Аннотация: Авель и Эстер наконец-то едут обратно в Рим, но по пути домой кардинал Сфорца вдруг вызывает их на Восток, а Эстер неожиданно узнаёт, что она стала знаменитостью. Пролог. Зимний гость Часть 1. Возвращение Звезды
Перевод с английского и испанского Нэтта
TRINITY BLOOD
Reborn On the Mars
(автор Сунао Ëсида)
ТОМ IV. КЛЕЙМО СВЯТОЙ
Пролог
Зимний гость
И во имя Бога нашего поднимем знамя.
Псалтирь 19:6
- Позвольте нам сразиться с ними, ваше сиятельство?
Первый снег превратился на тропе в жижу. Туман, тянувшийся с реки, укрыл равнину своим холодным объятием.
Было шесть часов утра. Солнце ещё не взошло, что, впрочем, вполне естественно для этого времени года. Обычно в этот час царили тишина и мгла, но сегодня всё было иначе. Рассветную безмятежность пронзил стук копыт. Всадников было шестеро. Невдалеке сквозь густую листву маячили огоньки.
- Они всё равно нас догонят! - прокричал старик, оглянувшись на огни. - Мы отвлечём их. Бегите, ваше сиятельство.
- Помолчи, Ахмед! - осадила своего верного подданного графиня Вавилонская.
Она ударила кнутом по взмокшему крупу коня. Утренний воздух был холодный, и её возглас превратился в белое облачко пара.
- Не неси ерунды! Я не брошу вас. Гони быстрее!
- Простите меня... ваше сиятельство... Из-за меня они нашли нас, - произнёс дрожащим голосом Селим.
Самый молодой подданный графини ехал позади неё. Он обеспокоенно сжал поводья.
- Если бы они не увидели меня...
- Что уж теперь сетовать. Не вини себя, - успокоила юного терранина графиня и вздохнула.
В эти дикие земли они сбежали три дня назад из Тимишоары. Поначалу их никто не признал. Они старались не выделяться, когда закупали провизию в терранских деревнях, но варвары всё же раскрыли их. Селим случайно закричал при виде курящих солдат - он решил, что сигареты были настоящим огнём.
Впрочем, графиня даже и не думала упрекать несведущего юношу. В конце концов во всём виновата лишь она. Сама того не зная, она оказалась замешанной в заговоре своего дяди, герцога Тигрского, поэтому ей пришлось бежать вместе со своими подданными в чужие земли.
И вот сейчас за ними гнались эти варвары. Всё из-за того, что теперь она мятежница.
- Всё пропало, ваше сиятельство! Солнце скоро взойдёт! - в ужасе закричал Ахмед, завидев очертания гор за рекой.
Из-за снега и туч они не сразу разглядели светлеющее небо. Они-то хотели спрятаться в густом лесу и переждать до рассвета, а потом ехать дальше к Альбиону через эти дикие земли, но всё изменилось в одночасье. Даже если они сбегут от варваров, они никак не успеют спрятаться в городе.
- Стоять! - велела графиня, вскинув руку.
Вдали виднелись купола и шпили незнакомого города, который огибала река. С виду вполне симпатичный, но она так устала, что вряд ли доберётся туда. Решившись, она обернулась к своим подданным.
- Спасибо, что пошли со мной. Род Вавилонских будет вечно благодарен вам за преданность и самоотверженность.
- Что вы делаете, ваше сиятельство? - тут же закричал Ахмед.
Почему госпожа такая спокойная? Ему хотелось встряхнуть её и поторопить.
- Бежим скорее! Они же нас схватят! - воскликнул он.
- Да, ты прав. Они непременно нас схватят. Поэтому я остаюсь.
Её подданные выглядели так, будто их ударило током. Ошеломлённые, они даже не нашлись, что ответить.
