В постели с Мефистофелем. Книга 2. На стыке миров. Глава 11. Что позволено Юпитеру
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Глава 11. Что позволено Юпитеру
Вечером того же дня, начавшегося с непопадания Милы под машину и закончившегося моим столкновением с Филей, я заглянула в шоу-центр - и едва удержалась от того, чтобы ущипнуть себя за какую-нибудь мягкую часть тела. Реальности обладают разной степенью изменчивости - это я знала давно, как и то, что среди вполне приличных, стабильных и добропорядочных миров встречаются совершенно бесстыжие, вертлявые и непостоянные почти до полной виртуальности экземпляры. Но чтобы настолько! Всего-то неполную неделю здесь не была - а узнать почти ничего не могу. Вместо просторного пустого холла, где могли вволю поплясать не меньше ста человек - то ли кафе, то ли бар, то ли ресторан, сразу и не поймешь. Вдоль стен вольготно расположились небольшие столики, справа от центральной лестницы выгнулась сплющенным эллипсоидом барная стойка, а слева кто-то успел оборудовать возвышение для музыкантов, на котором в данный момент извивался худой патлатый саксофонист неизвестной мне наружности.
Публика, сидевшая за столиками, тоже наводила на размышления: в большинстве своем это были, насколько позволял судить беглый взгляд, отнюдь не учащиеся Программы, не их друзья и знакомые и даже не друзья и знакомые их друзей и знакомых. В непосредственной близости от бара разместились три толстых развязных мужика и сразу пять особ женского пола, явно не из пансиона для благородных девиц. Столик был уставлен снедью и напитками так густо, как будто при его сервировке ставилась единственная цель: не оставить врагу ни пяди свободного места. Развалившиеся на стульях мужики с завидным аппетитом поглощали все это гастрономическое изобилие, жизнерадостно ржали над собственными шутками и с почти детской непосредственностью тискали своих спутниц (последние, впрочем, совсем не возражали и лишь изредка для вида повизгивали).
Через пару столиков от этих "хозяев жизни" сосредоточенно выпивали двое мужчин неприметной наружности. Я бы и не заметила их, если бы не какая-то странная для пришедших выпить и закусить людей напряженность движений, да не тот факт, что один из мужчин, сидевший лицом к входу, посмотрел на меня так, как будто просветил рентгеном. Честно говоря, я бы даже не удивилась, если бы он заученным профессиональным жестом подозвал меня к себе и потребовал предъявить документы, - но, слава богу, обошлось без эксцессов.
Слева, ближе к саксофонисту, гуляла совсем другая компания. Бородатый всклокоченный дядька в свитере грубой вязки ожесточенно спорил о чем-то с плюгавеньким мужичком, облаченным в заношенный и потертый до безобразия бархатный пиджак. На груди у мужичка болтался доисторический, порыжевший футляр от фотоаппарата. Рядом со спорщиками томно курила длинную папироску угловатая барышня с ровной блестящей челкой, закрывающей брови и почти наползающей на глаза, а ее визави - по-мужски коротко стриженая блондинка в джинсовом костюме и грубых "армейских" ботинках, как раз подзывала официанта. Официант не заставил себя ждать - всего их было четверо, шустро сновавших между столиками, и мне на секунду показалось, что это размножившиеся Саша и Паша, настолько однотипно выглядели подтянутые светловолосые мальчики с перекинутыми через руку полотенцами, предупредительные, невозмутимые и сосредоточенные.
Больше рассмотреть я никого не успела - через боковой ход в холл проник Гоша, и пришлось перехватывать его на полпути к лестнице. Хоть одно знакомое лицо в этой новоявленной фантасмагории - мелочь, а приятно! Гоша мне не обрадовался (а если и обрадовался, то самую малость), что было еще одним доказательством происшедших в мире необратимых изменений - и отнюдь не приятных.
- Что у вас здесь происходит? - спросила я, когда мы поднимались на второй этаж. - Что это за люди? Подозрительные какие-то личности...
- Ты пропустила все самое интересное, - усмехнулся Гоша. - Эти подозрительные личности теперь наши основные клиенты. А происходит у нас превращение в прибыльное развлекательное заведение. Надо же когда-то было выходить в режим самоокупаемости и начинать зарабатывать деньги. Вот мы и начали...
Похоже, последний факт не очень радовал господина директора шоу-центра.
- Так есть же дегустационный зал, почему бы там не выходить в режим самоокупаемости? - удивилась я.
- Дегустационный зал, как выяснилось, недостаточно демократичен для такой публики. Представляешь себе, чтобы эти боровы сидели там, как английские лорды, и сосредоточенно дегустировали какую-нибудь изысканную овсянку под клюквенным соусом? - с неожиданным сарказмом спросил Гоша, кивнув в сторону трех толстых мужиков.
- Не очень... - призналась я (сочетание боровов, овсянки и клюквенного соуса оказалось запредельным даже для моего воображения). - Так что, на дегустации вообще никто не ходит? А Вера, бедная, так старалась...
- Ходят, но мало. Не созрел пока народ для такой экзотики, - пояснил он. - В холле за одну ночь оборот больше, чем в дегустационном зале за месяц. В общем, без вариантов...
- А где же теперь вечерние эзотерические пляски проводятся?
Гоша тяжело вздохнул:
- На месте мультикультурной зоны.
- Мульти... чего? - переспросила я, но тут же вспомнила, что этим выспренним словосочетанием он именовал свое любимое детище - здоровенный зал на втором этаже, занятый под милые его археологическому сердцу, но так и не ставшими популярными "миры" древних греков, египтян и майя. - Подожди, а твоя античность куда делась?
- Перестала существовать ввиду полной нерентабельности и невостребованности, - еще печальнее вздохнул директор с интеллигентным лицом и ограниченными полномочиями. - Просветительская деятельность никому не нужна. Петрович сказал, что мы не можем себе позволить такое нерациональное использование площадей.
- Логично, - "посочувствовала" я и переключилась на то, что интересовало меня куда больше: - Слушай, я все же не понимаю, откуда эта публика взялась? Ну, там, внизу, в холле?
- Я и сам не вполне понимаю, - признался Гоша. - Некоторых Толик притащил - это его знакомые журналисты и прочая отмороженная телевизионная братия. Потом какая-то богемная тусовка неизвестно откуда поналезла - они обычно по ночам зависают, еще увидишь. И охота им ехать на окраину города, как будто других клубов не хватает! Так нет, как будто медом здесь намазано! А двух молодчиков у стены видела? - он вдруг понизил голос, хотя от "молодчиков" нас отделяли уже не только ступени лестницы, но и довольно толстое перекрытие между этажами. - Эти вообще, по-моему, из органов...
- Шпионят за вами, как за резидентами иностранной разведки? - иронично отреагировала я, но шутка получилась примерно столь же уместная, как упоминание веревки в доме повешенного.
- Тут и без нас есть за кем шпионить, - без тени улыбки ответил он. - Я пытался объяснить Петровичу, что соседство ментов с бандитами добром не кончится, но разве он меня послушает?! Говорит, наша служба безопасности держит все под контролем.
- А тут и бандиты есть?! - ситуация чем дальше, тем больше напоминала мне попадание на поле чудес, причем заминированное.
- Здрасьте! - возмутился Гоша. - А те боровы, по-твоему, кто? Доктора филологических наук?
- Бизнесмены, наверное, - предположила я. - Ну, которые денежные мешки.
- А деньги, ты полагаешь, они заработали у станка?
- Подожди, что-то я не понимаю, почему ты-то так разоряешься? Ты у нас тоже вроде не из бедных...
Это невинное замечание оскорбило Гошу настолько, что он вдруг стал интенсивно-малиновым и сбился на разъяренный полушепот:
- У меня, между прочим, дедушка - академик! И оба родителя - профессора! Они всю жизнь на науку положили! Могли бы давно заграницу уехать и как сыр в масле кататься, а остались здесь! Думаешь, кто-нибудь это ценит? Нет, все тыкают в нос этот дом, который дед десять лет строил! Тоже мне, нашли нуворишей! И сравнивать мою семью с этими братками - это... Это гнусно!
