Аннотация: "Чудовище! Убийца! Проклятый кровосос! - она снова ударила меня, хотя прежней силы в её дрожащих руках уже не было. - Почему ты спишь в дневное время? Почему ничего не ел за ужином? Почему у тебя такая бледная кожа? Почему ты так похудел? Бедные кузины ни о чём не догадываются, пока ты целуешь им ручки и обмениваешься с ними дурацкими шутками, но однажды - о, однажды! - настанет и их черёд!"
Игры Света и Тьмы
Тишина старинного поместья в редоранском стиле, где я безвылазно жил последние месяцы, отступила перед лёгким перестуком трёх пар девичьих ножек, обутых в башмачки из мягкой кожи, шелестом длинных платьев и нежным журчанием голосов.
- Только посмотрите, милые сестрицы, как сладко и мирно почивает наш кузен! - громким шепотом произнёс где-то совсем рядом первый голос, и я узнал старшую кузину Ранис.
- Будто и нет в доме никаких гостей, а время не близится к закату! - подхватил второй голос - средней кузины Недени.
- Т-сс! Вы разбудите его! - третий, совсем юный голосок вплёлся в эту чудесную песню.
Младшая кузина Дориса много лет жила с родителями в континентальной части Морровинда, тогда как старшие сестры, едва подросли и обрели самостоятельность, вернулись в Альд'рун. Я её видел в последний раз лет пятнадцать назад, она была совсем крошкой. Неделю назад кузины написали, что ожидают её приезда. И, конечно, это могла быть только она.
Я рассмеялся и открыл глаза. Девушки испуганно отпрянули стайкой ярких бабочек.
- Приветствую вас, милые кузины! Прошу меня простить. Действительно, крайне невежливо с моей стороны спать, когда в доме столь желанные гости!
Поднявшись с дивана, я перецеловал кузинам руки и пригласил их в гостиную, где мой доверенный слуга уже разливал по бокалам вино.
- Что это ты спишь в такое время? - поинтересовалась Ранис. - Небось, опять все ночи проводишь в трактирах, напиваясь и кокетничая с красотками?
- Всё-то ты обо мне знаешь, - с улыбкой ответил я.
- Нет, правда, Брайнас, у тебя совершенно утомлённый вид, - сказала Недени. - Лицо бледное, мешки залегли под глазами... И, кажется, с момента нашей последней встречи ты изрядно похудел. Бросал бы ты столь вредный образ жизни!
- Непременно последую твоему совету, - ответил я ей. - Вот только погуляю в Сандас на свадьбе одного приятеля, а в Турдас - на новоселье другого.
- Ты неисправим! - в один голос возмущённо сказали старшие кузины, а Ранис даже обратилась за поддержкой к слуге:
- Форин, дружочек, скажи хоть ты ему! Себя не жалеет, так пусть пожалеет тебя, которому приходится участвовать во всех ночных вылазках! Посмотри на себя: посерел весь, посмурнел!..
- Я всегда рад служить господину Брайнасу, - с достоинством ответил слуга, - и ничего не имею против его образа жизни.
Невозмутимость и преданность Форина развеселила старших кузин, и они принялись подтрунивать над ним. Только Дориса настороженно молчала: должно быть, смущалась, отвыкнув за годы разлуки от моего общества.
Мне хотелось разговорить её, расспросить о жизни на материке, вдали от моровых чудовищ и пыльных бурь. Однако не стоило торопить события.
Мы сидели в гостиной и вели неторопливую беседу, потягивая вино, а когда настало время ужина, перешли в столовую. Слуги, кажется, превзошли самих себя, уставив стол на четыре персоны множеством превосходных блюд.
- Брайнас, неужели ты желаешь нам смерти от обжорства? - всплеснув руками, воскликнула Недени. - Или, может быть, полагаешь, что мы приехали на месяц, а не на пару дней?
- О нет, он просто хочет, чтобы мы не влезли в любимые платья, - возразила Ранис.
- Или же он решил откормить нас для какой-то ужасной цели, - негромко, потупив глаза, произнесла Дориса.
Старшие девушки весело рассмеялись, сама же Дориса улыбнулась весьма натянуто, будто была не рада собственной удачной шутке. Я пристально посмотрел на неё, пытаясь понять, что она имела в виду.
- Дружочек, положи-ка мне вон того заливного, - обратилась тем временем к слуге Ранис. - И подвинь поближе орехи в меду: обожаю сладости!
- А я хочу тушеных овощей с рыбой! - провозгласила Недени. - И вон той великолепной кровяной колбасы!
- А ты что будешь есть? - спросил я Дорису.
- Ничего, я не голодна, - быстро ответила она, всё так же пряча взгляд.
