Аннотация: Пока медицина будет являться бизнесом - люди будут болеть! Особенно будут охраняться и культивироваться наиболее прибыльные заболевания, относящиеся к онкологии, стоматологии и тп...
- Трам-пам тара-тара-бам трам-пам-пам парам-пам-пам-пам, трам-пам тара-тара-бам... Гюльнара! Гюльнара-а! Иди скорей ко мне. Я хочу тебя немедленно поцеловать!
- Костик, прекрати называть меня Гюльнарой! - одетая в коротенький синий фартук на голое тело Галя вышла из кухни. - Какая я тебе Гюльнара? Я же блондинка.
- Хорошо, Гюльнара, больше не буду. Иди же скорее.
- Ты ведь не поцеловать меня хочешь, - проговорила девушка, опускаясь на лежащего в кровати Константина. - Хочешь опять понюхать своих микробов?
- Не понюхать, а ощутить вкус. Почему бы не совместить приятное с полезным? Тем более, что полезное тоже приятное. Представляешь, Гюльнара, завтра я проснусь знаменитым. Представляешь?
- Прямо таки завтра?
- Ну, окончательно знаменитым стану, вероятно, к концу недели. Но на первую ступень славы ступлю уже завтра. Представляешь?
- Не-а. Вот когда станешь знаменитым, тогда и ...
Не дав девушке договорить, Константин впился в ее губы страстным поцелуем.
- М-м-мням, - пошлепал он губами после поцелуя, будто пробуя на вкус. - В самый раз. Привкус мяты еле ощутим и совсем не навязчив. А ну, дыхни.
- Да пошел ты, - девушка с обиженным видом отстранилась от молодого ученого и села.
- Ну, Гюльнара, - Константин ласково провел ладошкой по ее спине.
- Не называй меня Гюльнарой! Почему ты перестал звать меня Галченком? И с чего ты взял, что всем будет приятен запах мяты?
- Гюль... Гал... А можно я буду называть тебя просто Гюль? Все, все, все, - парень закрылся руками от оплеухи.
- Ай! Я отбила руку об твой локоть.
- Дай поцелую, и все сразу заживет. М-а, м-а, м-а. Все? Не болит? Иди ко мне.
- Бедный Сашик, - произнесла девушка через треть часа, вернувшись из ванной комнаты.
- Какой еще Сашик? - остановился, изумленно подняв брови, направляющийся в свою очередь под душ, Константин.
- Анюткин.
- А, - до него дошло, что речь о муже Галиной подруги - владельце стоматологической клиники. - Почему бедный? Анютка его разорила?
- Нет. И теперь уже не успеет. Он сам разорится, благодаря твоему открытию.
- Вон ты о чем. Ну, не думаю, что все случится так скоро. Скорее всего лет десять на смену профессии у твоего Сашика есть.
- Не у моего, а у Анюткиного, - крикнула девушка вслед скрывшемуся в ванной комнате ученому.
***
- Мы так и будем ждать этого лорда? Он опаздывает уже на полчаса. Где знаменитая английская пунктуальность?
- Не забывайте, Семен Абрамыч, что мы в России. Никакая английская пунктуальность не сможет выдержать столкновения с нашими реалиями.
- Однако Лева прибыл из-за океана и пришел вовремя.
- Лев Борисыч вырос, воспитался и закалился в наших реалиях. А это многого стоит. Да вот и Генри пожаловал, - сидящий во главе стола холеный мужчина в темно-сером костюме кивнул на повернутый к нему монитор и проговорил в селектор: - Валерий, пропусти гостя без лишних церемоний.
Дверь отворилась, и в кабинет вошел высокий, очень худой человек в черном фраке. Остановившись, он слегка склонил голову в приветствии, предварительно окинув собравшихся быстрым, но цепким взглядом., после чего вновь гордо вскинул подбородок.
- Присаживайтесь, сэр. Мы ждали только вас, - привстал с кресла и указал на свободное место человек в сером костюме.
Вошедший вопросительно поднял брови, и хозяину кабинета пришлось повторить фразу на английском.
- Не, в натуре, Абрамыч прав, - оживился молчавший до сих пор толстяк, перебиравший в синих от наколок пальцах то ли золотые четки, то ли толстую золотую цепочку, способную удержать волкодава. - Мало того, что мы теряем время из-за этого фраера импортного, так он еще на человеческом языке ботать отказывается.
- Владимир, остынь, - тихо, но с нажимом в голосе проговорил серый, и толстяк, бросив на того раздраженный взгляд, замолчал.
- Итак, господа, начнем, пожалуй, - хлопнул ладошкой по столу хозяин кабинета и уже по-английски обратился к последнему появившемуся: - Чем вы можете нас порадовать, сэр? Можем ли мы рассчитывать на то, что сведения об этом несвоевременном открытии не только не просочатся в СМИ Великобритании, но и, в случае необходимости, само оно будет объявлено антинаучным, вредным и даже опасным для здоровья?
