Аннотация: Мелодраматический триллер с элементами иронии.
"Худшее наказание - это остаться безнаказанной. Он выбрал меньшее из двух зол. Этот человек заставлял меня и плакать и смеяться, ненавидеть его и безумно обожать, жалеть и осуждать. Он заставляет людей видеть вещи такими, какие они есть. Он живёт так, как он хочет, но его жизнь не настоящая. Его любят те, кому он это позволит".
Они появились в холле в самый разгар вечера. Несмотря на то, что, время от времени, приходили и уходили те или иные личности, чего многие просто не замечали, появление именно этих двух отметил для себя каждый. Чёрно-белая, местами с красочными пятнами масса присутствующих людей, смеющихся, выпивающих, дразнящихся и флиртующих друг с другом обзавелась теперь новым, необычным элементом.
Девушка сияла. Она была нежной брюнеткой с пышными, слегка волнистыми волосами, обнимающими её хрупкие плечи. Всё её существо было открыто для окружающих: естественная улыбка, большие карие глаза и приподнятые, словно от удивления чему-то, тонкие брови очаровывали каждого, кто восхищённо устремлял на неё взгляд. Она была красива. Лёгкая, почти незаметная косметика лишь подчёркивала её естественную, данную от Бога красоту. С её лица не сходила улыбка. Даже во сне, когда все мышцы расслаблены, она всегда еле заметно чему-то радовалась. Очаровательное, трогающее душу и ранящее сердце создание, природное совершенство, созданное Богом для того, чтобы покорять. Стройная и изящная, хоть и, не обладая высоким ростом, большой грудью и пылающей сексуальностью, она предпочитала любить, а не заниматься любовью. Строгий короткий жакет неглубокого чёрного цвета, белоснежная блузка с небольшим воротничком и широкими завёрнутыми на кистях рукавами, длинная, чуть выше колен, прямая юбка с вырезом сзади, имеющая строгий силуэт и не стесняющая движений, а также чёрные матовые туфли с небольшим каблуком довершали этот портрет.
Он был мрачен. Высокий, широкоплечий, стройный и необычайно элегантный молодой человек, казалось, презирал каждого, кто присутствовал здесь. Его слегка прищуренные глаза были наполнены цинизмом и равнодушием ко всему человеческому, всему естественному радующему окружающих и делающему их счастливыми. Этот человек своим пронзительным взглядом из-под нахмуренных бровей заставлял любого добродушного человека опасаться за каждое произносимое слово. Не смотря на злое выражение лица, оно было благородным, педантичным, внушающим страх и уважение. Он был красив, умён, успешен в работе и обладал острым чувством юмора, которым практически не пользовался. Девушки с замиранием сердца наблюдали за его высокомерными движениями, ловили его взгляд и мгновенно заливались краской. Строгий чёрный костюм потрясающе сочетался с внутренним миром этого человека, закрытым для окружающих, обманчивым и противоречивым.
Они превосходно подходили друг другу, но так были не похожи.
Они не держались за руку. Он почти никогда не смотрел на неё, а она почти никогда не отрывала от него взгляд.
Небольшой зал был наполнен людьми, разместившимися небольшими группами по интересам. Играла спокойная расслабляющая музыка, разговоры сливались в единый монотонный гул с редкими всплесками взрывного смеха или восторженных восклицаний. Ему нравилась тишина, но он не любил людей. Она же хотела веселиться и жаждала общения.
Девушка высматривала среди присутствующих кого-то, кого, по всей видимости, знала, поэтому, найдя их, радостно замахала им рукой. Её взгляд переместился вверх, на его сосредоточенное лицо. Девушка обхватила его правую руку.
- Пойдём я тебя кое с кем познакомлю! Они тебе понравятся! - Она трогательно хлопала ресницами и улыбалась. - Пожалуйста! - Он посмотрел на её красивое умоляющее лицо, чувствуя, с каким трепетом она прижимается к нему всем телом, но затем перевёл взгляд на ожидающих её знакомых и сказал именно то, о чём подумал.
- Не хочу портить тебе настроение своим равнодушием к ним. Увы, это так. Думаю, только в твоей компании они будут искренни на столько, насколько ты сама раскрепостишься, хоть я в этом и сомневаюсь. Веселись и ни в чём себе не отказывай, пока не начался этот бред с докладами.
- Хорошо. - Девушка слегка подтянулась, чтобы поцеловать его в щёку. - Постарайся не ввязываться в неприятности. - Она ещё раз одарила его нежной улыбкой и отошла в сторону.
Он оглядел зал. Присутствующие показались ему настолько серыми, банальными и скучными, что у него пересохло горло. Стены были преисполнены бело-зелёным сочетанием с красивыми дорогими шторами, создающими атмосферу изысканного уюта и динамичного простора. Также он обратил внимания на люстры, по всей видимости, итальянские, хрусталь в которых блестел как-то по-особенному. Он опустил взгляд. В голове пронеслась мысль о том, что только такие ковры достойны, чтобы по ним можно было ходить в таких туфлях, которые он себе старательно начищал накануне. Зеркальный блеск обуви его особенно вдохновлял.
- Вы что-то там нашли? - Молодой женский голос прервал его мысли. Ещё не успев посмотреть на внезапную помеху для его размышлений, он услышал в этой фразе не только банальный способ завести знакомство без какого-либо искреннего любопытства, но и старательно скрываемые вялые прокуренные нотки. Он посмотрел на неё и увидел наивный взгляд двадцатилетней дискотечной дурнушки, которая впервые купила себе худо-бедно какой-то костюм и выглядела в нём чертовски глупо. Что вообще здесь делает особа подобного сорта? Очередная победа известного стереотипа о том, что малолетние девушки всегда заглядываются на старших, особенно если последние настолько элегантны, что от одного запаха их одеколона девушки чувствуют приятную тяжесть внизу живота, несмотря на то, что в данном случае разница в возрасте достигала отметки чуть более пяти лет. Никакого желания с ней разговаривать у него не возникло:
- По-моему, зря паркеты предпочитают коврам. Экологическая чистота не достаточно весомый аргумент против того факта, что паркет пыль отталкивает, заставляя висеть его в воздухе. Ковёр это, к тому же, красиво, не так ли? Не даром же, в древности ковры украшали драгоценными камнями и золотыми нитями. Попробуйте сделать это с паркетом, но... по-моему, вам на это наплевать. - Девушка слегка растерялась. Его взгляд был очень сложен и проницателен, поэтому она уже не способна была держать себя в руках и просто рассмеялась, прикрыла рот рукой и слегка дрожащим от чувства лёгкого опьянения голосом начала кокетничать.
