- Сначала они закричат: Ого-го! Нет. Сначала они закричат: Угу-гу! - Развела руками и укатилась прямо в дождь. Лужи были теплые и дружелюбные. Когда прикатилась обратно, то старалась вести себя как ни в чем не бывало, но так как обычно вела себя черт знает как, то сразу стало понятно по мокрому платью и полоске грязи на левой щиколотке, что упала, где-то там, за дождем, и всячески пытается это скрыть. Всегда такая смешная.
Ждали трамвая, сложив осторожно ролики в мешок, стараясь об них не испачкаться - ведь шел дождь.
В трамвае сидела старушка, клевала изюм из пакетика, прятала его под пальто. Держала старый зонтик наготове, но никого не ткнула - никто не подошел. Старушка вышла через остановку, шуршала долго, пряча в карман изюм. Шел дождь.
Смеяться не хотелось, а плакать было стыдно. Зашли люди. Они громко разговаривали и издавали смех, суетностью и жирными голосами попортив то, что было так недолго. Сломали нашу тишину. Было грустно. Они вышли, а мы все ехали. Когда дождь и никого нет, так хорошо ехать!
Разломалась парабола света надвое, и сошел трамвай с рельсов, но не остановился, нет, не остановился. Водителя в нем не было, он вышел давно, но билет все равно закомпостировали. Билета своего нет, а на полу валялся одинокий, помятый и, несчастен как никто, зеленый лист растения, уже подвядший. Шел дождь.