В истории второй обороны моего родного города известно все и всем, написаны тонны книг, отсняты фильмы, но...
Никогда не думал, что писать на тему Севастопольской обороны настолько трудно и сложно. Но это так. Почему? Причин несколько. Прежде всего, потому, что на эту тему еще в советское время было написано огромное количество книг, создавший некий образ Севастопольской обороны, официально одобренный цензурой. Воспоминания непосредственных участников тех событий содержат явные купюры в тексте, искажения в изложении событий, не стыкующиеся ни с документами, ни с воспоминаниями других участников, ни с картой местности.
За примером далеко ходить не нужно. В замечательной книге бывшего командира 172-й стрелковой дивизии И.А.Ласкина "На пути к перелому", ничего не сказано о неудачных наступлениях зимы-весны 1942г., хотя именно эта дивизия понесла тяжелые потери в те дни.
В воспоминаниях И.Ф.Хомича, который во время обороны Севастополя занимал должность зам. командира 345-й стрелковой дивизии, ничего не сказано о трагических событиях 27 февраля -3 марта 1942г., когда эта дивизия прорвав кольцо блокады, из-за нераспорядительности высшего командования СОР попала в тяжелое положение, и понесла потери. Осуждать их за это не стоит, этим офицерам (как и многим другим), выпала тяжелая судьба. Они, как и другие ветераны севастопольской обороны, не могли писать обо всем открыто. Даже сейчас, спустя 70 лет правда о тех событиях воспринимается далеко неоднозначно.
Из-за этого, общепризнанная история этого яркого эпизода 2-й мировой войны, представляет собой отдельные лубочные картинки, никак не связанные между собой, и, часто, не имеющие ничего общего с реальными событиями.
Более или менее объективную картину обороны, спустя 50 лет после ее завершения, дали два автора. К замечательным книгам "Севастополь 1941-42г. Хроника героической обороны" Г.И.Ванеева и "Героический Севастополь" П.А.Моргунова я отношусь с огромным уважением. Это большой пласт материала, поднятый авторами. На момент их издания они были революционными.
К сожалению, работы трудны для восприятия, если их читать не поверхностно, а вдумчиво. Почему? Ну, хотя бы по той простой причине, что топонимы, используемые авторами, давно претерпели серьезные изменения, а высотные отметки поменялись. Высоты на картах времен войны, совершенно не совпадают с современными отметками. Изменилась система отсчета. Кроме того, многие сведения даются с привязкой по карте -верстовке 1986-1895г., где высоты указаны в саженях. И, что самое любопытное, зачастую отметки даются в одном документе и в метрах и в саженях. Чтобы облегчить восприятие материала, я снабдил книгу большим количеством схем и карт. Без них невозможно понять логики происходивших событий. Я постарался, по возможности привязать события тех дней к современным ориентирам на местности и описать то, что сохранилось до настоящего времени.
Есть ряд других работ по этой теме, но и они не дают главного: общей картины. Кроме того, в работах современных авторов напрочь отсутствует анализ, сопоставление фактов. В работах, не прослеживается связь событий, не проводится анализ объективных и субъективных причин событий. Читая труды по истории Севастополя, создается впечатление, что события происходили где-то в другом месте. Задача этой книги заключается именно в том, что для того, чтобы создать общую картину событий, и сделать ее понятной для большинства читателей.
К сожалению, это очень трудная задача, для этого нужно хорошо представлять местность под Севастополем. Сложно описывать сразу несколько событий, происходящих одновременно, в разных местах.
Для "профессиональных" историков, использующих традиционные методы, возможно, данная работа интереса не представляет. Все дело в том, что многие воспоминания, приведенные в этой книге, официальными документами не являются.
Воспоминания ветеранов, записанные на магнитофонную ленту, общие тетради, с записью воспоминаний, сделанные в 1978-1983годах, материалы Исторической комиссии при Севастопольском горкоме КПСС, объединившие воспоминания ветеранов, наложенные на результаты разведок на местности, рисуют несколько иную картину обороны. С их помощью официальные данные документов, дают несколько иное понимание ситуации, рисуя совсем иную картину событий.
Она более многогранна и интересна, чем красивая героическая картинка, написанная советскими историками. Разведки на местности являются методами скорее археологическими, чем историческими, и они приносят при исследовании данного вопроса очень любопытные результаты, сильно отличающиеся от общепринятого изложения событий.
В ходе работ удалось обнаружить упоминания о довольно важных эпизодах, о которых нет ничего в "официальной" истории. Становится понятным "бесследное" исчезновение многих частей СОР. Для меня история обороны это не собрание отдельных фактов, надерганных из различных источников. Каждое событие имеет свои причины и следствие, и все эти события завязаны в единый тугой узел, и если событие не вписывается в цепочку причинно-следственных связей, оно заслуживает более внимательного и детального изучения.
Почему получилось так, что большой кусок относительно недавней истории оказался слабоизученным? Причин достаточно много. Во многом виновата неразбериха тех дней, когда многие документы были утеряны или не составлялись. Многие документы реальности не соответствуют, и противоречат друг-другу. Единственный способ восстановить картину- дополнить ее другими источниками информации, сложив из них более полную мозаику.
Многие воспоминания так же вызывают сомнения в их подлинности, т.к. не совпадают многие детали, часто бывает так, что "авторитетный свидетель", данные которого сомнений не вызывают, на поверку оказывается не столь уж и авторитетным, т.к. проверкой устанавливается, что "свидетель" просто не мог являться участником описываемых событий. Есть "воспоминания" полностью выдуманные с той или иной целью.
Однако большинство воспоминаний являются добросовестными, четко ложатся на местность, и укладываются в хронологические рамки и не противоречат добросовестно составленным документам. Документы тоже могут быть "добросовестными" и не очень. Их составляют люди. Часто их составляют, чтобы прикрыть свои ошибки или разгильдяйство. к примеру, журналы боевых действий многих частей составлены одним почерком, одними чернилами, хоть и охватывают достаточно длительный период. Они явно составлены "для комиссии". Не верите? Вот, к примеру, первая и последняя страницы журнала боевых действий, охватывающего период в полгода. Документ явно составлен за один день.
Книга может показаться длинной и нудной, но в описании событий, зачастую важны именно детали, поэтому прошу прошения за излишнюю подробность и скрупулезность описаний, за перегруженность текста схемами и иллюстрациями.
Разведки на местности, работа нашего поискового отряда, так же дают удивительные результаты. Оборонительные укрепления обнаруживаются там, где их в принципе, по документам не должно быть. И это позволяет выявить новые штрихи в истории Севастопольской обороны.
Для чего нужна эта работа? Она предназначена, прежде всего, для тех, кому интересно пройти по тем местам, где шли бои, для поисковиков, и просто, для тех, кому интересна история моего города.
О Севастополе пишется много, но, увлекшись архивной работой, большинство исследователей, упускают из виду то, что, основной задачей истории, является извлечение уроков из прошлого. А ведь параллелей в событиях много. В этой истории есть все: и героизм и мужество, и трусость и предательство. Может, кому -то покажется, что я излишне акцентирую внимание на просчетах советского командования. Может, и так, но это просто попытка извлечь урок из прошлых ошибок, не имеющая ничего общего со ставшего модным в последнее время, псевдорусского самобичевания.
Многих не устраивает моя работа..., да в ней есть ошибки, не ошибается тот, кто ничего не делает. Книга- не истина в последней инстанции (таких книг не существует), дописав ее до конца, я нашел новые факты, сведения, документы. Многие данные взятые из "солидных" научных трудов, на поверку оказались выдумкой. Дописав книгу до конца, я вынужден был ее править. Это нормальный процесс для того, кто хочет знать истинный ход событий.
Это не научный труд, но факты в этой работе, выверены гораздо более тщательно, чем в иных наукообразных трудах. Ну что же, коллеги, ...сделайте лучше, чем я. Только, боюсь, будет уже поздно. Время уже ушло, и многие события обороны, так и останутся неизвестными.
Безусловно, одному человеку такое количество материала не поднять, поэтому я выражаю благодарность всем, кто помог мне в сборе материала, моим коллегам и соратникам. Особая благодарность бойцам поискового отряда "Береговая оборона", СОПО "Долг". Персонально должен поблагодарить Соколова С.В. Стычинского Д.Ю., Сергеева С.И., Синютина М.В. за помощь в разведках, раскопках и подборе материала. Огромное спасибо Сергею Дюкову за картографический материал. Огромная благодарность сыну командира 18-го отдельного батальона морпехоты, капитана М.С.Черноусова, Олегу Михайловичу, за его бесценные документы по первым дням обороны. Спасибо и сотрудникам Национального музея героической обороны и освобождения Севастополя за их помощь в документальном материале. И... всем, всем, кто мне помогал и помогает в работе. Итак, обратимся к изложению событий...
Глава 1 Предыстория
30 октября 1941года, традиционно принято считать, датой начала обороны Севастополя, но на самом деле эта цифра достаточно условна. Да, действительно, в этот день прозвучали залпы 54-й береговой батареи, номинально входившей в состав 1-го артдивизиона Береговой обороны Главной базы.
Но, точно так же, можно было бы принять за точку отсчета и 29-е октября 1941г., когда был создан городской комитет обороны, а можно принять и 1 ноября, когда бои начались непосредственно на севастопольских рубежах, на административной территории Севастополя.
Объективно говоря, дата и время начала обороны, весьма условны. Все дело в том, что батарея чисто формально входила в состав артдивизиона. Она находилась далеко за административными границами Севастополя, батарея не входила в систему береговой обороны города, она имела совсем иное назначение. По-настоящему, оборона Севастополя началась чуть-чуть позже, и первыми событиями обороны стали боестолкновения свежесформированных морских батальонов на линии Дальнего рубежа обороны, а вот об этих событиях наши "официальные" историки предпочитают помалкивать.
В официальном изложении событий обороны этих боев, как и самого Дальнего рубежа, нет. Лишь в некоторых работах, посвященных инженерному обеспечению рубежей Севастопольской обороны, имеются отдельные туманные ссылки на некий Дальний рубеж, на котором только начались фортификационные работы.
Но бои на этом рубеже были, причем бои с большими потерями, а рубеж, хоть и недостроенный, все же существовал. Проходил он по линии поселок Форос- перевал Байдарские ворота- Скеля (Родниковое)- гора Бечку- деревня Коклуз(Богатое Ущелье)-деревня Ени-Сала (Новополье)-дер. Керменчик (Высокое)- дер.Шуры (Кудрино)- гора Казан-Таш- дер. Альма-Тархан и далее по реке Альма до устья.
