Николаев Алексей : другие произведения.

Игра

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наверное, как и в большинстве произведений, речь в этом романе пойдет о любви. Фу - скажите вы - такой банальщины полным-полно. И от части будите правы. Но помимо сильных чувств, роман затрагивает одну весьма скрытую и, в понимании большинства граждан, опасную субкультуру - футбольный хулиганизм. Чувства к своей девушке, которыми одержим один из героев произведения - молодой человек Алексей, со временем становятся откровенной паранойей, и эту манию усугубляют часто возникающие сложности в отношениях. Все чувства, переживания и трудности, разворачиваются на фоне увлечения (хобби) героем футбольным фанатизмом. Околофутбольные страсти кружат голову не меньше любви. Это его вторая жизнь, его страсть и боль. Порой, кажется, что этому увлечению он предан не меньше, чем своим чувствам. Помимо душевных переживаний и жестоких баталий среди фанатов, читатель увидит внутренний диссонанс героя вызванный постоянными метаниями между двумя страстями. А вот к чему привело такое метание, вы сможете узнать из романа. Читателю параллельно будет показана жизнь других героев произведения. Прямо или косвенно связанных как с культурой фанатизма, так и между собой.

ПРОЛОГ

  
   Его руки легли вокруг нежной шеи девушки и, словно тиски, начали медленно сдавливать, лишая её воздуха. Вначале слабо, затем всё энергичнее она пыталась вырваться, но сил, чтобы остановить его, было недостаточно. В их глазах, направленных друг на друга, отражалось всё, что творилось внутри. Её взгляд, всегда полный жизни, выражал отчаяние и боль. В глазах - мольба и явное непонимание, они будто говорили, нет, даже кричали: за что, за что?! Но сквозь всё это можно было уловить прежний живой огонёк, ту искру, которая всегда радовала его. Сейчас этот огонёк дразнил: казалось, он видел признаки презрительной насмешки и начал ощущать, что она смеётся над ним. Этот смех словно доносился из самой глубины, из глубины её больших карих глаз, с каждым мгновением он поднимался и растворял бездонный омут её зрачков, как разряд молнии, прорезая мрак туч, вырывается наружу. Вот уже этот смех вырвался на волю и оглушительным набатом отозвался в комнате. Всё тот же иронический смех звучал в его ушах и сильным эхом отдавался где-то глубоко в голове. Он уже не мог понять, кажется ли ему или правда вместо хрипа из её уст доносился смех. Всё сильнее и сильнее сдавливая шею, он пытался заглушить источник этого звука.
   Его глаза не выражали ничего, никаких эмоций: в них застыла лишь пустота, одна холодная пустота... Это были страшные глаза, безразличие, которое в них читалось, указывало на полное отсутствие в нём чего-то живого и разумного.
   Она перестала сопротивляться: руки замерли, сжимая его запястья, ноги уже не били в спинку кровати, и сама кровать перестала издавать скрипучую музыку. В это мгновение в его полных равнодушия, отрешённых от всего живого глазах вдруг появились слёзы. Через пелену слёз он по-прежнему видел живой огонёк в глазах девушки. Затем она начала медленно расплываться. В этот момент ему показалась, что на её лице появилась едва заметная улыбка, как будто благодарность. Благодарность за то, что он лишает её жизни и вместе с ней каких-то непонятных мучений. Красивые губы застыли в улыбке. Он не заметил, как её руки безжизненно сползли на кровать...
   ...Тяжело вздохнув, парень проснулся. Открыв затуманенные слезами глаза, увидел, что в комнате ничего не изменилось. Они лежали обнявшись на старой, не очень просторной кровати, всё в той же маленькой комнате. Погрузив пальцы в русые волосы подруги, он прижал её голову к себе, и она не могла видеть его лица. Они так близко прижались друг к другу, что он слышал, как бьется её сердце.
   - Всё хорошо? - спросила девушка, услышав его тяжелый вздох. В её голосе чувствовалась забота, как у матери к ребенку, когда та замечает что-то неладное.
   - Да, всё нормально, - ответил он спокойно.
   Не видя лица подруги, он почувствовал, что в этот момент она улыбнулась.
   - Извини, я просто очень сильно люблю тебя, - сказал он и, взяв её лицо в ладони, поцеловал.
   - Я тоже, - прошептала она.
   Наступила тишина, и они вновь слились в жарких объятиях...
   Он никогда не рассказывал ей о своих видениях. Именно видениях (по-другому их никак нельзя было назвать), представлявшихся настолько ярко и отчётливо, когда после очередной ссоры, которая могла привести к концу их отношений, они снова превращались в одно целое, а от взаимных претензий не оставалось и следа.
   Вообще, от неё практически не было никаких секретов. Порой он думал, что друзья и родители знают его гораздо меньше, чем она, настолько открыты и близки они были друг с другом. Но иногда, во время ссор, ему казалось, что он плохо её знает. Эта мысль превращалась в какую-то навязчивую идею, сверлящую изнутри и разжигающую пожар подозрений. Как будто она рассказывает не всё, а только то, что ему следует знать, да и то в довольно искажённой форме. И врёт про те чувства, которые выдаёт за любовь. Впрочем, когда всё проходило и эмоции утихали, эти подозрения рушились подобно замку из песка во время прилива. Он понимал, что это не более чем игра воображения.
   Нет, он не боялся довериться, даже пару раз в ответ на её вопросы едва не раскрыл свой секрет, но в самый последний момент его что-то останавливало, то, чего он и сам не мог объяснить. Обычно он просто старался выбросить эти глупости из головы и переключиться на что-то более приятное, чем эти фантазии. Возможно, потому, что боялся потерять её. Ещё не все раны затянулись после первого расставания, и второе, казалось, приведёт к чему-то непоправимому. Невыносимо было даже представить, что она может быть с кем-то другим и так же дарить ему свои ласки и любовь. Одна эта мысль доставляла жуткую боль, от которой, казалось, кровь стыла в жилах и шла кругом голова. Эти размышления давили и лишали покоя. Он бы с радостью выбросил их из головы, если бы мог, но это было выше его сил. Время от времени страхи возвращались, хотя ничто не предвещало расставания, а небольшие размолвки, как правило, были недолгими и ещё больше убеждали в истинности их чувств.
  

ФУТБОЛ

  
   Весёлая музыка телефонного звонка вдребезги разбила тишину в спальне. Мобильник вибрировал на тумбочке рядом с кроватью, настойчиво пытаясь обратить на себя внимание.
   - Это у тебя, - Карина взглядом указала на телефон.
   Алексей лениво потянулся за ним. Так не хотелось покидать её объятий и нарушать эту гипнотизирующую тишину. Как всегда, в неподходящий момент, подумал он.
   - Лёш, привет. Ты где? Когда на стрелу подъедешь? - послышался в трубке встревоженный голос Кости.
   О Константине следует сказать особо. Это был замечательный человек во всех смыслах этого слова. На футбол он начал ездить недавно, и его стаж в этом деле составлял чуть больше года. Но и за это время Костя много сделал для их хобби и непосредственно для коллег по цеху. Парень очень успешно занимался боксом, и его практически сразу начали брать на договорные драки с фанатами других клубов, где он неоднократно спасал ребят от нокаута. Не хуже проявлял себя и в спонтанных столкновениях, где численный перевес был на стороне противника. К тому же Константин всегда выручал деньгами на выездах. Случалось, кто-нибудь не рассчитает свои финансы или просто прогуляет их, а на обратную дорогу не хватает. Конечно, никто не хочет оставлять товарищей одних вдали от дома, но и у самих впритык, только на проезд домой. А у Костика всегда находились лишние пятьсот рублей. Конечно, деньги лишними не бывают, это все понимали, но он всегда помогал без лишних вопросов, со словами: "Как деньги будут - отдадите". Алексей и сам неоднократно занимал у друга, и Костя никогда не торопил с долгом. Он вообще был безотказным человеком и всегда стремился помочь, если это было в его силах.
   Познакомились они в университете. Учились, правда, на разных факультетах, но занятия у ребят проходили в одном корпусе. Сразу нашли общий язык. Сначала общались в стенах университета и на тренировках в спортивном центре, а позже завязались более крепкие дружеские отношения.
   Что касается футбола, то к тому времени как Алексей познакомил друга со своим хобби, сам он уже около пяти лет ходил на городской стадион и ездил в другие города, чтобы посмотреть игру любимой команды. Вначале Костик отнёсся к этому увлечению довольно прохладно, но по мере того как Алексей всё больше рассказывал о столкновениях с другими фанатами, демонстрируя новые синяки и ссадины на лице, Константин заинтересовался и постепенно стал приобщаться к фанатской культуре. Может, его подтолкнула к этому возможность проверить свои силы на улице, а не на ринге, а может, просто интерес к весёлым поездкам на футбол за многие километры от дома в другие регионы страны, чтобы доказать (в первую очередь себе) свою самостоятельность, а может, что-то ещё. Но не прошло и нескольких месяцев, как он окунулся в это движение с головой. Спокойный, рассудительный и отзывчивый Константин сразу же пришёлся по душе другим ребятам. Не зная о его карьере боксёра, можно было сказать, что этот человек и мухи не обидит, но в бою он доказывал обратное.
   И вот теперь, услышав Костин голос, Алексей почувствовал неловкость из-за того, что он совсем забыл про сегодняшнюю встречу.
   - Я это... В общем... Извини, Кость, я сейчас не смогу подойти, - немного запинаясь, ответил Алексей.
   - Ты что, с ума сошёл, как не придёшь? Забыл, что сегодня за день?
   А день был и вправду не простой. Этот день был ознаменован не просто футболом, а самым настоящим дерби. Соперник был действительно сильным - как в игре команды на поле, так и в отношении фанатской поддержки. Несмотря на граничащие области, эти клубы враждовали между собой сильнее всех в чемпионате. В самом начале своего увлечения Алексей уже сталкивался с этими фанатами, во время игры за возможность выйти в Премьер-лигу. После той встречи у Алексея остался шрам на затылке от предательски брошенной в спину пивной бутылки. Тогда их клуб проиграл и остался в первом дивизионе, а соседи на долгие три года ушли играть выше. Но в прошлом году то ли очков, то ли спонсирования не хватило, только они вернулись назад. И теперь приезжали фанаты именно того клуба, а значит, была вероятность встретить старых знакомых.
   - Костян, я ничего не забыл и обязательно подойду на общий сбор, извинись перед парнями за меня. Как подойду - всё расскажу. До встречи.
   - Тебе надо идти? - спросила Карина.
   - Вообще-то, да, но у нас ещё есть немного времени.
   - Нет, давай собираться, мне тоже уже пора домой, заодно и меня проводишь, - сказала она с улыбкой.
   Расставаться не хотелось, ведь им вечно не хватало времени. Алексей знал, что теперь они как минимум пару недель не смогут увидеться, довольствуясь лишь телефонными разговорами. Карина училась в другом городе, и это лишало их возможности часто встречаться. Московский университет был выбран ею не случайно: с первого класса - лучшая ученица школы, её сразу заметили и прочили большое будущее. Когда девушка заканчивала одиннадцатый класс, за её плечами был большой багаж знаний и немало побед на школьных, городских и региональных олимпиадах. Она без труда могла сдать даже самые сложные экзамены и поступить в лучшие учебные заведения.
   В отличие от своей подруги, Алексей учился средне. Несмотря на то что в университете он получил высокие баллы, в его школьном аттестате лишь по гуманитарным предметам были хорошие оценки, которые на фоне преобладающих трояков смотрелись весьма сиротливо.
   Родители Карины не одобряли её выбор. С начала знакомства Алексей почувствовал непробиваемую стену непонимания и их неприязненное отношение. Видимо, они считали, что дочь - гениальный ребенок и заслуживает большего, чем какой-то простой парень. Возможно, опасались, что эти отношения негативно скажутся на учёбе и тем самым поставят под угрозу блестящее будущее Карины, а может, просто не нашли с ним общего языка.
   Это было одной из причин, по которой они не могли спокойно встречаться. Вот и сейчас ничего нельзя было поделать, приходилось расставаться. Выйдя на улицу, они пошли в сторону дома Карины. Им было как раз по пути. Не то чтобы он не стал её провожать, если бы их дороги не совпали, он скорее опоздал бы на общую встречу и получил не очень лестные замечания в свой адрес, чем отказался проводить её, ссылаясь на то, что опоздает на футбол. Хотя для него это были не просто слова: всё в его жизни вращалось вокруг любимого увлечения. Какие бы перемены ни происходили, оно оставалось неизменным уже пять лет. Карина же не воспринимала его пристрастие всерьёз и считала, что это просто от безделья и ничего дельного в нём быть не может. С самого начала она относилась к его хобби как к пустой трате времени, денег и здоровья. Любую попытку объяснить, насколько это важно для него, она воспринимала с жуткой иронией и всегда разбивала в прах все попытки что-либо объяснить. Карина могла привести кучу доводов, подтверждающих бесполезность этого занятия, но они были весомыми только для неё и никак не убеждали Алексея. К его удивлению, это была единственная тема, где они не могли найти компромисс. Правда, девушка не была категорична и никогда не позволяла себе запрещать ему ходить на футбол, как это бывало в других парах, но заставить Карину серьёзно относиться к своему увлечению он не мог. Впоследствии они просто не поднимали эту тему, наложив на неё негласное табу.
   По дороге они болтали о разной ерунде. У самого дома девушка остановилась. Луч света, пробившись сквозь густую листву клёна, весело играл на её лице. Время от времени, попадая в глаза, он заставлял её слегка прищуриться и растерянно улыбаться. В этой фантастической гамме красок её улыбка казалась ему как никогда родной. На прощание влюблённые обменялись воздушными поцелуями и разошлись. На улице они не позволяли себе большего, и со стороны их общение выглядело как дружеская беседа. Конечно, так было не всегда, а только последние полгода, с тех пор как они снова встретились после расставания. На людях им приходилось вести себя так, чтобы не привлекать внимания знакомых и не попасться на глаза её родителям, которые пока не знали, что в жизни дочери вновь появился тот, кого они меньше всего хотели бы видеть.
   Взглянув на часы, Алексей обрадовался: у него ещё оставалось полчаса, чтобы добраться до места. Игра начиналась в пять, а общая встреча фанатов их клуба была назначена на четыре недалеко от стадиона, на берегу реки. Слово "фанат" ему не нравилось, оно ассоциировалось с простыми болельщиками, которые не способны на активные действия и могут лишь, пить пиво, сидя на стадионе, грызть семечки и орать всякую чушь. На футболе их называли "кузьмичами". Были и другие, более молодые болельщики, которые надевали шарфы с символикой клуба, всевозможные идиотские шапки и тоже дудели в трубки, орали различные кричалки от переизбытка эмоций, усиленных значительной долей алкоголя. Себя же он считал футбольным хулиганом, или просто хулсом. Правда, порой он называл себя фанатом, чтобы замаскироваться под обычную толпу, когда этого требовала конспирация. В остальных случаях его просто выворачивало наизнанку, когда он слышал слово "фанат" или ещё хуже - "болельщик".
   Дорога заняла на удивление мало времени, Алексей пришёл даже чуть раньше запланированного. Он стоял на остановке и довольно посматривал на часы. Отсюда не более пяти минут ходьбы до общего сбора. Здесь жизнь текла размеренно, как и в других районах города в обычный будничный день. Хотя сейчас на остановке было много людей. "Наверное, подошла к концу дневная смена на заводе", - подумал Алексей, рассматривая большое здание из красного кирпича, который изрядно потемнел от времени и приобрёл какой-то непонятный коричневый цвет. На крыше красовалась огромная надпись "Слава рабочему классу" - наследство советской эпохи. Большие окна на фасаде были серыми от осевшей на них пыли. Позади здания были видны трубы из такого же красного кирпича. Две из них обильно дымили, будто старые курильщики. Остальные стояли мёртво в ряд, напоминая о прошлой мощи сталепрокатного завода. Этот вид показался Алексею мрачным и отталкивающим.
   Народ выходил из здания завода, словно из муравейника, и медленно расползался в разных направлениях. Некоторые шли на остановку и разъезжались - каждый по своим делам. Все куда-то торопились, у многих был угрюмый вид. "Видимо, усталость после рабочего дня сказывается на этих беднягах куда больше, чем они могут себе представить", - подумал Алексей, глядя на людей. Они словно выжаты этим коричневым монстром. Их силы целый день высасывает тяжёлое производство и, насытив утробу, отправляет в небо, через свои вены, переработанный материал. Подобно отрыжке, раскрыв зева труб, освобождается от ненужного шлака. Но эта сытость продлится лишь до следующей смены. А дальше его пир продолжится, пока будет работать конвейер, сосущий силы из обслуживающего персонала и дающий жизнь бездушным деталям. Вот так всегда: мы убиваем живое ради создания мёртвого.
   Алексей отметил про себя, как спокойны эти люди. Для них сегодняшний день - это ещё один отрезок жизни, который похож на предыдущий и мало чем будет отличаться от последующего, жуткая скукота. Он был уверен, что большинство стоящих на остановке людей мало что видят, кроме работы и дома.
   Серая, до ужаса обыденная жизнь день за днём помогает этому коричневому монстру выкачивать из них живительные соки, тем самым неумолимо приближая их к финалу. От начала и до самого конца своей жизни мы от чего-то зависим, и эта зависимость делает нас слабее, связывает изнутри, сковывает волю и разум, заставляет пренебрегать всем тем, что когда-то было свято для нас. Прежде мы были отданы самим себе без остатка и ощущали свободу во всей её полноте, мечтали изменить мир, помочь всем, стать лучше, добрее, счастливее, посвятить себя высоким идеям, идеалам, нескончаемой любви, лететь подобно птицам над землёй, свободно расправив воображаемые крылья, не чувствуя злого притяжения. Все беды, печали, тревоги были где-то далеко, внизу, под нами, а наш отважный порыв открывал всё новые горизонты, и нам казалось этого мало.
   Но время не стоит на месте, и колесо жизни вращается только в одну сторону. Годы неумолимо летят, заставляя нас меняться, хотим мы этого или нет. Учёба, работа, семья, дом... Мы неотрывно привязаны ко всему, чем дорожим, и со временем всё это начинает управлять нами, диктовать, как жить и что делать. В конце концов в нас гаснет огонь альтруизма, и мы боимся нечаянно обронить чашу, полную благ. Мы зависим от своей стабильности, нас устраивает эта затёртая, не раз прочитанная жизненная проза. Перестаём пугаться заурядности и незаметно для себя привыкаем к ней. Но самое страшное заключается даже не в этом, а в том, что это и есть цель жизни, необратимость бытия. Без этого никуда: учимся, чтобы хорошо устроиться, найти высокооплачиваемую работу, работаем, чтобы жить и создавать семью, заводить потомство. Именно это и пытаются нам навязать, закладывая в ещё свежие, не испачканные прогнившими ценностями умы молодёжи, чтобы со временем превратить их в ещё одну единицу этой нескончаемой безликой толпы, так гордо называемой социумом. Но, выбирая одно, мы всегда будем жертвовать чем-то другим.
   Со временем наши мечты растворяются в суете взрослой жизни, и мы уже сами оправдываем предательство, списывая это на детскую наивность. И уже нами движут другие интересы. В нас просыпается неумолимое желание быть успешнее, красивее, богаче. Все эти величины служат оружием для насыщения собственного тщеславия. Не важно, что кругом, главное, кто получит больше сладких похвал и завистливых взоров. Соперничество и вечное желание быть лучше остальных: соседа, коллеги и даже родственников. Желание превосходства так глубоко проникает в наши души, что зачастую ради достижения этого люди жертвуют честью и моралью. Превращаются в зомби, одержимых одной целью: быть не хуже, чем другие, а в идеале - даже лучше. И не дай бог не вписаться в общую линейку ценностей - это значит подвергнуться косым взглядам и издевательским насмешкам. Зомби превращается в зомби-изгоя. Жизнь теряет смысл, рухнув в бездну предрассудков и стереотипов.
   "Ну, на выходных съездят на пикник с друзьями, или посидят в ресторане, сходят в гости, сами примут гостей - и всё. Раз в год в отпуск съездят куда-нибудь отдохнуть, а в остальном всё одно и то же. Работа - дом, дом - работа. Замкнутый круг. И каждый день они проходят его вновь и вновь", - думал Алексей, вглядываясь в серые лица прохожих.
   Но для него сегодняшний день был совсем не обычным. Он ждал от него многого, о чём можно будет не раз вспомнить и рассказать друзьям. Предвкушение сегодняшней встречи буквально взрывало его изнутри. Ведь сегодня футбол, и не очередной рядовой матч, а с принципиальными соперниками - как по игре, так и вне её. Такие события случались довольно часто в его жизни. Каждый выезд, каждая игра несли массу непредвиденных сюрпризов, которые заставляли пульс учащаться и давали очередную порцию адреналина. В эти минуты он понимал, что не просто существует, а именно живёт. Такое искреннее и чистое чувство способно проявиться только в экстраординарных ситуациях, где вероятность риска очень высока. Именно этого так боятся вскормленные махровыми ценностями и изнеженные комфортом ходячие мертвецы.
   "Я бы так не смог", - подумал Алексей, глядя на людей на остановке, и вновь поймал себя на мысли, как глубоко футбол вошёл в его жизнь. За своими мыслями он не заметил, как кто-то подошёл к нему сзади и, ткнув рукой в бок, крикнул на ухо: "Пропустил!" Это был Сергей, друзья называли его Юпитер, рядом с ним стояли ещё несколько парней. Это прозвище он получил благодаря своему школьному увлечению астрономией. Футболом, в отличие от Алексея, он увлекался с самого детства и даже преуспел в этом: был капитаном школьной команды по футболу. Но его звёздную карьеру прервала травма колена. После нескольких операций врачи настрого запретили заниматься футболом. Позже Сергей увлёкся боксом, и у него открылся новый талант, но и здесь сказалась его травма. Тогда он окончательно распрощался с профессиональным спортом, перекочевав в любители. В отличие от Алексея, Юпитер любил футбол самозабвенно. Когда команда терпела поражение, которое сказывалось на подъёме в турнирной таблице, в его глазах можно было заметить слёзы. На матчах он полностью погружался в игру и все полтора часа наблюдал за ней, не отрываясь. Он знал каждого игрока по имени, когда и откуда он попал в клуб. Для Алексея это было за гранью понимания, он и сам любил футбол, но не настолько. Его больше привлекал романтизм фанатской жизни, чем сам процесс игры.
   - Что здесь застыл, на стрелу не торопишься? - улыбаясь, поинтересовался Юпитер.
   - Время ещё есть. А где все наши?
   - Так все давно там. Я вот за молодыми бегал, - и, доверительно понизив голос, сказал на ухо: - Это те парни, про которых я говорил.
   Алексей вспомнил, как неделю назад Юпитер грозился привести пару спортсменов из секции тайского бокса, куда ходил его младший брат. По его словам, ребята просто грезили футбольными стычками и умоляли его брата о знакомстве с ним.
   - А, нормально. Сегодня они будут как раз.
   По дороге к месту сбора им повстречались несколько групп из трех-пяти человек, направляющихся в ту же сторону.
   - Народ подтягивается. Ты там был, много людей пришло? - спросил Алексей. - Как-никак оппоненты обещались приехать.
   - Я сам не был, но парни звонили и сказали, что народу много. Даже из столицы чьи-то знакомые подъехали.
   - Интересно-интересно, - заинтригованно произнёс Алексей и добавил: - А ты, Юпитер, не в курсах, сколько гостей должно подъехать?
   - Как же неизвестно, это уже все знают, один только ты в неведении. Надо на стрелки вовремя приходить, а то уже не первый раз динамишь.
   - Ты можешь не рассуждать, а просто ответить на вопрос? - нервничая, прервал его Алексей и ещё раз спросил: - Так сколько?
   - Три баса битком, плюс, возможно, кто-то на тачках подъедет.
   - А инфа точная, откуда сведения?
   - Ещё вчера к ним в город пара машин со скаутами выехала, вот спалили. Кстати, час назад звонили и сказали, что уже по области едут.
   - Это хорошо, - сказал Алексей и ещё раз взглянул на ребят, которых привёл Юпитер. Парни были явно моложе него, не старше семнадцати лет, спортивные, атлетически сложенные.
   Дорога привела их к спортивному комплексу, который располагался на берегу реки. Это была площадка метров триста в длину и сто в ширину. На этом пространстве компактно вмещались несколько полей для тенниса, хоккейный корт, баскетбольная площадка, поле для мини-футбола и небольшой спортивный городок с турниками и брусьями. По самой кромке берега, прямо вдоль стадиона, тянулась небольшая аллея с деревянными беседками и лавками для отдыха.
   Сейчас всё это пространство было заполнено народом, люди были везде. Несколько больших групп, примерно человек по пятьдесят, заняли теннисные поля, остальные небольшими компаниями расположились в беседках и возле хоккейной коробки. Внимание Алексея сразу же привлекли парни, державшиеся особняком: человек тридцать спортивной комплекции, далеко за двадцать лет. "Москали", - промелькнуло в голове Алексея. Сомнений не было, это те друзья из столицы, про которых говорил Юпитер. Они выделялись и внешним видом (почти все были одеты в дорогую брендовую одежду), и поведением: что-то весело обсуждали, громко смеялись и просто дурачились. Складывалось впечатление, что они не драться приехали, а на какой-то дружеский пикник. Многие были уже изрядно заправлены алкоголем и предпринимали нескромные попытки знакомства с проходящими мимо представительницами слабого пола.
   Юпитер остановился для беседы с каким-то давним знакомым, который, по его словам, уже два года как не катался, но сейчас вдруг решил тряхнуть стариной и поучаствовать в мероприятии.
   Своих Алексей заметил не сразу. Их было человек двадцать. Плотно усевшись на скамейке на противоположном конце стадиона, ребята о чём-то оживлённо беседовали. Заметив вновь прибывших, обсуждение прекратили. Вперёд вышел невысокий парень с короткой стрижкой и причудливым рисунком на затылке, выполненным в восточной манере. Он был их неофициальным лидером, который хоть и не отдавал приказы напрямую, однако к его мнению прислушивались. Его звали Денис, в их кругу за ним закрепилось прозвище Армеец, потому что по молодости он активно болел за ЦСКА. Но со временем стал реже бывать на играх любимой команды, возможно, из-за того, что посещение матчей столичного клуба требовало определённых финансовых затрат. А позже совсем переключился на свой городской клуб и за ЦСКА теперь следил исключительно по телевизору, но прозвище осталось.
   - Ну, наконец-то, - с явным сарказмом сказал Армеец, - мы прямо все заждались тебя. Что опаздываем?
   - Парни, дела, тем более я почти и не опоздал, - обмениваясь рукопожатиями, ответил Алексей.
   - Договорились же, вначале вместе собираемся, а потом идём на общак, - уже более серьёзно сказал Денис. - Нечего стрелки динамить. Ладно, сейчас это не главное, - и направился в сторону задержавшегося Юпитера.
   Алексей огляделся и заметил вокруг некое оживление, вероятно, все готовились идти к стадиону. Армеец разговаривал с другими ребятами, в числе которых был один из представителей столичных гостей. Через минуту все вернулись к своим группам, Армеец тоже спешил к ним с довольным выражением лица.
   - Всё, выдвигаемся. Вначале идут парни с микрона, затем автовокзал, потом мы и все остальные будут замыкать, - громко сказал он.
   И вся эта масса людей, совсем недавно заполнявших площадку спорткомплекса, начала потихоньку выстраиваться в колонну и, растягиваясь по ходу движения, двинулась вдоль берега в сторону футбольного стадиона. Сразу же воцарилась тишина. Уже не было слышно громкого смеха и разговоров, только глухой шелест от сотен идущих ног. Даже гости из столицы не так резво общались между собой. Все старались сконцентрироваться на предстоящем событии, и только кое-где слышались крики подгонявших растягивающуюся колонну. Алексей с Константином шли рядом, Юпитер вместе с пришедшими с ним молодыми парнями был сзади, Армеец возглавлял их группу и периодически подбадривал всех.
   - Народу сегодня как никогда, я даже видел людей, которые уже вроде и отошли от движа. Плюс поддержка из Москвы, вроде тоже парни не плохие, - обратился Алексей к Костику.
   - Да, народу, как сказали, около двухсот пятидесяти человек набралось, а по поводу Москвы не знаю. Парни не маленькие, но вот многие уже хорошо приняли и не совсем трезвые, к тому же масса - не показатель. Знаешь, как такие шкафчики бегают. Бывают парни и меньше в два раза, а пользы... - Костик о чём-то подумал и добавил: - В общем, нечего гадать, всё станет ясно в махе.
   - Это понятно, так обычно бывает, но всё же у нас состав не дохлый, у многих физуха не слабая. Откуда такая информация о количестве? Сам считал?
   - И сам, и Армеец сказал, они там с другими парнями подсчитывали. Лёш, ты и сам знаешь, что число и физуха еще не показатель, главное - дух.
   - Ладно, Костик, хорош нагнетать. В здоровом теле - здоровый дух.
   Оставшуюся часть пути Алексей шёл, молча глядя перед собой, и старался сосредоточиться на мыслях о предстоящей встрече. Всеобщая напряжённость накалялась с каждым шагом. Это напряжение, словно электричество, распространялось между десятками проводников. По мере приближения к стадиону он и сам чувствовал, как учащается пульс, сердце бьётся сильнее, а ноги постепенно наливаются тяжестью. Нет, это был не страх, это было другое чувство. Чувство волнения перед неопределённостью, ожидание. Конечно, ему предстояло далеко не первое столкновение на околофутбольной арене, но сегодня был серьезный соперник. К тому же от их последней встречи остались не только не очень хорошие воспоминания, но и шрам на затылке. Алексею казалось, что он чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы точно знал состав и количество прибывших, едут ли автобусы одни или в сопровождении машин и кто в них находится. То, что фанаты, это понятно, но вот простые кузьмичи или хулиганы, заряженные на драку? О точном количестве не знали даже те, кто непосредственно вёл беседу с оппонентами о предстоящей встрече. Было определённо известно только то, что они приедут и постараются привезти лучших.
   Узкая тропинка, по которой могли идти рядом не более трёх человек, сильно петляла вдоль реки и уходила в лесопарковую зону, подходившую вплотную к стадиону. Такой маршрут был выбран не случайно и планировался заранее, чтобы миновать оживлённые городские улицы и незаметно добраться до стадиона в полном составе. Избрав другой путь, они давно бы привлекли внимание правоохранительных органов, и в лучшем случае их просто взяли бы в оцепление или разогнали, а могли и задержать на время матча. А так можно было добраться незамеченными до самого стадиона, куда как раз должен был прибыть транспорт с гостями.
   Идущие впереди ребята из числа представителей своих фирм остановились, и один из тех, кто шёл во главе их колонны, поднял руку вверх, показывая, что надо остановиться. Колонна стала постепенно притормаживать. Некоторые более молодые ребята второпях начали разминаться.
   Алексей взглянул на Костю и сказал: "Ну, вроде пришли". Тот, вытянув шею, пытался разглядеть, что происходит впереди. Перед ними - метров двадцать живой стены, и все норовили заглянуть вперед. Всё вокруг было застроено гаражами, только впереди просматривалось свободное пространство, заросшее высоким кустарником.
   - Отсюда ничего не видно. Приехали, не приехали - непонятно, - сердито пробурчал Костик.
   - Не расстраивайся, если что, ребята впереди всё скажут. Да и Армеец куда-то делся, видимо, пошёл разведать ситуацию, - спокойно сказал Алексей.
   Он оказался прав, их лидер уже со всех ног мчался к ним с начала колонны, задевая и расталкивая плотно стоявших парней.
   - Всё, уже подъезжают, - встревоженно сообщил Армеец.
   - Где?.. Сколько?.. - посыпались со всех сторон вопросы.
   Прокатилась волна обычных для таких моментов возгласов, некоторые постарались пробиться вперёд, чтобы самим разведать обстановку.
   - Да стойте вы! Куда лезете? - вскрикнул Армеец. - Отзвонились, сказали, что они только что проехали возле Сбербанка. Количество, как и говорили раньше, три баса. Максимум через пять минут будут здесь. Всем держаться вместе, не разбегаться, и не забываем смотреть за своими, - произнёс он поучительно.
   Сбербанк располагался на соседней улице, примерно в пятистах метрах от стадиона. Алексей подумал, что при хорошем движении они могут приехать и быстрее. Едва он об этом подумал, как впереди уже послышались крики: "Едут, пошли!"
   Лицо Армейца исказилось, с криком: "Прорываемся на перед, вторые ряды не для нас", - он стал протискиваться вперёд. Все ринулись следом за ним. Пробившись через плотное скопление людей, Алексей очутился перед высокими кустами, сквозь которые хорошо просматривался стадион и прилегающая к нему площадь. На матч спешили люди, что-то бурно обсуждающие по пути. Немного левее размещалась стоянка транспорта, куда должны были подъехать гости. Туда уже прибыли несколько полицейских машин и автобус ОМОНа, въезд на территорию автостоянки перекрывала машина ДПС. Однако самого ОМОНа не было, и возле машин стояли не больше десяти обычных полицейских.
   "Отлично, - подумал Алексей, - если всё сделать правильно и выскочить в нужный момент, серые не смогут нам помешать, и всё пойдёт как по маслу".
   Наконец появился транспорт гостей: колонну из трёх автобусов впереди сопровождала машина ДПС. Кто-то из старших крикнул, обращаясь к первым рядам: "Как только второй автобус заедет на площадь - выходим. И главное, - специально акцентируя на этом внимание, - не бежим, держимся все вместе. Дадим им возможность выйти".
   Но не успел первый автобус проехать металлический оградительный кордон, как кто-то из москвичей зажёг файер и побежал к автобусу, за ним устремились еще несколько человек, в тот же миг толпа вспыхнула, как спичка, и, забыв про сказанное секундами ранее, все ринулись вперёд.
   Алексей не стал дожидаться команды Армейца и тоже побежал, стараясь боковым зрением увидеть кого-нибудь из своих парней. Но в такой суматохе как назло все его друзья растворились в этой массе, кругом виднелись только зажжённые один за другим файеры. Очутившись в нескольких метрах от первого автобуса, он разглядел в его окнах растерянные лица оппонентов. При виде живой, пусть и немного рассеянной стены автобусы не остановились, а стали следовать с той же скоростью к стоянке. Со всех сторон послышались удары в борта и по стёклам автобусов, полетели файеры.
   Алексей увидел перед собой стоящую на асфальте пустую бутылку из толстого тёмно-фиолетового стекла с какой-то причудливой пробкой. Она точно была не из ларьков с остановок. Ловким движением, прямо на ходу, он схватил и бросил её в сторону проезжающего автобуса. Бутылка пролетела над автобусом и, только слегка задев крышу, приземлилась с другой стороны. Мысленно упрекнув себя за неточный бросок, он подбежал ближе к транспорту. В этот момент перед ним уже проезжал второй бас. Разбежавшись, ударил ногой в бок проезжавшего автобуса и, не успев отскочить назад, услышал, как сбоку от него посыпалось разбитое стекло. Увидев отлетевший от первого баса горящий файер, он поднял его и бросил прямо в разбитое окно. Следом за файером в автобус полетели пивные бутылки. Пока первые два автобуса продолжали следовать под градом ударов, файеров и бутылок к стоянке, третий остановился у самого въезда на площадь, и оттуда стали второпях выбегать пассажиры.
   Половина парней побежали в сторону вышедших оппонентов, а другие стали преследовать первые автобусы. Кто-то из старших попытался всех сгруппировать, чтобы не разбегались в разные стороны, но его крики потонули в общем хаосе. Многие уже вошли в кураж и не обращали на эти призывы никакого внимания. Как бык на арене, увидев красную ткань матадора, всецело поглощён атакой, так и большинство из тех, кто бежал впереди, неслись сломя голову за автобусами, полностью охваченные своими эмоциям. Алексей, наблюдая эту картину, на секунду замешкался, решая, к какой же части толпы стоит присоединиться. И вдруг возле первых автобусов, которые к тому времени уже остановились, мелькнул знакомый затылок с иероглифом. Без лишних размышлений, словно по инерции, он ринулся в ту сторону.
   Подбежав ближе, он понял, что протиснуться к Армейцу практически невозможно. Оглядевшись, Алексей заметил, что между автобусами есть довольно большое пространство и в этом коротком, но довольно просторном коридоре уже началась потасовка, в которой доминировали гости. Несколько ребят еле отбивались от напиравшей на них живой стены гостей и постепенно начинали смещаться назад. Увидев свободное место между парнями он, не задумываясь, влетел в первые ряды оппонентов с ударами. И тут же ощутил град ударов со всех сторон, но, не обращая на это внимания, нагнув голову, продолжал драться. Через несколько секунд такой рубки Алексей понял, что его потихоньку затаскивают вглубь толпы. Сделав попытку шагнуть назад, он почувствовал, что чья-то рука крепко держит его за ворот и уже начинает стягивать с него одежду на голову.
   "Сейчас начнут затаскивать, главное, чтобы не сбили с ног", - подумал он и, собравшись, ударил в сторону схватившего его оппонента. Поднять голову, чтобы лучше оценить ситуацию, он не мог: тогда все удары пришлись бы в лицо, да и его олимпийка уже была наполовину стянута. Пришлось довериться интуиции, и она не подвела: кулак достиг цели, и Алексею удалось освободиться от захвата. Сделав пару шагов назад, он поднял голову и увидел, что на земле лежит парень внушительных габаритов. "Наверное, этот и хотел меня затащить", - подумал Алексей.
   Теперь он мог более детально разглядеть своих оппонентов. Перед ним стоял первый ряд разъярённых парней, готовых продолжать бой. Некоторые были коротко стриженные. Шорты, светлые кроссовки и лэйблы знакомых фирм подтверждали догадки, что в автобусах ехали совсем не кузьмичи. У нескольких человек были разорваны футболки, на лицах виднелась свежая кровь. Жуткая ненависть и злоба читались в их глазах, кто-то из них выкрикивал оскорбления, но в этом неудержимом порыве эмоций на это никто не обращал внимания. Ни одного знакомого лица среди оппонентов Алексей не заметил. Состав противника сильно изменился за эти годы. Рассматривать их времени не было, да и сзади напор усилился. С ним уже были не несколько человек: он находился впереди группы как минимум из тридцати парней.
   Возникла пауза, обе группы стояли друг напротив друга, дергаясь, как бы выманивая противника на себя, однако никто не решался напасть первым. Вдруг Алексей заметил какое-то движение: первый ряд оппонентов потерял свой строй, и вся группа начала смещаться. Что там творится, не было видно из-за автобуса. Но, услышав знакомые голоса, Алексей понял, что ребята во главе с Армейцем, судя по всему, сломили сопротивление и начали теснить гостей в его сторону.
   "Вот этот момент", - промелькнуло в голове. Момент, который называется "нужным". Момент, который нельзя упустить и от которого многое зависит. Это почувствовал не только он: словно по негласной команде весь их первый ряд оживился и пошёл в наступление. Алексей, выбросив правую ногу в прямом ударе, ринулся вперёд. Следом последовала серия ответных ударов. Но оппоненты, видимо, растерявшись или устав, уже заметно снизили темп и, отбиваясь, отходили назад. Продавив их до конца коридора, Алексей увидел своих парней, возглавляемых Армейцем, которые тоже с ударами продвигались вперёд, подминая под себя всех, кто был сбит с ног.
   Удар, ещё удар. Прямой, сбоку, а теперь с ноги и ещё раз сбоку. Скромное преимущество в считанные секунды переросло в абсолютное лидерство, предвещающее окончательную победу. Часть оппонентов начала разбегаться, остальные как-то сиротливо прижались к забору автостоянки и мужественно держались под уже нескончаемым градом ударов.
   - ОМОН, ОМОН, соскакиваем! - раздалось откуда-то сзади.
   Оглянувшись, Алексей увидел человек пятнадцать омоновцев, которые на бегу раздавали всем попавшимся на пути удары дубинками. Понимая, что каждая потерянная секунда может очень дорого стоить, парень со всех ног бросился в сторону гаражей. Отбежав метров двадцать, он остановился. Кто-то из своих стал кричать, чтобы все остановились и далеко не разбегались. Алексею не нравилось, когда народ, поддавшись панике, убегал сломя голову от уступающих в численности стражей порядка. Это понимал, наверное, не только он, но и попадать в полицию, да ещё за оказание сопротивления при задержании, никто не хотел.
   Целью ОМОНа было прекратить драку, а не гоняться за фанатами. Бойцы оцепили в кольцо изрядно потрёпанных гостей и следили за тем, чтобы никто не прорвался к ним для продолжения расправы. Со стороны стадиона бежали ещё несколько небольших групп стражей порядка. Где-то началась потасовка с полицией, чтобы отбить попавшихся парней. Вот уже фуражка упала на асфальт, а следом за ней приземлился её хозяин. Один омоновец так увлёкся предотвращением беспорядка, что со всего размаха прикладывал дубинкой лежавшего на асфальте парня, раза в два уступающего ему по габаритам. Алексей и ещё несколько человек хотели броситься на помощь несчастному, но в это время полетели камни, и, не будь у стража защитного шлема на голове, лежал бы он рядом с фаном.
   Вокруг творилось что-то неописуемое: большую часть парней у забора напротив группы гостей сдерживал ОМОН; кто-то пытался отбивать своих, и несколько смельчаков снова начали меряться силой с представителями правопорядка. Остальные носились, крича и размахивая руками, и всё это сопровождалось доносящимися из мегафона призывами прекратить волнения. Со стороны это, наверное, походило на всеобщее помешательство, а на языке фанов это называлось "околофутбольным движением".
   Когда послышались сирены приближающихся машин с подкреплением и показался ещё один автобус с ОМОНом, все, кто ещё мог здраво мыслить, начали дружно ретироваться с места событий. Собравшись через несколько минут в ближайших от стадиона дворах, ребята убедились, что никого из них не забрали, и отправились смотреть игру своей команды, весело делясь впечатлениями.
   Палящее солнце спускалось к горизонту, и всё вокруг уже не страдало от его зноя и ослепительного света. Воздух был не таким раскалённым, как днём, когда при глубоком вдохе казалось, что внутри всё расплавится. Закат окрасил небо в оранжево-красноватый цвет, и в этой загадочной игре красок пространство вокруг казалось бесконечным. Светило налилось красным цветом, и сейчас можно было смотреть на него без солнечных очков и любоваться. Лёгкая дымка протянулась вдоль всего горизонта. На тёмно-голубом небе ещё не появились звезды и редкие, словно застывшие облака гасли вместе с закатом.
   Наступил спокойный, умиротворённый летний вечер. После игры парни собрались на опушке парка. Отсюда, с возвышенности, открывался чудесный вид. Здесь, вдали от городского шума, можно было наблюдать всю красоту заката. Ребята расположились вокруг большого пня, служившего им столиком. Сразу после футбола они запаслись алкоголем и пошли в парк отмечать свою победу в сегодняшней встрече. Дела на поле тоже радовали: матч закончился вничью - 1:1. Это был хороший результат, если учитывать игру их команды, которая была значительно слабее соперника. Всем было весело: шутки и смех нарушали вечернюю тишину.
   - На вашем крае состав был менее возрастной, да и построиться они, наверное, не успели, так что разбить их не составило труда, - Костик уже двадцать минут доказывал всем, что в момент стычки с гостями он оказался возле последнего автобуса, потому что там было куда жарче, и он не мог понять, почему все остальные предпочли бежать к первым двум. После встречи у него на лбу виднелась ссадина и еле заметно припухла губа.
   - У нас в мобе в основном молодые были, только несколько нормальных парней в первых рядах рубились, - уже выходя из себя, кричал он.
   - Ну да, несколько человек. Там почти вся Москва была, - спорил с ним Юпитер.
   - Что толку, там половина пьяных было. Только и могли что скамом бросаться, а махались впереди из них всего пара человек: по ходу, их лидер и ещё длинный в панаме в клетку.
   - Не знаю, не знаю, - недоверчиво покачал головой Юпитер, - откуда так точно мог разглядеть, кто там впереди машется? Тем более ты сам говоришь, впереди был, а там смотреть некогда. Лично я, когда дерусь, никого кроме своих оппонентов не вижу. Тут делом занимаешься, а не смотришь по сторонам.
   Видно, эти слова особенно задели подогретого пивом Костика, и он, покраснев, опять стал кричать в ответ. Для него, всегда спокойного и сдержанного, это было непривычно.
   - Ты что, хочешь сказать, что я где-то там потолкался сзади и всё?! Я уже не первый год в движе и сзади стоять не привык! Любому могу это доказать!
   Разговор начал выходить за рамки дружеской беседы, и в этот момент вмешался Армеец.
   - Да ладно вам, как базарные бабы разорались. Какая разница, кто где стоял, главное, что мы проучили это говно. И лично я уверен, что никто из наших парней сзади не отстаивался.
   - Я и не ору, - пробурчал Юпитер и, подойдя к столику, взял бутылку "Русского стиля". - Ну, кто по беленькой? - с улыбкой спросил он.
   Его поддержали трое, остальные предпочли допивать подходящие к концу запасы пива.
   - А ты что весь вечер молчишь? - подойдя к Алексею, спросил Армеец. - Вижу, тебе тоже досталось.
   У Алексея был небольшой синяк под левым глазом. Но на самом деле, как только утих боевой адреналин, он почувствовал, что в этой встрече ему хорошенько досталось. Помимо синяка была изнутри разорвана губа, откололся край зуба, и вся голова была в шишках. А на теле оказалось несколько больших ссадин.
   - Что-то голова сильно болит, видно, хорошо настучали, - ответил он и добавил: - Наверное, домой пойду, никто из парней не собирается?
   - Ты что? Сегодня отдыхаем. А голова пройдёт, - по-отцовски сказал Армеец и потрепал бедолагу по затылку.
   - Блин, не трогай голову, и так больно дотронуться, ещё ты, - обиженно сказал Алексей и перевёл взгляд на Костика.
   Тот, уже забыв про недавний спор, обнимался и о чём-то весело болтал с Юпитером. В это мгновение Алексей почувствовал, как в кармане завибрировал мобильник. Он отошёл от шумной толпы и достал телефон. Его лицо осветилось улыбкой: это была Карина.
   - Да, солнышко, - живо произнёс Алексей, не переставая улыбаться.
   - Привет! Как у вас всё прошло? Надеюсь, у тебя всё хорошо?
   - Тебе же неинтересны подобные вещи.
   - Дурачок, я о тебе беспокоюсь, - засмеялась Карина.
   - Всё ок, не переживай.
   - Как сыграли, кто выиграл?
   - Игра вяло прошла, ничья - 1:1. Но, учитывая игру нашего клуба в последнее время, и такой результат хорош, - ответил Алексей. Он понимал, что эти вопросы были заданы только из вежливости, а не потому, что она действительно хотела знать итог игры. Но всё же ему было приятно, что она интересуется.
   - А ты звонишь, наверное, не для того, чтобы счёт узнать? - с иронией в голосе поинтересовался Алексей.
   - Ты прав, - заметно снизив тон, как-то расстроенно проговорила она, - увидеться в ближайшее время не получится. Мне надо срочно ехать в Москву, там небольшие сложности с общагой, и насколько это затянется, не знаю. К тому же скоро учёба, надо подготовить комнату, и всё в этом духе.
   - Понятно, - стараясь скрыть своё огорчение, ответил Алексей. Хотя на самом деле это была очень неприятная новость. Напоминание о скорой учёбе означало, что они опять будут редко видеться и смогут лишь перезваниваться.
   - Ладно, будем писать СМС, и звонить не забывай, - добавил Алексей.
   - Это кому ещё надо сказать? - засмеялась Карина. - А лучше пиши письма, моё мыло всегда радо твоему письму.
   - Постараюсь, солнышко.
   Они попрощались, и Алексей направился к друзьям. За разговором он не заметил, что уже совсем стемнело и, спотыкаясь, шёл назад, ориентируясь на голоса. С удивлением заметил, что ушёл довольно далеко. Сквозь деревья был виден мерцающий огонёк костра, и Алексей разглядел несколько силуэтов. Разговор уже в более спокойной форме шёл о молодых ребятах, которых привёл Юпитер. Армеец стоял лицом к костру и, словно загипнотизированный, наблюдал за игрой огня, неторопливо отпивая из пластмассового стаканчика.
   - Армеец, а где остальные? - легонько толкнув его в плечо, спросил Алексей.
   - О! А ты откуда взялся? Мы решили, что ты домой соскочил.
   - Какое домой? Я отходил, по трубе разговаривал. А куда парни ушли?
   - Так они в магазин пошли, пиво закончилось, по ходу, ты один домой собрался.
   - Ну я же говорил, что пойду домой. Почему не сказали, что в магазин идут? Вместе бы пошли. Там по пути, - не скрывая легкой обиды, сказал Алексей.
   - Так мы тебе кричали, и не раз. Ты не ответил. Подумали, что ты домой пошёл. Нечего так далеко убегать.
   Ничего не оставалось, как идти одному через неосвещённый парк по плохой извилистой тропинке. Попрощавшись с оставшимися ребятами, Алексей отправился домой. Только сейчас он понял, что голова разболелась ещё сильнее, то ли от пива, то ли от услышанной новости. Стараясь не обращать на это внимания, он ещё раз прокручивал в уме все события прошедшего дня. Он вспомнил свой разговор с Кариной, и сердце радостно забилось. Улыбнувшись, Алексей мысленно вернулся в те дни, когда у них всё начиналось.
  
  

ЛАГЕРЬ

  
   После пяти лет занятий в секции бокса Алексей больше не хотел продолжать тренировки и всегда пресекал любой разговор о возвращении. Но школьные годы были целиком отданы спорту, и это бесследно не проходит. Однажды Алексей повстречал своего тренера, который предложил съездить отдохнуть в летний лагерь.
   - Нашей секции городская администрация пару путёвок на десять дней выдала, чтобы, так сказать, стимулировать лучших учеников. Всё оплачено: и проживание, и питание. У меня есть свободное местечко, не хочешь съездить? Но тренировки каждый день.
   - Не знаю, у меня на эти дни другие планы, да и возвращаться что-то не хочется.
   - А тебя никто и не просит возвращаться, просто мне будет тяжело одному за всем присматривать, - объяснил тренер. - А ты не один год занимался, мне бы помог и сам отдохнул. Ну, смотри сам, я не настаиваю. Не хочешь, кого-нибудь ещё возьму.
   Буквально час назад Алексей совершенно не представлял, чем заняться, оставался последний месяц каникул, и его нужно было провести с пользой. Конечно, насчёт планов он слукавил, просто ему было неловко перед бывшим наставником. Всё же их расставание прошло не совсем гладко. Когда он решил уйти из спорта, тренер всячески старался его удержать. Алексей был одним из лучших учеников и, как говорил сам тренер, подавал большие надежды. Порой ему казалось, что наставник верит в его звёздную карьеру профессионального боксёра больше, чем он сам. Но он наплевал на все уговоры и просьбы и просто ушёл. Алексей и сам не мог понять - почему, просто в один момент понял, что устал от постоянных тренировок и бесконечных спаррингов, а может, из-за спортивных результатов: в последний год на более серьёзных турнирах призовые места уплывали из-под самого носа, и всегда не хватало совсем немного. Потом он жалел и не раз упрекал себя за столь необдуманный и опрометчивый поступок, который, может быть, стал роковым в его жизни, вмиг перечеркнув годы тренировок, уйму потраченного времени и сил. Цели, надежды, мечты - всё это кануло в бездну пустых иллюзий. Всё, что двигало им последние годы, побуждало по пять раз в неделю вставать чуть свет и бегать по пустым улицам в холод и зной, во время летних каникул, когда все отдыхают возле водоёмов, проводить часы напролёт в душном спортзале, проливая реки пота, - всё было забыто и оставлено. Все те минуты, когда он переводил дыхание перед следующим раундом, жадно хватая ртом воздух, сердце бешено колотилось в груди, а время беспощадно отсчитывало секунды. Минуты, когда он сидел в пропахшей потом раздевалке, руки тряслись, как сумасшедшие, и кровоподтеки между пальцев начинали зудеть; когда совершенно изнеможённый, стоя в душе, под струями горячей воды, не имел сил даже для глубокого вздоха. Всё это было выброшено как ненужный хлам. Но тогда он чувствовал себя совершенно свободным и был уверен, что поступил правильно. Казалось, открываются новые горизонты, а вместе с ними - новые возможности, цели и, конечно же, победы.
   Теперь, спустя столько времени случайно встретив тренера, он думал, что тот пройдёт мимо, даже не заметив, уже не говоря о столь заманчивом предложении, которое поначалу показалось ему каким-то скучным, но, придя домой и взвесив все за и против, позвонил тренеру и согласился.
   Лагерь располагался недалеко от города, и туда помимо их секции в качестве поощрения были направлены ещё несколько городских молодёжных организаций и ученики старших классов, особо отличившиеся в учёбе.
   Алексей встретился с Кариной в первый же день. После построения отдыхающих распределяли по корпусам. Алексей замешкался и отстал от своей группы. Оглядываясь по сторонам и пытаясь найти своих, он в суматохе с кем-то столкнулся. Когда обернулся, то увидел перед собой совсем ещё юную, очень симпатичную девчонку. Она была такая хрупкая, стройная, ростом немного ниже него, распущенные русые волосы плавными волнами падали на плечи. Длинные ресницы и точёные брови подчеркивали красоту карих, с живым огоньком глаз, источавших какую-то завораживающую энергию. Глядя в них, можно было полностью раствориться в бездонном очаровании. Встретившись с ней взглядом, Алексей почти сразу влюбился.
   - Так и задавить можно, - сказала Карина, застенчиво улыбаясь.
   Немного растерявшись, Алексей извинился и побежал догонять свою группу. Но этого мгновения хватило, чтобы почувствовать, как что-то дрогнуло у него в груди, что-то, до этого момента неведомое ему.
   Отдых удался. Стояла жаркая погода, лишь иногда летний дождик, именуемый в народе грибным, освежал от палящего зноя всё живое. Купание в открытых бассейнах сменялось походами на местный пруд, ночные дискотеки и песни под гитару у костров в лесу позволяли завязать мимолётные романы. Всё это расслабляло и позволяло забыть о предстоящих буднях.
   Время шло, смена приближалась к концу, но Алексей никак не мог набраться храбрости познакомиться. И хотя он был не из робкого десятка, но когда встречался с незнакомкой, вся его смелость куда-то улетучивалась. Нельзя сказать, что парень был застенчивым и малообщительным, конечно же, он общался с девочками, но с ними всё было по-другому, как-то непринуждённо, просто и легко. Он и сам не мог понять, что с ним происходит, куда девается его уверенность. Раньше, если бы кто-то сказал, что не может завести знакомство с девчонкой, объяснив это стеснением, Алексей бы рассмеялся и, наверное, не смог бы понять такой нерешительности. Но теперь сам очутился в такой ситуации. Все дни он просто наблюдал за ней со стороны, а когда их взгляды случайно встречались, тут же отводил глаза в сторону, стараясь притвориться безразличным. Может быть, ему не позволяла гордость подойти первым к девчонке моложе себя и тем самым дать слабину, показать ей свою симпатию и, не дай бог, получить отказ. Не хотелось слышать за спиной, что его "обломала" какая-то малолетка. Каждый день он настраивал себя, что сегодня обязательно нужно познакомиться с ней, придумывал сценарии разговора. Но как только подворачивался подходящий случай, его что-то удерживало. К тому же девчонка оказалась очень общительной и почти никогда не была одна, а разговаривать при свидетелях ему совсем не хотелось.
   В последние дни Алексей немного нервничал: скоро прозвенит последний звонок на утреннем построении, все разъедутся и, возможно, больше уже не увидятся, а он так ничего и не узнал о той девчонке, с которой так нелепо столкнулся. Это значило, что он больше не увидит её, и эта мысль не давала ему покоя.
   Наконец наступил день отъезда. Алексей не хотел идти на обязательное для всех собрание: такого рода мероприятия всегда казались ему скучными и бессмысленными. Но тренер настоял на его присутствии. Все собрались в зале, где администрация благодарила за культурный отдых и приглашала приехать в следующем году. Затем вручали грамоты особо отличившимся в общественной жизни лагеря. Когда назвали имя Карины, она поднялась на сцену, где ей вручили благодарственное письмо и какую-то причудливую соломенную сову - символ лагеря этого года.
   После собрания Алексей задержался в зале, беседуя с тренером. Когда все вышли, он тоже направился к выходу и вдруг заметил в одном из кресел ту самую сову, которую вручили девушке. Сообразив, что, скорее всего, она в суматохе забыла поделку, Алексей решил вернуть её хозяйке. Спустившись к выходу, он увидел Карину, которая шла навстречу.
   - Вы, случайно, не за ней?
   - Да, спасибо, что забрал, а то совсем забыла, - ответила она и после небольшой паузы добавила: - А как ты узнал, что это моя?
   - Следил за награждением.
   - Ну как, ты нашёл, что искал? - спросила она, забирая сову.
   - В смысле?.. Что нашёл, не понял?
   - Ну, ты вроде что-то искал, когда налетел на меня в начале заезда. Ногу ещё отдавил, - сказала она, улыбнувшись.
   Для Алексея это было неожиданностью: он и представить не мог, что девушка запомнила тот случай.
   - Да, нашёл, своих искал.
   - Ладно, смотри, не потеряй автобус.
   - Какой автобус?
   - На котором сегодня домой поедешь, - сказала она и уже собралась уходить.
   Алексей понял, что это и есть тот шанс, которого он ждал. Лучшего момента теперь точно не представится, и если не сейчас, то уже никогда.
   - Девушка, - окликнул он, - а вы сейчас в свой корпус?
   - Да.
   - А вы одна? В смысле, вас там никто не ждёт? - Алексей указал в сторону выхода, где стояли несколько человек, не успевшие разойтись после собрания.
   - Нет, мои все ушли, а я вот расплачиваюсь за свою невнимательность.
   - Не против, если составлю вам компанию? Мне как раз по пути, наш корпус в той же стороне.
   - А откуда ты знаешь, в какую сторону мне идти?
   - Так вроде женский корпус здесь один. Вот и решил, что вам туда.
   - Ну, ты не ошибся. Не против, пойдём.
   Несмотря на то что в лагере был действительно лишь один женский корпус, Алексей не догадался, он знал. Потому что уже давно наблюдал за ней и даже выяснил, в каком крыле находится её комната.
   - И давай уже переходи на "ты", а то я себя неловко ощущаю, - засмеялась девушка.
   - Да я из уважения, мы ещё мало знакомы.
   - Так вот давай это исправлять. Тебя как зовут?
   - Алексей.
   - А меня...
   - Карина, - опередив, выпалил он.
   - Откуда ты знаешь? - не скрывая удивления, поинтересовалась Карина.
   - Просто внимательно смотрел, кого награждают.
   - Да, точно, - рассмеялась девушка.
   Всю дорогу до её корпуса они мило беседовали. Не торопясь, как будто забыв, что сегодня надо уезжать, они шли, делясь впечатлениями от отдыха. Их разговор всё продолжался: вслед за ответом тут же появлялся новый вопрос. И Карина явно доминировала, Алексей лишь слушал её звонкий голосок, не решаясь перебить. Выяснилось, что их разница в возрасте, пусть и незначительная, совсем не влияет на общение: у них нашлось немало общих тем. Как хотелось, чтобы дорога не кончалась. Наверное, эта беседа длилась бы ещё долго, если бы Карину не позвали собираться. Ужасно не хотелось расставаться с ней именно сейчас, когда после стольких томлений наконец-то удалось познакомиться. Алексей с явной досадой смотрел вслед уходящей девушке. Главное, что она оставила номер своего домашнего телефона, и теперь он мог с ней связаться. По пути он несколько раз доставал свой мобильник, желая убедиться, что записал её номер.
  