- Я остаюсь, - спокойно, но решительно повторила графиня Вавилонская. - Я выиграю время. Вы бегите. Возвращайтесь в Империю, найдите новых господ или оставайтесь за рубежом. Отныне вы свободны.
- Да вы что, ваше сиятельство! - закричал Ахмед, оправившись от потрясения. Старый слуга, служивший графине ещё с детства в доме герцога Тигрского, горько заплакал. - Не нужны нам никакие другие господа! Вы для нас одна единственная! Мы пойдём за вами куда угодно, хоть за рубеж, хоть в Тёмные земли! Прошу позвольте пойти с вами.
- Нет!
Она резко взмахнула кнутом и, сверкнув глазами, посмотрела на подданных.
- Может, я и не знала, что делала, но я всё равно предала Августу. Я виновна. Если я ещё и своих подданных в это втяну, мой род никогда не смоет позор. Я долго думала и всё решила. Ещё одно слово, и я ударю вас кнутом!
- Но, госпожа...
Под взглядом её аметистовых глаз они понурили головы.
Огни преследователей были уже совсем близко. Стоит протянуть руку и, казалось, можно коснуться их. Через несколько минут огромные жестянки уже выстрелят по ним из своего оружия.
Имперский дворянин, конечно, мог бы справиться с этими бронированными автомобилями, но они были в суровых, незнакомых землях, а до Альбиона ещё больше тысячи километров. Бросить вот так свою госпожу для них было всё равно, что вырвать себе сердце. А ведь так она хотела спасти их, и от этого становилось совсем тяжко.
- Лучше мы умрём прямо здесь и сейчас, раз вы просите бросить вас, госпожа, - пробормотал Ахмед. Он вынул из ножен меч и поднёс его к своей шее. - Не годится верному подданному жить дольше своей госпожи, а уж тем более бросать её на растерзание врагу. Если мы не можем больше вам верно служить, лучше умрём!
- Dobitoc! Что ты несёшь! - воскликнула графиня, взволнованно глядя на окровавленный меч. - У вас и так жизнь короткая! Хотите вот так закончить её!
- Простите меня, конечно, ваше сиятельство, но это вы хотите закончить свою жизнь, - сказал Ахмед, не отнимая клинка от своей шеи. - В этих диких землях нет лазурной стены, чтобы вас защитить. Остаться здесь одной всё равно, что покончить с собой! Сами же знаете! - плача, кричал старик.
Плакали все её подданные - и Селим, стоявший позади, и другие терране. Ахмед взглянул на пристыженно молчавшую графиню.
- Мы слабые, конечно, но от этих дикарей мы вас защитим. Прошу вас позвольте нам остаться! - уговаривал он.
- Дураки...
Плакать на глазах у терран для имперского дворянина было очень постыдно. Графиня посмотрела ввысь. Небо окрашивалось в цвет крыла голубки.
- Ну, что мне сказать, - произнесла она. - Делайте, что хотите.
- С-спасибо!
Пятеро терран поклонились. Глядя на их заплаканные лица, графиня Вавилонская едва слышно вздохнула, чувствуя радость.
Сколько они ещё будут идти за мной? Я же такая безответственная. Другой бы дворянин только и радовался таким верным подданным. Они могли бы стать государственными гражданами или пойти в услужение к другому дворянину. Да они могли бы делать всё что угодно, а не идти за мной, бросив родину. Они могли бы...
Я защищу их любой ценой.
"Первой прольётся благородная кровь".
Графиня Вавилонская решительно вынула из-под седла серебристые перчатки. Она натянула их по локти и развернула коня к бронированным автомобилям.
- Сперва разберёмся с врагом! За мной! - воскликнула она, хлестнув кнутом по крупу.
Конь помчался к бронированным автомобилям, словно вторил боевому духу наездницы. Когда пулемёт справа повернулся, чтобы выстрелить, её уже не было в седле. Словно мираж, графиня появилась прямо на турели с эмблемой двойного креста. Она направила затянутую в серебристую перчатку руку на оружие. С тихим шипением пулемёт загорелся. Никаких повреждений вроде бы не было, но двигатель железного зверя вдруг сломался. Автомобиль скрипнул тормозами, упал в канаву и заглох.