- Ну извини, - примирительно сказала я, осознав наконец, что постоянно наступаю на Гошины больные мозоли. - Я вовсе не собиралась сравнивать твою семью с братками, просто странно, откуда у тебя такая классовая ненависть. Да бог с ними. Ты лучше скажи, как подъемы кундалини поживают?
М-да, дипломат из меня тот еще, а светский собеседник - тем более. И ведь ничего такого не имела в виду, а оскорбленный академический внук вдруг изменил гневный малиновый цвет на трепетно-розовый, смутился и забормотал нечто маловразумительное, как будто я интересовалась как минимум подробностями его интимной жизни. Или это для него уже и впрямь никакие не подъемы кундалини, а самая что ни на есть интимная жизнь? Надо будет у Наташки спросить, как у них с Гошей идут дела, а то я так в свои мемы закопалась, что совсем перестала людей вокруг замечать.
- Вот, кстати, и служба безопасности, которая всех держит под контролем, - потеряв надежду нормально пообщаться с Гошей и завидев вдали вынырнувшего из коридора Сашу, я решила сменить собеседника и заодно закруглить столь неуклюже протекавший разговор. - Пойду, выясню, как им это удается.
- Ага, - вяло согласился скорбящий по мультикультурной зоне дважды профессорский сын и потопал в противоположную сторону.
Что бы там ни думали на этот счет Гоша и ВП, тотальный контроль начальнику службы безопасности пока не удавался. Во всяком случае, я настигла его только в кабинете у шефа (и чего носиться как угорелому, спрашивается?!), причем в довольно взвинченном состоянии.
- Я голову даю на отсечение: это те самые лбы, которых мы недели две назад выпроваживали, - едва кивнув мне, взволнованно продолжил Саша. - Помните, еще вас пришлось привлекать, и вы о чем-то с их главным беседовали? Ну вот, тогда они свалили, а теперь опять явились!
- И что? - ухмыльнулся ВП, поднимая голову от кипы лежащих на столе бумаг. - Буянят?
- Да в том-то и дело, что нет! Ведут себя как нормальные клиенты. Попросили охрану на входе позвать меня, извинились за прошлый базар, и сказали, что все поняли. Дескать, что позволено Юпитеру, не позволено быку. Так вам просили и передать.
- Все? - равнодушно спросил шеф.
- Все... - растерянно кивнул Саша, явно ожидая дальнейших указаний.
Но шеф углубился в изучение каких-то документов, и с указаниями не торопился. Я уселась в свободное кресло у окна и молча ждала продолжения спектакля. Спектакль получился статичный и невыразительный: под потолком монотонно жужжала муха, почти в такт ей гудел кондиционер, ВП шелестел бумажками, да взъерошенный бонза охранников шумно сопел у двери - вот и все представление.
- Ты чего тут стоишь? - минут через пять спросил шеф, черкнув что-то на очередной бумажке и делая вид, что только сейчас заметил наличие Саши в кабинете.
- А что мне делать? - вымученно улыбнулся тот.
- Да ты уже все сделал, - отечески-снисходительно улыбнулся ВП. - Попросили информацию передать - передал. Молодец, свободен. Иди, работай.
- А с этими лбами что делать?!
- Ничего не делать. Ведут себя как нормальные клиенты - вот и относись к ним как к нормальным клиентам, - шеф пожал плечами и собрался опять нырнуть в бумажную волокиту, но тут несчастный начальник службы безопасности не выдержал и буквально взмолился:
- Да объясните же мне наконец, что происходит?! У нас "купол" не работает? Или мы его настроили неправильно? Или кто-то из ребят прокололся? Или эти типы умеют обходить защиту?
- А сам-то ты что думаешь? - хитро прищурился ВП.
- Да с "куполом" вроде все нормально, - развел руками Саша, - и ребят я проверял, все работают четко...
- Ну и чего тогда ты дергаешься? Они же не с войной пришли?
- Так ведь не понимаю, зачем они приперлись! И с чего это вдруг начали античные афоризмы изрекать!
- А зачем люди ходят в развлекательный центр, как по-твоему? - спросил шеф, и я искренне порадовалась, что не участвую в этой милой беседе: ненавижу отвечать на риторические вопросы и чувствовать себя при этом последней дурой!
Саша, похоже, тоже не ощущал себя пребывающим в райских кущах, поэтому скривился и неохотно выдавил:
- Отдыхать и развлекаться, зачем же еще...
- Правильно, люди пришли развлекаться и отдыхать, вот "купол" на них как защита и не подействовал. Напрасно ты всполошился. Чрезмерная бдительность, Шурик, так же вредна, как и ее полное отсутствие. Мы же обсуждали: когда ты нервничаешь, теряешь прозрачность. Давай, восстанавливайся и возвращайся к своим обязанностям.
- А при чем тут Юпитер и быки? Это какой-то тонкий намек, который я со своей толстокожестью не просек? - не получив ожидаемого нагоняя за предполагаемый прокол, Саша слегка расслабился, и к нему начала возвращаться привычная легкая самоирония.
- Это у Валика любимая поговорка, - хмыкнул шеф. - У него на зоне погонялово - Зевс. Он же, как ты понимаешь, Юпитер. Ну, а кто такие "быки", ты и без меня знаешь. У Валика чувство юмора... гм... своеобразное, вот он и приспособил античный афоризм под собственные нужды.
- Валик - это тот самый бандитский авторитет, о котором вы говорили? - сообразил Саша.
- Тот самый. Я тогда главному этих братков намекнул, что Валик нас "крышует" - вот ребята проверили достоверность информации и пришли уже в ином качестве. Залупаться больше не будут, можешь быть уверен. Валика никто не хочет видеть своим врагом. А насчет Юпитера и быков - это они мне типа привета от него таким образом передали. И заодно продемонстрировали, что все поняли и на рожон лезть им по статусу не положено. Ну как, теперь все ясно?
- Ясно! - радостно сообщил Саша и шутливо взял под козырек. - Разрешите идти?
- Да уж, сделай милость!
Парень развернулся, открыл дверь, но тут же обернулся.
- Ну что еще? - с притворной строгостью нахмурился ВП.
- Просьбочка небольшая, - широко улыбнулся Саша. - Вы меня, пожалуйста, ставьте в известность, если у вас там какие-то пароли появляются, тайные коды или шифрованные поговорки. А то чувствую себя чурбан чурбаном!
- Перебьешься, - весело парировал шеф. - Пароли и коды сам вычислять должен, никто тебе их на блюдечке с голубой каемочкой преподносить не будет. А что чурбан чурбаном - так лучше поздно осознать, кто ты есть на самом деле, чем никогда!
- Вот так они жили, - сказал он уже мне, когда дверь за ничуть не оскорбившимся, более того - вполне удовлетворенным и умиротворенным начальником службы безопасности захлопнулась. - А ты с чем пожаловала?
- Да я, собственно, за Сашей гналась, хотела выяснить, как он умудряется ментов и бандитов под контролем держать. А он прямиков к вам летел, вот я за компанию и пожаловала...
- Рассказывай, как дела, раз уж пришла, - разрешил он.
"Сколько же мы не виделись? - прикинула я, пытаясь сориентироваться, о каких конкретно делах рассказывать. - День? Два? Ну да, вчера утром чай пили вместе. А событий успело случиться - о-го-го..."
- Предотвратила одно ДТП и одну попытку суицида, - бодро отрапортовала я. - Просветила девять, - нет, десять человек, если и Наташку посчитать, - на предмет наличия мемов. Подсадила наших дамочек на отслеживание разрушительных меметических конструкций друг у друга. Встретила Филю. Купила одну юбку, две футболки и шорты. Все, кажется. Ах да, еще очумела от того, что в холле творится. Объясните хоть вы мне, плиз, с чего вдруг такие перемены?
- Это еще не перемены, это так, мелочевка, - ответил шеф. - Настоящие перемены еще впереди.
