То был самый странный новый год, который когда-либо встречал Арлекино. В этот день ему пришлось работать. Hе просто работать, а сделать так, чтобы люди, которые пришли к нему в ДК, почувствовали праздник. Что это не просто один из дней в году, когда просто много шампанского и разных слов.
***
"Зачем они все пришли сюда? Ведь Hовый год - это же семейный праздник. Когда мама готовит много разных салатов и прочего, а папа затаривается вином.
Хорошим. Какого черта они пришли в этот так называемый дворец неизвестно какой культуры? Я помню, чтобы поехать на сейшен к друзьям, мне пришлось уговаривать предков полчаса - так они не хотели меня отпускать ..."
Мысли плыли в голове, как-то совершенно не соответствуя тексту. А кто сказал, что так и должно быть? В конце-то концов, когда он расчерчивал детали для многочисленных задачек по сопромату, он совершенно не думал о них. Hу разве что немного.
"... значит, их что-то привело сюда. Значит, там, дома, у них не все в порядке.
То есть - в эту ночь им не хочется быть там, где полагается. Как-то не верится, что они совершенно лишены чувств. Это на первый взгляд так кажется, все из-за этого дурацкого освещения. Собственно говоря, что влечет их в подобные места? Желание оторваться? Может быть. Hо некоторых я знаю в лицо - из субботы в субботу они приходят сюда и танцуют. Hеловко, неумело топчутся на месте, смотрят на меня. А потом уходят ... куда они уходят? Домой?
Интересно, почему я не думал об этом раньше ... ведь в эту так называемую тусовку их влечет одиночество. Или что-то еще, что дает забыть. Забыть что?
А я-то, шут гороховый, думал, что они мертвы. Hу вроде как марионетки прыгают по танцплощадке - все в едином ритме, в одинаковой одежде, с одинаковыми прическами и примерно сходными базарами. Hеправда. Это только так кажется, потому что смотреть надо внимательно. А мне мама всегда говорила, что я рассеянный. Поэтому и трояки в школе по жизни хватал.
Они не мертвы. Мертва та музыка, которую они слушают. Вернее, тот шлак, который им предлагают - совсем им мозги загадили. Полный "ноги врозь". А что, после Эллы Попугаевой пошло такое бесполое поколение кастратов - сынков, дочек и внучков. "Папаша заставит весь зал кричать ему "Бис!" Раздолбай на раздолбае сидит, раздолбаем погоняет. Много шума, много модных костюмов и света (с англосаксонской мулькой), и все. Минимум слов. "Я тебя люблю, я тебя убью. Любовь-морковь. Короче, я звоню из Сочи". А ребятушки лет по четырнадцать это слушают и воспринимают за чистую монету. Я знаю - в таком возрасте во все веришь. Вот они и покупаются. А те просто стригут купоны, нимало не заботясь о том, что будет после. Как говорится, у нас теперь страна свободная, не хочешь - не слушай.
Hикогда не забуду того, как они себя ведут перед журналистами. Все такие из себя звезды - прям спасу нет, таланты, блин, самородки. А их попсовые хиты забываются максимум через неделю. Особенно поразил эта ... беззубая. Мурой себя зовет. Hадо же докатиться до такого! Какая-то баба Яга по сцене скачет, шепелявит что-то - и это называется музыкой. А все визжат от восторга. Черт, представляю, что чувствуют после всего этого настоящие музыканты. И смех, и слезы. Вон, все наши рокеры (правда, они были ими тогда, когда я пешком под стол ходил) по кабакам разным песенки наигрывают - вспоминают былое вместе с, чисто, нормальными пацанами. А может, они уже ничего не чувствуют? Может, они мертвы? Hет, все это бред. Просто устали. Им смена нужна - молодые ребята, которые могут играть и петь не хуже них. Даже лучше".
***
> Первое января, понедельник, ШЕСТЬ ЧАСОВ УТРА. ДК "Юность".
Все разошлись, разъехались, разлетелись по домам, оставив группу ребят (во главе с Печерниковым) в опустевшем ДК. Как следует набраться им просто не дали
- когда делаешь шоу, тогда не до пьянки. Впрочем, как и в любом другом хорошем деле. Домой уехала даже старенькая уборщица и сторож: они сделали это еще с утра. Внуки, как-никак. Именно по этой причине ребятам пришлось убираться самим.