- Я не понял, это что такое? - опять подал голос толстяк с синими пальцами. - Это что вы тут из-за этого фраера теперь не по-русски ботать будете? А я, типа, лошара неграмотный?
- Лев Борисыч, будьте так добры, переводите Владимиру все, о чем мы будем говорить с сэром Кларком, поморщившись, обратился к соседу толстяка серый.
Щупленький лысый коротышка с большим мясистым носом кивнул и зашептал на ухо недовольному Владимиру, заворожено глядя, как мелькают золотые звенья меж пухлых пальцев.
- Корпорация приняла беспрецедентные меры по ликвидации сведений, отправленных вашим ученым в Академию. Профессор Голдмаан, кхм, нейтрализован. Документы и компьютерные файлы подчищены. Служба безопасности корпорации продолжает отслеживать все возможные пути распространения известий об открытии. В целях профилактики вирусными атаками уничтожено более сотни медицинских сайтов, - словно отрапортовал англичанин. - Но мы хотим быть уверенными, что русские коллеги примут не менее радикальные меры и ликвидируют сам источник, пока ситуацию еще можно держать под контролем.
- Мы можем это гарантировать? - серый обратился к еще одному неприметному господину в таком же темно-сером, как и у хозяина кабинета костюме, сидевшему у ближнего к дверям края стола. - Надеюсь, Михаил Юрьевич, на этот раз вы не допустите оплошности?
- Оплошности? - переспросил тот, глядя на вопросившего с прищуром. - Вы, Геннадий Георгиевич, все еще вменяете нам в вину открытие этого ученого? Наше ведомство занимается государственной безопасностью, а не контролем изобретений молодых ученых. Если мы будем держать в поле зрения всех работников многочисленных НИИ, а также частных фирм, ведущих разработки новых технологий и тому подобное, то наш штат придется раздуть как минимум на число, равное подопечным. При этом сотрудники должны быть компетентны в той области, в которой работает объект. Надо ли продолжать мысль?
- Но существуют же новые технологии по сбору и систематизированию информации, - вступил в прения с Михаилом Юрьевичем Лев Борисович.
- В натуре, - поддержал соседа толстяк.
- Господа, - хлопнул ладошкой по столу хозяин кабинета, пресекая спор. - Сейчас не время разбираться в причинах. Мы собрались, чтобы принять меры по устранению последствий. Что вы можете нам сказать, Михаил Юрьевич?
Акция по устранению источника намечена на шесть ноль-ноль. Работы по уничтожению любой касающейся открытия информации ведутся.
- Ясно. Будем надеяться на компетентность ваших сотрудников. Теперь вы, Лев Борисыч.
- А што Лев Борисыч? - встрепенулся тот. - Лев Борисыч маленький человек. Он не может уследить за всей большой Америкой. Но Лев Борисыч знает точно, что профессор Круз, имевший контакты с Константином Сорокиным, обвинен в изнасиловании лаборантки, и на его научной деятельности можно поставить крест.
- Но, Лева, этот профессор даже сидя в тюрьме все равно останется потенциальным источником информации
- Сема, почему ты хочешь сделать Леву кровожадным монстром? - возмутился коротышка. - Лева сам знает, что делать. Но не обязательно же говорить об этом вслух.
- Господа, извините, но, может, есть смысл не поступать так радикально? - в разговор вступил новый персонаж, наверное самый молодой из собравшихся, шатен в круглых очках, придающих ему вид этакого тепличного интеллигента. - Нет-нет, разумеется, необходимо предотвратить широкое распространение этого препарата, но зачем же уничтожать полностью?
- Милый юноша, - снисходительно обратился к шатену Семен Абрамович, заставив того поморщиться. - Если останется хотя бы одна пробирка со штаммом этого вируса, то наш бизнес будет находиться под угрозой уничтожения.
Выпавшая из рук толстяка цепочка звякнула о паркет. Тот, кряхтя, полез доставать, бубня из-под стола:
- Меня братва порвет. Я же, Георгич, - он снова сел и посмотрел на хозяина кабинета, - почти весь общак в твою сеть стоматологии вложил.
- Не в мою, а в нашу, Владимир. В нашу.
- Только отвечать перед братвой мне.
- Я удивляюсь вам, Вова, - вступился за хозяина кабинета Семен Абрамович. - Вы хотели иметь выгодный бизнес и не иметь проблем? Вы полагаете, что такое возможно?
- Ты, Абрамыч, в натуре не понимаешь, что такое общак? - цепочка опять выпала из пальцев Вована, но он казалось, этого не заметил.
- Ваш общак, Вова, это такая мелочь в сравнении с государственной казной...
- Господа, господа, - Геннадий Георгиевич в очередной раз хлопнул ладошкой по столу, призывая к порядку. - Мы, напоминаю, собрались для того, чтобы решить проблему, а не обсуждать нежелательные последствия.
