Фатум
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
1
Ночи в этом городе для неё всегда были незабываемыми. Она всеми фибрами своей прокуренной души ненавидела это гиблое и мерзкое место, но с наступлением сумерек все как будто бы менялось до неузнаваемости, с города спадала пелена смога, и её казалось, что она его даже любит, но это длилось не так долго, как бы её хотелось. С первыми лучами солнца просыпалось все самое отвратительное в забытом всеми, маленьком городишке.
Как всегда, накрасив губы ядовито-красной помадой, напудрив лицо бледной пудрой в смеси с иссиня-черной подводкой для глаз, она была похожа на разорившуюся аристократку. Она надела черное обтягивающее платье и, окутав себя запахом цитруса и пряной корицы, громко стуча аккуратными туфельками от Chanel, вышла из квартиры, которую она снимала по дешевке у своего знакомого неудачника-диллера, громко хлопнув дверью. Длинные темно-каштановые волосы обрамляли её круглое лицо, а огромные серьги путались в копне её шикарных волос. На ней всегда было много украшений: серьги, браслеты, ожерелья, подвески, но она умело сочетала всю свою бижутерию.
Пройдя пару метров, она достала из сумочки пачку сигарет и закурила. У Линды всегда было две пачки: первая - обычная пачка Marlboro Gold, вторая - "травяные сигареты" как она их называла. Чтобы не утруждать себя, она заранее отделяла табак из обычной пачки, а вместо него клала качественную траву, которую ей поставлял хозяин дома. Вся эта процедура была больше похожа на ритуал, который очень забавлял Линду.
Закурив одну из своих "травяных сигарет" и покачивая бедрами, она направилась в бар. Весь образ жизни Линды был далек от нормального. Она много пила и курила, иногда принимала более сильные вещества, но это бывало очень редко и обычно во время вечеринок, на которых было все, что любила Линда: секс, наркотики, рок-музыка. Особенно секс и музыка.
Линда зашла в бар и села у стойки напротив бармена.
- Виски. И побольше.
- Когда ты уже перестанешь пить и найдешь нормальную работу? - спросил её Джон, хозяин небольшого бара, куда Линда частенько заглядывала в один из таких вечеров.
С Джоном она познакомилась сразу же после своего приезда.
- Твое дело не спрашивать, а принести мне заказ, и желательно, если это все будет как можно быстрее, - огрызнулась Линда, но глубоко внутри она понимала, что Джон прав, и пара бы уже жить обычной жизнью.
- Линда, я тебя знаю с тех пор, как ты приехала сюда, и вот уже четыре года ничего в твоей жизни не изменилось. Ты по-прежнему живешь в сраной халупе и перебиваешься случайными заработками, тебе самой не надоело? - он поставил стакан и посмотрел на неё.
- Ну что ты на меня смотришь? Думаешь, я и сама не понимаю, в каком дерьме живу?
- Думаю, нет.
- А я думаю, что ты лезешь не в свое дело. - Линда сделала глоток и поставила стакан. Виски быстро расползлось по её телу, и она ощутила тепло.
- Какая же ты дура, Линда. Ты собственными руками разрушаешь свою жизнь, смотришь на это и радуешься.
- Это не так, и если ты снова хочешь давать советы, как мне жить, я уйду в другой бар, а тебе опять придется вытаскивать меня из какой-нибудь не совсем легальной истории, хотя сегодня и все равно уйду, но позже.
- Куда на этот раз твоя очаровательная задница отправится искать приключения? Лучше расскажи мне заранее, чтобы потом ты не звонила, пытаясь объяснить, где ты находишься.
Джон прекрасно знал Линду, и если она говорила таким загадочным и сексуальным голосом, то добром такие прогулки не кончатся. В лучшем случае утром она заявится к нему домой либо пьяная, либо обкуренная и ему в тысячный раз придется отхаживать её, в худшем... в худшем - развитий событий её бурных вечеров было огромное множество.
- Я просто прогуляюсь по городу, подышу свежим воздухом. Я только хочу побыть одна, - тихо проговорила Линда, допивая виски.