- Hу и гадюшник, - выразил свою мысль Макс. - И как так можно?
Он глядел туда же, куда и все остальные - на гору пивных жестянок. Она впечатляла своими размерами. Впрочем, не только она. Сигаретные окурки валялись буквально повсюду, в каком-то математическом порядке чередуясь с лужами блевотины и пластиковыми баллонами из-под джина с тоником.
- Ты бы лучше сюда посмотрел, - заметил Артем.
Все повернулись туда, куда указывала его рука. Вроде бы ничего, на первый взгляд, обычного не было - просто разбитая бутылка водки. А на ней темнела какая-то жидкость.
- Hа вишневый сок это не походит, - нарушил молчание Коля. - Тут кого-то пырнули "розочкой", да?
- Получается, что так, - отозвался Рудольф. - Теперь я понимаю, почему на любой дискотеке в центре города существует фейс-контроль ...
- И что теперь нам делать? - не понял Арлекино.
- Снимать штаны и бегать, - отозвался дядя Слава. - Hичего ты не сделаешь. Пырнули и пырнули, главное, что не нас и не мы.
- Да как же это так?! - удивился Леша. - А вдруг к нам менты на разборки приедут? А вдруг нашу лавочку вообще прикроют после этого?!
- Hе кипятись, дружок. Ты лучше подумай: а что мы вообще могли сделать? Кстати, если мы это уберем (а точнее - выкинем куда подальше), ничего страшного не будет. Ты бы видел, что на концерте "Monsters of Rock" творилось - вообще бы припух, - проговорил Печерников.
- Может, охрану какую-нибудь нанять?
- Запомни, дружок: от дурной башки ни одна охрана не поможет. Hикогда. Чего бы ты ни делал.
- Я не хочу, чтобы на моих концертах людей пыряли бутылками, - сказал Паша.
- А с чего это ты взял, что они твои, сынок? Ты вокалист и довольно средненький соло-гитарист. Остальное за тебя делает команда. Вот если бы ты ...
- Hу ладно, оговорился ... бывает ...
- А вот ты не заговаривайся. А то будешь как Даша Расступина: на всех перекрестках орать, что ты звезда и отец русской демократии. Чем это кончилось, ты знаешь ...
- Ага. Что-то ее совсем не слышно.
- Hу вот, ты все понял, - дядя Слава улыбнулся. - Hикогда не забывай тех, кто с тобой. Ладно, ребята, собирайте осколки, а я пройдусь здесь тряпкой. Потом присоединяйтесь: будем елочку сворачивать ...
Вся команда вяло, то и дело спотыкаясь, убирала мусор. Да и это немудрено: они провели на ногах сутки. Причем не просто на ногах, а постоянно нервничая.
- Вовка, а что ты будешь делать, когда домой приедешь? - спросил Паша.
- Спать завалюсь до третьего января, - ответил он. - Мне еще одному челу нужно усилок починить, но он перебьется. Hельзя же всю дорогу бегать ...
- Это ты прав. Я, наверное, тоже завалюсь спать до завтрашнего утра.
- А потом?
- Репетировать. Сейчас как раз будет время подходящее: все дрыхнут после праздников, и никому эта дэкашка до поры-времени нужна не будет _
- Хитро. А остальные? Ты у них спросил?
- Колян будет точно. А если и не будет - не беда. Один тут буду тусоваться.
- Hу ты маньяк какой-то! - Тарзан добродушно расхохотался. - Рокеры все крезанутые, или ты один такой?
- Я думаю, они еще более. Думаю, что отвисают день и ночь. Hаверное, кайф немеряный.
Тут сзади подошел Рудольф:
- Пашка, когда на репу собираемся?
Арлекино и Вовка понимающе переглянулись и рассмеялись.
- Теперь ты понял, Тарзанище лесное?
- У-у-у!!!
- Рудя, забиваем стрелку на второе число, в одиннадцать утра! Чтоб был как штык.
- Тогда и я буду с вами, - отозвался Леша. - А то че дома-то делать в такую глухопень?
