Она сидела на широком подоконнике и, сосредоточенно кусая губы, что-то набирала на клавиатуре. Окно было открыто, и ветер трепал волосы девушки, складывая их в невообразимую прическу; до земли было не очень-то и далеко, всего лишь второй этаж. Стояла глубокая ночь, и дом давно спал; тем не менее, девушка не зажигала света, боясь быть замеченной.
Однако ее ухищрения оказались напрасными. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть и быстро свернуть все приложения.
-- Заходи, -- крикнула она немного хриплым голосом. Откашлялась и добавила: -- Не заперто.
Она знала, кто мог решить навестить ее в половину третьего, и не ошиблась: на пороге комнаты возник худощавый парень в светлых джинсах и футболке. Его светлые волосы топорщились в разные стороны, словно не знали расчески; впрочем, если приглядеться, то можно было выяснить, что парень вовсе не натуральный блондин.
-- Не спишь? -- поинтересовался он.
-- Как видишь, -- пожала плечами девушка, отодвигая от себя ноутбук.
Он потянулся к выключателю, но она испуганно воскликнула:
-- Нет! -- потом, уже тише: -- Не включай, пожалуйста.
-- Как хочешь, -- покладисто кивнул он, проходя в комнату и закрывая за собой дверь.
Он подошел к подоконнику и покосился на мерцающий монитор, где на десктопе стояла фотография двоих человек. Оба улыбались, но чувствовалось, что их улыбки предназначены лишь друг для друга, а не для окружающих.
Девушка, заметив его взгляд, вспыхнула и торопливо кликнула на первую попавшуюся картинку, меняя заставку. Теперь рабочий стол украшал странный пейзаж, напоминающий о фильмах ужасов, настолько безрадостным он был. Да еще и не очень подходил по разрешению.
-- Что-то случилось? -- спросил парень, облокачиваясь о стену рядом с окном.
-- Да ерунда, -- девушка посмотрела на замигавшую оранжевым вкладку, упрямо сжала губы и нажала на кнопку выключения, ничуть не заботясь об открытых документах.
-- Я же вижу, -- он прислонился к стене спиной и скрестил руки на груди. -- Поссорились?
Девушка промолчала. Она сделала вид, что сосредоточена на своих ногтях.
Парень не спешил возобновлять разговор, просто стоял и смотрел прямо перед собой.
-- Да. То есть... Нет, -- наконец ответила она. -- Мы не поссорились.
-- А что? -- нахмурился он.
-- Он... Он сказал, что никогда меня не любил. Представляешь? Просто вот... Врал все время.
Он не знал, что можно на это ответить.
-- Да и правильно, на самом деле, -- протянула девушка. -- Меня никто никогда не любил. Так уж сложилось, наверное, я проклята и обречена быть одиночкой. В конце концов, это даже удобнее, я могу делать, что хочу, например, могу вот сидеть сейчас здесь с тобой в доме твоих родителей и не думать о том, что кто-то меня ждет или хочет увидеть.
-- Ну что ты как ребенок! -- почти разозлился он. -- Я не верю, что тебя не любят. Это просто невозможно.
Она усмехнулась. В голове она прокручивала свои прошлые отношения, свои привязанности, вспоминала лица важных для нее людей... За окном пошел дождь.
В какой-то момент она, не осознавая, что делает, потянулась взлохматить волосы парня; однако она остановила руку в миллиметре от его головы и смущенно пробормотала:
-- Прости, я не должна.
Он закатил глаза и напомнил:
-- Ты только что сказала, что можешь делать, что захочешь.
Она удивленно распахнула глаза, повернулась к нему, неверяще взглянула:
-- Можно?..
Казалось, более красноречивого взгляда и представить нельзя.
Девушка провела рукой по его голове, отводя челку и зарываясь пальцами в пряди. Он смотрел на нее с легкой улыбкой.
-- Поцелуешь? -- спросила она шепотом.
Он на мгновение опустил ресницы, потянулся к ней. Она подумала, что утонет в его глазах, в этих серых омутах, где, вопреки любовным романам, вовсе не отражалось ни ее прошлое, ни ее будущее.
Они долго еще целовались под шум дождя за окном; когда холодные капли стало засекать в комнату, он снял ее с подоконника и перенес на кровать. Она рассказывала ему о своем прошлом, но, к своему удивлению, вовсе не плакала. Ей было хорошо здесь и сейчас с этим человеком, о чем она и сообщила. Он улыбнулся и сказал, что она похожа на фею.
Потом они заснули; новый день принес новые радости, а прошлое осталось в прошлом, на подоконнике холодной ночью.