Если, спеша по своим делам или лёжа на простыне,
Пялясь в экран, выискивая нечто неопределённое в окне
Ты увидишь тощее привидение, облачённое в ватник -
Знай: то не бомж и не дворник, а Первый Всадник.

Если в ознобе взыскуешь дополнительных примет,
Тебе мало поможет, что у него отпечатков нет.
Это общая черта всей Чётвёрки, тут нечему удивляться,
Как и незримой их тени в зданиях Лиги Наций.

Слушай: на фоне Первого даже узник концлагерей
Выглядит, как в зоосаде запертый царь зверей.
Иные дуры по рецептам журналов (прямо зомби и жрец вуду)
Перегибают палку и удивляются, что от стука копыт им худо.

Без малого четверть нашего мира сидит в кулаке у него,
И ты, читающий - счастливчик, тебе до той четверти далеко.
К счастью, он, как чёрт ладана, боится запаха каши,
Так что Первый нам здесь и сейчас, можно сказать, не страшен.

Всадник Второй облачён в камуфляж и наголо брит.
Оскал его знали шумер и майя, китаец, спартанец, бритт.
Этот любит на своём двухколёсном по улицам мчаться,
Отвинтив глушитель, когда уже давно за двенадцать.

Но это ему так, развлечение, как в спину хриплое: "Фить!
Да, братан, я к тебе обращаюсь. Ужасно хочу закурить!"
Взгляд его и оскал становятся совершенно безумны,
Когда сталь и огонь рвут покровы ночи безлунной.

Чёрный зрачок пустоты... это тоже примета их всех,
Но Второму мила внезапность, это слабость его и грех.
Именно поэтому столкнуться с ним - воистину жутко.
Когда он, лязгая, прыгает из-за угла, это совсем не шутка.

Что сказать мне о Третьем? Беззвучен. Невидим. Тих...
До поры, пока по соседству не раздастся внезапный чих,
И кто-то буркнет своё дежурное: "Будьте здоровы!" -
Но нет. Не будут. Поскольку Третий явился снова.

Этот любит халаты, медицинский белый - больше иных.
Руки вечно в карманах, не тянутся проверить больных.
Штука же в том, что в рукавах у Третьего пусто,
А из души вычеркнута и жалость, и вообще все чувства.

Язвы, бациллы, инфаркты - всё годится ему в рагу.
Продолжая список примет, ещё я добавить могу:
Третий не любит быстрой езды, уступает дорогу кошкам,
И неотложка, стоящая в пробке - Его неотложка.

Говорить о последнем из Всадников мне тяжелее всего.
Там, где прошёл он, с гарантией не останется ничего.
Узел Четвёртого распутать даже Хайям не осилил...
Хотя рубаи звучат, и значит, не всё подлежит могиле.

Когда к правительственным корпусам подкатывает лимузин,
Четвёртый иногда является из него, как из лампы джинн.
Костюм деловой он очень любит, но в его гардеробе
На разные случаи найдутся также иные робы.

Во что он вцепился, уже не отдаст (в чём убедился Орфей).
Он не особо страшен только для эльфов и прочих фей,
Но в мире дольнем всё сущее слышит Четвёртого мессу.
Здесь его дом, его сыть. Его правила. Его место.

Встретив его, испустив свой последний крик -
Вспомни слова: власть его над тобой - только миг.
И пусть мой тебе совет не покажется странным,
Знай крепко, что вечность врачует любые раны.


		28.10.12