Annotation

     На базаре в Танхасе всегда много народу. Хоть это и не Бергард, а всё же толпа. Погодка сегодня была хорошая, народца подвалило много. А купцы что? Купцы и рады, только и успевай, что ставить новый товар. Глядишь, через четыре-пять часиков всё и раскупят. И деньги есть, и свободен!

     Грэг раскладывал выручку по мешкам. Сегодня вышло больше нескольких десятков золотых ариальских цернов, двести серебряных западно-сердамских ярков, тристо медно-золотых восточно-сердамских турней и ещё горка меди. Была даже платиновая монета из Самера! И сколько драгоценных металлов сюда приходит! Надо как-то всё упорядочить, думалось Грэгу. Почти во всех селениях Сердамии своя валюта, свой граф или герцог. А говорят-то все на одном языке!

     Грэг уже собирался уходить, как вдали увидел интересную сцену. К стенке одного из домов люди в зелёных плащах прижали пузатого горожанина. Видать, богач! Зелёные плащи – люди герцога Уэйнерга. Там есть и маги, но эти в шлемах, с мечами, в доспехах, да и пояс у них не волшебничий. Видать, обычные солдаты. Ну то и понятно – магов мало у Уэйнерга.

     И тут толстяк, которого прижали зелёные плащи, указал рукой куда-то в сторону Грэга. Его схватили за шкирку и потащили. Он что-то бормотал.

     Купец забавлялся этим зрелищем. Скучно стоять тут по несколько часов и ждать, когда подойдёт покупатель. Иногда даже половину суток Грэг тут проводил! А когда происходят какие-то разборки с тем или иным феодалом, когда приходят люди с мечами – это всегда отрада. Грэг забавлялся до тех пор, пока троица людей с мечами и в зелёных плащах не подошла к нему самому.

     - Вот, у него я купил, – лепетал пухлый мужчина средних лет, которого тащили за шкирку. – С ним говорите, а меня оставьте.

     И тут Грэг признал в нём одного из множества своих покупателей. Настроение при приближении людей с зелёными плащами как-то сразу упало.

     - Чего желаете, уважаемые господа? – попытался улыбнуться он.

     - Как вас зовут? – вежливо поинтересовался очень высокий мужчина с седой бородой.

     - Грэг Ольюн. Купец. Могу предложить вам медную, железную посуду. И впервые на рынке Танхаса самерский фарфор…

     - Нас не интересует, чем ты сейчас торгуешь, – злобно фыркнул молодой парень. Он был среднего роста, коренастый. Рука его деловито сидела на рукоятке меча.

     - Нам важно, - холодно сказал третий, на вид ровестник толстяка, худой, светловолосый, со шрамами на лице, - что ты продал ему. – Он указал на упитанного покупателя, которого держал за шиворот.

     - Я сейчас точно не вспомню, – задумчиво произнёс Грэг, роясь в памяти, чувствуя, что это поможет ему. – Но, кажется…

     - Довольно, – спокойно оборвал его первый, самый старый из всех троих. - Не стоит тут об этом говорить. Мы будем вынуждены сопроводить вас в безлюдное место.

     Не дождавшись его ответа, самый молодой, коренастый зеленоплащник выхватил нож, приставил к груди Грэга и скомандовал:

     - Марш за нами!

     В итоге он шёл перед ними, а в спину, по которой бежал прохладный ветерок страха, ему тыкал нож этого парня.

     Они дошли до безлюдного переулка, неподалёку от рынка.

     - Пурк, доставай, – скомандовал старший.

     Пурк, тот что худой и светловолосый, со шрамами на лице, отпустил первого пленника и достал из своей сумки знакомое Грэгу блюдо размером с пузо толстяка. Это был только недавно появившийся в Танхасе самерский фарфор.

     - Я могу идти? – спросил первый пленник.

     - Нет, – ответил ему молодой и коренастый, одновременно хватая Грэга за шкирку. – А ещё что-нибудь вякнешь, я тебе язык укорочу!

     Это подействовало.

     - Узнаёшь? – полюбопытствовал старший у купца.

     - Д-да, – запинался Грэг. – А что именно нужно?..

     Его со всей дури пнул по ноге молодой.

     - Вопросы тут задаём мы.

     - Эй, Торно, – старший нахмурил взгляд, повернувшись к молодому парню. – Давай-ка повежливее. – Он приторно улыбнулся купцу. – Нам просто нужно кое-что у вас узнать. Ваш покупатель, по имени Дон Бон, говорит, что недавно купил у вас это блюдечко. Это так?

     - Точно так, - услужливо кивал Дон Бон. - Сегодня утром, за два часа до полудня. Содрал с меня сорок турней.

     - Он стоил пятьдесят, – возразил Грэг. – Это самерский фарфор! Выторговал у меня десять турней!

     - Пятьдесят турней! – Пурк, тощий и светловолосый, расхохотался. Грэга это насторожило.

     - Дальше, – скомандовал старший.

     - А что дальше-то? – спросил покупатель. – Значить, содрал с меня, и я, значить, ушёл. У меня у самого сын купец, а тётка жена рыцаря, и денег у нас много…

     - Да уж, видно по твоей толстой заднице, – расхохотался Торно.

     - Заткнись, - с улыбкой посоветовал ему старший. Того эта улыбка как-то сразу напугала.

     - Ну вот, значить. А потом вы всех обыскивали, вот меня обыскали, и вот мы тут…

     - Так, понятно. А теперь вы, Ольюн. Откуда у вас это блюдо?

     Чёрт побери! Так и думал не связываться…

     - Это самерский фарфор…

     - Спасибо, мы видим, что не стекло. Откуда?

     - Вчера…. Приходил человек….

     - Какой человек?

     - С бородой. Вашего возраста. В бедной одежде.

     - Высокий?

     - Да. Очень. Хотел втюхать мне её за двести ярков, но я наотрез отказался. Потом он как-то заторопился и продал мне её за двадцать.

     Это могло бы возмутить покупателя. Двадцать ярков и сорок турней - это небо и земля. Но тот, видимо, настолько перепугался, что решил держать язык за зубами.

     - Какое было время суток? – спросил шрамистый Пурк.

     - Уже поздно вечером. Я и не хотел брать, уже торопился домой.… Но блюдце было красивым, и я решил поторговаться.

     - Тогда всё понятно, – холодным голосом, глядя на своих спутников, сказал старший.

     Торно выхватил меч и перерезал горло покупателю. В переулке никого не было. Грэг взвыл от страха!

     - А теперь этого!

     Торно повернулся к нему.

     - Разрешите мне, – сказал Пурк.

     - Ты иди разберись с блюдцем, Пурк! – скомандовал старший.

     - Не хочу, – расплылся в улыбке худой блондин и вонзил меч в левую часть груди Торно. Грэг решил, что это возможность, попытался удрать, но Пурк подставил ему подножку, и тот пересчитал пару зубов на жёстком жёлтом кирпиче.

     - Что ты делаешь?! – не понял старший, по звуку, выхватывая меч из ножен.

     Грэг чувствовал, что у него что-то с ногой. Он побоялся встать, но повернулся, чтобы видеть, что происходит.

     Старший попытался взять с пола блюдце, но Пурк налетел на него с мечом.

     - Его надо уничтожить! – сказал старший.

     - Ну уж нет! – взревел Пурк.

     - Предатель! – орал старший, отбивая удар.

     Очень скоро Пурк обезоружил своего противника и с двух ударов снёс ему голову.

     Лежащий на полу купец почувствовал, что его тошнит.

     Пурк подобрал с пола блюдце и повернулся к Грэгу.

     - Твоё последнее желание. – Лицо в шрамах впервые улыбнулось ему.

     - Я хочу домой… – несвязно произнёс Грэг.

     - Это не в моих возможностях, – он занёс меч над головой купца.

     Последнее, что видел Грэг – острый стальной клинок.

      «Часто люди не знают, чего хотят, пока им это не покажешь».

      Стив Джобс

      «Каждый человек рождается для какого-то дела».

      Эрнест Хемингуэй

     Роб сидел в грязи на заднем дворе, утирал сопли с лица и ощупывал челюсть. А под глазом-то как болит! Теперь точно синяк обеспечен.

     Послышалось, как за спиной льётся вода. На задний двор тётка Грамкиных опять выливает помои.

     Ой, что это?! Кажется, зуб шатается! Нет, показалось… Долго сидеть нельзя, как бы не было больно. Скоро надо идти помогать отцу грузить телегу. Он опять спросит, откуда синяки. И что ему сказать? На очередное «упал» батя больше не купится! Тут видно, что побои. А ссорить его с Портерами ни в коем случае нельзя! Портеры во многом помогли отцу. Тем более в глазах всех остальных Роберт будет сам виноват. Да и как же будет стыдно, если узнают не просто про побои, а ещё и про причину этих побоев!

     Первый раз, когда сосед Праймов Олзер Портер поколотил Роберта, про это никто не узнал. Он бил по животу, по груди. А самое главное по паху. Ударить туда для Олзера Портера тогда было делом чести! Возможно, если бы он ударил посильнее, этого бы не повторилось. Правда, о таком Роб старался не думать.

     Затем Олзер не удержался и отъехал соседу по щам. После второго раза у Роба на бедре расцвёл синяк. Он сказал родителям, что он так упал неудачно. «Но сейчас-то я что, на мостовую шлёпнулся, да ещё и прокатился по ней?» – думал Роб.

     И самое главное, если кто-нибудь узнает, дураком прослывёт он сам. После первого раза, когда Олзер всё понятно объяснил своему соседу, можно было бы и понять. Но Роб полез снова! Если это узнает, например, кто-нибудь из дочерей Элизы Грамкиной, то хохот будет слышан аж в самом Бергарде!

     Но Роб не мог идти к отцу помогать. Заметит и чётко спросит: кто бил? Тут все всех знают. Если Роб назовёт другое имя, отец пойдёт к этому человеку и спросит его. У Роба были хорошие друзья в округе, и вряд ли он бы с кем-нибудь подрался. Хотя никто и не знает про его распри с Олзером! И НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ДОЛЖНЫ УЗНАТЬ!!! Какой же это будет позор…

     Значит, к отцу идти нельзя.

     Это плохо. Отец с братом одни кормят всю их семью. Дядя Питер работает батраком у местного фермера, который подчиняется герцогу Лорансу, отец – извозчиком. В месяц у них вдвоём получается до тысячи турней. А Роб достаточно взрослый, чтобы понимать, что это – гроши. На эти деньги они живут ввосьмером. Праймы: Бен Прайм, отец Роба, его брат Питер Прайм, две его дочери София и Мария (все называли её Мэри); Ленсерты: сестра погибшей от чахотки год назад матери Роба, вдова Аманда, её сын пятилетний Пол, старая бабушка, мать Аманды и матери Роба, Лиза. Прокормить всех, и слабых не работающих женщин, и малых детей, как Софи, Мэри и Пол, очень и очень сложно! Аманда и Лиза болезненные и вялые. Не то что мать Роба, которая мало того что была умна и умела читать, так ещё и вкалывала этак половину суток в поле с дядей Питером, да ещё и шила для богатых дам, жён рыцарей. Эх, после её смерти жизнь стала совсем тяжёлой.

     Робу это было понятно, ведь ему уже четырнадцать. Кстати, он отдавал себе отчёт, что подобных глупостей, за которые его избил Олзер Портер, года два-три назад он бы не совершил. Теперь же он повзрослел, мать умерла, и он должен по мере сил помогать отцу обеспечивать семью. А он только проблемы ему создаёт, ссорясь с Портерами!

     Но всё же идти показываться родителю не надо. Как бы его потом не отругали, это будет меньшее из зол.

     Роберт Прайм встал и медленно пошёл к калитке. Чёрт! Ещё и нога болит! «Будь ты проклят, Олзер! Я тебя ненавижу!» – признался в ярости Роб. Но возможности сладить с высоким, крепко сложенным соседом у жутко худощавого Роберта не было. К тому же несмотря на то, что Роб подрос за это лето и стал почти как отец, до Олзера ему всё же ещё далеко. Тот на целую голову выше. Да и дерётся как настоящий боец!

     - Ненавижу, – бормотал Роб, выйдя за калитку и направившись в сторону кладбища.

     Через него Роб решил пойти в лес. Надо дойти до речки, вымыть рожу и что-нибудь придумать. Надо достать деньги, чтобы обратиться к лекарю или…. Впрочем какой смысл?! Мать всегда говорила, что синяки, раны да ссадины заживают долго. Всё равно придётся идти к отцу… Но всё же надо попробовать хотя бы что-нибудь придумать, а не сидеть на заднем дворе в этой вонище.

     Роб спустился с горки, на которой стоял общий дом Праймов, Ленсертов, Бузеров, Филкиных, Грамкиных и Портеров, дошёл до кладбища и нашёл могилу матери. За пару месяцев она изрядно обросла мхом. Роб уже больше полугода не плакал, приходя сюда. Для него это было достижением. Нужно уметь не плакать! За это все ребята в округе могли застыдить. Хорошо, что Роб приходил сюда с отцом и тётей Амандой. Иногда приходили Мэри и София. Тогда Роб старался отворачиваться. Самым большим позором для него в последние, наверное, года так два было быть осмеянным девчонками. Ровесниц Роба отец научил называть девушками. От этого стыда было ещё больше! Роб не знал, почему так, но если девочки над ним смеялись, он сразу краснел. Зато если они смеялись над его шутками, он был чуть ли не на вершине блаженства. Правда, второе удавалось крайне редко.

     Он нашёл заросший мхом камень. На нём едва разборчивым шрифтом было написано: «Орра Прайм. 3828-3876 года от Дарения Жизни». Мать порой учила Роба читать.

     Сын посидел возле могилки полчасика и отправился дальше. По дороге с ним в старом изношенном балахоне шёл какой-то старик. Он поманил Роба.

     - Мальчик, – это обращение последние два года начало очень сильно раздражать сына извозчика. – Не подскажешь, как добраться до Славной?

     Славная – так называлась река, которая текла рядом с их посёлком.

     - Сначала вам через кладбище. Вон туда, прямо на север. Там будет лес. Прямо по тропинке до развилки. От развилки направо, затем снова прямо. Одно время дорога пропадёт, но очень скоро вы увидите воду. Это и будет речка.

     - Эх, найти бы, – взгрустнул дед. – А ты куда направляешься?

     - Туда же, – пожал плечами Роб.

     - Так нам по пути! Не проводишь меня, если не сложно?

     - Нет, что вы, не сложно. – С одной стороны, Робу это не понравилось. Он любил гулять один, когда ходил за пределы родного посёлка. Но очень скоро он увидел и другую сторону – со стариком всё же компания.

     Оказалось, что старик идёт не так уж и медленно для своих лет. А выглядел он лет на семьдесят. Они очень быстро дошли до леса.

     - А вы как сюда попали? Где живёте?

     - Да я поданный одного герцога. Здесь проездом, так сказать. А ты? В этом посёлке живёшь? – Старик большим пальцем указал себе за спину.

     Поданный герцога? Это интересно, подумал Роб.

     - Да, – оглядываясь, сказал он, когда они входили на лесную тропу. – Тут у нас в доме шесть семей. С отцом, дядей, тётей и братьями живу.

     - Здорово! Компания. А я вот никогда не мог похвастаться большой семьёй.

     - Не такая уж у нас и большая семья, – угрюмо отозвался Роб. – А что значит, подданный одного герцога?

     - Иж какой! А давай-ка я сначала тебя спрошу интересный вопрос. – Роб удивился резкому повороту в беседе. Старик продолжал: – Можно?

     - Если вы про лицо, я ничего вам не скажу, – быстро выпалил юноша.

     Старик расхохотался.

     - Что ж я молодым не был! Сразу стариком родился? Ну, ты как думаешь?

     - Нет, – скованно сказал Роб.

     - Ну да ладно. Бывает по молодости. Так отмутузят, что потом и рассказать стыдно! Не стану тебя мучать. Ты мне только одно скажи. С девушкой связанно?

     Ой, как Роб в такие минуты не любил это слово. «Девушка». Оно вызывало у него холодок по всему телу, учащенное биение и лишнее волнение. Он решил не врать старику и неуверенно кивнул.

     - Я так и думал, – ещё больше захохотал старик, заставив пожалеть Роба о его кивке. – Ну ладно. Не буду тебя мучать. Ну что ж, раз я тебя так потревожил, то надо и мне сказать тебе. Я, вот, являюсь рыцарем. В отставке, так сказать. Не разевай так рот, ворона залетит! Хоть из меня сегодня солдат и скверный, но я продолжаю служить герцогу Уэйнергу! Кстати, а зачем тебе на речку?

     - Я… Хотел избавиться от синяков… Чтобы папа не увидел.

     - Эх, мальчик, мальчик. Как, кстати, тебя зовут?

     - Роберт. Роберт Прайм.

     Старик секунду подумал, пристально посмотрев на его лицо. Роб спросил:

     - А вас?

     - А я сир Берн. Так и называй, если удобно. Но скажу тебе, Роберт, что просто так убрать синяки не получится. Я не маг. И магов мало осталось у герцога Уэйнера. Да и они бы тебе не помогли. – Парочка, молодой и старый, дошли до развилки и повернули направо. – Так что с этим тебе помочь не могу. Но не вешай нос! Как утешительный приз поведаю тебе я о том, куда Славная ведёт.

     - Мама говорила, что она ведёт к порту. Из порта ходят лодки.

     - И корабли!

     - Корабли? Что это?

     - Это такие большие лодки. И очень красивые! Хочешь их увидеть?

     Роб кивнул.

     - Для этого надо плыть по Славной двое суток, – продолжал старый рыцарь.

     - Я устану.

     - А ты на лодке.

     - Где ж я её возьму?

     - Вот над этим и думай. А пока учись читать.

     - Читать?

     - Ну я думал, что ты хочешь на корабль…

     - А зачем на корабле чтение?

     - На корабле не знаю, но мы же с тобой должны как-то общаться. Будешь писать мне письма. А я со временем выведу тебя в море! Ты умеешь читать?

     - Меня мама учила… Но я до конца не выучился… И читать не получится.

     - Значит, тебя надо доучить. Только осторожно, – старик остановился. – Ваш посёлок платит оброк герцогу Лорансу, а они с нашим Уэйнергом враждуют. Я здесь ещё появлюсь. Через седмицу. Я видел, ты сидел около могилы…

     - Да… Это моя мать.

     - Ах, – грустно сказал сир Берн. – Такой молодой и уже без матери… Сколько тебе?

     - Четырнадцать.

     - Совсем дитя, – Робу это не понравилось, но он не стал возражать. Уж больно ему хотелось посмотреть на эти большие лодки. – Значит, я ровно через седмицу приду к тебе на кладбище. Я видел, где ты стоял. Чтобы мне не заблудиться – как звали твою мать?

     - Орра Прайм.

     - Мне интересно, – вдруг сменил тон старый рыцарь, – как её девичья фамилия?

     - Ростерс.

     - Ясно. Ну, значит, условились: через три часа после полудня через седмицу. А теперь уйди. Или спрячься в кустах. Сейчас приплывёт корабль герцога Уэйнерга. Если тебя заметят, то допросят нас обоих и, скорее всего, повесят.

     - До встречи, сир Берн. – Роб всё понял и прыгнул в большой куст. Очень скоро зачесалась нога: попал в крапиву.

     А тем временем к берегу по широкой Славной подошло огромное деревянное судно с зелёными парусами. Юноша был им очарован. Паруса красиво развивались на ветру, волны разрезал острый нос. Картина впечатлила местного жителя. Он ещё долго смотрел вслед кораблю, взявшему на борт его недавнего спутника. Роб даже вышел из своего укрытия. «Обязательно посмотрю корабли!» – решил он.

     Ну что ж, раз способов быстро скрыть синяки нет, надо идти домой. Несмотря на разгар весны, уже подступали сумерки. Роберт повернул к дому.

     Дошёл он быстро, меньше чем за полчаса. Около калитки его встретила младшая Грамкина. Стефания. Ей было то ли двенадцать, то ли тринадцать. Увидев его, она ошалела.

     - Что это с тобой?

     - Не важно. Моего отца не видела?

     - Дядя Бен уехал. Будет через два часа. Так что это?

     - Не скажу, – Роб не стал хамить. Он всегда старался не хамить девушкам, даже Стефании.

     Вообще Грамкины были симпатичные. Но не больше. Старшая, может потому что уже расцвела, выглядела очень даже ничего, но вот младшая Робу не очень нравилась. Какие-то скучные средне русые волосы, слегка веснушек на носу, а сам нос большой и некрасивый. Хотя её пухлые губы выглядели хорошо, и глаза были красивыми. Голубые, как и у старшей, Энджи.

     Очень скоро появилась и сама Энджи. Ростом с Роба, с изящной фигурой. Она одно время ухаживала за тётей Амандой.

     - Да тебе к лекарю надо! С кем ты сцепился?

     - Я не буду вам ничего говорить, можно я пройду, – отрезал он.

     - Как хочешь, – усмехнулась Энджи. – Только если не скажешь, все узнают, что ты с кем-то сцапался и придут посмотреть.

     - Энджи, пожалуйста, не рассказывай, – уже уходя, Роб повернулся к ним. – Я не могу тебе сказать, но прошу не говорить!

     - Иж, какой! – воскликнула Стефания. – Интересно же!

     - Ладно, – махнул рукой Роб. – Всё равно многие увидят. А рассказывать я вам ничего не буду. Идите и сплетничайте!

     И он продолжил путь к дому.

     - Что ты сказал! – яростно возмутилась Энджи. – Не смей говорить так!

     Роберт зашёл в дом, поднялся на третий этаж и открыл дверь. Там они жили с дядей Питером, Софией и Мэри. К счастью никого не было дома. Юноша был этому рад. Он завалился на кровать. Эти две сестрицы-сплетницы своими расспросами отогнали его от хороших мыслей. Он уже думал о кораблях, а тут снова вспомнились сегодняшние побои Олзера. И Роб заплакал. А вскоре и уснул.

     

     - Роберт! Роберт! Проснись, тебе говорю! Чего спишь! Заклинатель, что с ним делать!!! Ты где был?

     Роб, услышав отцовский голос, слабо повернулся на свет лучины. Было уже темно. Наверное, заполночь. И тут-то он понял, что слишком быстро и необдуманно повернулся.

     - Роберт, а что у тебя с рожей?! – Бен схватил лучину и сильнее осветил лицо сына. - Чёрт побери! Ты дрался! Кто это тебя так?

     На него смотрели яростные зелёные глаза отца под сдвинутыми густыми бровями, которые уже тронула седина. Лучину, которая светила в глаза, сжимали натруженные руки Бена Прайма, а его крепкая грудь нервно поднималась и опускалась. Роберт молчал. Он собирался с мыслями. К тому же он был совсем сонный.

     - Ну! – после долгой паузы потребовал Бен Прайм от сына.

     - Пап, можно я не буду тебе говорить?

     - Не будешь мне говорить?! Ты, наверное, не всё знаешь. Повсюду половодье, заказы дорогие, но их мало! Сегодня возили товар от ниллов.

     - От ниллов?

     - Да. Всякие ниллские пряности и эльфийское дерево. С ниллской обработкой. Сначала нам хотели выплатить в ниллской бронзе! Ты себе представляешь? Да даже за мешок этого барахла возить никто не будет! Никому бронза не нужна! В итоге договорились на тысяче ярков. Но из-за того, что я загружал всё один, опоздал! И заплатили только восемьсот ярков! Ты себе представляешь? На что мы жить будем? А ЗАКАЗ ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ! У Питера дела идут плохо. За месяц ему дают всего триста турней! – По мере того, как отец говорил, Роб краснел. «Вот я дурак! Всё равно он всё увидел». Бен Прайм продолжал: – Всего-то триста! Это за месяц! Не четыреста пятьдесят, не четыреста, а триста! У Лоранса там какие-то неполадки, а мы страдаем. – «Интересно, – думал Роб. – А у Уэйнера лучше обстоят дела? У его крестьян…» – И насколько я обменяю эти восемьсот ярков? И где? Придётся ехать в Танхас, пока заказов нету. И там на базаре менять. Дадут сто шестьдесят турней, от силы сто семьдесят.

     - Но должны же двести!

     - Вот иди и найди, где дадут двести! Мне в прошлый раз за две тысячи ярков четыреста тридцать две турни дали – и дело с концом. И ещё попробуй там пройти, чтобы тебя не обокрали. И вот в такой ситуации у меня пропадает сын, я теряю около тридцати турней… – а дальше отец в ярости заорал: – И ПОСЛЕ ЭТОГО ОН ПРИХОДИТ ВЕСЬ С КВАШЕНОЙ ХАРЕЙ И ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО НЕ БУДЕТ РАССКАЗЫВАТЬ, ГДЕ ОН БЫЛ И ЧТО С НИМ СЛУЧИЛОСЬ?!

     На крик проснулась и прибежала четырёхлетняя София. Пришёл дядя Питер, уложил её спать и, тоже злой после целого рабочего дня, сел около брата, и тоже стал требовать от Роба признаний. Он был немного шире Бена, с более длинными русыми волосами и чёрными усами. Час от часу не легче! Теперь двоим надо рассказывать!

     - Можно я только тебе, папа.

     - Нет! Нельзя! – взревел Бен Прайм.

     - Ладно, – сказал дядя Питер. – Я могу уйти.

     Роберту вдруг стало очень стыдно.

     - Что это там такое, что ты не можешь рассказать дяде?! – Отец злился всё больше и больше.

     - Когда это случилось, я не хотел, чтобы ты меня видел, и пошёл к маме на могилу. Я думал пройдёт…

     - Роберт, ты идиот?! – спросил его отец. – Тебе же мать говорила, что так быстро не проходит.

     - Я помню, но я надеялся.

     - Так, Питер, не вставай. Ладно, Роберт, это я понял. А откуда у тебя все эти синяки?

     У юноши перехватило дыхание. Он весь покраснел.

     - Это… Это меня так избили.

     - Кто? – сурово спросил дядя Питер.

     - Это…. Олзер Портер.

     Наступила гробовая тишина. Роб любил дедушку Мейна, отца Олзера. Тот вовсю сотрудничал с отцом и часто давал свою телегу, просил сыновей Олзера и Марка помочь Праймам загрузить их вещи, а порой и сам помогал. Правда, в последнее время всё меньше, ведь пожилой уже. Благодаря ему у семьи Роба были великолепные отношения с Портерами. Но Мейн становился всё старее и старее. Он постоянно болел. И Роб очень боялся, что будет, когда старшим в семье Портеров станет Олзер.

     Марка Роб знал мало, но то, что знал, не вызывало симпатии. Тот постоянно бесцеремонно хамил всем. Один раз даже переругался с матерью Роба, за что тот пытался Марка побить. Но сейчас младший Портер уехал на заработки в Танхас, а с Олзером у Роба отношения, мягко говоря, не сложились.

     В целом, Портеры были единственными, кто подставлял Праймам плечо. У Грамкиных, кроме старого пьющего деда, мужчин не было, семья жила за счёт тётки, которая трудилась горничной у барона Хауза; Ленсерты сидели у Праймов на шее, благодаря родству матери Роба и тёти Аманды. С Филкиными Праймы были очень плохо знакомы, и у них, как знал Роб, были свои заботы. Бузеры были самыми богатыми в доме, но их мало интересовали дела остальных. Иногда они общались с Портерами, но не более того.

     - Олзер Портер тебя избил? – изумился отец, нарушив тишину, которая уже напоминала натянутую тетиву лука.

     Роб кивнул.

     - Почему? Зачем он тебя избил? – ошарашенными глазами смотрел на него дядя Питер.

     - Что вы не поделили? – спросил отец. – Где ты нахулиганил?

     - Я… – Роб залился краской, и слова теперь совсем не шли. – Я…. Он…. – Роб начал подбирать слова, думать с чего начать. Он стал мычать. Делал это полминуты.

     - Ну, – требовал отец.

     - В общем… Я, значит… Подглядывал… Как моется Шейла.

     - ЧТО?! – Кажется, у отца глаза полезли на лоб. Дядя Питер успокаивающе положил руку ему на плечо.

     - Не надо так злиться, брат. Побереги себя!

     - И давно? – удивлённо пялился на сына отец. Юноша от стыда отвёл взгляд.

     - Ну… Несколько недель. Ну просто очень хотелось посмотреть… Я смотрел раз десять. Три из них Олзер меня застукал.

     - Избивать – это слишком! – решил дядя Питер.

     - Хотя его можно понять, – возразил его брат. – Ну и что теперь делать будем? Я, конечно, понимаю, что тебе уже четырнадцать… Но, Роберт, это выведет Олзера из себя!

     - Его уже вывело, – чуть плаксивым голосом отозвался Роб.

     - Ну, всё, всё, – успокоил его отец. – Не расстраивайся. Что было, то было. Но больше не стоит туда ходить. – Питер очень тяжёлым кивком поддержал брата. – А завтра будешь собираться в Танхас. Обменяешь там ярки на турни.

     Вскоре они ушли.

     Легко сказать, больше не ходи! Как только Роб вспоминал молодую жену этого гада Олзера, то весь напрягался и нервничал. Он часто за ней бегал, чтобы посмотреть на неё. Она была старше Роба лет на шесть-семь. Её внешность вызывала в нём самые волнительные чувства. Её грудь была как у взрослых толстых тёток, только толстой Шейла Портер не была: талия худая, но бёдра широкие. Кожа смуглая, волосы светлые, глаза карие. Роба как-то помимо воли тянуло посмотреть на неё, когда он нашёл створку в умывальне. Он частенько выслеживал Шейлу. Роберт знал, что не стоит этого делать, особенно после первой встречи с её злым и горячим муженьком, который шёл к ванной полуголый. Ох, как за это Роб его невзлюбил! И за все тумаки, и за то, что ходил к ней! Ему хорошо, он, наверное, доволен, наслаждается её красотой! Ох, как Роба это злило! Роберт знал, что больше этого делать не нужно, но это было так просто – спуститься на второй этаж к умывальне, во вторник и в четверг, и посмотреть на неё! Его прямо тянуло к ней. Он ждал этого дня. Это стало его самым любимым развлечением.

     Этой ночью он бежал за ней по лесу. Она была мокрая. Шейла. Одна, без её злобного мужа! И как всегда в его снах обнажённая. Он догнал её, и она разрешила поцеловать себя в сияющую на солнце коленку…

     Прошёл день с тех пор, как Бен и Питер поговорили с Робертом. Сегодня у Питера был выходной. Бен обычно помогал ему, поэтому тоже отдыхал от тяжёлой работы. Надо было сходить к местному сельскому заправиле (самому зажиточному крестьянину в деревне) узнать насчёт заказов, потом оформить кое-какие документы у наместника герцога Лоранса. Ох, как же Бен Прайм жалел, что не научился у жены Орры грамоте. В прошлый раз его обсчитали на три турня, как он узнал. Но ничего сделать было нельзя - крестик на исписанной бумаге поставлен. Не смертельно, но обидно. В общем, дел было море, хотя Питер и рассчитывал справиться часиков за шесть и спокойно посидеть у сеновала, а может даже и до Славной сходить. Бен оптимизм брата не разделял.

     В доме остались ещё яйца. У левой от двери стены в трёхкомнатном помещении Праймов находился очаг. В одной комнате спали Роб и Пол, в другой сестра покойной Орры Аманда, их мать Лиза и дочки Питера: София и Мэри. В комнате с очагом жили Бен и Питер. Над очагом когда-то Орра повесила котелок. До этого Праймы жили в соседнем посёлке, в доме с земляным полом. Бен почти не помнил этого времени, не говоря уж о Питере, младшем брате. Раньше Ленсерты делили эту квартирку с Воргами, которые съехали отсюда, когда Праймы и Ленсерты вместе смогли выкупить её.

     В котелке братья сварили яйца и кусок порося. Так же в доме был очень старый чёрствый хлеб. Есть его было тяжело, но привычно. Зато его было много!

     - Роберт всё ещё дрыхнет? - ворчал Питер.

     - Он отваливается на четверть дольше нас, - объяснял Бен. Дольше чем они с Питером. - Тем более мы не дали ему вчера вовремя заснуть. Может, сходить, разбудить его?

     - Не стоит, - махнул рукой Питер. - Мы и так его вчера измотали. А сегодня ему ещё ехать до Танхаса.

     - У нас тоже уйма дел, - сурово подметил старший брат, наморщив лоб. - А вчера… Это кто ещё кого измотал!

     Послышались шаги. В помещение зашла Аманда. Невысокая, очень бледная, худая и болезненная женщина.

     - Как там дочери? - полюбопытствовал Питер.

     - Мэри плохо спалось, - сказала Аманда, усаживаясь за стол. - Кстати, почему вчера пропал Роб? И где он был?

     - На речке, - сказал Питер. - У него было плохое настроение.

     - И из-за этого он не поехал с отцом? - поразилась Аманда.

     - Всё! - ударил кулаком по столу Бен. - Не важно, почему его не было. Один я прекрасно справился. А сегодня он едет заглаживать вину.

     - Как? - поразилась Аманда. Питер хорошо знал, что она очень сердобольная и к племяннику относится тепло. - Куда?

     - В Танхас, - в дверях появился Роберт. Мимо него пробежал пятилетний Пол и прыгнул к матери на колени. Роберт сел между Амандой и отцом. - Меня посылают обменивать серебро на турни.

     - А не рано ли? - возмутилась Аманда, воззрившись на Бена.

     Питер почувствовал, что возможный конфликт надо сгладить.

     - Нет, не рано! - фыркнул старший брат. - И вообще, Аманда, это не твоё дело!

     - Стоп, стоп, стоп! - сказал Питер. - Я думаю, всё будет хорошо. Мы позаботимся, чтобы с Робом ничего не случилось. Лучше расскажи, почему Мэри плохо спалось.

     - Обычные кошмары, - фыркнула женщина, протягивая руку за молоком. - Что сегодня на обед?

     - Там ещё поросёнок остался, - говорил Бен. - Пара яиц, хлеб, огурцы и лук.

     - И всё же отправлять ребёнка в такую даль - это… недобро!

     - Я уже не ребёнок, - прервал их сын Бена. - Всё будет в порядке. Я сам виноват, и сам всё исправлю.

     Питеру слова племянника-подростка понравились.

     - Как красиво сказано! - фыркнул Бен. - Посмотрим, что за этими словами стоит. Как ты выполнишь задание… - Бен доел своё яйцо, встал из-за стола и пошёл к кровати. - Значит так, Роберт! Мы с Питером договорились вчера вечером с Мейном Портером взять у них коня. На нём ты за половину суток доскочишь до Танхаса.

