Непомнящих Екатерина Николаевна : другие произведения.

Советница

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
  - Тр-р-р-р, - раздался тихий треск, после чего последовал короткий щелчок. И грудь вывалилась наружу, а лиф, похожий на две морщинистые руки гоблина с длинными пальцами, который только что поддерживал бюст, безжизненно повис.
  - Вот зараза, - выругалась Диана, подхватывая грудь рукой. Она попыталась натянуть лиф, однако то, что до этого лишь прикрывало соски, вовсе не собиралось подчиняться своей хозяйке. От бессильной злобы Диана что есть силы пнула по воде, подняв вихрь блестящих на свету капель. Подобная неприятность была более чем некстати. Сжав до боли зубы, она наблюдала как вдали в тумане сначала растворилась фигура человека, а затем и огненно рыжий парус превратился в едва различимую точку. Только что Диана собиралась скользить по воде, чтобы догнать своего мужа, а теперь ей придется искать новую одежду.
  - Теперь век не найдешь его, Ведьма, - прошипело нечто за ее спиной.
  Диана обернулась. Из кучи того, что недавно было злобным эльфом, существом похожим на скелет, обтянутый морщинистой кожей, с черными глазами-точечками и впалым носом, вытекала на землю грязно-коричневая маслянистая лужа. Полностью отделившись уже от мертвого тела, субстанция начала быстро испаряться, образую серое бесформенное облако. Само по себе зрелище не из приятных. К тому же теперь эта мерзость читала ее мысли и, злорадствуя, отвечала на них. Прекрасно понимая бесполезность своих усилий, она попыталась схватить душу свободной рукой, но та маслянистой воздушной массой просочилась сквозь пальцы.
  - Ты был редкой гадостью, если твоя душа такая жирная и такая мерзкая, - прошипела женщина, пытаясь прополоскать руку в воде. Мутным и уставшим взглядом она окинула бесконечную морскую гладь, уходящую далеко за горизонт.
  Ее мирок был похож на материк, окруженный со всех сторон океаном. Здесь каждый соотносил себя с определенной категорией или, точнее, кастой, которая определяла образ жизни, обычаи и даже круг общения. От того, кто ты, человек или существо, избранный или изгнанный, зависело все. Выход за рамки своего круга жестоко карался, впрочем, то и дело возникали бунтари, которые не признавали навязанных им границ.
  Среди огромного многообразия существ и их сословий в этом мире выделялась одна особенная каста, каста посвященных. Эта была наиболее закрытая каста и, о ее существовании скорее догадывались, чем знали. Она хоть и состояла она из людей, принадлежавших разным сословиям, только они все как на подбор были очень и очень состоятельными. Посвященные не умирали и не рождались, а скорее меняли оболочку, сохраняя все свои воспоминания и накопленный опыт. И, с каждой прожитой жизнью, они повышали свой статус. Управляли, судили, советовали. Они были посвящены в тайну смерти (по крайней мере, они так считали) и могли управлять не только живыми, а даже мертвыми. Пока душа двигалась по белому тоннелю в неизвестность, чтобы все забыть и родиться вновь, ее могли выдернуть и дать новую миссию на земле, а могли растворить.
  Таким вот образом кто-то в свое время распорядился душой Дианы, по какой-то причине выдернул ее и сделал Советником. Теперь девушка служила одному достойному человечку ангелом-хранителем, давала советы, спасала от заговоров, добывала информацию. О ее миссии на земле и о ее сущности знали лишь другие избранные, да ее опекаемый.
  Переборов дикое желание еще тщательней промыть руку в воде, Диана обтерла ее травой. Ей не стоило задерживаться рядом с телом. Иначе кто-нибудь поймает ее на месте преступления и докажи потом, что ты не виновата. Даже дрожь пробежала по телу, когда Диана представила все те мучения, через которые пропускают провинившихся Советников. Она с сожалением бросила короткий взгляд на шеренгу крохотный лодочек, подпирающих друг друга шелковыми парусами, и двинулась вперед.
  Шелест воды, прибивающей легкой волной серые песчинки к берегу, успокаивал, и на девушку накатывала дикая усталость. Еле заставляя двигаться ноющие ноги, Диана пыталась внутренне собраться и избавиться от терзавших ее воспоминаний. Кроме отчаяния и сознания своей никчемности, приправленной чувством вины, они ничего не несли. Хотя именно в них крылся ответ на то, как ей дальше быть.
  Она постоянно задавалась вопросом, почему ее наградили местом Советника. Никаких особых заслуг в ее жизни не было. Или это ее превращение было чьей-то дикой шуткой с целью наказать за неведомые ей прегрешенья? Но не достижений, ни проступков в ее жизни не было. В своей прошлой жизни она была всего лишь спутницей, тенью сильного человека, а после его смерти хранила ему верность, просуществовав чуть более десяти лет. Пока он был рядом, Диана тонула в его глазах, обрамленных густыми ресницами, забывая при этом дышать. Она дрожала от истомы при каждом его прикосновении, обнажая свое тело и свою душу. Но стоило тому покинуть дом, тишина оглушительным звоном отражалась от гулких стен, а по оконным стеклам стекали капли соленного словно слезы дождя. Казалось, даже погода вторит ее настроению: вот он рядом и солнце своими ласковыми лучами согревает весь мир, а если его нет, ненастье заставляет прятаться за толстые стены, а потом сотрясает их своей неудержимой мощью. Это теперь она понимает, что тогда скорее была больна, чем здорова. Но в тот момент все это ей казалось нормальным.
  А потом Он умер. И Диана потонула в своем горе, упивалась им. Вроде бы ела, вроде бы пила, а сердце сковала ледяная стужа. Это теперь, будучи посвященной, она знает, что объект ее обожания не умер, а всего лишь переродился. Она даже нашла его. Но в его новом существовании все было неправильно. Каждый раз, думая об этом, она чувствовала, что что-то она упустила, что-то очень важное, способное дать ответы на все вопросы.
  Спокойный шелест волн сменился городским гулом: дребезжали кареты, цокали копытами лошади, слышалась человеческая речь. Новый шум вырвал Диану из раздумий. Она подняла устало опущенную голову и, перед ее взором предстали огромные метров под тридцать сосны, за которыми пугала своей чернотой непроглядная чаща. Иллюзия непроходимого леса исчезала волшебным образом, стоило только потереть глаза кулаками. И тогда, за двумя-тремя рядами вековых сосен, становилась видна каменная стена, одним своим концом уходящая прямо в соленую воду Околоземного моря.
  Древние долго трудились над созданием миража, чтобы обезопасить старинную крепость. Со временем же, хотя оптический обман по-прежнему скрывал от нежелательных взоров самый непреступный из всех закрытых городов, шумная суета на подъездах к нему сделала эту защиту совершенно бесполезной. Так что, стоило избавиться от навязанных видений, как перед глазами возникали высоченные, стойко противостоявшие векам, стены, которые устремляясь в небеса на недостигаемую высоту, делали крепость по-прежнему непреступной. Впрочем, это тоже могло оказаться всего лишь иллюзией. Всего таких крепостей мире было тридцать, пронумерованных слева направо по порядку, согласно их удаленности от северного края земли, обрывавшегося перед океаном отвесной скалой непреступной высоты. Этот город был шестым, и назывался он Сити-шесть.
   Диана свернула через луг с коротко стриженной травой на тропинку, ведущую в город. Черная полоса засыпанной камнем и утрамбованной дороги вклинивалась в стройный ряд сосен и заканчивалась кованными воротами, закрепленными на двух столь огромных столбах, что казалось именно на последних лежит небо. Около ворот выстроилась длинная вереница повозок, телег, шикарных экипажей. Два трехметровых человекоподобных колосса, словно высеченных из камня, с грозной высоты своего роста досматривали проезжих.
   Пешему человеку без сумок было очень просто пройти досмотр, поэтому, Советница, всего лишь поежившись от проницательного взгляда охранника, перешагнула через границу.
  При взгляде на каменную мостовую и на стоявшие в ее обрамлении потертые временем дома на Диану вновь нахлынули воспоминания: так много у нее было связано с этим городом.
  Ее семья жила в совершено заглохшей и отставшей от жизни глубинке, со своим идеально отлаженным бытом. Эта предсказуемость и последовательность сельской жизни абсолютно устраивали и мать, и отца Дианы, которые еще в молодости сбежали ее родители, чтобы не быть вовлеченными в дворцовые интриги. И все же, занимаясь фермерством, отец временами отлучался по торговым делам в столицу. От туда он возвращался с потрясающими подарками и с ворохом придворных сплетен, которые потрясали неискушенную Диану до глубины души. Как она просила отца хоть один раз взять себя в столицу, чтобы хоть краем глаза увидеть все то, о чем так красочно повествовал ее отец. И лишь однажды, уступив уговорам дочери, взял Диану с собой. Во время этой поездки она попала на губернаторский бал в качестве богатой дебютантки, все-таки какая-то там претендентка на престол.
   Грандиозность этого события, блеск экипажей и нарядов поразили Диану-провинциалку. По залу чинно расхаживали представительные мужчины и шикарные женщины, пафос которых слегка разбавлялся беспечностью молодых парней и прелестью молодых девиц.
  Среди этой пестрой толпы Диана выглядела слишком уж простовато и чувствовала себя неуютно. С напускной непринужденностью девушка проплыла среди веселящейся толпы, а потом забилась в уголок, сев за маленький столик около сцены. Чувствуя себя лишней на этом балу, девушка стала оглядываться: сверкание дамских нарядов, блеск то и дело подымаемых вверх бокалов, гул голосов, почти заглушающий музыку, все такое притягательное и такое чужое. Скользя глазами по толпе, она остановилась своим взором на мужчине за соседним столиком. Диану поразил его взгляд: в карих глазах, обрамленных длинными черными ресницами, читались одновременно и спокойствие с надменностью, и страсть с жадным и бесстыжим желанием. Среди вороха мыслей, крутившихся в голове Дианы, промелькнули две особо ясные: 'он не обратит на меня никакого внимание', и 'хватит пялиться - он заметит'. Уже в следующее мгновение она встретилась с ним взглядом. Диана опустила глаза и, краснея, уставилась в стол.
  - Можно тебя пригласить - спросил кто-то тихим бархатным голосом.
  Диана, вздрогнув от неожиданности, повернула голову. Наклонившись к ней стоял ОН. И он был прекрасен: высокий, со смуглой кожей, темными короткими волосами и с таким притягательным мужским ароматом, что у Дианы сердце отчаянно забилось. Еще незнакомец был похож на пирата из-за кольца-сережки в левом ухе.
  Под ребрами закололо, а Диана, словно ища поддержки, посмотрела на окружающих ее людей. А толпа, совершенно безразличная к ней до этого момента, вдруг зашепталась, бросая косые взгляды, в которых было и осуждение, и злая усмешка. Диана подала свою руку незнакомцу в знак согласия. При мысли о том, что такого красавца могла заинтересовать серая мышка и провинциалка как она, девушке почему-то стало стыдно. Слишком явственно лица, стоявших вокруг людей, выражали полное презрение, а до ушей доходили насмешки.
  Чувствуя нарастающую напряженность, кавалер вытянул за руку Диану из зала на освежающую прогулку по парку. Секундные сомнения в выборе между уединенным обществом с незнакомым человеком и назойливой неприязнью толпы, и, Диана кивнула. Они медленно шли по дорожке и вели замысловатый разговор на философские темы. Надо отдать должное: Диана получила отличное образование и была любознательной натурой. Так что разговор увлекал их обоих.
  Околдованная своим спутником, Диана не заметила, как они приблизились к воротам парка. Впереди замаячили две огромные тени, которые постепенно приобрели очертания слуг, ведущих за поводья двух черных рысаков.
  - Знаешь, больше своих дел я люблю свободу и движение, - пират показал рукой в сторону пары совершенно потрясающих коней, - приглашаю тебя на экскурсию по городу.
  У Дианы опять засосало под ложечкой. Страшно, но Он был столь прекрасен и приветлив. Плюнув на все свои страхи, она легко вскочила на лошадь. И ночь, обещавшая много нового и восхитительного, окончательно ее затянула: кони то задумчиво шагали, то переходили на рысь по ярко освещенным фонарями улицам большого города. А яркие и огромные окна ночных заведений зазывали к себе, обещая веселое времяпрепровождение внутри, и, разряжая черноту ночи, делали этот город еще более праздничным и манящим. Воздух, наполненный ароматами райских цветов, то и дело разрывал легкий ветерок, неся в себе прохладу моря, и пара направила своих лошадей на берег. Там, в кафе на открытом воздухе, волшебство продолжилось: молодые люди оказались совершенно одни, только официанты кружились вокруг них, подливая в хрустальные бокалы старинное вино и то и дело подносили фарфоровые тарелки с морскими деликатесами. Диана задумчиво смотрела на две свечи, стоявшие посреди столика, и чувствовала, что в ее душе рождается новое, до сих пор не знакомое ей чувство, которое сначала просто грело, а потом подобно языкам пламени, ритмично прикасавшимся к живой плоти, обжигало и оставляло за собой боль.
   Уже опьяненная волшебной ночью и вином, девушка оставила своего спутника за столиком кафе, скинула серебристые туфельки, ступила на теплый и шелковистый песок и одиноко побрела в сторону руин древнего замка, каменная терраса которого возвышалась над морем и казалась совершенно нетронутой цивилизацией. Нежная мелодия, обострившая и без того взведенные чувства, постепенно становилась тише, сменяясь шелестом воды, а волны чуть встревоженного моря ласкали ее ноги, остужая мучившее ее желание.
  Сооружение поразило Диана своим величием. Каменные, полуразрушенные стены с причудливым узором тянулись в небо, а широкие ступеньки винтовой лестницы приглашали подняться наверх на террасу, чтобы полюбоваться на открывающийся оттуда вид. И Диана поддалась искушению. Только она поднялась наверх, как услышала чье-то прерывистое дыхание. Стараясь не шуметь, девушка заглянула за колонну.
  Обнаженный парень с загорелой кожей и рельефной фигурой прижал к стене миниатюрную мулатку. Через секунду он сорвал с нее тунику и приподнял девушку за талию. Их тела двигались в ритм слышимой только им музыки страсти, а стоны разрывали тишину мертвого здания.
  - Тебя это волнует?
  Диана резко обернулась. Пират подошел к ней вплотную и смотрел на испуганную девушку сверху вниз, словно раздевая ее. Диана покраснела и бросилась бежать прочь, только, добежав до кафе, она остановилась и, пытаясь отдышаться, оглянулась назад. Никого.
  - Ты ищешь кого-то? - Похоже, для него было обычно, появляться неожиданно, словно из ниоткуда: Пират стоял невдалеке и держал за поводья коней. Выражение его лица совершенно изменилось, теперь оно стало напряженным, а глаза пустыми. - Кажется, пора расставаться, скоро светает.
  Он тогда проводил Диану до гостиницы. Галантно поклонился, вскочил на коня и, не оглядываясь назад, растаял в ночной темноте. Как ей тогда показалось, навсегда.
  'Навсегда', - вздохнула Советница,- 'Опять ее мужчина растаял в дали. Но на этот раз пусть он исчезнет совсем и действительно навсегда'.
  
