В сущности это ничего не значило; пустота не может восполнить дыру, в себе не существующую. Её не омывают океаны, никто не вспомнит, даже не коснется воспоминаний об этом рождении. Небо осветит, возможно берег, по которому ходила её мать, но саму её... НИКОГДА!
НИКОГДА! НИКОГДА!
Её след, всего три месяца в животе. Девяносто-девяносто два дня одиночества, когда о тебе не знают и не думают; питаются как обычно, ходят, разговаривают - буднично, ровно. Никаких случайностей, ничего нового, или сверхнеожиданного. Неразделенное нечто; мысли которыми её не коснулись, руки не погладившие ни милиметр её кожи и голос... который бы хоть раз обратился по имени - ничего этого не было.
А тот мужчина - отец! Знал ли он, понимал ли? А если б не знал, но хотел бы, что тогда? Её бы оставили?! Возможно.
Битва случилась не по её вине. Возможно, она бы вообще не случилась и они бы не встретились... возможно (это слово слишком беспокоит меня, чтобы остаться равнодушной к его образу). А быть может, что случилось то случилось!?? Как это писали авторы... судьба! Фатум! Удел! Последний нравился ей не больше остальных, но звучал менее угрожающе.
Кто может теперь разобраться? Битва, золото, люди, для неё собрались в одно единственное, по видимому фатальное слово; МАМА!
Она говорила сама с собой, теребила пальцами траву под собой, словно собирая и вновь расбрасывая искры, а мысли вольно или невольно уплывали в такое же небезопастное безумно- говорящее прошлое. Не то, чтоб её обижали, нет; просто игнорировали. Капельки внимания от чужих и всё. А свои... отводили глаза, прятали слова, будто так и надо, так и родились с закрытыми ртами и тарелками. В которых не то, что еды - вида не существует.
Почти старость. Почти. Двадцать лет, которые никого не потрясли.
- Любовь денег не берет! - вгляд далеко-далеко, - но оказывается может - душу.
Маришка уже пол часа как не плакала, стояла не шевелясь. Наверно, отражалось на её лице, сейчас это бесполезно, она меня не слышит.
- Чем жить? Об этом знаешь ли никто не имеет представления. А мы с тобой рыпаемся, и еще пытаемся понять. - Самой себе, продолжая говорить, только громче, и быстрее и быстрее, как бы увеличивая расстояние, между собой и другими. Даже словами, ставшими чужими и ненужно-пустыми оболочками чужих чувств.
Тихий смешок. Про себя, слезы. Тоже, про себя, про себя.
- Видишь. мы оказывается никому не нужны. Нас бросили. И хуже того, не сказали, зачем... тебе наверняка неприятно это слышать, но и мне знаешь ли надо это вслух... узнать, произнести. Почувствовать своими губами, которые никогда не знали ласки и обхождения (помимо мужского) какого это, знать - ты никому никогда не нужна! Я тебе тоже говорю между прочим, учти. Не хочешь?
Принцессе было все-равно, она махнула головой, но не ожила. Неподвижно стоя рядом.
- Не надо. Прощу, даже если уйдешь. Мне не надо навязанного общества! Тем более того, кто не понимает что со мной. Да и зачем, мне всю жизнь ходить кругами, да? Пусть так. Мне же так и надо, так и... и... и... я сейчас из шкуры своей вылезу, а ты равнодушна!
Наконец-то злость, наконец-то какое то чувство взамен опустошения.
Хоть боль. Она тоже приветствуется как заменитель. Не всегда, но это лучше чем ничего, лучше чем пустая выдолбленная форма с вакуумом внутри.
Хоть гнев - нарастающая волна, не контролируемая ничем. Всё же лучше, стремиться сдерживать, чем вообще ничего не хотеть, ведь так?
Олла думала, постепенно голова стала прояснятся, и от бывшей защиты слоем света ничего не осталось. Вдох-выдох, выдох-вдох, осветление! Выдох-еще больше выдох- вдох, наполнение!