     - А раньше вы ездили менять ярки на турни?

     - А как же! Когда я была поздоровее, мы ездили с твоей матерью, – сказала Аманда, доедая свинину. – Твои отец и дядя тоже ездили. Ездил в своё время и мой отец, когда был жив. На ярки здесь ничего не купишь, сам знаешь, но зато всякие ростовщики и купцы спокойно ими расплачиваются. Это обычное дело. Правда, что бы ни говорил отец, тебе ещё рановато одному ехать так далеко. Будь осторожен. – Она встала из-за стола. – Ладно, я пойду.

     - Я справлюсь, тётя Аманда, - сказал Роб.

     Она вышла вместе с сыном Полом. Отец подошёл к сыну.

     - Мы попросили лошадь у Мейна Портера, - сердито повторил он. - А ты попросишь прощения у Олзера. Ясно?

     - Так его отец знает? - ужаснулся сын, глядя на Бена.

     - Нет, - успокоил его Питер. - Просто это нужно для добрососедских отношений. Так нужно, Роб, так нужно.

     - Я не могу… А, если я опять.

     - Мы понимаем, что тебе хочется ещё посмотреть, - говорил Бен. - Но с этим пора закругляться! И ты попросишь у него прощения.

     - Нет! Я не буду извиняться перед этим гадом.

     - Почему гадом? - возразил Питер. - А разве ты на его месте себя бы по-другому повёл?

     - Я не на его месте, - с глубокой обидой и чувством напряжённой струны в голосе сказал Роб.

     - Так! Всё! Хватит! - отчеканил Бен, надевая башмаки. - Ты извинишься и точка! ТОЧКА!

     Обычно сын отцу больше не перечил. Но теперь Питер почувствовал, что в Робе что-то клокочет. И всё же племянник промолчал.

     - Если для тебя это так тяжело, ты можешь сделать это по возвращении из Танхаса, - сказал наконец Питер.

     Они одели обувь, Роберт взял плащ на случай, если польёт дождь, Бен разжёг огонь в очаге, и все трое вышли из комнаты.

     

     Роб редко ездил на лошадях. В Танхасе он ни разу не был, но по рассказам отца и дяди он примерно понял где это. Шесть часов по Кроличьему тракту на запад, потом по пустоши несколько часов на север. Через лес и мелководье Славной на северо-запад, и через ещё полдня можно увидеть город. Кстати, оттуда и до столицы недалеко. Там сидит король. И позволяет герцогам и графам делать на своих землях всё, что захочешь. На своих, на всех, кроме Домена. Говорят, там жизнь легче. Танхас наполовину принадлежит герцогу Уэйнергу. Занимать город полностью никто не стал. Герцоги договорились между собой и теперь правят отдельными частями огромного Танхаса. Там есть и люди Лоранса, но Робу они вряд ли помогут.

     Юноша особо не разбирался в политике. Этих простых общих знаний о Танхасе хватало, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость и «не попасть в лапы нехороших людей», как говаривала мать.

     В тюке у Роберта лежал довольно увесистый запас картошки и лука. Возможно, в Танхасе придётся переночевать. Для этого отец дал сыну какой-то залежавшейся меди. Мол, найдёшь кровать за эту мелочь. На базаре спросишь. Ещё Роберт взял книгу. Он очень хотел научиться читать. Он вспоминал буквы, которым учила мать. Ему очень хотелось вновь встретить сира Берна и отправиться к большому морю. Поглядеть на эти легендарные большие лодки!

     Танхас представлялся ему чем-то огромным и великим. Долгий путь туда должен быть оправдан красотой города, думал Роб.

     У него в тюке был кошель и мешок с серебром. Восемьсот ярков. Их надо было поменять хотя бы на сто шестьдесят турней.

     Когда Роберт доехал до реки, ему уже хотелось спать, но Славная тут была так красива, что мысли об отдыхе ушли на второй план. Разбираться на местности было сложнее, чем думал Роб. Многое оказалось не так, как он себе представлял из рассказов отца и матери о дороге до Танхаса. По Кроличьему тракту ехать было не сложно, но вот по пустоши, а потом через лес на северо-восток тяжелее. Приходилось смотреть на мох. А теперь Роб стоял и заворожено глядел на воду. На волны, на скачущие потоки. Его завораживала эта картина. Юноше стало понятно, что он не равнодушен к этой стихии. Оказывается, он не просто так обожал пить, за что дядя Питер прозвал его водохлёбом всех времён и народов…

     Но надо было ехать. Он пустил лошадь рысью через брод и вскоре преодолел его. Лошадку звали Тина. Они быстро подружились. Два раза за день она останавливалась пощипать травку. Из Славной она даже попила. Их с Робертом хорошие отношения заменили неумение юноши обращаться с лошадьми. Тина стала послушной. «И как в семье у такого гада может быть такое славное создание?» - задумался Роберт Прайм, вспоминая Олзера.

     Уже в сумерках впереди показались огни. Подъехав ближе, Роб разглядел невысокую ограду, за которой виднелись крупные, по четыре-пять этажей, дома. Они были из крепкого камня, с большими окнами. «Интересно, каково там», - думал юный всадник.

     Он подъехал ближе и безо всяких препятствий преодолел ограду. Он повёл Тину сначала по узкой улочке, потом выехал на более широкую. Там он спросил как добраться до базара.

     - А вообще, - завершал прохожий, судя по богатой одежде, купец, - сейчас уже поздно, лучше завтра утром езжай туда. Сейчас там мало кто остался: ночь ведь уже не за горами.

     Но Роб всё же двинулся дальше. Ему всё равно пока что негде ночевать, тем более хотелось побыстрее обменять деньги, перебороть сон и поехать обратно сегодня же. А отоспаться дома.

     Он привязал лошадь к столбу рядом с базаром. Возле оставшихся нескольких лавок стоял человек с мечом и в зелёном плаще. Видимо, стражник. Роберт встретился с ним взглядом, чтобы его заметили, и отправился вдоль прилавков.

     Достав восемьсот ярков, он спрашивал, кто их обменяет на турни. Кому-то ярки были вовсе не нужны, кто-то предлагал за них всего лишь сто, у кого-то медно-золотых монет не было совсем.

     Наконец Роберт устал, пошёл к столбу с Тиной и уселся рядом с ней. Уже темнело.

     Слышался очень крикливый и нагленький голос какой-то тётки. Слышался он довольно долго. Она постоянно замолкала и вновь начинала горлопанить. Роб удивился, кто это в уже поздний час покрикивает так на базаре. Он встал и пошёл на голос, держа Тину под уздцы. Вскоре он увидел обладательницу голоса - женщину лет пятидесяти, которая торговала посудой. И вокруг неё стояло четверо мужиков.

     - Чего стоите? Дорого вам! Так это ж чудо-посуда! Торгую дешевле всех остальных!

     «Может, и дешевле, только что-то поздновато», - подумал юноша и подошёл ближе.

     - Чем торгуешь, мать? - спросил он типичным рыночным говорком.

     - Посудка! - с улыбкой сказала она, увидев, что подошёл новый покупатель. - Блюдца, горшочки! И специальное предложение - самерский фарфор! Вот большое блюдо. Вот блюдечко. Вот чашка. Вот два горшочка. Вот большой горшок. Есть ещё приборы.

     - У неё всё дорого, - расхохотался один из мужиков. - Иди от неё подальше.

     Робу стало очень скучно, но он решил спросить у женщины про обмен и уйти подальше от неё.

     Мужики тем временем с хохотом ушли.

     - Это самерский фарфор, вот и дорого! - кричала она им вдогонку. - Такого дешёвого как у меня нигде не найдёте.

     - А в какую цену, мать? - поинтересовался Роб, разглядывая один из показанных ею горшков.

     - Ну, эт смотря что. Горшки по двадцать турней. Могу, правда, тебе скинуть несколько. Большой горшок тридцать. Большое блюдце тридцать пять, маленькое блюдечко семнадцать. Тебе чего, пацан?

     - Э-э…. - сново запнулся юноша, чувствовавший себя неловко. Посуда-то ему не нужна. Но в округе кроме этой бабы больше никакого особо не было. Все собирались домой. - Мне бы это… Денег поменять.

     - Денег поменять… - почему-то удивилась она. - И откуда ж ты? Местный?

     - Нет. Я из посёлка Фойнест.

     - Это ж глухомань! А что твоя семья тебя так далеко выкинула?

     - У всех дела, а мне надо становиться взрослым, - пояснил Роб, разглядывая чашки с красивыми узорами. - Мне бы ярки на турни поменять…

     - И сколько ж тебе надо?

     - У меня восемьсот ярков. Просто с отцом так расплатились, а у нас в посёлке только турни принимают.

     - Вот беда-то! Ну ты не расстраивайся. Я баба хоть и крикливая, но сердобольная, - громким голосом разглагольствовала она. - Ты не серчай. Сейчас уже на рынке никого не осталось. Я здесь неподалёку у брата живу, когда приезжаю в Танхас. Сама не местная. На западе Сердамии живу. Там мы только на ярках и живём. Так что мне тоже поменять надо, но с собой столько турней у меня нет. Всего за день сотку заработала. Ну ты ж не будешь восемьсот ярков на сто турней менять, верно?

     Роб кивнул.

     Она собрала вещи, и они вместе пошли по дороге, удаляясь от базара.

     - В Танхасе ночью красиво, - не унималась женщина. - Сейчас всё теплее и теплее будет. Благодать! Да вот только дожди майские нам тут мешают. Правда, мужу моему на западе они в самый раз пришлись бы. Мы с ним весь год работаем на графа Ворана. А я два раза в год езжу торговать в Танхас. Живу у брата. Я бы и в Бергард ездила бы, но там жить негде. А лошадку как звать?

     - Тина, - ответил Роб. Голос у него был грустный. Ещё бы! Думал всё так быстро провернуть, а теперь ещё и до её дома идти. Очень он стеснялся незнакомых людей, а тем более так далеко от дома. - Это не моя. Сосед отцу дал.

     - Ну ясно. А я вот фарфором самерским торгую. Он, знаешь, на весь белый свет славится! Недавно тут на рынке появился. Меня брат с человеком познакомил, тот мне по дешёвке и продал. Только пришлось ему ярками платить. Весь привезённый в этом году фарфор уже на исходе. В том году, правда, ещё меньше было. А мы что ж? Излишки с поля продаём, сюда едем, и на что-нибудь прибыльное меняем. Бывало, я часами торговала. Знаешь, часы, что за механизм? - Роб покачал головой. Женщина рассказала: - Это такое устройство, время позволяет определить. Редко такие делаются. Ближе к речке стояла один раз, что Смирная, так всякими речными принадлежностями торговала. Вёсла, брёвна, даже лодки две были. По началу мелочью всякой, совсем мы бедные были, а вот сейчас достаток появился. Но это тоже всё гроши. Это всё купить надо, а потом еле продашь! А вот с прошлого года посудой торгую. В том числе и самерской, но ей-то, ёж-молодёжь, прибыльнее! Она на самом деле быстро раскупается. В уважении она у достойных и знающих горожан!

     Роб подумал, что торговать было бы для семьи неплохим средством для проживания.

     - А почему вы так поздно стоите? - спросил он. - Нет же уже никого!

     - Так днём-то зажали меня в этом году! Мол, будешь торговать, саму зарежем и на говядину продадим, - Роба удивила такая жестокость. - У них там уже всё разобрано. Это тебе не родной Фойнест, это Танхас! Тем более, поговаривают, убили пару человек в этом году, кто самерским фарфором торговал. Не Заклинатель весть что может случиться… Вот я от греха подальше в сумерки и в полночь-то и торгую. К тому же все уже разошлись, конкурентов нет, а народ ещё водится. Продавцы фарфором - ленивый народ. У них обычно всё быстро раскупают - они и уходят. А покупатели всё равно есть. Сегодня вот на сто турней, на десять цернов и на тристо медных грошей посуды продала. А вот и дом.

     Дом тётки был такой же, как и множество других. Пара этажей, кривые стены из сырых кирпичей.

     Они зашли внутрь. Тину привязали внизу, в общем стойле. Тётка с братом жили на первом этаже.

     - Звать тебя как? - спросил её брат, мужчина средних лет с маленькой бородкой и усами.

     - Роберт Прайм, - отрекомендовался тот.

     - Живёшь где?

     - Посёлок Фойнест.

     - И когда туда поскачешь?

     - Да вот прямо сейчас. Вы мне серебро на полузолото обменяйте, я и поеду, - Робу хотелось побыстрее покинуть этот дом, в котором ему находиться было крайне неудобно, и отправиться в родной посёлок.

     - В ночь?! По такой дороге?! Лет-то тебе сколько?

     - Четырнадцать, но….

     - Без «но», - сказала сестра. - Как можно по таким дорогам ночью одному ехать! Хочешь к разбойникам на копьё попасть?

     - На Кроличьем тракте нет разбойников.

     - А может, завелись, - сказал брат. - Всё, не хочу ничего слушать, парниша. Оставайся, мы тебе еды приготовим. Поспишь и поедешь утром.

     Пришлось остаться. Брат оказался щедрым и обменял восемьсот ярков Роберта на целых сто девяносто своих турней. И при этом остался доволен. Бен Прайм говорил сыну, что больше чем за сто семьдесят турней обмена не будет. Двадцать полузолотых - это, конечно, не шик, но приятно. Почти половину из потерянного отцом в день, когда Олзер его избил, Роб возместил.

     Кровать была удобная, гораздо удобнее, чем родная кровать уроженца Фойнеста. Она была мягче и больше. Тётку звали Грилла. Рядом, на столе, она положила два горшка и маленькое блюдце. Юноша встал, чтобы рассмотреть в свете лучины знаменитый самерский фарфор.

     Мать рассказывала, что на востоке плетут чудесные ковры, шьют легендарный мягкий шёлк и изготавливают лучший фарфор. На вид он был очень красив. На блюдце был нарисован цветастый павлин. Хвост его состоял из синих, зелёных и красных перьев. Блюдце было белое как снег.

     Насмотревшись на восточные чудеса, Роберт лёг спать. Сон пришёл быстро. Ему снилось что-то неразборчивое, несвязное. Какой-то бег, скачка на лошади. Он снова плавал в Славной. Снились тётка Грилла и её брат. Роб что-то орал, держа в руках горшки. Один он уронил на пол. Послышался очень мощный грохот!

     Роберт открыл глаза. Этот грохот ему послышался, или он просто был во сне? Наверное, просто плохой сон. Иногда такое бывает. Юноша уже снова закрыл глаза и собирался засыпать, как услышал голоса. Странно, Грилла и её брат уже легли спать.… Хотя нет, это два мужских голоса. Интересно. Если это кто-то пришёл, значит нужно узнать. Как же Роб вдруг неприятно себя почувствовал. Пришли их родственники, а они приютили какого-то сельского оборванца! Как неудобно, как сконфужено почувствовал он себя, но решил встать и подойти к двери, чтобы хотя бы знать, кто там.

     Он заглянул в скважину и чуть не ахнул. На полу была красная лужа. Он увидел чью-то пухлую окровавленную руку. А посреди комнаты стояли двое человек в зелёных плащах и с мечами в ножнах за поясом. У Роба по спине потёк холодный пот. Появилось желание закричать. При этом в горле встал ком. Надо что-то делать! Как-то выбраться, иначе эти стражники и его укокошат. Интересно, что им надо? Это же люди герцога Уэйнерга! А может, выйти и сдаться им? Нет, это будет ва-банк! Где гарантия, что он не пойдёт следом за хозяевами дома на прилавки в виде говядины? Вспомнились слова обращённые к продавщице, приютившей его: «Будешь торговать здесь фарфором - сама ляжешь на прилавки в виде говядины!» Может, эти угрозы как-то связаны? И выходить к людям в зелёных плащах - это риск! Роб оглянулся - окно открыто. Первый этаж! Всё, времени думать нет.

     ДДобро тётки Гриллы этим головорезам не достанется! Роберт взял из-под кровати свой тюк, мешок с турнями и закинул его в один из горшков. Оба горшка запихнул в тюк. После его сегодняшнего обеда в лесу и ужина около Славной речки, а так же после избавления от увесистого мешка с серебром, в тюке появилось намного больше места! Оба горшка влезли. Роб взял блюдце и выпрыгнул из окна.

     Будьте все прокляты!!! Откуда тут такие огромные кусты с крапивой! Роб, зажал рот, чтобы не взреветь. Ещё и ногу подвернул...

     Через два мгновения после прыжка он услышал грохот, а затем тупой стук дерева об пол. «Они сломали дверь!» - стало понятно юноше. Он перебрался в соседний куст, почёсываясь, и прислушался.

     - Пусто… - послышался хрипловатый бас. - Очень странно! Ты нашёл фарфор?

     - Да, - ответил тенорок, явно принадлежавший молодому человеку. – Чашки, горшок, блюдище и ещё всякая утварь.

     - Похоже, у них больше ничего нет. Вот только ничего хорошего нам за это не светит!

     - Почему?

     - Ты забыл про надписи?

     - Ну так да. Видели ж сегодня, у этой бабы блюдце это есть! Доставим в командование и получим…

     - Выговор мы получим, вот что! Иди, взгляни на блюдце!

     В разговоре наступила пауза, сопровождаемая глухими шагами сапог.

     Робу казалось, что можно услышать даже его дыхание. Он замер и очень тихо и редко вдыхал и выдыхал. От испуга смысл сказанного стражниками доходил очень медленно.

     - А…. - послышался неразборчивый стон. - Как…. Где же, я же видел, сегодня?!

     - Ты что-то перепутал, и мы зря потревожили сон этой семейки!

     - Я вас заверяю, сир, я сегодня на базаре видел надпись с другой стороны блюдца у этой свиноматки!

     - Ладно. Может, там внутри надпись имеется.

     «Как внутри, - подумал Роб. - Они же о блюдце говорят. Чёрт, я опять что-то прослушал…»

     - Если нет наружной…

     - Всё! - сказал зрелый бас. - Не вешай нос, солдат! Ты что-то перепутал, и теперь, если нет надписи, молись, чтобы тебя не посадили в темницу на пару месяцев. Всё, идём!

     Послышались шаги.

     Было бы неплохо, если бы одного из кровожадных убийц посадили в темницу!

     И тут Роб начал понимать сказанное. Они искали какое-то блюдце. Очевидно, из самерского фарфора. Большое они нашли. На нём не было какой-то надписи, из-за которой и вломились сюда. А другое он уронил в крапиве.

     - Чёрт! - проворчал он шёпотом. - Опять надо лезть туда.

     Роберт нащупал рукой фарфор и взял его. Осмотрел. И вот чудо! На другой стороне маленького, размером с его голову, блюдца чёрным цветом была выведена какая-то надпись. Буквы были почти не видны. Он попытался разобрать их. Что-то незнакомое. Он вынул из своей сумки книжку матери, где был написан весь алфавит сердамского языка, и понял, что надпись сделана на другом языке.

     Так вот зачем они пришли! А Роб взял и утащил у них из-под носа их добычу. Интересно, зачем им она? Ведь они вломились в дом, чтобы получить это блюдце! А оно здесь, в руках у этого никому неизвестного юноши. Блюдце показалось ему опасным. Оно даже словно обожгло ладонь.

     Он открыл тюк и впихнул книгу матери и эту вещь. Теперь казалось, что за ним охотятся. Роба всего передёрнуло от липкого страха.

     Юноша решил переждать недолго и попробовать вернуться в дом. Если из приютивших его людей кто-то выжил, то надо вернуть им горшки. Но блюдце - не стоит. Они решат его продать, и оно снова навлечёт на них беду!

     Роб поднялся и, хромая, побрёл вокруг дома. Да, уж, когда-то, Роберт Прайм, ты был ловкий, в детстве, ещё три года назад, мог лазать по деревьям. А теперь разучился, всю ловкость свою растерял! Только за чужими жёнами, как те моются, подглядывать и можешь! Эта мысль вызвала у Роба улыбку. И только теперь он вспомнил о Тине! На чём он поедет домой? Не украли ли её?

     Дверь в дом была разломана. Роб зашёл внутрь. Тётка Грилла лежала на полу с окровавленной шеей. С горечью Роб понял, что ничем уже не поможешь. В комнате рядом жили её племянники - двое малышей. Зайдя туда, Роб увидел их окровавленные тела. Что же это за жестокость такая?! Роб почувствовал слабость в ногах.

     А где же их отец?

     Юноша нашёл мужчину в кухне. Он лежал у очага. Ему порезали грудь, но видно было, что он двигает руками. Роб подбежал к нему.

     - Где они? - прохрипел хозяин дома очень слабым и тихим голосом. - Зелёные плащи.

     - Они ушли… - Роб оглянулся. - Что вам надо принести? Как вас вылечить?

     - Уже никак, - бормотал он. - Я морской лекарь и знаю, что дело моё… кха-кха… в общем всё. Принеси нож и порежь мне горло…

     - Я не могу…

     - Кто-нибудь выжил?

     Глаза Роберта наполнились слезами. Даже во благо не стоит врать человеку перед его же смертью. Юноша покачал головой.

     - Ну что ж. Скоро я их встречу. И Заклинателя тоже… А ты молодец… Из Фойнеста, значит…. Я жил там рядом в молодости… Кхе-кхе… В соседнем посёлке. А в море встретил паренька твоих лет… кха-кха… - изо рта у мужчины начала выпрыгивать кровь. - Тоже из Фойнеста… Почти земляк… Его звали Джон Прайм…

     - Как?! - Роберту показалось, что он ослышался.

     - Джон Прайм… - повторил мужчина и снова закашлялся, только сильнее. Глаза его вдруг выпятились, он взревел, потом заглох, пытаясь глотнуть воздух.

     Роберт чувствовал себя бессильным: хотел помочь, но не знал как. Мужчина лишь издал последний вздох и поник, перестав дышать.

     Юноша по имени Роберт Прайм закрыл глаза человеку, имени которого даже не знал, но который приютил его в своём доме. При этом он постоянно повторял про себя: «Джон Прайм… Джон Прайм…»

     - Поставь горшки на верхний ящик, - негромко сказал отец, оглядывая сына. - Никому пока про них не говори. Как только появится время - съездим ещё раз в Танхас. И кстати, у меня появился заказ. В пятницу еду на юг, в Лён.

     Бен Прайм прибрался и вышел. Роб остался один в кухне. Он взял стул, встал на него и поставил оба горшка на верхнюю полку. Было уже за полдень. Кажется, уже часа четыре. Ох, жалко у него нет тех часов, которые иногда продаются на базаре в Танхасе…

     Он приехал рано утром и сразу улёгся спать. Проснувшись после полудня, он отдал горшки отцу и дяде. Оба, само собой, удивились, но он обещал им сказать всё вечером, когда они сделают все дела у дяди Питера на поле и вернут Тину дяде Мейну.

     Заклинатель, какое счастье, думал юноша, что лошадь жива и не украдена. По дороге в Фойнест Роб думал, что сможет помириться с Портерами. Но, подъехав к дому и увидев Шейлу, которая снаряжала для поездки куда-то лошадь и в какой-то момент окинула юношу слегка презрительным взглядом, он так взволновался, что понял: Олзера он ненавидит очень сильно! И извиняться не собирается. К тому же раз дядя и отец от него что-то скрывали, разве он должен их слушаться в отношении Портера?! Нет, это не справедливо!

     В комнату вошла семилетняя Мэри.

     - Ты не видел тётю?

     Роберт подумал.

     - Вроде бы она куда-то пошла…

     - А бабушка говорит, что ей нельзя никуда ходить. Она чихает…

     Опять у тёти Аманды насморк! Она постоянно чем-то болеет. И каждый раз она лежит по несколько недель в кровати. Да уж, не то что сама мать Роба. А ведь тётя Аманда заменила в последние годы детям Питера мать, которая умерла при родах младшей сестры Софии три года назад.

     - Наверное… - запнулся Роб, глядя на невысокую светловолосую и голубоглазую двоюродную сестрёнку. - Надо найти её.

     Брат и сестра вышли на улицу. Они пошли вдоль дома. И тут встретили Стефанию Грамкину.

     - Ты не видела тётю Аманду? - спросил Роберт.

     - Нет. Может Энджи видела, но она уехала в Танхас.

     - Интересно, зачем это ей? - усмехнулся Роб.

     - Хочет повидаться с Марком. Она ж его невеста.

     - Невеста? - поразился Роб.

     - Они мало общались, - заметила сестрёнка Мэри.

     - А ты вообще молчи, мелочь пузатая, - надулась Стефания. - Ты вообще ничего не знаешь!

     Робу это очень не понравилось. Он сказал:

     - Ладно, давай…

     - Ты дура, Стефания! - выкрикнула Мэри.

     - Сестра, нельзя так говорить… - начал было юноша, но девочка вырвалась и ударила Стефанию Грамкину.

     - Убери её от меня! - воскликнула девушка.

     Мария что-то кричала, а Роберт сгрёб её за шкирку и оттащил.

     - Послушай, Роб, - тем временем Стефания отряхивала запачканные бриджи. - Если ты хочешь иметь хорошие отношения с Портерами, то не ссорься ни со мной, ни с Энджи.

     - Невеста - это ещё не жена, - и тут у юноши вырвалось. - К тому же Марк младший брат. А старший Олзер… - и неужели на эту сволочь надо будет возлагать свои надежды?

     - Значит, ты решил поссориться?! - Стефания повернулась и пошла прочь.

     - Нет, Стеф, я не это хотел сказать…

     - Дура! - закричала Мэри.

     Брат одёрнул её.

     - Не надо, Мария! - полным именем её называли всегда, когда сердились на неё. - Прекрати!

     - Она первая начала.

     - Я бы её успокоил, - лгал Роб. - И всё-таки она старше тебя.

     Мэри ещё что-то проворчала, надулась и пошла вместе с братом. На этот раз за руку она себя взять не разрешила. Роба это очень сильно задело.

     Они дошли до фермы, где работал дядя Питер. На скамейке у пруда сидела тётя Аманда с запрокинутой головой. У её племянника сердце в пятки ушло. Он побежал к ней. Подбежав, стал слушать… Вроде дышит. Роб потрепал её.

     - Ах… Что… - она встрепенулась и резко вдохнула воздух. - Что это со мной, неужели опять?

     - Тётя Аманда! - Мэри тоже подбежала. - Что с тобой?

     - Я отдыхала, - сказала она.

     Роберт поглядел на тётю настороженно. По взгляду он понял, что не всё так просто. Они отвели девочку к отцу, и тогда Аманда сказала племяннику:

     - Это уже второй раз. Я чувствую слабость… А через несколько минут теряю сознание… Я думала, что свежий воздух поможет…

     - Это… - задумался Роберт. - Какая-то болезнь. Вы должны сказать моему отцу!

     - Наверное, - с нежеланием закончила она.

     Случай с тёткой очень сильно перепугал юношу. Однако он не забыл того, что слышал вчера.

     После ужина они остались на кухне втроём с отцом и дядей Питером.

     - А теперь расскажи нам, откуда у тебя самерский фарфор, - Бен сдвинул брови и слегка приблизился к сыну.

     - Я расскажу, если и вы кое-что мне расскажите.

     - Что за условия такие? - возмутился отец.

     - Интересно, что ты такое хочешь от нас услышать… - смягчил Питер. - Ты думаешь, что мы что-то можем от тебя скрывать?

     - Ещё как! - улыбнулся Роб. - Итак, вчера я был в Танхасе. Там я поселился у женщины с базара. У неё и обменял деньги…

     - А заодно украл горшки, - проворчал отец.

     - Нет! - возмутился сын. - Дослушайте же! Потом я лёг спать и вдруг услышал грохот. К ним пришли разбойники, - Роберт специально избегал момента с блюдцем. Ему нравилось, что знает только он. К тому же не стоило наводить шума по поводу блюдца с надписью, раз уж оно может привлечь к себе убийц Роджера Уэйнерга.

     - Так и думал, что в этом Танхасе одни неприятности, - проворчал дядя.

     - Я вылез через окно, схватив с собой на всякий случай эти горшки. Сам не знаю почему это сделал, - продолжал Роберт сквозь угрюмый взгляд отца. - Вообще, думал, конечно, их вернуть хозяевам, так как разбойники забрали весь самерский фарфор, что у них был. А дальше я хочу, чтобы вы меня выслушали и ответили мне! - Роберт перевёл дыхание и продолжил: - Я вернулся в дом. Их убили. Остался на издыхании один брат этой женщины. Его имени я так и не узнал. Помочь ему никак не мог. Он умер почти сразу. Но мы успели перемолвиться парой фраз. И он сказал мне, что знал некоего Джона Прайма, моего возраста из нашего посёлка! Из Фойнеста! Кто это? И что вы от меня скрываете, отец?! Дядя Питер?!

     Оба переглянулись. Отец встал и походил по комнате.

     - Я думаю, это какая-то ошибка, - сказал Питер. - Это тебе не к нам!

     Отец посмотрел через плечо на них.

     - Но… - начал было Роберт, но дядя перебил:

     - Я думаю, это всё глупости, так что иди спать!

     - Так не… может быть… - негодовал Роберт. - понятно же… Понятно же, что он знал… Джона…

     - Роберт, хватит, - махнул рукой дядя Питер. - Отоспись… - дядя старался делать свой голос как можно более мягким. - Может, ты что-то перепутал.

     - Нет, - резко повернулся Бен. - Это, конечно, всё глупости, но надо ему рассказать хотя бы что-то… Роберт, ты должен знать!

     - Что? - Роберт долго думал об этом. - Отец, вы точно его знаете! Парень моего возраста, моей фамилии, из моего посёлка! Это мой брат?

     - Роберт, - Бен сел рядом и взял сына за плечи. - Послушай! Я не знаю, возможно ли это… Но у тебя действительно был брат по имени Джон, - вот тут уже юношу начало трясти. То ли от удивления, то ли от злости. Отец его встряхнул. - Послушай… Сын… Это было очень давно. Мы с твоей матерью только переехали в Фойнест. Питер жил здесь ещё раньше в квартире у Мейна. Джон был нашим первым ребёнком. Он был на три года старше тебя, ровесник Марка. Но… В четыре года он умер… Он простудился и… - видно было, что отец сдерживает старую боль. - Я не знаю, кто и как узнал про это, но у тебя действительно был брат по имени Джон Прайм, и жил он с нами вот в этом помещении, - Бен окинул взглядом стены комнаты. - Но я сам помню… Мы накопили денег и пошли к лекарю… Мы ходили к нему каждый день, но нас не пускали. И через неделю нам принесли тельце нашего сына… Он весь побелел, глаза заплыли куда-то… Орра закрыла их… Но я сам видел его тело… - он сделал паузу. Было видно, что отец будет говорить ещё. Он поднял руку. Пауза снова затянулась. Роберт слышал, как дует ветер, как о чём-то говорит тётя Аманда с бабушкой Лизой. Ему даже показалось, что он слышит шум воды, будто речка Славная теперь течёт у них под окном. Роба это обрадовало бы, будь это так. А что же отец? Он ещё раз вдохнул и продолжил: - Я сам ошарашен тем, что ты сейчас сказал. Питер хотел тебя увести, я понимаю его… Но ты должен знать: Джон, твой брат, мёртв… Я не могу себе представить, про кого говорил тебе тот умирающий, но… Кому могло прийти в голову называться именем умершего ребёнка из нищей неизвестной семьи? Это какой-то абсурд! - следующие слова Бен сказал намного громче. - ЧУДОВИЩНЫЙ АБСУРД!

     И он замолчал.

     - Может надо поговорить с лекарем? - спросил Роберт.

     Отец ничего не ответил, а лишь встал и ушёл. К племяннику подошёл Питер Прайм. Он присел рядом, взял племянника за плечо и сказал:

     - Извини, что не хотел говорить… Просто это действительно что-то невозможное. Тогда мы пошли к женщине-лекарю, тётке Амойз Старренс. Через месяц её ограбили и убили. Если честно, я не жалел тогда. Она была одной из лучших в своём деле, но брала непомерно высокую плату за лечение и никогда, в отличие от остальных, не могла подождать. Лечение хвори, простуды и прочих болезней, которые можно вылечить быстро и за короткое время стоило недорого… Сто турней, сто пятьдесят… Лекари знают, что для многих это большие деньги, и соглашаются ждать. Дешевле никто не лечит! На эти деньги они живут, не богато, но живут. Во всяком случае, получше нашей семьи после смерти твоей матери. А Старренс… Она брала за такое лечение пятьсот! Но лечила надёжнее. Говаривали, что переломы с ней залечиваются быстрее. Что травы у неё не простые, а заколдованные. Никто так и не узнал… Её погубила её алчность. Бен и Орра требовали у неё денег обратно, посылали в её адрес проклятия… Хотя зря… Может быть, если бы она осталась в живых, вылечила бы твою мать… Нет, не смотри так, Роберт! Старую лекаршу уже не вернёшь! И тем более даже самый искусный стрелок иногда промахивается. Так было и с твоим братом. И не факт, что твою маму она бы вылечила.

     Амойз Старренс ездила так же и в Танхас. Чем-то торговала. В общем, денег у неё было много, она даже, поговаривали, собиралась покупать здание и оборудовать там лазарет. Тогда её лечение стало бы дорогущим, наверное! И эта жадность сгубила её! Она была ограблена. Поговаривали, что дома у неё мешки с золотом, а когда гвардейцы герцога Лоранса заявились к ней, оказалось, что в доме всего тридцать турней! И это-то всё богатство?! Явно украли, зуб даю, что всё украли! Так она и поплатилась за свою жадность! А ведь, чтобы вылечить Джона, твои родители жертвовали последние деньги! Мы начали плохо есть! Тогда нас было немного: Я, Бен, Орра, Аманда, которая тогда была поздоровее, да к тому же и при живом муже: она работала уборщицей, он строителем. Моложе и здоровее была тётка Лиза. Из детей были только вы с Джоном. И всё же, его спасти не удалось…

     

     

     

     Дни летели. Роберт помогал дяде Питеру на ферме, правда, пользы от него было мало.

     В Фойнест приехали Энджи и Марк. Это не обрадовало Роба. Они ходили и всех задирали. Марк не остался без своего излюбленного удовольствия - начал угрожать Роберту. «А Олзер, в отличие от тебя, слов на ветер не бросает», - думал тот, хотя Марка тоже побаивался. Он был не такой крупный и сильный, но всё же больше Роба. Да и синяки привёз из Танхаса. Жалко, что вообще вернулся.