- Ничего себе, мелочевка! Я с Гошей говорила - он весь в унынии, Саша - и тот дергается... Или это только они напрягаются, а остальной народ воспринял все на ура?
- И остальной народ воспринял примерно так же, - невозмутимо покачал головой ВП, набивая трубку. - Я, собственно, ничего другого и не ожидал. Вы же все изначально относились к шоу-центру как игрушке, бесплатному приложению к Программе. Дескать, просто повезло, что благодаря Борису у нас есть помещение, и в нем можно устраивать всякую фигню вроде Гошиных мультикультурных зон. Расширили песочницу до размеров стадиона, и продолжали в ней детскими лопатками ковыряться. И никто по большому счету не верил, когда я говорил: мы такое раскрутим, что весь город гудеть будет. Вот сейчас страшно и стало - потому что перестали играть в бирюльки и занялись реальным делом. А реальное дело - это реальная ответственность, которую мало кому хочется брать на себя.
- А без бандитов никак нельзя было обойтись? - осторожно спросила я, не желая в очередной раз втягиваться в дискуссии о нашей ответственности, точнее, безответственности.
- Можно было, - улыбнулся шеф. - Но зачем?
- То есть как это зачем?! Чтобы... ну...
- Чтобы все было прилично, благообразно и безопасно, - закончил он за меня. - Знаешь, к чему приводят все попытки отсечь "лишние" части мира во имя соображений пристойности и безопасности?
- К догматизму? - предположила я.
- К тому, что твой мир становится мертвым, - холодно сообщил ВП. - А мне в мертвом мире жить неинтересно. Абсолютно безопасно, знаешь ли, только в могиле.
- Подождите, не вы ли рассказывали Саше, как сделать "купол", который будет отсекать лишних людей?
- Да не лишних людей купол отсекает, а паразитов, единственная цель которых - оттяпать от нас кусок пожирнее, - возразил шеф. - Я имею полное право не подпускать к себе вампира, который хочет сожрать часть моей энергетики - в виде денег, внимания или чего-либо еще. Но если у человека другая цель, - например, выпить, послушать музыку и расслабиться, то зачем его футболить? Бандиты и менты в качестве клиентов ничем не хуже инженеров и бухгалтеров. На мой взгляд, даже интереснее - в смысле уровней взаимодействия.
- Класс! - восхитилась я. - Стало быть, вам скучно стало, и вы специально притянули их сюда?! А остальные сотрудники пусть справляются, как хотят?! Представляю, каково им теперь работается - во вражеском окружении!
- Ну умная же женщина, - поморщился ВП, - а несешь такую чушь. Опять потянуло в адвокаты всего человечества? Никого я специально сюда не притягивал. И нет никакого вражеского окружения, есть просто внешняя среда с меняющимися характеристиками, а маг должен уметь адекватно на нее реагировать. Вместо того чтобы памфлеты сочинять, могла бы отследить, что в тебе лично по этому поводу включается.
- Недоумение, - прислушавшись в себе, констатировала я. - Ну, и еще немножко возмущения...
- Недоумение с возмущением здесь не при чем, - отрезал шеф. - Сейчас тобой руководит банальный детский страх перед "плохими дядями". Ведь тебя наверняка бабушки с дедушками приучали держаться подальше от подозрительных мужчин на улице, никуда не ходить с посторонними, милиционеров в качестве страшилок использовали, если плохо себя вела.
- В нашей семье в качестве страшилок использовался Бабай, - не согласилась я. - Он засовывал детей, которые плохо себя вели, в мешок, уносил их далеко в лес и сажал в ямы с черной водой. Такая себе мифологическая фигура - я даже не очень представляла, как он выглядит. Но страшно было до чертиков.
- И ты до сих пор проецируешь этот страх, порожденный ложной информацией, на людей, - улыбнулся шеф. - Я надеюсь, теперь-то ты в курсе, что никакого Бабая не существует?
- Зато другие отморозки очень даже существуют! Достаточно включить телевизор...
- Вот! - удовлетворенно заметил он. - Что и требовалось доказать. Ты боишься, потому что тебя так научили. И социум постоянно подпитывает этот страх перед "бандитами", чтобы ты, не дай бог, не разобралась, как обстоят дела на самом деле.
- А на самом деле они белые, пушистые и благородные, - ехидно подхватила я. - Как Дубровский и Робин Гуд. Только мода с тех пор изменилась, вот им и приходиться стричься налысо и украшать себя золотыми цепями, чтобы скрыть от посторонних собственную трепетную и возвышенную сущность!
- На самом деле они клетки общественного организма, выполняющие определенные задачи, - проигнорировал мою саркастическую тираду шеф.
- Но не подчиняющиеся никаким законам!
- Опять глупость. Они не подчиняются общесоциальным законам, которые ты считаешь обязательными для себя - но беспрекословно выполняют законы своей касты.
- Только не говорите мне, что "если звезды зажигают - значит, это кому-то нужно", и что в целом бандиты приносят пользу общественному организму!
- Конечно, приносят, - невозмутимо согласился ВП.
- Тем, что убивают и грабят?! - не удержалась я.
- Остынь, ты же не на митинге. Попробуй посмотреть на ситуацию сверху. Мы живем на развалинах бывшей империи под названием СССР, так? А при распаде любой империи количество, условно говоря, бандитов, резко увеличивается. Почему это происходит?
- Потому что слабеют сдерживающие силы?
- Да нет, потому что при распаде сложной системы выделяется большое количество энергии, и кто-то должен ее утилизировать. Вот они и утилизируют. Это неизбежный объективный процесс. Если использовать аналогии с живой природой, то можно сказать, что бандиты просто превращают гниющий труп в гумус, в питательный слой, на котором будет развиваться следующий организм.
- В общем, это что-то вроде гиен, питающихся падалью, - от отвращения меня даже передернуло. - А если поблизости нет подходящего бесхозного трупа - они не прочь и на кого-нибудь живого напасть. Жизнь под девизом "Переправим на тот свет. Позаботимся о ваших бренных останках. Недорого". И вам совсем не страшно с ними общаться?!
- Ну, гиены до нас не добредают - им не до развлечений, у них сейчас есть задачи поважнее. Сожрать крупные государственные компании, например, или растащить на куски прежние управленческие структуры, - ответил шеф, совершенно не проникшийся предложенным мной гнусным образом и не собиравшийся трепетать от омерзения. - А наша публика - это уже мелочь, подъедающая за гиенами. Грызуны, черви, насекомые. А что касается страха...Я же рассказывал тебе: любой страх в основе своей - это страх смерти, страх потери привычной формы и привычного окружения. Используя этот базовый страх, всевозможные воспитатели, формирующие личность ребенка, внедряют в его сознание мемы страха перед наказанием, перед микробами, перед собаками, перед бандитами, перед милицией и так далее. Но я пережил смерть - а после того как с ней встречаешься, страх исчезает. Ведь чем хороша смерть? Она устраняет эти насажденные социумом мемы, которые заставляют человека бояться всего на свете. Другими словами, смерть работает как программа, стирающая с твоего компьютера большую часть информации - и заодно все вирусы. Бандиты действуют схожим образом, как и любые другие хищники - уничтожают особи, пораженные вирусами или неустранимыми сбоями в системе.
- И смерть хороша, и бандиты хороши! Касперский со своим антивирусом отдыхает! И вообще, вы так вдохновенно это описываете, что мне даже захотелось познакомиться с ними поближе, - ляпнула я и тут же испугалась собственной смелости: - Не сегодня, конечно, а как-нибудь в другой раз.
- Собственно, почему бы не сегодня? - хмыкнул шеф. - Зачем откладывать дело в долгий ящик? Заодно посмотришь, как Сашины ребята с ними работают.
- Что, прямо сейчас?! - желудок от ужаса неожиданно сжался в тугой комок. Шефу-то хорошо говорить, у него все страхолюдные мемы стерты. А мне что делать, когда их в башке целая стая, и все как один дыбом встают от воодушевляющей перспективы столкнуться лицом к лицу со всякими червями и грызунами, занимающимися утилизацией трупов?!
