"Ода водке и калужскому позору"  

Козик застыл, как вкопанный,  
Рот открыт - хоть ставь стакан.  
А Казимир, рукой взметённой,  
Гремит, как пьяный тамада:  

О, "Столичная"! Как много  
В этом слове для души!  
Как янтарно, как упруго  
Стеклышко в твоей тиши!  

Ты - как утро после драки,  
Как признание в любви,  
Как подарок без оглядки,  
Как спасательный плот в тоске!  

Но гореть - не значит греться,  
И не всякий спирт - лечебный.  
Вот "Калуга" - это жесть,  
Бренди, будто керосин!  

От него - и стон, и муки,  
Голова - как медный таз...  
Это ж надо - в одни руки  
Собирает все  зараза!

Козик ахнул, охнул, встал -  
И к буфету, как на бой:  
Казимир! Ты прав, пропал!  
Дайте "Столичной" мне двойной!

Так, друзья, запомним разом:  
Пейте чётко, пейте в срок.  
А не то - как Козик сразу -  
Вам и стих не будет впрок.