     Приближалась встреча с сиром Берном. Роберт всё учил буквы, учил их произношение, учил слова. Пока плохо получалось. У отца он выпросил пергамент, чтобы тренироваться писать. Целое слово вывести почти не получалось. Буквы выходили корявые. Но всё же первые успехи появились.

     В четверг, зная что остались сутки до встречи с сиром Берном, предвкушая это событие, Роберт Прайм не удержался, чтобы не сделать себе приятное. Знал, что не стоит, но всё же пошёл по лестнице на первый этаж, где, если пройти по коридору, можно было найти дверь в женскую ванную. Далеко после полудня в этот день здесь можно было найти Шейлу…

     Сегодня Роберт шёл медленно и осторожно. Олзер поехал с каким-то парнем из соседнего дома в Танхас. Значит его можно не бояться. Роб дошёл до последнего поворота коридора и глянул, что дальше. Глянул и обомлел. В подобной позе, как и неделю назад сам Роберт, стоял Марк Портер. Очевидно, и он не удержался, чтобы не поподглядывать за жёнушкой братца. Роберт ещё раз взглянул на него. Услышал смех. Понятно, Марку очень весело. Ну не убирать же его в сторону, чтобы посмотреть самому в щель! Хихикает так противно! Как всегда. Про себя Роберт обсыпал его голос всяческими нелицеприятными комплиментами. Противно, противно хихикает… Но и громко! Очень громко! Да и как наклонился! Отсюда видно: старая деревянная дверь шатается. Скрипит, должно быть. Да, скрипит! Даже слышно, но очень тихо.

     Посмотрев на Марка ещё пару минут, Роберт с кислой рожей решил удаляться, как услышал шум. Он снова слегка взглянул за угол и обнаружил, что дверь отворилась, и Шейла, прикрывшись рваной тряпкой, пытается ударить брата мужа и орёт:

     - Ты как посмел?! Ты что вообще?! Куда твоя Энджи смотрит?!

     От Марка посыпались какие-то гнусные шуточки. «Он ещё хуже Олзера», - понял Роб. И тут он увидел, что Марк затолкал Шейлу в ванную и закрыл дверь. Ничего себе! Юноша сам подошёл к щели и увидел, что она ему не сопротивляется. И они целуются! Роберт почувствовал стыд, обиду, злость, задор и странное весёлое удивление. Выходит, она решила изменить своему муженьку с его братцем!

     Вскоре Роберт сидел у себя и осматривал свои вещи. Если он хочет сходить с сиром Берном на Славную, а потом и на море, нужно решить, что с собой возьмёт. Да и что останется делать отцу и дяде? Ладно, Роб постарается пораньше вернуться…

     Спал нервно. Опять снилась Шейла. На этот раз она дразнила его и смеялась над ним. Потом она как-то быстро превратилась в Стефанию Грамкину. Затем он увидел сильного человека. Он стоял около моря. Роберт решил, что это Олзер Портер и побежал на него с кулаками. Подбежал ближе и увидел незнакомое лицо.

     - Кто ты? - спросил он.

     - Джон Прайм.

     Роберт открыл глаза. И тут к нему в голову пришла мысль. Тот мужик служил во флоте. И туда же зовёт его сир Берн. Может, у Роба получится узнать, что за чертовщина такая творится и не знает ли там кто-нибудь о Джоне Прайме? Хотя вряд ли, если дядя и отец говорят, что видели тело брата. А тот человек… Скорее всего, он ошибся, решил Роберт. Хотел перед смертью сказать что-то приятное, рассудок его помутился, и он всё спутал. Наверное, и фамилия похожая и деревня соседняя.

     На встречу со старым рыцарем Роберт опоздал.

     - Почти вовремя, - смягчил сам сир Берн, улыбаясь. - Вставай. Мы ещё раз сходим до Славной, - Роберт встал со скамейки рядом с камнем, под которым была похоронена его мать. Старый рыцарь, чуть ниже своего спутника, сегодня был в другом балахоне, который выглядел новым и даже элегантным. - В этот раз я привёз сюда своё судно, а не герцога Уэйнерга. Люди там исполняют только мои приказы, а про герцога знают вовсе мало. Так что мы можем вместе взойти на корабль.

     - Правда? - обрадовался Роберт, когда они уже шли по тропинке вдоль кладбища, ведущей в лес.

     - Я познакомлю тебя с тем, как он устроен, - улыбнулся старый рыцарь.

     Роберт задумался. Надо спросить не только о Джоне Прайме, но и о фарфоре. Ведь сир Берн - вассал герцога Уэйнерга. А в тот раз в дом к милосердным знакомым Роба пришли как раз люди в зелёных плащах. Только вот про сам фарфор говорить опасно.

     - Сир Берн, - начал Роберт. - У меня к вам есть некоторые вопросы.

     - Да, - вежливо сказал тот. - Задавай. Если знаю - отвечу.

     - Я слышал, что люди герцога Уэйнерга ходят в зелёных плащах.

     - Зеленоплащники, - расхохотался вдруг старый рыцарь. - Так нас называют в народе. Я бы удивился, если бы ты это рано или поздно не узнал бы.

     - А почему вы не в нём?

     - Заклинатель упаси! - шуточно взмолился сир Берн. - Появляться в форме герцога Уэйнерга на территории его соперника герцога Лоранса было бы очень глупо. Правда, я слышал, они являются дальними родственниками… Но бывали времена, когда у нас воевали даже родные братья. Так что я, так сказать, появляюсь здесь без опознавательных знаков.

     - Просто мой отец недавно получил за заказ ярками. А вы сами знаете, что используем здесь только турни. Вот он и отправил меня в Танхас. Там я слышал так же, что какие-то люди в зелёных плащах нападают на людей и грабят их.

     - И ты хочешь узнать, не был ли я в числе одной из таких банд? - рассмеялся старый рыцарь.

     - Ну нет, что вы! - Роберт точно знал, что те люди искали вполне конкретную вещь. А значит, скорее всего, они люди Уэйнерга. И более того - посланные им, имеющие задание от него!

     - Знаешь, мой мальчик, много в последнее время стало всяких банд, которые наряжаются под ту или иную силу.

     - Значит, это всё-таки не вы? - Роберт изобразил облегчение. Актёрство ему давалось на редкость хорошо.

     Тем временем они пошли по лесной тропинке.

     - Не знаю, - пожал плечами сир Берн. - У нас много людей, которые могут использовать имя герцога, чтобы скрыться или скомпрометировать его. Про вооружённые разбои в Танхасе я знаю мало. Лет двадцать назад я служил там. Но потом меня перебросили на порт Цваля. Он сейчас принадлежит герцогу Уэйнергу.

     - В Танхасе я встретил ещё и человека с моря. Он заверил меня, что знал из моей деревни человека, которого звали Джон Прайм. Он моего возраста и служит на море. Вы не знаете такого?

     - Роберт, дорогой, послушай. У нас очень много портов, верфей, кораблей… Ты не представляешь, что такое море! Да, я знаю пару Джонов твоего возраста, они моряки. Но я не имею понятия, какая у них фамилия. Я спрошу, если тебе это так важно. Кстати, как поживает твоя грамота? Если ты окажешься в порту и не выучишь её, будешь драить палубы. Нужно уметь читать карты, обращаться с компасом. Ты же хочешь попробовать эту стихию?

     - Да хочу. И у меня есть некоторые успехи. Я выучил все буквы, - «правда, иногда они забываются». - И выучился писать много слов. Но некоторые проблемы остались.

     - Это замечательно. Как ты успел так быстро?

     Роберт Прайм пожал плечами.

     - Меня ещё мама учила. Тем более не всё так хорошо, я ещё не всё наизусть знаю.

     - У тебя есть ещё две недели до нашей поездки. Если хочешь, ты можешь взять отца с собой.

     - Правда? - удивился Роб. - Но он не обучен грамоте.

     - А зачем ему работать на море? У него же и на суше дела есть.

     - А как быть с тем, что я ему помогаю? Работаю.

     - Он должен понимать, что, если у тебя будет карьера на море, то ты принесёшь гораздо больше денег.

     - Но я же приношу пользу… Тогда когда я ушёл, он…

     - Знаю, знаю: потерял некоторые деньги. Но не забывай, что ты ещё и лишний рот! - старый рыцарь снова добро улыбнулся. - Пока им тебя обеспечивать по-любому надо. И ты уверен, что на те деньги, на которые помогаешь отцу, можно возместить затраты на тебя? А там тебя будут кормить, и ты вскоре сможешь отсылать кое-какие деньги семье.

     Роберта как молотом по голове ударило. Ему предлагают карьеру, на которую не могут рассчитывать множество людей из Фойнеста! Он представил себе картину, как через несколько лет приезжает в родной уголок, трясёт перед Шейлой мешком с цернами и платиновыми монетками и она уезжает с ним. Правда, почему-то подростку стало противно от этой мысли…

     Он посчитал, сколько денег получает отец. Дяде Питеру он почти не помогает! Отец в прошлый раз потерял одну пятую часть заработка из-за того, что не было Роберта. Тётка Аманда, бабушка Лиза, Мэри, София, Пол… Они не работают, но и едят меньше, чем Роберт. К тому же одна пятая часть - это уж слишком. Без Роба отец бы планировал свои выезды по-другому и потерял бы не больше десятой части. Зато без него Мэри, Пол и София ели бы сытнее и лучше росли.

     Тем временем, они уже подходили к речке.

     - А надо будет уметь считать? - спросил Роберт.

     - А ты умеешь?

     - Ну… Учился. Цифири знаю. Прибавлять, вычитать умею. Множить тоже.

     - Пока что этого хватит.

     Они подошли к воде, и юноша обнаружил привязанную к дереву лодку.

     - Грести умеешь? - спросил старый рыцарь.

     - Что это значит?

     Сир Берн показал. Роберт попробовал. У него почти сразу же получилось. Плавать не голым телом, а на судне ему сразу понравилось. И быстрее, и не так устаёшь, и не холодно, когда погодка не жалует, и одежду не намочишь. Но так любимое Робертом ощущение погружения в воду и движения по ней осталось.

     - Я стар уже. Тяжело грести. Тут недалеко уже яхта моя. Греби вон туда, - старый рыцарь показал на северо-восток.

     Течение Славной было небыстрым, но постоянным. Через несколько минут они увидели судно. Небольшое. На нём всего, по словам сира Берна, помещалось человек двадцать, а сегодня было десять.

     - Когда приедешь в порт, я тебя ещё считать поучу, - ухмыльнулся лежащий на дне лодки хозяин судна.

     Лодка подошла к яхте. Оба вылезли из неё. Сир Берн сделал какие-то жесты людям в тёплых тельняшках, и те, спустившись вниз, обвязали лодку. Затем её подняли на борт. Затем все поднялись по трапу на судно.

     Они поплыли. Сир Берн показывал ученику паруса, как с ними надо управляться, как лучше грести и многое другое. Роберт наслаждался. И ещё он ждал, когда потеплеет, и он станет купаться. Стало холодно. Теперь он понял, почему люди на палубе в тельняшках. Но все ли люди? Роберт увидел среди них взрослого коренастого бородатого мужичка на голову ниже себя.

     - Это гном? - спросил он у старого рыцаря.

     Тот кивнул. Юноша был поражён. Он никогда не видел других рас.

     - С юга, - пояснял сир Берн. - Они не любят воды, но иногда ради денег идут на любую работу. Им сложно жить бок о бок с нами. Но находятся такие, кто перебарывает свою брезгливость по отношению к воде.

     Роберт заговорил с ним. Спрашивал, как тут работается, чем питаются, какие планы. Гном оказался словоохотливым. В конце разговора, когда Роба позвал сир Берн, наказал человеческому юноше обязательно приехать на юг, в гору Сенделай, где его угостят лучшим пивом или элем, чего душа пожелает, если тот скажет, что он друг Мунина Весёлого Бурдюка.

      Говорят, беда не приходит одна. И говорят также, что есть белая и чёрная полоса. Не редко услышишь: «У меня пошла чёрная полоса». Обычно это говорят хмурым, уставшим голосом, в котором можно порой найти и горечь, и боль. А иногда наоборот скажут: «Белая полоса в жизни». Это скажут расслабленным, размеренным, добрым голосом. Иногда очень задорным и весёлым. Но всё же вернее, когда говорят, что беда не приходит одна. Плохие события притягивают друг дружку. Этим же занимаются и хорошие. Отсюда и возникает ощущение белых и чёрных полос. Но жизнь не чёрно-белая. У каждого события свой оттенок, и в каждом можно усмотреть свой подтекст. Плохое событие может нас к чему-то сподвигнуть, чему-то научить. Нет, не стоит радоваться горю, но надо знать, что само событие приносит не только горе, но и скрытую возможность… А хорошее, на первый взгляд, таит в себе подводные камни. Не испытывать грусти гнусно и неестественно во время «чёрной полосы», но придержать свою бушующую радость и задуматься над происходящим во время «белый полосы» абсолютно нормально и даже разумно и дальновидно!

     

     В третий день новой седмицы умерла Аманда Ленсерт. Роберт сидел в это время на заднем дворе прямо на земле и пытался читать подаренную матерью книгу. Он уже бегло читал название. «Азбука» - вот как она называлась.

     Но тут его чтение нарушил крик отца. Он выбежал на задний двор.

     - Читаешь? - громко и с непонятной интонацией сказал он, подходя. - Вставай. Надо посидеть с Амандой, пока Питер пошёл за лекарем. Она не дышит.

     Роб сам еле вдохнул, когда услышал это.

     Пришедший вскоре лекарь констатировал, что она мертва, и, судя по температуре, уже несколько часов. Всё это время, пока тёта Аманда умирала, Роб сидел за книжкой, а дядя и отец отдыхали после безумной ночи, когда они втроём с Робом везли обоз через Славную, потом через уйму деревень, как казалось юноше, на другой конец света.

     По заветам Заклинателя Смерти умерших было принято хоронить только на следующий день под большим камнем. Узнав о случившемся, Пол, София и Мэри залились слезами. Последняя успокоилась раньше остальных. У Пола началась истерика и кашель. Лекарь всё-таки понадобился.

     Бабушка Лиза, услышав это, стала хмурее тучи. Выходя от неё, Роберт даже услышал нытьё и всхлипывание. Но не рёв и не истерика, как у детей.

     Аманду Ленсерт похоронили рядом с её сестрой Оррой Прайм и мужем Гордоном Ленсертом. Его могила уже изрядно потрепалась, камень больше врос в землю, и закорючки на нём стали хуже видны. Муж Аманды умер пять лет назад, в тот год, когда родился их сын Пол.

     Дядю Гордона Роб помнил плохо. Мужчина редко бывал у них, часто ночевал на базе каменщиков, вдалеке отсюда. Приезжал редко, раз в луну. Жену он ревновал, правда, зря: у неё всегда было скверное здоровье, бледное угрюмое (но доброе) лицо и спокойный нрав. От тяжёлой работы он быстро слёг, когда попытался снова вернуться к работе - строить дома, что приносило Ленсертам неплохой доход - сломал себе ногу. Вернувшись обратно, он долго не мог начать нормально работать, а потом заболел и умер. С тех пор Ленсерты полностью перешли на попечение Праймов.

     И теперь ещё одна из них опускалась в землю, под плач её сына и двух племянниц. Как и прежде раньше всех в руки себя взяла Мэри. Дядя Питер обнял младшую дочь Софию и поднял на руки. Отец пытался успокоить Пола. Роберт подошёл к сестрёнке и приобнял её за плечо. Мэри пока что была на две головы ниже него. Она взяла его руку и снова всплакнула. Робу самому было очень тяжело. «А я ведь думал, что, когда я уйду на корабли, у отца с дядей станет меньше ртов, тётя Аманда станет лучше кушать и поправит здоровье».

     Он помнил, как год назад умерла и его мать. На её могилу сын тоже поглядывал. Он посмотрел на Пола. Должно быть кузену ещё тяжелее. Роберту тогда было тринадцать, а мальчику всего лишь пять. Мальчик уже сирота.

     Затем разразился сильный дождь. Дети почти успокоились, Праймы и Пол Ленсерт пошли к дому. Бабушке Лизе отказывали ноги, и она не могла ходить дальше, чем за порог дома.

     Около жилища их встретил старик Мейн Портер с младшим сыном. На лице Марка Роб увидел одну из самых противных его гримас. К счастью, без ухмылки. Старик Мейн был старше отца Роба на десяток лет. Со здоровьем было совсем плохо. Он ходил с палочкой уже полгода, но всё же устраивал прогулки на далёкие расстояния. Он заведовал на одной из ферм барона Хауза. Ум и упорство помогли ему дослужиться до управляющего и выучить грамоту. В детстве Роб знал его как доброго дядьку, но вскоре заметил в нём суровость, требовательность, особенно когда они грузили обозы. Иногда даже грубоватость. Видимо, сыновьям передались только эти черты.

     - Я очень сочувствую вам. Бен, Питер. Готов помочь, чем смогу.

     - Заходите в дом, - сказал Питер. - Там обсудим. У нас ещё водка осталась.

     Они говорили до вечера. Из-за траурной атмосферы Марк не стал хамить, угрожать и бить Роба. Роб хотел снова взять азбуку, но ничего не получалось. Настроение со вчерашнего дня было убитое. Пол быстро уснул.

     Роб пошёл в комнату к девочкам. София и баба Лиза тоже спали. Горе и вода, льющаяся с неба, видимо, усыпляли хорошо. Но Роб спать не хотел. Он сел рядом с Мэри.

     - А как мы теперь без Аманды? - как-то очень серьезно и по-взрослому спросила семилетняя девочка.

     - Наши с тобой отцы о нас позаботятся… - мутно говорил брат, мутно глядя в окно.

     Мэри прижалась к нему.

     - Так страшно. Наши мамы… Значит женщины живут меньше?

     - Не всегда. Тётя Аманда пережила своего мужа, - заметил Роб.

     Так они в обнимку и уснули.

     Вся седьмица выдалась дождливой и хмурой. При этом пришло много заказов. На пятый день приехал Олзер и они вчетвером, с дядей Питером и отцом начали собирать обозы. Иногда Роб тоже ездил. Олзер всё ещё бросал на него гневные взгляды. Что ж ты на меня-то глазеешь, может, тебе про брата рассказать, что он вытворял с твоей женой? «Не поверит», - быстро понял юноша.

     На дорогах начали говорить про разбойников, про стычки с Уэйнергом. «Фарфор ищут, - решил Роб. - А разбойники, наверное, в зелёных плащах!»

     В седьмой день той седмицы они с отцом отдыхали на перевале. Завтра будущему мореплавателю, как он сам на это надеялся, снова предстоит встретиться со своим наставником.

     Мимо проезжал человек. Он торопился. По-видимому, передавал какое-то послание.

     - Вы чего здесь сидите? - вскрикнул он. - Убирайтесь-ка лучше восвояси. А ли не слышали? - он остановился.

     - Чего это мы не слышали? - поинтересовался Бен Прайм.

     - Война началась, - сказал путник. - В Танхасе сначала стычка, потом нападение на посёлок Вязь. Герцог Уэйнерг напал на герцога Лоранса. Бегите, пока вас кто-нибудь из них не огрёб!

     Война! Ну и ну! То-то теперь будет!

     Праймы очень скоро вернулись к себе. Новость о войне разнеслась быстро. Оказывается, Портеры, Бузеры и Филкины уже знали. Для тётки Грамкиной, её дочерей и Марка Портера это всё же стало новостью. Мейн Портер даже рассказал о том, что между Вязью и Дорожным Узлом произошла битва. Победили зелёноплащники и теперь идут на Биржевой городок и Стерн. А оттуда и до Фойнеста рукой подать. И ведь всё вокруг Танхаса. А вечером узнали, что Уэйнерг захватил и его!

     Интересно, как к этому отнесётся король Сердамии в Бергарде? Он уже давно не мог обуздать своих феодалов. Они не подчинялись ему, а только подчиняли себе подвластные земли, которые когда-то получили от старых королей. Только в этот день Роберт узнал, что короля зовут Джеймс III. Да и вообще вспомнил о том, что такой существует в Сердамии. Интересно, чью сторону он примет, ведь на этой войне он мог нагреть руки и вернуть себе часть территорий!

     Оказалось также, что соседнюю деревню Броддерс ограбили. Все жители Фойнеста начали бояться за своё здоровье, за кров, закрывали двери на засовы. Да и погода подвела - дождь! «Нашли время воевать», - думал на эту тему Роберт Прайм.

     На следующий день ему показалось, что дождь полил ещё сильнее! Заказов не было (да и вряд ли теперь будут), и Праймы не выходили из дома. Питеру вчера на ферме сказали не приходить. Барона Хауза обязали поднять своё копьё и собрать людей, сколько сможет.

     Около полудня в дверь постучали. «Портеры», - подумал Роб и решил, что среди всей этой суматохи надо бы поглазеть на Шейлу. Дождь льёт несколько дней, грязи много и мыться нужно теперь чаще.

     Оказалось, это не Портеры. Дверь открыл отец. На пороге стоял человек в чёрном плаще с синей повязкой. Его Роб видел впервые.

     - Собирайтесь и выходите на главную улочку посёлка. Приехали рыцари его высочества Дорда Лоранса.

     Отец сплюнул и приказал всем собираться.

     - Если кто-то не придёт и мы об этом узнаем - у вас будут проблемы. Всех. И женщин и детей приводите. Всех хотят видеть, всех хотят пересчитать.

     - И стариков?

     - Я сказал всех! - огрызнулся воин и ушёл.

     Праймы, Пол и бабушка быстро собрались и вышли. На центральной улочке, на коне, окружённый несколькими десятками вооружённых мечами, копьями и луками людей, в сером плаще, в доспехах, с нарисованной на груди луной и цветком возвышался рыцарь.

     - Здесь все? - проорал он, чтобы его услышал каждый. Наступила тишина.

     Человек стоявший рядом со списком огласил фамилии. Услышав свою, люди шагали вперёд, и их семью считали.

     - Моё имя, - говорил рыцарь. - Сир Эдвард Морок, рыцарь Луны и Ромашки, верный вассал его высочества герцога Дорда Лоранса! Мне приказано собрать войско с некоторых земель, подвластных его высочеству. Сюда входит деревня Броддерс, посёлки Айвин и Фойнест! По рекрутской повинности по указанию его высочества я обязан взять по одному мужчине из пятерых в возрасте от шестнадцати до сорока семи лет. Это временная мера. Если у нас получится быстро одержать победу над войсками герцога Уэйнерга, то мы вскоре вернём солдат в их дома. Если же нет - мы придём за войском вновь! Призванные станут моим гарнизоном, который в данный момент составляет двадцать человек. Просьба, сир Урн, вы и ваши люди должны пересчитать всех собравшихся!

     Люди с перьями и пергаментом начали ходить по толпе и записывать людей. Из толпы послышалась брань.

     - Шёл бы ты отсюда, рыцарь, - крикнул кто-то громко.

     - Кто там дерзит?! - взревел в ответ сир Эдвард.

     - Да нам не победить Уэйнерга и его зелёноплащников! - крикнул Мейн Портер, стоящий рядом с отцом Роба. Сам юноша сильно занервничал.

     - Молчать! Я исполняю приказ! - закричал сир Эдвард.

     Сзади кто-то взял Роба за плечи и отвёл в сторону. Это был дядя Питер.

     - Вы не имеете права! - воскликнул отец Роберта. - Это незаконно!

     Кто-то ещё что-то кричал.

     - Только король имеет права собирать рекрутов! – продолжал Бен Прайм.

     - Заткнись! - ответил ему рыцарь.

     Его кто-то толкнул сзади. Когда Бен оглянулся, никого уже не было.

     - Итак, вас тридцать шесть мужчин в возрасте от шестнадцати до сорока семи лет. Я, как истинный рыцарь, буду милостив, - кажется, Мейн Портер фыркнул при этих словах. Рыцарь погладил свой меч. - И возьму среди вас семеро мужчин. На одного человека больше останется сегодня со своей семьёй! Выстроиться передо мной, потенциальные рекруты!

     Кто-то выстроился добровольно. Многих начали толкать. Кто-то очень грубо толкнул отца Роба. Он повернулся и со всей дури вмазал обидчику.

     - Остановись?! - пытался охладить его своим криком младший брат Питер, но поздно - уже разгорелась драка.

     Рядом ещё несколько человек схватились с людьми сира Эдварда. У тех не было оружия. Бен Прайм повалил одного.

     - Что делать? - в панике спросил Роб у дяди.

     - Стой смирно! - приказал он и крикнул брату: - Прекрати! Успокойся!

     - Не делайте глупостей! - вскричал Эдвард Морок. - Мы в любом случае возьмём у вас семерых!

     - Только не последних! - вскричала рядом Шейла.

     От одного её вида Роб возбудился. Не во время. А чего она кричит - понятно. Мейн уже стар и в любой момент может умереть. Да и зарабатывает он не так уж много, а в период войны рядом ей нужен крепкий мужчина.

     Кажется, рыцарь на коне её услышал и кивнул ей. И, кажется, хитренько улыбнулся.

     А отец тем временем продолжал драться с кем-то. Таких как он было ещё несколько.

     - Угомоните тех, кто не хочет идти! - взревел Эдвард Морок.

     Роберт занервничал. Питер сильнее сжал его плечо.

     - Успокойся, Роб. Не вздумай куда-то бежать!

     И тут оба увидели, как несколько человек из свиты обнажили мечи. Послышался бабий крик.

     - Стоять всем на месте! - орал рыцарь.

     Но поздно. Роберт увидел, как вооружённые люде порезали его отца. Несколько раз. Роб хотел вырваться, но Питер его держал. Он закричал. Что делать? Что с ним будет?

     Кто-то подошёл к валявшемуся Бену Прайму и пронзил его мечом!

     Кажется, такое было со многими. Но Роб дико кричал. В итоге дядя закрыл ему рот ладонью. Но в какой-то отпустил. Дядю самого схватили.

     - Сколько тебе? - за шкирку Роба кто-то взял.

     Сам юноша не мог выговорить ни слова.

     - Ему четырнадцать. Его уже учли, - отчаянно и громко кинул им Питер.

     - Он - ладно, - сказал человек рыцаря. - А тебе явно больше. Будешь сопротивляться?

     Дядя Питер помотал головой. Роба отпустили. Он кинулся к отцу. Тот истекал кровью и что-то бормотал. Единственное слово, которое разобрал сын было «Орра». Имя матери Роба и жены Бена.

     - Всем стоять! Прекратить эту поножовщину, а то мы начнём стрелять по меченосцам! - это подействовало.

     Потенциальные рекруты выстроились в ряд. Роб сидел рядом с телом отца. Стражники отошли и засунули мечи в ножны. К Робу подошёл один из них и оттащил отца в сторону. Роб подбежал туда. Он сидел над отцом, пытаясь что-то сделать, но не знал что. Время тянулось очень медленно и мучительно.

     - Тем, кто убивал потенциальных рекрутов, суждено будет встать перед трибуналом его высочества! - кричал рыцарь. - Но, в любом случае, мы наберём семерых в вашей деревне!

     И тут Роберт понял, что отец не дышит. Он громко вскрикнул, а потом уставился перед собой. Сначала голос сира Эдварда слышался тихо, как из далека. Потом стал яснее.

     - … Пятерых потенциальных рекрутов убили, - вещал тот. - Но мы всё же наберём своё.

     Роберт увидел, как из ряда мужчин вперёд вытолкнули семерых, на которых показал рыцарь. Выбирали самых высоких и самых крепких. С выдвижением каждого слышался женский плач. Кто-то сопротивлялся, дрался, кто-то нет. Но любое сопротивление было очень слабым. Видимо, пять тел на земле подействовали на мужиков. Роберт Прайм оглянулся вокруг. Из убитых он узнал ещё одного человека. Мейн Портер. Плохо, но в голове пока что только отец…

     Они вытолкнули Олзера. «Не-е-е-ет!» - отчаянно кричала Шейла. Тому было всё равно. На лице застыл ужас. Похоже, и он узрел гибель своего отца в этот час.

     И вот вытолкнули дядю Питера. Роб снова закричал. На этот раз тихо и хрипло. Сколько же можно пережить ужаса за такой короткий срок?!

     И тут он вспомнил о детях. Он оглянулся. Старая бабушка Лиза и Мэри держали ревущих Софию и Пола. «Заклинатель, как страшно!» - взмолился Роб.

     Через некоторое время рыцарь заявил, что они отъедут к сараю и там соберут рекрутов. Каждого из них держали двое человек с мечами. Шестеро из них не сопротивлялись. Последнего Роб почти не знал. Вслед за процессией во главе с рыцарем Эдвардом побежали ревущие женщины.

     Кто-то из оставшихся мужиков помог Робу поднять отца. Это был кто-то из Филкиных. Он был сгорбленным и не производил впечатление сильного человека, но помочь смог. Видимо, поэтому его и не взяли в рекруты.

     - Послушай, - говорил он Робу. - Лекари сейчас все ушли. Он не дышит. Послушай его сердце. Если оно не бьётся… Такие раны… - они подошли к бабушке с детьми. - Хороните его по всем правилам. Твой дядя тоже вряд ли вернётся живым.

      Дождь заливал всё сильнее. Роб выплакал всю влагу и отчаявшийся, ни живой ни мёртвый сидел у окна. Кто-то из девочек ещё ревел. Пол уснул. Становилось всё темнее и темнее. Филкин помог им дотащить отца. Сейчас Бен Прайм лежал внизу. Теперь забота о похоронах легла на плечи Роба. От этого было ещё тяжелее.

      Теперь он сидел в комнате отца и дяди. Как теперь жить? На что? Как пережить горечь утраты? Думать обо всём этом было выше его сил.

      В комнату зашла бабушка Лиза. Она тоже была очень расстроенная и подавленная. Ходить ей было очень трудно. Перевалило за шестьдесят - для их суровой жизни это срок долгий. Хромая, она подошла к старшему внуку.

      - Роберт, - своим дряхлым, хриплым и тихим голосом произнесла она, садясь рядом. - Нам стоит принять предложенную помощь. И в похоронах, и в пропитании.

      Она всегда начинала издалека, когда говорила о важных вещах. Старший внук отчасти перенял у неё это.

      - Помощь? - удивился он. - От кого? - он вспомнил о Филкиных. Отец семейства помог им, хотя был известен как ленивый человек. Ни чем особенным он не отличался. Вряд ли он взвалил бы на себя помощь кому-то. Единичный случай помощи людям в их горе говорил лишь о его внутренней натуре великодушного человека, которая проявилась лишь в чрезвычайной ситуации. Вероятно, кто-то повёл бы себя по-другому… Если кто-то кроме него вообще был рядом. - У кого мы будем выпрашивать помощь?

      - Нам не надо её выпрашивать. Нам предложили её Портеры.

      - Портеры? Портер остался один. Дядя Мейн убит, а Олзера забрали…

      - Его не забрали, - перебила бабушка Лиза. - У них есть некоторые накопления, оба брата работают. Они смогут помочь нам. Во всяком случае София, Мария и Пол смогут вырасти. А если ты ещё поможешь…

      Роб почти не слушал бабушку. Олзер Портер! Теперь он единственный человек, который в состоянии им помочь. И он сам предлагает эту помощь! Юношу взял стыд. Не зря отец и дядя говорили, чтобы он примирился с ним! Как же глупо было смотреть за Шейлой! Хотя в тот момент он не думал вообще ни о чём. Теперь надо помочь своим маленьким братьям. Он, Роберт, один не сможет прокормить их всех. Да и что он умеет? Собирался становиться мореплавателем, а теперь… Да и работать придётся с Олзером. А жить и с ним, и с Марком. И они теперь заменят ему дядю и отца! И ведь другой дороги нету! От этого юноше стало настолько не по себе, что его передёрнуло. Шейла где-то работает. Если Марк женится на Энджи Грамкиной, денег тоже будет больше. До тех пор пока у них не появятся собственные дети. Выкинут ли они тогда на улицу Софию, Мэри и Пола? Дядя Мейн никогда бы так не поступил! Но его теперь тоже нет…

      - Ну так что? Они стоят уже на пороге и предлагают помощь.

      - На пороге?! - Роба трясло. - Уже?!

      - Да. Надо подготовить всё для похорон твоего отца…

      Выхода не было. Роберт встал, взял бабушку под руку и пошёл к двери. Открыв её, на пороге они обнаружили его! Молодой, примерно на десять лет старше самого Роберта, высокий, тёмноволосый, очень крепкий и мускулистый человек… Ещё пару минут назад Роберт думал, что его забрали в войско к Лорансу по рекрутской повинности вместе с его дядей. У Роба что-то внутри напряглось. Почему не дядя Питер стоит перед ним? Ну почему?!

      - Проходите, - сказала бабушка.

      - Надо подготовиться, - сухо сказал Олзер. - Мой отец и Бен Прайм были друзьями. Похороним их вместе.

      Он прошел внутрь.

      - Нет, - сказал Роб. - Отец должен лежать рядом с матерью.

      - Копать сразу две могилы?! - огрызнулся Олзер. - Тогда их копать будешь ты один. А мы с Марком отдохнём.

      Эти слова вогнали Роберта в ступор. Он не знал, что сказать.

      - Но моя дочь… - начала бабушка Лиза.

      - Я всё понимаю, - сказал ей молодой сосед, и Роб не услышал в его голосе подобающей ситуации теплоты, - но у нас сейчас просто нет ни возможности, ни времени копать две могилы. Надо работать, надо решать, что будет дальше. Что вы решили делать с вашей квартирой?

      С квартирой? С родным очагом!

      - А что с ней нужно делать? - удивилась старушка.

      - У нас так же три помещения. Жить в двух местах сразу не получится. За детьми должен кто-то смотреть кроме вас, баба Лиза. Моя жена справится, - он кинул на Роба взгляд, в который вложил всю свою ярость и злобу. - А деньги нам нужны. Ваше помещение нужно продать!

      - Нет, - наконец сказал Роберт. Старая бабушка не сможет противостоять Олзеру! Интересно, что бы в такой ситуации им посоветовал отец или дядя? Что бы они сказали, если бы услышали, что говорит сейчас этот человек?! - Я готов копать две могилы, но не отдавать свой дом!

      - Я как посмотрю, шуток ты не понимаешь, - без выражения заметил Олзер. - Времени у тебя, чтобы копать две могилы, не будет. Ты очередной рот. И в то же время ты две руки! Если ты будешь рыть землю, то хлеба там не найдёшь. Ты должен работать, если хочешь жить! И твоё помещение, если ты его не продашь, просто станет твоим склепом! Баба Лиза, я думаю, вам стоит собрать детей, вещи и прочее для переезда к нам. А мы пока разберёмся с похоронами, - он вышел из помещения и поманил за собой Роберта.