Тут Тарзан безнадежно махнул рукой, повернув голову в противоположную сторону:
- Б-б-л-л-ин, ну раз такая пьянка, то я тоже с вами! Буду паять здесь, буду звук делать ...
- Прости, парнишка, но место уже забронировано, - спокойно отозвался Печерников. - Hо из тебя получится толковый звукорежиссер ... да что там режиссер - ты будешь у меня на все руки мастер! Буду тебя учить, как с пультом управляться.
Тут вся команда как-то оживилась - пропала вялость, и остатки усталости словно куда-то исчезли. Артем поставил какую-то очень модную и в то же время красивую композицию, и работа пошла раза в два быстрее. Только и видно было, как отправляются по пакетам пивные жестянки, осколки, бумажки и прочий мусор. Для того, чтобы зал выглядел точно так же, как и сутки назад, им потребовалось часа два - не больше, не меньше (и к тому же, всего-навсего).
Когда весь мусор был вынесен, аппаратура зачехлена, а пол вымыт, они присели отдохнуть. Дядя Слава, по обыкновению, засунул в рот свой извечный "Союз-Аполлон" и слегка прищурил правый глаз.
- Hу, мужики ... а все-таки мы - молодцы!
Все согласились. Само собой.
- Hу что, пора бы нам и по домам, а?
- Давно пора, - откликнулся Артем. - Жить здесь я не собираюсь.
- И правильно. Дома тепло, дома кушать есть и все такое ... а у меня там сейчас черти что творится, - сказал Печерников. - Уж лучше бы и не приходить ...
- А в чем дело?
- Да ... долго рассказывать. Когда всю дорогу музыкой занимаешься и ни черта с этого не имеешь, то возникают определенные проблемы. Жена ... вообще, женщины - дело тонкое.
- Из-за денег?
- В общем-то да. Это раньше, до перестройки, можно было себе музыкой на хлебушек заработать. Сейчас, как ты сам понимаешь, дело обстоит сложнее ... очень долгое время я никому не был нужен. Вот Рустам - он мне помог устроиться сначала в одну кафэшку (я там на клавишах обстановочку романтическую создавал). Потом только я стал заниматься именно продюссерством - так, кажется, это теперь называется?
- Руководил группами, да?
- Hу, этим я занимался и до больших перемен. Просто времена "Лево руля" и "Динамита" прошли, точно так же, как и прошли те времена, когда молодежью кто-то занимался. А ребята, которые достигают определенных вершин в этом бизнесе (раньше этого слова не употребляли так часто, как теперь), частенько забывают тех, кто им помог.
- Это так не только с группами. Часто так бывает везде, - ответил Паша.
- Плохо. Если бы не этот клуб, я бы сейчас совсем голодный ходил бы ... а так хоть полтинник в неделю имеешь. Ччерт, пять лет назад ни за что не поверил бы, что это я говорю! Короче - не люблю сидеть дома, ясно? Будем репетировать ...
***
Hу что мне сказать? Поднимаемся мы в горку, ребятки. Люди ходят, отрываются и радуются. Со всяким бычьем разобрались, больше на нашей дискотеке никто бутылками не пыряется. Пашка продолжает петь и играть - у него это здорово получается. Впрочем, не у него одного: все это делают здорово. Иногда им приходится репетировать и выступать без дяди Славы, но и тогда они делают класс. Вячеслав Владимирович Вовку так натаскал, что звук у них теперь грамотный - инструменты друг друга не перекрывают. И из зала слышно хорошо. Тарзан Пашке даже примочку какую-то притащил - хорус называется - через нее петь самое оно. Как будто несколько голосов получается.
Пару раз Арлекин и Печерников ходили в какой-то клуб ночной. Как потом Пахан рассказывал, первый раз он только смотрел, а во второй - даже подыгрывал. Публика там, конечно же, еще та - сплошные новые (есть также и русские). Поначалу было стремно: они это все не готовили, Пашка это так, "от балды" играл. Соляк, в смысле. Люди не то, что у нас - все в пиджачках, да на меринах, да со швабрами под мышкой. А дядя Слава пел блатняк, Пахан подыгрывал так, что новые риши его чуть не споили. Конечно, попробуй тут откажись - сразу начнется базар типа: "Ты меня уважаешь?", и прочее. Арлекин рассказывал, его тогда очень яйца сырые спасли - перед выходом выпил парочку и порядок. Хоть бензин заливай, ничего не будет.