- Ммм... Знаете, ваше рассуждение о красивых коврах навело меня на одну очень интересную мысль. Не возражаете, если я выражу её вопросом?
- Ну что ж, женщинам свойственно задавать вопросы. Считаете, что сможете меня удивить? Не всем дано получать искренние ответы.
- Думаю, мне удастся вытянуть из вас немного информации. Вы же не считаете меня глупышкой? - Девушка сделала хитрый взгляд. Он совершенно не слушал её.
- Я всегда имею в виду, что умные женщины опасны. Но пока не чувствую никакой тревоги. Меня больше беспокоит то, что я впустую трачу время. - Девушка почувствовала подвох. К чему была эта фраза? Ему скучно просто находясь здесь, или только от общения с ней? Кажется, он совершенно не воспринимает её всерьёз. От этих мыслей в голове у неё не нашлось нужной фразы. Она почувствовала себя оскорблённой, на лице появилась открытая жалость к самой себе и злоба по отношению к нему. Стоило ли высказать в его каменную физиономию всё, что она думает о нём? Возможно. Правда, сказала она совсем не то, что хотела.
- Можешь и дальше наслаждаться звуком собственного голоса, но говорить тебе всегда придётся с самим собой.
- Глубоко... - Отметил он, хоть её слова и отскочили от него звонким рикошетом. - Прямо как в моей корзине с дезинформацией. - Девушка фыркнула и удалилась. Он недовольно покачал головой.
Разместившись на высоком табурете около стойки бара, смежного с буфетом и располагавшегося особняком от основного гостевого зала, он заказал стакан холодного апельсинового сока. Внезапно, бармен, молодой парень, передвигая ему стакан, заговорил с ним.
- Этот недобрый взгляд мне знаком.
- Фамильярность ваша вторая профессия? У меня нет знакомых барменов. - Он говорил очень спокойно, флегматично.
- Откуда в вас столько негативной энергии?
- По всей видимости, от людей, которые эту энергию излучают. Чтобы её обуздать, надо стать либо одним из них, либо Богом. Ни то не другое меня не прельщает. Наверно, я застрял на перепутье. - Бармен сделал жест своему напарнику, чтобы тот поработал за двоих, после чего разместился напротив.
- Сожалею.
- Оставь это при себе. Утешения нужны тем, кто ничего не имеет. - Парень кивнул.
- Недели две назад, на свадьбе моего приятеля ты зарядил стулом в одного из гостей. Я знаю, что весь вечер ты был абсолютно трезв, неужели тот парень и вправду так сильно тебя чем-то расстроил?
Ему понравился сарказм бармена. В голове мгновенно возникла картина из прошлого. Он вспомнил, как поддел стул ногой и зашвырнул его на десять метров прямо в зубы тому человеку.
- Почему тебя это так интересует? Это был твой знакомый? - Парень сделал снисходительную гримасу.
- Просто вы не похожи на человека, у которого могут случаться вспышки ярости из-за пустяков. Думаю, чтобы пробить ваше хладнокровие нужно иметь острый язык и характер отчаянного психопата.
- Справедливо. Думаю, ты неплохой парень, раз понимаешь это. Но твои предположения можно оспорить. - Он аккуратно отодвинул от себя пустой стакан и довольно учтиво посмотрел на собеседника. - Раз уж разговор зашёл обо мне, я готов поделиться несколькими соображениями. Вывести меня из себя может даже банальный вопрос "Как дела?", если его задают несколько раз подряд. Совершенно бессмысленный и глупый вопрос, не так ли? Эта грань очень размыта и зависит от множества факторов. Соль в том, что наш собственный гнев делает нам больше вреда, чем то, что заставляет нас гневаться. Но иногда приходится с этим мириться, чтобы доказать себе, что ты ещё не стал одним из них и всё ещё веришь в собственные принципы, оставаясь, при этом, самим собой.
- Я понял. Бойся гнева терпеливого человека.
- Точно. - Бармен улыбнулся.
- Так что же всё-таки там произошло?
- Моё появление на таком удручающем мероприятии как свадьба объясняется тем, что девушка, с которой я пришёл туда, была подружкой невесты.
- А, я помню вашу спутницу. Скуластое лицо с большими глазами. Довольно милая. Она здесь?
- Да, общается со знакомыми. В общем, тот парень проявил по отношению к ней крайнее неуважение. А я, впоследствии, проявил крайнюю агрессию. - Он задумался на мгновение. - Не стоит вообще впадать в крайности, и все будут жить в гармонии. Это всё, что тебе следует знать.
Её тело наполняло волнительное чувство радости и лёгкости, когда она приближалась к своим приятельницам, чтобы поделиться друг с другом самыми сокровенными мыслями. Опьяняющее чувство свободы, которым от неё веяло вместе с изящным очарованием, придавало её улыбке ещё большую выразительность. Походка была лёгкой и уверенной, и ничто не стесняло движений - комфортные туфли и нижнее бельё, нежно облегающее тело, помогали девушке быть грациозной и беззаботной.
- Привет! Как же давно мы не виделись! Отлично выглядишь! - В один голос приветствовали её три особы, впившиеся в неё своими сверкающими от любопытства глазами. - Смотри-ка, даже строгий костюм не может скрыть то, насколько ты у нас хорошенькая!
- Да будет вам! Эти костюмы меня с ума сведут! - Девушка осмотрелась по сторонам. - Они же повсюду! Слава Богу, что эти конференции проводятся так редко.
Одна из трёх любознательных сплетниц не удержалась от вопроса, который они не могли не задать:
- Но, кажется, один человек в костюме тебя уже сводит с ума? - Словно уличённая в каком-то проступке, девушка положила ладонь на грудь и удивлённо приподняла брови. На самом деле, она ждала этого вопроса. - Мы все очень взволнованы, ведь ты привела сюда этого молодого человека, создав сильный резонанс среди наших хрупких девичьих сердец. Ты не боишься, что его у тебя украдут?
Девушка иронично хмыкнула.
- Не думаю, что кто-то сможет протянуть с ним больше пяти минут. Спасибо. - Она взяла бокал с проплывавшего рядом подноса. На этот раз поднялись брови у них, а девушка, словно убеждая их в чём-то, продолжала. - Он очень скрупулезно относится к собеседникам, не выносит пустых разговоров, глупых банальных вопросов и неинтересных личностей, которые, по его мнению, здесь преобладают.
