получится, мне придется отправиться в Амбер и привлекать родственников, а мне пока и здесь неплохо, ты не находишь?
Рон улыбнулся и промолчал. Я продолжила:
- Твоя задача - смотреть на Козырь, полностью сосредоточиться на этом, для тебя должно исчезнуть все, кроме этой карты. Думай о ней, как о живом человеке, представляй ее перед собой, можешь воображать ее в каком угодно виде - заметь, это твой уникальный шанс пялиться при мне на леди и не схлопотать по шее! Я буду заниматься тем же самым. Правда, в тот единственный раз, когда мы пробовали такой фокус, у каждого был свой Козырь, но это вряд ли принципиально. Ну, ты готов?
- Я все это время на нее смотрю. Это нормально, что карта такая холодная? Или означает, что адресат настроен недружелюбно?
- Да, это очень хорошо, и не отвлекайся.
Мы стояли с Роном, обнявшись и буравили Фиону взглядами. Карта продолжала холодеть, потом приобрела перспективу - Рон перестал отвлекаться на мою талию и стиснул ткань халатика - и, наконец, Фиона встала перед нами, как живая. Она была в фисташковых и табачных шелках, и вертела в пальцах какой-то амулет.
- Кто это с тобой, Флори? - спросила Фиона с обманчивой непринужденностью, - Вновь объявившийся родственник?
- Нет, - рассмеялась я, - это Рон, он просто мой добрый знакомый. Я пыталась связаться с тобой, но никак не выходило, а он мне помог.
Фиона сощурилась, перестала играть амулетом, и кончики ее пальцев буквально впились в безделушку.
- Откуда он умеет пользоваться картами?
- Фи, у тебя паранойя? Я только что ему рассказала, что делать, вот и все.
Я захлопала глазами и улыбнулась особенной улыбкой. На мужчин она действует куда лучше, но Фиона, кажется, тоже стала оттаивать. Тут вмешался Рон:
- Леди, я прошу меня извинить, если мое присутствие заставляет вас нервничать. Эви немножко рассказала мне о последних событиях в вашей семье, так что эта осторожность более чем понятна. Может быть, мне отойти в сторону, если это не порвет вашего с Эви контакта, конечно?
- Ладно, Рон, оставайтесь, я, пожалуй, напрасно перестраховываюсь, - улыбнулась Фиона и быстро стрельнула глазами влево, - вы хотите пройти?
- Если можно, я бы предпочла обойтись без этого, - перехватила инициативу я, - у меня для тебя есть небольшой рассказ, рождающий естественные вопросы. А дальше, возможно, ты сама пожелаешь пройти.
- Очень хорошо.
Фиона развернулась, прошла к креслу и села, а затем сказала вслух:
- Если ты позволишь Блейсу присоединиться к нашей конференции, это сэкономит мне время на пересказ беседы.
- О, конечно, - кивнула я, - как его рана?
Фиона сделала приглашающий жест, и перед нами появился Блейс.
- Привет, Блейс, - сказала я, - это Рон, я ему вполне доверяю.
- Я все слышал, - удивил меня Блейс, - можешь переходить к своему рассказу.
- Сегодня рано утром меня вызвал Мерлин. Он выяснил имя и мотивы убийцы Кейна и бомбиста с похорон, - Фиона с Блейсом переглянулись, - да, я знаю, что последнее вам тоже известно. Было очень любезно с вашей стороны умолчать об этом: если бы мальчик заранее знал, в чем дело, ему бы не пришлось так туго.
- У Мерлина все в порядке? - быстро спросила Фиона.
- Надеюсь, да. Он провел около месяца в заключении у своего бывшего друга по колледжу, Люка Рейнарда. Его настоящее имя Ринальдо, и он, как вы догадываетесь, сын Бранда, о чем лично Мерлину и поведал. Потом Мерлину удалось сбежать...
- Как он удерживал Мерлина? - перебил меня Блейс, - держал в темноте?
- Нет, в какой-то голубой пещере, изолирующей от Сил. И Мерлин не уточнял способа побега.
- Надо будет позже перемолвиться с ним словечком по этому поводу, - хмыкнул Блейс.