Её поведение казалось всё более странным и даже грубым. Я нахмурился, но настаивать не стал. Тем более, что и сам не притронулся к пище: после вчерашней попойки меня всё ещё немного мутило.
- Не обращай внимания, Брайнас, - прошептала Недени, наклоняясь совсем близко и щекоча мне щёку пушистым локоном. - Она сама не своя с тех пор, как вернулась с материка. Должно быть, совсем отвыкла от здешних мест и порядков. Да и вварденфелльская кухня ей, похоже, не по вкусу.
Я только покачал головой и так же тихо ответил:
- Ей придётся привыкать. В противном случае у неё лишь два выхода: погибнуть от голода или вернуться на материк.
- Прошу меня простить, - внезапно сказала Дориса, встала из-за стола и вышла прочь.
- Наверное, она услышала наш разговор и обиделась, - предположил я.
- Скорее, у малышки что-то не в порядке с желудком, - сказала Ранис. - Она прибыла только вчера утром. Сказала, что корабль попал в шторм, и её ужасно укачало. Завтракать не стала, к обеду едва притронулась, с тех пор ходит бледная и осунувшаяся и часто куда-то убегает. Оставьте её в покое. Всё наладится, дайте время.
- Ты меня успокоила, - сказал я. - А то я уже начал опасаться, что пришёлся младшей кузине не по душе.
- Ты?! Дамский угодник, шутник и записной красавец?! - преувеличенно изумлённо округлила Ранис искусно подведённые глаза. - Это решительно невозможно!
- А может, Дориса, наоборот, влюбилась в тебя? - с улыбкой предположила Недени. - Помнится, будучи совсем маленькой девочкой, она была безнадёжно в тебя влюблена, всё вздыхала по ночам и очень не хотела уезжать, когда родители приняли решение покинуть Вварденфелл.
- Надо же! - удивился я. - Вот уж не знал.
- Только, Брайнас, душечка, сделай, пожалуйста, вид, что я ничего тебе не говорила, - сказала Нидени, быстро оглянувшись на дверь. - Ни-че-го.
Спустя какое-то время Дориса вернулась и попросила подать ей немного сыра и фруктов. Её сестёр обрадовала столь явная перемена к лучшему. Застольная беседа оживилась и сделалась гораздо более приятной и непринуждённой.
Когда опустилась ночь, кузины отправились в отведённые им комнаты, а я вернулся к себе. Нужно было дописать пару писем, прерванных сперва моим неуместным сном, а затем появлением прелестных дам. Я увлёкся и закончил около полуночи. Ох, кажется, я заставил кое-кого ждать! И не просто кое-кого, а пару нежнейших созданий, к чьим лебяжьим шейкам и сахарным устам мне давно уже следовало припасть в страстном поцелуе. Наскоро переодевшись, надушившись лучшими духами, я шагнул во мрак коридора... и был ослеплён. Столь сияющий и жгучий свет едва ли прежде касался моих глаз. Хуже того, я оказался парализован и упал на пол, не в силах пошевелить даже мизинцем. Густой ворс ковра, правда, немного смягчил падение, а потом я почувствовал, как меня втащили обратно в комнату.
- Куда это ты собрался, любезный кузен? - прозвучал голос, который я никак не ожидал услышать в подобных обстоятельствах. - Не терпится прильнуть к трепетным телам моих сестричек?
- Дориса... - кое-как смог пробормотать я, едва ворочая непослушным языком. - Не знал, что тебе всё известно.
Она хрипло рассеялась.
- О да! Более, чем всё! Ты можешь сколько угодно морочить головы этим глупым курицам, но меня тебе не обмануть!
- Что ты со мной сделала?
- Заклятие паралича. Пока не полное, так что мы с тобой мило побеседуем напоследок.
- Напоследок?
- Перед тем, как я завершу свою месть.
- О чём ты говоришь, Дориса? - изумился я. - Разве я когда-либо вольно или невольно обижал тебя?
В мыслях у меня возник разговор с Недени за ужином. Кузина сказала, будто Дориса была в меня влюблена. Тут внезапно она откуда-то узнала про наши маленькие семейные интрижки... Возможно, именно это вывело её из себя и именно этим объяснялось её странное поведение за столом?
Дориса тем временем вновь приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Не заметив, видимо, ничего подозрительного, она схватила меня за ноги и поволокла к лестнице.
- Эй, поосторожнее! - зашипел я, когда моя голова ударилась о ступеньку.
Она только фыркнула, как рассерженная кошка.
- И не боишься ли ты, что твои сёстры или кто-нибудь из слуг увидят, что ты творишь?
- Об этом я позаботилась, - довольным тоном сообщила Дориса, стаскивая меня ещё на пару ступеней. - Во время ужина я пробралась на кухню и подмешала снотворное средство в еду. Только мы с тобой, единственные, не отведали тех чудесных блюд. Весь дом спит крепким сном и хорошо, если проснётся к полудню.