- Будь осторожней, не знаю, что у тебя на уме, но одной прогулкой дело как всегда не закончится, - Джон налил её ещё 300 грамм виски, заранее зная, что она об этом обязательно попросит, она выпила залпом стакан и встала.
- Не переживай за меня, все будет в порядке. Клянусь тебе, что сегодняшний вечер пройдет без происшествий, - сказала Линда и встала.
Джон недоверчиво на неё посмотрел и собирался уже сказать что-то, но не стал, зная, что все слова, сказанные им, будут пустым звуком для Линды.
2
Линда вышла из бара, на небе огромным светящимся шаром застыла полная луна и небо, усыпанное звездами, приковало на секунду взгляд Линды. Дул теплый южный ветер. Именно такого вечера так долго ждала Линда. Она и сама не знала, почему ей становилось так легко, не хотела копаться в этом, дабы не испортить момент, когда её казалось, что она счастлива.
Она медленно шла и курила, ей некуда было торопиться, она любовалась мглой, окутавшей город. Было очень тихо и Линде казалось, что она одна в этот проклятом месте. Мимо проезжали машины в надежде снять на ночь каких-нибудь шлюх. Это не было проблемой в такой время суток и в таком районе: на каждом углу их поджидали пару размалеванных девиц, завлекающих своими полуобнаженными телами похотливых мужиков.
Пройдя пару кварталов, Линда остановилась около картинной галереи. Она очень любила живопись и никогда не пропускала ни одной выставки, на её счастье, проходили они довольно часто. Картины были для неё ещё большим наркотиком, чем сигареты. Она и сама неплохо рисовала, но больше ей нравилось смотреть на картины, чем создавать самой. Линда могла часами ходить по залам и любоваться, но больше её нравилось знакомиться с художниками, которых она обычно без труда очаровывала. Её неконтролируемое влечение к необычным мужчинам было её фетишем.
Вообще, Линда очень любила секс и не упускала не одной возможности им заняться. Она любила мужчин, она любила себя, и отказывать себе в удовольствии Линда не могла. В душе, каждая женщина шлюха.
Большинство женщин думают, что после одной проведенной ночи с парнем, он её что-то должен: он должен уважать её, знать её имя, цвет глаз и остальную херню, находящуюся в приоритетах у женщины. Линде же было все равно, она не считала секс чем-то предосудительным и обязывающим.
Если мы голодны, мы испытываем потребность заполнить желудок едой, и никто не считает аморальным, менять место питания, а потом ещё требовать от еды уважения. Секс - это такая же потребность. Неизвестно, в какой именно момент можно проголодаться.
Помещение, где проходила выставка, находилось в подвале огромного здания, что придавало ему шарм и некую загадочность. Стены огромного пространства были белыми, и тусклый свет, периодически мерцал, что приводило Линду в бешеную ярость.
Зайдя в подвал, она прошла пару метров и тут же остановилась у огромной картины. Было трудно разобрать, что на ней изображено, и Линда сама не понимала чем бессмысленная на первый взгляд картина, привлекала ее внимание, тем не менее, Линда старалась что-то рассмотреть или разобрать в этой бесформенной и непонятной, похожей на кляксу, картине.
Пока Линда старалась ухватить взглядом хоть что-то в картине, что бы она смогла понять, за всеми её действиями следил высокий мужчина, не упуская ни одного движения Линды. Было странно, что Линда его не заметила сразу, её ведь как магнитом тянуло к таким мужчинам. Длинные черные волосы, карие глаза, в которых отражалось и безумие, и страсть, и которые говорили все за его обладателя. Одет он был в черное, что делало его худое тело безумно сексуальным.
- Вам нравится эта картина?
- Вы её написали? Очень впечатляет. Можно узнать историю создания этого шедевра.
- История довольно проста: кокаин. Кокаин вдохновил, кокаин и создал. Это кокаиновый шедевр.
Он заправил рукава кожаной куртки, обнажив бледные татуированные руки. А тем временем в голове Линды засуетились мысли, и становилось слишком мокро.
- Ну, с картиной мне все понятно стало, а что на счет вас? - Линда облизнула кончиком языка свои пухлые губы и провела ноготками по его руке. В её воображении они меняли уже третью позу, и Линде было все труднее и труднее сдержать себя, но чем дольше он тянул, тем сильнее в ней разгоралось желание.