- Затем, - продолжила я, - уже после того, как я его провела, его настиг какой-то странный феномен. По его словам, это выглядело, как голос из темного туннеля, этакая с помпой обставленная версия Козырного контакта. Разговор был угрожающим и быстро закончился. Неизвестный, по словам Мерлин, не сказал ничего конкретного, но внезапно осыпал его целой грудой цветов...
- На душе весна, а в сердце любовь, - хихикнул Рон. Я пихнула его локтем, и, кажется, перестаралась - он отпустил меня и схватился за бок, потом медленно с шипением выдохнул сквозь зубы. Но контакта не потерял, молодец. Я снова продолжила:
- Еще одним трофеем Мерлина после этого разговора стала пуговица с голубым камнем, и это тот же материал, из которого была пещера. Наконец, он вспомнил, что кулон с точно таким же камнем висел на шее у его возлюбленной, растерзанной странной тварью из Тени. Мы с ним съездили в квартиру, которую снимала эта девушка, Джулия, и там Мерлин нашел почти полностью запечатанный магический путь. Я оставила его, когда он пытался открыть дверь. Подождала час, он так и не появился, тогда я, как было между нами оговорено, пересказала его историю Рэндому, а после попробовала связаться с тобой, Фиона. Но не преуспела. Это четвертая попытка.
- Жаль, что вы с Мерлином сразу с нами не связались, - скривилась Фиона, - ты всегда была слабовата с Козырями, а у него могло бы и получиться.
- Если ты настроена побрюзжать, моя дорогая, я предоставлю тебе с Блейсом такую возможность, но без меня.
- Я тоже тебя люблю, - ухмыльнулась Фиона, - прости, Рон, я не хотела уронить в твоих глазах даму твоего сердца. Я, пожалуй, пройду к вам.
Она протянула к нам обе руки и встала из кресла уже посреди моей гостиной. Мы обменялись поцелуями, потом я отстранилась и окинула ее критическим взглядом:
- Пойдем, Фи, я тебя переодену. Рон, не откажи в любезности, свари кофе.
Около часу спустя мы вышли и сели в машину. Фиона теперь была в моей фиалковой блузке и юбке цвета темного опала, которая была ей несколько длинновата.
- Кстати, - сказала я, - для незаметного проникновения в квартиру Мерлин воспользовался заклинанием невидимости, и он сказал, что ему потребовалось изрядное время для его подготовки. Так что, если у тебя нет иных планов, стоит уже приступить.
Фиона приподняла уголки губ.
- Нам, хрупким женщинам, такой маневр бывает нужен слишком часто. Это заклинание у меня всегда наготове.
- Какая жалость! - вполне искренне вздохнула я, - А я-то надеялась пересадить Рона за руль и посмотреть, как ты это делаешь.
Дорогу пришлось срезать через Тени, чтобы не стоять в гигантской пробке на Двадцать пятой авеню. Рон прилип к окну, следя за трансформациями местности. Я, чтобы его порадовать, сделала несколько не особенно нужных, но весьма красочных переходов. Наконец, мы остановились в пустынном переулочке неподалеку от нужного дома и вышли из машины. Фиона подала нам руки, будто приглашая к сету паваны на троих, мы с Роном встали по обе стороны от нее, и мир подернулся дымкой.
Невидимые, мы вошли в фойе, потом Фиона свернула к комнатушке портье с застекленной дверью. На дальней стене комнатки висели ключи.
- Номер квартиры? - шепнула Фиона мне на ухо.
Я прикрыла глаза, вспомнила во всех подробностях входную дверь в апартмент Джулии и назвала номер. Фиона сфотографировала взглядом нужный ключ и мы отправились к лестнице. Перед нужной дверью Фиона вынула ключ из кармана и открыла замок. Я отвела их к отодвинутому Мерлином комоду. Фиона сразу стала напоминать по повадкам берущую след гончую. Я вызвала Знак Образа и наблюдала за ее артистичной работой. Рон смотрел на нас в некотором недоумении. Через некоторое время Фиона оторвалась от изучения проема и обратилась к нам.
