- Прикинь, значит, нарисовался этот женишок в калитке в одиннадцать утра. Я выхожу с огорода: в старом халатике, в бигуди, руки в земле - упахалась. Он кривит рыло: чего, дескать, не при параде...
Ну, тут она лихо загибает. Все знают, что в одиннадцать Лидка только продирает глаза и, ещё не проснувшись, на автомате тянет руку за пультом телевизора.
- А чего не оделась? - упрекаю я. - Знала ведь, что приедет.
Мне немножко обидно за жениха. Тут я, некоторым образом, заинтересованное лицо. Не без моего участия Лидкино объявление о знакомстве периодически появляется в известной газете.
- Счас, перед каждым... - топырит она перламутровую губку. - Ты меня чёрненькую полюби, а беленькую всякий полюбит.