Пот стекал со лба, просачиваясь через небольшую грязную повязку, плотно прилегающую ко лбу. Тяжелый тактический жилет, набитый под завязку всяким, на первый взгляд, ненужным барахлом, тянул вниз и прибивал к жестяному сиденью, что иногда впивалось в спину. Глаза закрывались и ничего не хотелось - ехали домой с вылазки. Песок летел через лобовое стекло прямо в лицо и, стукаясь об небольшие солнцезащитные очки квадратной формы, скапливался в области шее, немного закатываясь под жилет. Хотелось отведать жаренного мяса, да такого, чтобы внутри было еще сыроватым, а снаружи хрустело как свежий ржаной хлеб. Подумав о мясе, мой живот заурчал, а слюна потекла изо рта. Я начал проваливаться в сон, при этом параллельно ощущая как трясется наш гусеничный транспорт и краем уха задевая разговор знакомых. Что-то посыпалось из кармана моих джинсов и я резко вернулся из мира снов, чтобы словить упавшие ценности. Небольшие красные кристаллы посыпались вниз один за другим и начали закатываться за спинку моего сиденья.
-У тебя рубины покатились. - сделал замечание кто-то позади меня.
Я поднялся с сиденья и принялся быстро собирать кристаллы, плохо различимые при таком освещении. Если говорить про освещение в Трясогуске, то лучше уж вовсе не говорить - его в принципе нету и только пара другая фонариков поможет сидеть в этом бронированном монстре. Две небольшие бойницы перекрыты головой водителя, а две другие вовсе находятся в пулеметных башнях, которые располагаются над и под 'туловищем' этого трех-гусеничного агрегата, с виду напоминающего улитку с ракушкой на животе и спине, вросшей по самые внутренние органы. Звон он патронной ленты, исходящей из двух пулеметных башен, то оглушал, то убаюкивал. Я положил все собранные мной рубины в тот же самый карма ввиду отсутствия другого свободного места. Похлопав по карманам ладонями, тем самым проверяя все свое добро, я немного улыбнувшись снова сел в свое роскошное жестяное кресло в надежде, что оно не вопьется глубже обычного. Веки закрылись сами собой и стали тяжелее стали. Экипаж нашего бронемонстра был небольшим: шесть человек сидит в башнях, внизу и наверху, пятеро - хламовщики, собиратели хлама, ценностей, не ценностей, всего прочего, два водителя и, на всякий случай, два медика. Размеры его внушительны, один его вход в ширину как два меня, а в высоту с полтора моего роста будет. Его можно было бы сравнить с небольшим стадом слонов, взрослых раскормленных слонов, готовых топтать зеленые земли. У каждого хламовщика, как я, должно быть свое личное оружие. Я ношу с собой двенадцатизарядное револьверное ружье, которое я нашел где-то на развалинах. Оно лежало возле трупа какого-то мужчины, одетого в рваные тряпки, ему оно все равно было ни к чему. Я стряхнул горстку песка размером с мизинец со своей шеи и толстого твердого воротника жилета.
-Не сыпь песок в Трясогуске! - послышался знакомый голос со спины с еще одним замечанием в мой адрес.
-Один хрен он залетает внутрь, Маркус, - ответил я, не открывая глаза. - Стряхну его я или он сам залетит - разницы нету.
Маркус шмыгнул носом, кашлянул и замолк, но я был уверен, что он продолжал смотреть в мою сторону, выжидая нового повода для замечания. Сам по себе он невысокий, худощавый, с длинными светлыми волосами, что постоянно висят из под его зеленой кепочки, так и хочется их отрезать. Как Маркус стал хламовщиком - ума не приложу, но у него это выходит неплохо, возможно его нос картошкой придает ему зоркости или может его тонкие вечно стиснутые губы? Что бы ни давало ему такое восприятие - ищет он лучше многих, да еще и находит самое ценное. Хоть в темноте я могу посидеть не видя его недовольного лица во главе с картофелиной вмазаной посередине. Почувствовался толчок по левому борту и мое ружье ударилось об сиденье моего роскошного металлического дивана, издав характерный щелчок. Спинка впилась мне в левый бок так, что я начал корчится от боли. Все, что было у меня на уме - кто сделал такие хреновые сиденья и для кого он их вообще делал? Неужели, он думал что будет возить ящики с железом, а может плюшевых медвежат в Сибирь? Задумка безумного конструктора и плюшевого магната - худшее его творение, я уверен в этом. По крыше нашего вагона бронепоезда что-то начало стучать, что-то, похожее на град.
-Вдалеке видно облако от взрыва, - послышался глухой голос с верхней башни. - Половина километра где-то.
После слов одного из наводчиков стало понятно, что что-то рвануло с недюжинной силой, да так, что осколки чего-то начали сыпаться нам на голову. Моих забот тут не было, да и быть не могло - я обычный хламовщик и меня не волнует все, что связано с транспортом, если нашу Трясогуску можно так назвать. Живот заурчал, вновь напоминая о пустоте в желудке. Зная, что спрашивать членов экипажа о времени прибытия нехорошо, я набрался терпения и попытался уснуть. На уме не было ничего кроме еды и плана сбыта своих находок. Рынок небольшой, а цены и того меньше. Всегда было интересно, почему огромный стадион с его окрестностями имеет так мало нормальных магазинов и мест сбыта для хламовщиков. Думая об этом, я всегда прихожу к мысли, что это все решается экономическими войнами между самыми сильными соперниками, как и все в дикой природе. Незаметно для себя я заснул, как обычно и бывает на обратном пути. Проснулся я только у въезда в Техносоюз. Наш бронемонстр ехал напролом сквозь деревья и сучья. Послышался звуковой сигнал, напоминающий треск. Водитель остановился и надел наушники с торчащим сбоку микрофоном. Спустя минуту тишины, он достал какой-то блокнот и начал быстро записывать ничего не переспрашивая. После нескольких минут шуршания в темноте, он отложил блокнот.
-Первый въезд, потом по улице Райана и на второй этаж дока, третий слот. - сообщил водитель своему напарнику.