Из доклада С.И.Кангуна на военно-научной конференции 1965 года [1]. "Работа по инженерному оборудованию этого рубежа намечалось производить силами воинских частей в основной средствами полевой фортификации. В районе Бахчисарая, по возвышенностям р. Альма были отрыты окопы, землянки в частично заминировано предполье. Было произведено минирование мостов через реки. В районе Байдарских ворот также были отрыты окопы".
Рубеж был детищем генерала А.Ф.Хренова. О нем, в своей книге "Мосты к победе", он пишет так:
"На третий день работы, 14 октября, я зашел к Ф. С. Октябрьскому. Высказал свои суждения о том, что уже сделано, и предложил взяться за создание дальнего рубежа.
-- Заманчиво, -- сказал Филипп Сергеевич, -- но не велик ли замах? И силенок для строительства маловато, и войск нет, чтобы такую полосу держать.
-- Но ведь сейчас уже можно высвободить силы с тылового рубежа, а отчасти и с главного, -- возразил я. -- А войска, сдается мне, у вас будут. Если наши оставят Ишунь, то к Севастополю отойдет не одна дивизия.
-- Что скажешь, Николай Михайлович? -- обратился командующий к присутствовавшему при разговоре члену Военного совета Кулакову. -- Доводы резонные.
-- Резон, конечно, есть, -- отозвался Кулаков. -- Только отпустит ли нам немец нужный срок для строительства?
-- Скорее всего, не отпустит, -- ответил я. -- Но ничего другого придумать нельзя. И пока на успех есть хотя бы один шанс из ста, надо действовать. Тем более что мы ничем не рискуем. Не успеем -- не доделаем. Успеем -- значительно усилим оборону базы".
Замах, действительно, оказался велик, и, точно так же как и в Одессе, Аркадий Федорович Хренов, допустил одну и ту же ошибку. Он распылил силы, что не позволило по-настоящему, завершить ни один из рубежей.
Подробное описание событий, последовавших за прорывом оборонительных позиций вдоль рек Воронцовка и Чатырлык, а так же отступления Приморской армии, это тема отдельного исследования. Она раскрыта в другой работе, которая называется "История одного отступления". Мы же остановимся только на ключевых моментах.
Какова же была обстановка в Крыму? Обычно принято писать о том, что немецкие войска, создав временную моторизованную группу (т.н. бригаду Циглера), 30 октября стремительным ударом отсекли отступающие части Приморской армии от Севастополя. Так ли это? Увы, это миф, созданный советской пропагандой и ... мемуарами Эриха Левински (он же, Э.фон Манштейн) .
Если говорить взвешенно, то бригада была не первым подразделением, брошенным в прорыв, основной состав бригады не был временным формированием, и бросок немецких войск не был столь стремительным, как пишут, да и Приморская армия на тот момент еще не отступала.
Сложив все части мозаики, мы получим совсем иную картину. Немецкие части, окончательно прорвали оборону советских войск на реке Чатырлык еще вечером 27 октября 1941года [2].
Утром 28-го октября, командование 11-й армии выдвинуло в прорыв относительно свежую 132-ю пехотную дивизию, которая неспешным, но уверенным маршем немецкой пехоты, двинулась по дороге Вонцовка -Евпатория- Саки в сторону Севастополя. Ей предстояло преодолеть около 180 км, а это значит, что шагать ей, предстояло почти четыре дня, т.е. появление ее под Севастополем, стоило ожидать 31.10.41г. Что, в общем-то и произошло.
Вторым соединением, вошедшим в прорыв, стала немецкая 50-я пехотная дивизия, изрядно потрепанная под Перекопом, но сохранившая достаточно много сил. Ее направили по дороге из Воронцовки на Симферополь.
Третьим соединением, вошедшим в прорыв, стала 72-я пехотная дивизия 30-го корпуса, которая двигалась восточнее 50-й дивизии. И лишь после этого в прорыв была введена моторизованная бригада. Так, что удар ее был не столь стремительным, как его расписывают.
Из книги ветерана 132-й немецкой пехотной дивизии Г.Бидермана "В смертельном бою": "После тяжелых боев, продолжавшихся с 26 по 28 октября, дивизии 11-й армии пробили узкий Перекопский коридор, и таким образом открыли дорогу для нашего наступления на Крымский полуостров. Как часть резерва Верховного командования вермахта, 132-я пехотная дивизия была придана армии фон Манштейна. Для того чтобы пробить узкий коридор, было возможно задействовать лишь ограниченный контингент войск, так или иначе, теперь было необходимо пополнить армию для дальнейшего наступления на полуостров и оккупации его.
Продвигаясь вперед по могилам татар, древних защитников Крыма от северных завоевателей, мы вступили в новую зону боев. Нашей дивизии, совместно с 15-й пехотной дивизией, приданной LIV корпусу, было предписано упорно преследовать противника в направлении линии Бахчисарай -- Севастополь. Также было необходимо одновременно перерезать дорогу на Севастополь. Передовые подразделения моторизованных частей сосредоточились для атаки".
Во-первых, любопытно упоминание о 15-й дивизии. На самом деле, скорее всего, имеется в виду не 15-я (funfzehn), а 50-я (funfzig) дивизия, части которой, действительно вошли в прорыв почти одновременно со 132-й дивизией. Скорее всего, это просто ошибка нашего переводчика.
Во-вторых, в них есть упоминания о моторизованных частях. Т.е. скорее всего речь идет о моторизованной бригаде.
"Бригада Циглера" Пресловутая бригада Циглера, двинулась в путь, только к утру 30-го октября, т.е. спустя двое суток, после начала движения 132-й дивизии, и через сутки после начала движения 50-й дивизии.
Эта задержка была связана с тем, что основные силы бригады находились достаточно далеко от места прорыва (в районе станции Сальково). Кроме того, даже при немецкой распорядительности и аккуратности, требовалось время на подготовку операции. Подготовка бригады потребовала почти двое суток, но достоинством этого соединения было то, что оно было моторизованным, т.е. на то, чтобы преодолеть это же расстояние, бригаде потребовалось всего... 5-8 часов.
У самого Эриха фон Манштейна, в его мемуарах, "Утерянные победы", об этом сказано так: " 54 ак (50 пд, вновь прибывшая 132 пд и наскоро сформированная моторизованная бригада) получил задачу преследовать противника в направлении Бахчисарай -- Севастополь. Прежде всего, он должен был возможно скорее перерезать дорогу Симферополь -- Севастополь. Кроме того, командование армии надеялось, что, может быть, удастся внезапным ударом взять Севастополь.
Однако для этого нам не хватало моторизованного соединения, которое мы могли бы бросить вперед для внезапного захвата крепости. В этом случае мы избежали бы многих жертв, не потребовалось бы длившихся всю зиму тяжелых боев, а затем и наступления на крепость, а на Восточном фронте своевременно высвободилась бы целая армия для проведения новых операций. Все старания командования армии получить взамен взятого у него лейб-штандарта 60 моторизованную дивизию, которая ввиду недостатка горючего все равно бездействовала в составе 1 танковой группы, ни к чему не привели из-за упрямства Гитлера, у которого была перед глазами только одна цель -- Ростов. Наскоро сформированное командованием армии соединение в составе румынского моторизованного полка, немецких разведывательных батальонов, противотанковых и моторизованных артиллерийских дивизионов (бригада Циглера) не могло возместить этого недостатка.".
Ну, отчего же не могла? Восточная мудрость гласит: "Сказал что-то один раз- поверил, два- усомнился, три - понял, что лжет". В тексте "наскоро сформированное" соединение упоминается дважды. Проверим? Таким ли "временным" было это формирование?.
Начнем с того, что основной состав бригады был совсем не "наскоро сформированным". Причем, в основе своей, в бригаде были даже не немецкие, а, румынские части, (и далеко не самые худшие). И сведены они были в единое формирование не в октябре 1941 года, а намного раньше.
Более того, начальник штаба 42го корпуса оберст Циглер непосредственно не командовал моторизованной группой, а лишь разрабатывал план операции и готовил ее. Более того, моторизованных групп на самом деле было две (а не одна, как это принято писать).
И, кроме того, и состав ее, и ее задачи менялись в зависимости от обстановки. Я понимаю, что все вышеуказанное несколько отличается от привычных представлений, но попробую обосновать свои тезисы.
Состав бригады долгое время оставался неясным. Для этого было несколько причин. Бригада просуществовала чуть больше десяти дней, но не это главное. Советским историкам не хотелось показывать, что в событиях 27-31 ноября 1941г., решающую роль сыграли именно румынские войска.
В советское время Румыния входила в организацию Варшавского договора, и неудобно было напоминать союзникам, о том, что большую часть Второй Мировой войны мы были с ними по разные стороны баррикад. Не заинтересованы были в распространении информации о действиях румынских войск и немецкие источники (и, прежде всего, сам Маштейн), зачастую приписывая успехи союзников себе.