      Тот понимал умом, что сосед прав, но не мог это принять. Слишком быстро всё случилось! Ещё несколько дней назад они все были живы! И тётя Амана, и отец, и Мейн Портер! Дядя Питер был рядом. Они бы не позволили Олзеру так себя вести, они бы не повернули русло реки событий в такую сторону! Они бы сказали ему… Но остался он, подросток, и бабушка… И как им противостоять Олзеру? Бабушку они переубедят, а Роберт слабее и Олзера, и его брата, а тем более их обоих. К тому же они взялись помочь его близким! Их нельзя убивать, их нужно наоборот - защищать и помогать им! Роберт Прайм не думал, что когда-нибудь придёт к такой мысли. И всё же такая мысль пришла сама.

      Тем временем, пока мысли проносились, они с Олзером спустились по лестнице и вышли на крыльцо под козырёк. Дождь лил всё так же сильно. Оба стояли в луже. Косые капли слегка попадали по ним.

      - Ты хотел узнать по поводу похорон… - начал Роберт, но сосед его прервал:

      - Глупый что ли?! Я беру на себя жизнь твоих близких! Они остались одни и их некому защищать! А ты малолетний ребёнок, который и работать-то толком не умеет и не сможет прокормить никого, кроме собственного живота! И ты думаешь, что я позволю занимать место в своей квартире человеку, который так нагло подглядывал за моей женой?!

      - И чего ты хочешь? - у Роберта, видимо, от страха, перестал работать мыслительный аппарат.

      - Ты действительно туп как пень! - Олзер надвинулся на него и гневно посмотрел в глаза. - Я хочу, чтобы ты убрался подобру-поздорову! Мне не нужны слухи о бродячем парне, которого не взял себе Олзер Портер! И никто не должен знать о том, как ты пялился на Шейлу!

      - Да знаешь вообще-то что… - Роберт хотел было рассказать ему, что он просто смотрел, а вот его брат пошёл дальше, но юноша быстро одумался. Скорее всего, Олзер не поверит и как следует врежет ему, а если и поверит - то ещё хуже! Теперь Олзер и Марк будут обеспечивать его близких, а если они поссорятся, то, скорее всего, не смогут это делать! И тогда Роберт ляпнул первое попавшееся: - Она у тебя очень красивая…

      От силы удара он отшатнулся, и вся щека разгорелась от боли!

      - Попридержи язык! - сказал Олзер.

      - Тебе нужна наша квартира! Ты просто хочешь достать денег! - разошёлся Роберт.

      - Не время тебя колотить, - сказал сосед. - Да, я беру твою квартиру, чтобы достать денег! А иначе на какие средства я смогу обеспечивать твоих сестёр, брата и бабку? А с похоронами мы с Марком сами разберёмся.

      - Но почему тебя не забрали к Лорансу? Может, дядя Питер тоже вернётся и…

      - Дядю Питера забрали, - отрезал Олзер. - А меня сир Эдвард решил отпустить. Пятерых же убили, и он решил всё-таки смилостивиться и высчитал каждого пятого не из тридцати шести, а из тридцати одного. Вместо семерых он взял шестерых рекрутов. А выбор отпущенного случайно пал на меня. И это счастье, в первую очередь, для твоих близких: теперь с братом мы их выкормим!

      - Для них было бы счастье, если бы оставили дядю…

      - Сейчас твоя бабка соберётся, и Марк с Шейлой помогут им переехать к нам, - не обратил внимания на сказанное ему Олзер Портер. - А ты поднимешься к себе. Я буду милостив. Разрешаю тебе забрать свои вещи. И катись из Фойнеста куда подальше! Понял?! - Олзер сгрёб Роберта за шкирку и повторил громче: - Понял?!

      - Нет… - сказал было Роберт, но тут же получил в лоб и отшатнулся.

      - Сегодня умер и мой отец, - сказал Олзер. - И мы с братом в ярости. Мы ведь можем и отправить тебя к Заклинателю!

      У Роберта пошли мурашки по коже. Он угрожает ему смертью! Роб может сказать ему о его брате и жене, тогда может остаться в живых. Злость и ревность молодого жеребца по имени Олзер Портер обратятся в сторону брата… Но тогда близкие Роберта погибнут!

      - Ты всё равно исчезнешь из Фойнеста. Тебя здесь больше никто и никогда не увидит. Вопрос лишь в том: хочешь ли ты сохранить жизнь. Я предлагаю тебе жизнь. Тебя некому защитить! Всё что ты можешь - защитить своих близких, оставив их мне!

      Роберт только теперь понимал, что оставляет свою семью на попечение этому извергу! Но другого пути нет.

      - Я соберу свои вещи.

      Олзер скупо кивнул и пошёл наверх по лестнице. Роберт потряс головой, очухался и медленно последовал за ним. На верхних ступенях Олзер остановил его.

      - Марк помогает им перетаскивать вещи. Пойдёшь со мной, когда они уйдут.

      Вскоре они зашли в квартиру, которая некогда принадлежала Праймам и Ленсертам. Кому она теперь достанется?

      - Я буду стоять у входа, - сказал Олзер. - Иди собирай свой тюк.

      Роберт зашёл внутрь. Он прощался со своим домом. Он оглянул стены. Такие бедные, ободранные, разрушенные… И такие родные!

      - Давай быстрее! - послышался голос Олзера.

      Роберт зашёл в комнату, в которой они жили вместе с Полом. Обе кровати пустые… Интересно, кто теперь на них ляжет?

      Роберт собирал все нужные ему вещи. Азбука! Блюдце, которое ищут люди герцога Уэйнерга. Может, всё это пригодиться. Он взял их. Ещё какие-то шмотки.

      А это что такое? Очередная книга. Только почему-то мягкая… Роберт открыл её. Тоже что-то написано, но буквы какие-то косые, а строчки неровные. На первой странице он различил слова: «Орра Ростерс». Странно, подумал Роберт, но времени думать не было!

      - Ты будешь шевелиться, или мне помочь! - снова голос Олзера.

      - Да, сейчас, - крикнул в ответ Роб.

      Он взял все четыре письма сира Берна, которые ещё полностью не прочитал, и пошёл в комнату отца и дяди. Там лежали кружка, миска и ложка, он закинул их в тюк. Ещё чёрный твёрдый хлеб, два яйца, миска с засохшей кашей. И тут зашёл Олзер.

      - Можешь забирать себе всю еду отсюда. Только поскорее.

      Роберт собрал это в отдельный мешок, положил ещё лук и флягу с молоком.

      Тюк был не столь тяжёл, но всё же напрягал Роба. Собрав все вещи, он вышел вместе с Олзером из дома.

      - Я пройду с тобой до обрыва около кладбища и прослежу, чтобы ты ушёл, - провозгласил Портер.

      Подавленный и усталый, Роб поплёлся с ним в сторону кладбища.

      - Почему ты так медленно? - ворчал по дороге Олзер. - Или ты ещё думаешь, что можешь остаться в Фойнесте?!

      Несмотря на подторапливания, Роберт быстрее не пошёл. Дождь перестал лить, но небо ещё было затянуто. Наверное, сегодня самый ужасный день из всех прожитых. Но что ждёт его дальше? Думать об этом пока не получалось.

      Наконец Олзер довёл его до обрыва и указал в сторону кладбища.

      - И чтобы я больше никогда тебя не видел!

      - Было бы очень хорошо, - огрызнулся Роберт и начал спускаться по тропинке.

      Можно было пройти и по дороге, без такого крутого наклона, но тогда уходящего Роберта Прайма заметили бы односельчане.

      Время суток всё больше напоминало ночь. Почти сразу как Роберт оставил Олзера, возобновился дождь. Через долгое время, когда юноша уже дошёл до кладбища, он повернулся. Олзер смылся.

      Эх, и что теперь?! Что будет завтра? У Роберта было одно желание. Подождать до утра и посмотреть, как будут хоронить отца. Раз они решили класть его с Мейном, а не с женой, то они пойдут через два рядка к могиле жены Олзера старшего.

      Усталый юноша добрёл до могилы своей матери, рухнул рядом на деревяшку и поник. Сначала плакал, потом надоело. Надо бы поспать, поесть. Но кусок в горло не лез, а глаз было не сомкнуть!

      И тут вспомнил про то, какой завтра день! В полдень должен прийти старый рыцарь Берн. Но придёт ли он? Ведь началась война, и герцог Уэйнерг, скорее всего, призвал его!

      Роберт хотел достать письма и попробовать нормально прочитать их. Но быстро понял, что этого делать нельзя - дождь.

      Как бы ему самому в такую погоду не простудиться! Правда, стало гораздо теплее. Апрель как раз где-то в эти дни должен смениться маем. И в этом году явно теплее, чем в прошлом.

      Роб послал сиру Берну всего лишь два письма. Одно в начале этой недели, где в нескольких корявых предложениях рассказал о случившемся за это время, о своих успехах с Азбукой. Другое позавчера, рассказывая о делах отца и смерти тётки. Никто не знал, что Роберт переписывается с кем-то.

      Когда первый раз к нему прилетел белый голубь с письмом от сира Берна, Роберт не смог прочитать его, но оставил у себя. Птица улетела и прилетела под конец недели. Роб более-менее разобрал второе и написал об этих сложностях записку рыцарю. На третье Роб всё-таки ответил своим. Четвёртое он так и не успел прочитать, отослал сиру Берну своих вестей о смерти тётушки. Итак, первое и последнее не прочитаны, а средние два он всё же разобрал. Во втором старый рыцарь писал о кораблях, о людях, которые готовы встретить Роба. Он рассказал о том, что готов ему помочь с деньгами. В третьем, которое Роб получил после второй встречи со стариком, говорилось, что гном признал его другом, а это редкий случай. У них успешные прибыльные доходы в порту Цваля. Но также в нём сир Берн остерегался того, что может начаться война между герцогами Лорансом и Уэйнергом! Правда, что будет в таком случае с ним самим, он не упомянул.

      Роберт не все слова в письмах разобрал, но о собственной судьбе или о планах старого рыцаря на войну он так ничего и не нашёл.

      Когда пройдёт дождь, надо прочитать первое и четвёртое. Может, в последнем сир Берн сказал что-то про войну более конкретное, ведь письмо пришло за день до её начала.

      Роберт поел. Лук, уже кисловатое молоко, кусок хлеба. Ел мало: надо было экономить.

      Вскоре дождь прекратился, но была такая темень, что юноша просто не смог в письмах различить ни одного слова. А ещё какая-то книга матери. Он посмотрел на её надгробный камень.

      Интересно, что в этой книге? Может, она сама это писала?

      Вскоре было принято решение заснуть. И ещё быстрее оно было воплощено.

     Следующее утро выдалось ясным, слегка ветреным, но очень солнечным.

     Роберт встал очень поздно. Посмотрев в небо, понял, что скоро полдень. И скоро будет ясно, придёт ли сир Берн. Всю ночь юноша накрывался тонким пледом, но под утро стало так тепло, что во сне он его даже скинул.

     А сейчас Роберт осматривал свои вещи. Азбука, ещё какая-то книга, блюдце с загадочной надписью, камиза (рубашка из льна), которая ниспадала Робу почти до колена, также были штаны. Башмаки Роб уже почти износил. Они достались ему от отца, а тот ходил в более новых. Письма и еда. В принципе, небольшой груз, но всё же нести было тяжеловато.

     - Здравствуй, Роберт! - он оглянулся и с радостью встретил старого рыцаря. Сегодня он был с мечом, в шлеме и частично в доспехах.

     - Сир Берн! Я очень рад вас видеть!

     - А что у тебя за вещи с собой?

     Роберт потупил взгляд.

     - Мы договаривались отплывать через неделю… - бормотал он. - Но… понимаете…

     - Я догадываюсь, что что-то пошло не так, - угрюмо сказал старый рыцарь, садясь на бревно напротив могилы Орры Прайм рядом с юношей. - Началась война. Ты видишь, даже я надел легкие доспехи. У меня в подчинении десять человек. Трое из них наёмники, семеро рекруты. Очень многое случилось за это время!

     - Но как вы сюда пробрались? Это же земли Лоранса…

     - Именно поэтому, мы сюда и пробрались, - отрезал старый рыцарь. - Времена сейчас суровые. Я расскажу тебе потом. Почему ты с вещами?

     - Меня выгнал сосед… У нас были личные счёты, он взял мою семью под опеку, а мне пригрозил и сказал уходить. Мой отец убит людьми Лоранса во время непорядков, когда к нам пришли за рекрутами. Дядю взяли одним из них.

     - Да уж, - грустно сказал сир Берн. - Плохо… Но нет ни времени, ни возможности разбираться с твоим соседом. Если выдастся случай, я свяжусь со своими людьми, а пока нам надо отсюда уходить. Готовится битва, которая определит, кому будут принадлежать Стерн и Биржевой городок. Точкой удара, скорее всего, станет деревня Броддерс. Разбойники её сейчас вовсю грабят. Люди, обедневшие и умеющие сражаться, бегут в лесные банды и грабят деревни. Броддерс находится под плохой защитой барона Хауза, поэтому и подвергается бесчинствам. Если бы деревня была под опекой одного из герцогов, если бы там был гарнизон или хотя бы туда зашли… - старик покачал головой. – Но землёй Хауза, а значит и Лоранса, она является только на словах. На деле же в эти несколько дней Броддерс не принадлежит никому. Но она находится в опасной близости от Стерна.

     - Стерн принадлежит герцогу Лорансу, - задумчиво сказал Роб

     - Да, а Биржевой городок «валютному барону». Он чеканит турни! Ты понимаешь, зачем я тебе это говорю?

     - Чтобы я знал.

     - Что знал?

     - Как обстоит дело?

     - А для чего тебе знать? - старый рыцарь казался сегодня более жёстким и суровым. Обычно он был добрый, с мягким тихим голосом и спокойным нравом. Было видно, что война и его заставила измениться, точно надеть другое обличие.

     - Чтобы я выжил…

     - Нет! - жёстко оборвал рыцарь. - Никому не нужен обычный выживший крестьянин! А ты именно такой. Я объясняю тебе это, потому что хочу тебя научить. Научить, чтобы ты стал полезным человеком! Ты понимаешь, зачем нужен Биржевой городок?

     - Чтобы чеканить турни… А тот, кто будет чеканить турни, получит больший контроль над землями!

     - Верно! Именно поэтому Лоранс собирает войска в Стерне. От Дорожного Узла на Стерн идёт войско Уэйнерга, разогретое победой на Узле! Но я знаю своего сеньора, он просто так битвы не выигрывает. Ему нужно взять Стерн в тиски! В устье реки Славной, где она впадает в Громкое море, у Уэйнерга сильный флот, это будет сдерживать возможные рейды Лоранса. Но пока вся война идёт за Биржевой городок. И герцог поручил нам проплыть по Славной и обеспечить поддержку с моря. Так как Броддерс находиться рядом со Стерном и Биржевым городком, и там сейчас безвластие, Уэйнерг будет наносить удар туда и занимать его. Лоранс тоже не дурак и направит туда свои войска. Если Уэйнерг получит Стерн, то пойдёт на Биржевой городок. И, чтобы посильнее зажать тиски, Уэйнерг отправляет войска высадиться на реке. Броддерс находится недалеко от Фойнеста, а Фойнест, как ты сам знаешь, в двух шагах от Славной.

     - Герцог Уэйнерг хочет захватить Фойнест? - неприятно удивился Роберт.

     - Возможно. Это один из вариантов стоянки части его войск. Позиция хорошая, между Броддерсом и Славной. Но это лучше для твоих близких.

     - Чем?!

     - Лоранс отводит свои войска. В Фойнесте нет гарнизона, и вскоре его разграбят как Броддерс. У Лоранса нет сил, чтобы оставить их в твоём посёлке. Он осел в Стерне. И очень зря. Он не может знать, высадятся ли войска Уэйнерга на Славной и займут ли Фойнест. В порту Уэйнерга мало людей, это слабая сила, по данным Лоранса. Но она будет гораздо сильнее.

     Роберт, я боюсь, что, когда по Броддерсу, Стерну и Фойнесту пройдёт волна сражений, может не оказаться даже этого кладбища!

     - А как же мои… - начал Роб, но рыцарь его перебил.

     - Если Фойнест будет находиться всё время в руках одной из воюющих сторон, то с ними будет всё в порядке.

     - Но как поведёт себя валютный барон?

     - Он очень хитёр. Хотя сейчас у него почти нет гарнизона, он может что-то придумать. Никому из воюющих сторон свой город он отдавать не собирается. Но после разгрома Танхаса, Вязи и Дорожного Узла он понял, что волна наступления непрерывно идёт от Уэйнерга. Как барон будет противостоять - неизвестно. Скорее всего, будет балансировать в этой битве. Но сейчас ему нечего ставить на карту. Во время войны турни почти не нужны. Нужнее безденежный товар: одежда, пища, доспехи, оружие. Гарнизон у него небольшой, Лоранса он не спасёт.

     Роберт вдруг подумал о своём дяде. Выходит, зеленоплащники и его убьют…

     - Что нам делать? - спросил он старого рыцаря.

     - Нам надо уходить. И не по воде, к несчастью. Все корабли уплыли в порт, чтобы привести сюда ещё людей! Ты умеешь скакать на коне?

     - Конечно, я даже недавно сам ездил до Танхаса и обратно, - гордо заявил Роберт. Правда, умолчал, что поводья он держит из рук вон плохо, а в тот раз ему попалась простая в обращении кобылка.

     - Мы поскачем вдоль Славной до порта Цваля, о котором я тебе рассказывал, - быстро сказал сир Берн. В другое время обязательно похвалил бы, думал юноша.

     - А как же ваше личное судно?

     - Сейчас война. Все судна без военных знамён и войск подвергаются нападениям пиратов. Также произошла битва на Громком море между нашими кораблями и кораблями короля. Есть вероятность, что король заключил соглашение с частью пиратских кланов. А своё судно я временно отдал его высочеству. Пойдём, Роберт Прайм.

     Они вышли на тропинку. У ближайшего дерева были привязаны две лошади.

     - Мои люди ушли, - сказал сир Берн. - Они разведывают ситуацию в Фойнесте, в Айвине и других тылах и займут необходимую позицию.

     - Их же десять человек!

     - В твоём посёлке есть люди, которые смогут сопротивляться вооружённому отряду?

     Роберт, вспомнив вчерашний день, помотал головой.

     - Вот и в других тоже самое. Тем более, с чего ты взял, что их десять? Там ещё несколько рыцарей, и с ними тоже есть люди.

     - А почему вы не с ними?

     - Мне надо возвращаться в порт, - при этих словах старый рыцарь взобрался на коня и пришпорил его. - Теперь ты.

     Роберт, залезая на коня, от стыда залился краской. Старик лучше его залез на зверя, чем он, молодой парень.

     Лошадь оказалась послушной. Хотя и не такой быстрой, как другая, по словам сира Берна. В дороге возможности говорить не было, хотя Роб ещё многое хотел спросить. Они скакали по лесу так, что было видно издалека Славную.

     Вскоре началась очередная возвышенность, и Роберт гораздо лучше увидел реку. Она была сама красота в дневных лучах яркого солнышка! Широкая, голубая, сверкающая. Эх, как бы он хотел сейчас в ней искупаться!

     Вскоре они доскакали до деревянного моста.

     - Нам очень повезло, что его ещё не сожгли, - сказал старый рыцарь, и тут Роб понял, что он ускакал от родных мест. Может даже навсегда.

     От этого сердце сжалось и наполнилось грустью. Но он понимал, что происходит лучшее, что могло произойти после того, как его прогнал Олзер. Интересно, что он сказал бабушке и детям?

     Они и дальше скакали по берегу. Деревьев стало меньше. Вскоре юноша и старый рыцарь оказались на пустоши. Затем поле.

     Роберт думал и о дяде. Теперь он скачет рядом с зеленоплащником, а Питер Прайм с ними воюет! Как же это ужасно! Как Роберт хочет увидеть его, чтобы они снова вместе жили в одном доме! Но теперь и дома-то у них не будет. А сам племянник скачет в далёкие края, к неизвестному порту. Танхас и Стерн в другой стороне, а Роб, очевидно, уже на землях Уэйнерга.

     Начало немного темнеть. Они остановились. Роб вынул свою пищу. Рыцарь достал из своего мешка, привязанного к лошади, кусок мяса.

     - Свинина, - сказал он. - Надо развести костёр и поесть.

     Так и сделали. Затем стемнело совсем, и они легли ночевать.

     Наутро они быстро доскакали до порта. Он стоял между огромной скалой и морем. Вместо берега здесь был огромный каменный спуск. Видимо, чтобы корабли сразу плыли, а не вставали на мель.

     Проскакав в глубь населённого пункта, Роб увидел невысокие каменные строения и редкие деревья. Рядом с морем стояла вышка из серого камня, раз в пять ближе к небу, чем самый высокий дом в Фойнесте. Окон не было, кроме нескольких бойниц наверху. Нижняя половина этого строения была толще верхней. А с самой крыши свисали по разным сторонам четыре каменных бревна в горизонтальном положении. От них на конце висели канаты, а на них огромные крюки. Правда, издали они выглядели как крючки для одежды тётки Грамкиной. На эту вышку и показал сир Берн.

     - Видишь? С неё мы спускаем корабли когда делаем их тут. Но крепкий боевой корабль тут не построишь. Для этого у его высочества есть Зелёная Гавань. Здесь, в порту Цваля, в основном стоянка. Так как место находится в устье реки Славной, то порт ещё и стратегический. А этой крепостью мы обычно пользуемся как командным пунктом и оборонительным сооружением. Нам туда.

     Они оставили лошадей в стойле и отправились к башне. Входом были небольшие ворота. Внутри темно. Само собой, раз окон нет. А факелов было немного. Двое спутников, старик и подросток, пошли по винтовой лестнице наверх.

     Через некоторое время у Роберта устали ноги. Он продолжал идти. Ещё через какое-то время он решил, что путь этот вечный. А потом начал думать о высоте башни и прикинул, что скоро уже конец пути. И именно в этот момент они встали перед дверью.

     Войдя внутрь, они оказались в длинном и широком зале, который был хорошо освещён факелами. Вокруг стояли столы, лежали какие-то бумаги, перья и прочее. На стене виднелись мечи.

     Сир Берн поманил Роба за собой и подвёл его к человеку средних лет, одетому в потрёпанный камзол. Увидев старого рыцаря, тот вскочил и поклонился.

     - Сир Берн, - отсалютовал он.

     - Доброе утро, Силус. Значит так. У тебя есть кузнец? Мне нужно отправить этого парня и в мореплавательскую школу и на какое-нибудь судно.

     - Да… А что по поводу кузнеца?

     - Ему нужен меч, Силус, - старик говорил теперь усталым и спокойным голосом, не таким вкрадчивым и поучительным, как вчера на кладбище. - Я планирую взять его с собой через несколько месяцев.

     - Да, ваша светлость, - снова поклонился невысокий, слегка ниже Роберта, светловолосый мужичок с внушительным животом. - Будет сделано.

     - Отлично! - затем рыцарь повернулся к Роберту. - Я буду навещать тебя. А сейчас у меня дела, - а затем шепнул на ухо: - Не говори никому, что ты Прайм или что ты из Фойнеста. Никто не посмотрит, что ты не из благородного сословия, и сдаст тебя как человека Лоранса. Представляйся фамилией матери.

     И рыцарь ушёл.

     - Ну что, паренёк, ты кем будешь? - спросил пузатый дядька.

     - Роберт Ростерс, из Танхаса. Мне скоро пятнадцать. Помогал отцу, извозчику.

     - Да уж, повезло тебе, что взял под опеку сир Берн! Ну что ж. Это бойница нашей крепости. Она уже несколько лет не воевала, но так как в Сердамии снова начинаются междоусобицы, то может на что и сгодится! Сюда будем ходить иногда. Сегодня я здесь сижу как один из смотрителей. За смену платят немного, но хватает. Посидишь пока со мной, вечером пойдём, я покажу тебе, где будешь спать. Тебе предстоит попасть в морскую школу. Также я свожу тебя к кузнецу. Зовут меня Силус Амори. Помимо того, что я тут смотрю, я ещё торгую. Сир Берн – мой покровитель. Если бы не он, мне бы не доверили торговать в порту.

     День шёл скучно. В бойнице помимо Силуса было ещё семеро человек. Один из них, как сказал Силус, оказался начальником порта. Здесь же был и представитель барона Сварта, земли которого лежат рядом с портом. Остальные были либо местными жителями, либо детьми рыцарей герцога Уэйнерга, оруженосцами. И примерно из таких людей состояло общество жителей порта, которые его обслуживали.

     Силус очень понравился Робу. Он был добрый и улыбчивый. Рассказывал о пиве, о народе в порте, шутил. Казался простым человеком, не ожесточённым постоянным тяжёлым трудом, как жители Фойнеста.

     - Знаешь, - говорил он, когда они уже шли вниз вечером. - У меня есть возможность стать оруженосцем сира Берна. А вообще моя мечта стать рыцарем.

     - А чем вы торгуете?

     - Я же тебе говорил, называй меня на «ты». Всякой ерундой. Для дам и леди платки, дешёвые украшения. Иногда кружками или башмаками. В последнее время больше башмаками.

     Вскоре они вышли из башни и пошли по узким переулкам порта. Дома были каменные, но невысокие и компактные.

     - А кто ж здесь живёт? - любопытствовал Роберт.

     - Здесь останавливаются моряки, идут в таверны. Живут некоторые ребята, которые обслуживают корабли. Таких домов мало. Где-то пять. Таверны три. Ещё есть две харчевни. В обеих отвратительно кормят, поэтому лучше закупаться у причала - там рыбаки торгуют. Я сам одно время этим промышлял. Есть морская школа, куда мы сейчас идём. Кузница. Ну и бордель.

     - А что это? - не понял Роб.

     В ответ торговец расхохотался.

     - На днях расскажу. А спать ты у меня будешь. У меня тут комната. Но учти, там ещё жена и две дочки.

     Вскоре они подошли к деревянному зданию, которое, как ни странно, оказалось на берегу моря. Оно было повыше, чем остальные каменные и выглядело как новое.

     - Добро пожаловать в Морскую Школу порта Цваля! - провозгласил Силус Амори.

     Город был небольшой. Повсюду шли работы по укреплению стен, постройке баррикад. Войско расположилось в гарнизоне одной из военных крепостей. Она была невысокая и мрачная. Рекрутам раздали лёгкие ржавые доспехи, разного рода, длины и прочности клинки да сапоги. Кому повезло меньше – резиновые, кому больше – кирзовые. Шлемов не дали. Гарнизон находился в бараке рядом с крепостью. Пообещали кормить два раза в день. В первый раз дали гнилой картошки и страшно вонючей похлёбки. Питер Прайм пересилил в себе омерзение и съел всё, зная, что в следующий раз возможность подкрепиться будет не скоро, а сил надо набираться.

     Ему выдали клинок средней длины. Не очень ржавый, но всё же драться им он опасался. Почти весь день занимали тренировки. Вчера вечером упражнялись прямо в дороге. Сегодня между едой выходили во двор и тренировались. У Питера пару раз вышибли оружие, один раз даже повалили на землю. Вся правая рука уже была в ссадинах и надрезах. И это только второй день, только обучение!

     В полдень, когда солнце встало над горизонтом, а вчерашние тучи сменила редкая ясность, Питер услышал разговор своих военачальников.

     - Ты же понимаешь, Нор, - говорил полковник Грейд, былой воин, сражавшийся, как узнал Питер, уже ни один десяток лет за герцога Лоранса. - Это всё не воины! Ремесленники, безусые парубки, дровосеки, пахари, скотники.… Как мы будем с ними воевать? У нас даже нет времени нормально подготовить их…

     - Я всё понимаю, сер Грейд, - отвечал майор Нор, былой солдат, подчинённый Грейда, который был в свите рыцаря луны и ромашки вчера в Фойнесте. - Но сир Эдвард предоставил нам лучших и самых сильных рекрутов. Большая часть армии Уэйнерга тоже состоит из таких же.

     - У них было больше времени, - огрызнулся старый полковник. - А что насчёт зелёных плащей?

     - Их немного, тем более среди наших тоже много и доблестных офицеров, и рыцарей! А завтра сир Эдвард приведёт нам ещё рекрутов из других деревень.

     - Смешно, - огрызнулся Грейд. - Надо было брать каждого мужчину из сёл.

     - Но тогда бы крестьяне восстали! И кто бы остался обрабатывать землю?

     - Зачем нам земля теперь, этого я никак не понимаю! По-моему, вся эта заварушка из-за чеканки турней.

     В этот день Питер узнал, из-за чего началась война. Они стояли рядом с Биржевым городком, прямо в Стерне. Герцоги Уэйнерг и Лоранс желали захватить место чеканки, чтобы контролировать валюту во всей западной Сердамии. От Городка их отделяли только пара полей и деревня Броддерс. Сюда, как в самое крепкое место, Лоранс стягивал все свои войска. Здесь же была и его резиденция – замок.

     Прошла ещё неделя. В столовой обнаружились свои банды, которые отбирали еду у более слабых. Питера, однако, не трогали. Слабым он не выглядел. Да, пахать на земле целыми днями было тяжелее. Но здесь – опаснее. Тем более он переживал из-за того, что произошло с ним. Его жена, Вилла, умерла четыре года назад, когда рожала Софию. А теперь ещё и брат. Старший брат, на которого Питер всегда хотел быть похожим. Когда-то Бен рассказывал, что в роду у Праймов есть кровь рыцарей и свободных воинов, что быть Праймом - гордость! Когда-то Бен учил его жизни… А теперь, последнее, что запомнил Питер о родной деревне – это плачущего племянника Роберта над телом своего отца. Он даже не сильно взволновался, когда его взяли по рекрутской повинности, думая только о брате. Почти всех рекрутов из своей деревни он уже видел здесь, кроме Олзера Портера. Кто-то из фойнестских сказал было ему, что, мол, раз Олзера не видать, значит, его отпустили. Было бы хорошо, думал Питер, но он не верил в это. Слишком уж жёстким ему показался этот сир Эдвард, рыцарь луны и ромашки! Но как же там выживут его домашние? Бен мёртв, он, Питер, тут сидит… Роберт один не справится. Правда, много думать у него времени не было… Тренировки, еда, боевые слушания, снова тренировки…

     Теперь в их полку было уже сто девять человек. Сколько всего собралось в Стерне, Питер точно не знал, но догадывался, что много.

     Им всем объяснили, что скоро будет очередная битва. Скорее всего, она произойдёт в деревне Броддерс. Уэйнерг подтягивает свои силы из Дорожного узла. У него там уже опытная армия с острыми клинками. «Вот бы нам получше выдали…» Но понятно, что возможности пока такой не было. У некоторых клинки вообще ломались.

     На девятый день его службы за столом к нему подсадили молодого паренька. Тот был тощ, как его сваха Аманда, которая померла на днях, светловолос, высок и напуган. По лицу ему было не больше шестнадцати – это минимальный возраст набора в рекруты, но, если Питер увидел бы его вне стен барака, решил бы, что парню и того меньше.

     Этот светловолосый парнишка не хотел есть, говорил, что не может глотать такую отвратительную похлёбку.

     - Ешь, если не хочешь ноги протянуть! - грубо посоветовал ему Питер.

     Парень послушался, как тут его кто-то толкнул.

     - Это кто тут у нас? Новенький? - это был Грегор Стаун, один из главных и самых суровых налётчиков, что отбирали еду. Он был высокий и очень крепкий. - Похлёбкой не поделишься?

     Блондин побелел.

     - Отстань от парня, Грегор, - повернулся к нему Питер. - Он сегодня первый день. Дай ему поесть нормально.

     - Я ему дам! - злобно воскликнул Грегор. - А ты не лезь не в своё дело, Прайм! Эй, парниша, гони сюда похлёбку с куском хлеба. И живо, а то проучу как следует!

     Тот уже хотел было отдать ему похлёбку, но Питер схватил его за руку и посмотрел в глаза. Не надо!

     - Уйди отсюда, Стаун, либо учиться придётся тебе! - очень резко сказал Питер, вставая с деревянной табуретки.

     Жирный силач расхохотался.

     - Ты хочешь, Прайм, чтобы я и у тебя забрал? Нашёлся тут, борец за справедливость! Мне три нормы надо, ясно? А ты сиди смирно и не рыпайся, пока тебя не трогают.

     - Не трогают, потому что боятся, - заметил Питер.

     - Да ну! - сказал Грегор и выхватил свой полумеч.

     Питер сделал ответный жест. Меч у него был длиннее и менее ржавый. Тем более не так уж Стаун и хорошо владел своим. Они начали драться прямо тут, как их остановили. В столовую быстро прибежали военачальники.

     - Что здесь происходит? - кричал Грейд.

     Ему разъяснили. Он подошёл к Питеру.

     - Что, Прайм, решил погеройствовать? - спросил он. - Знаешь же, что на войне сурово, а всё думаешь, чтобы было по-бархатному, по-чистенькому! Вот у тебя на ферме среди навоза всё так же приторно было?

     - Я думал, что нам нужны все воины…

     - О чём это ты?

     - Этому парню нечего было бы есть, и он протянул бы ножки. На одного воина меньше - это нужно только зелёноплащникам!

     - Соображаешь, Прайм, - заметил старый полковник. - Да вот только ты и сам сейчас мог умереть от меча. А много ли померло от голода в последние дни?

     Питер потупил взгляд. Пока что никто не умер.

     - То-то, - заметил полковник и отошёл.

     Рядом остался лишь майор Нор.

     - Наши рыцари должны быть такие же, как вы, - сказал он. - Такими же благородными защитниками, Прайм.

     Питер сел доедать и обнаружил, что половину картошки кто-то прихватизировал. Ну ничего, если он ещё такое увидит – разберётся. Здесь он стал более злым и агрессивным. Чтобы сейчас сказала его жена или дочери, с которыми он был так нежен?

     - Ты не видел, кто взял? - спросил он у светловолосого тощего паренька.

     - Кажется, вон тот. - Он кивнул в сторону человека, который сидел за соседним столом. Это был дружок Грегора.

     - Понятно… Как тебя звать?

     - Генри. Генри Дур, с вашего позволения, бастард рыцаря луны и ромашки. Фамилия у меня от матери, но отец будет рад, когда узнает, что вы меня защитили.