Я ничего не понимая в этих словах, кроме улицы Райана, главной улицой торговли, закрыл глаза и стал дожидаться своего выхода. Во время перемещения Трясогуски, можно было вылезти наружу через люк, смежный с верхней башней. Я никогда не хотел ждать, а потом идти обратно с этих доков, так что всегда выходил пораньше. Проехав несколько десятков минут в тихом шепоте водителей и редких выкриках наводчиков, я взял свое ружье и поднялся с любимейшего кресла класса Люкс. Аккуратно обойдя спящего Маркуса, я прошел мимо сидений, стоящих друг за другом рядом, и подошел к лестнице, соединяющей верхнюю и нижнюю башни с средним ярусом. Я аккуратно полез наверх. Если карабкаться вверх по лестнице в этом узком проеме, то можно наткнутся на люк, находящийся где-то между башней и средним ярусом. Люк закручен очень туго и требуется приложить усилия, чтобы его открутить. Вибрация дизельного двигателя передается лестнице лучше всего, из-за чего долго висеть подобно мясу на шампуре - просто невозможно. Я, схватившись за красную круглую закручивающуюся ручку, принялся открывать люк. Люк отказывался открываться до тех пор, пока пот не выступил сквозь мою повязку вновь. Когда люк поддался, скрежет его был неописуем. Старая ржавейшая дверь отворилась и я смог вдохнуть свежий воздух. Я быстро вылез и прикрыл люк. Трясогуска ехала вперед и все позади нее вновь кучковались в толпу, после того, как охрана смыкала свои ряды и уходила на свои маршруты патрулирования. Я аккуратно подошел к краю нашего монстра и спрыгнул вниз. Приземление оставляло желать лучшего. Все мои добро зазвенело в подсумках жилета и карманах штанов зеленого цвета с большой толстой кевларовой заплаткой на левом колене. Запах был обыкновенным для такого места: пот и запах животных, все это приправлено алкоголем и какими-то курениями. Я снял свою белую, но серую от грязи, повязку, выжал ее и, помахав её туда-сюда, надел обратно на уже высохший лоб. И вправду почему бы лбу не высохнуть - такая жара, что верблюд бы убился и только навесной тент над рынком мог хоть как-то спасти ситуацию. Я прошелся правой рукой по своему подбородку, пальцами нащупывая жесткую как ветки щетину черного цвета. Передо мной был небольшой магазинчик какой-то еды, в который я, недолго думая, решил зайти. Подойдя поближе к утопленному в здании ларьку, я увидел что они продавали. Специально выращенные ящерицы варились в раскаленном масле до хрустящей корочки. Толпа рвалась к прилавку в желании приобрести одну-две уже неюрких твари на палочке. Я не любитель таких... деликатесов, так что я двинулся в привычное мне место, вниз по улице Райна. Улица была старой как сам мир, оно и понятно, ведь она была построена в честь первого основателя Техносоюза - Райана Теммо. Назвать улицу в свою честь, конечно, скромный поступок, но и мужик молодец. Люди, что когда были грабителями, убийцами, ворами взяли и построили город, а затем мини-государство под предводительством одного Райана. Звучит достойно этой улицы. Светло-красный тент волновался высоко над головой, немного пропуская солнце через рваные места. Поменять тент - дело трудоемкое и серьезное, не говоря о том, что все, что было под ним, может запросто погореть в жаркий день, но почему его годами не меняют - все равно не ясно. Ленивое руководство, рукожопые мастера? Не знаю, да и знать не хочу - висит и пусть висит, лишь бы солнце не жгло. Шаурмечная Терезы - надпись радующая глаза после каждой гребанной вылазки. Я подхожу к железной двери со стеклянными окнами и толкаю ее вперед одной рукой. Дверь поддавалась так, будто петли ее мажут маслом каждый день и каждый час. Внутри было довольно скромно: четыре деревянных стола в диаметра с полутора метров, на каждый стол по пять стульев, прилавок белого матового цвета, что немного не вписывался как в стиль этого места, так и в его цветовую гамму. У прилавка, как всегда, стояла белокурая девушка с красивыми чертами лица. Красивые вьющиеся волосы, голубые глаза, тонкие брови и красивые ресницы. Одета она обычно: серая кофта, с виду поношенная кем-то, джинсы синие обыкновенные, перчатки беспалые, зачем они ей - ума не приложу и имя ей: Тереза. Я не знаю чем ее взгляд пал на такую специфичную для многих еду, но раз она еще на плаву, то продукт ходит. В зале сидели два неизвестных мне хламовщика в кожаных куртках с пришитыми карманами и одинаковыми пистолетами-пулеметами неизвестного мне типа. Один был побрит налысо, а второй, видимо, еще готовился стать лысым. Я подошел к белому прилавку и улыбнулся девушке. Страшно представить, как выглядела улыбка лохматого, измазанного в грязи и покрытого пылью развалин хламовщика с щетиной, но еда перебила эту мысль в два счета.
-Добрый день, Джейвс! - с улыбкой поприветствовала меня Тереза.
-Добрый, добрый, Тереза, - ответил я уперев руки в боки. - А что у нас сегодня поесть?
Подкол не был засчитан в ряду частоты его употребления.
-То же, что и всегда. - ответила она с улыбкой.
-Давай мне двойную с верблюдом, убитым жарой. - сказал я и полез в один из карманов подсумка жилета.
Девушка посмеялась над шуткой про верблюда и внутри себя я почувствовал рев победы. Я достал две искореженные монеты, найденные на чьем-то трупе, и положил их на стол. Тереза взяла две золотые, покрытые пылью, монетки и отошла в секцию кухни. Я присел на ближайший стул и откинулся на его спинку. Деревянная спинка показалась произведением какого-то искусства, по сравнению с жестяным сиденьем. Ружье висело у меня на груди и только хлипкий зеленый ремешок не давал ему упасть. На потолке находилось два небольших вентилятора со встроенными в них лампочками, освещающими помещение по ночам и вечерам. Послышалось шипение жира на кухне - моя еда готовилась. Двойная куриная - единственное, что может меня порадовать после целого дня, проведенного в голоде. Я откинул голову назад и закрыл глаза. Поток воздуха, исходимый от вентиляторов, приятно обволакивал лицо и заставлял расслабиться. Я, незаметно для себя, начал проваливаться в сон. Тереза подошла к моему столу и поставила небольшой алюминиевый поднос, разбудив меня своим присутствием. Я открыл глаза и она взглянула прямо в них.
