Казимир Бобров никогда не стремился к морю. Во-первых, он боялся воды глубже метра (после памятного случая с прорванной трубой в коммуналке). Во-вторых, его отпускной бюджет традиционно уходил на важное - "Столичную" и оплату долгов за прошлые "Столичные".
Но судьба распорядилась иначе. В роковой вечер, сидя в "Бочонке" с Виталиком приятелем-моряком (который, как выяснилось, был просто дворником с причала), Казимир по пьяни поспорил, что сможет прочесть наизусть всего "Евгения Онегина".
- Не сможешь, - хмыкнул "моряк". - А если проиграешь - отдашь мне свои новые ботинки.
- Смогу! - буркнул Бобров. - А если ты проиграешь... э-э...
Тут Казимир, неожиданно вдохновившись, выпалил:
- Отдашь билеты до Феодосии!
Он был уверен, что у дворника таких нет. Но оказалось, что у того как раз завалялись два билета - выигрыш в лотерею "РЖД", о которых он забыл.
Наутро, с головной болью и без ботинок, Казимир обнаружил себя в плацкарте поезда "Москва-Керчь".
- В Крыму надо нырять! - убеждал его попутчик, пенсионер-аквалангист. - Вот у Карадага... там такое!
На следующий день, вооружившись ластами (купленными в ларьке "Всё по 500"), маской (с трещиной) и традиционной "Столичной" (для храбрости), Казимир поплыл к скалам.
Первые пять минут были прекрасны: медузы, рыбки, осознание собственной глупости...
А потом - тень.
Огромная. Змеевидная.
- Алкогольный делирий, - сразу диагностировал себя Бобров. - Надо меньше пить.
Но тень шевельнулась. И Казимир увидел...
Глаза. Огромные, печальные, как у его бывшей тещи.
- З-здравствуйте... - прохрипел он, инстинктивно прижимая к груди бутылку.
Чудовище (если это не был массовый психоз) вздохнуло. Пузыри поднялись к поверхности.
И тогда Казимир понял.
- Вы... вы тоже проиграли в споре?
Змей грустно качнул головой.
На берегу, отливаясь "Столичной", Бобров размышлял: