Не то чтобы совсем пуст - там лежали три сломанных стула, пачка пожелтевших газет за 1987 год и гипсовый бюст Ленина с отбитым ухом. Но в целом - пуст.
Казимир сидел на своем посту, курил "Беломор" и писал стихи.
"О, жизнь! Ты - как склад.
В тебе ничего нет,
Но сторожить надо".
Он считал себя поэтом. На самом деле он был охранником. Но разве это не одно и то же?
Однажды ночью Казимир услышал скрип.
Не обычный скрип - а загадочный.
Он встал, взял фонарь (который, как назло, мигал, будто издевался) и пошел проверять.
В дальнем углу, за гипсовым Лениным, зияла дыра.
Не просто дыра - а дыра в полу.
Казимир посветил вниз.
Тьма.
Глубокая.
Бесконечная.
"О, жизнь моя! Ты - как дыра в полу..." - начал было он, но тут из тьмы донесся шепот.
- Ка-зи-мир...
Он замер.
- Кто там?
- Ты стережёшь пустоту...
- Я сторожу склад! - попытался возразить Казимир, но голос его дрожал.
- Склад - это метафора...
Казимир отпрянул.
Он побежал к телефону (древнему, дисковому), чтобы вызвать начальство.
Но трубка молчала.
Абсолютно.
Даже гудков не было.
Только тишина.
"О, жизнь! Ты - как телефон без гудка..."
Он вернулся к дыре.
Теперь она была шире.
А из нее медленно выплыл... Лаврентий Берия.
Точнее, не совсем Берия.
Скорее, эктоплазма, что когда-то могла быть Берией.
- Казимир... ты искал Метро-2?
- Я... я просто охранник...
- Все сторожат чего-то... даже если не знают чего.
Берия (или то, что им притворялось) протянул руку.
- Пойдем. Покажу тебе настоящие тоннели.
Казимир почувствовал, как его затягивает вниз.
Но вдруг -
ЗВОНОК БУДИЛЬНИКА.
Казимир открыл глаза.
Он сидел на своем посту.
На столе - недописанное стихотворение.
"О, жизнь! Ты - как..."
Фонарь мигал.
Телефон молчал.
А в углу, за гипсовым Лениным, лежала пачка газет.
И больше ничего.
Или почти ничего.
Казимир закурил.
И продолжил стеречь.
Потому что кто-то должен это делать.
Прошел ещё час.
Казимир Бобров заснул.
Это было нечаянно. Он просто прикрыл глаза на секунду - а когда открыл, то обнаружил, что стоит в длинном, сыром тоннеле, освещённом тусклыми лампами с зелёными абажурами.
- Метро-2... - прошептал он.
Тоннель уходил вдаль, теряясь во тьме, а по стенам капала вода, будто само подземелье потихоньку плакало.
- Кто шатается в моих владениях? - прогремел голос.
Казимир обернулся.
Перед ним стоял Иван Грозный.
Не тот, что на картинах - а настоящий. Борода всклокочена, глаза горят, в руках - подсвечник с тремя оплывшими свечами.
- Ваше... величество? - попытался Казимир поклониться, но споткнулся о рельс.
- Я тут, понимаешь, библиотеку сторожил. Либерию свою. А потом Берия подсуетился, тоннели прорыл - и всё, пропала библиотека! Теперь вот блуждаю, ищу.
- А... а что в ней было? - осмелился спросить Казимир.
- Да всякое. Книги запретные, свитки древние, рецепт бессмертия... Да хоть бы и просто каталог! А то теперь даже не вспомнить, что потерял.
Казимир кивнул - он понимал. У него на складе тоже было так: вроде что-то должно быть, а по факту - три стула и голова Ленина и всё.
- Вот и Метро-2 так же, - вздохнул Грозный. - Все ищут, а оно... пустое.
- Но... зачем же тогда его строили?
- Чтобы сторожа были при деле.
Вдруг из темноты вынырнула тень.
- Ага! - завопил Грозный. - Берия! Опять ты!
Из мрака вышел Лаврентий Павлович в потрёпанном френче.
- Не шумите, гражданин царь. Вы же знаете, что библиотеки тут нет.
- Как нет?!
- Её Сталин в Метро-3 перенёс.
- Что?!
- А Метро-3 - это вообще отдельная история...
Казимир почувствовал, что начинает терять нить.
- Может, просто выпьем? - предложил он.
Призраки задумались.
- Ну... ладно.
Они сидели на старых шпалах, передавали друг другу потертую фляжку с чем-то жгучим, и Иван Грозный рассказывал, как Пётр I пытался провести в тоннели отопление, но всё залило.
- А ещё тут Николай II бегал - искал выход из исторического тупика.
- Нашёл? - спросил Казимир.
- Нет.
Берия мрачно затянулся самокруткой.
- Вообще, Метро-2 - это большая метафора.
- Чего?
- Всей нашей истории. Все копают, все ищут, а в итоге - просто тоннель в никуда.
Казимир задумался.
- Может, тогда... мне пора назад?
- А ты попробуй.
Казимир закрыл глаза.
А когда открыл - снова сидел на своём посту.
Фонарь мигал.
Телефон молчал.
На столе лежало недописанное стихотворение:
"О, Русь! Ты - как тоннель во тьме..."
Он вздохнул, достал "Беломор" и закурил.
Стеречь-то всё равно надо.
Даже если охраняешь пустоту.
Особенно - если пустоту.
Казимир вздохнул и потянулся за бутылкой калужского бренди. Может, завтра приснится Берия и всё объяснит.
А если нет - всегда можно начать искать вход в Шамбалу.