- Ух! - зачем-то проверила она.
Голова кружится, так хорошо. И еще в животе, такое легкое ощущение тепла. Которое разгорается отовсюду. Не хватает только самой малости - слов. Слов, благодарности и любви!
- Спасибо мама! Спасибо... за безусловность, и непредвзятость!
Напряженность спасала, она ощутила себя наполненной и опустошенной в одно и тоже время. Как легкий ветер, попавший в горло, становится тяжелым, почти вязким, так и тело, потеряв границу себя, влилось во что-то более полное и достижимое. Как-будто и став им.
- Благодарю, спасла! - тугие нити вокруг головы, глаз, груди, живота и пят опали, став невесомыми и невидимыми. Распластав и ею саму на большом полотне мироздания как маленькие точечки.
Больше об обиде воспоминаний не преследовало. Их стёрло...
Появились другие; в светлых тонах, большие и маленькие, длинные и прохладные, воспоминания о нём. Мужчина рядом-образ-Син! Син стоит, сидит, разговариает мягко держа её под руку. Встает, снова садиться, огибает её, как бы приноравливаясь телом к телу. А внутри страсть... она горит в глазах, говорит в его дрижениях к ней, стремлении стать ближе, без слов. Она же и изливается из него, когда они вместе, по ощущениям напоминая лаву, и "заражая" этой горячностью и её плоть, и её стремление к нему.
Страсть. Два прикосновения из вне.
И не важно теперь чем она вызвана, главное - они всё сказали друг другу еще в самом начале, когда для слов не было мыслей, а мыслей - в поступках.
Первое приветствие душ! Первое прости и приди! Знак, отметина на всю жизнь или пол часа? Не важно. Она знает, он знает её - это всё что нужно сердцам чтобы биться в такт. А расстояние? Оно слишком независимо, и часто сокращается без их ведома. И кто знает, быть может находясь ближе чем здесь, встретятся, хотя бы на одной дороге, пройдут по одной ветке, коснувшись взглядами одного неба, влюбленные - мы - на секунду, вновь ощутим эту связь, и никогда уже не будем одиноки. Никогда.
Мысли от детства, и зарождения, плавно перетекшие к взрослости и любви, вновь остановились на будущем. Можно ли его предсказать? У неё больше не было сомнений. Оно меняется с каждым вздохом, как же можно говорить о днях и годах? Абсурд.
Однако ж, нельзя чтобы это помешало её планам. А какие у неё планы? Раньше, найти семью и поселиться в ней, испытываю прежде утерянную радость. Теперь, когда ясно, что никакой семьи не было, а была лишь попытка, что же делать? С этим возов и на шаг дальше не ступишь, не говоря уже о городе. Трудная задачка, но решаема... что если ей...
- Ты как всегда меня не замечаешь!
Маришке видимо надоело притворятся слепоглухонемой, и она опять пошла на приступ с волнением в голосе.
- Ты... - перст в небо, оно не ответило, лишь ласково высветило солнышко. - Ты, отвратительна!
- Почему? - Олла даже не ответила, настолько была блаженна.
Девочка надулась, сложив руки поперек тела.
- Мария!? - наконец серьезно произнесла тень, - я отнюдь не хочу тебя обидеть. Ты меня не так поняла! Я не открещиваюсь от тебя и твоих дел, а нашла время заняться своими!
- Но ты старше! - прищурилась, неповерила.
- И что? В твоем возрасте, я о таком и не думала, поверь. Ты умнее и храбрее! Вон, не побоялась в чащу за мной пойти... не злись, я всего-лишь многое хочу узнать.
- Эх, - вдруг поникла плечами младшенькая. - Я тоже! Только кто мне даст?!
- Я. Будь со мной. Иди со мной!
- Точно? - у неё аж глаза заблестели от изумления. - А не врешь?
- Ну...
- Тигра!
Обе рассмеялись.
- Забыли!
Удовлетворенно малышка.