  Диана вышла на базарную площадь и стала искать новую одежду, что-нибудь менее сексуальное, зато более практичное. Ей приглянулся костюм из холщовой туники с кожаным ремнем и коротких лосин. Диана переоделась в обнову и стала крутиться перед зеркалом. Обнова ей шла идеально, хотя и выглядела слишком просто. Довольная своим видом, она повернулась к торгашу и стала с ним расплачиваться. Диана собиралась уже убрать кошелек, когда продавец тихо прошептал ей:
  - Не желает ли красивая молодая женщина купить старинный мешочек, принадлежавший некому вельможе, ныне мертвому. Говорят, он продал за него свою душу. От того и стал богат, знаменит и желанен.
  - А что в этом мешочке? - заинтересовано спросила Диана, зная ценность всяких там магических штучек.
  - Заклинания.
  - А что сам им не пользуешься ими? Не было бы нужды тогда торговать.
  - Грамоте, да и науке колдовской никто из простых смертных не обучен. Неспособны мы прочесть эти заклинания. А еще в мешочке том договор с силами темными.
  Поведение юноши насторожило Диану. Она пристально посмотрела в его глаза, пытаясь прочесть его мысли. Нет, ей это не показалось, он совершено осознано закрылся от нее, причем сделал это умело. Зато в ее голове раздался тихий, но вполне различимый шепот:
  - Мадам Диана, поверь мне, купи его.
  - Откуда ты знаешь кто я?
  - Ты мать в больнице выхаживала, потом моей семье деньгами помогала. Добром за добро отплатить хочу. Мешочек тебе берегу.
  - Почему я тебя слышу, как ты разговариваешь со мной? Почему ты решил, что я та, которая тебе помогала?
  - А ты вспомни. Ты меня чертенком звала. А пока мать болела со мной сидела, да наукам разным обучала.
  Диана тогда, сразу после смерти мужа, в больницу сиделкой пошла, чтобы горе свое заглушить. И приглянулся ей один мальчишка, который к больной матери приходил. Стала его читать, да считать учить, в доме своем поселила. Способный он был очень. Да только из простого народа. Потом мать его выздоровела, а с деньгами у них по-прежнему плохо было. Вот и помогала Диана до самой своей смерти этой семье.
  - Я же книги в доме твоем брал, читал, да учился по ним. Вот и мысли читать научился. Еще бы многое мог узнать, да ты умерла. Книги твои потом все сожгли. Я только одну успел утаить. Когда домой пришел, открыл, а там мешочек этот с листами бумаги сложенными и трубочкой свернутыми. Расправил их один за одним и понял, что заклинания на них, да правила какие-то. Только мне их не надо, добра они не принесут. Злом от них веет. А в твоей беде они помогут.
  Что правда, то правда. Была у мужа Дианы огромная библиотека. И было среди всех книг собрание, переплет которого был особо богато оформлен: сам кожаный, а буквы золотые. Только муж запрещал Диане к нему прикасаться. А после его смерти Диане не только читать не хотелось, но даже в библиотеку заходить. А ребенку она разрешила там лазить. Самые красивые книги мальчишке и приглянусь.
  У Дианы было еще столько вопросов, однако, она почувствовала, что кто-то на нее слишком пристально смотрит. Она резко обернулась и заметила, как какой-то нищий резко спрятался за дальним от нее прилавком. Советница бросилась бежать в ту сторону и, завернув за тот самый прилавок, успела увидеть человека, который бежал к воротам базара. Диана решила, что вернется к торгашу позже. А сейчас ей следует понять, кто и зачем за ней следит. Поэтому она бросилась вслед за незнакомцем.
  Она выбежала с территории базара и, распихивая толпу, стала пробираться в сторону дома с аркой. Там секунду назад маячили пестрые лохмотья нищего. Преодолев последнюю преграду, Диана забежала в арку, похожую больше на туннель (такой длинной она была). Проклиная на чем белый свет стоит предательское эхо, усиливающее звук ее шагов, Советница сбавила шаг и осторожно выглянула из арки. К счастью она не упустила нищего. Он был как раз на пути ко второй арке, служащей выходом из двора, и, видимо, споткнулся обо что-то. Поэтому в этот самый момент он вставал с земли и подбирал свои лохмотья. У Дианы появился реальный шанс его настигнуть, и она изо всех своих сил ринулась вперед. Только нищий на удивление быстро встал, добрался до второй арки и скрылся в ней.
  Диана в доли секунды пересекла пространство и, теперь уже не раздумывая, вылетела вслед за нищим из двора. Ей едва хватило сил остановиться, чтобы по инерции не вылететь на мостовую, где прямо на нее неслась повозка. Диана отпрянула назад, перевела дух и стала оглядываться. Ее преследуемый собирался скрыться в очередном дворике на противоположной стороне улицы. Но по мостовой в обе стороны неслись упряжки, не давая возможности бежать вперед. И все же Диана проскочила мимо одной, потом пропустила другую и была уже противоположной стороне. Ей следовало бы притормозить, ожидая, что ее могут поджидать за углом не с голыми руками. Но она этого не сделала. Поэтому едва она влетела во двор и остановилась, чтобы оглядеться, как почувствовала сильный удар по голове. В глазах потемнело.
  Диане в нос ударили резкий, обжигающий запах. Она открыла глаза и увидела девушку в белом фартучке, которая склонилась над ней и подсовывала ей под нос ватку с нашатырем. Диана огляделась вокруг и пришла к выводу, что находится в монастырской больнице. Она попыталась приподняться, и медсестра, увидев ее старания, поддержала Советницу и положила ей под спину еще одну подушку. Диана пощупала свою макушку, на затылке было что-то вязкое и теплое. Кровь.
  - Что со мной?
  - У Вас рана на голове и сотрясение мозга - ответила сестричка. - Вам придется полежать у нас несколько дней. А Вы помните кто вы? И кто на Вас напал?
  - Ди... Даяна Ди. Я помню. Но не знаю, кто на меня напал. А у вас можно где-нибудь помыться?
  - Здесь есть бани, но они только за плату.
  Диана ощупала себя. К счастью кошелек не тронули, он по-прежнему болтался на поясе. Ладно, она полежит здесь пару дней, отдохнет, помоется, поправит свое здоровье и, наконец, спокойно все обдумает. Но в первую очередь поспит. Причем срочно.
  На другой день прямо с раннего утра Диану осмотрели, ощупали, покормили и больше ей никто не интересовался. Это было очень кстати. Диана лежала в постели и мысленно прокручивала последние события в своей жизни.
  В этой жизни она родилась в закрытом монастыре, и мать ее, исполнив свой жизненный долг выносить и произвести на свет дитя, умерла. Воспитанием ребенка стали заниматься монашки. Они и объяснили девочке, что ей посчастливилось родиться Советником. А ее подопечным должен был стать хозяин крайних земель, талантливый ученый и редкий бунтарь граф Ремез. Именно его предстояло Диане поддерживать и охранять от разных заговоров. Дело в том, что его владения находились на краю земли. А океан, который их омывал, приносил и беды, и богатство. Но главное, он таил в себе много неизвестного и волшебного и был бесценен для изучения.
  Диане объяснили, что ее подопечный откажет самому монарху, не даст ему отобрать себе и объявить проклятыми эти земли. Поэтому король решит его уничтожить. Уже удалось убрать всю родню графа Ремеза, однако, один ребенок каким-то образом остался жив. Рассчитывая, что потомок будет более сговорчив, чем его предки, монарх позволил остаться мальчишке в живых.
  В задачу Дианы входило давать своему подопечному советы, получая информацию из недоступных ему источников. Ведь Советники могли читать мысли, даже могли путем сложных заклинаний перемещаться во времени и в пространстве, могли, становясь невидимыми, шпионить. Со временем многие из них осваивали колдовство и становились могущественными людьми, однако, для этого требовался огромный опыт и не одна жизнь.
  В день своего совершеннолетия Диана увидела своего подопечного. Ему было больше тридцати лет, он обладал красивой фигурой и приятным голосом, но его лицо было обезображено глубоким шрамом, грустным напоминанием о смерти его родителей и о его чудесном спасении. Диана вошла в дом графа Ремеза под видом его родной сестры, которая родилась и воспитывалась в далеком монастыре. Иногда Диане казалось, что у них и в правду была одна мать: слишком схожими были черты их лиц, и волосы одинаково были густыми и черными как крыло ворона.
  Диана полюбила своего подопечного сестринской любовью и преданно ему служила. Граф же, в свою очередь, холил и лелеял свою названную сестру, потакая всем ее желаниям.
  Диана хорошо справлялась со своими обязанностями, легко узнавая о заговорах заранее. Богатый дом, высокое положение в обществе, нетрудная работа - все должно было радовать Диану. Однако, кое-что в ней не умерло вместе с тем, старым телом. Ей не хватало той огромной любви из прошлой жизни.
  Каждый раз, погружаясь в водоворот светской жизни, она пристально вглядывалась в лица новых знакомых в поисках своего единственного мужчины. Почему-то ее сердце говорило, а иногда кричало, что не мог ее Стар так просто умереть и кануть в небытие. Он жив, и он так же необыкновенен как и был. Уже зная, как особенности души накладывают отпечаток на внешность, она старательно выискивала знакомые черты. Сколько раз она засыпала, чтобы ночью запускать свои пальцы в его густые и слегка колючие волосы, целовать его, ощущая вкус металла на языке. А потом ей снилась ее прогулка по центральному бульвару, где шел ей на встречу он, только теперь он был ей почти ровесник. Он проходил мимо, сосредоточив на ней свой темный и магический взгляд. А когда, через несколько секунд, она оборачивалась, ее мужчина уже стоял на противоположной стороне улице и образ его таял. Она со слезами разворачивалась и бежала к исчезающему миражу, запиналась о подол платья, падала на колени. А цели уже не было, но было небо, такое синее и глубокое, как раз, чтобы без остатка поглотить истошный вопль ее отчаяния. Тут она открывала глаза, просыпаясь от нежных поглаживаний по голове, зажатая в крепкие объятия своего брата. Граф осыпал ее лицо нежными поцелуями, шептал ласковые и успокоительные слова:
  - Сестричка, милая моя, успокойся это всего лишь сон.
  А утром они ожесточенно спорили. Довольно искушенный в амурных приключениях и любовных утехах, граф считал, что именно отсутствие мужской ласки в жизни его сестренки, бередит ее душу, заставляя разыгрываться не в меру буйную фантазию. И, стремясь выдать девицу замуж, он закатывал очередной бал, на котором появлялись все новые и новые потенциальные кавалеры для его родной девочки. Правда, подбирались они исключительно исходя из его личных представлений о подходящей партии для его сестренки. Все они были с хороших семей, с незапятнанной репутацией, молоды и невинны. Тех же, кто был похож на любимцев женщин, он близко не подпускал к Диане. А это означало, что встретить любовь своей прошлой жизни у Советницы не было не единого шанса. Стар обладал настолько мощной сексуальной энергией, что мог поспорить с графом относительно своих успехов у женщин.
  Это была обычная ночь с надоевшим уже кошмаром, но в какой-то момент все пошло не по привычному для Дианы сценарию. Ее никто не разбудил, шепча слова успокоения и гладя длинные и слегка волнистые волосы. И сон получил свое продолжение, неся в себе ясную подсказку, где искать ее любовь. Диана проснулась от настойчивых солнечных лучей, пробивающихся сквозь закрытые веки. Обнадеженная столь оптимистичным сном, Советница с трудом усмирила свой пыл и привела себя в порядок, выбрав легкий, почти невесомый наряд. Ощущая крылья за спиной, она, перепрыгивая через ступени, почти слетела вниз по лестнице и впорхнула в кабинет брата. Граф сидел за массивным дубовым столом, спиной к стене, полностью занятой полками с книгами. Жак поднял на нее задумчивый взгляд. Тут Диана застыла, пораженная грустными мыслями брата. Сначала возник ее образ: она изгибалась словно от судороги и кричала, нет скорее пронзительно вопила. Потом резко повернулась на бок, свернулась клубочком и заплакала, издавая болезненные стоны. Ее брат стоял в дверном проеме, стиснув зубы, и сжимая толстостенный стакан с водой, который не долго сопротивлялся и рассыпался на мелкие кусочки. С ее кошмарами было решено покончить, она должна будет выйти замуж. И ее будущий муж уже определен. Сегодня на балу она увидит своего будущего супруга. Диана даже разобрала смутные черты почти безусого юнца.
  Советница в полном отчаянии подбежала к резному креслу и упала на колени перед братом.
  - Не надо, прошу тебя. Пожалуйста.
  - Так не может больше продолжаться, - возразил граф, - Ты измучилась сама и уже довела меня. Все решено.
  Диана осознала твердую решимость своего брата выдать ее замуж. Тут она решилась на преступление против своей совести, своих обязанностей, решилась сбежать. Она уже стояла на крыльце старинного семейного особняка, когда Жак Ремез ее догнал.
  - Вернись. Ведь ты знаешь, что сегодня званный ужин. Ты мне нужна на нем.
  - В качестве кого? Советницы или невесты на выданье? Братец, миленький, я никогда и не с кем не смогу жить, ты же знаешь, родной. Не мучай меня, не надо меня наказывать так. Я, кажется, догадываюсь, где найти Его. Я не пойду на бал, мне плохо, очень.
  Шрам на лице графа стал еще белее, а лицо приобрело даже не красный, а скорее бордовый цвет. Он поднял кулак, собираясь стукнуть им по перилам, но совладал с собой, и продолжил разговор, тихо и спокойно.
  - Родная моя сестренка, вечером к нам приедет император. Как я должен сесть за один стол со своим злейшим врагом?
  - Но он к тебе очень хорошо относится. Он покровительствует тебе.
  В тот момент Диана была совершенно уверена, что монарх не желает зла ее брату и не собиралась сдаваться. Все доводы брата находили свое опровержения. И граф устал спорить, голос его стал жестким:
  - Я приказываю тебе вернуться.
  Что делать? Тут он имел полную власть над Дианой, и та вынуждена была смириться. Но при этом она собиралась досадить своему мучителю всеми доступными ей способами.
  Сегодня на балу она блистала. Безупречно одетая, на редкость образованная и безумно красивая девушка покорила императора. И величественный монарх не отпускал Диану от себя ни на минуту. А граф, подобно ревнивому мужу, крутился вокруг пары, однако, так и не смог ни переговорить с названной сестрой, ни просто привлечь ее внимание. Диана же из всех сил игнорировала брата и испытывала истинное наслаждение, видя его мучения. А графа бесило то, что в очень важный для него момент, он остался без Советника. Но еще больше его бесило, что его сестра откровенно флиртует с императором, который имел славу ловеласа, разбившего немало женских сердец. А потенциальный муж, как и следовало ожидать, неловко топтался в самом тихом уголке бального зала. Конечно, они были представлены друг другу, но молодой человек полностью оправдал невеселые ожидания девушки. Он был знатен, богат, не слишком красив, и полностью инертен. Как Жак мог от нее ожидать, что после него и своего мужа из прошлой жизни, она сможет связать себе со столь безликой личностью?!
  Злость на брата и душевные терзания не способствовали трудовому настрою. Правда, Диана вспомнила о своих обязанностях и пару раз заглянула в мысли короля, однако, там не было ничего, кроме восхищения ею.
  Успех у мужчин и яростное выражение глаз брата доставляли Советнице настоящее наслаждение. Продолжая искушать судьбу, она только набирала обороты в своем флирте с монархом. Вот сейчас Диана небрежно и как бы случайно коснулась руки царственной особы. О, как этот мужчина смотрит на нее, он испытывает к ней самые нежные чувства и преданность и теперь, она пришла к выводу, что ничего не угрожает ее брату. Более того, монарх теперь стал самым преданным другом граф Ремеза.
  В конце концов, император устал и, отпустив непрозрачный намек о своих желаниях, удалился в гостевые покои, ждать Диану. В это же время пропала и Диана. Трудно описать, какие чувства испытал граф, увидев их одновременное исчезновение. Он посчитал себя преданным и поклялся не звать вздорную девицу до тех пор, пока она сама не приползет к нему на коленях. Диана же просто хотела исчезнуть на несколько дней из этого дома, наказать брата и разобраться в себе. Она спустилась по узкой винтовой лестнице к черному входу, осторожно закрыла за собой маленькую и узкую дверь для прислуги и побежала в сторону конюшни, смахивая подолом бального платья уже успевшую появится утреннею росу. За спиной у нее болталась небольшая холщовая сумка.
  Когда массивное строение конюшни огромной черной горой закрыло от нее первые неуверенные наступления рассвета, Диана уже изрядно продрогла. Ругая себя за излишнюю порывистость, которая не позволила ей переодеться еще там в доме, она остановилась у широких дверей, огляделась вокруг, желая убедиться, что осталась для всех незамеченной. Она была одна, значит, все-таки стоило переодеться. Сбросив мокрый, отяжелевший шелк, Диана натянула гораздо более теплый и мягкий брючный костюм. Еще переодеваясь, она слышала, как в дали беспокоится ее любимец Аберон. Вот уж совсем неподходящий для такой стройной и нежной особы, как она, жеребец. Он был слишком тяжел и крупен, но обладал таким потрясающим характером. Всегда послушный, Аберон понимающе смотрел на хозяйку своими огромными и грустными лошадиными глазами, когда она сбежав из особняка и прогуливаясь по лесным тропинкам, жаловалась ему о всех своих девичьих неприятностях.
  Диана погладила жеребца по черной морде, самостоятельно оседлала (ха, как оказались полезными знания из прошлой фермерской жизни) и вывела из конюшни. Ей еще предстояло незаметно скрыться за огромной резной оградой фамильной усадьбы, проскакав перед этим по довольно большой и открытой площадью перед особняком. Диана сколько могла кралась в тени деревьев, теня за поводья Аберона, а потом забралась верхом и рысью направила своего коня в столь удачно для нее оставленный кем-то узких проход незакрытых ворот.
  Уже, когда особняк остался достаточно далеко, а копыта Аберона стали спокойно стучать по поверхности, укатанной до состояния камня, грунтовой дороги, Диана перевела дыхание и постаралась определить со своими планами. Ей казалось необходимым в первую очередь добраться до того городского бульвара, где она снимет любой из предложенных номеров и будет ждать и думать. А потом... Да какая разница, что будет потом. Ну, вернется она к своему брату, он ее простит. Диана, конечно, попробует его отговорить от безумной затеи выдать ее замуж. А, если он не согласиться, то... Да, какая разница, что будет, если он не согласится. Когда рухнут ее надежды найти Стара, ей уже будет безразлично, быть замужней или свободной. Диана грустно передернула плечами, подумав насколько эгоистично поступал ее брат, человек, который своей настоящей мужественностью и мощной энергетикой, выделялся среди общей мужской массы, человек, столь опытный в постели и доводящий женщин до смертельно опасных безумств ради его внимания, когда предлагал ей в мужья столь бесцветную личность. Если бы, конечно, девушка непредвзято посмотрела на свою возможную пассию, он могла бы заметить, что он довольно красив и мужественен, просто еще молод, ее ровесник, и совсем не испорчен, а еще он не побывал в аду и не подавлял окружающих своим опытом. Но, он абсолютно и безвозвратно блек на фоне двух ее дорогих мужчин.
  Ее планам относительно номера в гостинице было не суждено сбыться. Когда, наконец, Аберон застучал копытами по бульвару, день подходил к своему завершению. И спешившись с лошади, Диана стала замечать, что события из ее сна уже начали сбываться. Она хорошо помнила вон ту пожилую даму в желтом платье, которая сейчас по девичьи крутанет зонтиком и неловко уронит его. Значит, с минуты на минуту она увидит Его. Что же делать, кинуться ему на шею. Нет, нельзя. Он ее может не помнить.
  Девушка на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула, а потом увидела его. Он был молод, почти как она, и очень, почти невероятно красив. Парень прошел мимо нее, бросив на нее мимолетных взгляд и обдав ее непонятным и совсем чужим запахом. Сердце в груди бешено заколотилось, а потом резко остановилась. Диана не знала, сколько она так стояла, словно пораженная громом. Но, когда она очнулась, мужчина уже был в противоположном конце бульвара, он остановился, словно о чем-то задумавшись, обернулся и уже более внимательно посмотрел сквозь редкую толпу на Диану, а потом продолжил свой путь и окончательно скрылся, захлопнув за собой дубовую дверь непрезентабельной харчевни.
  Как и во сне девушка побежала по направлению к харчевне, уже около дверей она остановилась и перевела дыхание, после чего дернула дернула тяжелую дверь за железное кольцо, сжатое зубами какого-то мистического чудища. Перед глазами Советницы предстал слегка задымленный, довольно скромный, но очень опрятный зал, совсем не подходящий по характеру подобному заведению. Там, где люди напиваются в стельку, совсем не такая должна быть обстановка. Диана, уже определив, что при харчевне есть постоялые номера, которые при всей опрятности пивного зала, должны вполне устроить девушку, подошла к хозяину. Едва открыв рот, она услышала требовательный пьяный вопль из зала за своей спиной. Это тот самый парень, похожий на Стара звал бармена. Поведение его неприятно поразило Советницу, и она сморщившись словно от брезгливости мотнула в ту самую сторону головой, спросила хозяина:
  - Это еще кто?
  - Да так, местный пропойца, - ответил хозяин харчевни, слегка полноватый, пожилой и очень спокойный мужчина, - Он был наследником большого состояния и проматывал свои денежки в городских кабаках, да на скачках. Сейчас вот, когда денег у него почти уже не осталось зависает у нас. Не бойтесь, он не буйный, скоро быстро выдохнется и замолкнет.
  Диана села в некотором отдалении от парня, ей надо было разобраться в своих столь противоречивых чувствах, да и убедиться окончательно, это ли был Стар. Очень и очень даже скоро парень был уже пьян. Он лежал носом в тарелке в забегаловке средней руки.
  - Парень, а парень! Тебе плохо?
  - Че те надо? - Стар поднял голову и протер лицо рукой.
  Диана стояла, ошарашенная увиденным зрелищем. Сомнений не было - это ее муж. Но в той жизни он никогда не позволял себе напиваться как свинья. А тут? Что случилось, что он так кардинально изменился?
  - А ты ниче. Пошли. - Стар встал, пошарил грязной рукой у себя в кошельке, достал какую-то бумажку и бесцеремонно засунул ее Диане за корсет. Все более ошарашенная девушка почувствовала, словно на нее свалился тяжеленный мешок: Стар, совершенно не державшийся на ногах, повис на хрупкой Диане.
  - Пошли. Я скажу куда - промычал пьяница.
  Диане пришлось тащить на себе Стара почти три квартала, поэтому, когда на горизонте показался особняк, она облегченно вздохнула. Оставшиеся несколько метров до кровати показались для Дианы не менее тяжелыми, чем весь пройденный путь. В совершенно безлюдном доме она выбрала первую попавшуюся комнату и свалила бесчувственного Стара в кровать. Ощущая дикую усталость в каждой клеточке своего тела, Диана рухнула в огромное мешкообразное кресло рядом. Несколько минут она пристально смотрело на то, что когда-то было ее мужем. В ее душе царила полная сумятица: старая любовь, новая жалость к этому парню и что-то еще, смутное и совсем не понимаемое ею - весь этот странный коктейль она начинала принимать за настоящую любовь, потертую, потускневшую, но с достоинством пронесенную через все жизненные передряги. Он тут рядом с ней, он такой слабый и беззащитный. Поэтому теперь она сможет отплатить ему за все то хорошее, что он для нее когда-то сделал. Она обязательно его защитит, и он одумается. Он увидит, что жизнь прекрасна и может принести массу удовольствий для них. Вместе они будут обязательно путешествовать. А как обрадуется брат, когда увидит Дианино счастье. Возможно, даже у них наконец-то появятся дети. Они построят для своей семьи огромный дом где-нибудь на берегу океана, разобьют огромный сад с экзотическими растениями и обязательно будут жить долго и счастливо.
  Немного передохнув, Диана решила оглядеться. Дом был обставлен богато с претензией на оригинальность, хотя местами излишне вычурно. Здесь казалось невозможно почувствовать себя комфортно, а это значит надо срочно забирать отсюда Стара, иначе ее муж совершенно сопьется.
  Из всех дверей Диану привлекали лишь две огромные, под четыре метра створки, были как две капли похожи на те, что были в их доме в прошлой жизни. Завороженная сладкими воспоминаниями, Диана вошла в помещение, скрывающееся за дверями, и замерла, пораженная увиденным. Это была библиотека, причем она была точь в точь похожа на библиотеку из ее прошлой жизни. Казалось, даже книги были теми же.
  А какой же восхитительной была ее прошлая жизнь. Каким потрясающим ей казался Пират. На вторую встречу с ним Диана даже не рассчитывала. Ей казалась, что она слишком невзрачная, глупенькая и некрасивая для него, рядом с ним она ощущала себя маленьким ребенком. Единственное, что ей оставалось, это мечтать о нем. Впрочем, ее чувства еще не переросли в любовь, а было всего лишь потрясение и восхищение человеком. Тем большим шоком было для Дианы повторное появление Пирата в ее жизни. Рассчитывавшая на пожизненные грустные и очень приятные воспоминания об этом странном человеке, Диана провела всего лишь чуть меньше недели в девичьих грезах. Пират снова возник на ее горизонте неожиданно, теплым летним вечером. Перед парадной остановилась богатая карета, причем в тот самый момент, когда молодая Диана выходила на прогулку. На месте возничего сидел один из самых богатых людей города:
  - Я жду тебя. Присаживайся. Постараемся разнообразить твой ежедневный ритуал.
  С восторженными чувствами Диана поднялась на ступеньки кареты и села на бархатный диванчик.
  - У тебя есть конкретный план развлечений?
  - Нас с тобой ожидает романтический ужин.
  Там, где Диана родилась и выросла, не было больших водоемов. Поэтому море производило на девушку магнетическое воздействие. Первое ее свидание с Пиратом было украшено водной тематикой, да и второе тоже. Словно мужчина угадывал самые сокровенные желания девушки.
  Карета остановилась на берегу, от которого тянулся деревянный настил в темноту прямо по самой воде. А вокруг дорожки плавали цветочные веночки, в центре которых стояли зажженные свечки. Легкое волнение воды то поднимало, то опускало волшебные огоньки. Там в дали неожиданно вспыхнули фонари, раздались выстрелы и по небу рассыпались разноцветные огни. Под красочные вспышки пара направилась по деревянной дорожке и поднялась на борт величественного фрегата, всем своим существованием, нарушавшим мирную гармонию морской поверхности и окруженного живописными каменными глыбами.
  Их ждал столик, накрытый в лучших традициях любовных романов, в центре стояли две высокие свечи, словно поддерживаемые двумя восковыми ангелочками. Блюда, которые им подавали, были изысканы, ароматны, красивы. Под конец Пират встал и приблизился к Диане, разлил в высокие бокалы красное вино. Он нежно взял девушку за руку и вывел ее из-за стола, а затем, надел ей на лицо маску в виде крылышек бабочки. Его запах окутал Диану с ног до головы, лишая ее, без того полупьяную, остатков воли. Куда он ее ведет, куда увлекает ей было совершенно безразлично. Но в следующие мгновения, яркий свет и громкая музыка ее словно выдернули из приятного забытья.
   В шикарном зале с, на удивление, высокими потолками вдоль стен стояли пары в потрясающих нарядах и с масками на лицах. Ритмы новой для Дианы музыки, казалось, звучали в унисон ударам ее сердца. По центру зала танцевали пары, которые уже слились воедино, причем не только со звуками музыки, но и между собой. Мужчины и женщины жадно целовали друг друга, прижимались друг к другу телами, гладили друг друга, собирая одежду в складки, задирая юбки, рубашки.
  Диана обнаружила, что стоит у стены, одна и, начала озираться по сторонам. Ее спутника нигде не было. Вдруг танцующие пары расступились и попятились назад, в центре осталась только одна. У Дианы ноги словно стали ватными, голова закружилась, а по телу разливалось какое-то ей не известное до сих пор чувство возбуждения, которое нарастало по мере того, как мужчина и женщина в центре зала раздевали друг друга, оставляя только маски на лицах. Откуда-то из толпы в середину толкнули стол, и любовник посадил свою партнершу на него, а всего через мгновение пара занялась сексом.
  Ощущая, что ее дыхание, подобно дыханию стоявших вокруг людей становится прерывистым, Диана безумно жаждала ласк мужчины. И блаженно вздрогнула, когда кто-то подошел к ней за спиной и опустил на ее плечи руки. Не сомневаясь не секунду в том, чьи это были руки и страстно желая слиться с ним в горячем поцелуе, Диана обернулась. Но тот же миг все словно замерло. Мужчина, который ее притягивал к себе, был в маске. Похоже, это был Пират, но все вдруг изменилось, исчезло все: туман, возбуждение, чувственность. Диана отвесила этому мужчине звонкую пощечину и бросилась бежать прочь.
  Никто не пытался остановить девушку, никто не преследовал ее. Диана добиралась до гостиницы то бегом, то медленным шагом, периодически прячась от редких прохожих в тени древних зданий. Через час она рухнула в постель своей гостиницы уставшая, грязная и полностью в расстроенных чувствах. Сон не шел, и Диана проревела оставшуюся часть ночи в подушку. Теперь Пират стал для нее единственным и самым нужным мужчиной на земле. Но он посчитал девушку всего лишь очередным развлечением.
  Наутро, плюнув на все свои честолюбивые планы о покорении большого города, Диана, зареванная, больная, а еще абсолютно несчастная собиралась домой. В душе тешилась надежда, что она не безразлична любимому мужчине, и он вот-вот войдет в ее номер, встанет на колени и попросит прощение. Ведь невозможно же быть настолько несчастной.
  Но ничего не произошло. И Диана через пару дней благополучно добралась в свое родное селение. Там ей не оставалось ничего, кроме как заняться торговлей, став правой рукой своего отца.
  Потянулись монотонные дни, наполненные работой, и ночи с прерывистым сном. Временами Диана останавливалась от своих страданий и пыталась начать жить в свое удовольствие, но щемящие воспоминания снова и снова заставляли ее грустить. Впрочем, когда судьба преподнесла ей очередной удар, девушка смогла наконец собраться и перестать бесконечно плакать: заболел и вскоре умер ее отец. И, оставшись совершенно одна, Диана вынуждена была посвящать все свое время работе, чтобы дело ее отца не развалилось. Дни проходили в отправлении и во встречах торговых караванов, проверках постоялых дворов и торговых рядов, в бесконечной бумажной работе.
  Ощущая свою самостоятельность и значительность, Диана начала испытывать подобие счастья. Ее быт полностью устоялся, мечты о безудержной и страстной любви уступили место напряженной аналитической работе и бесконечным деловым планам. Она перестала страдать, задвинув болезненные воспоминания куда-то совсем далеко, на задворки измученной души.
  Девушка даже перестала бояться, что что-то может снова обнажить ее чувства, подтвердив при этом всю хрупкость ее существа. Четкое планирование и целеустремленность - вот ее основные законы. Например, завтра Диане предстояло принять у себя одного очень важного и состоятельного человека, переговоры с которым имели для ее будущего довольно серьезное значение. Желая избежать малейших накладок или претензий, девушка отправилась на постоялый двор с тотальной проверкой, даже комнату она стала осматривать сама.
   Помещение было 'вылизано до дыр'. Довольная результатами осмотра Диана стояла спиной к двери и задергивала шторы, когда ощутила пристальный взгляд за своей спиной. Она сразу догадалась, что это был долгожданный гость, однако, ей было неприятно, что ее застали не в деловом кабинете, а здесь, как простую горничную. Но, когда девушка обернулась, ее ждало по-настоящему огромное потрясение. Перед ней стоял Пират, злобно сощуривший глаза.
  - Вижу, для тебя мое появление большой сюрприз. Ты здесь кто? Прислуга? Тогда, будь добра, принеси мне выпить чего-нибудь не столь отстойного - тон гостя был вызывающе груб.
  Злость. Нет, скорее, ярость охватила Диану целиком. Он унизил ее там, в городе, испортил всю ее жизнь, влюбив в себя, а теперь здесь, в ее доме хамит и отдает ей приказы, словно имеет на нее какие-либо права. К черту все прибыли или убытки и совместные предприятия. Пусть он катится на все четыре стороны.
  Даже не пытаясь остановить участившееся шипящее дыхание, Диана приблизилась к гостю, влепила ему пощечину и уже собиралась влепить вторую, однако, Пират поймал за запястья обе ее руки. Взбешенный таким поведением, мужчина швырнул девушку на кровать и стремительно вышел из комнаты. Громкий стук шагов человека, который всегда получал желаемое, постепенно утих.
  Свернувшись клубочком, Диана крепко обняла свои ноги, чувствуя, как из далеких задворок души постепенно выползают уже почти забытые чувства. Это она была во всем виновата. Там в далеком и таком недавнем ее прошлом Диана знала Пирате все. Сплетни, подробные и везде проникающие быстро доносили новости от него, человека, вокруг которого, казалась, вращалась вся вселенная, до нее, маленькой, скромной и очень очарованной им. Это он не удосужился узнать про мимолетное развлечение хоть что-нибудь, а она знала про него все. Ей стоило хоть немного быть внимательней, когда ей рассказывали о потенциальном партнере светские сплетни. Да как она могла даже не удосужиться узнать о нем побольше, узнать хотя бы его имя. Но, оставив все это на момент личного знакомства, она позволила всему этому случиться. Девушка расплакалась.
  Тем временем Пират сердито вышагивал по всей гостинице в поисках управляющего. Сначала, он собирался требовать, чтобы вздорную девицу вышвырнули на улицу. Наконец, издалека он заприметил невысокую фигуру управляющего:
  - Уважаемый, уделите мне минуту.
  - К Вашим услугам - управляющий направился навстречу гостю.
  - У вас работает служанка, так вот своей нерасторопностью и грубостью она вынудила меня просить вас выгнать ее прочь.
  - Будьте добры описать ее мне и не сомневайтесь, я приму все необходимые меры, чтобы исчерпать этот конфликт.
  Но по мере того, как управляющий понимал о ком идет речь, его лицо приобретало сероватый оттенок. Долгожданный гость запросто мог уничтожить все, что создавалось его старым хозяином столько лет. Тогда и он, и его молодая хозяйка, и еще сотня человек пойдут с протянутой рукой по миру. Ему не стоило спешить открывать гостю глаза на произошедшее, надо потянуть время и поговорить с хозяйкой, а потом что-нибудь придумать. Годы и годы его существования в этой должности позволили ему с определенной самоуверенностью полагать, что выход из этой ситуации будет найден. Подумаешь, еще один конфликт. Он - старая и повидавшая виды лиса, не зря же именно ему Диана доверила встретить и обслужить этого господина, именно с ним поделилась о его важности в будущем ее имений и хозяйств. Сначала виски, ужин и тянуть время, ему нужно время.
  - Вы не могли бы подняться со мной в кабинет - слегка поклонившись гостю головой, управляющий сложил руки за спиной и, не ожидая ответа, направился в сторону резной лестницы.
  Пират заинтересовался, почему старичок льстивое почтение сменил на гордо поднятую голову и расправленные плечи. Именно, следуя своему любопытству, он поднялся на самый верхний этаж. Его взору предстало светлое и почти воздушное пространство, которое казалось еще более легким от прозрачных, надутых легким ветерком словно парус, белых штор. Единственным ярким пятном была огромная дубовая дверь, за которой взору Пират предстал довольно строгий кабинет, обставленный в лучших традициях классицизма.
  Управляющий предложил Пирату подойти к огромному, украшенному замысловатой резьбой, деревянному столу, куда он уже поставил средних размеров стакан, наполненный янтарного цвета виски.
  - Мы Вас не ждали так скоро, поэтому прошу прощения, но Вам придется подождать, пока я разыщу хозяйку. Располагайтесь. Я прикажу доставить Вам ужин.
  - Хорошо, - слегка разочарованный Пират резко кивнул головой. Все развивалось, как по хорошо отрепетированному сценарию. Сейчас его накормят, напоят, а потом, когда он уже изрядно подобреет, представят хозяйке. Неужели этот дедок не понимает, что все его поведение шито белыми нитками. Одно слово, провинция. Пират еле заметно пожал плечами. Ладно сыграем в вашу игру, только... Только по моим правилам. Я не остыну, пока девчонку не выкинут на улицу, а хозяйка дорого заплатит мне за эти пощечины, да и за те, другие. Ее караваны не пойдут по моим землям, пусть ищет обходные дороги. Это будет ее наказание за то, что она, пусть сама того не зная ущемила мое самолюбие, столкнув с этой притворщицей. Пират сердито фыркнул, вспомнив, как увидел скромное и совсем неиспорченное создание на императорском балу, как был очарован ее совершенной невинностью. Как решил то ли испытать на прочность, то ли попытаться соблазнить девицу, которая ему по всем параметрам подходила в супруги. Он считал ее дамой голубых кровей. Но когда после своей неудачи с соблазнением этого прекрасного создания, успевшего украсть его сердце, он направился в дом ее отца, собираясь просить ее руки, он стал свидетелем одной довольно мерзкой сцены. Еще на походе к старинному особняку, он увидел совершенно зареванную Диану в практически крестьянском платье, которую кучер довел за руку до кареты, куда и усадил. Едва они скрылись за поворотом узкой улочки, Пират шагнул на первую ступеньку высокого крыльца и услышал все более нарастающий по своей интенсивности и злобе крик старого барона. Он орал на прислугу, которая позволила своей подруге брать наряды молодой леди, его дочери, и, представляясь именем Дианы, искать себе богатого мужа. Как его бедная дочь была шокирована такой выходкой своей верной помощницы, как она могла снести тот позор, которым корыстная девица покрыла ее имя. Барон кричал, что теперь преступница проведет остаток своих дней в монастыре. Надо же, решила соблазнить богача, чтобы забеременеть, а потом жить на содержании. Из-за двери посыпался поток крепких слов, гремящих над истеричными рыданиями прислуги. Пират резко развернулся на каблуках, и, проделывая обратный путь вниз по ступенькам, стал корить себя за то, что обладая таким опытом позволил меркантильной девице отхватить огромный кусок его сердца.
  Ну что же, видать старый добросердечный барон простил девушку, но теперь она получит сполна по своим заслугам. Более того, Пират заставит заплатить всех за ту нерешительность старика.
  А пока, мужчина, оставшийся совершенно один в кабинете, с интересом оглядел окружающее его пространство. На столе лежала скромная серенькая папочка, при всей своей невзрачности, демонстрирующая нежное отношение хозяйки к ней.
  В Пирате началась борьба любопытства и благородства. Любые бумаги противоположной стороны представляли для него огромный интерес и, если они сами плыли к нему в руки, следовало бы их изучить. Впрочем, это легко могло быть и подставой. Пират аккуратно стянул атласную ленточку с потертой кожи и раскрыл папочку. Первое, что он увидел, была довольно славная открытка, на первой странице которой была нежная надпись красивым размашистым подчерком:
  'Самой главной в моей жизни девушке. С огромной любовью, твой отец барон Эшенталь'.
  Что ж, ничего необычного или щекотливого. Пират развернул открытку, на второй странице которой был небольшой портрет. Маленькое, бесхитростное изображение акварельными красками той самой девушки, которая недавно отвесила ему болезненную пощечину, той самой, от которой он по своей собственной глупости так легко отказался несколько лет назад. Пират с чувством захлопнул папку, собираясь отложить в сторону, но из нее выпорхнул тонкий листок с его собственным портретом, нечетким наброском серым карандашом. В него словно ударило молнией.
  Перед Пиратом лежали кипы других бумаг, за которые он недавно не пожалел бы заплатить немалые деньги, но мужчину интересовали только бумаги в этой заветной папочке. С каждым новым разворотом он обнаруживал себя, каждая черта его лица была выведена карандашом с невероятной достоверностью и любовью. Словно завороженный он перелистывал странички, а, когда, наконец, захлопнул папку, не смог бы сказать, сколько он просидел за этим столом. Тогда на балу молоденькая провинциалка показалась ему самым невинным созданием на земле. Она была очень милой и со временем могла бы приобрести столичный шик. Поэтому для него было вопросом престижа, да и что греха таить, доставило бы особое удовольствие заполучить ее себе. Он даже представлял себе идеалистическую картинку, где он входит со своей супругой в бальной зал. Она красива, благородна, умна, а главное преданна ему одному и никем не испорчена.
  Теперь ему предстояло все поставить на свои места. Пират решительно направился на поиски Дианы. Девушку он обнаружил в низу, в холле для гостей. С красными, заплаканными глазами и безвольно опушенными плечами, Диана стояла напротив разодетого в пестрые тряпки толстяка и пыталась оправдаться в том, что в ее гостинице нет свободных комнат. Ее слова не производили на гостя никакого впечатления, и он только больше кричал и требовал.
  - Предоставьте нашему уважаемому гостю ту комнату, которая предназначалась для партнеров - хорошо поставленным голосом произнес Пират, обращаясь к управляющему.
  Скандал затих. Стало вообще тихо. Только довольный толстяк уже сбегал за багажом и сейчас, пыхтя и кряхтя, тащил от входа тяжелый чемодан, пытаясь успеть за управляющим. А последний выглядел очень растерянным, тем не менее, он молча развернулся и стал подниматься по лестнице, ведущей в номер.
  Когда эти двое скрылись из виду, Пират взял Диану под руку и повел совершенно не сопротивляющуюся девушку по направлению в кабинет. Уже там, на верху, мужчина прижал девушку к себе и крепко обнял.
  - Теперь ты моя, и я тебя ни кому не отдам.
  Для Дианы этого признания оказалось достаточно, и, если до этого момента она не сопротивлялась под грузом свалившихся на нее бед и переживаний, то теперь, она полностью была под властью нахлынувших чувств. Пират, который был намного выше ее, склонился над Дианой, и девушка посмотрела на его лицо. Как она долго мечтала об этих карих глазах, как они будут смотреть на нее взглядом полным страсти, пронизывающим и заставляющим дрожать от желания. Она ответила на поцелуй, прикоснулась к любимому мужчине, обняла его. Диана чувствовала, что руки Пирата стали скользить под одеждами по нежному телу. У девушки закипела в венах кровь, и она поплыла. Все было ново, потрясающе и удивительно. Она ощущала себя словно в тумане в тот момент, когда ее Пират раздевал, когда проникал в нее. Только звуки собственного голоса вырывали ее на доли секунды из состояния полной эйфории.
  С той первой их ночи Диана очень счастливо прожила рядом со своим любимым и единственным мужчиной много лет. Стар оберегал ее от забот, тревог, окружал заботой и лаской.
  Тянущей и пронзительной болью отозвались где-то в груди отозвались эти воспоминания. А душевные мучения показали насколько ничтожны ее физические страдания. Если бы она могла, хотя бы решить для себя, считает ли она виноватым во всех своих злоключениях Стара или нет. Из-за своей идиотской любви, она предала человека, который всецело от нее зависел. Они сказали, что граф Ремез пытался навести порчу на монарха, который из-за этого всю ночь провел в лихорадке и без сознания. Только ценой своей жизни придворный чародей смог отвести смерть от своего повелителя. Все выглядело более, чем правдоподобно. Чтобы спасти монарха, волшебник перевел порчу на себя. И когда ослабший, но пришедший в себя монарх, склонился в благодарственной молитве у постели своего чародея, последний смог рассказать, кто виновен в случившемся. Позже, когда к умирающему подходили прощаться, в предсмертном бреду бедняга шептал только одно имя, имя графа Ремеза, что слышали все. А это означало, что брат Дианы опасен для монарха, опасен для общества. Возможно, граф Ремез, будучи даже заточенным в самую надежную темницу, мог погубить любого. Будь Диана там, ее слов было бы достаточно, чтобы оправдать ее подопечного. Но она подобно преданной собаке, провела всю ночь подле постели своего любимого. А отсутствие Советника при допросе графа Ремеза было однозначно истолковано как свидетельство его вины. Ее брата сожгли на огне, как опасного колдуна. Сожгли вечером следующего после ее побега дня, без суда, даже без особых разбирательств.
  