- Неужели он сам настолько интересен и умён, раз возвышает себя над другими?
"Я бы могла рассказать им всю правду об этом человеке, после чего они, скорее всего, возненавидели бы его и стали бы осуждать, совершенно не осознавая, насколько тем самым они подтверждают его мнение об окружающих. Наверно, стоит согласиться с тем, что в мире горбатых стройность становится уродством. Я смотрела в их глупые глаза и знала, что по отношению к нему это правда"
Она пожала плечами.
- Просто он объективно другой. - При этом, её взгляд покосился в сторону. Она вспоминала, как он скептически морщится, видя влюблённые обнимающиеся пары, как он презирает тех, кто осыпает девушек комплиментами, чтобы те согласились дать им свой телефон. Он считал это примитивным и не позволял себе такого отношения к женщине, в которой он, прежде всего, видел человека. - Я бы не назвала его ухажёром, учитывая наши особые отношения.
"Я не сказала им, что мы были любовниками. Наверно, в этом есть какая-то прелесть и смысл. Он всегда хотел и хочет быть свободным, поэтому не позволяет себе сближаться с людьми. Конечно, он видит во мне только любовницу, но, при этом, он относится ко мне как к самостоятельной личности, ни в чём не ограничивает, ничего мне не навязывает. Я сама захотела остаться с ним. Это так странно, чувствовать себя абсолютно свободной, любя этого человека, хладнокровного, не позволяющего себе прогибаться ни перед кем. Наверно, он любит только себя, но это не делает его эгоистом"
- Скажу вам по секрету. С недавних пор он сам выбирает мне в магазине нижнее бельё. Он сказал, что прежнее мне совсем не подходит. И вы знаете, меня это устраивает - у него отличный вкус.
Перекидываясь двумя-тремя словами с хорошими и не очень знакомыми, справляясь о здоровье тех или иных родственников, успехе в бизнесе деловых партнёров, заводя разговор о карьерном росте и о неудачах выбывших из игры сотрудников, словом, общение с окружающими доставляло ей огромное удовольствие. Среди участников этого мероприятия было довольно много людей в возрасте, устоявшихся в карьерном смысле, но преобладали, всё же, более молодые, среди которых кто-то только начинал свой путь, а кто-то уже плыл по течению.
Она лукаво косилась в сторону, чтобы увидеть его среди других, совершенно непримечательных людей и гордо улыбалась, зная, что именно она была его спутницей. Подсознательно её не покидала мысль о том, что со временем ей удастся растопить его ледяную душу хотя бы по отношению к ней. Она украдкой наблюдала за теми, кто наслаждался обществом друг друга, кто делал комплимент даме о её внешнем виде или каких-либо заслугах, как люди шутили и смеялись, полностью отдавшись эмоциям в шумной компании.
- Привет. - Найдя его у бара, девушка небрежно присела на высокий табурет спиной к стойке. Он бросил на неё хмурый взгляд, обратив внимание на то, что она вульгарно раздвинула ноги, запустив между ними руки, чтобы держаться за сиденье, и скучно наблюдала за присутствующими.
- Что-то случилось? - Как всегда спокойно на всякий случай спросил он и отвернулся.
- Скажи, ты любишь меня?
- Нет.
Она хмыкнула.
- К чему этот разговор? Если бы я любил тебя, мы не были бы любовниками. А иные отношения меня не устраивают. - Он снова повернул голову в её сторону. - Я не хочу связывать себя с девушкой, которой нужно внимание и забота. Наши отношения - единственная альтернатива, на которую я согласен, поскольку именно ты захотела остаться со мной. - Он встал напротив неё, сдвинул её ноги и посмотрел ей прямо в глаза. - Можешь уйти от меня в любой момент. - Он удалился и не видел обращённый в его сторону умоляющий взгляд.
"Я услышала от него то, что и так знала, но почему-то действовала себе назло. Наверно, я искала для себя причину, по которой я действительно могла бы расстаться с ним, но лишь окончательно испортила себе настроение. Я знала, что нравлюсь ему, но это было пределом его чувств ко мне".
Она одиноко стояла особняком ото всех, прислонившись спиной к стене. Погрузившись в мысли о человеческих отношениях и ценности союза мужчины и женщины, её собственная позиция рисковала стать шаткой. Две крайности, о которых она думала, были в каком-то смысле и безупречны и одновременно обречены на сомнительный успех. Если две влюблённые души не найдут в дальнейшем повода к взаимному уважению, то одно из сердец будет разбито, а душа подвергнется мучительным страданиям. В другой ситуации - напротив, неожиданно вспыхнувший огонь, перейдя в тихое, вечное сияние будет и дальше согревать тех, кто переступил черту влюблённости и достиг чего-то большего. Что же тогда происходит с ней? Что в ней не так и что она в нём нашла? Её скромный огонёк, дрожащим синим пламенем, не способен был растопить ледяную оболочку его каменного сердца, отчего сам был подвержен скорому угасанию.
- Нет ничего более грустного, чем красивая одинокая девушка, скрывшаяся от всеобщего внимания. - Это был молодой человек, тихо подкравшийся к ней и разбудивший её сознание своим ровным, мягким голосом. Она улыбнулась.
- Спасибо, давно не слышала ничего подобного. Но вы ошибаетесь. Ещё более грустное зрелище - это если женщине это одиночество нравится.
- Почему же ваш мужчина не согревает вас тёплыми словами? - Она знала, чего он добивался, но что-то её подталкивало поддержать беседу и даже подбить его к более решительным действиям.
Девушка повернулась к нему и заискивающе посмотрела в его тёплые глаза.
- Кажется, вы меня грязно домогаетесь. Я помогу вам быть немного смелее. Мой любовник не запрещает мне спать с другими мужчинами. - Он приблизился к ней на неприлично близкое расстояние и его губы чуть ли не касались её губ.
- Я должен сказать, что всё в вашей походке, коже, взгляде меня пленяет. - Он прижал её к себе. - Я должен признаться, что влюблён. Я безумно влюблён в вас. Ваш запах, как удар молнии, он воспламеняет моё желание. - Её охватил жар и необычайная лёгкость во всём теле. Ощущая его дыхание и биение сердца, она отдалась ему. Совершенно не заботясь о том, что они видны окружающим, они жадно целовались, предаваясь неожиданно воспламенившейся страсти.
