Аннотация: Рассказ с литконкурса, там требовалась война детей со взрослыми.
- Ну, что я говорил? Не умеет драться ваша гвардия!
Небесный Владыка, не успев снять мундира, набивал рот печеньем, оживленно жестикулировал и вообще пребывал в отменном настроении. Полководцы, которых владыка распекал, вздыхали с облегчением.
- Все-таки прав был великий Дайбу, говоря: "войско - лишь тело военачальника; у военачальника, сильного духом, войско непобедимо", - Небесный Владыка с трудом выговорил цитату и, давась, принялся запивать печенье сладким кардамоновым молоком.
Полководцы с умилением кивали и бросали незаметные взгляды искоса на водителя Ближней Гвардии, Гиацинтовых Храбрецов, отважного Сонору. Его свирепое лицо с подведенными бровями изображало такое же рвение, как и у прочих, а мысли были далеко.
Полтора года назад Небесный Владыка, только-только встретивший свою двенадцатую осень, изволил посетить маневры, на которых полк Нефритовых Крепышей вырвал трудную победу у Бирюзовых Великанов. Он презрительно смотрел на уставших солдат, добродушно посмеивавшихся над проигравшими, а потом процитировал великого Дайбу: "лишь напряжением всех сил вырывается победа". После этого Небесный Владыка заявил:
- Моя гвардия ни на что не годна, это сборище обленившегося сброда. Я создам свою.
В короткие сроки по всей Небесной Державе была собрана тысяча крепких подростков, и сам Небесный Владыка, отбросив все малозначительные государственные дела, занялся их тренировкой. Через три месяца он созвал полководцев гвардии и сказал:
- Мой полк готов сразиться с твоими Бирюзовыми Великанами, Боригу. Страшись же заранее, ибо ты ведаешь в сердце своем, что тебе не видать победы. Я сам поведу своих Яшмовых Победителей. И знай, что лишь напряжением всех сил добывается победа. Мы не будем играть в войну, Боригу, мы будем воевать. Прикажи раздать своим боевое оружие.
Через два дня Яшмовые Победители разбили Бирюзовых Великанов. Это было горькое зрелище: старые гвардейцы лишь сдерживали противника, не смея наносить ударов, ибо "войско - лишь тело военачальника", а военачальником был сам Небесный Владыка, и нанесший ему рану обречен был на муки в жизни и в посмертии. Потом Небесный Владыка встал на острие клина, прорвал строй Великанов и лично поразил Бирюзового полководца под его стягом. С тех пор Боригу носил шрам через все лицо и смотрел на мир одним глазом. А перед тридцатью двумя его воинами открылись врата Яшмового Сада, ибо они погибли на маневрах.
За год Яшмовые Победители разбили все двенадцать полков городской гвардии, и теперь пришел черед Гиацинтовых Храбрецов, гвардии Дворцовой, она же Ближняя, полка, который не ведал поражений за свою четырехсотлетнюю историю.
Последние маневры было решено проводить при огромном стечении зрителей в день рождения Небесного Владыки. Стоял солнечный день, по стране только-только отгуляли праздники Третьего Урожая, люди были сыты, счастливы и предвкушали небывалое зрелище.
Весь месяц перед маневрами Сонору гонял своих Храбрецов далеко за городом, добиваясь невиданной четкости перестроений. Он приказал выдать щиты всем поголовно, а не только первым трем рядам; копья и мечи, напротив, забрал.
- Ибо, - с горьким смехом говорил Сонору в своем шатре, собрав командиров, - как сказал великий Дайбу, "Тот, у кого нет воли поднять меч, должен его отбросить".
Запели трубы, взлетели ракеты, и бой начался.
Плотный строй Яшмовых Победителей, наставив копья и постепенно ускоряясь, двинулся вперед. Тотчас Гиацинтовые Храбрецы, разомкнув своя ряды в центре, начали отступление, расходясь по флангам. Небесный Владыка скомандовал перестроение. Сам он во главе двух третей полка бросился налево, туда, где поднимался гиацинтовый стяг, а оставшаяся треть должна была опрокинуть противника на правом фланге. Однако отряд Гиацинтов, проскальзывая вдоль самой границы поля, неожиданно снова разделился. Половина продолжала движение вперед, а вторая, с гиацинтовым стягом, помчалась назад. И вновь Небесный владыка скомандовал перестроение.
Битва теряла управляемость. Всюду по полю носились небольшие отряды, гоняясь друг за другом. Иногда Победителям удавалось настичь кучку Храбрецов, тогда Храбрецы перестраивались в непробиваемую коробочку, со всех сторон огороженную щитами, и медленно теснили своего легковесного и запыхавшегося противника. Отбившихся от строя Победителей разоружали и ломали их оружие, после чего отпускали. Не получая указаний от Небесного владыки, его войска только усиливали сумятицу на поле.
Наконец, Небесному Владыке удалось настичь Сонору, прижав его в угол поля. Небесный Владыка встал на острие клина и прорвал строй Гиацинтов. Завязался поединок полководцев. Небесный Владыка не видел, что его бойцов оттеснили назад, и он остался один на один с Сонору на маленьком пятачке, огороженном щитоносным строем Гиацинтов. Ему было не до того, он весь отдался стихии поединка. Противник кружил, прикрываясь щитом, и его никак не получалось достать. Небесный Владыка не сразу понял, что же неправильного в поединке, а когда понял, лицо его озарила злая усмешка: Сонору где-то потерял свой меч и теперь держал щит двумя руками! Тогда Небесный Владыка отбросил свой щит, ухватил двумя руками меч, и с удвоенной силой перешел в наступление. Сонору устал убегать. Он упер щит в землю и вертелся за ним, избегая ударов. Тогда Небесный Владыка подпрыгнул и с визгом ударил сверху, целясь по шлему противника. Сонору подал щит на две ладони вперед и стремительно присел. Пальцы Небесного Владыки ударили по изрубленной кромке щита Сонору и разжались. Меч улетел куда-то вперед, а из глаз брызнули слезы. Когда в глазах прояснилось, Небесный Владыка увидел, что Сонору стоит перед ним на коленях и целует его рассаженную об кромку щита руку, а оба стяга, яшмовый и гиацинтовый, лежат рядом. Сонору открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал.
После трех недель в пыточном застенке Сонору снова видел яркий солнечный свет. Это было утро его казни. Где-то внизу шумела толпа. Палачи в кожаных фартуках с трудом подняли непослушное, грузное, изломанное тело, пристраивая его на кол, чтобы по команде отпустить. Сонору смотрел на Небесного Владыку. Он вспомнил последние слова, которых он так и не произнес тогда, стоя на коленях в углу маневрового поля: "Гиацинты не играют в поддавки". Тогда он не решился на это, боясь, как бы не уязвить гордости Небесного Владыки больше, чем это уже было сделано. Теперь же его разбирал горячий стыд за весь этот блистательный и бескровный бой. Да, Гиацинты играют не в поддавки. Но они, взрослые, все это время, как дети, играли в войну. А дети воевали. С кем же теперь будет воевать Небесный Владыка, когда он победил городскую гвардию и приказал казнить дворцовую? Только с собственной страной, той самой, что сейчас ликует вокруг помоста.
- Я был неправ, - прошептал полководец Гиацинтовых Храбрецов, - надо было воевать.
Тело обвисло на колу и стало медленно опускаться.