В самой серёдке дремучего непролазного леса на полянке размером с иную человеческую спальню растёт могучий древний дуб с морщинистой корой-кожей и узловатыми стариковскими ветвями-руками. На дереве этом в достатке и безопасности обитает паучье семейство.
Семья эта самая, что ни на есть, обыкновенная, если не сказать - заурядная. Папа-паук днем и ночью охотится на мух, жучков, комаров и прочую букашечью дичь; мама крутится-вертится по хозяйству, обслуживая родных. Старшая дочка Лили уже начала заглядываться на соседских молодых пауков, а потому без устали прихорашивается, уделяя особенное внимание своим восьми большим и выразительным глазам. Непоседливые тройняшки Дик, Мик и Пик постоянно шалят и скачут по листьям, регулярно срываясь с ветки-детской и рискуя разбиться, если бы не развернутая по такому случаю под их "комнатой" паутина, которая как батут забрасывает сорванцов обратно. Временами воспитанием непоседливых внуков занимаются бабушка с дедушкой, обросшие с ног до головы седыми космами и не менее седыми воспоминаниями.
Старшего же сына - Воки родители с рождения называли не иначе как "странно сделанным", "оторванным ломтём", "неоправданным ожиданием" и прочими не менее лестными прозвищами. Каморка его устроена была в старом вороньем гнезде на самой верхушке дуба, откуда простирался замечательный вид во все стороны света. Большую часть времени Воки проводил именно здесь, мечтая, тем не менее, о дальних странах, хотя ни разу в жизни не покидал родной полянки, потому как предки его считали это крайне опасным и неразумным.
Единственным занятием, которому маленький паучок отдавался самозабвенно и целиком, было плетение художественных паутинок; вокруг вороньего гнезда что ни день возникали новые картины. То рядом с фигурным дубовым листом повисала его точная копия, только сделанная из паутины; то посреди лета на ветвях обнаруживался целый рой невесомых снежинок; то маму-паучиху чуть не до сердечного приступа доводила сойка, тоже паутинная, но пугающе похожая. А однажды для своих братишек Воки соорудил целый самолет, который видел пролетающим высоко в небе, и тройняшки храбро "пилотировали" диковинную птаху, пока она не превратилась в одну сплошную дыру.
Излишне говорить, что родители увлечение сына считали пустой тратой времени и сил. "Блоху хромую, - говаривал глава семьи, - не поймать твоими дырявыми занавесками. У отца учился бы сети ставить - лучшего мухолова во всём лесу не сыскать". Но Воки рано научился пропускать это и все подобные замечания мимо ушей, и всё свободное время, которого у него было воз и еще маленькая тележка, тратил на своё хобби.
Вот и сегодня, в солнечное июньское утро, когда всё почтенное семейство собралось на почти плоской ветви-столовой в ожидании завтрака, Воки мастерил очередное творение в своём гнезде. Не успела мать-паучиха, упитанная "женщина" с завитушками на голове, водрузить на стол, сделанный из кусочка коры, листик-блюдо, доверху наполненное аппетитными букашками, как оно мгновенно стало пустеть. Чавканье и довольное урчание восьми желудков разносились далеко за пределы ветки. Дедушка-паук, который быстрее всех наедался, вдруг заметил отсутствие одного из членов семьи.
- А кого нет, мать? - прошамкал он. - Опять Воки завтрак пропускает. А ведь известно - в большой семье клыками не щёлкай!
- И то правда, - откликнулся отец, вращая глазами от излишнего усердия. - Воки! Воки!!! Слезай сюда, шалопай! Успеешь ещё кружева свои доделать.
Крик отца и последовавший за ним общий смех достигли ушей нашего героя. Он не ответил, тем более что это было бесполезно, так как все знают, что звуки замечательно поднимаются вверх, но не желают опускаться вниз. Воки просто скинул "столовую" паутинку, куда мама положила первый попавшийся кокон с мухой, дёрнула три раза, и завтрак пополз вверх. Отец проводил его недовольным взглядом, потому как не одобрял перекусы вне общего стола, но смолчал и с удвоенным рвением принялся за еду.