ВП бросил взгляд на часы и рассмеялся:
- Поживи еще пару часов, пока основной народ подтянется. Пока там и смотреть особо не на кого.
- Тогда я пойду, погуляю, - я поднялась и направилась к выходу, пока ВП не придумал еще чего-нибудь. "Поживи еще пару часов..." Ну и шуточки!
- Кстати, ты же зале магических танцев тоже еще не была? - вдогонку сказал он. - Рекомендую.
Я даже не стала спрашивать, где находится рекомендованное для посещения помещение. И без того было понятно, что эзотерические танцы, незаметно превратившиеся в магические, происходят на развалинах Гошиных древних миров. Не успели похоронить и оплакать мультикультурную зону, а на могилке уже расцвели танцевальные кладбищенские цветочки. Тьфу ты, опять меня понесло черт знает куда!
Но как я не отбивалась от замогильных ассоциаций, представление о зале магических танцев как о чем-то мрачновато-зловещем и проникнутом декадентской символикой только крепло, пока я добиралась до этой гипотетической обители зла. Открыла дверь - и едва сдержала разочарованный вздох: ни тебе черепов, ни надгробных крестов, ни аскетичных черных драпировок, ни мигающих из темноты красных глаз упырей, ни извивающихся в экстазе ведьм. Зал был залит оранжевым закатным светом, проникавшим через окно во всю стену. На противоположной стене висело зеленое полотнище с огромным желтым солнечным диском посередине (присмотревшись, я определила, что изготавливался сей шедевр в технике батик, и чуть было не закручинилась из-за того, что никак не могла выкроить времени для росписи тканей).
Солнце за окном и солнце на стене как будто смотрели друг на друга, и воздух в зале трепетал от взаимодействия падающего и отраженного потоков света - зрелище получалось впечатляющим, но на этом декорации и заканчивались. Из "ведьм" в наличии была одна только Маша, старшая дочка шефа. Одетая в черное трико и длинную зеленую юбку (впрочем, к юбкам это одеяние можно было отнести с большой натяжкой, поскольку оно состояло из отдельных узких полосок ткани и производило впечатление живописных лохмотьев), она кружилась в солнечном свете под гремевшую на весь зал музыку Китаро. И ни одного упыря в углу, хотя бы завалящего!
Мое присутствие долго оставалось незамеченным, поскольку танцевала Маша с закрытыми глазами и отрешенным, совершенно отсутствующим лицом. Потом длинная заунывная мелодия наконец закончилась, девушка остановилась и, не открывая глаз, сухо сказала:
- Привет, Ника.
- Привет, - поскольку в ее голосе не ощущалось восторга по поводу моего визита, я поспешила пояснить: - Меня шеф послал посмотреть зал магического танца. Это он и есть?
- Зал или танец? - усмехнулась Маша, открывая глаза и подходя ко мне.
- И то и другое, - сказала я, поскольку ничего более остроумного в голову, как назло, не приходило.
- Зал тот, - ответила наследница ВП, - а танец будет позже, когда клиенты подойдут. Сейчас я просто разминалась и входила в нужное состояние.
- Клиенты - в смысле зрители? - уточнила я.
- Клиенты - в смысле клиенты, - с едва уловимой издевкой пояснила Маша. - Заказчики танца. Смотреть им необязательно, достаточно просто присутствовать.
Понимая, что уже и так выгляжу в ее глазах полной идиоткой и терять мне больше нечего, я решила пойти ва-банк:
- А зачем, прости за дебильный вопрос, вообще все это нужно?
Признание моего дебилизма Машу порадовало, и она наконец искренне улыбнулась:
- Так Петрович тебе ничего не объяснил?
- Не-а, - я старательно помотала головой, не торопясь выходить из выигрышной роли тупого, но любопытного посетителя. - Мне Гоша в двух словах пояснил, что танцы из холла сюда переехали, я и решила, что изменилось только место действия, а начинка та же - эзотерические дискотеки и все такое.
- Начинка как раз изменилась больше всего, - ответила подобревшая плясунья. - Магический танец, в отличие от любого другого танца, всегда исполняется с определенной, заранее поставленной целью. Это как магический бизнес-план, только в движении, понятно?
- Пока не очень, - я растянула губы в дурацкой самодовольной улыбке а-ля Филя, пытаясь сообразить, как называется женский вариант Иванушки-дурачка, и требуются ли для полноты образа лапти, или можно обойтись и без них.
- Ну, представь себе, что приходит клиент, у которого имеются какие-то проблемы, - Маше явно нравилось меня просвещать, а мне (кто бы мог подумать!) нравилось за этим наблюдать. - Что мы обычно с ним делаем?
- Отправляем его учиться в Программу, - ответила я тоном штатного зубрилы.
- Правильно. А если он не хочет учиться?
- Тогда остается жениться! - я так вошла в роль, что теперь сама удивлялась уровню прущей из меня глупости.
- Да нет же, - терпеливо сказала Маша. - Что делать, если он не хочет учиться, но готов заплатить за решение своей проблемы?
- Но разве решать чужие проблемы - это правильно... гм... с магической точки зрения?
- А почему нет? Маги испокон веков зарабатывали себе на жизнь решением чужих проблем.
- Ага, - "догадалась" я. - То есть они к тебе приходят, платят деньги, и ты решаешь их проблемы. А каким образом ты это делаешь?
- Да я же тебе говорила: с помощью магического танца! - в голосе Маши появилось едва заметное раздражение. То ли ей надоело заниматься просветительской деятельностью, то ли до нее дошло, что я откровенно валяю дурака. Но я не собиралась сдаваться без боя:
- С помощью танца - это даже я понимаю. Но как именно это происходит?
- Есть вещи, которые проще показать, чем объяснить на пальцах, - глубокомысленно поведала Маша.
Как я ее понимала! Объясняться с туго соображающими дебилами - то еще удовольствие.
- Но ты все-таки попробуй, - внутренне содрогаясь от собственной кровожадности, попросила я. И, чуть помедлив, коварно добавила: - Знаешь, есть такое правило: пока объясняешь что-нибудь другому, есть шанс разобраться в этом самому...
Машины глаза на мгновение вспыхнули, но она тут же взяла себя в руки. А могла ведь послать меня куда подальше под предлогом того, что своими неуместными вопросами я мешаю ей готовиться к приему важных клиентов. Собственно, я и сама не очень понимала, с чего это меня так понесло. Вражды между мной и главным нерукотворным созданием шефа никогда не наблюдалось. Скорее было молчаливое соперничество, которое мы обе тщательно скрывали от себя, друг от друга и от окружающих. Отсутствие симпатий ко мне со стороны Маши объяснялось просто: во-первых, я заняла ее место - с которого она ушла сама и добровольно, но все-таки! Во-вторых, моя мрачноватая, местами занудная, неуравновешенная, напичканная наукообразными терминами и довольно задиристая персона явно не стыковалась с ее представлениями о том, каким должен быть главный тренер Программы. Да и на приличного духовного искателя я точно не тянула - в ее глазах. В-третьих (последнее соображение относилось к разряду моих личных инсинуаций, но кто мешает мне инсинуировать на страницах собственного опуса?!), Машу не могло радовать то простенькое обстоятельство, что ее великий и могучий папахен столько возится с недоразумением вроде меня. Ревность детей к родителям (а особенно - к любимчикам родителей!) - штучка разрушительная и почти неизбежная, сколь ее не прячь и не заталкивай вглубь.
Оборотясь после этого несанкционированного анализа чужого поведения на себя (совесть не позволяет поступить иначе, хотя мало кто верит, что в моем практически безнадежном случае она еще имеется), должна с прискорбием констатировать, что у меня тоже были мелочные и эгоистические причины не испытывать теплых чувств к Маше. Во-первых, в начале работы на нынешнем стратегическом посту меня часто сравнивали с предшественницей - и сравнения, как несложно догадаться, были отнюдь не в мою пользу. Во-вторых, я не могла не замечать, что она умеет много такого, до чего мне еще расти и расти - а это, согласитесь, совсем не греет душу и к тому же мешает в тишине и покое предаваться утонченному самолюбованию. Наконец, в-третьих, меня бесила (не так чтоб часто, но иногда все же случалось) Машина ирония, направленная по моему адресу: любить людей, которые не отдают должное многообразию моих талантов и величию моей бессмертной сущности, я не научилась. Пока.