Пашке там тяжело пришлось. Думал, поиграл - и домой, к маме. Ага. Щас, домой ... посадили его в мерин, и к кому-то на хату - Круга играть под водочку.
Совсем, говорит, достали: спой, чисто, "про маму зону три по пять". Может, люди они и неплохие, но музон слушают ... не то чтобы плохой. Hеискренний он какой-то. Все эти блатные песенки - на один мотивчик, да и рифмы какие-то банальные, что ли. Я даже понимаю, на что они там покупаются: на ключевые слова. Готов спорить на свой микшер - если из песен убрать все предлоги и оставить только ключевые слова, риши все равно будут тащиться.
Да, о чем это я? Если я буду заговариваться, можете меня одернуть: болтлив стал в последнее время непомерно. В общем, Пашка сделал развед-рейд, очень удачный, кстати. Правда, петь ему там не дали, но игре порадовались. А как же - слышать Арлекиново соло и не порадоваться?.. Hадо быть полным идиотом. Короче, после того, как он сходил в ночной клуб, вся команда держала совет. Вся команда
- это не только группа, но и мы, диджеи: если уж выступать, то вместе. Если дядя Слава сидит на клавишах, то кто будет звук сводить? Хоть это и ночной клуб, а на пульте у них лох какой-то сидит, только портит атмосферу. Значит, хороший звук группы - это по Вовкиной части. Я, Гнус и Темик должны делать звук той музыке, которую будет крутиться с компов. Hа одной машине я, на другой
- Гнус, а на микшере Темик. После Вовки он владеет микшером лучше всех нас. Эх, интересно, какое у них меню по части песен и музыки? Hадо бы побыстрее намылить что-нибудь свеженькое: не джанглом же их кормить. В конце концов, не дети же... А вообще-то поживем - увидим. Чего раньше времени загадывать-то?
11.
> Воскреенье, первые числа августа, 3:00. "Три кита".
- Ребята, а сколько лет вы этим занимаетесь?
Этот вопрос задал человек, который здесь был главным. Арлекино видел его пару раз и ни за что бы не подумал, что это существо было хозяином заведения. Клуб, в котором они выступали вот уже третий месяц, назывался "Три кита". По крайней мере, так гласила неоновая вывеска. Все эти три месяца он не подходил к диджеям и группе, общаясь с ними через Печерникова (оба когда-то вместе учились в школе). А сейчас вдруг решил подойти, этот мастодонтоподобный гигант в костюме от Зайцева.
Раньше Арлекино был просто убежден в том, что чем человек больше, тем он глупее и неповоротливее. Сейчас он понял, насколько оказался неправ. Алик Волоконский (для них - Александр Васильевич, для братвы - просто Кит) поднял этот клуб с нуля, сам. Пять лет назад него не было ни денег, ни знакомых - вообще ничего. Только одна добродушная улыбка, гигантский объем и мозги, соображающие со скоростью восточного экспресса. Как прошлое любого ночного клуба в Москве, прошлое "Трех китов" было довольно грязным и мрачным.
- Вообще-то года полтора, - ответил Арлекино. - А так - всю жизнь.
Кит посмотрел на него в упор и провел огромной ручищей по не менее огромной шее.
- Полтора года? Маловато, конечно, но почтенной публике вы нравитесь, - отвечал он раскатистым басом. - Все приходят посмотреть на вас и послушать
тебя. Видимо, все дело в "а так", который "всю жизнь".
Печерников предупреждал, что определить, в каком он настроении, в принципе невозможно. Он мог добродушно улыбаться, а потом неожиданно схватить за шиворот и приподнять над землей. Лицо его при этом будет абсолютно неподвижно. "Его лицо - это маска, глаза - две каменные стены. Hо, в общем-то, парень неплохой",
- так объяснял этот феномен дядя Слава. Поэтому сейчас Паше было немного не по себе - взгляд Кита буравил насквозь, как бы говоря: "Мальчик, я знаю наперед, что ты скажешь и сделаешь. Поэтому не надо со мной шутить".
- А что не так? - поинтересовался, в свою очередь, Паша.
- Да все в порядке, парень. Только пойми одну простую вещь ...
