1.
В потоке патоки и сплетен,
Московских улочек и зноя,
Неведанного в это время,
Незнаемого за столетья,
В потоке городских сплетений
Телами, взглядами и прочим
Живым и не совсем началом,
Мы улыбаться перестали
Себе, друг другу и не к месту
Заламываем только руки
В тоске и палевом отчаяньи,
Закусываем крепко губы...

И только серых красок стены
Московских улочек и сплетен,
И чьи-то выжженные степи,
И дым от них уже столетен.
В сплетеньи патоки и зноя
Тел знающих и взглядов прочих,
Мы не услышим сердца, воя
В эпоху стада одиночек...

2.
Знаешь, что странно, мой друг и приятель нездешний,
Осенними кленами и глубиною небес опаленный,
Если и будет пролита на нас красотою небесной
Встреча в пространстве исканий невнятных и знойных
Чувств обреченности с привкусом вечной измены
И переменчивость несоставления вечности пыльной -
Мы не изменимся в наших метаниях маятной веры
И не простимся с той зыбкой реальностью были.
И не поймем, не увидим и даже не взглянем напротив,
И не поймаем ресницами свет отраженья полета,
Если и будет пролита на нас эта встреча, безмолвно
Мы поглядимся в просторы зеркал обреченных...

3.
в этом прощании мокром на улицах скользких и давящих
где позвоночник трамвая в гудящее темя вонзается
не разнимаются руки - обвязаны тернием жалящим
только прошедшего тень за спиною маячит и мается
только из памяти волчии сны просыпаются
и не дают ни проститься, ни стать ни письмом, ни пристанищем
только осенние слякоти с пламенной местью мешаются
и никогда ничего в неизвестности чувств не прощающи...