Аннотация: Продолжение романа "Жизнь за Государя: Собор Михаила Архангела". Пролог... точнее его начало. ;)
Тимофей Алёшкин, Олег Матросов
"Жизнь за Государя-2: Царская невеста"
Чуть забрезжил рассвет, а в Кремль уже начали съезжаться ближайшие государевы люди, призванные Царем Алексеем Петровичем на Великий Совет. Кареты и возки стягивались со всех концов Москвы к Кутафьевой башне и после проверки караулом новиков Военной школы проезжали через ворота Боровицкой башни в Кремль. Обыкновенно Царь Всея Руси обходился Малым, или, как чаще его называли - Тайным, Советом. Но видать дела в государстве были совсем плохи, что понадобилось созывать всех советчиков.
Андрей Лаврентьевич Карпов, думный дворянин и судья Сыскного приказа, пришел в Кремль пешком. Не по чину, конечно, да сейчас на это никто и не смотрит, не то что, как раньше. Сам Царь Алексей Петрович, переодевшись в простое платье, любит по Москве погулять, с людишками черными пообщаться. У Андрея Лаврентьевича причина была другая, стал он в последнее время на здоровье жаловаться, уставать стал быстрее обыкновенного, одышка появилась, вот и присоветовал ему знакомый доктор из Аптекарского приказа делать "моцион", пешие прогулки по-русски.
Неспешно занял Карпов свое место за столом Боярской Думы и стал наблюдать, как в зал заходят советчики и рассаживаются по указке старого подъячего. Многих из них думный дворянин знал только в лицо, а некоторых так вообще видел в первый раз.
С улыбкой Карпов наблюдал, как двое служек ведут под руки князя Ржевского к указанному месту. Старику шел восьмой десяток и, хотя ноги уже плохо его слушались, ума он был ясного и потешал Великого Государя Царя тем, что любил пошутить над черезчур рьяными спорщиками на Совете, да и мысли дельные свои излагал ненавязчиво.
Когда в зал вошел канцлер оживились все советчики. Почти каждый из советчиков хотел, чтобы третий человек в Государстве Российском на него внимание обратил и к какому-нибудь делу призвал. Но боярин Бутурлин даже и не глянул ни на кого, только кивнул приветственно, вроде как всем сразу. Петр Иванович прошел к столу Боярской Думы и поздоровался с Карповым. Хоть боярин и моложе думного дворянина в два раза, и был еще несколько лет назад всего лишь новиком в Особой Роте, но заробел Андрей Лаврентьевич по привычке и подобрался весь подобострастно. Боярин заметил это и усмехнулся.
- Полно тебе, Андрей Лаврентьевич, передо мной гнуться. Не ответчик ты, а равный государев советник, - выговорил канцлер Карпову. - После Совета не уходи, мне с тобой поговорить надо.
- Как скажешь, Петр Иванович. А что за дело?
- Потом скажу. Пока недосуг.
Пока Карпов разговаривал с канцлером, в зале прибавилось людей, а через парадные двери входили остальные припозднившиеся советчики. Думный дворянин разглядывал их, надеясь увидеть старых знакомых. Вот в зал вошел высокий статный генерал в ярком, расшитом серебрянными позументами, мундире. От неожиданности Карпов вздрогнул, кого кого, а вот Патрика Дугласа он точно не ожидал увидеть! Да и должен был генерал Дуглас находиться не в Москве, а в Крыму со своим войском.
Старый друг нисколько неизменился, только поседел изрядно. Были времена в прошлом, когда дружба их прошла проверку страхом и кровью, а вот проверку временем не выдержала. Точнее сказать даже не временем... пробежала черная кошка между друзьями, когда старший сын Карпова выбрал по примеру отцовского друга воинскую стезю, ослушавшись родительской воли и предав забвению ремесло предков. Просил, умолял тогда Андрей Патрика, чтобы тот все старания приложил и вернул первенца домой. Только не послушал тогда Патрик своего друга, а сказал, что каждый человек волен по душе дело выбирать. Поговорить он с сыном Карпова поговорил, рассказал тому все как есть о службе воинской, о ее тяготах и лишениях, опасностях и бедах, подстерегающих военного человека. Но тверд был в своей прихоти Лаврентий Карпов и пошел в даточные люди, стал солдатом. С тех пор и затаил обиду к другу Карпов, Дуглас это почувствовал и стал реже появляться в доме Карповых. А вскоре уехал на войну, Крым воевать, и больше в Москву не вернулся.