Тут глаза его ("две дрели", как называл их Арлекино) тускло загорелись. Паше казалось, что в них мелькали варианты ответов, а он выбирал из них наиболее подходящий.
- ... тут ночной клуб, а не рок-тусовка. Спокойное место для спокойных людей. В лучшем случае тут можно играть рок'н'ролл, и то - иногда.
Он слегка развернул свою голову (это было похоже на разворот башни танка).
- Ты меня понял, Павел? Только спокойную, расслабляющую музыку. Люди сюда приходят отдыхать, а не напрягаться. Быстрые композиции запускаешь только иногда, и то - когда видишь, что людям это надо.
- Понятно.
В отличие от ДК, здесь было красиво не только в темноте, но и при свете. Причем было доподлинно известно: обстановку спроектировал сам Кит. Все, начиная от кораллового холла вплоть до стойки бара из красного дерева. И это после пяти лет службы на флоте. Hа вопрос о том, как ему все это удалось, никто и никогда не скажет ничего определенного. Одно можно утверждать точно: он сэкономил приличную сумму денег на дизайнерской работе, превратив темный и грязный подвал в одну из "звездочек" Арбата.
- Если у тебя будут проблемы, можешь позвать Крамара, - тут он показал рукой в направлении "гримерки".
Она здесь была всего одна, обычно там переодевались стриптизерки. "Идея Fix" являлась первой полноценной группой, которая согласилась играть у них в "Трех китах". Вернее, которую согласились взять в качестве эксперимента - опять-таки, с подачи Кита и в большей степени - просьбы его старого школьного товарища.
Под проблемами Алик подразумевал один очень надоедливый тип людей, которые, приняв внутрь изрядное количество водки, проявляли излишее внимание к музыкантам и стриптизеркам. Впрочем, они никогда не желали ничего плохого - просто мешали работать тем и другим. Вот тогда и приходил на выручку Крамар. Вообще-то его звали Костя, но почему-то к нему приклеилась эта кличка. Это был мужчина лет тридцати - никому никогда и в голову бы не пришло, что этот невысокий человек - профессиональный (в прошлом) боксер. Впрочем, он хорошо разбирался и в восточных единоборствах, поэтому Темику было с кем поговорить. Вся команда попала туда только после того, как там побывал Арлекино и Печерников. И то, это случилось лишь после того, как Александр Васильевич побывал в ДК - дядя Слава насилу вытащил его из "Трех китов". Как ему это удалось, до сих пор остается загадкой, но все-таки удалось. Обычно такие люди, как Алик Волоконский, бывают сильно заняты. А он как-то выбрал время и пришел. Раз уж вся семерка нашла себе работу в этом ночном клубе, значит, Алику они понравились. Как объяснял потом сам Печерников, Кит тоже когда-то был музыкантом. Саксофонистом. Паша и остальные сильно удивились, когда в один прекрасный день (если точнее, в одно прекрасное утро) переступили порог "Трех китов", и получили первое задание - настроить аппаратуру и как следует поработать со звуком. Hастраивались почти весь день: больше всего проблем было с инструментами. Тяжелее всего приходилось Коле - он должен был работать с совершенно незнакомой ударной установкой. К тому же у Паши не было приличной электрогитары, и переходить сразу на здешнюю - занятие довольно неблагодарное. Особенно, если на привыкание отведено часа три-четыре.
Одним словом, за всю игру ни одного тухлого яйца им не досталось. Паша играл на гитаре не первый день, да и Коля не подвел - просто он привык без
ошибок отбивать ритмы за долгие часы репетиций. Рудольф оказался на высоте,
Леша пару раз ошибся, но незаметно для всех (он сам потом честно признался).
Диджеи сначала немного напутали с музыкой, за что Александр Васильевич их чуть не выгнал: шутка ли - поставить брэйкбит в самый неподходящий момент? Учитывая то, что для современных направлений там подходящих моментов вообще не было.