-Не высыпаешься? - спросила она с улыбкой.
-Некогда особо. - ответил я и принялся освобождать принесенный мне деликатес от салфеток, в несколько слоев которых он был упакован.
-Если что, то я могу тебя пустить ко мне ночевать, - сказала она, слегка заигрывая. - Если ты, конечно, не против.
Я откусил большой кусок от огромного куска хрустящего лаваша, под завязку набитого куриным мясом, салатом, помидорами и прочей зеленью. Соус побежал по моим щекам и также попал мне на брови. Тереза усмехнулась и взяла одну и наиболее чистых салфеток, чтобы вытереть мне брови. С Терезой у нас хорошие отношения, даже больше чем просто дружеские, но я не ощущаю ничего к ней. Возможно, я просто сам по себе такой - одиночка.
-Спасибо за предложение, Тереза, - ответил я напрягая брови, вытераемые Терезой. - Как смогу, так и приду, а пока у меня есть еще дела.
Тереза смяла грязную от соуса салфетку.
-Как знаешь, ковбой. - сказала она улыбнувшись и быстро развернулась.
Давно меня ковбоем не называли, ровно с тех пор как я перестал носить эту ковбойскую шляпу коричневого цвета с патронташем у основания этого круглого горба. Хотя, может она не поэтому меня так назвала? В любом случае - это уже не важно. Я раскрыл свою пасть так широко, как это было только возможно и укусил горячий лаваш. Всех в мире салфеток не хватит спасти меня от потопа соуса шаурмы Терезы, но вкусная еда того стоит. Доев любимое блюдо, я вытерся так, как только мог, но некоторые места, все таки, остались немного жирными. Я встал, отряхнулся с колен крошки от лаваша и направился к выходу. Хлам в карманах звенел и не давал покою, вызывая желание сдать его в обмен на деньги. Я вышел на улицу и посмотрел по сторонам. Вьючные животные и транспорт различных категорий и видов бороздили улицу Райана, не давая людям проходить - все как обычно. Я, как и все, прижался к краю невысокой стены песчаного цвета и пошел в свою сторону. Небольшие вывески, двери, ведущие в утопленные в стене магазины, ларьки, проходы на другие улицы и перекрестки - то, что обычно можно увидеть, идя вплотную к стене. Я шел, опустив взгляд, с серьезным лицом.
-Эй, Джейвс! - Послышалось со стороны тарахтящего дизельного двигателя.
Я посмотрел налево и увидел фургон, укрепленный стальными пластинами, шипованный, с двумя пулеметами пятидесятого калибра агрегат. На верху фургона сидел человек в одежде, облепленной железными пластинами. На лице его была маска, шланг от которой шел к баллону за спину. Я бы в жизни не узнал кто это, если бы не кудрявые темные волосы, образовывающие неровный шар.
-Как дела, Пак? - спросил я своего старого знакомого.
-Все путем, брат, все путем! - ответил Пак, снимая свою маску.
Лицо его совсем не изменилось: узкий нос, темная кожа, светлые глаза и шрам на левой щеке от какого-то лезвия. Брови его были густыми, а губы объемными. Его телосложение не было ясно из-за железных пластин, но я догадывался, что он все такой же худой шустрик.
-Ты куда идешь, подвезти? - спросил он.
Пак всегда говорил очень быстро, из-за чего его речь иногда невозможно было воспринять.
-Я иду сдавать свое барахло, вам по пути? - спросил я.
-Нам по пути, полезай! - ответил он и протянул руку.
Высота, на которой находился Пак, была сравнима с моим ростом и еще его половиной, так что пришлось прыгать. Я прыгнул и схватился за его руку. Все мое добро зазвенело в карманах и, казалось, еще немного и выпало бы. Я принялся отталкиваться от неровных шипов, торчащих из фургона, ногами, чтобы не упасть. С горем пополам, я залез на верхушку этой железной черепахи. Раскаленная железная крыша чувствовалась сквозь одежду и немного обжигала кожу. В центре крыши была огромная дыра, проделанная в металле, ведущая внутрь салона фургона. На крыше бронемобиля, огражденной небольшими металлическими скосами, побитыми чужими пулями, лежали, в большом количестве, мятые гильзы, вылетевшие из орудий, закрепленных на разных подвижных частях чуть выше дыры внутрь. Неровные скосы из стальных пластин, закрывающие крышу, были примерно по пояс, из-за чего стрельба из двух, находящихся на разной высоте, подвижных пулеметных колец могла быть затруднительной. Места на крыше хватало на троих взрослых мужчин, при условии, что они сядут и подожмут ноги. Внутри виднелось что-то вроде двух деревянных подставок для стрельбы. На крыше можно было сидеть, но не стрелять, ведь голова торчит в любом случае. Я принял ту же позу в которой сидел Пак и оглянулся по сторонам. За нами скопилась небольшая очередь, впереди которой стоял обвешанный огромными сумками слон. На слоне сидел мужчина полностью обмотанный белыми тряпками и тканями и только брови и глаза торчали из-под белого занавеса, но даже по этим частям лица было ясно, что он был крайне недоволен нашей остановкой. Пак стукнул два раза по крыше стального монстра и крикнул внутрь что-то неразборчивое. Бронемонстр рванул вперед так, что я, чуть было, не ударился головой об ограждение крыши.
-Мы хотели намотать колючую проволоку, - говорил Пак, открывая небольшую фляжку. - Но потом передумали.
Я посмотрел на него и кивнул ему в ответ. Он опрокинул свою флягу над ртом и выпил все ее содержимое залпом.
-А ты на кого работаешь? - спросил я старого знакомого.
-На Маргариту, прямиком ей все везем. - сказал Пак, закручивая крышку обратно на место.
