Козьма Петрович Прутков - литературная маска, под которой в журналах "Современник", "Искра" и других выступали в 50-60-е годы XIX-го века поэт граф Алексей Константинович Толстой, братья Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы
После конфликта с Ромой Гусейновым у меня, практически сразу произошёл, следующий - с рядовым из Средней Азии по фамилии Ибрагимов. Ему оставалось дослужить свой срок в несколько месяцев, и он считал себя ну очень крутым "дедушкой".
Как только я вошёл в казарму, он важно подбоченившись двумя руками произнес:
- Подойди к "деду" строевым шагом и доложи о своём прибытии !
Это так старослужащие, изгалялись и издевались над молодыми сержантами, которые недавно прибывали в строевую часть из учебных подразделений. С кем - то эти фокусы может быть и прокатывали, но только не со мной.
Я просто не имел права унижаться перед подобной публикой. Дело в том, что как только азиаты или кавказцы, находили слабину у человека, они сразу начинали давить прессинговать жертву и в конечном итоге ломали её. У каждого человека в жизни есть выбор:
1. Бодро пружинисто шагать по крутой и извилистой тропинке жизни с гордо поднятой головой и спокойно принимать все стенания с превратностями судьбы.
2. Превратиться в бесправное существо и обречённо влачить своё жалкое противоестественное существование.
Лично я несомненно бесповоротно выбрал первое. Ибрагимов едва успев произнести последнее слово в этом предложении, как я сделал этому борзому азиату ответку.
Бац ! Я выпрямился, как изогнутая пружина, а мой кулак с силой обрушился в его подбородок. Удар получился, что надо. Совсем, как в славные времена моей боксёрской карьеры до армейской службы, отбросив 60-ти килограммовую тушку азиата назад.
В этот момент на его лице я успел прочитать сразу несколько выражений поочередного проявления человеческих эмоций. Первоначально удивление, затем - раздражение и наконец, в глазах кратковременно мелькнула искра страха.
Я не дал ему опомниться и даже поднять руки для ответных мер. Вдогонку в качестве сопровождения я нанёс хлёсткий удар, подкованным каблуком кирзового сапога в область живота.
Ибрагимов окончательно потеряв равновесие словно "морской альбатрос" полетел назад, падая спиной на деревянный пол. В воздухе он даже успел схватиться обеими руками за живот от болевого шока. Реакция его земляков - азиатов оказалась ожидаемой и практически мгновенной.
Они словно блохи и тараканы выскочили из щелей со своих прикроватных мест. Энергично размахивая, намотанными на правую руку поясными кожаными ремнями с медной бляхой. С гортанными криками озлобленная свора дружно набросилась на меня.
Тело отлично меня слушалось. Оно было молодым и ловким. Маневрируя, я быстро вспомнил свои навыки. И свой стиль боя. Меня называли контрпанчером, великолепно умеющим хитрить, запутывая противника.
Грамотно работая руками и ногами я, отбиваясь и одновременно уклоняясь от ударов, постепенно отступал к выходу из казармы зорко, наблюдая чтобы никто не смог зайти с тыла.
На плацу они не рискнули, напасть в открытую, а решили поквитаться со мной после отбоя, крича матерщину на ломаном русском языке. Мне понравилась жизненная позиция моего друга Миши Новикова, за которого я ранее заступился от Гусейнова.
Незадолго до отбоя он подошёл ко мне и сказал:
- Серёга спасибо тебе за помощь !
И продолжил:
- Если что я буду рядом с тобой биться с этой чернотой и смогу положить хотя бы пару другую !
Я его поблагодарил за эти слова.
Тут я вспомнил давнюю историю из моего детства тесно связанная с могучей собакой по кличке Вулкан, которая, несмотря на свою силу и опыт не смогла в бескомпромиссной битве справиться с объединённой сворой дворняг.
На душе стало скверно и тоскливо. И вот прозвучала короткая как выстрел команда дежурного по роте:
- Рота отбой !
Мои нервы напряглись как гитарные струны, а чувства восприятия максимально обострились, сердце гулко застучало, вбрасывая в кору головного мозга очередную порцию адреналина.
Я ждал неминуемой развязки и готовился ко всему, даже к смерти. Страх сковал мои движения и отключил мозг. Но немного поседев и подумав я твёрдо решил : "Будь, что будет, мы заложники своей судьбы !".