***

Я любил данмерку однажды,
Я любил данмерку однажды.
Я знал, когда она весела,
    знал, когда печальна,
Знал, когда она прогонит меня,
    а когда примет,
Но я не знаю, любила ли она меня
    хоть один день,
    хоть один день.

Я любил данмерку однажды,
Я любил данмерку однажды.
Я знал, как сделать, чтобы она засмеялась,
    как сделать, чтобы она вскрикнула,
Как сделать, чтобы она ударила меня
    и чтобы поцеловала,
Но я не знаю, любила ли она меня
    хоть один день,
    хоть один день.

Я любил данмерку однажды,
Я любил данмерку однажды.
Я поднимался на её холмы,
    и спускался в её долины,
Пил из её ключей
    и спал в её травах,
Но я не знаю, любила ли она меня
    хоть один день,
    хоть один день.

Песня Грейзленда

Под рассвета взором алым
Он из юрты тёмной вышел,
Чтобы гнать своих гуаров
На поля, где травы выше,

Где под зёрнами колосьев,
Тяжелея, стебли никнут,
И роняют зори росы
В золотисто-свежий виквит.

Валуны под мягкой шкурой
Вдаль текут, блестя атласно;
Едет он за стадом, щуря
Глаз хозяйский - уголь красный;

Две серьги на левой мочке,
За ремень кинжал заложен;
Под распахнутой сорочкой -
Оберег на тёмной коже,

И спадают меж лопаток
Пряди, рыжим полыхая.
Шаг гуара, важно-шаток,
В небе облако качает.

Под холмом он стремя бросил
В час полуденного жара;
Острый вычертился профиль
На портале склепа старом;

Наземь лук легли и стрелы;
Рядом, глянцевый от влаги,
Хлеба коркой захрустел он
И вина отпил из фляги.

Подзывал свирелью стадо
И дремал в тени гробницы...
Скрип - и вышли: трое кряду
Чужеземцев гладколицых.

Три киродиильских н'ваха,
Бледнокожи, плоскоскулы...
Чёрная улыбка Пряхи
В алом прищуре проснулась.

Тетива пропела предкам,
Что их сон омоет кровью;
Клювом вылущило древко
Око круглое под бровью -

Пал один; сошлись другие
На укус короткой стали;
Ослепляюще нагие
Жала лезвий замелькали.

Духи жалобятся, клятвы
В полусне своём бормочут;
В брызгах виквит и, примятый,
Тщетно выпрямиться хочет.

Разбредаются гуары...
Вот, вождя нести достоин,
Прошагал один поджарый.
Взнуздан, да седло - пустое.

Простая песенка

Идут паломники цепью
К дверям высокого храма.
Одни одеты богато,
Другие - в редине рваной.

- Зачем вы здесь, мои братья?
- Мы преклоняем колена
И алтарю Трибунала
Дары приносим смиренно.

- Несём мы Матери Айем
Лампады с розовым маслом,
Чтоб к быстротечному миру
Любовь Её не угасла.

- Несём мы Матери Айем
Гирлянды тимса и лилий,
Чтоб жизнь, цветущую кратко,
Её заботы хранили.

- Несём мы Матери Айем
Расшитые покрывала,
Чтоб в миг печали и боли
Над нами руку держала.

- Несём мы Матери Айем
Шипы колючие трамы,
И песню горькую пепла
Кладём к ногам Её храма.

Чейдинальская уличная песенка

В далёких веках не наших -
Воды утекло немало -
Жил бард молодой у графа
Прекрасного Чейдинала.

    Припев:
    Эй, ларирара-лэй, ларирара-ай,
    ларирара-рай; то-то-то-то-то дай,
    ларирара-ай, ларирара-лэй,
    ларирара-рай.

Он чудно играл на арфе
И чудно с графиней ладил:
Наследников делал графу;
А тот ему делал бардов.

И граф не терзался злобой,
Что каждый графинин отпрыск
Отнюдь не с его особой
Фамильным блистает сходством;

А бард не вздыхал печально,
Свою босоту считая.
Души в них народ не чаял
Прекрасного Чейдинала.

У барда хватало песен,
У графа хватало скарба,
И щедр он был, и весел,
Пока не... повесил барда!

"Книга копья" клана Индарам

Двадцать ударов Муатры я покажу тебе,
Точных и совершенных:
Один пронзающий
И один дразнящий,
Ранящий глубоко
И приходящийся вскользь;
Один прямой и два -
На обе стороны;
Те, что наносят с двух башен, с трёх
И те, что с четырёх, о;
Вырывающих стоны, рождающих вздохи,
Ввергающих в трепет,
Бодающих,
Словно кагути;
Искусных и изощрённых.
Я ударю стремительно
И ударю с оттяжкой,
Ударю во все пять углов,
Без изъяна в каждом движении
Вздевая и пригвождая.
Возлюбленный моим богом,
Принятый в его сердце,
Ходящий его путями,
Двадцать ударов моего копья
Эбенового, безупречной формы,
Расчехлённого и крепкого для битвы
Я покажу тебе.