Словом, незначительные поводы для легких недомолвок у нас имелись. Но Маша мужественно преодолела их давление и спокойно (ну, почти спокойно) попыталась донести до меня сакральную суть магических танцев:
- Ну, ты же на занятиях учащимся даешь рисовальную медитацию для работы со страхами? Человек садится, и свой страх вырисовывает, попутно от него освобождаясь, так?
Возразить было нечего, и я кивнула с максимально доступной на данный момент серьезностью.
- Можно поступить иначе, - продолжила она. - Человек, который уже освоил эту технику работы со страхами, садится и рисует для другого, который сам справиться не может и выступает в роли клиента. При этом неважно, что именно будет рисовать исполнитель заказа - главное, чтобы он находился в нужном состоянии, был "на канале", так?
Пришлось снова кивнуть, хотя в голову уже закралось подозрение, что Маша решила отмстить мне за предыдущее дуракаваляние и превратить надоедливую собеседницу (в моем лице) в безотказно-тупого китайского болванчика.
- Если отвлечься от бумаги и рисовальных принадлежностей, то суть этой техники - в работе с образами, - с невинным выражением лица сообщило старшее исчадие шефа. - Ты видишь некий образ, символизирующий определенную проблему, и постепенно трансформируешь его - а вместе с образом трансформируется и проблема. Стало быть, это можно делать с помощью любого образного инструмента, которым ты хорошо владеешь, так?
Я собрала волю в кулак и сдержала рефлекторный кивок головой, ограничившись кратким:
- Так.
- Кому-то больше подходит рисование, кто-то любит работать с голосом - мантры петь, например, или частушки. Я лично люблю танцевать, поэтому у нас здесь зал не магической живописи или магического пения, а магических танцев. Вот, собственно, и вся теория, - неожиданно закруглилась Маша, так и не допустив меня в святая святых магической технологии. - А тонкости можно прочувствовать только изнутри, когда ты непосредственно входишь в транс и вытанцовываешь проблему. Хочешь попробовать?
- Боже упаси, - перепугалась я, забыв о противостоянии двух самолюбий и о необходимости маскировать свои истинные слабые места. - Я не умею входить в транс. И никогда не пробовала работать с проблемами через танец. Ничего не получится - придется выплачивать неустойку клиентам.
- Врешь ты все, - припечатала меня Маша. - Я же видела, как ты танцевала на открытии центра. Там все было технически грамотно сделано - за исключением того, что цель не ставилась. Огненный танец - это ведь только название, и важно, что ты в него вкладываешь.
Я замешкалась с ответом, не очень понимая, что воспринимают мои уши: завуалированную критику или сдержанные комплименты.
- Между прочим, у меня и в мыслях не было предлагать тебе танцевать для клиентов, - добавила магическая танцовщица. - Это моя парафия. Но минут двадцать до их прихода у нас еще есть, поэтому ты можешь попробовать применить эту технику лично для себя. Здорово помогает!
- Зачем? - мгновенно ощетинилась я. - У меня нет проблем.
- Я и не говорила, что они у тебя есть, - саркастично улыбнулась моя визави. - Можешь просто со своим состоянием поработать, а то оно у тебя... хм... перепуганное какое-то.
Перепуганное?! Была бы я джинном, испепелила бы дерзкую девицу к чертой матери! Уловив перемену в моем настроении, Маша примирительно спросила:
- Небось опять Петрович нагрузил?
И я опять не поняла: то ли она искренне мне сочувствует, то ли продолжает исподтишка издеваться. Прикидываться дебилом опасно для психики, товарищи: уровень сообразительности падает ощутимо и, похоже, необратимо!
- Мы с ним о бандитах мило побеседовали, - неохотно призналась я.
- Ага, - понимающе хмыкнула Маша. - И он рассказывал, как полезно с ними общаться - для общего развития?
Нет, она мне определенно сочувствовала!
- Хуже: обещал сегодня познакомить меня с ними поближе, - понимающему и чуткому человеку вполне можно пожаловаться на свою горькую судьбу, чем я и решила заняться.
- То-то я смотрю, у тебя все тело зажато, как перед пытками, - фыркнула продолжательница рода и дела ВП. - Готовишься к встрече с монстрами?
А я-то, наивная, приняла ее издевки за сострадание! Нет, ну определенно тупица: как можно было забыть, что яблочко от яблоньки недалеко падает?!
- Предвкушаю, - парировала я. - Причем с диким восторгом!
- Вот и проживи эту ситуацию в танце, - сказала Маша таким тоном, как будто мы вернулись на девять месяцев назад, и она снова была главным тренером Программы, а я - готовым проходить любые испытания и бросаться головой в омут любых, даже самых отчаянных тренингов новичком.
Воспротивиться я не успела - она круто развернулась и ушла вглубь зала, к стоявшему там магнитофону. Пару минут спустя зазвучала та самая мелодия, под которую я танцевала в ночь открытия шоу-центра. И отрезала все пути к отступлению - что-то было в этой композиции, название которой я так и не удосужилась выяснить, что действовало на меня помимо воли и даже вопреки ней. Пришлось сбросить босоножки, проглотить собственное возражение о неуместности - применительно к магическому танцу - джинсов и футболки, в которые я была облачена, и заставить себя выйти в центр зала. "Ну, Маша, погоди!" - это была последняя мысль перед тем, как я закрыла глаза и отпустила тело на все четыре стороны.
И тут все пошло наперекосяк. Тело решило, что оно свою задачу выполнило уже тем, что через силу доплелось до середины помещения, и больше ему делать ничего не полагается. Единственная сторона, в которую оно соглашалось двигаться добровольно, совпадала с направлением "вертикально вниз" - а ползать по полу, изображая танец, я уж точно не собиралась. Словом, ситуация сложилась патовая: верхи не могли допустить позорного сползания низов на паркет, а низы не желали шевелить конечностями и изгибаться в позвоночнике. Казалось, Маша загипнотизировала мою бедную тушку, и та действительно сжалась и напряглась, как перед пытками. А если так, то и монстры, встречу с которыми мне предстояло пережить в танце, тоже были не за горами.
Кто бы сомневался: стоило подумать о всякой нечисти, как она тут же стала являться перед моим мысленным взором. Похоже, мемы-устрашители обрадовались, что наконец нашлась работа и для них, и принялись изощряться в производстве мерзких виртуальных сущностей, причем набычившиеся лысые амбалы, с гнусными усмешками вынимавшие из карманов огромные кастеты, оказались самыми приличными и безобидными экземплярами. Их не блещущие интеллектом морды выгодно оттенялись еще более безмозглыми созданиями - многолапыми жуками, склизкими червями и дурно пахнущими гиенами. Все они скалили зубы, клыки, жвалы и присоски, и чавкали чем-то отвратительным, напоминающим зеленовато-коричневый тягучий кисель - видимо, утилизировали чьи-то бренные останки. Спасибо шефу, снабдил дивной концепцией, допускающей столь незабываемые иллюстрации и интерпретации!