- Сошло.
Спустя еще пол часа, сидя на пригорке и размышляя, девочки пришли к неутешительному, пока правда единственному выводу:
- Чью-то жизнь не повторишь. Начиная с какого-то возраста, стоит начать свою. А начав, не бежать назад, с криками; я ошиблась! И наче пропасть! Заблуждения, вечных блуждания туда-сюда, правильные и неправильные ответы, правильные и неправильные люди, темные мотивы, неприветливые причины и их дочки следствия.
- Да. - Вздохнула малышка. - И прежде действия всегда идет мысль! Как я об этом раньше то не подумала! - хлопнув себя по лбу.
- Дугие думали! Помнишь, платья, балы, музыка, шум? Всё это мешает думать. А здесь посмотри!? - окинула взором чистоту темнеющего неба и полянки. - Тишина!
- И ничего не мешает! - улыбнулась Маришка и Олла её в этом полностью поддержала.
Еще спустя пол часа. Небо совсем уже покрылось черной краской, без единого просвета.
- Хорошо, не хочешь назад, пошли вперед. Все-равно куда-нибудь выйдем!
- И ты больше не потащишь меня к призракам? - малышка пытливо на неё посмотрела, подозрительно озираясь. А вдруг, вдруг придут и... об этом не стоило даже думать.
- Ты же не хочешь, - пожала обнаженными плечами Олла. - Когда-то наши дороги пересеклись, и будет это еще раз! Так почему бы не потом, когда...
- ... мы будем готовы! - закончила за неё младшенькая.
- Ты меня понимаешь! - одобрительно обняла плечи маленькой, на секунду больше почувствовав, чем ощутив, спокойное биение её сердца.
Безупречное утро с прохладой и влагой неторопливо укрывало обоих. Синее небо растекалось то красными, то желтыми мазками, вкрапляемыми редкими каплями дождя. Где-то, осталось совсем крошечное буро-синее пятно, словно кто-то гневно выставил его напоказ, а теперь харахорится, пытаясь не замечать. Но вскоре, исчезло и оно, облака как покрывало растянулись на землей в ровную, безбугристую равнину.
От былых темных мыслей не осталось ни следа.
Еще какое-то время прождав, Олла встала, потянувшись наверх. Её всё устраивало, и на душе покой, и вокруг покой. И со спутницей своей она договорилась.
Что еще желать?
Один взгляд в бок, на малышку сказал что.
- Син!
- Что? - Маришка вставать не торопилась, лишь веки лениво приподняла.
- Син. Я шла искать помощь, когда меня перенаправили. Знаешь что, найди дорогу обратно к водам, мне перед этим нужно решить еще один маленький вопрос.
Только затем, чтобы усомниться, принцесса приподнялась, повернувшись на один бок.
- Не расскажешь, зачем? - лукаво ей для чего-то подмигнув.
- Нет. Еще рано! А ты, прежде чем что-то решать, поговори с Лисом, ладно? Возможно тебе и убегать не придеться, сам отпустит.
- Он мне не указ, - повела в противоположную сторону нос девочка.
- Подумай еще; кто о тебе так заботиться, что сам не оденет более теплую рубашку в ветрянную погоду, не убедившись, что ты укутана до подбородка, а?! Я не знаю, может для тебя это не глубокий берег, но я считаю ты обязана сейчас же, прежде чем поговоришь с кем-то, рассчитать свои силы.
- Думаешь, я повисну у тебя на плечах, во время? - надула обе щеки Маришка, четко услышав лишь два ненависных слова "обязана" и сомнение в собственных "силах".
- Не знаю, насколько долгим будет путь. - Парировала старшая.
Не знаю каким чувством, но младшенькая почувствовала что та на пределе. И больше "поблажек" не будет. Ни хорошее настроение, и такое же отношение не "спасут" молодую преследовательницу от насильной отправки домой, или в крайнем случае ей грозит судьба быть оставленной в любом замке, подальше от леса и моря. В качестве, защиты от неожиданностей.