  

АНГЛИЙСКИЙ

  
   По приезде Алексей хотел немного выждать, чтобы сразу не беспокоить Карину своим звонком. Ему хотелось показать, что она не так сильно заинтересовала его. Но уже через день, после застолья у одного из друзей, интерес к новой знакомой вспыхнул с новой силой. Ему захотелось услышать её голос немедленно. Придя домой, он решительно подошёл к телефону и набрал нужный номер. Но вместо ангельского голоска Алексей услышал отца Карины, который сообщил, что она уехала отдыхать в Евпаторию и вернётся лишь в конце лета. Это был ошеломляющий удар. Алексей ругал себя за свою нерешительность и не мог поверить, что к тем двум дням, которые он едва прожил без неё, добавится ещё месяц. Мысли о Карине постоянно преследовали, что бы он ни делал: занимался ли домашними делами или проводил время с друзьями, везде и всегда он думал о ней. Но ничего не оставалось, кроме как ждать, покорно и терпеливо.
   Прошло больше трёх недель, прежде чем Алексей снова набрал заветный номер. Ответила женщина, её голос оказался сухим, совсем не таким, какой он ожидал услышать.
   - Добрый вечер, а Карину можно? - сказал он как можно вежливее.
   - Сейчас... Карин, иди, опять тебя. И недолго, уже спать пора! - раздался в трубке недовольный голос.
   Только сейчас посмотрев на часы, Алексей понял, что звонок без десяти одиннадцать действительно может оказаться весьма некстати. Даже мелькнула мысль положить трубку и перезвонить завтра, в более подходящее время.
   - Да, - раздался тот самый веселый голос, который всё это время звучал в его памяти.
   - Привет, Карин. Извини за поздний звонок, не помешал?
   - А это кто? - спросила она немного растерянно.
   - Да это Алексей из лагеря, помнишь, мы познакомились перед самым разъездом?
   - А-а-а, приветик. Не думала, что позвонишь. Ну, как твои дела?
   - У меня всё нормально. Я не сильно помешал, может, завтра перезвонить? А то слышу, твои волнуются.
   - Да ладно, брось, это матушка, она всегда так. Просто я сейчас целый час занимала телефон, с парнем общались. У меня такое часто бывает, - она усмехнулась.
   - О, смотрю у тебя много поклонников.
   - Да какие поклонники, одноклассник звонил, по поводу учёбы узнавал.
   - Что-то долго узнавал.
   - Нет, потом про каникулы говорили. Он в Египте с родителями был, только что приехал.
   Против таких одноклассников шансов маловато, подумал Алексей. Здесь дальше своей дачи не уедешь. Единственным городом, где он побывал этим летом, была Москва. Да и то друзья вытащили его съездить на футбол, а заодно погулять по столице.
   Карина стала рассказывать, как провела остаток лета: ездила с родителями к родственникам на юг, где было так весело и беззаботно. В первой половине дня она загорала, нежась в шезлонге на берегу моря, а потом до вечера плавала; вдоволь наелась дынь и винограда, напилась свежевыжатых соков, почти не хмелела от южных вин, и ещё, ещё... Она говорила и говорила, а Алексей слушал, не решаясь перебить её. Голос Карины казался ему таким сладким, таким живым и бодрящим, будто глоток прохладной ключевой воды в жаркий летний день. За время долгого томительного ожидания у него накопилось много вопросов, он не раз прокручивал в голове, что будет говорить, даже заготовил несколько отменных шуток, которые, как ему казалось, наверняка должны были ей понравиться. Но стоило ему услышать этот голос, как тут же все заготовленные шаблоны мигом вылетели из головы, прихватив с собой и словарный запас. Алексей просто слушал её, время от времени задавая вопросы по ходу её рассказа, или просто отвечал "да" или "нет". Он бы и этого не говорил, если бы не опасался, что его собеседница сочтёт его немым или просто, насторожившись его молчанием, решит, что он пьян до такой степени, что не может вымолвить и слова.
   Алексей отметил, что всё прошло даже лучше, чем он рассчитывал, ведь разлука могла не лучшим образом сказаться на их непродолжительном знакомстве, и Карина попросту не узнала бы его или изменила своё отношение, не пожелав общаться. В её живом голосе чувствовалась радость, только он пока не мог понять, в связи с чем, то ли она тоже была рада слышать его, то ли у неё просто было хорошее настроение, а может, ещё по какой-то причине. Но в тот момент ему и не хотелось искать ответ.
   Алексей будто находился не у себя дома, а был где-то далеко, не на земле... И вдруг всё прервалось: на том конце провода раздался крик её матушки, которая решила обратить внимание дочери на время. Придя в себя, Алексей в ужасе посмотрел на часы: было уже за полночь. Пришлось закончить разговор. Стараясь не шуметь, с трудом принял душ (ужасно хотелось спать) и в чудесном расположении духа рухнул на кровать. Душ освежил, прогнав сон, и теперь, лёжа в темноте, он вспоминал недавний разговор. Алексей и сам не мог понять, откуда появилось это внутреннее спокойствие. Пребывая в таком умиротворённом состоянии, он незаметно погрузился в крепкий и глубокий сон.
   Счастье... В чём оно заключается и много ли нужно человеку для счастья? Ведь его нельзя измерить ни в количественных, ни в качественных показателях. Оно либо есть, либо его нет. Как можно определить и измерить состояние внутренней удовлетворённости, ведь оно так субъективно. Эта нематериальная субстанция тяжело поддается каким-либо замерам. С древних времён люди стремились ответить на этот вечный вопрос, вели нескончаемые дебаты на эту тему. Но разве можно прийти к общему мнению, выявить универсальное определение для всех и окончательно ответить на вопрос, если он индивидуален для каждого и каждый сам выбирает для себя критерии своего счастья. В погоне за ответом мы редко оглядываемся по сторонам и на высокой скорости можем просто пронестись мимо своего счастья, которое так редко встречается, и, не заметив его однажды, можем проститься с ним навсегда.
   После разговора с Кариной Алексей точно знал, в чём будет заключаться его счастье и где находится этот Грааль. С каждым днём они общались всё чаще, и по прошествии недели его охватило непреодолимое желание увидеть её. Но гордость и нерешительность не позволяли ему просто пригласить Карину на свидание. К тому же она постоянно жаловалась на свою занятость.
   "Нехватка времени, что за бред, при желании пару часиков всегда можно найти", - говорил он себе, пытаясь понять, как можно вообще не иметь свободного времени. Нельзя сказать, что он был бездельником, но учёба отнимала не много времени, а при острой необходимости мог и ею пожертвовать. Конечно, у Карины была более разнообразная и насыщенная жизнь. Помимо учёбы, которой она уделяла особое внимание, и различных курсов, она ходила на танцы, состояла в организации юных туристов, занималась в театральном кружке и ещё много где, одним словом, вела активный образ жизни.
   Однажды в очередном телефонном разговоре Алексей случайно упомянул о своих планах поступления в университет после окончания училища. Но проблема заключалась в том, что он практически не знает английского языка. В школе еле-еле натянул на тройку, в училище лояльность преподавателя тоже не способствовала серьёзному отношению к предмету. Да и язык давался тяжело, так что в конце концов он просто забросил занятия. Со временем всё, что осталось со школы, забылось, и сейчас его знания были практически нулевыми. А в университете, как ни крути, спросят по всей строгости.
   - Какая чушь, - воскликнула Карина, услышав его нелепые оправдания, - раньше валял дурака, а теперь одумался. Что тебе мешает сейчас заниматься? Ведь тебе ещё год учиться. А английский - совсем не тяжёлый язык.
   "Да, совсем не тяжёлый! Легко говорить, когда учишься на отлично", - подумал Алексей, а в ответ на её замечание сказал: - Да я и сам думал сесть за книжки, только одному тяжело будет разобраться с нуля, а репетитор, наверное, дорогой, - и, помедлив, добавил: - А у тебя нет знакомого учителя?
   - Есть, но зачем тратить деньги, когда я сама могу помочь тебе. Не сказать, что мои знания на уровне репетитора, но я люблю иностранный и совсем неплохо ориентируюсь. Уж самые азы смогу объяснить, главное, чтобы было желание, - неожиданно для Алексея заявила Карина.
   Ещё час назад он не знал, как вытащить её на свидание, а тут она сама сделала всё за него. Конечно, занятия английским с большим трудом могли сойти за свидание, но всё же это было гораздо лучше, чем беседы по телефону, и главное, теперь он сможет видеть её и быть с ней рядом.
   - Ну, не знаю, как-то неудобно. Всё-таки этим надо было заниматься в школе, да и что ты скажешь родителям, - на автомате произнёс Алексей и через мгновение уже просто был готов оторвать себе язык за эти слова. "Удача сама идёт тебе в руки, - мысленно бранил он себя. - Всё, что последние две недели не давало покоя, разрешается само по себе, как в сказке. Какое мне дело до родителей, когда она сама предлагает встретиться, пусть даже только ради занятий языком?"
   Но только Алексей открыл рот, чтобы оправдаться за свою нерешительность и, пока она не взяла назад своё предложение, согласиться, как Карина рассмеялась и весело ответила: - Какой же ты забавный. Чего стесняться? Учиться никогда не поздно, а по поводу родителей не заморачивайся, у меня часто гости бывают. Скажу, что по учёбе, и всё.
   Камень упал с души, и на этот раз Алексей предпочёл просто согласиться, нежели вновь вдаваться в рассуждения. Конечно, ему хотелось всё это представить, будто Карина сама изъявила желание встретиться, а он просто согласился. Ему льстило, что она проявила инициативу. Возможно, он был не прочь притвориться равнодушным, но здравый смысл сказал "стоп", иначе можно потерять и этот результат.
   Вначале было одно занятие, затем ещё, и Алексей сам не заметил, как эти уроки с юным репетитором полностью овладели им. Каждый раз, когда они оказывались в одной комнате и находились в такой непозволительной близости, что можно было уловить её сладкое дыхание во время объяснения ему очередного правила, он не мог думать ни о чём, кроме неё. Не мог сосредоточиться на английском, в эти минуты его мысли полностью растворялись в её очаровании, он смотрел на неё, боясь оторвать взгляд от своей милой учительницы.
   Всё чаще уроки стали перетекать в дружеские беседы. Они больше узнавали друг о друге. За этими разговорами время пролетало незаметно. Ему так нравилось слушать Карину: слова, словно журчащий ручеёк, текли из её уст, будто умелые пальцы арфиста теребили струны его души, и эта сладостная мелодия полностью заполняла всё внутри. Сначала эти звуки были едва заметны, и он ощущал лишь лёгкий трепет, находясь рядом с девушкой, но постепенно эта мелодия становилась всё выразительнее, и спустя какое-то время он понял, что его волнение переросло во что-то большее. Это чувство заставляло терять контроль над собой и без остатка отдаваться этой мелодии.
   "Любовь?.. Нет... Скорее, сильная симпатия", - говорил он себе. Алексей всегда отрицал высокие чувства, дарящие людям счастье и забвение, твёрдо и решительно заявляя: "Любви нет".
   Симпатия, вызванная интересом к человеку с физической или духовной стороны, страсть, со временем перерастающая в привязанность... Порой эта цепочка заметно сокращается во времени, и отдельные её части проносятся перед нами, словно метеор, тем самым создавая иллюзию любви с первого взгляда. А иногда человеку необходимо время, чтобы осознать, что в нём проснулся Везувий, и терзающие его чувства - всего лишь результат химических реакций, протекающих в организме под влиянием тех самых звеньев единой цепи, носящей романтическое название - Любовь.
   Этот феномен не перестаёт вводить людей в заблуждение на протяжении сотен лет, веками поэты воспевали сладостность искренней и чистой любви. Юные воздыхатели, романтики с большой буквы, лелеют в своих сердцах похожее чувство, выдавая его за любовь, а философы ломают голову в поисках ответа на вопрос: а есть ли любовь? И, кажется, что истина недостижима, словно небесный свод у кромки горизонта, и сколько бы ты ни шёл за ним, как бы быстро ни пытался достичь его, он всегда будет где-то там, вдалеке, и всегда на шаг впереди. Бессмысленно гоняться за тенью, даже если ты чемпион мира по бегу, единственное, что сможешь догнать, это одышку и разочарование от неудавшейся затеи. Но часто люди бывают слепы и не замечают того, что, возможно, истина не скрыта так глубоко, возможно, всё лежит на поверхности и находится где-то рядом. Ещё в Древнем Риме знали, что у каждого свой удел, каждый видит вещи через собственную призму и воспринимает их по-своему. Но как ни воспринимай этот букет чувств, белое никогда не станет черным. Видеть в простых вещах что-то сакральное по меньшей мере смешно. Любовь как понятие включает в себя всё прекрасное и восхитительное, что может представить человек. Такая завуалированная форма вселенских желаний. Образец и идеал внутреннего спокойствия, то, к чему стремились, о чём писали, говорили и чего хотели. Идеализация всего окружающего мира, заключённая в одном слове. Постоянная навязанная всем движущая сила, в конечном итоге объясняемая одним словом - "иллюзия".
   Так считал Алексей и, почувствовав внутреннюю тревогу и заполнявшую его тоску, был по-прежнему убеждён, что это всего лишь интерес, как неизведанный уголок на карте побуждает тайные желания путешественника разгадать и покорить его. Симпатия вызвала интерес или наоборот, этого он не понимал, но точно знал, что эти чувства посеяли в нём зерно страсти, которое уже дало всходы, и эти ощущения неумолимо разгорались всё сильнее, словно лесной пожар в засушливую и ветреную погоду. Да и Карина стала проявлять к нему интерес, спрашивала о следующих визитах. А когда Алексей по каким-то причинам делал большой перерыв, хмурилась и говорила, что без систематического повторения всё вылетит из головы, и она будет спокойна, лишь когда сама увидит, как он повторяет пройденный материал, тогда её труд не будет напрасным. Алексей замечал в этих словах нечто большее, чем простое беспокойство учителя за своего ученика. Ему казалось, что и взгляд её стал другим, не таким, как в начале их знакомства. Из обычного, по-дружески приветливого он превратился в более тёплый и значительный.
   Алексей больше не мог терпеть и однажды, на очередном занятии, поинтересовался:
   - Карин, а что ты сегодня вечером планируешь делать? Опять уроки?
   Впрочем, он знал, что уроки ей даются легко, и за пару часов она вполне может справиться со всеми заданиями, а других дел быть не должно. В последнее время Карина почти забросила кружки, даже те, которые ей очень нравились. Посещала их через раз, постепенно заменяя встречами с подругами. Конечно, родителям не нравились такие перемены, но дочь росла, и с этим ничего нельзя было поделать.
   - После школы - уроки, а потом свободна. Наверное, пойду погуляю. А что?
   - Не хочешь встретиться? Ну, вместе можем пройтись, - нервничая и запинаясь, сказал Алексей.
   - Ну, наконец-то, - весело воскликнула девушка, - я думала, ты этого вообще никогда не предложишь.
   - Почему?
   - Не знаю, стесняешься, наверное. Вы, парни, такими робкими бываете.
  
  

БРАТ

  
   Брат. Что значит это слово для человека? Близкий родственник, единомышленник, друг или тот, кто был рядом с тобой с самого детства, всегда поймёт и простит тебя, даст искренний и правильный совет, возможно, тот, кто никогда не подведёт. Для кого-то это только кровное, генетическое родство, связь на семейном уровне. Для других это связь духовная, на уровне внутреннего мира, близость, которую трудно передать словами, но которая так чётко ощущается в трудный момент. Когда слова не очень важны, вербальное общение отходит на второй план, и всё становится понятно на уровне мыслей. В жизни всё относительно, и для одного человека это слово может значить гораздо больше, чем всё, а для другого - ровным счетом ничего.
   Как бы то ни было, для этого человека слово "брат" означало любовь, уверенность, доверие и спокойствие. Несмотря на то что они не были родными братьями, их связь была очень крепка. Ни расстояние, ни разница в возрасте и темпераменте не могли разорвать эту невидимую связь. Порой казалось, что эта разнополярность сближает их ещё сильнее. Антон и Андрей были двоюродными братьями. В детстве их матери всегда были вместе. Но время шло, девочки взрослели, и судьба распорядилась так, что им пришлось расстаться. Младшая сестра осталась жить в родном городе, а старшая вышла замуж и уехала в другую область. По возможности они старались навещать друг друга. Со временем семейные заботы уже не позволяли сёстрам видеться так часто, как в молодости. У старшей родился сын, а через два года и в семье младшей появился мальчик. Наверное, любовь сестёр друг к другу передалась их детям, привилась им ещё в утробе матерей.
   Отец Антона занимал руководящую должность на одном из крупных градообразующих предприятий, которое даже в трудные времена держалось на плаву и сохраняло стабильность. Его родители каждое лето ездили на курорты, и как только малыш научился ходить, повсюду возили его с собой. Путешествия на Юг России, в Турцию или Египет были обычным делом. Но со временем Антон стал протестовать, когда его летние каникулы ограничивались городской суетой. Тогда мать решила, что пусть свободное от поездок время сын проводит у бабушки.
   В семье Андрея дела с финансами обстояли похуже, и родители не могли позволить себе заграничный отдых. Поэтому когда старшая сестра предложила отвезти детей на лето в деревню, младшая с радостью поддержала эту идею.
   Деревню, расположенную рядом с лесным заповедником, окружали зелёные луга и золотистые поля, волнами переливающиеся на ветру и уходящие в бесконечную даль. Вдоль полей, извиваясь, словно змея, бежала речка, берега которой поросли густым кустарником и высокими ракитами. В знойную погоду утомлённые путники могли снять свою усталость, искупавшись в её прохладной воде. От деревни через поле тянулась дорога к лесу: высаженные вдоль тропинки берёзы создавали подобие аллеи. По мере углубления в лес стройные белокурые красавицы плавно растворялись среди мощных вековых дубов и высоких шумливых осин. Эта естественная красота была создана самой искусной, самой щедрой и богатой волшебницей - природой, с которой не может сравниться ни один мастер. И пока этой роскоши не коснулся человек, не установил здесь своё господство, удивительный пейзаж поражал своим великолепием до глубины души. Здесь мог гулять часами, погрузившись в мысли, и увлечённый сладким романтизмом писатель или поэт, и простой человек, покорённый подобным чудом.
   Оказавшись здесь, на природе, ребята сразу же нашли общий язык, несмотря на совершенно разные характеры, и уже через пару дней стали друзьями не разлей вода. Андрей, в отличие от брата, был классическим флегматиком, его спокойствие и терпеливость порой даже удивляли. Он никогда не капризничал, не повышал голос, всегда был тихим и говорил только по делу, предпочитая больше слушать. Бывало, бабушка станет расспрашивать его о доме, о школе, а он только молчит и как-то неуклюже, с лёгкой застенчивой улыбкой пожимает плечами, а если что-то и расскажет, то кратко, не особо вдаваясь в подробности. Бабушка вначале даже выговаривала родителям: мол, мальчик совсем её не признаёт, боится, что ли? С самого детства надо было привозить, и самим чаще бывать. А то сидят в своём городе: и сами не едут, и внука возле себя держат. Вот и растёт парень какой-то нелюдимый.
   Вначале все думали, что ребёнок просто стеснительный, но со временем стало ясно, что замкнутым его делало окружение. Когда Андрей считал, что ему нечего сказать, он предпочитал промолчать. Из-за этого ровесники смотрели на него с недоверием, и порой ему было очень тяжело с ними сходиться. Мальчика частенько дразнили и даже насмехались над ним. Может, поэтому он больше любил уединение, а не большие и шумные компании, в которых чувствовал себя неуютно и одиноко. Зато Андрей с детства был очень рассудительным: прежде чем что-то сделать, старался хорошенько взвесить все за и против, подумать, к чему это может привести. Друзей у него почти не было, да и тех с трудом можно было назвать друзьями, скорее одноклассники общались с ним из-за личной выгоды. У Андрея всегда можно было списать домашнее задание или рассчитывать на его помощь во время контрольной работы, на что он никогда не скупился. Парень был обычным послушным ребенком, не было в нём ни наглости, ни силы, и во всех стычках с хулиганами ему доставалось. Да он и не стремился вмешиваться в конфликты, считая все эти пустые споры ниже своего достоинства.
   Антон всегда хотел, чтобы у него был младший брат, и когда он узнал об Андрее, пусть и не родном брате, то очень обрадовался и с нетерпением ждал встречи, представляя его, по рассказам своей матери, именно таким, каким он был на самом деле. И Андрей, как только они познакомились, сразу же проникся любовью к старшему брату. Возможно, потому, что в Антоне было сосредоточено то, чего ему так не хватало.
   Антон рос избалованным ребенком, рано стал показывать своё "я", любил проказничать и порой доставлял родителям большие проблемы. То нагрубит учительнице в ответ на замечание, то застанут его с сигаретами в школьном туалете (стоит заметить, что он так и не научился курить, всё свелось к баловству), то подерётся в школе, а драться он любил. Нельзя сказать, что он испытывал какой-то нездоровый садистский интерес к кулачным боям, просто его вызывающее и наглое поведение в сочетании с вспыльчивым характером постоянно провоцировало новые стычки. Отец с первого класса отвёл его в секцию дзюдо, и Антон любил "продемонстрировать" на ком-нибудь своё мастерство. Но через полтора года, из-за частых замечаний учителей и упрёков жены, что, мол, не надо было отдавать сына туда, где учат драться (пожинай теперь плоды), а лучше найти что-нибудь более гуманное и не менее мужественное, отец перевёл сына в футбольную секцию. Но тот втайне от родителей продолжал посещать тренировки, благо наличные у парня водились всегда, как говорил отец: на карманные расходы. Его нетерпеливый характер приводил к частой смене увлечений, исключением были только дзюдо и футбол. Несмотря на то что Антону всё доставалось без особого труда, он был довольно самостоятельным. Поначалу "тупо бегать за мячом", как он сам выражался, ему не нравилось. Уйти, избежать этих занятий он не мог: контролировал отец. Но со временем ему и самому понравился этот спорт, как говорят, вошёл в кураж, и в дальнейшем, когда встал выбор между дзюдо и футболом, Антон выбрал последнее.
   На удивление Андрею с его спокойным жизненным ритмом тоже нравился футбол. Нельзя сказать, что парень безумно любил играть, да и частое одиночество не позволяло ему погонять мяч с ребятами, но он проникся любовью к спорту, наблюдая за игрой по телевизору, и симпатия со временем только росла. Он мог часами не вылезать из кресла, глядя трансляции матчей любимой команды, а потом столько же проводил перед монитором компьютера, выискивая и изучая материалы об игроках и клубе.
   Как ни странно, младший, со спокойным, будто безмятежное ночное небо, характером и старший, неугомонный и вспыльчивый, как вулкан, крепко сдружились и стали настоящими братьями во всех смыслах этого слова. Весь эгоизм Антона исчезал в присутствии брата. Их отношения строились на взаимной любви и поддержке, они словно дополняли друг друга. Рассудительный Андрей всегда мог остановить брата, когда тот влезал в очередную авантюру, помогал ему советом, мог вовремя успокоить и повлиять на него, а Антон приходил на помощь, когда дело выходило за рамки интеллигентного общения, и проблему уже нельзя было решить словами. Правда, с Андреем это случалось крайне редко. Так сложилось, что Антон, словно наставник, старался опекать брата как мог, а тот прислушивался к нему, ведь сидение дома скрывало многие трудности и опасности, которые несёт с собой свобода. И когда ситуация требовала быстрых и неординарных решений, на помощь приходил бойкий и активный Антон, всегда находивший какой-нибудь выход. Генератором идей каждый раз выступал старший, он неизменно вёл Андрея за собой и, несмотря на упорство младшего, часто находил нужный подход.
   Конечно, они иногда ссорились из-за какой-нибудь чепухи, возникал спор, и никто не хотел уступать. Андрей был упрям, а Антон шёл на принцип. Однако эти раздоры никогда не порождали серьёзных обид и заканчивались, не успев начаться. Антона мог вывести из себя кто угодно, но младший брат всегда оставался для него братом.
  
  

СВИДАНИЕ

  
   С приближением вечера волнение становилось всё сильнее. Алексей и сам не мог понять, что же заставляет его так переживать. Это был уже не тот трепет, который он испытывал у неё дома. Тогда он чувствовал себя более спокойно, а сейчас сердце не хотело его слушаться, оно билось громче и сильнее обычного, каждый глоток воздуха казался ему более тяжёлым, и самое главное, он ничего не мог с собой поделать. В голове крутилась только одна мысль о предстоящей встрече, глаза везде непроизвольно находили часы, будто в этот день в квартире прибавилось "маленьких трудяг" или их циферблаты излучали что-то незаметное, манящее взгляд, и отмеряли оставшееся время час за часом, минуту за минутой. Когда все дела были уже переделаны и он наконец освободился, время, как назло, прекратило свой бешеный темп и стало тянуться невыносимо долго. Стрелка часов лениво перескакивала с цифры на цифру, иногда вообще казалось, что часы замерли. Складывалось впечатление, что они, словно сговорившись, дружно замедлили свой ход. Последний час перед уходом тянулся особенно долго. Заняться было нечем, и Алексей молча сидел в кресле, пристально уставившись на большие старинные часы в тяжёлой оправе. Периодически он переводил взгляд на свои наручные часы, чтобы удостовериться, что старина не играет с ним злую шутку. Эти сохранившие свой шик и красоту часы подарили его родителям на свадьбу. По словам отца, сейчас их можно было выгодно продать какому-нибудь ценителю старины, антиквариат ценился всегда, но реликвия есть реликвия, память порой бывает дороже любых денег.
   Устав ждать, Алексей решил выйти чуть пораньше, рассудив, что глоток свежего воздуха не помешает. Быстро собрался, побрызгавшись перед выходом туалетной водой, что делал крайне редко. К слову, он вообще не любил парфюмерию, считая, что крутиться перед зеркалом и зацикливаться на внешнем виде - удел слабого пола. Выйдя на улицу, Алексей направился в сторону дома Карины и неожиданно встретил старого приятеля. Слово за слово - и время незаметно, резко набрав обороты, приблизилось к красному рубежу. Взглянув на часы и ужаснувшись своей заминке, толком не попрощавшись, он со всех ног помчался к месту встречи.
   Карина ждала его в небольшом сквере памяти героев Великой Отечественной войны, Алексей ещё издали заметил её фигуру. Понимая, что опоздал на первое свидание, он спешно старался придумать себе оправдание. Увидев, что Карина повернулась в его сторону, Алексей резко сбавил шаг и вдруг почувствовал, как взмокла его футболка. Мысль о том, что запах пота перебил весь его парфюм, окончательно сбила с толку, и, так и не придумав ничего вразумительного, он робко подошёл к девушке.
   К его удивлению, вместо того чтобы нахмуриться и сделать выговор за опоздание, Карина рассмеялась. И понятно почему: он выглядел растерянным, запыхался, красные щёки, покрытый капельками пота лоб - всё это делало его очень забавным. Алексей стоял сейчас перед ней, опустив глаза, словно провинившийся мальчишка, и хотел что-то сказать, но то ли дыхание сбилось, то ли ещё не успел собраться с мыслями, только вместо приветствия он промямлил какую-то чепуху, видимо, понятную лишь ему. Карину забавлял его неуклюжий вид. Девушка вовсе не собиралась ругать Алексея, потому что сама задержалась и пришла только что. И хотя она втайне переживала за свою непунктуальность, всё же была уверена, что дамам разрешено опаздывать, и это никак не должно задевать молодого человека. Но первое свидание - святое для всех.
   Они гуляли весь вечер: шли не спеша, минуя дворы, скверы, парки. О чём они только не говорили: жизнь, учёба, развлечения. Но рассказывала в основном Карина, Алексей больше молчал. Оказалось, что в свои семнадцать лет она много где побывала. Олимпиады, поездки с различными клубами, да и просто отдых - в путешествиях она знакомилась с новыми местами. Алексей внимательно слушал, казалось, что он внимал каждому её слову, но это лишь внешне. На самом деле он жутко хотел дотронуться до неё, прикоснуться к губам, ощутить их вкус, почувствовать её аромат, который вдыхал во время их занятий. Но, как назло, она никак не хотела присесть, а время было уже позднее, и нужно было спешить домой. Как-то незаметно сгустились сумерки, зажглись фонари, и прохожих стало заметно меньше.
   Подойдя к подъезду, Карина уже хотела было попрощаться, но Алексей вызвался проводить её до двери: "Мало ли кто будет в подъезде, а мне так спокойнее". Дойдя до второго этажа, парень остановился. Это место он выбрал не случайно: здесь было темно, а с других этажей свет проникал весьма скудно.
   - Подожди, - прошептал Алексей.
   Лестничная площадка была слабо освещена. Он остановился у перил, где было чуть светлее. Карина спустилась к нему и встала напротив. Ничего, кроме лица, нельзя было различить, все мелкие детали, все краски скрывала темнота. Сейчас её облик казался ещё более милым, а лицо особенно красивым. Карина загадочно смотрела на него в полумраке. Их глаза встретились. Глядя, не отрываясь, друг на друга, они замерли в тишине. Молчание повисло в воздухе, было слышно лишь потрескивание лампы этажом выше. Сердце Алексея забилось ещё сильнее, чем в ожидании встречи, ещё мгновение - и оно выскочит из груди. В этой тишине ему казалось, что даже Карина слышит его биение. По телу пробежала обжигающая волна судороги. Они оба ждали...
   Алексей, глубоко вдохнув, подался вперёд и взял Карину за руку. Она по-прежнему не сводила с него глаз. Сделав небольшое усилие, потянул девушку к себе и, как только она сделала шаг навстречу, поцеловал. Карина, словно ожидая этого, подняла голову и, закрыв глаза, прижалась к нему. Их губы слились, но не в жадном, обжигающем страстью, а в ещё наивном, нежном, нерешительном поцелуе. Этот поцелуй в секунду выстроил единый, чёткий алгоритм их чувств, которым они не могли дать объяснения, которые знакомили их с ещё неведомыми ощущениями и порождали больше вопросов, чем ответов. Нет, они не нашли ответы, просто эти вопросы перестали для них существовать, вмиг улетучились, не оставив и следа. В эти мгновения мысли исчезли, и порывы сердец были чисты, словно родниковая вода, словно роса поутру, и эти порывы дарили им свободу.
   Это было начало, начало их отношений, наполненных чувственными минутами, когда эмоции порой перехлёстывают через край, обжигая волнением юные неокрепшие сердца, жаждущие сполна испить чашу забвения, когда ни на секунду не задумываются о последствиях. Как иногда бывает сложен и тернист этот путь, тяжёлые испытания могут скрываться за каждым поворотом, и справиться с ними способны далеко не все. Как звёздная тропа усыпана мириадами огней, так и на этой дороге ожидает множество событий, каждое из которых несёт новую развязку. Маленькие перекрёстки, дающие возможность выбора, и каждый такой перекрёсток открывает новые горизонты. Но важно помнить, что выбрать можно только раз, и первый шаг вперёд отрезает для путника другие варианты, которые сразу исчезают, как с восходом солнца рассеивается утренняя дымка на горизонте. Вернуться, встать на другой путь и узнать его конец уже нельзя. Эта загадка останется неразгаданной, и об исходе можно только гадать. Поэтому каждый шаг на жизненном пути и выбор дороги нужно делать с умом, чтобы не свернуть туда, где могут разбиться мечты, и не сойти с колеи раньше времени. Но молодость зачастую пренебрегает глубокими размышлениями, и порой однажды допущенная ошибка заставляет мучиться всю жизнь. Однако вернуться к истоку и шагнуть в правильном направлении не под силу никому. Так мы и блуждаем по этим невидимым лабиринтам всю жизнь и ищем истину за каждым поворотом, а она, словно солнечный зайчик, всегда оказывается где-то рядом, но никак не в наших руках. Многих пугают сложные лабиринты, и порой лучше самому определить себе истину, остановиться на достигнутом и не выбирать новых дорог, нежели скитаться по бесконечным путям нашей жизни в поисках того, что зачастую обретаешь лишь с возрастом, когда первая седина появляется в волосах.
   Да, это было только начало. Влюблённые ещё не знали, куда приведёт их этот путь. Они полностью утонули в своём счастье, в минутах, когда замирает сердце, и ты думаешь лишь о том, чтобы ничто не нарушало эти чудесные мгновения.
  
  

ГРАНЬ

  
   Время летело, и уже минул седьмой месяц, как Карина и Алексей были вместе. Никто не думал, что уроки английского могут затянуться на такой срок. Вернее, языком они перестали заниматься практически сразу после первого свидания. Алексею тяжело давалось учение, а когда Карина стала ему так близка, все занятия сводились к нежностям и ласкам. Честно говоря, уроки были нужны ему как предлог, чтобы быть вместе, а теперь нужда в них отпала. За эти полгода между ними много чего произошло, они уже несколько раз успели повздорить, но эти мелочи трудно было назвать ссорами, по сути, они заканчивались, даже не успев начаться.
   Карина считала многие его занятия пустой тратой времени и не более чем ребячеством. Некоторые его взгляды и вовсе не могли уложиться в сознании послушной девочки и твёрдой отличницы. Алексею не нравилось предвзятое отношение подруги к некоторым его увлечениям, и он мог легко завестись по этому поводу. Нельзя сказать, что его можно было легко вывести из равновесия, по натуре он был не вспыльчив, но иногда язвительные шутки настолько задевали, что Алексей раздражался. Первые месяцы он не замечал её подколов, и даже если что-то проскальзывало, не придавал этому большого значения. Но со временем подобные шутки всё чаще порождали нешуточные споры, в которых Алексей никак не хотел оставаться проигравшим. Он вообще считал, что мужчина во всём должен быть первым, за ним остаётся последнее слово, даже в этих спорах, которые на первый взгляд могли показаться незначительными. Но, уступив однажды, он положил начало тому, что постепенно перестал занимать главенствующее место в их отношениях. Карина тоже не хотела уступать, замечая в спорах лишь его юношеский максимализм. Часто подлавливала на различных ошибках и оговорках (несмотря на возраст, она была образованнее), и тогда поток язвительных реплик был нескончаемым. Иногда предпочитала уйти от спора, но тогда каждая её фраза казалась Алексею запущенной стрелой, которая попала в цель, и, не собираясь мириться, он вступал в перепалку, стараясь доказать свои и опровергнуть её убеждения. Поначалу это забавляло обоих, но со временем стало раздражать. Так, обычный спор мог привести к полному краху.
   Наступила весна, пора, когда всё оживает и пробуждается от долгой зимней спячки. День заметно прибавился, солнышко радовало своим теплом, пусть ещё не по-летнему обжигающими, но всё же согревающими лучами. Набухшие почки, не в силах больше сдерживать прилив свежих сил, взрывались салютом из молодых, сочных листьев, словно празднуя карнавал. Природа с пышностью и шиком отмечала приближение лета, преображая и окрашивая всё вокруг в разные цвета, наполняя мир удивительной красотой. И небесные музыканты, предвкушая жаркие деньки, дополняли своими трелями этот праздник.
   Но Карина, занятая своими мыслями, почти не замечала весенней свежести, не восхищалась природой. Нервно посматривая на часы, она стояла в сквере, ожидая встречи. Алексей опаздывал. Наконец он появился и быстрым шагом, почти бегом направился к ней. Сделав виноватое лицо, примирительно произнёс:
   - Прости, на дороге пробка была, - и тяжело вздохнув, добавил: - Да и транспорт долго ждал.
   - Раньше надо выезжать, на двадцать минут опаздывать совсем некрасиво.
   - Раньше не мог, как мячик закончился, сразу же побежал на остановку. Сказал же: прости.
   - Что мне твои извинения? Теперь всегда будешь опаздывать на полчаса, когда футбол идёт?
   - Ну не на полчаса, а всего лишь на двадцать минут, - поправил Алексей.
   - Всего лишь, - недовольно повторила Карина.
   - Ну, ты же знаешь, сегодня важный матч был, открытие сезона. В другой раз, конечно, раньше бы ушёл, а сейчас просто не мог, - и для пущей убедительности развёл руками.
   - Ерундой занимаешься. Наверное, и на занятия не ходил? - строго спросила Карина.
   - Последние две пары пришлось пропустить. Сама знаешь, от моей учаги час до стадиона добираться, а игра сегодня рано началась.
   На самом деле Алексей вообще не был в училище. После первого курса он часто пропускал занятия, а сегодня они с парнями встречались с самого утра. Поступила информация, что на игру приедут болельщики другой команды, и среди них будут агрессивно настроенные фанаты, которые не прочь выяснить отношения за пределами поля. Ребята собирались с утра встречать гостей и выставили людей на вокзалах города. Но информация оказалась ложной: никто из тех, кого ждали, не приехал. Поддержка соперников ограничилась десятком пузатых мужичков солидного возраста.
   - Конечно, какой-то там футбол куда важней учёбы и меня, - возмущалась Карина.
   - Ну, зачем такие крайности? "Меня"! Я никого не менял, а учёба, конечно, важна, но сегодня мог получиться довольно интересный матч. Тем более пары были несущественные, да и не отмечают там.
   - Да, футбол и кормить тебя в дальнейшем, наверное, будет. Бред, не хочу даже об этом говорить.
   - Это всякие твои кружки бред. Толку-то от них? Никакого азарта, адреналина. Скукотень жуткая, - задетый её фразой, воскликнул Алексей.
   - Скукотень или нет, судить не тебе. А если не можешь нормально разговаривать, лучше вообще помолчи. Правда глаза колет? - всё тем же холодным и недовольным голосом произнесла Карина и повернулась, чтобы уйти.
   - Куда ты пошла? - следуя за ней, сказал Алексей.
   - Я не позволю, чтобы на меня орали. Спокойно говорить не умеешь, оставайся один! - сказала Карина, не глядя на него, и, усмехнувшись, добавила: - Опоздал и ещё голос повышает.
   - Я не орал, а просто громко сказал. Не надо мои увлечения осуждать и искать в них недостатки. Опоздал? Извини! Больше такого не повторится.
   - "Осуждать"! - повторила Карина. - А если оно так и есть? Честно говоря, мне вообще параллелен твой футбол, я просто прошу проявлять ко мне уважение, и всё, - не останавливаясь, отрывисто бросила она.
   Конечно, он бы нашёлся, что ответить на эту реплику, но, чтобы не обострять ситуацию, Алексей предпочёл на этот раз промолчать. "А может, я и вправду виноват? - думал он про себя. - Всё же двадцать минут... Хоть и позвонил, но всё же опоздал. И она могла бы не ждать, но ведь дождалась и не ушла. А я ещё и голос повысил..."
   Алексей молча шёл рядом, размышляя о том, что, возможно, не замечает свои минусы, а может, их просто нет, и Карине не следовало набрасываться на него. Над этим он ещё не раз будет ломать голову, а пока они шли вдвоём по аллее, и никто не хотел начинать разговор. Молча прогуливаясь по городу, Карина и Алексей думали о случившейся ссоре и украдкой, словно боясь быть замеченными, бросали друг на друга короткие взгляды в ожидании, кто первым нарушит это тоскливое молчание.
   Конечно, они помирились, и всё вроде бы стало по-прежнему, но за полгода в их отношениях исчезла былая пылкость, чего-то стало не хватать, и подобные ситуации возникали всё чаще. Встречи утратили прежний азарт, меньше было ласковых слов и взглядов. Он могли по несколько дней не общаться даже по телефону. Алексей из принципа не хотел звонить первым: ему не нравилось, что в последнее время именно он всё больше проявлял активность. Порой такую молчанку проигрывала Карина, но эти звонки больше носили характер упрёка: она считала, что Алексей не выходит на связь, потому что совсем забыл про неё, возмущалась его безразличием. Он в свою очередь обвинял её в полном равнодушии. Выяснение отношений продолжалось и при личных встречах.
   Всё чаще Алексей, первым набрав её номер, как правило, слышал в ответ лишь торопливые объяснения, которые заканчивались фразой: "Нет времени, много дел". Казалось, пламя стрел "маленького проказника", так жгущих сердца прямым попаданием, перестало согревать их и исчезло. Всё это оставляло горький осадок в душе Алексея. Он и в себе чувствовал перемены: мысли уже не так часто возвращались к Карине. Конечно, душевная тоска мучила его, но это было скорее от неведения, ведь он должен был быть всегда в курсе её дел, а вместо этого сталкивался с непониманием. Порой Карина доводила его до бешенства, напрочь отказываясь рассказывать, где и как она провела прошлые дни. И Алексей ничего не мог поделать со своим любопытством, смешанным с ревностью. Частые упрёки начинали раздражать обоих. Напряжённость и нестабильность отношений предвещали приближение конца, пусть ещё довольно призрачного и далёкого, но уже неминуемого. Он гнал эти мысли подальше от себя, отказываясь верить в такой исход. Возможно, где-то глубоко в сердце остался осколок стрелы любовного вдохновителя, и пусть слабо, но всё же давал о себе знать.
   Однажды Алексей разбирал книжный стол от накопившейся ненужной макулатуры и так увлёкся этим занятием, что неожиданный звонок заставил его вздрогнуть. Подняв трубку, он, к своему удивлению, услышал голос Карины. Парень уже больше недели принципиально не выходил на связь первым, и она упорно молчала в ответ. Впрочем, последний месяц звонки исходили исключительно от него, что не могло не задеть его самолюбия. И неделю назад он дал себе слово не звонить первым. "Раз не хочет меня слышать, не буду звонить. Если бы действительно скучала, то могла набрать номер и поинтересоваться делами, а то специально делает так, что мне приходится за ней бегать. Я не собака, чтобы беспрекословно исполнять прихоти хозяйки и ждать её снисхождения". Думая так, он стойко держался целую неделю, но потом, неожиданно для себя, стал искать различные оправдания. "Может, она действительно занята: реально нет времени или ещё что. А я как настоящий эгоист не могу лишний раз набрать её номер. В конце концов, я парень и просто обязан проявлять активность". Такие мысли всё чаще приходили на ум, и как Алексей ни старался их отогнать, всё было тщетно. Иногда он корил себя за отсутствие силы воли: что не может удержаться и звонит первым; а порой, наоборот, за то, что гордыня заставляет его молчать, вместо того чтобы самому сделать первый шаг. И всё чаще ловил себя на мысли, что если не сегодня, то завтра обязательно позвонит ей и отругает за долгое молчание, но, главное, услышит долгожданный голос. Однако на этот раз Карина опередила его.
   - Привет, - раздалось на том конце провода.
   - Привет! - радостно ответил Алексей.
   - Что делаешь?
   - Да тут уборку в комнате затеял: решил перебрать стол.
   - Молодец... Нам нужно сегодня увидеться, - спокойно и даже как-то прохладно сказала она.
   - Прям так сразу? - возмущённо спросил он.
   - В смысле?
   - Ты больше недели молчала, а тут, ничего не объяснив, сразу хочешь увидеться.
   - И ты молчал, - сказала она всё с той же интонацией.
   - А что тебе звонить? Ты в последнее время постоянно занята, больше двух слов сказать не можешь. Или не хочешь...
   - Я как раз хотела с тобой об этом поговорить.
   - А что случилось? - насторожился Алексей.
   - Узнаешь. Нужно встретиться.
   - Раз нужно, то, конечно, давай.
   Пока Алексей собирался, его не покидало лёгкое беспокойство. Внезапный звонок и странный голос, насквозь пропитанный холодным безразличием, посеяли тревогу в его душе. Он перебирал различные варианты причин такого поведения и, наконец, устав терзаться догадками, решил, что, скорее всего, ему показалось. Голос мог быть таким от усталости, ведь в последнее время она так загружена учёбой. А неожиданный звонок и предложение встретиться объяснялись просто: Карина наверняка соскучилась и, немного освободившись от книжного завала, решила увидеться и объяснить своё странное поведение. Но когда Алексей увидел грустное лицо подруги, то понял, что разговор не обещает ничего хорошего. Когда он попытался её поцеловать, девушка отстранилась.
   - Карин, что-то не так? - его радость от долгожданной встречи мгновенно сменилась тревогой.
   - Да, случилось, и об этом я хотела поговорить.
   - Я что-то сделал не так, или ты обиделась из-за моего молчания? - обеспокоенно спросил Алексей.
   - Это здесь ни при чём, хотя... - Карина остановилась и, потупив глаза, продолжила: - Ты, наверное, сам заметил, что в последние время наши отношения стали не такими, как были раньше.
   - Не понял, ты к чему клонишь? - уже напрягшись, спросил Алексей.
   - Я думаю, наши отношения зашли в тупик, и ты это тоже должен понимать.
   - Ну, наверное, это из-за того, что ты вечно занята. А встречались бы почаще...
   - Зачем? - не дав ему закончить, спокойно сказала Карина.
   - Как зачем? - воскликнул Алексей. - Ты что, не хочешь меня видеть, не скучаешь по мне?! Поэтому в последнее время даже на часок не могла выйти на улицу? Ты же сама сколько раз говорила, что безумно скучаешь и долгие расставания ещё больше заставляют думать обо мне.
   - Зачем ты так? Да, я говорила. Я и не отказываюсь от своих слов. Но в последнее время наши отношения утратили былой азарт. Ты что, этого не видишь?
   - Нет, - твёрдо ответил Алексей, в душе понимая, что нагло врёт.
   - Как нет? В последние месяцы наши встречи стали напоминать затёртую до дыр, прочитанную сотни раз книгу.
   - И что ты хочешь этим сказать?
   - А то, что последние встречи как две капли воды похожи на предыдущие. Всё одно и то же, изо дня в день. Всё стало обыденно и неинтересно.
   - Значит, твой интерес ко мне пропал?
   - Я не это имела в виду.
   - А что?
   - Нет в отношениях красок, интереса... Каждый раз одно и то же: либо гуляем, либо у тебя дома сидим. Даже темы, разговоры одни и те же, ничего нового. Реально скучно. Я так не могу.
   - А разве мы с тобой никуда не выбирались? Или что, нужно каждый день по клубам и киношкам ходить?
   - Не в этом дело, кинотеатры и клубы здесь совсем ни при чём, я о другом.
   - Не понимаю тебя. Конкретно, в чём дело? - ошарашенно спросил Алексей, глядя ей в лицо.
   Карина, опустив глаза, печально вздохнула и, словно боясь чего-то, тихо сказала:
   - Понимаешь, мы разные, у нас нет ничего общего, кроме чувств, - и добавила, глядя в глаза: - Да и чувства уже не те.
   - У тебя?
   - И у тебя тоже. Зачем себя обманывать? Звонишь теперь гораздо реже, былого напора и огонька давно нет. Или ты думаешь, я слепая?
   Алексей только сейчас понял, что они на грани расставания. И это не просто разлука на несколько дней или недель, а окончательный, решительный конец. С каждым новым словом они всё ближе подходили к роковой черте. Этот момент приблизился так незаметно, что Алексей совсем растерялся. Даже в самом худшем случае он не мог подумать о разрыве. А Карина просто, спокойно и недвусмысленно предлагала расстаться. Конечно, она в чём-то права. Возможно, они оба были эгоистами. Действительно, он звонил ей всё реже, но признаться в том, что истинная причина его молчания - гордость, не хватало смелости. Алексей молчал не потому, что его чувства утратили былую силу, а потому, что и она молчала. Но сказать ей об этом - значит признать свой проигрыш. Обозначить тем самым свою привязанность и раскрыть тайную, глубоко сидевшую в нём обиду, обиду за её молчание. Признаться, как он сильно привязался, нуждается в ней и боится потерять.
   Набравшись духу, Алексей спросил: "Так это конец? Ты предлагаешь расстаться?" Повисло минутное молчание. Её красивые карие глаза словно хотели что-то сказать. Однако вслух Карина всё так же тихо, но решительно произнесла: "Да, именно это".
   В ту же секунду Алексей почувствовал, как сжалось его сердце и на глазах выступили слёзы. Чтобы не показать своей слабости, поднёс к лицу ладонь, провёл ею по лбу, будто поправляя челку, протёр глаза и, слегка усмехнувшись, сказал: "Расстаться, так расстаться. Удачи тебе! Прощай!" Он старался произнести это как можно более равнодушно, но на последнем слове голос задрожал, и Алексей, не успев закончить фразу, резко повернулся и зашагал прочь. Уходя, он ещё надеялся ощутить её руки, обхватывающие его сзади и крепко прижимающие к себе, так крепко, что он и шагу не сможет сделать. Но ничего подобного не случилось. Он всё дальше уходил от девушки, которой так часто грезил...
   По прошествии некоторого времени, когда страсти улеглись, Алексей часто мысленно возвращался к той беседе: сотни раз прокручивал в голове все слова, сказанные в тот день. Он старался понять, что могло привести к такому роковому концу. Иногда, казалось, находил множество предпосылок, предшествующих расставанию, а порой, наоборот, всё представлялось гладким, без каких-либо изъянов и намёков на приближающийся разрыв. Вроде совсем недавно они были так близки и неразлучны, как вдруг что-то неясное, загадочное, словно необъяснимая злая сила породила мощное землетрясение в их отношениях, разбросав по разные стороны глубокой и непреодолимой бездны. Почему он вовремя не смог заметить и распознать приближающийся кризис? Кризис, который привёл к такому жуткому непониманию и в конце концов разлучил их. А он действительно не мог понять Карину. Как могли прежние слова и чувства в какой-то момент перестать что-то значить? Ведь ещё недавно она была так нежна и отзывчива, в её глазах горели маленькие искорки, разжигая в его сердце настоящий пожар. Неужели для неё всё было лишь игрой, каким-то жутким развлечением? Нет, эти глаза не могли лгать. Он бы обязательно почувствовал фальшь, не мог не заметить лицемерия. Алексей был уверен в честности и искренности Карины. Нет, её чувства не могли быть игрой. Он не верил этому. Или просто не хотел верить.
   Как часто он мчался к звонящему телефону в надежде услышать её голос, сколько раз представлял, что однажды, открыв дверь, увидит такой желанный силуэт. Без Карины что-то исчезло, нарушилось. Словно какой-то маленький, до времени незаметный механизм вдруг сломался и эта поломка привела к полной остановке всей системы. То, что дарило радость и силы, благодаря чему он с надеждой смотрел в завтрашний день, в одночасье перестало существовать. Былые эмоции исчезли, силы покинули его, краски померкли, и он остался наедине со своей тоской. И только холодные, терзающие оголённые нервы ветры тоски властвовали в душе. Одна тоска, и больше ничего. Ничего, что могло разбавить эту пустоту.
   Потом Алексей решил, что, возможно, всё к лучшему. Ведь он не любил её. Сильная симпатия, может, привычка, привязанность - и не более. "Да, это не любовь", - уверял он себя и повторял всегда, как только мысли возвращались к их последнему разговору. Повторял так твёрдо и часто, словно боялся забыть или усомниться в этом. Мысль о том, что Карина и не была ему особенно дорога, согревала и успокаивала, помогала сдерживать приступы острой тоски.
  
  

ВЫЕЗД

  
   С момента последней встречи с Кариной прошло больше месяца, и Алексей почти вытравил её из своего сердца, только память иногда болезненно терзала, погружая в неприятные мысли о прошлом, которое время от времени напоминало о себе. С приходом лета в его жизни произошли некоторые перемены: он успешно сдал экзамены, начались каникулы - всё это помогало отвлечься. К тому же наступил новый футбольный сезон. Это означало, что фанатов ждут новые выезды, наиболее интересные из которых приходились на начало лета. Алексей твёрдо решил отправиться куда-нибудь и запланировал поездку в другой регион, на кубковый матч столичного клуба. Для этого нужно было преодолеть без малого тысячу километров. Ему повезло: знакомые ребята собирались отправиться на игру на машине, и у них оставалось свободное место. Алексей долго думать не стал: дорога обходилась в три раза дешевле, чем на поезде. К тому же компания подобралась весёлая и главное - знакомая: год назад они вместе болели за местную команду. И хотя все были старше него, это не мешало общению, а значит, не придётся скучать в дороге. Да и на месте легко ориентироваться: ребята уже бывали в том городе.
   Прибыв на место, парни сняли номер в гостинице и после небольшого отдыха все вчетвером отправились знакомиться с местными достопримечательностями, заполняя телефон новыми снимками. После нескольких часов блуждания по раскалённым улицам и площадям города поступило предложение: перевести где-нибудь дух и подкрепиться. В одном из таких заведений они встретили знакомых, приехавших на игру из Москвы днём ранее. Культурная прогулка по городу плавно перетекла в посещение местных баров и вскоре окончательно превратилась в изучение злачных мест.
   До самых сумерек они бродили по городу, время от времени меняя заведения. А когда стемнело, весёлая компания решила искупаться при свете звезд. Пляж оказался на другом конце города, и пока искали подходящий транспорт, ночь окончательно вступила в свои права, накрыв город чёрным куполом. К общему удивлению, на пляже оказалось ещё несколько таких компаний, похоже, тоже прибывших поддержать команду. Ночное купание затянулось почти до утра, и лишь на рассвете, едва держась на ногах, ребята добрались до номера.
   В девять часов настойчиво зазвонил телефон. Поначалу никто не обратил на это никакого внимания. Но вскоре невыносимо назойливые звонки звучали уже отовсюду. Перебарывая себя, кто-то из ребят всё же дотянулся до трубки и ответил, но тут же об этом пожалел. Оказалось, что утром на игру приехали ещё несколько человек из их города, с которыми договаривались ещё до отъезда. Сейчас они направлялись к гостинице и наотрез отказывались ждать, пока кутилы придут в себя. Прятаться и игнорировать их было по меньшей мере глупо и некрасиво. И теперь, чтобы сохранить товарищеские отношения, нужно было пересилить себя и, несмотря на бессонную ночь и изрядное количество выпитого, заставить подняться. Колоссальных усилий стоило не то что встать, но даже оторвать голову от подушки.
   Через час гости были уже у дверей гостиницы. В холле Алексей познакомился со вновь прибывшими: одного он видел впервые, а другого несколько раз встречал на играх городской команды, но общаться как-то не приходилось.
   - Парни, без обид, но назад только одного можем захватить, в машине больше мест нет, - сразу же предупредил водитель.
   - Спасибо, конечно, но мы потом едем на море. Там у брата свадьба. Так что сразу после мяча - на поезд.
   Забросив вещи в номер, гости предложили позавтракать. Приехавшие парни были энергичны и полны сил, чего нельзя было сказать о ночных гуляках, которые только начали приходить в нормальное состояние. Завтрак в каком-то общепите сменился новой попойкой. Водитель, которому ещё предстояло везти всех назад, пить отказался: он очень переживал, что следствием ночной прогулки станет объяснение с патрулём ГИБДД. Алексей тоже воздержался от алкоголя: головная боль не проходила, мучила жажда, а подступавшая тошнота отбивала аппетит.
   Солнце уже поднялось высоко над городом и немилосердно палило в безоблачном небе, вновь предвещая жаркий день. За окном начал мелькать народ, приехавший на футбол. Баннеры, флаги и шарфы с каждым часом всё больше окрашивали улицы в клубные цвета. Раздавались кричалки и песни, где-то послышался тревожный гул полицейских сирен. Нарастающее движение молодых людей по улице, ведущей к стадиону, свидетельствовало о приближении игры.
   Как всегда, у стадиона было большое скопление народа. В сектор пропускали медленно, жуткая давка у входа и множество людей в форме напрягало всех гостей. Где-то произошла стычка с полицией, и туда сразу же поспешили блюстители порядка. "Видно, что-то серьёзное приключилось", - подумал Алексей и хотел было выдвинуться в ту сторону, но его очередь уже подходила к кордону, где стояли стюарды и проверяли билеты, а терять своих ребят из виду не хотелось. Поэтому пришлось ограничиться наблюдением за этой суматохой издалека. Так и не поняв, что там происходит, он прошёл на стадион.
   Игра шла довольно вяло. То ли дневное солнце раскалило землю под ногами игроков, и, утопая в ней, они бегали как-то медленно и неуклюже, то ли светило растопило их самих и сделало похожими на кисель, убив всю резвость. В отличие от игры, поддержка прошла на достойном уровне. На протяжении обоих таймов ни на минуту не смолкало коллективное пение. В секторах, пестревших баннерами, то и дело зажигались файеры. По многочисленным флагам, свисавшим с ограждений секторов, можно было без труда составить географическую карту если не всей страны, то центрального региона точно. Народ приехал из разных концов страны, чтобы поддержать свою команду.
   В небо устремилась пара ракетниц. Одна приземлилась на поле, заставив полицию понервничать. ОМОН, стоявший до этого в стороне, сразу же выстроился вдоль секторов в линию. На этом незамысловатые манёвры были закончены. Остальное время до конца матч протекал спокойно, без каких-либо эксцессов. К разочарованию многих, счёт на табло так и остался неоткрытым. Команде не хватало лишь нескольких очков до верхней строчки турнирной таблицы, и на этот матч возлагали надежды, которые так и не сбылись. Впрочем, впереди в этом сезоне было немало игр, которые вполне могли как добавить необходимые очки, так и помочь скатиться вниз.
   После игры отправились в гостиницу. Утренние гости забрали свои вещи и уехали на вокзал. А ребята стали решать: ехать в ночь или подождать до утра. Снимать номер ещё на сутки было накладно, а проводить ночь в машине неудобно. За эти два дня все устали и хотели поскорее вернуться. После часового спора сошлись на том, что нужно ехать, благо водитель казался довольно бодрым и заверил, что при желании сможет уже к следующему вечеру доставить всех домой.
   Всю ночь ребята провели в машине, несущейся в сторону дома. На заднем сиденье было довольно тесно, и Алексей всю дорогу пытался устроиться поудобнее, чтобы заснуть. Утром остановились позавтракать в придорожном кафе. Большая вывеска с изображением аппетитного блюда оказалась не более чем бутафорией, а цена совсем не соответствовала качеству еды. Но впереди был ещё целый день пути, поэтому решили остаться здесь. После завтрака свернули с дороги и, углубившись в золотистые просторы придорожных полей, остановились на отдых. Водитель к тому времени еле держался за руль, казалось, ещё немного и он просто уснёт. И хотя все намеревались вернуться домой уже к вечеру, садиться за руль кому-то ещё было довольно рискованно: то, что пока удалось избежать проверки документов на постах ДПС, не значило, что так будет всегда. Надеяться на откуп не приходилось: денег оставалось только на бензин.
   Под раскидистыми ветвями одиноко стоящего дерева ребята устроились на отдых. Лёгкий ветерок ласково ерошил волосы и пробегал по лицу приятной волной. Густая листва укрыла путников от знойного солнца, а душистая, налитая молодым соком трава служила им постелью. Глубокий сон мгновенно овладел всеми. Неизвестно, сколько бы они пробыли в этом беспамятстве, если бы не звонкий сигнал будильника. Проснулись все, кроме водителя: ночная дорога была утомительна, и он никак не мог очнуться ото сна, двух часов отдыха ему явно не хватило. Ребята дружно принялись его будить, уж очень хотелось быстрее приехать домой, и жертвовать лишним часом никто не хотел.
   Чтобы отогнать сон, специально включили магнитолу. За окнами быстро мелькали поля и придорожные деревеньки. На стёклах автомобиля до самого заката весело играли лучи. Солнце клонилось к горизонту, когда путники наконец-то пересекли границу своей области. На родной земле машина прибавила скорость: может, потому, что, несмотря на свою бездушность, техника почувствовала близкий отдых от беспрерывной многочасовой работы. А может, водитель до этого момента по каким-то соображениям не давал работать своей машине на пределе, а тут вдруг решил ускориться и усерднее стал давить на газ.
   К окружной трассе города приблизились уже в сумерках. Дорога неслась навстречу из темноты, разрезаемой светом фар. Музыка, как назло, перестала играть. Водитель решил, что это контакты расплавились от жары, и подёргал корпус магнитолы. В колонках раздался шум, после чего они окончательно замолчали. В салоне установилась тишина, сопровождаемая монотонным гулом мотора.
   Устроившись на переднем сиденье, Алексей задремал. Сейчас была его очередь сидеть впереди, здесь было гораздо удобнее. Вначале он ещё время от времени приоткрывал глаза, но затем окончательно погрузился в сон: темнота за окном сменилась таинственной и умиротворённой тишиной. Словно плавно спускаясь на парашюте в бездонную пропасть, он медленно уходил всё дальше от реальности. Отдельные картинки минувшего дня всплывали перед глазами и прогоняли темноту, но вскоре его охватили безмятежность глубокого забытья и полный покой. Покой, дающий отдых от бесконечной суматохи, сопровождающей на жизненном пути. Только яркие вспышки способны нарушить его и открыть двери новым заботам. Такие ослепительные вспышки белого света пришли на смену темноте, в которой он находился. Потом какие-то люди что-то говорили, спрашивали, кричали. Будто мощный порыв ветра, влетев под ткань, ещё больше надул купол воображаемого парашюта, резко натянул стропы и понёс его обратно из бездны. Сильные порывы ветра несколько раз врезались ему в бок, перебрасывая с места на место, временами причиняя боль. Яростные вихри, словно лапы гигантской птицы, пытались вырвать из него куски плоти, рвали и терзали, всё так же швыряя в разные стороны. Время исчезло, и невозможно было определить, сколько продолжалось это смятение, но затем вновь наступил покой.
  