- Он все еще там, - уверенно заявила она.
- Кто?
- Мерлин. Путь между Теней, по которому он движется, близок к коллапсу, время внутри него уже сильно замедленно и продолжает замедляться, скоро он окончательно замкнется сам на себя. Путь создан с помощью техники, близкой к технике Образа, и мне удалось немножко подпитать его силой, надеюсь, Мерлину это поможет пройти. Идти за ним следом бессмысленно: наше отставание будет увеличиваться, и мы только подвергнем себя ненужной опасности. Мне удалось установить, что впереди на Пути Мерлина ждет нечто от Хаоса, надеюсь, с этим ему справиться по силам. Любопытно, кто бы мог все это сотворить. По моим данным, кроме Мерлина, есть только один посвященный обеих Сил, и это его мать. Но зачем ей устранять возлюбленную своего сына, да еще в столь экзотической манере?
- А могла это быть команда колдунов? - вдруг спросил Рон.
- Почему ты так думаешь? - резко обернулась к нему Фиона.
- Ну, - смутился он, - в нашем мире, леди, разделение труда - обычная вещь. Разглядывая любую достаточно сложную конструкцию, я не стану гадать, что за уникальный мастер мог бы создать ее всю целиком, сразу ясно, что несколько специалистов делали каждый свою операцию.
- В колдовстве, - улыбнулась Фиона, - все несколько более жестко, но то, о чем ты говоришь, теоретически возможно. Не будем сбрасывать со счетов и эту версию. Однако, мы в тупике. Флори, у тебя точно больше не осталось зацепок?
Я задумалась. Да. Было еще кое-что, но этот вариант мне заранее не нравился, за долгие годы я приучила себя не ввязываться в подобные авантюры, и всегда оставаться зрительницей. С другой стороны, в присутствии Фи риск уже не казался таким уж значительным. Да и речь шла в конечном итоге об устранении опасности для всей семьи. И, к тому же, Рон просил о сильных впечатлениях. Вот пусть и получает!
- Когда Мерлин просил его провести, - сказала я, наконец, - я неплохо разглядела обстановку на заднем плане. Думаю, у меня может получиться пройти к этой пещере через Тени.
- Великолепно! - просияла Фиона, - идем скорее к машине!
Конечно, все оказалось не столь великолепно. Мы потратили часов восемь, в течение которых вряд ли сильно приблизились к искомому месту. В конце концов, я попросила Фиону остановить автомобиль, успевший превратиться в чихающую самодвижущуюся повозку конца прошлого века, возле обшарпанного постоялого двора в местности, напоминающей Гранд Каньон, только в голубых тонах. Мы сняли две комнаты и потребовали ужин в номера. После ужина Фиона зашла к нам в комнату.
- Ты не против, - спросила она, - если я перед сном наложу на тебя заклинание, которое несколько мобилизует твое подсознание?
Я была слишком усталой, чтобы ответить колкостью, и только кивнула.
Когда мы легли, я попросила Рона ограничиться массажем. Он выглядел удивленным и разочарованным, пробормотал что-то насчет triste suerte, но безропотно подчинился. Разумеется, массажем мы в итоге не ограничились.
Мне снилось мелькание картин сквозь грани голубого кристалла. Брюнетка в синем занималась любовью с огромным волком. Сфинкс с лицом Фионы устраивала мне сеанс психоанализа, и я рассказывала ей, как в детстве, воспользовавшись дворкиновским заклинанием невидимости, пыталась застать Корвина с Дейрдрой за неподобающим, и как была разочарована, когда, поболтав, они разошлись по своим комнатам. Рон в сверкающих доспехах, похожий то ли на дона Кихота, то ли на Фернандо Кортеса, скакал с наставленным вперед копьем, судорожно хватаясь левой рукой за переднюю луку седла. Рыжие великаны в тартанах, с мечами и щитами, отплясывали джигу в тронном зале амберского дворца...