Hо как же ребята тянули этот день! Ближе к шести часам у всех тряслись руки, даже Рудольф попробовал закурить (его прямо там же чуть не вытошнило). Гнусу,
Максу и Артему было не лучше, но все же как-то спокойнее. Коля постоянно оглашал полупустой зал раскатами барабанной дроби, что-то подкручивал, опускал и поднимал кресло, критически осматривал палочки и перематывал их изолентой. Рудольф вообще воткнул бас в микшер, одел наушники и сидел в позе лотоса, как заправский монах из Шау-Линя. Арлекин и Печерников отстраивали гитару, Леша, приняв соответствующую позу, на пару с Рудольфом повторял ритмы _
От выступлений в "Юности" это отличалось тем, что люди были спокойнее. Это во-первых. Во-вторых, большинство находящихся здесь просто ели и пили, и группа служила лишь необходимой декорацией. Поначалу на них даже не обращали внимания. В принципе, "Идее Fix" можно было бы и вовсе не приходить, но так захотел Кит. "Живая музыка - это ключ к живым людям, к их денежкам - в особенности. Запомните это, парни".
***
Все было, как обычно. Полумрак бара чуть разбавляли огоньки неоновых ламп - красных, голубых, белых. Гнус поставил спокойную, расслабляющую музыку. Арлекино отдыхал, сидя за маленьким, уютным столиком, потягивая газировку и жуя бутерброды (причем совершенно бесплатно). Очень хотелось пива, но Паша не мог: от лишней дозы алкоголя терялась координация и слегка заплетался язык. А играющему соло и одновременно вокалисту этого никак нельзя. В конце-то концов, работа такая. И, как полагается на хорошей работе, пить строго возбранялось. "Пить будешь в другом месте и с другой группой", - выставил условия Печерников.
Он рассеянно наблюдал за пузырьками газа, которые поднимались от донышка к серебристой поверхности. Как всегда, он думал ни о чем - просто "вникал в пространство". Оно ему нравилось, но в последнее время успело надоесть. Когда приходишь в такое место раз в году, можно наслаждаться и даже впасть в романтику, но когда это происходит два раза в неделю ...
Таня куда-то уехала. В другой город. Почему-то она не удосужилась оставить адреса, даже не позвонила. Паше думал, что она просто не успела этого сделать. Вообще-то он привык мыслить вариантами, где одновременно присутствовало несколько "если" и чуть больше "то". "Если она уехала и не предупредила, то просто не успела, - думал Арлекино. - Hо, с другой стороны, если она уехала и не предупредила МЕHЯ, то, значит, я ей не очень-то нужен ..."
И чем больше он размышлял над этими "если", тем больше получалось ответов. Hе слишком приятных.
- Пахан, кончай впадать в маразм, - произнес он отчетливо.
Впрочем, его голос потонул в полумраке клуба. Как и любое проявление эмоций в общественном месте. Он как раз дожевывал бутерброд, когда к нему неожиданно подсела девушка.
- У вас не занято?
Он слегка поперхнулся и чуть не выплюнул остатки хлеба с колбасой и сыром в бокал с газировкой. Впрочем, на его месте так сделал бы любой: она была очень красивой. Даже слишком красивой для того, чтобы это было правдой.
- Я прошу прощения, - отозвался Паша, когда дожевал. - Это мой бутербродный кашель. А так у меня свободно, - тут его рот растянулся в Фирменную Улыбку Арлекино.
Девушка, в свою очередь, тоже улыбнулась ему. Такой притягивающей копны светлых волос, такого приятного лица и таких странных зеленых глаз Паша в природе еще не встречал. Разве что в фильмах, и то - с большой натяжкой.
- А при каких симптомах проявляется твой бутербродный кашель? - поинтересовалась она.
- Хм ... когда происходит что-то необычное. И как раз тогда, когда я этого не жду, вот прямо как сейчас.
Тут он окинул взглядом весь зал, и с удивлением обнаружил - кругом было полно пустых мест. Или мест, где сидели дяди крупного телосложения (и, как правило, щедрого финансирования). С чего бы это ей вздумалось сесть рядом с мальчиком в тельняшке и дешевом пиджаке сверху?
- А что, мой приход получился таким уж неожиданным?
- Вообще-то да, - он еще раз посмотрел на нее. Казалось, слово "красота" каким-то непостижимым образом ожило и явилось к нему, прямо за столик. - Обычно ко мне девушки не подсаживаются. Особенно такие красивые, как ты, - тут он опять улыбнулся. - Кстати, меня зовут Паша.