Воки как раз заканчивал очередной узор, как его отвлёк какой-то звук. Он огляделся по сторонам, взглянул на небо, но ничего опасного не заметил, кроме одиноко висящего невысоко над горизонтом солнца. Внезапно боковым зрением паучок заметил движение, резко обернулся и увидел кокон, который вёл себя явно не нормально - перекатывался по полу из стороны в сторону. Оттуда раздавалось сдавленное жужжание, и Воки наконец вспомнил, что не помнит, когда последний раз ел. Он взял закутанное как мумия насекомое и начал быстро-быстро его разворачивать. Странным паучку показалось то, что муха трепыхалась, хотя обычно их жертвы, парализованные ядом, лежали неподвижно. А когда Воки разлепил мухе рот, та неожиданно заговорила, причём на чистейшем паучьем наречии.
- Слушай, не ешь меня, а..? Кхе-кхе... Сдаётся мне, невкусный я... Кхе-кхе... Мы, мухи, итак два-три дня всего живём. Только вчера в обед родился и на тебе. Второй раз за сутки в паутину попадаю. Это всё моё любопытство... Тьфу! Какая невкусная у вас паутина, в рот набилась. Вам бы её научиться с разными вкусами делать, сливы там, или ананаса... А ты пробовал ананас? (Воки мигнул одним глазом). Значит, нет. А я уже успел. Жжживём-то недолго - два-три дня от силы, вот и хочется всё успеть. Меня, кстати, Получаем зовут. Как родился в погребе у людей, так один из них меня сразу так и назвал - Получай! Еле убёг... В смысле, улетел. А ты людей видел хоть? (Воки моргнул вторым глазом). Значит, нет. И не надо, жжжуткие звери, огромные, страшные. Так и норовят, чуть зазеваешься, в лепёшку расплющить. А мне нельзя в лепёшку, я ж всего два дня живу, надо всё успеть, посмотреть, попробовать. А вчера вечером не заметил паутинку и с вашим братом познакомился. Сумасшедший такой старик, за два дерева от вас жжживёт, с белым пятном на спине... Ой! Надеюсь, не твой родственник..? (Воки мигнул третьим глазом). Значит, нет. От него я по-вашему гутарить и научился. Я мигом учусь; мне жжже всего три дня жить. Ночью убежал я от него, спал здесь неподалёку, никому не мешал, а утром - бац! (Воки моргнул всеми своими глазами) опять попался. Только яд ваш на меня не действует, тот старый паук сказал, что в этом какая-то экология виновата. Поэтому я всё слышал, только видел плохо... А батяня твой ничего. И ноги длинные, изящные... Кстати, а тебя как зовут?
Воки такое количество слов, наверное, за всю свою жизнь не слыхал, а потому ошалел. Но показывать этого своему потенциальному завтраку он не хотел и быстро взял себя в лапы, состроил как можно более грозную гримасу и односложно ответил:
- Хм... Я - Воки.
- Очень приятно. Ух ты! - сказал Получай, осматриваясь вокруг и увидев бабушкин подарок. - Какая красота-а-а! Это ты делаешь?
Воки опять смутился, тем более, что это была первая похвала его работам. Он бы обязательно покраснел, если бы пауки могли это делать.
- Ну, я, - борясь со смущением, проговорил паучок. - А тебе какое дело?
- Слуша-а-ай, что я тебе скажу. Тебе жжже на конкурс надо. Ты обязательно его выиграешь!
"Эта муха заинтересует, кого угодно", - подумал Воки, но вслух ничего не сказал, попытавшись изобразить полнейшее безразличие.
- Так тебе интересно..? Рассказала мне об этом божжжья коровка. Хищница страшная! Но, слава богу, нашего брата не ест, только тлю. А ей об этом говорил знакомый кузнечик. Ему тоже кто-то пересказывал с чужих слов. В-общем, не важжжно... Главное то, что к югу отсюда в заброшенном человечьем амбаре ежегодно проводят турнир. Лучшие пауки-ткачи приезжают. Даже, говорят, пауки из-за бугра, того, что во-о-он там виднеется, прилетают на собственных жжжуках. Тебе обязательно надо туда попасть. Конкурс, кстати, ужжже сегодня состоится, как солнце в зенит войдёт.
Получай перевёл дух, подёргал затёкшими лапками и, осмелев, добавил:
- А я, кстати, могу тебе путь показать. Я хоть в тех краях и не был, но окрестности облетал, вместе доберёмся. Если ты, конечно, того... не шибко голоден...