- Не доверяешь, - девочка произнесла это так обреченно, будто поняла, ей не доверяют. Хуже того, не готовы доверять и вновь.
У Оллы сжалось сердце.
- Я себя... - сжалось еще раз сильнее, - ищу. Тебе же придется разбираться со всем самой, я же могу быть только рядом.
- А если, дело больше меня?
- Помогу. - Кивнула старшая, - решай.
Возращались молча. Если всё сказано заранее, о чем говорить?
Но прежде, чем выйти к водам, Олла остановила Маришку жестом руки.
Принцесса поняла, ответив на рукопожатие преданным взглядом. Так вместе они и вышли на свет, воды которого встретили их более чем равнодушно. Только Саша приподняла бровь, внимательно осмотрев обеих, и ничего не найдя снова окунулась в бурлящую отчего-то воду. Под её рукой пенилась не одна тысяча пузырьков, белая пена однако не выходила из берегов.
Однако теперь, подобные жесты Оллу не трогали. Для неё, отныне и впрядь Саша была только... Сашей! Водой, в общепринятой картине окружающего горизонта. Белое пятно, на прозрачном покрывале, не внушающим ни уважения, ни страха. Однако дружбу еще рано было хоронить.
Посмотрим что она скажет, решила тень, пододвигаясь ближе.
Вода всё так же бурлила, голова Саши то пропадала, то появлялась над поверхностью озера. Плавно, будто продолжение тела, жидкость омывала ноги, шею, плечи и спину пловца, как вторая кожа, так же отствечивая солнечные лучи, как настоящая, показывая, нет демонстрируя развитые мышцы и отличную сноровку.
Однако, звать её не пришлось, она сама поняла насколько это важно.
Сбежать могла бы, но не стала выйдя на поверхность абсолютно добровольно.
- Спокоен. - Имелся ввиду естественно окружающий мир.
- Мой нет, - и ты это знаешь, громко прозвучало за кулисами.
Вода успокоилась, огонь нет, полыхая рядом, в запредельном пока пространстве.
- Ты ко мне? - еще более отчетливый повторный вопрос; претензии имеются!?
- Да. - Олла гордо задрала подбородок, нехотя споря, но не отступая.
Поколебавшись, Саша все-таки спросила еще.
- Давно?
С тех самых пор как родилась! Но почему-то жестокие слова так и не сорвались с её уст. Возможно, дело в выражении лица, заинтересованном и хладнокровном. Она не боялась, не сопротивлялась, в тоже самое время все же надеялась на мирное соглашение. Упование на это, только и помешало произвести главный эффект занозы; пронзить, не пощадя!
- Я хочу спросить тебя, - "грозно" прогнорировав последний вопрос.
- Да? - кажется она поняла. Судя по взгляду, и промелькнувшим эмоциям проняло.
- Только два вопроса, и ты свободна.
Кричи!
Не могу, не моё это.
Твоя выдержка похвальна, а мешает огню.
Знаю. Потом.
Олла точно отгородилась от несбывшейся матери материальной стеной.
- Наше соглашение еще в силе?
Кивок.
- Тогда еще один. Ты, или любой из вас, - обращаясь в том числе и к остальным водам, теперь обратившим внимание на едва оперившуюся пташку, - можете проводить сквозь воду, еще кого-нибудь кроме себя?
- Мы не тонем, - пожала плечиками прежде всех Атд, за ней согласились все, - но и не проводим, мы с ней растворяемся!
- Именно! - саша подтвердила.
- И как потом... собираетесь?
- Ты же была там, и видела... - начал один из выступивших из-за спин группы, но замолчал оценивая прежде чем сказать.
- Гипнотезер! - вспомнила Олла, и их странные в то время телодвижения. Кажется воды даже пытались разделиться.
Саша обозрела поляну с неким пониманием.
- Олла, ты хочешь сама куда-то дойти, или повести кого-то еще?