- Мое имя Брайан, безработный художник, хозяин выставки. Очарован вашей красотой и не знаю, как бы вам намекнуть на более откровенную близость, чем разговор, но видимо вы и сами стараетесь тонко сказать мне об этом, - сказал он и улыбнулся Линде, - но для начала я бы тоже хотел узнать вас.
- Линда, люблю виски и сигареты, живу здесь уже четыре года и все это время не могу найти нормальную работу, скитаюсь без определенной цели по этому городу,- Линда посмотрела на него и увидела в его глазах то, что хотела, теперь можно было вести себя агрессивнее, - может мы перейдем на "ты", а то мне как-то неловко.
- Свободна ото всего, и что, вот ты так и живешь: пьешь, ничего не делаешь и ничего не ищешь?
- Иногда свобода душит сильнее, чем рабство. У меня её не было, но я безумно жаждала свободы, я её получила и не знаю, что теперь с ней делать.
- Наслаждаться. Просто наслаждайся каждым моментом своей свободы, тебе же никто не гарантирует её и завтра, а что если это последний день, когда ты не от кого не зависишь, а ты просто бездарно его просрала. Как бы ты прожила последний день? Завтра тебя посадят в клетку и будут говорить, как жить, а сегодня нет никаких правил и запретов, - он вопросительно посмотрел на Линду, ожидая её ответа.
- Занялась бы сексом, - Линда хоть и не сказала с кем конкретно, но было ясно, кого именно она имела в виду.
- Ммм... и все? Только сексом? - Брайан понял ее и приблизился к ней так, что она почувствовала его дыхание, его одеколон пьянил ей голову, и сердце Линды бешено заколотилось в груди. Она тяжело дышала и ее грудь томно вздымалась в такт сердцу.
- Где ещё свобода человека проявляется так ярко, как не в сексе? Ты можешь знать человека так хорошо как себя самого, но если ты с ним не спал, самое тайное и интимное ты не узнаешь о нем никогда. Только секс раскрывает истинное лицо. Самые потаенные струны души, иногда мы их прячем от себя. Если хочешь узнать человек получше - займись с ним сексом, и ты узнаешь его сущность.
- Интересно. Мне нравится ход твоих мыслей. Не часто я встречаю девушку, которая к этому так свободно относиться. И знаешь что? Это чертовски заводит. И, похоже, от твоих сладких и манящих речей у меня встает.
- Приятно слышать, ментальный секс тоже секс, но более интеллигентный.
Самая возбуждающая прелюдия двух умных и неординарных людей - словесная, в такой момент оба понимают, чего хотят друг от друга и готовы дать это. И Линда, и Брайан знали, к чему идет этот разговор, но тянули время. Чем дольше ожидание и сильнее накал желания, тем ярче ощущения.
Линда впервые чувствовала не только физическое влечение, но и духовное. Обычный секс - это слияние двух тел, слияние же двух душ - нечто другое, будто вы ещё и приникаете в сознание друг друга.
3
Принято считать, что все великие истории любви должны быть трагичными. Нет боли и страданий - нет и истории. Они длятся месяцами, годами, изнуряя мысли и чувства, тела и души. А что если эта истории длиться всего один вечер? И этот вечер ведет обоих к саморазрушению? Ждет их впереди только гибель, независимо, будут ли они вместе или нет. Вдвоем они как большой сгусток энергии под огромным давлением, который рано или поздно неизбежно взорвется, но отдельно друг от друга они просто погибнут. И что бы они ни делали, их, так или иначе, ждет смерть.
- Может, мы уйдем куда-нибудь, где можно посидеть и выпить, - спросила Линда, не отрывая глаза от картины.
- Хорошо. Ты так смотришь на мою картину все то время, как мы разговариваем. Она тебе так сильно понравилась? - спросил он.
- Не знаю, я не понимаю, что здесь написано, но рядом с ней у меня внутри переплетается столько чувств. Будто на ней есть то, что является частью меня, и это что-то одновременно и душит меня, и освобождает нечто, глубоко спрятанное и давно забытое, но съедающее - она опустила глаза, чтобы он не заметил тревоги в её взгляде.