- Но ведь, если взять это открытие под контроль, то на нем можно очень даже неплохо подняться, - вновь решился подать голос шатен.
- Аркадий, бизнесмен вашего уровня должен уметь видеть дальше сиюминутной выгоды, - наставительно произнес Лев Борисович. - Стоматология всегда давала, дает и в дальнейшем будет давать стабильный доход .Весьма неплохой доход. Понимаете?
- Понимаю. Но...
- Кроме того, - подключился хозяин кабинета, - подобная методика выведения новых штаммов угрожает не только стоматологии. Прививка Сорокина может стать первым гвоздем в крышке гроба всего медицинского бизнеса. Сегодня вам привили бактерий, восстанавливающих ткани зубов, завтра выведут штамм, восстанавливающий печень, а послезавтра нам придется стоять в подземном переходе с протянутой рукой.
- Почему в подземном? - по какой-то причине шатен заинтересовался именно этим моментом.
- Это ты, брателла, у Борюсика поинтересуешься, - ответил за Геннадия Георгиевича толстяк.
- У какого Борюсика?
- Борюсик в столице над бомжарами главшпанит.
- Владимир, - повысил голос хозяин кабинета. - Здесь не блатная сходка. Учись говорить по делу и нормальным языком. Ты согласовал свои действия с Михаилом Юрьевичем?
- Так он же сказал, что утром все будет пучком, в смысле ничтяк, ну, короче... - Вован растерялся, подыскивая подходящее для этого, непривычного для него, общества слово и взглянул на фээсбэшника, вероятно ища поддержки. Однако тот только криво усмехнулся.
***
- Костя. Костя! Да отключи ты этот чертов телефон! Какой идиот звонит тебе в половине пятого? О, Боже! Еще и мобильник, - Галина уткнулась лицом в кровать и накрыла голову подушкой.
Проснувшийся наконец Константин не открывая глаз нашарил на тумбочке мобильный телефон и, откинув флиппер, поднес его к уху.
- Да. Кто это? Что? Что?! - он резко подскочил, отбросив одеяло ногами так, что то улетело с кровати.
- Сдурел? - высунула голову из-под подушки девушка.
- Как горит? Ка-какой пожар? - не обращая на нее внимания, взволнованно вопрошал в трубку молодой ученый. - Я сейчас буду. Я уже еду!
- Ты куда? - подобрав одеяло и закутавшись в него, Галина непонимающе смотрела на спешно натягивающего штаны Константина.
- Лаборатория горит. Пожар, твою мать, - крикнул он уже из прихожей.
Ближе к обеду Галина попыталась дозвониться до Константина, но его мобильный не отвечал. Еще через пару часов, отчаявшись дозвониться, она поехала в институт. Еще на подъезде к институтской стоянке увидела непривычно чернеющий пустыми оконными проемами двухэтажный лабораторный корпус. Некогда светло-бежевые стены здания теперь были покрыты копотью, особо густой над окнами. Удивительным было то, что не наблюдалось какого-то более сильно пораженного огнем участка. Создавалось впечатление, будто огонь вспыхнул одновременно во всем здании, а не распространялся от какого-то одного места.
- О, Боже! - воскликнула девушка, выйдя из такси и в полной мере оценив масштаб катастрофы.
Теперь она поняла, что Константину просто не до нее. Наверное не стоило сюда приезжать. Но не сидеть же в неведении дома?
- Галя? Почему вы здесь? - высокий мужчина в светло-сером плаще, садившийся в красную "Ауди", заметив девушку, подошел к ней.
- Я ищу Сорокина, - приветливо улыбнулась Галя. Ей было неудобно оттого, что не могла вспомнить имя этого господина, присутствовавшего месяц назад на дне рождения Константина. - Он как уехал ни свет - ни заря, так даже и не позвонил ни разу. И телефон не отвечает. Нет, я конечно понимаю, тут такое... Но все же. А почему вы так на меня смотрите?
- Так вы еще ничего не знаете?
- Чего я не знаю?
- Господи, как же мне вам это сказать-то? - мужчина словно не знал, куда деть свои руки. Он то засовывал их в карманы плаща, то сцеплял в замок, то принимался теребить пуговицу. - Галя, мне трудно об этом говорить... Костя погиб. Разбился. Не справился с управлением. Машина слетела с моста на набережную...
***
Если клиент нравился ликвидатору, то он всегда обеспечивал ему возможность уйти как можно более комфортно. Галина ему нравилась. Непосредственная, слегка легкомысленная, такая, какой и должна быть красивая женщина. Кому могла помешать такая? Впрочем, это не его дело. Его дело качественно выполнять свою работу.
Ликвидатор лизнул ранку на нижней губе. Очень уж страстной любовницей оказалась жертва - в неистовом порыве довольно чувствительно прикусила его губу.
Он еще раз лизнул ранку, не подозревая, что в полости его рта уже начал действовать новый вирус.