     - А полковник Грейд, выходит, не знал? - Питер удивился, что рыцари посылают своих детей в казармы. Правда, если законные сыновья в таком возрасте становятся оруженосцами, то куда же деваться незаконным?

     - Выходит, что нет… - парень был очень запуганный и уставший.

     - Сколько тебе лет?

     - Пятнадцать. Отец отправил меня на год раньше, чем других рекрутов. Моя мать простая крестьянка, работавшая на барона Хауза. И я считаюсь как обычный рекрут. Отец иногда приезжал ко мне. И вот теперь он решил, что мне пришло время испытать вкус войны.

     - Я тоже пахал на Хауза, - сказал Питер, вставая из-за стола.

     С бастардом Морока они подружились. Питер проникся уважением к его отцу. Не стал прятать сына, а когда настал день, взял и отправил его на войну, несмотря на то, что тому ещё не было шестнадцати.

     Их крепость стояла за пару улиц от замка Лоранса. Мэр Стерна, какой-то купец с титулом рыцаря, чьего имени Питер так и не узнал, распорядился ставить баррикады на улицах города. «Хоть кто-то соображает», - думал Питер. Но постройка баррикад шла плохо. Людей для этого выделялось мало, а верхи армии, такие как полковник Грейд, считали это ненужным и затратным делом. Мэр сам даже несколько раз приходил к ним.

     Через два дня, в течении которых тренировки становились всё чаще и интенсивней, их направили на юго-запад. Броддерс, с ужасом понял Питер. Он на какое-то время даже задержался в своей комнате. Неужели пришла смерть? Ведь в течении нескольких дней всем уже было понятно, что произойдёт в деревне Броддерс. А может сдаться Уэйнергу? Не выйдет, за всем будут смотреть рыцари, а они преданы своему сеньору. У них есть честь! Питер, как обычный крестьянин Сердамии, плохо понимал смысл этого слова, «честь», но одно смекнул: это что-то дороже жизни! Раз это дороже жизни, значит, это нечто должно с лёгкостью сохранять жизнь!

     Он посмотрел в окно. И впервые за долгие годы сжал руки в молитвенном жесте.

     - Заклинатель, о Великий! - произносил он. - У меня всё не хватало времени, чтобы обратиться к тебе, но сейчас я прошу тебя: сохрани мне жизнь, заклинай и мою смерть, ради моей семьи! Я должен вернуться и помочь им, ты же знаешь…

     - Прайм! - послышалось из коридора, и Питер быстро вышел. Это был майор Нор. Рядом с ним стояли трое солдат, одного из которых Питер узнал. Генри Дур! Неужели, его отец до сих пор не решил как уберечь сына? Он же рыцарь! Или это такая воинская обязанность, рисковать жизнью?!

     Они шли преимущественно в тёмное время суток. Вышли из крепости – уже смеркалось. Где-то по пути их застала полночь.

     - Отец прислал письмо, - сказал ни с того ни с сего Генри, когда они с Питером слегка отстали от основного строя. Мужчина понял, что мальчик хочет поговорить с ним наедине.

     - Что пишет?

     - Что с нами будет маг.

     - Маг?.. - Питер в детстве слышал о людях, которые умеют повелевать вещами, не прикасаясь к ним, и поднимать Воду, Землю и Камень на врагов, что они умеют исцелять… Как это делала Амойз Сторренс… Но не стоит о грустном.

     - Да, маг Земли. Они все в большей или меньшей степени владеют одной из стихий, - Питер не знал, сколько всего может быть стихий, но слушал. - И он будет в нашем войске. Про то, есть ли у Уэйнерга маги, он не знает. Ещё пишет, что в войске нас будет полтысячи.

     - От Стерна всего идет триста, - заметил Питер.

     - Да… Но ещё идёт пятьдесят рекрутов из деревень за Славной и полторы сотни рыцарского войска из Борда и Солга, - это были маленькие городишки на северо-востоке от Стерна.

     - Это он всё тебе в письме написал?

     - Что-то я из письма узнал, что-то от майора Нора.

     Нет, положительно, этот Нор Питеру нравился.

     К утру они подошли к Броддерсу. Действительно, как и говорила молва, деревня превратилась в руины. Повсюду валялись трупы. Множество домов было разрушено, сожжено.

     - Что здесь было? - спросил кто-то.

     - Разбойники, - пояснил майор Нор.

     - Всем молчать, - приказал полковник Грейд.

     Питер задумался, а не стало ли так же с его деревней? Поговаривали, что у Лоранса нет сил, чтобы контролировать её. Хотя ему это было нужно: он собирал с них оброк, в частности с барона Хауза, на которого пахал почти всю свою сознательную жизнь Питер. И он пожелал в душе, чтобы Фойнест взяли люди Уэйнерга.

     И в этот момент, он увидел, что к полковнику Грейду подходит гонец. Он был уставший и запыхавшийся. Они о чём-то говорили. После этого Питер услышал, как затрубил рог. Знак подготовиться к атаке.

     - Что случилось? - спросил он.

     Рядом оказался старый вояка, который часто переговаривался с молодым Нором.

     - Зеленоплащники с юга.

     - Да как это может быть? - вскричал кто-то. - На юге Славная, а за ней наши земли.

     - Всем молчать! - взревел Грейд. – Уэйнерг надвигается с юга, хотя мы ждали их с севера! Но это не значит, что нам следует поджать хвосты!

     - Откуда они? - взревел Нор.

     - Я понятия не имею, - орал при всех полковник. - В конце концов, у Уэйнерга сильный флот, они могли…

     Дальше Питер Прайм уже не услышал. Началась паника. Всё устаканилось, только когда солдатам объяснили, что если зеленоплащники обнаружат их паникующими, то убить их будет легче. Питер признался себе, что ему безумно страшно. Казалось, он дрожит, и вот-вот сбежит с поля боя. Но куда? Пока что возможности не было. Хотя рыцарей тоже пока нет. А их всего лишь триста… И они не спали ночь!

     - Где же отец? - паниковал Генри.

     - Он придёт, - успокаивал его Питер, и желание бежать медленно пропадало.

     - Говорят, их очень много, - сказал Нор своему отряду, в число которого входил и сам Прайм. - Но вы держитесь! Скоро подоспеет подкрепление.

     - Будет хорошо, если они успеют нас похоронить, - тихо проворчал Питер. К счастью, его услышал только Генри. Смелости это ему не прибавило.

     Войско Лоранса выстроилось. Деревня Броддерс находилась на возвышенности, поэтому это была удобная точка. Питер сообразил, что пока они здесь, это увеличивает их шансы на победу. А победа – это значит, что многие выживут, не окажутся в плену и смогут вернуться домой.

     Внизу, на песке, показались зелёные стяги. На них скрещённые меч и топор. «Разбойничий символ», - почему-то подумал Питер. Но это были люди Уэйнерга. Интересно, где он сам? В его цели входило разгромить Броддерс и ещё успокоить Стерн, так как Стерн находился в опасной близости от Биржевого городка. Но и Городок тоже надо как-то захватить!

     Войско приближалось. Питер и Генри стояли примерно в третьем ряду. Многие уже замолчали. Может, зеленоплащники, видя, что их мало, пошлют примирительное письмо, с просьбой освободить деревню и уйти подобру-поздорову? Но на такую удачу приходилось лишь надеяться. Немногие в приближающемся зелёном войске были на конях, но всё же и такие имелись. Скакунов в рекрутском войске Лоранса не было. Враг приближался…

     …Схватка для Питера началась внезапно. Он просто понял, что пора отбиваться, защищаться и бить самому. По-началу ему жутко везло – он убил двоих. И тут у него в голове заиграла мысль, которая в иное время показалось бы безумной! «Меня никогда не убьют». С ней он бросился драться дальше. Получалось у него неплохо. Он успел сообразить, что у врага мечи получше, но солдаты – такие же бестолковые рекруты.

     Но тут его пробил жар. Где Генри? Меня-то никогда не убьют, а его – запросто! Он отсёк башку ещё одному зеленоплащнику и кинулся в ту сторону, куда, кажется, убежал мальчишка. Вскоре он нашёл его. Генри дрался с окровавленной дланью. О, Заклинатель! Питер бросился на помощь. На земле лежал щит. Он поднял его и начал защищать себя и подопечного.

     И тут их чуть не повалили на землю. На них напал огромный человек, ростом на две головы выше Питера, широкоплечий, бородатый и бешеный. От него Питер и Генри стали отходить. Вскоре Генри в ногу вонзилась стрела.

     - Иди… - еле прохрипел он.

     - Нет, - сам не понимая почему, сказал Питер. Он отбил ещё пару атак и помог встать юноше. Тот поплёлся с ним.

     И вдруг они почувствовали, что земля ходит ходуном. Неужели, я умер, подумал Питер? Нет…

     - Маг… - прохрипел Генри. - Это наш маг.

     - Что делать? - спросил Питер, и они оба рухнули на землю. Питер выронил щит и меч. Меч подобрал, а вот щит не успел. С головы слетел шлем. Но ничего. «Меня никогда не убьют».

     - Не знаю…

     И зачем они устроили землетрясение? Питер оглянулся. Кажется, позади было всё в порядке. И свои почему-то отступали. Да и зеленоплащники тоже. Питер взял всю свою волю в кулак, помог подняться Генри, и они, шатаясь, вместе пошли к своим по трясущейся земле.

     Вскоре это прекратилось. Подойдя к своим, Питер почувствовал, что не может больше нести парня: тот перестал идти… И как-то на автомате отпустил Генри. Тот рухнул. Видимо, без сознания, понял Питер.

     И тут к ним подбежал полковник Грейд.

     - Уйдите в сторону. Пришли рыцари и маг. Это спугнуло врага. Но передышка ненадолго. Их вдвое больше нас. Мы отступаем… - а затем, подумав, ещё добавил: - Майор Нор мёртв.

     - Как мёртв? - не понимал Питер. - Как отступаем? Да я им сейчас…

     - Успокойтесь, Прайм! - полковник отделал своего солдата пощёчиной. - У нас нет шансов. Что вы сделаете без шлема и меча?

     Только сейчас Питер понял, что меч, которым он пронзил десяток врагов, он выронил по дороге, когда они шли по трясущейся земле.

     - Отойдём.

     Питер и Грейд подняли Генри и вместе отнесли его к палатке, откуда вылезал какой-то лекарь.

     - Единственное, что я могу – раны перевязать, - говорил он. - Заклинаний у меня нет, так что особо раненных мне не совать! Они уже не жильцы.

     Однако Генри он принял, сказав, что раны несерьёзные. Питер очень обрадовался этому. И тут к нему подошёл человек в блестящих шикарных доспехах, лет сорока, со странно знакомым лицом.

     - Вы спасли моего сына! – басом сказал он. – Как мне отблагодарить вас?

     Питер встал в замешательстве.

     - Я? Вашего сына?

     - Да. Генри! А вы не знали?

     - А… - тут понял Питер. – Так вы сир Эдвард Морок, рыцарь луны и ромашки, приходили к нам в Фойнест?..

     - Приятно, что вы помните меня. Как ваше имя?

     - Питер Прайм.

     - Очень хорошо. На время битвы будете моим оруженосцем. Я хорош в бою, и не смотрите на то, что мы сейчас отступаем! Сейчас они дожмут нас до Стерна, там мы им и покажем! Вот увидите! А пока, пройдёмте со мной, к моей лошади. Нам предстоит путь до стен Стерна. Оттуда и ударим!

     Питеру не внушила доверие самоуверенность рыцаря, но он сказал вслух другое:

     - Только оттуда, и снова туда.

     - Я знаю, вы устали, почти не спали. Но это война!

     Жизни Генри, к радости Питера и сира Эдварда, по словам лекаря, ничего не угрожало. Раны лёгкие, мальчик просто слишком юный и чувствительный.

     Пока маг держал заклинание землетрясения, войско отходило к Стерну. Биржевой городок они теряли, а значит – победы им не видать.

     На этом сражении погибли почти все, кого знал Питер. Он сам, не понимая как, будучи в такой горячке боя, выжил, а остальные – нет. И чем больше имён мёртвых товарищей он слышал, тем больше убеждался: «Я никогда не умру!»

     Квартира Портеров была больше и просторнее. В ней была ещё одна комната. Всемером они вместились туда лучше, чем умещались некогда ввосьмером в своей. Вторая половина апреля была солнечная, и в комнату пробивались лучи. Вечером: окно было повёрнуто на запад. Мэри жила с маленькой сестрёнкой и бабушкой. Кухня здесь была отдельная. Пола поселили с Марком, но последний очень часто отсутствовал дома. Дядя Олзер говорил, что Марк работает, но тот приходил совсем не уставший, в отличие от её отца или дяди в своё время.

     Бабушка говорит, что дядя Бен попал к Заклинателю на небо и теперь смотрит за своими племянниками… Интересно, а куда попал Роберт? Дядя Олзер и бабушка Лиза сказали, что он ушёл в лес и скоро должен вернуться. Наверное, с ним что-то случилось, ведь вокруг война! Отцу повезло меньше, чем дяде. Он попал не к Заклинателю Смерти, а в войско рыцарей и будет теперь махать мечом, получать раны. Ему будет больно.

     Мэри скучала по всем. По отцу, по тёте Аманде, по дяде Бену. А в последнее время больше всего по Роберту. Наверное, всё усугублялось тем, что она не знала, где он, и ждала, что кузен вот-вот придёт. Его исчезновение оказалось самым загадочным. Но дяде Олзеру почему-то говорить про это не хотелось. Странно, ведь она была не очень привязана к Робу. Почему-то только сейчас начало вспоминаться, как её двоюродный брат ей помогал.

     Май в начале оказался пасмурным и холодным. Странно, что май считается более тёплым, думала Мэри, когда бабушка заставляла её запоминать названия месяцов.

     - Я устала, - постоянно твердила девочка.

     Пол и София стали много носиться по дому, зазывая Марию с собой. Почему-то она не хотела. Мэри чувствовала, что они младше неё, и поэтому с ними было не интересно. Полу было пять, Софии – четыре. А Мэри через полгода уже целых восемь!

     Но май недолго был прохладным – вскоре в их родной посёлок ворвалась страшная жара, и Мэри теперь гуляла без куртки. На улице она подружилась с мальчиком Питером. Ей очень нравилось, что его зовут как папу. Он был почти на два года старше неё, как оказалось, но с ним было весело.

     - А ты не знаешь, где Роберт? - один раз спросил Питер.

     - Он скоро вернётся, - ответила Мэри.

     - А куда он пошёл? - интересовался соседский мальчик. Он был невысокий для своих лет, немного выше самой Мэри, весь в родинках и очень похожий на своего отца, с которым он постоянно гулял.

     - В лес, - отвечала Мэри.

     - А зачем? - не понимал мальчик.

     - Не знаю… - замялась девочка. - Давай подойдём к бабушке.

     Бабушка тем временем говорила со старшей сестрой Питера. Увидев их, девочка отошла в сторону.

     - Бабуль, а зачем Роберт пошёл в лес?

     - Он там работает, - улыбнулась бабушка Лиза. - Он скоро придёт.

     Питер и Мэри отошли поиграть.

     - Отец сказал, что Роберту очень тяжело… Он помогал ему тащить его отца…

     - Дядю Бена?

     - Ага. Но в лесу ведь опасно… Почему Роберт туда пошёл? Может быть, он не вернётся?

     - Вернётся-вернётся, - затороторила, нервничая, Мария. - Ещё как!

     - А с тобой весело, - сказал Питер, после того, как они поиграли в прятки с Софией. - Ты не злая…

     - А кто злой?

     - Стефания. Знаешь её?

     - Ага.

     - Ну ещё из другого дома девочки. Сталса, Маргарита. Я раньше дружил с Повардом, но его отца забрали служить, и он, грустный, из дома не выходит. А ты выходишь!

     - А почему твоего отца не забрали? - с лёгкой обидой проговорила Мэри.

     Питер пожал плечами.

     - Ещё я дружил с Робертом.

     - Не ври! - воскликнула Мария. - Он же старший.

     - Ну и что? Он ко мне хорошо относился, и мы дружили. Как-то мы даже гуляли втроём – он, я и Мэр. Года два назад. А в последнее время что-то он почти перестал гулять.

     - Он работает, - сказала Мэри. - Когда ты будешь в таком же возрасте – тоже будешь работать.

     - Наверное, я буду хорошим работником! – торжественно произнёс Питер. Это выглядело забавно. Он всё делал забавно.

     - А сестра тоже с тобой злая? - поинтересовалась Мэри, вспоминая тему разговора.

     - Мэр… - как-то непонятно хлюпнул носом Питер, глядя на Марию. Произнося имя сестры, он состроил непонятную гримасу.

     - Питер, - слабым, негромким голосом позвал его отец. - Мы уходим.

     Мальчик подбежал к отцу и что-то попросил. Мэри подошла и прислушалась.

     - Нет, Питер, пойдём, - уставшим голосом сказал отец Питера.

     Видимо, мальчик попросил остаться. Получив отказ, он помахал подруге и пошёл следом за отцом. Последней помахала Марии Мэр, старшая сестра Питера, и они ушли. Марии почему-то вспомнилось, как Роберт всегда упрашивал у дяди Бена, тёти Орры или бабушки ещё погулять, иногда даже выигрывая совсем немного времени. Дядя Бен говорил, что Роберт всегда был такой неугомонный до прогулок.

     Гулять было не с кем, Марии стало скучно, и она пошла домой одна. Бабушка уже ей доверяла. София и Пол остались гулять с ней.

     Войдя в дом, Мэри встретила тётя Шейла. Она ласкова погладила девочку по головке и помогла снять сандалики.

     - Как погуляла? - с улыбкой поинтересовалась тётя Шейла.

     - Здорово. Мы с Питером играли.

     - Питер? Это мальчик, который живёт рядом?

     - Ага, - Мэри сняла и сложила кофту. Она была самостоятельная девочка! – Сосед.

     У тёти Шейлы было приятное румяное лицо, пухлые губы и нежные руки. Она всегда хорошо относилась к девочке. Иногда даже казалось, что она хочет стать ей родственницей.

     Мэри поняла, что проголодалась и пошла на кухню вместе с тётей. Там сидел Марк. Он ничего не спросил про прогулку Мэри, даже не поздоровался. Сидел жевал хлеб, запивал чаем и поглядывал на тётю Шейлу и её маленькую спутницу.

     - Как день прошёл? - спросила тётя Шейла. - Когда уходишь… на работу?

     - Завтра, - устало проговорил Марк и посмотрел на Марию так, что девочке стало неприятно. - Сейчас вокруг ужас что творится… Так что… Всё опаснее и опаснее.

     - А Роберт не боится опасности, - весело проговорила Мэри. Тётя Шейла с улыбкой на неё посмотрела.

     - Где Олзер? - спросил Марк, оставив слова девочки без внимания.

     - Скоро придёт.

     Так и случилось. Дядя Олзер пришёл раньше бабушки с Софией и Полом. Он весело потрепал девочку по голове в знак приветствия и сел за стол.

     - Шейла, где суп?

     - Сейчас, - устала проговорила молодая девушка.

     Когда она вставала, он ударил её по попе. «Интересно, - думала Мария. - Почему он её шлёпает? Неужели она в чём-то провинилась? Во всяком случае, ей повезло. Отец порол посильнее». Когда он первый раз так сделал при Мэри, тётя Шейла сказала: «Ну не при девочке же!» Марк при этом только засмеялся. Интересно, почему не при ней? Может, чтобы Мэри не боялась порки в их доме? Она видела, что Олзер бил сильно. Он вообще был очень сильным дядей, наверное, сильнее её отца и его брата. Но он никогда не ругал её, а наоборот был очень добрым, даже иногда играл с ней в прятки или в салочки, когда у него был свободный день. Тётя Шейла так не делала. А вот Марк часто её ругал, когда она шумела. Мария даже стала бояться его. Уж, скорее, он устроит девочке порку, чем дядя Олзер.

     - Какие там новости? - спросил Олзер, глядя на брата.

     Тётя Шейла тоже обернулась на секунду.

     - Значит так, - с чувством дикой важности говорил Марк. - У Уэйнерга не так уж и много побед, но для нас хорошо.

     Мэри вспомнила тот день, когда к ним пришли солдаты в зелёных плащах и объявили, что деревня переходит из рук одного герцога в руки другого. Обещали, что всё изменится, но, вроде бы, всё осталось прежним. Во всяком случае с точки зрения Марии. Только тётя Шейла и бабушка Лиза стали говорить, что пшеница подешевела, и теперь хлеба в доме будет больше, и есть они будут сытнее. Ещё было очень жалко, что все запретили Марии, Софии и Полу ходить в старую квартиру. Сказали, что там живут другие люди, что квартиру заняли солдаты нового герцога. Как же так! Это же их дом! Как бы не было хорошо жить у дяди Олзера и тёти Шейлы!

     - Сколько дней Фойнест в руках зеленоплащников? - поинтересовалась Шейла.

     - Уже три недели, - сказал её муж. - Они же пришли через день, после того, как к нам приходили за рекрутами. Так что там Марк? Как Биржевой Городок?

     - Если честно, все сейчас гадают, как себя поведёт Валютный Барон. Самое время встать на одну из двух воюющих сторон! Если он встанет на сторону Уэйнерга, то Лорансу крышка, - Марк злобно усмехнулся. - Но тот же Уэйнерг может его и убить…

     - Глупо будет не встать на сторону зелёных, - рассудил Олзер. - Он всё равно окажется в их руках рано или поздно. Как в Броддерсе?

     - Уже неделя как никаких боевых действий нет. Зеленоплащники твёрдно обосновались там. Сейчас идёт осада Стерна! Уэйнерг не хочет брать Городок, пока полностью не разгромит конкурента – все войска Лоранса, а это несколько тысяч воинов!

     - Ты так с радостью об этом говоришь? - глаза Олзера недобро сузились во взгляде на младшего брата.

     - А что? Нам же лучше! Мы же под опекой Уэйнерга, он победит - кончатся все потрясения.

     - Не всё так просто, брат, - Шейла подала мужу суп. Он отпил и крикнул: - Опять пересолила! Подлей воды! - жена послушалась. - Так вот, Марк. Не говори так при девочке! – он покосился на Мэри. Она почувствовала, что он хочет её защитить. - Не забывай: если её отец ещё жив, - почему-то эти слова и эта интонация заставили Мэри сжаться и задрожать. – Он воюет против Уэйнерга.

     Мэри отчего-то посмотрела в окно. Уже начало темнеть. Наверное, бабушка и ребята уже вернулись с прогулки и отправились на тихий час. Заклинатель, как они любят спать!

     - Хорошо, хорошо, - примирительно вскинул руки Марк. - Но не забывай, что именно люди Лоранса убили отца… И дядю Марии, кстати.

     - Отца – да… - сказал Олзер, вновь попробовав суп. Видимо, в этот раз всё было в порядке: он никак не отреагировал. - И мясо подай! Марк, так вот. Бена Прайма ещё убили.

     - Бена Прайма, - кивнул Марк. Мэри хотела спросить про Роберта, но почему-то испугалась. Про него Олзер никогда не говорил и морщился, когда о нём упоминали. - Кстати, ещё зеленоплащники казнили барона Хауза. И возвели какого-то своего рыцаря в бароны.

     Это хорошо или плохо? Отец работал на Хауза…

     - Что ещё творится?

     - А точно! - воскликнул Марк. - Совсем забыл! На юге, за Айвином, поговаривают, собирается армия графа Ариуса!

     - Ариуса? - усмехнулся Олзер. – Это тот, про которого говорят, что он ест круглые сутки?

     - Я тоже слышал. Но говорят, армия у него не меньше, чем у Уэйнерга. Раз тут у нас, вокруг биржевого городка, такое развязалось, то значит, ни один феодал не может остаться в стороне.

     - А король всё молчит?

     - Король всё молчит, - подтвердил Марк. - Я думаю, скоро у нас будет династия Уэйнергов, - по лицу Марка сверкнула знакомая хитроватая и злобноватая улыбочка.

     - Да уж… Хорошо, что он не приходит к нам за рекрутами.

     - И не придёт, - вновь усмехнулся Марк. - Сейчас в его армию и так очередь.

     - Кстати, насчёт рекрутов, - дядя Олзер повернулся к жене, которая сидела рядом с Мэри и то поглаживала её по головке, то брала фартук, чтобы вытереть девочке подбородок. Мэри была похожа на Роба тем, что постоянно пачкалась. Олзер сжал кулак: - Я всегда хотел узнать, как так получилось, что меня не взяли в рекруты.

     - А ты что этому не рад? – с агрессивным задором сказала тётя Шейла. Мария подумала, что она очень красивая, и что, когда вырастет, хочет быть такой же.

     - Что это ты вдруг огрызаешься? - Олзер наклонил голову. Мэри посмотрела на Марка с одну секунду, чтобы не встретится с его злым взглядом, и увидела, что тот дергает кистью и явно чего-то боится. Поглядывает то на тётю Шейлу, то на брата.

     - Олзер, откуда я знаю? - вскинулась девушка. - По-моему, тебе крупно повезло, и вообще, надо бы радоваться!

     - Я уже порадовался, сколько можно было! Но это ещё и удивляет. Этот рыцарь приказал брать семерых, несмотря на то, что его подонки убили пятерых. Но затем смилостивился. Уже странно. И отпустил именно меня! Ещё более чем странно… У тебя есть этому объяснение?

     - Что ты нервничаешь и спрашиваешь всякие глупости? - вскрикнула Шейла. А затем спокойно и тихо. - Тебе просто повезло!

     - Нет, это не просто везение, - Марии очень не нравилось то, что говорил молодой человек, хозяин квартиры. - Я так и думал! Ты нервничаешь! Ты мне врёшь! Я так и думал. Ты мне не верна.

     Это, наверное, ужасно, подумала Мэри. Интересно, что нужно сделать, чтобы муж сказал, что ты не верна?

     - Давай хоть не при девочке, - сказала Шейла. - Мэри, иди к себе.

     - Нет, - Мэри было слишком интересно, чтоб послушаться. Она боялась, что Олзер сейчас ей прикажет уйти, но он даже не обратил на неё внимание. На всякий случай девочка встала и отошла от стола и от орущих взрослых.

     - Значит, было! - прокричал Олзер. - Я сегодня говорил с Бузерами, и Том мне сказал, что слышал, что ты спала с этим рыцарем!

     Спала… Мэри всегда было интересно, что в таких ситуациях значило это слово. Поняла пока что одно – этим ни в коем случае нельзя заниматься, потому что женщин мужчины обвиняют в этом, как в страшном преступлении! Вот и сейчас Олзер обвиняет жену. Становилось ещё интереснее… Нет, Мэри точно не уйдёт.

     - Тебе надо поменьше общаться с Бузерами, - фыркнула Шейла. - Ты же знаешь, что они сплетники!

     Надо общаться с Филкиными, хотела крикнуть Мэри, вспомнив про своего друга Питера Филкина, но быстро прикрыла себе рот ладошкой, чтобы не произнести это вслух. Тогда про неё вспомнят и точно выгонят. А сейчас внимания на неё обращали ровно столько, сколько человек, занятый тяжелейшей работой, - жужжанию комара.

     Молодые и горячие супруги смотрели друг на друга. Марк в каком-то ступоре сидел на своём месте, иногда поглядывая на них. Совсем на него не похоже.

     - Да при чём тут сплетни? - проворчал Олзер. - Всё же сходится! В тот день ты встретила меня на выходе из барака! Так?

     - Туда все побежали!

     - Нет, ты была там одна. Ближе к бараку никто тогда не подходил. Ты была внутри, на пороге.

     - Там было ещё несколько человек.

     - Хватит оправдываться, лгунья! – взревел Олзер. – Ты ничуть не удивилась тому, что меня освободили!

     - Но я была рада!

     - Рада? А ещё была уставшая… Точно, ты мне изменила! И ни с кем-то, а с самим рыцарем!

     - Я устала от того, что рыдала… Бегала за рекрутским войском! Я переживала, ты понимаешь это?

     - Тварь, - прошипел Олзер.

     Минутная пауза.

     - Да, - неожиданно гордо, с высоко поднятой головой сказала тётя Шейла. - Я отдалась рыцарю луны и ромашки… Он был хорош… Но дело не в этом… Я спасла тебя, иначе ты бы, в лучшем случае, колотил сейчас мечом по ночам, а не со мной прыгал бы, а в худшем – уже давно отправился бы к Заклинателю смерти!

     - Я пойду, - внезапно встал со своего места Марк.

     - Куда это ты? – зло сказала ему Шейла, останавливая его.

     - К Энджи. Она меня, наверное, уже заждалась.

     И выскочил из кухни.

     «Интересно, как выглядело то, что тётя Шейла делала с рыцарем луны и ромашки?»

     - Шлюха! – вскрикнул Олзер и ударил её кулаком по лицу. Та пошатнулась, но устояла.

     - Я же для тебя старалсь…

     - Настаралсь! – заорал Олзер. – Да как ты посмела! Убирайся отсюда!

     - Выгонишь меня так же, как выгнал Роберта Прайма за то, что он просто смотрел туда, куда не мог не смотреть?..

     Ещё один удар. На этот раз Шейла не устояла и плюхнулась на стул.

     - Пошла вон, кошка драная, - повторил Олзер Портер. Впервые Мэри видела его таким злым. Это очень удивило её, и она набралась духу сказать:

     - Что значит, выгнал Роберта…

     - А тебе пора спать, - Олзер грубо вытолкнул её в коридор, и напоследок очень жёстко добавил: - Спи, или выпорю!

     Это подействовало. Мэри пошла к себе.

     

     

     Огонёк уже догорал. Но это не страшно. Ночь обещала быть тёплой. Хорошо, что он быстро умотал от этой бойни. Марк догадывался, как Шейла уберегла его брата от службы. Но зачем это говорить, если это лишь догадки? Видимо, развлечься в следующий раз с Шейлой удастся, ох, как не скоро! А Энджи тут рядом, посапывает. Готовить у неё во всяком случае получается лучше. Не зря гувернанткой работала…

     И тут его мысли прервал стук в дверь.

     Кого там ещё орки среди ночи принесли?

     Марк Портер встал, накинул рваный кафтан, рубаху, жухлые мягкие брюки и пошёл открывать. На пороге с двумя набитыми сумками, вся поникшая и растрёпанная стояла Шейла.

     - Чего тебе? – сухо спросил Марк.

     - Он меня выгнал, – не промурлыкала, как обычно в постели, а пробубнила поникшим голосом Шейла.

     - Сочувствую, – Марк попытался говорить с эмоциями. Неприятная ситуация. – Настоящий подлец! Неблагодарный…

     - Рада, что ты понял меня… Поможешь?

     - Ну… - запнулся юноша. Она ведь была старше его и опытнее. Это нравилось раньше, а теперь пугало. – А чем я могу?..

     - Я хочу остаться с тобой.

     - Со мной? - кажется, Марк, глаза у тебя начинают выкатываться из орбит. – Как?

     - У тебя же есть какое-то жильё в Танхасе. В конце концов, мы вместе что-нибудь придумаем… Что-нибудь найдём.

     Да, теперь вижу. Она зарёванная. Совсем разбитая и убитая.

     - Что мы найдём? Я же живу с Энджи… У Энджи… А в Танхасе возможности нет. Тем более сейчас война, я планировал на этом сыграть.

     - Я не знаю, о чём ты. Уйди от Энджи. Ты же хотел быть со мной!

     - Шейла, не говори глупостей, уже поздно!

     - Что? - вот этого он и боялся. В этой самке просыпалась ярость. - Ты что выгоняешь меня?

     - Шейла, у меня свои проблемы. И потише, а то Энджи услышит.

     - Энджи услышит? - гостья начала говорить заметно громче: - Вот и пускай слышит! Что ты со мной спал!

     - Замолчи, пожалуйста, - прошипел молодой человек, вышел и закрыл дверь, оставшись с гостьей за порогом. - Ты привалилось среди ночи и мешаешь мне спать!

     - Марк! Я же доверяла тебе, когда мы… Когда мы…

     - Забудь, ничего не было. А ты мне предлагаешь какой-то бред.

     - А ты не пожалеешь потом? - разозлилась Шейла. - Зачем тебе эта Энджи?

     - Успокойся и не ори! У нас уже всё обговорено!

     - Обговорено? Так вот ты, значит, как! А что мне делать, если ты меня себе не берёшь?!

     - Это уже не мои проблемы!

     - Ах, так? Ладно, козёл… Я уже ответила перед Олзером за своё предательство, теперь ответишь ты!

     - Что ты хочешь сделать? - глупый вопрос, Марк. Она откроет брату, что изменяла ему ещё и с тобой… Плохо будет.

     - Расскажу ему всё и исчезну из вашей, Портерской, жизни! Всего хорошего, любовничек!

     Слушать новости о войне Робу было интересно. Мир, который он знал, менялся с ног до головы, а Том Спайсер, молодой человек, сын рыцаря, высокий, световолосый в зелёном плаще, всё говорил и говорил. Силус Амори сидел рядом и, казалось, не особенно и удивлялся рассказу. Он, наверное, на своём веку побольше повидал, чем Роб. Нескольких вассалов Лоранса на завоёванных территориях Уэйнерг казнил. Среди них барон Хауз. Стерн осаждён. Роб подумал о дяде Питере. Если он и жив, то он точно там.

     А с юга идёт граф Ариус - старый толстый дядька, крупнейший феодал южной Сердамии. Ариусу принадлежит большая часть земель, обживаемых гномами, как понял Роб, и два больших города – по размерам что-то между Стерном и Танхасом. Один из них - знаменитый Ферелас. Ещё Ариусу принадлежит часть земель в восточной части Сердамии, и поэтому у него и здесь есть свои интересы. Также поговаривают, что он чеканит свою монету - уруны. Говорят, в них золота больше, чем в турнях или в ариальских цернах. И армия у него не меньше, чем у Уэйнерга. На чью сторону встанет южный граф точно ещё не понятно, но ясно, что не за герцога зелёных плащей. В городишке Артам, что южнее села Айвин, про которое Роб хотя бы слышал, произошла битва войск Уэйнерга и Ариуса. Победили, конечно же, зелёные плащи, но понесли колоссальный урон. Валютный барон до сих пор сидит у себя в «норе» и не встаёт ни на чьё сторону. Многие думают, что он выступил за этого самого толстяка Арисуса. Но никто ещё не понял, за кого сам «властелин урунов», южный граф. Валюта у него своя есть, а с кем он: сам за себя, с королём или с Лорансом - ещё никто не понял.