Бармен налил ему очередной стакан сока и внезапно замер.
- Что с тобой? - Практически без интереса спросил человек в костюме.
- Там что-то происходит. Думаю, тебе следует вмешаться.
Он оглянулся и увидел, как тот молодой человек бессовестно ублажает шею его спутницы языком и уже проник своими руками ей под юбку чуть ниже поясницы. Ему было знакомо это выражение её лица. Она была по-настоящему возбуждена. Он невозмутимо повернулся обратно к бармену.
- Ты так спокойно к этому относишься? - Вопрошал его удивлённый взгляд.
- Меня не касаются её внешние связи, хоть это и очевидно, чего она добивается. - Он отпил немного сока. - Безрассудство - единственная логика женщин. И да, я спокоен. - Стакан в его руках с характерным треском затянулся льдом, закристаллизовав мутную жидкость и заставив её покрыться белесым ледяным паром. - Он некоторое время смотрел на стакан, а затем перевёл взгляд на бармена. - Слушай, у тебя среди охраны есть знакомые?
Учащённое дыхание девушки и приятное, пульсирующее тепло между ног дали ей понять, что она зашла слишком далеко. Этот человек и не думал останавливаться и, если бы она вдруг не отстранилась от него, он непременно стал бы стаскивать с неё одежду. Он уставился на неё разгорячённым внимающим взглядом. Девушка, поправляя юбку и успев заметить несколько других взглядов, наблюдающих за этим шоу, виновато посмотрела на него и дрожащим голос произнесла:
- Извини за ложную надежду, но эти трусики принадлежат другому человеку. - Девушка отвела взгляд, но затем снова обернулась. - Ты сравнил свою влюблённость с молнией, поэтому не волнуйся - она быстро пройдёт. Прощай. - Она направилась в туалет, чтобы привести себя в порядок.
Совершенно не замечая никого вокруг и осуждая себя за каждое последующее действие, девушка влетела в дамскую комнату и закрылась в одной из кабинок. Закрыв лицо руками, она сгорала от нахлынувшего на неё чувства стыда.
Весьма обескураженный, обольститель проводил её взглядом и тряхнул головой. Всё ещё чувствуя сладкий привкус на губах и нежный запах её тонизирующего крема, он намеревался сделать вторую попытку. Заметив у бара человека, с которым она пришла сюда и которого назвала своим любовником, он решил узнать его поближе. Чувствуя некоторое превосходство, исходя из своей мотивации и искренности намерений, он никак не мог отделаться от желания высмеять их отношения. Он не боялся этого человека и был уверен, что маска, с которой он появляется на публике, лишь своеобразная защита от попытки внедриться в сущность его истинной природы. Однако, как бы ни успокаивал его внутренний голос, чувство тревоги нарастало по мере приближения к бару.
Он подсел на соседний табурет и заказал пиво. Бармен бросил на него хмурый взгляд. Человек в костюме молчал. Через несколько секунд он почувствовал знакомый ему запах, и только это заставило его нарушить тишину. Он заговорил сдержанным голосом, не поворачивая головы.
- Ты весь пропах её духами. Ей больше не обо что было вытереть руки?
Парень усмехнулся и отпил из бутылки.
- А что тебя удивляет? Двоя девчонка, кажется, немного шлюха.
Человек в костюме медленно встал из-за стойки и засунул руки в карманы брюк.
- Я собирался дойти до гальюна. Можешь составить мне компанию и рассказать мне о ней ещё что-нибудь. - Парень, отхлебнув пива, не чувствовал конфликта. Он оставил на половину опустошённую бутылку, встал, и они вместе направились в сторону мужского туалета.
Оказавшись внутри, он подошёл к умывальнику и начал мыть руки. В отражении зеркала он наблюдал, как помещение покидают те, кто зашли сюда раньше. Его новый знакомый последовал в одну из кабинок. Белоснежные стены отражали яркий свет продолговатых ламп, и исходящая от кондиционеров прохлада создавали атмосферу лёгкой безмятежности. Только эти двое нарушали её своим присутствием, но только один из них вёл себя интеллигентно и сдержанно. Высушив руки под напором горячего воздуха у настенного аппарата, он боковым зрением наблюдал за тем, как мыл руки этот самозванец, который быстро нарушил молчание.
- Ты пришёл сюда только для того, чтобы помыть руки?
- Да.
- Слушай, парень, - он стряхнул воду с кистей и выключил кран. - Я буду прямолинеен. Мне кажется, ты уважаешь решительных людей, не так ли? Я намерен отбить у тебя её. Мы два взрослых человека и знаем, что силой удерживать никого нельзя, поэтому пусть она сама определится, кто из нас лучше. - От собственных самоуверенных слов, у него подкосились ноги, но полное безразличия лицо его оппонента дало глоток свежего воздуха для последней фразы. - Честно говоря, приятель, вряд ли она выберет холодного и замкнутого человека вроде тебя. Как ни банально это звучит, она создана для большего, и ты сам прекрасно это знаешь.
Молчание конкурента его смутило. Возможно, он всё понял, принял и им теперь можно разойтись, но то, что за время их появления в этом месте никто больше не вошёл и то, что, похоже, он пропустил его слова мимо ушей, вызвало новое чувство скрытой тревоги. Человек, который до сих пор молчал, слегка опустил голову и задал следующий вопрос:
- Зря ты с ней целовался.
- Она была не против. Что-то не так? - Человек поднял на него тяжёлый взгляд.
- Посмотри теперь на свой язык.
Парень слегка растерялся. Это было неожиданно и не очень похоже на блеф. Намерения обладателя этого, не смотря ни на что, уравновешенного голоса, до сих пор оставались не ясны. Повернувшись всем корпусом к зеркалу, он приподнял голову и медленно высунул язык. В этот самый момент резкая боль ударила ему в голову и на мгновение отключила сознание. Совершенно дезориентированный, он стал чувствовать, как валится с ног, глаза заливают слёзы, а по горлу струится горячее вязкое пламя. Издав жуткий вопль, он стал захлёбываться в наполнившей рот крови в тот момент, когда вдруг оторвался от земли и отлетел в сторону, ударившись об стену головой. Ужасная боль сдавила всё его тело. Он зажал рот руками и мог только мучительно мычать. Человек в костюме, наблюдая, как пафосный самозванец мучается в углу помещения, извергая изо рта на себя и на пол очередные порции крови, присел на корточки и поднял двумя пальцами с покрасневшей плитки кусочек языка, бросив его в раковину. Пройдя в одну из кабинок, он взял рулон туалетной бумаги, подошёл к слабеющему от обильной потери крови парню и присел рядом.