  Диана повыше натянула одеяло. Сырость и холод больничной палаты при монастыре возвратили ее на грешную землю. Надо было встать и затопить камин, но не было ни сил, ни желания. Все-таки нет худа без добра. Советница посмотрела на крохотное зарешеченное окно маленькой комнатки, за ним было по осеннему холодно и неуютно, моросил мелкий дождик и завывал северный ветер. А здесь хоть какое-то спасение от погодных капризов.
  Окончательно продрогнув, Диана решила, что пора позаботиться о тепле. Стройный ряд полешек подпирал каменную стену около камина, но предстояло где-то найти лучинку, чтобы разжечь огонь. Испытывая легкое головокружение, Диана опустила с кровати ноги, а затем, держась за стенку шаг за шагом преодолевая слабость побрела к выходу из кельи. Стальные пели дубовой двери жалобно пискнули, выпуская временную постоялицу из помещения. Коридор с щербистым и рассыпающимся камнем пронзительно напомнил такой же коридор в ее родном монастыре. Тянущий холодок появился в низу живота, давая понять что что-то важное должно быть в этом ее воспоминании, однако, Диана тряхнула головой, прогоняя прочь назойливое воспоминание. Ей предстояло позаботиться о своем комфорте.
  Она шла медленно, ступая так осторожно, что даже гулкое эхо не вторило ее шагам. Если этот монастырь такой же как ее родной, то там за углом должен быть просторный зал, где непременно разведен огонь в огромном камине. От туда лился теплый свет, тянуло теплым воздухом и доносились приглушенные голоса двух человек.
  Все еще нуждаясь в надежной опоре, Диана брела, прижавшись к стене. Сейчас она сделает еще пару шагов и окажется в просторном и теплом помещении. Только будет ли ее появление приятным для шептавшихся там женщин. Диана остановилась и прислушалась.
  - А когда принесешь мне прядь ее волос и получишь еще один такой же мешочек золотых. Но не смей меня даже обмануть и подсунуть другие. Еще раз повторю, она враг, очень злой человек и сильная колдунья. Сделай все как велено и сам император будет тебе благодарен. Ну-ка, повтори, что нужно сделать.
  - Когда понесу ей ужин, дать ей выпить микстуру из этого пузырька. Подождать, пока она не потеряет сознание, отрезать прядь ее волос, убрать их в этот мешочек. Затем споить ей раствор из второго пузырька и дождаться пока не остановиться ее дыхание. Только потом я могу уйти из кельи. А утром придет человек от вас и заберет ее тело.
  Сестричка говорила четко и медленно, кивая головой каждому действию, которое ей предстояло сделать.
  Невольно подслушав этот страшный заговор, Диана еще сильнее вжалась в стену. О том, чтобы идти дальше не могло быть и речи. Оставалось принять тяжелое решение, пустить все на самотек и возвращаться в свою келью или проследить за сестричкой и спасти несчастную. Но что она может, она беглая преступница, слабая женщина, даже как Советница она бесполезна. А может прав та владелица высокого чуть с хрипотцой голоса, это ведьма и она представляет большую опасность для людей. Не стоит вмешиваться.
  Диана развернулась и медленно побрела назад в свою келью. Судя по словам сестрички здесь кормят ужином, а это значит к ней придут, и она попросит растопить камин. Ноги стали более послушными и голова уже меньше кружилась.
  Крохотная комнатенка встретила ее уже знакомым холодом. Диана рухнула на кровать, поджала под себя ноги и плотно завернулась в тонкое одеяло.
  Дверь опасливо скрипнула, пропуская молодую девчушку в келью. Словно стесняясь, та бочком протиснулась в помещение:
  - Я вам тут ужин принесла. И микстуру. Доктор сказал нужно обязательно выпить ее перед сном.
  Она поставила деревянный поднос на столик перед лицом Дианы, а между тарелками с горячим супом и парящей кашей стоял крохотный коричневый пузырек, закрытый деревянный пробкой.
  - Ой, да вы совсем продрогли.
  Сестричка жалостливо посмотрела на Диану, свернувшуюся калачиком и слегка подрагивающую под одеялом, не способным согреть в столь холодном помещении.
  - Сейчас я сбегаю и принесу огонь. Растоплю вам и камин, и вы обязательно согреетесь.
  Глупенькая девчонка скоренько выпорхнула из кельи, оставив и яд и свою жертву, которая продолжала неподвижно лежать и смотреть словно зачарованная на злосчастный пузырек. Диана была столь поражена, что происходящее ей продолжало казаться сном. И как-то не приходило решение, что же делать дальше. Этот монастырь должен был защитить ее от невзгод окружающего мира, а тут. Нет, это не ее дом, здесь она чужая. Но все же как такое может быть возможно в божьем доме.
  Комок поднялся из живота к горлу, оставляя за собой сосущую боль. Диане привиделась матушка-настоятельница. Строгая, высокая, она стояла слегка склонившись над партой маленькой воспитанницы и тыкала в грамматические ошибки в ее сочинении.
  - Матушка, скажите, пожалуйста, а почему я помню свою прошлую жизнь, а Марго нет?
  - Ты создана для великой миссии. Представь, живет на земле хороший человек. Он должен что-то сделать для блага всего общества, но ведь не все хотят чтобы он это совершил. Например, если это будет великий полководец, он должен будет выиграть великую битву, которая спасет от порабощения целую страну, но ведь есть и другая сторона, которая обязательно хочет победить в этой битве. И они будут стараться устранить этого героя. Вот тут и нужны подобные тебе, кто защитит его от злых наветов, наговоров, не позволит войти врагу в его дом. Только нельзя справиться со столь сложной задачей ничего не зная об окружающем мире. Ты пока только умеешь читать мысли, да читать не особого сложные заклинания. Но будешь расти и будешь учиться новому. К следующему своему подопечному ты придешь уже более могущественная.
  - А кем я ему буду?
  - Не знаю. Может женой.
  - Не хочу женой. Я уже люблю. И ему только хочу быть верна.
  - Брось нести чушь. Того человека не существует. Как можно быть верной фантому.
  - Но это Вы же говорили, что характер в новой жизни не меняется. А его любила за то, какой он был. Невозможно найти другого, столь же идеального как мой принц. А как я могу довольствоваться меньшим?
  - Выбрось весь этот бред из своей головы.
  Матушка очень сердилась от подобных разговоров и отправляла молиться вздорную девчонку. А потом, после утомительных молитв, Диана лежала в своей тепленькой постельке, обнявшись со своей названной сестричкой Марго. Она шепотом рассказывала бедной девочке-подкидышу о своей прошлой жизни. Та смотрела на нее своими восхитительно зелеными глазами, вот только лицо приобретала слегка желтый цвет. Черная зависть охватывала девчонку без дома и родных при рассказе о шикарном дворце, потрясающих и безумно дорогих нарядах, а главное, муж Дианы, принц на белом коне.
  - Знаешь какая у меня была свадьба, - восторженно вздыхала Диана. - Белые-белые кареты, с золотистым орнаментом. А лошади тоже были белые, словно были слеплены из снега. И таких экипажей была сотня, а может две. Мы накрыли огромные столы прямо на открытом воздухе, в нашем парке. Солнце светило ярко и было тепло-тепло. А мое платье, ты не представляешь, какое оно было красивое. Тоже белое, все в оборочках, из шелка и атласа. С тончайшей вышивкой и брильянтами.
  - Я когда вырасту, обязательно разбогатею, и у меня тоже будет богатая-богатая свадьба.
  - Да куда тебе. Я же была богатая невеста, столь же богатая, как и мой жених. А ты кто? Простая нищенка.
  Вздорная Диана даже не замечала обиженного сопения Марго. Богатая в прошлом, она и в нынешней жизни могла не беспокоиться о своем благополучии. Великие ведь не могут быть нищими. А девочка-подкидыш, давила в себе обиду, понимая, что не известно, как дальше сложится ее жизнь. Зачем плевать в колодец, вдруг придется напиться.
  - Расскажи еще о своем доме!
  - У нас было сорок комнат, каждая с огромным камином. В них стояли широкие-преширокие кровати. Подушки были не то, что у нас из пера. Они были пуховые, и перина была пуховая. А одеяла были толстые, из овечьей шерсти. Каждое утро прислуга просушивала их камина, а потом заправляла постель парчовыми покрывалами. Знаешь, там ведь перед сном обязательно служанка прогревала постель и пижаму. Представляешь, ложишься спать, тебе уютно и тепло. Это знаешь, как тогда, когда ты или я замерзнем и ложимся вместе. Тепло.
  Диана грустно вздохнула.
  - А еще у нас в доме была библиотека. Представь себе стены под три метра высотой, полностью заставлены стеллажами с книгами. А книги все такие красивые, у них были кожаные переплеты с золотым теснением. Пират очень любил закрываться в библиотеке, он садился за дубовый стол и мог часами читать. Я даже иногда ревновала его к этим самым книгам. Еще там пахло так вкусно, как у нас, когда служба идет, ладаном пахло. Библиотека была его вотчиной, мне туда запрещалось ходить. Бывает, нету мужа дома, зайду туда. Похожу по кругу, по книгам руками проведу. Они мягкие, теплые, чуточку шершавые. Так и манят. Но боюсь. Пират меня еще до свадьбы предупредил, что в библиотеке мне книг брать нельзя. А однажды он застал меня в ней за чтением. Знаешь, как он кричал. Страшно вспомнить даже. Он никогда на меня даже чуточку голос не повысил. А тут кричал, даже стекла в окнах дрожали. Он вообще очень заботливый был, нежный, а тут, словно с цепи сорвался.
  Так они и лежали в одной постели, грели друг друга, одна вспоминала, а другая мечтала. Им было хорошо вместе и совсем ни скучно. Если бы ни Марго, с ее вечно восхищенными зелеными глазами, может быть и не было детство Дианы столь приятным воспоминанием. А тут такое предательство. Оно перечеркнуло все то хорошее, что дал ей строгий монастырь. Одним махом.
  Диана очнулась от охватившего ее оцепенения и стала собираться прочь из столь неприветливого места. Быстро, мучаясь от все нарастающей головной боли, и уже лишь скользя для равновесия рукой по шершавым стенам монастыря, Советница двинулась в поисках выхода прочь отсюда.
  Холодный дождь принес облегчение для ее головы, но ее тело все больше мерзло, все сильнее отдаваясь приступам жестокой дрожи.
  Диана затруднялась сказать, сколько времени она то шла, то бежала по серым и безлюдным улочкам, когда ее, в конце концов, покинули остатки сил. Она остановилась и огляделась по сторонам, обнаружив себя в пустом и совсем не уютном дворике, окруженном со всех сторон высокими каменными домами, нависавшими словно скалы над больной девушкой. Со стоном Диана рухнула на единственный сухой краешек каменного крыльца чьего-то дома. Ветхая крыша поскрипывала под порывами ветра, отдавая ненастью все больше нетронутого дождем пространства.
  Диана сидела, мерзла и тонула в бесконечной жалости к самой себе. Вот зачем она во все это ввязалась. Как теперь выходить из этой ситуации? С чего начинать, куда идти? Советница повернула свои руки ладошками вверх, ловя капли дождя. Взгляд ее остановился на запястьях, и она с чувством сладкого мазохизма представила, как нож скользит по ее коже, рассекает тонкие вены, освобождая путь горячей крови прочь из измученного тела. А красная жидкость, пульсируя, покидает ее бренную сущность, унося с собой жизнь. А потом будет сон, теплый и спокойный.
  Воображаемая кровь растеклась, залила мокрую мостовую, заползла на каменные стены, потемнела и все... Измученный организм спасался как мог, и бедная девушка уснула прямо там, на твердом бетонном крыльце, чуть облокотившись на холодные перила. Именно в таком положение ее нашел хозяин дома. Он осторожно поднял бесчувственную девушку и занес вовнутрь.
  