     Они сидели в комнате Силуса. Данна и Анна, дочери Силуса, как и жена, уже спали. Помимо сира Тома, Роба и Силуса в комнате был ещё друг Силуса, местный торговец Джордж Кевин. С его сыном Рональдом Роб успел подружиться в морской школе. В основном там учились дети рыцарей, морских воинов и богатых торговцев. Ещё на полу дрыхла собака Силуса, Кара. По началу Роб её побаивался, но теперь они стали хорошими друзьями.

     Солнце всё не хотело уходить. Эти земли были севернее Фойнеста, а уже наступал июнь. Весь день палило солнце, лето обещало быть жарким. Роберта спасала только любимая вода, которой в морской школе было много - уроки плавания проходили каждый день. Интересно, как в родном Фойнесте? Там, наверное, все дрожат перед наступлением июля: будет настоящая парилка, какой не было уже лет пять. А в порту Цваля этот температурный кошмар хоть немного, но сглаживала близость к морю - возможность окунуться, далеко не уходя.

     Очень скоро Джордж Кевин и сир Том покинули их.

     - Совсем забыл тебе сказать, - обратился к Робу Силус. - Скоро мы переезжаем отсюда.

     - Куда? - испугался Роб. - А я…

     - И ты с нами, - улыбнулся Силус. - Мы достали домик на берегу. Одноэтажный, пол неровный, глиняный, но это лучше чем то, что есть сейчас. До школы, правда, дальше идти, но всё же условия там получше! Поселимся в отдельных помещениях. Я с женой в одном, девочки в другом, ты в третьем. Было очень великодушно со стороны сира Берна помочь мне в финансовом вопросе покупки этого домишки.

     Переехали они на следующий день. Потолки здесь были ниже, крыша - из глины (раньше там вообще, говорят, была солома), но всё же места стало больше.

     Вскоре Роберт снова пошёл в Морскую школу. Она находилась далековато от причала, но рядом с берегом, куда их отряд часто ходил. Там учились в основном парни, которые хотели стать моряками. Поговаривали, что один из учителей владел магией, но очень мало чего знал из этой области и ещё меньше показывал на уроках. Они учились сердамской грамоте, истории морского дела, географии (в основном Громкого моря и окрестностей), изредка силовым упражнениям, владению мечом (дрались на палках) и многому другому. Роберту больше всего нравились уроки плавания. Он странным образом полюбил воду.

     В зале он встретил своих друзей: Рональда Кевина и Мэта Орлана.

     - Что у нас сегодня? - поинтересовался Роб.

     - Владение мечом и два часа плавания, - рассказал Мэт

     - Грамоты не будет? - обрадовался Роб.

     - Да.

     Замечательно!

     Сегодня его поставили в пару с одним из лучших учеников, Греем. Палки у всех были почти одинаковой длины. Грей был немного выше и гораздо шире, бил быстро. Роб только и успевал, что отмахиваться.

     - Давно хотел спросить, Ростерс, - сказал Грей в перерыве. - Откуда ты?

     - Да тут, неподалёку жил. Селение… Айнест, - Роб быстро придумал название деревни, смешав свою с соседской Айвин.

     - Не слышал такого. А как ты тут оказался?

     - Богатый друг отца. Рыцарь.

     - И что, там учат так мечом махать?

     - Нет, а что, у меня хорошо получается? - обрадовался Роберт.

     - Вообще-то ты единственный, кроме ловкача Ногари, которому удаётся меня отбивать. А мой отец - морской рыцарь. У меня в детстве был учитель танцев, - здоровяк усмехнулся. - Но учил меня в основном не эльфийскому танго, а фехтованию. Вставай, перерыв закончился, - он хлопнул Роберта по плечу.

     Под конец Роберту удалось завалить Грея, и учитель записал его на турнир.

     - Хорошо фехтуешь, - похвалил, а потом подошёл и сказал тише: - Только делай это увереннее, а то потом будут сильные проблемы. При этом больше обдумывай каждый удар.

     Роберт знал, что всё сказанное учителем - правда, но предпочёл скорчить гримасу из разряда: «Я уже мастер, а всё поучают».

     Плавание стало для него первым предметом, среди всего курса. Говорили, что где-то специально для этого роют небольшие лужицы и заливают туда воду. Наверное, это делают маги. И называется это бассейном. Но в морской школе порта Цваля такой роскоши не было, и ребята дружно ходили на Громкое море. От основной пристани было далеко, поэтому плавать было безопасно.

     - Интересно, а тут есть акулы, - говорил Мэт.

     - А это ещё кто такие? - спросил Рональд.

     - Большие рыбы, - сказал Роб. - Мне Силус рассказывал. У них огромные клыки, и они поедают людей, - конечно же, это ему рассказал никакой не Силус, а рыцарь Берн, который приезжал иногда. Кстати сегодня он тоже должен приехать.

     Они начали плавать. Лучше всех плавал Рональд. Робу плавать нравилось, но получалось плохо. Удачно удавался только брас. Под конец второго занятия юноша почувствовал себя выжатым лимоном.

     Когда он подходил к берегу, увидел, что рядом с учителем кто-то стоит. Ему показалось, что это сир Берн, но когда Роб подошёл ближе, понял, что ошибся. Мужчина был выше и моложе, хотя с теми же рыцарскими регалиями. В руке он держал зелёное полотно – видимо, плащ, знак вассала Уэйнерга. Вот только надевать его было очень жарко сегодня. Мужчине было на вид лет тридцать пять - сорок, он был крепко сложен. Каштановые волосы, лицо суровое, но выразительное. И чем-то действительно походил на старого рыцаря. И смотрел он на Роберта. Юноша поскорее вышел из воды, взял у учителя полотенце, чтобы не замёрзнуть, и услышал от новоприбывшего человека:

     - Мне нужен Роберт Ростерс. Где он?

     - Это я.

     На мальчика прыгнул наполовину презрительный, наполовину оценивающий взгляд.

     - Одевайся быстрее. У нас дела. Я жду тебя у своей лошади, - сказал он и направился к животному, которое стояло недалеко, привязанное к столбу.

     - Вы от сира Берна?

     Роберт почувствовал, что действительно надо торопиться. Он собрался и добежал до лошади. Он хотел сказать, что не стоило приходить при всех, чтобы его видели однокашники из морской школы, но свирепый и злой вид этого человека смирил юношу.

     - Не надо было упоминать сира Берна при них, - ответил рыцарь.

     - Простите… - замялся Роберт. - Но кто вы?..

     - Моё имя Билл Слэйв. Сир Билл. У меня есть одно задание для тебя. Забирайся на лошадь, и мы едем в порт.

     - В порт? А зачем?

     - Там всё увидишь, - Робу не понравилась жёсткая манера общения молодого рыцаря, но он подчинился, и они поехали в центр прибрежного поселения.

     - Куда мы? - у юноши в голову забрались некоторые подозрения.

     Рыцарь не ответил. Роберт отметил, что ему больше нравится молчание спутника, чем его суровый голос. Надеемся, он правда от сира Берна. Вскоре они подъехали к кузнице. Лошадь остановилась.

     - Слезай.

     Роберт повиновался.

     - Вы сказали, вы от сира Берна.

     - Проходи внутрь, - приказал сир Билл.

     Они прошли внутрь. Кузница была двухэтажная. Роберт никогда не бывал внутри, и ему было интересно, что там. Оказалось, внутри находился небольшой зал, в нём стояла наковальня, лежали и висели молоты. Также на стене были развешены разнообразные клинки.

     - Дауност! - заорал рыцарь.

     Со стороны лестницы послышался грохот. Очень скоро оттуда выбежал человек в фартуке и кирзовых сапогах.

     - О, сир Билл, как я рад вас видеть… Ваш отец сказал мне, что вы придёте с мальчиком…

     - Раз сказал, то стоит поторопиться, - с ледяным нетерпением сказал зеленоплащник.

     - О, да, - Дауност побежал к своей наковальне и присел. За ней его стало не видно. - Да, сейчас я его найду… А как мальчика зовут?

     - Роберт… - ответил молодой рыцарь. - Впрочем, какая вам разница, Дауност? И что, вы положили оружие в пыль?

     - Оружие? - не понял Роберт.

     - Да, мальчик, - сухо сказал рыцарь. - Сейчас мы отрубим тебе голову.

     Роберт вздрогнул и уже повернулся, чтобы убежать, как сир Билл схватил его за плечо.

     - Так-так, значит, с юмором плохо, - констатировал он.

     До Роберта не сразу дошёл смысл сказанного.

     - Вот, - после изрядного громыхания кузнец выудил из своих вещей недлинный, но широкий голубоватый меч. - Готово, ваше благородие.

     - И ты держал его в своей куче?! - огрызнулся рыцарь. - Сейчас мы проверим его качество, и если нас устроит, заплатим тебе…

     - Меч? - удивился Роберт.

     - Да. Я надеюсь, у тебя получается махать палкой?

     - Меня отправили на турнир.

     - Не рановато ли? - поразился его благородие.

     - На турнирах тоже надо будет махать палкой. Но… Это мне?

     Сир Билл ударил его по протянутой руке.

     - Куда! Сначала посмотрим, как ты им владеешь. Я хочу сам убедиться, что ты знаешь, каким концом бить.

     Они вышли через заднюю дверь кузницы. Там было небольшое пространство рядом с локальной свалкой. Воняло, но не убийственно.

     Сир Билл вытащил свой меч и вызвал Роберта. Роберт отбился от первой и второй атак, от третьей отскочил. Рыцарь оказался сильнее всех остальных его соперников. Бил он быстро. Удар был тяжелее, чем у кого-либо, даже по сравнению с учителем в морской школе. Роберт быстро сообразил, что надо бы самому попробовать атаковать. Он отбил ещё одно нападение и осторожно попробовал ударить слева. Рыцарь уже начал защищаться, но юноша попытался перевести удар в другую сторону. Ошибку он допустил глупую: открыл левый бок и меч рыцаря полоснул туда. Юноша вскрикнул и выронил своё оружие. Сир Билл подошёл к нему, стащил рубашку и посмотрел на рану.

     - Ничего. Не страшно. Царапина. Догадываюсь, что больно, - помолчав, рыцарь добавил: - В принципе, неплохо. Я думал, что ты завалишься сразу. Но нет, отбил три атаки и сам попытался провести обманный манёвр. Признаться, я даже не ожидал.

     - Я открылся, - Роберт старался быть самокритичным, потому что чувствовал, что действительно ещё не мастер клинка.

     - Нет, не в этом твоя ошибка. С таким обманным манёвром в любом случае ты бы открылся. Тебе всего лишь не хватило скорости для нанесения удара, - рыцарь усмехнулся. - А мне хватило. Тут ситуация сложная. Вообще я видел, ты был немного растерян, поэтому, наверное, и медлил. Я, хотя и поддавался, всё же опытнее тебя. Тут всё зависит от реакции бойцов. Запомни несколько вещей. Первое. В таких обманных манёврах всё зависит от скорости и реакции бойцов. Точность в любом случае должна быть на высоте. Могло получиться так, что бойцы оба поранили бы друг друга, но один смертельно, а другой нет. И ещё. Запомни раз и навсегда. Сказки и сценки, где воины дерутся долго - ерунда. Сколько продолжаются у вас бои в школе?

     - Хм… Ну я бы сказал десяток длинных мгновений от силы, - под пристальным взглядом сира Билла Роб ещё раз добавил: - От силы.

     - Вот! И так всегда. Всего лишь несколько мгновений решают, жить тебе или нет. Иногда умирают оба. Точность в любом случае должна быть на высоте, поэтому с тобой надо будет ещё поработать. Для своих лет ты силён, но не вздумай пока что сражаться со старшими. Реакция у тебя тоже ещё плохая - нужно будет тренировать.

     - Так я достоин меча? - испуганно произнёс молодой боец.

     - Как громко-то сказано… - усмехнулся сир Билл. - Достоин меча! Если бы был не достоин, я бы с тобой сейчас не разговаривал и не разбирал твои ошибки. И ещё. В бою надо стараться воткнуть своему противнику меч как можно глубже, чтобы вероятность того, что он откинется, была выше. А помимо реакции, силы, точности, быстроты и изворотливости, есть ещё множество параметров, которые тебе предстоит познать.

     Пару мгновений они постояли друг рядом с другом. Потом Роб набрался смелости и спросил:

     - А почему приехали вы, а не сир Берн? Вы его знакомый?

     - Мой отец, сир Берн Слэйв, сейчас командует подразделением при осаде Стерна, - эти слова рыцаря расставили всё по своим местам. - Сейчас герцогу Уэйнергу нужны хорошие командиры, и приехать пришлось мне.

     Услышав об осаде Стерна, Роб вспомнил о дяде Питере. Жив ли он? А если и жив, то там. Граф Ариус пока оттянул на себя силы зеленоплащников, но долго такая неразбериха в войне продолжаться не может… Удастся ли Робу снова увидеть дядю?

     Билл, сын сира Берна, имел здесь домик, недалеко от башни. Несколько дней Роб провёл в ней вместе с Рональдом, его отцом, Томом Спайсером, Силусом и сиром Биллом.

     Силус объяснил Робу, что такое бордель. После этого подросток долго не мог заснуть, думая, что жалко Шейла там не работает. Но ходить туда Роб пока что не стал. Да и Силус бы не позволил - их благородиям Берну и Биллу Слэйвам это бы не понравилось.

     Сам молодой рыцарь, сын человека, который привёл сюда Роба, и вправду оказался очень жёстким и суровым. Но добрым. Шутил он мало, хотя разговор поддерживал. Много говорил о войне. Не слишком, но много. К юноше был очень требовательным, часто заставлял тренироваться.

     Вечером после занятий в морской школе, когда Роб наконец-то выучил названия всех крупных центров Сердамии, он снова пришёл в домик Силуса. Его жена приготовила омлет с луком. Налив себе молока, Роберт сел к Данне и Анне. С ними как-то удалось найти общий язык. Роберту даже нравилось думать, что кому-то из них он точно приглянулся.

     - Отец говорит, - начала Данна, что была повыше, постарше и с волосами потемнее, - что тебе скоро предстоит важное дело.

     - Мне? Одному?

     - Не думаю, - рассмеялась Анна. Эта была невысокая, с длинным носом, менее красивая, но всё же похожая на сестру девчушка. - Только если что - мы тебе ничего не говорили! Как мы поняли, это должно случиться внезапно.

     - Испытание? - испугался Роберт.

     - Не трусь, - сказала Данна. - Скорее всего, тебя просто отвезут подальше от Цваля. Вот бы и нам уехать! А то война совсем близко. Ариус здесь, он воюет против Уэйнерга, мало ли как в этой ситуации поведёт себя Лоранс. А до Танхасских портов ему рукой подать.

     Роба почему-то забавляло, когда девушки говорили о войне.

     - Да уж, - протянул он. - После того, как Лорансу сделали такой удар в спину с моря, он вполне может пойти и на восток, - сказал и сразу понял, что зря. Девочки перепугались. Он вернул тему в прежнее русло. - А откуда и что вы узнали про меня?

     - Слышали разговор сира Билла с дядей Томасом, - отвечала Анна, поглаживая свою косу. - Даже отец этого не знает, иначе он и нам и тебе рассказал бы. Тебя собираются вести по Громкому морю подальше от войны. Оканчивать морскую школу тебе, скорее всего, не придётся.

     - Нет! Я так не хочу! А как же мои товарищи! Как же Мэт, Рональд!

     - Тебя никто не будет спрашивать. Или ты хочешь поспорить с сиром Биллом?

     Да уж… Не хотелось бы. Интересно, а отец Билла знает?

     - И куда меня повезут?

     - Ну есть одно место, - легко сказала Данна. - Это морская столица владений герцога. Зелёная гавань. Там много кораблей, надёжно. За морем. Нам бы хотелось побывать так далеко!

     - А зачем они это от меня скрывают?

     - Не знаю, - сказала Анна. - Думаю, боятся, что ты не захочешь расставаться со своими друзьями из школы.

     Ещё бы я захотел?! Ну и дела творятся!

     Вскоре пришёл Силус. Девочки перестали обсуждать эту тему при отце. Они доели, и Роб пошёл к себе.

     Срочно надо написать письмо и отправить Рону и Мэту! И ещё сиру Берну! Да вот где он? Ладно, пускай пока только парням, а они скажут старому рыцарю, если он, конечно, скоро вернётся. Зелёная гавань! На географии они проходили, что это ещё дальше от Стерна и Фойнеста! Заклинатель, когда же он увидит своих близких и увидит ли вообще?

     В руках оказался пергамент. С пера сошло: «Рон, я буду краток. Меня хотят увезти в Зелёную гавань на судне в ближайшее время, поэтому времени нет совсем. Прошу тебя, свяжись с Силусом, если меня увезут, и попроси его связаться с рыцарем по имени сир Берн Слэйв. Его сейчас нет в городе, но он должен приехать. Пусть выручит меня. Я хочу доучиться в морской школе».

     Он отпросился у Силуса погулять, дошёл до почты, отдал полученные от сира Берна, две турени (одна турень - десятая часть турня) и вернулся в кровать. По ночам в порту Цваля было светлее, чем в Фойнесте, тем более в начале лета. Спать не получалось. Да и не нужно, очень быстро понял Роберт. Протянуть до утра – а там посмотрим что будет.

     Всё получилось ещё сквернее, чем надеялся Роб. В шесть утра, за некоторое время до того, как пробили часы в центре порта, в дом к Силусу вбежал сир Билл и заявил, что на город напали. У Силуса началась паника. Девочки, кажется, были спокойнее: понимали, что к чему.

     - А кто там? - спросил Роберт.

     - Герцог Лоранс! Срочно! Нужно снарядить судно! Ростерс! Собирайся, мы поплывём отсюда!

     Рыцарь схватил Роберта и вытащил из дома. Юноша даже не успел нормально собрать вещи. Взял только бутылку с молоком, мешок с книгой и странным блюдцем из Танхаса, меч и какую-то одежду. На улице, впрочем, было тихо.

     - Надо разбудить людей, предупредить! - сказал Роберт. Интересно, это и правда нападение или предлог, чтобы увезти его?

     - Нет времени, - за рыцарем еле успеешь. Шёл, едва не переходя на бег, точно за ним гнались волки. - Они уже подходят к городу. Никого спасти не удастся.

     И внезапно Роб сделал для себя какой-то вывод. «Я начал понимать!» - решил он и сказал вслух:

     - А почему вы спасаете именно меня? Неужели в городе нет более достойных людей?

     - Значит, нет, - как всегда сурово и категорично сказал сир Билл. - Идём быстрее. Хватит меня отвлекать своей болтовнёй.

     Дальше они шли молча. Вернее, почти бежали. Около башни, рядом с пристанью, они встретили Томаса Спайсера. Ещё один заговорщик, решил юноша.

     - Том, ты уже знаешь? - спросил сир Билл.

     - Знаю, - сказал тот. - У меня есть готовый корабль. Торговый, правда, но оружие у меня найдётся.

     Корабль оказался очень маленьким. Буквально яхта-судно. Парус при этом был большой, и скорость они набрали очень быстро. Роб первый раз вышел в открытое море. Это было красиво и захватывающе! Вокруг синяя гладь, а берег всё удалялся – от этого становилось грустно.

     Роберта Прайма-Ростерса грызло то, что он никак не смог противостоять замыслу этих людей, хотя и знал о нём! Он снова посмотрел на берег. Всё меньше и меньше. И вроде никакого огня. А кто ж знает, правда ли напал герцог Лоранс, или это всё предлог, чтобы быстро вытащить тебя, Роб?! В открытом море этого не узнать! Только когда приедешь в Зелёную Гавань. Интересно, что они тогда скажут? Всяко откроется больше карт в колоде, выложенной против тебя.

     Юноша никогда не играл в карточные игры, даже не видел самих бумажек, но Силус ему про них красочно и подробно рассказывал, как сам раньше играл в покер на его маяке и как выигрывал тысячи турней до того, как не проигрался в пух и прах и не потерял всё.

     А то, что выложили колоду и играют против него, Роберт почти не сомневался. Именно его берут в школу на обучение. Дарят меч. Кстати где он, не потерялся по дороге? А вот, приятная рукоятка, блестящая сталь. «Не гномья работа, но металл хороший», - говорил про него сын сира Берна. Дальше. Теперь именно его «спасают» от нападения Лоранса, хотя даже если оно и имеет место быть, то вряд ли всех поубивают. Томас Спайсер и Билл Слэйв понятно - они рыцари, служат одному феодалу, а другой их просто казнит, как сделал их сеньор с Хаузом и прочими. А ему-то, Роберту, повода бежать нет. Или его решили взять в армию зеленоплащников? Хорошо бы было стать рыцарем, но ему придётся воевать против собственного дяди! Если тот, конечно, ещё жив. Столько совпадений - и из-за чего они? Может, и сир Берн тоже против Роберта! Почему против, может, они все просто хотят из него что-то сделать? Но что? Роберт Прайм имел самую заурядную внешность: непримечательное лицо, средний рост для мальчишки, шатен, каких тьма, худой, как все. Кому он нужен, обычный парень, который, как теперь только оказалось, неплохо машет мечом, а в самом начале лишь терпел побои от агрессивного соседа? Зачем он им сдался?

     Наверное, да… Роберт открыл мешок и достал блюдце. Кто-то выследил его тогда. Он посмотрел на другую сторону. Какие-то надписи на непонятном языке. Что за чепуха? Он встал и подошёл к борту. Мысли возникали как-то необычайно быстро. Роб хотел понять, что с ним происходит. Это ведь всё из-за этой штуки! Они его выследили, взяли на крючок и теперь хотят получить от него, где он прячет блюдце. Не надо было связываться с зелёными плащами! Всё ведь сходится! Это они убили женщину и её брата в Танхасе, которые так милосердно поселили юношу у себя. Он выглянул за борт. Волны хлещут о судно. Лицо приятно намокло. Как же он обожал море, воду! Связался с людьми Уэйнерга, которые ведут страшную игру и хотят раздобыть это блюдце. От него одно зло, оно проклято! Оно уже убило целую семью, а потом начало убивать и его родню! Не надо было его брать! Роб уже начал верить, что и его отец умер из-за этого блюдца, и вообще все проблемы из-за него! Просто выкинуть его. А может, если оно им так нужно, пусть забирают? А что тогда будет с ним? Убьют как ненужного свидетеля? Сейчас это очень просто. Они в открытом море. Здесь небольшой экипаж морячков, два рыцаря и он сам. Зарежут и выкинут за борт. Нет, так не пойдёт. Надо выкинуть эту гадость.

     Юноша уже замахнулся, как вспомнил кое-что. Проблемы! Ему казалось, что и Олзер его бил из-за блюдца. Но нет, это началось ещё до того! И в тот день, когда Роберт в последний раз был избит соседом, он встретил сира Берна. И блюдца у него тогда ещё не было! А старый рыцарь подошёл именно к нему и сказал, что у Роба есть возможность отправиться в море!

     Роберт положил самерский фарфор в мешок и услышал:

     - Эй, Роб. Ты чего сидишь, скучаешь? Давай твоё владение мечом потренируем, - это был Том Спайсер

     - Но сир Томас, - возразил Роб. - Зачем мне это теперь? Турнир мне не светит.

     - Турнир не единственное место, где нужен меч. В море сейчас развелись кучи разбойников. Да и вообще постоять за себя нужно всегда уметь.

     У Томаса Спайсера меч был не намного длиннее, чем у Роба, но металл считался хуже. Неужели, Роберт, тебе действительно доверили дорогой, хороший клинок?

     - У тебя одноручный меч. У меня рыцарский. Или полуторный. Хотя мой сделан в захудалой мастерской, и твой по уровню почти такой же, как мой. По длине не так уж отстаёт. Пока ты ещё подросток, он тебе в самый раз. Но скоро тебе понадобится полуторный. Может быть, у тебя будет лучше этого, - сын рыцаря, сам только что посвящённый в зеленоплащники, показал на свой клинок. - Да и мне пора менять. Знаешь, какая у меня мечта?

     - Какая? - спросил Роб, доставая своё оружие из ножен. - Стать королём или магом?

     - Нет, - рассмеялся сир Томас. - Королём - это цель моего сеньора Роджера Уэйнерга, а для мага у меня мало способностей. Я хочу заработать себе на меч гномьей работы. Многие люди Ариуса ходят с такими, но для всех остальных достать его сложно.

     - Разве гномы есть только в Сердамии?

     - Нет. Но в остальных местах достать ещё сложнее. К тому же он жутко дорогой. Наши с тобой мечи стоят не больше ста турней, это… - Спайсер задумался, прокручивая восьмёрку своим клинком. - Не больше сорока-пятидесяти урунов. А гномий меч, как я слышал, стоит не меньше тысячи урунов. Вообще не удивительно, что у графа Ариуса такая богатая валюта: ему гномы добывают золото. Я думаю, у него не меньшие шансы стать королём, чем у Уэйнерга. Но я болею за своего сеньора, и буду махать мечом за него, потому что если он победит, все мы возвысимся, и у меня будет больше шансов получить оружие работы гномов. Ну что, ты готов?

     Спайсер, невысокий человек с тонкими усами, всего лишь лет на десять старше Роберта Прайма, оказался неплохим бойцом, хоть и хуже, чем сир Билл. Младший Слэйв имел более агрессивную тактику в бою, удар был сильнее. Спайсер обладал реакцией похуже. Роберту с ним было проще. Почти как с учеником морской школы. Спайсер всё же пару раз пустил юноше кровь. Вскоре пришёл сир Билл.

     - А, всё воюете, - съязвил он. - Уэйнерг уже ждёт вас. Не заметили, что ветра почти нет? Спускайтесь в трюм и берите вёсла.

     Грести Роберту тоже понравилось, хотя под конец стало очень тяжело. Ещё, когда судно ненадолго остановилось, он выкрал минутку и поплавал. Почему-то возникло такое ощущение, что если ты сегодня не окунёшься в воду, то день провёл зря.

     Вечером Слэйв младший позвал к себе в трюм Роберта и Томаса. Он налил им вишнёвого сока и дал рыбы.

     - Мы теперь только рыбу будем? - усмехнулся мальчик. Мясо морских жителей он любил, как почти и всё морское, но каждый день есть одно и то же не выдерживал даже в Фойнесте.

     - Без привередничеств. Я хотел с вами поговорить, - тон молодого рыцаря Роберту Прайму явно не понравился. - Сегодня, когда напали люди Лоранса, я не успел прочитать. Мне пришло письмо от отца.

     - Он жив? - встревожился Роб.

     - Живее всех живых, - усмехнулся сын. - Он пишет, что Валютный барон обратился к королю за подмогой. Он признал его своим сеньором во время войны, пообещал покорность, подотчётность чеканки турней и подчинение своих земель. Король Джеймс вступает в игру. Уже несколько дней, как это стало известно. Разведчики перехватили одно письмо из переписки Джеймса и Валютного барона. Также вчера утром стало известно, что его величество выставил своё войско в Оленьем лесу, к югу от Верного тракта. Ну-ка, Ростерс, расскажи нам, между чем и чем это находится?

     - Между Танхасом и Бергардом, - вздрогнув, сказал испуганный мальчик.

     - Вот именно. Там проходит западная граница земель моего сеньора. И там почти нет войск. Несколько тысяч на востоке, осаждают Стерн, тысяча движется к Биржевому городку, и полторы стоят на юге, держат удар против войск Ариуса.

     - А что граф? - спросил Спайсер. - Он уже заявил о своём отношении к королю и Лорансу?

     - Нет. Он отвёл войска и собирает силы. Занял южную сторону Кроличьего тракта, которая ранее принадлежала герцогу Уэйнергу.

     Роберт ложился спать сегодня в соседнем помещении трюма. Ну и дела творятся! И что за война? И самое главное – король решил ударить не по Дорожному Узлу, не по Паласу, резиденции герцога Уэйнерга, а по Танхасу! Интересно почему? Или он ещё изменит траекторию атаки? В Танхасе почти нет гарнизонов зелёных плащей. Все на поле боя: в Броддерсе и на южном побережье Славной, между рекой и Кроличьим трактом, в том числе и в Фойнесте. Фойнест! Говорят, что Уэйнерг обошёлся с жителями очень мягко, только казнил феодалов и рыцарей, что попались в окрестностях. Но как себя поведёт граф Ариус там, если захватит посёлок? А ведь он уже близко! Всё-таки неужели королю нужен Танхас из-за самерского фарфора?..

     И тут Роберт услышал голоса. Говорили, само собой, его новые соседи: сир Билл Слэйв и Томас Спайсер. Роберт встал с кровати и медленно подошёл к двери. Речь шла о политике.

     - И что будет делать герцог? - поднимал голос Слэйв, благодаря чему его было лучше слышно. - Биржевой городок он сейчас не возьмёт, а если и возьмёт – не удержит!

     - Подожди, его сиятельство не проиграл ни одной битвы и проявил себя как лучший стратег. Самое время заключить выгодный союз или взять нужный пункт. Сейчас Городок брать не нужно, лучше разгромить Стерн и подчинить рыцарей Лоранса.

     - А если Ариус и Джеймс объединятся? Ты подумал об это, Том?

     - Да ну брось! У Ариуса своя цель, он тоже хочет стать королём.

     - Да никому это не надо, пойми! Ты до конца понял цель этой войны?

     - Ну как же. Турни. Биржевой городок.

     - Ага, - видно было, что сир Билл нервничает. - А помимо турней в стране чеканят ещё и ярки, эльфийскую медь и уруны. Захватить Биржевой городок - это значит добиться локальной власти. Джеймсу нужна единая валюта для всей страны. Объединение с Валютным бароном – вот его цель! В Бергарде сейчас пользуются ярками. Реже турнями. Как и в Танхасе. Но Джеймс может установить государственной валютой именно турни! Это выгодно и ему, и валютному барону. Второй войдёт в историю! И я ещё тебе не всё про письмо сказал. Помимо того, что валютному барону был обещан титул герцога, его сына женят на принцессе. А одну из его дочерей, возможно, выдадут за будущего сына принца, который ещё младенец.

     - Так у них серьёзный союз выходит! - сказал Том.

     - Да, барон знал куда обращаться. Пока что Джеймс – король лишь на бумаге, а так он просто одна из могучих сил.

     - Между прочим, не последняя.

     - Ага. И всё же, Том. Зная всё это, я не могу понять: почему война разразилась именно сейчас? Всё начиналось с Биржевого Городка и пару недель назад казалось, что всё решено - Уэйнерг уничтожает Лоранса, после чего он может либо свергнуть Джеймса, либо сам объявить себя королём на этих территориях. Но теперь в игру вмешиваются Ариус и сам Джеймс. Четыре стороны, и как выстроятся силы - одному Заклинателю известно! И что там произошло в этих биржевых городках и дорожных узлах…

     - Танхас? Ты намекаешь на Танхас?

     - Ты тоже слышал? - очень громко прошипел сир Билл.

     - Про самерский фарфор. Конечно, - после этих слов Спайсера, Роберт слушал ещё внимательнее. Мысль уйти от двери и улечься спать - а он не спал уже двое суток - как рукой сняло. - Или ты думаешь, в порт Цваля никакие новости не доходят? Что-то про то, что его сиятельство в Танхасе на рынках собирает фарфор. Мне показалось странным…

     - Вот именно, - перебил собеседника сир Билл. - Но ты хоть знаешь, как это выглядело?

     - Не-а.

     - А я тебе сейчас расскажу. Один мой знакомый в этом даже участвовал. В начале весны там творился какой-то ужас. Часть городской стражи, рекрутов, наёмников и наших рыцарей собрали представители герцога. После чего началась какая-то страшная охота на самерский фарфор. Говорят, хватали всех, кто торговал им, и убивали. Искали что-то особенное в этом фарфоре. В общем, произошло несколько разбойных нападений. Отец про это знает лучше, но всё же… - эти слова больно ударили по доверию Роберта к сиру Берну. Неужели старик ему врал? - Зачем это нужно было? Что они искали? И как это связано с тем, что очень скоро после этого началась война… Хотя, кажется… Может это связано, знаешь, с чем?

     - С чем?

     Послышался грохот.

     - Так! Что это там?! - быстро возмутился и одновременно смутился сир Билл. - Я пойду, проверю. А ты сходи к Роберту.

     Услышав это, юноша быстро и бесшумно прошагал к своей деревянной койке, покрытой лишь тонкой простынёй из шерсти. Очень скоро дверь открылась. Роб зажмурил глаза - притворился спящим.

     - Спишь? - послышался негромкий голос Спайсера.

     - А… Что? – псевдо-сонно проговорил юноша.

     - Прости, - виновато говорил сир Том, приближаясь к нему. - Я разбудил тебя.

     - Да не… Мне какой-то сон страшный снился… - соврал мальчик.

     - Что-то прогрохотало. Сир Билл пошёл проверить, что это.

     - А… Я что-то слышал…

     Роберт не успел договорить, ложно тяжело открывая веки, как в трюмное помещение залетел сын Берна.

     - Вставайте оба и хватайтесь за мечи! - воскликнул он. - Пираты!

     Роб быстро накинул на себя дублет, всунул ноги в брюки и начал искать меч. Оба его спутника уже уходили. Слэйв кинул ему напоследок:

     - Мы будем ждать тебя у лестницы. Помни мои советы!

     «Всего лишь несколько мгновений решают, жить тебе или нет», - промелькнуло в голове Роберта. Он больше не мог думать о чём-то. В голове пролетала только эта мысль. Он схватил рукоятку своего оружия, выскочил из своей комнаты и подбежал к лестнице, ведущей на палубу.

     Дверь была открыта. Билл и Том не дождались его. Юноша незаметно вышел и заметил, что они отбиваются от человека в каком-то тряпье. Он был один, их двое. Вскоре Слэйв пронзил ему горло. Они с Томом побежали на другую сторону палубы. Роб за ними.

     Там он увидел, что прямо к судну подошёл крупный корабль с чёрными тряпками без знамён вместо парусов. На палубе судна герцога Уэйнерга высадилось уже пятеро мужчин разных возрастов с косыми саблями. Видно было, что оружие дешёвое и малоэффективное. Видно даже неопытному взгляду подростка из Фойнеста.

     Между кораблями была переброшена лестница сверху вниз. К ней пытались пробраться матросы, чтобы сбросить её. Лестницу охранял один из пиратов. Матросы были вооружены кто дубинками, кто вёслами. Почти половина из них, человек шесть-семь, уже валялось на палубе. На пиратском судне Роб увидел около двух десятков человек. А по лестнице ползло ещё двое.

