Аннотация: Попытка самоанализа текстов из цикла об Эйрас. Кто всерьёз занимался сценарным анализом, свинец в тапки не подкладывайте: я всё ж таки не профессиональный психолог.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. Категорически не рекомендую читать ДО внимательного чтения "Костяного дракона", "Глубокого сна" и "Похода за радугой", так как статья содержит довольно подробный разбор сюжета этих повестей.
Очередная попытка авторефлексии на материале "КД" и продолжений
Прочитал статью Марии Гинзбург "Русский национальный характер: архетип и тенденции развития". М-да. Как говорится, имеем смех сквозь слёзы. То есть пока читал, я много смеялся, и этот смех следует отнести к защитной реакции в чистом виде.
Но вот как в разрезе сделанных Гинзбург выводов следует воспринимать моё собственное творчество? И как оно соотносится с русскими (именно русскими) мифами и былинами?
Пожалуй, можно заключить: "Удачно ты... с Феанором". То бишь с Эйрас. Круг мифологического времени замыкается; прошлое становится будущим и наоборот; патриархат плавно и ненавязчиво переходит в матриархат. Эйрас, безусловно, матриарх: в супружеской паре не Устэр, а именно она является главной. Особенно поначалу (о развитии супружеских отношений - позже). На родине и даже в своих странствиях она не может найти себе мужа, найти хотя бы потенциально, но равного. Устэра к её порогу приводит случай, причём приводит издалека.
Момент, когда именно это происходит, надо рассмотреть отдельно. Во-первых, Эйрас, как уже было отмечено выше, вернулась из дальнего путешествия в родной дом. Она как будто заснула, закуклилась, точно гусеница перед превращением в бабочку. Для неё сном является обычная жизнь с обычными бытовыми заботами. Жизнь одинокая. Строго говоря, это даже не жизнь, это существование, которое невозможно назвать ни счастливым, ни несчастным, а только лишь серым. В отсутствие достойного мужа она, точно Илья Муромец в порубе, копит силы. Вполне отвечает ситуации подтверждение более высокой ступени магистерства. Причём Эйрас хочет стать старшим магистром, но одновременно понимает, что в существующих условиях эта цель недостижима. В бытии, тождественном сну, настоящий успех невозможен.
И вот тут появляется особый, требующий отдельного внимания персонаж: старший магистр воздуха Иренаш Тарц. Каковы его отличительные черты? Во-первых, он является противником Эйрас "по построению": она - земля, тьма, смерть, он - воздух, свет, жизнь. В общем, где Эйрас олицетворяет пассивное женское начало, там Тарц является олицетворением начала мужского, активного. Кроме того, он - старший магистр, то есть им желанная для Эйрас цель уже достигнута. Он и в обычном смысле старше неё. И он ПЕРВЫМ замечает привлекательность героини, хотя та в его искренность не верит. Ещё один фактор, играющий "по построению", состоит в том, что Тарц олицетворяет для героини Власть. Он прибыл из столицы в её провинцию, то есть он тоже чужак, но чужак, в отличие от Устэра, близкий: он - соотечественник Эйрас. При этом в магии, в Силе и Искусстве наблюдается примерный паритет. То есть видимость вступает в противоречие с сутью: власть Тарца над Эйрас формальна, и на самом деле героиня является вполне самостоятельной.
Чем же заканчивается общение столичного старшего магистра с магистром из провинции? Отвергнутыми притязаниями и классическим "сделай то, не знаю что". Героиня получает смертоносный во всех смыслах дар, поддельный дневник Орфуса (а Орфус есть ничто иное, как персонификация бога смерти, ровня русскому Ящеру или Морготу Толкиена - недаром Воющая цитадель расположена на севере, и недаром, ох, недаром именно на север ездила за магической силой Эйрас!). Вдобавок к отравленному и проклятому дару героине достаётся невыполнимое задание. Тарц вовсю пользуется преимуществами своего формального положения и интригует, стремясь погубить дерзкую провинциалку: невыполнение задания равнозначно признанию женской слабости, а выполнение способно погубить героиню. И так плохо, и этак нехорошо.
Вот тут-то и появляется на сцене будущий муж, Устэр. Причём появляется он не один, а с другом. Оба дэргинца бедны, изгнаны со своей родины, а друг Устэра ещё и болен. Эйрас имеет полное право не пустить этаких клиентов дальше порога... да вот беда: Устэр незваным добирается до подвала, где работает героиня, потому что та забывает поставить защиту. Кроме того, Устэр носит прозвище, его истинное имя скрыто. Он - лишь бродяга, Клин, и его истинная суть ущемлена ничуть не меньше, а даже больше, чем истинная суть Эйрас.
