Фильтры штурмовой брони с трудом справлялись с едким дымом, клубящимся после удара тяжёлого БФГ9000. На мигающем экране тактического дисплея, один за другим, гасли зелёные маркеры бойцов разведгруппы, окружённые красными маркерами противника.
– Млять… Млять… Млять… – шептал боец выбираясь из под обломков, развороченного взрывом ангара.
Основной канал шипел, забитый помехами. Боец запустил радио сканер и огляделся. Ангар группы резерва, развалился словно карточный домик. Бойцу – повезло, в момент попадания плазмоида, по приказу старшего он выбегал из ангара.
– Кто на волне? – захрипели наушники.
Боец дёрнулся. Сканер продолжал шипеть в поисках чистой волны. Работала нейросвязь, значит, есть кто-то живой в радиусе пятидесяти метров.
– Зелёный один-три на связи… – прошептал боец в микрофон.
– А… Стажёр… Живой значит… Это лейтенант Клименко…
– Как вы командир?
– Хреново… – лейтенант закашлялся. – Похоже, мне не долго осталось… Слушай меня внимательно Серёга! Тебе надо доставить данные разведрейда. Я сейчас врублю широкополосную нейротрансляцию с активным нейровирусом. Деактиватор, погоняло нашего снайпера. Он на него всегда обижается… обижался. Помнишь?
– Ага! Ма…
– Заткнись дебил! – перебил бойца лейтенант. – Нас не только глушат, но слышат. И переключись в режим скафандра балбес, а то дышишь, как загнанный конь. Противник в любой момент может газ нейропаралитик пустить.
– Я понял. – поник боец.
– По моей команде валишь в сторону шлюза, до него метров сорок. Как пройдёт передача, ныряешь в шлюз и приступаешь к плану Б. Понял меня?
– Так точно! – отрапортовал боец.
– Пошёл! – гаркнул лейтенант.
Активируя мускульные усилители в режиме перегрузки, боец рванул в сторону шлюза, петляя в рваном ритме. Первые двадцать пять метров до поворота к первой шлюзовой камере, он преодолел за несколько секунд. Но выстрел пехотного бластера настиг его, оторвав левую руку по локоть и отбросив на переборку. Система жизнеобеспечения штурмовой брони, впрыснула боевой коктейль, оборванный рукав загерметизировался.
Пискнул зуммер окончания нейротрансляции.
– Мазила. – прошептал боец вскакивая и помчался в сторону шлюза.
Сходу, проскочив первый люк шлюза, с трудом закрыв его одной рукой, он пробежал ещё десяток метров и, закрывая второй люк, включил широкополосный передатчик.
– Гюрза один-три-пять. Подрыв. – заорал он в микрофон.
За бронированной дверью шлюза громко рявкнуло, уничтожая переход к десятой палубе. Взрывной волной распахнуло не успевший закрыться люк, отбросив бойца на несколько метров. Заорала сирена, сообщая о разгерметизации шлюзовой камеры. Включив магнитные захваты штурмовой брони, боец с улыбкой наблюдал за приближающимися оранжевыми маркерам службы безопасности блока…
2
Обрезиненные ролики медицинской каталки, с лёгким перестуком катились по кафельному покрытию реанимационного отделения. Пациент, укрытый простынёй до подбородка, открыл глаза.
– Где я? – еле слышно прошептал он.
Два медработника остановились. Один из них – парень, склонился над пациентом и широко улыбнулся.
– Всё хорошо, братишка! Ты пришёл в сознание, но очень быстро. Твой организм ещё не до конца отошёл. Я сейчас кольну тебе снотворного с болеутоляющим, при отходняке могут быть сильные боли и судороги.
Медик откинул простыню, достал из кармана инъектор и прижал к плечу. Пациент несколько раз моргнул и уснул, равномерно дыша.
– Фу-у-у… Чем это запахло? – возмутился девичий голос. – Да он обделался!
– Умолкни дура! Это очень хорошо, что он обделался, значит, организм приходит в норму. И вообще… – парень сунул инъектор в карман. – Быстро вылетишь с интернатуры, с таким отношением к людям.
– Ой, Борька! – фыркнула девица. – Сам смотри не вылети. Второй год в интернатуре, а всё каталки катаешь! – она хохотнула. – Каламбурчик, однако…
– Ладно, проехали… – махнул рукой парень. – Я повёз его в палату и позову санитарку. А ты… Карта идентификации у тебя?
Девушка кивнула.
– Иди, регистрируй его.