     - В бой! - без промедления скомандовал сир Билл и пронзил одного из пиратов мечом в грудь.

     Остальные трое отступили. Один стоял возле лестницы и отбивался от морячков. Роб и Том бросились вслед за Слэйвом. «Всего лишь несколько мгновений решают, жить тебе или нет». Роб в каком-то непонятном отвлечённом состоянии вскинул меч и начал им махать. Быстро понял, что в этом смысла мало, отступил и встретился с одним из пиратов. Первый удар он отбил и с криком рубанул наотмашь. Закрыл глаза. Почувствовал, как лицо намокло. Открыл глаза. Перед ним валялся труп пирата с разорванным горлом. Роберт коснулся щеки и почувствовал чужую кровь.

     И тут же на него налетел ещё один. Этот был посильнее и постарше. Роб отбил один удар нового пирата и побежал от него. Пират натолкнулся на сира Билла. И тут с лестницы слез ещё один морской разбойник. Он был очень толстый и явно старше остальных.

     - Стойте! - послышался его пьяный бас.

     Томас и Роберт остановились и уставились на него. Билл продолжал махать мечом. Один из пиратов отступал, другой порезал его в бок. НЕТ! Рыцарь ранен!

     - Приходится говорить в этом беспорядочном месиве! - орал толстый пират, пока на палубу падало ещё несколько несчастных матросов: - Проклятые зеленоплащники, сдавайтесь!

     Услышав это, сир Билл прокричал:

     - За герцога Уэйнерга, - и отсёк очередному противнику голову. Роберт насчитал уже три его жертвы, но помнил, что рыцарь ранен.

     - Может, мы и хуже подготовлены, но нас больше. Сейчас к нам присоединятся ещё пять парней, и их вы уж никак не остановите, - пират заржал. Сир Билл что-то закричал ему, но Роб не слышал. Он понимал, что толстяк прав. - Сдавайтесь, псы Уэйнерга, и мы пощадим ваши собачьи шкуры! - он взглянул на Роберта. - Только парнишку заберём… - и расхохотался. - В команду! Мы знаем, что у вас здесь куча турней и прочего…

     - Не трогайте мальчика! - не дослушав, заорал Спайсер.

     - Помолчи, - продолжал толстяк. - Сдавайтесь, а то он сдохнет! Как, кстати, и вы. Ахаха! Вот ещё ребята, - почти одновременно с лестницы слезли ещё двое человек.

     Роберт и Том бросились в бой. Роберт снова ударил по кому-то, даже сильно ранил, но вскоре, поняв, что сейчас получит по полной программе, начал пятиться. И тут он увидел, как в него что-то полетело. Он отпрыгнул. Магия? Нет, вряд ли. «Всего лишь несколько мгновений решают, жить тебе или нет». Он обернулся и увидел, что в него кинули. Возле мачты валялась голова сира Томаса Спайсера.

     Он мечтал о мече, выкованном гномами!

     Юноша не успел даже вскрикнуть. К нему подошёл раненый и хромающий сир Билл. Он слегка обнял его. Они сделали несколько шагов назад. Их со всех сторон обступали незваные гости. А по лестнице лезло ещё больше. На палубе было уже семеро человек.

     - Вот и всё, друзья мои, - хохотал толстый пират, крутя в руке изогнутую шпагу. - Все ваши матросы мертвы, - Роб не видел на палубе ни одного живого опровержения этих слов. - Вы показываете сами, где у вас тут хранится жрачка, бабки, шмотки и ещё что у вас здесь есть весёленького, или отправляетесь кормить рыбу. Выбор за вами.

     Роберт и Билл переглянулись. Билл кивнул. К чему это, Роберт так и не понял.

     Уже светлело. Роб вдруг увидел, что совсем близко к их двум суднам подходит ещё один корабль.

     Утром в город заехало ещё с десяток всадников. Здесь оказывались многие такие же свободные воины, купцы и ремесленники. Этим утром он их видел. А сегодня как всегда пошёл в «Горбатого пса». «Пёс» был самым известным в городе трактиром. Несмотря на средние по меркам города цены, кормили и обслуживали здесь хорошо. Правда, иногда бывали драки, но очень редко и это становилось скорее зрелищем, чем угрозой. По всем этим причинам заведение являлось очень популярным среди горожан.

     Уселся сегодня ближе к бару. Ничего. Уже три дня как он тут, в Леоне, и до сих пор ничего! Наверное, стоит плюнуть на всё и отправиться дальше на север. Не так ли, Пурк Басс?

     Сначала ты был простым жителем Дорожного узла. Город небольшой. Отец был сапожником. Но из Пурка хорошего сапожника не вышло. Родители умерли, семейная жизнь не сложилась, а жил на гроши. А потом новое несчастье - попал к разбойникам. Думал, что всё стало ещё хуже, но оказалось, это дало надежду на будущее. Хоть какую-то. А ведь возвращаться было некуда, и, если бы не это событие, всю бы жизнь прожил как нищий. Лесные грабители встретили его, когда он шёл по тракту, чтобы купить новых инструментов у знакомого. При себе было буквально десять турней. Они набросились на него, обыскали, и, когда нашли всего лишь такую маленькую сумму, вспомнили, что им неплохо бы обзавестись рабом. Несколько лет подряд он готовил им пищу, убирал за ними, таскал грузы. В первые времена он восставал, хотел бороться, но его быстро проучили. Первые восемь шрамов до сих пор напоминают о себе.

     Но потом Пурк постепенно подружился с одним из разбойников. Ему выдали меч и позвали на очередное разграбление деревни рядом с Паласом. Тогда Пурку уже было почти тридцать. У него появились первые деньги. Кажется, всегда он носил при себе по семнадцать - двадцать монет достоинством десять турней. Ещё были уруны и ярки. Их он спрятал подальше от всех. А так ел вместе со всеми ту же еду, а не объедки, как раньше.

     Пурк заказал ещё пива и прислушался к разговору двух сидящих рядом Ниллов. Кажется, что-то интересное… Нет, обсуждают подготовку к празднику Синевы. Между прочим, самый известный праздник их расы. Но ничего важного. Он кинул продавцу за стойкой тридцать турней и начал вспоминать дальше…

     Потом их взяли. Среди ночи, когда они пошли грабить Стерн, на их ночной лагерь напали люди Лоранса, тогда ещё отца нынешнего герцога. Оказывается, их выследили после очередного налёта и решили схватить. Пурк почти что чудом сбежал. Прихватил с собой какие-то сапоги, чей-то поломанный шлем и рваную тунику. С ним пошли ещё двое его товарищей. Чтобы выжить они стали солдатами удачи. Наёмниками, получающими деньги за убийства. Это было более законно, хотя и так же связано с драками, а значит, всё же не менее опасно.

     Сначала тройка вольных воинов оказалась в отряде крестьянского правопорядка. Её организовали несколько баронов, между Биржевым Городком и Танхасом. Поначалу всё проходило до жути скучно, он охраняли Славную, иногда патрулировали город. Однако дело было хлебным. Пурк даже поднакопил денег. Жили они пока что в местных бараках, которые им предоставил Валютный барон. Потом произошла стычка с рыцарями Ариуса, начались битвы. Пурк довольно хорошо научился владеть мечом. Он уже забыл о своих мечтах попасть в Дорожный Узел, увидеться со старыми знакомыми (которых почему-то теперь возненавидел) и служил дальше. Затем с одним из друзей они разошлись. Войско правопорядка расформировывали, и тот парень решил пойти служить Валютному Барону. Пурк же с другим товарищем из разбойничьей шайки отправился служить к Ариусу. Недостаток состоял в том, что предстояло служить бок о бок с рыцарями, которые одаривают наёмников лишь презрением. Преимущество состояло в том, что Ариус предлагал огромные деньги. Пурк работал на графа четыре года, и это время стало для него самым буйным в его жизни. С этим не могли сравниться даже их разбойничьи налёты. Первый год они охраняли территории Ариуса на севере. Произошло несколько стычек с войсками короля. Потом на целых полгода Пурка и его спутника отправили на юг, подавлять очередное гномье восстание. В это время погиб друг Пурка. Теперь он остался один и ему больше ничего не было дорого. Однако он замечал, что его сослуживцы, будь-то наёмники или благородные, гораздо более жестокие и злые люди. Хотя именно на Пурка со стороны все смотрели как на более озлобленного типа. К его восьми шрамам в гномьих горах и лесах прибавилось ещё три. Каждый его шрам, каждая линия на исполосованном лице, была целой историей из жизни разбойника и вольного наёмника. Пурк слышал, когда уже в последствии носил зелёный плащ, что некоторые люди записывают свои рассказы на бумагу и потом всем показывают книги о своей жизни. Пурк думал, что смог бы написать весьма занимательную книгу. А уж тем более с тем делом, которым он теперь занялся.

     Тогда во времена его наёмной службы сформировался его характер. Внешне он был жёсткий, но рассудительный человек. А внутри он был гораздо умнее и глубже, чем показывал себя. Он часто задумывался о смысле войн, о чеканке монет, о смысле собственной жизни, даже о судьбе страны. Однако разговорчивым он не был. В харчевнях его однополчане часто затевали беседы, ссоры на тему политики. Он включался редко. Но всегда говорил по делу и то, о чём раньше собеседники даже не задумывались.

     Он прикоснулся к одному из шрамов на своём лице. Прямо под глазом. И как его так Заклинатель уберёг? Правильно, значит, он всю жизнь в него, Заклинателя, верует! Это был самый длинный шрам. Он получил его, когда они уже собирались уходить из земель гномов. Тогда Пурку уже подваливало к сорока годам. В посёлке недалеко от гномовского леса они с однополчанином встретили девку. У Пурка заиграло что-то внутри, и он решил поразвлечься с ней. Совсем ведь давно любви не вкушал, изголодался уже. Но и у однополчанина, видимо, дела обстояли так же. Они вышли из её дома и порубились. Пурк выжил чудом и заработал этот самый шрам. Ещё чуть-чуть бы, и глаза бы он лишился. Если бы выжил, конечно. А так бой длился несколько мгновений: Пурк рассёк противнику шею, а затем вонзил клинок в грудь.

     После подавления гномов его отправили в Ферелас, столицу владений графа Ариуса и самый огромный замок на юге Сердамии, подавлять восстание и отлавливать бандитов. Так ещё два года. Потом знакомые посоветовали ему идти в один из отрядов при короле, будто там щедрее платят. Сбережений у Пурка тогда почти не осталось – почти всё он тратил на свою разгульную жизнь, – и он снова отправился подзаработать.

     Так Пурк попал в Бергард. Отряд при короле состоял из таких же вольных рубак. Королю напрямую он не подчинялся, а выполнял приказы какого-то старого рыцаря, который наводил порядок в доверенной ему части города. В Бергарде Пурк тогда встретил лишь бардак и магов. Платили в несколько раз больше, однако Пурк столкнулся с новой проблемой – в столице страшно воровали! По итогу, он так почти ничего и не накопил.

     Уже когда ему было за сорок, и в отряде почитали, что он староват для службы, Пурк сначала отчаялся, а потом его занесло к Уэйнергу. Он решил получить зелёный плащ. В зеленоплащники набирали всех, но к наёмникам относились скептически, как к потенциальным изменникам. Но ему доверились уже через несколько месяцев, и, как оказалось, зря.

     Сир Тон – человек, который его обучал. Зеленоплащники сейчас не просто так всех побеждают. В «Горбатом Псе», да и во всём городе, каждый день обсуждались их победы. «И как это так получается»! Но Пурк, знавший всё изнутри, не удивлялся ничему. Ни в одном другом месте не было такой дисциплины, требовательности и техники боя, как у зелёных плащей. Сначала сир Тон, рыцарь, учил его в Паласе, резиденции грозного герцога, потом там же они патрулировали город. Так продолжалось несколько месяцев. Платили меньше, чем в Бергарде, но город был хорош, не в пример этому перемешанному и непонятному Леону, и краж там не происходило. То и понятно – попасть в лапы зеленоплащников и быть подвергнутым пыткам никто не хотел!

     Что будет война, Пурк уже понял давно. Он часто слышал разговоры рыцарей о том, что Уэйнергу нужно что-то в Танхасе. И ничуть не удивился, когда их и ещё одного новобранца по имени Торно отправили туда. Неделю они патрулировали город. Он, старый рыцарь, который стал Пурку почти как старший брат, и Торно, наглый и яростный мальчик двадцати с лишним лет, сын какого-то богатого купца, рассчитывавшего, что дитё получит от герцога Уэйнерга титул рыцаря за хорошую службу. Но этому не суждено было сбыться.

     Пурк оглядел столы. Как обычно половина людей да толпа гномов рядом с дверью у выхода. Гномы шумят, пьянствуют и разбрызгивают своё пиво. Люди о чём-то разговаривают. Пара столов эльфов. Эти сидят, почти не открывая рот, только чтобы что-нибудь туда положить съестного. От шумных гномов Пурк сел подальше. И шум не любил, да и то время, когда он убил их сородичей больше, чем своих за всю жизнь, давало о себе знать, когда он их видел.

     Он выбрал сесть поближе к ниллам, синекожим, чешуйчатым, высоким и хвостатым созданиям с острыми ушами. Очевидно, они родня эльфам, только те ближе к людям, а эти… К каким-то наполовину рептилиям, наполовину птицам. Говорят они спокойно, монотонно. Среди людей порой встретишь таких наглецов, что не захочешь с ними больше связываться. А лить кровь здесь, в Леоне, как-то не хотелось. И так уже поносился по миру благодаря лишней красной жидкости. А жили в этом городе все расы, какие только водились в Сердамии. Это был последний нейтральный город после захвата Танхаса. Половину мая Пурк ехал сюда по Северному тракту и обнаружил, что здесь ещё холодно. Нигде такой мерзлоты он не встречал. Даже в июне здесь лили дожди, и ходить без верхней одежды оказалось прохладно. Пока что это был перевалочный пункт Пурка, но обо всём по порядку…

     Там, в Танхасе, Пурк окончательно понял, что Уэйнерг собирает какие-то старые вещицы, которые помогут ему то ли открыть какой-то тайник с оружием, то ли обогатиться, то ли всё вместе взятое. Он слышал пару разговоров сира Тона о том, что «как только Роджер Уэйнерг найдёт всё, можно будет собирать экспедицию, или надо будет подавать прошение о доле». Само собой всё это являлось жутко секретным, и никому из простых вояк зелёных плащей ничего такого не рассказывалось. С сиром Тоном Пурку необычайно повезло. В общем, это было хорошее подспорье для взятия власти. Во всяком случае с Лорансом у Уэйнерга отношения напряглись. И уж его-то скинуть, было ясно, сир Роджер мечтает. Ещё один раз Пурк услышал слова Тона, когда он говорил с кем-то о некоем пророчестве. Речь шла о роде Уэйнерга и роде короля. Пурк ничего не понял, но связав всё это с тем, что им приказали искать некие блюдца с надписями на чужом языке, решил, что настал его звёздный час. Его уже считали за своего, и их с Торно и Тоном отправили искать эти блюдца. То, что они найдутся, зная Тона, Пурк не сомневался. Убивать Торно было не жалко. Жестокий и глупый болван. А вот сира Тона, который стал почти старшим братом и наставником, оказалось в сто крат тяжелее. Он едва не дрогнул. И чтобы уж пойти до конца, сначала решил разобраться с Торно, а потом был уже вынужден убить и старшего. Наставника. Почти друга. Да уж, Заклинатель его не похвалит за это. Зато их он уже взял, а Пурк пока может сделать всё что угодно со своей жизнью.

     Итак, в его руках оказалось очередное блюдо. Ещё одно продолжало летать по рынкам Танхаса. Всего, как понял Пурк, их было четыре. Где третье, сомнений у бывшего наёмника, разбойника, неудачного сапожника и зеленоплащника не осталось. Просто плохие отношения с Лорансом не могли довести до такой рьяной войны. Владелец Стерна точно что-то пронюхал и достал третье блюдце. И что на нём такое написано? Четвёртое, а вернее первое, уже попало в руки Уэйнерга, и Пурк про это знал. Доложили в один из последних дней службы. За поимку этого чуда солдат наградили по пять тысяч турней и по семь тысяч ярков. Неплохая сумма, но Пурк понял, что если выкрадет блюдце, сможет заработать больше.

     Сначала он хотел продать блюдце Уэйнергу. Но быстро понял, что его убьют и заберут себе что причитается. Он поехал в Бергард, чтобы там найти старых знакомых и собрать отряд, хотя бы чтобы его не убили на встрече, на которой будет проходить сделка. То, что его уже ищут зеленоплащники, было очевидным. Поиск был тайным, поэтому ему удалось сбежать из Танхаса. Поначалу он хотел вернуться, но узнав про то, что Танхас захвачен зелёными плащами, передумал.

     И тогда к нему впервые пришли. Пурк знал, что на него выйдут. Представлял себе, что его поймают на улице. Кто-то из людей его величества пронюхает. Но похоже, что король и правда недалёк, так как ничего даже не заподозрил про блюдца, и, видимо, относился к войне, как к обычным распрям феодалов, из которых надеялся выудить выгоду для себя. Даже Ариус что-то пронюхал, отправился на север воевать с Уэйнергом. Да только это смешно. Пурк снова ничуть не удивился, когда его, пусть и огромную, но толпу баранов разбило войско зелёных плащей. Пурк помнил, как учили у Ариуса, и с уверенностью называл их баранами по сравнению с людьми Уэйнерга. Однако войско у Ариуса большое, а с Уэйнергом в умении драться может сравниться лишь королевская гвардия, которую Пурк видел издалека. Говорят, самое элитное войско в стране, но это говорят те, кто плохо знают зелёных плащей.

     На Пурка вышли как-то непонятно. Он думал, что его поймают в переулке, в стенах старой казармы, но никак не во сне! Сначала он решил было, что это происки королевских магов, но потом почти разуверился в этом. С ним говорил некий умерший дух воды, Не Имеющий Имени. Так его Пурк и называл. Он сказал, что у Пурка действительно хранится великая вещь, и что скоро его поймают и убьют. Если бывший наёмник хочет воспользоваться ей, чтобы от неё был толк, нужно отправиться на север. Для начала в Леон. Это место скрещения всяческих сил и магических потоков. Не зря на этом месте появился самый межнациональный город в Сердамии. Здесь жили люди, ниллы, эльфы, гномы и мелочь вроде кобольдов. На севере было два района. Один орков, другой ниллов. На юге людей и эльфов. Района гномов не было, но и они здесь присутствовали. Дело в том, что Леон находился на стыке владений Крона, северного графа, союзника Уэйнерга (однако на его землях Пурку было безопаснее) то есть людской территории, владений орков на северо-западе и ниллов на северо-востоке. И всё это находилось в границах Сердамии и формально подчинялось королю Джеймсу III. А «Горбатый пёс» был самым общим из всех заведений, все важные встречи назначались тут, все сколько-либо важные события происходили тут. Пурк решил приехать сюда на несколько дней.

     Сегодня он решил, что уедет следующим же утром. Не-Имеющий-Имени говорил, что надо что-то узнать о некоем Переходе. Что это такое, дух чётко не объяснил. Говорил непонятно, загадками. Пурк решил, что это из-за того, что Не-Имеющий-Имени сам не знал точно. Единственное, что понял Пурк, этот самый Переход должен помочь им воспользоваться всеми блюдцами, и что Не-Имеющий-Имени думает, что Переход, возможно, находится в Леоне. Пурк продолжал анализировать. Что ещё за переход такой может быть, который, как выразился ночной гость, «должен сделать его судьбу счастливее»? Само собой, что Не-Имеющий-Имени в первую очередь сам заинтересован в Переходе, а бывшим наёмником только пользуется. Но ничего, Пурк знает, что выбрал подходящих покровителей. Во всяком случае, то, что он осознал свою незначительную роль, уже о многом говорит!

     Рядом сидели ниллы и что-то тихо и спокойно обсуждали. Здесь в Леоне они всегда говорят спокойно. Пурк на всякий случай прислушался.

     - Отец говорил мне, что рыбу надо есть с хвоста, - сказал один низким, картавым и несколько шипящим голосом. Пурк посмотрел на них. Как и все лица ниллов, эти казались человеческому взгляду необычайно красивыми, хоть эти существа и сильно смахивали на звериное племя. На говорившем было синее пальто, ещё на одном такое же, и на двух жёлтое. Лица у них были разные, однако отличить по ним самца от самки не представлялось возможным. Чаще всего отделить ниллов по полам можно было лишь по толщине, мужчины были плотнее и шире, или по груди. Но не у всех женщин ниллов была заметная грудь, а некоторые попадались толстые. Мужчины Ниллы тоже бывали худыми. У одного из них в жёлтом пальто, у того, что сидел ближе к Пурку, виднелся меч. В Леоне без оружия мало кто ходит. Здесь это разрешено, ведь иногда происходят кражи, хоть и не так часто, как в столице.

     - Ариогариогар был прав, - сказал ему тот, что с мечом. Ещё одна неприятная мелочь для Пурка - приходилось слушать их длинные дурацкие имена, где постоянно одна часть слова повторялась за другой в похожей форме. - Отец твой был мудр. Агиорагиораг, ты многое унаследовал у него. Как поживают твои сёстры?

     Ещё одно - у ниллов куча сестёр и братьев. И как они ещё не заполонили хотя бы весь Леон?..

     - Киргоиргорига родила третьего сына, - спокойно сказал первый нилл, сын какого-то мудрого нилла. Их имена Пурк вспоминать не хотел. - Фаромарароя работает теперь у одного винодела. Льют Карано.

     Пурк давно хотел попробовать Карано. Говорят, это ниллское вино очень древнее и на вкус гораздо лучше любого редкого гномьего эля или эльфийского пенистого белого вина. Однако ничего интересного или важного Пурк из этого разговора не услышал.

     Неужели придётся уходить? От гномов никогда ничего важнее их пива или алмазов из Ариала не услышишь, люди обладают меньшим знанием, чем сам Пурк, здесь в Леоне они редко говорят что-то умное, только некоторые новости с юга. У орков знание только о севере, да и в «Горбатом псе» они редко появляются, - свои харчевни есть. Правда, видел тут Пурк парочку. Но Не-Имеющий-Имени сказал, что на север в места кланов их путь не лежит. И слава Заклинателю - Пурку зеленокожие рычащие создания совсем не по душе. Оставалось слушать ниллов.

     - Я вот думаю, насчёт следующего года, - сказал третий нилл в синем пальто, сидевший далеко от Пурка.

     - А что? - спросил Агиорагиораг. - Хочешь узнать насчёт отдыха? Киргоигорига и её Сам, - у ниллов мужья называются Самами, - говорят, что дорога в Долину Зеркал будет свободна.

     Услышав о Долине Зеркал, Пурка пробрало. Он часто слышал об этом холодном месте, абсолютно синем, как и кожа-чешуя ниллов, где они отдыхали летом раз в два-три года, когда им обещали их колдуны тёплое время. Как понял Пурк, Долина была свободным и самым богатым городом, более всего независимым от власти царя ниллов, сидевшего в одном из полисов Ниллии. Однако это красивое место, в котором, по слухам, росли стеклянные цветы и лились весь год тёплые водопады, почему-то вызывало у Пурка омерзение. Ему казалось, что от Долины веет какими-то ледяными цепями.

     - Я уже соскучился по ней, - кажется, нилл в жёлтом плаще и с мечом улыбнулся.

     - Тебе вечно хочется туда, Орабораракх, - в голосе третьего нилла, что сидел далеко от Пурка и начинал эту тему, послышалось немного недовольства. Эти северные ребята, по мнению бывшего зеленоплащника, настолько привыкли к холоду, что даже их поведение такое. Их эмоции холодны и равнодушны почти ко всему, от этого они слабее пробиваются через толщу льда. - Но это выглядит ужасно, - наверное, Пурк услышал сейчас самое спокойное «ужасно» в его жизни. - Мы каждые три года туда ездим. Работаем всё время и ездим туда… Спускаем там всё золото, и снова его добываем здесь.

     - Ты опять про своих Кошачьих, Олианилианистер, - в голосе Орабораракха чувствовалась натянутая усталость. А Пурку впервые за несколько дней стало интересно. «Столько всего в мире! - подумал он. - Надо попросить у Не-Имеющего-Имени научить меня читать или найти грамотного писца и заплатить ему, правда, это очень дорого. Почитаю какие-нибудь интересные пергаменты… И что за Кошачие такие? Кошколюбы что ли?»

     - Мы занимаемся наукой, - почти без эмоций говорил Олианилианистер. - И я заметил, что у Кошачьих очень много знаний.

     - Знания Кошачьих - это не серьёзно, - заметил Орабораракх. - Ты, как правильно заметил, делаешь исследования, узнаёшь новое. А Кошачьи просто группа очень молодых ребят, которые достают непроверенные знания…

     - Я с тобой не соглашусь, - включился в диалог Агиорагиораг. - Не стоит проявлять такой скептицизм. Раньше и про Глубокую Магию так говорили.

     - Это разные вещи, - спокойно возразил Орабораракх.

     - Раньше тоже так думали, - ответил ему Агиорагиораг, и Пурку показалось, что тот слегка улыбнулся.

     «Как спокойно, - подумал человек. - У нас в казарме давно бы уже драка была. Интересно, а это вообще можно спором-то назвать? Сейчас заснут…»

     - Кошачьи говорят, что наступает время Тропы или Ледяной степи, - «так, продолжай Лининансистер, или как там тебя?» - Оно бывает раз в несколько столетий.

     - Несколько? – кажется, Орабораракх считал, что он так проявляет свою ядовитость. Эмоции можно было еле распознать. Но Пурк уже привык к ним, и ему даже нравился не тихий и не громкий голос ниллов, их споконые речи. - А сколько Кошачьи тебе не сказали? Может, два, а может три? Подождём ещё сотенку лет.

     - Остались пергаменты, - продолжал Олианилианистер, - которые подтверждают, что в прошлый раз Тропа открывалась. Надо узнать, куда она ведёт. Это гораздо интереснее, чем Долина, в которую мы отправимся в десятый раз.

     - А как относится к этому Круг Мастеров? - спросил Орабораракх.

     - Они ещё никак не комментируют такие знания, однако некоторые исследования Кошачьих они приняли, - объявил Олианилианистер.

     - Мой отец говорил, что правда всегда скрыта, - дополнил Агиорагиораг.

     - Какие тому есть аргументы у Кошачьих? - подал голос четвёртый нилл, и Пурк определил по едва различимым высоким нотам в голосе, что это самка. Она сидела в углу, человек видел её в профиль. Грудь у неё была больше, чем у остальных, она носила жёлтое пальто, а на вид была уставшая.

     - Хороший вопрос, - усмехнулся Агиорагиораг.

     Кажется, Орабораракху это не очень понравилось.

     - Ну, во-первых, сами свитки, где это всё говорится, - сказал Олианилианистер. - Затем, потомки очевидцев.

     - Свитки можно подделать; потомки свидетелей это правдоподобнее, но может быть и искажение, - женщины ниллов были гораздо спокойнее и рассудительнее мужчин, они действовали умом, а мужчины сердцем. «Всё у них с ног на голову», - думал об этом Пурк.

     - Также Круг Мастеров доказал, что здесь около пятисот лет назад находилась гора драконов. И именно с тех пор здесь возникла Золотая Тропа Драконов, по мнению Кошачьих.

     «Золотая Тропа Драконов? - подумал бывший разбойник. - Неужели Переход?»

     - Чушь собачья, - прокомментировал скептик Орабораракх.

     «Тогда уж кошачья», - чуть не вставил бывший зеленоплащник.

     - Почему? - возразил Агиорагиораг.

     - Драконы сами создали Тропу? Как считают Кошачьи? - продолжала самка ниллов. Пурк почему-то подумал, что хочет с ней переспать.

     - Они точно не могут сказать, таких сведений ещё нет, - говорил молодой нилл, повязавшийся с этими самыми Кошачьими. - Но то, что Драконы и люди-маги из некоторых кланов и орденов влияли на Тропу впоследствии, - это факт. Оказалось, что сама она не открывается, а куда она конкретно ведёт тоже пока никто ничего сказать не может. Одни версии и гипотезы. Барарабарабан, лидер Кошачьих, говорит, что Золотая откроется через два года. Я хотел взять вас с собой на исследования.

     - Это может быть опасно, - вставил Агиорагиораг.

     - Но это же такое дело!.. - почти как человек проявлял эмоции Олианилианистер. - Такое событие… Это не передать! Такая таинственность, такая судьба. Раз в сотни лет…

     - А как Барарабарабан определил, что Тропа открывается именно через два года? - спросила ниллка.

     - Ну… У него это… есть исследования. Если вы хотите, можно сейчас к нему сходить.

     - Ты итак слишком часто у него бываешь, - заметил Орабораракх. - Он тебе мозги промывает, - а затем посмотрел на Агиорагиорага. - Наш лидер и твой отец, Ариогариогар, не пошёл бы туда.

     - Я схожу… - сходу заявил Агиорагиораг, а потом, как будто опомнился, и добавил: - Но только не сегодня.

     - Дела? - спросил молодой Олианилианистер.

     - Что-то вроде.

     - Давайте ещё по утке, - предложил Орабораракх, и они заказали ещё мяса. Пурк от нечего делать заказал элфийских оливок из сорта весёлых, которые обитали в Леоне только в «Горбатом псе» и только летом, а также местного эля подороже и стал ждать. Ниллы начали болтать о всякой чепухе, но примерно через полчаса начали вставать со стульев. Бывший разбойник насторожился. Один из них, кажется, Агиорагиораг, так напился, что натолкнулся на Пурка.

     - Извинит… - промямлил он и пошёл дальше. Они подошли к выходу. Пурк оглянулся – не следит ли за ним кто. С собой у него был меч из Бергарда. Его ему сделали на заказ из неплохой стали. Старый меч зеленоплащника он продал, выручив за него в столице полторы тысячи ярков. По нему Пурка могли опознать или ожесточиться против него. А своё нежелательное прошлое, как уже понял Пурк, надо стирать для остальных. Но учитывая, в какую игру он ввязался, надо быть тысячу раз предусмотрительным и осторожным.

     Вроде бы никого. Четвёрка вышла из двери. Пурк сам встал и направился к выходу. По пути гном плеснул на него случайно пивом, но сейчас не время для мордобоя. В другой раз Пурк бы вкусил гномьего мяса, но не сегодня. Наконец он вышел. «Горбатый пёс» стоял на улице Страстей среди пивных и борделей. По этой улице в разные стороны шли ниллы. К счастью, недалеко. Но вот беда - и одна, и другая парочка состояла из одной фигуры в синем пальто и другой в жёлтой.

     «Баба была в жёлтом с молодым парнишкой, который был в синем, - никогда ещё Пурку не приходилось напрягать свои мозги так, как после побега из войска Уэйнерга. - Другие два мужика тоже в разных, но у этого… как его… Аротробтраха был меч!» Мысль о мече была эврикой! С мечом шёл нилл слева – значит, Пурк идёт направо.

     Шёл он долго. Парочка дошла до конца улицы Страстей и повернула налево, на дорогу Хлеба. «Идём на северо-восток, - подумал Пурк. – Значит, верно, там поселения ниллов». Однако это была скорее окраина города. Чтобы попасть в густонасёленные ниллами кварталы, надо было пойти за другой парочкой ниллов. Эти двое дошли до какого-то старого полуразрушенного, но довольно крупного двухэтажного дома. Видно, что раньше оно было величественным и помпезным. Однако в Леоне многое рушиться. Слишком разные народы здесь живут, и раз в пять-семь лет происходят крупные стычки, почти сражения, между группами из разных рас. В этом районе, как слышал Пурк, ниллы бились с местными гномами.

     У дома дверь была старая, дряхлая. Вся шаталась. Однако синекожие проявили вежливость - постучали. Очень скоро им открыл ещё один нилл. Всё это время Пурк скрывался за поворотом. Как только из здания вышел очередной нилл, бывший наёмник скрылся за углом здания. Поочерёдно зажал пять пальцев на руке и только потом разрешил себе выглянуть. Проклятие! Эти трое идут в его сторону. Неужели заметили? По привычке, рука Пурка полезла к рукоятке меча, но человек вовремя себя остановил. Нет, нельзя! Если он убьёт их, то мало что сможет узнать. Также есть возможность умереть самому. Но как они на него отреагируют? Народец они мирный, но уж как-то очень решительно шли в его сторону. Он оглянулся. Поможет ли ему, если что, Не-Имеющий-Имени? Может, магией своей воспользуется, спасёт? И если что, на Пурке нет зелёного плаща, а в руках хороший меч. Была-не была…

     Бывший зеленоплащник вышел из-за угла с поднятыми руками. Ниллы подошли ещё ближе.

     - Ты следил за ними, - подходя, объявил третий нилл в чёрный штанах и чёрном плаще, по виду старше остальных. - Я видел тебя. Ты скрывался за углом. Что тебе нужно?

     Они окружили его, но оружия никто не доставал, даже если оно у и них было.

     - Мы шли из «Горбатого пса», - сказал молодой нилл. Кажется, Олианилианистер. – Видимо, оттуда нас преследует.

     - Что вы делали в этом паршивом месте? - слегка эмоционально фыркнул зрелый нилл.

     - Я не желаю вам зла, - сразу же сказал Пурк.

     - Тогда зачем следил за ними?

     - Мне нужны Кошачьи.

     - Кошачьи?! Откуда ты о них знаешь?

     - Слышал.

     - Я же говорил тебе, Олианилианистер! Не распускай свой язык, тем более в местах вроде «Пса»!

     - Я не хотел, мэтр Барарабарабан, - склонил голову юноша-нилл.

     - Что тебе надо? – спросил тот Пурка.

     - Я просто хотел узнать. Моя жизнь скучна, а я хотел чего-то интересного. Я слышал, что вы знаете о Тропе Драконов.

     Все трое переглянулись.

     - Можно его проверить и взять, нам нужны новые умы… - заикнулся было Олианилианистер, но Барарабарабан его оборвал.

     - Никаких людей! Это не вашего ума дело, хуманс! Убирайтесь, пока я не позвал охрану!

     И тут раздался грохот. Пурк едва успел оглянуться и сразу же увернулся. В его сторону летела стрела. И как успел… Он забежал за угол и обнаружил, что молодой Нилл валяется с древком в области груди, ниллка упала на землю и достала пращу, а Барарабарабан побежал за Пурком, обнажая кинжал.