Что мы видим в этой сцене? Во-первых, мужчина, как ему и положено, даже находящийся в слабой позиции, проявляет инициативу. (Заметим, что здесь прослеживается сюжет с умирающим богом, добровольно нисходящим в подземное царство, царство смерти; недаром Устэр предлагает Эйрас воспользоваться его жизненной силой для исцеления Зуба!). Во-вторых, хозяйке башни явно осточертело её одиночество, коль скоро она перестала защищать своё пространство от вторжений. То есть она исчерпала возможности дальнейшего развития и уже готова к шагу на следующую стадию. Что подтверждается третьим пунктом: она сразу и безошибочно выделяет Устэра как подходящего мужчину. Сначала - как подходящего физически, потом, в процессе общения, и как подходящего по личным качествам. Во время совместной трапезы выясняется, что Устэр ещё и магически одарён. То есть соблюдены все граничные условия для перспективного партнёрства.
Увы, счастью мешает всё тот же Зуб, княжий сын. Заметим: пусть изгнанный, пусть больной, пусть тоже скрывающийся под прозвищем, но представитель власти - как Тарц! Задачей Эйрас на первом этапе становится разделение пары Устэр - Зуб. И тут, казалось бы, естественным выходом могла стать смерть княжича. Ан нет, не всё так просто. Следуя логике мифа, можно предположить, что на самом деле никакой пары друзей не существует, а Клин и Зуб - это ОДИН герой. И если бы Эйрас просто убила Зуба (что она может сделать и бездействием своим, и своим действием), то никакого удачного брака с Устэром у неё бы не вышло. Она убила бы предоставленный судьбой шанс и осталась противостоять Тарцу в одиночестве - с заранее предрешённым результатом такого противостояния.
Вот тут-то наша героиня и принимает ключевое решение. Она исцеляет Зуба, следуя своей клятве целителя. То есть проявляет милосердие и участие, а не одно из отрицательных качеств, приписываемых некромантам традицией. То есть совершает благодеяние, не рассчитывая на какое-либо материальное, зримое воздаяние. Она СВОБОДНО выбирает между чёрствостью и участием последнее - и выигрывает. Потому что оказывается, что без Устэра её мечты осуществиться не могут. А мечтает она превзойти и себя, и древних богов... ох, простите, Орфуса Чёрного с его воинством личей.
(Кстати, Орфус посягнул на Власть, подобно Морготу или Сатане - но вот победили и изгнали Орфуса не равные ему боги и не мессия, а обычные люди и обычные маги ценой колоссального усилия и многих жертв; на Больших Равнинах боги не имеют воплощений, а власть их опосредована, но люди этого мира и сами с усами, ведь не боги горшки об... пардон, не боги изготавливают и испытывают термоядерные фугасы).
Дальнейшее развитие сюжета довольно-таки закономерно. От Устэра требуется новая жертва - уже не фигуральная, как во время его спуска в подвал некроманта, а реальная; Зуб договаривается об условиях, на которых его друг согласится рисковать жизнью и душой. Но одновременно Зуб, исцелённый представитель власти, проявляет свою истинную сущность, умышляя погубить Устэра и занять вакантное место супруга Эйрас. Как маг он слаб и не подходит ей, но возмещает свою слабость искусством интриги (ну копия Тарц - недаром именно Зуб позже раскрывает планы старшего магистра!). Частично план Зуба удаётся. Его вмешательство разрушает связь Эйрас и Устэра (пока ещё не физическую, а только магическую, метафизическую). Воплотившись в сотворённое некромантом чудовище, исполненное тёмной мощи, Устэр впадает в буйство. Зуб, испугавшийся последствий содеянного, убегает из подвала, где проводился ритуал, да ещё и запирает единственную дверь. Таким образом, вмешательство Зуба, в точности как и вмешательство Тарца, погибельно для героини.
Но не тут-то было! Наплевав на неблагоприятные обстоятельства в своём стремлении спасти себя и Устэра, Эйрас сбрасывает со своей магии оковы формальных магических правил. Даёт себе волю. И сливается с мужчиной - опять-таки, пока ещё не физически, а метафизически, посредством обмена телами. Коварство Зуба оказывается раскрыто, как и коварство Тарца. Двойственность пары Клин - Зуб оказывается преодолена, Зуб проклят и отправлен в изгнание, а перед Тарцем Эйрас разыгрывает представление под названием "слабая (влюблённая) дура".
Однако метафизический секс, при всех его преимуществах, не разрешает одну из ключевых проблем, стоящих перед героиней. Сколько бы красавица ни превращалась в чудовище и обратно, продолжения рода некромантов сур Тральгим она этим не добьётся. Мало изгнать из героя, пришедшего издалека, его двойственность, мало выжечь из него вирус власти. Им надо овладеть и физически. А делать это рано: ведь Устэр, потеряв свою половину, утратил полноценность. И пока место Власти в сфере его личности не занимает Магия, его союз с Эйрас невозможен...