Утром я проснулась в отличном настроении, умяла огромную порцию индейки под соусом, с гарниром из зеленого редиса, и запила ее двумя пинтами портера, резковатого, на мой вкус. Когда мы тронулись, перемещение давалось мне вполне уверенно, и поздним вечером наша машина, превратившаяся во внедорожник вроде "Рэмблера", рыча и раскачиваясь, вскарабкалась на вершину крутого холма. Отмеченное мной дерево вполне характерной формы было на своем месте, рисунок звезд совпал с рисунком из моих воспоминаний, а холм отливал той глубокой синевой, которая - я знала - с восходом солнца превратится в сочную голубизну. Мы вышли из машины и подошли ко входу в пещеру. Он был декорирован двумя покойниками, черты которых уже изрядно оплыли, а запах не вызывал ни малейшего желания до них дотрагиваться.
- Ничего не трогаем, - скомандовала Фиона, - зря мы подъехали так близко, но, надеюсь, трава успеет расправиться, раз здесь время течет столь быстро. Здешние хозяева могут вернуться, и я не хочу, чтобы они знали о том, что это место кем-то обнаружено. Рон, сходи к машине и принеси буксировочный трос, мне нужно спуститься.
Я охотно составила Рону компанию, запах меня сильно нервировал. И я была весьма благодарна, когда он вызвался спускать Фиону вниз, я же встала с наветренной стороны от композиции и любовалась видами. По правую руку у подножия холма было озерцо, загадочно мерцающее в лунном свете. По левую руку темнел шрам оврага, постепенно расширяющегося, уходя вдаль. По всей видимости, там бежал вытекающий из озера ручеек. Впереди, ярдах в трехстах, поднимался еще один холм, пониже, и мне показалось, что я различаю на нем какие-то фигуры. Сзади склон обрывался очень круто, а вдалеке, почти у горизонта, поблескивали какие-то причудливые металлические конструкции. Да, местность выглядела населенной, но пещера, похоже, находилась в достаточно глухом уголке.
Примерно через час Фиона вскарабкалась наверх, Рон смотал трос, и мы вернулись к машине.
- Довольно обустроенная пещера, весьма обширная, в данный момент, очевидно, незаселенная, - констатировала Фиона, - ты не чувствовала Козырного вызова?
- Нет, ничего.
- Значит, и вправду экранирует. Я подобрала несколько камешков, хочу сейчас ими заняться. Рон, теперь ты садись за руль.
Рон ловко развернул машину на крутом склоне - не уверена, что у меня бы так получилось - и мы отправились обратно. Первым делом я стала работать над рельефом, чтобы ехать было удобнее. Хотя, конечно, пересеченная местность дает больше возможностей для изменений.
- Тормозни-ка! - вдруг вскрикнула Фиона с заднего сиденья.
Рон послушно остановился.
- Интересно... - глаза Фионы были полузакрыты, она отложила мелкие камешки в сторону, а самый крупный из обломков голубого кристалла положила себе на колено, легонько накрыв рукой, - этот камень зовет меня назад, к пещере.
- Я ведь уже поменяла с десяток теней, Фи.
- Знаю. Такое ощущение, что я бы нашла дорогу назад даже с закрытыми глазами.
- Интересно. И что ты для этого сделала?
- Да ничего. Только расслабилась и постаралась почувствовать камень.
- Ну-ка! - я ухватила еще один камешек с заднего сиденья, покатала его в пальцах, откинулась в кресле и постаралась выбросить из головы все лишнее.
Да. Не сразу, но это возникло. Как будто легкий теплый ветерок дул в лицо, а прозрачный голос тянул чистую ноту далеко сзади. По мере того, как я вслушивалась, голос становился сильнее, я стала его узнавать, и - да, это был именно гигантский утес голубого хрусталя, который мы недавно покинули. Я уже почти видела его перед глазами. Голосу отовсюду вторили иные слабые подголоски. Фиона вышла из машины, отошла на несколько шагов вправо, нырнула в Тень, продолжила движение, видимо, ища удобные кустики...
Стоп! Если Фиона сменила Тень, откуда я знаю, что она идет куда-то дальше? Я недоверчиво смотрела на кристалл в своей ладони. Рон откинулся на водительском сиденье, в руке его был голубой кристалл. Рот его был приоткрыт, взгляд рассеянно блуждал.