ДИСКОТЕКА

  
   Шли годы, и в дни каникул братья стали постоянными гостями в деревне. Местные уже узнавали их и не оглядывали подозрительно, встречая на улице. Когда пять лет назад закрыли начальную школу, большинство семей с детьми перебрались в соседние, более крупные посёлки, а пенсионное поколение осталось здесь доживать остаток своих дней и караулить дома. Летом всё менялось: деревня пробуждалась от тишины и покоя, ко многим ветхим старушкам приезжали внуки. Отсутствие развлечений не мешало молодёжи приятно проводить досуг: соседний посёлок с клубом находился всего в четырёх километрах. И как только братья повзрослели, старший начал регулярно наведываться в соседнюю деревню, вначале пешком, а потом на подаренном отцом мотоцикле. Вспыльчивому и нагловатому Антону поначалу доставалось, и утром он не раз пропускал завтрак, ссылаясь на плохое самочувствие, чтобы скрыть от бабушки следы ночных стычек. Андрей никогда не ездил с братом, предпочитая ночным прогулкам и шумным компаниям здоровый сон. Он не понимал и частенько осуждал Антона.
   - Делать тебе нечего, куда-то ночью ходить, ездить, чтобы синяк заработать. Дня, что ли, не хватает?
   - Да ладно, братишка, на пенсии выспимся, а сейчас двигаться надо, тусить. Зря вчера не поехал, такие девчонки там были: все пьяные, сами на нас висли, только бери и вези в лесок, - рассказывал Антон с улыбкой.
   - Видно, за это и получил.
   - Да ты что, успокойся. Эти свободные были. Что они на танцполе вытворяли, ух! А это, - он потрогал ссадину на лбу, - это какое-то обожранное местное быдло. Самогонки, наверное, перебрали и решили порядки свои установить. Ну и установили - еле откачали.
   - А если бы за них вступились? Они же у себя.
   - Да хорош тебе, там половина уже знакомых, парни нормальные. Да и я не один был.
   - Но пострадал только ты, - нравоучительно заметил Андрей.
   - Ну, просто я первый проявил несогласие с ними. Я что, буду, как баран, молчать и их пьяные загоны слушать? А это, Андрюха, не травмы, а так - издержки споров.
   Такие разговоры часто бывали между братьями после очередной поездки Антона к соседям. Но со временем он перестал появляться с синяками. Ребята, видя его бойцовский настрой и нежелание проигрывать, стали уважать парня и уже сами звали в гости. Даже те, кто был постарше, старались ему не грубить. К тому же любящий отец, балуя сына, решил обменять его "Яву" на новенькую четырехсоткубовую "Хонду". С появлением этой дорогой игрушки авторитет Антона среди ребят и внимание к нему девушек возросли ещё больше.
   Когда Андрею исполнилось шестнадцать лет, он неожиданно изъявил желание съездить с братом на деревенскую дискотеку. Может, потому, что надоело сидеть вечерами дома, а может, повзрослел, и у него стал просыпаться интерес к противоположному полу (Антон, приезжая утром, частенько хвалился победами на любовном фронте). Братья подъехали к клубу ближе к полуночи. Как обычно, в выходные дни здесь было много народу. Оно и понятно: это был центр досуга всего района, оазис бурной ночной жизни. Администрация всегда находила деньги на культурную жизнь молодёжи, и клуб, по местным меркам, был довольно неплохо оборудован. Правда, у Антона, завсегдатая настоящих городских клубов, подобное заведение особого восторга не вызывало. Но это было единственное место, где можно весело и с полным отрывом провести ночь и даже немного подебоширить, а это он в особенности любил. К тому же здесь собирались не только местные, сюда съезжалась молодёжь со всех ближайших деревень.
   Антона сразу же окружили ребята и девчонки: кто-то угощал алкоголем, кто-то лез обниматься. Андрея ошеломило, что девчонки откровенно заигрывали с братом и, не стесняясь друг друга, по очереди с ним целовались. Конечно, это не было новостью: рассказы Антона удивляли и казались абсурдными, но то, что он сейчас увидел, повергло в шок. Андрей прислонился к стене и постарался взять себя в руки. Он понимал, что выглядит белой вороной и потому чувствовал себя крайне неловко. Антон старался не выпускать бедолагу из виду, но окружавшая толпа постоянно отвлекала его. Выходя время от времени на улицу, он всякий раз говорил: "Андрюх, мне тут на пару минут надо отойти, ты здесь побудь, ок?"
   Разглядывая местную публику, Андрей вдруг поймал себя на мысли, что он вообще зря сюда приехал. Ему хотелось поскорее оказаться дома, подальше от этой бессмысленной суеты и безумия, там, где блаженный покой и тишина и где действительно можно отдохнуть. Но он видел, как всё здесь радует брата, и, чувствуя вину за своё опрометчивое желание, решил всё же не расстраивать его и дождаться, когда тот сам решит вернуться. Воздух был тяжёлым, от едкого дыма сигарет слезились глаза и стало трудно дышать. От грохочущей музыки раскалывалась голова. С каждой минутой пребывание здесь становилось всё тяжелее. Подступившая тошнота заставила Андрея решиться выйти на улицу. Он направился к выходу в надежде немного освежиться на воздухе и заодно найти брата.
   Выход на улицу загораживала компания: ребята стояли кругом и выпивали, на полу в центре - пакет с бутылкой, несколько стаканчиков и начатая баклажка пива. Подойдя к парням, Андрей, извиняясь, попросил разрешения пройти, но те не обратили на просьбу никакого внимания. Подумав, что, возможно, из-за шума его не расслышали, Андрей обратился уже громче. Один из местных лениво обернулся и, равнодушно окинув его взглядом, продолжил беседу. В очередной раз проявляя упрямство, Андрей шагнул вперёд, стараясь протиснуться между ребятами. Как вдруг стоявший боком парень резко схватил его за плечо. Выпучив горящие ненавистью глаза и выпятив челюсть, он обдал Андрея сивушным духом и рванул к себе со словами: "Куда прёшь, баран!"
   - Я же просил вас подвинуться, - заикаясь, неуверенно пробормотал Андрей.
   - Что мычишь, придурок? - повысив голос, гневно спросил парень. - Ты кто такой?
   С этими словами он толкнул чужака в грудь. Остальные издевательски засмеялись, как бы одобряя и подбадривая. Андрей постарался молча пройти дальше, но местный схватил его за шею и, прижав к себе, поволок к выходу. Он ощутил в груди что-то тяжёлое, что сильно сдавило всё внутри, ком в горле мешал дышать, и невозможно было издать ни звука. Слёзы непроизвольно выступили на глазах. Лихорадочно выискивая в полумраке знакомый силуэт, Андрей вглядывался в лица в надежде пробудить сострадание, взглядом умоляя о помощи, но никто не обращал на него никакого внимания. Казалось, что они вообще где-то далеко и ото всех его будто бы ограждает невидимая стена. Словно вокруг не живые люди, а творения кисти мастера, создавшего эти образы, но забывшего вдохнуть в них жизнь. Неужели они не замечают его? Или для них всё происходящее, эта совершенно беспричинная агрессия - обычное дело?..
   Парень затащил Андрея за угол и прижал к стене, за ним встали еще пара человек. Улыбаясь, они внимательно следили за своим товарищем, перебрасывались шутками, предвкушая предстоящую расправу. Словно это была не реальная опасная ситуация, а всего лишь шоу, и его участники - актёры, отрабатывающие свой гонорар и не более. Ничего живого, ничего настоящего - просто игра.
   - Ну, и что теперь будем с тобой делать? - ухмыльнулся парень и обернулся к своим приятелям, которые поддержали его грубым смехом. - Чего молчишь, придурок? Сейчас буду ломать тебя.
   Схватив свою жертву за воротник, местный с силой надавил кулаком на горло. Андрей непроизвольно зажмурился, ожидая удара. И удар последовал, но только рядом, настолько близко, что гулкий шлепок разбился где-то глубоко внутри и волной ударил прямо в сердце, которое сжалось и на мгновение остановилось. Тяжело выдохнув, Андрей открыл глаза. Увиденное потрясло его. Внезапно появившийся брат хладнокровно расправлялся с обидчиками. Нагнувшись над беспомощно лежащим на земле парнем, Антон бил его в лицо. Тот старался прикрыть своё залитое кровью лицо и умолял остановиться. Совсем недавно он чувствовал себя героем, гордым и сильным, а сейчас лежал в грязи с жалким видом и, заикаясь, просил о пощаде. Рядом лежал ещё один, видимо, кто-то из его приятелей, решивших полюбоваться расправой, которая, к их большому сожалению, так и не состоялась. Второй зритель оказался более ловким и вовремя сбежал. Вместе с братом были ещё трое парней, на вид взрослее и внушительнее Антона. Они стояли в стороне, возле второго лежащего, и когда тот пытался встать, ударом ноги возвращали его в прежнее положение. Антон всё усердствовал, держа бедолагу одной рукой за грудь, а другой нанося удары. Тот уже почти не защищался, а только стонал.
   Эта картина испугала Андрея ещё больше, чем угроза быть избитым. Он никогда не видел столько крови. Даже фильмы со сценами насилия старался не смотреть, а здесь всё происходило наяву, и он был в центре событий. Если бы не слабое освещение, которое отчасти скрывало яркие краски и ужас происходящего, то Андрей, наверное, просто бы потерял сознание. Сцена была настолько страшной и отталкивающей, что повергла его в шок. Но больше всего пугал брат. Он никогда не видел Антона таким: сейчас перед ним был не его близкий человек, а настоящий палач, с пристрастием и даже с каким-то садистским интересом исполняющий своё ремесло. Он не верил своим глазам и отказывался это принимать. Вмиг волна возмущения закипела в груди и вырвалась наружу криком: "Антон, хватит, прекрати!"
   Тот резко остановился, посмотрел на брата и, подтащив окровавленное тело к ногам Андрея, потребовал: "Проси прощения, сука, проси, пока не убил!"
   Но местный уже ничего не мог сказать, руки безжизненно повисли вдоль тела, голова была запрокинута назад, всё лицо залито кровью, и только страшный хрип вырывался из его груди.
   - Братишка, как ты? Эта мразь тебя не тронула? - Антон наконец отпустил избитого задиру и взял брата за плечи.
   - Ты вовремя... Поехали домой! - спокойно произнёс Андрей.
   Когда они поравнялись со вторым типом, тот виновато пролепетал: "Антон, мы не знали, что это твой брат. Прости! Я вообще уже хотел остановить..."
   Сжав кулаки, Антон резко повернулся и хотел было продолжить разборку, но брат удержал его, стремясь как можно скорее покинуть это место. На вопрос Андрея, что ему теперь будет за избиение, брат улыбнулся и ответил, что здесь это обычное дело и никому ничего не бывает. Больше Андрей не проронил ни слова и молча слушал, как брат недовольно бормотал, укоряя себя, что оставил младшего без присмотра. Потом Антон долго выговаривал ему за то, что пошёл гулять в одиночку, и ещё много всего, но это было уже не важно...
   Они мчались вдоль поля домой. По другую сторону проносились редко посаженные деревья, за ними виднелось ещё одно поле. Холодный ночной ветер с силой врезался в лица ребят, летевших под звёздным небом на мотоцикле. В темноте, при свете луны, всё вокруг выглядело особенно загадочным. Окружавшие спящие просторы уходили вдаль и соединялись с небесным куполом. Звёзды, словно тысячи маленьких фонариков, освещали бескрайние пространства вокруг. Шум двигателя разрывал ночную тишину и гулким эхом отдавался далеко у реки. Если бы не рёв мотора, можно было услышать завораживающую музыку ночной природы. Пару раз Андрей наблюдал, как над полем пролетало что-то, очень похожее на сову. Как вор, украдкой ходивший возле примеченной добычи, схватив её, сразу же стремится скрыться, так и ночной гость, покружив над полем, резко устремлялся в направлении реки.
   Ребята ехали вдали от трассы, по земле, но казалось, что дорога заасфальтирована. Рессоры плавно покачивали, и представлялось, словно они сейчас вовсе не на мотоцикле несутся среди ночных полей, а где-то далеко в море на дрейфующей яхте, и тихие волны поднимают и опускают судно на фоне ночного пейзажа. Дорога уходила вдаль, ровно разрезая покрывало полей пополам, словно экватор, разделяющий земной шар. Складывалось впечатление, что далеко вокруг всё безмятежно спит. Эта картина успокаивала и расслабляла, лишь далеко за рекой пугающе тёмным пятном возвышался лес.
   Обхватив брата обеими руками, Андрей ощущал необъяснимое спокойствие, уверенность в своей безопасности, и только воспоминания терзали его. Мысленно возвращаясь назад, он уже не ощущал волнения, и только одно не давало ему окончательно забыться и поддаться очарованию этой завораживающей картины, один и тот же вопрос: что могло спровоцировать тех ребят? Разве просьба может вызвать такую непредсказуемую и необоснованную реакцию, неужели его вопрос мог чем-то оскорбить их, задеть или обидеть? Даже если так, это же не повод сразу бить человека, стараться его унизить? Зачем обострять обстановку, создавать проблему из рядовой ситуации и представлять её таким образом, что посторонний человек оказывался виноватым? Невиновный в их внутренних проблемах оказывался повинным во всём. Они специально провоцируют конфликт, а потом раздувают его, чтобы доказать свою силу и превосходство.
   Только глубоко несчастный тип с массой внутренних комплексов может вымещать свои неприятности на совершенно незнакомом, заведомо беззащитном человеке только потому, что тот оказался рядом. Возможно, он и сам не понимает, насколько несчастлив и жалок. Может, проблемы из детства стали бедой и словно тень преследуют его, не дают свободно вздохнуть. На душу и разум давит тяжесть, годами накопленная в сознании. И оттого каждая новая неудача, словно отдельный кирпичик, выстраивает перед ним непреодолимую стену, которая отделяет его от всего живого и прекрасного. Находясь в этом губительном вакууме, такие люди могут только накапливать злость, со временем переходящую в ненависть ко всем не похожим на них. Ко всем, кто может улыбаться, жить, творить и просто любить. А искренность и отзывчивость, адресованные им, они воспринимают как яд и отраву, отвечая на благодеяния скрытыми злодеяниями. Скрытыми в их мыслях и поступках, которые они так часто выдают за банальную шалость. Каждый раз, стараясь причинить боль другим людям, они надеются разрушить эти стены, стереть все грани, удерживающие их, разорвать оковы, которые приносят им боль и страдания. Но вместо этого они ещё крепче стягивают их. Нет никакой возможности избавиться от бед, глубоко засевших внутри и убивающих в них всё живое. Их сознание настолько отравлено, что они разучились воспринимать мир вокруг себя, перестали различать яркую гамму красок, которая дарит радость полноты жизни. Весь мир в тёмно-серых тонах, кругом лишь холодная пустота, бескрайний мрак и ничего живого, ничего, что может облегчить их внутренние страдания. Кругом одни враги. Каждый, кто идёт навстречу, протягивает руку, улыбается - враг. Смех, радость, лёгкость - всё чуждо им и порождает в их душах страх, страх перед непонятным и оттого пугающим. Стараясь скрыть, замаскировать эти чувства, они пытаются подавить, сломать и просто сделать плохо всем тем, кто не лишён этих чувств. С ненавистью, непонятной даже им самим, они могут сеять вокруг себя только боль и больше ничего. Но самое главное: такие люди не способны всё это понять. Они не замечают, что с ними творится, в какую глубокую бездну они погружаются и к какому фатальному исходу всё это приведёт.
  
  

ЗВОНОК

  
   Стояло утро, солнце ещё не достигло зенита, но белая комната уже была наполнена светом и от этого становилась ещё просторнее. Солнечный зайчик плясал на тумбочке: скользил по поверхности, любопытно заглядывал в кружку, затем, резко прыгнув, устремлялся на край стола, снова возвращался и замирал на какое-то время. За окном гулял ветерок, заставляя яркий блик беззаботно порхать по комнате. Иногда луч срывался и, пробегая вдоль стола, натыкался на отполированный нож. Тот, подобно зеркалу, сразу же перебрасывал его на стену, где он мерцал чертой, уже более тусклой. Но все эти усилия были впустую, никто из присутствующих в больничной палате не обращал никакого внимания на замысловатые скачки.
   Кто-то гладил Алексея по руке, эти ласковые прикосновения заставили его проснуться. С трудом подняв тяжёлые веки, он увидел перед собой мать, которая смотрела на него красными усталыми глазами. Было видно, что она долго не спала и много плакала. Заметив, что сын проснулся, она бросилась обнимать его, и слёзы снова покатились из её глаз.
   Из рассказа матери Алексей узнал, как он попал в эту палату. Судя по всему, пересев на переднее сиденье, он незаметно для себя заснул. Усталость взяла своё: сон сморил и водителя, измученного долгой дорогой. На какое-то время машина осталась без управления и на повороте по инерции выехала на встречную полосу. Свет встречных фар разбудил водителя, и он в последний момент рванул руль в сторону. Несясь на высокой скорости, машина пробила ограждения, стоящие вдоль дороги, и, вылетев с насыпи, угодила прямиком в основание электрического столба. Водитель от полученных травм скончался на месте: сердце не выдержало смертельного удара в грудную клетку. Он умер, возможно, так и не осознав, что произошло.
   Алексей был пристёгнут, что позволило ослабить силу удара, но при столкновении крепёж не выдержал, ремень оборвался, и он угодил головой в лобовое стекло. Удар был такой силы, что автомобиль смяло, а от удара головой стекло выдавило наружу. К счастью, травмы оказались не настолько серьёзными, как показалось на первый взгляд. Но всё же Алексей пробыл без сознания двое суток. Врачи обнаружили ушиб головного мозга и перелом двух рёбер. Две недели нужно было лежать в больнице, но это его не сильно расстраивало. Переломы особенно болезненных ощущений не доставляли, и уже через несколько дней Алексей чувствовал себя довольно неплохо. Первые дни он провёл на больничной койке, но вскоре уже мог гулять по территории больницы. Боли и слабость прошли, и лишь иногда при резких движениях неприятные ощущения в боку напоминали о перенесённых испытаниях. Врач не торопился с выпиской, советуя тщательнее обследоваться и ни в коем случае не пренебрегать лечением. Но когда за окном светило солнце, зеленела листва, порхали бабочки и звонко распевали птицы, находиться в стенах больницы и лежать в постели стоило больших усилий. Почти каждый день Алексей, встречаясь с доктором, просил перевести его на амбулаторное лечение, обещая исправно посещать все процедуры и ограничить активный отдых. Через полторы недели врач всё же сдался под таким напором и выписал упрямого пациента.
   Дома, расслабившись в спокойной обстановке, Алексей целый час провёл в ванной, блаженствуя под тёплым душем. В больнице, разумеется, были ванные комнаты, но они почему-то работали в определённые часы, по графику. К тому же весь процесс проходил быстро, по-армейски. В жару все хотели освежиться, народу было много, и наслаждаться было некогда: за дверью всегда кто-то с нетерпением ожидал своей очереди.
   Ещё мокрый после душа, парень упал на кровать и мгновенно уснул. Его разбудил телефонный звонок. Вставать совершенно не хотелось. Но телефон не умолкал, и, пересилив себя, Алексей нехотя поднялся и побрёл в прихожую, мысленно браня кого-то за настойчивость.
   - Да, - произнёс он недовольно.
   - Привет.
   В ту же секунду словно сильный взрыв накалил всё внутри. Глубокий вдох не помог: казалось, что-то встало в груди, мешая дышать. Невидимое пламя достигло сердца и лизнуло его своим жгучим языком, заставив бешено колотиться.
   - Привет, - повторили уже более настойчиво.
   Он совсем не ожидал звонка, её звонка... Голос, который сейчас звучал в трубке, Алексей смог бы узнать из тысячи, услышать сквозь шум сотни водопадов и пронести с собой сквозь безумную суматоху всей жизни. Наверное, ничто на земле не могло заставить забыть его. Это была Карина.
   - Привет, - ответил он.
   - Лёш, как себя чувствуешь? Мне только вчера рассказали об аварии. Я тебе звонила, но никто не подходил к телефону.
   Он слушал и не верил своим ушам. Казалось, что он спит, и это всего лишь его фантазия решила позабавиться над ним.
   - Ну, что ты молчишь? Я очень переживаю за тебя. Как ты?
   - Да вот, только сегодня из больницы пришёл.
   - Тебя выписали? Ты в порядке?
   - Я-то в порядке, но ещё не совсем выписали. Лечение ещё не закончено: на процедуры надо ходить, уколы и другая чушь.
   - Что ты говоришь? Какая чушь? Если врач говорит, что надо, значит, надо, и ни в коем случае не пренебрегай этим.
   В голосе Карины чувствовалась забота и звучали нотки по-детски наивной чистоты. В её словах не было притворства и наигранности, которые порой пытаются выдать за искренность. Эти нотки мгновенно проникли в сердце, излучая тепло.
   Алексей продолжал разговаривать, задавал вопросы, отвечал, но его разум совсем неожиданно вновь словно окутало лёгкое забвение. Сердце посылало новые, всё более нежные импульсы, которые несли какой-то пьянящий дурман, и уже ничто вокруг не могло помешать их общению.
   На следующий день Карина пришла к нему, и милая дружеская беседа как-то незаметно переросла в дикую страсть. Страсть, которая словно кипящая пучина неистово бушует, сметая всё на своем пути. Когда голова идёт кругом, здравый смысл и холодный расчёт уходят на второй план, и бурный водоворот чувств захлёстывает с головой. Руки расточают неистовые ласки, губы шепчут что-то не совсем ясное, и нет сил противиться этому. Да и зачем бояться и гасить восхитительный вихрь, ставить наравне с пороками это безумное влечение, наполняющее жизнь восторгом, ведь страсть всего лишь спутник любви, идущий с ней рядом. И порой она громко заявляет о себе в тот момент, когда, казалось, всё уже безвозвратно потеряно. Ей тяжело соперничать со спокойной, уверенной любовью. Но её непредсказуемость и бешенство толкают иногда на безумства, заставляя ставить на кон больше, чем позволяет совесть. Но кто не пробовал её на вкус, тот не поймёт любви, которая приходит следом, увлекая в таинственную глубину упоения.
   Так и наши герои не стали гасить в себе проснувшийся вулкан и, срывая и разбрасывая одежду, отдались своему чувству.
  
  

ЗНАК ЗОДИАКА

  
   Кто бы мог подумать, что они снова будут вместе. Казалось, их любовный роман завершён: Карина разом поставила жирную точку, решив всё за двоих. Но прошло время, старые раны уже стали постепенно затягиваться, причинённые обиды забываться, и вот она сама стала инициатором их встречи. Она повернула колесо вспять и вернула то, что казалось потерянным навсегда. Действительно, женщины непредсказуемы и загадочны, думал Алексей.
   Его лечение закончилось, боли прошли, синяки исчезли, и вроде всё стало как прежде. Но вскоре Алексей вновь почувствовал недомогание: лёгкое головокружение и усталость. Родители опять обратились к врачу, и тот назначил новое лекарство, чтобы избежать осложнений. Препарат помогал прочистить сосуды после травм и снижал вероятность возникновения опухоли в результате воспалительного процесса от удара головой. Доктор также посоветовал на время лечения воздержаться от нагрузок и больше отдыхать, а после завершения процедур явиться на приём. Пройти курс можно было в больнице по направлению врача, но медикамент требовалось приобретать за свой счёт.
   Родители решили немедленно начать лечение, однако из-за отсутствия свободного времени покупку лекарства, посещение процедур и консультацию у врача они доверили самому Алексею. Между тем в последнее время его гораздо больше беспокоило другое: приближалось знаменательное событие - день рождения Карины. И парень ни о чём не мог думать, кроме как о том, что ей подарить, а всё остальное вылетело из головы.
   Восемнадцатилетие - праздник особый, и нельзя ограничиться букетом цветов или каким-нибудь заурядным подарком. Алексей был уверен, что если дарить, то такую вещь, память о которой должна сохраниться навсегда. Ведь совершеннолетие - не просто день, когда ты повзрослел ещё на год, это дверь в новое завтра, совершенно не похожее на то, что было раньше. Это особая дата, которую все девочки ждут с нетерпением. Подростки ожидают, в первую очередь, свободы, не только предоставленной паспортом совершеннолетнему гражданину, но и другой свободы, существующей в ментальном окружении любого человека, которая ощутима на психологическом уровне. Её пьянящий вкус в сочетании с предвкушением раскрытия неизведанных тайн взрослой жизни делает эту дату особенной.
   Такой она была и для Карины. Она уже заранее прожужжала все уши: рассказывала, кого из друзей пригласит, какие родственники приедут, как всё будет проходить и что может измениться в её жизни после этого дня. Алексей был приглашён одним из первых. Эта новость была приятной и одновременно заставляла задуматься о том, как удивить подругу. Ничего особенного придумать он так и не сумел. Решил остановиться на украшении, но обязательно красивом и недешёвом. Он был готов скупить для неё все ювелирные магазины, заказать самое дорогое и изысканное колье, но было одно но: отсутствие средств. Заработать или взять в долг возможности не было, а праздник уже был на носу. Единственные деньги, которые у него были, это те, что родители собрали на лечение. Решение созрело быстро. Алексей посчитал, что его здоровью уже ничего не угрожает, к тому же процедура внутривенных уколов была довольно хлопотной: нужно было ездить в больницу, договариваться и подстраиваться под график, приезжать в назначенное время. Клиника находилась далеко от дома, и пришлось бы тратить не один час на дорогу, толкаясь в душных троллейбусах и вечно переполненных маршрутках. А ему так не хватало общения с Кариной, после продолжительного перерыва эта потребность стала ещё сильнее, и теперь, после её возращения, он не хотел терять ни минуты.
   Лекарства Алексей так и не купил. Забрав отложенные деньги, парень без колебаний направился прямиком в ювелирный салон. Там он долго стоял у витрины, рассматривая украшения и советуясь с продавщицей. В итоге остановился на золотом кулоне в виде знака зодиака. Благо у Карины уже была цепочка, но когда она надевала платье, декольте, оказываясь в центре внимания, настоятельно требовало заключительного штриха. Таким штрихом, на его взгляд, и являлся кулон. В центре украшения сверкал маленький алмаз. Камень был недорогим и довольно простой огранки, но именно он придавал подарку особый шарм. Алексей был удовлетворён выбором, надеясь, что каждый раз, надевая кулон, Карина будет вспоминать о нём, независимо от того, как у них всё сложится дальше.
   Его подарок произвёл на всех сильное впечатление, а про реакцию Карины нечего и говорить. Она была вне себя от восторга, однако, чтобы не обидеть других гостей, старалась сдерживаться и не выдавать своих эмоций. Но потом ещё долго удивлялась, любуясь в зеркале и новым украшением, и собой. Видя радость именинницы и слыша слова благодарности, которыми она осыпала его, Алексей ни на секунду не пожалел о своём решении.
  
  

ОЖИДАНИЕ

   Влюблённые снова были вместе, радовались тёплым летним дням, наслаждались каждым часом. Их отношения вернулись в привычное русло, и уже ничто не предвещало душевной боли, сопровождаемой ночной бессонницей и тайными желаниями. Но время неумолимо летит вперёд. Наступила пора вступительных экзаменов. Карину больше всего интересовал один из столичных вузов, с которым она связывала свои дальнейшие планы. Конечно, попасть туда было непросто: заявок на поступление оказалось очень много, высокие проходные баллы, а количество бюджетных мест ничтожно мало. Знакомых в приёмной комиссии не было, финансами для учёбы на платном отделении семья не располагала, одним словом, девушка могла рассчитывать только на себя.
   И вот наконец настал трепетный момент, когда Карина отправилась в Москву за результатами вступительных испытаний. Конечно, всё можно было выяснить по телефону, но родители решили, во избежание казусных ситуаций, узнать всё на месте.
   В этот день Алексей нервничал не меньше Карины, ведь от итогов экзаменов зависела их дальнейшая судьба. В случае её поступления вырисовывалась мрачная картина. Пять лет вдали друг от друга, новые знакомства, красивые и яркие перспективы столичной жизни вполне могли завести их отношения в тупик и в конце концов привести к расставанию. Но, с другой стороны, Алексей вовсе не желал её провала. Он видел, как Карина мечтала поступить в университет, сколько сил приложила для этого. Как загорались её глаза во время разговоров об учёбе в столице, от одной мысли об этом она расцветала будто весенний цветок. А он безумно любил этот озорной огонёк. Удержать её и причинить ей боль или отпустить, зная, что огонёк счастья будет жить. Конечно, сегодняшний результат от него не зависел, но даже если бы он мог как-то повлиять на него, то не посмел бы заставить её страдать ради собственных интересов. И всё же в голову лезли неприятные мысли, мучительные противоречия нещадно терзали его.
   Вправду говорят, что ожидание казни страшнее самой казни. Шло время, а Карина всё не звонила. Прошёл обед, время близилось к вечеру. Чтобы отвлечься, Алексей занялся домашними делами. Родители затеяли ремонт, и нужно было выбросить мусор, которым был завален весь тамбур. Работу прервал телефонный звонок. Сердце дрогнуло: на дисплее высветился номер Карины.
   - Да, - сказал Алексей.
   - Привет, родной, - бодрый голос выдавал отличное настроение.
   - Привет, солнышко. Как твои дела, есть чем порадовать?
   - Можешь поздравить: у меня всё отлично.
   - Поступила? Не томи, рассказывай!
   - Да, да, да! - с каждым разом всё громче и, наконец, почти крича, сказала она.
   - Молодчина, поздравляю, - ответил Алексей, с трудом скрывая досаду. Он непроизвольно улыбнулся, словно подтверждая, что тоже рад этой новости, как будто его собеседник был сейчас рядом, а не за несколько сотен километров. Но улыбка вышла натянутой и неестественной, он сам это почувствовал. К счастью, Карина не могла этого увидеть.
   - Извини, что так поздно позвонила. В университете пришлось задержаться, а потом на радостях всё вылетело из головы. Я же поначалу даже не поверила, что поступила. Только сейчас немного отошла от переживаний. Долго говорить не могу: роуминг. Очень дорого, а подключиться не успели. Приеду - всё расскажу. Целую. Пока.
   На этом связь оборвалась. Алексей даже не успел ничего толком сказать. Тяжёлые мысли снова вернулись, и чувство тревоги свинцовым грузом легло на сердце.
   "Неужели это и есть начало конца? Нет, бред. Паникёр, - упрекал он себя. - Ведь нет никаких намёков на расставание. Да, Карина будет далеко, и мы не сможем часто видеться, но это ещё не значит, что чувства остынут. Сколько людей подолгу живут далеко друг от друга и не теряют в разлуке тот огонёк, который согревает их сердца. В себе я уверен, уверен на все сто. А Карина..." При этой мысли что-то кольнуло в груди, но совсем не так, как в тот день, когда он увидел её в первый раз, по-другому: тоскливо и больно. Ведь однажды она уже предлагала расстаться. Но тогда к этому шло, а сейчас всё было иначе, совсем не так. К тому же в последнее время вся эта суматоха с вступительными экзаменами и последующее ожидание результатов сблизила их. Всеми своими тревогами она делилась только с ним, и они вместе строили планы на будущее. Как она будет учиться, и что будет дальше. В этих мечтах всегда находилось место для Алексея: Карина всегда связывала себя с ним. Всё было расписано: она учится в Москве, он доучивается здесь и переезжает к ней, или Карина после университета возвращается в родной город, чтобы уже вдвоём строить свою жизнь. В обоих сценариях они оставались вместе. Это сделало их ближе и роднее.
   Только сейчас Алексей понял, как сильно он привязался к Карине и насколько она важна для него, как он её любит и безумно боится потерять. От этих мыслей стало не по себе. Он пытался связаться с ней. Зачем, он и сам до конца не понимал. Может, хотел ещё раз услышать её веселый голосок и успокоить себя. Но телефон был недоступен. Оставалось только ждать. Весь вечер Алексей провёл в подавленном настроении и даже когда лёг спать, мрачные мысли ещё долго не покидали его.
  
  

ВЕЧЕР

  
   Времени на то, чтобы быть вместе, практически не оставалось: Карина вечно куда-то спешила. И теперь они оказывались вдвоём, только когда отправлялись куда-нибудь по делам, выполняя разные семейные поручения. Их встречи, как правило, ограничивались походами на рынок за продуктами (когда он ощущал себя в роли носильщика тяжёлых сумок) и по магазинам одежды (здесь он выступал в роли консультанта, помогая решить, идёт ли платье и какой цвет больше к лицу). Так бывало и раньше, но всё проходило не так. Сейчас он лишь сопровождал подругу, и былого тепла и нежности с её стороны стало заметно меньше. Любое проявление близости, даже если это был безобидный поцелуй или попытка обнять, сразу пресекалось.
   - Подожди, не сейчас. Не здесь. Позже. Не хочу...
   И так всегда. Но позже желание так и не просыпалось.
   Наступил последний день перед отъездом в Москву. Алексей думал, что Карина, как обычно, будет занята приготовлениями. А звонить первым он не хотел: наверное, атмосфера равнодушия, которая установилась между ними в последние недели, оставила неприятный осадок. И её звонок раздался, как всегда, неожиданно.
   - Привет, милый, - мягко начала Карина. Такое начало приятно удивило. - Какие планы на вечер?
   - Да, собственно, никаких. У тебя есть предложения? - с надеждой спросил Алексей.
   - Просто как-то грустно и тоскливо. Тяжело осознавать, что сегодня последний день дома.
   - Ну, зачем же так категорично, уже решила не возвращаться?
   - Что за глупости. Конечно же, вернусь. Но вот когда, не знаю, да и говорить об этом ещё рано. Теперь точно не скоро, - с печалью в голосе сказала она и добавила: - Я хочу тебя увидеть.
   - А как же родители, последний вечер дома? Время-то найдёшь для меня? А то ведь в последние дни совсем забегалась.
   - Не говори так. Ты мне нужен.
   Повисло молчание. Оба понимали, что слова сейчас будут лишними. Алексею даже стало стыдно за свою давешнюю обиду и чрезмерный сарказм.
   - Зайдёшь за мной вечером? - прервав тишину, спросила Карина.
   - В шесть буду у тебя.
   Алексей пришёл за полчаса до назначенного времени. Он редко приходил раньше. Но сидеть в четырёх стенах, изнывая от нетерпения, было невыносимо. Решив, что около дома Карины его могут заметить из окна, Алексей присел на скамейку в соседнем дворе. Он вспомнил, как сам в первый раз смотрел из этого окна в её комнате. На улице тогда только начинала опадать пожелтевшая листва, многие деревья ещё сохранили своё зелёное убранство. Солнце светило так же ясно, даря на радость всем последние тёплые дни. Плывущие по бледному небу серые облака ещё не несли прохладных дождей, и только заметно сократившиеся дни напоминали о неминуемом приближении осени.
   Во дворе была небольшая детская площадка с качелями, горками и двумя песочницами по краям. В старой, с деревянными бортами, всегда возилась куча малышей, увлечённо занятых своими важными делами. Другая служила больше для хранения песка. Видимо, из-за того, что не все дети могли преодолеть её высокие металлические борта без помощи родителей. Зато они часто переносили её запасы в своё излюбленное место. Из-за того что их путь пролегал через площадку, со временем земля окрасилась в жёлтый цвет, и это место из окна выглядело, словно жёлтая плешь посреди зелёной лужайки.
   Днём вокруг этого детского оазиса на лавках сидели молодые мамы с колясками, вечером на их место приходили старушки с внуками, а ближе к ночи - подростки. Алексей иногда наблюдал за старушками. Порой казалось, что они настолько увлекались обсуждением последних новостей или свежих сплетен, что совсем забывали о детях, которые были предоставлены сами себе. Но нельзя винить стариков в том, что, стремясь избавиться от старческого одиночества, они отвлекались от окружающей реальности и возвращались на несколько десятков лет назад. Словно оказавшись в далекой молодости, где не было усталости и болезней, они снова чувствовали себя беззаботными и счастливыми. И уже не видели в своих собеседницах морщинистых старушек: перед ними, как и много лет назад, сидели такие же молодые подружки из соседнего дома. В такие минуты их взгляд прояснялся, в нём вновь вспыхивали огоньки и разгоняли мутную пелену, нависшую перед глазами и заглушающую все краски, которыми восхищается молодежь.
   В ноябре на площадке появлялись лужи, кустарники и деревья тянули к небу голые ветви, напоминавшие сухие растопыренные пальцы, мокрые лавки пустели. Всё вокруг становилось мрачным и тоскливым. Осенние дожди постепенно сменялись ночными заморозками, выпадал снег, и площадка окрашивалась в белый цвет. Словно невидимый маляр стирал под толстым слоем небесной побелки цветовые различия. Пушистый снег укрывал лавки, роскошные белые шапки украшали кустарники. Детская площадка вновь оживала. На снегу вырисовывалась беспорядочная паутина линий от санок и лыж. На глазах вырастали снежные башни, появлялись новые гости в виде забавных кривых снеговиков, слепленных старательными детскими руками. Весёлые крики и смех оглашали воздух, вдыхая жизнь в дворовые будни.
   Всё это Алексей не раз наблюдал из окна на третьем этаже, из той самой комнаты, где жила его любовь. Как часто после взрослых игр, усталые и счастливые, они подолгу стояли возле него, глядя на улицу. Иногда они смотрели молча, слушая только биение своих сердец. Их тела так близко прикасались друг к другу, что во мраке комнаты сливались в одно целое. Порой, стоя у окна, они тихо беседовали, строили планы и делились секретами. В такие минуты казалось, что время остановилось, всё вокруг замерло, и на земле оставались только они вдвоём. Хотелось, чтобы это чудное состояние длилось вечно. Спокойствие, бесконечное внутреннее спокойствие и тишина, словно гипноз, заставляли отвлечься от мирской суеты, проблем и тяжёлых мыслей.
   Потом наступила весна, временная разлука, а затем они снова сблизились. Словно высшие силы не позволяли им долго находиться вдали друг от друга. Алексей видел в этом знак судьбы. И когда после больницы Карина пришла к нему, он не смог ей отказать и постарался забыть обиду, мучившую всё время после расставания. Он знал, что, возможно, ещё пожалеет об этом и расплата будет суровой. Но ничего не мог с собой поделать, его тянуло к ней словно магнитом. Глядя в карие глаза Карины и всё глубже погружаясь в их бездонную глубину, он чувствовал волнение в каждом её слове, тревогу и раскаяние за сказанное ранее. Он не мог сомневаться в искренности своей любимой: так правдиво звучали её слова. Поддержав этот нежный порыв, он сделал шаг навстречу.
   И вот он здесь, в полном неведении относительно предстоящей встречи. Что ждать от её появления: новую волну боли и отчаяния или освежающий душу любовный бриз полного понимания и взаимности чувств. Этот внутренний диссонанс уже давно не давал покоя, но сейчас это состояние, казалось, достигло своего пика. Мысли смешались, кровь вскипала, к горлу подступил ком, не давая сделать глубокий вдох. Необходимо было покончить с неопределённостью, разорвать эти мучительные узы, и свободу мог дать только решительный разговор. Возможно, последний, роковой для их отношений, но необходимый для обоих. Алексей это понимал, но никак не мог найти в себе силы. Казалось, ещё не пришло время, что всё можно выяснить когда угодно, но никак не перед её отъездом. Постоянно оттягивая этот момент, он сам не замечал, как всё глубже погружается в омут отчаяния, из которого всё сложнее выбраться. Алексей с удивлением обнаружил, что любовь делает его слабее. То, что должно было служить живительным источником для вдохновения и новых сил, на деле оказалось настоящим ядом, медленно разлагающим его изнутри. Он никогда не отличался робостью. Всегда, когда ситуация требовала решительности и твёрдости, он шёл вперёд, ни секунды не сомневаясь в правильности своего поступка. Но сейчас всё было по-другому, и он ненавидел себя за это. Карина первая решилась на серьёзный шаг, показав куда более сильный характер и решимость. И хотя Алексей не хотел этого признавать, всё указывало именно на это.
   Погружённый в мрачные мысли, он увидел, как из подъезда вышла Карина. Он резко встал и пошёл ей навстречу.
   - Привет, - сказала Карина. Подойдя ближе и заметив его серьёзный и колючий взгляд, она добавила: - Что с тобой, ты чем-то расстроен?
   - Ничем не расстроен, просто серьёзный.
   - А что даже "привет" не сказал, не поцеловал?
   - Так ты сразу накинулась на меня с расспросами, даже слова не дала сказать.
   - Ничего не накинулась, - усмехнулась она, - просто показалось, что ты какой-то напряжённый. Ты что, не рад меня видеть?
   - Рад, - ответил он и наклонился, чтобы поцеловать её, но девушка, отклонив голову назад, равнодушно произнесла: - Ладно, не надо. А то получается, что я заставляю тебя.
   - Куда пойдём?
   - Мне без разницы, - так же безразлично сказала она.
   - Как без разницы? То сама звонишь, предлагаешь встретиться, а теперь без разницы? - возмутился Алексей.
   - Я просто хотела тебя увидеть, дома сидеть нет никаких сил. Грустно и скучно. Думала, и ты будешь рад нашей встрече, а вместо этого наблюдаю твоё недовольное лицо. Если у тебя были другие планы, и я вмешалась в них, так и скажи. Пойду одна пройдусь.
   Сказав это, Карина посмотрела на него, ожидая ответа. Будто это было не утверждение, а вопрос.
   - Да нормально всё, - немного сконфузившись, сказал Алексей. - Просто твой звонок застал меня врасплох. Реально не ожидал его. То у тебя и пяти минут для меня нет, а то в последний день сама звонишь. Честно говоря, я уже и не знаю, чего ждать.
   - В смысле? - непонимающе спросила она.
   - В прямом смысле. Кто тебя знает, что тебе на ум пришло?
   Карина пристально посмотрела ему в глаза. Алексею это не нравилось: в такие моменты ему казалось, что она видит его насквозь, словно заглядывает так глубоко, что добирается до самых потаённых уголков его души, туда, куда он и сам не решается заглянуть. Но отвернуться, разорвать эту связь он не мог.
   - Какой же ты дурачок, - мягко сказала Карина и, улыбнувшись, прижалась к его груди и крепко обняла. - Дурачок, - повторяла она, - ты мне нужен, только ты. Ну что за бред лезет тебе в голову? Сейчас ты мне нужен как никогда, ты моя поддержка. Мне просто тоже тяжело. Вначале экзамены, потом ожидание, постоянно на нервах. Сейчас сборы. То одно нужно купить, то другое. По сто раз перепроверяешь. Такая суета с этим отъездом. Вот всё и навалилось на меня в последние недели. Просто пойми меня и дай время.
   - Какое время, ты завтра уезжаешь, и теперь неизвестно, когда увидимся.
   - Я же не навсегда уезжаю. Буду наведываться. А как там обоснуюсь, ты приезжай. Помнишь, как мы строили планы: пока так, а потом ты доучишься и переберёшься ко мне окончательно, или я вернусь, и мы будем вместе. Главное, сохранить то, что у нас есть. Главное - сохранить. Я же люблю тебя, понимаешь, люблю...
   Алексей не ожидал такого откровения от всегда сдержанной Карины. Она редко говорила такие слова, считая, что любовь нужно доказывать поступками, всерьёз, а не на словах. В последнее время вообще избегала разговоров про чувства. А сейчас, стоя под старым клёном, она буквально рассыпалась в признаниях. Алексей оторвал её от своей груди и пристально посмотрел в глаза, теперь он ощущал тот напор и уверенность, которых так боялся в её взгляде. Он заметил слёзы в глазах любимой, почувствовал её искренность и робость, которая бывает у юных влюблённых на первом свидании. Слёзы стекали по щекам, волосы растрепались, мокрая прядь прилипла к лицу. Щёки горели огнём, губы словно набухли от слёз и казались немного припухшими. Этот вид немного смутил Алексея: он ещё никогда не видел её такой. Карина никогда не проявляла слабости и не плакала при нём. Сейчас она казалась ещё более прекрасной и желанной. Алексею захотелось сказать ей в ответ те же слова, но он почему-то замялся и после небольшой паузы тихо, будто боясь кого-то разбудить, произнёс: "Ты тоже мне очень дорога". И, нежно поцеловав её в соленые от слёз губы, снова прижал к себе.
   Почему он сказал не то, что хотел, Алексей и сам не мог понять. Может, видел в этом проявление некой слабости, вызванной видом её слез, а может, заветные слова были заготовлены для другой ситуации, более романтической и спокойной, или попросту испугался, ведь порой для того, чтобы сказать одно слово, требуется больше смелости, чем для сотни дел. Так или иначе, но он их не произнёс. Услышав признание Карины, Алексей словно обрёл внутреннее равновесие, будто всё сразу встало на свои места. Он мгновенно вырос над ней, почувствовал силу. Тщеславие, живущее в каждом человеке и порой мирно дремлющее глубоко внутри, дало о себе знать. Все сомнения вмиг улетучились. Вопросы, терзавшие его в последнее время, были решены. На сердце стало легко.
   Алексей упрекал себя за свою привычку во всём видеть крайности. Вот и сейчас в обычной бытовой суете, в ровных и спокойных отношениях он заметил неминуемый крах, холодную, затаившуюся угрозу, которая, словно опасный зверь, присев на задние лапы, приготовилась к решающему прыжку. А на самом деле всё оказалось гораздо проще, чем ему померещилось по причине его природной мнительности.
   Весь оставшийся вечер они так и просидели на лавке возле старого клёна. Только когда небо украсили сотни огоньков и над домами всплыл бледно-оранжевый диск луны, по-хозяйски наблюдая за тёмными закоулками улиц, влюблённые выпустили друг друга из объятий. И, прежде чем разойтись по домам, напоследок дали клятву: несмотря ни на что сохранить огонёк, вспыхнувший в их сердцах год назад.
  
  

СВОИ

  
   Пролетели ещё три года, братья повзрослели. Свобода летних дней и беззаботная жизнь вдали от города остались в прошлом. И если Андрей ещё навещал бабушку, то брат полностью променял деревенскую тишину на кипящую городскую жизнь. В свои девятнадцать лет Антон почувствовал себя совершенно взрослым, и мимолётные романы полностью поглотили его. На совершеннолетие отец подарил ему новенькую Audi А4. До этого сын частенько брал у него, когда с разрешения, а иногда и украдкой, его Mercedes бизнес-класса. Однажды Антон немного помял отцовский автомобиль. Родитель в приступе гнева даже собирался выгнать его из дома (шалости сына дорого обходились: ремонт вылился в кругленькую сумму), но потом успокоился, и всё забылось. Стоит сказать, что отец, как и Антон, тоже был вспыльчив, но быстро отходил.
   Новая Audi оказалась как нельзя кстати для парня с бурной личной жизнью. Антон пользовался большим успехом у девушек, хотя в его внешности не было ничего особенного (не считая полученного в драке шрама поперёк лба, с которым он выглядел даже мужественнее). Возможно, привлекали его амбициозность и харизма, а может, находчивость и чувство юмора, внутренняя уверенность или просто наличие денег.
   Теперь, когда у сына был личный автомобиль, отец устроил его в довольно крупную фирму торговым представителем и уже присматривал для него хорошее место для работы после института. Он считал, что пока учёба не окончена, будущий руководитель должен попробовать себя в роли обычного рабочего. Эта была его твёрдая позиция: с низов, как сам начинал много лет назад.
   В скором времени Антон научился с лёгкостью управляться с поставленными задачами и был на хорошем счету у руководства. Теперь, когда появились собственные деньги, он с подругой снял квартиру, невзирая на то, что его родители были категорически против таких отношений. Но Антона, привыкшего всегда делать по-своему, ничто не могло остановить. Мать частенько повторяла: "Уж больно рано наш сын повзрослел. Надо было построже: реже на улицу отпускать и меньше денег давать на карманные расходы". Отец лишь пожимал плечами в ответ, не понимая, как упрямство своенравного парня связано с деньгами и улицей. Но задумываться об этом было некогда: высокий пост отнимал много времени, и у него всегда находилась масса дел.
   В армию Антон не собирался и был твёрдо уверен, что после окончания института военный билет будет у него в кармане. Учился кое-как, и если бы не деньги, которые он платил каждый раз в преддверии очередной сессии, то его, наверное, давно бы отчислили. Но парня это мало волновало, и он по-прежнему оставался заядлым тусовщиком: все выходные проводил в клубах в окружении друзей и подруг, да и среди недели нередко случались бурные ночи, благо на работе был свободный график.
   Работа, учёба, девушки и гулянки не мешали ему, как и прежде, увлекаться спортом. Конечно, сейчас времени на тренировки не оставалось, но любовь к футболу стала проявляться по-другому: Антон всё чаще ходил на стадион, следил за играми в спортбарах. Со временем он познакомился с такими же ребятами, фанатами своей команды, и они вместе ездили на игры в другие города. Иногда на выездах приходилось кулаками доказывать любовь к своему клубу, но это его не смущало, а наоборот, ещё больше разжигало интерес к такой жизни.
   Интересы младшего брата лежали совсем в другой плоскости: Андрей заканчивал 11-й класс и в дальнейшем планировал поступление в МГТУ имени Баумана. Его серьёзные знания по физико-математическим предметам позволяли занимать призовые места на различных олимпиадах, но подняться выше регионального уровня не удавалось. Учителя советовали родителям отдать его на дополнительные занятия, но трудное финансовое положение семьи не позволяло этого сделать, частные уроки тоже требовали определённых затрат. Мать Андрея не хотела обращаться за помощью к сестре. Та уже не раз выручала её в своё время, когда всем было трудно с работой, и в очередной раз просить родственницу об услуге было неловко. К тому же Андрей, несмотря ни на что, всего добивался сам. И его успехами в учёбе гордилась вся семья.
   Иногда братья вместе ходили на футбол, и Антон, представляя своего младшего товарищам, всегда рассказывал о его достижениях, не подозревая, что ставит брата в неловкое положение. Правда, Андрей всегда прощал брату беззлобные шутки, касающиеся учёбы, считая, что Антон таким образом выражает свою гордость за него. И всё же парню не нравилось, когда о нём говорили: ему казалось, что все воспринимают его как зубрилу, зарывшегося в книги всезнайку. На самом деле всё было не так. Он, конечно, читал, учил и решал, но всё в пределах разумного, без фанатизма. Честно говоря, даже особо не усердствовал. Вообще, Андрею были больше по душе гуманитарные науки, но его способности позволяли без особого труда справляться и с математическими задачами.
   Накануне вступительных экзаменов в университет Андрей решил съездить к брату. Их радость от встречи не знала границ, ведь они жили в разных городах и у каждого была своя жизнь, свои заботы, поэтому видеться удавалось не часто. Но сейчас был особый повод: младший окончил школу с золотой медалью. Антон не мог оставить такое событие без внимания, предложив вместо скучных вечерних посиделок дома поход в ночной клуб. Андрей, наученный горьким опытом, вначале отказался, но перед напором брата трудно было устоять, и, хорошенько поразмыслив, он решил, что это неплохая идея.
   Весь день они ездили по магазинам: Андрей хотел обновить свой гардероб перед вступительными экзаменами, а брат хорошо разбирался в одежде. Антон предпочитал стиль casual и редко носил деловую одежду, его работа не требовала соблюдения дресс-кода, но это не мешало ему быть в курсе, где можно приобрести отличные вещи по выгодной цене. Он постоянно покупал что-нибудь новенькое, и, как правило, это была модная и качественная одежда из хороших фирменных магазинов. К тому же Антону, как постоянному покупателю, всюду предоставляли скидки, и этим нужно было обязательно воспользоваться. Он не на шутку взялся за брата, который не привык к затяжным походам по магазинам и, измученный таким вниманием, был рад купить всё, что угодно, лишь бы поскорее вернуться домой. Нагруженный покупками, усталый Андрей сразу после ужина отправился отдыхать, но не успел он толком выспаться, как брат дал команду собираться в клуб.
   - А что мы так рано? - Андрей не заметил, что проспал до глубокого вечера.
   - Ну, как сказать, может, ещё на общественный транспорт успеем: поедем, как все порядочные граждане, - шутливо сказал Антон. - Машину оставлю дома. Сегодня, братишка, отдыхаем, пьяным за руль нельзя.
   Антон уже не раз управлял машиной, будучи навеселе. Частенько, погуляв в клубе, он без угрызений совести садился за руль. Но на этот раз он решил не испытывать судьбу: то ли боялся за брата, не решаясь подвергать его опасности, то ли просто стало стыдно вести машину нетрезвым.
   - Да, ещё надо с одним парнягой встретиться - мой дружище. Может, он на тачке, - с надеждой в голосе заявил Антон.
   - И куда ты тащишь брата? Тебе дома не сидится, так ему дай отдохнуть, - возмущалась мать Антона. - Иди один, оставь человека в покое!
   - Брат пойдёт со мной, - огрызнулся Антон.
   - Всё отцу расскажу, даст он тебе денег...
   Сейчас отношения с отцом наконец наладились, стали более тёплыми, и, понимая увлечение сына девушкой, он обещал проспонсировать их совместный отдых на Карибским островах.
   - Тётя Зина, всё нормально. Я ведь сам хотел погулять, - заступился Андрей.
   - Блин, - взвыл брат с досадой, - тоже нашла, чем шантажировать. Сейчас улажу всё, и пойдём.
   Антон решительно направился в соседнюю комнату. Переговоры затянулись. Спустя полчаса он вышел с довольным лицом.
   - Всё отлично! - заявил Антон, подняв большой палец. - Поехали!
   - А общественный транспорт разве ещё ходит?
   - Да какой общественный транспорт, - засмеялся Антон, - я же пошутил. На такси доедем.
   Братья прибыли как раз вовремя: их уже ждал коренастый парень в чёрной обтягивающей майке, на которой во всю грудь красовалась надпись "Armani". Поверх неё небрежно свисала золотая цепь, на затылке был выбрит какой-то узор, похожий на восточный иероглиф. Несмотря на то, что уже наступил вечер, его глаза скрывали большие тёмные очки. Этот наряд удивил Андрея, он даже рассмеялся про себя.
   - А вы что, без колёс? - удивился парень.
   - Я и не планировал брать машину. Сам-то что, пешком? - с досадой сказал Антон.
   - Так я только сегодня в ремонт отдал. Что-то в моторе стучит, и масло потекло. Опасно ездить стало. На такси доскочим в клуб и с утра так же вернёмся, я лаве впишу.
   - Спасибо, свои есть, - всё так же недовольно, видимо, оттого, что придётся самим добираться до клуба, сказал Антон. - Ладно, сейчас на такси, а там, может, кого-нибудь на тачке встретим.
   - Хрен там, сегодня в "Матрице" вечеринка, диджеи из Европы будут, все там. И что, мы туда не идём?
   - Не ной, здесь хоть охрана своя и в очереди не стоять, и вписка халявная. Если что, туда можно будет сорваться. А за народ не беспокойся, там тоже всегда битком, - успокоил Антон. - Кстати, мой брат Андрей. Помнишь, я про него говорил? Золотая голова.
   - Не-а, - ответил парень равнодушно и небрежно протянул руку. Андрей, которому не понравилось его высокомерие, нехотя поздоровался, отметив про себя, что в такой компании ему вряд ли будет комфортно. Но свои соображения он оставил при себе: встреча с братом была куда важнее.
  
  

МОСКВА

  
   Шло время, бежали недели, летели дни. Тёплые осенние вечера сменились прохладными сумерками. Зелень начала желтеть, и постепенно все улицы окрасились в рыжий цвет. Городской стадион опустел, его поле потемнело, на нём появились большие лужи. Футбольный сезон второго дивизиона подошёл к концу. Наступила завершающая стадия игр Премьер-лиги: оставалось несколько выездов и пара домашних матчей. Совсем скоро футбол окончательно исчезнет с открытых стадионов страны, переместившись в залы и на арены любительского формата.
   Это время вдвойне угнетало Алексея, не любившего промозглую и слякотную осень. Все яркие краски, которые поэты используют в описании осени, меркли с приближением холодов. К тому же до следующего года он был лишён своего любимого занятия: весёлые дни футбольных матчей сменялись серыми буднями. Хобби тоже постепенно сходило на нет: оставались только договорные встречи в формате "стенка на стенку" с фанатами других клубов, но в них не было того лёгкого и задорного куража, который присутствует на матче. Да и эти встречи в провинции проходили достаточно редко: максимум две в межсезонье. Поэтому Алексей твёрдо решил посетить одну из последних игр.
   Его настрой помимо всего прочего подкреплялся горячим желанием увидеть Карину. Вот уже больше двух месяцев они были вдали друг от друга. За это время девушка лишь раз приезжала домой и была так занята, что на встречу оставалось всего несколько часов. И прошло свидание совсем не так, как планировал Алексей: вяло, порой даже казалось, что им не о чем разговаривать. Рассказы о ярких впечатлениях от новой жизни уже надоели: об этом он наслушался по телефону, и Карина, заметив его откровенное безразличие, ограничилась поверхностным изложением. То единственное, что увлекло бы их обоих после долгой разлуки, не произошло. Женская физиология сыграла злую шутку, выбрав для этого самые неподходящие дни. Алексей поначалу даже решил, что Карина разыгрывает его, то ли от нежелания быть вместе, то ли ещё по какой-то причине. Но она говорила правду, и парень окончательно впал в уныние. Молодой организм требовал большего, чем размеренные беседы на совершенно неинтересные темы. Заметив такую безучастность, Карина даже упрекнула Алексея в равнодушии к её эмоциям, переживаниям и, следовательно, к ней самой. На что он ответил довольно резко.
   - Значит, равнодушно?! По-моему, Москва делает из тебя типичную эгоистку, думающую в первую очередь только о себе. А тебе совсем не интересно, чего хочу я? Два месяца мы не виделись, и теперь неизвестно, когда ещё встретимся, а ты претензии мне предъявляешь: мол, слушаю я тебя как-то не так.
   - А в этом моя вина? И что, по-твоему, я должна делать?
   - Ты не виновата, но хотя бы постарайся не придираться ко мне, - с нарастающим раздражением в голосе отвечал Алексей. - Я себя веду, как умею, и притворяться у меня нет желания.
   - Ты совсем меня не слушаешь, разве я что-то говорила о притворстве? - воскликнула Карина.
   В качестве наглядного примера она привела историю своей новой приятельницы - соседки по студенческому общежитию. Из рассказа следовало, что парень подруги во всём ей помогает, никогда не противоречит, не повышает голоса, а только успокаивает и поддерживает в трудный момент. Звонит он чаще и не жалуется на неинтересные для него темы. А когда девушка совершает поступки, за которые ей потом бывает стыдно, он всегда прощает и понимает её.
   В сознании Алексея сразу возник какой-то аморфный персонаж, больше напоминающий тряпку, чем мужчину. "Неужели она хочет видеть меня таким? - размышлял он. - Без эмоций и воли, без своего взгляда на происходящее, человеком, который всегда и во всём с ней согласен". Он вспомнил, как в самом начале их отношений Карина говорила, каким представляет себе человека, которого она хотела бы видеть рядом с собой. Это было полной противоположностью тому, что он слышал сейчас. Помимо волевых и интеллектуальных качеств, основным критерием была разнополярность их взглядов, постоянное лёгкое соперничество. Она не раз повторяла, что ей неинтересно строить отношения с человеком, с которым полностью совпадают взгляды на жизнь. Он ей надоест так же быстро, как новая игрушка непоседливому ребенку. А теперь Карина укоряет его за то, что они такие разные. "Может, я чего-то не понимаю, или она совсем не это хочет сказать?" - размышлял Алексей, глядя на уткнувшуюся в ноутбук подругу.
   Так и провели вечер: каждый был погружён в свои мысли. Когда Алексей окончательно убедился, что фильм на компьютере занимает Карину гораздо больше, чем общение с ним, он холодно попрощался и поднялся с дивана. Девушка не стала его останавливать и вышла из комнаты, чтобы проводить. Стоя в прихожей, она прислонилась головой к стене и молча смотрела, как он собирается. В её глазах читалась печаль, Алексею даже на мгновение показалось, будто они налились слезами и заблестели в свете лампы. Одевшись, он на мгновение остановился и взглянул на Карину, ожидая от неё каких-нибудь слов. Но она промолчала, Алексей тоже ничего не стал говорить и, открыв дверь, ушёл. Придя домой и прокручивая в голове последние события, он понял, что был не прав и признал свои ошибки. Потом позвонил Карине и извинился, и всё стало по-прежнему...
   Между тем приближался день поездки в Москву. Билеты на игру в Лужниках забронировали заранее через знакомых из ВОБ. Вначале желающих набралось десять человек, но ближе к запланированной дате у кого-то появились неотложные дела, требующие решения именно в эти выходные, кого-то держали домашние заботы, а кто-то просто не нашёл денег. В конечном итоге остались четыре человека: вместе с Алексеем ехали Армеец, Юпитер и ещё один парень по имени Олег. В Москву решили добираться на поезде, а назад планировали вернуться рейсовым автобусом. Независимо от вида транспорта дорога занимала около восьми часов, но в автобусе условия были куда менее комфортными, зато билеты стоили значительно дешевле. Ограниченность в средствах заставляла мириться с перспективой спать сидя и отсутствием туалета.
   Но всё это было неважно, а важно было другое: главной причиной поездки (хотя Алексей не хотел этого признавать) был вовсе не футбол: он страстно ждал встречи с Кариной. Вместе они планировали его приезд ещё задолго до игры, а тут подвернулся удобный случай, и теперь уже ничто не могло помешать Алексею приехать в Москву. В день отъезда он в очередной раз созвонился с подругой для окончательного уточнения всех деталей предстоящей встречи. Ребята приезжали рано утром, игра была назначена на шесть часов вечера, и в их распоряжении был весь день. Друзья планировали посвятить это время походам по торговым центрам и магазинам, особых дел у них не было. Алексей же заранее составил точный маршрут. По приезде он планировал пару часов провести с друзьями, после чего намеревался отправиться в университет, где его должна была встретить Карина. Они хотели зайти к ней в общежитие, побыть вместе после разлуки, затем посетить местные достопримечательности, одной из которых была, конечно же, Красная площадь (Алексей был там ещё в детстве), а затем сходить в кино или ещё куда-нибудь. Конечно, планы были грандиозные. Он понимал, что на всё может просто не хватить времени, но думать об этом не хотелось. Гораздо приятнее было представлять, что всё получится, как запланировали, и они проведут весь день вместе.
   Друзья встретились на вокзале за час до отправления. В ближайшем магазине купили продуктов в дорогу, ещё прихватили два литра разливного пива. После чего вся компания перекочевала на перрон. Не успели парни скинуть рюкзаки, как объявили их поезд. На изгибе стрелы появился локомотив, а вслед за ним на путях стала вырисовываться змейка вагонов. Поезд лениво протянулся вдоль всей платформы и со скрежетом остановился.
   Найдя свой вагон, ребята предъявили проводнице билеты и запрыгнули внутрь. К их удивлению, плацкартный вагон оказался наполовину пуст. Олегу досталась боковая полка, но свободных мест было достаточно, и все расположились в одном купе.
   Никто не хотел затягивать посиделки: назавтра предстоял ранний подъём, трудный день требовал сил. Поэтому, не дожидаясь отправления поезда, ребята достали из рюкзаков провизию и, усевшись за стол, стали разливать пиво.
   - Я не буду! - сказал Армеец.
   - Что так?
   - Не хочу. Завтра рано вставать, день насыщенный. Хочу быть с трезвой головой.
   - Успеешь протрезветь, - шутя, сказал Юпитер и повторил попытку.
   - Сказал же, не буду, - Армеец убрал стакан. - Я лучше сочку.
   - А что в магазине не сказал? - спросил Алексей. - Решали же, кто будет. А здесь на попятную?
   - Лично меня никто не спрашивал. Вы и без меня справитесь, - Армеец, недолго думая, заполнил свой стакан соком.
   - Ладно, на нет и суда нет. Пей свой сок, слабак, - улыбнувшись, сказал Алексей.
   Вагон дёрнуло, и поезд медленно тронулся. Вокзал остался позади, показалась паутина железнодорожных полос с отдыхающими на них товарными поездами. Потом за окном проплыли склады старой постройки. Белый кирпич этих строений со временем стал серым, металлические листы на крыше поржавели, у стен кое-где рос кустарник. Казалось, что они уже давно утратили своё первоначальное предназначение, оставаясь лишь частью здешнего пейзажа. За промышленной зоной появилась лесополоса, которая, словно высокий забор, отделяла железную дорогу от городских кварталов, скрывая многочисленные постройки от любопытных взглядов проезжающих. Иногда меж редеющих берез проглядывали крыши домов, стеклянные саркофаги офисных зданий и заброшенные недостроенные сооружения, пугающие своими мёртвыми бетонными конструкциями. Многоэтажные дома встречались всё реже и постепенно полностью сменились частными домами. Вскоре и они исчезли из виду вместе с дачными участками и огородами, уступив место видам природы.
   На улице быстро стемнело, как это обычно бывает осенними вечерами. В последнюю неделю погода наладилась: дожди взяли временную передышку, по-видимому, готовясь к новому приходу. Весь минувший день было светло. Правда, иногда на небе появлялись белые барашки, но, напуганные царствующим светилом, обходили его стороной. Только под вечер крупные облака заволокли небосклон, и сгустились ранние сумерки.
   Ребята допили содержимое бутылки и уже готовились ко сну. Разговор в купе постепенно затихал. В вагоне повисла тишина. Только перестук колёс и гул проносящихся перронов убаюкивали мирно спящих пассажиров. Теперь Алексею никто не мешал, и он полностью погрузился в свои мысли, которые непроизвольно вернулись к Карине. Сердце изнывало от тоски. В памяти, как назло, всплывала последняя встреча и холодное расставание. Монотонный стук колёс навевал грусть, но предстоящая встреча не давала впасть в уныние, словно луч света разгоняя темноту в душе. Вспомнив последние разговоры и живой настрой Карины, как она обрадовалась его приезду, Алексей с надеждой подумал, что всё должно сложиться как нельзя лучше, и завтра они получат больше положительных эмоций, чем за все последние месяцы.
   Сейчас, когда они были так далеко друг от друга и не имели возможности встречаться, в голову лезли разные глупости, рождая сомнения в близком человеке и заставляя по-другому взглянуть на отношения. Со временем начинаешь отвыкать от того, кто тебе дорог. А это так опасно для молодых сердец, открытых для новых побед, готовых довериться острым ощущениям, стремящихся вкусить прелести любви. Когда, совершив необдуманный поступок, оправдывают предательство одиночеством. Поэтому Алексей считал, что эта встреча необходима им как глоток воздуха, как источник новых сил перед долгой разлукой.
   Москва встретила гостей плохой погодой. С самого утра, как только рассвело, начал моросить дождь. Мелкие капли падали на стекло окна и, сливаясь, стекали тоненькими струйками. Свинцовые тучи затянули всё небо, и казалось, что вот-вот соберётся и хлынет ливень, который будет лить весь день. Серые от сырости здания, мокрые дороги, пустые заводские постройки проносились за окном. Осенний ветер раскачивал голые деревья, которые делали пейзаж ещё более унылым. Город раскрывал холодные объятия своих мрачных окраин. Показались дороги и эстакады, плотно забитые машинами. Народ на улицах торопливо спешил по своим делам.
   "Куда они все бегут? Зачем? Что их заставило в первый день выходных чуть свет, в такое ненастье, покинуть тёплые дома и куда-то мчаться?" - думал Алексей, глядя в окно. Москва пугала его. Утро казалось ещё более пасмурным и унылым. Холод построек и серые, словно восковые лица прохожих вносили смуту и волнение в его душу. Город, словно живой организм, почуяв приближение чего-то инородного, чужого и незваного, пытался ещё на подступах выдавить его назад. Напугать, заставить изменить планы, отказаться от встречи и немедленно вернуться домой. Во всём этом Алексей почувствовал вызов, брошенный большим городом ему, простому парню, не имевшему ровным счётом ничего, кроме сильной и беззаветной любви. Именно эта любовь заставляла его забыть сейчас про холод и непогоду и идти вперёд, зная и веря, что все усилия увенчаются успехом. Он всё-таки увидит Карину, крепко обнимет, увидит её живые глаза, милую улыбку и расскажет, как сильно по ней скучал.
   Тем временем поезд прибыл на Курский вокзал.
   - Ну и погода, даже не погуляешь, - недовольно ворчал себе под нос Юпитер, - всю неделю было тепло и солнце, а стоило нам приехать - и такая ж....
   - У нас солнце, а здесь дождь, - подхватил Олег.
   - Я же специально смотрел погоду перед отъездом. Конечно, не курорт показывало, но и не такую дрянь. Грёбаный Яндекс.
   - Нужно было на Гугле смотреть, он точнее показывает, - заметил Армеец.
   - Гугл рулит, - добавил Олег, и вся компания разразилась смехом.
   Ребята вышли из поезда и через подземный переход направились в здание вокзала. По дороге вся компания оживлённо беседовала, только Алексей молча шёл сзади, погружённый в свои мысли. Первым делом они нашли недорогое, на их взгляд, кафе, где решили перекусить и составить план на день.
   - Ну что, господа, вот мы и на месте, - начал Юпитер, с аппетитом уплетая горячий хот-дог. - До мяча у нас почти весь день, предлагаю сгонять в торговый центр, я как раз кроссы хотел себе посмотреть. А потом можно созвониться с местными парнями и узнать, какие у них планы.
   Юпитер уже давно поддерживал тесные связи с ребятами из числа московских фанатов, на которых возлагались большие надежды. Ещё дома он связался с нужным человеком, от которого узнал, что москвичи планируют акцию: хотят в метро поймать группу постоянно акционирующих фанатов враждебного клуба, которые систематически выслеживали и атаковали их по дороге на матч. Пользуясь численным перевесом и фактором неожиданности, нападавшие всегда одерживали победу и мгновенно растворялись в метро. Попытки их вычислить и наказать предпринимались и раньше, но постоянно что-то срывалось. Но сегодня была стопроцентная информация об акционерах.
   - Мы готовы, - сказал Армеец с улыбкой и, обернувшись к Алексею, добавил: - Ты точно уезжаешь или, может, с нами?
   Алексей, который молча сидел за соседним столом и пил чай, вдруг оживился.
   - Нет, ребят, спасибо. Я бы с радостью, но не могу: важная встреча. Говорил же... - парень загадочно улыбнулся.
   - Амурные дела, - засмеялся Юпитер, - наш Ромео влюбился не на шутку. С утра еле живой ходил, а тут как раздухарился. Ты, Лёх, аккуратнее. Помнишь, чем для героя Шекспира закончились душевные страдания? Вот и ты уж очень близко к сердцу всё это принимаешь. Не обожгись!
   - Без сопливых разберусь, - натянуто усмехнулся Алексей.
   - Не обижайся, я по-дружески. Просто знай: если что не срастётся - мы на связи. Порой хорошая драка лучше любой девушки.
   - Это точно, - добавил Армеец, и ребят снова одолел смех.
   Алексей тоже улыбнулся и в знак согласия кивнул головой. Он и не думал обижаться, но его всегда задевали подобные подколы в свой адрес. Может, именно поэтому он никогда не делился своими переживаниями и даже с близкими друзьями был всегда сдержан и немногословен, когда речь заходила о личной жизни.
   - Ладно, в любом случае будем на связи. К футболу приеду, возможно, не один.
   - Карина с тобой приедет? - удивлённо спросил Армеец. - Она же никогда на футбол не ходила.
   - Раньше не ходила, а сегодня, может, и надумает. Вы, главное, билеты найдите.
   Билеты должны были передать непосредственно перед игрой. Армеец посмотрел на Юпитера и спросил:
   - Ну что, найдём билет?
   - Для девушки друга свой отдам, - всё так же весело ответил парень и, глотнув из банки пива, добавил: - Конечно, найдём. У меня лишний должен быть. Хотел кому-нибудь загнать, но раз такое дело, то подарю, - и, подмигнув другу, отхлебнул ещё.
   Когда Алексей вышел на улицу, дождь почти прекратился, и он решил прогуляться вдоль Садового кольца до следующей станции. Небо было по-прежнему затянуто пеленой, только кое-где на синем покрывале виднелись светлые пятна - блуждающие сквозь тучи лучи осеннего солнца. Ветер утих, и казалось, что этот купол над головой неподвижно повис над городом и словно давит своим безразличием проснувшийся мегаполис.
   На мокром асфальте кое-где разлились лужи, в больших витринах магазинов отражались проносящиеся мимо автомобили и спешившие по своим делам прохожие. Окунувшись в людской поток, Алексей тоже стал частью этого движения. Напротив одного из магазинов вдоль дороги стояли металлические лавки для пешеходов. На одной из них лежал человек, по виду бездомный старик: длинные грязные волосы до плеч, седая борода. Он укрылся пакетами и насквозь промокшими газетами. Угол газеты прилип к его щеке и полностью закрыл один глаз, второй был почти скрыт под густой шевелюрой, свисавшей на лоб до самого носа. Мокрые волосы слиплись и превратились в сосульки, отчего выглядели ещё более неопрятно. Во рту дымилась папироска, вернее её остаток. Тяжело затягиваясь и не вынимая её изо рта, старик выдыхал дым через уголок губ, сурово и равнодушно наблюдая одним глазом за проходившими мимо людьми. Возле него стояла полупустая бутылка с непонятной жидкостью и чёрный пакет. Прохожие отворачивались, стараясь не замечать бродягу, как будто боялись или стеснялись чего-то.
   "Наверное, бедняга нашёл здесь приют на ночь, и дождь разбудил его, - подумал Алексей. - Сил, чтобы встать и уйти, не было, а может, просто некуда идти, и он предпочёл укрыться от дождя под тем, что смог достать из стоящей рядом урны. Или не было желания что-то менять, от безысходности и обречённости затянулся припрятанной с вечера папироской, чтобы хоть немного расслабиться".
   На мгновение Алексей встретился с ним глазами. Жёсткий, колючий взгляд мигом просверлил его насквозь. Этот человек уже не казался дряхлым и беспомощным стариком, безвольно доживающим свой век. Словно бык, раненный, но не поверженный тореадором, смотрел он сейчас из-под груды мокрых пакетов. Это не был взгляд сломленного существа, выражающий покорность и слабость. Наоборот, в нём сквозило какое-то презрение к проходящим мимо людям, несмотря на их социальный статус и положение. Как будто он был выше, удачливее и счастливее всех вокруг. Теперь Алексей рассмотрел, что бездомный на самом деле был вовсе не стариком, а ещё довольно крепким мужчиной лет сорока. Неопрятный вид, длинные волосы и борода были просто маской, скрывающей истинную суть. Незнакомец не отводил тяжёлого взгляда, Алексей тоже решил не уступать и молча смотрел в ответ. Он даже остановился и хотел было поинтересоваться у нищего, что означает его циничный взгляд, но в этот момент внимание парня отвлёк звук сирены.
   Прямо по разделительной полосе, бесцеремонно расчищая перед собой дорогу, летели несколько авто. Впереди неслась машина ГИБДД с включённой сиреной и красно-синими огнями, разгоняя из громкоговорителя тех, кто проявлял нерасторопность при виде приближающегося кортежа. За ней мчался чёрный Mercedes с тонированными стёклами и правительственными номерами. На крыше представительского автомобиля мигал синий маячок. За ним следовал такой же тонированный Mercedes, и замыкала цепочку ещё одна полицейская машина. Колонна исчезла из вида так же стремительно, как и появилась. Проводив кавалькаду глазами, Алексей обернулся к бездомному. Но тот, уже не обращая на него никакого внимания, допивал свою бутылку. Подходить теперь было бессмысленно и глупо. "Нужно всё делать вовремя", - подумал парень и направился дальше.
   Людей вокруг значительно прибавилось, движение на дороге стало более плотным. Контраст проезжающих автомобилей удивлял. Раньше Алексей был убеждён, что в Москве ездят преимущественно на иномарках, а если где и встретишь отечественный автомобиль, то никак не в центре. Однако наравне с автомобилями премиум-класса, рядом с дорогими Porsche и Bentley можно было увидеть обычную "копейку" или "Оку". Такой яркий контраст можно было заметить во всём. Дорогие рестораны с швейцарами в ярких нарядах, встречающими посетителей, рядом с маленькими, едва заметными фастфудами. Большие, светлые, сверкающие зеркалами бутики модных европейских дизайнеров соседствовали с магазинами экономкласса. Хорошо одетые, ухоженные люди с дорогими часами проходили мимо нищих, убогих стариков, страдающих от бедности и безысходности.
   Наблюдая за происходящим вокруг, Алексей так погрузился в свои мысли, что совсем забыл о маршруте. Ближайшая станция метро "Красные Ворота" была недалеко, но он прошёл уже не меньше километра по Садовой-Черногрязской улице, а станции всё не было. У ближайшего перекрёстка парень заметил указатель: на противоположной стороне улицы был вход на станцию "Сухаревскую". Он подумал, что, видимо, засмотрелся вокруг и прошёл мимо.
   Посмотрев на часы, Алексей решил, что пора звонить Карине: она наверняка уже встала и ждёт звонка. Набрав её номер, долго слушал длинные гудки. Ответа не было. Он не сбрасывал до тех пор, пока бесстрастный механический голос не произнёс стандартную фразу: "В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок". Он позвонил ещё раз. Результат был такой же. Алексея понемногу стало охватывать волнение. Но он решил не торопиться с выводами и предположил, что Карина просто куда-то вышла, а телефон оставила в комнате, и когда вернётся - сразу же перезвонит.
   Алексей спустился в подземку. По рассказам подруги он знал, как добраться до университета, который находился недалеко от метро, а её общежитие располагалось рядом. Пройдя через турникеты и ступив на эскалатор, достал телефон, чтобы проверить, не появился ли пропущенный звонок. Никаких сигналов не было. Он набрал номер ещё раз. Всё те же бесконечные монотонные гудки будто лезвием полоснули по сердцу. Подойдя к карте метрополитена, Алексей посмотрел, как добраться до нужной станции, и вышел на перрон. Темный туннель дышал прохладой. Вскоре в нём показался огонёк, который быстро приближался, сопровождаемый гулом идущего состава.
   В вагоне Алексей занял место напротив карты метро, чтобы было легче ориентироваться, и вновь взял телефон. Он смотрел на дисплей, пока не исчезли деления индикатора сети в верхнем углу, это означало, что связь здесь недоступна. Темнота туннеля окутала состав, и Алексей вдруг почувствовал накатывающую на сердце волну тревоги.
  