  Диана лежала закрыв глаза и совершенно не спешила возвращаться в жестокую реальность. Здесь было тепло, тело покоилось на мягком матрасе, а голова на подушке. Нос улавливал легкий аромат домашней еды. Девушка нисколько не сомневалась, что это всего лишь сон, и если она совершит хотя бы одно не острожное движение, да даже перестанет дышать спокойно и мирно, все растает словно мираж. А ей так хотелось еще немного домашнего уюта.
  - Диана! Диана, проснись.
  Чей-то настойчивый шепот все пытался вырвать ее из страны грез.
  - Диана, Диана.
  Советница с трудом разомкнула слипшиеся веки. Но мираж не растаял, ей по-прежнему было тепло и мягко. Мягкий свет неравномерно разливался по пожалуй излишне захламленной, но такой гостеприимной и уютной комнате. Слегка привыкнув к полумраку, Диана начала различать очертания различных предметов: массивный резной шкаф высился как раз напротив маленькой кроватки, на которой лежала Диана, укрытая пестрым одеялом, справа почти впритык стоял колченогий стол. Аккуратно, стараясь не растревожить ставшую уже привычно головную боль, Советница повернулась налево. Пред ней стояло плетенное кресло-качалка, а в нем сидел, судя по всему, владелец того самого голоса, который все пытался выдернуть Диану из страны Морфея.
  - Где я?
  - В безопасности. У меня дома. А я Вас не выдам.
  Черты лица мужчины показались Диане знакомыми. Да, конечно, это же тот самый продавец, у которого она взяла одежду. Но она даже не расплатилась с ним, рванула за этим нищим.
  - Простите, я Вам заплачу за одежду. У меня есть деньги. Я не хотела убегать. Так вышло. Случайно. Честно, простите меня.
  - Да прекратите Вы оправдываться. Я все понимаю. Вы сейчас пока отдыхайте, Вам просто надо перекусить для восстановления сил. Ни о чем не беспокойтесь. Покушаете и дальше спите. Сейчас мама принесет Вам еду.
  Мужчина встал и пошел к выходу из комнаты.
  - Как Вас зовут, - вслед ему практически шепотом произнесла Диана.
  - Алекс.
  - Алекс, сколько я уже здесь?
  - Три дня.
  - Ужас.
  Он вышел, а Диана попыталась сесть на кровати.
  - Тихо, тихо. Вам не стоит спешить вставать. Лежите, набирайтесь сил.
  В комнату семенила маленькая старушка. В руках она несла глиняное блюдо с ароматной похлебкой и деревянной ложкой.
  - А где моя одежда, - с испугом спросила Диана, обнаружив себя в бесформенном балахоне.
  - Я ее выстирала. Не беспокойтесь, когда придет время, я отдам ее Вам.
  - А деньги..., - это был скорее стон, чем вопрос.
  - Там на столе. Вы не переживайте, мы не взяли ни копейки. Даже мешочек не открывали.
  - Простите, Вы ко мне так добры, а я... Это совершено непроизвольно вырвалось у меня, - стала опять оправдываться Диана. Наконец, успокоившись, она вгляделась в черты хозяйки:
  - Вы???
  -Тише, тише. Вам нельзя переживать. Теперь Вы понимаете, что находитесь в надежных руках. Так, что отдыхайте, ни о чем не беспокойтесь. А когда Вы поправитесь, мы с Вами побеседуем. У сына есть, что Вам рассказать.
  Как тесен мир. В свое время Диана помогла этой семье, а теперь они выхаживают ее. Ну что ж, по крайней мере, она может теперь надеяться на покой, пока не придет в норму.
  Всю последующую неделю Диана только ела и спала.
  
  Шел восьмой день пребывания Дианы в этой гостеприимной семье. Она проснулась рано и, потягиваясь, подошла к окну. Отодвинув тяжеленные гардины, девушка выглянула на улицу. На чуть согретой утренним солнцем мостовой стояла заваленная всяческим барахлом повозка. А вокруг нее, то и дело воздымая руки к небу, ходил хозяин этого дома. Судя по выражению его лица, все его эмоции были вызваны не слишком приятным событием.
  - Ты уже проснулась? - дверь в ее комнату предательски бесшумно отворилась и пропустила во временное Дианино пристанище хозяйку, - Я тебе одежду принесла. Но сперва прими ванную. Я ее уже приготовила. А потом одевайся и спускайся в столовую к завтраку.
  Старушка проводила гостью в маленькую, но очень опрятную комнатку с чугунной громадиной. Эта посудина была слишком большая для такого помещения и занимала практически все пространство, оставив лишь крохотный островок у самого порога.
  Диана стянула холщовый балахон и с блаженным стоном погрузилась в теплую воду. Вытянув тонкие и длинные ноги, расслабив мышцы, она уронила голову на бортик ванны. Минуты бежали, а тело не хотело слушаться и собираться, чтобы продолжить банные процедуры. Так и лежала Советница, млея от долгожданного купания. Неожиданно, что-то вызвало какое-то смутное беспокойство, а в душе зародилась предательская паника. Диана с трудом подняла голову и повернулась в сторону двери. Она только что притворилась. Нет, это бред. Все еще решая, не померещилось ли ей, что за ней подглядывают, Диана стала мыться.
  Нет, определенно, хорошая ванна способна качественно поднять настроение. Внутренне благодаря хозяйку за ее предусмотрительность, Диана чистая и в приятно пахнущей одежде спускалась вниз в столовую.
  Стол был, конечно, накрыт не столь шикарно как во время ее жизни в доме графа Ремеза, но, надо сказать, хозяйка готовила превосходно. Да и домашняя еда не так давно была для Дианы пределом мечтаний. Огорчало лишь то, что завтрак проходил в совершенной тишине. Каждый сидел, погруженный в свои какие-то, похоже, грустные мысли. Старая дама левой рукой старательно теребила несчастную салфетку, а Алекс напряженно и сосредоточенно жевал. Да что происходит в этой семье?
  - Тебя даже еще похоронить не успели, а в доме появились какие-то странные люди, в серых и бесформенных балахонах. Мы с матерью ходили по дому, прибирались и готовились к обряду последнего пути. А они чуть ли не за шиворот нас выбросили из дома. Но ведь тебя как-то упокоить надо, в общем, почти через сутки нас пригласили обратно в дом, но в библиотеку строго настрого запретили заходить. А я что, всего лишь мальчишкой был, без страха, но любопытный. В общем, прокрался туда и сижу под столом. А 'серые' сгребают книги с полок и прямо так пачками кидают на пол, как раз перед столом. Жалко то как было, это же целое богатство. Я руку вытянул и подтащил одну к себе под стол. Потом, смотрю, они всю эту гору книг ковром завернули и потащили из комнаты. До улицы дотащили, подожгли. Пламя аж на пять метров вверх взвилось. Представляешь? Домой бегу, книга подмышкой, а слезы так и льются из глаз. Ну, а после этих событий мы спокойно тебя похоронили.
  Где-то через месяц я книгу отрыл, а там среди страниц мешочек зажат. Бархатный, (представляешь мне нищему бархат в руки попал), тесьмой золотистой завязан, да так туго, что еле развязал. Достал я оттуда два листка, каждый вшестеро свернутый. В общем, на, сама читай.
  И Алекс начал рыться в своих объемных и совершенно не уместных при такой одежде карманах. В конце концов из глубины своей невероятной одежды он извлек угольно-черный мешочек. Протянул его прямо через весь стол, сшибая широким рукавом стаканы, и почему-то покраснел, когда Диана слегка коснувшись кончиками пальцев его руки, приняла заветный мешочек. Тесьма была завязана на кокетливый, как показалось Советнице, бантик. Внутри лежали пожелтевшие листы бумаги, свернутые и скрученные трубочкой. Осторожно, стараясь не повредить старую бумагу, Диана расправила один из них и стала читать.
  'Договор между теми, кто Посвящен и Всемогущ и Дэном, рабом темным.
  Мы, Всемогущие и Посвященные, сопровождаемые темными богами, сегодня заключаем договор о союзе с Дэном, рабом темным, который теперь находится с нами. И мы обещаем ему вселенские почести и поклонения, удовольствия и богатства, любовь женщин. Он будет возведен в почетный ранг из нижайшего сословия. В обмен на это он будет преданно и не щадя жизней своих служить тем, кто одаривает его всеми благостями, снова и снова возрождаясь для полезных нам дел в земную суть'.
  Завершали этот темный договор десять таинственных и непонятно почему-то ужасающих закорючек. А старая, пожелтевшая бумага на ощупь была холодной, словно лед.
  Позволив пергаменту привычно свернуться в трубочку, Диана расправила второй лист. Последний оказался наоборот излишне горячим и содержал в себе пусть и незнакомые для Советницы, но вполне обычные заклинания, записанные на древнем и уже не пользуемом языке. Ворожить и читать мысли Диана уже умела. А вот делать приворот и притягивать деньги нет. Впрочем особо ее внимание привлекли два заклинания: как затеряться и запутать свои следы и, как вызвать нужное тебе существо в нужное тебе место. Было еще одно заклинание на привлечение смерти, но это уже был перебор для порядочного человека.
  - Слушай, давай поговорим начистоту. Там на базаре ты понял, кто я, объясни как.
  Алекс молча встал и вышел из столовой, впрочем, вернулся тут же неся в руках потертую, размером с его ладонь книжицу.
  - Смотри, вот таблица по дню рождения. Давай возьмем твой день смерти, прибавим к нему дни перерождения и подберем дату твоего следующего рождения. Правильно?
  Диана кивнула. Именно так она пыталась определить, когда вновь родился в этом мире ее любимый.
  - Дальше я предположил, что ты скорее всего должна быть похожа на себя прежнюю. Я тебя однажды вызвал с помощью того заклинания из мешочка. И ты пришла, такая статная, богатая, красивая. С тобой был мужчина со шрамом. Я потом узнал, что ты вроде как его сестра. А еще через некоторое время узнал, что его казнили, а тебя ищут как его соучастницу. Поспрашивал разных людей, сопоставил разные факты, ну и подумал, а вдруг ты опекаешь того самого 'графка'. А когда увидел тебя снова, решил проверить свои догадки и заговорил с тобой.
  - Алекс, а зачем ты меня искал? - Диана наклонила голову и пристально посмотрела в глаза хозяину дома. Голубые, они казались такими спокойными и родными, обволакивали теплой негой.
  Мужчина покраснел, сгреб в кулак холщовую салфетку со стола.
  - Ну... Думал, вдруг ты бедна и, я смогу отплатить тебя за твою доброту.
  Диана неожиданно выскочила из-за стола и подошла к окну, облокотившись на стену, она спрятала свое лицо в ладони и заплакала.
  - Я не знаю, что мне делать. Я и тут и там преступница. Меня ищут и как пособницу графа и как убийцу, причем даже не одного человека. Куда мне идти...
  В следующую минуту она забилась в истерике. Иногда, приходя в себя, она ощущала нежные поглаживания по голове, а перед собой стакан с теплым и сладким чаем.
  Алекс сидел на стуле и обнимал за плечи такую любимую и нужную ему женщину. Это не шутки. Решая помогать ей, он отказывался от надежной и спокойной жизни. Пойдя с ней, он пойдет против всемогущих и столь страшных для него людей, против самих богов. И он это не скроет, он подвергнет все и вся страшной опасности. Что же будет с его старушкой мамой.
  Он встал и поднял на руки обессилившую и совершено не сопротивляющуюся Диану. Сейчас он отнесет ее в комнату, пусть поспит. Отойдет от стресса.
  
