В уездном городе N, где время текло медленнее, чем смола по старой сосне у кладбища, а чиновники были так же далеки от грамотности, как курица от астрономии, случилось происшествие, достойное пера летописца.
Поэт-охранник Казимир Бобров, человек с душой романтика и кулаками сторожа, стоял у ворот детского заведения "Берёзка", куда по случаю торжества должен был пожаловать сам господин Пупков, начальник уездного просвещения.
Казимир, человек неглупый, но склонный к меланхолии, давно мечтал о признании. Его стихи, вроде:
"О, город N, ты - сон и пыль,
Где даже пыль - не золотая..."
- печатались разве что в местной газете "Уездный вестник", да и то под рубрикой "Смесь". Но сегодня, думал он, судьба улыбнётся ему: Пупков, человек, как говорили, просвещённый, оценит его талант.
И вот начальник прибыл. Толстый, как бочка, и важный, как индюк перед дождём, он выкатился из экипажа и, окинув "Берёзку" влажным взором, изрёк:
- Поздравляю вас, дорогие дети и педагоги, с празником!
Тишина. Даже воробьи на крыше замолчали.
- С празником? - переспросил заведующий, бледнея.
- Ну да, - подтвердил Пупков, - с празником!
Казимир Бобров, стоявший рядом, почувствовал, как в его душе что-то надломилось. Неужели великий начальник просвещения не знает, что в слове "праздник" есть буква "д"? Или, быть может, это новый педагогический приём - экономить буквы для будущих поколений?
Но хуже всего было то, что никто - ни учителя, ни дети - не осмелился поправить высокого гостя. Все только переглядывались, как заговорщики, и повторяли:
- Да-да, с празником! С празником!
Казимир не выдержал.
- Ваше превосходительство, - робко начал он, - а не кажется вам, что в слове "праздник"...
- Что? - Пупков нахмурился.
- Да так... буква "д" лишняя? - вдруг выпалил Казимир, поняв, что правды от него всё равно не ждут.
Пупков задумался, потом улыбнулся:
- Верно! Зачем лишние буквы? Мы же не буквоеды!
Толпа зааплодировала.
В тот же вечер Казимир Бобров написал новое стихотворение:
"О, город N, ты - сон и бред,
Где праздник - празник,
А просвещенье -
Тьма и вред"
Но опубликовать его не удалось. Редактор "Уездного вестника", узнав, что стихи направлены против начальства, вежливо предложил Казимиру "сжечь эту дрянь и никогда больше не писать".
А на следующий день по всему уезду разошлась директива: отныне слово "праздник" писать без "д" - "для упрощения грамотности".
Так просвещение в городе N сделало новый шаг вперёд.