- Сейчас я вызову скорую, а ты пока засунь в рот столько бумаги, сколько сможешь. Это на время снизит кровопотерю. - Парень был жалок. Заливающееся потом побледневшее лицо исказилось от страшной боли и переносимых им страданий. Дрожащими руками он, мыча и кашляя, запихивал бумагу себе в рот, в то время как виновник происшедшего, как и обещал, вызвав скорую и спрятав мобильный телефон, уселся рядом на пол и прижался спиной к холодной стене. Он опустил голову, некоторое время молчал, слушая, как дрожащим голосом ноет осквернитель его спокойствия. Спустя некоторое время, он начал говорить, обдумывая каждое следующее слово.
- Знаешь, самое печальное это то, что, в широком смысле, в произошедшем ты не виноват. Я сделал это с тобой не за то, что ты пытался совратить её. Нет. Она вольна в своём выборе, и я бы не придал этому значения, если бы не твоя совершенно лишняя фраза о том, что эта девушка шлюха. Разве можно так называть женщин, которые желают интимной близости с теми, кто заставляет биться их сердце быстрее, от кого у них перехватывает дух и к кому у них искреннее влечение. Она не из тех, кто спит ради повышения самооценки с каждым, кто соблазняет её. Её чувства к людям искренни, и я ценю её за это. Она позволила тебе распустить руки по причине, которую тебе не дано понять. Ты человек толпы. Тебе не понять меня или кого-то вроде меня. Для вас, если в массе появилось нечто отличное от обыденного - это становится плохим, вредным, неправильным. Вы стараетесь избавиться от этого, как от аппендикса или отнимаете что-то, что ему дорого. - Он замолчал. За дверью слышались голоса, где-то под потолком шумел кондиционер, слева сопел человек, о мыслях которого можно было только догадываться. Его пальцы дрожали, потерянный взгляд направлен в болезненную пустоту, ему не хватало воздуха. - В раковине лежит твой язык как напоминание тебе о том, что я тоже умею отбирать, только ставки и цели у меня иные. - Он встал и поправил галстук. - Думаю, тебе не следует в дальнейшем переходить мне дорогу. Закройся в одной из кабинок и дожидайся медпомощь. Прощай. - Он неторопливо приближался к двери, будучи полностью уверенным в двух вещах: во-первых, после выяснения, кто прав, а кто виноват, он должен наказать обоих; во-вторых, ради неё самой, он не может поступить иначе.
Выйдя из туалета, его внимание привлёкла широкая спина человека из охранного персонала. Он стоял очень близко к двери и, увидев, что человек в костюме вышел и кивнул ему, сам удалился на свой прежний пост.
Залпом выпив бокал шампанского, она почувствовала лёгкое головокружение. Напиток приятно обжигал её изнутри и заставил исчезнуть мучительную угнетённость.
- Почему ты пьёшь шампанское? - Справа от неё стоял он. Её сердце кольнуло, но она улыбнулась.
- Наверно, в моей душе праздник, почему же ещё? Слушай, ты никогда не делаешь мне комплиментов.
- Зачем говорить тебе то, что ты и так знаешь? Твои достоинства очевидны, поэтому ты нравишься людям. - Он подошёл ближе, взял у неё бокал и попросил снова наполнить его шампанским, после чего посмотрел в её большие глаза. - Если девушка жаждет комплиментов, то либо она тщеславна, либо не уверена в себе. А если какой-нибудь стихоплёт в открытую восхищается твоими волосами, фигурой, губами и сверкающими глазами, то он просто неудачник, который боится, что по другому ему не удастся привлечь к себе внимание, ибо сам он пуст и не интересен.
- Ты когда-нибудь чувствуешь боль? - Заглядывая в его строгие глаза, пространно спросила она.
- Я просто стараюсь не верить в её существование. - Её согревал его спокойный голос. Ей очень хотелось обнять его, прижаться к нему всем телом и услышать, как тихо бьётся его сердце. Но она чувствовала за этим безмятежным разговором нечто большее, что-то фальшивое и призрачное. Он вёл себя невозмутимо. Его движения были эталоном беззаботности, хладнокровия и свободы, которая являлась целью создания этого образа, в который он вложил очень многое. - Смотри как много пузырьков в этом бокале. А ведь считается, что показателем хорошего качества шампанского является образование пузырьков в течение более десяти часов после откупоривания бутылки.
- Не думаю, что сок, который ты пьёшь, тоже высокого качества.
- Справедливо.
Она опустила взгляд. Через несколько секунд её приподнятые брови дрогнули, и она снова посмотрела ему в глаза.
- Недавно мне приснилось, что мы с тобой летим на воздушном шаре. - Её нежный, ласкающий, даже несколько заботливый голос всегда его успокаивал. - Вокруг нас было столько пушистых облаков, лучей солнца, и моя душа была как никогда счастлива. Ветер обдувал моё лицо и я, улыбаясь, с наслаждением закрывала глаза, зная, что ты рядом и разделяешь моё счастье. - Даже во снах она видела его кем-то другим, хотя знала, что он может устроить ей подобное развлечение, но без особого чувства романтики. Она прижалась лицом к его груди. - Ты ведь видел нас, да?
- Видел. И очень многие видели.
- Ты накажешь меня...
- Разумеется.
- Обними меня, пожалуйста. Я так хочу продлить этот момент.
Просторный лифт плавно притягивался электрическим приводом на четырнадцатый этаж. Отделка кабины гармонировала с окружающей обстановкой здания и успокаивающе действовала на пассажиров. Их было двое. Она стояла почти вплотную к дверям лифта и чувствовала его тяжёлый взгляд, устремлённый ей в затылок. Хоть он не подавал вида, но мысль о том, что ей не избежать наказания за свой проступок, никак не выходила у неё из головы, и ноги словно подкашивались от осознания того, что нужный этаж уже близко.
Выйдя в длинный коридор, она почувствовала, как сжалось её сердце. Он вёл себя непринуждённо и спокойно, словно ничего и не произошло вовсе, и это пугало её больше всего. Стараясь быть более естественной, она продолжала с ним разговаривать возвышенным, весёлым тоном. После нескольких шуток, отпущенных ею в адрес некоторых из присутствовавших на собрании, она почти сама себя убедила, что всё в порядке и эта ночь будет самой обыкновенной.