Отзывался Манштейн о своих союзниках крайне неуважительно (прошу прощения за длинную цитату): " Решающим недостатком, определявшим непрочность внутреннего строения румынских войск, было отсутствие унтер-офицерского корпуса в нашем понимании этого слова. Теперь у нас, к сожалению, слишком часто забывают, скольким мы были обязаны нашему прекрасному унтер-офицерскому корпусу. Немаловажное значение имело далее то, что значительная часть офицеров, в особенности высшего и среднего звена, не соответствовала требованиям. Прежде всего, не было тесной связи между офицером и солдатом, которая у нас была само собой разумеющимся делом. Что касается заботы офицеров о солдатах, то здесь явно недоставало "прусской школы". Боевая подготовка из-за отсутствия опыта ведения войн не соответствовала требованиям современной войны. Это вело к неоправданно высоким потерям, которые в свою очередь отрицательно сказывались на моральном состоянии войск. Управление войсками, находившееся с 1918 г. под французским влиянием, оставалось на уровне идей первой мировой войны. Вооружение было частично устаревшим, а частично недостаточным. Это относилось в первую очередь к противотанковым орудиям, так что нельзя было рассчитывать, что румынские части выдержат атаки советских танков. Оставим в стороне вопрос о том, не была ли здесь необходима более действенная помощь со стороны империи. Сюда же относится еще один момент, ограничивавший возможность использования румынских войск в войне на востоке, -- это большое уважение, которое питали румыны к русским. В сложной обстановке это таило опасность паники. Этот момент следует учитывать в войне против России в отношении всех восточноевропейских народов. У болгар и сербов данное обстоятельство усугубляется еще чувством славянского родства. И еще одно обстоятельство нельзя упускать из виду, оценивая боеспособность румынской армии. К тому моменту Румыния уже достигла своей собственной цели в войне, возвратив себе отнятую у нее незадолго до этого Бесарабию. Уже "Транснистрия" (область между Днестром и Бугом), которую Гитлер уступил или навязал Румынии, лежала вне сферы румынских притязаний. Понятно, что мысль о необходимости продвигаться дальше в глубь грозной России не вызывала у многих румын особого энтузиазма. Несмотря на все перечисленные недостатки и ограничения, румынские войска, насколько позволяли их возможности, выполняли свой долг. Прежде всего, они с готовностью подчинялись немецкому командованию. Они не руководствовались соображениями престижа, как другие наши союзники, когда вопросы нужно было решать по-деловому. Несомненно, решающее значение в этом имело влияние маршала Антонеску, который поступал, как подобает солдату. Конкретно отзыв моих советников относительно подчиненной нам 3 румынской армии сводился к следующему: после относительно больших потерь она совершенно неспособна к ведению наступления, а к обороне будет способна только в том случае, если к ней приспособить немецкие "подпорки". Да будет мне позволено сообщить здесь о нескольких эпизодах, касающихся моих отношений с румынскими товарищами. Весной 1942 г. я посетил однажды 4 румынскую горную дивизию, которая под командованием генерала Манолиу вела борьбу с партизанами в горах Яйлы. Временами нам приходилось использовать в этих целях весь румынский горный корпус, усиленный рядом мелких немецких подразделений. Сначала я инспектировал несколько частей, затем меня провели в здание штаба. Стоя перед большой картой, генерал Манолиу с гордостью показал мне весь путь, пройденный его дивизией от Румынии до Крыма. Было ясно, что он хотел намекнуть, что этого, мол, достаточно. Мое замечание: "О, значит, вы прошли уже полдороги до Кавказа!" -- отнюдь не вызвало у него воодушевления".
Т.е., перефразируя Манштейна: "... и вояки они были слабые, и с русскими дружили, и вооружение слабое, да и вообще...". Но вот только абсолютно все это -неправда. Потому-то и не публиковался ранее состав бригады, что ее основу составляла румынская моторизованная кавалерия. Причем, не какое-то временное, аморфное соединение, а боевая часть, активно действовавшая с июля 1941г.[3].
Это было кадровое подготовленное соединение, и сформировано оно было отнюдь не Манштейном. По плану операции, бригада получила приказ, обойдя и обогнав советские войска вдоль берега моря, выйти в район между Бахчисараем и Симферополем, тем самым, отсекая отступающие части от Севастополя. Что же это за часть?
На встрече с диктатором Румынии И. Антонеску (если точнее говорить, то должность Иона Виктора Антонеску звучала как "conducator", т.е. "вождь"), Э фон Манштейн, в качестве моторизованной группы, попросил 1-ю танковую дивизию. Но это соединение, на тот момент, было, мягко говоря, не готово немедленно вступить в боевые действия, (ибо было потрепано советскими войсками).
Однако, вместо нее, Антонеску передал из состава 3-й армии бригаду, составленную из различных частей моторизованной румынской кавалерии. В бригаду, на тот момент входили два моторизованных румынских полка: 6-й полк рошиори из 5-й румынской кавалерийской бригады, 10-й полк рошиори из 6-й кавалерийской бригады два отдельных моторизованных тяжелых дивизиона 155мм орудий французского производства (52-й и 54-й), а так же мотоциклетная рота (5-й механизированный эскадрон) из состава 8-й кавбригады.
Этот отряд, в неизменном составе, просуществовал около года. Называлось это соединение в документах по-разному: "моторизованной бригадой рошиори", "бригадой полковника Корнэ". Немцы предпочитали его называть "полком Корнэ", хотя для полка это соединение было великовато.
Впоследствии, это соединение под разными названиями будет использовано для блокировки Феодосийского десанта, для разгрома советских армий под Керчью (бригада Гроддека), и в ряде других операций.
Что до легенды о слабости румынских войск, то стоит отметить, что румынские войска неоднократно спасали 11-ю армию. Достаточно вспомнить историю Керченско-Феодосийской операции, когда 4-я горнострелковая бригада румын и бригада полковника Корнэ закрыли путь советским 157-й и 236-й дивизиям вглубь Крыма. На самом деле, некоторые румынские части, особенно кавалерийские и горнострелковые, показали себя очень сильным противником.
И не стоит ориентироваться на наше понятие "бригада" в применении к румынским частям, румынская бригада, по численности, была близка советской дивизии полного состава, уступая ей только чуть-чуть в тяжелом вооружении.
Что такое рошиори, и почему эти полки были моторизованными? Вот теперь, мы подошли к мифу об отсталости румынской армии. В румынской кавалерии существовало деление на кадровые войска (рошиори) и территориальные (калариши). Деление было достаточно условным, но традиционно считалось что рошиори - части более подготовленные. Это действительно так.
Все части, входившие в бригаду, готовились немецкими инструкторами, и большинство офицеров владело немецким языком. В румынских кавбригадах первый полк был полностью моторизованным [4]. Именно из таких полков была составлена бригада, и именно она составила ударное ядро вновь формируемого соединения. Были в этом соединении и временные части. Колонне полковника Корнэ были приданы два тяжелых моторизованных румынских дивизиона 52-й и 54-й.
На левом фланге румынской колонны, двигались и немецкие моторизованные части под общим командованием оберста (полковника) О.фон Боддина (O.von Boddien), командира разведывательного батальона 22-й пехотной дивизии. Вот это соединение, состоявшее в основном, из немецких частей, действительно, было временным.
Колонне О.Фон Боддина ставилась иная задача- прикрывая фланг румынских частей, выйти в тот же район, и разведать возможность захвата Севастополя сходу (остальные задачи ставились О.фон Боддину уже позже). Изначально, это было усиленное разведывательное подразделение. Позже, когда выяснилось, что одним броском город не взять, колонна была усилена и задача ей была изменена. Она была брошена на перехват Приморской армии. Но это было позже.
Обращает на себя внимание порядок движения двух колонн. Ближе к морю румыны, ближе к Симферополю - немцы. Это построение не случайно, немцы сильно боялись Черноморского флота, совершенно не ведая о том, что у него руки связаны ... своими же оборонительными минными заграждениями. Из-за них Черноморский флот не мог зайти с фланга, и обстрелять движущиеся колонны. Кроме того, на тот момент корабли советского Черноморского флота выполняли не менее важную задачу: эвакуировали флотские части и имущество с Тендровского участка, который абсолютно потерял свое значение, с прорывом позиций в Крыму.
Немецкая колонна имела в своем составе разведывательный батальон 22-й дивизии, 22-й противотанковый артиллерийский моторизованный дивизион, усиленный батальон 16-го полка 22-й пехотной дивизии на грузовиках, мотоциклетную роту, два моторизованных артдивизиона, пионерный батальон и ряд более мелких подразделений. При формировании немецкой колонны "бригады Циглера", большинство подразделений было взято из состава 22-й немецкой пехотной дивизии. Почему? Ответ прост. Дивизия была непростой.
22-я Нижнесаксонская дивизия была сформирована в октябре 1935 года в Бремене. первым ее командиром стал Вильгельм Кейтель, на тот момент, генерал-майор. В 1938 году дивизия начала подготовку как воздушно-транспортируемая (Luftlande) дивизия. Это означало спецподготовку ее частей, обучение их самостоятельным и мобильным боевым действиям. Дивизия участвовала в захвате Нидерландов, где получила боевой опыт. Часть дивизии, (боевая группа Шредера) высаживалась на планерах Ю-59, часть дивизии высаживалась на захваченные аэродромы с военно-транспортных самолетов. [5].
В 1940 году использовалась как базовая дивизия для подготовки воздушно-десантных войск. Дивизия участвовала в захвате Франции. В мае 1941г. была пополнена тяжелым вооружением до штата пехотной дивизии, и отправлена на Восточный фронт. Т.е. это была одна из лучших и подготовленных немецких дивизий [5]. Прозвище, закрепившееся за дивизией "Kornblumen-Division" ("васильковая дивизия") намекала на ее воздушно-десантное прошлое, правда слово Kornblumen имеет еще один ехидный перевод: "пьяный в дым". Поэтому ее в 11-й армии иногда и называли пьяной дивизией. Командовал этим соединением генерал-майор Людвиг Вольф (Generalmajor Ludwig Wolff), сменивший на своем посту 10-го октября 1941г. генерал-лейтенанта Хайнца графа фон Шпонека, назначенного командовать 42-м корпусом немецкой 11-й армии. Того самого Шпонека, который будет впоследствии арестован и расстрелян за оставление Керчи.
В немецких документах дан несколько иной состав колонны О.фон Боддина:
- 7-я рота 123-го полка (50-я пехотная дивизия),
- 1-й батальон 16-го полка, (22-я пехотная дивизия)
- 71-й пионерный батальон (корпусного подчинения, 54-й армейский корпус),
В этом перечне отсутствует 10-й полк рошиори и мотоциклетная рота, зато присутствует ряд других подразделений. Т.е. состав бригады Р.Корнэ дан по состоянию на более раннюю дату. Есть сомнения по велосипедным ротам, частям ПВО.
Для того, чтобы ответить на вопрос, какой из перечней "правильный", нужно ответить на вопрос: "Когда?". Дело в том, что состав бригады и ее задачи менялись. Например, чуть позже (1-2.11.41) к действиям бригады подключили части 72-й дивизии, а так же противотанковый дивизион и пионерный батальон 50-й дивизии, когда выяснилось, что бригада с задачей не справляется.
Эти три перечня, дополняют друг- друга, так, при более внимательном изучении документов, подтвердилось участие в операции и батальона 22-й дивизии, и 560-го дивизиона ПТО, и 10-го полка рошиори, и 46-го, и 70-го пионерных батальонов и... роты диверсантов "Бранденбурга 800", под общим командованием Г.Банзена. Все они вошли в "бригаду". И все же, это подразделение было небольшим по численности, (от 7,5 тыс. до 10.5 тыс. человек) и еще столько же в частях, подтянувшихся следом.