Маргарита - та женщина, что по выгодной цене скупает хлам. Я сам еду сдавать свое добро ее перекупщикам и неудивительно, что они меня решили подобрать, ведь им это тоже выгодно.
-У нее есть четыре таких Тачанки, на которых мы сейчас едем, - говорил Пак, загибая пальцы, облаченные в беспалые перчатки с твердыми пластиковыми костяшками. - Три танка, семнадцать байков, два самолета, один из которых грузовой. В общем, баба не хворает, а бизнес строит.
-Я всегда знал, что ее дело далеко пойдет, сколько ей сейчас? - спросил я в поисках своей фляги по подсумкам тактического жилета, чей ворот уже начал натирать.
-Ей где-то пятьдесят. - ответил Пак.
Я достал свою помятую сферическую зеленую фляжку и начал откручивать крышку. Вода должна была быть свежей и теплой потому, что я спрятал ее в самое недосягаемое для солнечного излучения места и положил туда кучу льда. Фляга тоже необычная, а сохраняющая тепло напитка. Многие бы отдали за такое чудо неплохие деньги, но я оказался счастливчиком и нашел ее в каких-то развалинах.
-Ни разу ее не видел лично, если честно. - сказал я после трех глотков свежей прохладной воды.
-Не удивительно, многие даже не знают как ее зовут, - сказал Пак, периодически выглядывая за защитные скосы. - Все только и знают нелепое название 'Свалочный самородок', а кто владелец - никого не волнует.
Пак ударил кулаком по крыше бронемашины один раз и та остановилась.
-Сейчас, нам посылка должна прийти. - сказал Пак и встал на прямые ноги.
Послышался рев еще одного дизельного двигателя позади нас. Такой звук, обычно, издавали мотоциклы, модифицированные для езды по песку и щебню. Пак сделал половину оборота вокруг своей оси и поймал какую-то черную сумку, после чего звук, который издавал другой транспорт, начал удалятся куда-то. Пак сел и скинул сумку вниз в салон бронемашины. Он стукнул кулаком два раза по крыше и наш транспорт, вновь, двинулся вперед. Остаток пути мы просидели в тишине и только свист воздуха, пролетающего сквозь небольшие отверстия, оставленные пулями, в металлических пластинах пытались разговаривать со мной. Вывески различных ларьков и магазинов летели одна за другой до тех пор, пока не появилась над головой вывеска с надписью: 'Свалочный самородок'. Наш транспорт остановился и двигатель был заглушен.
-Ну все, приехали! - вскрикнул Пак, потягиваясь.
Я встал и, аккуратно подойдя к краю крыши бронемонстра, спрыгнул вниз, стараясь не задеть шипы. Как обычно, в момент приземления, весь хлам тянул меня за собой, при этом специфично звеня. Пак не отставал и звук соприкосновения его ног с испепеленной землей последовал незамедлительно.
-Ну, у нас другой пункт приема, так что на этом все, до скорого! - попрощался Пак, отряхиваясь от какой-то пыли.
-Был рад встрече. - ответил я.
В очередной раз, я видел двери этого места. Толстые решетчатые плиты преграждали мне вход в хламоприемник и это вовсе не чей-то бронетранспортер или какое-то сырье для переплавки, а самые настоящие двери, ведущие в один из пунктов местного миллионера, а точнее сказать - миллионерши. Я подошел вплотную к огромным пластам и они открылись самостоятельно. Сам по себе хламоприемник небольшой и неудивительно, ведь склад огромен. Но маленький - не значит некрасивый. Пол был украшен аккуратной серебряной плиткой, стены были увешены какими-то картинами, а люстра, висевшая внутри, могла бы стоить целое состояние. Напротив входа стояла огромная металлическая стена с откидывающейся цилиндрической частью для передачи мелкого хлама. Небольшое стеклянное окошечко, пропускавшее черты лица принимающего, сидящего по ту сторону, было дополнено узким отверстием для выдачи денег. Я подошел и нагнулся к стеклянному окошечку.
-Здравствуйте, я пришел сдать некоторые вещи. - сказал я девушке, что сидела по другую сторону.
Девушка кивнула в ответ так, будто вовсе не хотел обращать на меня внимания, даже головы не повернула. Я откинул цилиндрическую часть и принялся сваливать все, что было в карманах, после чего задвинул ее обратно. Девушка быстро пробежалась взглядом по принятому товару и выдала несколько купюр. И того... семнадцать марок Райна, что довольно неплохо, если учесть сколько и чего я приволок. Я кивнул девушке, снова не обратившей на меня внимания и вышел наружу. Времени было полно, поэтому было решено отправиться домой. Спустя несколько десятков минут мои ноги топтали знакомый порог. Небольшая пыльная дверь ограждала меня от кровати и прохладного виски. Я открыл дверь и затхлый воздух вылетел наружу, захватывая запахи старой мебели с собой. Войдя внутрь, я оставил свои тяжелые сапоги у входа и надел тоненькие тапочки. Шкаф, что находился справа от входа в узком коридорчике, как всегда был рад моему присутствию. Я прошел вглубь своего жилища и упал на кровать. Небольшой деревянный столик, стоявший посреди комнаты, был задет моей ногой и немного качался. В углу комнаты гудел маленький морозильник, в котором не было ничего кроме крепкого спиртного и пары фруктов. Настроение было никаким от слова совсем. Послевкусие шаурмы до сих пор было во рту и немного пробуждало аппетит. Дышать было не очень просто, ведь я упал лицом прямо в подушку, но и вставать не хотелось. Время, будто, замерло. Слышались голоса каких-то птиц снаружи через мною закрытую дверь. Ветер тихонько проходил сквозь всю квартиру и немного задувал в спину. Сложенные купюры упирались в ногу сквозь ткань штанов и немного натирали. Я чувствовал непривычную легкость и облегчение после сдачи всего своего добра. Чувство легкости приносило удовольствие и я не мог ни о чем думать. Со временем, сон, наконец, овладел мною.
##2
Утро оказалось не самым добрым. Стук в дверь разбудил меня сразу после того, как мой живот заурчал вновь.
-Джейвс, дело есть! - кричал кто-то по ту сторону двери.