Воки крепко задумался. И было о чём. Отец строго-настрого запретил одному покидать родное дерево, пока Воки не научится избегать ловушек, которые ждут его внизу. Но идея поучаствовать в конкурсе, о котором он, не догадываясь об этом, мечтал всю жизнь, манила его. И отказаться от неё он уже не мог. Паучок вдруг решился на самый ответственный шаг в своей пока недолгой жизни, что стало для него самого полнейшим открытием. Но главная проблема, которая тут же пришла в голову: как добраться до этого амбара, как его называл Получай. Путь предстоял, очевидно, не близкий.
И тут Воки вспомнил про Михал Михалыча - паука, который (по его собственным рассказам) когда-то даже осу-убийцу оседлал, а теперь, потеряв в какой-то переделке, о которой упорно молчал, ногу, поселился в их лесу и занимался изготовлением летающих паутинок. Правда, окрестные пауки особого интереса к путешествиям не проявляли, а потому фирма Михалыча прибыль приносила более чем скромную. Вот только, что с этим Получаем делать? Лучше с собой взять, конечно. И дорогу показать может, и перекусить можно будет, если слишком надоест своей болтовнёй. При этой мысли Воки улыбнулся, что весьма приободрило Получая.
- Хорошо, - сказал паучок, - отправимся туда вместе. Только учти, если пойму, что это всего лишь твоя хитрая придумка, чтоб сбежать, мигом слопаю. Поедешь в клетке. И убежать не получится, и, если какой паук встретится, можно будет тебя добычей представить. Узнают, что мы с тобой вроде как попутчики, и тебя съедят, и мне не поздоровится.
Обрадованный таким развитием событий Получай согласно кивнул. Покопавшись в куче хлама, сваленного в углу, Воки выудил оттуда паутинную клетку, лёгкую, как тополиный пух, но крепкую - никакой мухе прутьев не раздвинуть. Паучок вытряхнул оттуда завалявшиеся там с незапамятных времен чьи-то крылышки, при виде которых Получай зажмурился, и втолкнул его туда.
Путешественникам следовало поторопиться. Пока семья Воки завтракала, можно было спуститься незамеченными с противоположной от ветки-столовой стороне ствола. Паучок прицепил конец паутины, вытянутый из собственного живота, к краю гнезда, забросил клетку за спину и спрыгнул вниз, повиснув, как скалолаз над горной пропастью. Быстро-быстро вытягивая из специального отверстия на брюхе липкую нить и ловко избегая столкновений с листяьми, он уже секунд через семь-восемь оказался на земле.
Осмотревшись кругом, Воки не заметил ничего подозрительного. Родню свою он тоже вверху не увидел - их скрывала густая дубовая крона. Паучок, собравшись с духом и не желая показывать свой страх перед какой-то там мухой, юркнул в густую траву. Ему нужно было пересечь полянку и совсем немного углубиться в чащу. Путь этот начинающие путешественники преодолели без происшествий: один - на своих длинных тонких ногах-ходулях, другой - перекатываясь по клетке.
С дерева, где жил в полном одиночестве Михал Михалыч, призывно свисала верёвочная лесенка. Воки забрался на неё и стал карабкаться, углубляясь в крону. Лестница оказалась очень неудобной - сильно раскачивалась и билась о ствол, да к тому же она, видимо, была бесконечной. Воки начал уставать и уже было решил перелезть на какую-нибудь веточку, чтобы передохнуть, как вдруг ощутил затылком чьё-то сопящее, горячее дыхание. Воки обуял такой ужас, что редкие волосинки на голове зашевелились. Ещё больше напугал его спёртый возглас Получая: "Мамочки!".
- Так-так, и хто это тут ко мне в хости пожаловал, - раздался хриплый голос. - Неужель и в нашем захолустье обеды на дом доставлять начали?
У Воки отлегло от сердца, когда он узнал голос Михалыча.
- Так это я, Воки, - неуверенно сказал паучок, оборачиваясь. - Сосед ваш. С дуба я... За помощью к вам... А это так (указывая на муху), в дороге перекусить.
- Па-а-анятна всё с вами, - протянул Михалыч, почесав задумчиво седоватую макушку, и поманил за собой. "Изъясните вашу просьбу, - очень официально и оттого очень смешно добавил он. - Только быстро - дел у меня невпроворот.
Воки знал, что у Михалыча времени свободного полно и занятий неотложных не имеется, но подыграл, заторопился, чтобы тот не отказал. Пока наш паучок излагал суть дела, Михалыч покачивался в гамаке, закреплённом на двух веревках, концы которых скрывались в листве.
