Автор анонсирует роман как "совершенно необычное произведение ... для нынешней литературы в целом" - фантастическая космическая утопия про светлое будущее с императором, общим энтузиазмом, пионерами и социальной справедливостью. Ничего, на мой взгляд, в таком наборе (кроме, пожалуй, пионеров) необычного нет. На память тут же приходят Зоричи с трилогией "Время московское" (хотя, там без императора), Володихин с трилогией про Виктора Сомова, можно вспомнить и других. Военно-патриотическая фантастика вполне уже сформировавшееся направление, богатое примерами как удачных, так и неудачных произведений.
Главное же необычное в романе Олега Верещагина в том, что он ПОДРОСТКОВЫЙ. Главные герои его - подростки или только недавно вышедшие из подросткового возраста, и есть у них всё, что только может подросткам понравиться - и дальние походы по неизведанным землям, и ночные посиделки у костра с песнями под гитару, и настоящие рыцарские турниры, и джедайские подвиги с волшебной силой, и коварные враги, и крепкая дружба, и первая настоящая любовь. Всё это в романе есть, хотя от всего этого многообразия возникает ощущение, что герои не живут, а играют - сегодня воюют с инопланетянами, завтра - с индейцами.
Роман читается легко, язык яркий и образный, хотя, конечно, имеется своя специфика. Кто-то затормозит на перенасыщающих текст всевозможных системах вооружения, меня же несколько озадачило излишнее, на мой взгляд, внимание героев к еде. Однако, при общем легком чтении фактура книги кажется какой-то рыхлой. Вместо динамичного развития событий идет простой повествовательный ряд, и даже возникает мысль, что автор направляет своих героев туда или сюда исключительно затем, чтобы показать читателям очередные сокровища богатств подросткового мира. Середина кажется в этом отношении особенно сырой, так что, если бы не удачные финальные главы, общее впечатление от книги было бы, скорее, неблагоприятным.
И еще... Роман получился игровым. То есть в нем действуют свои правила, годные только для этой конкретной игры. Где вчерашний школьник командует обороной целой планеты. Где планета, являющаяся второй по значению базой мощнейшего космического флота, едва не захвачена ордой дикарей. Где сабельная атака кавалерии страшнее роторных плазмометов... Может быть, поэтому за главного героя особенно не переживаешь, всё у него идет ровно и гладко, хотя ему приходится проходить действительно через страшные испытания, ужасные вещи, описанные с леденящими кровь натуралистическими подробностями. Но читатель уверен, что главный герой - уж точно в последний момент чудесно спасется. Поэтому и враги его, при всей их ужасности, кажутся немного ненастоящими, игровыми, и если и отрывают кому-то из наших голову, то лишь для того, чтобы у главного героя был повод для мести.
"Мир твоему дому" посвящен тому, как главный герой ищет и находит свое место в мире. Однако книгу трудно назвать "романом воспитания", Игорь Муромцев с самого начала настолько идеален, что о каком-то дополнительном самосовершенствовании говорить трудно. Разве что о воспитании чувств, и это сильно вытягивает последние главы. Наверное, не вполне удачно сразу делать главного героя заведомым лидером. Представим, что Д.Артаньян с первых страниц становится у королевских мушкетеров лейтенантом, еще через пару страниц с легкостью подменяет капитана Тревиля, а потом еще на равных обсуждает государственные дела с Луи Трезом. К слову из друзей Игоря получились настоящие мушкетеры, так что фигура главного героя среди основных персонажей всё же сбалансированна.
Но извините, уважаемый автор, не понравился мне Ваш Игорь при всех его несомненных положительных качествах. Жалко, что не щелкнули его ни друзья, ни жизнь по слишком, на мой взгляд, задранному носу. Вот, возьмем для сравнения, повесть Володихина "Государева служба" (прошу прощения за сопоставления двух авторов, но, на мой взгляд, это оправдано принципиальной общностью их подходов). Сюжетно "мир дому твоему" и "Государева служба" очень похожи. На периферийную осваиваемую планету прибывает юный главный герой, выпускник элитной военной школы. Но вот в "Службе" вместо блестящей карьеры герой нарывается на крупные неприятности дуэльного плана, хотя и проявляет твердость, чтобы "не стать подлецом", оказывается законопачен на погранзаставу в местных джунглях, но там ему всё же удается, благодаря подготовке, проявить имеющуюся подготовку и личную храбрость и обратить на себя внимание начальства. Повесть незамысловатая, слегка отягощенная словесными излишествами, да и вообще и не самая у Володихина сильная, но, право, его герой показался мне выпуклей и реалистичней.