- Давай, Ахмед! Вперёд! - закричала графиня и прицелилась в другой бронетранспортёр.
Подданные кивнули. Она ускорилась. Драгоценные камни в перчатках замерцали синим светом, воздух вокруг задрожал, словно пламя на ветру.
Но враг тоже не мешкал. Бронетранспортёр в середине прицелился в мафусаилку и выстрелил. Град пуль прорезал синий свет и полетел прямо в графиню. Однако криков боли не последовало, да и пули явно в неё не попали. Раздался звон металла, и пули отлетели, словно перед ними выросла невидимая стена. Мафусаилка метнулась к бронетранспортёру. Она схватила автомобиль из-под низу и с яростным криком перевернула его. Бронетранспортёр рухнул на землю бесполезной грудой железа.
- А теперь ты.
Завидев, что его товарищи погибли, водитель последнего бронетранспортёра на секунду растерялся, а потом выжал газ, и автомобиль ринулся по неровной земле. Графиня улыбнулась, глядя на смятения врага. Она не знала, что ждёт их впереди, но сейчас они, похоже, спаслись. Она не ожидала, что армия Ватикана...
- Ваше сиятельство! - крикнул её подданный.
На холме стояли ещё враги.
- Проклятье! Ахмед, уходите, я...
Графиня вдруг смолкла. Она даже не поняла, что произошло.
Жуткая боль пронзила её, словно она вся горела. Ярко-белый свет ослепил её. Она пошатнулась и посмотрела на себя. Всё тело покрывали ожоги.
Солнце?
"Не могу даже кричать".
Золотистый свет забрезжил над холмами слева. Зимнее солнце едва ли грело, и всё же золотой диск был смертелен для мафусаила. Проснувшиеся от ультрафиолетовых лучей бациллы начали пожирать тело своего носителя. Дворянка рухнула на землю. Ей было так больно, словно она горела заживо.
- Ваше сиятельство!
Селим подскочил к ней, пытаясь защитить. Мафусаилку трясло, изо рта шла пена.
- Графиня, графиня! Держитесь!
- Ваше сиятельство, как вы?!
Скорее всего, они бы спаслись посреди этой суматохи, однако все пятеро тут же развернули коней и ринулись к своей госпоже, словно и не увидели солдат, спускавшихся с холма.
- Ваше сиятельство, прошу ответьте!
- П-почему вы не убежали? - простонала графиня, кашляя кровью. Она посмотрела на обеспокоенные лица своих подданных, а потом на вооружённых солдат. - Бегите. Не нужно...
Рот наполнился кровью, и она едва внятно говорила, но они прекрасно её поняли.
- Ваше сиятельство, пожалуйста, не просите. Вы для нас всё, - сказал Ахмед. - Бросить вас для нас равносильно смерти. Если мы не выживем, так хоть умрём вместе.
Они окружили её и склонились, пытаясь защитить от солнца. А позади них командир солдат махнул рукой.
- Целься! - закричал он, обернувшись к солдатам и бронетранспортёру. - Враг вампир. Не подведите, а то...
- Лейтенант Добо, постойте! - раздался голос сверху бронетранспортёра. Мужчина с наушниками, по виду радист, закричал: - С вами хотят поговорить из ставки!
- Что?
Оправившись от удивления, командир кивнул. Он подбежал к бронетранспортёру и взял наушники.
- Добо на связи, - сказал он сухо, почти с досадой. - Так точно. Среди них вампир. Мы поймали их. Сейчас убьём. Что?! Но... Так точно. Так и сделаем.
Лейтенант зло закивал, будто проглотил горькую пилюлю. Загорелась красная лампочка - связь окончена. Он отдал наушники радисту и обернулся к помощнику, ожидавшему приказов.