Рон машинально кивнул, открыл дверь, уверенно обошел "Рэмблер" спереди - и исчез, оставив легкое свечение в воздухе, пробежавшее всеми цветами спектра и погасшее. Я закрыла глаза. Рон отошел на полсотни ярдов, они с Фионой постояли на месте с полминуты и двинулись назад. Через минуту они уселись в автомобиль.
Мы не сказали друг другу ни слова, просто сидели и привыкали к новым ощущениям.
- Поехали, - сказала, наконец, Фиона, - нам стоит вернуться в вашу Тень, тогда мы определим, который из камней соответствует Мерлину. Если он, конечно, еще не прошел Путь.
Рон завел мотор.
- И вот еще что, - добавила она, - остальным пока не стоит об этом знать. Пусть сначала все успокоится.
- Даже Рэндому?
- Посмотрим.
Постепенно дорога пошла ровнее, и я изменила машину. Стало меньше трясти, скорость выросла. Потом мне надоело, и я сказала Фионе, что хочу вздремнуть. Та ответила, что теперь она сама будет работать с Тенями, а я могу отдыхать.
Спать, конечно, не хотелось, но я воспользовалась отдыхом, чтобы продолжать вслушиваться в кристаллическую симфонию. Мне удалось выделить не менее полусотни отдельных голосов, причем едва ли не половина из них пребывала в пределах нескольких соседних Теней, и это было довольно далеко от Пещеры. Я была уверена, что Фиона тоже отметила про себя это место. Стоит ли туда лезть? Не стоит. Если это сделает Фиона, я теперь и так буду это знать, и мне найдется, чем на нее надавить, чтобы удовлетворить свое любопытство. Слушаем дальше. Еще один слитный аккорд из нескольких нот - это, похоже, Мерлин. Все остальные камни были рассыпаны по одному-два в самых разных направлениях и на разных дистанциях от нас. Никаких новых закономерностей не выявлялось, ни один владелец голубых камней не шел по нашему следу, а значит, беспокоиться не о чем. Хруст камешков сменился легким шелестом асфальта, машину слегка покачивало, потом стали слышны гудки, Рон пару раз останавливался, трогался, наконец затормозил еще раз и заглушил мотор. Я открыла глаза. Мы стояли возле моего дома. Все-таки, Фиона куда лучше меня в работе с Тенями, я никак не ожидала, что мы вернемся так быстро.
- Merci beaucoup, ma soeurette! Avoir tu boire une tasse de cafe au lait?
- Ах, Флори, - хмыкнула Фиона, - не сильна я в диалектах твоей Тени, ты ведь знаешь. Впрочем, да, конечно, от чашечки кофе не откажусь.
- Минутку внимания, леди, - вдруг поднял руку Рон, - чувствуете? Один из камешков находится сейчас здесь, в... э-э, нашей Тени. Правда, довольно далеко.
Фиона, уже выходившая из автомобиля, замерла, потом скользнула обратно на сиденье. Я украдкой вздохнула. Да, действительно. Зов одного из камней шел откуда-то с востока, еле уловимый, но вместе с тем как-то по особенному созвучный окружающему миру. Впору только удивляться чуткости Рона, я бы не распознала, что такой оттенок зова свидетельствует именно о том, что камень находится где-то на Земле. Но Земля велика, и Единорог свидетель, я не сорвусь куда глаза глядят, не выпив чашечки кофе! Я решительно вышла из машины.
- Флори, ты куда? - Фиона догнала меня уже у входной двери, Рон шел следом.
- К телефону, моя дорогая. В этой Тени приняты свои способы путешествия. Мы ведь даже не знаем, насколько далек от нас это камень. Может, он в Беркли, может, в Нью-Йорке, а может, в Риме. Пока мы как следует не разберемся с камнями, мы не сможем определять такие вещи точно.
- И что ты предлагаешь?
- Я предлагаю выпить кофе. А Рон пока обзвонит авиакомпании и узнает о ближайших рейсах на восток, для начала не слишком далеко, не дальше, например, Хьюстона.
- Точно, - подержал меня Рон, - нам надо пристреляться. Если, когда мы приземлимся, камень окажется к западу, то дальше уже не упустим.
