Девушка пристально смотрела на него, и ему, наверное, казалось, что она пялится на его шрам. Он отвел глаза и сделал вид, что ничего не заметил, продолжая наполнять бензобак.
- Привет.
Он молчал и не сводил глаз со счетчика, на котором прыгали цифры литров.
- Ты глухой? - голос у девушки был приятный.
Он, понятное дело, ничего не ответил и продолжал пялиться на прыгающие цифры.
Девушка скривила ухмылку и пошла к кафетерию бензоколонки. Он проводил ее взглядом, пока та не исчезла в дверях.
Заправился. Вставил пистолет в стойку и закрыл лючок. Посмотрел в зеркало машины.
В кафетерии было тепло и людно. Он подошел к официантке у стойки, взял меню и указал пальцем на несколько строк. Протянул деньги и сел за свободный столик. Девушка смотрела на него из другого конца помещения. Он продолжал делать вид, что не замечает этого, достал из кармана пачку сигарет, которые, наверное, очень любил, "Плачущий ангел", так как курил только их, и стал пускать густой дым, бегая глазами по посетителям, специально не глядя на девушку. Она взяла кофе и подошла к нему:
- Не возражаешь?
Он кивнул. Скорее всего, имея в виду, что возражает, но она истолковала его жест иначе. Он опустил глаза в скатерть.
- Слушай, чего ты такой неразговорчивый?
Он с бесстрастным лицом, вероятно, в уверенности, что сейчас отошьет назойливую незнакомку, загнул воротник свитера, демонстрируя рваный шрам, что переходил от края щеки под ухом в шею. Развел руками и беззвучно произнес: "Я не могу говорить".
- Не можешь говорить?
Он покачал головой.
Официантка принесла поднос с заказом.
- У меня к тебе просьба, - сказала девушка.
Он вопросительно поднял брови.
- Ты на север едешь?
Он кивнул.
- Подкинешь меня?
Скорее всего, ему не хотелось ее никуда подкидывать. Он подкурил новую сигарету.
- Я тебе заплачу. Немного, правда...
Он отрицательно покачал головой.
- Пожалуйста. Мне нужно ехать... Я не буду докучать.
Он достал из кармана блокнот и написал: "куда?". Она улыбнулась, взяла у него ручку и написала ответ.
Он пожал плечами.
- Пожалуйста.
Он смотрел в ее глаза, затушил сигарету и написал: "ладно. по пути".
Она улыбнулась:
- Спасибо.
На его лице не было эмоций.
Холодная дорога под мрачным осенним небом, казалось, уходит в прожорливую темень, сливаясь с черными полями. Ехали молча.
- Я не сказала, как меня зовут, - произнесла девушка. - Оксана. - И протянула руку.
Он пожал ее ладонь и достал из кармана куртки несколько карточек, взглянул на них и протянул ей одну. На карточке было напечатано: "Меня зовут Леонид".
- Леонид. Понятно, - девушка смотрела на дорогу. - Блин... Не поговорить, даже... А давай так, я буду говорить, а если хочу спросить тебя о чем-нибудь, то ты будешь кивать там... или качать головой. А? Как тебе?
Он пожал плечами.
- Ты по делам едешь?
Он кивнул.
- По работе?
Покачал головой.
- С друзьями увидеться?
Он пожал плечами.
- Ясно...
Снова молчание.
- А я вот на биолога учусь. Последний курс. Через полгода защита. Буду защищать окружающую среду... Два раза. Понятное дело, что по специальности работать не собираюсь. А ты кем работаешь?
Он так взглянул на нее, что вопросы отпали.
- Ладно, расскажешь, когда остановимся. Согласна.
Когда она проснулась, было уже светло. В сером небе плыли тяжелые хмурые облака.
- Широка страна моя родная... - потянулась она, зевая. - Сколько нам еще ехать?
Он показал два пальца, не отрывая глаз от дороги.
- Ну, да. Чего это я, в самом деле, спрашиваю? Слушай, а...
Он уже достал с заднего сидения пакет и протянул ей.
- Спасибо, - улыбнулась она, извлекая из фольги жаренного цыпленка.
Он достал сигарету и подкурил, опустив стекло.
- А ты уже ел?
Он кивнул.
Машина остановилась, и он вышел.