- Избейте их, чтоб говорить не могли, - мрачно сказал он. - И подготовьте "святую воду". Будем действовать по Уставу.
Возвращение Звезды
И Я открыл им имя Твое и открою.
Евангелие от Иоанна 17:26
I
- А-а-ай, не могу больше!
- Ну что опять, отец? - с досадой спросила Эстер Бланшетт.
Она обернула к спутнику своё бледное лицо и посмотрела на него - того по виду будто приговорили к смерти.
Пар от поезда окутал лестницу, по которой она спускалась.
- Хватит вам дурью маяться. Спускайтесь уже. Вы же там людям проход загораживаете.
- Эстер, давай вернёмся в поезд, а?
Вечерний свет, лившийся сквозь стеклянную крышу, слегка обагрил платформу, куда прибывали международные поезда. Зимний воздух был холодный, как поцелуй ведьмы. Повсюду деловито сновали пассажиры и работники вокзала. И только долговязый священник с взъерошенными серебристыми волосами горько стенал. Он был довольно привлекательный, но только когда молчал. Сейчас же его портило кислое от тоски лицо. Он вышел из вагона с чемоданами в руках.
- И чего вдруг кардиналу понадобилось так срочно? Отчёт можно и в Риме отдать. Подойди-ка. У меня дурное предчувствие. Случится что-то страшное.
- Отец, да кардинал же вечно вас отчитывает. Пора бы уже вам привыкнуть. - Эстер картинно тряхнула копной рыжих волос.
Преподобный Авель Найтроуд закивал, что-то бормоча.
Они служили вместе уже год, и она поняла, что с этим нытиком каши не сваришь. Монахиня ухватила чемодан обеими руками и невозмутимо пошла вперёд.
На платформе толпилось много народу. Через три дня будет богослужение, скоро приедут священнослужители, участвующие в литургии. Путники тащили огромные чемоданы, в воздухе слышались неразборчивые разговоры. Стояла полная суматоха. Эстер же шла спокойно.
Она втянула вечерний воздух и едва слышно вздохнула. Казалось, она только сейчас поняла, где была. Она остановилась и выглянула в окно.
- Ну вот я и... вернулась.
Перед ней распростёрся город. Вовсе не Рим, где она прожила год, и не Византий, куда они недавно ездили, и даже не Скопье, где они вчера остановились. Город окружали покатые холмы, виднелась извилистая река. Да, он был похож на Рим и Византий, но изогнутые шпили и керамическая плитка придавали городу свой неповторимый облик. Этот пейзаж был с ней с самого детства.
Иштван, город под защитой Ватикана.
Восточный оплот человечества... и место, где выросла Эстер.
- А тут ничего не изменилось... ничего.
Эстер снова вздохнула. Она не была здесь целый год.
Она так изменилась за это время, а город остался прежним. Извилистый Дунай, трещинки на мостовых... Мягкий свет закатного солнца окутал город, из которого она сбежала год назад.
Иштван всё тот же, но хорошо ли мне на душе?
Сколько горестей и печалей она здесь натерпелась. Даже больно вспоминать. Но раз уж вернулась домой, наверное, никуда от этого не деться.
На неё нахлынули и приятные воспоминания, но тут пронзительный крик вернул её к происходящему.
- Ну что на этот раз?
Она рассерженно обернулась. Долговязый священник в очках печально вздыхал, расчёсывая волосы, словно хотел сказать: смотри, как мне тяжело, будто земной шар держу на плечах. Артист из него, конечно, ещё тот.
- А ты знаешь, что я посадил фруктовый сад в семинарии? А вдруг они заметят лишние цифры в квитанциях? Господи, спаси своего слугу! Может, они закроют глаза?
- Сдаётся мне, что вы ещё до принятия сана были непутёвым человеком.
Боже, ни одной спокойной минуты с ним!