- Я могу подарить её тебе. Это меньшее, что я могу сделать для тебя. Эта картина такая же безумная, как и ты, и так же внезапно ворвалась в мою жизнь. Она, как и ты принесла вместе с собой разрушение и смерть, - ему не хотелось рассказывать историю картины, но он видел и знал, что Линда понимает картину и без его слов.
- Я не могу её принять, она важна для тебя
- Может на ней изображена ты, а под кайфом я не разобрал твоего лица, но передал твою душу. Корме тебя на неё мало кто обращал внимание, а если и обращали, то ничего не понимали в ней. - Линда была права, для Брайана эта картина была больше чем важна. Она была той частью его души, которую он прятал ото всех, но которую Линда с такой легкостью вытаскивала из него. Они знакомы всего пару часов, но им и не нужно ничего знать друг о друге, они просто чувствуют истории друг друга, будто проживали их вдвоем.
У каждого художника, или человека искусства есть одно самое любимое произведение, которое он создал. С ним связано что-то очень личное, интимное. Оно как ребенок является продолжением своего родителя. Оно появилось на свет через боль, оно и является выражением её, что нельзя было передать никакими словами, нет таких слов, есть только чувства, которые задушили бы, не найдя другого способа. Вот так и рождаются все великие произведения - за счет чей-то смерти. Все великое построено на костях и облито кровью. Ибо все великое создано рукой боли, а не рукой художника. Он лишь проводник, посредник между болью и миром. Так же появилась на свет эта картина.
У Брайана была младшая сестра. Звали её Люси. Она была прекрасна: длинные белокурые волосы, огромные, бездонные зеленые глаза, через них отражалась вся душа Люси, и каждый мог видеть её насквозь. Глаза не прятали никаких её чувств. Она радовалась, и они светились от счастья вдвое сильнее, она плакала, и в них было невозможно смотреть, они полностью пронизывались болью, словно паутиной. Она была необыкновенной девушкой. Когда она улыбалась, она была великолепна. Она была всем для Брайана. Она смеялась, и все вокруг заполнялось её звонким смехом, что невольно заставляло улыбнуться её в ответ. Люси любили все, кто знал её.
Когда умерла мать Брайана и Люси, Люси было всего 10 лет, Брайан на 9 лет старше. Отец начал пить и приводить домой каждую или почти каждую ночь новых шлюх. Так ему было проще забыть о ней. Через череду нескончаемых шлюх и алкоголя он пытался забыть о смерти жены, но не мог и не смог бы. Изнутри его сжирала злоба и отчаяние, которые он периодически вымещал на маленькой Люси. Она напоминал ему жену, и его душила боль, он любил свою дочь, но ничего не мог с собой сделать, когда выдел глаза Люси, он ненавидел эти глаза, которые она унаследовала от покойной матери. И не мог себе простить эту ненависть к маленькому и беззащитному созданию, его маленькой и невинной дочери, ему было бы проще, если бы Люси возненавидела его, но она не могла не любить своего папу и терпела все его приступы злости.
Однажды отец не сдержался и ударил Люси, в тот момент в комнату вошел Брайан. И это стало последним днем, когда она видела отца.
Брайан снял небольшую комнату и переехал туда вместе с Люси. Он стал ей отцом и воспитывал её. Она выросла, но все трудности не сломали её, если Брайан давно ненавидел отца, был агрессивен и большую часть времени проводил вдали от людей, и оставался наедине со своими картинами, Люси была все такой же жизнерадостной и веселой, она не хотела думать о прошлом, давно похоронив прошлое в тот день, когда он увез её из дома.
Она часто пропадала у подруг или у друзей, как бы сильно она не любила брата, ей тяжело было находиться дома долгое время с ним. Он душил её своей озлобленностью, и она старалась чаще бывать с друзьями. Брайан знал это и не препятствовал, он и сам не хотел, что бы его сестренка стала такой же безнадежной как и он. Когда ночью она не вернулась домой, он подумал, что Люси снова осталась у одной из своих многочисленных подруг. На следующий день тело Люси нашли не далеко от дома. Она была изнасилована и жестко убита. На её теле обнаружили пять ножевых ранений и множество ушибов по всему телу.
