В уездном городе N., где время текло медленнее, чем капала ржавая вода из крана в казённой квартире почтмейстера, жил некто Казимир Бобров. Он был поэтом.
Но не просто поэтом - а поэтом-охранником.
Так уж вышло, что в эпоху всеобщей автоматизации, когда базовый доход раздавали вместе с талонами на бессмертие, а труд стал "добровольным вкладом в развитие души", Казимир устроился сторожем в Музей Утраченных Профессий. Там, среди пыльных манекенов бывших бухгалтеров, таксистов и копирайтеров, он сторожил... в общем, сторожил.
- Вы понимаете, - говорил он посетителям (если таковые заходили), - что такое поэзия? Это когда ты пишешь стихи, но тебе за это не платят. А если платят - то ты уже не поэт, а контент-менеджер.
Сам он писал стихи в блокнот, который прятал под стойкой регистрации. Стихи были странные:
"О, автоматизация!
Ты освободила нас,
Но почему-то в кассе
Всё так же нету вас..."
Однажды в музей пришёл чиновник из Министерства Духовного Развития.
- Вы чем занимаетесь? - спросил он Казимира.
- Стихи пишу.
- Ах, вот как! - чиновник оживился. - То есть вы реализуете свою миссию?
- Нет, - честно ответил Бобров, - я просто охраняю.
Чиновник нахмурился.
- Но ведь теперь каждый должен следовать зову сердца! Вы же не робот, чтобы просто стоять на посту!
- А что, роботы теперь тоже следуют зову сердца? - поинтересовался Казимир.
Чиновник замялся.
- Ну... у них есть алгоритмы самореализации...
- Тогда я, наверное, старомоден, -вздохнул Бобров. - Я просто охраняю.
На следующий день его уволили.
- Вы не вписываетесь в новую парадигму, - объяснил директор музея. - Теперь охранять будут дроны с искусственным интеллектом, а вам надо идти и... ну, творить!
Казимир вышел на улицу. Ветер гнал по мостовой обёртки от синтетической еды. В небе мерцали рекламные голограммы: "Найди себя! Стань тем, кем должен быть!"
Он сел на скамейку, достал блокнот и написал:
"Мне бы жить да писать,
Но не дают - велят
Срочно жить и творить,
А иначе - забыть."
Потом он пошёл в ближайший центр квантовой переподготовки. Там ему предложили стать "менеджером смыслов" или "куратором экзистенциальных практик".
- А можно просто охранять? - спросил он.
Его вежливо вывели.
В конце концов Казимир устроился сторожем на кладбище роботов. Там было тихо. Никто не требовал от него миссии.
Иногда по ночам он читал стихи вышедшим из строя андроидам.