  В камине потихоньку потрескивали дрова, наполняя маленькое помещение приятным теплом. Диана лежала укутанная в одеяло, по телу разливалось блаженная нега, а уже ставший привычный комок в горле бесследно растаял. В душе было пусто и мирно. И совершенно не хотелось раскрывать глаза. Постепенно возвращая себя к реальной жизни, Советница начала ощущать сначала легкое покалывание шерстяного одеяла, а затем и жар в левой руке. В стареньком и слегка потертом кресле, придвинутом вплотную к ее кровати спал вытянув по-женски стройные ноги Алекс. Его голова была склонена в сторону Советницы, а левая рука вложена в ладонь девушки.
  Диана слегка пошевелилась, старая высвободить немного затекшую руку. Алекс немедленно отреагировал, потянулся и раскрыл глаза.
  - Я сколько проспала? - почти шепотом спросила Диана.
  - Немного. Сейчас вечер. Диана, если ты примешь мою помощь, я с готовностью отдам за тебя даже свою жизнь. Позволь быть с тобой рядом.
  Произнося эту, словно отрепетированную речь, гостеприимный хозяин опустился на колени пред кроватью. А Диана, смотревшая до этого прямо в глаза Алексу, смущенно отвела взгляд в сторону.
  - И с чего нам начинать?
  - Скажи мне сначала, знал ли твой о муж о существовании этого мешочка?
  Алекс кивнул в сторону стола, на котором лежал пресловутый мешочек.
  - Я думаю, он должен был знать. Понимаешь, это было единственное условие моего счастливого брака, чтобы я не смела заходить в библиотеку. А он сам проводил там практически все свое свободное время. Заглядывая к нему, я его постоянно находила изучающим ту или иную книгу. Да ты и сам говорил, что там было много сборников с заклинаниями и различных колдовских учебников.
  - Да уж этой литературы там было море. Любая академия могла бы этому позавидовать. Расскажи, зачем тебя приставили к графу.
  - Перед самым моим отъездом из монастыря мне вкратце описали историю семьи графа, а Жак уже потом сам более подробно мне все рассказал. Его предки были могущественными вассалами, которые владели необъятными прибрежными землями. Не знаю, имеешь ли представление, как можно скользить по воде при помощи пары заклинаний. В общем, ты читаешь первое, и у тебя в руках возникает прозрачный и легкий словно пушинка, парус, который чувствителен к малейшему дуновению ветерка. Читаешь второе заклинание и у тебя под ногами возникает тончайшая пластина, по краям загнутая на подобие рыбацкой лодочки, только в миниатюре. Потом ты желаешь себе доброго пути и свободно скользишь по поверхности воды. От большинства живых существ это волшебство старательно скрывалось и скрывается. Не знаю, каким образом, но отец графа раздобыл это заклинание и успешно научился им пользоваться. День за днем, год за годом он все больше удалялся от родных берегов в глубь океана. Однажды он вернулся из своего путешествия в состоянии легкого помешательства и стал рассказывать, что наш океан заканчивается вовсе не обрывом в никуда, а земля может оказаться круглой. А там, за водными пределами есть неизученные земли, которые намного превосходят наш материк по красоте и плодородию. К тому же он привез с собой интересный камешек, который, когда на него кладешь ладонь, вызывает чудесные видения о заморских просторах, а в ушах, словно голос глашатая, звучит ладный рассказ о прелестях далеких стран. Он совершенно сошел с ума от навязчивой идеи исследовать эти новые земли. Еженедельно спешил на прием к императору за разрешением снарядить исследовательскую экспедицию через моря. Монарх сначала покровительственно слушал вдохновенные речи старшего Ремеза, а потом категорически запретил даже думать о подобном путешествии. Самое страшное для семьи графа началось, когда тот, ослушавшись приказа императора, стал за свой счет собирать экспедицию в чужеродные земли. И вроде бы все собиралось в строжайшей секретности, и, в состав команды вошли только доверенные люди старого вассала, да только монарху стало все известно. К тому времени уже последовали новые законы, запрещавшие и пользоваться заклинаниями для скольжения по воде. Последние выдернули из всех, даже особо секретных учебников. А рыбакам запретили уходить в море дальше, чем на пятьсот метров. Так, что огромный исследовательский корабль оказался совершенно вне закона.
  Император нагрянул с проверкой в графские владения со своей многочисленной свитой. От него на километр несло злостью, а глаза извергали молнии. Мать графа Ремеза, не дождавшись решения монарха, впрочем, вполне предсказуемого, схватив лишь шкатулку с родовыми сокровищами, сбежала из дома. Чем отсрочила неизбежное наказание. Самого же графа бросили в темницу, где пытали. Ходили слухи, что император пытался добиться от него публичного отказа от своих идей, а еще он требовал немедленной передачи старым вассалом всех его имений в пользу казны. Детей же несчастного семейства сожгли на костре, словно темных колдунов. Единственная же уцелевшая из графов Ремезов, мать Жака долго скрывалась в монастырях, не задерживаясь ни в одном из более месяца. Убегая из дома, она спасала не одну жизнь. В положенный срок она родила законного и, как впоследствии оказалось, единственного наследника одного из богатейших родов. Последующие четыре года она посвятила тому, что воспитывала в сыне ненависть к монарху, рассказывая мальчику сначала в виде сказок, а потом уже прямым текстом историю его семьи.
  Ну, а дальше опять же судя по слухам, ее отравили. Малыша забрал к себе на воспитание сам император. Он во всеуслышание объявил, что дети не отвечают за преступления своих родителей, и, он собирается воспитать бедную сироту, словно своего ребенка. А по сути, он рассчитывал, что подавленный его авторитетом ребенок, достигнув положенного возраста, во всеуслышание откажется от своих родовых владений в пользу своего покровителя. И тогда, набившие монарху оскомину, земли отойдут не двоюродным братьям-сестрам знаменитого рода, а хотя бы государственной казне (считай самому императору). Но несчастный не смог даже предположить, насколько глубоко вбила в голову своего сына покойная графиня Ремез ненависть и презрение к престолодержателю. С возрастом воспитанник императора все больше осмысливал рассказанное родной матери и понимал, что следует скрывать от своего попечителя свои истинные чувства. Он сбежал из владений императора ночью, накануне своего совершеннолетия. Так, что когда мальчишки хватились, тот уже был в полной безопасности в родовом поместье. А предать молодого графа публичной смерти император уже не мог. Он однажды уже сказал, что дети не отвечают за поступки своих отцов, а прошлое нельзя нести за собой в будущее.
  Со стороны все выглядело так, словно император выпустил уже оперившегося птенца из родного гнезда. А по лицам и приветливым речам и того, и другого невозможно было определить даже намека на ту всепоглощающую ненависть, которую испытывали оба.
  Тут появилась я. Все выглядело так, словно графиня родила в изгнании еще и дочь, но так как та была не законной наследницей Ремезов, бросила ее на воспитание монахиням. Не бесплатно, а щедро оплатив за содержание монастырю. Старший же брат забрал сводную сестрицу к себе, едва та достигла совершеннолетия.
  Мне в монастыре объяснили, что мой названный брат должен снарядить и все-таки отправить пресловутый исследовательский корабль. Открыть новые земли и спасти от непосильного императорского ига, а также произвола не одну человеческую жизнь. Но каждый на материке понимал, что граф стремиться закончить подвиг своего отца, а император не настроен давать ему свое благословение. Более того, он может потерять слишком много. Сбегут его рабы, ставшие таковыми как вследствие своего рождения, так и порабощенные монархом. Но было еще что-то скрытое на этих землях, что не должно было стать достоянием общественности. А это значит, император будет стремиться уничтожить своего неблагодарного воспитанника. Тут и нужна была моя помощь: смотреть по сторонам и искать людей, замысливших убийство моего подопечного, читать несложные заклинания над едой, обнаруживая скрытый в ней яд, да предупреждать графа, чем его собирается подловить монарх, чтобы подвергнуть законному наказанию.
  Наверное, я слишком легко справлялась со своими обязанностями. Поймала парочку убийц, выкинула килограмма три изысканных яств, вот и решила, что все бессильны против моих умений. Нам нечего бояться. А когда мне стало скучно, тут и подвалило это неприятное ощущение потери и сосущее чувство одиночества. Несколько дней самокопания, и, я поняла, что скучаю по мужу из прошлой жизни. А потом этом помешательство нарастало словно снежный ком. Я уже начала кушать через силу, перестала получать удовольствие от жизни. Затем пришли ночные кошмары, которые измотали брата. Я сбежала, нашла Стара, но потеряла брата.
  Диана замолчала и опустила голову, а потом рассказала Алексу как все-таки нашла Стара, и, как в ту самую минуту казнили ее брата.
  - Я никогда не задумывалась, а ведь это не правильно, его возраст! В прошлой жизни он был старше меня практически на десяток лет, а тут он мой ровесник. И, знаешь, что еще... Теперь, когда все случилось, он стал мне совершенно безразличен. Почти.
  Советница посмотрела на Алекса испуганным и немного растерянным взглядом, пораженная неожиданно посетившей ее мыслью.
  - А, может, я его не любила, а была всего лишь приворожена.
  - Смотри, продержать душу дольше положенного срока могут лишь Всемогущие. Только зачем они это совершили? И еще вопрос. Кто такой Дэн? Ладно. Давай ложись сегодня спать, а завтра с новыми силами начнем поиски правды и смысла во всем происходящем. И, знаешь, начнем с осмотра жилища твоего нового Стара. Надо бы встать очень рано, еще до рассвета.
  
  Диана куталась в пушистую шаль, стараясь спрятаться от промозглого и холодного утра. Старинный особняк, напротив которого на деревянной лавочке расположилась Диана, казался абсолютно безжизненным. В окнах не было не только света от огромных люстр, но не было даже легкого отблеска маленькой свечи. Более того никто не подходил к дому, никто не подъезжал, даже прохожие переходили на противоположную сторону, словно стараясь держаться на расстоянии от вычурного здания.
  В конце улицы от здания отделился темный и смутно знакомый силуэт, который через несколько минут превратился в слегка запыхавшегося Алекса.
  - Дом, похоже, совершенно заброшен. Как ты думаешь, стоит сейчас пойти или подождем до рассвета?
  Он тоже казался замерзшим и неловко переминался с ноги на ногу, словно в нерешительности. Впрочем, это стало нормой его поведения с той памятной ночи с его порывистыми признаниями.
  - Стой здесь. Если ничего не случиться, махну тебе рукой.
  Алекс быстрыми и широкими шагами пересек мостовую, и скрылся за узорчатым забором. Прошло лишь несколько минут, но из-за взведенных нервов, Диане каждая секунда казалась неизмеримо длинной. Наконец, на крыльце дома возникла неясная тень, которая махнула девушке рукой, и Советница побежала к особняку, стараясь быстрее скрыться среди деревьев миниатюрного сада перед старинным домом. Достигнув желаемого прикрытия, Диана уже спокойно обошла заброшенное задние, чтобы зайти во внутрь с заднего входа.
  Внутри ее уже ждал Алекс.
  - Пошли, я уже нашел библиотеку.
  Алекс нес в руке маленькую керосиновую лампу, и Диана старалась идти как можно ближе к новоявленному другу, чтобы не натолкнуться в темноте на какой-либо предмет. Уже достигнув библиотеки, Советница самостоятельно двинулась в сторону огромных, от пола до потолка, окон, собираясь раздвинуть тяжеленные бархатные портьеры. Солнышко уже стало подниматься, и естественного света должно было хватить, чтобы оглядеться и свободно двигаться по помещению.
  Диана замерла, опять пораженная насколько эта комната была похожа на ту самую библиотеку из ее прошлой жизни. Тогда ночью, когда она подобрала в харчевне пьяного Пирата, она, конечно уже заходила сюда. Но, тогда не было ни времени, ни возможности сравнивать два помещения. Да и желания тоже. Ну похожи, да и похожи. Ведь принадлежали они одному человеку, пусть и в разных его ипостасях. Но сейчас, прикоснувшись к портьерам, проведя рукой по корешкам книг, она поняла, насколько эти две библиотеки были одинаковы.
  - Смотри, на месте где в твоем старом доме стояла книга с мешочком, пусто - Алекс, внимательно изучавший, даже не пытался приглушить свой довольно хорошо поставленный голос. - А ведь все остальные книги, но, по крайней мере, те, что я помню, стоят на своих местах.
  - Я никогда не задумывалась, а ведь здесь каждая книга посвящена магии. Вот, смотри, философия темной магии - Диана раскрыла обложку уже которой книги.
  - А разве не знала, что за книги хранятся у тебя в доме?
  - Нет. Стар сказал мне не трогать книги, я и не трогала.
  - И тебе было совершенно неинтересно?
  - Не было. А ведь это странно, я очень люблю читать, но сюда я не стремилась, даже в отсутствии Стара. Просила у него книги, он и приносил. Только однажды зашла сюда по какой-то хозяйственной надобности в отсутствии мужа, и взяла запрещенную книгу, так он в ту же минуту влетел в библиотеку и так на меня орал. Страшно вспомнить.
  - Здесь очень мало книг по светлой магии, в основном, по темной. Твой муж был злым?
  - Нет, что ты.
  Алекс закончил изучать книжные стеллажи, и подошел к массивному деревянному столу в центре библиотеки и стал методично вытаскивать его ящички, вытряхивая лежавшую в них мелочевку прямо на ковер. Закончив с этим довольно варварским занятием, он стал изучать весь выброшенный мусор.
  Особняк был абсолютно пустым и запушенным, так, что молодые люди говорили в полный голос, не опасаясь быть застигнутыми врасплох.
  - Расскажи, что было, когда ты попала в этот дом.
  - Ну, не мне тебе говорить, что Стар меня совершенно не узнал. Он, как положено, переродившись забыл о своей прежней жизни, и обо мне вместе с этим. Проснувшись утром после своей дикой он принял меня за свою очередную подружку, ну и начал меня гонять, то дай ему воды, то принеси выпивку, то убери за ним блевотину. А я, когда получила новость о скоротечной казни своего брата и о том, что меня разыскивают как пособницу Жака, осталась и без крова и практически без денег. Так, что с удвоенной силой начала выхаживать этого пьяницу. Он сначала намекал мне, чтобы я выметалась, но потом утих. Уход ему, видите ли, понравился. Три дня страдал от своего похмелья, а я при нем как сиделка, отходила только по его мерзким прихотям. Когда очухался окончательно, только тогда спросил меня, почему я все за ним хожу. А я возьми да ляпни, что он на мне по пьяни женился. День он ходил словно тень по дому, молчал, а вечером спросил:
  - А ты, вообще, благородная?
  - Да, благородная.
  - Богатая?
  - Была богатая.
  - А теперь?
  - Теперь не знаю.
  - А почему?
  - Ну, понимаешь, у меня был брат, но его казнили за предательство, а я, вроде как его пособница. Так, что я не знаю, кому достанется наше имущество.
  - Значит, тебя ищут?
  - Наверное.
  - А кто-нибудь знает, что ты здесь?
  - Нет. Никто не знает.
  Стар резко встал и вышел из гостиной, где состоялся наш столь неловкий разговор. В ту ночь я впервые заснула не в комнате Стара, на лежанке пред его кроватью, а прямо в холодном зале, плотнее придвинув свое кресло к потрескивавшему камину. А утром меня разбудил грохот, словно кто-то загремел по лестнице со второго этажа.
  Я бегом бросилась в холл, смотрю, а там Стар, спускает два огромных баула прямо так, накатом вниз по ступеням. Еще один уже лежал на боку, свисая с нижней ступеньки деревянной лестницы. Надо сказать, что в доме не было совершенно никакой прислуги. Как объяснил мне муженек, никто не выдерживает его своенравный характер.
  - Собираешься выкинуть мусор, или куда-то собираешься?
  - Тебя ведь ищут? Так? И ты моя жена? Я правильно все говорю?
  Я кивнула.
  - Значит, моя главная задача спрятать тебя, спасти от расправы. У меня есть крохотный домик в глуши, остался от ... Да это тебе не будет интересно. Мы сейчас двинемся туда, я тебя устрою. Привезу тебе разных припасов, ну и все такое прочее. А сам приду на прием к монарху и узнаю что-нибудь о твоей судьбе. А дальше посмотрим, как быть.
  Я помогла Стару допереть баулы до выхода, а у крыльца нас уже ждала карета. Кучер лениво погрузил все вещи, и мы двинулись в путь. Тряслись в дороге, наверное, больше двух дней. Я в тот момент была счастлива, как никогда за последние года. Представляешь, сижу в карете с любимым человеком наедине, могу в любой момент положить голову к нему на плечо, прикоснуться к нему, поцеловать. А еще, он обо мне опять заботился, защищал.
  Когда мы добрались до этого, будь он сто раз проклят, домика, Стар быстренько помог мне устроиться, а сам уехал. Сказал, что ему необходимо срочно встретиться с нужными людьми, которые могут отвести от меня беду. И я осталась в гордом одиночестве. Погуляю, посижу, погуляю, посплю. В общем, ужас. И никого вокруг, никого, черт знает на сколько километров. Три дня я вешалась от безделья, а от моего суженого никакой весточки.
  На четвертый день, точнее, ночью перед четвертыми сутками моего тамошнего пребывания, я проснулась от непонятного шума в прихожей. И прежде, чем дальше прислушиваться, я с кровати-то соскользнула прямо на пол. Лежу, затихла, думаю, может мне все это показалось. Тишина стоит гробовая. Только собиралась вставать, да ложиться в постель, как совсем рядом от меня кто-то еле слышно шелохнулся. А надо сказать, темень была непроглядная, даже на улице хоть глаз выколи, а что уж говорить про помещение. Лежу, боюсь не только шевелиться, вздохнуть боюсь. Тут до меня медленно доходит, что надо бы мысли считать. И если в комнате кто-то есть, я точно что-нибудь услышу. Если же нету никого, то, значит, у меня глюки.
  'Так, три шага от двери прямо, четыре шага налево, поворачиваюсь на сорок пять градусов, теперь кровать должна быть прямо перед мной. Ну, со всеми Святыми'.
  Как я была рада, что моя тренировка и тут сработала. В воздухе, над моей кроватью что-то сверкнуло, раздался тихий свист, а затем удар по кровати. Я решила, что в процессе удара убийце будет некогда прислушиваться и стала шарить рукой вокруг себя и, к своему удивлению, нашла какой-то железный и в меру тяжелый предмет. По идее, он сейчас зажжет светильник, чтобы убедиться в моей смерти, поэтому надо наносить удар сразу, пока он ничего не понял. Приготовилась и, едва в свете разгорающейся свечи мой ночной гость стал различим, со всего размаху нанесла ему удар. Убийца рухнул на пол, он был мертв. А стою, прихожу в себя. В руках у меня резная кочерга, которую я зачем-то вечером дотащила от камина до кровати, а потом поленилась убрать.
  Можно было подумать, что этот кто-то простой грабитель, но он явно вычислял где находится кровать. Более того, он совершенно определенно знал, что в доме кто-то есть. Значит, он пришел за мной. Значит, надо уходить. Только куда и на чем. Но в том домике нельзя было оставаться. Его заказчик или сообщники обязательно поднимут тревогу, когда он не вернется назад.
  Я скидала все мало-мальски ценное в импровизированный мешочек из платка, собрала кое-какие тряпки и вышла из дома.
  На небольшой лужайке с коротко стриженной травой пасся серый в яблоках конь, привязанный к перилам на крыльце. В свете только что выползшего ночного светила он смотрелся грандиозно, высокий, стройный, одним словом, красивый. Я осторожно подошла к нему поближе, но мерин совершенно не отреагировал на меня. Я оседлала дружелюбную лошадь и пришпорила ее в сторону леса. Мне предстояла достаточно сложная задача, не потеряться в темноте ночного леса и при этом не выходить на лесную дорогу, единственную, по которой можно было добраться до моего лесного прибежища.
  Через час моего вынужденного путешествия я услышала топот копыт и спешилась. Привязав мерина подальше от дороги, сама я подошла поближе, стараясь спрятаться за стволом двухсотлетнего дуба. Ждать пришлось не долго. По дороге неслась группа всадников, и некоторые из них были в форме военнослужащих. Я не старалась вглядываться в их лица, но его лица я не могла не увидеть. Один из спешивших был мой муж.
  В тот миг я подумала, что Стар придумал, как меня выручить, и, сейчас он спешит ко мне на помощь в лесной домик. Что же будет, когда он не обнаружит меня там? Я рванула, ломая кусты и царапая ноги, руки к месту, где был привязан мой конь. Но, сэкономив бесценные мгновения, прорываясь сквозь лесные кущи, я потратила через чур много времени, пытаясь развязать проклятый узел, который запутался то ли, когда я впопыхах привязывала лошадь, то ли уже при попытки отвязать. Драгоценные минуты уходили, пока я пыталась справиться с непокорным поводком, а кавалькада двигалась очень быстро, и мне будет очень сложно нагнать их.
  Справившись с треклятым узлом, я вытянула мерина на грунтовку, оседлала и, уже не пытаясь скрываться, двинулась вслед за своими спасителями. Я настолько спешила, что погоняла коня, совершенно не считаясь с его возможностями. Но, когда, наконец, взмыленная лошадь доставила меня до заветной полянки, вся компания уже вышла из домика и что-то довольно громко обсуждала.
  - Я ее убью, - знакомый голос пронзил яростным воплем мой мозг.
  Я резко одернула коня, едва успев остановить его, пока нас прикрывали вековые деревья. Спрыгнув на землю, я намотала поводок уставшего мерина на ближайшую ветку, и, прячась в черноте ночного леса, двинулась по периметру полянки, стараясь приблизиться как можно ближе к беседующим мужчинам.
  - Успокойтесь, граф, мы обязательно найдем ее, и она понесет заслуженное наказание, - один из тех кто был в форме военнослужащего говорил тихо, монотонно, но, похоже, с нотками легкого раздражения.
  Я напряглась, стараясь сосредоточиться на этом человеке и прочесть его мысли:
  'Придурок, будет следующий раз развлекаясь очередной шлюхой держать язык за зубами. Идиот, сам растряпал про этот дом и теперь заставляет меня искать воровку. Жаль, конечно, управляющего, но я не собираюсь догонять эту потаскушку. А бабенка-то не сильно умная. Ну собираешься обокрасть, так и молчи об этом. Зачем же писульку оставила. Хотя, может, он ей досадил чем-то, и она так решила ему отомстить? Впрочем, попадется мне, сразу два преступления раскрою и буду великим молодцом с неплохой доплатой'.
  Там еще много было всяких разговоров, но я поняла основное: муж зачем-то сказал, что я его обокрала. А еще убила его управляющего, который, как получалось, застал меня на месте преступления. Мне было грустно, обидно, ну и еще там смешалась куча всяких разных эмоций. Захлебываясь от непроизвольных рыданий, я пешком брела по темному лесу, теня за собой слегка очухавшегося коня. Не было желания никуда спешить, да и жить-то желания не было. Я слышала, как возвращались в город заочно осудившие меня люди в компании с оклеветавшим меня любимым. Мне стало вдруг так больно от предательства самого дорогого человека, что я решила задать ему только один вопрос, почему он все это сделал. Ведь определенно именно он послал убийцу в лесной домик, а то, что он оболгал меня, я слышала своими собственными ушами. Это предало мне сил, и я двинулась в путь, назад в город.
  