Все оказалось еще проще. Через четыре часа мы уже летели в Даллас, а где-то над Скалистыми горами поняли, что камень находится почти точно под нами. В Далласе мы взяли билеты до Альбукерка, там арендовали автомобиль и поехали на северо-восток по И35. Рон и впрямь оказался наиболее чувствителен к зову голубых камней. Впрочем, неудивительно: слепые часто имеют очень тонкий слух. В отличие от нас, Рона не отвлекало чувство Теней. Таким образом, теперь я сидела за рулем, а Рон выполнял обязанности штурмана.
Обогнув Санта Фе с юга, мы проехали еще четырнадцать миль и были вынуждены оставить машину возле обочины, там, где трасса уходила на юго-восток. Дальше нужно было идти вдоль хребта почти точно на север. Фиона свернула в Тень и вскоре вернулась с тремя оседланными лошадками. В седельных сумках нашлись сухари, вяленое мясо, несколько бутылок виски, также из них торчали три новеньких винчестера выпуска 1884 года. Я увидела на одной из попон пятно засохшей крови и воздержалась от вопроса, из какого вестерна Фи добыла транспорт. Рон быстро обнаружил, что для езды гуськом в середине колонны по горной тропинке не требуются особые навыки, перестал нервничать и доверил лошади самой выбирать дорогу.
Ночевали, закутавшись в одеяла, на камнях. Отвратительные ощущения. Рон грел только с одной стороны, а костер к утру потух. Грубый завтрак не увеличил моего энтузиазма. Больше всего хотелось связаться с Рэндомом, рассказать ему обо всем, и пусть дальше поисками занимается какая-нибудь железная задница вроде Жерара или даже Бенедикта. Если меня что и останавливало, так это удивленно-уважительные взгляды Фионы. Кажется, я ненароком вышла далеко за рамки своего амплуа, и теперь сестра пересматривала свои давно сложившиеся взгляды на мой счет.
Ближе к полудню мы миновали перевал и принялись спускаться в долину Пекоса. Далеко внизу иногда поблескивала речка. Воздух был неимоверно прозрачен, пригревало, и ко мне вернулось почти благостное настроение. Мы обогнули скалу, и неожиданно увидели в открывшемся справа широком распадке целый палаточный лагерь. Стояло несколько деревянных вышек, а возле скалы на противоположной стороне распадка стояли какие-то деревянные щиты. Мы быстро подали лошадей назад, под прикрытие скалы, и спешились.
- Это выглядит чертовски похоже на военный лагерь, девочки, - сказал Рон, - перед отправкой во Вьетнам я несколько месяцев провел в учебке, вот так примерно она и выглядела.
- Очень мило, - резюмировала я, - и один из колубых камешков сейчас находится аккурат там.
- Подождите меня здесь, - сказала Фиона, - я посмотрю, что там происходит.
Она сделала сложный пасс левой, произнесла четыре слова и исчезла.
Рон сунул в карман пиджака пригоршню патронов к винчестеру и залег на тропинке сразу за поворотом. Я, все больше чувствуя себя лишней, отвела лошадей подальше и привязала. Через полчаса я не выдержала ожидания и осторожно подошла к Рону.
- Что видно?
- Ребята пакуются. Ставлю двадцатку, они намерены двинуть куда-то через Тени, иначе зачем там теневодный камень?
- Как ты сказал? Хорошее название, теневодный.
Я прилегла рядом и, каюсь, несколько отвлекла Рона от наблюдения за окрестностями. Правда, Рон был изрядно скован, похоже, его смущала бродящая неподалеку невидимая Фиона. И, конечно же, Фи возникла позади нас в тот самый момент, когда Рон, наконец, и сам начал проявлять инициативу. Мы вернулись к лошадям.
- Здесь не меньше трех тысяч солдат, - принялась отрывисто излагать Фиона, - точнее, наемников. Они снимаются через два часа и выступают для осады какой-то цитадели. По обрывкам услышанных разговоров мне не удалось понять, что это за место. Их предводителя я не рассмотрела, он остается в палатке, и возле нее слишком людно, чтобы незаметно пройти. Когда эта армия выступит, я даже без камня смогла бы следовать за ними на солидном расстоянии, такое количество людей будет вызывать изрядное возмущение Теней. Думаю, пока мы можем вернуться к автомобилю.