Голос был приглушен и понять кто это говорил было невозможно. Я снял свое ружье с ремня и заранее взвел его. Патронов было немного - примерно пять-шесть, но и этого было достаточно, чтобы убить пару-тройку негодяев. Я аккуратно подошел к двери, не отворачивая ствола от нее. Стук в дверь не прекращался, но и не становился чаще. Глаза слипались и хотелось зевать. Я открыл дверь. У двери стоял Пак и еще какой-то персонаж в той же манере одеваться. Бронемонстр рычал позади них, но на этот раз не мешая движению.
-Впустишь? - спросил Пак серьезным голосом, не снимая своей маски.
Я, не долго думая, впустил знакомого с его приятелем. Пак зашел не снимая обуви и положил какие-то бумаги на мой деревянный стол.
-Есть предложение. - сказал Пак, присев на кровать.
-Какое? - спросил я, подходя к столу.
-Это Мэт. - сказал Пак, указывая на доселе незнакомого мне парня.
Лицо Мэта было закрыто грязными тряпками телесного цвета, одежда его была точь-в-точь как у Пака. За спиной его красовался пистолет-пулемет, по форме напоминающий бумеранг. Мэт кивнул головой и протянул руку. Я протянул ему руку в ответ.
-Мэт работает в одном месте, недалеко от Неонсити, - говорил Пак, смотря на Мэта. - У нас есть неплохой шанс уйти из хламовщиков.
Я подошел к морозильнику, открыл его дверцу и достал небольшую бутылочку виски. Объем ее был небольшим: всего одна шестая литра. Я сделал небольшой глоток и, наконец, опустил ружье в пол.
-Выкладывай. - сказал я, вытирая губы от жгущего их пойла.
-Мэт хочет взять нас в операцию по убийству одной крупной шишки, - продолжал Пак. - Должна быть встреча, которая обернется подставой. Она приедет заключать договор по поводу скупки оружия.
-А что за шишка? - спросил я.
-Саманта Санни, у нее сеть оружейных по всему Техносоюзу. - ответил Пак, гладя костяшки на своих перчатках.
-А что мне за это будет и почему я должен лезть в дела с Неонсити? - спросил я, обратив взгляд на Мэта.
-Взамен мы дадим каждому четыре тысячи марок Райана и заключим договор с Маргаритой. - ответил Мэт, немного картавя.
Часть про договор с Маргаритой меня мало волновала, но я решил не вставлять свои условия, ведь деньги, предложенные за участие и так приличные. На три тысячи марок Райана можно купить небольшой мотоцикл для путешествий по дюнам, что уже довольно неплохо. Мысли о возможных приобретениях не оставляли меня в покое и я решил согласиться.
-Я в деле. - сказал я.
Пак встал с кровати и указал пальцем на бумаги, что лежали на столе.
-Это чеки на обналичивание марок, возьми их с собой, - говорил он, делая уверенные шаги к выходу. - Выезжаем прямо сейчас.
Я взял три небольших бумажки со стола и пихнул в самый надежный карман своего жилета. Бутылку виски убирать обратно не стал, а просто засунул в один из карманов не глядя. Я быстро надел сапоги, вышел из своей квартирки и закрыл дверь на не самый надежный замок, который обычно висел просто так, ведь воровать внутри нечего. Двигатель бронетранспортера тарахтел громче прежнего и уже был готов отправить нас вперед. Мы по одному аккуратно забрались наверх, после чего рванули вперед.
-Сейчас вниз будем лезть! - прокричал Пак сквозь свою кислородную маску.
Он отодвинул ручку пулемета, мешавшую пролезть внутрь, и исчез внутри салона. Я последовали за ним и постарался аккуратно пролезть между острыми краями металла. Как бы я ни старался аккуратно пролезть, рука все равно была поцарапана. Внутри было довольно уютно, если можно было так сказать. Три ряда сидений: два спереди, три позади них и еще три в самом конце. Те, что были посередине, держали на себе ящики с патронами для пулеметов и бутылки с водой. Внутри висело два вентилятора, обдувавшие весь салон. Я пролез на самый последний ряд и сел на комфортное сидение, Мэт последовал за мной и сел рядом, а Пак сидел впереди и что-то объяснял водителю. После нескольких минут ожидание в прохладном салоне мобильной крепости, мы сдвинулись с места довольно резко. Несколько гильз каталось в ногах, периодически стукаясь о мои сапоги. Окна были практически полностью заделаны металлом и только узкие бойницы давали возможность увидеть, что происходит снаружи. Довольно скоро мы покинули улицу Райана и прибыли к главным воротам. Выпускают обычно без вопросов, а впускают со строжайшей проверкой, если транспорт не доверен. Мы остановились у выезда в пустоши и нас принялись осматривать. Это сложно было назвать осмотром, ведь даже внутрь не заглянули, но правила - есть правила. После взмаха рукой проверяющего наш водитель вдавил педаль газа в пол и мы помчались, оставляя за собой большой пыльный след.
##3
Тяжёлые колеса перемешивали песок под нами и толкали нас вперёд. Патронные ленты тихо бренчали перед нами, покачиваясь из стороны в сторону. Сложно было сказать, сколько мы уже ехали и меня немного клонило в сон. Веки уже начинали закрываться, как вдруг я ударился головой о железную крышу. Сон, естественно, сразу же покинул меня и на смену ему пришла боль и небольшая, но ощутимая, шишка, что создавала некий дискомфорт своим наличием. Все сидели относительно спокойной, только лишь подпрыгивая вместе с нашим транспортом. Песок, вырвавшийся из под колес, пытался пробраться сквозь небольшие бойницы и попасть мне в лицо, но, к счастью, отскакивал и улетал обратно. Угораздило же меня родится в городе посреди пустыни... Но, как говорится, не выбирают, где рождаться, а где нет. Пак, немного пошуршав на месте, развернулся и начал лезть наверх. Черт его знает, что ему потянуло навстречу дюнам, но видимо - так надо.
-Буря! - крикнул Пак с крыши куда-то в сторону, как будто не стараясь донести сообщение до нас.
