Иван Варакин сидел в своей каморке при господской конторе, обмакивал перо в чернильницу и сочинял стихи. За окном хлопали кнутами, кричали мужики, а он выводил:
"О, вольность! Ты - как сон прекрасный,
Который видит лишь поэт..."
- Варакин! - донёсся голос управляющего. - Опять стишки пишешь? Графу Строганову отчёт по соляным поставкам нужен, а не твои вирши!
- Сию минуту, - вздохнул Иван, пряча листок в стол.
Он был крепостным, но чувствовал себя выше этого. Ведь его стихи печатали в столичных журналах! Сам Державин называл его "несчастным талантом", а граф Стройновский, прочитав его антикрепостнические строки, даже прослезился - правда, тут же велел подать шампанского и забыл.
Раз в месяц Варакин получал письма от Анастасевича, издателя "Улья". Тот восторгался его творчеством, называл "гласом угнетённых" и обещал, что когда-нибудь его освободят.
- Когда-нибудь! - усмехался Иван. - А пока я должен считать барские деньги и писать оды на их дни рождения.
Однажды князь Голицын, узнав, что его крепостной печатается в журналах, вызвал его к себе.
- Так ты поэт? - удивлённо спросил князь.
- Поэт, ваше сиятельство, - скромно потупился Варакин.
- А ну, прочти что-нибудь.
Иван достал из кармана листок и прочитал оду в честь князя. Тот слушал, кивал, а потом сказал:
- Недурно. Только вот что... Ты же у меня крепостной. Как это сочетается?
- Искусство выше сословий, ваше сиятельство!
- Да? - князь задумался. - Ну, раз выше, то и платить тебе за стихи не буду.
Варакин поклонился и вышел.
Через неделю к нему пришло письмо от Анастасевича: "Друг мой! Ваши стихи произвели фурор! Вас называют новым Радищевым!"
Иван обрадовался, но тут же вспомнил, что Радищева сослали в Сибирь.
А на следующее утро управляющий сказал:
- Князь велел тебе написать оду на брак его племянницы. Да поживее!
- Но у меня уже есть замысел стихотворения о тяготах крепостного быта! - возмутился Варакин.
- А князь велел про свадьбу.
Иван вздохнул, сел за стол и начал:
"Любви прекрасные мгновенья..."
В тот же вечер он дописал ещё одно стихотворение - для себя.
"Я - лира в клетке. Я - поэт,
Но мой удел - ярмо и плеть..."
Он спрятал его в ящик, где уже лежала стопка таких же.
А наутро снова пошёл считать барские деньги.
Так и жил. Между конторой и вдохновением. Между славой и крепостным клеймом.
И даже когда Державин предложил за него выкуп, князь отказал.
- Зачем мне деньги? - сказал он. - У меня есть собственный поэт.
А Варакин сидел в своей каморке, писал отчёты и мечтал о свободе.
Которая, как он знал, была лишь красивой метафорой.