Нескольких секунд созерцания этих красот хватило для того, чтобы тело разморозилось и начало двигаться - правда, со стороны это походило, скорее всего, не на танец, а на конвульсии бешеного индюка. Я отбивалась от скрежещущих жуков, отскакивала от кровожадных гиен, уворачивалась от наползающих со всех сторон липких червей и мохнатых гусениц, а также всячески стремилась избежать плотного контакта со злобными амбалами. Концентрация дивных созданий увеличивалась с каждой секундой, а свободное пространство вокруг меня соответственно сужалось - приходилось принимать причудливые позы и извиваться под немыслимыми углами. Краешком сознания, не затронутым этим ужасом, я отметила, что происходящее одновременно напоминает мне:
а) незамысловатую игру в "Тетрис", только на очень высокой скорости, когда разномастные фигурки начинают сыпаться сверху непрерывным потоком, и рука не успевает щелкать по кнопочкам, укладывая ветвистые многоугольники в нужные пазы;
б) средневековую камеру пыток с постепенно опускающимся маятником, снабженным хорошо отточенным острием для изничтожения живой плоти - сколько не льни к стене и не пригибайся к полу, от смертоносного лезвия все равно никуда не спрятаться, и простенькое колебательное устройство отмеряет последние минуты жизни в точном соответствии с формулой для периода вынужденных колебаний;
в) поединок былинного богатыря с многоглавым драконом: чем больше огнедышащих голов срубаешь, тем больше их отрастает, причем процесс идет по всем правилам геометрической прогрессии;
г) кошмарный сон, часто донимавший меня в детстве, про гигантскую, засасывавшую в себя все живое, лязгающую и подвывающую мясорубку.
Выхода - со стопроцентной очевидностью - не было, а погибать на глазах у Маши, да еще и скрутившись деформированным бубликом, отчаянно не хотелось. Настоящие воины, как известно, не сдаются без боя, посему я призвала на помощь воображение и попробовала отпугнуть наседающих тварей воображаемым дихлофосом, цианидом, мышьяком, серной кислотой, вращающимися в воздухе мечами, струями из огнемета, мощными лазерными лучами и ракетами "земля-воздух". Но то ли мне самой слабо верилось в действенность подобных мер, то ли мемы, отвечающие за мысленное производство оружия массового поражения, не выдержали соревнования с мемами, генерирующими виртуальных монстров, только в результате стало еще хуже. Монстры с удовольствием слопали отраву, понежились в испепеляющих лучах света, почистили шкурки мечом, омылись огнем, увеличились в размерах и стали практически неуязвимы (чего нельзя было сказать обо мне). В общем, хотелось пронзительно верещать "Мама!" и позорно бежать куда глаза глядят в поисках спасения.
Оба желания так и остались нереализованными: то, что Маша - отнюдь не мама, отчетливо осознавалось даже в разгаре паники, а все пути к бегству были надежно перекрыты предусмотрительными монстрами. "Ну и черт с вами! - решила я с бесшабашностью пленного советского разведчика, отважно плюющего в морду бессердечному палачу-гестаповцу. - Жрите, сволочи!" На то, чтобы замереть в полной неподвижности и бестрепетно наблюдать, как меня пожирают собственные монстры, бесшабашности все же не хватило, поэтому я закрутилась волчком, ощущая себя вошедшим в штопор авиалайнером. Турбулентные потоки, порожденные самолетом-самоубийцей, по задумке должны были втянуть в вихревую воронку всех недругов и увлечь их за собой в гибельном броске к земле.
Что, собственно, и произошло (за исключением того, что в летательный аппарат я так и не превратилась, и в землю не врезалась): монстры устремились ко мне темными клочьями тумана, закрученными по спирали, на мгновение образовали вокруг моего тела черный клубящийся смерч, а потом всей толпой рванули внутрь. Не знаю, как бы я пережила это вторжение, будь хоть одна из устрашающих тварей не умозрительной, а реальной - но и так пришлось не сладко. Какая-то часть меня (надо признать, немалая), принимавшая происходящее всерьез, содрогнулась от омерзения, задохнулась от отвращения, беззвучно возопила от возмущения и едва не отдала концы (особенно нестерпимым и приводящим в состояние, близкое к буйному помешательству, оказалось "прикосновение" к коже жирных волосатых гусениц).
К счастью, все закончилось достаточно быстро: монстры почему-то не посягнули на целостность моей бренной шкурки, не стали меня жевать, кромсать и насиловать, а просто сгинули где-то в беспроглядных глубинах моих же внутренних пространств. И музыка тут же закончилась - надо признать, очень своевременно, поскольку оставалась отличная от нуля вероятность, что в процессе дальнейшего танца запропавшая нечисть могла бы полезть обратно.
Мои глаза сразу открылись - и узрели бессовестно ухмылявшуюся Машу.
- Ты чего? - настороженно спросила я, готовая к отражению любой новой атаки. Тело гудело и вибрировало, как после хорошей пробежки на стадионе, а сбившееся дыхание клокотало где-то между горлом и ушами.
- Жаль, нет фотоаппарата, - ответила она. - Такое выражение лица надо фиксировать для будущих поколений!
- Какое "такое" выражение лица?
- Зверское, - хмыкнула Маша. - Еще чуть-чуть - и я сама тебя бояться начну! Слушай, а это идея: в таком виде тебя можно очень эффектно использовать для запугивания клиентов. Представляешь, приходит человек, скажем, по поводу проблем в бизнесе или в личной жизни, а чего хочет, толком определить не может. Мнется, бекает, мекает... Тогда мы ему тебя показываем и строго так предупреждаем: "В случае некорректной формулировки своего запроса будете отданы на растерзание этому кровожадному демону!"
- Да ну тебя! - через силу улыбнулась я. - Тоже мне, нашла демона...
- Нет, лучше не фотоаппаратом разжиться, а видеокамерой, - не желала угомониться Маша. - Заснять твой танец и транслировать по телевизору его как специальное шоу по устрашению монстров. По рейтингам побьет все фильмы ужасов и гипнотические сеансы Кашпировского! Особенно эффектно у тебя получается руками размахивать, - доверительно сообщила она. - Куда там Джеки Чану! По-моему, ты даже трех настоящих комаров умудрилась ухлопать, пока ветряную мельницу изображала.
Смутно подозревая, что она несколько преувеличивает масштабы моих подвигов, я, тем не менее, автоматически оглядела пол вокруг себя в поисках трупов невинно убиенных комаров. Машка не выдержала и захохотала. Я вознамерилась обидеться, но потом представила, как с закрытыми глазами разделываюсь с насекомыми не хуже шаолиньского монаха, скаля при этом страшные рожи, крутясь и подпрыгивая - и присоединилась к Машкиному ржанию. За этим милым занятием нас и застал Толик.
- Что за шум, а драки нет? - с напускной строгостью спросил, проникая в зал.
- Сейчас будет тебе драка, - сквозь смех пообещала Маша. - Ника, изобрази своего кровожадного демона!
- Не получится, - с трудом переводя дух, ответила я, с удовольствием отмечая, что ни от злости, ни от страхов не осталось следов. - Настроение уже не демоническое.
- В общем, ты все пропустил! - беспощадно констатировала Маша.
- Ну и ладно, - беспечно отмахнулся Толик. - По-твоему, я не видел Нику в демоническом состоянии?
- В таком - точно не видел! - торжественно постановила она и снова прыснула, а потом замахала на нас руками: - Ладно, идите уже! Вот-вот люди придут, а я тут с вами хихикаю. Мне работать пора!
И мгновенно перевоплотилась из задорной девчонки в неприступную и хладнокровную исполнительницу магических танцев.
- Ну вот, так я и знал! - наигранно возмутился Толик. - Ни поздороваться, ни рассказать, в чем дело. Это называется: "Дорогие гости, не угодно ли пожаловать вон?" Ника, пойдем отсюда. Нам нечего делать рядом с этим воплощением бессердечия и цинизма.
И мы пошли оттуда - под бессердечием и цинизмом я готова была подписаться трижды, к тому же пересекаться с Машиными клиентами не хотелось: а ну как она права, и люди начнут от меня шарахаться?!
- Ты где пропадаешь? - спросил Толик уже в коридоре, панибратски облапив меня за плечи и ведя по направлению к лестнице.
- Я пропадаю?! - воспротивилась столь бесстыдному поклепу моя трепетная душа. - Это ты пропадаешь, черт знает где! Только от Юльки теперь и можно узнать, что у тебя в жизни происходит.