Пак быстро залетел внутрь и занял свое прежнее место. Было слышно, как он открутил вентиль своего баллона и начал дышать. Как далеко была буря - было неясно, но то, что она нас, все таки, настигнет понимал каждый. Я снял свою белую повязку со лба и взял какие-то, лежавшие передо мной. Я быстро обмотал лицо всем, что было в руках и надеялся на лучшее. Спустя несколько минут, уже обыденной, тряски, в салон начали залетать песчинки через импровизированный люк. Я натянул тряпку на глаза, чтобы песчинки не попали в них. Водитель начал резко снижать скорость и нас потянуло вперёд. Я почувствовал как Мэт немного привстал и начал лезть в сторону люка. Спустя мгновение, он в спешке сел на свое место и начал делать что-то за спиной.
-Скорее всего, это засада, - говорил он, перебиваясь на возню со своим оружием. - Нужно глядеть в оба.
Пак резко вскочил с места и полез в сторону люка. Было слышно, как песчинки стучали по его большому стеклянному визору кислородной маски. Послышался стук ногами и по дереву, за которым последовал звук передергивания затвора крупнокалиберного оружия.
-Нас, наверное, охотятся с использованием пескодувов. - суетливо добавил Мэт.
Водитель прибавил хода и начал делать змееобразные движения - это единственный способ, хоть как-то, обезопасить себя во время таких действий. Пескодувы нагоняют воздух внутрь себя и мощной струёй из под земли выталкивают им песок, создавая эффект дымовой завесы. Как результат: видимость нулевая, а значит и боеспособность стремится к нулю. Если догадка о такой охоте подтвердиться, то, скорее всего, мы находимся в глубокой ситуации. Послышался хлопок, после которого что-то рвануло позади нас. Бронемонстр засыпался песком, но остановки, пока, не предвиделось. Пак слышимо повернул орудие на правый борт и начал выпускать патроны очередями. Мэт подорвался с места и полез наверх занимать вторую оборонительную установку. По нам начали стрелять из мелкокалиберного оружия, пули которого просто разбивались о стены нашей передвижной крепости. Раскаленные гильзы, периодически, залетали в салон и громко звенели. Послышался голос и второго пулемета, за который встал Мэт. Недалеко послышался взрыв, который по звуку напоминал детонацию всего боекомплекта небольшого танка. Наш бронетранспортер резко свернул влево и те, кто высовывался из люка, начали кренится и прекратили свой огонь. Я отпустил свое ружье, с которым я сидел в обнимку, чтобы снять ткань с глаз. Я понимал, что, возможно, мои глаза окажутся побитыми песчаным потоком, но бездействовать больше я не мог. Сняв повязку, я накинул ружье на плечо, другой рукой прикрывая глаза от песчаной пыли. Я встал со своего места и решил втиснуться между Мэтом и Паком. Встав на деревянную подставку, я высунул свою голову наружу и тряпка, обматывавшаю мою голову в два слоя, сразу же облипилась песком. Я встал, как мне казалось, против потока песчинок и начал снимать ружье со спины. Рука перестала ограничивать и без того маленький угол обзора и я взвел боек ружья. Из песчаного тумана иногда можно было увидеть как мелькают различные части транспорта, окружающего нас. Машин было немного, две-три, но при этом они были не безоружными. Я развернулся спиной по направлению к движению нашей махины и начал наблюдать передвижения неприятеля. Пулеметы, за которыми стояли Мэт и Пак, смолкали ровно тогда, когда их замыкало, либо когда кончалась лента. Стрелять по силуэтам - такой себе вариант, но другого выбора у нас, как бы то ни было удивительно, не было. Я уже было собрался разворачиваться, как вдруг, позади нас, появился мотоцикл, увешанный тонкими пластинами, курсовым оружием которого был гарпун. Нас хотели взять на абордаж и я был уверен, что если не справиться с любителем абордажа сейчас, то возможность противостоять будет только в деревянном ящике, в который мы все не очень то и хотели сыграть. Шлем мотоциклиста был четко виден и толст. Я взял его шлем на мушку и нажал на курок. Пуля отрикошетила от его шлема вниз и попала в гарпун. Гарпун слетел с крепления и, падая, выстрелил ему в голову, пробив ее насквозь и зазвенев при ударе о внутреннюю сторону шлема. Мотоцикл завилял и решил упасть. Не то, чего я ожидал, но и на том спасибо. Я повернул барабан своего ружья, тем самым сменив патрон. Я вытолкнул пальцем гильзу, которая только что была полноценным патроном. Горячий металл выпал и утонул в песчаной бездне. Горячая гильза из одного из пулеметов прилетела прямо мне в руку и я чуть было не выронил свое ружье от испуга. Пули свистели вокруг нас, иногда попадая в скосы и нижнюю часть нашего транспорта. Неожиданно для нас, туман кончился и сменился на бесконечные песчаные просторы, нагретые солнцем. Позади нас было два транспортных средства, вооружение которых оставляло желать лучшего, в противостоянии нашему. Мэт и Пак, сразу же увидев конкретную цель, выпустили по одному магазину. Неприятель передумал сражаться с нами вне песчаного облака и отвернул в сторону. Мы спокойно выдохнули и расслабились. Я снял с себя тряпку, облепленную песком, и белая повязка снова красовалась у меня на лбу, придерживая длинные темные волосы, пропитанные потом после последних событий. Вся крыша и некоторая часть салона погрязла в песке, создававшем неописуемо неприятное ощущение. Я спустился с деревянной подставки обратно в салон нашего бункера на колесах и полез на задний ряд сидений. Можно было увидеть, как пули смогли прогнуть металлические пласты внутрь, оставляя небольшие впадины. Я поднял приклад ружья вверх и начал пересчитывать патроны в барабане своего ружья. Четыре штуки все еще находились внутри и были готовы к стрельбе. Я был более чем уверен, что ружье набрало в себя песка, который когда-нибудь даст мне повод для беспокойства. Я достал полупустую бутылку, что находилась под небольшой наволочкой, полностью усыпанной песком. В бутылке была грязноватая вода, но даже такое будет за счастье после всего произошедшего. Я сделал пять больших глотков и пот побежал по моему лицу. Пак и Мэт, перезарядив стационарное оружие, забрались обратно внутрь. Пак снял свою маску и затянул вентиль на баллоне. Мэт сел недалеко от меня и взял бутылку из которой я только что отпил. Открутив крышку, он вылил остатки воды себе на ткани, окутывавшие его лицо. Наконец, машина поехала спокойно и можно было расслабиться, и даже подпрыгивания не казались уже чем-то неприятным. Я поставил свое ружье между ног, уперев его прикладом в пол. Предохранителя на нем не было - отвалился, наверное, я его нашел таким. Ствол был направлен в сторону от меня, так что я не боялся неожиданного выстрела мне в лицо. Гильзы, еще полные пороха, звенели внутри барабана и заставлял ружье вибрировать. Разговаривать никому не хотелось, видимо, все хотели отдохнуть от напряженного момента, заставшего нас врасплох.