В составе бригады по состоянию на начало ее формирования находилась следующая артиллерия:
-190-й дивизион штурмовых (самоходных) орудий (по состоянию на 29.10.41г. 14 машин с короткоствольным 75мм орудием, три спецмашины- транспортера боеприпасов).
-две моторизованных батареи 15см дальнобойных орудий 737-го дивизиона армейского подчинения.
- пятая батарея 2-го тяжелого моторизованного дивизиона 54-го артиллерийского полка
Достаточно любопытен вопрос о наличии в составе колонны танков и бронетехники. Э.фон Манштейн утверждал, что танков у него не было. Возможно, что и так. У него не было немецких танков. Формально он прав. А по сути, вопрос сложнее. В составе румынской колонны, в составе разведывательных батальонов бригад находились 15 танков R-1. Были в ее составе и 18 штурмовых орудий Stug III, есть информация о наличии в составе колонн большого количества трофейных советских танков.
К сожалению, документов по этому вопросу нет. Но есть множество воспоминаний, причем, не только с советской стороны. Упоминают о танках в составе бригады и румынские ветераны и немецкие. Бывшими бойцами курсантского батальона училища ВМУБО, в "немецких" танках уверенно были опознаны Т-26 и БТ-7. Интересен и тот факт, что с 15 по 27 ноября 1941г. 11-я армия оформила в качестве трофеев достаточно много танков, в различной степени исправности. В ходе боев под Севастополем, 1-10 ноября 1941г. у защитников Севастополя было всего два химических (огнеметных) танка, т.е. эта техника была захвачена ранее.
Вместе с тем, сам Манштейн упоминает о захвате 112-ти танков и 135 орудий. В изложении фактов и в выражениях Манштейн очень осторожен, и хвастаясь, старается выражаться двусмысленно, дабы не быть прихваченным на лжи. В этом случае он говорит прямо о захваченных танках, что подтверждается документами.
И, действительно, трофейной комиссией 11-й армии, в указанные сроки (т.е. в конце ноября), были оформлены 114 танков и 135 орудий. Т.е. расхождение незначительное. Но смущают сроки передачи трофеев. Они переданы уже после того, как первый натиск на Севастополь был отражен.
Вместе с тем, в воспоминаниях, описывающих первые дни обороны, присутствует большое количество бронетанковой техники, которое значительно уменьшается к концу первого штурма. Но это пока только гипотеза, хотя...
Из воспоминаний бывшего бойца курсантского батальона Мирошниченко: "... Немецкие пехотные части атаковали при поддержке большого количества танков.... Танки были похожи на наши, но с грубо нарисованными белыми крестами на башнях. На броневиках и танкетках, кроме того, были намалеваны какие-то звери, лук со стрелами, тевтонские гербы. Все это было сделано, чтобы запугать нас, но мы были готовы ко всему. Весь этот тевтонский зверинец метко разила наша курсантская батарея, а пехоту отсекали наши пулеметчики и минометчики".
Отвлечемся от идеи запугивания. Лук со стрелами - это эмблема 50-й пехотной дивизии, герб в виде белого щита с тремя красными крестами -герб 22-й дивизии. Откуда в составе бригады Циглера могли появиться трофейные танки или танкетки?
Источников несколько. Прежде всего, на станциях Мелитополь и Сальково были захвачены составы с советской бронетехникой. Вторым источником стали трофейные танки Приморской и 51-й армий. К примеру, танковый батальон Приморской армии, убыв к месту боевых действий почти в полном составе обратно, в Севастополь вернулся, имея только один БТ-7. Правда, немецкие источники (22-я ПД) дают информацию о захвате всего трех танков [6], но это данные явно неполные.
Третьим источником танковой техники, как ни странно, стали сами немецкие части. 11-я немецкая армия отремонтировала и оставила у себя подбитую на Арабатской косе бронетехнику, принадлежавшую "Лейб-штандарту" [7], хотя неизвестно, была ли эта техника под Севастополем, т.к. в ноябре 1941г. она проходит по 46-й пехотной дивизии.
Кроме того, достаточно часто в качестве танков фигурирует другая бронетехника: транспортеры, броневики, штурмовые (самоходные) орудия 190-го дивизиона Stug III. По сути штурмовые орудия мало чем отличаются от танков.
560-й противотанковый дивизион интересен тем, что некоторые его 37мм противотанковые орудия были установлены сверху на броню тягачей "Renault UE" на манер самоходных орудий. В первые дни обороны Севастополя их часто принимали за танки. Косвенно это подтверждается тем, что захваченная советскими войсками в районе деревни Бакалез ремонтная мастерская, принадлежала противотанковому дивизиону, имевшему на вооружении эту технику.
Но, вернемся к описанию событий. Идея была проста, обходя главные дороги, справа, ближе к берегу Черного моря, двигаясь с большей скоростью, не входя в населенные пункты, чтобы не снижать темпа движения, опередить советские отступающие части и перерезать шоссейные и железнодорожные коммуникации. Участок, на котором планировалось перехватить коммуникации, был так же выбран довольно удачно: между Симферополем и Бахчисараем. В этом месте шоссейная и железная дороги проходят рядом, обходных дорог мало, долина в этом месте зажата между двух горных массивов. Обходные дороги через крымские горы почти не проходимы для техники и автотранспорта.
Участок, на котором нужно было перехватить пути отступления Приморской армии в этом районе не шире семи километров. Этот участок можно было перехватить силами, численностью 7-8 тыс. бойцов. Примерно такова и была численность временного соединения, которое впоследствии станут называть "бригадой Циглера".
Двигаясь с большой скоростью, (около 35-40 км в час, большего не позволяла скорость буксировки орудий), немецко-румынская бригада сбила с позиций в районе Евпатории свежесформированный батальон ВВС Фрайдорфской группы, и вышла в тыл советской промежуточной оборонительной позиции, "Саки-Окречь".
Направления движения немецких частей неплохо иллюстрирует схема, приведенная в статье "Romanians and the battle for Crimea"
Двигаясь дальше, "бригада Циглера" опередила части 132-й дивизии, двигавшиеся в том же направлении, и вышла в районе современного с.Тепловка, где, около 16 часов 30.10.41г., попала под обстрел советской 54-й береговой батареи.
54-я береговая батарея, на довоенных схемах расположения береговых батарей не числится. Те, кто попытается найти остатки мощной береговой батареи в районе пос. Николаевка, будут сильно разочарованы. Батарея, вооруженная списанными до войны в утиль орудиями была временной.
Четыре 102мм универсальных орудия Б-2, с ресурсом всего 200 выстрелов на ствол, скорострельностью 5-6 выстрелов в минуту и дальностью стрельбы 14км, составляли материальную часть легендарной батареи. Ранее эти орудия стояли на крейсере "Красный Кавказ", но были списаны при модернизации крейсера. Пушки были найдены командиром 1-го отдельного артдивизиона майором Радовским на складах, и восстановлены на севастопольском артремзаводе.
Пушки поставили в районе д.Николаевка в деревоземляных двориках. Командиром этой батареи стал недавний выпускник севастопольского училища Береговой Обороны им. ЛКСМУ, лейтенант Заика Иван Иванович, прибывший на командование батареи с должности заместителя командира 2-й батареи береговой обороны Севастополя. Строительство и оборудование батареи велось под его руководством.
Два деревоземляных погреба боезапаса, каждый на 600 выстрелов, полуподземный кубрик, два зенитных пулемета М-1, одна счетверенная установка М-4, вот и все оснащение батареи.
Да, батарея числилась в составе 1-го артдивизиона Севастополя, но она находилась слишком далеко от города, и выполняла совсем иные функции. Единственное, что роднило ее с Севастополем, это то, что ее сектор обстрела соприкасался с сектором обстрела 10-й батареи 1-го ОАД. И все же, по традиции, считается, что именно залпы 54-й береговой батареи ознаменовали начало обороны города. Хоть это и не совсем верно, не будем отступать от общепринятых канонов.
В 16 часов 15 минут корректировочный пост 54-й батареи возглавляемый лейтенантом С. И. Яковлевым, засек движение разведывательного батальона 6-й румынской кавалерийской моторизованной бригады. Пять минут потребовалось корпосту, чтобы идентифицировать цели и сообщить на батарею. Еще двадцать минут потребовалось командиру батареи И.И.Заике, чтобы убедить командира дивизиона майора Радовского, что по дороге движутся не советские, а вражеские части, еще пять минут, чтобы изготовиться к стрельбе, и только в 16 ч. 45м. батарея открыла огонь. Из воспоминаний И.И.Заики.
"...после доклада о появлении частей противника, в чем только меня не обвиняли: и в пособничестве врагу, и в паникерстве, но я был уверен в том, что корректировщики не могли ошибиться, под конец, после долгих телефонных переговоров в трубке прозвучало: "Если уж так уверены, открывайте, огонь, но если это наши войска, пойдете под трибунал!".
Деревоземляная батарея, вооруженная списанными в утиль пушками, прикрытая всего двумя станковыми пулеметами, а из зенитного вооружения, имевшая одну установку М-4 (четыре "Максима" на одном станке), была обречена. Она находилась далеко за линией Дальнего рубежа, поэтому на помощь других частей рассчитывать не приходилось.
Почему береговая батарея, находившаяся ЗА линией Дальнего рубежа, не была эвакуирована - это отдельный вопрос. Расчет 54-й батареи, вместе с частями прикрытия составлял всего 127 человек. К батарее отошли совсем малочисленные части истребительного батальона, охранявшего побережье, пополнив ряды защитников. И, тем не менее, батарея открыла огонь.
1-е орудие дало три выстрела, и корректировочный пост, находящийся в 500м от современной деревни Ивановка, доложил о накрытии цели. Корректировочный пост состоял всего из трех человек: ст. л-та Яковлева, водителя грузовика А.Рыбалова и радиста Ю.Стовбура. Корректировщики находились всего в 500м от противника, машина была обстреляна из пулемета броневиком противника, но к счастью, была пробита только дверь кабины и шинель Яковлева.
Огонь велся на предельной дальности по району, где сейчас располагаются села Ивановка и Тепловка. За десять минут были выпущены 62 снаряда, после чего, румынская колонна свернула на проселок вышла из зоны обстрела. По данным корректировочного поста были подбиты до 20 машин, два штабных автобуса, три транспортера, две цистерны с горючим и множество мотоциклов.