Она смотрела на дорогу, он направился к валяющемуся на асфальте желтовалому предмету. Когда она вышла из машины, он уже возвращался. На дороге лежала сбитая собака. Он достал из багажника лопату.
- Ты всегда хоронишь собак?
Он кивнул.
- Зачем? Нет, я понимаю, прах к праху... там... А зачем тебе это? Останавливаться, терять время, возиться...
Он пожал плечами.
- Знаешь, не многие так делают. Я вообще ни одного такого человека не припомню. Слушай, а на этой дороге всегда пусто?
Он пожал плечами.
- Ты спать не хочешь? - спросила она, зевая и глядя на огоньки, искрящиеся в глубине ночных полей.
Он потер покрасневшие глаза, и, видимо, решил, что ночлег никак не помешает, и кивнул. На самом деле, он уже несколько суток вообще не спал. Машина свернула на проселочную дорогу.
Двухэтажное здание, отделанное серым камнем. Возле мотеля стояло много машин. Он припарковался.
- Слушай, я, наверное, в машине посплю.
Он вопросительно посмотрел на нее.
- Я... Нет, ну, серьезно.
Он покачал головой, приподняв брови.
- Блин, ну, серьезно. Ничего страшного. Ты иди поспи в нормальной постели, я-то высыпалась все это время, только и делала, что спала. - Она натянуто улыбнулась, - С тобой же не наговоришься. А ты все время машину вел...
Было видно, что она стесняется. Скорее всего, у нее не было денег на номер. И идею про мотель подала, не подумав.
Он взял ее за рукав и чуть ли не силком вытащил из машины. Протянул ей карточку: "Ни о чем не беспокойся".
Взял из багажника сумку и закрыл машину, задержав взгляд на черном внедорожнике с логотипом, который ему всегда казался головой буйвола.
В вестибюле сидела пожилая женщина и смотрела телевизор. Тут было тепло и уютно. На отделанных деревом стенах висели головы животных, мебель под старину и приглушенные звуки гулянки, скорее всего, на втором этаже.
- Добрый вечер, - поздоровалась женщина, поднимаясь из кресла.
- Здравствуйте, - сказала Оксана.
Леонид кивнул с еле заметной улыбкой.
- Вам номер на ночь?
Немой достал из кармана блокнот и написал: "Два, пожалуйста".
- Извините, но у нас сейчас свободен только один номер. Двуспальный.
Леонид с несколько секунд смотрел в пол, потом улыбнулся и написал: "Спасибо. Нам подойдет".
Оксана раскрыла рот:
- Может, все-таки...
Леонид приложил палец к губам. Расплатился, принял ключ и, после того, как женщина сказала, как пройти, взял Оксану под локоть.
В номере была двуспальная кровать, душевая и телевизор. Замок на двери в санузел был сломан, но Оксана пообещала, что не будет подглядывать.
Когда Леонид вышел из душа, в одном лишь полотенце на бедрах, она не смогла сдержаться:
- Откуда это у тебя?
Шрам, начинавшийся возле уха, спускался за плечом, расширяясь уродливым пятном на ребрах, и тянулся вниз до пояса, заканчиваясь где-то в мотельном полотенце.
Он только махнул рукой.
- Извини...
Он улыбнулся, подошел к вешалке и вновь показал карточку: "Ни о чем не беспокойся". Но, скорее всего, ему было не все равно.
После горячего и первого за несколько дней душа, и принесенного ужина, Оксана завалилась в постель.
- Я тебе не сказала "Спасибо".
Он никак не отреагировал, продолжая рыться в своей сумке.
- Спасибо. - Она повернулась на бок и укрылась одеялом с головой. - Слушай, если ты думаешь, что тебя это как-то... Не нужно так думать.
Он повернул голову и смотрел на нее, укрытую одеялом.
Оксана проснулась оттого, что где-то рядом скулил щенок. В кровати она была одна. Из окна лился лунный свет. В полной тишине скулил щенок. Леонида в комнате не было. Она подумала, что он, наверное, в туалете, но во мраке было видно, что дверь в душ открыта. Она поднялась с кровати и включила свет. Его сумка и одежда лежали на стуле. Щенок скулил из-за двери. Она включила свет в прихожей и в душе. Приложила ухо к двери. Скуление как раз под дверью, в коридоре. Точно щенок. Он начал скрестись.