- Пользуешься устарелой информацией, - парировал он и свободной правой рукой щелкнул меня по носу. От такой беспардонности я на время потеряла дар речи, чем этот нахал тут же воспользовался для продолжения своего наезда: - А все потому, что совсем отстала от жизни коллектива. Торчишь в своих библиотеках, как книжный червь, а у нас тут тако-о-ое происходит!..
- Что-то ты как Филька заговорил, - фыркнула я, сбрасывая его левую руку со своего плеча. - "Книжный червь", "тако-о-ое происходит"... А всего-то и происходит, как выясняется, что шоу-центр превращается в притон для деклассированных элементов!
- О! - хохотнул Толик. - Слышу отголоски Гошиных песен! Это он тебе наплел, что тут теперь не продохнуть от бандитов, ментов и богемы?
- Можно подумать, что это далеко от истины!
- Зрить надо в корень! - посоветовал Толик и для убедительности постучал себя пальцем по лбу, чем немало меня удивил: я-то всегда подозревала, что корень находится в другом месте. - В центре стали появляться реальные люди, с которыми можно замутить реальные дела.
Я хотела было уличить оратора в плагиате (пассаж о реальных людях и реальных делах был явно содран у ВП), но не успела вклиниться в его пламенную речь:
- Радоваться надо, - назидательно вещал он, - а не паниковать, как твой покрытый пылью веков археолог, тщетно притворяющийся директором.
- И вовсе он не мой, - запротестовала я (чего зря за Наташку отдуваться!), а потом осторожно поинтересовалась: - Слушай, а "реальные дела" - это что? Ограбления банков или махинации с недвижимостью?
- Фу! - скривился он. - Как не стыдно подозревать людей в таком банальном подходе к жизни! Реальные дела - это, например, создание собственной студии-продакшн. Или даже, - наклонившись, прошептал мне в самое ухо, - организация нового телеканала.
- Помнится, не так давно ты руками и ногами отбивался, когда шеф тебе эту идею предложил!
- В то время я еще не созрел для таких масштабных проектов, - гордо ответствовал Толик, выпятив грудь колесом. - А теперь и внутренняя уверенность появилась, и нужные люди начали подтягиваться.
- Нужные люди - это та самая отмороженная телевизионная братия, которую ты в центр притащил? - сообразила я.
- Встречу Гошу - откручу ему башку, - пообещал будущий медиа-магнат. - Несет черт знает что, и создает у людей искаженные представления о происходящем. Ну ничего, сейчас ты с ребятами познакомишься и сама во всем разберешься.
Я собралась было пискнуть, что на сегодняшний вечер у меня намечено знакомство с бандитами, и добавление журналистов в эту развлекательно-познавательную программу рискует сделать ее слишком насыщенной, но Толик уже тащил меня вниз по лестнице - прямо в логово преступности, беспринципности, продажности и разврата, то бишь в уставленный столиками холл.
За то время, пока я беседовала с шефом и сражалась со своими монстрами, народу в логове ощутимо прибавилось. Идентифицировать, где менты, а где бандиты, где богема, а где журналисты, стало теперь весьма затруднительно: почти все столики были заняты, и холл казался заполненным единой шевелящейся человеческой массой. "Надо отдать должное шефу: собрать в одном месте всех действующих лиц - хорошая идея, - усмехнулась я про себя. - Криминальные элементы будут обделывать свои делишки, представители правоохранительных органов - брать их с поличным, а средства массовой информации - делать репортажи, не отходя от кассы, то бишь от барной стойки".
Ловко лавируя между столиками и официантами, мы с Толиком внедрились в гущу народа и подсели за столик к троице, состоявшей из смазливого шатена с по-женски маленькими и изящными ручками, похожего на жердь длинного лысого очкарика и бледного мужика в костюме-тройке с испитым лицом и зализанными назад жидкими волосенками.
Толик пожал руки мужчинам, быстро представил нас друг другу, почти галантно усадил меня на стул, ухватил с подноса у проходившего мимо официанта бокал с чем-то бледно-желтым, сунул в руки и велел:
- Пей.
- Что это? - спросила я, с подозрением рассматривая на просвет мутноватую жидкость.
- Отвертка.
- ??
- Водка с апельсиновым соком, - нетерпеливо пояснил он. - Любимый коктейль всех пролетариев умственного и творческого труда.
- Я вообще-то не пью, - попробовала воспротивиться высокодуховная и потому исповедующая трезвый образ жизни часть моей души. Студенческие попойки, по ее глубокому убеждению, за давностью лет в счет не шли, а последние несколько месяцев спиртное действительно как-то не удосуживалось попасть в мой организм - кажется, со времени отмечания дня нерождения Наташи.
- А кто тут пьет?! Мы только дегустируем! - улыбнулся смазливый шатен по имени Рома и поднял свой бокал: - Ну, за знакомство?
Пришлось чокнуться и глотнуть, чтобы не выпасть из дружных рядов творческих пролетариев. Алкоголь в коктейле едва угадывался, и внутренний поборник трезвости слегка успокоился. Чтобы довести мой закаленный в университетских баталиях организм до состояния заметного опьянения с помощью этой смеси, по самым скромным подсчетам, потребовалось бы бокалов десять, так что можно было пить, не опасаясь за последствия.
Уверившись, что я свой человек, а не засланный казачок, мужчины перестали обращать на меня особое внимание и быстро погрузились в малопонятные беседы о вэхаэсах и эсвэхаэсах, бетакамах и синхронах, монтаже, нарезке, количестве камер, эфирных частотах, "цифре" и прочих важных вещах, моментально заставляющих несведущего человека почувствовать себя бараном, пасущимся на запыленной обочине общественного прогресса.
Ощущение было не из приятных, поэтому я принялась потягивать через трубочку коктейль и рассматривать окружающих. Наискосок от нас за моей спиной оказался столик с клиентами, которых я отметила еще по приходу в центр. Плюгавый фотограф уже успел напиться в зюзю и теперь жаловался своему бородатому собеседнику на подлый капитализм, истребивший своими погаными товарно-денежными отношениями всех подлинных ценителей настоящего творчества. Бородач иронично возражал, что десять лет назад "творцам" мешали худсоветы и парторганизации, сто лет назад - зажравшиеся купцы, а тысячу лет назад - косные служители церкви, из чего можно сделать вывод об экзистенциальной неистребимости помех, встающих на пути плохого танцора.
Барышни - брюнетка с непомерно длинной челкой и по-мужски одетая и остриженная блондинка - в философской беседе не участвовали. Блондинка нежно поглаживала безучастно лежащую на столе руку брюнетки и о чем-то тихо уговаривала ее низким прокуренным голосом. "Не иначе как богемные представительницы нетрадиционной ориентации", - по возможности незаметно косясь в их сторону левым глазом, додумала я мысль, не успевшую оформиться час назад. Брюнетка на недвусмысленные приставания блондинки реагировала вяло, и через некоторое время, так и не дождавшись лесбийской оргии, я переключилась на другие столики.
Там сидели не менее выразительные персонажи. Маленький веселый толстячок с ореолом редких рыжеватых волос, отдаленно напоминавший нашего карапузоподобного Алешу, активно окучивал тощую барышню, которая даже сидя возвышалась над ним почти на голову. Джинсовые парни с длинными засаленными патлами обнимались с бритыми наголо девицами (при созерцании последних я обычно цепенею от ужаса, ибо отсутствие растительности на женской голове с детства кажется мне чем-то глубоко противоестественным, но в этот раз справиться с приближающимся ступором помог коктейль).
Денежные мешки, чемоданы, саквояжи, портмоне и кошельки наслаждались властью, обретенной над этим миром, и прожигали жизнь с купеческим размахом, регулярно подзывая официантов для новых заказов. Манерный мальчик справа от меня в черной прозрачной рубашке и с обильно смазанными гелем волосами пытался проводить параллели между творчеством Босха и Борхеса. Тощее кудрявое существо неопределенного пола с кольцом в носу силилось пробраться к танцполу, но в голове у него явно штормило, линия горизонта выписывала кренделя, а корабль то и дело норовил напороться на рифы стоящих повсюду столиков.