На некоторое время, над тишиной в их головах повисло напряжение. Оно ощущалось даже на губах каждого из них, включая нервы и поток мыслей.
На этом фоне, громкий голос принцессы и тихий - Лиса, звучали словно глухие удары с неба. Неожиданные, бьющие по венам и головам, мешая думать и соображать.
- Я всегда искренна, как ты можешь сомневаться!
Тихий ответ.
- Папа бы ни за что не поручил меня тебе, если бы знал, что ты такой сноб.
Снова пауза, едва слышная фраза.
- Нет, я не хочу уходить! Она обещала, обещала охранять и защищать меня не хуже тебя!
И вдруг, над сгущающейся грозой требовательный крик.
- Олла!
- С ней?! - Казалось удивить сильнее вод нельзя, однако судьба видно у нее такая.
- Именно. Это сложно?
Та неопределенно посмотрела в даль.
- Не сложнее чем всё остальное в мире. Только ты...
- Что? - на горизонте выстраивалось очередное предупреждение, или все-таки просто завет?!
- И она. Понимаешь?
- Вместе. Мы связаны! - Олла заранее сметала все возражения взрослых, хотя еще не понимала почему. Ей просто хотелось о ком-то заботиться. У кого-то это домашний скот, или собака, у других дети, или племянники, а у неё...
- Пусть будет. - Саша еще что-то взвешивала в голове.
К ней поочередно, подошли все воды, кто касаясь плечом, а кто и только волосами с едва заметным изменением на лице. Они решались!
После решения всех, Саша повернулась к девушке всем корпусом, и произнесла:
- Она теперь под твоей опекой. Это твоя обязанность, как главной!!
- Поняла! - взыграла по меньшей мере гордость; вот оно - дело, а не какие-нибудь непонятные аспекты!
- Возьми меня за руку и пошли.
- Разве не к озеру... - поспешила Олла спросить, но не успела, Вода так же призывала к действиям Маришку. Той предстояло идти первой, никуда не сворачивая.
- Встань в цепочку, и замри, - в последний раз, как глава подчиненному, а не как глава главе подсказала девушке замыкающая Саша. И улыбнулась.
Улыбка получилась широкая и вдохновляющая, пришлось тепло улыбнуться в ответ.
- И не жалею. - Поняла новая Глава. Ничуть.
Дальше шли молча, время будто замерло, или настолько замедлило своё течение так, что было видно дыхание впереди идущего. Шелест листьев тоже звучал как бы тише и опадали медленно, словно водимые невидимой рукой.
Начали. саша дала едва заметный сигнал к началу.
- Погоди, - за секунду до этого, Олла захотела высказаться. Причем снова по делу, и снова уточняя недопонятое.
- Что ты знаешь о призраках?
- Есть такие. - Монотонно, продолжая готовится к ритуалу; беребирая руки своих и чужих, можно подумать подыскивая лучшие.
- А об острове?!
- Всё.
Это обнадежило.
- Тут может случиться что-нибудь неожиданное?
- Без его согласия?
Поклон.
Хм... нет!
Категорично. Что ж поделаешь...
- Почему тогда, они не могут выбраться?
- Умереть что ли? - невозмутимо продолжала Саша, пересчитывая одновременно еще что-то в уме.
- И... да!? - заикаясь, девушка автоматически следовала всем указанием, произносимым помимо разговора.
- Нет. Папа конечно здесь всесилен, но так не всегда было.
Оллу эти слова заинтересовали.
- А как было?
- Просто, - и все-таки не очень, раз в этот раз, Саша все-таки замерла, от неуверенности, - остров был отдельными частями, ничем не примечательные они между собой связаны только речками и небольшими ручейками - зона бедствия, как иногда звали их моряки.
- Почему?
- Думаю, не только из-за разрозненности! Дело в том, что на каждом куске земли существует не только отдельная флора и фауна, но и своя природа, ветры которого не касаются друг друга, и солнце...