Из воспоминаний румынского ветерана А.Думитреску: "... я ехал лежа на полу штабного автобуса, положив под голову телефонный аппарат, и дремал. Спать не мог, очень хотелось есть. В последнее время мы сильно недосыпали, были в постоянном движении, а кормили нас все хуже. Русский обстрел для нас стал полной неожиданностью. Тяжелые снаряды рвались прямо на дороге и впереди и сзади нас. Автобус сильно тряхнуло, и сбросило с колеи. Я не помню, как выскочил внаружу, и побежал к камышам у дороги. Опомнился я, только когда обстрел окончился, в руке у меня была зачем-то зажата оборванная телефонная трубка. Я стоял в небольшом болотце, и за отвороты сапог мне заливалась вода....".
Через два часа, второй батальон 10-го румынского полка рошиори, двигавшийся по той же дороге, так же попал под обстрел 54-й батареи. Было выпущено еще двадцать снарядов. Остальные части румынской колонны, предупрежденные разведкой, свернули на параллельную дорогу, ведущую в сторону современной станции Почтовая (Альма), с тем, чтобы перехватить Симферопольское шоссе и железную дорогу. Однако и здесь у румынских войск, вновь возникли непредвиденные проблемы. Из воспоминаний А.Думитреску. "Я с трудом разыскал свой взвод связи. Теперь мы передвигались в большом американском грузовике. Вечерело, и в воздухе резко похолодало. В сапогах чавкала вода из дырки в брезенте дуло. Зажав ладони между колен, я попытался задремать, но и на этот раз, этого сделать не удалось. Яркая вспышка, и гнаш грузовик резко вильнул. Наученные горьким опытом мы мгновенно выскочили на дорогу... Вдали, где-то в саду в темноте, мелькали вспышки, и вокруг нашей колонны вспыхивали огненные шары. Одна из вспышек осветила бронепоезд большевиков, стоявший на путях. Он вел частый огонь по дороге, по которой двигалась наша колонна.".
Армейский бронепоезд N1, стал еще одним фактором, существование которого не учли немцы. Что же это был за бронепоезд? Еще 4-го октября 1941г. получив повреждение основного бронепаровоза, "армейский бронепоезд N1" (он же "Войковец") был отведен на станцию Сарабуз (Остряково) для ремонта, и охраны важного ж/д узла. Вечером 29-го октября 1941г. на станцию вышел экипаж разбитого флотского бронепоезда "Орджоникидзевец", и присоединился к армейцам. Командир "Войковца" (бывший командир 5-го танкового полка 172-й дивизии, майор Баранов) принял своевременное решение об отходе. "Войковец" попытался прорваться к Севастополю, однако, в ночь на 30 октября железнодорожное полотно в районе станции Альма было разрушено авиацией противника. Экипаж бронепоезда попытался восстановить полотно дороги, однако вынужден был приостановить работы, открыв огонь по подходящим румынским частям.
Из воспоминаний А.Думитреску. "Колонна остановилась, и солдаты начали выпрыгивать из машин. Началась неразбериха. Вокруг звучали команды и ругательства офицеров. Тягач с большим орудием начал разворачиваться .... Установка орудия заняла минут десять. Все это время офицеры-артиллеристы непрерывно подгоняли солдат ударами стэков и ругательствами. Грохнул первый вытрел, я стоял недалеко от тяжелого орудия и почти оглох и ослеп. Внезапно я почувствовал удар в челюсть, да такой, что щелкнули зубы. Передо мной стоял мой командир и что-то кричал, но я ничего не слышал и не понимал, что мне делать...".
После обстрела, румынская моторизованная бригада противника приостановила движение. Этот небольшой бой имел важные последствия. В ночь с 30 на 31 октября 1941г. по дороге из Симферополя на Севастополь успели пройти несколько мелких подразделений Примармии.
Приморская армия в описываемый период действовала достаточно странно. После прорыва позиций на левом фланге, в районе Воронцовки, армия осталась на прежних позициях. И даже когда на правом фланге армии немецкие войска прорвали фронт 42-й кадивизии, армия осталась на месте. Приморцы оказались обойденными с двух сторон. При этом, армия еще не была сосредоточена, а находилась в процессе движения к Воронцовке, которое, после прорыва немцев, потеряло всяческий смысл.
Как это ни парадоксально звучит, но советские войска, пять дней (!) оставались на прежних позициях, более того, приказы о движении на север Крыма для частей, находящихся в Севастополе отменены не были. К примеру, 134-й гаубичный полк получил приказ на погрузку в вагоны 29 октября, когда в этом смысла не было уже никакого.
Вернее, призрачная надежда была. Из Севастополя, в срочном порядке перебросили 7-ю бригаду морской пехоты, видимо все же надеясь заткнуть брешь в обороне, но сделано это было с большим опозданием, ее пришлось выгрузить, не доезжая до намеченной станции выгрузки.
Все эти пять дней командование Приморской армии ожидало приказа сверху, от командования войск Крыма, который так и не поступил. Причина проста: штаб свернул основной КП в Симферополе и запасной КП в районе пещер Кизил-Коба, и убыл в Алушту, не побеспокоившись о судьбе вверенных войск.
Не получив приказа, командование Приморской армии размышляло о дальнейших своих действиях вела местные бои с частями немецких дивизий: 132-й на левом и 50-й на правом. Но немецкие части прочно удерживали коридор, в который вводились все новые части.
Советская 51-я армия, вроде бы как получив приказ на отступление, оставила свои позиции и начала отход к Керчи. Был такой приказ или нет, пока сложно сказать. Отыскать его пока не удалось.
К этому времени, 1-я румынская горнострелковая бригада по наведенному понтонному мосту форсировала Сиваш, и начала свое движение от станции Сальково, 8-я румынская кавбригада оставив у Геническа заслоны (4-й полк рошиори), двумя полками (2-м и 3-м моторизованным полками рошиори) так же вошла в Крым по наведенному понтонному мосту. Через прорыв вошли части немецкой 22-й дивизии, корпусные части ХХХ немецкого корпуса.
Лишь после этого, в ночь с 30-го на 31-е октября 1941г. Было принято эпохальное (но, к сожалению, сильно запоздавшее) решение начать отступление Приморской армии. Опоздание с этим решением привело к тому, что пришлось похоронить надежду на то, что получится закрепиться на промежуточном рубеже, от г.Саки до пос. Окречь на побережье Азовского моря, который и намечался для этой цели. Правда, сомнительно, чтобы имевшимися силами удалось удержать рубеж, длиной 165км., но советское командование пыталось действовать по ранее намеченному плану, не осмысливая его. Создавая масштабные проекты, советское командование зачастую тратило ресурсы впустую.
Пытаясь хоть как то задержать противника, на этот рубеж направили 7-ю бригаду морпехоты и батальон ВВС, но опоздали, противник опередил 7-ю бригаду, сбил батальон, и двинулся дальше к Севастополю.
54-я береговая батарея уже вела огонь по противнику, а командиры частей Приморской армии еще только ехали в д. Эки-Баш (ныне не существующее село Велигино), чтобы принять решение.
Немецкая 132-я дивизия 30 октября подходила к Евпатории, чуть отстав от колонны румынского полковника Корнэ. Дивизия двигалась пешим маршем, от Ак-Мечети (Черноморское), имея впереди 132-й разведбат. Разведывательный батальон этой дивизии был моторизованным, и имел в своем составе броневики и транспортеры.
Командовал дивизией на тот момент генерал-лейтенант Рудольф Зинценич (Sintzenich). 132-я немецкая ПД была сформирована 5 октября 1940 года дивизия 2-й волны в городе Ландхут. До этого дивизия использовалась в антипартизанских мероприятиях в Боснии (Сараево, Баня Лука), сражалась в районе Львова, Ровно, Житомира, Киева в составе 6-й армии, затем была выведена в резерв, пополнена и в октябре передана 11-й армии. В ее составе числились три пехотных полка (436,437,438), 132-й артиллерийский полк, 132-й пионерный (саперный) батальон, 132-й противотанковый дивизион, 132-й разведбат, 132-й батальон снабжения и 132-й батальон полевого пополнения. По состоянию на конец октября 1941г. в ее составе числилось 17856 человек, 256 грузовиков, 276 тягачей, 5560 лошадей, достаточно большое количество мотоциклов, транспортеров и другой техники [8].
Т.е. соединение было укомплектовано практически полностью.
Немецкая 50-я дивизия двигалась восточнее 132-й дивизии, чуть с большей скоростью, параллельно движению Приморской армии. А, если говорить точнее, то два ее полка (121-й и 123-й) вспомогательные части этой дивизии, под прикрытием своего 150-го разведбата, двигались по дороге Воронцовка-Симферополь. Дивизия имела в своем составе следующую артиллерию:
150 артполк в составе 4-х дивизионов (3 дивизиона 10,5см гаубиц, 4-й дивизион 15см гаубиц)
дивизии были приданы части 20-й артиллерийской комендатуры (ArKo 20):
-моторизованный 818-й дивизион (2 батареи 10,5 см пушек)
- одна батарея 737-го моторизованного дивизиона дальнобойных 15 см пушек чешского производства
- три батареи из состава 54-го моторизованного дивизиона 15см гаубиц
- румынская батарея из состава 57-го тяжелого моторизованного дивизиона (155мм французские пушки)
Эта дивизия была сформирована 26.08.1939 в районе г.Бранденбург на базе пограничной комендатуры г. Кюстрин. 121 пехотный полк сформирован из 121 пограничного полка в г. Crossen, 122-й сформирован аналогичным образом в г. Meseritz, 123-й полк сформирован в г. Schwerin
Дивизия сражалась в Польше, Франции, Греции, и имела достаточно большой опыт боев, но столкнувшись с упорным сопротивлением советских кадровых частей на Перекопе, понесла потери, и была отведена для пополнения и переформирования. В ноябре 1941г. числилась уже "не полной дивизией" т.е. в ее составе оставалось чуть больше 2/3 личного состава. Ее солдаты одними из первых вступили в бой за Севастополь. По иронии судьбы, в Севастополе она и закончила свое существование. Ее остатки были пленены на мысе Херсонес в мае 1944г. В составе дивизии числились три пехотных полка (121-й, 122-й, 123-й), 150-й артполк, четыре отдельных (I-IV) артдивизиона легкой артиллерии, 150-й разведывательный батальон, 150-й противотанковый дивизион, 71-й пионерный батальон, 71-й батальон связи и 354-й батальон снабжения. На тот момент, когда дивизия вступила в первый бой под Севастополем, ей командовал генерал-полковник Карл Адольф Холидт (Generaloberst Karl Adolf Hollidt). Дивизия была достаточно стойким и боеспособным подразделением. [9]
В корпусном подчинении у 54-го корпуса находилась артиллерийская группа состоявшая из:
-173-го артполка (артполк 73-й дивизии) в составе 4 дивизионов ( 3дивизиона 10, 5см, один 15см, всего 12 батарей)
-Немецкий ХХХ (30-й) корпус состоял на тот момент из двух дивизий (22-й и 72-й) и корпусных частей. Он двигался восточнее LIV (54-го) корпуса. 72-я дивизия двигалась сначала на Джанкой, а затем по дороге Джанкой-Симферополь к столице Крыма. Ее маршрут был чуть длиннее чем у 50-й дивизии, что и определило некоторое запоздание с выходом ее к Симферополю по сравнению с 50-й ПД. Части 22-й пехотной дивизии двигались чуть восточнее. Сначала их продвижение было достаточно быстрым, но затем "споткнулось" в горных районах, об упорное сопротивление 184-й стрелковой дивизии НКВД. Остальные части 11-й армии двигались на Керчь и Судак, потому, их маршруты пока не рассматриваются.