"- И вообще - в каком хорошем мире мы живем, - Светлана подняла лицо к небу и улыбнулась звездам. - В очень хорошем мире, честное слово!". "Мир твоему дому" - что-то вроде "мира, в котором хочется жить", по словам братьев Стругацких о "Полдне", где когда-то пытались собрать воедино жизненные сокровища своего поколения подростков. Сейчас, конечно, другое время и тот же Володихин заканчивает "Конкистадор" словами о новом мире мечты: "Наше время смутно, наши души колеблются, наши сердца все никак не выплеснут раннюю усталость. Но судьба есть, и есть куда идти. Перед нами - целый мир, надо только осмелиться выйти туда, вернуться туда. Прежний рай отцвел, но в вихре падающей листвы появились очертания истинного Рая. Прежняя эпоха уже передала нам эстафетную палочку. Здесь и сейчас нужно действие. Здесь и сейчас следует быть, следует состояться. Полдень умер... Встаньте, снимите шляпы, молчите. Да здравствует Полдень!"
"Полдень" Стругацких "работал" на некой передовой системе воспитания, благодаря которой почивающее на лаврах полного материального благополучия человечество не вырождалось в сборище обывателей и бездельников. В мире Олега Верещагина всё действует гораздо проще - через понятие цены, которую нужно платить за полное материальное благополучие: "Мы живем по правилу: даром - НИЧЕГО! В принципе, человек может получить все - все, что пожелает. Если только согласен заплатить за это настоящую цену, Игорь. А цена иногда оказывается - жизнь". Новая Утопия - это мир войны и, хотя автор упоминает о системах воспитания, избавляющих от эгоизма, по существу его общество формируется состоянием постоянной военной угрозы.
Случайно возникающий в Утопии персонаж из мира послеядерной всеобщей войны, кажется, всерьез удивляется - а чего это вы всё еще воюете? Но дух всеохватывающей воинственности мыслится как гарантия сохранения человеческой цивилизации - не столько в плане противостояния другим, нечеловеческим, цивилизациям, сколько для предотвращения внутреннего перерождения общества. И даже уже не знаешь, чем руководствуются герои, упиваясь своей силой и силой своего оружия, по существу наслаждаясь убийствами, - обеспечением безопасности своих близких, осуществлением государственных интересов или подростковыми комплексами - "дерусь, потому что дерусь!", "руку правую потешить, сарацина в поле спешить, иль башку с широких плеч у татарина отсечь, или вытравить из леса пятигорского черкеса" - не такой ли стереотип поведения?
Я далек от пацифизма и сочувствую Стругацким, которым официально запретили в их книгах "любые космические сражения", но я считаю, что применение военный силы в любом случае должно быть оправданным. Я нормально отношусь к поискам национальных идентичностей и даже готов допустить, что в светлом будущем свастика и стихи Хорста Весселя будут восприниматься безотносительно к конкретному политическому режиму, но "национализм для нации, а не нация для национализма" так же как армия для народа, а не народ для армии, хоть этот лозунг и затаскан столь нелюбимыми автором либералами.
Очень нелишни в романе отсылки к прошлому, к тем временам, после ядерной войны, когда формировалось новое общество возрождалось человечество. Возрождалось, в том числе, истребляя ставших нелюдьми. Но те бои с людоедами, работорговцами, всеми то ставил выживание выше совести и человечности, вызывают куда больше эмоций и сочувствия, чем победы Игоря и его товарищей над туземцами Сумерлы, защищавшими, если подумать, собственный мир, на свою беду оказавшийся на дороге у победной поступи землян. И не теряет ли герой новой Утопии своей человечности, когда свысока бросает побежденному врагу: "ты просто мелкий досадный инцидент на одной из планет". Не сближается ли в этом Игорь со столь ненавистными ему некротическими инопланетянами фоморами, презирающими низшие виды.
Для подростковой книги, наверное, достаточно и того, что есть - яркой внешней борьбы. Но во взрослой - может, стоило заглядывать и глубже. И не даром фанфарно-победный "Конквистадор" Володихина, воспевающий приход нового "Полдня", продолжается у него глубоко трагичной "Долиной смертной тени", во многом перекликающейся с темой Безвременья и Серых войн у Верещагина. Там очень образно показано крушение мира потребления и падение вместе с ним главного героя, лишь раз пошедшего против совести. Говорится и возрождении на обломках старого нового мира. В "Долине смертной тени" много крови, много сражений, но настоящее возрождение последнего уцелевшего на планете поселения, отчаянно отражающего наседающие со всех сторон орды нечеловеков, начинается тогда, когда там кладется предел насилию.
Герои Верещагина чисты, благородны, сильны. Я уже писал автору, что нарисованное им общество напомнило мне то, как описывал Конан-Дойль южноафриканских буров конца 19 столетия - "один из самых стойких, отважных и неукротимых народов, когда-либо обитавших на земле". Можно вспомнить, чем закончилась история бурских государств, где признавали одно только право силы оружия. Нашлась сила и на силу романтических героев буров. Есть гипотеза, что в развитии каждой человеческой личности она проходит через определенные исторические эпохи. Подростковый возраст - это эпоха рыцарства, благородства, подвигов, в которых и видится единственный смысл жизни. Но нельзя всю жизнь оставаться подростком. Во всяком случае, всем. Хотя мир юности так прекрасен.