Здесь не имеет смысла так же подробно, как "Костяного дракона", разбирать "Поход за радугой". Достаточно проследить, как и было обещано выше, направление, в котором развиваются отношения пары Эйрас - Устэр. Последний получает от героини всё, что только она может ему дать. Тут и новые ступени воинского искусства, и раскрытие магического дара, и даже деньги (к разлагающей власти которых, отметим особо, у героя оказывается своего рода иммунитет). Устэр, всё менее пассивный, успешно усваивает уроки.
В конце книги он сдаёт своего рода экзамен. Эйрас жертвует собой, воспользовавшись энергией её гибели, Устэр наносит поражение очередному враждебному магу, замахнувшемуся на обладание властью, этакому мини-Саурону. Что же до Эйрас, то она, конечно, воскресает из мёртвых, восходя на очередную ступень могущества (не формальной, внешней власти, подчеркну особо, а могущества внутреннего, личного!). Но при этом инициативу она, как и прежде, оставляет за Устэром. Именно он должен сделать шаг ей навстречу, который она так долго - на протяжении целой книги - готовила. И дэргинец не разочаровывает её. После чего желанный союз получает закономерное завершение. Эйрас обретает статус высшего мага, наследницы Орфуса (её новая, шинторданская, башня находится к северу от родного и покинутого Тральгима). У неё и Устэра рождаются дети. Представитель местной власти, командор Сухтал, настроен не враждебно, а совсем наоборот (ещё бы: после того, как супруги-некроманты добыли для него Лёд Предателей - то есть ни много, ни мало как отдали добытое с бою Кольцо Всевластья!).
Но сущность Эйрас и её истинная любовь, её магия, всячески противится торжеству серого обывательского счастья. Примирить покой и перемены надолго не удаётся. А значит, впереди её ждут новые бури - и не факт, что Устэр будет её спутником вечно...
Подведём предварительные итоги.
Итак, в проанализированном произведении женщина сильнее мужчины, но слабее правил, установленных мужчинами. Власть, освящённая традицией, представляет для женщины угрозу - постоянную, непримиримую, действующую хитростью и интригами. Оставшись в одиночестве, женщина неизбежно проигрывает, потому что разрушить планы мужчины может только другой мужчина (как неоднократно подчёркивается в тексте, "подобное - подобным"). Кроме того, только взаимодействие с мужчиной способно вывести женщину из сна обыденности, подарить новое понимание той силы, которой она обладает, и вывести её на такой уровень плодотворного союза, на котором видоизменяются даже отношения с властью.
Мужчине в отсутствии женщины горше. Он не имеет ни лица, ни имени, ни цели, ни дома. Он везде чужой. Преодоление такого состояния для него лежит через готовность к жертве, причём не жертве имуществом - у мужчины его фактически нет - а жертве собой. Изначальный, биологический смысл существования мужчины возвращается и занимает положенное место. Если мужчина приносит требуемую от него жертву, а женщина, не рассчитывая на какую-либо выгоду для себя, проявляет к нему милосердие и готовность к ответным жертвам, у двоих появляется общий шанс. Подтвердив свои положительные качества: активность, готовность учиться, расти и двигаться в выбранном направлении, мужчина имеет шанс на равное партнёрство с женщиной. Подчеркну: не женщина делает выбор, а он сам. Только ощущая себя достойным, мужчина может пройти по мосту через пропасть, созданному волей и магией женщины. Как в цитате из Стивенсона: "Она хочет, чтобы ты сам себя понял. Об остальном можно договориться".
И когда мужчина осознает себя и свои желания, наступит то, о чём не пишут в сказках для детей. Состояние шаткого равновесия за водоразделом свадебного ритуала, когда необходимо прилагать обоюдные усилия для того, чтобы центробежные силы не разорвали союз. Взаимная открытость, взаимная терпимость, взаимная чуткость и готовность помочь... ключевое слово здесь - взаимность. Без взаимности брак обречён.
В "Дюне" Херберта различие между полами усматривается в том, что мужское начало - "сила, которая даёт", а женское - "сила, которая берёт". Но для героев "Костяного дракона" и "Похода за радугой" обыденные рецепты не подходят. Им надо быть равными в мудрости Полу Муад-Дибу. Каждый из них должен и давать, и брать - смотря по ситуации. Мужские и женские качества для них смешиваются, размывая границы традиции, ломая омертвелые штампы сознания. Недаром Эйрас наделена аналитическим умом, могучей волей и весьма неплохо обращается с оружием, а Устэр при случае проявляет "не мужскую" по западным понятиям гибкость, управляя ею вполне "женскими", не силовыми методами (см. повесть "Узоры в небе, тени на земле"). Пусть Эйрас и Устэр не равны - люди вообще не равны и не могут быть приравнены друг к другу, - но они симметричны и комплементарны, т. е. взаимодополняющи.
Главный вывод: земное счастье - не миф. Оно требует жертв, оно постоянно норовит ускользнуть и истаять, но совместными усилиями супружеское счастье вполне достижимо.