Небольшие затруднения с одним прекрасным человеком. Представление диктатора и доктора Аллвисенда. Доклад яичной песни, истории об убийстве и рождественской истории, а также небывало поздний конец вечера.
Площадь у музея в нижней части острова была на острове Гельголанд чем-то вроде парка. Здесь ухитрялись расти несколько деревьев, а под ними стояли скамейки. Первое в этом году весеннее солнышко застало стариков и детей, которые прыгали через скакалки, крутили волчки, или, зажав между колен пакеты со свежими крабами, чистили вкусное крабовое мясо из скорлупы.
Здесь я наткнулся на госпожу Рикерт и Тима Талера. Старая дама, поприветствовав меня, сразу же заявила:
- Малый, у нас в доме очень напряженная атмосфера. Дочь маляра Зингера Кармен там побывала.
- Кармен? - удивился я. - Но она ведь прекрасная девушка.
- Так-то оно так, - объяснил Тим Талер, - она милейший человек, она сочиняет, и при том хотела бы помочь тете Юлии по дому.
- А Зандман говорит, что душевные люди ничего не понимают в домашней работе и готовке, - добавила госпожа Рикерт. - Тетя и Зандман готовы друг другу в волосы вцепиться из-за этой Кармен. А девушка при всем при том производит солидное впечатление.
Производит солидное впечатление? Это было немного слишком для меня. Мне нравилась Кармен, несмотря на всю ее эксцентричность, но под словом "солидный" я все-таки понимал кое-что иное.
Проблема Кармен аукнулась мне в этот день еще раз. Когда я прогуливался по пристани, ко мне подошел ее дедушка, Уикен. Он взял меня за пуговицу и сходу приступил к допросу:
- Кто, собственно, против нашей Кармен в доме тети Юлии?
- Это Зандман считает что те, кто сочиняет стихи, люди непрактичные, Уик.
- И, что, наша Кармен сочиняет?
- А вы не в курсе?
- Нет, - ответил Уикен, - я этого не знал. Но это не мешаетмне, Малый. Нужно принимать людей такими, какие они есть. Один пьет, другой бегает за юбками, третий сочиняет стихи. Почему нет? У каждого человека есть какой-то порок. Я вот табак жую. Но это ведь не должно влиять на то, что человек может или не может. Или не так?
- Не думаю, Уик.
- Нет, ты посмотри! Если наша Кармен добровольно хочет пойти и помочь Зандману, он должен от радости скакать! Просто потому, что она - женщина! Ты никогда не замечал, Малый, что женщины сконструированы иначе, чем мы? У них совершенно другие руки? Ты наблюдал когда-нибудь, как они застилают кровати? Внезапно кровать выглядит как новенькая. Как конфетка. Не спрашивай меня, как это им удается! Я не знаю, как. Но именно так и выходит, Малый, поверь мне! Зандман может хоть опрокинуться, но ему никогда не застелить кровать так, как это делают женщины. Безразлично, сочиняют эти женщины, или нет.
Уикен все еще держал меня за пуговицу. Поэтому я сказал:
- Уик, объясни все это самому Зандману. В двенадцать у него закончатся уроки.
- Да, - сказал старик и выпустил мою пуговицу. - Почему, собственно, он не хочет? Не важно, насколько хорошо Кармен может заправлять кровати, ты меня понимаешь? Наша Кармен желает только добра и чувствует себя отверженной. И это все меня очень злит, я ведь ее дедушка.
- Объясни Зандману про кровати, он поймет это.
- Хорошо, Малый, я попытаюсь, хотя трудно пожилому дураку рассказывать юнцу о конструкции женских рук. Пока, Малый!
- Пока, Уик!
Старик пошел в верхнюю часть острова, а я продолжил прогуливаться по пристани и вскоре Кармен была начисто забыта - ее вытеснил звук "Д".
Пожелав доброго утра нашему банщику, я стал думать - "начальник, директор, начинается с "Д". Это связано с давлением?
И только в конце моста я додумался: конечно связано! Он давит на своих подчиненных. Он думает о дисциплине. Он говорит: ты делаешь то, ты делаешь это! И служители бань ему подчиняются. Это уже почти история: директор и подчиненный. Хотя нет, лучше - диктатор и подданный. Там давление гораздо сильнее.
С задумками по новой истории я отправился домой.
К несчастью, проблема Кармен, похоже, уже занимаа половину острова. Во время обеда моя мать внезапно сказала:
- Зандман - неотесанный чурбан.
- С чего это ты взяла? Ты же всегда говорила, что без его присмотра в доме тети Юлии будет Содом и Гоморра.
- Я и сегодня готова это подтвердить, Малый, но он сталкивает людей лбами. Кармен предложила свою помощь. У них нет никакой прислуги этой весной. И что говорит этот зазнавшийся мальчишка? Он говорит, что Кармен кривит душой!
- Неправда! Он говорил, что у Кармен прекрасная душа! - возмутился я.
- Так и сказал - "прекрасная душа"? Это еще хуже. Она ведь хотела помочь, причем бесплатно. - Мою маму, кажется, на этом заклинило, и она стала повторять: - Бесплатно! Понимаешь? Бесплатно!
- Думаю, он боится, что Кармен навязывается в компанию, чтобы сочинять с тетей Юлией, а не убирать и готовить. - Объяснил я. - И в итоге он получит на свою шею еще одну прекрасную душу, зато никакой помощи по дому...
- Какая ерунда! Кармен прекрасно помогала старшей сестре, хотя у той семнадцать детей
- Девять, - поправил я.
- Это совершенно не играет роли, Малый. Зандман нетесаный чурбан, как я и сказала!
Подобная нелогичность меня рассердила до такой степени, что я даже отказался от второй порции пудинга и побыстрее ушел в свою комнату на чердаке. Там я сразу же засел писать историю про диктатора для вечерних упражнений с алфавитом. История мне прекрасно удалась, так как проблема Кармен меня не очень занимала. Умеет ли Кармен Зингер заправлять кровати, делает ли она это бесплатно - мне было совершенно безразлично.