В армейском подчинении у Манштейна находилась 73-я дивизия и вспомогательные части.
7-я бригада морской пехоты, под командованием комбрига Е.И.Жидилова (так правильно звучало звание командира бригады на тот момент), загрузившись в железнодорожные эшелоны для следования на станцию Воинка, вынуждена была выгрузиться намного раньше, на станции Курман-Кемельчи (Красногвардейское). Выгрузка была вынужденной. Далее пути были повреждены, и впереди, на путях стоял разбитый еще 28 октября 1941г. флотский бронепоезд "Орджоникидзевец", пытавшийся остановить немецкие войска.
Бригада была переброшена из Севастополя, чтобы закрыть брешь в обороне, правда, несколько запоздало. Первоначально, бригадой хотели просто заткнуть брешь в обороне (правда, сильно запоздало), затем решили ее развернуть на промежуточном рубеже, затем И.Е. Петров прикрыл бригадой правый фланг своей отступающей армии. Все эти эволюции четко прослеживаются в воспоминаниях бывшего комбрига Е.И.Жидилова. Воспоминания эти, в фактическом материале честные, в интерпретации материала очень лукавые.
7-я бригада морской пехоты, изначально, выгрузившись на станции Курман-Кемельчи, оказалась в глубоком тылу немецких войск. Причем бригада воевала как бы сама по себе, получая противоречивые приказы от различных командиров. Сначала она получала приказы от командования 51-й армии, затем от командования Приморской, потом снова от 51-й.
Из воспоминаний Е.И.Жидилова, командира 7-й бригады: "Вечером (имеется в виду 28.10.41г.) мы с Ехлаковым вызываем на КП командиров и политработников батальонов, дивизионов и служб. Разъясняем задачу. К концу завтрашнего дня (т.е. 29.10.41г.) бригада должна занять оборону в районе Биюк-Онлар, Курман-Кемельчи, Айбары.
Погрузка в эшелоны -- в восемь ноль-ноль. Чтобы избежать лишних переходов, грузимся сразу на четырех станциях -- Сюрень, Бельбек, Мекензиевы горы и Инкерман." ..."Последние эшелоны с подразделениями бригады прибывают на станции Биюк-Онлар и Курман-Кемельчи поздно ночью. Утром, (29.10.41г.), получив полную норму боеприпасов, моряки пешком отправляются к позициям. Пройти им нужно почти полсотни километров. Это значит маршировать весь день. И, как назло, погода портится. Моросит мелкий дождь. Грунтовая дорога раскисла. Черная густая грязь пудовыми комьями налипает на ногах".
"Из Симферополя поступает приказ. В нем говорится, что противник уже движется вдоль побережья на Саки. "Нашей бригаде предписывается к утру 30 октября, то есть завтра же, занять новый рубеж: Тюмень -- Старый Карагут -- Темеш (села в районе озера Сасык на линии рубежа Саки-Окречь) и задержать там противника. Прикидываю по карте расстояние до нового района. Сорок километров! Если идти без отдыха, и то еле-еле за восемь часов преодолеем такой путь. А люди ведь только что отшагали полсотни километров".
Т.е. бригада получила приказ, к утру 30-го быть на рубеже Саки-Окречь. Но и эта мера была запоздалой, немцы, моторизованной бригадой обошли и эту позицию.
Предполагалось, что все войска, обороняющие Крым, отойдут на этот же рубеж, создав непрерывную оборону попрек всего полуострова. Рубеж "Тюмень -- Старый Карагут -- Темеш " это как раз левый фланг рубежа Саки-Окречь. Это решение имело смысл, до тех пор, пока колонна Р. Корнэ не пересекла его, т.е. до 15 часов 30 октября 1941г. А к тому времени, как к нему вышла 7-я бригада, эту линию уже пересекли и некоторые пехотные части 132-й и 50-й дивизий. Командный пункт бригады должен был находиться в дер. Темеш (ныне Шелковичное Сакского района). Из воспоминаний Е.И.Жидилова:
"Новый командный пункт бригады решено развернуть в районе железнодорожного разъезда Темеш. Туда отправились на штабной танкетке заместитель начальника политотдела полковой комиссар Сергеев и инструктор политуправления флота старший политрук Карпов. Проследив за отправкой наших последних подразделений, еду туда и я". Но в этом районе уже движутся части противника.
-- Товарищ командир, немцы!
Теперь и я вижу, что в кузове переднего грузовика рядами сидят солдаты в касках и немецких мундирах мышиного цвета. В руках -- автоматы. Гитлеровцы удивленно смотрят на нас. Наша "эмка" зеленого цвета, в который гитлеровцы окрашивают свои машины. Так что, возможно, немцы приняли нас за своих офицеров. А может, и поняли, что перед ними русские, да решили вдруг, что мы загорелись желанием им сдаться. Во всяком случае, по нас не стреляют.... Нашему штабу и несколько минут не удалось провести в Темеше. С севера к селению подходила колонна вражеских бронемашин. Заметив наши штабные машины, немцы открыли огонь из пулеметов. Наши товарищи покинули Темеш". В этот день произошло еще одно событие. Из воспоминаний Жидилова: " На полпути нам встречается штабная "эмка". Из нее выходит высокий худой генерал в пенсне.
-- Вы -- полковник Жидилов?
-- Так точно, -- отвечаю, недоумевая, откуда он меня знает.
-- Что с вами? -- спрашивает генерал, заметив, что я запачкан кровью и весь в пыли. Рассказываю ему о своей встрече с немцами.
-- У вас есть карта?
Достаю из полевой сумки карту. Генерал предлагает подробно доложить обстановку. Выслушав меня, он прямо на моей карте пишет приказ:
"Командиру 7 БМП, полковнику Жидилову. Вверенной Вам бригаде к утру 31 октября занять рубеж: Княжевичи, Старые Лезы, перехватывая дороги, идущие от Саки. 510-й и 565-й артполки к утру 31 октября выйдут на рубеж Софиевка. Генерал-майор Петров. 16 ч. 45 м.". Т.е. генерал Петров развернул бригаду на 90 градусов, прикрывшись ей от противника. Какого?
В основном, 7-й бригаде пришлось столкнуться с частями немецкой 50-й дивизии. Эти боестолкновения описываются и в истории 50-й дивизии.
Развернувшись фронтом к Сакам, имея в тылу Сарабуз (Гвардейское) 7-я бригада, в течение суток отбивала многочисленные попытки немецких моторизованных частей, двигавшихся вместе с румынами, прикрывая отступление приморцев.
В истории 50-й дивизии есть запись: " ...в результате боя 31.10.41-1.11.41 проведенного солдатами 121-го полка и 150-го разведывательного батальона было пленено 330 русских, наши потери составили 15 человек убитыми, 58 ранеными, 3 человека пропали без вести."
Черноморский флот, получив 27-го октября сообщение о прорыве линии фронта, немедленно начал эвакуацию флотских частей из Крыма и Тендровского участка. Да и сам командующий флотом 28 октября 1941г. срочно убыл на Кавказ. Как указывал сам Ф.С.Октябрьский в своем докладе на военно-научной конференции 1961г. он убыл "...для подготовки эвакуации основных сил флота".
С 28 октября по 2 ноября 1941г. командующий флотом в Севастополе отсутствовал. Вместо него оставались Г.В.Жуков - заместитель командующего по обороне Главной базы ЧФ и П.А.Моргунов, комендант береговой обороны. Однако, ни Жуков, ни Моргунов не имели права распоряжаться всеми ресурсами ГБ ЧФ. Корабельный состав флота им тоже не подчинялся.
Не подчинялся им и тыл флота, который, по указанию командующего флотом был занят эвакуацией имущества на Кавказ. Вывозилось все, включая ГСМ и боезапас. Так, к примеру, 28.10.41 из Севастополя ушли танкеры "Советская нефть", "Вайян Кутюрье", "В. Аванесов" и несколько "сухогрузов в охранении тральщиков и сторожевых кораблей. Грузом танкеров являлось дизтопливо, бензин, смазочные масла и даже... котельная вода. (Впоследствии все это будет ввозиться в город).
Ряд прибывающих и прибывших в Севастополь частей флотскому командованию формально не подчинялись. Так, в Севастополе находились части Приморской армии, не отправленные в Северный Крым из-за недостатка горючего или железнодорожного транспорта. Например, в Севастополе оставалась рота танков из состава Приморской армии (8 танков Т-26).
В принципе, горючего в Севастополе было более чем достаточно, но оно было флотским, а части, прибывшие из-под Одессы, имели армейское подчинение. Много пишется о том, что флотские батальоны совсем не имели артиллерии. В то же время в Севастополе находились два артполка Приморской армии, орудия которых бездействовали до 9 ноября 1941г. Разобщенность -вот главный бич русской державы еще со времен битвы на Калке. У нас практически каждый является патриотом, но каждый по-своему. К национальной, территориальной разобщенности, цивилизация добавила еще разобщенность ведомственную.
Много сложностей было и с переброской частей морской пехоты с Тендровского участка и из Каркинитского сектора обороны Крыма. Однако большую часть войск с этого участка удалось снять. В основном, эвакуация была завершена уже к вечеру 29 октября 1941г. Правда, выполнена она была столь поспешно, что часть береговых батарей попали в руки немцев в исправном состоянии.