##4
Ночь настигла нас уже под конец пути. Песчаные дюны местами сменялись на что-то более твердое, заставлявшее транспорт, иногда, остановиться для пробуксовки. Путь утомил всех и каждого, без исключений. Бронемонстр, более не нагреваемый солнцем, стал холодеть и касаться его металлических стенок стало еще неприятнее. В один момент, свет стал проникать сквозь бойницы внутрь, освещая мой жилет. Не было ясно что было источником света, но свет был довольно ярким, чтобы я смог отчетливо разглядеть свои пальцы. Водитель достал какие-то темные очки, наверное солнцезащитные, и продолжил везти нас вперед.
-Вот и Неонсити! - сказал Пак, передавая свое удивление нам.
Я никогда не был в таких... высокоразвитых городах, если честно, но наслышан о них больше местного жителя. Я решил вылезти наружу и увидеть все своими глазами. Я протиснулся между пустыми коробами боеприпасов для пулеметов и высунулся из люка. То, что я увидел, я не смог бы описать в подробностях даже по фотографиям: огромные, высочайшие квадратные дома, свет от которых летел во все стороны, какие-то огромные летающие машины, свет из окон которых рисовал четкие ровные квадратики, дым, исходящий из не менее огромных труб, растущих из некоторых зданий и все это - переливается в синих и фиолетовых цветах. Не смотря на то, что до самого города нам было еще ехать и ехать, все было видно отчетливо и ясно. Никогда и вблизи не был к таким... огромных городам, никогда не ездил в их сторону, ведь вблизи них нету хлама, значит и собирать мне будет нечего. Даже если бы мы и наняли Трясогуску вновь, она бы нас не привела сюда, ведь нам запрещено появляться вблизи того же Неонсити без соответствующих бумажек, надеюсь они есть у кого-то, кто нас везет туда, иначе нас могут попросту убить. Послышался рев нескольких моторов, заглушающий чавканье из-под колес нашего транспорта, порой меняющееся на треск. Над моей головой, метрах в сорока, пролетел огромный четырехдвигательный винтовой самолет. Состояние его было не самым лучшим: темный дым, исходящий из его левого крыла, можно было различить даже в темноте, часть хвоста была, как будто, кем-то отгрызена, один двигатель дымился и тарахтел. На борту его присутствовало вооружение в виде нескольких турелей, тусклый белый свет из которых можно было разглядеть. Самолет стремился в сторону Неонсити, то поднимаясь, то опускаясь. Прожектора светили в небо и свет от них рассеивался в разные стороны, формируя какое-то подобие светового конуса. Вдруг, наш транспорт подскочил и я чуть не вывалился из него. Чавканье с треском перестали быть слышны и бронетранспортер поехал очень мягко и приятно. Было темно и не было видно ничего перед собой. Освещения, как я понял, как такового не было, либо оно было отключено по каким-то другим причинам. Позади нас послышался звук сирены. Я повернул голову назад и увидел, как в кромешной тьме поворачивал конвой. Как оказалось, мы заехали на асфальтированную дорогу сбоку. Свет фар конвоя был очень ярким и немного слепил. По нам огня не открыли - уже отличный знак, говорящий о том, что ждать нас здесь никто и не собирался. Конвой быстро нагнал нас и вытолкнул на обочину. Размеры, мощность, красота, гладкость изгибов, мощное автоматическое вооружение, колеса, парящие над самой машиной - далеко не все, чем могли похвастаться аппараты из конвоя. Звук моторов конвоя слышно не было абсолютно и только тихое жужжание доходило до меня. Конвой устремился вперед так же быстро, как и настиг нас. Если наша 'миссия' подразумевает конфликт с такими ребятами, то я лучше останусь без денег совсем, да и без одежды тоже - главное живым уйти. Эти огромные стволы пробьют нашу броню как пуля картон, при этом наши внутренности заполнят салон сверху донизу, приправляя весь этот фарш красным соусом в виде крови. Наш бронемобиль вновь заехал на дорогу и ехал как ни в чем не бывало. Такие машины, как у этого конвоя не приспособлены для езды, а тем более боя в пустынной местности, да что уж там - они не смогут с асфальта съехать сами по себе. Не смотря на недостаток проходимости, грузоподъемность у них великолепная, раз они тащат на себе такие здоровенные автоматические башни, но, как говорится, у всего свои плюсы и минусы. Остаток пути я простоял, высовывая голову наружу. Ветер раздувал мои недлинные волосы в стороны и сушил мои губы. Глаза мои устали смотреть на город, что стремился в нашу сторону довольно быстро. Контроль был пройден очень просто: какой-то сканер покрутился вокруг машины и нам прилепили наклейки со всех сторон. Наклейка напоминала треугольник и предупреждала о наличии оружия у нас, документы и вовсе не понадобились. Огромные здания, улетающие вершинами в небо, светились синими и фиолетовыми цветами, создавая незабываемые ощущения и напрягая глаза с непривычки. Было такое чувство, что эти постройки строили друг на друге, забывая о пространстве между ними. Подножья этих великанов архитектуры были заняты людьми, которые, совершенно не стесняясь нас, занимались своими повседневными делами. Кто-то продавал что-то, кто-то просто отдыхал на скамейках, коих было очень много, кто-то смотрел на нас искоса, кто-то пытался втиснуться перед нами на своем транспорте, не давая нам продвинуться вперед. В некоторых местах можно было заметить какое-то подобие дрона, перемещающегося на гусеницах, вооруженного пулеметами и сканером, для определения личности. Сказать честно, дрон выглядел нелепо и, видимо, умел читать мысли, раз прикопался к нашему транспорту. Он колесил вокруг нас, предупреждая