  

МАСКИ

  
   Такси мчалось по тёмным лабиринтам городских улиц. Сидя на заднем сиденье, Андрей смотрел в окно и наблюдал, как мимо проносились улицы, дома и машины. Толпы прохожих уже изрядно поредели. Даже в больших городах ночь разгоняет погружённых в дневную суету людей по уютным жилищам, и лишь томимые бессонницей оригиналы бросали ей вызов.
   Клуб оказался не настолько далеко, чтобы добираться до него на такси: поездка заняла не больше пятнадцати минут. И если бы не светофоры, на которых приходилось то и дело останавливаться, они доехали бы ещё быстрее. Андрей не мог понять, зачем тратить деньги, когда и пешком можно дойти, тем более что погода располагала к прогулке, и вечерний город, расцвеченный огнями, выглядел очень красиво. Но, глядя на высокомерного приятеля брата, решил промолчать.
   Андрей раньше никогда не был в клубе, не считая того злополучного случая, воспоминания о котором мучили до сих пор. Память не раз возвращала его в тот вечер, как досаждает мозоль, которая даёт о себе знать всякий раз, когда, забыв о ней, нечаянно затрагиваешь больное место. Тогда он впервые столкнулся с жестокостью окружающего мира. И узнал об этом не из чьих-то красочных рассказов, от которых мурашки по коже и перед глазами всплывают жуткие картины, а на собственной шкуре испытал, как может мгновенно измениться представление о человеческой сущности, показавшей свою тёмную сторону. Андрей всячески пытался забыть неприятную историю, но всякий раз, услышав о молодёжных тусовках, вновь переживал тот кошмар. Однако брат настойчиво уверял, что этот клуб не идёт ни в какое сравнение с тем деревенским заведением, и Андрей сам в этом убедится.
   Перед входом собралось человек тридцати. Как позже выяснилось, заминка произошла из-за какого-то сильно набравшегося гостя, не прошедшего фейсконтроль. То и дело подъезжали машины с новыми людьми, очередь росла на глазах, и в толпе нарастало раздражение. Антон, быстро оценив обстановку, направился к входу, набирая номер телефона. Он быстро с кем-то переговорил и знаком показал спутникам, чтобы подошли. Миновав рамки металлодетектора, парни оказались в просторном помещении, где посетители проходили фейсконтроль. Строгая сотрудница с серьёзным видом тщательно осматривала всех вошедших. Когда гость по какой-то причине не нравился девушке, ему предлагали покинуть заведение, и если он начинал пререкаться, в дело вступали стоящие рядом крепкие мужчины в тёмных футболках с надписью "security".
   Пройдя мимо суровой дамы, ребята пересекли ярко освещённый зал и приблизились к окошкам с надписью "Касса". Одно окно было закрыто, а возле второго толпился народ. Андрей хотел было осмотреться, но брат уже тащил его к входу в клуб, где ещё один сотрудник проверял билеты. Даже не успев понять, как их компания смогла без билетов легко миновать охрану, он очутился в просторном коридоре, который заканчивался узкой лестницей, ведущей наверх. Лестница разрезала коридор на две части: справа находились гардероб и туалет, а слева - тёмный проём, который ежесекундно освещали вспышки стробоскопов и лазеров.
   Ребята направились прямиком в зал, где грохотала музыка. Просторное полутёмное помещение было до отказа забито народом. В другом конце зала, весело приплясывая, заводил публику диджей, по сторонам от него возвышались два подиума, на которых, словно заводные, извивались грациозные дамы. Именно извивались, потому что трудно было назвать как-то иначе их телодвижения вокруг вмонтированных в подиум шестов. Весь танцпол был заполнен людьми. Казалось, что на этой площадке одновременно поместилось несколько сотен человек. В центре возвышались ещё несколько свободных подиумов, таких же, как возле диджея. Стальные лестницы у стен вели на декоративные балконы, тоже запруженные народом, что создавало эффект многоярусного танцпола. Множество парней и девушек одновременно двигались, живая масса непрерывно кипела, словно волны океана. Но это была кажущаяся слаженность, присмотревшись, можно было заметить, что каждый двигался по-своему, не похоже на соседа. И всё же эти хаотичные движения создавали единую картину, заряжающую своей энергетикой каждого, кто вливался в толпу, и новичок сразу становился частью волны. Стробоскопы заставляли двигаться эту живую массу как-то отрывисто, непривычно, а сверкающие над головами разноцветные лазеры, вычерчивающие в наполненном дымом пространстве различные узоры, добавляли ещё больше красоты и завораживали.
   Войдя в зал, Андрей на мгновение застыл, словно загипнотизированный непонятной магией звуков и света. Очнуться от наваждения заставил брат, который тащил его через толпу. Неожиданно они оказались в другом помещении, больше похожем на кафе: за небольшими столиками сидели люди, кто-то пытался танцевать между столами, всюду толпился полупьяный народ. Вдоль всей этой вакханалии тянулась длинная стойка, за которой располагался бар. Бармены едва успевали всех обслуживать: они постоянно что-то крутили, подбрасывали, поджигали и передавали посетителям. К удивлению Андрея, они быстро нашли свободные места у барной стойки.
   - Что будешь, братух? - довольно спросил Антон.
   - Спасибо, я ничего не буду.
   - Ну, может, "Дайкири" или "Зомби", - предложил старший и, подумав, пояснил: - Это коктейли, брат.
   - Нет, ты же знаешь, я не пью.
   - Хоть бутылочку Carlsberg возьми, - не отставал Антон.
   Понимая, что от брата просто так не отделаться, Андрей с надеждой в голосе проговорил:
   - Если только сока...
   - Ну, ты даёшь, кто в клубах сок пьёт? Ты прям из молодости наших родителей. Впрочем, наши предки тоже жару давали, - с сарказмом проговорил вмешавшийся в разговор приятель Антона. - Посмотри, какой ты скованный, тут без пива никак.
   - Ладно, отстань! - отмахнулся Антон. - Если не хочет, зачем заставлять. Может, и правильно делает.
   На что приятель презрительно усмехнулся и покачал головой.
   - Две текилы и стакан свежевыжатого сока, - прокричал Антон бармену.
   - Сколько я тебе должен? - поинтересовался Андрей.
   - Да ты что, братишка?! О чём речь, забей. Сегодня я угощаю, - и добавил: - Ну, если только довольное лицо.
   Немного погодя, когда Андрей чуть освоился, Антон спросил:
   - Ну, как тебе здесь, лучше, чем тогда, на сельской дискотеке?
   Младший робко улыбнулся.
   - Что молчишь? Лучше или одинаково? Мне интересно мнение человека, не избалованного ночной жизнью.
   - Небо и земля. Смотрю, некоторые как заведённые прыгают, будто не в себе.
   - Небось, всякой гадости наглотались, вот и двигаются, как энерджайзеры, - ответил Антон.
   - В смысле, наглотались?
   - В прямом. Амфетамин например.
   Видя, что брат всё равно не понимает, Антон пояснил:
   - Искусственные стимуляторы нервной системы, добавляют тебе адреналина в кровь. Короче, наркота, хоть и слабая.
   - И зачем это нужно?
   - А хрен знает, дураки. Вот, его спроси! - и Антон кивнул в сторону своего приятеля, который уже опрокинул рюмку текилы и что-то шептал на ушко какой-то юной особе, очень похожей на модель.
   - А он наркоман? - спросил Андрей.
   - Нет, просто иногда любит ускориться. В общем, не заморачивайся! - и брат разом осушил принесённую барменом рюмку. - Хорошо... Нужно повторить!
   - Антон, а куда ведёт та лестница?
   - На другие танцполы. Здесь три этажа, и на каждом свой танцпол. Тот, который ты видел, самый большой, здесь всё подряд крутят, но в основном попсу в обработке. На втором этаже R'n'B, а на третьем - чисто хаус.
   - А ты какую предпочитаешь? - поинтересовался Андрей.
   - Драм, Drum and Bass. Но её здесь не ставят.
   - Почему?
   - Мало кто под неё двигается: быстро устают.
   - Ещё энергичнее, чем эти?
   - Ну, ты, брат, даёшь, рэйв сцена уже не первый год у нас, а ты... Не всё же время нужно за книгами сидеть и задачки решать. В общем, в двух словах не объяснишь. Гораздо энергичней, - и Антон отхлебнул уже из второй рюмки.
   Внезапно кто-то навалился на него сзади и обхватил обеими руками. Антон резко вывернулся и сжал было кулаки, но оказалось, что это знакомый, который совсем не ожидал его здесь увидеть и обрадовался встрече. Несколько парней с девчонками подошли к ним, поздоровались и стали оживлённо общаться с братом. Антон полностью переключился на них, и Андрей почувствовал себя неуютно. Вообще, находясь в клубе, он всё время испытывал какую-то неуверенность и дискомфорт. Андрей трудно сходился с людьми, долго не мог освоиться в новых, малознакомых компаниях и старался их избегать. Ему всегда казалось, что на него смотрят косо, как на чужого. Чувствовал себя не в своей тарелке, что только усиливало волнение. Все, с кем сегодня знакомил его брат, были чужды: у них другие интересы и ценности, иной взгляд на мир. Андрей, прекрасно понимая, что и разговаривать им, собственно, не о чем, держался в стороне: молча смотрел, слушал, делал для себя какие-то выводы. В конце концов ему наскучило слушать эти пустые разговоры о тёлках, тачках и разборках. Всё это было настолько низменным и примитивным, что стало раздражать. Андрей решил оставить надоевшую компанию и посмотреть на людей на танцполе. Он встал и хотел было двинуться к выходу, когда брат окликнул его: "Братух, ты куда?"
   Андрей указал в сторону другого зала. Антон вдруг вскочил и направился следом за ним, все остальные решили присоединиться, только пара человек остались допивать своё пиво.
   - Это ты правильно придумал, пойти немного подвигаться, а то совсем засиделись, - весело заметил старший.
   Андрей остановился возле стены и, наклонившись к брату, сказал:
   - Я пока здесь постою, осмотрюсь. Потом подойду.
   - Ну, как знаешь, если что, то мы там, в центре будем, - Антон указал в сторону подиумов, на которых уже танцевали девчонки из числа посетителей.
   Компания брата стала протискиваться сквозь стену танцующих к центру танцпола и через пару секунд исчезла в живой массе. Андрей облокотился о стену и огляделся. Громкая музыка доносилась отовсюду, грохотала где-то высоко над головой, мелкой вибрацией пробегала у самых ног и вновь заполняла всё пространство. То, вспыхивая и разгораясь, как костёр, ускорялась, ежесекундно взвинчивая бешеный темп, то затихала, давая танцующим на какое-то мгновение перевести дух, чтобы опять продолжить безумство. Периодически со стороны диджея вырывались белые клубы дыма и мгновенно окутывали почти весь зал. В эти секунды лазеры, рассекающие дым, казались более чёткими и эффектными. Вычерчиваемые ими рисунки в виде силуэтов различных животных, вырастающие из пустоты, казались более живыми и естественными. Эта магия заставляла забыться и полностью раствориться в ритмах энергичной музыки.
   Стоя у стены, Андрей ощущал, как влажные от душного испарения стены подрагивали, сотрясаемые мощными басами. При таком наплыве посетителей вентиляция не справлялась с нагрузкой. Мокрые и изнеможённые, в ярких цветных нарядах, подчёркивающих контуры тела, танцевали, словно забывшись, красивые девушки с точёными фигурами и внешностью подиумных красавиц. Они двигались, активно стараясь выделиться из общей массы. У многих были довольно откровенные наряды, демонстрирующие их прелести. Девушки попроще, которым было далеко до глянцевых красоток, также пытались выгодно подчеркнуть "сильные стороны" своей внешности. Парни с прилизанными волосами, тоже ярко и броско одетые, выделывали руками и ногами различные, только им понятные финты, стараясь строго следовать заданному ритму. Порой это выглядело вызывающе и вульгарно, даже как-то отталкивающе, но в то же время смешно.
   Внезапно Андрей заметил, что прямо перед ним танцует довольно симпатичная девчонка, которая почти не сводит с него глаз. Она казалась немного старше, а может, это он выглядел так молодо, и разница в возрасте была не так велика. Увидев, что Андрей обратил на неё внимание, девушка как будто специально замедлила темп и стала двигаться более грациозно. То танцевала с такой страстью, что её упругие, налитые молодым соком молодости груди, обтянутые белым топиком с глубоким вырезом, едва не вырывались наружу, то плавно проводила руками от плеч вниз по талии и до самых бёдер. Повернувшись спиной, красотка прогибалась и бесстыдно демонстрировала свои ягодицы, обтянутые джинсами, над которыми выглядывала полоска стрингов, и всю эту картину завершала небольшая наколка на пояснице. Затем, встав напротив и глядя Андрею прямо в глаза, с какой-то загадочной улыбкой подняла руки вверх и изогнулась волной, гибко и грациозно извиваясь как змея. Положив руки на талию и немного наклонившись в ритме танца так, что вырез откровенно демонстрировал её формы, девушка опустила голову вниз, но при этом не спускала с него глаз и, резко выпрямившись, откинула волосы назад, бросив дерзкий взгляд. Андрею даже показалось, что незнакомка подмигивала ему, и от этого он ещё больше засмущался.
   Девушка была недурна собой, и её откровенный интерес зажигал какое-то тайное волнение и неудобство. Андрей не мог понять, что такая эффектная и сексуальная красотка в нём нашла. "Может, это всё адресовано не мне? Но тогда кому?" - думал парень, оглядываясь по сторонам. Рядом было не так много народа, все были заняты собой и не обращали на них никакого внимания. Нет, она смотрела именно на него.
   Андрей недооценивал себя: он хотя и не обладал мужественной внешностью и шикарной атлетической фигурой, но его юные, даже по-детски наивные черты лица были выразительны и симпатичны. А милая застенчивость, которая порой так нравится женщинам, не могла остаться незамеченной. "Почему она не может просто подойти и познакомиться, раз я ей так интересен? Интересно, что сказал бы на всё это брат? Жаль, что его нет рядом, а может, и к счастью", - подумал Андрей.
   Движения незнакомки становились всё развязнее, она подходила всё ближе. Окончательно сконфузившись, Андрей хотел куда-нибудь переместиться, чтобы подальше скрыться от этого пристального и непонятного взгляда, вгоняющего его в краску и заставляющего холодеть всякий раз, когда их глаза встречались. Но едва он сделал шаг, как девушка встала прямо перед ним и придвинулась так близко, что можно было ощутить её дыхание. Андрей неловко улыбнулся, сам не зная зачем, и замер как вкопанный. Она взяла его за руки и просто прижала к себе, не останавливаясь ни на секунду. Андрей впервые в жизни почувствовал прикосновение женского тела, сильный жар обдал с ног до головы, словно его окатили кипятком. "Что же делать: обнять и поддаться её игре, влиться в танец или остановиться и уйти. Что же делать?" - пронеслось в голове. Но Андрей ничего не мог сделать, даже пошевелить рукой, он был полностью обезоружен и разбит. Тело сейчас не подчинялось ему, а мысли перемешались и окончательно запутались.
   Девушка, тесно прижимаясь, продолжала танцевать, и это забавляло её, звонкий смех просто врезался в него и расходился мелкой дрожью по всему телу. Андрей, не понимая как, обнял её за талию и постарался двигаться с ней в такт. Пот лил градом, дыхание сбилось, стало частым и горячим. Не замечая никого вокруг, даже не слыша музыки, он старался повторять незамысловатые движения, а та, чей облик застыл перед глазами, всё так же откровенно обнимала его. Сколько прошло времени с той минуты, когда девушка дотронулась до него, Андрей не знал. Ему казалось - целая вечность. И вдруг всё исчезло: сильная оплеуха обожгла лицо и отбросила его в сторону. На месте красавицы из сказки возник какой-то парень, даже скорее мужчина, с густой чёрной щетиной в пол-лица. Рядом с ним стояли еще несколько крепких ребят, которые были настроены явно недоброжелательно. Незнакомка как будто растворилась, словно её и не было. Люди вокруг продолжали танцевать под зажигательные ритмы, не замечая, что назревает драка.
   Бородач уже поднял руку и, скорчив жуткую гримасу, замахнулся, как вдруг из толпы неожиданно выскочил брат и, с ходу налетев на агрессора, врезался с ним в стену. Откуда-то появились другие парни, как показалось Андрею, со стороны брата, и началась потасовка, которая сразу же переместилась вглубь толпы. Уже было невозможно разобрать, кто дерётся, а кто просто танцует. Андрей оглянулся и увидел, что брат лежит на полу, а бородач навалился на него сверху, пытаясь ударить в лицо. Но у него это плохо получалось, хотя он и был гораздо крупнее. Антон прижал его голову к своей груди, подставляя под удары плечи. Кто-то из друзей подоспел брату на помощь и хотел схватить типа и отбросить его в сторону, но в этот момент на него самого набросились сзади. Андрей стоял на месте. Едва он сделал шаг в сторону дерущихся, как сразу же получил удар в лицо и упал на пол.
   В это время Антон отчаянно пытался выбраться из-под бородача, но преимущество было не на его стороне. Когда он понял, что больше не сможет удерживать разъярённого противника, то хотел его отпустить и попробовать атаковать ударами снизу, что тоже было довольно затруднительно. И вдруг он заметил на полу пустую бутылку из-под пива. Ухватив буяна правой рукой за затылок, левой потянулся за бутылкой. Доля секунды - и бородач вырвался. Оторвав, наконец, голову от груди, он взглянул своими тёмными, сверкающими злобой глазами, и попытался нанести удар, но Антону хватило этого времени, чтобы дотянутся до бутылки. Первый удар пришёлся в лицо. Из рассечённой брови сразу же брызнула кровь, и бородач, взревев, схватился за глаз и повалился набок. Бутылка, как ни странно, не разбилась. Когда парень, держась одной рукой за окровавленное лицо, начал вставать, последовал удар в затылок, от которого он рухнул на пол. Бутылка, словно в американских фильмах, разлетелась на множество осколков. Антон хотел ещё пару раз пнуть лежачего парня, чтобы тот не смог подняться и продолжить драку, но влетевший охранник быстро схватил его и вместе с Андреем вывел из зала. Пройдя через подсобное помещение, они очутились на улице, с другой стороны клуба. К удивлению Андрея, их уже ждал приятель Антона, на лице которого тоже виднелись следы потасовки.
   - Антон, вам нужно срочно уходить, кнопку нажали. Сейчас менты приедут, - взволнованно прокричал парень в майке с надписью "security", выводивший их из клуба.
   - Спасибо, - поблагодарил его Антон, но охранник уже скрылся за дверью.
   - Надо отсюда сваливать, дворами на Пролетарку выйдем, - сказал Антон и направился в сторону тёмной арки. Остальные двинулись следом.
   Ребята шли не по центральной дороге, а по параллельной, чтобы случайно не нарваться на еще бСльшие неприятности. Вокруг не было не души. Длинная улица, слабо освещённая фонарями, была совершенно пустынна. Казалось, что все жители спящего города исчезли в один момент и не осталось ничего живого. Ощущение холода полного одиночества навевало странное тоскливое чувство. Нигде не было видно ни попутки, ни огоньков такси, лишь лёгкий ветерок одиноко блуждал по бульварам, переулкам и пустым перекрёсткам. Мрачные здания строго провожали взглядом тёмных оконных глазниц ночных пешеходов. Изредка где-то вдали ещё слышался шум проезжавших машин, но здесь уже всё спало, погрузившись в ночную темноту.
   - А с чего всё началось, - неожиданно спросил Антон, - из-за чего он на тебя полез?
   Брат, казалось, не слышал вопроса и молча продолжал идти, опустив голову и смотря себе под ноги.
   - Андрюх, да что вы не поделили? Ты можешь ответить или так всю дорогу и будешь молчать?
   - Из-за бабы, - недовольно проворчал, вмешавшись в разговор, приятель Антона.
   - Не тебя спрашиваю, - нервно перебил его Антон. - Брат, ты можешь хоть слово сказать?
   Он остановился и, взяв Андрея за подбородок, стал разглядывать его лицо под желтоватым светом фонаря.
   - Вроде всё нормально, жить будешь. Смотрю, губу немного разбили. Так это ерунда, до свадьбы заживёт.
   - Я не знаю, - тихо сказал Андрей, - я просто смотрел, как танцуют, а потом подошла девчонка. Первая, сама подошла, а дальше... - он замялся, словно ученик, отчитывающийся перед строгой учительницей, - а дальше ты всё сам видел.
   - Всё ясно, - ответил Антон и спросил: - Больше ничего не болит?
   - Нет.
   - Ещё бы болело, - не сдержавшись, с досадой пробормотал приятель и бросил на Андрея короткий взгляд, - отстоялся в стороне. Хоть бы помог, мы вдвоём еле одного привалили. Очки за сто баксов посеял, и новую футбу порвали.
   - Хорош ныть, мог бы и не вписываться. Справились бы, - перебил Антон.
   - Да я, вообще-то, за тебя вписался. Ты как бородатого повалил, все сразу и подлетели. А иначе бы тебя его парни убили, - и после небольшой паузы добавил: - Тебя и брата твоего. Теперь проблем не оберёшься, по-любому лица засветили.
   - А кто хоть это был, ты рассмотрел? А то всё так быстро произошло.
   - Это Ара, бывший борец, а теперь вроде со спортом завязал и в бизнес подался: магазины вместе с дядькой держит.
   - Это который продуктовый магазин на Мира открыл?
   - Да.
   - Ну и ладно, - совершенно равнодушно ответил Андрей. - А за последствия не переживай. Всё нормально будет. Обещаю!
   Дальше шли молча: всё уже выяснили, и говорить что-то не было ни сил, ни желания. Дорога, по которой они так быстро промчались вечером, в ночи казалась совершенно бесконечной, и, шагая по ней обратно, каждый думал о своём.
   Андрей, проводя кончиком языка по рассечённой губе, ощущал металлический привкус крови. Он в очередной раз убедился в том, что мир далеко не идеален и делает его таким не кто иной, как сам человек. Снова всё повторяется: спокойная летняя ночь, такое же звёздное небо, ночная прохладна и... опять злоба. Дикая, необоснованная, ничем не спровоцированная ярость. Дискотеки или клуб, деревенское молодое быдло или уже взрослые городские - разницы нет. Всё та же злость в глазах, заполнившая всё внутри, где могло поселиться что-то живое и доброе. Андрей будто заново переживал все минувшие события. Судьба вновь сделала круг и вернулась в ту же точку, словно он опять оказался на том же месте и наступил на те же грабли. Только теперь они ударили гораздо сильнее. Сколько ещё жизненных циклов суждено ему пройти, чтобы прежние ошибки чему-то научили. Почему именно он, спокойный и добрый, не желающий никому зла, сталкивается с агрессией, почему именно он страдает первым? Как будто тёмная сторона людей брала верх, и они, словно чувствуя заранее, где таится светлый огонёк, сразу же устремлялись, как коршун, на свою жертву с единой целью: затушить его. Вот такая аллегория ночной жизни... Места, где собирается молодежь, поистине бездна похоти и разврата, там каждый в полной мере может раскрыть свою личину: здесь не нужно притворных масок, которые так часто скрывают нас в повседневной жизни: дома, на учёбе или на работе. Гнетущие мысли мучили и тяготили. Почему, почему именно так? Почему именно он?.. Все эти вопросы вставали перед ним снова и снова, и Андрей не мог найти на них ответа.
   Антон размышлял не столько о том, что произошло нынешним вечером, сколько о том, как это отразится на его брате, что он теперь будет о нём думать? Расскажет ли Андрей о драке своим родителям? Ведь они обязательно доложат его предкам, а ему этого очень не хотелось. Антон переживал, что вместо сюрприза получилось черт-те что, и чувствовал свою вину. Ведь он искренне любил и совсем не хотел огорчать брата. А вместо новых ощущений получился всё тот же сельский ДК. Потом его стали одолевать мысли о предстоящей встрече с Арой. По работе ему приходилось общаться со многими предпринимателями в городе, начиная с ИП и кончая представителями крупных торговых фирм. Как раз со следующей недели предстояло заниматься продовольственным сектором, и рано или поздно они наверняка столкнутся. Узнает ли его Ара и как отреагирует? Всё это очень волновало Антона, который дорожил своей работой и не хотел, чтобы личные проблемы сказались на карьере, тем более она пошла в гору. Потом подумал, что, скорее всего, они встретятся до работы, ведь разговор ещё не закончен. Антона по роду деятельности знает немало народу, и уж какой-нибудь "добрый человек" обязательно поможет его найти. Эта мысль немного успокоила, ведь решать вопросы таким образом было для него привычным делом.
   А о чём думал в эти минуты приятель Антона, этого мы никогда не узнаем, но, скорее всего, всё о тех же "тёлках, тачках и разборках".
  
  

МЫСЛИ

  
   Дорога заняла примерно час. Выйдя из метро, Алексей увидел, что от былой серой мглы, наглухо затянувшей всё небо, не осталось и следа. Кое-где ещё блуждали белые облака, и в чистой глубокой синеве блистало холодное осеннее солнце.
   "Хороший знак", - подумал он с нежной радостью и хотел уже звонить Карине, как вдруг телефон сам подал голос, на дисплее отобразился заветный номер: это была она.
   - Да, - встревожено сказал Алексей и, не успев выслушать ответ, с ходу спросил: - Куда ты пропала, почему трубку не берёшь?
   - Лёш, извини, здесь с самого утра столько навалилось. Увидела твои звонки, перезвонила, но ты был недоступен.
   - В метро ехал, к тебе.
   - Куда?- удивлённо переспросила Карина.
   - К тебе!
   - Зачем? - немного растерянно выдохнула она.
   - Как зачем? Ты не отвечаешь, я беспокоиться начал. Думаю: что время терять, пока до тебя доеду - и ты очнёшься, - продолжал Алексей, усиливая голос. Такая реакция на его приезд и не менее обидный вопрос разжигали возмущение и беспокойство. - Давай, выходи, я тебя могу возле метро подождать или к общаге подойду. Только немного сориентируй, как до тебя добраться?
   - Тебе не надо идти в общагу, - твёрдо сказала Карина.
   - В смысле? - Алексей почувствовал, как его обдало жаром.
   - Ты дашь мне хоть слово сказать или так и не выслушаешь меня?
   - Говори, - парень напрягся.
   - Меня нет в общаге. Понимаешь, вчера вечером позвонила куратор и попросила сегодня на конференции выступить. Очень нужно. Я как староста не могла ей отказать. Пока вчера всё собрала, уже ночь наступила, поздно - звонить не стала. А с утра тоже подняли ни свет ни заря. Видимо, собиралась и не слышала твоих звонков, а потом ты не брал. Я хотела тебе позвонить и всё рассказать.
   - И когда ты освободишься?
   - Не знаю, но, скорее всего, это на весь день.
   Нарастающий гнев сжал горло, но, собравшись, парень всё же сумел выдавить:
   - Ты, вообще, понимаешь, что говоришь? Ты в своём уме?
   Больше он ничего не мог сказать, словно весь словарный запас мгновенно улетучился.
   - Не поняла! Я-то в своём уме, а вот что с тобой? - довольно холодно ответила Карина.
   - Да ты охренела! - на повышенных тонах начал Алексей. - Я ради того, чтобы тебя увидеть, ехал сюда. Все планы перестроил, всё отменил. Тебя увидеть хотел.
   Карина перебила его:
   - Следи за словами, я тебе не уличная девка, чтобы со мной так разговаривать. Не умеешь нормально общаться с людьми, учись! А если у тебя какие-то проблемы, то на мне срываться не надо. Да и не только ради меня, больше, наверное, на футбол ехал, со своими друзьями бездельниками погулять.
   - Как с тобой разговаривать, если ты ведёшь себя, как дура? - Алексей чувствовал, как вспотели его руки и лоб. - Я с тобой нормально общался, пока ты не вывела меня.
   Едва он сделал паузу, чтобы набрать воздуха, как в телефоне послышалось:
   - Всё, пока, - и звонок оборвался.
   Алексея охватили злоба и отчаяние. Он больше не мог говорить: обида и гнев душили его. Парень не замечал, что стоит посреди оживлённой улицы, в центре толпы, выходящей из метро. Всё остановилось. Остались только он и молчащий телефон. Дрожащими от нетерпения пальцами вновь стал набирать её номер. Ответа не было. Набрав ещё раз, он наконец услышал на том конце провода недовольный голос:
   - Что тебе нужно?
   - Ты что трубку кладешь? Я не закончил.
   - Общаться желание как-то пропало. Спасибо.
   - Я ещё не закончил.
   - Я закончила. Что ещё?
   - Ты меня совсем не слушаешь. Давай я к тебе приеду, посмотрю, как ты выступаешь.
   - Ещё лучше, - возразила Карина, - мало ты мне по телефону хорошего сказал, дурой обозвал, так ещё здесь добить собрался.
   - Значит, добить? Вот как это называется?
   - Что тебе надо? Я тебе уже всё сказала, - отрезала девушка.
   - Да ничего мне от тебя не нужно, - перешёл на крик Алексей. Он не любил, когда Карина так холодно, без эмоций разговаривала с ним. Ему всегда казалось, что этот голос выражает полное безразличие и даже какое-то презрение к собеседнику.
   - Ну, раз так, то и общаться нам больше, наверное, не стоит, - произнесла Карина всё с той же интонацией.
   - Значит, так? Отлично. Может, ты вообще предлагаешь расстаться?
   - Заметь, ты это сказал.
   Повисла пауза. Оба молчали. И только Алексей хотел прервать эту невыносимую тишину, как Карина опередила его.
   - А впрочем, неплохая мысль, - и, демонстративно засмеявшись в трубку, добавила: - Давно пора.
   - Наверное, думаешь, бегать за тобой буду? - Алексей побагровел и, помедлив, выпалил: - Да пошла ты! Тварь!
   Сбросив вызов, он крепко сжал телефон в руке. Крышка корпуса затрещала, но не лопнула. Смотря себе под ноги, парень сделал несколько шагов и вдруг почувствовал, как закружилась голова. Рядом с выходом из метро были скамейки. На одной расположилась компания молодых людей, оживлённо о чём-то беседующих. На другой сидела бабушка. Держа перед собой обеими руками костыль и положив подбородок на его изогнутую рукоять, она следила за проходящими мимо людьми.
   Алексей сел рядом и посмотрел на телефон: дисплей погас окончательно. То ли оттого, что сильно его сжал, что-то нарушилось в нём, и он отключился, то ли, сбрасывая звонок, в пылу не заметил, как сильно и упорно жал на кнопку сброса. Все мысли смешались. Он попробовал сделать глубокий вдох. Чувствуя, что ему не хватает воздуха, расстегнул молнию на олимпийке и пуговицы на тенниске.
   "Этого не может быть, этого просто не может быть, - повторял он про себя. - Но почему именно так, почему?.." От досады и обиды к глазам подступали слёзы. Что за ерунда, подумал Алексей. Он всегда считал: слёзы у мужчин - первый и самый яркий признак проявления слабости. Чтобы справиться с этой мимолётной неприятностью, протёр глаза рукой и глубоко вдохнул. Народ входил и выходил из метро. Молодые и пожилые, худые и полные - люди проходили где-то рядом, но для него они были так далеко... На время всё происходящее вокруг потеряло реальность. Сейчас перед глазами словно возникла большая прозрачная стена, настолько плотная, что даже звуки исчезли. Остались только движущиеся фигуры и не более.
   "Сука. Тварь, - крутилось в его голове. - Я жил ею, всё готов был для неё сделать. Радовался её голосу, смеху. Не мог надышаться её запахом. Был счастлив, просто зная, что она есть. Пусть не рядом, пусть далеко, но есть. Есть, и это главное. Главное, что тоже это знает и ждёт меня. И не важно, сколько придётся ждать, главное, что увидимся. Только этим ожиданием и жил... Дурак. А теперь, когда приехал - "общаться не стоит", - вспомнил Алексей её обидные слова.
   Понемногу он пришёл в себя и почувствовал, как кто-то трясёт его за плечо. Обернувшись, он увидел всё ту же старушку, сидевшую рядом, которая теперь повернулась к нему. Она протянула свою руку и сложила ладонь лодочкой.
   - Милок, красавчик! Подай бабушке на хлебушек.
   Её прищуренные глаза совсем не были мутными и слезящимися, как у стариков, доживающих свой век, наоборот, они светились и были прозрачны как стекло, в них читались хитрость и лесть. Молча посмотрев ей в лицо, Алексей поднялся и пошёл к метро. День только начинался, до футбола было ещё много времени, но звонить ребятам не хотелось: ему нужно было побыть одному, наедине со своими мыслями. Алексей вспомнил, как когда-то давно, еще ребёнком, он приезжал в Москву с родителями, и они ходили на ВДНХ. Это место всегда навевало тёплые воспоминания. Там ему покупали мороженое эскимо, сейчас такое не везде встретишь. Простое мороженое на палочке, в чуть горьком тёмном шоколаде. Под конец оно всегда таяло и стекало прямо на кончики пальцев. Алексей их облизывал, а родители ругались, отдёргивали руки ото рта, и это его забавляло. Всегда катались на каруселях, сидели возле огромных фонтанов в жаркую летнюю погоду и наслаждались крошечными брызгами, летевшими от тяжёлых струй воды, подбрасываемых высоко в воздух. Кругом гуляли такие же нарядные и радостные люди. Это место навсегда сохранилось в детской памяти как символ спокойствия и счастья. И сейчас, вспомнив то беззаботное время, Алексей решил, что нужно ехать именно туда, чтобы, спустя много лет, побыть одному и собраться с мыслями. Только там он обретёт покой и силы в этом чужом и враждебном для него городе.
   Сейчас здесь было не так многолюдно, как прежде. Осень не баловала хорошей погодой: по небу бежали серые облака, прохладно грело блёклое осеннее солнце. На голых ветвях сидели вороны и с недоверием смотрели на редких прохожих. Часть павильонов была закрыта, остальные влачили жалкое существование и кое-как перебивались благодаря редким клиентам. Дворник, невысокого роста таджик в розовом комбинезоне, усердно мёл сухой метлой аллею, собирая в кучу опавшую листву. Но бурые и жёлтые листки упорно цеплялись за мокрый асфальт, и дворнику приходилось отставлять метлу, брать широкую лопату, служившую скорее для уборки снега, и соскребать прилипшие листья. Из ближайшей палатки с шаурмой выглядывал молодой смуглый парень в белом колпаке и, подперев голову рукой, наблюдал за его работой.
   Немного побродив по полупустынным аллеям, Алексей присел на лавку напротив одного из фонтанов. Сезон подошёл к концу, и фонтаны уже не работали. Теперь об их величии напоминали лишь гранитные сооружения и многочисленные скульптуры, мёртво стоящие по периметру их бассейнов. Но масштабы и размах впечатляли, позволяя возродить в фантазиях гостей их былую красоту.
   Вдали виднелась тёмная опушка ботанического сада, а в глубине над голыми деревьями одиноко возвышалась Останкинская телебашня. Упираясь в хмурое небо, она окунала свой шпиль в медленно плывущие облака. Казалось, что в этом месте они опускаются ниже к земле. Прямая, как струна, она добавляла осенней картине ещё больше уныния.
   По аллее прогуливались с колясками две мамы лет тридцати, разговаривали и сдержанно жестикулировали на ходу. Время от времени мимо проходили молодые пары: одни молча, другие - оживлённо беседуя, кто-то держался за руки, некоторые шли в обнимку.
   На соседних лавках расположилась компания молодых ребят со скейтами. Они были одеты в широкие балахоны и разноцветные куртки, узкие джинсы облегали худенькие ножки, обутые в широкие кроссовки-патрули, на головах у некоторых - вязаные шапки. Время от времени кто-нибудь становился на доску и, демонстративно сделав полукруг, возвращался к компании.
   С другой стороны сидел одинокий старик. Опрятно одетый, в шляпе, он был совсем не похож на того, которого Алексей видел утром возле вокзала. Его старые, поношенные туфли блестели от свеженанесенного крема, длинный плащ, как и много лет назад на витрине магазина, наглухо застёгнут и подпоясан. В сложенных на коленях руках зажата свёрнутая в трубочку газета. Большие серые глаза, не мигая, смотрели куда-то вдаль сквозь линзы очков, во взгляде сквозила усталость. Лицо было изрезано морщинами, подобно земле, покрытой трещинами в знойную погоду. Так же как земле недостаёт влаги, старику не хватало молодости. Возле его ног деловито расхаживали голуби. Глядя по сторонам, они пытались отыскать на мокром асфальте остатки еды.
   Алексей, сидя на скамейке, не торопясь, медленно и со вкусом попивал купленное у метро пиво. Первая бутылка подходила к концу, в пакете оставались ещё две. Раскрытая пачка фисташек лежала рядом. Приметив это, голуби покинули старика и мелкими быстрыми шажками приблизились к нему. Высматривали, хлопотали, сновали у самых ног, выпрашивая немного орешков. Но парень не замечал их: погрузившись в печальные мысли, он был далеко от происходящего вокруг. Вспоминая разговор с Кариной, Алексей пытался найти причины столь резкой реакции. Он старался понять, что могло привести к такой перемене: его слова, необдуманно сказанные сгоряча и в раздражении, оттого показавшиеся такими обидными и оскорбительными, или это был хитрый расчёт: специально спровоцировать ссору, которая послужит ширмой, скрывающей истинный повод для разрыва? Может, порыв страсти иссяк, мысленно спрашивал он себя, от былых чувств не осталось и следа. Ошиблась девочка, выдавая желаемое за действительное. Как с годами меняются представления о мире, так же изменилось отношение к тому, что когда-то называлось любовью. И она поняла это уже давно, просто искала предлог, чтобы поставить точку в отношениях. Неужели весь их разговор служил лишь зацепкой для её решительного заявления? Если так, то какой же нужно быть хладнокровной и расчётливой, чтобы всё это время поддерживать отношения, говорить о страданиях и разлуке, вспоминать минуты, проведённые вместе, а на самом деле вынашивать такой подлый замысел и ждать удобного момента для воплощения его в жизнь. Неужели это всего лишь игра? А может, и не было сильных чувств? Увлечение, интерес, симпатия, и только. Может, она и хотела выдать всё это за любовь, может, ей нравилось выдавать это за любовь? Выдавать, а не любить... Такая забавная и интересная игра в чувства, которая со временем может пройти, надоесть, не оставив от прошлого и следа. Маленькая девочка захотела почувствовать себя постарше, повариться в проблемах взрослой жизни, а потом произошла смена декораций, и её интерес переключился на что-то новое. Сказать прямо, не придумывая и не юля, не захотела или не смогла и решила разыграть это драматичное действо. Остаться бедной и несчастной, чтобы он ещё и виноватым во всём оказался. Действительно, забавная игра, размышлял Алексей.
   Алкоголь не помогал притупить боль, наоборот, прибавлял ещё больше печальных мыслей, обманутые надежды тяжестью оседали на сердце. К сожалению, так устроен мир. Первая любовь, словно молния, ослепляет, а после громом обрушивается расплата за беспечность. Юные падки на приключения. Жажда познаний порой заставляет их принимать опрометчивые решения, и они не задумываются, чем это чревато.
   "Нет, не буду звонить, - твёрдо решил он, - раз сама захотела расстаться, пусть так. Наверное, думает, что я отойду и, как это было в последнее время, позвоню и буду извиняться, просить о встрече и раскаиваться в своих словах. А она, если ещё будет интерес и настроение, снова продолжит играть со мной. А если к тому времени уже найдёт себе нового поклонника, то, наверное, ещё и посмеётся над моими словами. Точно, поклонника..." Алексей остановился, посмотрел на выглянувшее из-за туч солнце и допил содержимое второй бутылки. "Поклонник... Так и пусть идёт ко всем чертям со своим новым поклонником, дрянь".
   Поняв, что хмель ударил в голову, он выбросил пакет с третьей бутылкой в урну и высыпал оставшиеся орехи на асфальт. Голуби тут же радостно засуетились у ног. Парень тяжело поднялся и направился в сторону метро. По дороге он понял, что не столько пьян, сколько вымотан сегодняшними переживаниями. Навалилась дикая усталость, каждый шаг давался с трудом. Спустившись в подземку, Алексей посмотрел на карту: пересадка была через четыре станции. "Главное, не заснуть по дороге", - подумал он и, войдя в подъехавший вагон, сел возле двери. Было тепло, плавно покачивало. С минуту парень ещё пытался бороться со сном, но веки тяжелели, и уже на "Алексеевской" он провалился в забытьё.
   Алексей проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел, что остался в вагоне один, а перед ним стоит сотрудница в форме и пилотке. В соседних вагонах тоже никого не было. Неизвестно, сколько он проспал, ему показалось - прошла вечность.
   - Выходим, конечная, - требовательно заявила женщина.
   - Да-да, - ещё не до конца придя в себя, ответил Алексей и, с трудом поднявшись, вышел на перрон.
   Достав телефон, он увидел, что аппарат не работает. "Видимо, я так и не включил его. Совсем забыл. Долго же я был без связи". Алексей просмотрел сообщения о пропущенных вызовах: одно было от Карины.
   "Неужели одумалась и решила перезвонить? Может, признала свою вину?" - взорвались в голове первые мысли. Но, взглянув на время вызова, он понял, что это был ещё утренний звонок, который он пропустил, когда ехал к ней в метро.
   "Тот самый звонок без ответа. Думал, врёт. Да какая теперь разница..."
   Второй вызов был от Армейца. "Наверное, ребята соскучились, - усмехнулся Алексей. - Потом перезвоню, как доберусь до места". Сейчас ему не хотелось ни с кем разговаривать. Алкоголь выветрился, но, видимо, от хмельного сна в голове оставался туман. Стоя на перроне, Алексей ещё не до конца понимал, где он, как сюда попал и вообще, сколько нужно времени, чтобы добраться до стадиона. Взглянув на карту, он понял, что заснул и проехал всю ветку до Битцевского парка. Ожидая поезд, набрал номер Армейца.
   - Да, - бодро ответил приятель.
   - Что звонил?
   - Ну, ты долго ещё гулять будешь, когда подъедешь? - вопросом на вопрос ответил Армеец.
   - Всё, нагулялся. Где-то через час приеду. У вас-то как?
   - У нас всё отлично. Приезжай, расскажу, - Алексей по голосу понял, что ребята провели день куда интереснее, чем он. - Кстати, ты со своей? Билет придержать для вас?
   - Один приеду, - резко ответил Алексей.
   Любое напоминание о Карине вновь бередило рану, которая, казалось, жгла сердце тлеющим углём. Утром, когда он был в состоянии аффекта, боль не сильно терзала: внутри бушевала ярость, вытеснив другие чувства, потом алкоголь немного притупил обиду. Но сейчас мучительные воспоминания о сегодняшнем разговоре нахлынули с новой силой. Всю дорогу он не мог думать ни о ком, кроме Карины. Он обвинял её в эгоизме, заносчивости, неумении и нежелании понять его. Ругал за то, что она свела его с ума, за её красоту, темперамент, остроумие и непринуждённость. За то, что она вообще ему повстречалась.
   Предложив расстаться в первый раз, она тоже вела себя холодно и невозмутимо. Словно профессиональный убийца, без каких-либо угрызений совести исполняющий своё ремесло, она так же хладнокровно разорвала всё, что их связывало. Зачем же тогда после разлуки, когда он только вышел из больницы и все раны почти зажили, вернулась к нему? Зачем, просто от скуки, или, стоило ему попасть в беду, её сердце растаяло и вновь вспыхнуло огнём. Неужели для того, чтобы она одумалась, нужно снова подвергать свою жизнь опасности? Какой-то бред... Дура. Одумается и сама перезвонит. Не первый раз.
   Алексей зачем-то достал телефон и посмотрел на дисплей. "Что-то я разнылся как девчонка. Проклятые мысли так и лезут в голову. Надо собраться, надо собраться", - повторял он про себя.
   За этими размышлениями он совсем не заметил, как вагон заполняли люди, ехавшие на футбол. Кого здесь только не было: пузатые мужички в рогатых шапках и клубных футболках, отец с ребёнком и молодые ребята в шарфах команды, крепкие парни в спортивных штанах с лампасами и белых кроссовках, несколько девчонок в одежде от Burberry и ещё уйма различной публики. На каждой остановке народу прибавлялось. Как ни странно, вокруг не было других цветов, кроме красно-белых. Алексею даже показалось, что обычные пассажиры, ехавшие по своим делам, куда-то пропали. Сейчас вагон превратился в единую бурлящую, квакающую и разгульную массу. Кто-то в конце вагона нараспев затянул кричалку, остальные подхватили, с каждой минутой распеваясь всё громче и громче.
   Но вот двери открылись, и вся эта живая масса, зажатая в тесной железной коробке, хлынула на перрон. Всё смешалось. Подобно ручейкам, сливающимся в общий поток, толпа, охваченная единым порывом, двигалась в одном направлении. На платформе дежурили полицейские, у колонн стояли сотрудники с собаками. Омоновцы сквозь забрала шлемов напряжённо наблюдали за бурлящим людским муравейником. Голос в рупор сообщал, в какую сторону нужно выходить. Сдавленный со всех сторон, Алексей словно поплыл, подхваченный людским потоком. Он только сейчас заметил, что перрон по центру перегорожен живым полицейским кордоном. По мере приближения к жерлу эскалатора давление вокруг усилилось, и его буквально внесли на лестницу. Поднявшись немного вверх, Алексей смог оценить масштаб происходящего. Несколько десятков метров вглубь станции были плотно забиты людьми. Сверху всё было похоже на однородную тёмно-красную массу, практически стоящую на месте. Казалось, что все засыпают по мере сужения прохода. Только крики и свист выдавали настроение, царившее в толпе. Эскалатор поднимался, постепенно заглатывая всех находившихся внизу.
   На соседней ленте послышалась кричалка: "Красно-белые" - и несколько человек захлопали в ладоши. "Красно-белые" - и десятки рук застучали по поручням. "Красно-белые", - подхватили внизу сотни голосов.
   Между лентами вниз полетели монеты. Несколько монет, врезавшись в фонари, отскочили в кого-то на эскалаторе. Послышались недовольные крики, вспыхнула небольшая потасовка. По-видимому, народ решил проучить щедрых соседей, разбрасывающихся деньгами. Со всех сторон послышалось: "Позор! Позор" - и конфликт быстро утих.
   Голос из рупора скомандовал, чтобы никто не задерживался и все проходили вперёд по ходу движения. Тяжёлые резные двери метрополитена лениво раскрылись, и перед Алексеем предстала захватывающая картина. От самых дверей тянулся коридор из курсантов МВД: совсем молодые ребята стояли плотной цепью и растерянно смотрели по сторонам. За ними выстроились более опытные сотрудники и внимательно следили за тем, чтобы никто не выходил за оцепление. В нескольких метрах от них дежурили полицейские, сидевшие верхом на лошадях. Поперёк движения толпы на расстоянии метра друг от друга стояли сотрудники полиции, рассеивая живой поток, словно бетонные быки моста. Дальше, под эстакадой, располагался первый кордон проверки билетов.
   Алексей выбрался из толпы и, отойдя в сторону палаток, которые находились за спинами курсантов, набрал номер Армейца. Тот сразу взял трубку.
   - Мы стоим у входа в метро, рядом с конной полицией. А ты где? Сейчас уже человек с билетами придёт.
   Повернувшись в указанную сторону, Алексей не увидел ни одного знакомого силуэта.
   - Я тоже здесь, но вас не наблюдаю. Подними руку.
   Заметив наконец Армейца и Олега, Алексей направился к ним.
   - Ну, как вы, и где Юпитер?
   - Да вон он, - Олег показал на группу каких-то парней, с которыми разговаривал их друг.
   - Ясно. Рассказывайте, что я пропустил. По довольным лицам вижу, что день прошёл не зря.
   - Ты прав, всё получилось, - довольно ответил Армеец. - После того как ты ушёл, мы ещё, наверное, час там сидели, время выжидали. Потом созвонились с парнями и поехали на встречу. Этот коллектив знакомые Юпитера уже давно выслеживали, несколько раз пробовали накрыть, но безрезультатно. По их словам, за несколько дней до игры поступила инфа, возле какой станции они собираются.
   - Откуда инфа? - перебил Алексей.
   - Я-то откуда знаю? Наверное, кто-то слил. В общем, их палили с самого утра: нашли и стали вести. На месте нашего сбора, когда мы приехали, было человек пятьдесят. Составчик неплохой: все ребята крепкие, спортивные. Подождали там пару часов, потом поступил звонок, куда нужно подъезжать. Часть парней на машинах поехали, мы на метро. Добрались до нужной станции, там сгруппировались с теми, кто на тачках был.
   - А на какой станции? - снова прервал его Алексей.
   - Да не знаю я, где-то на кольце. Ты будешь слушать? - недовольно нахмурился Армеец.
   - Слушаю, продолжай.
   - По инфе от скаутов, их было человек тридцать. Заходили мы с двух сторон. Перешли по переходу - и сразу на перрон. Там они стоят, поезда палят. Ну, тут понеслось: заряды, все дела. Те вначале не поняли, стоят и просто смотрят на нас. Потом некоторые в нашу сторону двинулись, а другие к выходу побежали, но там их тоже встретили. И начались танцы. Их первый ряд довольно хорошо стоял, парни не маленькие.
   - А ты в первом ряду был?
   - Там рядов как таковых не получилось. Вначале я, вроде, третьим шёл. А потом как побежали по перрону, то, вообще, первым оказался. Нормально так порубился. Мы вдвоём с московским парнем одного их здоровяка долго привалить не могли. С ног его сбиваем, он на колено уже садится - и снова встаёт. Удары не наносит, вцепился, голову убрал и пятится. Но мы ему хорошо насовали, от души. Потом поезд подъехал, двери открылись, часть туда ломанулась. Мы за ними, двери заблокировали и прямо в вагоне продолжали. Кто-то стекло разбил. Шум, гам, женщины орут, мужики пятятся. Благо вагон как-то сразу опустел, мало людей там осталось. Потом крикнули мусора, и мы из вагона. На платформе уже кого-то вяжут. С собакой даже были. Но мы вдоль поезда за колоннами - и на выход.
   - Вы все вместе были?
   - Когда шли по переходу - да, а потом, я же говорю, как побежали - всё смешалось. Олег где-то рядом был, пару раз с ним пересекались взглядами. Тоже кого-то валил.
   - Да, - улыбнулся тот, - мы больше возле колонны крутились, где лавки были.
   - Молодцы, смотрю, и травм никто не получил.
   - Как сказать, - Армеец кивнул в сторону приближающегося Юпитера.
   Парень попытался улыбнуться, но из-за сильно опухшей губы улыбка вышла кривая. Йод на губу нанесли так неаккуратно, что под носом растеклось бурое пятно и казалось, он просто попробовал на вкус красно-бурую жидкость.
   - О, наш Ромео вернулся!
   - Смотрю, тоже хорошо провёл время, - сказал Алексей, указав на губу.
   - Это пустяки, так, издержки, - небрежно махнул рукой Юпитер.
   - Не надо было пивом всё утро заправляться, вот и результат, - пошутил Алексей.
   - Какое, к чёрту, пиво, я был трезв!
   - А сейчас?..
   - Сейчас празднуем победу и залечиваем раны, - слабо улыбнулся Юпитер.
   - Как тебя угораздило?
   - Да как, все вместе махались, а я в стороне очутился. Смотрю, один за колонной улизнуть собирается. Я, думаю, сейчас с тобой раз на раз сойдусь. Обегаю колонну, а там их двое, и оба довольно крепкие, больше меня.
   - И что дальше?
   - Ну, что дальше, не убегать же. Начинаю с ближним ко мне драться. Пробиваю ему двойку - попадаю. Тот поплыл. Я на него. И тут сбоку как прилетело. Меня аж назад отбросило. Очухался, смотрю, уже на помощь наши парни подбежали. Ну, мы их и положили там. Потом я этому крепышу говорю: давай, мол, один на один. А он лежит, сопит, голову руками закрыл.
   - Это ты ему предлагал, когда он уже лежал? - уточнил Алексей.
   - Ну да, - улыбнулся Юпитер, и все дружно засмеялись. - Ладно, пойдём, билеты у меня. Через полчаса уже мяч начнётся.
   Он достал из кармана билеты, и компания направилась к стадиону сквозь заметно поредевший поток любителей футбола.
  