Дойдя до двери, девушка прислонилась спиной к стене, наблюдая, как неторопливо он достаёт ключи, всовывает их в скважину и отпирает замок. Он пропустил её вперёд. Глубокая ночь погрузила квартиру в непроглядную тьму. Виднелись серые очертания мебели, безмятежно колыхалась штора, поддающаяся слабому напору ветра из-за открытой на балконе фрамуги. Он включил свет в коридоре и положил ключи на тумбочку. Девушка сама сняла пальто, повесив его на плечики в шкафу, сбросила туфли и, потягиваясь, прошла в большую комнату, где значительное место занимала высокая двуспальная кровать. Девушка присела на край и положила руки на колени. Обернувшись назад, она заметила колыхавшуюся штору и звёздное небо за окном. Лунный свет прекрасно освещал комнату, поэтому не было необходимости беспокоить спящую люстру. Услышав, что он погасил свет в коридоре, она снова повернулась в дверной проём.
Он остановился у входа в комнату и посмотрел на девушку. Часть её лица скрывалась за волнистыми локонами её пышных волос. Она сидела и еле заметно потирала свои колени, не отрывая от него взгляд. Ожидание сводило её с ума. Освещаемые лунным светом, находясь вдвоём в большой, просторной комнате, они не смотрели друг другу в глаза. Она глядела на него, он - на её дрожащие пальцы. Наконец, он заговорил, совершенно напугав её своим спокойным тоном.
- Снимай трусы. - Её сердце дрогнуло, а лицо залилось краской. Она знала, что он не сделает ей ничего плохого, но в этот момент её одолело сомнение. Ей вдруг показалось, что он повторил свою фразу, но это было лишь эхо в её голове, болезненно коробящее её раненую душу. Казалось, от его взгляда невозможно было спрятаться, но, пока он был спокоен, она не хотела усугублять ситуацию.
Девушка встала, слегка приподняла юбку с обеих сторон, стянула с себя трусики, поочерёдно высвободив каждую ногу, снова выпрямилась и, сама от себя не ожидая, швырнула их прямо ему в грудь. На её лице он увидел неподдельную обиду. Однако в себе он был более чем уверен.
- Коленями на пол. Сама ложись на кровать. - Девушка вспыхнула.
- Ты собрался надругаться надо мной?! - Воскликнула она дрожащим голосом.
- Делай! - Закричал он. Девушка почувствовала его гнев и испугалась. Она уже почти не чувствовала ног и не могла говорить, поскольку дыхание перехватило, а на глаза наворачивались слёзы. Ей было стыдно и противно, и она сама желала наказать себя, но право на это имел только он. Отстаивая свою честь, она рисковала подвергнуться ещё большему гневу человека, которого она любила. Чувствуя вину, она знала, что он имеет право злиться на неё.
Девушка встала на колени, сжала их вместе, легла грудью на кровать и расслабленно вытянула вперёд руки. Осознание того, что он собирается сделать это без презерватива ещё больше пугало её. Она всхлипывала и старалась успокоиться, но услышав, как он расстегивает ремень, не могла удержать слёзы, с новой силой наполнивших глаза.
Его не одолевало чувство несправедливости по отношению к ней. Считавший себя правым, он убеждал собственную совесть в том, что по его меркам это правильно. Совесть и не думала спорить. Расстегнув ремень, он одним движением руки высвободил его из своих брюк, сложил вдвое и, взявшись за противоположный его край, громко хлестнул им, разведя руки в стороны. Девушка вздрогнула. Это было не то, чего она ожидала, но попытавшись встрепенуться, была прижата к кровати его коленом.
- Нет! Нет! Что ты делаешь! - кричала она, пытаясь вырваться, но была не в силах бороться с его весом. Он, прижимая её коленом, задрал ей юбку по самую поясницу и начал хлестать ремнём по её вздрагивающим и сжимающимся ягодицам. Девушка вскрикивала и заливалась слезами. Удары были настолько сильны, что боль сотрясала всё её тело. Она сжимала в кулаках мокрое от слёз покрывало и умоляла его остановиться, но он всё продолжал бить её ремнём и не намеревался останавливаться. Когда-то нежная и гладкая кожа её красивых ягодиц сейчас раскраснелась и покрывалась продолговатыми ссадинами, очередной удар по которым доставлял невыносимую боль. Девушка рыдала, уткнувшись лицом в покрывало и вскрикивала, когда он снова и снова ударял её ремнём.
- Прошу тебя!..
Он отбросил ремень, грубо перевернул её на спину, схватил обеими руками на шиворот и, притянув к себе, громко закричал.
- Что я тебе говорил, когда ты просила остаться??? - Она отрицательно мотала головой. - Скажи это!! Скажи это!!
- Нет! Нет!
- Скажи сейчас же!
- Нет, пожалуйста, нет! - Она зажмурилась, и, рыдая, закрывала лицо руками. Он грубо оттолкнул её и встал с кровати.
- Что ты о себе возомнила! Никто никогда не смеет меня оскорблять! Ты слышишь меня? Никогда! - Он ударил ногой кровать. Девушка вскрикнула. - Ты можешь трахаться с кем захочешь! Со сколькими угодно и когда угодно! Но обжиматься с другим на людях, когда никто не знает наших отношений - это оскорбительно и для тебя и для меня! Ты опозорила меня перед столькими людьми только лишь ради того чтобы вызвать у меня чувство ревности?! Не смей играть со мной в эти игры! Как мне относиться к тебе после этого?
- Прости... - Умоляла она сквозь слёзы. - Прости, пожалуйста.
Он сел на пол спиной к кровати, вытерев ладонью выступивший на лбу пот и ослабив на шее галстук. Его стала коробить ещё одна невыносимая вещь - женские слёзы.
- Убирайся отсюда! Я не хочу тебя видеть.
Девушка медленно сползла с кровати, неуверенно держась на ногах.
- Прости...
- Ну всё, хватит уже! Пошла к чёрту!
Нижняя губа кровоточила, заплаканное лицо покрывала размазанная тушь от ресниц, ей было горько и стыдно. Зажмурившись от боли и осторожно опустив юбку, девушка, прихрамывая и держась за стену одной рукой, вышла из комнаты. Он продолжал сидеть на полу, слушая, как она взяла пальто и покинула квартиру, тихо захлопнув дверь. Что-то ему показалось странным.