- Бедняжка... - Оксана открыла дверь.
То, что она увидела, рассудок принял не сразу. Через порог, скуля, вползал голый перепачканный черным маслом младенец. Оксана смотрела на него, понимая, что мимо воли пятится назад. По линолеуму скребли коготки на его ручонках и ножках. Совсем, как у щенка. Он продолжал жалобно скулить и ползти к ней. Оксана уперлась спиной в кого-то, быстро обернулась, шкаф. Младенец поднял лицо и раздался истошный крик. Глаза ребенка были красными, как будто их переполняла кровь, и в глубине чернели зрачки. И он продолжал скулить. Спустя мгновение до Оксаны дошло, что кричит она.
Кто-то дергал ее за плечи. Послышался звон пощечин. Потом эти пощечины стали ощутимы. Леонид тряс ее. По ее щекам текли слезы, она вся дрожала.
Умолкла. Он схватил блокнот.
"какого?".
Оксана вытерла слезы, огляделась. За окном светило Солнце, слышались голоса людей и рычание машины.
- ... приснилось... Кошмар приснился.
Леонид с полминуты смотрел на нее, затем написал:
"что приснилось?"
- Ребенок приполз. Скулил, как щенок. Боже... нихрена себе... Ого. Вот это да. - Оксана уронила голову на подушку. - А тебе что? Ты сны толкуешь? - Она рассмеялась. - Как хорошо проснуться. Нихрена себе! Боже...
Выражение его лица было странным.
- Я проснулась, тебя нет. Ночь. И он под дверью...
Леонид махнул рукой. Протянул купюры и блокнот:
"завтрак закажи. скоро буду".
Он накинул куртку.
- Ты куда?
В ответ захлопнулась дверь.
Дорога неслась в даль, а голые деревья молча стояли, не зная, куда тянуть свои переплетенные руки.
- Ты знаешь, мне впервые такое приснилось. Ну, так... Чтобы так реально. Как вспомню, аж мурашки пробегают. И такое чувство, что ему действительно было холодно и одиноко... точно брошенный щенок. Блин. - Оксана уставилась в окно. - А я испугалась и заорала, что резанная. Ты не знаешь, что это значит? Может это, типа вещего сна. Я вот сейчас думаю, может, нужно было не боятся его? А взять на руки и согреть. Убаюкать. Как считаешь?
Он пожал плечами и выкинул в окно окурок.
- Та да. Тут самой бы разобраться, а я к тебе за советом лезу... Что это там?
На дороге стояли несколько машин, сверкали мигалки поставленных ограждений. Гаишники и мужчина в гражданском что-то обсуждали, один из них заполнял протокол. В скорую загружали черные мешки. Смятый джип валялся на обочине. В десятке метров от него стояла потрепанная от удара фура.
- Тойота в лепешку... - пробубнила Оксана.
Леонид пристально смотрел на остатки автомобиля и, объехав место аварии, набрал скорость.
Он разбудил ее бесцеремонными толчками.
- Что такое?
Он указал большим пальцем через плечо.
Сзади горели фары двух машин.
- Кто это?
Он пожал плечами, и по его выражению лица можно было прочесть:
"У тебя хотел спросить".
Он гнал машину быстрее обычного. Намного быстрее.
- Господи... - она приложила ладони к губам, - он нашли меня. Нашли... - в ее глазах был страх.
Леонид бросил на нее мимолетный взгляд и достал из кармана:
"Ни о чем не беспокойся".
И подмигнул с улыбкой, которую, скорее всего, хотел сделать как можно более естественной.
Машины сзади медленно, но верно догоняли.
- Они убьют меня. Убьют... Если они нас догонят, то они убьют меня...
Леонид ухмыльнулся и продемонстрировал сбитые в кровь костяшки.
Он свернул на проселочную дорогу, что шла через посадку, и выключил фары и свет в салоне. Пустил машину через кусты. Оксане показалось, что начали раздаваться выстрелы.
- Боже... - она вжалась в кресло, прижав кулачки к лицу.
Машину подбрасывало и хлестало местной флорой, которая становилась все гуще. Выехали на более ровную местность. Заехали в низину, поросшую густым кустарником. Остановились. Леонид огляделся. Вокруг была сплошная темень, светлее было только ночное небо с парой сиротливых звезд. Тишина и прерывистое дыхание Оксаны.