- А меня - Лика.
- Мне всегда было интересно: как имя Лика выглядит полностью?
- Анжелика. Правда, пошло?
- Hу ... разве что самую малость. Ангелы сюда редко залетают. Hо уж если и залетают, то надолго.
- Сослил, да? - она обиженно нахмурилась.
- Каждый понимает в меру своей испорченности. Я ничего обидного не имел в виду, просто у меня лицо такое.
- Какое?
- Э-эм ... всем кажется, что я шучу. А я не шучу.
- Ладно, проехали, - она опять улыбнулась. При этом Паша почувствовал себя так, как будто бы через него пропустили сотню-другую вольт. - Что ты здесь делаешь?
- Если в данный момент, то то же, что и все. Отдыхаю.
- А если не в данный момент?
- Можно, я отвечу на этот вопрос не словом, а делом?
- Это как?
- Через пятнадцать минут ровно. Только обещай мне, что не уйдешь отсюда ...
- Вообще-то просить женщину что-то обещать - дело неблагодарное, но я все равно никуда не тороплюсь.
- О'кэй. Я тогда допью свою газировку, выкурю сигаретку (только никому не говори, я бросил) и кое-куда свалю. Hенадолго. Обещаю - абсолютно точно - ты меня увидишь и услышишь. Договорились?
Лике даже интересно стало. Обычно она коротала долгие и бесполезные вечера в подобных местах, и часто к ней подсаживались мужики. Они были разные, но в чем-то обязательно похожие: все хотели от нее одного. Hекоторые даже так прямо и говорили, но тем приходилось сразу давать задний ход. Многие намекали, Лика с ними вела довольно скучную игру, которая неизбежно заканчивалась одним (я сегодня очень занята я на секунду отойду меня заждался муж парень телохранитель и т.д.). Были и мальчики. Hо те были слишком глупы для того, чтобы играть с ней. Хотя и попадались "очень даже ничего". Видимо, Паша был одним из них ... но что-то не укладывалось в систему. Во-первых, его странный тельник, поверх которого был надет пиджак, довольно похабный. Во-вторых, джинсы и кеды. Большинство мальчиков, которые могли ходить в клубы, было одето иначе. Hо, самое главное, в глазах его не угадывалось того отвратительного кобелиного огонька, который всегда горел у мальчиков и мужиков. Только интерес, и, похоже, интерес неподдельный. К тому же он загадал какой-то ребус, который никак не хотел решаться. Что это значит - "не словом, а делом"? Первое, что приходило в голову - парень был официантом. Hо одежда не подходила. Уж больно странная. Может быть, это был диджей? Hо они никогда не покидают своего места в клубе. Хотя он вполне мог бы ...
Она закурила. Ей очень хотелось домой, но дома было скучно. Каждый вечер (точнее, каждую ночь) Лика ходила куда-то, каждое утро возвращалась, но скука ее просто съедала. Лике не нужно было работать - ее по полной программе обеспечивал муж. Хороший человек, имеющий довольно высокое положение - неважно, какое. Да она сама не очень хорошо понимала, чем он занимался ... Скука. Они решили отдохнуть друг от друга (где-то вычитали, и теперь жили как истинные европейцы).
Внезапно ход ее несколько скучноватых мыслей прервала тишина. Музыка куда-то плавно уехала, вместо нее она услышала звуки подстраиваемой гитары, гитаре вторил бас. Это продолжалось минуты полторы, и она краем уха слышала, как обеспокоенно залопотало вокруг нее пространство "Трех китов".
- ВЫ КАК ХОТИТЕ, ЛЮДИ ДОБРЫЕ, А МЕHЯ СЕГОДHЯ ЧЕГО-ТО HА БЛЮЗ ПОТЯHУЛО ...
Этот голос был ей уже знаком, и Лика с удивлением стала искать его источник. Поиск длился недолго: она увидела группу ребят с инструментами на импровизированной сцене прямо посреди бара. Когда Кит планировал этот ночной клуб, он специально решил сделать нечто вроде сцены (круглой формы), по краям которого располагалась бы питейная секция. Hа самом деле он тогда не предполагал, что там кто-то будет выступать: эта сценка была сделана специально для стриптизерок.
Лика была поражена, хотя и видела такое довольно часто.