- Суть дела понятна, - отрапортовал Михалыч, когда Воки закончил. - Достанется мне от твоего отца, конечно, но я тебе помоху. Я тоже кохда-то давно из дома сбежал, чтоб заморские страны увидеть. Кохда-нибудь расскажу, а сейчас... сейчас нам надо спешить. Садись-ка рядом. Да, садись скорее!
Как только паучок втиснулся рядом с Михалычем, тот дёрнул за невидимую нить, и гамак со скоростью взмывающего сокола полетел вверх. От неожиданности у Воки сердце прыгнуло вниз, к желудку, а Получай в клетке пискнул и закашлялся. Выскочив из листьев на открытое пространство, они оказались у основания широкой ветки, оканчивающейся пятью крючковатыми сучьями, похожими на пальцы. Между ними были туго натянуты паутинки разной формы. Михалыч, прихрамывая влево, проковылял вперёд, увлекая Воки за собой. Подойдя к круглой паутинке, распятой между средним и указательными "пальцами", Михалыч остановился и с гордостью на неё указал.
- Вуаля! - сказал он. - И не нужно блаходарностей. Вмиг долетишь, куды тебе надобно. Видишь тот красный лепесток на шесте, как южный ветер его полощет, попутный. Как доберётесь, якорёк сбросишь, веточку вот эту, зацепишь за что-нить. Не прозевай, а то назад пёхом ковылять придётся.
- Спасибо огромное, Михал Михалыч! - почти прокричал Воки и вдруг осёкся. - Только вот платить мне нечем... Но это пока. Как вернусь, обязательно чем-нибудь отдам.
- Да я бы мог мухой твоей взять, - сказал Михалыч, заставив Получая поёжиться, но потом добавил. - Ну, да ладно, тебе нужнее. Только учти, папка твой пожалует - врать и скрывать не буду, друх он мне...
Воки кивнул, залез на паутинку и ухватился за неё всеми лапками. Михалыч отвязал конец, и путешественники стремительно взмыли над лесом. Воки не мог видеть затылком, а то бы заметил, как меж листьев соседнего клёна показалась неприятная чешуйчатая морда и посмотрела им вслед блестящими бусинками глаз.
Когда Воки наконец открыл зажмуренные от страха глаза и обернулся через плечо, родной полянки не было и в помине, а деревья-великаны превратились в сплошной зелёный ковёр, став похожими на траву, как её видел Воки из своей каморки. А вот нещадно греющее солнце и голубой шатёр небосклона наоборот стали намного ближе.
Через полчаса стремительного полёта из клетки раздался радостный возглас Получая:
- Вон он, вон он! Вон тот амбар! Видишь впереди?
Но весёлое оживление мушки тут же сменилась тревогой:
- Ветер не туда дует. Мы мимо пролетим!
- Что делать?! - забеспокоился Воки.
- Отпускай меня! - крикнул Получай. - Выпусти из клетки. Я ж летать умею. Попробую вытянуть паутинку в нужную сторону.
- Ты ж не обманешь меня, скажи, не обманешь?
- Шутишь? Мне самому интересно. Такое приключение!
Воки решился: раз доверился однажды, негоже теперь раздумывать, нужно идти до конца. Дверца клетки распахнулась, Получай вылетел на волю, схватился за одну из развевающихся на ветру нитей и храбро ринулся наперекор ветру, увлекая за собой паутину с Воки. Как маленький, но упорный ослик тянет за собой воз размером в несколько раз больше его самого, так и Получай изо всех сил тащил паутину, и та поддавалась, медленно, но верно приближаясь к нужной полянке.
Паучок уже ликовал, видя, что до амбарной крыши осталось всего ничего, как вдруг раздался стук крыльев, и, подняв глаза, Воки увидел громадный силуэт пикирующего скворца. Воки зажмурился, даже закрыл двумя лапками глаза, но птица промахнулась и камнем ушла вниз. Однако она перебила крылом натянутую нить, Получай кувыркнулся в воздухе, а паутину опять стало сносить в сторону. Но наш герой уже отошёл от испуга. Он схватил канат с якорьком, размахнулся и забросил его на черепичную крышу. Затем обхватил лапками канат и поскользил вниз. Вернувшаяся птица рванулась за паучком, но тот уже запрыгивал в темноту раскрытого слухового окошка. В это самое время из густой травы на краю поляны за происходящим наблюдали блестящие, злые глаза.