"Мама дорогая, что я здесь делаю?!" - заползла в голову тоскливая мысль. Моя убогая, ограниченная и консервативная личность была явно чужой на этом пиршестве творческого духа. Для ликвидации диссонанса срочно пришлось обзавестись еще одним коктейлем, поскольку предыдущий успел куда-то испариться...
Время шло. Толик давно забыл, что это он притащил меня сюда и, как порядочный мужчина, должен был в качестве компенсации если не жениться, то хотя бы по мере сил отвлекать девушку от грустных мыслей. В воздухе рождались и умирали изощренные концепции будущих телепередач. Загадочные вэхаэсы яростно вступали в кровосмесительные связи с эсвэхаэсами, невзирая на присутствие осуждающих бетакамов. Мужик с испитым лицом, к которому все почему-то уважительно обращались на вы и называли не иначе как Игорем Леонидовичем, с налившимися кровью (то ли от нервного возбуждения, то ли от водки, которую он пил не глядя, как воду) глазами вдохновенно излагал собственную теорию рождения творческих шедевров из дерьма повседневности и блевотины человеческих отношений.
По лицам людей блуждали синие блики от висевшего под потолком зеркального шара в перекрестье трех прожекторов, посему происходящее напоминало то ли плохо освещенный аквариум, то ли вечеринку в морге. Саксофонист, вспотевший от собственной бессменности, наяривал что-то пронзительно-печальное (и кто придумал, что в звуках саксофона есть что-то сексуальное?!). Передо мной росла батарея опустевших бокалов. Шефа все не было.
Саксофониста наконец сменил джаз-бенд, и воздух заполнился четкими драйвовыми ритмами, но на мою меланхолию это уже никак не действовало. Народ постепенно перемещался из-за столиков на танцпол, хотя там было небезопасно: рослая смуглая девица, похожая на цыганку, выплясывала что-то среднее между канканом и танго (если можно танцевать танго без партнера), и ее накачанные ноги, увенчанные внушительных размеров каблуками, то и дело взлетали в непосредственной близости от физиономий других танцоров. Психологические комплексы плясунью явно не обременяли: даже с моего места были отлично видны ее белые трусики, выглядывавшие из-под короткой юбки при каждом взмахе ноги, и большие крепкие груди, ходившие ходуном под тонкой бежевой футболкой. На пытавшихся изобразить некое подобие танца подвыпивших мужчин это зрелище производило столь гипнотическое действие, что они неотвратимо стягивались вокруг девицы, невзирая на более чем реальную возможность получить каблуком в лоб или пониже, в самое уязвимое место.
- Потанцуем? - перехватив мой остекленевший взгляд и истолковав его по-своему, предложил Рома.
Я с трудом отвела глаза от происходящего на танцполе и не без труда сфокусировала их на потенциальном кавалере. Высокоидейные разговоры Толика, Игоря Леонидовича и тощего Коли хорошенького шатена явно утомляли, и он искал возможности заняться чем-нибудь менее нудным. Я чуть было не погрузилась в захватывающее чувство солидарности (слушать околотелевизионную заумь уже не было сил), но вовремя вспомнила о размашистых па смуглой девицы и отрицательно мотнула головой:
- Спасибо, я уж лучше тут посижу. Она же нас забьет своими копытами!
- Кто забьет, Карина? - засмеялся Рома. - Да брось, она профессиональная танцовщица и прекрасно контролирует пространство вокруг себя.
Я скорчила недоверчивую гримасу: мол, знаем мы этих профессиональных танцовщиц, одно неосторожное движение - и вы труп, но шатен уже вставал из-за столика и тянул меня за собой:
- Да не бойся, пошли. Ни одного пострадавшего еще не было.
Вполне безобидное "не бойся" подействовало на меня как удар хлыстом: накачавшаяся коктейлями личность тут же встала на дыбы и решила доказать всем и вся свое исключительное бесстрашие. Видимо, моя непокобелимая решимость чувствовалась даже на расстоянии, поскольку топтавшийся вокруг Карины народ благоразумно посторонился, предоставляя нам с Ромой пространство для подвига.
Увы, шатен вовсе не был настроен на подвиги: он попытался приобнять меня за талию и погрузить в медленный танец, невзирая на откровенно заводной ритм барабанов и бодрые звуки тромбонов. Некоторое время я из последних остатков вежливости терпела томные объятия Ромы в сочетании с мелькающими вокруг нас каблуками Карины, но потом решительно отстранила шатена и отправилась в одиночное плавание по океану музыки.
Первые же самостоятельные движения показали, что этот поступок был несколько опрометчивым: то ли коктейли были не столь слабоалкогольными, как показалось вначале, то ли я слегка переборщила с их количеством, но пол под ногами сразу превратился в аморфную колеблющуюся массу и попытался сбросить меня с себя. Приложив немалые усилия, я все же справилась с предательской поверхностью - кажется, на помощь пришли упругие и почти осязаемые звуковые волны, сгустившие воздух до консистенции густого киселя. Двигаться в этом киселе оказалось просто и приятно, нужно было лишь не сопротивляться распространяющимся по пространству вибрациям и позволять телу выписывать именно те кренделя, которые ему вздумается (хорошо, что мозги практически отключились, иначе их хватил бы удар от возмущения нашим общим поведением).
Я настолько погрузилась в почти экстатические переживания слияния с музыкой, что смутно воспринимала все остальное. К этому остальному относилась:
Карина, которая, как выяснилось позднее из рассказов очевидцев, некоторое время пыталась соревноваться со мной в экзотичности движений, но потом не выдержала конкуренции и позорно бежала с поля боя в компании какого-то ухажера;
смазанные лица притопывающей и прихлопывающей "массовки";
чьи-то подбадривающие возгласы;
темные фигуры других танцоров, осмелевших после исчезновения Карины, и принявшихся вяло размахивать руками и подергивать ногами;
мелькающие пятна синего света на периферии пространства, которая по счастливой случайности совпадала с границами холла;
путешествующие вверх-вниз по моему желудочно-кишечному тракту коктейли;
и, наконец, личность мужского пола примерного моего роста (который, если кто вдруг не помнит, не намного превышает метр с кепкой), шаровидная, мягкая на ощупь и пахнущая одеколоном Kenzo, которая с воплем "Вот это женщина!" подхватила меня под белы рученьки и закружила вокруг себя.
Сия личность загадочным образом умудрилась не вызвать у меня раздражения своим непрошенным вторжением в мои интимные взаимоотношения с музыкой и даже придала им дополнительное звучание (а моей расслабленной тушке - дополнительную устойчивость). Позднее личность была идентифицирована как разговорчивый лысовато-рыжеватый толстячок, так и не окучивший печальную двухметровую девицу и посему отправившийся танцевать, - но это случится позднее, а в данный момент мне было не до происхождения партнера и уж тем более не до его связей с кем бы то ни было. Важно было лишь то, что тело у него было пластичное, как будто пластилиновое, и оно не только довольно успешно двигалось под музыку, но и мягко обтекало мою извивающуюся тушку.
"Сплетенья рук, сплетенья ног" и всего прочего быстро захватили нас обоих, а ритмичная музыка окончательно размыла и без того почти ирреальное окружение. Все вокруг двигалось и струилось, пульсировало и кружилось, вспыхивало и гасло, приближалось и удалялось, дышало мне в ухо, прижимало в себе, изгибало и вращало вверх, вниз, в стороны и еще черт знает как...
Казавшаяся нескончаемой мелодия через неизвестный промежуток времени все же закончилась - и первое, что я увидела, когда размазанное по стенам пространство начало конденсироваться в человеческие фигуры, были круглые глаза шефа. Учитывая откровенно монголоидное строение верхней части его лица, зрелище было совершенно нереальным с анатомической и физиологической точки зрения - тем не менее, он смотрел прямо на меня круглыми глазами, которые в обрамлении круглой же оправы очков казались сферическими и почти вылезающими из орбит. От неожиданности я даже порядком протрезвела.
- Однако, - покачал головой ВП, когда я рискнула приблизиться к нему.
- Что "однако"?