- Этого не может быть, солнце одно на всех! - не сдержавшись прервала говорящую криком.
- Так было, - аппатично отреагировала вода, как обычно не поставив за свои ни монеты дополнительно. - Ты попросту не замечала, а я тут родилась!
- И не единожды, - подколола Олла, и не удержавшись, с горечью добавила. - С родителями наверно жить проще...
- Не всегда; я любила их, - тяжелая пауза, длинною в один взмах ресниц, - а потом возненавидела.
Саша посмотрела ей прямо в глаза. Открыто и откровенно рассказывая как было на самом деле, и как это отличается от счастливого образа семьи, нарисованного самой девочкой.
- Я повторяю, так было! - не меняя выражения открытости, повторила Саша. - Остров был островом, мы - одним целым. Он не поддавался описанию, и многие люди сломали не только голову, пытаясь понять, почему так устроено, но так и не смогли сбежать...
- А ты... смогла?
- Пыталась. Много раз, делала шаг отсюда, и все же... - от усилий забыться с её губ потекла кровь. Видимо сильно прикусила в какой-то момент, не смогла остановиться. - Остров попросил меня остаться. Ненадолго. Без помощи родителей, я бы все-равно тогда долго не продержалась...
- А теперь?
- Возможно. - Но уже через минуту сказала в паротиворечив себе, - нам этого никогда не узнать, потому что я не собираюсь больше сбегать.
- А как же люди?
- Что люди?
- Они мертвы. Но не со своими семьями.
Саша снова отвернулась, став непроницаемой как скала.
- Это ИХ выбор.
- Нет, - Олла вывернулась из круга и встала перед ней, - это ВАШ выбор! Они бы хотели уйти, но не знают как!
- Знают! - заспорила вода.
- Как? Если не уходят.
- А вот это уже их спрашивай!! - отвернулась, вернувшись к остальным. - Я тебе на всё ответила, так идем или нет?!
- Еще одно. Как остров стал таким, он что защитился?
- Таким? - она явно не поняла подоплеки.
- Ну... пустым. Почему так мало о нем знают? И почему, только здешние жители не бояться неизвестного тут? И где, моряки-отшельники тут??
- Хм... хм, интересный вопрос! То есть, ты считаешь что о нем должны не только знать, но и хотеть жить?!
- ДА!
- Нет. Хотя многие пытались, так сказать "очеловечить", золотодобытчики, например.
- Или люди, с кораблей. Помнишь, ты сама рассказывала когда-то, про пять пассажирских судов... о небо моё, это они! Они! Оо...
- Собственно, так и есть.
- Те самые лю... призраки и собака. Но, но как же?
- Безболезненно. Пап, немного сил не расчитал, расчищаясь.
- Говоря иначе, они наткнулись на Него, не зная что это ОН?
- Думаю так, я не всегда внимаю это глазами, но нас вокруг целиком принимают.
Олла ошеломленно молчала. В её голову не укладывалось как такое возможно! Как это, острова - земля, камни, корни и ил, соединились в один, только по воле одного человека?! Того, который только и может что командовать этим местом, для производства золота?!
- Я не понимаю, вас же увели бандиты, богатство маришкино раскапывать, и вот вы снова тут!? Как же так...
Саша явно облегченно улыбнулась уголками вверх.
- Мы договорились.
- В честь чего? - не доверяла наверно, раз сомневалась.
- У нас дружба. Давняя! - не приминула высказаться другая вода, положив руку на плечо главной, в знак любви и полного взаимного доверия.
- Но... почему? - вспыхнула не только волосами Олла. - Зачем вы мирятесь с этим лицемером.
Другая отошла, а Саша не смогла. Что-то в этом разговоре ее явно неустраивало.
- Он твой несостоявшийся отец! - сказала она, снова потемневшим тоном, вороша руками и без того растрепанные волосы правой рукой, - в какой-то мере, в прошлом... - лишь слегка смягчив удар подозрительной девушке.