     - Ты привёл ко мне хвост! - взревел он.

     - Нет! - вскрикнул Пурк. - Вы что, не видели? Целились в меня, я лишь увернулся.

     - Ладно, - видно было, что тот, несмотря на всё своё ниллское хладнокровие, готов спорить, но не нашёл для этого ни причин, ни аргументов, ни времени.

     Пурк выглянул из-за угла. На балконе противоположного здания, ещё более разрушенном, чем дом Барарабарабана, стоял лучник и стрелял в них. Забраться туда было не сложно, а значит, и его, Пурка, опытного воина, выследили, как и он этих ниллов. Но Пурка заметили, а этого гада нет!

     Девушка ниллка каталась по земле, рядом свистели стрелы.

     - Надо уходить, - крикнул ей Барарабарабан.

     - Вы что? Спятили? - заорал Пурк. - Он же придет к вам в дом! В вашу раздолбанную дверь и разберётся с вами!

     - Я не думаю, что нужен ему мёртвым, но с вами соглашусь, - ответил зрелый нилл.

     - Помогите парню, - напоследок добавил Пурк и выбежал из-за угла.

     В его сторону сразу же полетели стрелы, да причём так близко, что сердце запрыгало в груди от страха. Он добежал до ещё каких-то развалин и скрылся за ними. На этот раз лучник был ближе.

     - Эй, ты! - услышал бывший разбойник его голос. - Выйди и умри с достоинством! Твой астральный воин тебе не поможет!

     Астральный воин? О чём это он?

     - Что тебе нужно? - крикнул Пурк.

     - Твоя голова, - послышался смех.

     - Может, я уйду и не стану вам мешать?

     - Я убью сначала тебя, а потом этих хвостатых ублюдков! Слишком много знаете, ребятки!

     Пурк посмотрел на своё укрытие. Стена оставшаяся от дома. Видимо, по этой части города гномы орудовали своими катапультами, что всё так разрушено. Человек подошёл к окну. Противник стоял там, и пускал стрелы. Ему в ответ прилетали камни из пращи, но они пролетали очень далеко, а тот, как помнил Пурк, стрелял очень метко.

     Бывший зеленоплащник выпрыгнул через окно и подбежал к дому, на балконе которого скрывался противник. Он залез и со спины подкрался к человеку. Пурк обнял его и приложил нож к горлу, стоя сзади.

     - Лучше отпусти меня, и тебе сохранят жизнь, - сказал тот. - Подкрепление уже идёт сюда.

     - Жизнь? Я же слишком много знаю.

     - Я попрошу за тебя. А так, тебе не скрыться. Ты сделал всё, что должен был. Привёл нас к скрывающейся базе Кошачьих! Где ты, и что с тобой, мы знаем.

     - Кто вы? И сколько вас ещё?

     - Нас много. Сюда уже идут два десятка человек.

     - А если мы позовём стражу?

     - Дурак! В Леоне отвратительная стража. Тем более мы платим губернатору, и нас никто не тронет.

     - Через сколько будет твоё подкрепление?

     - Оно уже близко. Когда я увидел, что ты подсел к ниллам, я вышел и послал голубя. Они идут из ближайшей деревни.

     - Что вам нужно? Вы что-то знаете о Переходе? О Тропе?

     - Я мало чего знаю. Я простой рубака. А то, что назвал тебе твой астральный дружок переходом, и есть Тропа.

     - Вы с ним не за одно?

     - Мы? Нет. Но мы следим за его действиями. Как только ты с ним заговорил, ты подписал себе смертный приговор. У этого астрального ублюдка было уже трое таких, как ты. И все подохли! Мы их убили. Но ты оказался умнее, нашёл базу Кошачьих.

     - Кто вы? Кто вы такие?! На кого ты работаешь?

     - Я сам в точности не знаю. Некоторые люди Уэйнерга.

     Уэйнерг? Неужели и тут до него добрались?

     - Зелёные плащи?

     - Не-ет, - протянул лучник. - Его вассалы. Сам герцог понятия не имеет. Я не знаю точно, кто на самом деле их начальник, но знаю, что это не Уэйнерг, а сам дядя Роджер всего лишь орудие в игре гораздо больших сил… Отпусти меч, и я постараюсь тебе сохранить жизнь. Если нет, то ты отправишься следом.

     Пурк посмотрел наверх и прочитал с детства заученную молитву, взывая к заклинателю. А затем он с силой провёл по горлу стрелка и сбросил его с балкона.

     Утро встречало молодого человека ласково. Он открыл глаза и поймал пару лучей. Кровать была широкая и мягкая. Он присел на локоть и сонным взглядом осмотрел комнату. Всё так же, как и вчера утром. А вот дел куча!

     Как всегда дико сонно и уставше он поднялся со своего ложа и начал одеваться. Где-то тут были бриджи. Ладно, сейчас найдём. Он подошёл к окну. Красивый вид. Он живёт здесь уже пять лет, с тех пор как умерла тётя Дэбора, опекунша, но любоваться видом из окна он стал только полгода назад. Раньше как-то не думал об этом, да и времени было мало. Вид показывал местность свысока, хотя в доме была всего лишь пара этажей. Здание стояло на утёсе. Кстати, два этажа – это чисто формально, сам владелец дома считал, что у него три, ибо чердак можно было назвать полноценным третьим.

     Его взгляд прошёлся по водной глади. Окно выглядывало на север, однако некоторые лучи солнца всё же попадали в помещение. Он смотрел с запада на восток – слева направо. Поглядев на море, он начал смотреть на обрыв и поселение. С обрыва падали гигантские объёмы воды. Грозный водопад. Самый большой в Сердамии. Казалось, если прыгнуть с того берега, то будешь падать целую вечность. С другой стороны – дома и верфи.

     Сам молодой человек обычно засыпал поздно. Вчера он вернулся сюда, в спальню, когда на колокольне их верфи пробило полночь – и это ещё рано для него. Он допоздна играл в карты в центре города, в дорогом трактире «Дама с яблоками». Вчера его заставило вернуться пораньше только представление о том, сколько сегодня ему предстоит дел. А ведь бывало и хуже – когда он не высыпался и пропускал нечто важное. О последствиях в таком случае он не любил даже вспоминать. Однако, несмотря на то, что в подобных ситуациях был не прав сам, непременно ворчал и ругался на тех, кто что-то требовал от него, пусть это даже было очень высокое начальство… Но к делам своим относился серьёзно.

     Интересно, кто те люди, с кем он играет в покер? Скорее всего, дети богатых купцов. Почти все рыцари, мелкие землевладельцы, их молодые сыновья уехали на войну. Вообще-то этому молодому человеку тоже надлежало туда отправиться, но здесь оказались дела поважнее. Сам он воевать не горел желанием, поэтому был вполне доволен своей участью.

     Поначалу он страшно проигрывал. На эту тему даже ходили сплетни среди его слуг, что он прокутит все средства. «Не тут-то было!» - гордился он собой. Игрок научился вычислять в любимом покере множество комбинаций и начал лучше чувствовать игру. Нет, конечно, он не стал мастером, но хвастался умением играть теперь больше, чем раньше, хотя и тогда делал это больше, чем мог бы.

     В дверь постучали. Очевидно, дворецкий. Молодой человек так и не нашёл бриджи, которые вчера куда-то кинул. Вместо них он накинул халат и сел на кровать лицом к двери, закинув ногу на ногу.

     - Войдите, - разрешил он.

     В его красочную просторную комнату зашёл немолодой мужчина, худой, высокий, в чёрном балахоне.

     - Рановато, - отметил молодой человек.

     - Я знаю, но к вам есть пара неотложных дел, ваше благородие, - ответил дворецкий.

     - Не люблю я этих титулов, Кай, ты знаешь, - сказал юноша. – Что там за дела?

     - Во-первых, вам пришло письмо от Грая.

     - И что, надо было, к чертям собачьим, в такую рань меня тревожить, Кай?! Я мог бы и потом прочитать.

     Слово «рань», как знал Кай, в такое время суток используется только в этом доме. Все остальные рыцари обычно в это время уже давно не спят. Но его хозяин отличался особой сонливостью.

     - Не только, ваше… Извините, Джон. К вам мистер Ллойд.

     Ллойд. Очередной старый толстый купец. Когда Джон был младше лет на пять-шесть, он мечтал о красивой девушке, которая не будет пить и будет тихой. Теперь он понимал, что ему нужна не важно какая, но лучше пьющая, тоже красивая, но спокойная дочь богатого купца. Иначе его рыцарский дом долго не протянет, ибо денег осталось не так уж много. И поэтому юноше пришлось познакомиться с несколькими богатыми семьями купцов, где имелись дочери. С предыдущими отношения не сложились, может быть, что-то удастся с Ллойдом. Очень бы хотелось. Дэвид Ллойд был самым богатым купцом в Зелёной Гавани – ему принадлежало целых пять торговых галер. Однако титул он купить не мог, так как был уже стар, и Уэйнерг поэтому послал его и дальше «менять навоз на навоз и наваривать на этом свои гроши». Да уж, как знал сам Джон, у его сеньора амбиции выше крыши. Именно поэтому Дэвид Ллойд и хотел выдать своё чадо за рыцаря, чтобы его внуки получили не только деньги, но и титул.

     И всё же Ллойда задерживать нельзя.

     - Что мне сказать мистеру Ллойду?

     - Эх… – устало протянул молодой рыцарь. – Скажи, что я сейчас буду.

     Когда Джон кое-как впопыхах натянул рубаху, бриджи, надел слегка запачканные сапоги и вышел к Ллойду, тот возмутился:

     - Как долго приходится вас ждать, Прайм.

     Легко возбудимый Джон с трудом подавил в себе гнев.

     - Я торопился, - сказал он.

     - Да, я вижу, - усмехнулся толстый старикан.

     Джон скорчил гримасу и заправил рубашку в бриджи прямо при госте. В конце концов, купцы – народ попроще, чем высокие феодалы вроде Уэйнерга.

     - Привели ли вы свою дочь, мистер Ллойд? – спросил молодой рыцарь.

     - О, да. Сара, зайди, пожалуйста.

     Дверь с улицы открылась, и Джон невольно сморщился. Оставалось надеется, папаша этого не заметил. В дом зашла пухленькая рыжая девушка, вся в веснушках, как и её батюшка, а при разговоре оказалось, что у неё ещё и выговор как у простолюдинки. Джон подумал, как же он будет представлять её другим рыцарям, баронам, сквайрам, графам! Но всё же старался быть вежливым.

     - Вы очень мне понравились, Джон, – говорила она, когда кухарка подала на стол пудинг и эль. – Сколько вам сейчас лет?

     - Семнадцать. А вам, Сара?

     - Шестнадцать, Джон.

     - Этот уважаемый молодой человек, дочка, из старого рода рыцарей-дельфинов. Как-то давно, я слышал, вы, Праймы, были вольными воинами.

     - Не совсем, – устало пояснял Джон. – Праймы входили в отряд рыцарей, нанятых графом Баррго, пока его не уничтожил дом Лорансов. Тогда старший брат моего прапрадеда сбежал и стал рыцарем Уэйнерга, здесь в Гавани, так как их отец был убит людьми Лоранса. Сам мой прапрадед не имел никаких связей с ним, очень скоро обнищал, а его дети вели скудное существование. – Эту историю Джон не любил и острые моменты в ней старался обходить стороной. К тому же он был не уверен, что всё, что он смог узнать от тёти Дэборы и Дитрича Уэйнерга, сына нынешнего герцога, – полная правда. – Пока его старший брат делал своим гербом дельфина и жил в богатстве, дети моего прапрадеда пасли овец. Потом моя семья перебралась в Фойнест, а прямая линия рыцарей-дельфинов прервалась. Тогда меня нашли. Долго не хотели признавать как законного наследника, пока мои заступники не доказали, что моя мать является представительницей одной из обедневших ответвлений баронского дома Ростерсов, давно, правда, уничтоженных и обанкротившихся. Хотя титулов Ростерсы и лишены, всё же меня узаконили как рыцаря.

     - А почему же вы тогда не на войне, сир Джон? – спросила Сара.

     Как будто только сейчас поняла, что я рыцарь, в злобе подумал Джон. Он, между прочим, даже участвовал в нескольких турнирах. Нигде пока что не победил, но и не опозорился, а некоторые схватки даже выиграны.

     - Я очень бы хотел пойти махать мечом и скакать на клячах, – огрызнулся он. – Но пока что Уэйнерг приказал мне быть здесь. У меня есть дела.

     - Мы поняли, Прайм, – недовольно зашипел Дэвид Ллойд. – Мы пришлём тебе человека, который договорится о свадьбе.

     Ллойд встал и начал уходить. Хозяину же не понравилось, как с ним разговаривал гость.

     - Я рыцарь, мистер Ллойд.

     - Мы помним, - уставше-недовольным голосом фыркнул барыга, и оба улизнули.

     Перед этим Джон успел фыркнуть себе под нос: «Не похоже».

     Уже почти полдень. Молодой рыцарь схватил зелёный плащ, нашивку с дельфином, засунул за пояс меч и отправился к одной из верфей.

     Она стояла рядом с Грозным водопадом, что придавало ей издалека величественный вид. Наверное, водопад – самое красивое место из всех владений Уэйнергов. Зеленоплащник подошёл к пристани и крикнул знакомому старику:

     - Эй, Каспар! Как сегодня дела на пристани?

     - Нормально, ваше благородие. Готовим ещё один корабль к отплытию.

     Уэйнерг наказал строить корабли, чтобы удержаться на реке после нападения Ариуса.

     - А как ваши дела? – спросил старый моряк.

     - Не особо, – почти без выражения, как это часто бывало, сказал Джон. – Я хотел поговорить с капитаном.

     - Сейчас сир Колман занят, - пояснил Каспар.

     Лицо Джона стало крайне недовольным. Его всегда раздражало, когда что-то шло не по его планам.

     - Скажи, что я жду его. И удачи, – Джон натянул улыбку и отправился посидеть рядом с пристанью за одним из столиков.

     К нему подошёл какой-то торговец.

     - Не изволите ли чего-нибудь съесть или выпить?

     - Что из выпивки есть? – осведомился молодой рыцарь.

     - О, у нас много разного. Есть эльфийское пенистое вино, есть южный эль, есть местное красное, есть коньяк столичный.

     - Бутылку столичного и кружечку пивка.

     Столичный коньяк, хоть и назывался коньяком, по крепости был не сильнее преславутого эльфьего пенистого. Всё те же 20 градусов. Но Джон любил такое, особенно с апельсиновым соком. Сок достанем потом.

     Пил Джон много и часто, а платы сверху холдеям никогда не оставлял, несмотря на то, что был богатым рыцарем. «Вот выйду за купцову дочку, тогда и буду турнями разбрасываться», - думал он. За это его, в отличие от других рыцарей, во всех трёх трактирах Гавани недолюбливали. Но что поделать, если сейчас он был почти что единственным из таковых во всём городе, пил много, а значит, как он думал, и приносил торгашам спиртного основной доход.

     Однако на него всё равно продолжали смотреть зло. Пару раз, когда он проигрался в пух и прах, и на кармане не было и турени, Джон брал в долг в трактире «Былая слава» дорогого пойла на тридцать турней, и до сих пор не вернул. Всё лень было зайти, а если и оказывался рядом, то, как назло, денег не оказывалось или они нужны были ему для других развлечений. Однажды его схватил за грудки охранник и оттащил в сторону. Джон хотел было надавать наглецу, но, сообразив, что тот слишком крупный, решил потерпеть. Тот грозился его избить, если он в следующий раз не принесёт денег хозяину. Джон несколько раз потом проходил мимо «Былой славы», его видел этот самый охранник, но слова ему не сказал. Видимо, зелёный плащ, который тогда был на Джоне, и его регалии да значки с Дельфином всё разъяснили. С рыцарем здесь мало кто захочется связываться без особой на то нужды.

     Вскоре ему принесли заказанное. Зеленоплащник отсчитал торговцу пять турней и ни на турень больше, напоследок ещё и заявив:

     - Дороговато у вас.

     - Война, - сдерживая эмоции, пожал плечами торговец и смылся.

     Вообще Джон был не жадным человеком, для обыкновенного жителя Гавани. Просто сам он денег не зарабатывал, а тратил то, что осталось у него от его погибшего дальнего родственника Гаррисона Прайма. К тому же в этих краях считалось, что рыцарь вообще должен быть расточителен.

     Джон отхлебнул пивка и достал из кармана плаща письмо от Грая. Тот был его оруженосцем, на год младше него. Молодой рыцарь послал того воевать вместо себя, так как те, с кем молодой рыцарь сотрудничал, потребовали от Уэйнерга, чтобы тот оставил Джона в Гавани. Уэйнерг сам понятия не имел, чем сейчас занимается Джон. Да он и не должен ни в коем случае это знать.

     Кай не имел права открывать письмо, поэтому первая строка стала для Джона сюрпризом:

      «Дорогой Джон Прайм.

      Это пишет вам рыцарь клевера сир Эдмон Скифф, так как ваш оруженосец Грай погиб».

     Новость очень огорчила Джона. Он даже опустил голову. Захотелось побежать воевать. Из-за него там погиб простой мальчишка! Другой бы рыцарь, наверное, воспринял это как должное, так как был настолько погружён всеми манерами в своё рыцарство, что не считал бы остальных за людей (и кстати, поэтому бы и платил им лишние деньги, считал Джон), но этот молодой человек очень опечалился такой вестью. Сердце у него было доброе, хотя он часто был рассержен. Он специально послал Грая в Фойнест, чтобы узнать, как там родня. Говорили, что его отец, дядька и мать померли ещё давно, и поэтому мальчика забрали. Но Джон чувствовал сердцем, что что-то не так, и поэтому хотел всё точно узнать. Без Грая этого тоже не разведать. В общем, и сердце, и разум недовольны этой смертью.

     Рыцарь читал дальше:

     «Извещаю вас, что мы отступили к Славной и сейчас сидим на кораблях, так как войско Ариуса отбило у нас Фойнест, Айвин и Комбаго. Разведчики доложили, что на Фойнест идёт трёхтысячное войско с оранжевыми стягами и изображением шакала, посему все наши части отступили к реке. Докладываю вам, как это делал покойный Грай, что нами командует граф Ориджин. Он решил, что самым разумным будет отступить, - «Ориджин, старый вояка, как я его не люблю, - думал Джон. – Но решение правильное», - Дело в том, что его сиятельство Уэйнерг сейчас всецело занят осадой Стерна, а всеми остальными делами заведуют его полководцы. Скорее всего, мы отплывём назад в сторону Горячего моря на несколько километров, а потом присоединимся к осаде Стерна. Брать город его сиятельство пока не решается, но силы всё подтягивает».

     Джон пробежался глазами по последующим двум страницам и понял, что больше ничего важного в этой эпопее нет. Глуповатый рыцарь, которого Джон даже не знал, зачем-то в подробностях описывал, чем они сейчас занимаются и как живут. Он несколько раз пытался мудрствовать, на что Джон очень саркастически фыркнул: «Гений мысли» и смял письмо, засунув обратно в карман плаща. Ни о ком из Праймов ни слова. Грай бы написал, но он мёртв. Теперь остался один способ узнать, что там происходит… Джон бы сам поехал, да начальство уже несколько лет держит его в Зелёной Гавани под страхом смерти!

     А вот и их представитель. Сир Колман, старый моряк, шёл к Джону.

     - Сир Прайм, вы хотели со мной переговорить.

     - Во-первых, мне надо на совет воинов, во-вторых, мне надо знать, где сегодня можно найти Дайсона.

     - Совет воинов переносится из-за затянувшейся осады Стерна.

     Замечательно! Если сегодня было бы на одно дело меньше, Джон бы встал попозже! Хотя встреча-то с Ллойдом была на этот день запланирована, он просто про неё забыл. А тем временем старый капитан продолжал:

     - Дайсон писал мне, что сегодня будет вас ждать, - капитан подошёл к Джону и шепнул: – На Грозном.

     - Что?! – Джон, может, ты ослышался? – Прямо на верхушке водопада?

     - Так и есть, сир Прайм.

     - Ладно, Колман. Чем ты занят-то был? – Джон не отличался особой общительностью или подвязанным языком, но тепло перекинуться с моряками, с которыми судьба свела общаться почти каждый день, он был не прочь.

     - Вы же знаете, сир Прайм, - на лице старого капитана показалась улыбка. – Готовим корабли. Водружали пищу для войск около Стерна. Герцог думает, что осада затянется. Пришлось пересчитывать, как говорится, каждую луковицу. А вы же знаете наших моряков, постоянно что-то не так бывает.

     - Ну, да. Ладно, давай.

     Час от часу не легче! Теперь ташиться на грёбаный утёс, подниматься на самый водопад. Джон заплатил за конягу и помчался наверх. Чтобы попасть туда, - а это было гораздо выше, чем то место, где находился фамильный дом Праймов, - надо было выехать даже немного за пределы Гавани и тогда уж начать подниматься. Джон обожал скакать на лошадях, но сейчас чувствовал усталость, которая как правило была ему несвойственна. Всё же брать экипаж нельзя: места, в которых они встречались с Дайсоном, не должна знать ни одна живая душа, кроме пары человек во флоте. А так, никто даже не видел их вместе никогда. Все сведения о встречах Джон узнавал от пары моряков и только потом отправлялся в безлюдное место встречаться с Дайсоном. Для всех остальных Дайсон был Гарри. У него было два лица. Джон не сомневался в том, что либо Дайсон сам колдун, либо в начальстве у них сидят колдуны – а это вообще, как говориться, без вопросов. Несмотря ни на что, Джон и Дайсон-Гарри были хорошими друзьями.

     Подъехав к обрыву, Прайм увидел фигуру в балахоне. Тёмно-коричневый капюшон, едва заметный на фоне утёса, если не знаешь, что здесь кто-то должен стоять. Джон остановил лошадь, неслышно подобрался к Дайсону и со всей дури треснул его по спине.

     - Опять колдуем, дурачина!

     Тот резко обернулся и толкнул Джона в грудь.

     - Ты что, Прайм, совсем ума лишился! Кого тут строишь из себя? Я сейчас тебя как сброшу с водопада – узнаешь, почему он грозный.

     Оба с хохотом схватились и начали бороться. Вскоре Джон повалил Дайсона, который, конечно же, поддавался. Человек в балахоне вскочил и заговорил:

     - Нам бы надо быть потише. Следить могут.

     - А чего ж ты невидимость не накинул на себя? – поинтересовался молодой рыцарь. На него смотрели чёрные Дайсоновы глаза, человека который не только был физически крупнее его, но и старше на пару лет.

     - Потому и не применяю, дурачина, что следят как раз ребята такие, какие это и пронюхивают.

     - Магики, мать их орковскую.

     - Ну а ты как думаешь! Столько всего произошло! Как обстоят твои дела? Это необходимо знать начальству.

     - Ой… – устало проговорил Джон. – Отправил я людей в Леон. Денег, что ты выделил, хватило только на полсотни человек.

     - Не я, – перебил Дайсон. – Ты сам знаешь, что не я. А что так мало-то? Ты что, каждому по горе золота отсыпал?

     - Но они затребовали. Тем более ты сам просил нанимать бывших зеленоплащников. Ещё на оружие ушло.

     - Ой-ой-ой! Вы посмотрите, ему дали пятнадцать тысяч турней, чтобы схватить нескольких человек, а он ещё что-то там с оружием мудрит!

     - Ну, сказали бы, – возмутился Джон, – что так много людей не надо!

     - Да это ты как всегда не понял, Прайм. Побольше людей, поменьше копий. Кстати, завтра мы с сестрой идём на праздник дня лета. Ты с нами?

     - Не знаю, посмотрим, – промычал молодой рыцарь.

     - Ты всегда так говоришь! – с обидой сказал его друг. – А потом придумываешь отмазы для своей лени, если тебе не лень сами отмазы придумывать.

     - Да ладно тебе…

     - Что ладно? Короче… Я тебе должен сказать, Джон, что, честно говоря, многие в городе разочарованы в тебе.

     - Чего?! – медленно и возмущённо сказал Джон. – И в чём они разочарованы?

     - Они…

     - Это, наверное, из-за матери, мол, происхождение не то.

     - Чёрт, Джон, дай сказать! Речь не о том! У нас куча рыцарей, узаконенных бастардов, так что это тут не при чём. Просто дельфиньих рыцарей ждали несколько лет, они всегда славились своими военными походами, а ты сидишь в Гавани, всюду хамишь, даже старшим по чину, мало участвуешь в турнирах, пьёшь, кутишь, играешь!

     - А так они хотели, чтобы я был храбрым и доблестным воином? - с наигранным пафосом сказал Джон. – Ну так наше начальство виновато в том, что я сейчас не под Стерном. Они ж меня держат!

     - Да что ты всё своё-то гнёшь! Я тебе вообще о другом, – поднял голос Дайсон. – Я не о войне. Посмотри, как ты себя ведёшь. От Прайма такого не ожидали!

     Помолчали. Наконец Дайсон собрался с духом, вздохнул и сказал:

     - Кстати, о Праймах. Осталась главная тема…

     - Ну да, – снова перебил Джон Дайсона. – Грай умер, и про Фойнест – ничего.

     - Я узнал, что старший Слэйв зачем-то покинул Броддерс и земли рядом со Стерном. Не знаю, где он там точно был. Думаешь, он направился в порт Цваля?

     - А куда ещё? Видно, там что-то случилось, а мне даже не доложили.

     - Это очень плохо! Тебе Слэйв должен докладывать в первую очередь.

     - Ага, - самодовольно ухмыльнулся молодой рыцарь. Он вспомнил, как помыкал стариком Берном. Ему это доставляло удовольствие. Тот был очень беден, и чтобы ему и его сыну жить стабильно, не боясь проблем с Уэйнергом, Джон платил ему деньги, а тот выполнял всё, что скажет ему его начальство. И даже сам Берн очень многое понял об их общем начальстве, когда копался в книгах. Наверное, больше, чем Джон. Надо было вытрясти всё из старика… Но теперь он далеко, а тогда Джон пожалел его и не стал допрашивать. Хотя тайны от прямого начальства тоже нехорошо иметь.

     - Будь серьёзней, Джон, – укорял Дайсон. Прайм скорчил гримасу нетерпения, но выслушивал. – От всего этого мероприятия зависит твой рыцарский титул. Если всё сорвётся, ты будешь никем.

     - Я не никто, ясно?! – огрызнулся Джон.

     - А кто ты? – спокойно спросил Дайсон.

     - Я – рыцарь.

     - А кем ты будешь, если они лишат тебя рыцарства?

     Джон призадумался.

     - Не лишат. Может, мне самому поехать в порт Цваля?

     - Ага, сейчас. А если это узнают, и Слэйва здесь будут поджидать недоброжелатели? Что если кто-то из феодалов, соперников Уэйнерга, пронюхал больше, чем наш герцог?

     - Придётся тут сидеть, – вздохнул Джон. – Уф…

     - А что младший Слэйв?

     - Без понятия. Он написал только про меч и всё.

     - Про меч? Интересно.

     - А как ты думаешь, я всё хочу узнать, кто наше начальство такие?

     - А как ты хочешь это узнать?

     - Ты же говорил, что это связано с Леоном. В Леоне наш противник.

     - Не совсем. Ты слышал что-нибудь про астрального человека?

     - Что? – Джон не очень доверял таким разговорам.

     - Астральный человек. Воин. Он включился в игру уже давно. Сразу после нас с тобой. Вернее, нас-то включили. Некоторые говорят, что у него есть тело, но его никто не может вычислить. Поэтому большинство склоняется к тому, что тела у него всё-таки нет. Он тоже хочет выиграть.

     - Чёрт, а каких целей добивается наше начальство?

     - Да чёрт их разберёт.

     - Это как-то связанно с войной.

     - Ежу понятно, Джон.

     - Но как? Я слышал, что в Танхасе что-то искали.

     - Ага, и это что-то связанно с тем, что мы ищем в Леоне. А ещё это как-то связанно с Лорансом.

     - Ну понятно, - Джон пнул какой-то камень. – Иначе бы войны не было.

     - Я обрадую тебя, если скажу, что до завершения ещё долго?

     При этих словах друга Джон Прайм почувствовал усталость.

     - Зависит от исхода предприятия.

     - Предприятие – только малая часть, – улыбнулся Дайсон. – Всё, больше не спрашивай. Я больше ничего не знаю! Такие же загадки…

     Джона заставляют посылать в Леон людей. Уэйнерг и Лоранс устроили кровопролитие после того, как что-то не поделили в Танхасе. Теперь Уэйнерг осаждает Стерн. Ещё что-то произошло в порту Цваля. А на кону рыцарство Джона! Теперь он уже на сто процентов уверен, что рыцарем он так вдруг стал только потому, что должен выполнить что-то для этого начальства. Очевидно, что оно очень таинственное и могущественное. И не просто какой-то орден магов из Бергарда…

     - Так мы должны в Леоне астрального ущерба поймать?

     - Нет, Джон. Не говори глупостей. Он должен вывести нас на какую-то вещь, которую мы должны присвоить себе. Мне что-то сказали про дверь…

     - Дверь, астрал, поиски в Танхасе. Мне это надоело. Дайсон, в Стерне, Броддерсе, Фойнесте и по всей Сердамии люди умирают на войне.

     - Люди умирают всегда. Это лишь вопрос времени. А вот твой титул останется за твоими потомками навечно. Кстати, как с Ллойдом?

     Джон рассказал.

     - Не думал, – поджал губы Дайсон, – что у тебя с ним получится.

     - Остальные какие-то требовательные были, – сказал Джон. «Зато подобрее», - подумал про себя. – А этот пришёл, то-сё, ну и давай женись на моей дочке. Ему титул нужен.

     - А ты его сейчас со мной и удерживаешь. Пошли людей в порт Цваля, мой тебе совет.

     - У меня была там парочка.

     - И что с ними?

     - Ты знаешь, - протянул Джон. Их убили.

     - Вот-вот. Кстати, я сейчас уеду, так как времени уже много. А ты сиди тут, потому что тебя должна забрать моя сестра.

     - Заодно посмотрю, никогда не видел, – усмехнулся Джон, делая очередной глоток коньяка.

     - Хватит пить, - фыркнул Дайсон. – Ты слишком много стал употреблять этого пойла и к тому же…

     - Да ладно, – Джон снова возмутился. – Что ты такой… Сам же выпить любишь! На, давай со мной!

     И Дайсон сам присосался к бутылке на минуту.

     - Хорош коньяк, – рассмеялся друг Джона. – Ты, надеюсь, понимаешь, что теперь будут ещё и большие проблемы с Лорансом, пока его не схватят. Мне докладывают, что у него что-то есть, что должно быть у Уэйнерга, либо у нас. Лоранс может кого-нибудь выпустить из Стерна и отправиться гулять. На тебя теперь и эта ответственность ляжет.

     - Как, на меня?

     - Ну и на меня. На всех, кто на них… - Дайсон показал пальцем вверх, точно говорил о Заклинателе. Это показалось Джону забавным, – …работает. Это всё, как ты понимаешь, связано с основным твоим делом, как и приключения в Леоне с людьми астрального упыря. Ты должен и туда людей послать.

     - Какого чёрта я всё должен решать…

     - Кстати, тебе просили передать письмо, – вдруг вспомнил Дайсон.

     Он протянул молодому рыцарю конверт.

     - Что там?

     - Я откуда знаю?! Письма начальства может читать только тот, кому они адресованы. Любой, кто открывает его не по праву, умирает.

     - Хорошая защита секретов, - усмехнулся Джон, раскрывая письмо. Там было написано:

     

     «Уважаемый Джон Прайм

      К вам обращаемся мы, ваши непосредственные покровители. –(«Такие непосредственные, что ваша непосредственность аж прямо передо мной стоит»). – Должны вас известить, что ради сохранения знаний и, как следствие, надёжности сохранения наших успехов, которые, хотим заверить вас, у нас общие, вы должны сократить количество знающих лиц. Мы убедительно просим вас, - а раз эти ребята просят, как уже давно понял Джон, то значит, приказывают, а приказы их не обсуждаются, – прямо здесь и сейчас, возле водопада, достать меч, убить мистера Дайсона Сонберга и сбросить его тело вниз, для того, чтобы мы могли удостовериться в том, что он мёртв.

      Всего наилучшего. Ваши друзья».

     

     Джон чуть не онемел от прочитанного. Он обалдело посмотрел на своего друга. ДРУГА!!! Они что там, не понимают ничего?! Совсем спятили?!!!

     Дайсон смотрел на Джона сочувствующим взглядом. Он не знал, что в письме, но всегда понимал, что, раз такие лица пишут письма, значит, сообщение там нелёгкое. А сам он принёс довольно скудные новости, если не ложные (хотя сам об этом мог и не знать, понял Джон). А прислали его сюда, чтобы он погиб от его, Джона, руки! Если бы Дайсон открыл письмо, им бы не потребовался сам Джон. А значит, всё сказанное Джоном – важно и вряд ли правдиво. А как связаться с Праймом, они бы и без него смогли.

     Молодой рыцарь сразу стал думать: правда ли всё, что сказал Дайсон? Сам он, конечно, считает всё безоговорочно правдивым. Но Джон, пока не услышит о чём-нибудь похожем из других источников – ни во что не поверит. Он посмотрел на меч. Потом на Дайсона. Ну и приказы иногда отдаёт начальство!

     - Что-то не так?

     Джон с минуту помолчал. Он взглянул в улыбающееся лицо друга.

     - Интересные ведения, – сказал зеленоплащник. – Но конфиденциальные.

     - Понимаю, – протянул Дайсон. – Раз за тобой сестра приедет, я коня заберу?

     - Бери, кончено, – Джон натягивал улыбку. Но улыбка как-то не шла. – Как твою сестру-то зовут?

     - Сестру-то? Кларисса.

     И Дайсон уехал. Джон весело посмотрел ему вслед и был искренне рад. Он считал, что принял верное решение. Он бы и не смог ничего сделать с другом.

     И вот, когда Джон стоял перед водопадом, смотрел вдаль с огромной горы и думал о том, как выглядит его младший брат, которого он ещё даже не видел, но уже любит, сзади послышался высокий голос. Юноша обернулся и увидел самую красивую в своей жизни девушку.

     

     * * * * *

      Дорогие читатели, у книги есть предложение, а также вторая часть (а, возможно, когда вы это читаете, уже и третья, и четвёртая). С продолжением можно ознакомиться на сайте "Автор Тудей", найдя его по имени автора и названию книги. Приятного чтения!