Глава 2 Небольшое отступление о силах защитников
Севастополь готовился к обороне. Как и за много лет до этого, Севастополь собирались защищать моряки. Россия как всегда много лет тратила огромные силы и средства, для укрепления обороноспособности, а в результате, страну спасали ополченцы, моряки, запасники, при крайней ограниченности в оружии и техники.
Кто не извлекает уроков из истории, тот обречен повторять свои ошибки. Эта истина, как никогда оказалась актуальна для Севастополя. Так же как и в первую оборону, строить укрепления начали до войны, но к приходу врага, ничего не было готово.
Оборонительные рубежи, чтобы там ни писали советские авторы, вокруг Севастополя готовы не были. Это однозначно подтверждают полевые разведки [10]. Много пишется о мощной обороне, состоящей из трех рубежей, построенной до начала боевых действий вокруг города. Вопрос строительства укреплений -это тема отдельного исследования. Можно отметить, что рубежей было не три, а как минимум четыре, и ни один из рубежей не был сплошным, и ни один из них готов не был. Вторым бичом моей Родины, с давних времен, является отсутствие законченности, во всех ее начинаниях.
Так было и в Севастополе. Начав строить один рубеж, флотские строители волей командования перебрасывались на другой, потом на третий, но в результате, ни один из них (даже Тыловой) готов не был. Дабы не обвинили меня в очернительстве, приведу строки из доклада С.И.Кангуна на военно-научной конференции. "В целом, к началу боев за Севастополь состояние оборонительных рубежей было еще не совершенное, но позволило частям Севастопольского гарнизона задержать продвижение противника, отразить его первые атаки, не дало ему возможности с хода ворваться в Главную базу флота".
Рубежи в срочном порядке достраивали, но времени для этого уже не оставалось. Четвертый (Дальний) рубеж был готов всего на 10%. Третий рубеж (Передовой) состоял из четырех отдельных узлов сопротивления, между которыми только начали строить укрепления. Главный рубеж был в еще меньшей степени готовности. Только Тыловой рубеж (ранее называвшийся Противодесантным) был почти готов, но он был расположен слишком близко к городу.
Пехотных частей в городе было совсем мало. Самым значительным "пехотным" подразделением являлся Местный (Караульный) стрелковый полк Главной базы ЧФ. Подразделение кадровое, подготовленное, хорошо оснащенное стрелковым оружием, имевшее достаточно много станковых и ручных пулеметов, но почти не имевшее артиллерии и минометов. Караульный полк, он и есть караульный, тяжелое вооружение ему как бы ни к чему.
Да, было в составе Севастопольского гарнизона соединение, имевшее полный комплект тяжелого вооружения: полковые 120мм минометы, дивизион 76мм орудий, много пулеметов, оснащенное современным самозарядным и автоматическим оружием. Это была 7-я бригада морской пехоты, укомплектованная по полному штату обычной стрелковой бригады (обычно бригады морпехоты имели меньшее количество тяжелого вооружения). Но..., 7-я бригада морской пехоты еще 28 октября убыла на поддержку Приморской и 51-й армий. Защищать город было некому. Но... севастопольцы сделали невозможное (чего от них не ожидали ни свои ни немцы).
Начиная с 27 октября, в срочном порядке началось формирование частей. Точнее, так принято писать. На самом деле, ряд батальонов морской пехоты был сформирован уже давно, еще в сентябре 1941г., для борьбы с потенциальными десантами противника (например, батальоны Учебного отряда ЧФ, а так же флотских и пограничных учебных подразделений). Их даже пытались учить приемам борьбы с воздушными и морскими десантами противника, были созданы подвижные противодесантные группы, имевшие в своем составе броневики и вооруженные тягачи. Все было организовано согласно советской военной теории, которая не всегда справлялась жесткой немецкой военной практикой.
Часть батальонов, действительно, формировалась уже в ходе боев. На рубежи выдвигались те немногочисленные части, которые находились в городе. Одновременно с этим шла эвакуация. Производился демонтаж и подготовка к эвакуации зенитных батарей. В срочном порядке вывозился боезапас, оборудование заводов, готовились к вывозу госпитали. Береговые батареи еще в конце октября были подготовлены к взрыву. Были подготовлены к взрыву и склады боезапаса (правда, их потом опять разминировали, из-за опасения диверсии).
Севастополь защищать не собирались. Причем решение было принято на уровне Командующего войск Крыма. Ф.С.Октябрьский убедил, Г.И.Левченко, что Севастополь не удержать, и нужно продержаться 5-7 дней, чтобы вывезти из города все ценное. Незадолго до этого, в августе 1941г., точно так же были оставлены Николаев и Херсон, причем многое эвакуировать из этих городов не удалось. На стапелях были брошены недостроенные корабли, имущество заводов тоже вывезти полностью не смогли, на складах, частично даже остались новейшие артустановки, предназначенные для установки на кораблях нового типа. Так, к примеру, две 76мм спаренные башенные установки 39К оказались в западной Европе. В Николаеве и Херсоне было потеряно многое, видимо схожая судьба ждала и Севастополь.
Поэтому оставление города было вопросом уже почти решенным, нужно было только вывезти огромное количество флотского имущества, чтобы не обвинили в пособничестве фашистам. Времени для эвакуации не хватало. Чтобы задержать противника на подступах к городу, командование начало выдвижение частей на оборонительные рубежи. В основном, это были части морской пехоты. В нашем понимании морская пехота это элитное десантное подразделение, предназначенное для высадки с кораблей. Увы, это понятие сильно отличается от того, что было во время войны.
Морская пехота в 1941году, это скорее ополчение, имеющее небольшое количество тяжелого вооружения и совершенно не имевшее навыков сухопутного боя. Да и (вопреки советской пропаганде) моральные качества этих частей были очень разными, и часто очень сильно зависели от назначенного командира.
Из каких источников формировались части, сдержавшие первый натиск немецких войск на подступах к городу?
Военно-морское училище Береговой обороны им. ЛКСМУ, сформировало в августе 1941г. курсантский полк, трехбатальонного состава. Из состава полка на оборону Одессы убыло два отряда моряков-добровольцев (отряд полковника А.С.Потапова и отряд майора Деньщикова). Полк был переведен на двухбатальонный состав, но в связи с убытием части личного состава на Перекоп, для формирования 120-го Перекопско-Чонгарского артдивизиона, частей Каркинитского сектора, и полк был сокращен до усиленного четырехротного батальона.
29 октября 1941г. в батальоне была сформирована 5-я рота (рота комсостава). Командовал батальоном начальник училища подполковник Карандасов, однако, двигаясь на мотоцикле, в ночное время, он попал в аварию, и был госпитализирован. Батальон возглавил заместитель начальника училища по строевой части полковник Костышин.
Батальон насчитывал почти 1200 бойцов, при 12 станковых пулеметах, трехорудийной 76мм батарее и минометной батарее 107мм горных минометов. В ходе следования к месту дислокации, батальону были подчинены: батарея 82мм минометов, 76мм зенитная батарея, приданы три танкетки [12].
Из воспоминаний к-на 1-го ранга в отставке (бывшего курсанта ВМУБО) Мирошниченко:
"Училище вышло на фронт в полном составе: курсанты 1-го курса, в том числе "ускоренники", -- 658 человек, курсанты 2-го курса -- 183 человек и постоянный состав (матросы, сверхсрочнослужащие, военные преподаватели, начальники и командиры) -- 330 человек. Общая численность составила 1171 человек. В состав батальона вошли рота комсостава, три стрелковые курсантские роты из курсантов первого и второго курсов (командиры рот капитан П.П.Компаниец, полковник А.М.Корнейчук, майор В.С.Демьянов), миномётная курсантская рота (капитан П.И.Сабуров), пулемётная курсантская рота (капитан М.С.Синюгин) и трёхорудийная 76-мм артбатарея (майор М.С.Малахов). В состав батальона входил также сапёрный взвод, пункт боеприпасов, продовольственный пункт и медицинский пункт. Начальником штаба был назначен майор В.И.Голубь, начальником связи -- капитан-лейтенант Н.Ф.Потапов, командиром взвода связи -- капитан В.И.Синютин".
В батальоне ВМУБО было много севастопольцев, в Севастополе считалось престижным поступить закончить училище, и стать военным. Было много крымчан, были среди них и представители крымских немцев, евреев, татар, и других национальностей. В то время никто не смотрел на национальность. Само училище ранее располагалось в районе Радиогорки (летний лагерь и старые казармы ВМУБО), а затем в Лазаревских казармах.
До войны, в Севастополе, существовали еще два военных училища: СВВМУ им Нахимова (создано в 1939г.) и СУЗА, Севастопольское училище зенитной артиллерии, однако к началу обороны они были эвакуированы. Матчасть училищ была использована для пополнения зенитной артиллерии и для установки в дотах БО.
Учебный отряд Черноморского флота стал одним из главных источников для формирования отдельных батальонов морской пехоты. Командовал Учебным отрядом бывший командующий расформированной Дунайской флотилией контр-адмирал Н.О.Абрамов.
В УО ЧФ, в основном, находились призывники весеннего призыва 1941г., в возрасте 18-20 лет, призванные, из областей УССР, проходившие обучение по флотским специальностям. В связи с тем, что в Николаеве, Херсоне, Севастополе строилось большое количество боевых кораблей и подводных лодок, для них сформированы экипажи. При этом стоит учитывать, что для обеспечения учебного процесса, в составе Учебного отряда находилось большое количество офицеров и старшин- преподавателей и командиров подразделений. Это были ценные специалисты, но для защиты города, пришлось пойти на то, чтобы турбинисты, штурмана, связисты стали обычными стрелками. Но учебный отряд ЧФ имел и хорошо подготовленных офицеров, т.к. он готовил специалистов и для береговой обороны. К сожалению, таких офицеров было немного.
Личный состав был укомплектован в основном, призывниками из Ворошиловградской (Луганской), Сталинской (Донецкой), Запорожской областей, но в Учебном отряде были представители всех уголков СССР. Большинство курсантов имели отличное здоровье, образование 7-10 классов (это очень высокий показатель для того времени) и практически все были комсомольцами.
Кроме курсантов, в Учебном отряде числился обслуживающий персонал, укомплектованный как обычная береговая часть флота, офицерами -тыловиками и краснофлотцами срочной службы, не проходивших строгого отбора.