Он встал и прошёл в коридор. Её туфли остались на месте. Видимо, ей было слишком больно, чтобы наклониться за ними. Он снова ушёл в комнату, чтобы не слышать, как она плачет в подъезде, дожидаясь лифта.
"Как мы познакомились? По правде говоря, это была полностью моя инициатива. Я в него влюбилась с первого взгляда. Шутка ли, но он совсем не проявлял ко мне интереса и даже накричал, когда я долго не могла решить, что же мне купить в буфете, ведь он стоял в очереди прямо за мной. Я была несколько обескуражена, почувствовала себя очень глупо и заказала совсем не то, что хотела. Жутко покраснев и отойдя от буфета, я села за столик и никак не могла справиться с сильным сердцебиением. Я наблюдала за ним со стороны совершенно не опасаясь быть уличённой в этом, ведь он ни разу не посмотрел даже в мою сторону. Я увидела в нём очень пунктуального, педантичного, решительного и ответственного человека, всегда держащего своё слово. Я даже почувствовала вину за то, что испортила ему настроение. Сама не зная, что я делаю, и с некоторым чувством стыда, я встала со своего места и подсела к нему... В его взгляде я почувствовала тысячи проклятий в мой адрес, но не могла не спросить, можно ли мне с ним посидеть. Он позволил и больше не проронил ни слова, методично и очень аккуратно обедая и не обращая на меня никакого внимания. Он так отличался от всех этих надоедливых обольстителей, что его равнодушие просто покорило меня. Правда, я как дура сидела так минут десять, стараясь справиться с тем, что купила, но ком в горле мешал мне это сделать. Я почувствовала сильную боль в груди, которую в тот момент перепутала с эйфорией. Эйфорией, возникшей в связи с очень сильным душевным волнением и радостным возбуждением, одолевшим меня из-за безумного чувства любви".
Тёмный силуэт человека в душевой зашевелился. Он включил воду. Ледяной дождь осыпал его серебряными каплями, с характерным шипением превращавшихся в густой пар, едва попав на его раскалённое тело. Вместе с водой испарялась и его раздражённость, забирающая с собой гнев, злобу и все воспоминания десятиминутной давности. Тысячи мыслей, образов, идей и умозаключений бешеным ритмом подвергались строгому упорядочению, чтобы создать в голове тот необходимый вакуум, с которым человек испытывает прекрасное чувство безмятежности и невесомости рассудка. На мгновение перед ним возникало её счастливое смеющееся лицо, её сильное желание делиться с ним своей радостью, быть с ним, чувствовать его и знать, что чувствует он, но в ту же минуту он видел, как от пронзающей боли содрогается её хрупкое тело, и всё её существо умоляет о прощении.
Он ударил кулаками в стену и опустил голову. Вода струилась по его лицу и охлаждающемуся телу, снова приводя его в хладнокровное состояние.
- Ты ничего не должен себе доказывать. - Говорил он вполголоса. - Ты разумный уравновешенный человек, способный в любой ситуации принять правильное решение. Рассудок либо есть, либо его нет. Всё остальное - предрассудки. Я впал в гнев после того, как принял решение, значит - оно правильное и обдуманное. Точка. - Он выключил воду.
Вожделенное чувство свободы всё ещё не одурманивало его тяготеющую душу. Он не стал вытирать с себя оставшиеся поблёскивающие капли и полностью обнажённым вышел в комнату, тёмным силуэтом на ярком лунном свете направившись к балкону. Выйдя на свежий воздух, он втянул в себя чистый и прохладный запах звёздной ночи. Ветра уже не было, как не было ни единого облака в необъятном небесном пространстве, символе свободы и лёгкости.
Просторный и довольно вместительный балкон, смежный с соседними, возвышал его над утонувшим в бесконечные разноцветные огни городом, наполненным своей искусственной жизнью, поддерживаемой деньгами, алкоголем и животной страстью к оплачиваемому разврату. Громоздкие высотки застолбили всё пространство вокруг, создавая атмосферу унылой пустоты и тоскливого одиночества, когда осознаёшь, что среди этих бесконечных окон ты лишь маленькая деталь, оторванная от остального мира.
Его взгляд привлекло совершенно неожиданное и обескураживающее зрелище. Чуть ниже, среди высоких тонких зданий бесшумно плыл огромный воздушный шар. Разглядеть, кто был в гондоле и был ли там кто-нибудь, не представлялось возможным из-за мрака, в который была погружена вся конструкция. Было ли это видением, искажением сознания, вызванного психической перегрузкой, или же невероятной явью, но что-то в этот момент в его душе нашло своё место. Это было очередное осознание собственного места в этом сером, лицемерном мире, где быть счастливым означало быть свободным независимо от чужого мнения. Он ещё раз убедился в том, что у каждого своя свобода, каждый вправе проецировать себя на собственную цель, осуществлять и добрую и злую волю.
Следя за скрывающимся за зданиями воздушным шаром, он встретился взглядом с девушкой, стоящей слева на соседнем балконе. Будучи полностью обнажённым, он совершенно не смутился.
- Здравствуй, Саша. - Невозмутимо поприветствовал он соседку. - Невероятная по красоте ночь, не так ли? Ты тоже вышла, чтобы насладиться эстетическим вкусом Создателя?
Девушка была более чем смущена, несмотря на то, что его жилистое и подтянутое тело было наполнено природной мужской красотой. Она стыдливо отвела взгляд.
- Здравствуйте. Нет. Я просто... - Она была очень молода и до сих пор девственна, поэтому от сильного волнения не могла подобрать нужных слов, сильнее зажимая себя в белоснежный халат. - Я не могла заснуть. Извините... но я слышала как она... кричала. Я не знаю, что случилось и, конечно же, это не моё дело, но мне её очень жалко. - Губы девушки задрожали. - Я плакала.
Его глаза блеснули от чистого звёздного света. Его не трогала жалость этой милой девочки, но прельщала её искренность.
- Значит, ты любишь её сильнее, чем я.
- Что вы? - залилась краской девушка.
- Жалость очень слабая струна женщины. Она часто перерастает в любовь. Но будучи сострадательной, ты рискуешь оказаться лишней при радости тех, кого жалеешь. Если зависишь от кого-то на чувственном, эмоциональном уровне, то никогда не добьёшься удовлетворения от смысла собственного существования. Ты мне симпатична, Саша, но мне тяжело смотреть, насколько ты нечестна по отношению к самой себе. Стесняясь саму себя, ты никогда не обретёшь свободу и радость.