С непонятным щемящим чувством наблюдал сейчас Андрей Лаврентьевич за старинным приятелем и испытывал некоторую вину за размолвку, произошедшую в прошлом.
Патрик Дуглас прошел к указанному месту и сел за стол, поставив саблю между ног. С любопытством человека, попавшего в новую компанию, он осматривался по сторонам. Карпов терпеливо ждал когда генерал обратит внимание на него. Но этого не случилось, в парадных дверях началась суматоха, служки во главе со старым подъячим решительно препятствовали проходу постороннего человека. Думный дворянин не мог видеть со своего места того, кто пытался прорваться в зал Совета. А Дуглас увидел. Он поднялся, громыхнув стулом, саблей и шпорами, и громким голосом, словно на плацу, приказал:
- Пропустите! Это ко мне!
Служки невольно повиновались волевому тону приказа и пропустили нарушителя порядка. В зал быстрым шагом, приводя себя в порядок на ходу, вошел молодой офицер. Карпов не сразу его узнал, а как узнал, так сердце сразу зашлось тоской, радостью и еще чем-то труднообъяснимым. Это был его старший сын - Лаврентий Карпов.
Андрей Лаврентьевич растерялся. Он не знал что делать. Вскочить и броситься со всех ног к сыну, которого не видел столько лет, или остаться на месте и вести себя как подобает, согласно чину, степенно и важно?
- Генерал! Генерал Дуглас! - раздался крик над ухом думного дворянина.
Все обернулись в сторону стола Боярской Думы. Это кричал канцлер. Боярин Бутурлин, позабыв о своем положении, словно мальчишка выскочил из-за стола и чуть ли не бегом направился к Патрику Дугласу.
Генерал не сразу узнал своего ученика, но потом недоумение на его лице сменилось радостной улыбкой и он торжественно отдал воинскую честь.
- Приветствую, канцлер!
- Оставим эти церемонии для Великого Государя. Приветствую, учитель! - засмеялся боярин Бутурлин и с чувством обнял генерала.
Советчики, присутствующие в зале, заулыбались. Кто злорадно, потешася над несдержанностью молодого боярина, а большинство по-доброму, от души радуясь за встречу давних друзей.
Канцлер и генерал обменялись несколькими репликами, Карпов их не услышал. Потом Бутурлин обернулся в его сторону и позвал:
- Андрей Лаврентьевич, что ты как бедный родственник?! Иди к нам!
Думный дворянин, словно сам не свой, встал и подошел на деревянных непослушных ногах к канцлеру и генералу.
- Давно, учитель, Андрея Лаврентьвича не видел?
- Очень давно! - рассмеялся Дуглас и сгреб в охапку Карпова. - Ну здравствуй, старый друг!
- Здравствуй, здравствуй! - Силы у Патрика нисколько не убавилось и Андрей запросил пощады: - Отпусти, медведь! Все кости переломаешь!
Дуглас захохотал и отпустил.
- А ты, Андрей, с годами все ворчливее становишься! Совсем как старик!
- Зато ты все ребячеством балуешься, - Карпов приводил себя в должный порядок и старательно отводил взгляд от сына, отчего-то робел.
- Эх, Андрей, Андрей. Ты лучше посмотри каким твой сын стал! Лучший офицер в моей дивизии!
Карпов нерешительно повернулся к сыну. Лаврентий Карпов, бравый драгунский капитан, ростом перегнавший родителя на целую голову, пробасил несмело:
- Здравствуй, батюшка!
- Здравствуй, сынок... - прошептал внезапно осипшим голосом Андрей Лаврентьевич и крепко обнял своего первенца, давно покинувшего отчий кров. Слезы предательскими ручейками потекли из его глаз.