Узнав об этом, Брайан не находил себе места. Его сознание было лишено возможности вообще что-либо понимать. Он ломал все вокруг в квартире, злость овладела им. Он ненавидел все, но больше всего он ненавидел себя, он не мог простить себе то, что произошло с его сестрой. Каждая клетка его тела разрывалась на части, принося неимоверную боль. Он задыхался от отчаяния и не знал, что ему делать. Ему было бы проще умереть самому, но не ей. Что бы хоть как-то успокоиться и не чувствовать ничего пару часов, он обдолбался и принялся за эту картину.
Вот поэтому она так важна для него, и Брайану хотелось, что бы она принадлежала Линде. Впервые за долгое время он почувствовал себя рядом с Линдой живым, а не ходячим мертвым скелетом, каким он стал после смерти сестры.
Линда же понимала, что с этой картиной связано нечто ужасное, нечто смертельное для Брайана. Она чувствовала это, но не хотела спрашивать, не хотела заставлять его страдать снова. И она знала, что не должна отказываться от его предложения, она хотела сделать все возможное, лишь бы облегчить то, что его мучает. Она хотела унести часть его боли с собой, унести навсегда.
- Меня ещё никто не видел в приходах. Это так забавно. Думаешь, наша встреча - это не случайность?
- А тебе бы так хотелось?
- Не знаю. Но ты точно хочешь, что бы я забрала её?
- Ты должна это сделать. Она ждет только тебя. Она твоя.
Он снял картину со стены и протянул её Линде. Она осторожно взяла её, будто старинную реликвию, которая от любого неосторожно движения могла рассыпаться на тысячи кусочков, и прижала к своему телу.
Дать больше друг другу они просто не могли, никто не смог бы. Это и есть настоящая близость - отдать часть своей души другому человеку.
- Теперь мы можем идти в бар. Мне очень хочется выпить, ты же не против моего желания? - улыбнувшись, сказала она.
- Я не против любого твоего желания.
- Я думаю, тебе они тоже понравятся. Мои желания ещё никого не оставили неудовлетворенным. И никого не оставили равнодушным.
- А говорили, романтика умерла. Нет, это не правда, ты - само воплощение романтики.
4
Детство Елены было таким же, как и у всех остальных детей. Лена родилась в России в небольшом городке, любила маму и папу и беспрекословно их слушалась, она была послушным и милым ребенком.
Когда ей исполнилось пятнадцать лет, Лена впервые услышала The Beatles и эта музыка перевернула её внутренний мир. Люди всегда борются с собой и со своими желаниями, но только не со своими страхами.
Линда бы не никогда не стала такой, если бы не была такой всегда. И только страх перед родителями сбегать от себя настоящей двигал ей. Ей было стыдно за свои мысли и чувства, и потому она от них бежала, но от самой себя сбежать невозможно. Это все равно, что бежать от своей тени, она везде вас найдет и даже тогда, когда она невидима она остается рядом.
Однажды эта тень настигла и Лену. Этой тенью стали The Beatles. А потом ещё и Элвис, и The Rolling Stones, и Patti Smith, Sex Pistols. Рок-н-ролл переманил невинную душу на сторону зла. И это зло оказалось спасением для Линды.
Она не ночевала дома, прогуливала школу и ходила на рок-концерты, она знала всех людей в городе, с которыми родители запрещают своим детям общаться, но ей было хорошо с этими пропащими людьми, они стали ей ближе, чем семья. Теперь уже взрослая прокуренная Линда чувствовала себя живой. Она знала, что умрет молодой. Но ей было не страшно, было бы страшнее прожить всю жизнь в коробке, которую хотели создать для неё родители, страшнее умереть задолго до самой смерти, страшнее загонять саму себя в угол, страшнее просыпаться каждое утро, ненавидя солнца, страшнее бояться себя и своих желаний, а не умирать молодой.
Самоуничтожение стало для Линды жизнью. Самоуничтожение научило Линду жить, не оглядываясь назад и пробовать все, что ещё не пробовала.