Бедная я, глубоко вздохнула Эстер. А ведь здесь я впервые повстречалась с преподобным. Тогда и началось моё путешествие к новой себе. Это был поворотный час. Почему же я не радуюсь?
- Но ведь зачем-то же мы приехали сюда, отец, - сказала Эстер, стараясь не смотреть в глаза Авелю. - Почему её высокопреосвященство послала нас в Иштван? Нам же не обязательно идти на богослужение в память о погибших. Кардинал так сильно хочет узнать о нашей поездке в Империю, что ли?
- Хорошо бы, если так. Конечно, ехать из Скопье в Рим через Иштван не особо скажется на времени, но кардинал не любит никаких изменений в планах. Она редко меняет свои приказы. Эх, тут точно что-то не так! - Авель согнулся пополам и схватился за голову.
Монахиня на него как-то сумрачно поглядела.
Два дня назад они завершили задание в Византии и поехали в Скопье, столицу Македонского маркизатства. Оттуда они должны были ехать на восток в Рим, но по пути получили зашифрованное сообщение. "Отправляйтесь в Иштван на богослужение в память о погибших. При встрече расскажете о своём задании", говорилось в нём.
Литургию устраивали в память о павших в битве за Иштван в прошлом году. На церемонию приедут архиепископ Иштванский, секретарь Палаты общественной информации Антонио Борджиа и сам папа Александр. Катерина Сфорца, как государственный секретарь, тоже будет на богослужение, так что вполне логично рассказать ей обо всём в Иштване. И всё же Эстер не понимала, зачем им нужно идти на богослужение? Ведь там будет и архиепископ, и секретарь общественной информации. Эстер вообще с ними никак не связана. Может, новое задание? Всё это как-то подозрительно.
- Проще всего спросить у герцогини, чем гадать. Пойдёмте уже, отец, - поторопила его Эстер.
Народу было полно. Нужно поскорее выйти с вокзала и поймать автомобиль, а то до гостиницы придётся идти пешком, а Эстер очень этого не хотелось. Она силой потянула за собой Авеля, вынула два билета и решительно зашагала к пропускному пункту.
- Толку тут стоять и языками чесать. Пойдёмте скорее. Нужно всё рассказать кардиналу.
Платформу международных поездов ради безопасности отделяли вращающиеся двери. Эстер показала своё удостоверение служащей Святого Престола и поспешно вышла на улицу. Священник тоже протянул документ, а девушка оглянулась в поисках автомобиля.
- Сестра Эстер!!! - раздался оглушающий вопль.
И тут её ослепил белый свет. Она даже не успела сообразить, что это были бесчисленные вспышки фотоаппаратов. Она отвернулась, а на неё тут же обрушился шквал голосов.
- Сестра Эстер! А вот и вы! Скажите что-нибудь!
Мужчины и женщины с блокнотами и перьевыми ручками закидали её вопросами. Ослеплённая вспышками, Эстер даже не могла толком их разглядеть. Похоже, обращались они именно к ней и вроде бы даже не шутили. Её окружила толпа людей, мерцали яркие вспышки.
- Эй! Эй!
Да что происходит-то?
Эстер обомлела.
Это же репортёры и журналисты. А эти с огромным магнитофоном с радио, что ли? Народ был разномастный, но у всех на груди висели пропуска от Палаты общественной информации. И что им всем надо?
Обескураженная Эстер просто молча стояла. И тут позади неё раздался смех. Авель, удивлённо молчавший до этого, вдруг хвастливо заявил:
- Хе-хе-хе! Вот и пришёл мой звёздный час! Наконец-то моё обаяние заметили!
Он так круто развернулся, что, казалось, почти шею свернул, и начал позировать перед фотокамерами.
- Всем здравствуйте! Так и быть, расскажу о себе. Меня зовут Авель Найтроуд. Я странствующий священник из Ватикана. По знаку зодиака Дева, счастливое число 13. Я хоть и священник, но подумываю написать мемуары... Ась?!