  Диана опустилась на колени, разглядывая бутор, который Алекс вытряхнул ил ящичков дубового стола.
  - Знаешь, Боська оказался просто замечательным конем, вытащил меня не только из того неприветливого леса, так еще и нашел мне временное пристанище. Правда это был дом убитого мною управляющего, но зато никто меня там не искал. Никто не мог предположить столь великую наглость с моей стороны, что появлюсь в доме погубленного мною человеку и буду там жить.
  Советница разгребла горку из опилок и вытащила пыльную и пожухлую бумажку, похожую на обрывок чьего-то письма:
  '...сделаю так... уже спешит....дело уничтожить ее окончательно...свободен Дэн'.
  - Смотри, тоже имя, из мешочка с договором, - Диана протянула обрывок Алексу.
  Мужчина повертел замызганный обрывок в руках, открыл рот, собираясь сказать что-то Советнице, но так и замер с открытым ртом, уставившись на дверь за спиной девушки. Диана резко повернулась, спеша понять что так могло испугать Алекса. Но там зиял холодной пустотой дверной проем.
  - Что случилось, ты кого-то увидел?
  - Не кого-то, а что-то. Я увидел свою смерть. Я умру молодым. Там стояла смерть, сама, своей собственной персоной. Я увидел КАК я умру, - Алекс опустил испуганные глаза с расширенными зрачками на Диану.
  - Не бредь. Смерть не может быть как человек, - Советница фыркнула опираясь на опыт своего путь и первого, но определенно уже свершившегося возрождения после смерти.
  - Алекс, нам надо уходить отсюда. Пойдем домой. И ты, и я слишком переволновались, да и устали, замерзли, - Диана нежно взяла своего нового друга под руку и потянула к выходу из особняка. - На сегодня все, хватит.
  'Конечно хватит, убирайся из этого дома. Здесь ничего нет для тебя. Тебе ничего уже не поможет. Ты уже мертва, совсем' - шепот, подобным змеиному шипению, ворвался прямо в голову Советницы, неся с собой дикую, пронзительную головную боль. Ее читали, и она не могла закрыть свои мысли, подавленная неожиданным недомоганием.
  Стараясь не растревожить раскалывающуюся голову, Диана огляделась, но нигде не было даже намека на присутствие еще кого-то живого. Только тот, кто читал мысли девушки, должен был находиться в пределах нескольких метров от молодой пары.
  Считая, что скорее покинуть проклятый дом будет для них единственным спасением, Диана вытащила своего спутника на улицу, а потом двинулась уже не прячась, прямо по центральной дороге, прочь с территории особняка.
  Те два часа, которые они провели в заброшенном доме, подкосили здоровье и Алекса, и самой Дианы. Так что, добравшись домой, молодые люди рухнули в свои постели и забылись тяжелым, но очень крепким сном. Собираясь отдохнуть до вечера измучившего их дня, они сначала проспали целую неделю, а потом месяц провалялись в бреду. Надо представить весь ужас положения старенькой мамы Алекса, которая испуганная непонятной хворью своих ребятишек, героически выхаживала молодых людей, не сказав никому ни слова, не позвав никого на помощь.
  
  Диана подтянулась руками, стараясь принять вертикальное положение. Даже это, казалось бы простое действие, далось ей с большим трудом. Создавая ощущение дежавю, ситуация повторилась один в один. Диана снова лежала в теперь уже знакомой комнате в холщовом балахоне, а в комнату заходила, слегка семеня, маленькая и очень миленькая старушка. В руках она несла парящий и очень приятно пахнущий горшочек с бульоном:
  - Лежи, лежи, деточка. Не торопись вставать, тебе было очень плохо. Надо восстановить потерянные силы.
  Старая дама осторожно поставила горячую посуду на столик, подошла к больной и стала ее нежно гладить по голове. Диана, поддаваясь неожиданному порыву, уткнулась в грудь старушки и обняла ее за тоненькую талию.
  - Простите меня за все то горе, что я принесла в Ваш дом.
  - Что ты, что ты, - дама села на кровать, и начала быстро и порывисто гладить девушку по волосам, спускаясь от висков до плеч. - Ты спасла нас, это благодаря тебе я получила несколько лет спокойного счастья.
  - А Алекс уже очнулся?
  - Нет еще, но он уже не бредит.
  - Он умрет, безвременно. Понимаете, он умрет раньше срока, и это случится из-за меня, - Диана пристально посмотрела в глаза старушки, ожидая встретить в них гнев и ненависть. Но та продолжала гладить девушку по голове, а взор ее выражал по-прежнему грусть.
  - Я знаю. Только меня одно радует, что я уйду раньше него.
  - Откуда Вы все это знаете?
  - Про себя Алекс в бреду рассказал, как он умрет. Ну, а свою смерть я себе давно нагадала. Ты поешь малость, а я пойду к сыну, - Старая дама подтащила столик к кровати, а сама скоренько посеменила прочь.
  Еще месяц ушел на выздоровления, а тем временем дождливая и холодная осень за окном сменилась еще более промозглой и мерзкой зимой. За два месяца, которые Алекс провел в постели, сильно пошатнули его финансовое благополучие. Он не успел уволить проворовавшегося управляющего, а последний понимая шаткость своего положения, не дожидаясь, когда хозяин поправиться, постарался спереть все, до чего дотянулись его маленькие и толстые ручонки. И сейчас некогда богатый обеденный стол оскудел, а дрова бросались в камин строго по определенному количеству лишь для поддержания мало-мальского тепла.
  Диана все чаще находила свое друга погрустневшего, сидевшего за обеденным столом перед кучей бумаг и старыми, немного побитыми счетами под правой рукой.
  - У нас проблемы? - спросила Советница, - закончились деньги?
  - Да. Я, наверное, буду вынужден продать лавку. У нас не просто нет денег, но и образовались большие долги.
  - Я могу помочь, мой брат был чрезвычайно предусмотрительным человеком. Он оставил тайник, в котором есть кое-какие ценности и деньги. Я предлагаю, уже завтра мы можем двинуться в путь.
  - Значит, так тому и быть. Ты, кажется, снова нас спасаешь, - Алекс с некоторым безразличием отпустил перо из рук.
  Всю следующую ночь они собирали все необходимое в дорогу. И в путь двинулись, едва только рассвело. Им предстояло попасть на территорию одной из деревень, принадлежавших некогда графу Ремезу.
  Дорога была длинной, тяжелой. Измотанные, они не могли позволить себе останавливаться в гостиницах и были вынуждены ночевать в лесу, питаясь собранными еще дома продуктами. Прошло целых две недели вынужденной изоляции от окружающего мира, когда они въехали в город, чтобы посетить местный базар и пополнить свои припасы.
  - Да будет благословен наш Великий Император! Наш просвещенный и щедрый монарх собирает флотилию, которая во имя блага всех и каждого двинется в длительное плавание с целью открытия новых земель, - Голос Глашатая разносился по базару,- Для сей великой миссии Он ищет добровольцев. Мы платим большие деньги здесь и сейчас, когда сие благородные люди сядут на корабли флотилии, а потом наградим людей, рискнувших своими жизнями ради столь важной цели, огромными наделами земли и благородными титулами.
  Диана тяжело вздохнула:
  - Ты помнишь, за что подверглась преследованию семья моего брата?
  Алекс молча кивнул. Желание вступать в разговор у него совершенно отсутствовало. Он уже нес тяжелые сумки, но ему еще предстояло сделать много закупок, и не факт, что на все хватит денег.
  - Интересно, а это значит, что мой род прощен? И, что я могу вступить в права владения фамильным имуществом? Впрочем, думаю, нет. Жака ведь казнили за покушение на императора. Значит, я все еще в опале. Двуличная сволочь. Интересно, что же заставило монарха изменить свое мнение, - Диана шла немного позади Алекса, рассуждала в полголоса, и, ее совершенно не волновало мнение друга по поводу всех этих событий.
  Тем временем они закончили делать все свои покупки, по крайней мере, те, на которые им хватило денег. И теперь уже сама Диана шла, загруженная до предела. Сумки были тяжелы, дорога предстояла длинная, так что, девушка наконец замолчала. Чему Алекс был чрезвычайно рад.
  Закончив муторную, но совершенно необходимую работу по загрузке своих недавних покупок в повозку, молодые люди двинулись в путь. Им предстояла достаточно тяжелая дорога. Они преодолели уже половину пути, но теперь холода становились суровее, а сами путешественники были измучены. Диана залезла в повозку и завернулась теплым шерстяным одеялом, а Алекс, немного сутулясь, потянул за поводья лошадей прочь из городка.
  Дорога на выезде была совершенно разбита, и, к тому же испещрена глубокими рытвинами после прошедшего недавно обоза. Мягкая, размоченная мокрым снегом земля, еще не успевшая схватиться от подступающих холодов, была засыпана мелкими ледяными осколками и блестела от обилия отражавших солнечные лучи луж.
  С жалобным визгом громадные колеса перевалились через придорожные колдобины, и, с угрожающим треском колымага свалилась в накатанную колею. Алекс тяжко вздохнул и, по-старчески кряхтя, залез на место возничего повозки, сомневаясь, впрочем, что просидит там долго. Скорее всего, ему придется слезать и, меся разжиженную грязь, тянуть за поводья лошадей или, что еще хуже толкать колымагу. Впрочем, скрытый мутной водой, грунт оказался достаточно твердым, а пугающее месиво всего лишь перетекало с одного места на другое, вытесняемое копытами.
  Под журчание вздымаемой колесами воды и чавканье разжиженной грязи, Диана задремала. Сколько времени она пребывала в состоянии блаженной эйфории, Советница сказать затруднялась, но вывели ее из объятий морфея мужские крики, перемежающиеся отборным матом.
  - Что случилось?
  - Да, впереди спуск крутой. Ну, и одну из телег потащило, потом она перевернулась и придавила собой лошадь. Сейчас ее пытаются поднять и освободить бедное животное.
  Диана спешилась и подошла к склону. Перед ней предстала ошеломляющая панорама в серо-зеленых тонах. Увядающая природа с покрытыми белым инеем подмороженными листьями и травами, холодная серая поверхность воды извилистой речки, - это был грандиозный пейзаж, но, тронутый печатью увядания, он не радовал глаз, а угнетал.
  Советница зябко передернула плечами и еще плотнее закуталась в теплое одеяло.
  - Надо развести огонь и приготовить ужин. Скорее всего, придется здесь переночевать.
  - Этот обоз, он куда следует? Ты уже знаешь?
  - Это те самые наемники, которые уходят в море. Помнишь глашатая в городе?
  - А ты знаешь, куда они следуют?
  - В какую-то деревеньку, под названием Остров.
  - Ага, - хмыкнула Диана.- Туда же, куда и мы следуем. Только порт-то там никакой. Так, махонький деревянный причал.
  Алекс безразлично дернул плечами, развернулся пошел обратно к их колымаге.
  Впервые за долгие и тяжелые дни их вечернюю трапезу скрашивали не волчьи завывания с совиными уханьями, а довольно таки веселые песни разогретой бесплатным спиртным молодежи. К уставшим путешественникам то и дело подходили сочувствующие с полной чаркой горячительного напитка. Стараясь никого не обидеть, Алекс терпеливо и очень вежливо отказывался от нежеланного подношения. И естественно с каждым требовалось переброситься парой-тройкой словечек.
  - Веселое нам предстоит путешествие, впрочем, оно все же лучше полного одиночества, - констатировал Алекс, когда уже изрядно подгулявшая толпа наконец успокоилась и за малым исключением отправилась в страну морфея. - Интересно, или это они такие восторженные идиоты, или за время твоего отсутствия обстановка в захудалой, как ты говоришь, деревушке изменилась, или, все-таки, ты не знаешь, куда мы следуем? А?
  Диана дернулась и обиженно закопалась в толстые одеяла, прячась от надоевшего холода и предвкушая сладкий и спокойный сон. К ним быстро привыкнут и отстанут, зато дорога не в полном одиночестве будет куда более спокойной.
  Ожидания Советницы оправдались в полной мере, так, что по мере приближения к заветной цели их кибитка становилась все более полноправной частью огромного обоза. И вот, наконец, настал тот долгожданный день, когда они были на подходе к месту назначения. В душе Дианы все сильнее разгорался костер ликования, вот сейчас она докажет Алексу, что была абсолютно права. Это будет загнившая и практически опустевшая дыра.
  Первой на горизонте появилась морская гладь и обозу оставалось лишь спуститься с сопки, тогда они войдут в крохотное поселения. Вот тут изумлению Дианы не было предела, когда подойдя к довольно-таки крутому склону она обнаружила крохотную бухточку, украшенную пестрыми палатками, а водную гладь подле старенького причала рассекала величественная эскадра.
  - Алекс, нам нельзя идти со всеми, нам надо сломаться, - ее спутник маленько 'протормозил', приходя в себя от увиденного, но потом кивнул и остановил повозку.
  - Давай скатывайся, - крикнул ему извозчик следовавшей за ними кибитки.
  - Сейчас, объезжай. Мне надо протянуть несколько болтов, а то боюсь развалиться на таком склоне.
  Обоз проследовал мимо их повозки. А Алекс и Диана ждали до тех пор, пака последняя тележка не скатилась вниз.
  - Отстегивай лошадей, нам в лес. А туда дороги нет.
  Торговец молча кивнул и пошел выполнять поручение Дианы, в то время как сама девушка осталась следить за наемниками. Только, когда Алекс справился со своей задачей и подвел к ней коня, она оторвалась от созерцания распластавшегося перед ней ландшафта. Она переняла кожаный поводок из его горячих и слегка шершавых рук, оседлала лошадь и двинулась в лесную глушь. Алекс последовал ее примеру. Они двигались около часа лишь под аккомпанемент шуршащих листьев и трескающихся веток в полном молчании.
  Алекс уже начал подозревать, что они заблудились, когда впереди стали неясно обрисовываться черты деревянной избушки.
  - Ну вот мы и добрались, - Диана спешилась и привязала свою лошадь за дерево немного в стороне от низенького домика.- Пошли, здесь мы можем вполне терпимо отдохнуть и вдоволь поесть.
  Советница откинула железный засов и смело шагнула во внутрь. Вскоре в темноте заблестел огонек, а потом уже осветилось и все помещение. Обстановка в общей комнате, куда попадали прямо с порога, была по-спартански скромная, но вместе с тем очень уютная. Не секунды не мешкая, Дина развела в угловом камине огонь и, под легкое потрескивание дровишек, помещение стало наполняться теплом. А Советница, словно кудесница, стала вытаскивать из различных шкафчиков, да крохотных рундучков разные яства, пусть законсервированные, но очень-очень вкусные. Но самое большое удивление ждало Алекса, когда он уже полностью согревшийся и более чем, насытившийся млел, развалившись на деревянной лавочке.
  - Пойдем, покажу тебе самое большое чудо, - Диана, абсолютно не считаясь с его усталостью, потянула за собой слабо сопротивляющегося мужчину. - Мне нужна твоя помощь.
  Она подошла к растопленному камину, вытащила один из кирпичей из стояка, пошарила где-то там внутри рукой и дала распоряжение:
  - Оттаскивай камин от стены! Что на меня уставился? Давай!
  Она обняла камин сбоку, уперлась ногами и стала тащить камин от стены. Алекс попытался изобразить что-то подобное с другой стороны, на его удивление кирпичное сооружение поддалось и слегка сдвинулось вперед. Как только пространство стало достаточным, чтобы протиснуться вовнутрь, они остановились. За стенкой их ждала узенькая винтовая лестница, уходящая куда-то в глубь, прямо под землю. Диана зажгла массивную свечку и первая начала спускаться. Лестница оказалась не очень длинной, едва только они спустились метра на два-два с половиной, как перед ними возникла деревянная дверь с медными засовами. Диана махнула головой, и, поняв без слов, свою спутницу Алекс снял засов. За дверью был довольно просторный холл. Отодвинув в сторону торговца, девушка поднесла огонь на свечке к светильникам, прикрепленным по обеим сторонам от двери.
  Когда помещение осветилось, изумлению Алекса не было предела. Здесь в затхлой избушке, среди лесной глуши, под землей была комната, обставленная намного богаче, чем любая из комнат в его доме. А Диана тем временем шествовала вдоль стен разжигая один светильник за другим. Обнаружив изумление своего друга она довольно усмехнулась и жестом пригласила следовать за собой. Там были три богато обставленные спальни, потрясающая столовая с кухней, даже ванная. И кладовая, набитая до верху золотом и брильянтами.
  - Ты тут пока располагайся, а я пойду наверх, уберу следы пребывания, да отпущу лошадей свободно пастись.
  В ту ночь молодые люди рухнули спать, впервые за долгое время сытые, чистые и в тепле.
  На следующий день парочка все же проследовала в деревню и сделала вид, что остановилась на постой в одной из избушек. Проводя вечера в поселке они наблюдали, как лилось рекой вино, а воздух заполнялся звоном монет. Казалось, что все эти люди пытаются отвлечься (или их пытаются отвлечь), что сейчас текут последние дни в этой их жизни. Что уж греха таить, многие из них записались в столь опасное путешествие только, чтобы обеспечить хоть сколько-то сносное существование для своих семей. Едва только утихала жизнь в лагере, молодая пара собиралась и следовала в свое лесное убежище.
  - Ты что-нибудь слышишь? - подкравшаяся на цыпочках Диана растрясала своего спутника,- Проснись, наверху кто-то есть.
  - Но ведь наше абсолютно надежно спрятано, что ты переживаешь, - Алекс сел на кровати и потирал слипшиеся глаза, - Подумаешь, ну выпьют немного, да свалят.
  - Ну, во-первых, надо быть обязательно на стороже. А, во-вторых, ты слушай, о чем они говорят. Простые люди здесь не появятся, а это значит, они могут сказать что-нибудь интересное.
  Их убежище было сконструировано идеально на все сто. Шумы происходившие под землей ни за что бы не достигли поверхности, в то время как сама избушка прослушивалась снизу. Причем были созданы все условия для удобного и долговременного прослушивания.
  Размяв еще спящие члены своего тела, Алекс переместился в специальное кресло для подслушивания. Диана присела рядом с ним на корточки.
  Потекли сначала минуты, а потом и часы бесконечных охотничьих бахвальств и полуволшебных сказок. Нудное пересказывание одного подвига за другим уже пошло по кругу раз, наверное, четвертый. Алекс уже проигрывал в своей борьбе со сном. Он уже знал, что один из охотников был сам монарх, а двое других его министры.
  - Ты мне скажи, уже все готово к моменту завершения операции? - Наконец, произнес что-то интересное император, когда один из министров блаженно похрапывал где-то в сторонке.
  - Да, смертники уже трое суток как зомбируются и накачиваются наркотиками. Можете быть уверенными, все пройдет без сучка и задоринки.
  - Не верю я в твое 'без сучка и задоринки', и все эти люди и эта земля, их словно кто-то охраняет свыше. Еще ни один их моих замыслов не осуществился в полном объеме. Даже столь надежный, как прошлый раз.
  Диана застыла, слегка напряглась и закрыла глаза, стараясь прочесть мысли сквозь всю защиту и изоляцию, которая их разделяла с верхом. Император был закрыт, зато его министр словно шаг за шагом проигрывал то, что должно было случится на кораблях, едва последние исчезнут за горизонтом. Следи вороха, клубившихся в его мозгу мыслей, она выделила основные. Ни о чем император не задумывался, ему по-прежнему не нужны были эти земли. Он решил взорвать корабли, едва те скроются из видимости. А для своих подданных представить все так, словно эскадра пропала за краем земли.
  - К сожалению, ничего в этом мире не меняется, - грустно прошептала Диана своему другу, она поведала о преступных замыслах императора Алексу, а потом подавленная встала с коленок и ушла в свою комнату.
  Молодой человек остался в полном одиночестве, там, наверху раздавался дружный храп теперь уже трех человек, и ему тоже стоило отправиться спать. Утро покажет, как действовать дальше, а уставший он уже ничего не сможет сделать. И все-таки он проворочался, наверное, часа три, прежде чем смог успокоится и заснуть.
  