'Так вот, куда она уходила! Но что же мне теперь делать? Похоже, милая кузина совершенно спятила!' - в панике подумал я.
- Послушай, Дориса, - обратился я к девушке, стараясь не обращать внимания на боль от ушибов, поскольку молить о милосердии явно было бесполезно, - объясни хотя бы, что всё это значит!
Краем глаза я заметил, что мы уже почти у входной двери. Кузина что же, похищала меня? Но с какой целью?
- Перестань наконец звать меня Дорисой! - зашипела она. - Я не твоя любезная сестрица! И то, как ты смотрел на меня весь вечер, подтверждает, что ты это сам прекрасно понял с самого начала!
'Точно, она безумна! - с ужасом осознал я. - Нужно как-то тянуть время. Вдруг не все слуги уже поужинали? Вдруг кто-то появится и поможет мне?'
- Эээ... а что же, в таком случае, случилось с настоящей Дорисой? - осторожно спросил я, пока обезумевшая кузина неаккуратно переваливала меня через порог.
- Живёт, как и прежде, с матушкой и батюшкой, - невозмутимо ответила похитительница. - В ближайшие несколько лет она вряд ли вернётся на Вварденфелл: ей слишком нравится на материке.
- Тогда кто такая ты? - спросил я.
Её лицо вдруг оказалось прямо напротив моего, в тёмных глазах горела такая ненависть, что я похолодел, хотя и без того был почти полностью парализован.
- А ты не узнаёшь? - спросила она. - Посмотри-ка повнимательнее! Неужели я тебе никого не напоминаю?
- Н-нет... - с недоумением ответил я.
- Лжец! - закричала она и с размаха ударила меня ладонью по лицу, потом ещё и ещё, пока не выдохлась.
Для столь юного и хрупкого создания рука у неё оказалась на диво тяжёлой. Я почувствовал, как тёплая струйка крови стекает из разбитой губы. Во рту было солоно.
- Лжец... - прошептала она ещё раз и обессиленно привалилась к дверному косяку. - Впрочем, возможно, ты и правда не помнишь... Сколько их было в твоей жизни: молодых, красивых, ярких! Они тянулись к тебе сами, тебе почти ничего не нужно было делать. О, ты умеешь привлекать женщин! Ты выпивал их досуха и тут же забывал, находя всё новых. Моя сестра была танцовщицей в Суране, в районе красных фонарей. Её все там знали и любили: не той пошлой любовью, какой любят продажных женщин, а совсем иначе... Ах, как она танцевала в своих алых шелках! Будто живое пламя билось на сцене!
Я молчал, опасаясь прервать это наполненное поэзией откровение и пропустить нечто важное, что пролило бы свет на происходящее. Вполне допуская, что у меня действительно могла быть любовная интрижка с некой суранской танцовщицей, я силился припомнить девушку в алых одеждах - и не мог. Видимо, у меня и впрямь короткая память.
- Она стала твоей любовницей, как многие прежде. И... умерла. Как многие прежде. Это случилось четыре месяца назад.
- Умерла? - глухо спросил я, всё ещё не вполне понимая. - Сочувствую...
- Сочувствуешь? Сочувссствуешь?! - вновь разъярилась девушка, которую я больше не решался даже в мыслях называть кузиной. - Чудовище! Убийца! Проклятый кровосос! - она снова ударила меня, хотя прежней силы в её дрожащих руках уже не было. - Почему ты спишь в дневное время? Почему ничего не ел за ужином? Почему у тебя такая бледная кожа? Почему ты так похудел? Бедные кузины ни о чём не догадываются, пока ты целуешь им ручки и обмениваешься с ними дурацкими шутками, но однажды - о, однажды! - настанет и их черёд!
- На обескровленном теле моей сестры нашли следы укусов. А в её пальцах был зажат платок с вензелем твоего дома! Мне стоило большого труда подобраться к тебе так близко! Я просто голову сломала, как это сделать, не вызвав подозрений, пока не узнала про твою младшую кузину!
- Сколько сложностей! - горько усмехнулся я. - Могла просто напроситься в любовницы.
Бред. Затянувшийся дурной сон. Я бы расхохотался, если бы имел на то силы.
- Была такая мысль, - призналась она. - Но ты почти никогда не приводишь любовниц в своё поместье, в своё... логово. Я хотела попасть сюда, найти ещё доказательства, убедиться, что моя ненависть к тебе обоснована - и я вполне убедилась: в комнатах твоих слуг я нашла браслет сестры!
Она сунула мне под нос тонкий серебряный обруч, усыпанный тускло поблескивающими в темноте камушками.
- Понятия не имею, откуда он взялся, - пробормотал я, глядя на безделушку, из-за которой вся моя жизнь пошла прахом.