3
– Здравствуйте, претендент! Проходите, присаживайтесь! – приятный баритон вывел из оцепенения застывшего на пороге кабинета молодого человека. Он внимательно огляделся и остановил свой взгляд на обитателе кабинета: импозантном мужчине зрелого возраста. Его взгляд, с лёгким ироничным прищуром, лучился добротой. Рыжая с проседью шкиперская борода, торчащая в разные стороны, придавала ему вид доброго дядюшки.
– Ну, что же вы… Проходите…
По лицу молодого человека пробежала тень эмоций. Он нахмурился, повёл плечами, и быстро сделав несколько шагов, опустился на жёсткий стул, одиноко стоявший у огромного стола, за которым восседал хозяин кабинета.
– Я понимаю, что у вас множество вопросов – поэтому начну. Я, Таёжный Владимир Петрович, управляющий Блоком А, палубы номер девять. Мы находимся на борту межзвёздного колониального корабля. В полёте находимся шестьсот семьдесят два стандартных года.
Молодой человек издал удивлённый вздох.
– Вас вывели из состояния криогенной заморозки. – управляющий говорил, как по писаному. – К сожалению, одним из побочных эффектов криосна и установки нейроинтерфейса – потеря долговременной памяти, что-то, как говорят наши учёные, напоминающее диссоциативную фугу. Но, пока, без возможности восстановления.
– А?..
– Что такое нейроинтерфейс? – усмехнулся управляющий. – Вопрос предсказуем. Все его задают в первую очередь. Вы, наверное, обратили внимание на шунты? Один в под затылочной области на шее, на запястьях и на ногах в районе тазобедренного сустава.
Управляющий прервался, и, дождавшись, пока молодой человек закончил ощупывать свою шею, ноги и внимательно рассматривать запястья – продолжил.
– А теперь о приятном. – управляющий встал и вышел из-за стола.
– Ой! – удивился молодой человек, увидев управляющего целиком. Правая штанина, форменных брюк управляющего, была небрежно оборвана, где-то в середине бедра, и открывала вид на кибернетический протез.
– А… Это… – управляющий хлопнул правой рукой по протезу. – Пришлось повоевать. Благо за время криосна, медицина шагнула далёко вперёд. Сейчас можно, практически любой орган, заменить биомеханическим или кибернетическим протезом, если успели дотащить раненого до госпиталя. Я, вот, предпочитаю – кибернетический протез. Наглядно! Ну, хватит обо мне… Давайте, займёмся вами. Кто вы, какими навыками обладаете и чем будете полезны нашему обществу. Сейчас мы подключим вас к сканеру и узнаем всё о вашей личности. Перед криогенной заморозкой, личное дело каждого колониста загружалось в сеть корабля, а копия в нейроинтерфейс. Из моего кабинета, доступа к сети корабля нет, поэтому подключимся к вашему нейроинтерфейсу.
Активация нейроинтерфейса, процедура безболезненная, но сопровождается лёгкой дезориентацией. Поэтому предлагаю вам, поменять стул на более комфортабельное кресло. – управляющий указал рукой за спину сидящего. Тот оглянулся и удивлённо уставился на собеседника, несколько минут назад, когда он входил в кабинет, там ничего не было, а сейчас, напротив друг друга стояло два кресла, а между ними небольшой куб.
– Не удивляйтесь… – добродушно ухмыльнулся управляющий. – Кресла находились в скрытой нише пола и, по моей команде, – он постучал указательным пальцем правой руки, себе по виску. – Мысленной команде, отданной с помощью нейроинтерфейса – были выдвинуты. Ну же.… Поднимайтесь молодой человек. Смелее. Выбирайте любое кресло.
– Расслабьтесь. – продолжил управляющий, дождавшись пока молодой человек усевшись в кресло, перестал ёрзать. – Я сейчас, активирую ваш нейроинтерфейс. Кресло представляет собой направленную антенну для беспроводной связи. Предвосхищая ваш вопрос, для чего нужны шунты? Поясню. Для управления боевой техникой и различными видами штурмовой брони. Во время боевых действий, противник может блокировать радиосвязь. Космическая радиация, при действиях в открытом космосе, так же создаёт помехи.
– Внимание! Интерфейс активирован. Перед вами должны появиться две кнопки…
– У меня, что-то пред глазами появилось… – хрипло проговорил молодой человек. – Обзор загораживает.
– Расфокусируйте взгляд, будто на переносицу пытаетесь посмотреть. Получилось?
– Получилось. Кнопки в воздухе висят передо мной.