  Утро наступило настолько по-зимнему холодное, что ветерок проник даже под землю, выдув остатки тепла из хорошо протопленного накануне помещения. Именно бодрящая прохлада разогнала остатки сна, но при этом она же не прибавляла желания выползать из-под одеял. На правах мужчины Алекс встал и торопливо натянул на себя сарафан, чтобы разведать обстановку в избушке, а потом протопить помещение. Как он надеялся, верхние постояльцы уже покинули лесной домик, а это означало, что они с Дианой находятся в полном одиночестве и относительной безопасности. Едва только теплый воздух наполнил помещение, из своей комнаты вышла Диана, грустная и непривычно задумчивая.
  - Я думаю, нам надо саботировать эту экспедицию, - она подняла на Алекса глаза морской волны, хотя и слегка подпорченной краснотой, оставшейся от бессонной ночи, - Сначала не плохо бы вычислить этих смертников.
  Торговец молча кивнул. Да, он, конечно, согласен, что надо спасти невинные жизни. Но перед трудной задачей неплохо бы плотно подкрепиться. Только повар из Советницы никакой, а это значит, что завтрак предстоит готовить ему. И что готовить, решать тоже ему.
  Он направился на кухню, Диана последовала за ним. Какое счастье, что у них теперь предостаточно денег и можно позволить себе покупать и, следовательно, питаться свежими и очень вкусными продуктами.
  Уже плотно подкрепившись, все еще сидя за столом, Алекс стал покручивать возможное развитие событий. Пока они были просто сторонними наблюдателями, интерес к их персоне был минимален, а это значило, что они были в относительной безопасности. Но едва только они начнут свою разведывательную миссию, как все может измениться. Они могут запросто нарваться на такого же Советника, как Диана, тогда пиши пропало. Надо обязательно собрать тревожный чемоданчик, чтобы было с чем бежать. Пока Алекс, сидя в полуразвалочку в мягком кресле, прорабатывал все эти мысли, Диана вслух строила планы о спасении мира, впрочем, последние были не более реальны, чем прелюдное покаяние императора. Оставив Советницу строить воздушные замки, Алекс пошел собираться, чтобы потом вернуться в деревню.
  
  Каждое утро они выходили из леса, оправдываясь тем, что встают очень рано и идут собирать лечебные травы. Вот и в этот день они ступили на территорию поселения с двумя внушительных размеров сумками, в которых по легенде находились травы. А в реальности были они забиты драгоценностями. Диана шагала немного позади своего друга, изо всех сил изображая, что несомая ею поклажа легка, и приветственно замахала рукой своему новому знакомому, капитану одного из кораблей, топавшему им навстречу.
  - Приветствую Вас молодые люди. А у меня отличная новость, уже завтра было объявлено отправление нашей эскадры, - Радость капитана была немного наигранной, но, впрочем, это несложно было объяснить тем, что неизвестность того, что там за горизонтом не могла не пугать.
  - Уже завтра, - Диана была обескуражена полученной новостью настолько, что оказалась не в состоянии скрыть свои чувства.
  - Вас это так расстраивает, - Капитан подошел плотнее к Диане, склонил слегка голову, пристально вглядываясь в глаза Диане, словно пытаясь прочесть ее мысли. Девушка напряглась, прислушалась к себе, готовясь поймать незваного гостя в своей голове. Но все было тихо, - Уж не влюбились Вы в кого-то из наших рисковых ребят, - Из груди Дианы чуть ли не стоном вырвался вздох облегчения. Вот в чем дело, ее подозревают, в тайной влюбленности. Для окружающих Алекс всего лишь ее брат, а это значит она свободная женщина. И этот факт вызвал массу ухаживаний за ней.
  Ах, если бы не необходимость демонстрировать нежные чувства к друг другу, можно было бы сказать, что они супруги. Она посмотрела свое недавно испеченного 'братца' и подумала, что ее вряд ли затруднила бы такая необходимость. Он высок, строен, достаточно красив. А за несколько последних месяцев показал себя как настоящий мужчина. Да, он ей нравился, только это не повод бросаться к нему на шею.
  - Так что, в честь нашего славного оправления мы сегодня объявляем пир на весь мир. Мадам Диана, я смею надеяться, что Вы почтите нас своим присутствием, - Капитан слегка опередил девушку и отвесил изящный и почтительный поклон.
  Диана кокетливо улыбнулась ему:
  - Это следует понимать как приглашение? Но я не могу оставить своего любимого брата в полном одиночестве.
  - Ну что Вы, конечно, я приглашаю Вас обоих к нашему банкетному столу. Просто именно Вам предстоит быть украшением нашего скромного общества.
  В деревеньке царило небывалое оживление, кто-то таскал ящики с провизией до лодок, которые то и дело отходили от берега, кто-то разжигал костры, и рядом, прямо здесь разделывалась дичь. Подготовка и к отплытию, и к вечернему банкету в его честь шла полным ходом.
  Оставив сумки в своем деревенском пристанище, Диана и Алекс двинулись гулять по деревне. Для начала Советница решила оглядеться, чтобы найти мало-мальски подходящую для допросов кандидатуру. Одного вечернего ужина могло быть недостаточно для спасения нескольких сотен человек. К тому же там могут быть только избранные.
  - Капитан Дуглас, - Диана увидела их недавнего спутника и прямо бегом подорвалась с места, - Капитан, подождите меня.
  Мужчина стоял на песчаном берегу и командовал погрузкой провизии в лодки. Резкие, размашистые движения его накаченных рук были видны на большом расстоянии, и, на еще большем расстоянии был слышен его громкий голос. Краткие, но внятные команды перемежались с крепким матом, и, матросы, разом красные от напряжения и бледные от испуга, бойко бегали, следуя его указаниям. Корабли отплывают завтра на рассвете, но погрузка должна быть завершена не позже, чем за час до захода солнца.
  - А, мадам Диана, - резкие черты его лицо смягчились искренней улыбкой, девушка была ему определенно интересна, - Чем-то могу служить Вам.
  - Капитан, мне прямо неловко просить вас об одной маленькой услуги именно в такой напряженный момент. Но я совершенно не могу совладать со своим любопытством. Понимаете, я родилась и выросла среди материка, в такой глубинки, у нас там даже рек нет. А тут такой корабль, настоящий. Может, море-то больше никогда не увижу, а уж тем более корабль.... Ну, в общем, не могли бы Вы устроить небольшую экскурсию на корабль. Мне прямо таки до слез обидно, что Вы завтра отбываете, и, я больше не получу такой возможности, - Диана стояла перед капитаном смущенная, слегка покрасневшая, совсем слегка, чтобы не испортить впечатление, но при этом показать степень своего смущения. Стояла и нервно мяла носовой платочек в руках.
  - Что Вы, что Вы. Могли бы и просто попросить, и не надо Вам передо мной оправдываться. Мне наоборот будет очень приятно устроить Вам такую экскурсию. А насчет времени не беспокойтесь, мы опережаем график, - Капитан был явно польщен такими проявлениями чувств со стороны понравившейся ему дамы, - А ваш брат, он пойдет с нами?
  - О, нет. Он слишком боится воды. Он абсолютно сухопутный человек.
  Капитан с трудом скрыл свое ликование от своей собеседницы, только стоит ли напоминать, что для Советницы ни одного из его чувств не было тайной. Все ее поведение было четко скорректировано для того, чтобы полностью расположить этого далеко не последнего во флоте человека к себе. А ей просто необходимо было попасть на корабль и обследовать его на предмет взрывчатки.
  - Подождите здесь некоторое время, я только найду своего помощника, чтобы оставить его вместо себя. И мы с вами двинемся на корабль прямо сейчас, - все это капитан прокричал Диане уже на бегу.
  Диана облегченно вздохнула, и стала разглядывать походные ящики. Возможно, в одном из них как раз сейчас и грузилась на борт взрывчатка. Как жаль, что она не умеет сканировать внутренности предметов подобно головам людей. А то, что ни один из таскавших ящики матросов не имеет представление об ожидающем их всех будущем, она даже не сомневалась. Конечно, плавание в неизвестность их беспокоила, но гарантировано смертельное путешествие не может не беспокоить. К тому же, она все время задавала себе вопрос о том, как должен выглядеть зомбированный человек, как будут выглядеть его мысли. Сможет ли она вычислить подобные особи среди всей этой толпы, и поверят ли ей, когда она укажет на смертников. Наверное, было бы надежнее ткнуть их прямо в опасный груз.
  Ждать капитана Советнице не пришлось долго, он обернулся в считанные минуты. К этому моменту их уже ждала подготовленная лодка для путешествия на борт корабля. Причем, похоже, это была лучшая лодка из всех, подготовленная специально для перевозки командующего состава. Поддерживаемая за локоть капитаном Диана осторожно шагнула в шатающуюся посудину. Лавочка, словно была приготовлена для нее персонально, она была застелена меховым пледом, не столь шикарным, но зато абсолютно чистым.
  Капитан показал себя исключительно галантным кавалером, он все время держал аккуратно Диану под локоть, к тому же он оказался неплохим гидом. Под его чутким руководством Советница смогла облазить абсолютно весь корабль, каждую его щелочку. Она то и дело засыпала своего провожатого вопросами, стараясь нащупать хоть какую-то ниточку, позволившую бы ей понять, где может быть скрыта взрывчатка. За всю свою экскурсию, она поняла только то, что самое вероятное спрятано все среди ящиков с провизией. Но как уговорить капитана просмотреть каждый. Все-таки не зря там, на берегу, они показались ей слишком подозрительными. К сожалению, все, что оставалось Диане, это погулять пока солнце не село среди простых матросов, а потом на банкете основательно приглядеться к командованию.
  - А для Вас это честь, идти в такую экспедицию? - Зачем спросила Диана, она-то знала, что для капитана оставались считанные не то, что дни, часы. Он не нужен был императору, иначе последний не отправил бы его на верную смерть. Советнице стало безумно жалко это красивого и очень благородного человека.
  - Не знаю, если найду эту пресловутую землю там за океаном, то навек избавлюсь от... Ой, простите, я кажется сказал лишнее.
  - Ничего, мы с императором тоже не в сильно хороших отношениях, - Диана слегка приблизилась к капитану, легонько коснулась его плеча, побуждая мужчину быть более откровенным с ней, - Можете не сомневаться, я никому не расскажу о нашем разговоре.
  - Понимаете, я моя служба, это своего рода повинность. А отбываю я ее за то, чтобы мои родные не пострадали от императорского гнева. В свое время мой родной отец участвовал в бунте против монарха, ему удалось избежать казни. Но меня забрали из отчего дома еще малолетним, заставили служить верой и правдой. Сначала пытались убедить, что это большая честь. А потом просто сказали, что если я ослушаюсь, то отца казнят. Впрочем, не могу сказать, что мне не нравится быть моряком. Но факт того, что я служу по принуждению, убивает все светлое, что могло бы быть в этом занятии.
  Капитан замолчал, и несколько шагов они сделали в полной тишине. Затем из груди мужчины вырвался тяжкий вздох:
  - Ну откровенность за откровенность. Чем же Вам насолил наш великий император.
  - Вам лучше этого не знать. Тут пострашнее вашего, - Диана уже считала своего нового друга достойным доверия, но посвящать его в весь ужас ее положения все равно было нельзя, - это для Вашего же блага ничего не знать обо мне.
  'Интересно, а не сочтет ли он меня сумасшедшей, если я ему расскажу про заговор. Нет, наверное, не стоит'.
  Диана расставалась с капитаном, думая, что прогулка имела шансы быть очень приятной, если была бы вызвана другими причинами. Она села на прибрежный валун. Сколько людей, среди них очень даже будет просто затеряться тому, кто задумал по своей воле или по принуждению недоброе. Вон тот, например, он хромой. Интересно, что он делает в составе экспедиции, и кто его вообще мог взять, убогого, в такое сложное путешествие. Может ему, просто, уже нечего терять. И он согласился идти в последний путь только потому, что ему надо обеспечить родных, а иного способа заработать он не имеет. Такому даже задурманивание мозгов не нужно.
  Советница глубоко вздохнула и зажмурила глаза, словно уставши от солнечного света. Сначала стоило провести разведку нет ли поблизости Избранных, способных вычислить ее. Она выбирала цель, а потом аккуратно, словно пробираясь сквозь густые лесные дебри исследовала сознание за сознанием. Не этот, не этот и, не этот. Снова и снова попытка за попыткой была безуспешна. В душе стала назревать тревога, если не сказать паника. Диана открыла глаза, замерла и стала смотреть в океанскую даль, стараясь дышать глубоко и медленно.
  Завтра, на рассвете сюда прибудет император, чтобы торжественно отправить эскадру в далекое путешествие. Им очень опасно будет здесь оставаться, ее либо узнает сам монарх, либо вычислят его приспешники. Да и толку уже от них не будет никакого. Надо будет убедить Алекса пробраться ночью на борт. Тем более, сегодня даже охрана будет подгулявшей, а значит не очень внимательной.
  Оставив бесплодные попытки вычислить кого-либо, Диана стала грустно созерцать окружающий ее ландшафт. Суета вокруг кораблей постепенно стихала, а с разных углов деревни стали доноситься заунывные песни. Еще не залитые спиртным страхи надрывными нотками слышались в заунывных мелодиях. Понурые и какие-то серые мужики с грохотом обрушивали толстостенные пивные кружки на дубовые столы и обваливались сами на половинки бревна, служившие лавками. Атмосфера накалялась, и, Диана сочла, что лучше будет ей отсюда уйти. Прокладывая глазами маршрут в максимальном отдалении от неуравновешенных и опасных типов, Советница обнаружила капитана Дугласа. Для нее это была прекрасная возможность безопасно добраться до их с Алексом деревенской избушки.
  - Капитан, - с совершенно искренней радостью закричала Диана, - Капитан, подождите немного.
  Советница подобрала подол длинной шифоновой юбки, сшитой на крестьянский манер, и пообедала к замершему на месте мужчине.
  - Капитан, я безумно рада Вас здесь увидеть. Видите ли, я немного залюбовалась вечерним морем и теперь боюсь идти в полном одиночестве домой. Надеюсь, я не буду совершенно бестактной, если честно признаюсь, что Ваша команда не внушает мне доверия и кажется кучкой доморощенных бандитов.
  - Вы правильно сделали, что окликнули меня. Это большая честь - проводить Вас до дома. А если Вы все-таки принимаете мое приглашение на вечернее торжество, то с превеликим удовольствием дождусь Вас и сопровожу на бал.
  Диана подошла к своему провожатому поближе и аккуратно взяла его под локоть.
  - Мне очень приятно Ваше внимание, но спешу предупредить вас, что, во-первых, сборы интеллигентной дамы занимают продолжительное время, а, во-вторых, я ни куда не пойду без брата.
  Капитан слегка опередил Советницу, повернулся к ней лицом и отвесил галантный поклон до самой земли:
  - Сочту за великую честь не только ждать вас хоть вечно, но и буду внимателен к любому, к кому прикажете вы.
  Всю оставшуюся дорогу молодые люди провели в легкой и шуточной беседе. Своего названного брата Диана заметила еще издалека. По его поведению было заметно, что очень сильно переживает. Молодой человек то присаживался на ступеньки крыльца, то поднимался и начинал нервно вышагивать вдоль избушки. В какой-то момент он остановился, поднял голову и увидел Диану. Суетливость и нервозность тут же исчезли из его поведения, он просто замер четко напротив ступенек и стал ожидать, когда пара подойдет поближе.
  - Дорогая, как ты думаешь, я переживал за тебя или нет? Все-таки время позднее, народ пьяненький. А ты, такая беззащитная, бродишь одна неизвестно где. Спасибо вам, капитан, что проводили мою непутевую сестрицу до дома...
   Алекс собирался откланяться, чтобы поскорее и желательно как можно вежливее выпроводить этого надоеду. Только Диане подобные действия со стороны братца были абсолютно понятны, и совершенно не желательны, поэтому она поспешила перебить его:
  - Капитан великодушно согласился меня подождать, пока я приведу себя в порядок, а потом сопроводить до банкета в честь отбытия эскадры. Кстати, моим непременным условием было обязательное приглашения и для тебя. Так что, собирайся.
  У Алекса дернулся лишь уголок губ, да взгляд стал немного более жестким. Что впрочем, было заметно лишь Диане, смотревшей пристально в его лицо, да и начавшей понимать его чувства. Значит, ему совсем неприятна идея прощальной пьянки. Интересно, что же вызвало такой негатив со стороны Алекса, его нежелание спасать тысячи никчемных жизней, отправленных на верную смерть, или, присутствие потенциального соперника? Тем не менее, он молча отправился в дом для наведения соответствующего марафета. Диана проводила братца грустным взглядом, обернулась к своему недавнему провожатому и знаком пригласила во внутрь.
  Это был первый раз, когда ей предстояло оказаться на балу, хоть он и будет скорее всего лишь жалким подобием блистательных приемов из ее недавнего прошлого. Причем, столь же убогим, как и ее наряд по сравнению с теми бальными платьями, что она надевала во дворце своего брата. Тем не менее, она приложила максимум усилий, чтобы приукрасить скромную юбку длиной до пят и невзрачный корсет. Накануне девушка кропотливо выбирала из захваченных из тайника камешков самые неброские, а потом нашивала их на наряд в виде замысловатых завитков. И все это она проделывала, оправдываясь тем, что это может быть их страховка на случай непредвиденных осложнений. Впрочем, сейчас, когда она привередливо осматривала себя в зеркале, ее душа легонько трепетала ожидании восторженных мужских взглядов, веселой и слегка безрассудной ночи. Как она по этому соскучилась.
  Бросив последний оценивающий взгляд, Диана вышла в общую комнату. От витавшей в воздухе напряженности ее настроение немного испортилось. Оба мужчины сидели на диване, злые, молчаливые. Один часто курил, а другой старательно изучал противоположную стенку. Оба резко подскочили, когда девушка вошла в помещение. Видя их нервозность, Диана подошла к капитану и, взяв его под руку, потянула к выходу. Алекс молча последовал за ними.
  И все же насколь была убога лачуга, выбранная для прощального торжества. Диана глубоко вздохнула, желая скрыть стон разочарования. Среди, впрочем не такой уж и маленькой комнаты, стояла вереница мощных дубовых столов, нагруженная разномастной снедью. Хаотично расставленные кушанья были явно не рассчитаны на потребление в приличном обществе. А вместо изысканной и нежной музыки бренчала какая-то тарабарщина на деревенских выполненных в ручную инструментах. Тем не менее подвыпившая компания то и дело подхватывала неказистые напевы.
  Капитан Дуглас не стал долго церемониться с выбором мест для себя и своих гостей. Во главе стола, где скатерти хоть немного сохранили изначальную чистоту, он схватил одного уже изрядно пьяненького гражданина за шиворот, выволок его и отшвырнул в сторону двери с настоятельной рекомендацией проветриться. Второй стул был освобожден не столь радикально, капитан просто шепнул что-то на ухо сидевшему там человечку и тот слегка поклонившись удалился. Ну а третье место было организовано простым вклиниванием среди немного потеснившихся соседей дополнительной табуретки, которою сам Дуглас и занял. Диане пришлось втиснуться в небольшое пространство, которое предполагалось для нее после того как оба мужчины займут свои места по обе стороны.
  Старая и хмурая крестьянка поставила перед вновь пришедшими чистые приборы. Дианин бокал в доли секунды наполнился солнечного цвета искристым вином, а на тарелку лег ломоть свинины далеко непосильного для девушки размера. Еще некоторое время советница прикидывала, как ей совладать с ним, используя нож и вилку, но потратив безуспешно не одну минуту, она бросила это бесполезное занятия. Капитан, который потратил все тоже время на утоление навязчивого чувства голода, чувствовал себя теперь намного умиротвореннее. На него даже появилось сентиментальное желание сделать сейчас при таком количестве народа официальное предложение этой милой и очень важной для него женщине. Впрочем, он тут же сбросил обороты. Ему конечно хотелось уйти в море, зная что его будет ждать обожаемая им женщина. Но слишком высок риск, что она не захочет его дожидаться.
  Тем временем Диана, не подозревавшая о бродивших в голове ее соседа мыслях, сосредоточенно ковырялась в тарелке. Она уже выяснила, что здесь нет даже намека на другого Советника, и теперь пыталась найти саботажника, которому предстояло взорвать флот. В принципе, задача была очень простой, ведь пьяные не в состоянии следить за своими словами, не то что мыслями. Но его здесь не было!!! И не было никого похожего на зомби.
  - Милая Диана, могу я Вас пригласить выйти для достаточно интимной беседы, - Капитан склонился к девушке и прошептал свою просьбу так тихо, чтобы ее могла услышать только она.
  Диана молча кивнула, и начала привставать. Дуглас тут же подлетел к ней со спины и постарался как можно галантнее отодвинуть стул. Они молча удалились в самый по возможности тихий угол, и тут капитана замялся.
  - Диана, Вы самая милая женщина, которую я когда либо видел. Я понимаю абсурдность ситуации, и хочу сказать, что у Вас нет совершенно никакой необходимости давать мне положительный ответ. Поверьте, я совершенно не буду расстроен, я даже, наверное, немного обрадуюсь, - с каждым словам Дуглас начинал тараторить все быстрее, словно старясь успеть сказать все то, что у него накопилось, пока в его легких не закончился воздух, - Я вас люблю. И предлагаю вам сделать здесь и сейчас официальное предложение. Я даже не настаиваю на помолвке, для меня будет достаточно, если Вы пообещаете меня ждать.
  - Я искренне сожалею, что заставила Вас испытывать ложные надежды, - Диана грустно склонила голову, ей было очень жаль этого в принципе очень хорошего человечка, но не больше, - Я не могу принять Ваше предложение и не хочу вводить Вас в заблуждение и дальше. Поймите, - она слегка коснулась пальцами горячей руки мужчины, - Вы мне очень нравитесь, но как друг, не больше.
  И, все-таки, это был удар. Капитан Дуглас не смог больше ничего сказать, и подавленный столь категоричным отказом, он, позабыв о всякой деликатности, двинулся к своему месту за столом.
  Диана, проводив глазами расстроенного мужчину, решила выйти на улицу. Подышать свежим воздухом и заодно обдумать сложившееся положение вещей.
  Через без малого час ее уединенного сидения на перилах низенького крылечка к девушке присоединился Алекс.
  - Там твой приятель надрался, совсем, в стельку.
  - Он не мой приятель.
  - Да ты что. А кто некоторое время назад так мило беседовал в тихом уголке? Бьюсь об заклад, он тебе предложение делал. А ты ему отказала.
  - Отказала.
  - Ты знаешь, что он мне совершенно не нравится. Но просто так, по-мужски, мне его очень жалко. И я думаю, что мы, в некотором смысле, ответственны за него. Там на него всем совершенно плевать. В общем, я думаю, нам стоит немного позаботиться о нем и отвести его в его хижину.
  - Я не знаю, где он ночует.
  - Но, тогда на корабль. Там же должен быть дежурный матрос, передадим несчастного с рук на руки, и, отбудем с чистой совестью.
  - С чистой совестью говоришь, - Диана нервно хмыкнула, - Ты прекрасно знаешь, что все эти люди идут на верную смерть, и так говоришь о чистой, якобы, совести.
  - Ты сделала все, что могла. На что ты рассчитываешь еще?
  - Не знаю, - Диана обреченно вздохнула, - Ладно, иди вытаскивай его оттуда.
  Диана присела на деревянные перила и, повернувшись лицом к непроглядной тьме, застыла. Нет, теперь она не вглядывалась в окружающих ее людей, не напрягалась, стараясь уловить хоть какой-то намек на преступный замысел. Сейчас она просто пыталась унять гложущее ее чувство вины, но на ее жизненном пути уже осталось столько трупов, что стоило задуматься о смысле в этой никчемной и бренной жизни. По всем канонам она должна была предотвращать невинные смерти, а в реальности все оказалось не так. Более того, она не только была косвенно виновата в нескольких смертях, кое-кому эту самую смерть она причинила собственноручно. Страшно и неправильно.
  Старая дубовая дверь со старческим скрежетом отворилась, выпуская наружу двух нетвердо стоящих на ногах мужчин. Точнее, лишь один из них не держался на своих двоих, но он был настолько пьян, что и второму стоило больших усилий удержать равновесие.
  - Потащили, - прошептал на выдохе Алекс.
  - Потащили, - обреченно согласилась с ним Диана и подхватила почти безжизненное тело с другой стороны.
   Брели они долго, медленно и тяжело. Сначала их вел лишь спокойный шелест спящего океана, потом легкий ветерок порадовал их соленной свежестью. И, наконец, выйдя из окружения хоть низких, но столь многочисленных лачуг, они в скудном свете луны увидели спокойную рябь воды с громадными темными пятнами на месте грациозных кораблей. Им предстояло еще преодолеть не одну сотню метров по ставшей вдруг абсолютно безжизненной и молчаливой песчаной пустыне.
  Корабль их встретил мертвой тишиной. И на их призывные свистки и крики 'эй, там на борту', никто не обращал внимание. Они скинули тяжелое тело капитана в одну из привязанных у берега лодок и теперь бодро прыгали по берегу, издавая все возможные вопли. Но судно отвечало лишь тихим поскрипыванием, тяжело переваливаясь с боку на бок от редких волн. Наконец, Алекс остановил свою бешенную скачку, согнулся пополам, оперевшись руками на колени.
  - Все, надо плыть на борт, - выдохнул мужчина, - Они не могли бросить корабль так, без присмотра. Наверное, их часовой напился в стельку и лежит где-нибудь пластом.
  - Давай, поплыли.
  Диана перекинула ногу через бортик лодки, а Алекс в это время упираясь ногами стал отталкивать их утлое суденышко от берега. И едва мужчина устроился на лавке, Советница из-за всех сил заработала веслами.
  - Ну ладно, до лодки мы его доперли, в лодку загрузили, а дальше то что? - Алекс обтирал мокрые руки об свою одежду, чтобы забрать весла у Дианы.
  Девушка с удовольствием передала свою работу этому сильному и такому надежному мужчине. Сдвинувшись на последнюю лавочку в лодке, она с восхищением наблюдала как переливаются в свете луны мышцы на его груди, когда он зачерпывал лишь одним из весел, разворачивая суденышко носом к кораблю. Впервые за столько времени она задумалась о том, что значит для нее этот человек. Он внушал ей спокойствие и уверенность. Хотя, она и запрещала себе просматривать его мысли, то, что он любит ее очень страстно и сильно, уже не было секретом. Он с удовольствием стал бы ее мужем, но ей не хватало в нем очень много. Диана пыталась убедить себя, что это не запросы излишне избалованной девицы, а некая потребность настоящей любви. Нет, она его, конечно, любит, даже не как брата, а как мужчину. Но, не так сильно, как она любила Стара. Да и он звезд с неба не рвал, ну не дотягивал он до рокового красавца как были граф или Пират. Пират... Нет его имя лишь напоминает ей о глубоком разочаровании и боли которые этот человек причинил ей за последнее время.
  Легкий стук лодки о корпус судна вывел Диану из задумчивого состояния. С борта свешивалась веревочная лестница.
  - Я поднимусь по лестнице, а ты подведи лодку вон туда, - Алекс ткнул в сторону носа корабля, где виднелись шлюпбалки, - попробую один поднять шлюпку наверх, если не найду часового.
  Диана послушно погребла в показанном направлении, молясь, чтобы не пришлось слишком долго ждать Алекса. Ее молитвы были услышаны и, откуда-то сверху раздался негромкий свист. Ее друг разворачивал шлюпбалки у опускал вниз тросы, которые Советница поспешила закрепить. Она вцепилась мертвой хваткой в шкентель, когда ощутила, что суденышко поползло вверх. Когда вся процедура была закончена, и лодка уже стояла, на борту Диана увидела перед собой такую крепкую и надежную руку своего Алекса. Он поспешил помочь девушке выйти из лодки, несмотря на то, что сам был запыхавшимся и потным.
  - Ладно, давай найдем капитанскую каюту и свалим это туда, - Алекс мотнул головой в сторону Дугласа,- А потом сами свалим отсюда.
  - Ну, нет. Мы обследуем корабль и поищем взрывчатку. Раз уж мы здесь.
  Алекс Сторн небрежно пожал плечами, спорить было бесполезно.
  Диана дождалась, пока ее спутник дотащит безжизненное тело капитана каюты, а потом они пошли обследовать корабль. Решили начать с трюма, под завязку загруженного продуктами. Спускаясь по металлической лестнице, Диана все гадала, зачем монарху выкидывать такие огромные деньги на ветер, зная точно, что этим никто не воспользуется. Алекс поднял керосиновую лампу, позаимствованную из капитанской каюты, по потолок и, она осветила довольно большое помещение заставленное деревянными ящиками.
  - Ну и как мы с тобой здесь найдем порох? Поднесем к каждому ящику зажженную спичку?
  - Не пори чушь. Давай лампу и вскрывай ящик. Только не этот, - Диана пнула по деревянной стенке, - Вряд ли они поставили бы взрывчатку с краю.
  Небольшим топориком, который был закреплен на стене, сразу около лестницы, Алекс начал методично отрывать по одной планке у одного за другим ящиков. Слегка порывшись, пара убеждалась в отсутствии чего-либо взрывоопасного и переходила к следующему объекту.
  Первый, второй, третий...десятый, одиннадцатый. Диана подняла глаза на своего друга и закричала:
  - Алекс!!!
  Но было уже поздно, кто-то обрушил тяжеленный ящик на голову мужчины. А еще через мгновение она сама погрузилась в темноту.
  