Упав на пыльную доску и перекатившись несколько раз через голову, Воки поднялся и рядом услышал жужжание приземлившегося Получая, который тут же стал больно толкать попутчика локтем в бок.
- Что ещё? - недовольно спросил Воки, обернувшись к Получаю, но увидел, что тот смотрит не на него, а прямо вперёд и при этом мелко-мелко трясётся.
Воки перевёл взгляд в ожидании очередной опасности, но увидел нечто совсем не страшное. Для него, по крайней мере. В глубине амбарного чердака солнечные лучи, проникающие сквозь дыры в крыше, освещали почти правильной формы круг, где группками собрались пауки самых разных пород. А в самой серёдке что-то говорил и активно размахивал руками чёрный и лохматый паучище. Таких больших пауков среди лесных родственников и знакомых Воки никогда не водилось. Поняв теперь причину страха Получая, отважный паучок задвинул его за спину и, наказав держаться ближе, пошёл к освещенному кругу.
Когда Воки приблизился, мохнатый паук уставился всеми восемью глазами на него. При этом восемь его бровей постоянно двигались на совершенно неподвижном лице, то поднимаясь и опускаясь, то сдвигаясь и раздвигаясь.
- О-о-о, у нас пополнение, - проревел видимо главный здесь паук. - Добро пожаловать! Ты новый участник? (Воки неуверенно кивнул). Ну-ну, смелее, малыш. Меня зовут Арахн. Это мой чердак и мой конкурс. Сам я ткач никудышный, в детстве скорпион лапы отдавил, но художников дюже уважаю.
- А это, видимо, твой взнос в призовой фонд? - добавил Арахн, аккуратно отодвинув Воки своей клешнёй в сторону, бережно ухватил обмершего Получая и всунул в большую сеть, свисающую с балки. Там уже было десятка полтора всевозможных насекомых от комара до стрекозы, с остекленевшими глазами ожидающих своей незавидной участи. Получай с такой грустью взглянул оттуда на Воки, что паучок решил, во что бы то ни стало, выиграть турнир.
- Ну что, может, начнём уже? - проворчал полный рыжий паук с короткими ногами. - Солнце прямо над нами.
- Вы, как всегда, правы, мой друг. И, как всегда, нетерпеливы, - отозвался Арахн, вроде как вежливо, но с такой угрозой в голосе, что рыжий невольно попятился.
"Внимание! Слушайте все! - прозвучал голос Арахна в воцарившейся тишине. - Турнир пройдет в три этапа. Общее для всех правило одно - играть по правилам. У нас шесть участников, значит, после каждого конкурса будут выбывать двое. А в финале встретятся двое сильнейших. Лучший получит весь призовой фонд - вот этих прелестных жучков... А также!.. суперприз - поездку на двоих в паучий рай - Арахниду!!!"
Все зааплодировали, и Воки хлопал сильнее всех, хотя впервые слышал об этой Арахниде. Компания участников подобралась пёстрая. Кроме Воки и рыжего выскочки по имени Опонтус, были здесь и хохотушка Марта, "чёрная вдова" из Голубого леса, и долговязый франт Андрий с повязанным вокруг шеи шарфом, и Гризмальд, паук с бегающим взглядом и вечно что-то теребящими лапами, и, наконец, Смальта - молчаливая девушка на изящных ножках, сразу понравившаяся нашему Воки.
Крепко сбитый с крестом на брюхе паук стукнул спичкой по кусочку конфетной фольги, натянутому на коробочку мака, и в воздухе поплыл тягучий звон. Он стал сигналом к началу.
В первом раунде участникам предложили повторить, как смогут, огромную картину, сотканную из тончайшей паутины и раскрашенную десятками природных оттенков. На ней была изображена полулегендарная битва прародителя всех лесных пауков - Кобальта с царём степных скорпионов Хаавом. Сделать это нужно было за то время, пока лучик из маленького отверстия в крыше не доползёт до скамейки, где сидели три старых паука-ткача - члены жюри.
Все, кроме Воки, не раз принимали участие в турнире, а потому спокойно, без суеты принялись за работу. Только Гризмальд постоянно что-то путал, то лево с право, то верх с низом, при этом ворча про себя и нервно перебирая на месте ногами. Воки тоже не сразу смог собраться, но быстро увлёкся и перестал замечать происходящее вокруг.