  

БОЛЬ

   Алексей вернулся из Москвы с обидой в душе. Уязвлённый поведением Карины, он принципиально решил не звонить, ожидая её дальнейших действий. Но время шло, на смену скучным и хмурым осенним дням пришла зима. Выпал первый снег. Прежняя обида утихла и незаметно переросла во внутреннее отчаяние, Алексей день ото дня всё больше погружался в глубокую печаль. Вначале он был уверен, что звонок подруги с извинениями не заставит себя долго ждать. Даже представлял, как будет равнодушен и резок с ней. Точно так же, как она, станет таким же холодным и безразличным к её словам. Долго не будет принимать извинения, заставляя её почувствовать ту боль, которую пришлось испытать ему. Чтобы окончательно сломить, искоренить её гордыню и дать возможность полностью раскаяться в своём поступке.
   Но Карина молчала. Через месяц от былых мыслей не осталось и следа. Алексей отчаянно хотел услышать её голос. Всю его былую решимость теперь мог разрушить один звонок. Возможно, он и сам бы прервал молчание, но в его голове засела упрямая мысль, что на этот раз первым он не пойдёт навстречу ни при каких условиях. В минуты, полные неизъяснимой грусти, рука сама тянулась набрать заветный номер, но разум останавливал. Расценивая звонок как свою слабость, которая может стать роковой, Алексей окончательно оставил эту затею. Мучаясь ожиданием, мысленно умолял Карину позвонить.
   Как долго он ждал её звонка... Казалось, прошла целая вечность с момента их последнего разговора. И хотя с тех пор минуло чуть больше месяца, это время длилось для Алексея бесконечно. Вечность - понятие относительное и порой не укладывается в рамки понимания простого человека. Это что-то бесконечно долгое, то, что просто не может иметь своего завершения, конца. Может, это слово не совсем подходило для описания его переживаний, но Алексей мог поспорить с любым, кто усомнился бы в этом.
   Его несчастье, казалось, постепенно превратилось в полное безумие. Он ни о чём не мог думать, кроме как о ней. Все мысли упорно возвращались к Карине. Долгими зимними вечерами его знобило от раздирающих сердце мучительных раздумий. Он не находил себе места и был вынужден часами бороться с собой. Даже во сне эти химеры не оставляли его и продолжали преследовать всю ночь, не давая спокойно спать. Лёжа в темноте на кровати, Алексей вслушивался в глубокую тишину и долго смотрел в потолок. Тяжёлые размышления душили, наваливались непреодолимым грузом, пригвоздив к постели, не оставляли до самого утра и мучили до тех пор, пока он, совершенно истерзанный, не проваливался в тяжёлый сон, сон без сновидений. Только тогда он мог отдохнуть от своей болезни. Болезнь, именно так Алексей однажды охарактеризовал своё состояние.
   Сны, которые всё же иногда приходили, были лишь продолжением печальных дум. Всплывали картинки из прошлого, сначала это были радужные моменты былых встреч, потом вдруг появлялось необъяснимое беспокойство, возникали ссоры, и всё окрашивалось в мрачные тона, окончательно превращаясь в настоящий кошмар с каким-то ужасным оттенком. Алексей просыпался весь в поту, с колотящимся сердцем садился в кровати и, опустив ноги на холодный пол, долго приходил в себя, не понимая, где сон, а где явь. Эта девушка нигде не давала ему покоя, преследуя везде, стирая грань между реальностью и миром грёз. Очнувшись, он боялся заснуть, ведь во сне он был наиболее уязвимым, совершенно теряя способность защищаться от кошмаров своего измученного сознания. Но всё повторялось заново: мрачные думы приходили на смену ночным терзаниям.
   Все дни без Карины тянулись невыносимо долго, каждой своей клеточкой он жаждал встречи. Алексею казалось, что он нуждается в ней не меньше, чем в воздухе, только рядом с подругой его жизнь приобретала смысл и казалась не такой серой и тяжёлой. И даже если изредка бывали моменты, когда он не думал о Карине, то потом мысли о ней захватывали с новой силой и терзали ещё больше. Порой он совершенно растворялся в них и терял связь с реальностью: просто лежал и ни о чём не думал, находясь вне времени. Будто неразрывная связь пространства и времени стиралась. В такие моменты Алексей не замечал, как проходят часы, даже телефонные звонки были где-то далеко, за гранью сознания, и не могли вывести его из этого отстранённого состояния. Поначалу он даже пугался этой самоотрешённости, старался не давать своим мыслям полностью завладеть собой, но со временем смирился и просто растворялся в этом лёгком забытье.
   Неизвестно, сколько времени он был в таком состоянии и как долго звонил телефон. Алексей очнулся от того, что отец тронул его за плечо.
   - Ты что, заснул?! Уже полчаса телефон разрывается!
   Отец стоял возле кровати и непонимающе смотрел на Алексея. Его явно смутило, что сын спит с открытыми глазами.
   - Ой, что-то меня вырубило. Даже сам не ожидал, что так сморить может, - словно извиняясь, сказал Алексей и улыбнулся.
   - Ну ты и спишь, я уже думал, не умер ли. Телефон, наверное, раз десять звонил. И почему глаза открыты, раз так крепко спишь?
   - Да я уже проснулся, когда ты вошёл, - слукавил Алексей.
   - Ладно, - сказал отец, направляясь к выходу, и уже у двери сердито добавил: - Сам ничего не делаешь и меня отвлекаешь.
   Они жили вдвоём с отцом. После тяжёлой болезни мать покинула их. Когда врачи поставили ей диагноз: подозрение на рак лёгких, никто не мог поверить в это чудовищное известие. Все родственники удивлённо разводили руками: рак, откуда? Она и сигарет никогда в руках не держала. На здоровье не жаловалась. Когда кашляла, это списывали на простуду. Бывала и одышка во время быстрой ходьбы, но ведь и годы уже не молодые. Отец, отказываясь верить врачам, обратился в медицинский институт, несмотря на то что с деньгами тогда было туго, а обследование стоило недёшево. Заняв у знакомых и друзей денег, взяв недостающую сумму под банковский кредит, он повёз её в Москву, ожидая услышать опровержение приговора. У всех теплилась пусть и небольшая, но всё же надежда. Однако диагноз вскоре подтвердился, и это был удар, который отец так и не смог полностью пережить.
   Второпях выдали квоту на операцию, хотя столичные доктора уже ничего не гарантировали. Состояние было сильно запущенным. Отец винил в этом местных врачей. Прошло много времени, прежде чем поставили окончательный диагноз. Мать долго гоняли по разным специалистам. Каждый давал отписку и направлял к другому. Складывалось впечатление, что никто не хочет брать ответственность и довести дело до конца. Всё ограничивались пустыми рецептами, но от лекарств не было никакого эффекта. А когда её самочувствие временами улучшалось, все в один голос говорили, что это их заслуга. Но вскоре всё начиналось заново. И только когда ситуация стала совсем плохой, был вынесен чудовищный вердикт.
   Буквально через пару недель после приезда из института состояние матери резко ухудшилось, а ещё через неделю, когда пришло время ложиться на операцию, случилось то, чего они так боялись. В тот день она встала рано, почувствовала себя легче и решила перестирать вещи перед отъездом. Отец был против, настаивая на том, чтобы она отдыхала. Но матушка была довольно упрямой женщиной и стояла на своём. Ещё шутила, что, возможно, болезнь отступила, испугавшись столь яростной борьбы и желания с ней покончить. Только попросила купить апельсинов, объяснив, что они ей приснились и уж очень сильно захотелось. Отец не хотел оставлять её одну, но и нельзя было не выполнить её просьбу. Он побежал в магазин, а когда вернулся, апельсины были уже не нужны... Алексей в это время был у бабушки, и когда она, белая как полотно, вошла к нему в комнату, он знал, что за новость ему хотят сообщить.
   Первое время отец сильно горевал, ушёл в себя, стал нелюдим. Пытался искать утешение в вине, начались запои. С работы пришлось уйти. Несколько месяцев канули в пустоту. Но со временем раны затянулись, он перестал пить и немного оживился. Устроился работать дальнобойщиком. Отец говорил, что дорога помогает забыть о потере, в пути эти мысли оставляли его. Но ненадолго. Вернувшись домой, он снова становился угрюмым. Возможно, поэтому старался как можно чаще находиться в разъездах и теперь совсем редко встречался с сыном. Они стали, как чужие люди. Продолжали жить в одной квартире, разговаривали, но общение это было каким-то холодным и безразличным...
   Проводив отца взглядом, Алексей поспешил проверить пропущенные звонки. "Всего пять... Как всегда, преувеличивает", - подумал он, глядя на дисплей, и с надеждой просмотрел список вызовов. Но, увы, имени Карины в нём не было. Радостное ожидание сменилось разочарованием и ощущением пустоты...
   Так прошёл ещё один месяц. Постепенно безумие отступило, и Алексея охватило тягостное уныние. Наступил Новый год, и он не знал, приехала ли Карина домой или осталась в столице. Звонков по-прежнему не было. Ему хотелось верить, что она, скорее всего, в Москве и поэтому не даёт о себе знать. Будь она дома, наверняка бы почувствовала его печаль и, как это уже бывало раньше, обязательно позвонила.
   Но однажды, встретив на улице общих знакомых, Алексей случайно узнал, что новогодние праздники Карина провела дома. Совершенно спокойно выслушав рассказ приятеля, он воспринял новость довольно легко. Наверное, он был готов к худшему, но боялся себе в этом признаться. А может, душа была уже настолько истерзана, что никакое известие не могло причинить новых страданий. Просто он вдруг окончательно понял, что всё безвозвратно потеряно. Их разрыв, который давно назревал, наконец наступил. Алексей попытался вспомнить их последний разговор: как она говорила, что... Но мысли путались, память подводила его. "Может, она ещё тогда всё решила, только я этого почему-то не заметил. Ну, значит, всё..." Как ни странно, сейчас ему даже стало легче. Алексей глубоко вдохнул морозный воздух и ускорил шаг. Снег приятно хрустел под ногами.
  
  

УНИВЕРСИТЕТ

  
   Окончив училище, Алексей сдал вступительные экзамены в университет. Когда-то это учебное заведение было первым в городе и носило статус института, позже его расширили и переименовали. Со временем оно стало считаться одним из наиболее престижных в регионе. Вуз сохранил старые устои педагогики и преподавательской этики, годами создаваемые в некогда царском, затем советском, а ныне российском высшем учебном заведении. Из этих стен вышел не один научный деятель и политик.
   Учитывая высокий статус, требования к абитуриентам были выше, чем в других учебных заведениях города, но коммерческие места давали шанс всем желающим. При этом минимальные требования к кандидатам всё равно оставались, и это обстоятельство заставляло волноваться даже тех, кто поступал на платной основе.
   Сегодня должны были объявить результаты вступительных испытаний, и сейчас Алексей стоял перед главным корпусом, с нетерпением ожидая, когда ему наконец удастся вслед за другими абитуриентами пройти внутрь.
   Сквер, заросший берёзами и липами, отделял здание университета от шумной улицы. Прямая как стрела аллея вела прямо к центральному входу, по сторонам от неё располагались несколько беседок. Пролегающая перед университетом дорога была по обеим сторонам заставлена автомобилями, стоящими вдоль бордюров прямой цепью. Белое здание, причудливо украшенное архитекторами конца девятнадцатого века, впечатляло внешним декором, не теряя при этом своей строгости. Квадратная крыша завершала антаблемент фасада, державшийся на шести огромных, цилиндрической формы колоннах. Фасад придавал строению особый шарм и величие. Капители колонн, выполненные в стиле барокко, привлекали внимание своей пышностью и излишеством форм. Между ними находился центральный вход с высокими деревянными дверьми, обитыми медными пластинами. В целом здание представляло собой настоящий храм науки, ожидающий новых студентов, чтобы передать им накопленные за многие годы знания.
   За двустворчатыми дверьми с большими деревянными ручками в виде скоб, покрытыми местами потрескавшимся и стёртым лаком, находился просторный холл, дальше - длинные коридоры с высокими потолками, широкие лестницы с узкими пролётами и просторные залы, наполненные солнечным светом, льющимся из огромных окон. Сегодня холл был заполнен народом: все разговаривали, бегали, кричали. Напротив входа за столом сидел скучающий охранник. У стойки регистратуры две пожилые женщины в очках и с волосами, закрученными в пучок, едва успевали раздавать справки многочисленным посетителям.
   Посередине зала величаво возвышались две квадратные колонны, на которых разместили информационные стенды. Между этими близнецами-великанами с потолка свисала огромная люстра, в лучших традициях царских дворцов. Десятки лампочек, окружённых стеклянными каплями, которые словно потоки водопада спускались с обручей вниз, освещали просторный зал, где сейчас царил полный хаос. Кто-то стоял возле стойки, ожидая своей очереди, другие окружили стенд с большим ватманом, спрятанным под стекло, на котором были указаны результаты и баллы, остальные суетились, подбегая то к одним, то к другим посетителям, что-то сообщали и мчались дальше. Вот девушка, по-видимому, разочарованная своими результатами, с заплаканными глазами спешит к выходу. Другая же, наоборот, сияет улыбкой и, захлебываясь от переполняющих эмоций, хвалится перед кем-то высокими баллами.
   Несколько небольших групп держались особняком возле стен и что-то обсуждали. Стоящие вдоль стен кресла, соединённые между собой, забиты народом. Каждый был занят своим делом: судорожно записывал что-то в блокноте, или, прижав к уху мобильный телефон, пытался о чём-то рассказать собеседнику, другие молча наблюдали за всем происходящим или общались с соседями. В основном здесь собрались молодые люди, но были и взрослые, некоторые даже преклонного возраста. По всей видимости, родные абитуриентов, на их лицах - волнение. Обеспокоенным взглядом они пытались уловить хоть немного ясности в этой суматохе.
   Мраморные ступени за спиной охранника вели на площадку. Здесь проходил коридор, ведущий в обе стороны. Чуть дальше - главная лестница, её кованые перила с массивными деревянными поручнями уходили вверх. На каждом этаже - просторный холл, из которого рукава коридора вели в разные крылья здания, сверху похожего на букву "ш", напоминающую трезубец Посейдона, с утолщённой и вытянутой средней ножкой. В центре - актовый и конференц-залы, библиотеки и прочие административные помещения, аудитории расположены в крайних корпусах. Между корпусами - два внутренних двора. В одном разбит сквер с газоном, клумбами и небольшим фонтаном, в учебное время он всегда заполнен молодёжью. В другом была оборудована стоянка.
   Левое крыло заканчивалось спортзалом, а в правом находились огромные поточные аудитории. Эти аудитории занимали значительное пространство: ряды со столами расположены в несколько ярусов, внизу на небольшой возвышенности - стол и кафедра для лектора, за ними на стене висит доска. Крайняя аудитория в конце крыла, имевшая форму полукруга, визуально казалась выше и уже других. Современная интерпретация римской арены. Все поточные аудитории были оснащены мультимедийным оборудованием. Стереоскопическое отображение информации, интерактивные планшеты, система видео-конференц-связи и другие технологические штучки заставляли впасть в экстаз от инновационного размаха.
   В этом здании находились наиболее старые факультеты, основанные ещё в царские времена. Рядом со "стариками" расположился только экономический факультет, открывшийся несколько десятилетий назад, в эпоху развитого социализма. Более современные кафедры разместились в других учебных корпусах, разбросанных по всему городу.
   Так прошло знакомство Алексея с университетом. В этот день он узнал о своём зачислении. Предвкушение весёлой студенческой жизни немного кружило голову, словно глоток хмельного. Но до начала учебного года ещё оставался целый месяц, и это время он собирался провести в волнительном ожидании новых ощущений.
   Беззаботные дни пролетели незаметно, и наступила пора занятий. Алексей постепенно знакомился с одногруппниками. Поначалу лекции читали целому потоку, где присутствовали более сотни студентов, и долгое время многие не имели точного представления о составе своих групп. Со временем все перешли в небольшие аудитории и перезнакомились. Группа сразу же разбилась на несколько отдельных блоков, со своими лидерами и почитателями. Одни объединились по территориальному принципу (треть группы были иногородними), другие выбрали "мажорную ноту" и с недоверием поглядывали на первых, третьих связывала фанатичная тяга к знаниям, это были преимущественно ботаны в очках с толстыми линзами и кучей учебного материала в рюкзаках. Объединяясь лишь на занятиях, в остальное время группа рассыпалась по длинным коридорам и просторным залам университета.
   Алексей старался держаться особняком, своей компании он не нашёл. Желания прильнуть к какой-либо неформальной группе не было, и те, в свою очередь, не испытывали в нём потребности. Поначалу он полностью посвятил себя учёбе. Забот хватало: за время, проведённое в училище, он расслабился и прилично отстал. К тому же совсем разучился сидеть за учебниками. В училище всё сводилось к посещению пар, а в университете, конечно, этого было недостаточно.
   Лекции постепенно стали сменяться семинарами, где отвечать приходилось практически всем. Строгие преподаватели старались спросить каждого студента, и отсидеться на задних партах не удавалось. Предвидя такой подход, Алексей с первых же семинарских занятий начал активно готовиться и отвечать, тем самым зарабатывая расположение педагогов. Но оставалась проблема: его абсолютное непонимание точных дисциплин, которая в училище только усугубилась. Упустив этот момент, парень сам не заметил, как его отставание начало возрастать в геометрической прогрессии. Так как более тесными знакомствами в группе он не обзавёлся, а просить помощи не позволяла гордость, то первые контрольные он провалил подчистую. Пришлось несколько раз краснеть у доски, совсем не понимая подсказок преподавателя. Становиться посмешищем Алексей не собирался, а устранить такой пробел в одиночку просто не мог. Выбирая будущую специальность, он изначально учитывал свою тягу к гуманитарным предметам, однако общий курс перепрыгнуть было невозможно. Тянуть дальше было нельзя, и он обратился за помощью к преподавателям. Проблему получилось решить довольно легко. По-видимому, подобные ситуации были не редкостью, и педагоги пошли навстречу: помогли найти репетиторов, в качестве которых выступали они сами или их коллеги. Правда, имея такой колоссальный пробел, прибрести твёрдые знания было практически невозможно. Для этого нужно было поднимать всю базу, начиная со школьной скамьи. Тогда занятия могли растянуться не на один семестр, а таким временем никто не располагал. И всё же репетиторство избавило Алексея от неловких ситуаций на занятиях. Со временем всё встало на свои места, он стал легче справляться с заданиями, и учёба наладилась.
  
  

БУФЕТ

  
   Однажды, стоя на перемене в коридоре университета и наблюдая, как студенты, высыпав из кабинетов, носятся вокруг, Алексей заметил высокого крепкого парня, который оживлённо разговаривал с товарищами. Его лицо показалось знакомым. Пройдя мимо, парень растворился в людском потоке. Целую пару Алексей ломал голову, пытаясь вспомнить, где он его видел. Только когда прозвенел звонок и аудитория почти опустела, Алексея в буквальном смысле осенило. Иногда он посещал городскую спортивную арену, где было несколько секций и хороший тренажёрный зал. Именно там ему и встречался этот рослый парень. В этом зале работал инструктором его давний приятель, с которым жизнь свела ещё в школьные годы: они вместе занимались в секции бокса. Ребята никогда тесно не общались, но товарищеские отношения подогревала общая ностальгия по секции. Благодаря старому знакомству приятель в свою смену всегда разрешал Алексею бесплатно посещать зал, где также были сауна и бассейн. Это обстоятельство особенно привлекало. Но ходить часто не было возможности: приятель работал в вечернюю смену, а спорткомплекс находился довольно далеко, и добираться домой было крайне неудобно. Поэтому Алексей забегал туда, только когда бывал в этом районе. Как правило, два-три раза в месяц. Там, в общей раздевалке арены, он и видел парня из университета.
   В пятницу, через неделю после той встречи, когда у Алексея было окно между парами, он решил скоротать время в буфете. Окинув зал взглядом в поисках свободного места, он вновь заметил того парня, который сидел один за столом в самом дальнем углу. Перед ним стоял ноутбук, и он внимательно смотрел в монитор. Свободных мест практически не было, и Алексей, взяв обед, решил подсесть к нему.
   - Не занято? - спросил Алексей, подойдя к столу.
   Парень по-прежнему не отрываясь смотрел в экран; от компьютера тянулись наушники: один динамик был вставлен в ухо, другой просто свисал на проводах.
   - Нет, - ответил тот и, взглянув на Алексея, подвинул ноутбук ближе к себе, оставляя на столе место для подноса, после чего снова уткнулся в монитор. Парень не узнал его или просто не подал вида.
   Алексей поставил поднос на освободившееся место и сел напротив. Расставив тарелки, бросил взгляд на соседа, который не отрываясь следил за происходящим на экране. Алексею не было видно, на что он так пристально смотрит, но по мерцающему свету было очевидно, что там проигрывается какое-то видео, на это указывали и наушники. После нескольких минут молчания Алексей обратился:
   - Учёба?
   Парень поднял глаза и посмотрел на него. Алексей указал на экран.
   - Нет, - усмехнулся тот и добавил: - Бой.
   - Что за бой?
   - UFС, - ответил парень и после секундной паузы, как бы поясняя сказанное, уточнил: - Бои без правил.
   - Я в курсе, что это.
   Парень, до этого момента полностью погружённый в компьютер, оживился, остановил видео и спросил:
   - Увлекаешься боями?
   - Так, немного... Больше классику предпочитаю: бокс, рукопашку. А что за бой?
   - Тито Ортиз с Кеном Шемроком. Свежий, - пояснил сосед.
   - Когда проходил?
   - В этот вторник.
   - О, совсем свежий. А где нашёл?
   - В Интернете скачал.
   - Тито Ортиз - старый боец, - и Алексей начал вспоминать бои с его участием, которые он смотрел на компакт-дисках. Сказать честно, он не был фанатом восьмиугольника, и те диски, как правило, приносили его друзья.
   - Старый, но есть и старше. Кен Шемрок по сравнению с ним вообще старик. Тито в этом году вернулся в UFC, пока без поражений идёт, - продолжал парень. Эта тема явно была ему по душе.
   - Ну и как бой? - спросил Алексей.
   - Тито победил: нокаут. На, сам посмотри, - и парень развернул ноутбук.
   - Меня, кстати, Костя зовут, - представился он.
   - Меня - Алексей.
   После чего парни обменялись рукопожатиями. В ходе разговора выяснилось, что у Константина закончились пары, он задержался в университете, досматривая поединок, и уже собирался уходить. Учился он на курс старше, но ребята оказались ровесниками. Раньше они не встречались, потому что учились в разные смены.
   Константин жил в районе, где находилась спортивная арена. Ходил туда на тренировки. Раньше несколько лет занимался боксом, а теперь перешёл на кикбокс. Оказалось, что у парней есть общие знакомые в спортивной среде. В отличие от Алексея, Костик занимался больше для себя и всего несколько раз принимал участие в серьёзных соревнованиях. За оживлённым разговором время пролетело незаметно. Алексею пора было идти на занятия. Парни обменялись контактами и разошлись. Так завязалась их дружба.
   До знакомства с Алексеем Константин не увлекался футболом. Он слышал про фанатов, но не более того: его представления ограничивались лишь сводками "Рен-ТВ" и "ЧП за неделю". Только благодаря их общению он узнал об этой субкультуре больше. Вначале его интерес носил поверхностный характер, но с каждым новым синяком, полученным Алексеем в драках на стадионе и за его пределами, с каждым захватывающим рассказом об этих страстях, его любопытство только возрастало. Однажды, когда Алексей рассказывал об очередном домашнем матче и гостях, планирующих приехать на игру, Константин ненавязчиво, как бы между делом, поинтересовался, может ли он тоже принять участие в готовящемся мероприятии. Алексей с радостью согласился взять его с собой на встречу.
   В день игры ребята ездили по городу с целью найти гостей и предъявить им претензии за громкие высказывания в Интернете. Но кроме нескольких разрозненных кучек фанатов никто не попадался. Это были не те люди, которые позволяли себе нелестные комментарии в адрес хозяев. Но делать было нечего, и решили "накрыть" тех, кого нашли. Одни, сильно выпившие, подверглись атаке в сквере, неподалёку от городской администрации; другие гости, не успев допить пиво в одном из летних кафе, не выдержав натиска, убежали прочь, теряя по дороге свои вещи.
   Когда ребята уже стояли у ворот стадиона, обсуждая дневные движения, они заметили идущую колонну. Сотрудники полиции вели несколько десятков парней, именно тех, кого на протяжении всего дня тщетно пытались найти. К ним решили пробиться через кордон оцепления - не получилось, кого-то повязали. Гости проявили ответную агрессию и желание вырваться из окружения. Начали кричать и демонстрировать хозяевам неприличные жесты. Вся колонна замешкалась. Полицейские, которые явно были к этому не готовы, вызвали по рации подкрепление. Кто-то обежал колонну и попытался дотянуться до гостей, те ответили. Оцепление прорвалось, и тут же произошёл небольшой спарринг. Однако чужаки явно переоценили свои силы: когда первые гости попадали на асфальт, оставшиеся попятились обратно. Тут подоспели ещё несколько нарядов полиции, и все разбежались в разные стороны.
   И хотя всё получилось сумбурно, не так, как планировалось, но всё же день прошёл весело. Константин поучаствовал в мероприятии и даже получил резиновой дубинкой по спине. Благодаря своей комплекции и спортивной подготовке он лично поверг нескольких гостей на асфальт, что отметили все и с одобрением восприняли нового товарища Алексея, который, как позже выяснится, станет новым членом их коллектива.
  
  

ВСТРЕЧА

  
   Первый семестр подошёл к концу. Началась зимняя сессия, то время, когда студент может забыть все свои дела, кроме учебы. Забыть про всё, включая сон. Стопки книг, десятки конспектов и шпаргалок становятся в эти дни его друзьями. Сумасшедшая беготня и судорожная подготовка к предстоящим экзаменам выводят студента из учебного анабиоза. Всё крутится возле сессии. Всё дышит и живёт ею. Считается, что первая сессия самая тяжелая, для студента это словно крещение боем. И если он выдерживает испытание, то, приобретя бесценный опыт, может двигаться дальше, минуя подводные камни в мутных потоках учебного процесса, расставленные опытными преподавателями на пути к конечной цели. А цель у первокурсника одна: окончить первый курс.
   Алексею это испытание далось легко. С предметами, которые могли вызвать трудности, удалось справиться благодаря долгим часам репетиторства. Другие он сумел осилить самостоятельно с первого раза, получив хорошие баллы. Сессия осталась позади, и наступили долгожданные каникулы.
   Учебная суета окончательно развеяла все тяжёлые мысли о Карине. Теперь память возвращала его в прошлое без каких-либо мучений, к сладостным воспоминаниям с горьким привкусом. За последний год в личной жизни наметились определённые успехи: было несколько романов, но они заканчивались, не успев толком начаться. Всё было не то. В конечном итоге Алексей решил не торопиться и отдохнуть от серьёзных отношений. Пусть всё идет само собой, решил он, торопиться ни к чему, ещё вся жизнь впереди.
   Вместе с Константином он начал ходить на тренировки по боксу. Причём занимались ребята с завидным постоянством. Со временем к ним присоединился Юпитер, а за ним ещё несколько человек из их неформального коллектива. Совместные тренировки были весьма эффективны и нравились всем парням. Если вдруг лень брала своё или наваливалась усталость, то друзья своими звонками и колкими замечаниями стимулировали прогульщика к занятиям. Юпитер жил в том же районе, что и Алексей, так что они ехали вместе практически от самого дома, с остальными ребятами встречались уже в спорткомплексе. В раздевалке друзья, как правило, разговаривали на спортивные темы, а после занятий, по дороге домой, обсуждали фанатские новости. На каникулах занимались чаще: четыре раза в неделю. Константин больше всех втянулся в тренировочный процесс и умудрялся приезжать два раза в день. Тренер оценил его порыв и предложил готовиться к областным соревнованиям. Остальные ребята занимались для себя, но ценили фанатичное увлечение Костика спортом.
   После тренировок они часто встречались с другими парнями из коллектива и проводили вечера, прогуливаясь по центру города или сидя в спортбарах. Иногда на выходных собирались в городском парке, выбирая места, где было поменьше народу, и там, подальше от людских глаз, реконструировали народные игрища. Среди заснеженных берёз перетягивали принесённый канат, играли в "слона", ловко запрыгивая друг другу на спины. Бывали и обычные игры в снежки между командами, которые обычно всегда заканчивались коллективной борьбой, переходившей в кучу-малу. Но любимой игрой были кулачные бои, стенка на стенку. Конечно, использовали боксёрские перчатки, дабы избежать серьёзных травм, и сама борьба носила больше учебный и развлекательный характер, но разбитые носы и ссадины появлялись часто. Эти пустяки не только не останавливали, а наоборот, радовали и забавляли всех. Крики и смех разносились в морозном воздухе далеко по парку. Немногочисленные прохожие с недоумением смотрели на происходящее. Иные, завидев компанию молодых и спортивных ребят, весело возившихся в снегу, ускоряли шаг, стремясь скорее пройти мимо, словно ощущая неловкость за случайное присутствие, другие же, наоборот, останавливались, наблюдали, крутили пальцем у виска или осуждающе качали головой. После игрищ ребята переводили дух, доставали из рюкзаков термосы и с удовольствием пили горячий чай, не давая себе окончательно остыть, чтобы не простудиться.
   Алексей планировал провести так же очередное воскресное утро. Встал пораньше, залил кипятком шиповник, кусочки яблока и лимона и, пока чай заваривался, стал собираться. Надел термобелье, в сумку положил полотенце, спортивные штаны, кроссовки, взял капу в круглой пластмассовой коробке из-под зубного порошка, запихнул перчатки. Хотел прихватить бинты, но потом подумал, что на морозе перетянутые руки будут быстрее мёрзнуть, и убрал их обратно в ящик стола. Перелив заварившийся чай, аромат которого распространился по всей квартире, в термос, сунул его в уже набитую сумку и направился к выходу.
   Выйдя из-за угла соседнего дома, Алексей увидел, как народ уже заходит в подъехавший трамвай. До остановки оставалось ещё несколько десятков метров. Рванув, как на стометровке, он едва успел заскочить в вагон, как двери с морозным хрустом закрылись у него за спиной. Несмотря на воскресное утро, мест в трамвае не было. "Досадно", - подумал Алексей и, опершись на поручень в самом конце вагона, повернулся лицом к обледеневшему окну. Дорога занимала около получаса, потом до парка нужно было пройти примерно километр в гору по заснеженному бульвару, обычно в это время он был ещё не расчищен от выпавшего за ночь снега. Бульвар пересекала дорога, а прямо за ней находился центральный вход в парк. В общем, этот путь служил неплохой разминкой, и обычно, приходя на место, Алексей уже успевал пропотеть.
   Стекло трамвая было полностью покрыто инеем, который скрывал от пассажиров вид за окном. Приблизив лицо вплотную к замёрзшему стеклу, так, что кончик носа почти касался обледеневшей поверхности, Алексей своим дыханием растопил небольшой овал. Он протёр его ладонью, окошко увеличилось, и через него можно было видеть, как из трамвая вырастают металлические рельсы и змеёй убегают вдаль. Колёса весело стучали, вагон мягко покачивало из стороны в сторону. Трамвай, гремя и позванивая, неторопливо ехал от одной остановки к другой. Когда за стеклом показался знакомый киоск, парень, резко развернувшись, спрыгнул со ступенек на землю. Снег захрустел под ногами.
   - Лёш! - услышал он знакомый голос. Алексей обернулся, и лёгкая судорога пробежала по телу. Перед ним стояла Карина.
   - Привет, - всё так же весело сказала она.
   Тёмная дублёнка чуть выше колена элегантно подчёркивала фигуру девушки. Пояс крепко обхватывал стройную талию, обрисовывая округлые формы. На голове была лёгкая вязаная шапка, из-под которой выбивались русые волосы, мягкими волнами спадавшие на высокий воротник. В распахнутом вороте - белый шёлковый платок, легко повязанный вокруг хрупкой шеи. Длинные ресницы добавляли ещё больше выразительности её прекрасным карим глазам. Высокие чёрные брови изогнуты дугой. Румянец на щеках, тонкая белоснежная кожа, красивые губы. Она была такой же прекрасной, как в его воспоминаниях, возможно, даже лучше. Из юной, игривой девчонки с милой улыбкой она превратилась в настоящую женщину. Весь её облик, словно мастерски исполненный портрет, излучал красоту.
   - Как ты?
   Алексей совершенно растерялся от такой неожиданной встречи. Он был ошарашен и восхищён одновременно. С трудом собравшись с мыслями, ответил:
   - Привет, не ожидал тебя увидеть. Вот сюрприз так сюрприз, - ответ получился не очень внятным и рассмешил Карину.
   - Приятный или не очень? - спросила она и звонко засмеялась.
   - Наверное, приятный, - неуверенно сказал Алексей.
   - Наверное? - повторила за ним Карина. - Или всё же приятный?
   - Да, приятный. Просто реально не ожидал тебя встретить. Прямо врасплох застала.
   - Я тебя давно заметила, только не решалась подойти. Пока думала, смотрю, ты выходишь. Поняла, что если сейчас тебя не окликну, то неизвестно, встретимся ли ещё.
   Она смотрела на него всё тем же милым взглядом, который когда-то дарил ему столько радости.
   - Ты сейчас занят? Я, наверное, не вовремя?
   - Нет-нет, всё нормально, - поспешно ответил Алексей.
   - Я очень рада тебя видеть. Ты сейчас куда идёшь?
   - У нас с ребятами что-то вроде тренировки, собираемся в парке.
   - И всё же я тебя задерживаю. Хочешь, можем вечером встретиться? Где-нибудь посидим, пообщаемся в более подходящей обстановке.
   - Не возражаю. Только как пересечёмся? Номер телефона у тебя, наверное, уже новый? Честно сказать, я и старый не помню. Продиктуешь или мой запишешь? - Алексей полез в карман, чтобы достать телефон.
   - Лёш, с этим у меня небольшие проблемы. Какие - не спрашивай, потом сама расскажу. Давай лучше здесь, в шесть вечера. Хорошо?
   - Не вопрос, тогда вечером! Договорились! - дружелюбно кивнул Алексей.
   Идя по парку, парень словно перестал ориентироваться во времени и пространстве: мысли о встрече с Кариной вытеснили все остальные, заполнив всё его существо. Он ещё не мог понять, радоваться ему или сожалеть. Боль расставания прошла, раны затянулись. Алексей почти забыл свою подругу, и лишь иногда, когда что-то напоминало о Карине, его одолевало тупое уныние. И вот снова она. Отказать ей в свидании не смог. Почему, и сам не понимал. Если бы он увидел её первым, наверняка постарался бы избежать встречи. Но всё произошло настолько внезапно, что в происходящее верилось с трудом. Может, он обнаружил в ней что-то новое, ещё неизвестное, что пробудило в нём живой интерес. Алексей не мог не заметить желания Карины общаться дальше, но её напор был не совсем понятен. Если бы они расстались при других обстоятельствах или были просто хорошими знакомыми, то этот порыв можно было объяснить радостью от встречи после долгой разлуки. Однако их связывало нечто большее, чем дружеские отношения, и расстались они, в общем-то, по её инициативе. Карина должна была понимать, что он с радостью воспринял бы её возвращение, особенно поначалу. Но прошло почти полтора года, и за это время не было ни одного звонка, ни одного сообщения. Карина знала, где он живёт, у них были общие знакомые, с которыми она встречалась, но никто ни разу не передал ему, что девушка им интересовалась. А тут случайная встреча в трамвае вызвала такой взрыв эмоций. Он не знал, чего ждать. Всё это интриговало и настораживало.
   Тренировка прошла в такой же весёлой и непринуждённой атмосфере, что и раньше. Ребята, как всегда, шутили, активно общались, обсуждали последние новости в спорте. И только Алексей был сам не свой. Константин, не привыкший видеть своего друга таким отстранённым, поинтересовался его самочувствием. И Алексей сослался на лёгкое недомогание. К нему вновь вернулось состояние беспокойства и тревоги.
  
  

ДЕМОГРАФИЯ

  
   Стояла на удивление прекрасная погода. От утреннего мороза, который щипал щёки и заставлял прихожих ускорять шаг, не осталось и следа. На улице потеплело, под вечер выпал небольшой снег. Белые хлопья медленно и беззвучно оседали на ветвях деревьев. В вечерней тишине снежинки безмолвно кружились, словно в танце, и плавно опускались на землю. В свете фонарей они напоминали конфетти, разом выпущенное из сотен хлопушек. Блестя и переливаясь в воздухе, лёгкие пушинки создавали ощущение праздника.
   Алексей помнил, что раньше Карина всегда винила его в непунктуальности, и постарался прийти пораньше. Но теперь он жалел об этом: ему казалась, что такой поступок свидетельствует о его желании видеть её снова, а он твёрдо решил для себя, что будет только одна встреча. Одна, и не больше. Он уже ходил по этому пути и знает, чем всё заканчивается. Возможно, будь у него утром чуть больше времени, чтобы собраться с мыслями, он бы и на это свидание не согласился. Но теперь думать об этом было поздно.
   Алексей стоял на аллее под фонарём, снег медленно падал ему на плечи. Было слышно, как где-то пускали салют, из магазина напротив доносилась новогодняя музыка, и он снова ждал ту, с кем меньше всего предполагал встретиться. Когда стрелка наручных часов, подаренных ему отцом на день рождения, подошла к четверти седьмого, его терпение иссякло. "Ну, это уже слишком! Хватит и того, что я дал слабину и согласился встретиться. А тут ещё, по ходу, меня развели, как ребёнка, - ругал себя Алексей. - Наверное, и встречаться не собиралась. Решила пошутить или попросту забыла. Да, наверное, забыла. А я, как идиот, обрадовался, прибежал. Бредовая была идея: встречаться с человеком, не имея с ним никакой связи. А может, она и правда не смогла прийти? Но это не значит, что я не идиот: чем я думал, когда соглашался?"
   Перебирая в голове разные варианты, парень вглядывался в каждый подъезжающий трамвай. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он то и дело посматривал на часы: время близилось к половине седьмого. "Всё, сваливаю, - сказал себе Алексей и сердито пошёл прочь. - Лучше прогуляюсь по улице в полном одиночестве. Погода чудесная, время ещё не позднее".
   Твёрдо решив не оглядываться, Алексей направился по аллее вдоль трамвайных путей, быстро удаляясь от остановки. Он чувствовал, как внутри вновь вспыхнула и начала расти обида, и попытался сконцентрировать свои мысли на чём-то другом. Ели вокруг были украшены светящимися гирляндами. Их разноцветные огоньки горели по-разному: одни таинственно сияли, другие часто мигали или, ритмично вспыхивая, гасли через несколько секунд. Алексей попытался сосредоточить на них своё внимание, чтобы отвлечься, и вдруг ощутил лёгкий толчок в спину. Резко обернувшись, он увидел перед собой Карину, которая смотрела на него с улыбкой провинившегося ребенка.
   - Извини, - тихо произнесла она, поджав губы.
   - Некрасиво! - строго ответил Алексей.
   - Извини! Извини! Извини! - уже громче проговорила девушка и улыбнулась.
   Парень молчал, на лице его было выражение недовольства и досады.
   - На трамвае долго добираться. Я хотела прийти пораньше и поехала на маршрутке, а она сломалась. Стала ждать другую, а её всё нет и нет. Прождала минут десять, поняла, что здесь с этим проблемы, и пошла на другую остановку. В общем, целая история. Мне правда очень неловко. Извини! - уже спокойно и более серьёзно сказала Карина.
   - Ладно. Я и не обижаюсь. Сам раньше постоянно опаздывал, а ты злилась. Помнишь? - улыбнувшись, сказал Алексей.
   - Ну, конечно, помню, - так же непринуждённо ответила девушка.
   После её извинений, которые казались более чем искренними, вся напряжённость моментально исчезла: Алексей почувствовал себя легче и даже заметно приободрился.
   Они отправились в ближайшую чайную, благо новогодние праздники прошли, и посетителей было немного. В полумраке полупустого зала за столиками сидели несколько пар и молодая девушка, которая полностью погрузилась в свой ноутбук. Усевшись возле большого красивого окна, украшенного персонажами новогодних сказок, заказали чай. Карина не удержалась и выбрала эклер.
   - Ну, рассказывай, как жизнь, учёба? - начал Алексей.
   - Жизнь идёт своим чередом. Вот пораньше сдала сессию - и домой. В том году на новогодних праздниках оставалась в Москве. Новый год прямо в общаге встречали. Народу было много. Шумно, весело. А в этом году по дому заскучала. С родителями встречала. А ты где?
   - Я - с друзьями. В том году на квартире, в этом - в клубе. Но, честно сказать, мне на квартире больше понравилось. Были все свои, все вместе, дружно. А тут друзей пригласили, потом, вообще, все разбрелись по клубу, и - кто где, - недовольно скривился и покачал головой Алексей. - А сессия у вас когда? Что-то ты рано приехала. У вас разрешают сдавать раньше или ты её официально переносила?
   - Да нет, сессия у нас, как у всей страны. Просто у меня по трём экзаменам автоматы. На экзамены можно было и не ходить, сразу поставили, а с двумя другими договорилась. Преподаватели хорошие, я им объяснила, что не из Москвы, накладно кататься туда-сюда. Они пошли навстречу.
   - Молодцы!
   - Эти-то молодцы, а вот в летнюю сессию была одна дисциплина, там преподаватель - пожилая женщина, ещё советской закалки.
   - Ужасно строгая? - усмехнулся Алексей.
   - Строгая - это слабо сказано. Мало того что строгая, так ещё и вредная. Я тогда со всеми договорилась, чтобы раньше сессию закрыть, и только она - ни в какую. Вот и пришлось из-за одного экзамена до июля сидеть.
   - И на сколько сдала? Не валила?
   - Нет, с этим порядок: если ходил, предмет знаешь, то нормально поставит. В этом она объективна, но до формализма принципиальна. Она, кстати, одного парня из параллельной группы отчислила. Трижды к ней ходил, на комиссию вывела - и всё.
   - Домой поехал? - уточнил Алексей.
   - В армию, - пошутила Карина, и оба рассмеялись.
   Принесли горячий чай: ему черный, ей зеленый. Два декоративных чайничка из белого фарфора уставили друг на друга свои вытянутые носики. Маленькие чашечки, выполненные в той же манере, что и чайники, наполнились душистым кипятком. Пирожное оказалось ещё аппетитнее, чем на картинке, и Карина с явным удовольствием откусывала от него небольшие кусочки.
   - Мне всегда было интересно, что они добавляют в этих кафе в чай. Он становится таким ароматным. Я сколько раз пробовала сама заваривать, специально покупала сорта, всё делала по правилам, а такого запаха не получалось, - Карина подула в чашку, чтобы чай быстрее остыл.
   - А что его заваривать? Процедура не сложная. Залил кипятком траву, подождал - и пей.
   - Если бы, - усмехнулась девушка, - кипятить воду нужно по правилам, чтобы не перекипела, и посуда для заварки должна быть определённой температуры, в холодную не рекомендуют. Потом заливаешь, сливаешь и только после этого завариваешь. И долго держать тоже нельзя, а то вкус испортится.
   - Прямо целое искусство, - Алексей изобразил удивление и отхлебнул из чашки. На самом деле ему были совершенно безразличны способы заваривания чая, он просто поддерживал беседу. Гораздо больше его интересовала тема личной жизни Карины. Возможно, здесь скрывался ответ на вопрос: почему она так неожиданно захотела снова встретиться. Но как грамотнее начать этот разговор, он не знал. Очень не хотелось затрагивать эту тему первым, чтобы не показывать свою заинтересованность.
   - Не то слово, - Карина помолчала, потом живо спросила: - А ты-то как? Учишься, работаешь? Вообще, как живёшь? Ты же хотел поступать.
   - Хотел и поступил. Сейчас учусь и подрабатываю.
   - Куда поступил?
   - В наш, государственный, на Плехановке.
   - Сам? На бюджетное? - округлив глаза и наклонившись ближе, восторженно воскликнула Карина.
   - Сам. Готовился: репетитор, все дела. Время пришло - и поступил.
   - Лёшка, молодчинка! - девушка обрадовалась, словно разговор шёл про неё. - Хороший универ! Кстати, меня корил за ранние каникулы, а сам-то что гуляешь? Давно учиться закончили?
   - У меня первая сессия, всего три экзамена. Вот недавно последний сдал - и на заслуженный отдых, - довольно улыбнулся Алексей.
   - А работа не мешает? - настороженно спросила Карина.
   - Нет, здесь всё ровно. У нас вначале несколько месяцев одни лекции, тогда подрабатываю в мебельном магазине грузчиком. Ездим по квартирам и мебель носим. Бывает, в самом магазине перестановку затевают. Сейчас мне это очень удобно: там график свободный, в любой день можно прийти, и платят сразу. Работа всегда есть. А когда семинары, труднее приходится. Знакомые в охрану взяли, на фейсконтроле в одном клубе стою. Я там тоже не на постоянке, подрабатываю. Работа не пыльная, но платят меньше. Пока, на время учёбы, пойдёт. Благо начальник охраны мой хороший знакомый. Тоже на футбол ездит, фанат, - рассказывал Алексей, помешивая чай ложкой.
   - Ты ещё увлекаешься футболом? - немного удивлённо поинтересовалась Карина.
   - Не больше, чем раньше.
   - Ясно, - девушка загадочно улыбнулась. - А как твои родители?
   - У отца небольшие проблемы были, с работы пришлось уйти. Сейчас устроился дальнобойщиком в какую-то региональную организацию. Командировки по всей России, часто в разъездах.
   - Молодец! А как мама?
   - Мама... - Алексей замолчал и, тяжело вздохнув, продолжил: - Матушка вот уже год, как умерла.
   - Ой, - испуганно произнесла Карина. - Отчего, как?
   - Рак лёгких. Помнишь наш последний разговор?
   - Конечно.
   - Вот тогда уже подозрения были. Потом, когда здесь подтвердили, мы в Москву ездили. Но там сказали, что надо было раньше и ничего не гарантируют. Уже к операции готовились, через пару дней должны были ехать в клинику...
   Алексей замолчал, застывшим взглядом глядя на дно чашки. Карина не решалась вступать в разговор. После небольшой паузы он снова продолжил:
   - Здесь и случилось. Дома никого не было. Отец первый её обнаружил. Она уже мёртвой была.
   - Извини, я не знала, - тихо произнесла Карина и через стол дотронулась до руки Алексея. Его словно ударило током, тепло от кончиков пальцев разлилось по всему телу. Подняв голову, он взглянул ей прямо в глаза. В полумраке чайной они казались ещё больше, две искорки застыли в них. Девушка смотрела на него, её большие карие глаза постепенно стали заполняться слезами.
   - Прости, - чуть слышно произнесла Карина, и первая капелька упала на белоснежную скатерть.
   Что-то необъяснимое взорвалось в груди Алексея. Что-то давно забытое, уже потерянное, и оттого ещё более ощутимое и волнительное. Карина сильнее сжала его ладонь.
   - Всё нормально. Уже всё нормально. Пережили, - сухо пробормотал Алексей и высвободил руку из её тёплых пальцев.
   Слёзы тихо капали одна за другой. Повисла немая пауза. Через какое-то время, словно придя в себя, Карина убрала руку со стола и достала из своей сумочки платок. Вытирая слёзы, она снова заговорила.
   - Я правда не знала... Не знала... Как тебе было тяжело...
   Алексея начала раздражать эта сцена и, чтобы прекратить её, он решительно произнёс:
   - Успокойся! Ещё этого не хватало. Вот, выпей чаю и успокойся. Все умирают рано или поздно, - с этими словами он хотел налить Карине чаю, но её чайник оказался пуст. Тогда он налил из своего, благо он никогда не отличался большой любовью к этому напитку.
   - Ничего, что чёрный? - парень придвинул ей чашку.
   - Ничего, только я больше не хочу, - заикаясь от слёз, сказала Карина.
   - Нужно, - улыбнулся Алексей.
   Карина улыбнулась в ответ и взяла чашку с уже остывшим чаем в ладони.
   - Да, давай закроем эту тему. Я бестактна: не подумала, что тебе ещё тяжелее к этому возвращаться.
   - Всё, закрыли, - серьезно глядя на неё, сказал Алексей.
   На самом деле это событие он уже давно пережил. Раны, связанные с потерей матери зажили, и воспоминания о ней остались всего лишь воспоминаниями о чём-то родном и светлом. Его больше напрягала сцена со слезами. Он не знал, как себя вести. Совершенно не понимал, зачем она просит у него прощения, и главное - за что. Резко обрывать её, несмотря на неприятность ситуации, он не хотел, переживания Карины были искренними и шли от самого сердца. Алексею даже немного льстили слёзы и слова прощения. Возможно, эта была его маленькая месть за ту боль, которую она ему причинила. Он гнал эти мысли, но чем сильнее убеждал себя в обратном, тем неуёмнее становилось его тщеславие.
   Когда вышли из чайной, Карина попросила её проводить. Запрыгнув в последний трамвай, они молча встали у окна полупустого вагона.
   - А как твоя личная жизнь, - первой нарушила молчание Карина, - встречаешься с кем-нибудь?
   - Были подруги, но ничего серьёзного. Наверное, ещё не нашёл ту единственную и неповторимую, - Алексей понял, что появился отличный шанс узнать о том, что интересовало его весь вечер, и, недолго думая, спросил: - А у тебя как? Москвича ещё себе не нашла?
   - Да кому мы, провинциалы, нужны? - улыбнулась девушка. - Там тоже смотрят на прописку и другие блага.
   - Прямо все?
   - Нет, не все. Но, видимо, я тоже пока не нашла того единственного и неповторимого, - повторила его слова Карина.
   - Это ты полтора года одна была?
   - Ну почему одна, были друзья, но всё не моё. Может, я чересчур придирчива.
   - Это верно, - съязвил Алексей.
   - Да ладно тебе, - с наигранной обидой покачала головой Карина, - прямо такая привередливая?
   - Шучу-шучу, - рассмеялся он.
   Карина демонстративно толкнула его в плечо.
   - Дурачок, я и не стараюсь. Сейчас главное - учёба.
   "Дурачок", это слово Алексей особенно выделил из всего предложения. И сразу отметил про себя, что именно так, нежно и ласково, она не раз называла его раньше. Такое слово было для него приятнее и значительнее любых комплиментов.
   - Смотри, а то так в девках и останешься. Сейчас многие думают о карьере, хотят реализовать себя на профессиональном поприще, а семья на втором плане остаётся. Европейская модель: там на первенца решаются, когда средний возраст за тридцать переваливает.
   - О, разбираешься в европейской демографии?
   - И не только в европейской, - весело подметил Алексей.
   - Откуда такие познания?
   - Основы демографии - хороший предмет. Зачёт был, кстати, у меня автоматом.
   - Ах ты, воображуля, - засмеялась Карина.
   - Чистые знания, не более того, - деловито развёл руками парень и засмеялся вместе с ней.
   Они ехали через ночной засыпающий город, щедро укутанный снежным одеялом. Смеялись и разговаривали - обо всём, и уже давно перестали быть сдержанными. Формальные рамки стёрлись, и улыбки не сходили с их лиц. Редкие пассажиры, будто встревоженные чем-то непозволительным, непонимающе оглядывались на молодую пару, которая порой заглушала своим звонким смехом механический скрежет вагона.
   Когда дошли до её двора, Карина попросила дальше не провожать.
   - Возможно, родители ещё не спят, ждут меня. Увидят, потом будут расспросы. Ну, ты же их знаешь, - грустно сказала девушка.
   - Не изменились? - поинтересовался Алексей.
   - Что ты, стали ещё хуже. К каждому моему звонку прислушиваются, аж бесит. Потом расспросы начинаются. Из-за этого порой вообще приезжать не хочется, - Карина нахмурилась.
   - Волнуются, вот и докучают.
   - Это понятно, что волнуются. Но чрезмерная опека тоже не нужна. Они забывают, что мне уже не шестнадцать лет. Мои ровесницы уже замуж выходят.
   - Ну, это не показатель. В Аргентине с четырнадцати лет девушкам официально разрешено замуж выходить, а в некоторых странах Африки - вообще в девять.
   - Демография! - улыбнулась Карина и, показав на него указательным пальцем, подмигнула.
   - О, да! - Алексей улыбнулся в ответ.
   Они замолчали. Снег снова плавно опускался крупными хлопьями на их плечи. Фонарь освещал опустевшую улицу. Во многих окнах уже погас свет, в некоторых из них в темноте мерцали гирлянды наряженных ёлок. Алексею стало так спокойно, что он был готов простоять так до утра, молча наслаждаясь тишиной. Они смотрели друг на друга, как будто каждый хотел что-то спросить, но в самый ответственный момент забыл - о чём.
   - Нужно записать твой номер, - сказала Карина, - я теперь здесь недели две пробуду, можем ещё встретиться. Если, конечно, захочешь.
   - Совершенно не возражаю, - твёрдо ответил парень.
   Она достала из кармана мобильник. Алексей продиктовал номер и только сейчас вспомнил про её обещание рассказать, почему она не может сообщить свой телефон.
   - Карин, ты сегодня днём говорила, что не можешь дать свои координаты. Обещала потом рассказать. Я весь во внимании.
   - Если захочу, - уточнила она.
   - А что, желание ещё не проснулось?
   - Да здесь нет ничего интересного, - начала она, - на московскую симку мне дорого, роуминг. А местный ещё не подключила. Старую карту потеряла, а с новой как-то никак. Сейчас у меня мамина, а на неё лучше не звонить, сам понимаешь. Вы с ней ещё в прошлый раз общий язык не нашли.
   - Это точно.
   - У меня твой номер есть, я позвоню. Только пообещай мне, что не будешь ждать звонка.
   - Обещаю, - ответил он и многозначительно улыбнулся.
   Карина попрощалась и побежала по заснеженной тропинке через двор. Алексей дождался, когда за ней закрылась дверь подъезда, и медленно пошёл домой. Парень не хотел забивать голову какими-то мыслями и потому не стал перебирать в памяти подробности прошедшего вечера. Сейчас он наслаждался лёгкостью, в которой пребывал. Такое простое и в то же время возвышенное состояние. Он уже давно не ощущал ничего подобного. Как же сильно он истосковался по этому. Как сильно...
  

ПРОБЛЕМЫ

  
   Бешеная кутерьма неумолимо несёт нас вперёд по жизни и властно переворачивает одну за другой страницы нашего бытия. Подобно тому как строгий учитель листает книгу, и его речь, хоть и с неохотой, но всё же слушают ученики. И ничто на свете не заставит остановить или сменить темп повествования, ведущего слушателей к заветному концу. Так и жизнь не может стоять на месте, и каждая страница представленного ею рассказа есть часть чьей-то судьбы.
   Целый год пролетел с тех пор, как братья побывали в переделке в ночном клубе. За это время Андрей поступил в московский университет, куда он так стремился, и зарекомендовал себя ответственным и способным студентом, который не просто учился, а с жадным упоением впитывал всё новое. Его математические способности и титаническое упорство приносили плоды: уже на первом курсе он опережал своих однокашников по многим дисциплинам и мог успешно состязаться в знаниях со слушателями второго или даже третьего курса. Слух о талантливом студенте быстро распространился среди преподавателей, и его знали практически все - если не лично, то понаслышке.
   Жизнь Антона продолжалась в прежнем ритме, за исключением отдыха: его страсть к тусовкам и ночным клубам как-то незаметно перетекла в интерес к футболу. Точнее, к спорту он всегда был неравнодушен, но в последнее время больше предпочитал наблюдать за процессом игры, а ещё сильнее его увлекало то, что творилось вокруг неё. Антон не на шутку заболел футбольным фанатизмом. Вначале он вращался на уровне городской команды, затем - высшего дивизиона, а после уже начал ездить на игры сборной, благо средства позволяли. Парню нравилось не только посещать новые города вслед за своей командой, он также принимал активное участие в баталиях между фанатами, и здесь как раз пригодились его спортивные знания и опыт, приобретённый в уличных драках. Антон, натура вспыльчивая, бунтарь по природе, легко стал одним из активистов этого движения в своём городе и практически всё свободное время посвящал этому занятию. На работе теперь было скучно, она казалась ему до ужаса нудной, начальник - придирчивым и на редкость несправедливым, в конце концов он её оставил. Немного поскитавшись без дела, устроился к отцу, который после ухода с руководящей должности открыл своё дело и почти весь имеющийся на тот момент капитал вложил в стремительно развивающийся строительный бизнес. Аналитический склад ума отца и его фанатичный подход к работе вскоре дали результаты: дела пошли в гору. Антон благодаря своей сообразительности постепенно полностью влился в семейное предприятие. Несмотря на успехи в бизнесе, отец, хотя и видел азарт парня, всё же, зная его нрав и непостоянство, не спешил делать сына своей правой рукой. К тому же частые разъезды и порой несерьёзное отношение к работе мешали Антону занять достойное место в фирме. Как бы там ни было, это занятие приносило ему пусть и небольшие, но всё же деньги. Этих средств вполне хватало на его весёлую и беззаботную жизнь.
   Подгадав, когда брат вернётся домой на летние каникулы, Антон вырвался навестить его, погостить у тётушки и параллельно разузнать кое-что по работе в их городе. Встреча, как всегда, была бурной, эмоции переполняли братьев. Андрей был сдержаннее, но искренняя улыбка выдавала его радость.
   - Братишка, сколько лет, как ты? - кричал Антон, крепко обнимая брата.
   - Вообще-то, только год прошёл, - отвечал Андрей, счастливо глядя на него.
   - Ой, да к чёрту эти формальности, ещё дни подсчитай. Короче, рассказывай, как сам?
   Братья решили прогуляться и заодно поделиться новостями о том, что произошло с ними за то время, пока они не виделись. Машину Антон оставил около дома, и ребята отправились пешком бродить по городу. Младший, как всегда, в свойственной ему манере коротко изложил последние события и больше отвечал на вопросы брата. Антон, любитель разговоров и общения, наоборот, увлёкся рассказами и хвалился поездками в Европу, на что Андрей лишь грустно улыбался. Он услышал целую повесть о том, как брат ездил болеть за сборную на чемпионат Европы, побывал в Австрии и Швейцарии, как радовался ничьей с командой Нидерландов и выходу в полуфинал и расстроился, узнав о поражении. Антон красочно расписывал, что потом они с друзьями взяли напрокат машину и поехали отдыхать на Неаполитанское побережье Италии, по пути посетив Пизу и Рим.
   Брат описывал города, говорил о людях, живущих там, и ещё о многом, что уже давно не давало Андрею покоя. Не имея возможности увидеть всё то, о чём рассказывал Антон, он слушал брата с некоторой долей досады, которая, однако, не перерастала в зависть, это чувство было ему чуждо. Брата он любил не меньше, чем тот его, и всегда искренне радовался за него.
   Слушая истории о путешествиях, Андрей погрузился в размышления. Он ни с кем не делился своей давней мечтой о поездке в Лондон: хотел пройти по Тауэрскому мосту, погулять вблизи Вестминстерского аббатства и коснуться рукой знаменитого Биг-Бена. Это заветное желание появилось, ещё когда парень учился в начальной школе, и всё это время, пока он рос, мысли о путешествии никогда не покидали его. Постепенно идея превратилась в цель. Именно поэтому в школе он выбрал английский, старательно занимался и вскоре, помимо формул и задач, преуспел и в языке. Андрей отлично знал иностранный, но не собирался на этом останавливаться. Далёкий остров давно рисовался ему в мечтах, однако отправиться туда он пока не мог: поездка стоила недёшево, и таких денег у родителей не было. Парень хранил эту тайну, таил её в себе и твёрдо верил, что в будущем обязательно побывает в городе на Темзе. Он бы с удовольствием посетил любую европейскую страну, но и эта затея была не из дешёвых.
   Мысли прервал телефонный звонок. По разговору Антон понял, что брату звонит девушка, и очень удивился.
   - Давай-ка, брат, колись, что это за мадам? - шутливо поинтересовался старший.
   - Антон, всё сложно, - Андрей почему-то отвёл глаза в сторону, - вроде как девушка моя.
   - Да ладно, брат, не верю, - воскликнул Антон, округлив глаза. - И что же ты молчал, почему не похвалился?
   - Зачем?
   - Ну как зачем? У тебя девчонка, и, как я понимаю, первая, а ты всё тайны мутишь. Пока не расскажешь, не отстану, ты меня знаешь.
   Андрей действительно хорошо знал, что если брату что-то взбредёт в голову, то скорее гора сдвинется с места и реки потекут вспять, чем тот остановится на полпути. Хитростью или напором он всегда добивался цели, возможно, потому, что ещё с детства всегда получал, что хотел. Андрей не то чтобы не доверял брату, просто, будучи скрытным от природы, не любил рассказывать о личном. Но раз телефон зазвонил именно сейчас и брат обо всём догадался, то юлить и скрывать очевидное было глупо. И парень поведал историю своего знакомства.
   Началась она, когда Андрей поступил учиться в университет. Однажды на лекции к нему случайно подсела компания девушек. Они разбирали какое-то задание и, судя по разговору, задачу необходимо было решить к концу занятий. Студентки так бурно обсуждали эту проблему, что даже получили замечание лектора, и после этого притихли. Но когда раздался звонок, дискуссия возобновилась. Они дружно бранили тех, кто выдумал и задал такую сложную задачу. Девчонки суетились, спрашивали знакомых, но никто не мог им помочь. Тогда кто-то из студентов посоветовал обратиться к Андрею. Парень очень удивился и даже немного растерялся, когда его окликнула девушка. Это была красивая брюнетка, платье с глубоким декольте подчёркивало хорошую фигуру. Она протянула тетрадь и попросила выручить. Задача оказалась действительно непростой, но Андрей с ней справился. Сокурсница настолько обрадовалась, что покинула его, даже забыв сказать спасибо.
   В следующий раз они снова встретились, когда девушка попросила помочь ей разобраться в новой теме по математическому анализу. Для Андрея это не составляло труда, и он согласился. Оказалось, что они с Ольгой из одного города. Девушка была очень общительной, к тому же кокеткой, и могла привлечь интерес любого молодого человека. Так и случилось: Андрей, будучи знатоком математических формул и полным профаном в любовных делах, легко к ней привязался. Он понимал абсурдность их связи, но ничего не мог с собой поделать. В этой ситуации его холодный расчёт и рациональный подход ко всему дали сбой и отказывались работать. Эмоции, природа взяли верх над разумом.
   Их отношения выглядели довольно странно: Ольга вроде бы встречалась с ним, но часто бывала в мужском окружении и флиртовала с другими ребятами. Они редко выбирались куда-нибудь вместе. Андрей, вспоминая прежний горький опыт, наотрез отказывался посещать ночные клубы, но запретить Ольге бывать там он не мог. Их связь носила больше формальный характер: девушка не допускала его к себе, он же не сильно расстраивался по этому поводу. Правда, в снах фантазия разыгрывалась, однако Андрей старался сдерживаться и не торопил события. Ольга же искусно этим пользовалась, порой могла резко ответить на его звонок или забыть про данное обещание. Не раз бывало, что Андрей часами ожидал встречи с ней, а девушка не приходила. Потом она, конечно, извинялась, но как-то фальшиво. Однако едва у Ольги или у кого-то из её подруг появлялись проблемы с учёбой, как сразу всё менялось: красавица превращалась в тихую, кроткую подругу, которая не смела слова поперёк молвить и только рассыпалась в ласках. Андрей попал в настоящий капкан и выбраться из этой умелой западни он попросту не мог, а может, не хотел, не видел всей правды, и даже когда ему недвусмысленно намекали на её корысть, парень лишь молча слушал.
   Ко всему прочему была ещё одна напасть: в родном городе у Ольги остался парень, по правде говоря, настоящий бандит. Она умело общалась с обоими: возвращаясь домой, охотно флиртовала с прежним ухажёром, а в университете продолжала поддерживать отношения с Андреем. Неожиданно от общих знакомых "домашний" парень узнал, что у подруги есть другой возлюбленный родом из их мест.
   Нетрудно представить, какое бешенство охватило её приятеля. Уступить студентку столичного вуза, с которой он давно встречался, какому-то ботану из института, было стыдно и обидно. Вся его злость вначале обрушилась на Андрея. Встретиться они не могли по причине расстояния, и он начал донимать парня по телефону: посыпались угрозы. В конце концов Андрей перестал отвечать на звонки с незнакомых номеров. Такой поворот был явно не по душе бывшему поклоннику, и он решил отыграться на своей возлюбленной. Ольгу это тоже не привело в восторг, и она стала требовать, чтобы Андрей решил и эту задачу.
   Однако здесь девушка прогадала: по части жизненных задач такого толка Андрей был не силён. Если бы он всё подробно рассказал Антону, то брат сразу разложил бы всё по полочкам и дал правильный совет, но Андрей описал всё поверхностно, и старший ничего не понял. Зная причуды брата, Антон не стал настаивать на подробностях. Заметив, что Андрей после разговора расстроился и стал задумчивым, он списал всё на обычные разногласия в паре и не придал этому большого значения.
  