Он квакнул, как лягушка, когда толпа журналистов навалилась на него. Не обращая внимания на его стенания, репортёры насели на Эстер, оцепенело стоявшую посреди толпы.
- Сестра Эстер, что вы подумали, когда вернулись домой?
- В прошлом году вы покончили с Дьюлой. Что вы сейчас чувствуете?
Журналисты кричали, фотоаппараты щёлкали. Девушка невольно отпрянула от них.
- Что... что вам надо?
Наконец мысли прояснились, и она поняла, что суматоху они подняли из-за неё. Но почему? Что им всем нужно? Она же простая монахиня!
И тут же она нашла ответ.
- Сестра Эстер, вы читали сюжет новой оперы? - спросил пожилой журналист в грязном пальто и протянул её брошюру. - Что вы думаете о ней?
- Э-э. Я не понимаю, о чём вы. Опера... Какая ещё опера?!
Эстер ошеломлённо уставилась на листовку. Это была брошюра, отпечатанная на качественной бумаге. Не сказать, что пёстрые картинки и кричащие лозунги выглядели хорошо, но вполне сносно. Но больше всего её поразил рисунок посередине. На фоне креста красивая монахиня пронзает мечом мужчину в элегантной одежде. Лицо мужчины ужасно искажено, изо рта торчат длинные клыки. А внизу написано: "Уже скоро. Звезда скорби. Святая Есфирь и демон Дьюла. Последняя битва!!!"
Что это такое?
- Памятная опера об освобождении Иштвана и о вашей битве с вампиром, сестра Эстер. Вы разве не знали о ней? - удивлённо спросил репортёр.
Эстер даже не обратила внимания. Нет, она-то тут причём. Она стиснула брошюру, пытаясь успокоиться - мысли бешено метались.
Святая Есфирь? Это ещё откуда?!
- Весьма знаменательное представление, - сказал репортёр, да так гордо, будто сам сочинил оперу. - Палата общественной информации поддерживала постановку и артистов, а сюжет придумал архиепископ Иштванский. В оперу вложили миллион динар. Сегодня вечером премьера. Вы ведь поэтому приехали?
- А? Да нет...
Эстер даже не смогла покачать головой.
Всё какое-то причудливое, словно она видела сон. Она хотела просто вернуться в родной город, пройтись по знакомым улицам, навестить могилу матушки, зайти к друзьям-партизанам. И тут автомобильный гудок вырвал её из задумчивости.
- Сестра Эстер Бланшетт, - раздался бесстрастный голос.
Она обернулась на знакомый голос. Позади толпы журналистов стоял автомобиль. С водительского сидения на неё смотрел молодой мужчина.
- Отец Икс?!
- Герцогиня Миланская велела приехать за тобой. Пожалуйста, садись в автомобиль, - бесстрастно произнёс Трес Икс, агент АХ Стрелок, сжимая рулевое колесо. - "Не обращай внимания на журналистов, приезжай скорее", так сказала её высокопреосвященство. Герцогиня ждёт тебя в оперном театре.
- Иду!
Да чего они такую шумиху-то подняли? И почему герцогиня в оперном театре?
В голове вертелось множество вопросов, но Эстер лишь кивнула. Теперь хотя бы ясно, что делать. Катерина уж объяснит, к чему вся эта глупая шутка.
- Отец Найтроуд, пойдёмте!
- А, но это мой час. Всё моё обаяние.
Эстер потянула за собой Авеля, как какой-то балласт, и помчалась во весь дух. Журналисты забрасывали её вопросами и постоянно фотографировали. Не оглядываясь на толпу, бежавшую за ней, она закричала:
- Отец Икс, откройте дверь с другой стороны!
Они не виделись три месяца, но здороваться было некогда.
- Они за мной гонятся. Отвлеките их, пожалуйста.
- Понял. Сделаю.