Полоска света неумолимо приближалась к скамейке, и конкурсанты всё чаще оглядывались на неё. Вот лучик подобрался к ноге одного из судей, скакнул на неё, и паук с крестом тут же ударил по барабану. В этот момент, Гризмальд, не справившись с напряжением, неловко взмахнул руками, и его невесомая картина лопнула сразу в нескольких местах. Треск рвущихся нитей, вскрик Гризмальда "Арагх!" и общий "ох!" зрителей возвестили о том, что один участник выбыл из борьбы.
- Вы сами всё видели, уважаемые, - сказал Арахн, разводя руками. - Второго выбывающего назовут наши строгие, но справедливые судьи. Ита-а-ак...
Встал самый дряхлый ткач, обвёл торжественно всех взглядом и прошамкал:
- Дальше проходят четверо. Это Андрий... Смальта... Опонтус... и, наконец.., Воки. Правильно? Да, Воки.
Воки от радости аж подпрыгнул. Из сети раздались одинокие аплодисменты Получая, который, правда, быстро осёкся, когда к нему повернулись десятки оскаленных паучьих морд. Марта ничуть не расстроилась проигрышу, ободрительно хлопнула Воки по спине и почему-то засмеялась.
Второй конкурс оказался ещё сложнее. Всем четверым раздали искусно-сделанные накидки на ездовых жуков, вытканные ещё в былинные времена пауками-ткачами, мастерство которых не мог превзойти никто из ныне живущих, и предложили определить вид автора ткани, его пол и возраст. Воки обмер: такое занятие было для него в новинку. Работы других лесных пауков он видел, но что если ему достанется совсем другой вид - степной или горный. А, может, вообще с какого далёкого острова.
Но когда Воки получил свою накидку, он вздохнул с облегчением. Точно такую же хранила его мама, получившая её в наследство. И наш нетерпеливый герой радостно выкрикнул: "Я готов! Эту ткань делал паук-птицеяд. Молодой - месяца два. Женского пола... В смысле, девушка. Да, молодая птицеядиха... Если так можно сказать.
Старики-судьи заулыбались.
- Правильно, мой друг, - сказал старший из них. - Только в следующий раз не торопитесь, дождитесь очереди. Каков ваш ответ, многоуважаемый Опонтус?
Самоуверенный рыжий Опонтус играючи справился с заданием и угадал автора накидки. А вот Андрий, оценивая изящную работу, в которую были вплетены разноцветные песчинки, совсем немного ошибся, перепутав пол паука, и выбыл из борьбы.
Но особенно Воки расстроился, когда скромно стоящая в сторонке Смальта, потупив глаза, призналась, что она не знает, кому могла принадлежать её накидка. Хотя в глубине души Воки этому обрадовался, потому как бороться со Смальтой в финале он бы не смог и обязательно бы поддался. А ему очень хотелось выиграть.
- Итак, финалисты определены, - проревел Арахн. - Мастер своего дела Опонтус сразится с новичком Воки. В финале вам нужно будет изготовить из паутины свою копию, да так, чтобы мушки, сидящие в этих коробках, испугались до чёртиков.
Воки вспомнил, как устрашал родных сплетёнными из паутины, призрачными птицами, и смело взялся за дело. Опонтус тоже быстро начал плести, зло посматривая временами на соперника. Когда копии были готовы, их закрепили перед коробками и одновременно распахнули дверцы. Обе мушки при виде полупрозрачных паучьих силуэтов вжались в дальние стенки. Чердак взорвался аплодисментами.
- Похоже, ничья, - заговорил Арахн. - Но приз только один. Жюри (и я, в том числе) проголосуют, чтобы выбрать победителя этого года.
Двое судей отдали голоса за Опонтуса, но старейший проголосовал за Воки, ободрительно подмигнув ему четырьмя левыми глазами. Последнее слово осталось за Арахном. Он глубоко задумался, даже брови его перестали двигаться; на чердаке повисла полная тишина. Только и слышно было, как Получай икает в клетке - всё-таки судьба его решалась.
- Ну что ж, - медленно выговорил Арахн. - Я отдаю свой голос за...
