Эксперт-криминалист Барби Кью вышла из голубого вагона электрички на станции Адамс. Её случайный попутчик, невысокий священник в сутане и шляпе, тоже направлялся к автобусу. Барби отказалась от своего седана, твёрдо уверовав в зелёные принципы и перейдя в вегетарианство. И, как будто специально, новое задание было связано с нарушением её идеалов.
Майор Лэм так охарактеризовал дело:
- В городке Адамс кто-то зверски режет овец. В местном отделении вас введут в курс дела.
Сержант Кен Карсон, атлетически сложённый блондин, вскочил со своего стула и, как в немом фильме, отсалютовал старшему по званию, сияя белоснежной улыбкой. Он совершенно не ожидал встретить такого очаровательного специалиста.
Рапорт был краток:
- Волков в округе нет, одичавших собак тоже. Владелец погибших животных врагов не имеет и мести не ждёт. Представителей нетрадиционных концессий или культов в округе не зафиксировано.
- Как давно начался... э-э-э падёж скота?
- Две недели назад, как раз после съезда ветеринаров и возвращения в деревню католического священника, отца Руно и одновременно его блудного сына...
- А их, случайно, не было трое? - Барби лукаво улыбнулась.
- Нет, только двое, как я говорил. Отец Руно лечился в психиатрической клинике. Нервы его никуда не годились, после того, как сын получил десять лет за непредумышленное убийство подруги, дочери местного магната. Сын Мэтт Руно вернулся из федеральной тюрьмы и привёз с собой белого голубя: он увлёкся почтовыми голубями.
- А где учился Мэтт?
- На биологическом, как и его жертва.
- Что ж, я хотела бы начать с места происшествия.
На лугу, покрытом зелёной травой, Барби и Кен обнаружили аккуратненьких пасторальных овечек, пасшихся под развесистым вязом.
- Эти земли, - рассказал Кен, - принадлежат местному миллионеру, ветеринару Ананасису. Это он вывел сорт тонкорунной овцы и прославил городок Адамс. Он утверждает, что люди близки к животным, разумеется, не ест их. Сумасброд также ездил в Африку и жил с обезьянами. Как он пошутил на съезде ветеринаров: "Вон под тем деревом я узнал свою первую любовь. А её мать стояла рядом и смотрела на нас". Когда же его спросили: "Как? И мать не произнесла ни звука?" Ананасис ответил: "Она сказала б-э-э-э!" Отец Руно всегда порицал его поведение.
- А поведение сына он тоже порицал?
- Сын сперва отрицал вину, а потом сознался. Отец замаливал его грехи, но в душе верил в невиновность сына.
- Ладно, давай, ещё раз осмотрим луг.
В это время над лугом появилась стая голубей, покружила, и на траву опустились белёсые хлопья.
- Кен, срочно отправь это на экспертизу. А я - к отцу Руно. Встретимся в отделении.
- А можно нам пообедать вместе?
- Хочешь трёп на всё управление?
- Знаю классное место в двадцати милях отсюда. И обещаю молчать, как овца.
Кен высадил Барби возле церкви с бесплатным доступом к интернету. Ей не терпелось полистать дело Мэтта. Рана на фотографии Софии Ананасис была как две капли воды похожа на овечью. "Как же присяжные поверили, что убийство непредумышленное?" Ответ нашёлся сразу. Мэтт утверждал, что София была больной, приняла уличный наркотик и задыхалась, а он, спасая её, вынужденно и неумело произвёл трахеотомию.
"Похоже на адвокатскую версию, чтобы спасти подсудимого, - подумала Барби, - но болезнь... была реальной". В деле имелся анализ крови с резко сниженными Т-лимфоцитами. Сейчас криминалистов учили: такой анализ - прямое указание на вирус иммунодефицита. "Но откуда у девушки из маленького консервативного городка СПИД? Связан ли анализ с раной тимуса - "фабрики Т-лимфоцитов"? И что за "наркотик" приняла София, не белёсые ли хлопья с овечьего пастбища?"
Ответы могли найтись в семье Руно, и она храбро направилась туда.
Дверь небольшого дома Барби отворил попутчик из утренней электрички.
- Про Ананасиса ходили плохие слухи: овцы - это грехи юности. А из Африки он привёз обезьяну, и, прости господи, тоже... жил с ней. Вот бог и покарал его: вначале умерла жена, а потом и дочь.
- Разве смерть дочери - не вина вашего сына?
- Нет. Мой сын исповедался, я не могу разглашать его тайну.
- А могу я поговорить с ним самим? Это очень важно.
- Я не против, отец, - сказал молодой черноволосый мужчина, входя в комнату, - я Мэтт Руно.
- Скажите, Мэтт, чем ваши голуби посыпали пастбище? Мы всё равно установим природу отравы.
Мужчина помолчал, решаясь:
- Это - лекарство от СПИДа, гиперстимулятор тимуса. У вас есть снимки овец? Взгляните на них. Каждый раз раны - всё меньше. От сегодняшнего опыта я ожидаю уже хорошего результата, без жертв.
- А десять лет вы просто ждали в тюрьме?
- Нет, переживал за Софию, за своего отца, за больных людей. Но кто поверит осуждённому.
- А почему вы не поставили обычных экспериментов, а напугали всех?
- Хотел наказать Ананасиса видом овец: он прекрасно знал, откуда у Софии болезнь, и как выглядела её шея после "трахеотомии", а кроме того, никакие опыты в лаборатории не провести в наше время секретно, а овцы... - они умеют молчать.
"Надеюсь!" - подумала Барби, вспомнив о предстоящем свидании с Кеном.