  Ее качало из стороны в сторону, а еще тошнило, нещадно тошнило. Диана то и дело подавляла комки, поступавшие к горлу. А лицо то и дело утыкалась в лужу чего-то липкого и сладко пахнувшего.
  - Ах ты черт, на кой он полез на флагшток, - До слуха Дианы донесся голос капитана Дугласа, который обрушивал свою ярость на какого-то матроса, - Да. Будь она проклята эта чертова птица, запуталась в веревках. И этот тоже молодец, полез ее спасать, дождался бы хотя бы волнение закончится. Стив, ты в трюм за виски, а ты, Джек, за Вудом. Бегом.
  Диана услышала приближающийся топот, а затем в глаза ударил резкий режущий свет. Она зажмурилась, определяя на слух передвижения матроса. Тот спустился в трюм, судя по треску, вскрыл один из ящиков и, так и не заметив ни ее, Алекса, двинулся к выходу. Алекс!!!
  - Помогите, - как можно громче прохрипела Диана, - Помогите.
  Стив пробрался к ней, слегка наклонился и, запинаясь о ящики, рванул наверх на палубу. Диана даже расстроиться не успела, как по лестнице застучала ни одна пара тяжелых мужских ног.
  - Боже, Диана. Как Вы сюда попали, - Над Советницей склонился Майк Дуглас, - Да Вы вся в крови. Вуд! Да где этот чертов врач. Мухой сюда.
  Капитан за руку помог девушке подняться, вытаскивая ее из завала ящиков.
  - Там Алекс, - Диана бессильно махнула рукой куда-то в сторону.
  Дуглас сверкнул глазами в сторону своих матросов, слегка мотнул головой в указанную Дианой сторону. И тут же, через пару минут двое из команды вытащили из другой груды ящиков окровавленного Алекса.
  - Что с ним? - Диана подавила очередной приступ тошноты.
  - Дышит, он просто в глубоком нокауте. Пусть Вуд его осмотрит.
  Майк Дуглас крепко схватил Диану подмышки, помог встать на ноги и потихоньку вытащил через ящики на кусочек свободного пространства. Дальше они двигаться не могли, выход был занят. Там кряхтя и что есть силы матерясь аж пятеро матросов пытались вытащить бесчувственное тело Алекса, который не отличался ни легкостью, ни миниатюрностью. Испуганная состоянием друга, Диана обвалилась на ближайший из ящиков и сидела на нем, все еще поддерживаемая Майком. Матросы смогли выпихнуть бесчувственное тело лишь только тогда, когда, наконец, подоспевший судовой врач Вуд потянул оное за собой наверх. Он был столь же крупен, как и Алекс, а еще он был очень недоволен, будучи отвлеченным от недавней игры в покер, которую он начал выигрывать.
  Когда Диана то ли вышла, то ли была вынесена капитаном на палубу, ее друг лежал на потрепанном покрывале и начал приходить в себя. Девушка склонилась над ним, присев на колени, сгребла огромную ладонь в свои руки. Алекс глухо застонал, его попытка открыть глаза была обречена на провал ярким режущим дневным светом. Он болезненно сжал Дианины пальцы, ощущая ее рядом, и, постаравшись смягчить задубевшие губы, облизал их сухим языком. Потерпев полное фиаско, он все же выпихнул из себя невнятное бормотание:
  - Я нашел его.
  - С ним все будет в порядке, - Нежно положив на правое плечо руку, Дуглас наклонился к уху Дианы. Взгляд его при этом колюче разглядывал Алекса.
  - Нам надо поговорить, - Майк почувствовал, как под его рукой Диана начала вставать. Он очень бережно и ласково приподнял за локоть эту женщину, ту самую, которую он недавно клялся не то, что не трогать, но даже не видеть.
  Все так же аккуратно поддерживая Диану, он повел ее в свою каюту. Уже пропустив даму сквозь открытую дверь, когда перед взором его любимой женщины предстало совершенно безвкусное помещение, которое совершенно не соответствовало его внутреннему миру и могло дать неправильное представление о его характере. Оно скорее подходило некому отвязному пирату, который тупо запихивал сюда все мало-мальски ценные вещи, - захламленное и слишком пестрое. Напротив находилась дверь в спальню, которую он уже переделал по своему вкусу, но не вести же туда не принадлежащую ему даму, хотя искушение было слишком велико.
  Поморщившись от затхлого и пыльного запаха в каюте, Диана все еще не могла решить, с какой части этой нелепой истории ей начать свой рассказ.
  - У вас в трюме полно взрывчатки, - выпалила девушка на полном выдохе.
  Бровь Дугласа резко взлетела вверх, выражая недоверие к этой информации, а взгляд стал темным и сосредоточенным, соответствуя потоку его невеселых мыслей о том, что такой груз делает на его корабля и почему он, капитан, об этом ничего не знает. Твердым шагом Майк стремительно подошел к двери и, высунувшись наружу, крикнул:
  - Джек.
  В каюте установилось напряженное молчание до того момента, когда во внутрь влетел долговязый и запыхавшийся парень.
  - Проверь ящики, которые вскрыли наши нечаянные пассажиры.
  Матрос кратко кивнул и тут же испарился из кабинета.
  - Теперь рассказывай.
  Диана довольно нескладно, но вполне понятно поведала ему историю своего попадания на борт корабля, скрыв при этом некоторые моменты, которые могли рассказать лишнее о ней самой. Вместе с завершением ее рассказа, в каюту раздался стук. Джек спешил дать отчет о своих находках.
  - Там шесть ящиков с порохом, помимо того, который вскрыл этот, - Джек мотнул головой в сторону палубу, давая понять капитану, о ком идет речь.
  - Говоришь, нас собираются взорвать? Джек, надо организовать засаду в трюме, да так, чтобы никто из команды об этом не знал. Будем, дежурить по очереди. Надеюсь, нам недолго выяснять, правда ли это все. А вас, Диана, я, конечно, размещу в одной из кают, но вашему брату придется жить вместе с матросами. Надеюсь, вы не ждете от меня, что я разверну корабль, чтобы высадить вас на берег, - Майк бросил сердитый взгляд на девушку.
  Советница лишь обреченно кивнула головой, предполагая еще больший нагоняй от Алекса, когда тот придет в себя.
  
  Шел шестой день их плавания. Капитан Дуглас с огромными синими кругами под глазами вглядывался в синюю даль, он уже решил, что сегодня будет последняя ночь его секретной вахты в трюме. Он сильно устал и уже считал рассказ Дианы полным бредом, придуманным в нелепое оправдание ее незаконного присутствия на борту корабля. Ее брат постепенно приходил в норму и Майк Дуглас должен был принять решение о том, как поступить со своими пассажирами. Капитан непроизвольно посмотрел назад, где на сваленных на палубу канатах сидела миниатюрная женщина. Как она была красива в своем неброском мужском одеянии, которое ей с трудом подобрали члены команды.
  - Капитан, - Джек вылез из своего дневного заточения, - все нормально.
  Майк Дуглас оперся на леер, пытаясь определить, что же он испытывает облегчение или сожаление.
  - Знаете, может мисс Диана и нафантазировала что-то. Но тут все равно не все так просто. Не нравится мне все это, - Джек стоял в двух шагах за спиной у капитана, вытянувшись по струнке, словно на параде.
  Майк обернулся и внимательно посмотрел на своего матроса, как же ему все-таки повезло с командой. Впрочем, он ее себе сам набирал. Тяжело хлопнув парня по плечу, Дуглас пошел заступать на ночную вахту. Садившееся за горизонт солнце уже лишили окружающие предметы привычной четкости, сдавая свои позиции сумраку.
  Диана мрачным взглядом проследила, как капитан, бессильно опустив плечи, скрылся за рубкой, и решила идти вслед за ним. Ему следовало выспаться, а она посидит и посторожит рядом с ним. У нее был повод избегать общения с Майком при свете дня, так его влюбленность в девушку перестала быть для всех секретом. Но, бросить его ночью она не могла. Только, благодаря, ее поддержки, капитан еще не валился с ног от усталости. Она садилась на расстоянии вытянутой руки от Дугласа, а тот потихоньку посапывал, опершись на один из ящиков. Так они в полном молчании проводили большую часть ночи, затем Диана уходила спать, и Майк оставался в полном одиночестве.
  Диана глубоко вдохнула свежий воздух и медленно спустилась в душную темноту трюма. Привычно разглядев блеклый огонек керосиновой лампы, она добралась до уже постеленной для нее такой мохнатой и теплой шкуры и медленно на нее опустилась. Майк погасил лампу. В полной темноте и тишине для Дианы было очень сложно отгородиться от исходившего от мужчины желания, от его страстных мыслей. Поэтому она постаралась расслабиться и закрыла глаза. Легкий шорох заставил девушку дернуться, и в следующее мгновение она ощутила прикосновение горячей и шершавой руки к своему лицу. Непроизвольно съежившись, она попыталась забиться подальше в угол, загоняя при этом себя в западню. Но, даже это делать было поздно, жадными губами Майк закрыл ее рот. Сладкая истома поднялась от ног к груди, Диана блаженно закрыла глаза, подставляя изголодавшееся тело мужской ласке. Крупная мужская ладонь опустилась по ее руке до живота, сейчас Стар оторвется от ее губ и начнет целовать пульсирующую ложбинку на ее шеи. Стар!!! Диана резко отпрянула назад, пронзенная страшной болью: она отдавалась Стару. Стару!? Страсть испарилась оставив за собой тошнотворное омерзение по отношению тому, мужчине, который, еще прибывая в шоковом состоянии, пытался притянуть девушку к себе. Диана с поразительной для нее легкостью отпихнула капитан от себя.
  - Что за черт, - выругался Майк, обескураженный ее поведением: только что она поощряла его ласки и вдруг, - Я...
  - Ш-ш-ш,- зашипела на него Диана, призывая к тишине.
  В трюме был еще кто-то, но не было слышно ни дыхания, ни мыслей, лишь неясное шевеление.
  Майк тоже ощутил чье-то присутствие и разжег лампу на всю мощность, но никого не увидел. Он медленно обвел взглядом пространство вокруг себя и повернулся к Диане, которая словно пораженная громом стояла неподвижно и смотрела себе под ноги. Капитан опустил глаза и тоже ощутил себя не в своей тарелке. По полу текла, нет, перекатывалась лужа. Ее серебристый, временами переходящий в темно-серый, цвет так и притягивал к себе, вызывал дикое желание наклониться и потрогать субстанцию, обещая шелковистую прохладу. Первой из ступора вышла Диана, она схватила деревянную планку и стала отталкивать субстанцию подальше от ящика с порохом.
  - Бегом, ищи тазик, ведро, не знаю что, но надо убрать отсюда эту тварь.
  Майк сдернул с себя сапог и подставил его на пути у лужицы, которая подгоняемая Дианой легко затекла в предлагаемое ей пристанище.
  - Не трогай ее, обожжешься, - закричала Диана, когда капитан поднес руку к субстанции.
  - Что это за...,- начал было капитан, но в это время корабль сотряс мощный взрыв, за ним последовали второй, третий...
  Они с Дианой рванули на палубу, чтобы успеть лишь увидеть, как взлетели на воздух два последних корабля из эскадры.
  Члены команды изучали морскую поверхность в поисках выживших, хотя прекрасно понимали, у людей не было не единого шанса уцелеть. А сам Майк, пребывая в шоковом состоянии, стоял и крепко обнимал сапог с...
  - Что это за тварь, - спросил он Диану.
  - Ртутный слизняк, это жгучая субстанция здорово умеет поджигать порох, - Диана качнулась назад и, почувствовав опору, съехала по ней спиной, без сил обвалившись на палубу. Так вот почему она не нашла диверсанта. Сутками просиживая в самом людной месте на палубе, она выискивала человека с мыслями о поджоге, а он всего лишь был запрограммирован выпустить эту тварь на волю. А уж последняя сама найдет порох по запаху.
  - Ё..., мать твою, - Рядом, подпирая ту же стенку, что и Диана, стоял Сторн, - Мы живы...
  Дуглас перевел растерянный взгляд на Алекса и в следующее мгновение подлетел к ослабевшему мужчине, схватил его за грудки и начал иступлено трясти:
  - Мы же все равно теперь трупы, ты хоть понимаешь, что нам теперь делать?
  - Ну, убей меня. Глядишь, эскадра вернется с небес на землю, тьфу, на воду, _ Сторн что есть силы хлопнул по рукам капитана, освобождаясь от истеричной хватки.
  - Простите, я не ожидал, что все так сложится. Ясно одно, нам нельзя возвращаться, мы для всех мертвы. А, если нет, то будем предателями. Что ж, продолжим намеченный маршрут. Только надо найти предателя.
  Диана слегка дернула плечами:
  - Вон он, только он не предатель, - Советница махнула тонкой рукой в сторону одного из матросов. - Он был под гипнозом: принес на борт ящик, а потом открыл его. Он даже вряд ли вспомнит о своих поступках. Так что, расслабься.
  - Ладно, надо все рассказать команде, - Дуглас развернулся и пошел на мостик, но сделав шагов десять, обернулся и внимательно посмотрел на Диану, - Кто вы такие, черт возьми?
  
  Штиль. Тишина, вездесущая, гнетущая. Полное бездействие убивало всех. Уже прошел месяц с момента трагической гибели эскадры, тяжелый месяц, несущий разочарование и потерю какой-либо надежды на спасение. Второй трагедией для их команды стало то, что продуктов и воды было запасено немного больше, чем требовалось на их путешествие до предполагаемой гибели. И теперь Диана проводила все время на палубе, подставляя свое лицо слабенькому солнышку и надеясь уловить хоть какое-либо дуновение ветерка.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"