Брайан и Линда вышли из подвала, а небо было все таким же прекрасным и чарующим. Тысячи умерших звезд горели маленькими точками на черном полотне. Южный ветер окутывал Линду, и она чувствовала его теплое дыхание. Брайан шел ряд и молчал, его мысли были так далеки от реальности и он не хотел снова в неё возвращаться. Ему становилось страшно - закончиться ночь и он больше никогда не увидит Линду, поэтому он наслаждался каждым её движением, взглядом, её теплом.
Линда первой нарушила молчание.
- Оно потрясающее. Жизнь меняет все и всех, проходит зима и наступает весна, идут дни, месяцы... мы стареем и умираем, но одно остается неизменным - это небо. Только оно все видит и знает.
Она шла и смотрела на небо. Линда никогда не понимала, почему оно так её завораживает. Она часами смотрела на ночное небо и курила. Небеса звали её и она знала наверняка, что попадет туда. Рок-н-ролльное небо. И мечты Линды. Рад этого стоит умереть. Умереть и стать свободной.
- мы ведь ничего не знаем друг о друге. Расскажи мне что-нибудь. Что ты никогда никому не рассказывала, - он взял её холодную руку и поцеловал,- у тебя очень красивые пальцы.
- моей первой любовью была женщина, - её сердце колотилось, Линда была с множеством мужчин, но, ни один из них не играл никакой роли в её жизнь, всего лишь эпизод: случайная встреча, бар, выпивка, секс - стандартная схема, а сейчас же он видел её насквозь, как патологоанатом после вскрытия видит все органы человека, так и Брайан видел все её страхи, чувства, мысли.
- а вот это неожиданно. Что, серьёзно? - он вопросительно на неё посмотрел. Он был готов услышать от Линды что угодно, но это действительно удивило его, и удивило его ещё больше то, что он узнал потом.
Для Линды было самым трудным - рассказать о своей первой любви. Даже Джон знал только то, что эта была женщина. Она не сказала ему её имя, ничего больше о ней она не говорила. Никогда и никому.
- мы познакомились, когда мне было 17, она была старше на 7 лет. Она была потрясающая. Веселая, смешная, гордая, независимая и ранимая. Она учила меня всему. И все время говорила, какая я удивительная, хотя звучало это вроде как: " откуда же такие ненормальные берутся". Я могла говорить её все, что творилось в моей больной голове, какими бы бредовыми мыслями я с ней не делилась, она воспринимала их всерьёз, потому что знала, как это важно для меня, а остальные же просто смеялись или ещё хуже - с сочувствующими глазами просто были вежливыми и не говорили вообще ничего. Проще бы было услышать: " подруга, да ты сумасшедшая, иди-ка к психиатру, он поможет тебе", чем занудно-вежливое "здорово".
Слезы катились из опустошенных карих глаз Линды. Голос её дрожал, проглатывая рыдания. Брайан шел рядом и держал её за руку. За холодную, костлявую, прекрасную кисть.
Ночь была в самом разгаре. Теплый южный ветер. Полная одинокая луна. Всегда кто-то должен быть одинок. Кто-то из шести с половиной миллиардов людей должен быть всегда одинок.
Только тогда по-настоящему ощущаешь так отчаянно свое одиночество, когда в огромной толпе людей не можешь найти хотя бы одного, с кем хотелось бы просто поговорить. Смотришь ни них со стороны и все. И ни к кому ничего не чувствуешь.
Линда была одной из таких людей, но сегодня все стало по-другому. К одному из них за очень долгое время она хоть что-то ощутила. Ей все ещё больно рассказывать о своем прошлом, но теперь она должна это сделать. Вывернуть себя наизнанку для другого человека.
Говорят, что если человек пьет один, то он алкоголик, но эта не вся правда. Правда в том, что не нашлось ещё одного человека даже для того, что бы выпить. Это и есть одиночество.
У Линды в доме всегда есть бутылка дорого коньяка. Алкоголь - это то немногое, что есть ценного в её доме. И она пьет одна. И пьет, чтобы забыться, но алкоголь не в состоянии спрятать её от себя самой. Он лишь открывает глаза на все то, что она из себя представляет. Становится только хуже. Невыносимо смотреть на правду о самой себе. А утром остается привкус отвращения и стыда, потому что она опять напилась, вместо того, что бы что-то сделать.