- Ладно, хватит разговоров. Я устала от твоих бессмысленных оправданий, - она поднялась и снова потащила меня - куда-то, где фыркал гуар, негромко позвякивая упряжью. Видимо, там находилась повозка, на которой девица собиралась меня увезти прочь.
- Скажи наконец, что за участь ты мне уготовила, - спросил я.
- Я замурую тебя в безлюдном месте, парализованного, не способного двигаться и говорить. Вечность за вечностью ты будешь страдать от невыносимой жажды крови - и не сможешь её утолить. У тебя будет время вспомнить всех своих жертв, каждый последний вздох, что слышали твои уши...
- Но если всё это так, - прервал я её фантазии, - только представь, каким чудовищем я стану, если когда-нибудь вырвусь наружу! Гораздо худшим, чем то, кем ты меня сейчас считаешь.
- Ты не вырвешься, - сказала она.
- Меня будут искать, - напомнил я.
- Пускай. Всё равно не найдут. Я заручилась поддержкой Меридии, она враг Тьмы и таких, как ты.
Всё было бессмысленно. Более я не произнёс ни слова, пока мы ехали по тёмной ночной дороге к горам. Возле узкой трещины в скале повозка остановилась.
- Не желаешь ли сказать что-нибудь напоследок? - едко поинтересовалась девушка.
Я не ответил.
- Как хочешь.
Она взмахнула рукой, и я почувствовал, как язык окаменел у меня во рту, а губы будто сплавились вместе, больше не было в мире силы, способной их разомкнуть. Веки тоже застыли, глаза таращились в пустоту.
Кое-как поставив меня на ноги и втолкнув в трещину, где я мог поместиться только стоя, она сказала:
- Что ж, настало время попрощаться. Живи и страдай!
Меридия подвинула изящным пальчиком фигуру на доске.
- Ты проиграл, Молаг Бал, - сказала она сидящему напротив Принцу.
- Я бы не был в этом так уверен, - ухмыльнулся он.
- Это почему же?
- Разве в нашей маленькой игре победил Свет? - спросил он вместо ответа, передвигая фигуру на своей стороне доски. - Ведь твоя посланница позволила ненависти полностью затопить её крохотное сердечко. Она пошла на всё ради мести. Это ли не обращение ко Тьме?
- Что ж, похоже, придётся мне найти новую посланницу, - равнодушно поведя точёными плечами, согласилась Меридия. - Тогда... ничья? Ведь твоё порождение всё-таки повержено?
- Моё порождение? Так ты действительно всё это время думала... Ахахаха! - Молаг Бал расхохотался в голос. - О нет-нет! Дорогая моя, ты ничегошеньки не поняла.
- Но... Как же вензель? И браслет? - недоумевая, спросила Меридия.
- Ну-ка, кто, по-твоему, вёл ночной образ жизни, разъезжая всюду с нашим героем? Кто мог иметь при себе хозяйский платок с вензелем? И разве наш герой проживает в покоях для слуг, где твоей посланницей был обнаружен браслет? В общем, дорогуша, смотри внимательно на доску! - и, обращаясь к фигуре, что держал в ладони, Молаг Бал объявил: - Твой выход, моя тёмная лошадка!
Девушка, чьего настоящего имени я так и не спросил, а теперь уже и не смог бы спросить, вскинула руки, готовясь произнести заклинание и завалить трещину камнями. Я обречённо смотрел на неё, неспособный даже зажмуриться. Вдруг какая-то тень промелькнула за её спиной, послышался глухой удар, и худенькое тело рухнуло на землю. Тень бросилась ко мне, разжала мне губы, влила зелье...
Я закашлялся, когда лекарство против паралича достигло горла. Меня скрутило в немыслимом спазме, когда ожили мышцы.
- Форин! - прохрипел я, обращаясь к слуге, не зная, как выразить в полной мере свою радость, - Форин!
- Не стоит вам сейчас разговаривать, сэра. Придите сперва в чувство. Позвольте-ка я отведу вас к повозке. Обопритесь на моё плечо. Вот так, осторожненько: правая нога, теперь левая...
- А что будет... с ней? - спросил я, кивнув на лежащую без сознания девушку.
Форин, прищурившись, посмотрел на мою сумасшедшую похитительницу.
- Не беспокойтесь, сэра, - сказал он странным, удивительно умиротворяющим тоном, - Я обо всём позабочусь.
И в тот момент, когда он глядел на неё, в глубине его глаз промелькнуло нечто древнее, властное и жуткое, от чего мне стало очень не по себе. Я попытался осмыслить это, но внезапно лавиной навалилась усталость, а глаза буквально начали слипаться. Спать! Я хочу просто выспаться наконец, после всех тревог и волнений этой слишком долгой ночи! И... гори оно всё синим пламенем!