  

ОГОНЬ

   Конечно, Алексей слукавил: забыть про обещанный звонок он просто не смог и весь следующий день с самого утра прислушивался к телефону. Потекло томительное ожидание. К обеду солнце вошло в зенит и, переливаясь на снегу светло-голубым каскадом, медленно продолжило свой путь к горизонту. Короткий зимний день после полудня стал быстро уступать свои позиции. Долгожданный звонок раздался только ближе к вечеру. Карина предложила встретиться в парке. Погода была хорошей, небольшой мороз только располагал к вечерним прогулкам. Они долго гуляли по аллеям городского парка. Вспоминали прошлое, разговаривали о настоящем и размышляли о будущем. Вечером Алексей снова проводил её до дома.
   Теперь они стали видеться каждый день, проводя всё больше времени вместе. Две недели пролетели незаметно, каникулы приближались к концу. В один из последних дней перед отъездом Карины отец Алексея отправился в очередную командировку. Встретившись с подругой, как обычно, днём, Алексей предложил:
   - Карин, у меня отец по работе уехал. Я сейчас дома один. Если не возражаешь, можем пойти ко мне. На улице сегодня холодно, и погода совсем не для прогулок.
   - А у тебя чай есть?
   - Не знаю.
   - Ну, тогда не пойдём, - засмеялась девушка.
   - Так это дело поправимое, вот как раз магазин. Сейчас зайдём и всё исправим.
   - Уговорил, - с улыбкой ответила Карина. - Да, конечно, пойдём.
   - Недолго пришлось тебя уговаривать, - пошутил Алексей.
   - Вот такие мы, девушки, - она виновато пожала плечами.
   В магазине, помимо чая, купили бутылку красного вина, шоколад и фрукты. Пустая квартира встретила тишиной, лишь настенные часы звонко отбивали время.
   - Это те самые, старинные? - спросила Карина, ещё в коридоре услышав ход часов.
   - Они самые.
   - Сколько времени прошло, а такое ощущение, что только вчера была у тебя. Всё тот же звук.
   Они расположились в зале. Включив телевизор и найдя какой-то музыкальный канал, Алексей подкатил небольшой журнальный столик к дивану, достал из шкафа бокалы и пошёл на кухню за штопором. Вернувшись, он увидел, что света в зале заметно убавилось: почти все лампы были выключены, голубое сияние экрана создавало загадочный полумрак. Карина стояла перед зеркалом, расчесывая свои шикарные волосы. Она сняла болеро, обнажив хрупкие белые плечи. В облегающее платье выше колен девушка выглядела ещё более прекрасной и волнующей.
   Сняв обёртку с бутылки, Алексей вкрутил закрученное остриё штопора в пробку и медленно начал освобождать горлышко бутылки, при этом ни на секунду не отрывая взгляда от своей гостьи. Разлив вино, он взял бокалы.
   - Всё готово.
   Карина обернулась. В свете лампы её глаза горели, словно два огонька, чёрные пряди обрамляли лицо, придавая ему ещё большую выразительность. Лёгкая улыбка тронула уголки её губ.
   - Я тоже готова, - тихо ответила девушка и протянула руку за бокалом.
   - За встречу, - сказал Алексей.
   - За встречу.
   Алексей выпил до дна и, держа бокал в руке, стал водить пальцем по его краю, молча глядя на Карину. Она тоже пристально смотрела на него. Девушка сделала ещё несколько глотков и медленно поставила бокал на стол. Не отрывая взгляда от Алексея, она неторопливо спустила с плеча бретельку, затем другую. Платье медленно скользнуло по телу и опустилось на пол. Судорога пробежала по его телу. Кружевное бельё придавало Карине ещё большую красоту, легко прикрывая самые потаённые места. Она расстегнула лифчик, и тот опустился следом за платьем. Алексея охватил огонь желания. Не в силах больше сдерживать себя, он отбросил бокал, обхватил Карину за талию и резким рывком прижал к себе, запустив пальцы в её волосы. Их губы слились в обжигающем страстью поцелуе. Упав на диван, они полностью отдались своим чувствам и желаниям, оставив сознание где-то далеко. Их тела были отданы друг другу без остатка, слившись воедино подобно бурлящему потоку, который неудержимо несётся через горные ущелья, огибая все преграды, временами замедляя своё движение и затем вновь взрываясь бешеным ритмом. В эту ночь сон не сомкнул глаз влюблённых. Лишь под самое утро, обессиленные и опустошённые, они заснули.
   Весь следующий день Карина и Алексей не выходили из дома. Девушка предупредила родных, что может снова остаться в гостях. "Одноклассница" никак не отпускала её. На удивление родители не стали докучать расспросами. Видимо, они хорошо знали эту одноклассницу. Следующую ночь они снова провели вместе.
   Через день Карина уехала в Москву. Она наконец-то оставила свой номер телефона, но предупредила, что из-за плохой связи в общежитии ей трудно дозвониться. К тому же днём телефон обычно бывает выключен, чтобы не отвлекаться на парах, поэтому сложно вовремя отвечать на звонки. Но Алексея это не сильно беспокоило. Подруга сама звонила почти каждый вечер, и они подолгу разговаривали. Когда же звонка не было, его охватывала грусть. Оказалось, что до неё действительно сложно дозвониться, всё было так, как она и говорила: либо телефон был отключён, либо никто не брал трубку. Но Алексей знал, что завтра, максимум через день Карина перезвонит. Примерно раз в месяц она приезжала на выходные домой, и тогда они почти всё время проводили вместе. Алексей заметно повеселел и оживился, на лице всё чаще стала появляться улыбка. Его тревога прошла, на душе стало спокойно, и пустоту в сердце снова занял любимый человек. Все заметили эти перемены. Вдаваться в подробности Алексей не хотел и только близким друзьям рассказал о неожиданной встрече, которая резко изменила его жизнь.
   Так миновала зима, за ней разлилась обильными ручьями весна, и вот уже лето вступило в свои права. Время шло. Постепенно отношения наладились.
  

РАЗГОВОР

   Ребята долго ждали этого дня. Им предстоял довольно принципиальный выезд на гостевую игру своей команды. Фанаты в том городе "славились" ненавистью к их клубу. Принимающая команда никогда не блистала сильной игрой и еле удерживалась на последних ступеньках турнирной таблицы, балансируя на грани вылета в низший дивизион. В отличие от команды, её фанаты были более организованны и к тому же горазды на выдумки. Поэтому выезды почти всегда сопровождались драками и столкновениями, за исключением тех случаев, когда сотрудникам полиции удавалось сработать оперативно. Однако эти фанаты редко приезжали в город, где жил Алексей; прибывали в основном мирные болельщики прошлых лет, а те, с кем ребята хотели встретиться, чаще оставались дома. К слову сказать, они вообще редко ездили поддерживать свою команду, мотивируя это пристрастием к тому, что творится около футбола, а не к самой игре. Действительно, не всякий мог выдержать плохую, а иногда просто издевательски невыносимую игру. Казалось, что руководство клуба махнуло на игроков рукой и попросту забыло о том, что есть сборы, где команда оттачивает своё мастерство, и футболистам нужно платить зарплату; а игроки в свою очередь, выходя на поле, играли кое-как. Поистине, только чудо позволяло команде не вылететь в более низкий дивизион. Правда, пару раз это всё-таки случалось, тогда руководство бралось за дело и команда, совершив волевой рывок, поднималась, после чего снова наставали тяжёлые времена. Несмотря на полное безразличие к своей команде, болельщики всегда были не прочь выяснить отношения за пределами стадиона. И хотя они были слабее и практически всегда их встречи заканчивались плачевно, эти парни всё же не теряли надежды отомстить и продолжали рваться в бой.
   Именно такой выезд намечался сейчас у Алексея, но не только это событие заставляло его сердце биться сильнее. В день игры ребята планировали встретиться со своими давними врагами и принципиальными соперниками по турнирной таблице, чтобы окончательно определить, кто в дивизионе сильнее. Такие встречи, именуемые на сленге фанатов забивонами, только начали входить в обычай в провинции и стали вытеснять спонтанные столкновения за черту городов. Договорная встреча должна была состояться недалеко от города, принимавшего их команду. Условились о времени, точном месте и равном числе участников с обеих сторон.
   Принять бой и отстоять свой город должны были тридцать человек, которых выбрали по авторитетности и спортивной подготовке из числа всех фанатов города. В основном состав формировался из парней, которые не принимали участия в забивонах, но зато имели хорошую физическую подготовку и спортивное прошлое. Только шестеро не были спортсменами и попали в состав в большей степени из уважения к их возрасту и по причине большого стажа увлечения околофутболом. По сути, эти люди организовали фанатское движение в городе. Свой характер и отвагу они неоднократно демонстрировали в столкновениях на стадионе. Ещё восемь человек были из других фанатских коллективов города, обычно формируемых по территориальному признаку: один район - один округ. Группа, в которую входил Алексей, была исключением: в её составе находились ребята почти из всех районов города. Такие группы придумывали себе название и именовались фирмами. Однако коллектив Алексея объединяла не только любовь к футболу, но и занятия спортом. В других группах тоже старались тренироваться, но их фирма сделала это обязательным требованием. И поэтому остальную часть тридцатки составляли его друзья. Именно им выпала честь не только защищать имя своей фирмы, но и представлять весь город.
   Правда, не во всех парнях была уверенность: старшие вызывали большую настороженность. Бурное алкогольное прошлое и нынешняя размеренная семейная жизнь не внушали доверия к их боевой способности. Однако у них было то, что трудно заменить даже изнурительными тренировками, а именно опыт и внутренний стержень. В хмельной молодости эти ребята не раз выходили на составы куда лучше и крупнее своего, и всегда стояли до последнего, невзирая на разбитые лица и кулаки. Они пережили тяжёлые годы: суровые девяностые, когда слепая ярость к клубным цветам затмевала разум, просыпалась и закипала жажда крови, в ход шли кастеты, арматура и бляхи ремней. В те годы упасть в бою можно было навсегда, и все это знали, но всё же шли. Зачем? Наверное, у каждого был свой ответ на этот вопрос. Пусть они падали, но лучше гордо упасть, чем трусливо сбежать. А убежавший однажды вполне может взять это за привычку. И когда нависнет угроза - ноги сами вспомнят прошлое, не успеет мозг послать сигнал, как мышцы среагируют быстрее. Сломанный дух, словно клеймо, будет напоминать о прошлом, и ничто не сможет скрыть истинную сущность раба. Раба собственного страха.
   А эти люди ни разу не сбегали с поля боя, всегда до последнего стояли плечом к плечу. За это старших и уважали, не замечая их слабости к алкоголю и аморального поведения. Сейчас многие уже обзавелись семьёй и сдерживали себя от разного рода выходок, но "выстрелить" старая гвардия могла. Да так, что даже молодому, пусть более рассудительному и спортивному поколению будет примером.
   - Как сам, бодришься? - Армеец встретил Алексея у входа в бар, где была назначена встреча по поводу предстоящего мероприятия. Увлекательный и не менее опасный выезд предстоял им уже послезавтра.
   Собравшихся было около двадцати человек, они окружили сдвинутые столы и бурно обсуждали будущую акцию. От старших присутствовала только пара человек, остальные по разным причинам не смогли прийти. Алексей поздоровался со всеми и сел рядом с парнями, которых привёл Юпитер, самого любителя астрономии сегодня не было. Разговор по большей части касался намечаемого забивона, нежели самой поездки на футбол.
   Костик подвинул свой стул ближе к Алексею и, нагнувшись к уху, прошептал:
   - Говорят, состав у них в порядке будет.
   - От кого такая инфа?
   - Старшим звонили парни из Москвы, там вроде кто-то близко с нашими оппонентами общается, так они информацию и слили, - всё так же негромко произнёс Константин.
   - А подробнее?
   - А подробнее ничего нет. У них в целом неплохой состав намечается, все уже участвовали в забивонах. Сам же слышал: и победы были. А здесь ещё сказали, что вроде десятка столичных конейдолжна с их стороны выступить.
   - При чём здесь кони?
   - А ты как будто не знаешь? Их основные парни плотно с конями общаются. Да и сами за ЦСКА гоняют.
   - Ну да, чтобы подстраховать. Соседи всё же... - сказал Алексей, глядя в сторону. Казалось, что сейчас его мысли были далеко отсюда.
   - Да не грузись ты, всё неточно. Но настраиваться нужно посерьёзнее, - сказал Костик, глядя на задумчивого друга.
   - Да я и не гружусь, - ответил тот отрешённо.
   - Что такой вид? Случилось что-то?
   - Да всё нормально, голова немного побаливает, а так всё хорошо, - так же безучастно сказал Алексей.
   - Из-за погоды, скорее всего. Ты не первый, кто сегодня жалуется. Но ничего, с завтрашнего дня обещают солнечные дни. Август ещё порадует нас жаркими деньками.
   - Это точно, - Алексей поднял лицо и посмотрел Константину в глаза.
   Он слукавил. Помимо головной боли, которая хоть и была не сильной, но с самого утра не давала расслабиться, нахлынула жуткая тоска, вслед за которой пришли плохие мысли. Уже месяц как от Карины не было ни одного звонка. Алексей сам пытался выйти на связь, но абонент всё время был недоступен. Хотя подруга предупреждала, что перед учебным годом будет много дел и она не сможет часто звонить, но про целые четыре недели никто не говорил. Он считал каждую неделю её молчания, потому что дни уже устал считать. Мрачные гнетущие мысли, усугублённые головной болью и отвратительной погодой, ужасно давили. Пусть не буквально, не физически, пусть не страдало тело, но за него мучилась и страдала душа, его сердце было стиснуто и заключено в тяжёлые тиски. Одолеваемый тягостными раздумьями, Алексей не воспринимал, что ему говорили, сейчас его полностью занимали мысли о Карине. Он ни с кем не хотел даже разговаривать, не то что принимать участия в оживлённой беседе. И с радостью предпочёл бы сейчас побыть один, а не тащиться через серый холодный город, практически на другой его конец, чтобы обсудить предстоящий выезд. Но зато это позволяло хоть немного отвлечься и на время избавляло от тягостных дум. Футбол с его острыми моментами всегда служил анестетиком от терзавших мыслей.
   "Почему она не звонит? Может, телефон украли или потеряла, и теперь нет моего номера? Нет, бред, Карина сама говорила, что помнит его наизусть. А может, надоели такие сложные отношения на расстоянии и она решила положить им конец? Да вряд ли, она всегда была прямолинейной и смелой девчонкой, и у неё хватило бы смелости сказать мне это в лицо или, по крайней мере, в телефонном разговоре, - успокаивал себя Алексей. - А вдруг она больна, сильно и внезапно, и у неё нет сил или возможности позвонить, или просто не хочет меня расстраивать?"
   От этих мыслей становилось ещё хуже, и уже ком подкатывал к горлу и мешал дышать. Он даже представить не мог, что с ней могло что-то случиться, и гнал эти мысли прочь. Но вместо них сразу же появлялись новые - и все о ней, все были связаны с Кариной, только с ней одной. Всё вокруг напоминало о любимой. Он видел её в каждой проходившей мимо девушке, в каждом женском голосе мерещились её особые интонации. Она была везде и нигде...
   А разговор тем временем уже шёл о транспорте: уточняли детали, как будут добираться до условленного пункта. Решили заказать автобус на тридцать мест, впереди которого, на всякий случай, поедет машина, чтобы разведывать обстановку. Состав должен был отправиться на автобусе, чтобы на протяжении всего пути быть друг у друга на виду и не давать страху развить панические настроения. А страх был у каждого. И хотя многие выдавали его за волнение, новость о столичной поддержке только усиливала это чувство.
   Страх присутствует всегда, но его нужно уметь сдерживать, научиться им управлять, и тогда он, вместо того чтобы разоружить, расслабить перед угрозой, наоборот, соберёт, придаст больше сил в нужный момент. Словно молодой, полный сил, необъезженный жеребец бьёт копытами и поднимает тучи пыли, когда его пытаются оседлать, страх пытается манипулировать нами. Но если найдётся опытный наездник, который сможет укротить непокорного скакуна, то лихой конь, не склонный к повиновению, сразу превращается в смирное и покладистое животное, которое будет служить своему хозяину. Так же и страх: если суметь его побороть, он способен стать источником новых сил.
   Под конец было решено после удачного завершения встречи, при отсутствии серьёзных травм, ехать на футбол. До начала матча ещё должно было остаться достаточно времени. Можно было погулять по городу и встретиться с другими парнями, приехавшими поддержать команду. Окончательное время выезда назначили на девять утра, после чего все разошлись по своим делам. Парни предложили Алексею сходить в ночной клуб, но он, решив, что сон будет для него гораздо полезнее, отказался и поехал домой.
   Троллейбус едва тащился, на улице шёл нудный дождь, и становилось уныло на душе. За окном проплывали пустынные улицы, на асфальте и в колдобинах стояли большие лужи. Прижавшись щекой к холодному и влажному стеклу, Алексей замер в тоске. Он вдруг погрузился в какое-то странное состояние бодрствующего в полусне: сейчас мысли не мучили его, казалось, что они покинули своё пристанище и растворились в потоках дождя, ничего не оставив взамен. Если бы не открытые глаза, можно было подумать, что пассажир заснул после изнурительной работы. Изредка кто-нибудь заходил в полупустой салон, видимо, те, кто ещё не успел добраться до тёплого домашнего очага и сейчас торопился исправить это досадное упущение, а может, ещё какие-то дела заставляли людей колесить по городу в такую унылую пору. Кондуктор, казалось, тоже задремала на своём месте и только временами, очнувшись от забытья, бросала ленивый взгляд на пассажиров. Но всё это абсолютно не волновало Алексея, который словно оказался между двумя мирами. Он молча ехал, глядя в запотевшее окно, и пустой троллейбус уносил его в неизвестность, оставляя за собой серые кварталы мокрого города.

БОЙ

  
   Наступил долгожданный день матча. Никто не подвёл и не заставил нервничать, даже опоздавшие, в числе которых, как всегда, был Юпитер, заранее предупредили, что задержатся. Не нашлось ни одной палки, чтобы помешать их колёсам, которые сейчас должны были преодолеть почти триста километров, в целости и сохранности привезти всех на место забивона. Всё действительно располагало к хорошему настроению и надежде на фортуну, которая нужна всегда, и не только в игре. Даже погода благоприятствовала: небо было чистое, солнце радовало своим теплом, пусть и не таким ласковым, как в начале лета.
   - Давайте быстрее, все только вас и ждут! - кричал Армеец на парней, подошедших последними. - Быстрее усаживаемся и едем. На выезде из города ещё в магазин заскочим, кому что надо купить, и всё - едем без остановок. И так лишних полчаса прождали.
   Перед тем как тронуться в путь, он объявил, что противники будут "на белом цвете", и если на ком-то куртка или футболка такого цвета, придётся снять.
   Алексей расположился в задней части автобуса, он любил место у окна, рядом сел Костик. Юпитер, Армеец и другие любители жарких выездных споров и громких шуток сели впереди, как будто специально, чтобы не дать водителю расслабиться, отвлечься от дороги или уснуть.
   - Что-то ты и сегодня паршиво выглядишь, - начал Костик.
   - Настраиваюсь, - ответил Алексей и усмехнулся.
   - Ну-ну. А ты, случаем, не болен? У тебя нездоровый вид.
   - Возможно, простудился. Эти дни хреново себя чувствовал, и голова постоянно болела.
   - Ты у врача был? - заботливо поинтересовался Костик.
   - Да всё нормально, успокойся. Самолечение куда полезнее таблеток. Мёд и малину никакая химия не заменит. Да и вообще, я сейчас нормально себя чувствую, по ходу, инфекция меня покинула, - отшутился Алексей.
   - Как знаешь, но вид у тебя, прямо скажем, не очень.
   - Сегодня ночью в охране стоял. Успел только домой заскочить: вещи собрал, перекусил - и сюда.
   - В какой охране?
   - Да товарищ один попросил его подменить, он в клубе на фейсконтроле стоит. У меня сейчас с финансами проблемы: до вчерашнего дня не знал, где деньги взять на выезд. А тут такое предложение - и парню помог, и денег намутил.
   - А на прошлой работе когда деньги отдадут?
   Костик имел в виду работу Алексея, на которую тот исправно ходил последние три месяца. Все летние каникулы он провёл в душном магазине, продавая вечно недовольным покупателям спортивную одежду. Ему обещали к августу повышение до менеджера, и в его подчинении уже должны были быть трое продавцов и кассир, но август начался, однако дальше слов дело не шло. А должность менеджера занял только что пришедший к ним знакомый директора, и Алексей снова попал в круговорот заверений. Его самолюбие было задето, и, не желая мириться с обманом, придя в очередной раз на работу, парень заявил о своём уходе, бросив заявление руководителю на стол. Тот поначалу начал уговаривать и даже вновь обнадёжил, но увидев решительность в глазах сотрудника, молча подписал заявление. Отрабатывать положенные две недели Алексей отказался, и внезапный уход создал проблемы с получением зарплаты. Обида не позволила ему идти на компромиссы с начальством, да и принцип был выше договора. Так и повис в воздухе вопрос с получением денег за честно отработанный месяц.
   - Не знаю, может, никогда, - сквозь зубы ответил Алексей.
   - Как теперь махаться будешь, вид-то у тебя совсем не бодрый?
   - Ехать ещё почти четыре часа, в дороге высплюсь.
   - Только в дороге и спать, сейчас эти будут жару давать, - Костик кивнул в сторону ребят, сидевших впереди, которые уже что-то активно обсуждали. - Я уж точно даже подремать не смогу.
   - Я в быту неприхотлив, - Алексей втянул голову в высокий воротник и закрыл глаза.
   Неизвестно, что ему снилось, какие картинки всплывали в его сознании, какие эпизоды последних дней прокручивались в голове, возможно, импровизация мозга создавала что-то новое, ещё невиданное. Только грёзы его не был тихими и безмятежными: чары сна хоть и держали свою жертву в плену, но это заключение было не глубокое и тревожное. То и дело Алексей вздрагивал, словно от разряда тока. Что-то будоражило его, упорно мешало, не давало покоя, терзало и даже во сне подчиняло своей власти. Пару раз он даже постанывал, и лёгкая гримаса искажала его лицо, оставляя на нём след каких-то невидимых мучений. Словно холодный клинок в умелых руках палача не позволял ему обрести покой, и невидимая рука своими дьявольскими манипуляциями заставляла страдать, исторгая из его уст эти стоны.
   Костик заметил беспокойное поведение друга и даже хотел разбудить его, но потом подумал, что, скорее всего, виной всему бессонная ночь и усталость, и решил не беспокоить, а рассказать об этом после пробуждения.
   Странные грёзы, окутывая, словно кокон, спящее сознание, не могли защитить Алексея от его мыслей. Тяжёлые думы хозяйничали в голове, когда он бодрствовал, и не прекращали преследовать его даже во сне. Возможно, они были так же неразрывно связаны с ним, как тень, блуждающая со своим хозяином. И если её не видно, это ещё не значит, что тени нет. Её отсутствие - зримый мираж. Эта хитрая лиса могла спрятаться в укромном месте и лишь ждать удобного момента, чтобы внезапно появиться рядом. Так и его бессознательное, глубоко скрытое ото всех и даже от него самого, нашло своё отражение в беспокойных снах. Но постепенно Алексей стал успокаиваться, казалось, внутреннее смятение исчезло, и он наконец смог немного расслабиться.
   Автобус увозил ребят всё дальше от дома и уже пересёк границу области, обозначенную стоящим у дороги постаментом с большими буквами. Они мчались навстречу приключениям, и каждый испытывал естественное в их положении волнение. Стараясь подавить его, все так или иначе старались чем-нибудь отвлечься: кто-то, надев наушники, молча смотрел в окно, кто-то пытался подремать, а кто-то громко выражал эмоции и веселился, маскируя свой мандраж.
   В передней части автобуса разразился жаркий спор: Юпитер завёлся по поводу НЛО и иных цивилизаций в бесконечных просторах Вселенной. Космос - его давнее хобби, и эта тема была коньком их приятеля, он владел многими терминами и часто радовал слушателей познавательными рассказами и интересными теориями. Спор явно набирал обороты и разгорался с каждой минутой. Оппонент Юпитера был настроен скептически и наотрез отказывался признавать существование разумных форм жизни за пределами Земли. Их диалог со стороны выглядел очень забавно: парень больше отшучивался и не воспринимал разговор всерьёз, и это сильно задевало и злило Юпитера.
   - Давай взглянем на вещи реально, - покраснев от желания сказать что-то ещё более убедительное, горячился Юпитер, - ведь известный факт, что только в нашей галактике насчитываются миллиарды звёзд, из них около двух миллиардов космических объектов, подобных нашему Солнцу. Посмотри ночью, как густо усеяно небо яркими звёздами.
   - Ну да, и что? - усмехнулся парень.
   - А вот что. Вокруг каждой десятой звезды вращаются по своим орбитам другие тела, так называемые планеты. Предположим, что где-то есть звезда таких же размеров, как Солнце, и вокруг неё вращается планета, на таком же расстоянии и с такой же траекторией, как у нас. Учитывая огромное количество вариантов, это вполне допустимо, не правда ли? Значит, она вращается, и постепенно благодаря химическим реакциям на ней появляются атмосфера и кислород. Под воздействием всё тех же реакций из молекул появляются бактерии и одноклеточные, затем простейшие организмы трансформируются в млекопитающих, и вот - венец эволюции, Homo sapiens, человек. Конечно, это упрощённая цепь развития, существовало множество промежуточных видов, но суть не в этом. Мы говорим о разумном существе. Пусть не вылитая наша копия, вполне возможно, что в силу особенностей планеты у особи будет другой внешний вид, но жизнь-то зародилась, и значит, дорога к развитию проложена. Возраст нашей планеты приблизительно 4,5 миллиарда лет, и она, как известно, очень молодая. Если предположить, что на каком-то старичке зародилась жизнь за несколько миллионов, а то и миллиардов лет до нас, то вот тебе и высший разум, превосходящий нас во всём.
   - Ну и где они? Что-то ещё ни одной не нашли, - всё в той же манере возражал его собеседник.
   - Тупой, что ли? - уже сердясь и переходя на крик, отвечал Юпитер, бурно жестикулируя. - Вселенная бесконечно огромна, и всё это пространство насыщено такими же галактиками, как наша. В каждой галактике есть миллиарды своих солнц, и возле каждой звезды вращаются свои небесные тела. Или ты думаешь, что Млечный Путь единственный в своём роде? Так вот, чтобы с уверенностью говорить о нашей индивидуальности, нужно изучить их все. Ну, или хотя бы увидеть. А сейчас даже самые сильные телескопы не в силах нам помочь, они ещё очень слабы, и, возможно, нужен другой подход для поиска разумной жизни. О чём говорить, если мы даже нашу Солнечную систему ещё не изучили. Современная наука только в самом начале своего пути.
   Здесь его внезапно перебили.
   - Всё, хорош грузить, уже мозги закипели, - раздался голос из салона.
   - Правда, хватит этого груза, а то дождёмся, заберут к чёртовой матери и нас эти зелёные человечки, и помахаться не успеем, - добавил Армеец.
   Шутка сразу же была встречена дружным смехом всего автобуса.
   - Смейтесь, смейтесь... И с этими людьми я буду стоять в одном ряду. Фрейда от Феллини не отличите, темнота, - обиженно проговорил Юпитер и, махнув рукой, демонстративно отвернулся к окну.
   Шумное обсуждение и смех вывели Алексея из забвения, и отдельные фразы уже врезались в сон, нарушая его последовательность. Громкий хохот разбудил окончательно. Протерев глаза и потянувшись, насколько это было возможно, он посмотрел в окно и повернулся к Костику:
   - Долго я спал? Где едем?
   - Часа два. Уже скоро будем на месте.
   - А что орут-то?
   - Ты спор пропустил. Юпитер решил блеснуть своими знаниями, такие вещи здесь прогонял.
   - Про космос, наверное? - ещё до конца не проснувшись, спросил Алексей.
   - Ага, про внеземные цивилизации. И все над ним дико смеялись. Уж больно он эмоционально отстаивал свою точку зрения, как депутат на предвыборных дебатах, - со смехом объяснил Костик.
   Жаркий спор сменился обстоятельным обсуждением предстоящей встречи. Судя по времени, ребята находились уже недалеко от запланированного места. Некоторые начали вытаскивать из сумок сменную одежду, бинты, накладки и другую необходимую амуницию. Костик последовал их примеру и тоже достал с полки над сиденьями свою спортивную сумку. Алексей не спешил готовиться: сменную одежду он не взял, а бинты наматывал довольно проворно и предпочитал делать это непосредственно перед боем. Он никогда не понимал тех, кто заматывал руки за час до мероприятия, а потом, сидя в ожидании, то и дело их перематывал. Впрочем, может, так они снимали волнение и обретали внутреннее спокойствие перед боем, ведь порой нет ничего лучше, как занять чем-то свои руки. Каждый делает это по-своему, но всё же, по мнению Алексея, это выглядело глупо и выдавало неопытность и волнение бойца.
   Раздался звонок Армейцу, который вёл переговоры о забивоне. Все мгновенно замолчали, в салоне повисла гробовая тишина. Все догадались, что это могли звонить ребята, ехавшие впереди на машине, они как раз должны были добраться до назначенного места.
   - Да... Да... Проехали... Подъезжаем ориентировочно минут через двадцать. Как там, всё нормально? Всё, ждите.
   Едва разговор был завершён, как со всех сторон посыпался град вопросов.
   - Приехали? Ну, как там? Что сказали? Их видели? Как они, что за состав?
   - Подождите, сейчас всё объясню. Мы уже подъезжаем. Сейчас будет деревня, прямо за ней поворот направо, там нас будут ждать. Наши на месте, оппоненты тоже прибыли. Сказали, что состав хороший, вроде бы подставы не видно. Много знакомых лиц, - эту фразу Армеец произнёс с хитрой улыбкой. - Состав хороший, но не настолько, чтобы не поддаться нам. - Эти слова всех явно взбодрили. - В общем, минут через пятнадцать будем на месте, начинайте переодеваться, кому надо.
   Алексей снял ветровку, стянул с себя олимпийку с капюшоном и остался в одной майке, после чего начал наматывать бинты.
   - Ты так будешь махаться, в одной майке? - поинтересовался Костик.
   - Да, а что?
   - Смотри, а то и так голова болит, ещё больше простудишься, на улице прохладно.
   - Нормально всё, голова не от этого болит. Потом снимать времени может не быть, а в них махаться не хотелось бы, вещи-то все новые. Да и замёрзнуть не успею: сейчас выйдем, разомнёмся - и за дело.
   - Ну, как знаешь.
   Тем временем миновали населённый пункт и подъехали к повороту, где возле припаркованной на обочине машины уже ждали парни, которые приехали заранее. Автобус остановился, двери открылись, и все высыпали на улицу.
   - Разминаться лучше здесь, потому что соперник буквально в ста метрах отсюда, и настрой у них такой, что, завидев вас, они сразу попрут, - предупредили ребята, которые уже пообщались с оппонентами.
   Никто не стал возражать, и все начали разминку. Кто-то решил пробежаться, кто-то предпочёл побить по воздуху, как бы моделируя бой с воображаемым противником, а кто-то просто не спеша разминался. Внезапно Алексея охватила жуткая усталость, словно он пробежал не один километр. Адреналин ещё не выплеснулся в кровь, а его уже захлестнула жаркая волна, он совсем не ощущал холода. Сердце бешено колотилось, в горле застрял ком, мешая дышать, руки и ноги будто сковали колодками. Глубоко дыша, Алексей старался проглотить тошнотворный удушливый комок. Он уже не хотел разминаться, было лишь одно желание: поскорее увидеть соперника и начать бой. Наблюдая за другими парнями, он нервно ходил из стороны в сторону. Видимо, наступил апогей волнения. Он перегорел в ожидании боя, словно лампа, весь потенциал которой иссяк от долгого накаливания, и она перестала излучать свет.
   Встречу решено было провести прямо на дороге, благо она оказалась довольно широкой. За те десять минут, пока длилась разминка, не проехала ни одна машина. Но соперники уже дважды успели позвонить, выражая недовольство и поторапливая.
   - Всё, пойдём строиться, как оговаривали, - раздался голос Армейца, и все молча направились в сторону соперника.
   - Видео не забудьте снять, - крикнул кто-то из толпы, и сразу послышался ответ:
   - Всё нормально, камеры наготове.
   В первом ряду выстроились девять человек. Алексей занял своё место почти по центру. По правую сторону от него был Костик, за ним Юпитер, слева встал ещё один парень из их фирмы, а следующим был Армеец, который очутился в центре. Они двинулись вперёд. Идти пришлось недолго, дорога, вдоль которой с одной стороны рос высокий, густой кустарник, уходила в сторону, и оппоненты ждали их сразу за поворотом. Свернув, ребята увидели машины и стоявших возле них парней, уже построенных в форме коробки. Алексею показалось странным, что, находясь так близко, они не слышали голосов соперников. Когда между ними оставалось не более пятидесяти метров, противник, выкрикивая оскорбления, начал быстро приближаться. Группа, где находился Алексей, остановилась. Теперь можно было хорошо разглядеть лица своих визави. Их взоры скрестились, накаляя и без того накалённую атмосферу, и в этот момент словно произошёл мощный взрыв, как это бывает, когда сталкиваются мчащиеся на огромной скорости локомотивы.
   Внезапно в одном из парней со шрамом на лбу Алексей узнал того, кто несколько лет назад участвовал в драке, в которой метко запущенная бутылка рассекла ему голову. Тот выезд в другой город обернулся для него поездкой в больницу, составлением протокола об обстоятельствах получения травмы и досадным пропуском самой игры, ради которой были все эти жертвы. И этот случай, задевший самолюбие Алексея, острой иглой застрял в его памяти. Кто именно запустил бутылку, он не видел, зато хорошо запомнил парня, который стоял напротив. В ту секунду боль была такая, что искры посыпались из глаз, Алексей резко повернулся и, прежде чем потерять сознание, встретился взглядом со своим соперником. Довольное выражение его лица вызвало ещё большую ненависть. Алексей хотел было шагнуть ему навстречу, но вдруг почувствовал, как обмякли ноги. Дотронувшись до затылка, он ощутил пальцами тёплую липкую кровь, в глазах потемнело. Очнулся только в карете скорой помощи.
   И вот теперь представился шанс отомстить. От этих мыслей парнем овладела ярость, выплеснув в кровь долгожданную порцию адреналина. Времени на то, чтобы перестроиться и оказаться напротив обидчика, не было, и Алексей, стараясь не выпускать соперника из поля зрения, приготовился к прыжку. Опустив голову так, что подбородок почти касался груди, он ворвался в ряды противника, раздавая направо и налево увесистые тумаки. Со всех сторон посыпался град ударов, но наиболее ощутимым оказался удар ногой в живот, отбросивший назад. Кто-то мгновенно занял его место и, схватившись с соперником, упал на асфальт. Сзади подталкивали, и Алексей, перешагнув через лежавших, двинулся дальше, с ударами углубляясь в потерявшую первоначальную плотность коробку соперника. Уходя от удара, он сделал выпад и жёстко вложился встречным в чей-то подбородок. Противник упал, его место освободилось, а стоявший следом за ним не спешил нападать. Алексей тоже не шёл вперед. Тут из-за его плеча вылетел один из тех спортсменов, которых привёл Юпитер, и с необыкновенным рвением бросился на парня. У Алексея появилась возможность осмотреться. Он увидел, что в той стороне, где стоял "старый приятель" со шрамом, их ряды полностью продавились и противник очутился позади их состава. Часть фланга лежала, остальные были отброшены назад и продолжали ожесточённо отбиваться, а тот, кого искал Алексей, стоял с самого края и яростно добивал лежащего на земле парня, который всячески пытался закрыться от ударов. Держа беднягу одной рукой за воротник, другой он наносил удары в голову, добавляя с колена в бок.
   Алексей сразу же рванул к нему, но путь преграждали несколько оппонентов, которые яростно бились с теми, кого продавили назад. Он нанёс боковой удар первому попавшемуся, и тот, не ожидая такого "сюрприза", шагнул назад. Его приятели, ощутив потерю, ринулись было на парня, но тут же были смяты натиском продавленного фланга. Алексей на мгновение задержался, потом сообразил, куда нужно бежать, и хотел уже сделать шаг, как вдруг почувствовал неожиданный удар сбоку. Он опустился на одно колено и упёрся рукой в землю. В глазах потемнело, моментально заложило ухо, и в голове сразу же пронеслись мысли, что если сейчас не встать, то затопчут, и тогда уже точно не поднимешься. Встряхнув головой, он быстро выпрямился и увидел перед собой не летевший кулак соперника, а спину одного из своих парней, сразу же занявшего его место и ринувшегося в бой.
   На противоположном фланге дела складывались гораздо успешнее: ребята, в самом начале не проиграв первый прыжок, продавили соперника и сейчас вели ожесточённую борьбу. Было видно, как первые ряды, словно заведённые, ни на секунду не прекращали обмениваться ударами; оппоненты старались не уступить ни сантиметра драгоценной земли. Постепенно противники разбились на две группы: одна, более плотная, сражалась по левому флангу (откуда переместился Алексей), а другая оказалась на правом, в центре на земле лежали около десяти человек, боровшихся друг с другом. Время от времени к ним кто-нибудь подбегал и старался помочь своим, но из-за постоянного движения сосредоточиться на одной паре не получалось. Был большой риск отвлечься и пропустить удар сбоку. Поэтому некоторые, приблизившись на метр, старались ногами нанести удар по соперникам.
   Алексею хватило доли секунды, чтобы оценить обстановку, и, придя в себя от тяжёлого удара, он сразу устремился вперёд. По пути к своим он успел дважды пнуть ногой одного из лежащих в белой футболке, по-видимому, только что поваленного кем-то из его парней. С его стороны оставались стоять человек шесть, точнее в этой суматохе нельзя было разглядеть. Рваная одежда висела на ребятах клочьями. Обежав их, Алексей вдруг очутился напротив парня, которого приметил с самого начала. На ходу набирая скорость, даже не успев прицелиться для удара, он налетел на соперника всем телом, сбил его с ног и упал вместе с ним. Напор был такой силы, что они отлетели в сторону. Никто этого не заметил, поскольку все были увлечены боем. По весу Алексей превосходил соперника, и это сыграло свою роль: он занял выгодную позицию сверху. Но парень оказался довольно проворным и сразу же блокировал руки. Пытаясь вырваться, Алексей не удержал равновесия и вмиг очутился на спине. Сверху прилетела пара ударов - искры фейерверком посыпались из глаз.
   Кто-то из парней всё же заметил его критическое положение и подлетел на помощь. Но едва он успел нанести удар, как откуда-то выскочила фигура в белой футболке, и они, сцепившись, откатились прочь. Этого удара хватило, чтобы Алексей сбросил с себя соперника, дёрнув его в сторону. Прыгнуть на него сверху не получилось, так как парень со шрамом, откатившись, резко встал на ноги. Оба поднялись, сверкая друг на друга глазами. Конечно, бывает, что противники встречаются взглядами во время боя, но обычно это происходит случайно, неосмысленно и вскользь. Но сейчас всё было иначе. Лицо со шрамом выглядело высокомерным, на нём застыло выражение уверенности в себе. В холодном надменном взгляде парня сквозила насмешка, было видно, что он совершенно не боится противника.
   Теперь, находясь в стороне от эпицентра драки, оставшись один на один со своим неприятелем, Алексей оказался в своей стихии. Прежние навыки, хотя он уже давно не занимался боксом, всё же сохранились. И сейчас, приняв стойку, парень ощущал себя гораздо увереннее, чем секунду назад, когда они боролись на земле. Мешал только слезившийся от точного попадания глаз.
   Его противник нагло ухмыльнулся и с криком: "Ну что, работаем дальше?!" - ринулся вперёд. Первой двойки Алексею удалось избежать. Уклонившись и немного сместившись в сторону, он произвёл ответные удары, которые достигли цели. Это пришлось не по душе противнику, и он предпринял ещё одну атаку, но результат оказался таким же. Алексей заметил, что у парня из ноздри вытекает струйка крови. Ехидная улыбка сменилась гримасой, в глазах вспыхнула ярость. Издав крик, он снова бросился в атаку. Но в этот момент Алексей отклонился, тем самым провалив соперника вперёд, и, не давая ему опомниться, нанёс прямой удар в подбородок, вложив в него всю мощь своего тела. Дикая ярость в глазах оппонента сменилась пустотой. Старый обидчик, который посеял зерно мести в сердце Алексея, упал, словно срезанная косой былинка. Сделав шаг назад, он ещё несколько раз пнул противника ногой, а когда поднял глаза, то увидел, что к нему, размахивая руками, бежит Юпитер.
   - Хорош, хорош! Не жести, хватит с него! Победа! Мы победили!
   У Юпитера над глазом виднелась кровь, почти весь лоб был счёсан.
   - Это... - захватывая жадно воздух, Алексей указывал на его глаз, - у тебя бровь.
   - Да бог с ней, - по-детски счастливо, с улыбкой ответил приятель и, крепко обняв, добавил: - Ты тоже не лучше, что с ухом-то?
   Алексей дотронулся до уха и поднёс руку к лицу: на пальцах была кровь. Во рту тоже ощущался металлический привкус крови, и ко всему прочему всё ещё слезился глаз.
   - Всё, уходим, нечего это говно поднимать, - кричал Армеец, у которого на удивление на лице не было ни единой царапины, только испачкана щека и немного порвана ветровка.
   - Это победа, победа!.. - слышалось со всех сторон.
   Да, это была победа. Кто-то ещё лежал, кому-то уже помогали подняться, но в основном все прыгали и кричали от переполнявших эмоций. Парень, с которым так долго, как показалось Алексею, он провозился, всё ещё был без сознания, к нему подбежали товарищи, чтобы привести его в чувство. Алексей не стал дожидаться, пока тот придёт в себя, и вместе с ребятами пошёл к автобусу.
   Некоторые были безразличны к поверженным оппонентам и молча шли прочь. Другие всё же помогали соперникам встать, даже протягивали друг другу руки и обнимались. Довольно странно было наблюдать такую картину. Странно и приятно. Ещё несколько минут назад они были готовы разорвать друг друга, а сейчас улыбались, приветливо хлопали по плечу и благодарили за бой. Эмоции выплеснулись наружу, и от злости не осталось и следа. Агрессия схлынула, и ребят переполняла гордость за себя и небольшая жалость к сопернику, вернее, даже не жалость, а понимание, что на их месте мог оказаться любой.
   Все радовались и ликовали, эмоции били через край, никто даже не собирался их скрывать. Встреча, которая так много для них значила, увенчалась успехом. Теперь их будут встречать как победителей. В предвкушении похвал, уважительных и одобрительных взглядов, никто не желал себя сдерживать. Даже те, кому здорово досталось, проявляли свою радость, и улыбка всё же проскальзывала на их перекошенных от боли и усталости лицах. И только Армеец бегал, ругался и угрожающе махал пальцем, предупреждая всех на будущее о не менее жёсткой расправе.
   Пробудившееся первобытное чувство победителя, которое дремлет в каждом человеке, сейчас вырвалось наружу. Подобно тому как забившие мамонта неандертальцы, доказав своё превосходство над ним, гордо издавали победный клич. Такие примитивные чувства редко посещают нас в повседневной жизни, и мы уже забыли их вкус, но когда эта пучина вновь поглотит нас, тяжело сдержаться, и то, что заложено в генах и веками продолжало дремать, вновь напоминает о себе.
   Вскоре новость долетела до тех, кто в городе ждал начала матча. Всеобщий восторг захлестнул всех. Эта весть прибавила сил и уверенности перед встречей с хозяевами, успех скрашивал ощущение опасности на чужой территории. Превосходство над соперником казалось таким значительным и безусловным, и это ощущение настолько расслабило, что притупило осторожность, заставило забыть о возможной угрозе в чужом городе. Одержанная победа согревала сердца, создавая ощущение собственной непобедимости, однако дамоклов меч уже показал своё остриё. Но сейчас об этом никто не думал, радуясь победе. Да, это была победа.

ЖАРА

  
   Сразу же по прибытии в город решили отвезти в больницу ребят, получивших серьёзные травмы. В драке пострадали двое: у одного парня оказалась сильно рассечена бровь и было подозрение на перелом носа, у другого сломана рука. До общей встречи, на которую собирались все, кто приехал поддержать команду, оставалось ещё около четырёх часов, поэтому решили где-нибудь отметить победу. Долго искать не пришлось: неподалёку от того места, где ребята припарковали свой автобус, нашлось очень симпатичное и недорогое летнее кафе.
   Правда, некоторые предпочли прогуляться по городу, в их числе были Юпитер и Константин. А к оставшимся в кафе вскоре присоединились парни, которые прибыли на матч на электричке (между собой они называли её "собакой"). Теперь их снова было около тридцати человек, правда, качество состава было уже не то. Некоторые приехавшие с забивона принялись бурно отмечать победу. Невзирая на то, что они были гостями и главной мишенью в этот день, ребята громко праздновали успех, нагло разгуливали по всему району, не думая о том, что их, возможно, уже вычислили и в любой момент могут нагрянуть оппоненты.
   Алексей, который всю дорогу сдерживался, сейчас тоже поддался всеобщему веселью и допивал уже вторую кружку пива. В этот жаркий день янтарный эль приятно освежал и доставлял необыкновенное удовольствие. Глядя с веранды кафе на дорогу, он спокойно наблюдал за проезжающими машинами. Вокруг суетился и сновал народ, парни пели, кричали, ещё что-то заказывали... В эту минуту казалось, что нет ничего лучше, чем находиться здесь и сейчас. Вокруг были друзья, и даже вновь прибывшие ребята, которых Алексей видел в первый раз, казались ему близкими.
   Улица круто уходила вниз, и казалось, что дорога как будто обрывается. У самой кромки "обрыва" раскалённый воздух стелился лёгкой дымкой, в которой всё расплывалось и теряло форму. Алексей заметил, как снизу по дороге поднимается что-то белое, но не мог разобрать, что именно. Наконец из общей массы стали выделяться обнажённые по пояс парни, и теперь уже можно было рассмотреть весь первый ряд: множество молодых людей, все без маек, многие в шортах и лёгкой обуви, твёрдым шагом направлялись к ним.
   "Может, это те, кто приехал поддержать нашу команду? Наверное, собрались раньше времени и выдвинулись нам навстречу, чтобы вместе отметить победу", - промелькнуло в голове. Но было в этой толпе что-то чужое и отталкивающее, что заставило сердце вздрогнуть. Незнакомцы подняли руки вверх, и все разом грянули клубную кричалку. Их голоса, отражаясь от высоких домов, отозвались эхом, настолько сильным и угрожающим, что казалось, их крик многократно умножился и в землю словно ударил разряд молнии, асфальт под ногами содрогнулся от вибрирующей волны.
   Словно ошарашенные громовым раскатом в ясную погоду, все мгновенно обернулись в сторону приближающейся толпы. Кричалка была чужого клуба, и лица парней были совсем не дружелюбными. Сразу стало понятно, что это соперники. Они стремительно приближались к кафе, расстояние сокращалось с каждой секундой. Алексей так и замер, держа в руке недопитый стакан.
   Началась неразбериха, вокруг царил полный хаос. Тех, кто попытался устремиться навстречу толпе, вовремя остановили. Кто-то размахивал руками, тщетно стараясь собрать всех вместе, а некоторые всё ещё продолжали сидеть, явно не понимая, что происходит. Одним словом, одержав победу и упиваясь ощущением собственной силы, которое переросло в слепую уверенность в своей непобедимости, парни были не готовы к такому повороту и совершенно растерялись. Их застали врасплох, и предпринять какие-то слаженные действия они просто не могли.
   Алексея будто ударило током, весь хмель, который ещё пару минут назад, казалось, основательно ударил в голову, улетучился без следа. Он выпрыгнул из-за стола и выбежал вперёд, где уже суетился Армеец, всячески стараясь заставить парней встать в один ряд. Но на него почти никто не обращал внимания. Несколько человек, испуганные и потрясённые происходящим, бросились назад. Некоторые будто находились в прострации, не понимали, что происходит, и, не замечая никого, были готовы рвануться в бой. Лишь немногие, видимо, не сильно поддавшиеся хмельному разгулу, заняли место рядом с Армейцем, образуя первую линию прямо у входа в заведение.
   Тем временем толпа уже приблизилась, заполнив площадку перед кафе, тротуар и даже, казалось, всю дорогу. С ходу вступать в бой местные не стали и остановились напротив, давая возможность остальным подойти ближе и встать плотнее.
   Алексей стоял лицом к лицу к "хозяевам города", их разделяло не более двадцати метров. Ему были хорошо видны их физиономии, на которых читалось не только садистское желание поскорее вступить в бой, которое подогревалось предвкушением победы и готовностью отомстить за все прошлые поражения, но и, как ни странно, едва заметная неуверенность, несмотря на огромный перевес в численности. Трудно сказать, в чём была причина их колебаний, возможно, в том, что гости всегда оказывались сильнее в этом противостоянии, а может, смущала решимость ребят, которые, завидев противника, не пытались скрыться или забаррикадироваться в кафе и, не договариваясь о числе, просто встали и были готовы биться - в меньшинстве, но до конца.
   Алексей вдруг с удивлением заметил знакомое лицо: это был тот самый парень со шрамом, с которым он уже встречался несколько часов назад. Сейчас его соперник улыбался с откровенным желанием рассчитаться за минувшую встречу. Ирония судьбы: они снова стояли друг напротив друга, готовые вступить в бой. Времени на размышления, почему так произошло, не было. В этот момент в сторону Алексея полетели зажжённые файеры. В ответ незамедлительно из-за его спины кто-то бросил стул. Описав в воздухе дугу, он приземлился прямо в центре стоящей стены оппонентов, немного рассеяв её. Это и послужило началом драки. Первый ряд двинулся вперёд. Доли секунды - и разделяющая противников полоса асфальта исчезла под ногами ринувшейся толпы.
   Трудно передать словами, что чувствовали парни в эти секунды. Страх, волнение, кипящий адреналин, обжигающий всё тело и щекочущий нервы. Смешиваясь, эти чувства превращались в адский коктейль, который дано вкусить далеко не всегда. Как ни странно, Алексей в эти секунды ничего не испытывал. Сильные, пронизывающие своей остротой ощущения мгновенно покинули его. Будто все химические реакции, прежде бурно протекавшие в организме, мгновенно стихли, улетучились, не оставив и следа. Сознание перестало работать в привычном ритме и словно перешло в режим автономной работы. Происходящее вокруг отодвинулось на второй план, сработала защита. Тело само перестроилось и выработало способность самостоятельно реагировать на опасность, почти машинально отражая удары и посылая их один за другим, подобно тому, как реактивная установка запускает снаряды.
   Первый взаимный обмен "любезностями": Алексей почувствовал, как на него со всех сторон посыпались удары, кто-то начал хватать его за одежду и тянуть к земле. Не прекращая отбиваться, он резко рванул назад. Освободившись, поднял глаза и увидел, что рядом нет ни одного знакомого лица. Вокруг все бегали, толкались, кто-то кого-то бил, но своих в этой бурлящей массе Алексей не заметил. Отходя с ударами, парень попытался немного увеличить дистанцию, чтобы занять более выгодную позицию для обороны. Но сделать это никак не удавалось: он то и дело упирался в кого-то спиной. Были это соперники или его товарищи, Алексей не знал, обернуться не получалось: удары сыпались непрерывно.
   Чтобы освободить место вокруг себя и оглядеться, Алексей решил провести удар и резко выбросил ногу вперёд. Однако её тут же схватили. Пытаясь вырваться, он отпрыгнул назад, но споткнулся, потерял равновесие и упал. Быстро перевернувшись на руки, попытался подняться и тут же получил сильный удар в глаз - только искры брызнули. Под градом новых ударов Алексей вновь очутился на нагретом палящим солнцем асфальте. Он понял, что если сейчас не встанет, то может оказаться в больничной палате. Но едва он об этом подумал, как что-то тяжёлое опустилось на затылок. Звуки сразу же начали отдаляться, перед глазами всё закачалось, поплыло и, наконец, потемнело. Нить, связывающая с реальностью, оборвалась. Но в глубине сознания всё ещё билась мысль: "Вставай! Вставай!" Тело уже перестало бороться, мышцы расслабились, и лишь где-то далеко голос, словно заведённый моторчик, повторял одно и то же слово: "Вставай! Вставай!"
   - Вставай! - послышалось вдалеке.
   - Вставай! - раздалось уже совсем рядом.
   Алексей вдруг почувствовал на лице что-то неприятное и мокрое. Яркий свет ударил прямо в глаза и на мгновение ослепил. Когда в голове немного прояснилось, он увидел лицо знакомого парня. Как его зовут, Алексей не помнил, но точно знал, что он был в кафе до начала потасовки. Парень одной рукой держал его голову и поливал её водой из пластмассовой бутылки.
   На мгновение голос парня и все звуки вокруг исчезли, остались лишь немые предметы и люди. Алексей немного приподнял голову и огляделся. На летней площадке, где ещё совсем недавно было кафе, царил полный хаос. Здесь словно промчался смерч: столы, стулья, зонты и прочая утварь были разбросаны. Рядом валялась чья-то разорванная, залитая кровью белая футболка. Вся площадка была забрызгана кровью и водой. Несколько парней лежали на земле: возле некоторых были медики, кого-то уже укладывали на носилки, чтобы везти в больницу. У входа в кафе стояли какие-то люди, по-видимому, персонал, ошарашенные и потрясённые всем происходящим. С ними уже беседовали люди в форме. Забор в виде бамбукового сруба, перевязанного канатом, который отделял территорию кафе от тротуара, был наполовину сломан, его куски валялись на дороге вместе со стульями. Проезжая часть была перегорожена машинами скорой помощи и полиции, среди них Алексей заметил автобус ОМОНа.
   - Пришёл в себя? - раздался грубый голос.
   Парень закинул голову назад и увидел над собой фигуру в форме, на плечах красовались капитанские погоны.
   - Чё смотришь, идти сам можешь? - рявкнуло бурое лицо.
   Алексей попытался встать, но руки были словно ватные, и, немного приподнявшись, он рухнул обратно, ощутив, к своему удивлению, всю непреодолимую мощь земного притяжения.
   - Так, забирайте того в РОВД, а с этим пусть врачи разбираются.
   Парня, который поливал Алексея водой и помогал ему встать, грубо схватили под руки и увели.
   - Да и этого не мешало бы забрать, мало ещё ему дали, - проворчал второй полицейский, с лейтенантскими погонами. - В такую жару из-за этих козлов стой здесь. Весь участок на уши поставили. Не умеют нормально за команду болеть, не фига вообще ездить.
   Алексей лежал на земле и смотрел вверх. Казалось, что голубая ширь над ним - море, которое вопреки всем законам физики, преодолев земное притяжение, поднялось над землёй, подальше от всех. Даже облака сейчас не нарушали эту красоту. Казалось, это великолепие полностью завладело им и перенесло куда-то высоко, приблизив к себе, подальше от кутерьмы, царившей на земле. Алексей уже не слышал ни людей в форме, ни подошедших врачей, ничего. Он был рядом с этим небесным морем. Внезапно небо стало стремительно гаснуть, темнеть, и сознание снова покинуло его...
   Едкий, проникающий до самых мозгов запах нашатыря заставил очнуться. Медсестра в белом халате держала вату перед его носом.
   - Ну как, пришёл в себя?
   - Да, - ответил Алексей. Он понял, что лежит в машине скорой помощи, которая, судя по всему, направлялась в больницу.
   - Ты сам-то помнишь, куда и зачем приехал? - раздался где-то рядом мужской голос.
   - Да, на футбол. Сегодня футбол.
   - Ну, вот и хорошо, уже что-то. А как зовут, помнишь?
   - Алексей.
   - А где живёшь, номер дома, телефон?
   Алексей напрягся и понял, что не может вспомнить ни адреса, ни номера телефона. Такое с ним случилось впервые. Однако это совсем не испугало его, скорее, смутило.
   - Я реально не помню номера, - робко улыбнулся парень.
   - Сотрясение, - сказала медсестра.
   - Ну, конечно, - ответил мужчина и добавил: - Во как голову отбили, наверное, хорошо постарались.
   Когда машина остановилась, сестра открыла двери и спросила:
   - Тебе помочь или сам дойдёшь?
   - Сам.
   - Конечно, сам, такой самостоятельный, дерётся, а два шага до приёмного покоя не сделает, что ли? - улыбнулся доктор.
   Теперь Алексей уже мог его разглядеть: это был немолодой мужчина с посеребрёнными висками и наполовину седыми усами. Заметив недоброжелательный взгляд парня в ответ на свою фразу, врач спросил:
   - Ну, больной, как с телефоном обстоят дела, вспомнил? - В его голосе чувствовалась искренняя забота.
   - Да всё нормально. 8 920 284...
   - Всё-всё, верю, - прервал его доктор, - проходи, там всё расскажешь, - и указал на широко раскрытые двери, где стояли несколько людей в белых халатах. - Наверное, всех ваших уже доставили, ты один задержался.
   В приёмном покое действительно сидели несколько парней, которые участвовали в потасовке. На лицах - следы недавней драки: сломанные носы, рассечённые губы, синяки и ссадины превратили их в непонятных существ. Как они ещё могли быть в сознании после таких побоев? А ведь некоторые даже пытались улыбаться, демонстрируя свои окрашенные кровью зубы. Сидевших на кушетке ребят Алексей не знал, однако сразу понял, что это были свои.
   "Наверное, парни приехали на игру ещё днём, а потом присоединились к нам в городе, - размышлял Алексей. - К счастью, наших ребят не видно". Под "нашими" он подразумевал тех, кто принимал участие в договорной встрече на трассе.
   Только сейчас он начал понемногу приходить в себя. Напротив входа висело большое зеркало, и Алексей мог наблюдать своё отражение: всего лишь ссадина над бровью и синяк под глазом, небольшие царапины можно было не считать. На фоне остальных пациентов такие пустяки казались смешными. Алексею стало даже как-то неловко смотреть на парней, сидевших напротив. Но ведь он не виноват, что потерял сознание и очутился здесь. Честно говоря, он и сам ещё не до конца понимал, как очутился в карете скорой помощи.
   Сидя здесь, на больничной кушетке, Алексей начал постепенно понимать, что произошло. Он осознал всё фиаско нынешней бойни. Именно бойни, дракой такую встречу назвать было трудно. Он не знал, насколько пострадали его ребята: многие ли обратились за помощью к врачам, или это все, кто получил серьёзные травмы, а может, таких было гораздо больше и их развезли по разным больницам. Вопросов было много.
   Пришли врач, медсестра, ещё какие-то люди в халатах и забрали сначала одного парня, потом второго. Алексей остался один.
   "Нет. Лежать здесь - не вариант, да и с полицией наверняка беседы не избежать, - пронеслось в голове. - Нужно валить отсюда".
   Он молча встал, спокойно прошёл мимо кабинета, где сидела женщина, заполнявшая бланки, и покинул приёмный покой. По дороге Алексей созвонился с водителем автобуса, уточнил, где тот конкретно стоит, доехал на такси до нужного места и стал ждать ребят. Успеть на игру было нереально: стартовый свисток прозвучал, ещё когда он был в клинике.
   По пути домой Алексей узнал, что в больнице побывали восемь человек: четверых (в том числе и его) забрали сразу, потом туда отправили ещё пару ребят, которые позже пожаловались на плохое самочувствие, остальные двое обратились за помощью, уже находясь в РОВД. Оказалось, что двоих парней, которых он видел в приёмном покое, оставили на лечение, а за третьим на машине заехали друзья и забрали его домой. В дороге Алексею несколько раз становилось плохо, его рвало, один раз он вообще потерял сознание. Ребята всячески пытались помочь и ругали за то, что он сбежал из больницы. Алексею требовалось лечение, и все настаивали на том, чтобы отвезти его к врачу. Но парень никого не слушал. Молча кивал с натянутой улыбкой и, превозмогая боль и борясь с головокружением, думал только о том, как скорее попасть домой.
  