И тут случилось невероятное: с чердачной лестницы послышалось шипение и оттуда выскочило зелёное чудище. В блестящем панцире, с разинутой алой пастью, ощерённой штыками зубов, ужасный монстр ринулся на пауков, а те с криками бросились наутёк. В нападающем Воки узнал изумрудную ящерицу и побежал с остальными.
Быстрее всех оказался Арахн: он за шаг преодолевал расстояние, которое остальные пробегали только в три прыжка. Потому он первым вскарабкался по стене и юркнул в окошко, при этом намеренно или случайно захлопнув за собой створку. Бежать паукам было некуда. Воки остановился, тяжело дыша, и повернулся туда, откуда из темноты чердака выползал ящер, с хищной ухмылкой поглядывая на сбившихся в кучу насекомых. Ящерица, по-видимому, следила за путешествием Воки от самого его дома в надежде на лёгкую и богатую добычу.
Наш паучок уже мысленно попрощался с жизнью, но тут на весь чердак разнёсся оглушительный свист, и сверху, с поперечных балок в зверя полетели сверкающие молнии паутин. Они липли к лапам ящерицы, её хвосту, спине, морде и натягивались. Ошалевшее, ничего не понимающее пресмыкающееся попыталось избавиться от нитей, но те прикреплялись сильнее, переплетались, запутывались, оборачивались вокруг лап. Невидимые противники "стреляли" уже и сзади, и сбоку, и скоро обездвиженная ящерица распласталась на полу. Только её раздвоенный язык слабо шевелился, вывалившись из пасти. И только тогда с балок как спецназовцы на веревках полетели длинноногие пауки, спрыгивая прямо на хребет поверженного врага.
Зрители, наблюдавшие за быстротечной битвой, с немым восхищением смотрели на своих спасителей. Воки к немалому удивлению узнал в одном из смельчаков своего папу, гордо упёршегося пяткой в голову ящерицы.
- Ну, здравствуй, сынок, - сказал отец, ловко проскользив по морде зверя и спрыгнув на пол перед сыном. - Заставил ты нас поволноваться. Только увидел, что тебя нет, сразу поспешил на поиски. И старых друзей захватил. На всякий... Как оказалось, не зря.
Воки наконец сбросил оцепенение и кинулся в объятия к отцу, чего не делал с малого детства:
- Прости, папа. Я вас так подвёл.
- Ничего, сынок. Это я не прав. Не понимал, что твоё увлечение для тебя значит. Ты лучше матери своей опасайся. Когда она злится, даже я её боюсь.
- А где ты так сражаться научился?
- Ты что ж не рассказывал сыну? - заговорил тоже оказавшийся здесь Михал Михалыч. - Отец твой в молодости даже в паучьем родео участвовал. Таких тварей усмирял, что по сравнению с ними ваша ящперица слизняком покажется.
- Ладно, не пудри мальчику мозги, - усмехнулся в усы паук-папа. - Ну, что поехали домой. Летучие паутинки наготове, ветер скоро переменится, мигом долетим. Конкурс твой в этом году, видимо, уже не состоится... Да и ящерица скоро с силами соберётся и вырвется.
Воки обернулся к слуховому оконцу, где дух простыл "бесстрашного" великана Арахна, и согласно кивнул.
- Мне только надо друга освободить, - вспомнил Воки о Получае.
Подойдя к сети, Воки увидел, что она лежит на полу совершенно пустая. Видимо, ящерица случайно сбила её, а пленные насекомые, недолго думая, разлетелись и разбежались, кто куда. Паучок мысленно пожелал Получаю удачи и присоединился к отцу. Когда он уже собирался покинуть чердак, его легонько похлопали по спине. Воки оглянулся и увидел стоящую перед ним Смальту.
- Я тут подумала... Нам, кажется, по пути... Подвезёшь меня на своей паутинке? - сказала она, потупив глаза.
Счастливый Воки кивнул, и назад паучки отправились вместе. А когда паутинки отчаливали, с крыши, из-за одной из черепиц за ними пристально следили чьи-то глаза. Правда, не злые, зелёные, а весёлые, сеточкой. Эти глаза принадлежали удачно спасшемуся Получаю, который выбрался из укрытия и, никем не замеченный, полетел следом за Воки.
Вот так и закончилось первое славное приключение лесного паука Воки и Получая, чудесным образом превратившегося из завтрака в друга.
Ф.И.О. автора - Нигматов Тимур Гайратович, e-mail: t.nigmatov@gmail.com