И теперь она шла и рассказывала Брайану, ей было противно слушать саму себя, но ведь когда-то она должна это сделать.
- тогда я часто уходила из дома, и пристрастилась к кокаину. В моем городе его трудно достать, но кто ищет, тот всегда найдет. Вот и я находила. Мне нравился сам процесс, нежели кокаин, - она замолчала на мгновение, и Брайан хотел её остановить, но Линда опередила его и продолжила. - Я принесла его к ней, мне негде было ширнуться, и я пошла к ней, ей не нравилось это, и я знала. Она никогда не говорила мне, но я видела, с какой ненавистью она смотрела на меня, когда я приходила к ней под кайфом.
Линда снова замолчала, она приблизилась к той части, которую пыталась забыть в алкоголе, марихуане и сексе. Брайан шел рядом с ней и молчал. Он не знал, что нужно сказать, не сделав ещё хуже.
-я пришла к ней, - слезы размыли тушь и черные жирные полосы оставались на её щеках, - принесла кокаин, она была сильно пьяна и я плохо помню, что было после, все как в тумане, я отключилась всего на пару секунд, как мне казалось, а потом только её мертвое тело, как я вызывала скорую и этот чертов кокаин. Я её убила, во всем виновата только я, если бы я не была полной идиоткой, она бы осталась жива.
Теперь Линда говорила сухим и безжизненным голосом. Больше она не рыдала.
- мне жаль, но ты, ни в чем не виновата. Ты не знаешь, что было в тот день, и не твоя вина в её гибели, - сказал он.
- моя. Я вовремя не вызвала скорую, я пришла к ней обдолбанная, я не могла послушать её и больше не употреблять... я не простилась с ней. Я не смогла прийти даже на похороны... я просто не могу... Я не хотела встречаться с её родителями после её гибели и спрашивать о её смерти, от чего она умерла. Я собрала вещи, деньги и уехала. - Брайан прижал её к себе, такую сломленную и беззащитную, каждый из них чувствовал одно и тоже, и поглощающее чувство вины тенью преследовало обоих.
- давай не будем об этом говорить больше. Когда ты только подошел ко мне, я уже знала, что ничем хорошим это не закончится. Так оно и вышло, знаешь, как давно я не чувствовала себя такой беззащитной, - сказала Линда иронично, в её голосе больше не было дрожи, она снова стала прежней Линдой, но Брайану хватило и этих минут, что бы понять её.
- мне очень жаль, но я рад, что ты мне все рассказала, зайдем сюда? - спросил Брайан, когда они подошли к маленькому кафетерию с каким-то странным названием, которое Линда так и не смогла разобрать.
Не смотря на странное название кафетерий, очень уютно выглядел, пахло сладкими булочками с ванилью и корицей. На стенах висело много картин. Все помещение было обустроено очень просто: кожаные красные диванчики, рядом - низкие столы из красного дерева и много гербер. На каждом столе стояла небольшая ваза с желтыми герберами, которые самым удачным образом вписывались в общую картину.
Линда давно не была в таком уютном помещении. Давно она не была где-то помимо бара Джона.
- как же я давно не была в таком заведении, здесь есть хоть что-нибудь алкогольное. - Линда осмотрелась вокруг. Людей было немного.
- есть, - проговорил Брайан сквозь улыбку, - но мы сегодня не будем пить, может для тебя это странно, но пить можно не только виски, забудь о нем на сегодня.
- обычно парни сами хотят напоить меня, но тут все наоборот. Мне запрещают пить. Последний раз это делала моя мама, - Линде было приятно услышать это от него, приятно было знать, что она нужна ему, запрет, конечно, вызвал у неё глубокое возмущение, но она была рада.
- чего ты хочешь? Я вот жутко хочу мороженного. Если честно, то и для меня это необычно - вечер без любимой водки, но если тебе запрещаю, то и сам не буду. - он осмотрелся вокруг в поисках свободного места.