– Попробуйте взглядом нажать на кнопку Активация. Если не получается, нажмите на кнопку рукой, как будто она на самом деле висит перед вами.
Парень махнул рукой перед собой.
– Получилось! – довольно произнёс он.
– Замечательно. – произнёс управляющий. – Пока происходит активация нейроинтерфейса дополненной реальности я расскажу вам о нашем обществе. После отвечу на ваши вопросы. И так приступим…
4
– Слушай, Петрович? – незаметная дверь, в углу кабинета, открылась – выпуская приземистого здоровяка, начальника службы безопасности блока: Игоря Борисовича Хмельницкого. – А этот тип, чем тебе не угодил? Что ты его в солдафоны определил?
Управляющий отстучал пальцами по столу, только ему понятный мотивчик и откинулся на спинку.
– Всё таки хорошо, Игорёк, что один из побочных эффектов криогенного погружения – потеря памяти. Мне, млять, очень интересно, чем надо было думать, что бы включить в состав межзвёздной экспедиции актёра голопорно? Родриго Пронзающий! Вот же имечко. С размером х…, прости господи, хозяйства – пятьдесят пять сантиметров? Это ж, каким повёрнутым надо быть, для установки такого имплантата?
Безопасник хохотнул.
– Сдаётся мне Петрович, я знаю, кто был тот деятель, включивший Родригу в списки колонистов.
– И я, знаю… – управляющий вздохнул. – Я личное дело видел, а ты только беседу слышал. По…
– Ну и кто это был? – перебил ухмыляясь безопасник.
– Да я! Я это был!.. – гаркнул управляющий. – Ты это хотел услышать. Сам знаю, что был исключительным мудилой!
– Но управленцем, ты всегда отличным был. А характер у тебя и сейчас – мудаковатый!
Безопасник обошёл стол, достал из бара бутылку виски, плеснул в два бокала. Поставив один перед задумавшимся управляющим, сам опустился в свободное кресло и шумно отхлебнул.
– Сам такой. – беззлобно огрызнулся Петрович. – Однако ты прав, при моей должности, другой характер иметь противопоказано. Сожрут с потрохами. Я, до сих пор в шоке, когда получил доступ к личным делам и прочитал своё! Противно стало! Принимаю решение и думаю, не прорвался ли наружу, спящий где-то на задворках моральный урод?
– И как?
– Да хрен его знает? На то ты и глава службы безопасности блока, что бы выявлять такие случаи.
– Учёные говорят, есть один шанс на миллион, что прежняя память вернётся. Что-то там с нейронами и долговременной памятью. Хорошо, что каждый из переселенцев обладает нейроинтерфейсом последнего и предпоследнего поколения, так что обучение персонала спецнавыкам проходит по графику.
– А, я – всё равно боюсь. – Петрович повёл плечами и одним глотком махнул виски. – Ливани ещё на пару пальцев.
Безопасник махнул головой и подошёл к бару.
– Помнишь Семёнова – нашего хирурга? – продолжил, откинувшись на спинку Петрович. – Отличнейшим человеком был. Память вернулась, и не смог свыкнуться со своим прошлым. В петлю полез. Я, только пусть из личного дела знаю, какую вакханалию вытворял там… – Петрович тяжело вздохнул и помахал рукой. – Но воспоминаний нет. Как про другого читал… А вернутся – так же в петлю полезу, совесть жить не позволит.
– А вот для этого и существует служба безопасности и твоя группа сопровождения. Что бы ты глупостей не наделал.
– Ладно. Проехали.
– И всё таки, – безопасник подался вперёд. – Почему в солдафоны?
– Ты слышал, что я ему зачитывал из личного дела? Так вот! Рязанское воздушно десантное и академия ВКС, не моя выдумка.
– Ага! – хмыкну безопасник – Однако ценный кадр.
– Этот у нас на сегодня последний был?
– Последний. – кивнул безопасник. – Ещё по вискарику?
– А давай! – согласился управляющий. – Гулять, так гулять!
Безопасник прогулялся до бара и вернулся с бутылкой.
– Кстати, от Моисея Семёновича пришёл запрос на допуск сотрудника по форме один.
– От нашего любимого негра с еврейской натурой? – заржал управляющий. – И, кто этот сотрудник?
– Один из следаков. – безопасник поставил бутылку. – В восьмом секторе, палубы Б, подозревают появление серийного убийцы. Ибрагимов, следак этот, подозревает, что к кому-то вернулась, не только память, но и старая личностная матрица.