Помимо этого в учебный отряд направлялись призывники осеннего призыва, не имевшие подготовки, запасники флота и.т.д. Т.е. личный состав батальонов был достаточно пестрым.
Своей артиллерии батальоны, действительно, почти не имели, но были хорошо оснащены автоматическим стрелковым оружием. На вооружении батальона было много самозарядных винтовок Токарева и Симонова (АВС 36 и СВТ 38), по одной роте этих батальонов имели на вооружении пистолеты -пулеметы Дегтярева. Кроме того, в составе каждого из этих батальонов имелась пулеметная рота, имевшая на вооружении до десятка станковых пулеметов. За счет резервов береговой обороны некоторые батальоны удалось укомплектовать ротными 50мм минометами.
В УО ЧФ в сентябре 1941г. были сформированы пять батальонов, называвшихся Учебной бригадой морпехоты. Дополнительно 27 октября 1941 г. из моряков Черноморского флотского экипажа были сформированы 1, 2, 3, 4-й заградительные отряды.
Учебная бригада морпехоты объединяла следующие батальоны, каждый численностью около тысячи бойцов:
-1-й батальон Электромеханической школы (4-хротного состава). Командир к-н Кагорлыцкий
-2-й батальон Электромеханической школы (4-хротного состава). Командир к-н Жигачев.
-батальон школы оружия (5-ти ротного состава). Командир подполковник Горпищенко.
-батальон объединенной школы учебного отряда (4-хротного состава). Командир, бывший заместитель командира школы оружия УО майор Галайчук.
-батальон школы связи учебного отряда (2-хротного состава) командир инженер-лейтенант П.А.Губичев.
Батальоны были сформированы еще в июле 1941г., для борьбы с десантами, в них вошли курсанты и офицеры вышеуказанных школ, и личный состав этих батальонов совмещал строительство укреплений с обучением флотским специальностям.
В сентябре 1941г. большая часть личного состава батальона школы связи была направлена на Перекоп, и батальон был пополнен за счет специалистов электромеханической школы. Стремясь сохранить специалистов флота, эти батальоны были заняты на строительстве главного рубежа обороны. Электромеханическая школа строила объекты от берега моря в районе устья Качи до долины Бельбека (1-й батальон) и от долины Бельбека до долины Кара-Коба (2-й батальон), батальон школы связи и батальон школы оружия строили укрепления на Скатах Сапун-горы и в районе Сахарной головки.
В связи с создавшейся обстановкой на Дальний рубеж обороны были направлены: объединенная школа отряда, 1-й батальон электромеханической школы, две роты 2-го батальона ЭМШ [11]. Эти части и приняли на себя первый удар немецких войск. Взамен двух рот, ушедших на Дальний рубеж, 2-му б-ну ЭМШ была передана пулеметная рота из Местного стрелкового полка (2-я пулеметная рота) и начато формирование новой стрелковой роты (1-я стрелковая рота). Таким образом, во 2-м батальоне ЭМШ числились 2 стрелковых и 2 пулеметных роты. Но Учебный отряд ЧФ был не единственным источником формирования частей для обороны Севастополя. Важную роль в отражении первого натиска сыграли курсанты военных учебных заведений.
Школы младших командиров готовили младший командный состав для морпогранохраны НКВД и береговых частей ЧФ. По сути, это были "учебки", готовившие младший командный состав, их функции были во многом сходны с функциями учебного отряда ЧФ. В них, после прохождения "курса молодого бойца", зачислялись наиболее грамотные и подготовленные краснофлотцы. "Учебки" выпускали старшин-специалистов морпогранохраны НКВД, командиров групп: мотористов, связистов, командиров пулеметных и артиллерийских расчетов и.т.д. На момент начала обороны, в школах младших командиров находились бойцы сразу двух призывов: краснофлотцы весеннего призыва уже получили свои звания, а осенний призыв (правда в сильно сокращенном составе) только прибыл для подготовки. Причем таких "учебок" было несколько.
Из курсантов школы младших командиров морпогранохраны НКВД были сформированы несколько зенитных батарей (батареи 50-го дивизиона и плавбатарея N3), кроме того, был сформирован батальон, находившийся на Балаклавском участке. (командир м-р НКВД Писарихин - начальник школы МПО НКВД).
Школа располагалась в Балаклаве, на набережной, под Генуэзской башней, готовила специалистов для катеров морпогранохраны НКВД артиллеристов, пулеметчиков, связистов, рулевых, мотористов. В ней учились представители самых разных регионов. В составе батальона числились 56 астраханцев, 72 севастопольца, 53 архангелогородца, были ленинградцы, москвичи, всего 1223 бойца и командира. Батальон не имел полевой артиллерии, но в составе батальона числилась учебная 45мм батарея морских универсальных (21К) орудий. Еще 4 орудия были переданы из соседней школы младших командиров БО и ПВО. Эти 8 орудий были установлены по всей территории Балаклавы, и выполняли функции системы ПВО Балаклавского участка. Впоследствии из этих орудий была сформирована отдельная 7-й батарея дотов (хотя сложно назвать дотом, орудие установленное в открытом дерево-земляном дворике). После первого штурма они получили номера 1А-8А, правда, состав батареи к этому времени, был уже несколько иным. Но об этом чуть позже.
Школа морпогранохраны (так же как и техникум ЭПРОН) имели подчинение наркомату внутренних дел, но курсанты этих учебных заведений были привлечены для противодесантной обороны города. С приближением противника к городу планировалась эвакуация этих учебных заведений. Техникум ЭПРОН был эвакуирован, а школа Морпогранохраны НКВД осталась в Севастополе.
Из школы младших командиров береговой обороны и ПВО (командир майор Дешевых) был сформирован еще один батальон, численностью до тысячи бойцов. Это подразделение было решено усилить за счет отдельных химической и дегазационных рот Береговой обороны ЧФ. В состав химической роты входил автоброневзвод в составе 2-х химических (огнеметных) танков ХТ-133 и двух химических (огнеметных) броневиков. Но оба химических танка были использованы для разведки в 3-м секторе обороны, и были, впоследствии, подбиты в районе с.Дуванкой (Верхнесадовое), а потому, составе батальона не воевали. Батальон возглавил командир отдельной химроты ЧФ к-н Кудрявцев. Обе школы были укомплектованы призывниками в возрасте 18-20 лет, имевшими образование не ниже 7 классов, в основном, комсомольцами.
Написав эту фразу, я понял, что многим читателям понятие "комсомолец" ничего не говорит. А для тех, кто еще помнит, что обозначает это слово, оно имеет несколько иной смысл. Комсомольцы 40-х годов сильно отличались от комсомольцев конца 80-х. В трудные 40-е годы это были действительно убежденные бойцы, сражавшиеся с врагом, чаще всего, до последней возможности. За двадцать лет советская власть смогла вырастить новое поколение, с новыми убеждениями и понятиями. Это понятие еще не было запятнано и искажено. Молодежь в возрасте 18-25 лет действительно готова была защищать Родину по последней капли крови.
Береговая оборона ЧФ передала для защиты города наибольшее количество личного состава. В сентябре 1941г. в Береговую оборону Севастополя прибыло пополнение в составе 4 тыс. человек, призванных из запаса, кроме того, в Севастополь из Керчи был переведен запасной артиллерийский полк ЧФ. Основной состав артполка (и офицерский состав и рядовой) составляли запасники - артиллеристы флота, среднего возраста, призванные на службу в связи с войной.
Средний возраст бойцов и командиров этих батальонов был 27-40 лет. Личный состав Запасного артполка ЧФ был распределен в 6 управлений дотов и дзотов, а оставшийся личный состав был сведен в два батальона.
Первым батальоном Запасного артполка командовал призванный из запаса м-р Людвинчуг.
Вторым батальоном командовал военинженер 3-го ранга (майор) Ведмедь (так же призванный из запаса).
Полк просуществовал недолго и был расформирован 19 ноября 1941г. т.к. его бойцы были распределены по другим частям.
За счет береговой обороны был сформирован батальон школы запаса БО (командир батальона -- начальник школы полковник И. Ф. Касилов). Школа запаса БО была предназначена для переподготовки командного и рядового состава Береговой обороны. В советское время существовала практика призыва на переподготовку запасников. Техника и вооружение развивались в то время достаточно динамично, и существовала объективная необходимость в перепрофилировании и переобучении специалистов запаса. После войны "переподготовщиков" называли "партизанами", за их бывшее в употреблении, обмундирование и отсутствие военной выправки. Батальоны, сформированные из запасников БО, действительно, отличались плохой выправкой, низкой дисциплиной, но в бою эти пожилые краснофлотцы показали себя с самой лучшей стороны. Призваны они были так же, в основном, с Украины, было много призывников из Крыма (Крым тогда входил в состав РСФСР).
Отдельные номерные батальоны так же были сформированы, в основном из бойцов береговой обороны, но не только. Крепость "Крым" перестала существовать. В город стягивались флотские части со всего Черноморского побережья. Прежде всего, из Каркинитского сектора обороны Крыма. Н.Г.Кузнецов в своих воспоминаниях пишет об эвакуации частей так: "По телеграммам того времени можно проследить, как это происходило. Из Евпатории удалось вывезти только личный состав гарнизона, а береговую батарею пришлось взорвать. 29--31 октября был эвакуирован гарнизон Ак-Мечети и 119-й авиаполк из Донузлава. В операции участвовали эскадренные миноносцы "Бдительный" и "Шаумян", тральщики, катера типа "МО" и сейнеры. Все, что корабли не смогли вывезти, было уничтожено. Тогда же началась эвакуация частей тендровского боевого участка. 30 октября к Тендре был направлен крейсер "Червона Украина", а вслед за ним и другие корабли. Эвакуация прошла организованно, хотя задача была не из легких". Формирование батальонов из прибывшего личного состава, шло в Лазаревских казармах, на базе учебной бригады морской пехоты. и из него формировались отдельные сводные батальоны морской пехоты:
-15-й батальон морской пехоты, (командир капитан Н.А.Стальберг) сформирован в основном из летно-технического персонала аэродромов ЧФ, располагавшихся в Крыму (Спат, Сарабуз и.т.д.).
-16-й батальон морской пехоты (командир к-н Г.И.Львовский), сформирован, в основном, из бойцов Каркинитского сектора
- 17-й батальон морской пехоты (командир ст. лт. Унчур, заменивший заболевшего командира). Сформирован из краснофлотцев, прибывших из Евпатории.
- 18-й батальон морской пехоты (командир капитан Ховрич).