ДЕЖАВЮ

  
   Братья возвращались домой, когда уже смеркалось. Андрей вынул из кармана телефон, который непрерывно звонил, и поставил на беззвучный режим, чтобы остаток вечера их никто не беспокоил. Ребята не сразу заметили, что на лавке возле подъезда сидят трое парней и нервно посматривают на часы. Только подойдя ближе, Андрей разглядел незнакомые лица и заподозрил что-то недоброе, но было уже поздно. Не успел он поделиться своими опасениями, как троица уже заметила братьев и направилась к ним вальяжной походкой. Впереди шёл невысокий, довольно щуплый парень с наглым лицом, наголо бритой головой и сдвинутой на затылок кепке. За ним следовали его дружки: один был примерно такой же комплекции, что и вожак, только чуть повыше; другой - довольно крепкий и высокий, почти на голову выше Антона. На лицах было невероятно серьёзное выражение, как будто им предстояло дело государственной важности, а не дворовый разговор.
   Антон в это время что-то увлечённо рассказывал брату и не видел приближающихся парней. Каково же было его удивление, когда один из них неожиданно ткнул Андрея ладонью в лицо с криком:
   - Ты, сука, к Ольке подкатываешь?!
   Андрей сделал шаг назад. Антон тоже невольно отступил и, закрыв брата, одной рукой отвёл его за себя, другую он выставил вперёд и крикнул:
   - Эй, вы что творите?
   Парни остановились, и тот, что толкнул Андрея, мотая головой в такт словам, рявкнул:
   - А ты кто такой? Чё, проблем захотел? Вали отсюда, пока и тебя инвалидом не сделали!
   Братья опешили. А парень в кепке не унимался:
   - Ты чё, не понял? - глаза вожака округлились, каждое слово сопровождалось уже не только подёргиванием головы, но и рук. Его аффектация подчёркивала вызывающую манеру общения.
   - Парни, из-за чего предъявы, что случилось? - тоже на повышенных тонах спросил Антон.
   - Чё? - прищурившись, протянул вожак троицы.
   В это мгновение Антон уловил движение: парень, стоявший слева, сжал кулак и заносил руку для удара. Опередив нападавшего, он тут же повалил его ударом в челюсть. С глухим звуком парень упал как подкошенный. Самый крепкий из троих сразу же набросился на Антона, а вожак прыгнул на младшего. Старший брат уворачивался от ударов, отходя назад. Но гораздо больше, чем надвигающийся здоровяк, его беспокоило то, что он потерял брата из поля зрения. Хорошо понимая, чем чревата для Андрея эта встреча, Антон мгновенно изменил тактику и налетел на противника с ударами. Кулаки достигли цели, но парень не только устоял, но и крепко прижал его к себе. Тогда старший инстинктивно, как учили на тренировке, сделал заднюю подножку. Оба повалились на землю. Парень быстро сбросил Антона и оказался сверху. Не дожидаясь ударов в лицо, Антон постарался заблокировать руки соперника, но безуспешно. Получив сильный удар в ухо, он обхватил парня и, прижав свою голову к его груди, прогнулся, пытаясь сбросить с себя амбала. Попытка не удалась, и он получил ещё несколько ударов в затылок. Резко отпрянув от соперника и стараясь одной рукой блокировать удары, другой крепко схватил его за кадык и, погрузив пальцы в мягкую ткань, начал сдавливать горло. Парень, который не ожидал такого поворота, старался освободиться, но жилистая рука Антона крепко держала его. Сбросив уже хрипевшего парня, Антон стал наносить быстрые, но сильные удары по лицу. После нескольких прямых попаданий руки противника ослабли, глаза закатились, лицо залила кровь из разбитой брови и носа.
   Только сейчас Антон понял, что он увлёкся и на мгновение забыл о брате. Обернувшись, он увидел, что Андрей лежит в нескольких метрах от него, а на нём сидит вожак троицы. Брат старался закрыть лицо, но обидчик, одной рукой пытаясь схватить его за волосы, другой наносил удары, не переставая при этом угрожать. Вскочив, Антон ринулся на помощь и с разбегу, словно мяч, поддал бритоголового ногой. Хлёсткий удар отбросил его голову назад, тело опрокинулось следом. Парень упал на землю, раскинув руки, и потерял сознание.
   Андрей по-прежнему закрывал лицо. Видимо, от шока он не ощущал, что груз уже свалился, и не понимал, что опасность миновала. Успокаивая брата, Антон помог ему подняться и осмотрел поле боя. Бритоголовый заводила лежал, раскинув руки; крепыш с перемазанным кровью лицом стоял на четвереньках и, то ли кашляя, то ли хрипя, отплёвывался; третий, которого Антон повалил в самом начале, вообще исчез.
   Да, ужасно неприятная ситуация. Как если бы в руках счастливца наконец-то оказался долгожданный подарок, а его вдруг нечаянно опрокинули и разбили в прах. Стыд и смущение охватывают виновника трагедии, подобно тому как цунами раскрывает свои адские объятия и накрывает несчастных. Антон редко испытывал стыд, можно сказать, это чувство было ему чуждо. Но сейчас оно обожгло его самолюбие и, столкнувшись с гордостью, бурлило и кипело внутри. Гордость за себя, потому что в очередной раз выручил брата из беды. Антон всегда считал Андрея слабым, что, однако, не мешало любить его и находить с ним общий язык. И хотя старший никогда не говорил об этой мягкотелости вслух, такое мнение о брате всегда скрывалось где-то в глубине души. Поначалу он совершенно не задумывался об особенностях характера Андрея, но со временем убедился, что брат раз за разом нуждается в помощи, и понимание его уязвимости стало очевидным. "Как можно быть таким слабым?" - не раз думал Антон, глядя на брата. Конечно, каждый человек индивидуален и по-своему видит мир. Нельзя желать, чтобы все смотрели на вещи через одну призму. Но когда тебя бьют по одной щеке, нет ничего глупее, чем подставлять другую. Как бы ты ни был слаб физически, насколько бы тихий образ жизни ни вёл, но нельзя же полностью заглушить в себе инстинкт самосохранения. Ведь даже букашка, когда её прижимают к ногтю, изо всех сил вырывается и борется за жизнь, отчаянно пытаясь своими хрупкими лапками справиться с нависшей угрозой и вновь обрести свободу. Слабость - как духовная, так и физическая - противоречит закону развития, таков принцип естественного отбора, в самом что ни на есть классическом варианте. Слабость - это та субстанция, которая должна погибнуть, должна быть побеждена более сильной и живучей стороной. Стороной, которая выступает доминантой в самом понятии "жизнь".
   Антон не мог понять брата, когда тот закрывался и отступал перед угрозой, предпочитая молча терпеть обиду. Ведь физическая сила - далеко не главное, она не всегда играет ключевую роль. Зачастую внешняя оболочка бывает обманчива и скрывает истинную "начинку". Дух, дающий волю, внутреннее "я" - вот настоящий гранитный бык, о который разбиваются выпады надменных выскочек. Сильный дух позволяет вгрызаться в горло обидчику и достойным образом наказывать наглецов. Дух есть у каждого, тело - лишь вместилище чего-то более сильного, существенного, чем плоть. Человек, способный воспитать и закалить свою волю, может многое преодолеть, подчинить свои страхи и не дать им овладеть собой; а нищий духом, тот, кто пассивно смирился, ожидая своей участи, становится рабом обстоятельств, не умеющим распорядиться собой.
   Антон, всегда встречавший врага, глядя ему в лицо, презирал слабых людей, считая их беспомощными перед реалиями жизни. Он презирал их всех, но только не брата, делая для него исключение и видя в нём хоть и слабого, но всё же своего, почти родного. Когда Антон устремлялся брату на помощь, то, выручая ему, сам обретал покой и чувствовал при этом гордость. Он в очередной раз убеждался в своей силе и превосходстве над другими, над теми, у кого нет внутреннего "я", кто позволил пустоте занять его место. И вдруг эта гордость столкнулась со стыдом, который возник так внезапно, словно преступник в ночи неожиданно выскочил из-за угла, и теперь что-то щемило и ныло внутри. Как не почувствовать стыд, если во все эти истории брат попадал именно с ним. Антон вдруг подумал, что его словно преследует рок: когда он оказывается рядом с братом, выскочки всегда стараются показать свою власть, но отыгрываются не на том, кто может им противостоять, а на брате, которому не под силу с ними справиться.
   Поначалу Антон полагал, что младший - просто невезучий человек, который словно магнит притягивает к себе неприятности. Но сейчас он понял, что этот магнит не работает без одной важной детали - без него, старшего брата. Именно из-за него Андрей оказывался в тех местах, где уже заведомо таилась угроза, и если бы не он, то, возможно, брат никогда бы не столкнулся со своими обидчиками. Но сегодня инцидент произошёл не по его вине, и Антон это хорошо понимал, однако это случилось именно тогда, когда брат был с ним. От этих мыслей на душе становилось тяжело и тоскливо. Казалось, не было причин стыдиться: на этот раз он оказался в нужное время в нужном месте. Если бы не он, то брату пришлось бы туго, и его дух, точнее то, что от него осталось, скорее всего, оказался бы в плену страха, и Андрей принял на себя выплеск эмоций разъярённого ревнивца, что наверняка обернулось бы для брата серьёзными травмами. Однако чувство стыда появилось именно сейчас, видимо, немного запоздало, и заставило оглянуться назад.
   Эти чувства терзали Антона и путали его мысли. Он не мог понять, гордиться ему или стыдиться своих поступков. Такие размышления разрывали его на части. Только одно Антон знал точно: он в ответе за брата и больше не подвергнет его угрозе.
  
  

ОДИНОЧЕСТВО

  
   Выезд оставил не только боль от травм, но и уныние из-за испорченной победы. Чрезмерную уверенность после удачной встречи на трассе затем поубавили в городе, и триумф обернулся сокрушительным поражением. Не зря говорится, что ложка дёгтя портит бочку мёда. В результате удачной "акции" оппонентов ребята провели последние тёплые дни осени в постели. Два человека так и остались в больнице чужого города, ещё двое отправились в стационар уже после возвращения. Остальные парни, которые получили серьёзные травмы, отлёживались дома, в том числе и Алексей. Только на следующий день он понял, насколько сильно пострадал, когда утром едва поднялся с кровати. Болели рёбра, при каждом неловком движении острой болью отдавало под лопатку. На бедре выступили две ссадины с большими тёмно-синими кровоподтёками, и стоило ступить на ногу - сводило мышцу. Шишки на голове и затылке болели, едва он касался подушки. В общем, нормально передвигаться Алексей не мог, да и спокойно лежать тоже не удавалось: постоянно приходилось искать удобное положение, чтобы не тревожить свежие раны.
   Отец к тому времени уже месяц как находился в очередной командировке, и неизвестно было, когда он вернётся. Алексей был совершенно один. Он даже толком не мог себе что-нибудь приготовить и перебивался оставшимися в холодильнике запасами. Скудный дневной рацион состоял в основном из консервов и чая. Но голод беспокоил его гораздо меньше синяков и шишек.
   Когда Костик и Юпитер собирались навестить своего друга, Алексей не особо обрадовался этой новости и в телефонном разговоре попросил его не беспокоить. Ребята посоветовали обратиться к врачу, но он заверил, что серьёзных причин для этого нет, а слоняться по поликлиникам из-за пустяков он не имеет никакого желания.
   - Просто хочу отлежаться дома и отойти от случившегося, не столько физически, сколько морально, - объяснил он друзьям.
   Но истинная причина того, что парень никого не хотел видеть, крылась не в плохом самочувствии, это удручало его только в первые дни, когда боль была ещё сильной. Виной всему было молчание Карины. Долгожданного звонка от неё до сих пор не было, а номер девушки, с которого она в последнее время всё же изредка звонила, не отвечал. Алексей каждый день с надеждой посылал на него вызовы, но безрезультатно. Позже в телефоне вместо продолжительных гудков раздался механический женский голос, который сообщил о прекращении использования данного номера. Эта новость повергла Алексея в полное уныние. Эмоциональное состояние незамедлительно сказалось на здоровье: боль вспыхнула с новой силой. Теперь ныли не только раны, страдала его душа.
   В конце первой недели домашнего режима холодильник полностью опустел, и Алексею всё же пришлось ненадолго выйти на улицу, чтобы купить продуктов в ближайшем магазине. В перерывах между сном и едой он пытался занять себя чтением книг, приобретённых через Интернет незадолго до выезда. Одна из них была по философии Шопенгауэра, другая - литературной направленности с политическим уклоном. Книга по философии была пронизана мрачными настроениями и явной мизантропией. Читая максимы, особенно ту часть, где автор рассуждал о женщинах, Алексей подмечал некоторые моменты, подробно и красочно описанные в книге, которые очень напоминали их общение с Кариной. Всё коварство и лживость женской натуры он проецировал на себя. Ему казалось, что он лучше начинает понимать её природу. От этого в нём просыпалась слепая ярость. От каждой строчки веяло откровенным пессимизмом, и это только усиливало тягостное ощущение безнадёжности, порождало мрачные думы.
   Мысли всё время возвращались к Карине, и рука невольно тянулась к телефону. Это стало уже своего рода ритуалом, который постепенно начал принимать фанатичный характер, учащаясь день ото дня. Спустя неделю Алексей звонил через каждые несколько часов. Это безумство прервал припадок отчаяния, когда он разбил телефон об стену. Наступила полная и нескончаемая тишина. Он убивал время, лёжа в кровати и уставившись в потолок. Алексей попросту потерял интерес ко всему. Вторая книга так и осталась недочитанной.
   Прошла уже вторая неделя с момента его приезда. Раны затянулись, и только непонятная пустота осталась внутри и легла мёртвым грузом на самое дно души. Когда Алексей наконец вышел из дома, он первым делом купил себе телефон и восстановил сим-карту. Он никогда не имел привычки переписывать номера в блокнот, они всегда хранились лишь в телефонной книжке мобильного. Теперь номеров не осталось. Единственный, который он помнил наизусть, был номер Карины.
   Едва Алексей активировал новую сим-карту, на телефон посыпались СМС-сообщения о пропущенных звонках. Выяснилось, что с ним пытались связаться друзья, отец, и только один номер был незнакомым. Алексей перезвонил по нему, однако никто не взял трубку.
   "Наверняка это Карина, - пронеслось в голове, - видимо, что-то случилось с её номером, и она купила новую сим-карту или взяла телефон у друзей. Ну, конечно, это всё объясняет: почему она так долго не выходила на связь, почему загадочным образом телефон оказался отключённым и так долго молчал". Позже он ещё раз набрал этот номер. Послышались гудки. Алексей терпеливо ждал. "Неужели никто не ответит?" - подумал он с досадой. Вдруг гудки прервались, в трубке щёлкнуло.
   - Алло, - раздался незнакомый хриплый голос.
   Эта была не Карина.
   - Вы мне звонили. Кто это? - ещё не теряя надежды, спросил Алексей.
   - А это кто?
   - Ты мне звонил.
   - Когда?
   - Вчера.
   - Не знаю. Не помню, - бубнил незнакомец.
   - А Карину, девушку, не знаешь? Может, она звонила с твоего телефона?
   - Кого, Алину? - хрипел собеседник.
   - С твоего телефона вчера девушка звонила? - Алексей сделал глубокий вдох.
   - Не, никакой девушки не было. Вчера загудели крепко. Кому звонил, не помню. Ошибся, наверное, - словно из последних сил просипела трубка, и в ней раздались короткие гудки.
   Тогда Алексей набрал единственный номер, который помнил наизусть. Надежда, мгновение назад проснувшаяся в сердце, сейчас медленно, но верно гасла. Автомат ответил, что номер не используется. Огонёк надежды погас. Когда Алексей понял, что Карина не звонила, он не испытал никаких эмоций. Видимо, на это уже не осталось сил, внутри была только пустота.
   Вечером позвонил Костик. Получив СМС-сообщение, что абонент снова в сети, он сразу же связался с Алексеем. Друг долго и тщетно пытался добиться разъяснений, почему телефон целую неделю был отключён. Ребята даже заходили к нему, но домофон молчал. Они стали беспокоиться: не случилось ли чего? Но Алексей на все расспросы отвечал вяло и однообразно: телефон разрядился, а звонка домофона не слышал, потому что спал.
   На завтра была запланирована встреча по поводу произошедшего на выезде. Раньше не собирались, потому что специально ждали всех участников событий. Как выяснилось, ребята уже успели выписаться из больницы. Однако, к удивлению друга, Алексей никак не отреагировал на эту новость. Ему совсем не льстило, что все ждали только его одного. Но ещё больше Костю поразило, когда Алексей совершенно безразлично ответил:
   - Езжай один. Если что, я подъеду.
   - Как, если что? - негодовал Костик. - Ты ещё можешь и не подъехать? Тебя одного все ждали. Ты в своём уме?
   Константин продолжал возмущаться до тех пор, пока друг не пообещал приехать. Алексей уже был готов согласиться на всё, лишь бы на него перестали давить и оставили в покое. Парня абсолютно не интересовала эта встреча, о чём там станут говорить, и что будет такого важного, что решили собрать представителей всех городских фирм. Едва он положил телефон в карман, как сразу же забыл об этом разговоре. Но на следующий день опять позвонил Костик и напомнил о встрече. Алексей колебался: он вообще никого не хотел сейчас видеть, а тем более общаться. Однако ближе к вечеру раздался ещё один звонок: это был Юпитер.
   - Привет, как себя чувствуешь? - начал приятель.
   - Нормально.
   - Ну, ты бодришься?
   - К чему?
   - К встрече. Будет много интересной информации. Уверен, тебе понравится, - Юпитер сделал небольшую паузу и продолжил: - Нужно обязательно присутствовать. Если бы это не было так важно, то собрались бы без тебя. Будут все. Давай, не подводи.
   - Я когда-то подводил?
   - Нет. Но дошли слухи, что ты не хочешь идти.
   "Костик", - подумал Алексей и сказал:
   - Успокойся. Костик тебе не совсем верно обрисовал ситуацию. А может, просто меня не понял. Не беспокойся, я подойду.
   - Ну, слава богу. А Костика я сам про тебя спросил. Уже подумал, что ты не хочешь отомстить. Мало ли, может, тебя сломала эта ситуация. Вообще надумал завязать. Всякое случается.
   Алексей молча слушал друга.
   - Я хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мы всё это время были в полном недоумении: что, как? Эти вопросы покоя не давали. Встречал парней, видел их изуродованные лица и не мог себе простить, что не оказался рядом с вами. Мы навещали ребят в больнице. С Костей к тебе заходили, но дверь никто не открыл. Эти уроды поломали не только вас, но и меня в том числе.
   Юпитер всегда отличался красноречием и мог всё умело приукрасить, когда того требовала ситуация. Именно поэтому на общих встречах фирмы он нередко перехватывал инициативу у Армейца и от его лица обращался к народу. Лидера это совершенно не задевало, скорее наоборот, когда он порой не мог подобрать нужных слов для воодушевления ребят на какое-то опасное предприятие, то был благодарен, если Юпитер включался в разговор и виртуозно, с пылким восторгом и огнём в глазах, завершал речь. Это его качество нравилось всем, в том числе и Алексею. Он всегда восхищался его грамотной и хорошо поставленной речью. Но сейчас это выглядело чересчур наигранно и притворно.
   - Ладно, хорош распинаться, - прервал его Алексей, - сказал же, подойду.
   - Ты что, думаешь, я специально здесь разоткровенничался, чтобы тебя на стрелку вытянуть? Лёх, ты меня обижаешь, - резко возразил Юпитер.
   - Ничего я не думаю, успокойся. Хочешь об этом поговорить, так давай не по телефону. Вечером увидимся и тогда поговорим.
   - Верно замечено. Правильно: не по телефону. До вечера, дружище.
   Разговор оставил нехороший осадок. В последнее время у Алексея всё перемешалось в голове, и его состояние словно проецировалось на окружающий мир: всё было не так, казалось неправильным, враждебным. Всё вокруг раздражало и выводило из себя. Ему просто хотелось побыть одному. Алексей был уверен, что, оставшись наедине с собой, он сможет разобраться в своих чувствах и мыслях. Но ему постоянно кто-то мешал, отвлекал совершенно не важными сейчас вещами. Все будто сговорились. Словно весь мир решил помешать ему обрести внутреннюю гармонию. Всё было назло и против.
   Пересилив себя, Алексей всё же собрался и поехал на встречу. Уже в пути ему позвонил Костик, но он не стал отвечать. Приехав в назначенное время к бару, Алексей никого не обнаружил у входа. Он вошёл в сумрачный зал, слабо освещённый висевшими на стенах светильниками, из-под абажуров которых рассеивался тусклый свет, и огляделся. В помещении было много народу, зашедшего выпить по кружечке пива и пообщаться. Табачный дым висел над столами. Сквозь мутную пелену Алексей разглядел в дальнем конце большую компанию. Это были его ребята, которые сидели за несколькими сдвинутыми столами и что-то тихо обсуждали. Никто не обратил на него внимания. В густом мутном облаке силуэты парней расплывались, сливаясь в большое тёмное пятно. Что-то враждебное было в этом пятне. Как чёрная дыра неумолимо засасывает всё вокруг, так и пятно в конце комнаты тоже старалось притянуть его к себе. Алексей застыл у входа и пока ещё боролся с загадочным притяжением. Сейчас он меньше всего хотел видеть эти лица и общаться. Люди, которые когда-то казались такими близкими, в этот момент отталкивали его одним своим видом. Хотя многие из тех, кто сейчас находился в зале, были для него гораздо больше, чем просто знакомые. Они были его настоящими друзьями, которым можно полностью доверять и которые никогда не бросали в трудный момент. Не только годы знакомства связывали их, но и многие испытания, когда проверялась на прочность их настоящая мужская дружба. И не важно, были это какие-то бытовые проблемы или уличные разборки, когда так необходимо плечо товарища, они всякий раз оказывались рядом. Всегда приходили на помощь, поддерживая физически или морально, финансово или советом.
   Когда после очередной стычки на футболе они попадали в РОВД и в холодных коридорах, стоя лицом к стене, ожидали своей очереди у кабинета дознавателя, Алексей знал, что ребята дадут правильные показания и никто не даст слабину, которая может повлечь роковую развязку. Он был уверен в каждом на все сто. Но сейчас всё утратило своё значение, будто и не было всех этих лет и не осталось ничего, что их прежде связывало. Как ни странно, такая перемена его совсем не беспокоила. Алексей просто находился в ступоре. Неизвестно, сколько бы он так ещё простоял, вглядываясь вглубь зала, но вдруг почувствовал ощутимый толчок в спину. Обернувшись, Алексей увидел Олега, с которым ездил на футбол в столицу, когда он думал, что потерял Карину навсегда.
   - Привет, - бодро поздоровался приятель. - Что стоишь? Наши вон там, в самом конце сидят. Пойдём!
   - Пойдём, - ответил Алексей и направился в сторону своей компании.
   Пока парни пробирались через заставленный столами зал, их наконец заметили. Ближе всех сидел Армеец, он привстал и с выражением радости на лице протянул руку, чтобы поздороваться.
   - Алексей, как здоровье, все болячки зажили?
   - Почти, - слегка улыбнувшись, ответил он.
   Рядом с лидером сидел Юпитер, напротив него Костик и ещё несколько человек из их фирмы. Остальные ребята были представителями других группировок города. Алексей узнал среди них "стариков", которые участвовали во встрече на дороге и застали бойню возле летнего кафе.
   - Молодец, что пришёл, - сказал Константин, здороваясь с другом.
   Алексей кивнул в ответ и сел рядом с Юпитером, который, наклонившись, сказал ему на ухо:
   - Я помню наш сегодняшний разговор. Хорошо, что приехал. Это дело чести.
   - Ну что, - начал Армеец, - ещё раз хочу поблагодарить всех, кто пришёл, и, собственно, перейдём к делу. Сейчас Юпитер расскажет, что он смог пробить по своим каналам в Москве, а потом я предложу вам одну интересную тему.
   Юпитер встал со стула, опёрся обеими руками о край стола и немного подался вперёд. Лицо его приобрело необычайную важность. Собираясь с мыслями, он выдержал небольшую паузу и начал:
   - Парни, попрошу очень внимательно выслушать меня и серьёзно отнестись к данной инфе. Армеец правильно сказал: часть информации я узнал от друзей из Москвы, часть нарыл в Интернете. Благо их гостевая книга открыта для всех, и они не особо сдерживаются в общении, но это второе. Главное то, что на основании полученной информации мы с Армейцем сделали кое-какие выводы, и их в дальнейшем частично подтвердили другие знакомые, которые тесно общаются с нашими оппонентами. Начнём с самого забивона. У этих мышей, по-другому я их не могу назвать, в составе были люди из Москвы. Кони всё же укрепили состав. Точное число неизвестно: человек пять-десять. Теперь дальше - акция. Готовили её не хозяева, принимавшие в гостях нашу команду, а эти крысы с дороги, которые заранее планировали нас накрыть. То есть они загодя встретились с теми людьми и решили объединиться. А хозяева, очкуя в одиночку прыгать и, видимо, помня опыт предыдущих встреч, с радостью согласились на такой союз. Вначале, как мне сказали, они не преследовали цель накрыть именно нас, может быть, готовились к общаку, это достоверно неизвестно. Но потом, отхватив по щам на дороге, вероятно, решили расправиться конкретно с нами. А здесь уже сыграла роль наша беспечность. Расслабившись после победы, мы забыли про элементарную осторожность и даже не подумали, что скауты могут вести нас от самого места забивона. А именно так и получилось: пока мы отмечали победу и разбрелись кто куда, крысы подтянулись в город, скооперировались с хозяевами и, не дожидаясь, пока к нам в кафе прибудет остальной народ, напали. Вот такие дела.
   - Юпитер, - обратился один из ребят, - известно, сколько их было?
   - Щей восемьдесят, может, чуть больше.
   - Около сотни, - заметил один из "стариков".
   - Где около, там и вся сотка, - добавил кто-то.
   - Что сейчас гадать? Теперь никто не признается, - сказал Юпитер и сел обратно на стул.
   - А сколько вас было?
   - Нас двадцатка осталась, плюс ещё человек двенадцать подошли, которые ещё днём на футбол приехали. Но сами понимаете, кто подтянулся: половина пьяных, половина фантомасов. Всего тридцать два, но качество... - ответил Армеец и многозначительно потёр пальцем свежий розовый шрам над левой бровью, по-видимому, полученный в драке у кафе.
   Повисла тишина, все задумались. Вдруг молчание прервал высокий крепкий парень со светлыми волосами, представитель наиболее многочисленной фирмы. Он не принимал участия во встрече на дороге, потому что его тогда не было в городе.
   - Так какие дальше планы, что хотите предложить?
   - А предложить мы хотим следующее, - вновь взял слово Армеец. - Тратить силы на вычислялово принимающей стороны, то есть хозяев, мы не будем. Сами ещё попадутся, благо в следующем сезоне опять с ними играют. Да и молчат они про это, понимают, что сами не вывезли бы такую тему. Нас больше привлекают оппоненты с дороги. Они всё это замутили, они там больше всего и жестили. Парни рассказывали, мало того что они добивали людей уже без сознания, так ещё и руки им разводили, чтобы точно в лицо попасть, а потом в Интернете раструбили, что наш общак накрыли. А про забивон отписали, что с их стороны молодёжь стояла. Ну не суки ли? Мы прекрасно знаем, кто стоял: лица знакомые были. Тем более с ними у нас давние счёты.
   - Так какие предложения? - спросил один из присутствующих, выражая всеобщее нетерпение.
   - А предложение такое, - продолжал Армеец, - через неделю, на следующих выходных, в субботу, у наших соседей выездная игра. Тоже здесь, недалеко. Игра в этом году последняя, и город новый для них, раньше не пересекались, так что народ туда поедет. Плюс слухи дошли, что составчик они туда повезут - сто процентов, и едут именно те люди, кто на дороге был. Мы тут с ребятами посовещались и решили на выезде их и накрыть. Уже нашли несколько машин, которые будут их вести от самого города. Мы же выедем ночью, чтобы утром быть на месте. Встанем где-нибудь в укромном местечке, на окраине, и будем ждать сигнала. Как инфа от скаутов поступит - срываемся и накрываем. Конечно, лучше на подъезде к городу: на трассе нам никто не помешает. А если на трассе не получится, то прямо в городе хлопнем. Накрыть их, сук, в землю вкатать! - В глазах Армейца вспыхнул огонь ярости, он демонстративно сжал кулак и погрозил: - Всё припомнить: и подставу, и добивание, и что руки разводили!
   - И их базар в Интернете! - добавил молчавший до сих пор Костик.
   - И парней, кто в больничке валялся, а некоторые и без больнички только очухались, - сказал Юпитер, посмотрев на Алексея. - Всё припомним!
   Алексей не особо вникал в разговор. Он вроде бы находился рядом, прекрасно слышал дружные возгласы, видел, как ожидание мести разжигает огонь в глазах ребят, но совершенно не воспринимал происходящее вокруг. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это поскорее вернуться домой и остаться одному.
   - А ты, Лёх, что думаешь? - неожиданно обратился к нему Армеец.
   Алексея, который не следил за разговором, немного смутил этот вопрос. Он оторвал взгляд от стола, поднял глаза и, не совсем понимая, что от него хотят услышать, растерянно произнёс:
   - Нормально.
   Ответ попал в цель. Армеец сжал губы и, нахмурив брови, с понимающим видом кивнул в ответ.
   - Они за всё ответят! - ещё раз повторил лидер.
   Дальше разговор пошёл на отвлечённые темы. Одни начали обсуждать последние новости футбольной жизни, другие - спортивные дебюты, а третьи вообще переключились на личные беседы. Некоторые потянулись к выходу, среди них был и Алексей. Когда он уже прощался с ребятами, к нему подошёл Юпитер.
   - Ты торопишься? Я просто хотел поговорить с тобой. Мне кажется, ты не совсем правильно меня понял, - тихо, насколько это было возможно из-за шума, произнёс он.
   - Да всё нормально, - ответил Алексей, - давай в другой раз, а то я что-то себя плохо чувствую.
   - Заболел?
   - Наверное, - ответил Алексей и повернулся к выходу.
   Юпитер взял его под руку, пытаясь притормозить, и, глядя в глаза, сказал:
   - Это бывает, когда долго дома сидишь. Потом легко простыть можно. Акклиматизация. Ты давай, поправляйся.
   - Хорошо, - кивнул Алексей.
   - Слушай, Лёх, я в ночь с ребятами выехать не смогу, поэтому с одним товарищем утром на машине поеду. Со мной Костик мчит. У нас одно место свободно, нет желания с нами поехать? Часов в девять будем выезжать. На машине часа три ехать, не больше. Думаю, до обеда точно ничего не будет. Игра вечером. А ты выспишься.
   - Можно, - ответил он.
   - Ну, вот и отлично, едешь с нами. Я парням скажу. Давай поправляйся и будь на связи.
   Алексей молча кивал в ответ, глядя куда-то мимо собеседника, его мысли были далеко. Ещё раз пожав руку и похлопав друга по плечу, Юпитер вернулся за стол. Выйдя на улицу, Алексей с наслаждением вдохнул влажный вечерний воздух, который после прокуренного и душного бара показался ему особенно свежим. Он немного постоял, глядя вслед уходящим парням, и с облегчением подумал, что наконец-то остался один. Но едва он сделал несколько шагов, как услышал голос Константина:
   - Лёх, ты домой?
   - Да.
   - А что со всеми не пошёл?
   - Да мне в другую сторону, - слукавил Алексей.
   - Жаль. Я думал, ты на остановку. Вместе бы дошли, заодно и поговорили.
   - О чём? - устало спросил Алексей.
   - Да обо всём. Давно не общались. - Костик немного помолчал и неожиданно спросил: - У тебя всё нормально?
   - Нормально, а что?
   - Ничего. Просто в последнее время ты ведёшь себя странно. Постоянно о чём-то думаешь, где-то летаешь.
   - Всё нормально, - перебил он друга и, тяжело вздохнув, добавил: - Не переживай, в субботу буду.
   - Да я не из-за этого, - начал было Костик, но приятель внезапно махнул рукой, попрощался и быстрым шагом направился в противоположную сторону. Константин проводил его недоумённым взглядом. Ему было досадно, лёгкая обида осталась в душе после этого разговора, который прервался так неожиданно. Алексей отталкивал его словно постороннего человека, а ведь раньше он всегда делился с ним своими переживаниями.
   Отойдя подальше от бара, Алексей замедлил шаг. Он шёл по полупустой улице, наслаждаясь темнотой и одиночеством. Мысли уже не возвращались к Карине, лишь тупая боль засела в сердце. Хотя осенние вечера отличаются от летних своим прохладным дыханием, ночная прогулка даже радовала, успокаивала нервы. Тепло согретых последними лучами солнца улиц быстро сменяла прохлада. Дни становились заметно короче, ночи - длиннее. Чистое звёздное небо заполняло всё вокруг холодным светом. Луна сияла сквозь голые ветви обнажённых деревьев, которые в голубом свете звёзд напоминали обугленные столбы. Раскинутые в стороны корявые щупальца принимали причудливые формы, и тени их казались непонятными чудовищами, распластавшимися на тёмном асфальте. Близились первые заморозки. С приближением зимы всё в природе словно замирало, всё меньше звуков слышно ночью, и сейчас, когда город свободно вздохнул от дневного потока машин и пешеходов, вдали от центральных улиц, где шум дня незаметно сменился звуками ночной жизни клубов и ресторанов, эта метаморфоза была особенно заметна.
   Пройдя до конца улицы, Алексей направился через сквер к остановке. Несмотря на поздний час, в сквере ещё были люди. На скамейке рядом с остановкой расположилась тёплая компания. По-видимому, мужики выпивали после рабочего дня и за оживлённой беседой не заметили, как наступил поздний вечер. Один из них стоял у дороги и пытался поймать машину, другие разливали остатки последней бутылки. Алексей, занятый своими мыслями, хотел уже пройти мимо собутыльников, как вдруг услышал:
   - Как нос задрал, даже не замечает!
   Может быть, в другой ситуации он даже не обратил бы на эти слова внимания, но сейчас что-то остановило его. Что-то очень знакомое и близкое, но совсем забытое, вдруг всколыхнулось в душе. Алексей обернулся. Перед ним стоял сутулый старик. Неопрятный вид, щетина на щеках - всё указывало на то, что гулянка продолжается не первый день. Присмотревшись, парень узнал в нём своего тренера. Сейчас он был мало похож на прежнего наставника, сильного и властного мужчину. Под старым, наглухо застёгнутым плащом угадывалось ещё крепкое, мускулистое тело боксёра. Волосы поредели, на висках серебрилась седина, на лбу появились глубокие залысины. На похудевшем, изрезанном глубокими морщинами лице заметно выступали скулы, под глазами набрякли мешки. Мясистый нос в свете фонарей казался тёмно-синим. И только глаза горели так же живо, как и много лет назад, сохранив былой молодой задор.
   - Ну что, тренера не узнал? - ехидно сказал он и улыбнулся.
   - Узнал, - тихо ответил Алексей, - здравствуйте.
   - Здравствуйте, - недовольно проворчал старик. - Вот, мужики, знакомьтесь, - обратился он к своим собутыльникам, которые были увлечены беседой. Но тренер, не замечая, что его никто не слушает, продолжал: - Когда-то хороший боксёр был, подавал большие надежды. Вот таким сопляком привели ко мне, - он провёл в воздухе дрожащей рукой, пытаясь показать рост, - маленький, худой, как глист, был. Думал, после нескольких тренировок сам убежит. Ай нет. Ходил и тренировался. Упорно тренировался. И результаты были, и способности, - глаза старика разгорались с каждым словом, - всё было: и зал, и сборы. Только тренируйся. Я же тебя как сына любил. Душу в тебя вкладывал. А теперь даже поздороваться нельзя. Наверное, и не заметил даже, или гордыня не позволяет остановиться. Тренер стар стал, пьёт. Не формат ему. Вон какой бугай вымахал. Всё для тебя делал, а ты...
   Алексей молча смотрел на бывшего наставника. Перед глазами словно прокручивали плёнку назад: пронеслись картинки почти забытых дней юношества. Ему вдруг стало стыдно перед этим дрожащим стариком. Он ни слова не мог произнести, как-то возразить тренеру, и молча слушал.
   - Всё, поймал, - раздался чей-то голос, и все поспешно бросились к такси. - Давайте быстрее, и его забирайте. Что он там застыл? - кричал, указывая на тренера, мужчина, уже усевшийся рядом с водителем.
   Кто-то подошёл и, дёрнув наставника за рукав, сказал:
   - Аркаш, пойдём, нужно ехать.
   Тренер, не отрывая пристального взгляда от Алексея, покачал головой, безнадёжно махнул рукой и, уже уходя, произнёс:
   - Надеюсь, счастливее стал.
   Компания забралась в салон, и машина, взвизгнув колёсами об асфальт, унеслась в ночь. Алексей ещё какое-то время смотрел на дорогу, освещённую жёлтым светом фонарей, постепенно приходя в себя. Эта короткая встреча оставила тягостное впечатление. Тяжело вздохнув, он оглянулся и окинул взглядом место, где ещё несколько минут назад отдыхала компания. На лавке, застеленной газетами, лежали остатки порезанной колбасы, пустая банка из-под консервов и несколько кусков хлеба. Недопитая бутылка без пробки опрокинулась и залила пивом край газеты. Под лавкой стоял пакет, из которого выглядывали три пустые бутылки из-под водки. Неожиданно его взгляд привлёк предмет, блеснувший в свете фонаря. Подойдя ближе, Алексей заметил лезвие. Отодвинув колбасную оболочку, он увидел складной нож, ручка которого была украшена разноцветными камнями. Он сразу узнал клинок тренера.
   "Как же так? Как он мог забыть про него? - подумал Алексей. - Нужно забрать и потом вернуть тренеру. Сейчас он точно про него не вспомнит. А нож действительно интересный и вряд ли долежит до утра. Я помню, где он жил; надеюсь, не переехал".
   С этими мыслями парень взял нож, сложил его и засунул в задний карман джинсов.
  
  

ТУМАННЫЙ АЛЬБИОН

  
   С тех пор как братья вместе побывали в очередной переделке, прошёл целый год. За это время произошло много нового. Перемены в большей степени коснулись Андрея. После драки с ревнивым поклонником он разорвал отношения с Ольгой. Разумеется, девушка не хотела упускать своего ангела-хранителя: она привыкла к его помощи и совсем забыла про задачки и теоремы. Красотка ещё некоторое время преследовала Андрея: пыталась выловить в университете, чтобы объясниться, потом начала звонить, посылать сообщения. Уверяла, что его адрес ухажёр узнал от знакомых и её вины в этом нет, говорила, что с ним уже давно всё было кончено (тем более что после той заварушки бывший перестал её донимать), и ещё много чего про чувства и любовь. Но Андрей был непреклонен: он твёрдо решил для себя, что с Ольгой им не по пути. Как ни тяжело было это сделать, но он всё же вырвал её из сердца.
   Расставание было болезненным и, чтобы изгладить, вытеснить сознание перенесённой душевной травмы, Андрей ещё больше погрузился в учёбу. Всё своё время он проводил в библиотеке, фанатично ставил перед собой новые задачи и старался как можно быстрее их решить. Друзей в университете у него не было, от товарищей по общежитию он отдалился, единственными близкими спутниками стали книги. Один очень уважаемый преподаватель, доктор наук, профессор, заметив в студенте интерес к науке, стал заниматься с ним индивидуально: предлагал задачи и по итогам их выполнения давал советы и новые задания, помогал исправить ошибки, направляя в нужную сторону.
   Андрей редко обращался за помощью, предпочитая всего добиваться самостоятельно. Задачи, сложные формулы и алгоритмы он воспринимал как игру, и если что-то давалось ему не сразу, то это лишь разжигало азарт. Со временем к его репутации отличника прибавилась слава будущего гения, на которого возлагали надежды авторитетные в научных кругах преподаватели. Андрей стал всё больше времени проводить на кафедре математического анализа. Постепенно ему доверили небольшую работу, как правило, отчётного характера: что-то набрать, распечатать. Со временем поручили проверку лабораторных работ и промежуточных контрольных. Вознаграждением за работу были дополнительные занятия с пожилым профессором.
   Отличная успеваемость и стремление к новым знаниям не остались незамеченными: было принято решение о переводе Андрея на четвертый курс. Парню пришлось нелегко, ведь помимо математических предметов, с которыми он проблем не испытывал, оставалось немало других специальных дисциплин. Их тоже требовалось подтянуть до нужного уровня и сдать. Не одну бессонную ночь провёл Андрей за книгами и конспектами. Но старания были не напрасны: когда пришло время тестироваться, он не только блестяще сдал профильные предметы, но и показал высокие результаты по другим дисциплинам. Так он со второго курса сразу скакнул на четвертый.
   Университет, в котором учился Андрей, сотрудничал с одним из старейших вузов Англии, между ними были налажены международные связи по обмену студентами. Ежегодно в Лондон отправлялась группа студентов, как правило, старших курсов. И если человек хорошо себя проявлял, ему могли предложить перевестись в зарубежный вуз с последующим трудоустройством. При этом все расходы на себя брала принимающая сторона. Каково же было удивление Андрея, когда он узнал, что его имя внесено в списки предполагаемых счастливчиков. Поначалу он даже не поверил и решил, что это лишь слухи и пересуды завистников.
   Однажды, когда Андрей задержался на кафедре, чтобы обсудить с профессором очередную работу, тот вдруг заговорил о его планах на следующий учебный год. Парень рассказал, что намерен продолжить занятия. Правда, появились проблемы с финансами: кризис, отца сократили на работе, матери тяжело одной тянуть семью. Поэтому, если будет оставаться свободное время, придётся искать подработку.
   - Подработка - идея хорошая, но и про учёбу забывать нельзя. Учёба сейчас у тебя должна занимать главное место, быть в приоритете, - сказал седой профессор и, задумавшись на мгновение, спросил: - Совсем туго?
   Андрей ничего не ответил, лишь молча пожал плечами.
   - Ладно, сходим в деканат, выпишем социальную помощь, это в наших силах, - раздумывая вслух, словно самому себе сказал наставник, листая тетрадь с задачами.
   - Спасибо, - ответил Андрей, - но не надо. Я же не голодаю. Деньги есть.
   - Стесняешься? - пристально посмотрел на него профессор. - А зря. Ты должен был сразу сказать. В этом нет ничего постыдного, в своё время и у меня возникали проблемы с финансами. Был соблазн бросить учёбу, перевестись на заочное, много разных мыслей было. Главное - не поддаваться панике и всё хорошо взвесить, перед тем как принять конечное решение. - И преподаватель сделал какие-то записи в своём ежедневнике.
   Андрей отвёл взгляд в сторону. Не то чтобы ему была неприятна поддержка профессора, наоборот, это даже льстило, просто он не хотел чувствовать себя нуждающимся. Ему казалось, что он выпросил эту помощь, не смог сам решить свою проблему и сдался перед трудностями. Сейчас Андрей уже жалел о словах, сказанных минутой ранее, и хотел было опять отказаться от содействия руководителя, но, подняв глаза, встретил его суровый взгляд. Профессор не любил, когда с ним спорили и тем более отказывались от его помощи. Андрей понял это и решил промолчать.
   - Я бы попробовал договориться, чтобы тебя приняли к нам лаборантом. На полную ставку, конечно, не возьмут, но несколько часов нашли бы для тебя. Хоть какая-то копейка. Но тут вот какое дело, - начал профессор, - я же неспроста спросил про твои планы на следующий год. Ты же знаешь, что мы отправляем своих студентов за границу на обучение? - Андрей кивнул головой. - Так вот, мы тут на факультете посовещались и внесли твоё имя в список.
   - Спасибо, - скромно отозвался Андрей.
   - Что думаешь? - спросил профессор.
   - Ну, этот список ещё ректор будет утверждать. Да и дорогу университет не оплачивает. Сейчас пока рано говорить.
   - Рано, - усмехнулся наставник. - Официально списки утвердят в сентябре, но, скажу по секрету, раз мы здесь задержались вдвоём, твоя кандидатура уже утверждена. А по поводу дороги не беспокойся: в виде исключения университет найдёт в своём бюджете деньги. Не всё же средства выделять на такие важные для науки дела, как кожаные кресла. - Профессор намекал на наделавшую шума историю о покупке в кабинет ректора нескольких дорогих кресел, выписанных с согласия самого руководителя из бюджета вуза. - Думаю, твоя голова куда ценнее для института, чем все кресла в этом заведении. Но есть одно условие...
   Мэтр вопросительно посмотрел на студента, будто ожидая встречного вопроса.
   - Какое? - насторожился Андрей.
   - Стажировка предусматривает в первую очередь хорошее знание английского. Я, конечно, не сомневаюсь в твоей успеваемости, но всё же как-то упустил этот момент, - улыбнулся старик.
   Это было самое наипростейшее условие, которое мог предположить Андрей. Английский он изучал со школы, и его знания языка были на высоте. Увидев улыбку на лице парня, профессор всё понял без слов и тоже улыбнулся.
   - Ну, вот и хорошо. Так что последнее слово за тобой.
   Андрей не мог представить себе ничего более потрясающего. Мысли о Туманном Альбионе давно не давали покоя. Это была его мечта и проклятье одновременно. Он и рад был не думать о том, чтобы побывать там, но мечта она на то и мечта, что заставляет поверить в самые фантастические вещи. А учитывая финансовое положение семьи, эта мечта была на грани фантастики. И вот теперь он в одном шаге от заветной цели, нужно всего лишь его согласие.
   - Неожиданно, - Андрей всё ещё не до конца верил этой новости.
   - Расцениваю это как согласие, - ответил профессор. - Тебе эта поездка пойдёт на пользу, там сильный преподавательский состав, можешь поверить мне на слово. Неоднократно имел честь общаться с ними на различных конференциях. Там для тебя открыты большие возможности...
   Наставник неожиданно замолчал. Тяжело повернув голову, он задумчиво посмотрел в окно с выражением тоски на лице. После небольшой паузы профессор продолжил:
   - Конечно, мне будет тяжело прощаться со своим любимым учеником. Должен признать, за всю свою учебную практику я ещё ни разу не встречал такого талантливого студента, да ещё с таким рвением приумножающего свои знания. Ты, как никто другой, заслужил эту поездку.
   Слушая профессора, парень впервые почувствовал в его словах какую-то по-отечески тёплую заботу и тревогу. Суровый и зачастую сухой преподаватель, смотревший на всех студентов, включая Андрея, с высоты своих лет и знаний, сейчас разговаривал с ним на равных. Каждое его слово было проникнуто участием.
   - Если нет загранпаспорта - начинай делать. Лето быстро пролетит, а в начале учебного года уже уезжаете. Так что не затягивай.
   Андрей, немного отойдя от новости, собрался с мыслями и сказал:
   - Вы не представляете, как я вам благодарен!
   - Ну, что за глупости, это решение не я один принимал. Шила в мешке не утаишь, тем более такое золотое, - махнув рукой, усмехнулся профессор.
   Здесь мэтр немного слукавил. Именно он настоял на кандидатуре Андрея. Декан рекомендовал других претендентов. Не секрет, что у всех есть свои любимчики, особенно из числа тех, кто рассыпается мелким бисером перед нужными людьми. Они умеют в нужный момент свою значимость и важность приукрасить, донесут своевременно, на кого нужно. В общем, таких людей всегда держат возле себя и поощряют.
   Андрей ни перед кем не заискивал, не лебезил и поэтому в список подобных "ценных кадров" не входил. Аргументы были не в его пользу. Другие преподаватели не хотели вступать в конфликт с деканом из-за студента. И только профессор не побоялся возразить. Вначале декан пытался его переубедить, но мэтр жёстко пресёк все невнятные убеждения. Спорить с таким авторитетом никто не стал. Благодаря своему всероссийскому признанию профессор имел вес в научных кругах и влияние в институте. Вступать с ним в конфликт и уж тем более жертвовать таким кадром декан попросту не мог. Поэтому кандидатура Андрея была утверждена именно благодаря профессору.
   С этой минуты все мысли Андрея вращались вокруг поездки. Его давняя мечта должна была осуществиться. Всё, о чём он так много читал, так часто видел на фотографиях в книгах, теперь всё это предстояло увидеть собственными глазами. Мечта была настолько сокровенной, что в глубине души даже были опасения: вдруг он всё идеализирует и реальная картина будет совсем не такой, какой её рисует воображение.
   Андрей представлял себе, как прилетит в город дождей, сойдёт с трапа самолёта и вдохнёт свежий прохладный воздух. Ему казалось, что в этот момент сквозь затянутое тучами небо обязательно должен пробиться солнечный луч, как бы знаменуя приезд далёкого гостя. Прохожие в плащах, шляпах и строгих костюмах, непременно с тростью и в очках, будут приветливо улыбаться. Размеренная атмосфера Лондона примет в свои объятия и согреет даже в самую ненастную погоду. Спокойный ритм города с богатейшей историей позволит насладиться красотой улиц и площадей, мостов и парков. Родина Ньютона и Шекспира, где зародились многие молодёжные направления и культуры, где даже воздух пропитан творческим духом - всё здесь располагает к новым открытиям. Незыблемые символы монархии - графства со старинными дворцами и замками, окутанными мистической аурой заговоров и переворотов. Их стены ещё хранят секреты таинственных тамплиеров. Эта старина, знаменитые на весь мир исторические памятники, дошедшее до нас наследие англосаксов, притягивает своей строгой и выдержанной красотой.
   Андрей, конечно же, понимал, что находится в плену стереотипов, и, возможно, новая обстановка окажется совсем другой, не такой приветливой, как он себе вообразил, а гораздо более суровой, но сейчас ему совсем не хотелось омрачать свои ожидания. Он представлял до мельчайших деталей своё новое место учёбы. Помнящие строгих монархов старые стены классического университета, выстроенного в готическом стиле, теперь служат молодому поколению. Повсюду пёстрые толпы студентов разных национальностей. Шум и смех слышатся в просторных коридорах и аудиториях с высокими потолками. Вокруг учебных корпусов, на ровно подстриженных зелёных газонах, тоже расположилась молодёжь: студенты прячутся в тени деревьев, сидят на лавках вдоль аллей или лежат на траве, подложив под голову рюкзаки. Они листают лекции, оживлённо обсуждают свежие новости, слушают музыку, что-то смотрят, погрузившись в ноутбук, или, щурясь от солнца, просто наслаждаются хорошей погодой. Андрей не сомневался, что среди студентов попадутся снобы благородной крови, которые будут смотреть на сокурсников свысока, подчёркивая свой особый статус и ставя себя выше других. Однако это его нисколько не пугало, а наоборот, было дополнительным стимулом для учёбы: всё-таки гораздо лучше выделяться на фоне остальных своими знаниями.
   Мать, узнав о новости, даже прослезилась от радости. Родители были счастливы и невероятно гордились своим сыном. Когда Андрей приехал домой на летние каникулы, они полностью посвятили себя приготовлениям к поездке. Дел было много, а время летело быстро. Чувствуя скорое расставание, родители старались как можно больше времени проводить с сыном, и он не лишал их такого удовольствия.
   Антон тоже очень обрадовался за брата и, понимая, что впереди, возможно, предстоит долгая разлука, решил навестить его. Всё лето он был занят и так и не смог выбраться, но когда сроки поездки сдвинулись на месяц, Антон подумал, что это последний шанс повидаться с Андреем и дальше откладывать уже нельзя. И вот накануне самого отъезда, бросив все свои дела, он всё-таки вырвался на пару дней и помчался к брату.
  
  

СОМНАМБУЛА

  
   Звонкая мелодия разбудила Алексея. Открыв глаза, он обалдело пытался сообразить, что это за звук. Телефон, накрытый книгой, отчаянно дребезжал, не умолкая ни на секунду. Парень с трудом оторвал голову от подушки и протянул руку к тумбочке. На дисплее высветился номер Константина. "Опять я кому-то нужен. Зачем они меня мучают, зачем?" И тут Алексей вспомнил о разговоре недельной давности. "А-а-а, вот почему они вчера звонили", - подумал он с досадой. Костя действительно дважды звонил накануне, но ему никто не ответил.
   Открыв верхний ящик стола, Алексей забросил туда телефон и, укрывшись с головой одеялом, отвернулся к стене. Глухой звук упорно доносился из ящика до тех пор, пока не разрядилась батарея. Через какое-то время телефон затих. "Наконец-то", - подумал Алексей и медленно стянул одеяло с головы. Но не прошло и пяти минут, как зазвонил домофон. "Это снова они. Пришли за мной. Хотят нарушить мой покой".
   Алексей хотел уже подойти к домофону, но ему вдруг показалось, что за дверью кто-то стоит и явно прислушивается к звукам в квартире. "Какие хитрецы! - подумал он и, рассмеявшись в душе, что так просто разгадал их замысел, остался в постели. - Хотели услышать мои шаги? Ну, нет. Не дождётесь".
   Домофон пропищал несколько раз и замолчал. Наступила пугающая тишина. Парень растянулся на кровати и уставился в потолок, лёжа в полумраке. Бледный осенний свет едва пробивался с улицы через задвинутые шторы. Хмурые тучи заволокли всё небо, и стало совсем темно. За окном усиливался шум дождя, где-то далеко проносились машины. Было слышно, как на кухне из крана капает вода: капли падали в раковину и разбивались о тарелки, небрежно сваленные в кучу. Этажом выше открылась дверь. Раздались шаги. Кто-то спустился на этаж, миновал его квартиру и ушёл вниз. В подъезде всё снова затихло, замерло.
   Алексей поймал себя на мысли, что забыл что-то очень важное. Эта мысль не давала покоя, застряла в голове, словно заноза. Рассматривая трещинки и неровности на потолке, он незаметно для себя погрузился в какое-то забытьё. Неизвестно, сколько длилось это состояние, только парень вдруг неожиданно ощутил, что усталость, мучившая последнее время, оставила его. Тяжесть в голове растаяла, тревога улеглась, и мысли прояснились. Словно свежий морозный ветер ворвался в квартиру и вмиг разогнал спёртый, тяжёлый воздух. Он опустил ноги на пол и почувствовал холод линолеума. Нашёл под кроватью тапки и, надев их, направился в ванную. Посмотрев на себя в зеркало над раковиной, недовольно скривился: незнакомое опухшее лицо, густая щетина, растрёпанные волосы. "Жесть", - подумал Алексей и включил кран. Приняв душ, достал из шкафчика пену, бритвенный станок и начал приводить себя в порядок. Закончив все процедуры, тщательно вытер лицо полотенцем и, ещё раз взглянув на своё отражение, улыбнулся.
   - Совсем другое дело, - сказал он, глядя в зеркало, и подмигнул себе.
   Вдруг в прихожей раздался звонок. На этот раз его уже не терзали мысли, кто может быть за дверью. Страх и напряжение исчезли, и Алексей спокойно пошёл открывать. Звонко щёлкнул замок, дверь распахнулась: перед ним стояла Карина. Она была всё такой же, какой он видел её в последний раз. С тех пор прошло почти два месяца, а для него - целая вечность. Как много всего случилось за это время. Перед глазами мгновенно пронеслись все последние события: учёба, тренировки, выезд и забивон. Вспомнился другой город, акция оппонентов, травмы и больница. Долгие недели томительных ожиданий. Обсуждение плана мести в кафе. Встреча с тренером. Игра в прятки с друзьями, непонятное чувство отчуждения ото всех. Просветление. И всё это за два неполных месяца. Он понял, как соскучился по Карине за эти долгие дни разлуки. И вот теперь она здесь, стоит напротив, подумал он с нежностью.
   - Привет.
   - Привет, - ответил Алексей. Повисла неловкая пауза.
   - Мне можно войти?
   - Конечно, - он отошёл в сторону, пропуская девушку в квартиру. - Как ты попала в подъезд? Домофон не звонил. - Алексей ещё находился в лёгком ступоре от неожиданного визита.
   - Передо мной какой-то мужчина заходил, я следом за ним.
   - Куда ты пропала? Ты не представляешь, как я волновался, - с этим словами он хотел было обнять и поцеловать Карину, но она отстранилась.
   - Подожди, - девушка отвела его руки.
   Это не смутило Алексея, он так был рад снова видеть подругу, слышать её голос и просто разговаривать с ней. А то, что она сама пришла к нему, только усиливало это чувство. Заметив выражение лёгкой печали на её лице, он не придал этому большого значения. "Наверное, устала с дороги; да и погода за окном ненастная, могла простудиться. Главное, чтобы не заболела. Но, несмотря на непогоду, она всё-таки пришла".
   - Столько всего произошло с нашей последней встречи. Проходи скорее. Сейчас расскажу. Ты не поверишь. - Алексей бодро зашагал в комнату, Карина прошла следом. - Не обращай внимания на бардак, я почти две недели дома провалялся - болел.
   Карина стояла посреди комнаты и молча слушала. Алексей начал торопливо рассказывать про выезд, про свои травмы, говорил, что этого можно было избежать, но он ни о чём не жалеет. Парень энергично жестикулировал, в пылу рассказа его глаза вспыхнули огнём. Иногда он запинался и, улыбнувшись, на мгновение останавливался, встряхивал головой и начинал заново. Алексей увлёкся и совсем забыл, что тема футбола и всего, что с ним связано, Карине безразлична. Вдруг его будто одёрнули. Опомнившись, он остановился на полуслове и бросился к Карине.
   - Ну что ты стоишь? Присаживайся! Солнце, дай я тебя обниму!
   Но девушка снова остановила его. На этот раз Алексей посмотрел на неё, не скрывая удивления.
   - Подожди, Лёш. Я хочу очень серьезно с тобой поговорить, - немного грустно, но тем не менее твёрдо и уверенно сказала она.
   Алексей присел на край разобранной кровати.
   - Говори, что случилось? - произнёс он спокойно, не отрывая взгляда от подруги.
   - Постарайся меня не перебивать и внимательно выслушать.
   - Разве я часто тебя перебиваю? - парень насторожился.
   - Ну, вот сейчас.
   - Ладно-ладно, молчу.
   - Лёш... - сделав глубокий вдох, Карина отвела глаза в сторону, посмотрела в окно и продолжила: - За то время, что я тебя знаю, ты стал мне очень близок и дорог. Прошёл не один год с тех пор, как мы встретились в летнем лагере. В моей жизни многое изменилось, и ты всегда был рядом. Ты словно стал частью моей семьи, родным человеком. Порой я просто не представляю, что буду без тебя делать. Ты знаешь меня очень хорошо. Несмотря ни на что, ты оставался со мной, терпел мои капризы и прощал. Поэтому должен понять, насколько трудно мне всё это говорить.
   Её голос задрожал, и Карина умолкла, в глазах блеснули слёзы. Девушка отвернулась, подошла ближе к окну, облокотилась на подоконник и продолжила: - Я много думала о нашей последней встрече, тогда, на остановке. Всё пыталась понять, зачем она была нужна. Ведь это не случайность, я пыталась увидеть в этом не случайность. Я много думала. Думала о встрече, о нас, о будущем, - она резко выпрямилась и посмотрела прямо в глаза. - Понимаешь меня?
   - Не совсем.
   - Понимаешь, когда я увидела тебя в трамвае спустя столько времени, я подумала, что это не может быть случайностью. Я так подумала и искренне в это верила. Во мне проснулись забытые чувства, голова пошла кругом. Всё было великолепно, как в первый раз. Но потом всё остановилось...
   Карина нахмурилась и отвела глаза. Её речь стала более сдержанной, с длинными паузами между словами.
   - Всё прошло. Я вначале думала, что это временно: пройдёт время - и всё вернётся. Я честно ждала. Ждала, ждала и в один момент поняла, что меня держит только привычка. Да! Да! Только привычка, и больше ничего. Я не могу так больше жить. Я мучаю тебя и себя... - Она на мгновение задумалась. - Это всё чёртова встреча, и нужно мне было сесть в тот трамвай...
   Карина отвернулась, и слёзы покатились у неё из глаз. Алексей молча смотрел на подругу. Едва она начала говорить, нехорошее предчувствие мучительно сжало сердце и, постепенно усиливаясь, сдавливало грудь. С каждым её словом сердце билось всё сильнее и уже колотилось где-то в горле, в висках, мешая дышать и слышать. Но вдруг перед ним открылась абсолютно новая картина: Алексей впервые видел Карину такой - плачущей и совершенно искренней с ним. Девушка присела на подоконник, опустив голову и закрыв лицо руками. Сейчас, в полумраке комнаты, она казалась подростком. Ему вдруг стало очень жаль её, все тревоги и волнения исчезли. Алексей поднялся, подошёл к подруге и взял её лицо в ладони. Когда он попытался вытереть ей слёзы, девушка отвернулась. Тогда он обнял её и прижал к груди.
   - Успокойся, ведь я люблю тебя. И это главное. Мы обязательно с этим справимся, - произнёс он полушёпотом.
   Карина резко вырвалась из его объятий и толкнула в грудь. Алексей сделал шаг назад, нечаянно задел ногой тумбочку и уронил чашку. Она упала на пол и разбилась вдребезги.
   - Что ты говоришь?! - воскликнула Карина. - Ты совсем не слышишь меня! Я тебя не люблю! - произнесла она с неожиданной ненавистью в голосе.
   - И давно ты это поняла?
   - Давно, просто не хотела тебе говорить.
   - Жалела, значит?
   - Да, жалела.
   Её слова, словно молния, поразили в самое сердце, разрывая его на части. Жар охватил всё тело, Алексей почувствовал, как на лбу выступил пот. Сжав руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, он попытался сдержать себя от взрыва.
   - А может, ты никогда меня и не любила?.. И все слова были пустыми?
   - Не говори ерунды, я любила тебя. Слышишь? Любила! И всё, что было сказано, было сказано честно. Почему ты сказал о своих чувствах только сейчас? Сейчас, когда мы встретились спустя столько времени.
   - Не понял. К чему ты клонишь?
   - Когда я только уезжала на учёбу, помнишь?! - почти выкрикнула Карина.
   - Что тогда?
   - Тогда мне нужна была твоя любовь. Я ждала этих слов от тебя тогда. Помнишь последний вечер перед отъездом, когда мы сидели во дворе? Я открылась тебе в надежде услышать те же слова, они были нужны мне. Они бы грели меня в чужом городе. Но ты ничего не ответил. - Из её глаз ручьём хлынули слёзы.
   - По-моему, это ты несёшь полную чушь. Я всегда был с тобой, никогда не отталкивал, и даже когда ты была далеко, всегда хранил наши чувства. Но ты, наверное, забыла, что сама сказала мне больше не приезжать.
   - Мало ли что я сказала? Мне тогда было тяжело. Враждебный город, новая среда, друзья и близкие далеко, постоянный стресс - вот что меня окружало. Ты приехал, и всё должно было крутиться вокруг тебя. А мои дела, мои проблемы, в конце концов, моя жизнь? Всё это я должна была по первому же звонку отставить в сторону? Тебя это вообще не интересовало. Для тебя главное было потрахаться! - Карина вытерла слёзы; размазанная тушь оставила причудливый узор на лице. Она открыла свою сумку и стала искать салфетки.
   - Ты хочешь сказать, что после тех слов ждала моего звонка? - тихо спросил Алексей.
   - Ждала, - усмехнулась девушка.
   - А почему сама не позвонила, первая?
   - Ну, я же девочка. - Карина скомкала измазанные тушью салфетки и аккуратно положила в сумку. Глубоко вздохнув, она совершенно спокойно посмотрела Алексею в глаза и сказала: - Но теперь это не имеет никакого значения. Я потратила много времени, чтобы окончательно разобраться в себе, и сейчас могу сказать с уверенностью: я не люблю тебя. Извини.
   - А что это всё было, в последнее время?
   - Когда?
   - После нашей встречи? Последний год... Почти уже год. Просто секс?
   - Да, секс. Хороший секс между старыми знакомыми.
   Её холодный тон пугал. Алексей всегда не любил и даже боялся этого спокойствия в голосе подруги. Он хорошо знал Карину, и это могло означать только одно: её слова были сказаны не сгоряча, чтобы задеть или обидеть его, а выражали осознанное и окончательное решение.
   - Всё, мне пора идти. Ещё раз извини, что так получилось.
   - За что извинить?
   Карина не ответила. Решительно тряхнув головой, будто отгоняя какое-то видение, она застегнула сумку и поднялась с подоконника.
   - За что извинить? - уже громче повторил он свой вопрос.
   - Я это предполагала и пыталась избежать, но, как видно, не получилось. Прощай!
   Карина взяла сумку и направилась к двери. Алексей преградил ей путь, резким движением вырвал сумку из рук и отбросил её в сторону.
   - Говоришь, просто секс?! - воскликнул он. - Так давай ещё раз им займёмся.
   Схватив Карину за плечи, он толкнул её на кровать. Она села на кровать, в глазах появилось выражение недоумения.
   - Ты что, с ума сошёл?
   Девушка хотела подняться, но он сразу же повалил её и придавил своим телом. Карина начала кричать и старалась вырваться, но безнадёжно: сил для сопротивления было явно недостаточно.
   - Придурок, отпусти! - кричала она.
   Алексей пытался поцеловать её, но Карина мотала головой, не давая возможности дотронуться до губ. Высвободив одну руку, она попыталась оттолкнуть его лицо, но рука соскользнула, расцарапав щёку до крови. Он влепил ей пощёчину. Девушка хотела нанести ответный удар и замахнулась, насколько это было возможно в её положении. Но он перехватил её руку и, крепко сжав запястье, прижал коленом к кровати. Он придавил ноги девушки, лишив возможности двигаться. Карина ещё оказывала сопротивление, но это было больше похоже на импульсивное подёргивание. От сознания беспомощности и безысходности из её глаз вновь полились слёзы.
   - Я тебя ненавижу! Ненавижу! - кричала она сквозь всхлипы.
   Алексей рукой закрыл ей рот и, схватив за ворот рубашки, резко дёрнул в сторону. Раздался треск рвущейся материи, и пуговицы, разлетевшись в стороны, ударились об пол.
   - Нет, - сквозь ладонь простонала Карина. Волосы прилипли к её лицу, остатки туши снова потекли по щекам. Она сделала очередной рывок, но безрезультатно: сбросить с себя сковавшую её тяжесть не получилось.
   Одним движением Алексей сорвал лифчик, оголилась грудь. Он стал расстегивать её джинсы, а когда этого сделать не получилось, просто оторвал пуговицу - молния разошлась. Карина ещё несколько раз дёрнулась и затихла. Окончательно обессилев, девушка распласталась на кровати и, закинув голову назад, закрыла глаза.
   Снова была эта комната, скрипучая кровать, и опять они вдвоём, вновь слились воедино. Всё так же, как и раньше, но уже без внутренней связи. Как будто каждый был занят своим: он остервенело, словно голодный зверь, дорвавшийся до жертвы, продолжал насыщать себя, а она безвольно отдалась его власти. Не было взаимного желания, стонов блаженства, обжигающих поцелуев и страсти. Остались лишь механические движения и скрип старой кровати. Этот монотонный звук с каждым движением наполнял ужасом пустоту квартиры, уходил всё дальше во мрак комнаты, просачивался сквозь щели окон и двери. В какой-то момент он заполнил всё пространство вокруг: улицы и дома, машины и люди - всё потеряло свою индивидуальность, остались только формы, отдельные безликие формы, которые молча кружились под этот однообразный скрип. Не осталось ничего, кроме одного звука. Весь мир начал жить в такт однотонной музыки.
   Наконец Алексей, обессиленный, упал рядом на кровать. Карина уже давно перестала плакать, и теперь они оба просто лежали и смотрели в потолок. Снова настала тишина. Время будто бы остановилось. Слабый свет проникал в окна с улицы, образуя на стенах причудливые узоры теней. Всё вокруг выглядело так, словно это был кадр чёрно-белой хроники.
   - Уже поздно, мне нужно идти, - тихо произнесла Карина.
   Он повернулся и посмотрел ей в глаза, но, к своему удивлению, ничего не смог прочесть в этом взгляде: одна пустота, никакого намёка на эмоции.
   - Прости, - прошептал Алексей, - прости... Я просто очень сильно тебя люблю.
   - А я тебя - нет, - так же спокойно ответила она.
   Вдруг её губы стали расплываться в улыбке и послышался звонкий смех. Она смотрела ему прямо в глаза и смеялась. Гнев, перерастающий в непонятный страх, охватил его. Кровь больно ударила в виски. В голове зазвенело... Он снова навалился на неё всем телом. Его руки легли вокруг нежной шеи девушки и, словно тиски, начали медленно сдавливать, лишая её воздуха. Вначале слабо, затем всё энергичнее она пыталась вырваться, но сил, чтобы остановить его, было недостаточно. В их глазах, направленных друг на друга, отражалось всё, что творилось внутри. Её взгляд, всегда полный жизни, выражал отчаяние и боль. В глазах - мольба и явное непонимание, они будто говорили, нет, даже кричали: за что, за что?! Но сквозь всё это можно было уловить прежний живой огонёк, ту искру, которая всегда радовала его. Сейчас этот огонёк дразнил: казалось, он видел признаки презрительной насмешки и начал ощущать, что она смеётся над ним. Этот смех словно доносился из самой глубины, из глубины её больших карих глаз, с каждым мгновением он поднимался и растворял бездонный омут её зрачков, как разряд молнии, прорезая мрак туч, вырывается наружу. Вот уже этот смех вырвался на волю и оглушительным набатом отозвался в комнате. Всё тот же иронический смех звучал в его ушах и сильным эхом отдавался где-то глубоко в голове. Он уже не мог понять, кажется ли ему или правда вместо хрипа из её уст доносился смех. Всё сильнее и сильнее сдавливая шею, он пытался заглушить источник этого звука.
   Его глаза не выражали ничего, никаких эмоций: в них застыла лишь пустота, одна холодная пустота... Это были страшные глаза, безразличие, которое в них читалось, указывало на полное отсутствие в нём чего-то живого и разумного.
   Она перестала сопротивляться: руки замерли, сжимая его запястья, ноги уже не били в спинку кровати, и сама кровать перестала издавать скрипучую музыку. В это мгновение в его полных равнодушия, отрешённых от всего живого глазах вдруг появились слёзы. Через пелену слёз он по-прежнему видел живой огонёк в глазах девушки. Затем она начала медленно расплываться. В этот момент ему показалась, что на её лице появилась едва заметная улыбка, как будто благодарность. Благодарность за то, что он лишает её жизни и вместе с ней каких-то непонятных мучений. Красивые губы застыли в улыбке. Он не заметил, как её руки безжизненно сползли на кровать...
   Сердце остановилось, а вместе с ним остановилось всё вокруг: время, звуки, движения. Осталась лишь холодная пустота. Он покорно раскрыл ей навстречу свои объятия, и бездонная тьма вмиг поглотила его. Закрыв глаза, Алексей упал ничком на кровать. Сознание покинуло его, наступил полный и безграничный покой...
  