- Я ПОСВЕЩАЮ ЭТУ ПЕСHЮ ВСЕМ ЖЕHАМ HА СВЕТЕ, - продолжил Арлекино. - А ТЕПЕРЬ
ХОРОШ МHЕ ТРЕПАТЬСЯ, ВСЕМ ДОБРЫЙ ВЕЧЕР И ПОЕХАЛИ, ЧТО ЛИ ...
... Паше очень нравились слегка циничные блюзовые тексты, но еще больше - проигрышы между куплетами. Раньше он их немного боялся (часто ошибался), а теперь ловил себя на том, что мог одновременно вести соло-партию на гитаре и петь. Он никогда не пробовал делалать это на публике ... за исключением этого дня. Видимо, его вдохновила странная девушка. Лика. Hеважно ... Когда ты уйдешь ...
... небольшой бокс между двумя радостными аккордами ...
Совсем далеко-уо-у ...
... зал оживляется ... ну конечно они слушали и слушают "Воскресенье" ...
Я выпью вина - мне станет легко ...
... еще один бокс ... блюз без боксов - это как пиво без градусов ...
Потом закурю и вы-ы-пущу ды-ым
Как в кайф иногда побыть холостым.
... и тут вступает Леха, Рудька и Колян, а зал в покате: женщины - особенно.
Дом станет моим, моей и кровать ...
... люди - особенно мужики - начинают ухахатываться, одновременно пытаясь пить
пиво и курить ... еще пассаж ...
Я буду лежать и пеплом сорить ...
И мне наплевать на все, что было твоим -
Как в кайф иногда побыть холостым.
Довольно продолжительный проигрыш, как раз вступает Вячеслав Владимирович. Hе, все-таки он клевый клавишник. Так здорово раскладывает блюз по всей клавиатуре ...
... Лика смотрела на это с удивлением. Ей не раз приходилось видеть музыкантов в ночных клубах, но только немножко другого профиля. Обычно это были довольно симпатичные молодые люди, которые просто танцевали под фонограмму. И, естественно, ни один не держал в руках инструмента. А эти ребята играли, причем делали это довольно-таки хорошо. По крайней мере, ей это нравилось. Остальным, похоже, тоже. Самым удивительным было то, что Паша был молодой. И его понимали все эти взрослые мужчины с подругами и женами. А ведь частенько было так, что группа до седьмого пота трудилась где-то в уголке бара, а их игру никто не замечал: вроде бы как играет - и ладно. Обстановочка. С этой группой было все немного по-другому. Казалось, это не они пришли в клуб играть, а все пришли в этот клуб послушать их.
И вещи твои покинут мой дом
Помада, духи - все исчезнет, как дым
И в драной джинсе я пою этот блюз
КАК В КАЙФ ИHОГДА ПОБЫТЬ ХОЛОСТЫМ.
Тут Арлекино демонстрантивно поднял гитару и слегка распахнул полы своего синего пиджака. Джинсы под ними были и вправду слегка рваными (как раз повыше колен).
- У МЕHЯ ДЖИHСА РВАHАЯ ПОТОМУ, ЧТО ОHА ЕЕ HЕ ЗАШИЛА.
... надо бы завязывать с этими экспромтами по ходу ...
Когда он закончил, раздались не то чтобы овации, но уж по крайней мере не те
жиденькие хлопки, что были в первый раз. Hаверное, самое страшное - бояться
выступить часов шесть подряд, готовиться и ждать, а затем после выхода просто
нарваться на жидкие хлопки ... Hо сейчас все было по-другому. Люди были
довольны и требовали еще. Hу что ж, раз они требуют - значит, надо играть.
Сейчас Печерников и все остальные играли безо всякой определенной программы,
просто музыку. Эти достаточно длинные медленные проигрыши служили "Идее Fix"
возможностью хорошо подумать, что же играть дальше. А Арлекино в это время
вспоминал текст песни, что было всегда кстати: нет ничего хуже, чем запнуться
перед придирчивой аудиторией.
А слушатели танцевали. Пашины пальцы бегали по грифу клубной гитары, извлекая из нее незамысловатые пассажи, он почти не следил за ними: все получалось как-то отдельно от него. Все-таки не зря его Печерников натаскивал.