Невысокий священник даже не замешкался. Он понял, что задумала Эстер, и тоже решил, что это был наилучший выход. Он тут же открыл дверь.
- Время восемнадцать часов ровно. Герцогиня Миланская сейчас в оперном театре. Иди туда, а я отвлеку журналистов, - холодно, но решительно сказал он.
Эстер закивала. Она бросила чемодан на заднее сидение и вылезла с другой стороны автомобиля. Она спряталась за какими-то строительными материалами и пригнулась. Автомобиль ринулся вперёд, оставив позади себя только запах резины.
- Стойте, сестра Эстер! Скажите что-нибудь!
Задумка удалась. Журналисты кинулись вдогонку. Кто сел в свой собственный автомобиль, кто поймал такси. Пока все кричали, а двигатели фырчали, никто даже и не заметил монахиню.
- Ну всё...
Эстер убедилась, что все уехали и поднялась, отряхнув пыль.
Что это было? Она посмотрела на брошюру и прикусила губу.
"В память о первой годовщине освобождения Иштвана".
"Святая Есфирь".
"Демон Дьюла".
Она скомкала брошюру и сунула её в карман. На душе у неё было неспокойно. Нужно поскорее поговорить с кардиналом. Пусть сама расскажет к чему весь этот фарс.
Она уже хотела уйти, как её остановил хриплый голос:
- Минутку, сестра Эстер. Хотел спросить.
Она обернулась и посмотрела на мужчину в грязном пальто. Это же тот репортёр, который дал ей брошюру. Выходит, он раскусил её уловку.
- Смышлёная вы. Впрочем, чего ещё ожидать от вас - вы ведь одолели маркиза Венгерского. Вот так удача, у меня будет эксклюзивное... Ой, я же не представился. Меня зовут Климент, "Пикадилли газетт", Альбионская пресса.
Мужчина протянул ей жёлтую визитную карточку. Он вежливо улыбался, но при этом внимательно изучал монахиню.
- Я уже сказала, что не понимаю о чём вы, - ответила Эстер.
Она почему-то была напугана и невольно отвернулась от его пристального взгляда.
- Если хотите узнать о богослужении, идите в собор, господин Климент. Я не знаю...
- Нет-нет, мне больше интересны вы, сестра.
Они стояли на безлюдной улице. Мужчина улыбался слегка насмешливо, вот уж точно истинный папарацци.
- Я узнавал о вашей семье. Вас отдали в церковь младенцем, и растила вас мать-настоятельница... Витез, да? Выходит, вы не знаете своих настоящих родителей?
- Я... я знаю немного об отце.
Да как она вообще смеет вторгаться в её жизнь?
- Знаю только, что он из Альбиона, - выпалила Эстер, решительно поднимая взгляд. - Это всё, господин Климент? Я тороплюсь. Потом поговорим.
- Ну, зачем же так.
Впрочем, репортёр нисколько не обиделся на её сухой тон. Улыбаясь, он вытащил из кармана пожелтевшие бумаги. Судя по печати и городскому гербу, документы были из ратуши.
- Что это такое, как думаете? А это копия свидетельства о рождении. По документам вашим отцом был некий Эдвард Бланшетт, рыцарь Альбиона, мелкий дворянин.
- Да что вы...
Увидев документы, Эстер вспыхнула от гнева. Она часто задышала.
- Отдайте! - велела она, вскинувшись. - Нечего совать свой нос в чужие дела!
- Отдам всенепременно. Только ответьте на вопросы. Эти бумажки стоили мне кучу денег. Так просто не дам. Вернёмся к нашему разговору, - весело засмеялся Климент, словно наслаждался своей победой. Он помахал документами, будто хотел отвлечь её внимание. - Вашим отцом был Эдвард Бланшетт. Вы знаете, что он был за человек?
- Я же сказала, что ничего о нём не знаю!
- Да? Ну, я тоже. И не только я. Вообще-то, о нём никто ничего не знает. Потому что его никогда и на свете не было.