  

НАКАНУНЕ

  
   - Андрюха, - кричал Антон брату прямо в ухо, крепко обнимая и хлопая по спине, - ты гляди, как подрос с нашей последней встречи, совсем взрослым стал. Вижу, что теперь ты готов для одиночного плавания. Очень, очень хотел тебя увидеть перед твоим отъездом, братишка.
   Мать Андрея, стоя в прихожей, с улыбкой смотрела на ребят и покачивала головой: их радость можно было понять. Один, проявлял свои эмоции, как всегда, ярко и демонстративно, другой - более сдержанно, но тоже был счастлив. Несмотря на то что она знала Антона с самого детства, всегда удивлялась его экстравагантному и взрывному характеру; если он радовался, то это было ясно даже слепому.
   - Антош, давай раздевайся и проходи, - пригласила она племянника. - Не терпится узнать, как там твои поживают.
   - Успеется, тётя Наташ, дайте брата как следует обниму.
   - Ну, хватит тебе. - Андрей наконец-то освободился от объятий. - Хватит меня мять. Я брат, а не девчонка.
   - Что за глупости, братишка? Что за глупости? - не унимаясь, радостно кричал Антон.
   После такого бурного приветствия начались расспросы о сестре, о доме и прочих семейных делах, рассказывать о которых у Антона не было никакого желания. Но он поддержал эту скучную беседу, чтобы не обижать тётушку. А когда, выложив все домашние новости, племянник наконец смог вздохнуть свободно, его внимание переключилось на брата. Теперь он атаковал Андрея вопросами. Младший, по своему обыкновению, не вдавался в подробности. Однако такие ответы Антона не удовлетворяли, и он до самого вечера пытался растормошить брата, упрекал его в сухости и болтал о разной ерунде.
   На следующий день ребята решили сходить на футбол. Несмотря на то что оба увлекались этим видом спорта, им ни разу не удавалось побывать на игре вместе. В деревне такого удовольствия не было, а в городе на это постоянно не хватало времени. Хотя Андрей не был любителем шумных компаний и большого скопления народа, тем не менее он часто посещал игры городской команды, и в этом его поддерживал отец. Поход на стадион был для парня целым событием. Стоило ему занять своё место и услышать свисток судьи к началу матча, как он забывал обо всём и, внимательно следя за игроками на поле, полностью погружался в игру.
   Но год назад получилась довольно неприятная ситуация, которая отбила желание посещать стадион. Это была не обычная игра, а настоящее провинциальное дерби. Приезжала команда из города, где жил Антон. Старший ещё за пару недель сообщил о своём приезде: хотел поболеть за команду и, конечно же, увидеть родственников. Андрей ждал этого дня не меньше брата. Он представлял, как они, сидя вместе, будут болеть за разные команды, подкалывать друг друга, смеяться и дружно обсуждать интересные моменты.
   Антон собирался приехать перед игрой, и они планировали встретиться на стадионе. По дороге Андрей с отцом купили спортивную газету, семечки, чтобы скоротать время до матча, и трубу для более активной поддержки команды. Младший знал, что брат был ярым фанатом, и подумал, что этот атрибут должен прийтись ему по душе. До начала игры оставалось не так много времени, и основной поток людей уже схлынул. Несколько человек задержались возле касс и что-то бурно обсуждали, припозднившиеся болельщики спешили к стадиону, глядя на часы. Антона всё не было. Андрей, который сам не любил опаздывать, начинал нервничать. Единственное, что его успокаивало, - радостное предвкушение встречи с братом. Он уже достал телефон, чтобы позвонить старшему, как вдруг раздался протяжный вой сирены и из-за поворота появилась полицейская машина. Следом за ней ехала колонна автобусов, вероятно, это были фанаты гостевой команды.
   Дальше события разворачивались стремительно. Едва первый автобус въехал на парковку перед стадионом, из близлежащего сквера с дикими криками выбежали несколько десятков парней. В автобус полетели камни и зажжённые файеры. Автобус дал по газам и, описав дугу, поравнялся с Андреем. Внезапно что-то загремело, парня ослепил яркий свет - и вдруг всё померкло, наступила темнота. Он очнулся от беспамятства, почувствовав едкий запах нашатыря. Открыв глаза, увидел над собой женщину в белом халате, рядом стоял отец и какие-то незнакомые люди. Андрей инстинктивно дотронулся до головы: пальцы коснулись чего-то липкого и мокрого.
   - Не надо, не трогай, - сказала женщина и убрала его руку, - давай, мы поможем тебе встать.
   Отец взял сына под руки. Поднимаясь, Андрей увидел на асфальте рядом собой тёмно-фиолетовые осколки и горлышко разбитой бутылки с какой-то причудливой пробкой. Его погрузили в машину скорой помощи и отправили в больницу.
   Антон объявился только вечером. Он позвонил и извинился, а потом рассказал, что их автобус оказался под усиленным конвоем полиции, из которого не было ни малейшего шанса вырваться. Так закончился тот поход на местное дерби. С тех пор Андрей предпочитал смотреть футбол исключительно по телевизору.
   Но сейчас брат был рядом, и уже ничто не помешает им вместе насладиться игрой. А послезавтра, в понедельник, предстояла долгожданная поездка. Всё складывалось наилучшим образом. Все мечты сбывались. И Андрея, хотя он этого и не показывал, просто распирало от счастья.
   Наступил воскресный день. Игра должна была состояться вечером. Братья позавтракали и отправились в город. Антон хотел поехать на машине, но Андрей уговорил его прогуляться пешком. К тому же погода располагала: стояли последние погожие дни, ясные и тёплые. Гуляя по центру города, ребята заметили на остановке киоск "Роспечати" и решили купить спортивную газету.
   - Андрюх, давай возьмём ваш местный "Спорт-вестник", посмотрим, какие ваши успехи в спорте.
   Антон подошёл к киоску, чтобы выбрать газету, а брат от нечего делать стал рассматривать проходивших мимо людей. И вдруг непонятная тревога кольнула Андрея. Вроде бы вокруг не было ничего необычного, но всё же что-то его настораживало. Парня охватило странное предчувствие необратимого.
  
  

СВОБОДА

  
   Солнце било прямо в лицо. Алексей открыл глаза и увидел всё тот же потолок с небольшими неровностями и трещинками. Комната утопала в солнечном свете. Он сообразил, что давно наступило утро. Машинально провёл рукой по лицу, потёр виски, мучительно пытаясь вспомнить, отчего же так пусто внутри.
   "Что я наделал?" - пронеслось в голове. Он осторожно, словно боясь обжечься, ощупал постель рядом с собой. Когда рука достигла края, он резко повернул голову: кровать была пустой. "Неужели это был сон? Не может быть, чепуха".
   Алексей положил руку на лоб, закрыл глаза и попытался восстановить в памяти события минувшего дня. "Сначала утренний звонок, ребята, потом внезапный визит Карины, ссора, крепкие объятия, пощёчина и близость. А потом, что было потом?.. Её смех, мой гнев, руки на её шее и... смерть. Да. Я точно помню, как она перестала дышать, - лихорадочно соображал Алексей. - Потом я отключился. Да-да, отключился, впал в беспамятство. И вот прошла ночь, я снова здесь, но где же она? Или всё-таки это был сон? Точно, всего лишь ужасный сон. Другого объяснения нет. Но он был таким реальным. Руки до сих пор чувствуют, как она крепко сжимала запястья, в ушах ещё стоит её крик. Бред, приснится же..."
   Окончательно убедившись в том, что это был кошмар, Алексей попытался встать. Но едва он опустил ноги с кровати, как почувствовал стопой осколки стекла: на полу валялась разбитая кружка.
   "Нет, этого не может быть". Леденящий ужас начал подкрадываться к самому сердцу.
   - Карина, - произнёс он тихо.
   - Карина, - повторил уже громче.
   В ответ - тишина. "Приснилось, точно приснилось". Алексей ещё раз внимательно оглядел комнату. "Наверное, во сне задел. Нужно умыться и привести себя в порядок, тогда и этот бред улетучится". С этими мыслями он тяжело поднялся и пошёл в ванную. Застыв у зеркала, молча посмотрел на своё отражение: взъерошенные волосы, красные глаза и царапина во всю щёку. Это был уже не сон. Парень медленно провёл пальцем по лицу: кровь запеклась, но ещё чувствовалась влага свежей раны. Алексей надавил на кожу. Ощутив боль, понял, что это реальность, и рванул в прихожую. Дверь была закрыта. "Видимо, захлопнула за собой". Он устремился в комнату, быстро оделся и выскочил на улицу.
   "Идти, идти к ней, - билось в голове. - Если она не умерла... Очнулась, увидела, что я сплю, и по-тихому ушла. Получается, всё, что происходило вчера, было на самом деле. И я её ударил. Черт, я её изнасиловал. - От одной этой мысли стало противно и стыдно. - Нужно её найти и извиниться, просить прощения. Хотя бы попросить прощения. Нет, хотя бы увидеть. Просто увидеть".
   Мысли путались: одна приходила на смену другой, и её тут же перебивала третья. Алексей быстро шёл по улице, порой переходя на бег, а мысли вихрем кружились в голове и мучили его, не покидая ни на секунду. Он вновь и вновь пытался вспомнить вчерашний вечер, восстановить всё до мельчайших подробностей. Но едва ему удавалось выстроить цепочку, как всплывало что-то новое, и вся логика рушилась. То он понимал, что задушил её, и она никак не могла проснуться, то ему казалось, что он принял обморок за смерть. "Дверь... Дверь она открыла изнутри, а потом просто захлопнула её, вот она и закрыта. Что, что ещё?.."
   Алексей уцепился за эту версию, как утопающий хватается за соломинку. Он немного успокоился и не только остановился на этой мысли, но даже поверил в то, что он немного придушил девушку, отчего та впала в обморочное состояние и позже, когда он спал, очнулась и тихо покинула квартиру. По крайней мере, это был единственный способ объяснить её внезапное исчезновение.
   Сейчас он спешил к Карине, намереваясь застать её дома. Алексей надеялся, что она ничего не рассказала родителям. Но даже если они всё уже знают и обратились в полицию, чтобы дать делу законный ход, ему всё равно нужно было увидеть её. Будь что будет, но неопределённость просто убивала. Позвонить на домашний он не мог: идея об этом пришла уже на улице, а мобильный телефон он второпях забыл дома.
   Только сейчас, оказавшись в её районе, Алексей почувствовал, как сильно устал. Пот буквально стекал со лба, сердце, казалось, готово было выскочить из груди. Несмотря на солнечное утро, потягивал холодный ветерок. Спину пробирал озноб, но парень не чувствовал холода. Одетый не по сезону, в футболке, мокрый и запыхавшийся, он шёл, как слепой. Одетые в куртки и плащи прохожие оборачивались вслед, останавливались и провожали странного парня взглядом. Но Алексей ничего не замечал, полностью сосредоточившись на том, чтобы скорее добраться до дома Карины. Он даже не думал, с чего начнёт и что скажет потом. Он просто хотел её увидеть. Будто подсознательно ощущая приближение какого-то конца, развязки, он отчаянно мчался к ней.
   Вот и её дом, клён, возле которого они целовались. Дверь в подъезд была открыта. Словно спринтер на стометровке, Алексей рванул по лестнице. Первый этаж, второй... Он очутился перед большой чёрной дверью тамбура. Всё та же дверь, только краска на стенах местами облупилась. Сердце бешено колотилось. Сделав несколько глубоких вдохов, он попытался восстановить дыхание. Пригладил рукой мокрую чёлку и нажал на кнопку звонка. За стеной раздалась мелодия. Потом тишина. Позвонив несколько раз, он задержал палец на кнопке. Послышался долгий, протяжный звон. Никто не спешил открывать. Алексей почувствовал, как его начинает трясти от волнения. Неужели опоздал?
   Наконец в тамбуре раздался звук открывающегося замка, отворилась дверь напротив, послышались шаги.
   - Вы к кому? - спросил недовольный женский голос.
   - К вашим соседям.
   - Каким? - снова поинтересовались за дверью.
   - Мне нужна Карина. Вы не знаете, они дома?
   Дверь тамбура открылась. Показалась женщина средних лет в очках, цветастом халате и тапочках. По её виду было понятно, что она только что встала с постели.
   - Так они уже давно здесь не живут, - удивлённо ответила она.
   - Как не живут? - округлив глаза, спросил Алексей.
   - Просто, дочь в другом городе живёт, а они квартиру продали и тоже уехали.
   - Когда?
   - Да уже больше года.
   - Не может быть. Я несколько месяцев назад провожал сюда Карину, - возмутился парень.
   - Не знаю, кого вы сюда провожали, но они здесь уже давно не живут. Новые хозяева редко бывают, квартира пустая. Всё, молодой человек, не звоните больше, вы мне спать не даёте. - И женщина захлопнула дверь.
   - Нет-нет, подождите, - отчаянно выкрикнул Алексей, застучав по двери, - а куда они переехали?
   - Молодой человек, я вам всё сказала. Если вы не прекратите шуметь, я вызову полицию, - проворчала соседка, возвращаясь в квартиру.
   В совершенной растерянности парень стоял перед железной дверью, не представляя, что делать дальше. Он не верил своим ушам. Как продали, куда уехали? Этого не может быть. Ещё совсем недавно здесь была Карина, а теперь выясняется, что квартира уже год как пустует.
   Абсолютно разбитый, он медленно поплёлся назад. Выйдя на улицу, остановился и бросил взгляд на окна. Они были наглухо занавешены. Алексей несколько минут смотрел на тёмные занавески. "А может, она и вправду здесь не жила? - осенила его неожиданная мысль. - За этот год я ни разу у неё не был. Встречались либо на улице, либо у меня. Я её провожал до подъезда, а куда она шла дальше, я не знаю. Но если родители уехали из города, то у кого она останавливалась, где жила? Какая-то чепуха. Что я упустил, что не заметил?"
   Погружённый в свои размышления, Алексей никого и ничего не замечал вокруг себя. Его оцепеневший взгляд был направлен куда-то вниз, но он ничего не видел, словно какая-то пелена застилала глаза. Перед ним стоял образ Карины, её глаза, улыбка, временами всплывали сцены вчерашнего дня. Несколько раз он сталкивался со встречными прохожими, ему делали замечания, кто-то начинал ругаться, но парень не обращал на это никакого внимания, словно всё это происходило не с ним. Подойдя к перекрёстку, Алексей, не глядя на светофор, шагнул на дорогу. Машины сигналили, раздался визг тормозов, из машины кто-то высунулся и стал кричать. Но и это не смогло вывести его из странного забытья. Он медленно шёл, по-прежнему ничего не видя вокруг, и вдруг опять с кем-то столкнулся.
   - Привет, - услышал он позади чей-то голос.
   Эти слова заставили очнуться. Алексей обернулся: перед ним стоял молодой человек, лицо которого показалось знакомым. Он поздоровался и наконец узнал этого парня: это был Виталий, одноклассник Карины, который тоже увлекался футболом. Правда, серьёзно не фанател и был далёк от хулиганизма, скорее, отдавал дань моде. Парень несколько раз бывал в фанатском секторе, и там они познакомились ближе. Потом он вообще перестал ходить на стадион, и Алексей видел его только в гимназии Карины, а когда она закончила учёбу, их общение прекратилось. Самое удивительное было даже не в том, что Виталик узнал его, а то, что эта встреча произошла именно сейчас.
   - Ты меня не узнал? - поинтересовался парень, глядя на отрешённое лицо Алексея.
   - Нет, узнал. Ты же одноклассник Карины.
   - Да, мы учились вместе. А ты-то как? Сто лет тебя не видел. На футбол ходишь?
   - Да, футбол... - Алексей окончательно пришёл в себя и оживился. - Слушай, а ты сейчас с ней случайно связь не поддерживаешь?
   - Раньше в социальной сети общались, но после её отъезда перестали. Она и страницу удалила...
   Не дав Виталику закончить фразу, Алексей спросил:
   - Куда уехала? В Москву?
   - Нет, - улыбнулся парень, - во Францию.
   - Как во Францию? - Алексей растерялся.
   - Так. В Европу. Видимо, ты с ней давно не общался. Она после первого курса вроде туда по обмену уехала, встретила кого-то и сразу же вышла замуж. А потом вообще переехала: вид на жительство, все дела. Учёбу, по ходу, продолжила уже в новом университете. Странно, что ты не знаешь, вы же раньше близко общались.
   - А сюда она приезжала? - уже не особо понимая, что происходит, спросил Алексей.
   - Нет, зачем? Я же говорю, как замуж вышла, туда уехала, так всё. Уже больше года. Даже аккаунт в соцсети удалила. С ней хотели связаться для встречи выпускников, но никто её в Сети не нашёл. У родителей можно было спросить, но те квартиру продали и тоже уехали, вроде куда-то в деревню. А что ещё старикам нужно? Свежий воздух, природа...
   Эти слова окончательно обескуражили Алексея. "Продали квартиру и уехали" - всё слово в слово, как говорила соседка. Значит, это не шутка. Парень ещё что-то говорил, о чём-то спрашивал, но Алексей уже ничего не слышал: Виталий перестал для него существовать. Он молча повернулся и медленно пошёл прочь. Ноги сами несли куда­-то вперёд. Прохладный осенний ветер дул навстречу, как будто пытаясь остановить его. Сильные порывы надували футболку, но парень ничего не ощущал, он словно мгновенно потерял способность воспринимать что-либо: все чувства, звуки канули в пустоту. Его душу охватило безразличие ко всему на свете. Окружающий мир поблёк, остались лишь немые силуэты. Они окружали его и, расступаясь, проплывали мимо. Алексей шёл, не обращая на них никакого внимания, и с душевной болью думал лишь о том, что теперь всё ушло, всё пропало.
   "Карина, Карина... Неужели это всё мираж? Её нет, её просто нет. Весь последний год, всё это время её не было. А может, не было и этого времени? Всё обман. Одна пустота окружала меня. И все мои чувства, надежды, мечты - всё это поглотила пустота. Карина, Карина, значит, тебя не было? Я жил пустым образом. Моё сознание не смогло принять твоей потери и сыграло со мной злую шутку. Это всего лишь игра, игра моего воображения. Чудовищная игра в любовь и счастье. Раз это обман, то где тогда реальность? Откуда мне знать, что есть реальность? Может, всё вокруг тоже часть этой иллюзии? Мои друзья, мои близкие, моя жизнь - всё это часть игры? Так где же тогда реальность? А если эта улица тоже плод моего воображения? Может, и меня не существует? Всё, всё вокруг игра..."
   Алексей посмотрел на свою ладонь и застыл, оцепенев. Сжав кулак, повернул его, будто пытаясь что-то заметить. Затем, глядя в одну точку, медленно разжал пальцы и опустил руку. Когда он поднял глаза, то обнаружил, что идёт по мосту. Миновав мост, Алексей прошёл через сквер и оказался на троллейбусной остановке. Возле ларьков толпился народ. Летом здесь продавали мороженое и напитки. Но сейчас работали только киоски периодической печати, заваленные огромным количеством глянцевых журналов, газетами, кроссвордами и календарями. Подойдя ближе, Алексей ощутил внезапное беспокойство, словно предчувствуя что-то. Вдруг возникло странное чувство - будто промелькнуло нечто знакомое, уже когда-то виденное. Он начал различать лица людей, которые до этого казались ему сплошной безликой массой, и заметил знакомые черты. Всё тот же тянувшийся от брови шрам, всё те же наглые глаза и надменная ухмылка. Сомнений не было, это был его старый знакомый и вечный противник. Неожиданная встреча не вызвала удивления, Алексей просто отметил про себя: он здесь.
   "А может, это тоже игра и его никогда не существовало? И сейчас всё вокруг лишь иллюзия?" Алексей замедлил шаг и остановился метрах в двадцати от парня. Он с досадой ощутил, что волнуется, и вытер о джинсы неожиданно вспотевшие ладони. Нащупав в заднем кармане что-то твёрдое, машинально сунул туда руку и ощутил точёную рукоятку складного ножа. Он совсем забыл про тренера.
   "Видно, пришло время проверить реальность и этого образа". Алексей крепко сжал клинок и сделал шаг вперёд. Расстояние неумолимо сокращалось. Каждый шаг приближал его к цели. Парень достал нож, на ходу выбросил лезвие, и, оказавшись за спиной у соперника, замахнулся. Но в самый решающий момент что-то помешало: сначала он услышал крик, а через мгновение вместо спины противника возник чей-то силуэт. Клинок легко и беззвучно вошёл по рукоятку - тело упало на асфальт. Парень со шрамом бросился к упавшему. Взмах - и клинок скользнул по руке; ещё удар - лезвие вонзилось во что-то мягкое. Его вечный оппонент упал рядом с первым парнем. Рука разжалась, нож упал на асфальт.
   Алексей стоял и смотрел на лежавших перед ним ребят. Первый не двигался, а другой подполз к нему и, склонившись к лицу, что-то говорил, пытаясь дрожащими руками нащупать рану. Но парень не подавал никаких признаков жизни, на асфальте под ним расплывалось большое бурое пятно.
   - Андрюх, Андрюх... - донеслось до Алексея.
   "Какое обычное имя... Правда, не много мне встречалось людей с таким именем", - почему-то пришло ему в голову.
   Раздался протяжный крик. Где-то в стороне замелькали тени. Послышался гул сирены, визг тормозов. Алексей застыл на месте, молча глядя на лежащих. Все мысли, которые в последнее время мучили и не давали покоя, вдруг исчезли. Сознание стало кристально чистым, вечные споры прекратились. Уже ничто не терзало его: может, это и был настоящий покой, награда за доведённую до конца игру.
   - Спасибо, - сказал он, обращаясь к самому себе, и закрыл глаза. В ту же секунду что-то сбило его с ног. Но эта случайная помеха уже не могла нарушить долгожданный покой, который он наконец обрёл.

ДРУЗЬЯ

  
   Зимнее солнце играет на свежем снегу, переливается на серебрящемся инее, проникает вглубь ледяного панциря. Деревья и кустарники, украшенные похожим на сахар инеем, будто сделаны из хрусталя и завораживают своей красотой. Над головой - голубая бездна безоблачного неба. Прекрасный бесконечный простор небосвода, и в вышине ослепительный диск сияет во всё небо. Его лучи повсюду, они скользят по деревьям, согревая их, - и вот уже на кончиках веток сверкают алмазы первой капели. Ветра нет, тихо. Небольшой морозец. Пушистый свежий снег скрипит под ногами.
   На окраине парка компания друзей жарит шашлыки. Это их любимое место - в парке рядом со стадионом, который сейчас пустует, укутанный, как и всё вокруг, белым покрывалом. Дальше начинается крутой спуск к реке. Мороз ещё не сковал льдом реку, лишь местами покрыв гладь воды тонкой плёнкой. Вдоль берега образовалась большая промоина, и спускаться вниз опасно: на припорошенном свежим снегом склоне трудно удержаться, поэтому можно легко скатиться вниз.
   На пне накрыт импровизированный стол, на котором среди нарезанных овощей и фруктов, переливаясь на солнце, стоит бутылочка водки "Мороз и солнце", что весьма символично. Солнечный свет, преломляясь сквозь стекло, радугой фонтанирует на стол. Большое блюдо посередине наполнено жареным, с румяной корочкой, мясом, водка разлита по стаканам - всё готово. Первый тост - за виновника торжества: Юпитер празднует свой день рождения. Тёплые слова согревают сердце именинника. Разговор сопровождается дружным смехом. Друзья вспоминают весёлые истории, разные случаи из своей и из чужой жизни. Юпитер что-то рассказывает, размахивая руками, ребята внимательно слушают его, периодически вся компания взрывается смехом. Хороший день, отличная компания, прекрасное настроение. Но вот с лица именинника сходит улыбка, и он молча берёт стакан.
   - Друзья, хотелось бы сказать слово ещё об одном нашем друге, которого, к сожалению, нет с нами. Давайте все наполним бокалы! - говорит он грустным тоном.
   - Ну, ты и начал, как будто о покойнике поминальный тост собрался говорить, - заметил Армеец, взяв стакан.
   - Покойник, не покойник, но там, где он сейчас, хорошего мало, - Юпитер опустил глаза.
   Все замолчали, как-то сникли, каждый погрузился в свои мысли. Первым заговорил Олег:
   - Для меня всё же остаётся большой загадкой, что заставило его так поступить?
   - Думаю, здесь всё ясно, - твёрдо сказал Армеец, - он на этого парня давно зуб точил. Ещё года четыре назад ему голову батлом на выезде пробили. Он сам рассказывал, что его запомнил. И в прошлом году его искал, мы их ещё тогда возле стада встречали.
   - Это когда общаками пересеклись? - уточнил Олег.
   - Да, он сам мне говорил, что ждёт гостей с нетерпением. А тогда, на выезде, ему здорово досталось: полдня в больнице провёл. Рассечение, все дела. Ему голову зашивали. Мы с одним товарищем после мяча ездили его забирать.
   - Вы уже тогда с ним общались? - спросил Олег.
   - Ну, как сказать. В то время мы ещё не особо контачили. Пересекались, конечно, на секторе, здоровались, но не более. Просто узнали, что наш парень пострадал, в больничку его увезли, и поехали за ним. Не оставлять же человека в чужом городе.
   - Ерунда! По-моему, ты всё усложняешь: прямо кровная месть какая-то. Вечно у тебя всё с околофутболом связано, - недоверчиво возразил Константин.
   - Я тебе говорю: Лёха давно на него зуб точил. И когда мы забивались на трассе, этот тип был, и когда нас накрыли, он тоже там светился. Вот и накипело. Я уверен, что для него это уже стало личным вопросом, своего рода вызовом.
   - Чему вызов?
   - Я откуда знаю - чему? Он мне этого не рассказывал. Просто знаю. Не раз замечал, как у него глаза загорались, когда он слышал про оппонентов из этого города. И никогда не упускал возможности с ними пересечься. Он искал его.
   Армеец так размахивал руками в пылу рассказа, что нечаянно плеснул из стакана на соседа. Извинившись, он поставил стакан и продолжил:
   - Ты, Кость, плохо его знал. Человек жил фанатизмом, а когда ты этим живёшь, увлечение полностью тобой овладевает. Невольно переносишь его в обычную жизнь и уже всё воспринимаешь в этих красках. Каждого человека, любую ситуацию ты оцениваешь по-иному: в человеке видишь оппонента, в ситуации - мутку. И в повседневной жизни начинаешь жить по правилам околофутбола. Я его хорошо понимаю.
   - По-моему, ты один через эту призму всё видишь, - усмехнулся Юпитер.
   - Я вам говорю, что всё так и есть. Бывает, у самого порой проблем куча, а здесь бац - и футбол. Вот сидишь и думаешь: идти на мяч или проблемы разгребать?
   - Какие хоть у тебя проблемы?
   - С подругой вечно ссоры из-за этого возникают. Она глуповата, не понимает меня. Постоянно попрекает, говорит, что фанатизмом сыт не будешь, деньги надо зарабатывать, о будущем думать. Да и с полицией проблемы. Меня ведь они уже в лицо знают. Постоянно раньше после муток в отделе сидел. Это сейчас умнее стал: всё продумываешь, перестраховываешься, чтобы лишний раз туда не попасть. И всё равно, если что-то в городе происходит с нашим участием, потом вызывают на беседу: угрожают, что посадят. Может, и не посадят, а условку дадут. А оно мне надо? Вот и думаешь: а стоит? Думаешь-думаешь - и идёшь на футбол. А если, допустим, на тот же выезд не поедешь, потом опять мысли гложут. Вроде всё правильно сделал, лишний раз не подставился. А всё равно беспокоит: как там ребята, что там делается? А если выезд интересный выдаётся, что-то происходит, то вообще расстраиваешься, прямо винишь себя. Ведь хотел, но в самый последний момент тормознул. Вот так и получается: ждёшь просветления от "правильных" решений, - он особо подчеркнул это слово, давая понять, насколько презирает такую позицию, - а выходит всё иначе. Такое чувство, что дерьмом в проруби себя ощущаешь. Я к чему всё говорю: такие люди, как он, никогда этим не страдают. Даже если их поломают, даже если посадят, никогда расстраиваться не будут. Для них это первоочередное, ради чего они готовы многим жертвовать.
   - Бред, - снова возразил Константин и, усмехнувшись, добавил: - Тебе, по-моему, здорово голову отбили.
   - Хорошо, а по-твоему, почему он это сделал?
   - Точно сказать не могу, в последнее время мы действительно мало общались. Но раньше он говорил, что домашних хлопот хватает. Он же практически один жил, батя его часто в разъездах. Деньги нужно было зарабатывать, постоянно подработки искать. В универе тоже звёзд с неба не хватал. И на личном фронте каша какая-то: подруга динамила. Это его сильно напрягало.
   - Ну, проблем у всех хватает, напряг - не причина. И как это связано с тем, что произошло? - возражал Армеец.
   - Проблем-то хватает, но все их по-разному переносят. Особенно сложности с подругой его расстраивали. Он, конечно, старался этого не показывать, но всё равно было заметно. Может, они вообще расстались. Вот всё накопилось, а тут он с этим товарищем пересекается. Кто знает, что там на самом деле произошло. Слово за слово, поцапались - и пырнул его, не смог себя сдержать. Когда нервы на пределе, малейшая ссора может привести к непоправимому.
   - А зачем его брата нужно было валить? - спросил Юпитер.
   - Наверное, тот заступился, вот и пырнул. Уверен, что убивать он никого не хотел. Если бы была цель убить, то он, скорее всего, этого фаната зарезал. Просто так получилось: не рассчитал силу.
   - Каламбур какой-то, - сказал Юпитер.
   - Юпитер, а ты что думаешь?
   - Да что я думаю? Дело весьма нетривиальное, спорное и покрытое мраком. Ведь информации никакой нет. Сам он, как известно, ничего не говорит, по ходу, решил воспользоваться своим законным правом. Пятьдесят первую статью конституции ещё никто не отменял. Свидетелей начала конфликта, несмотря на то что всё произошло днём и в центре, тоже нет. Думаю, здесь стечение обстоятельств. Каких - мы, к сожалению, не знаем и можем только догадываться. Что-то мне подсказывает, что не он обострил ситуацию. Спокойный он всегда был, а тут поножовщина. Слухи ходят, что нож тот фанат достал, просто Лёха сумел его вырвать и первый им воспользовался. Но с уверенностью кто сейчас скажет? Одно знаю точно: нормальный человек резать людей на улице среди белого дня не будет.
   - Так ты что, ненормальным его считаешь? - с подозрением спросил Костик.
   - Нет, боже упаси. Я его знал как нормального парня. Но в этом и загадка: человек он уравновешенный, а поступок ужасный, - Юпитер помолчал и потом добавил: - Я бы не стал общаться с безумцем. Я таких людей чую. Кстати, о безумии. Олег, что там твоя родственница говорила?
   Все вопросительно посмотрели на Олега.
   - Ну, во-первых, она мне не родственница, просто знакомая матери. Работает психиатром. А рассказывала она матушке ерунду какую-то. Вроде как его на экспертизу привозили из изолятора, на вменяемость проверяли. Врач там один, профессор, его смотрел. Дело-то громкое, а этот профессор именно на криминале специализируется. Так вот, он его осмотрел и признал больным. Ну, мол, шизофрения. Вроде даже после какой-то травмы всё началось. Опухоль в голове появилась, а на фоне этого уже развилась шизофрения. Говорила, что в изоляторе вообще мозги поехали. Полностью от реального мира отстранился. Но разговор был в соседней комнате, телевизор работал, половину не разобрал.
   - А чего не спросил? - поинтересовался Армеец.
   - Ещё лучше. Мать мне и без того потом такой допрос устроила. Она же знает, что я тоже "двигаюсь". Ей поэтому и рассказали. Мол, смотри, до чего фанатизм доводит, оберегай своего сына от этих ненормальных. Хорошо, что у меня отец понимающий, успокоил её. А то бы реально проблемы с выездами начались. Никуда бы не отпустили.
   - Ерунда какая-то: шизофрения, опухоль... Всё в кучу собрали. По ходу, ты реально ничего не понял. Вот так слухи и появляются. Плетёшь черт-те что, - недовольно проворчал Костик.
   - Да я-то что? Вы сами просили. Я это только Юпитеру рассказал, ну, и ещё вам.
   - Вот и не распускай слухи!
   - Да ладно, успокойся, не заводись, - вмешался Юпитер. - Что произошло - уже не важно. Он был и останется для всех нас другом.
   - Всё нормально. Просто не люблю, когда сами точно ничего не знают, зато начинают додумывать. Вот так небылицы и рождаются.
   - А ведь мы к нему в тот день заезжали, - вспомнил Юпитер.
   - Когда это вы успели? - поинтересовался кто-то из ребят.
   - Утром, когда на мутку собирались. Он должен был с нами в одной машине ехать, вот мы и заезжали за ним. Ещё накануне договорились.
   - И что?
   - Да ничего. Никто дверь не открыл. Позвонили-позвонили в домофон, у подъезда потусили и поехали дальше. Я подумал, что он заболел крепко, вот и не отвечает на звонки. Он ещё на стрелке как-то неважно выглядел. Помнишь, Кость, я ведь вам тогда об этом говорил, - обратился Юпитер к Косте, и тот, подтверждая сказанное, кивнул головой.
   - А я, признаюсь, когда у нас там ничего не выгорело, даже немного ему позавидовал. Мы на трассе весь день проторчали. Время, деньги убили, только ночью домой вернулись, а он умно поступил: дома остался. Один хрен мутка не удалась. Информация гнилой была. Из нужных людей никто не приехал. Думаю, лежит, наверное, Лёха дома, балдеет. А тут такое... - Костик вдруг как-то сник, опустил глаза и отвернулся.
   - Ладно, друзья, выпьем за нашего друга. - Юпитер поднял стаканчик, и все его поддержали.
   Сняв с костра очередную порцию шашлыков, ребята принялись обсуждать новые темы. Всё так же ярко светило солнце; безоблачное небо, свежий морозный воздух, хрустящий снег, деревья в сверкающем инее - всё было так прекрасно. На опушке парка вновь раздавался смех. Жизнь продолжалась.
  
  

ТРЕНЕР

  
   Аркадий Анатольевич, бывший военный, прожил трудную и насыщенную жизнь. Жизнь, события которой можно было с лихвой разделить на несколько человек, и для каждого из них нашлась бы своя история. Но так сложилась судьба, что всё это легло на плечи одного человека. Родился он в тяжёлое военное время. Мать ещё носила его под сердцем, когда отец в первых рядах ушёл добровольцем на фронт. А вскоре пришла похоронка. Оплакивать мужа времени не было: на руках двое детей, третий вот-вот должен появиться на свет. Аркадий родился в суматохе переездов: мать решила перебраться подальше от пылающих городов - на Урал. По дороге их состав разбомбили, многие погибли. Началась страшная паника. Мать металась между горящими вагонами с двумя детьми на руках, третий бежал рядом, отчаянно перебирая маленькими ножками. Повсюду валялись изувеченные трупы. Всё вокруг кричало, стонало и ревело, только грудной Аркадий молча перенёс весь этот ад. В один момент женщина даже подумала, что его посекло осколками или в неразберихе она сама задавила ребенка, прижимая к груди. Но, откинув край одеяльца, увидела живые глазки малыша.
   Потом было новое место, маленький закуток в дальнем углу барака. Импровизированная комната отделялась от общего помещения простынёй с одной стороны и деревянной перегородкой, сколоченной на скорую руку, - с другой. Мать сутками работала на заводе, отдавая последние силы фронту, а за детьми присматривали соседи по бараку. Аркадий был всего на два года младше сестры, старшему брату к тому времени минуло семь лет, и он помогал ухаживать за малышами. Потом наступила зима, а с ней пришёл голод. Продукты по карточкам, вечные очереди. Холодные ночи и дым буржуек, который разъедал глаза. Когда младшие дети заболели корью, мать ночи напролёт проводила без сна и покоя у детских постелей, а утром шла на завод, чтобы получить заветную карточку на хлеб. Несмотря на то что сестра была старше, она оказалась слабее и не перенесла болезни. А маленький Аркаша в своей первой в жизни схватке сумел вырвать победу.
   Закончилась война, и наступили не менее тяжёлые времена. Полная разруха, голодное детство. В те годы все силы были отданы на восстановление страны, разорённой войной. Семья переехала в родной город, разрушенный бомбёжками. К счастью, их дом сохранился, и они смогли разместиться в своей старой квартире. Мать устроилась на местное предприятие, которое понемногу оживало после длительного перерыва. Но война вновь напомнила о себе. Ребятишки, в числе которых был и брат Аркадия, играя на окраине города, ещё не до конца разминированной сапёрами, нашли мину. Находка привлекла пацанов. Когда мина взорвалась, трое ребят, включая брата, погибли. Потеря старшего сына, опоры во всех домашних делах, сильно подкосила женщину. Война уже забрала у неё двоих близких людей, и теперь, когда вроде бы все тяжёлые испытания остались позади и нужно было идти вперёд и выстраивать всё заново, жизнь решила ещё раз проверить её на прочность. Но сил для такого испытания уже не осталось. Тяжёлая работа, постоянное недоедание сильно сказались на здоровье, и через полгода женщина умерла от туберкулёза.
   Маленький Аркадий до последнего находился рядом с матерью, пока её не увезли в больницу. Несмотря на близкий и длительный контакт, болезнь обошла мальчика. После смерти матери ребёнок оказался в детском доме. Через год его и ещё нескольких сирот направили в кадетский корпус. Здесь, в отличие от детдома, он всегда был одет, обут и накормлен, его научили читать и писать; но существовала и обратная сторона: жёсткая муштра и строгий порядок. Так в восемь лет закончилось его детство, которое и без того оказалось нелёгким. Однако прежде была свобода, а теперь военная школа лишила и этого. Поначалу такой контроль очень тяготил, парень чувствовал себя узником, даже подумывал о побеге, но память о голодных годах останавливала. Со временем юный курсант привык, втянулся и даже увлёкся учёбой, выбился вперёд по многим предметам. Благодаря своему прямому и твёрдому характеру снискал уважение однокурсников.
   Выяснилось, что у Аркадия хорошая память. Он любил поэзию, поэтому ему особенно нравилось заучивать стихотворения. И он не только стал постоянным участником творческих вечеров, но даже пробовать писать свои стихи. Помимо этого парень увлёкся шахматами и музыкой. Несколько раз подменял своего друга в музыкальном взводе, играл на тромбоне на вечерах в училище, где кадетский оркестр всегда был в центре внимания.
   Однако военная дисциплина была на первом месте, и частенько Аркадий разрывался между тем, что хочется, и тем, что надо. Бывало, заиграется и опоздает на дежурство, а потом получает наряды или нагоняй от старшины. Выслушает, почешет затылок от оплеухи, вздохнёт глубоко и отправляется выполнять наказания. Ничто не могло заставить его отказаться от своих увлечений, твёрдый характер, закалённый ещё в голодные военные годы и после в детдоме, служил крепкой опорой во всех испытаниях. Каждую новую трудность он преодолевал с внутренним порывом молодого бойца и уверенно шёл по жизни вперёд.
   Парень был высоким и крепким, все физические нормативы давались ему легко. В старших классах занялся гирями, а потом пришёл в бокс. В отличие от своих ровесников он не просто махал кулаками, а старался продумывать каждый манёвр. Аркадий, будучи стратегом, каждый бой на ринге воспринимал как шахматную партию, где каждый ход должен приближать к победе. Даже если ему попадался более опытный и крупный соперник, за два раунда он всегда находил его слабое место, чтобы затем неожиданно атаковать. Аркадий никогда не бросался остервенело на противника, терпел его удары, порой даже давал видимую слабину, больше работал на защиту, присматривался, подмечал и в нужный момент выстреливал: наносил один удар, который повергал соперника на пол. Такой гамбит стал его билетом в большой бокс.
   Став лейтенантом, Аркадий не забросил спорт, наоборот, прибыв после распределения на новое место службы, продолжал выступать за свой гарнизон. Вначале принял участие в первенстве вооружённых сил, затем завоевал бронзу на чемпионате Советского Союза, через год - золото, а после его пригласили в сборную СССР. Военная карьера, высокий жизненный темп, вечные застолья с друзьями и коллегами постепенно пристрастили его к алкоголю. Вначале по праздникам, а затем и после тяжёлого дня появлялась непременная бутылочка портвейна. Парень всё чаще пропускал тренировки. На Олимпийские игры не попал, хотя вначале его кандидатуру рассматривали всерьёз. Эта новость ещё больше всё усугубила: отношения с тренером стали портиться, и Аркадий окончательно забросил профессиональный спорт. Устраивал попойки, сделался нервным и вспыльчивым. Начались скандалы с женой, споры и драки с бывшими товарищами.
   На работе тоже всё разладилось. Однажды, крепко повздорив со своим командиром, Аркадий сорвался. Подкараулил его на улице в надежде всё решить мирно. Но командир, привыкший смотреть на младшего по званию как на нечто среднее между грязью под ногами и половой тряпкой, с побагровевшим лицом и налитыми кровью глазами стал выкрикивать оскорбления, и в ответ получил хук по наглой и толстой физиономии. Солдаты долго не могли привести его в чувство. Дело было громкое и нехорошее. Трибунал. Пока Аркадий находился в следственном изоляторе, жена подала на развод. Эта новость его не особо удивила, и он с лёгкостью дал своё согласие. Судебная волокита растянулась на полгода. Ему грозило лет десять, но тут всплыли старые знакомства, вспомнились спортивные достижения, добрые дела, благодаря которым многие были в долгу перед Аркадием. В итоге удалось добиться, чтобы он получил условный срок. Однако из армии пришлось уйти. Служебную квартиру забрали, а взамен предложили комнату в общежитии.
   В жизни началась тёмная полоса. Всё чаще Аркадия стали замечать в пивных, несколько раз он попадал в милицию, на своей шкуре испытал все "прелести" вытрезвителей. Затем следовали обязательные трудовые работы, новые места, скандалы и увольнения, как правило, ещё до окончания испытательного срока - и опять всё заново, замкнутый круг. Порой, лёжа раздетым до трусов на холодной клеёнке вытрезвителя и вглядываясь в кафельный пол, он видел своё отражение. В голове роились мрачные мысли. Ощущая, как пробирает холод и мурашки бегут по коже, он вспоминал стужу военных лет. Точнее, даже не вспоминал, так как мало что помнил из детства, ему просто казалось, что всё было именно так: тот же леденящий холод, то же чужое место и неясный завтрашний день. Только тогда рядом были близкие, которые в нём нуждались, семья, а теперь он остался один наедине с этой пустотой и холодом. Всё было, как и прежде, будто ничего не изменилось, словно не было этих лет. Стоило столько терпеть и идти вперёд, чтобы снова оказаться в этой холодной пустоте. Невыносимая безысходность. Слёзы невольно наворачивались на глаза, и его словно пронизывал электрический разряд. Аркадий начинал ненавидеть себя за такую слабость. Сравнивая себя с бабой, даже не с бабой, а с самой последней девкой, вечно обиженной на мир, он вмиг трезвел от навалившейся хандры. Сжимал кулаки и настраивался на новый бой с этим вечным и коварным соперником под названием жизнь.
   Поутру он выходил на улицу, шёл домой, принимал душ и заглядывал в знакомый пивной бар, а иногда и сразу отправлялся туда, встретив по пути собутыльников. Кружка янтарного "Жигулёвского" - одна, вторая, на столе появлялась таранка, колбаска, водка из-под полы - и всё заканчивалось очередным запоем. В чаду кабацкого дыма и шумных попоек парня свели с криминальными личностями, которые, узнав о его спортивной карьере, предложили "большое дело" и "хорошие деньги". Аркадий отказался от разбоя и доходчиво объяснил, что думает об этой затее. Уголовники обещали посадить его на перо, но дальше угроз дело не дошло.
   Поначалу Аркадия узнавали, даже гордились знакомством с ним, помня о его громких победах на ринге, но со временем все заслуги затмил пивной кутёж.
   Однажды, как обычно, изрядно набравшись, он возвращался домой. После продолжительных запоев выглядел соответственно: щетина на его лице больше походила на бороду. Сутулясь, тяжело перебирая ногами, Аркадий брёл по пустынной вечерней улице. Навстречу вышла троица парней лет двадцати. Подойдя ближе, они перегородили ему дорогу. Смотря себе под ноги, он почти упёрся в них.
   - Куда прёшь, ослеп, что ли!
   Услышав грозный окрик, Аркадий поднял глаза.
   - Извиняюсь, ребят...
   Он хотел было шагнуть вперёд, но стоявший перед ним парень даже не собирался отходить.
   - Слышь, дед, вначале бы извинился.
   - Ребята, я уже извинился, могу идти.
   - Нет, дед, ты не понял. Дай-ка пацанам на пиво.
   Эти слова парни встретили грубым смехом. Аркадий обвёл их взглядом и уже более жёстким тоном произнёс:
   - Больше ничего не дать?
   И в ответ получил удар в лицо. Он инстинктивно сделал шаг назад, а когда другой парень тоже попытался его ударить, ловко сделал нырок и нанёс ответный удар. Неприятель отшатнулся назад и упал.
   Этот удар словно пробудил в теле ураган: кровь закипела, глаза загорелись огнём, сцены боёв, которые, казалось, навсегда канули в прошлое, вновь возникли в голове. Аркадий будто опять вернулся на ринг, и вокруг был не глухой двор, а многолюдная арена, и он снова готов к победам.
   Один из парней схватил его за воротник и попытался повалить, но Аркадий рванул всем корпусом назад так, что куртка затрещала в руках нападавшего, и затем апперкотом вонзил свой кулак прямо ему в подбородок. Молодчик медленно опустился на колени.
   - Стой, стой, я это, я не с ними, - завопил третий, выставив руки вперёд, и пулей умчался прочь.
   Свидетели этой сцены мгновенно разнесли новость по городским пивным. Списывать со счетов спившегося спортсмена было ещё рано. Как позже выяснилось, троица занималась грабежом, выслеживая подвыпивших мужиков. Парни частенько бывали в той же пивной и, приметив очередную жертву, вели её от самого заведения.
   После случившегося Аркадий вновь обрёл утерянный авторитет и уважение. А спустя какое-то время он неожиданно для себя остановился: сел и решил, что жизнь нужно менять. Сорок лет не за горами, а у него кроме комнаты и старых армейских штанов ничего нет. Собрался с силами и начал искать работу. Поначалу перебивался разными подработками - грузчиком или сторожем; на завод принципиально идти не хотел: видимо, сказались годы на службе государства, работа за станком от звонка до звонка в грязных и пыльных цехах была ему не по нутру. После года скитаний старый знакомый помог устроиться тренером в городскую СДЮШОР.
   Жизнь постепенно наладилась. Впервые работа приносила удовлетворение. Аркадий был тренером от Бога. Слухи о профессиональном тренере быстро разошлись по городу. Ребят становилось всё больше, группы росли. Многие хотели записаться именно к нему. Никого не смущала его грубость на тренировках, армейские шутки, ненормативная лексика - всё это было неважно на фоне тех знаний и опыта, которыми он делился с ребятами. Характерной чертой его воспитанников стал не грубый мордобой, а умение вести игру на ринге, переигрывать соперников, красиво одерживать победы. Его боксёры начали занимать призовые места: область, регион, крупные мастерские турниры, выдвигались на соревнования в масштабах страны.
   Теперь он был уже не Аркашкой, а вновь стал Аркадием Анатольевичем. Со временем занял место старшего тренера и фактически руководил клубом. Вернулись настоящее уважение и почёт. Вспомнив своё увлечение поэзией, Аркадий начал писать стихи, в основном весёлые, шуточные, порой грубоватые, но жизненные. На встречах литераторов читал свои произведения со сцены и даже несколько раз печатался в городской газете. С выпивкой почти завязал: позволял себе расслабиться раз в год, но такую слабость прощали ему и коллеги, и подопечные. В его жизни появилась женщина, на десять лет моложе, у которой был ребёнок. Своего жилья у неё не было, ютились в его комнате, но это не мешало им быть вместе. Узнав о трудном положении известного тренера, областной спорткомитет выделил ему однокомнатную квартиру. Семья переехала на новое место. Постепенно скопили денег и, заняв часть суммы у знакомых, продали квартиру и комнату в общежитии и приобрели трёхкомнатную. Когда Аркадию исполнилось сорок лет, в семье родился сын. На две недели тренер загулял, оставив секцию на попечение своих помощников.
   Спустя несколько лет, уже будучи авторитетным человеком, Аркадий Анатольевич добился выделения денег из областного бюджета на реставрацию клуба, обновил спортивный инвентарь, настоял на расширении площади зала - и секция обрела новую жизнь. Бывало и так, что к нему приходили ребята из других клубов. Но, уважая тренерскую этику, он отправлял перебежчиков обратно и рекомендовал не принимать поспешных решений. Однако тяжело было справляться с массовым наплывом, и такие спортсмены всё же попадали к Аркадию, что вызывало обиду других тренеров, хотя объективно все признавали его профессионализм. Так он достиг пика своей тренерской деятельности, преодолев очень нелёгкий путь.
   Прошло десять лет. Аркадий Анатольевич по-прежнему занимался любимым делом. Выглядел он солидно: высокий, крепкий мужчина с мясистым лицом и аккуратно зачёсанными набок густыми тёмными волосами. На висках серебрились седые пряди, которые придавали строгость лицу. Несмотря на то что тренеру было уже за пятьдесят, он был в хорошей форме. Тёмно-серая спортивная куртка обтягивала могучий торс, через расстёгнутый ворот выглядывала свежая рубашка, костюм дополняли аккуратно выглаженные брюки со стрелками и до блеска начищенные чёрные ботинки. Всё выдавало в нём человека волевого, привыкшего к порядку и дисциплине. Сегодня он пришёл в клуб после небольшого перерыва и, прислонясь плечом к дверному косяку, пристально наблюдал за происходящим.
   - О, Аркадий Анатольевич, наконец-то, мы вас заждались, - сказал, протягивая руку, мужчина средних лет в ярко-красном спортивном костюме и свистком на шее.
   - Ну, как тут у вас? - крепко пожав руку, спросил тренер.
   - Всё так же, без вас работа стоит. Что-то долго вы на этот раз, две недели.
   - Да-а-а, - протянул он в ответ, - две с половиной. Действительно, в этот раз я что-то разгулялся. Мне уже и из спорткомитета звонили, и из администрации, и Павел со своими ребятами приехать хотел - все разом.
   - Что это они все оживились, к соревнованиям, наверное?
   - А к чему ещё. Так и не позвонят, а то бывает, придёшь денег на сборы просить; увидят тебя издалека - и бочком, бочком. А здесь: область, престиж - сразу все забегали. Ещё почти месяц, а уже хвосты припекает.
   - Время! - крикнул тренер и громко засвистел в свисток, обращаясь к ребятам, которые тренировались в зале. - Снимаем блинчики и надеваем перчатки! - Он вновь повернулся к собеседнику: - Вовремя вы, как раз посмотрите, как тренируем.
   - Что мне смотреть? Проверяющего нашёл. Я прекрасно знаю, как ты тренируешь, сам учил и в тебе не сомневаюсь.
   - Ну, это вы, а молодёжь вообще не слушает, только бы порезвиться. Не люблю я детей тренировать, по этой части у нас Серый. Я лучше своих, постарше. А сегодня вот взял группу Серого. Попросил подменить, ему куда-то по делам нужно было отъехать на пару дней. Они не слушаются, по десять раз нужно повторять, а начинаешь орать - обижаются.
   - То-то я смотрю, не в своё время тренируешь. Эх, Серёга, стоит мне чуть расслабиться, как он начинает сбегать, совсем работать не хочет. По поводу своего авторитета ты зря так. Раз орёшь, значит, заслужили. Если бы плохо тренировал или ребята тебя не уважали, ты бы здесь не работал. Я тебя не первый год знаю и понимаю, что ты можешь дать ребятам. Главное - не терять веру в себя, - улыбнулся Аркадий. - Боксёр обижаться не умеет. Здесь не институт благородных девиц, и спортсмен должен уметь терпеть трудности. И кто это у нас обижается, что-то я таких не припомню?
   - Так это новенький парнишка, я вам говорил.
   - Да мне и ты, и Серёга говорил.
   - Вовремя вы пришли, как раз посмотрите на него, - тренер повернулся к залу. Ребята уже разбились на пары и стояли на своих местах. Несколько пар вышли на ринг.
   - Вон тот, - кивнул тренер в сторону дальнего угла.
   - В синих шортах?
   - Он самый.
   - Худой до ужаса.
   - Худой, но с характером.
   - Посмотрим-посмотрим, - задумчиво проговорил Аркадий.
   Раздался свисток, и ребята начали отрабатывать серии. Тренеры внимательно наблюдали за ними, подмечая различные моменты и делясь мнениями. Новичок действительно был очень худой, оттого его руки и ноги казались особенно длинными. Ноги выглядели в широких шортах, словно два черенка, а большие перчатки грузно смотрелись на тонких ручках. Казалось, что он еле удерживает их у лица. Его соперник был чуть ниже, но вдвое крупнее. Бросаясь в атаку, он просто сносил парнишку: то впечатывал в канаты, то выдавливал к соседней паре. Несмотря на то что новенький уступал партнёру в весе и был не таким активным, он неплохо держал защиту. Уходил, вовремя оттягивался, чувствовал дистанцию, старался маневрировать на узком пространстве. Он удачно наносил удары с дальней дистанции, но когда оказывался в клинче у канатов, то порядком получал. Когда парень пропустил несколько ударов в лицо, тренер насторожился: остановится или нет? Но мальчишка встряхнул головой, утёр нос, поднял руки повыше - так, что почти вся голова скрылась за коричневыми перчатками - и снова в бой.
   "Да, действительно, что-то есть в этом парнишке", - подумал Аркадий и сразу проникся симпатией к новичку.
   - Он раньше где-то занимался?
   - Вроде у них в школе секция была. Кто там тренировал - не знаю. Несколько месяцев туда отходил, потом её закрыли, и пришёл сюда.
   - Хорошо работает для нескольких месяцев.
   - Самое главное, что мне в нём нравится: он слушать умеет. Другому порой укажешь на ошибки, он постоит, покивает и продолжает то же самое делать, а этот слушает и исправляется.
   - Это хорошая черта: не просто слушать, но ещё и слышать, - заметил Аркадий.
   После отработок в парах ребята провели несколько вольных боёв, и тренер отправил всех на физические упражнения. Наставники удалились в тренерский кабинет. Аркадий подошёл к столу и выложил из кармана несколько удостоверений для получения разряда, ключи и нож.
   - Вот, корочки принёс. Потом заполнишь и ребятам раздашь, наверное, уже заждались, - усмехнулся Аркадий.
   - Ещё как, уже замучили меня. Это тот самый подарок? - спросил тренер, рассматривая нож.
   - Он самый.
   - Хороший нож: лезвие, ручка - на совесть сделано. "Аркадию, нашему наставнику, тренеру и просто хорошему человеку, - от друзей", - прочитал он гравировку на клинке.
   - Да, хороший нож, - согласился Аркадий и пошутил: - Будет чем колбасу на закусь резать.
   - Ручка интересная, что за камни? - спросил коллега, рассматривая, как они переливаются разными цветами.
   - Ой, не помню. Ребята говорили, а я уже забыл. Да не драгоценные, не обольщайся, а то смотрю, уже приметил, - Аркадий, подмигнув, улыбнулся.
   - Да вы что, Боже избавь. Просто я так и не увидел, что они купили. Деньги сдавал, а на что - даже не знаю. Я же позже пришёл. Хотел на месте посмотреть, а потом заговорился, и как-то из головы вылетело. - Покрутив нож в руках, тренер положил его обратно на стол. - Возвращаю законному владельцу. Ладно, пойду к ребятам.
   Аркадий открыл тумбочку, отобрал среди планов тренировок, медицинских карт и прочих бумаг нужные документы и вышел в подсобное помещение, где хранился спортивный инвентарь. Минут через десять он вернулся в кабинет и застал там паренька в синих шортах, который стоял у стола и с любопытством разглядывал его подарок.
   - Нравится? - обратился он к мальчугану.
   От неожиданности тот подпрыгнул и резко крутанулся на месте, как волчок. Внезапное появление тренера застало паренька врасплох. Распахнув большие голубые глаза, он растерянно смотрел на Аркадия.
   - Ага, красивый, - выдохнул мальчик и, как бы оправдываясь, добавил: - Я думал, что я здесь один.
   Аркадий присел на корточки, чтобы лучше видеть пацана, и когда их взгляды встретились, сказал:
   - Ну, вот видишь, расслабился, утратил внимание и попался, а боксёр всегда должен быть начеку. Понятно?
   Тот утвердительно кивнул головой в ответ.
   - А ты знаешь, кто я? - спросил Аркадий.
   - Главный тренер, - чётко ответил парень.
   - Правильно, тренер, только не главный. У нас здесь все равны.
   - Ну, как же, все только про вас и говорят. Вас ждут и слушают, - уверенно сказал мальчишка.
   - Слушают и ждут потому, что старше. Видишь седину? - Тренер указал на белую прядь.
   - Ага, - отозвался паренёк.
   - Сам-то, что пришёл? Просто так или по делу?
   - Тренер послал за журналом, но я его не нашёл.
   - Вот он, держи. - Аркадий взял с полки журнал посещений и протянул его мальчику. - Как тебя зовут?
   - Алексей.
   - Лёшка, значит. Ну что, Лёшка, будем дружить...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

СОДЕРЖАНИЕ

   Пролог
   Футбол
   Лагерь
   Английский
   Брат
   Грань
   Выезд
   Дискотека
   Звонок
   Знак зодиака
   Ожидание
   Вечер
   Свои
   Москва
   Маски
   Мысли
   Боль
   Университет
   Буфет
   Встреча
   Демография
   Проблемы
   Огонь
   Разговор
   Бой
   Жара
   Дежавю
   Одиночество
   Туманный Альбион
   Сомнамбула
   Накануне
   Свобода
   Друзья
   Тренер
  
   Стрела - запланированная встреча.
   Кузьмич - пассивный болельщик, то есть не состоящий в каких-либо фанатских группировках.
   Кричалка - фанатская песня, речёвка.
   Хулс, хулиган - активный болельщик, как правило, действующий агрессивно.
   Динамить - опаздывать, вносить неясность.
   Бас - автобус.
   Скаут (от англ. scout) - разведчик.
   Общак - общая встреча.
   Движ - отдельное мероприятие или субкультура в целом.
   Мах (махач) - драка.
   Фирма - неформальное объединение, группировка фанатов.
   Лэйбл - марка, знак.
   Моб - толпа, группа.
   Скам - отстой, дерьмо и т.п.
   Мыло (E-mail) - электронная почта.
   Соскакивать - уходить, сбегать.
   ВОБ - всероссийское объединение болельщиков.
   "Копейка" - ВАЗ-2101 "Жигули", советский заднеприводный легковой автомобиль с кузовом типа седан. Первая модель, выпущенная на Волжском автомобильном заводе в 1970 году.
   Фастфуд (от англ. fast food, "быстрое питание") - блюда быстрого приготовления.
   Патрули - своеобразный гибрид кроссовок и кедов. Считается, что он придуман специально для скейтбордистов и велобайкеров.
   "Битцевский парк" - станция на Калужской-Рижской линии. 3 июня 2008 года переименована в "Новоясеневскую".
   Состав - группировка фанатов.
   UFC - спортивная организация, базирующаяся в США и проводящая бои по смешанным правилам.
   Забивон - договорная встреча с целью проверки сил разных группировок фанатов.
   Кони - фанаты ЦСКА.
   Фантомас - молодой, неопытный болельщик.
   Батл - бутылка.
   Мутка, акция - операция, проводимая фанатской группировкой против другой группировки.
   Условка - условный срок.
   Буржуйка - металлическая печь для обогрева помещений, популярная в первой половине ХХ века.
   Перо - нож (уголовный жаргон).
   СДЮШОР - спортивная детско-юношеская школа олимпийского резерва.
   Клинч (англ. clinch) - защитные действия в боксе, сковывание атаки противника.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"