Он вышел из машины и вернулся через несколько минут.
- И что теперь?
Он приложил палец к ее губам.
Оксана проснулась от звука строптивого автомобиля, который никак не хотел заводиться.
Немой еще пару раз повернул ключ и глубоко вздохнул. Достал сигарету и подкурил. Вид у него был мрачный.
- Что такое? Машина не заводится?
Он продолжал смотреть прямо и дымить сигаретой, зажатой в зубах.
Взглянул на нее, достал блокнот и писал много дольше обычного. Отдал ей блокнот, и пошел к багажнику.
"очень плохое место, оксаночка. очень плохое. я пойду осмотрюсь, а ты сиди здесь и не высовывайся, пока я не вернусь. если увидишь что-то, что не понравится, что угодно, стреляй без раздумий. только не в меня".
- Из чего стрелять?!
Он вернулся и протянул ей пистолет и две обоймы.
- А это откуда у тебя?
Он махнул рукой, подкурил новую сигарету и, подумав, написал:
"я вернусь, главное, не вылезай из машины".
Оксана посмотрела на него.
- Что ты несешь такое? О чем ты? И нафиг мне это? Я не умею стрелять.
Он взял пистолет, кнопкой вынул обойму, вставил на место, снял с предохранителя, взвел боек, прицелился в ближайшее дерево, постучал пальцем по курку, придерживая боек, спустил курок и снова поставил на предохранитель. Вернул ей пистолет и достал из кармана карточку:
"Ничего не бойся".
Вложил карточку ей в ладонь, загнул пальцы и улыбнулся.
Она посмотрела на часы. Его нет уже три часа.
- Блин. Может, у него мобильный есть?
В бардачке валялось уйма всякого хлама.
- Ага. Немой с мобильным...
Письмо во вскрытом конверте.
"Я знаю, что нельзя читать чужие письма".
"...Лёня, это насчет Кассандры.Её нет. В неё врезалась фура. Тот сучара водитель был пьян. Глупо как-то тебе так вот говорить сообщать об этом. ПустоОна уехала утром на выставку... Машина всмятку...её недовезли до больницы... блять я должен был ее отвезти... "
"...ты не сдавайся. Крепись.Пусто Мне тоже хуево блять очень плохо. Я уже третий раз письмо переписываю. Даже сейчас руки дрожат. Она для меня была не меньше, чем для тебя. Пойми. Просто я знаю, чем вы были друг для друга..."
"...Кассандра в последние днипоследнее времяо тебе много говорила. Говорила, что ты ей снишься каждую ночь. Я знаю, что вы уже пять лет не виделись. Но это правда. Она хотела приехать к тебе в скором времени. Я не пизжу блять блять блять Я говорю серьезно. Мне ее очень недостает.Я пуст без нее...".
- Странное имя.
Еще час.
Она повертела в руках пистолет.
- Они все такие тяжелые?
Сняла с предохранителя, взвела боек, взяла ключи и вышла.
В багажнике тоже хлама было вдоволь. Три-четыре блока "Плачущего ангела". Он только их и курит. Лопата, веревка, с два десятка консервов, куча зажигалок, спальный мешок...
- Далеко собрался.
Толстая записная книжка.
В книжке были рисунки. Детские, цветными карандашами и мелками. Люди, звери, домики, деревца. Пошли страшилища, красные и толстые с черными глазами. Розовые и костлявые. Всякие.
- А это еще что?
На рисунке были два человека, нарисованные черным карандашом. С красными глазами. Они стояли, взявшись за руки. Еще на нескольких рисунках были такие же черные фигуры рядом с детскими нормальными - белыми или желтыми в разноцветных одеждах.
- Не поняла...
Некоторые страницы были вырваны. На одном листе осталась только половина, на которой был нарисован улыбающийся мальчик, касающийся линии разрыва. Чем дальше, тем рисунки становились более взрослыми. Судя по всему, автопортрет со шрамом на шее. Этот еще серьезнее - девушка с длинными темными волосами.
Она перелистала страницы назад.
"Черные с красными глазами..."
- Что это нафиг значит? ...Ах, он козел.