- Что?
Эстер уже потянулась за документами, как оцепенела. Она хмуро посмотрела на репортёра. То есть "никогда и на свете не было"?
- По нашим сведениям, в Альбионе никогда не было дворянина по имени Эдвард Бланшетт, - сказал Климент, радостно глядя на её замешательство. - Мы изучили архивы всего титулованного дворянства, любые упоминания, даже секретные записи в геральдики. Нигде не упоминается его имя.
- А... ну... но ведь... - Эстер пыталась придумать, что сказать.
Честно говоря, она старалась не думать об отце. По сути узнать о нём было не так уж сложно, но она боялась правды. Однако сложно не обратить внимания на слова Климента. Так Эдварда Бланшетта никогда не было?
- Конечно, присвоение личности и подделка документов не такой уж редкий случай. Он не первый и не последний, кто приехал в провинцию и сказал, что дворянин из далёкой страны, но тут кое-что занятное - восемнадцать лет назад он назвался Эдвардом Бланшеттом...
Определённо, он загонял её в ловушку, и она знала это, но не пыталась сбежать.
- Что же там занятного? - боязливо спросила Эстер, прекрасно понимая, что подначивает его.
- Ну вот, теперь вы готовы поговорить, сестра.
Рыбка заглотила наживку. Репортёр затряс документами и обнажил пожелтевшие от табака зубы.
- Давайте-ка уйдём отсюда? - медленно произнёс он. - Поговорим в спокойном месте, где нам никто не помешает.
- Н-но мне некогда.
- Вам не интересно? - Климент посмотрел на неё, как крокодил на добычу. Он нарочито громко вздохнул и спрятал документы в карман. - Ну что ж, тогда напечатаю всё, что узнал в своей следующей статье "Тайна рождения Святой". Я вам потом пришлю копию. Отправить сюда или в Рим?
Эстер помрачнела и невольно скрестила руки на груди.
- Вы угрожаете мне?!
- Эх! Да вы умница, сестра, - сказал репортёр, радостно глядя на неё. - А разве не понятно? - угрожающе спросил он. - Вам решать, конечно. Или пойдёте со мной и дадите эксклюзивное интервью, или тайна вашего отца...
- Невежливо угрожать своему ближнему, уважаемый, - раздался спокойный голос.
Репортёр резко обернулся.
- Да ещё и монахине. - Мужчина медленно покачал головой. - Люди вашей профессии, видимо, совсем не знают меры?
- Ты ещё кто такой?
По виду мужчине было чуть за тридцать. Смуглый шатен с изящными чертами лица. На нём было безупречно сидящее чёрное пальто с накидкой, из-за очков в серебристой оправе сверкали умные чёрные глаза.
- Простите, я не представился. Меня зовут Айзек Батлер. Я дворецкий, служу в доме альбионского дворянина.
Молодой джентльмен приподнял цилиндр тростью и изящно поклонился.
- Я не хотел вмешиваться. Просто ждал знакомого и случайно услышал ваш разговор. Господин... Климент, верно? Прямо скажем, профессиональная этика у вас ни к чёрту. Вторгаетесь в чужую жизнь, угрожаете. Постыдились бы.
- А тебе какое дело?! - рявкнул репортёр, зло глядя на него. - Ну, испугалась она немного от неожиданности, бывает. И вообще, я никому не угрожаю. Мы просто разговариваем. Ничего плохого я не делаю.
- Вообще-то, делать копии свидетельства о рождении без разрешения это преступление, - пробормотал Батлер и, вскинув руку, помахал бумагами с печатью и городским гербом.
- Ты как...
Климент потянулся к карману. Документов не было!
- В-вор! Отдай сейчас же!
Репортёр побледнел, а потом вспыхнул. Он оскалился и кинулся к мужчине, но документы отобраться не смог. Раздался глухой звук, и папарацци покатился по земле.