Девушка смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она верила ему, но его философия была совершенно ей непонятна. Однако, чувство, что он верит в то, о чём говорит, заставляли биться её сердце сильнее. Ею овладело приятное опьянение и лёгкость. Девушка сначала оголила плечи, затем, не отрывая от него взгляд, скинула халат до пояса. Он поощрял её строгим, но убедительным взглядом, от чего у неё всё больше перехватывало дыхание. Халат бесшумно упал ей в ноги. Чувствуя, как приятная прохлада пощипывает её покрывшуюся мурашками кожу, девушка переполнялась фантастическими эмоциями. Неспособная больше сдерживать свой душевный порыв, она засмеялась. Её чистый, искренний и по-детски наивный смех разжёг в нём чувство прекрасной эйфории, которую эта девушка ощутила впервые.
- Спокойной ночи, Саша.
Его высокомерие и гордость были его тенью. Уверенные в себе люди не обращали на это внимания, неуверенные обижались на его прямолинейность, а эмоционально слабые ломались. Выбрав свой путь, он забывал о его нетривиальности и не мог знать, что на следующее утро пожилая женщина с первого этажа упадёт замертво от сердечного приступа, когда, отправившись за молоком, она увидит на дороге труп обнажённой девушки, пролетевшей четырнадцать этажей и даже после смерти сохранившей на лице блаженную улыбку.
Спустя один день он отправил ей сообщение, в котором предложил встретиться перед закатом солнца в установленном месте. После этого, вытащив на балкон одно из двух своих кресел, он просидел в нём до самого вечера, смотря на пустующий балкон Саши и вспоминая её робкую улыбку, а также думая о самых разных вещах, которые предстоит сделать в будущем и о тех, что он уже успел сделать. Его мысли занимали человеческие отношения, которые он не умел строить, потому что презирал их. В его квартире стало тихо и тоскливо после того, как он выгнал единственного человека, который старался его понять и принимал такого, какой он есть. Раньше раздавались звонки либо по работе, либо от неё. Весь этот день он провёл в тишине. Он проклинал этот мир, будучи проклятым от рождения и ему суждено было быть одиноким.
Он долго смотрел на приборную панель. Туман, наполнивший его разум, мешал сосредоточенно выполнять элементарные операции. Со второго раза заведя двигатель, он тронулся с места. Медленно рассекая скучные улицы и ощущая теплоту, исходящую от раскалённых за день дорог, он смотрел на окружающих его людей и не видел в них ничего, чего бы ему не хватало. Влюблённых парочек он считал людьми слабыми и подверженными душевным страданиям, которые ему были чужды и не присущи. Отдельные личности, сияющие ярче новогодней ёлки из-за разноцветных волос, яркой косметики и экстремальной одежды вообще вызывали у него жуткий смех и ещё большее пренебрежение современной моде. Будучи законченным консерватором и циником, он, в глазах окружающих был мёртвым, но жизнь для него состояла в приверженности собственным идеалам и вера в собственное я.
Подъехав в установленное место, он её не обнаружил. Это было связано с тем, что до назначенного времени оставалось ещё десять минут. Он ценил её пунктуальность. Люди иного сорта просто доводили его до бешенства. Он, внезапно, вспомнил глаза девушки, с которой столкнулся в дверях, когда относил свой костюм в химчистку. Он уловил в них грустное отчаяние, которое видел на лице Саши этой ночью. В его глазах она тоже увидела нечто необыкновенное и, держа за руку своего воняющего одеколоном бойфренда, девушка явно тяготилась присутствием своего избранника и, возможно, желала снова стать свободной, быть частицей этого мира, слиться с бесконечностью необъятного. Мысленно он взял бы её за руку и повёл бы за собой, где, будучи вместе, они были бы счастливы поодиночке, были бы честны с самими собой и независимы от всего им чуждого.
Сейчас он был в новом костюме, очищенном от старых воспоминаний.
Дверца машины отворилась, на сиденье осторожно опустилась она и поздоровалась с ним взглядом. Снова заведя двигатель, он направил их прочь от этого города навстречу краснеющему от скорого заката небу. Девушка молчала. Он ценил её за терпение. На ней была широкая плиссированная юбка, чёрная с белым подолом. Согревала её милая расстёгнутая кофточка, гармонирующая с её скромным, но изысканным вкусом. Она никогда не забывала о том, что была чрезвычайно красива, но и никогда не переступала порог тщеславия. Ей не хотелось нарушать созданную им атмосферу тихой безмятежности, и именно к его молчанию она всегда прислушивалась.
Они медленно шли через пустой парк к самому его краю, где каменистый берег лениво омывался тёмными волнами. Красному солнцу нужно было ещё несколько минут, чтобы скрыться за горизонтом, поэтому раскинувшаяся огненная стихия воспламеняла лучами покрытое облаками небо и будоражила воображение своей восхитительной палитрой. Он сел на скамью и прижался к удобной спинке, раскинув руки в стороны и сделав глубокий ровный выдох. Девушка тёмным силуэтом на фоне ярких красных лучей прошла чуть дальше к одиноко стоящим недалеко от берега качелям. Необыкновенная тишина, прерываемая слабым поскрипыванием, убаюкивала уставшее человеческое сознание, успокаивала разгорячённое сердце, и наполняло теплотой и светом трепещущую человеческую душу. Он смотрел, как плавно солнце движется к горизонту, как умиротворённо и одиноко покачивается на качелях грустная девушка, а неведомый художник сгущает красные и жёлтые цвета на темнеющем небосклоне, подводя закат к его нежно-огненной кульминации.
Девушка забралась на скамью, легла головой ему на колени, а свои обхватила руками. Они молчали и наблюдали, как на половину скрывшееся пылающее солнце, окружённое красным ореолом на живом бордовом фоне, где ярким янтарным колоритом тлел пушистый занавес тоскливо засыпающих облаков, отбрасывает на тёмную водную гладь последние краски своей иссякающей палитры.
"Только он скептически усмехнулся, когда какой-то парень, делая комплимент, сравнил красивых девушек с цветами. Говоря впоследствии о неудачности этого сравнения, он пояснил, что, во-первых, не все девушки такие же нежные и хрупкие, и, во-вторых, когда наступает ночь, цветок теряет свою неотразимость, увядая в замкнутой спячке, а красивая девушка, засыпая, становится ангельски прекрасной".
"Она не догадывается, что это открытие осенило меня, когда я смотрел ночью именно на неё, забывшуюся крепким умиротворённым сном".