Она закрыла багажник и уставилась на женщину, которая шла к машине со стороны капота. Метрах в двадцати.
Оксана машинально спрятала пистолет за спину и попыталась дружелюбно улыбнуться.
- Доброе утро! У нас тут машина слома...
Что-то в женщине было не так. Она молча шла, на ней было серое грязное пальто. Оксана не могла понять, что не так. Но где-то внутри было ощущение, что что-то не так однозначно. Оксана смотрела и потихоньку начинала понимать. Женщина несла свою голову в руках.
Оксана вскрикнула. Потом истошно заорала во все горло. Женщина в грязном сером пальто была уже в нескольких шагах от машины. Темные мешки под глазами, грязные спутанные волосы, скривившийся рот и пустой взгляд. Оксана попятилась, упала, поднялась и со всех ног, не оглядываясь, бросилась бежать.
Она бежала по кочкам, ветки били по лицу и рукам, трава была скользкой от утренней росы. Когда, наконец, сил не осталось, она упала, жадно глотая воздух. Поднялась, огляделась, посмотрела на пистолет в руке. Серое небо, пение птиц и слабый холодный ветерок.
- Боже... Боже... Что это было? Боже...
Проверила пистолет - предохранитель снят.
Руки дрожали.
- Кто-то решил надо мной подшутить. Это все этот немой. Козел. Не немой он вовсе. И ребенок ночью. И эта баба... Какое больное чувство юмора...
Вокруг холмы, покрытые кустами и старыми одинокими деревьями.
- Так. Нужно осмотреться. Увижу дорогу. Словлю машину, и ну вас всех с вашими приколами...
С ближайшего холма дорога не обнаружилась, зато совсем недалеко сквозь паутину голых ветвей были видны одноэтажные домики, крытые шифером.
- Эй! Есть кто-нибудь!? - звала Оксана, заглядывая в окна.
Видимо, дачный поселок давно был заброшен - двери распахнуты, пустые комнаты, ржавые кузова автомобилей, гнилая рухлядь и безмолвие. Кривые улочки и маленькие домики, огороженные заросшими виноградом заборами.
- Чего кричите, тетенька?
Из одного дома вышел мальчик лет десяти и, зевая, почесывал затылок. Рваный свитер и испачканные краской штаны.
- Я... Привет. Где тут телефон?
- Ух, ты! Настоящий? - мальчишка с раскрытыми от удивления и восторга глазами указывал пальцем на пистолет в руке девушки.
- Э... Нет. Игрушечный, - засунула за пояс пистолет Оксана, - зажигалка. Телефон у вас есть?
Веснушчатое лицо мальчугана было очень серьезным, брови насуплены.
- Нет. Как линию оборвало в грозу, так телефон и не работает.
- А взрослые где?
- Дедушка в город на базар поехал. Будет к полудню.
- А кроме дедушки?
- Никого. Кому тут быть?
Оксана огляделась, подошла к ребенку:
- Мы не познакомились. Меня зовут Оксана, - и протянула ладонь.
- Максимка, - ответил мальчик и пожал руку.
- Слушай, Максимка, а... что, тут никто больше, кроме вас с дедушкой не живет?
- Нет. Поуезжали все. Давно. После грозы. А дедушка остался. Сторожем. Ему зарплату за это платят.
- Ясно. А как мне в город попасть?
- Машина у вас есть?
- Нет.
- Тогда пешком по шоссе.
- Долго?
- Километров пятьдесят.
- Отлично... - Оксана запустила пальцы в волосы. - Мобильного, конечно же, у тебя нет?
- Мобилки? Нееет, - улыбнулся мальчик. - Вы...
- Давай на ты, Максимка. Хорошо? - улыбнулась Оксана.
- Ладно. Ты в доме подожди. Чай заварю. Борщ на плите разогревается. Дедушка приедет и отвезет тебя в город.
Оксана еще раз взглянула на пустую улочку.
- Ты лучше скажи, как к шоссе пройти.
- Сначала по сельской дороге идти надо, - сказал Максимка. - Долго идти. А там собак бездомных полно. Шарятся. Не надо тебе самой там ходить. Дедушка по той дороге сам без берданки не ходит.
- Слушай, Максимка, меня тут люди нехорошие ищут. Не хочу с ними встречаться. Если появятся, не выдашь?