Видимо, на моем лице слишком живо отразилось предвкушение долгого конного перехода, поскольку Фиона тут же непринужденно добавила:
- Через Тени, разумеется.
К вечеру мы были уже в Альбукерке, где я сдала арендованный автомобиль и сняла две комнаты в гостинице.
Ночью нам с Роном было о чем поговорить и, разумеется, мы измяли все простыни. Утром я толкнулась в комнату к Фионе, там было заперто. Мы с Роном спустились к завтраку и заодно выяснили у администратора, что Фи уже уехала. Ни записки, ни привета.
- Ну, Рон, - сказала я, намазывая джем на булочку, - как видишь, Фиона тоже считает, что теперь она прекрасно справится одна. Мы можем спокойно ехать домой.
- Эви... Флори, - теперь Рон путался в моих именах, - видишь ли, дело ведь не только в том, что мы могли бы ей помочь. Я догадываюсь, что твоя сестра вполне может постоять за себя, как и любой из вас.
- И в чем же дело, любовь моя?
- Дело во мне. Буквально пару дней назад для меня неожиданно приоткрылся кусочек настоящей жизни, большей, чем все то, что я до сих пор пережил. Если я сейчас вернусь в Сан-Франциско, к этому смогу, к суете по добыванию куска хлеба, к переписке с издательствами, "Дубовой бочке", барбекю по уик-ендам, ко всей этой ерунде - я просто зачахну с тоски.
- Я заглядывала в "Бочку", очень милая лавочка...
- Ах, Эви, да я знаю, что дома осталось множество милых и бессмысленных вещей! Но если я к ним вернусь, я никогда себе не прощу. Вот она, открылась передо мной, моя Дверь в Лето, а я потоптался на пороге и прошел мимо. Я ведь не могу спокойно сидеть еще пару веков и ждать, пока она снова откроется. Жизнь коротка, Эви, и она меня зовет.
- Глупый, она может стать гораздо более короткой, чем ты думаешь.
- Я и здесь могу завтра попасть под колеса. Флори, не надо мне этой дешевой морали.
- И что, ты предлагаешь мне бегать с тобой в качестве проводника по Теням, пока ты не пресытишься и не поймешь, что они все на одно лицо?
- Не нужно. Теперь я смогу сам путешествовать в Тенях. Вокруг разбросано множество теневодных камней, я могу пойти на зов любого из них. Я узнаю про каждый. Да и помимо этих камней во Вселенной множество тайн, на меня одного их хватит.
Я заплакала.
- Знаешь, Рон, ты первый мужчина, который от меня уходит. Я старею, да?
- Не надо, Эви, alma mia, пожалуйста! Не плачь. Ты останешься моей дамой, даже тогда, когда забудешь про меня и заведешь новый роман. И я всегда буду к тебе возвращаться. Если не прогонишь, конечно.
Мы вышли на крыльцо и закурили.
- Ладно, Рон. Иди, - я достала колоду и сдала свою карту, - Вот. Свяжешься, если что. Как пользоваться, ты знаешь. Возьми деньги, - я вынула книжку и выписала чек на тридцать тысяч, - оденься по походному, купи снаряжение, оружие. Загляни в ювелирку, на остаток возьми золото. Эх... Как сейчас помню. Тот парень, из-за которого я покинула Францию и уехала в Штаты, ушел на Гражданскую войну к генералу Ли, а я торчала в Атланте. Невеселое было времечко. Все. Иди, пока я не передумала.
Его поцелуй был нежен, он пах табаком и разлукой.
- Спасибо за все, Эви. Увидимся!
- Bon voyage, Рон.
Я смотрела на его беззаботную удаляющуюся спину и думала о том, что Тень всегда готова преподнести нам сюрприз. На углу Рон обернулся. Я послала ему воздушный поцелуй и повторила шепотом:
- Bon voyage.