о последствиях при попытке убежать, сканируя все и вся вокруг себя. К счастью, все обошлось без особых происшествий. Сложно сказать, какие впечатления может вызвать этот город кроме удивления, но к тебе тут относятся как к недалекому. И действительно, ты живешь в самом крутом городе, который можно представить и не работаешь хламовщиком, так почему кто-то, кто живет на отшибе общества может быть другим? Разве может быть, что он, мусорщик с дороги, может тебя научить чему-то полезному или сделать то, чего не можешь ты? Большинство жителей этого города ответит 'да', но я не виню их, за что их винить? Единственный оплот технологий, как они привыкли себя величать, даже не берет во внимание другие такие же города, такие же как они. Я не знаю, что творится в их головах, но это вряд ли мое дело. Над нашим транспортом по огромной толстой балке пролетел какой-то рельсовый вид транспорта, создав небольшую ударную волну. У меня заложило уши, неудивительно, что пешком тут никто не ходил. Наш, нелепый для этого места, металлический гроб, который еле-еле вписывался в узкие повороты на улицах, свернул в какой-то переулок, на которых выходило бесконечное множество кондиционеров, создающих страшный шум. В переулке виднелся какой-то проем, по размерам схожий со входом в гараж. Наш водитель завернул в него, после чего заглушил двигатель и дверь закрыла за нами проход. Мы оказались в небольшом помещении, смахивающим на автомастерскую, в которой было все, что нужно и не нужно. Внутри стоял один из этих высокотехнологичных транспортов, очень низкий, очень длинный, трехколесный автомобиль. Цвет его был белым и по форме он напоминал выгнутый наружу щит. Рядом стояли два человека в характерной для этого города одежде. Серебристый жилет с квадратными заклепками, темные джинсы, кроссовки разного цвета, выполненные в стиле пчелиных сот - многие носили такой прикид и на улицах этого места. Лица двух молодых людей выдавали в них нотку дружелюбности своими улыбками, которые они старались сдерживать при виде нас. Что было удивительно, так это то, что оба они были азиатами и имели схожий вкус как в одежде, так и в устройствах, что можно было заметить по одинаковым навороченным часам на руках каждого. Я подумал, что они могут быть близнецами, но не стал делать поспешных выводов, чтобы не обидеть их и не показать себя с плохой стороны. Я выскочил из нашего покоцанного автометалла сразу за Паком, который, вроде, понимал, что делает.
-Добро пожаловать в сервис 'Бада-кар', что мы можем сделать для вас и вашего транспорта? - очень бегло, с характерным акцентом, спросил один из азиатов, пожимая руку Пака.
-Нам нужна новая подвеска, - говорил Пак, указывая пальцем на наш транспорт. - Санни-рамп, есть такое?
-Конечно есть, - говорил тот же самый незнакомый мне человек, не сбавляя темпа речи. - Проходите внутрь и отведайте нашего замечательного чая, пока мы мы будем работать.
Он указал нам на единственную металлическую дверь, ведущую вглубь здания. Пак подошел к двери первый и открыл ее. Внутри было что-то вроде небольшого кафе, часть которого была на улице. Кафе просматривалось насквозь и можно было увидеть как разъезжают машины по дорогам по другую сторону этого здания. Внутри все было довольно уютно, но не очень тихо: стояли небольшие старые деревянные столики, на каждом из которых была брошюра, и стулья, где-то посередине кафе находился прилавок с небольшой витриной, за которой находилась сама кухня. Слева от дверного проема, через который мы зашли, была лестница ведущая наверх, по форме напоминающая букву Г. Мы зашли внутрь и сели за стол недалеко от входа в этом заведение. К нам подошла симпатичная девушка с голубыми волосами. Она была одета в чистую красивую серую кофту с рисунком парящей бабочки на животе и искренне улыбалась. Она положила нам три меню на стол и ушла так же быстро, как и появилась, не сказав ни слова. Скорее всего, она была как Мэт - сидит тихо до тех пор, пока не спросят. Понятия не имею, кто и как послал нам Мэта с целью заручиться нашей поддержкой, если он лишнего слова не уронит, хотя это, возможно, и к лучшему. В этом кафе пахло ровно так же как и в городе - непонятно. Запах был очень сложным, спирт, ацетон и еще куча всего, что могло заставить кого-то воротить нос, но не меня - я привык. За свои три с лишним десятка лет я чувствовал такой запах, практически постоянно. Я почесал свою щетину, которая уже требовала мытья, а еще лучше - стрижки. Пак закинул ноги на стол, одну на другую, и откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. Мэт сидел ровно и просто оглядывался по сторонам. Я улегся в небольшой стул так, как мог и просто отдыхал. Сколько я помню Пака, он никогда не стеснялся никого. Я знаю его с детства, с момента, когда ему было лет шесть, шустрый, смелый, легкий на подъем мальчик. Прошло пять лет с того момента, каким я его запомнил и некоторые прежние черты до сих пор присутствуют в его поведении. Знал бы я, что он станет хламовщиком как я, не водил бы его по развалинам. Открылась дверь, через которую мы попали внутрь. В зал зашли те самые два азиата, отчего-то похожие друг на друга. Они подошли к нашему столу и пододвинули по стулу каждый. Они сели рядом с нами и непонятно для нас улыбались.
-Это хорошо, что вы прибыли так быстро, - говорил тот же самый азиат. - Мы рады вашему приезду и мы знаем, что вы поможете нам с одним делом.
Пак убрал ноги со стола и его взгляд наполнился азартом.
-Меня зовут Бохай, а это Вейюан. - говорил он. - Сразу говорю, Вейюань немой, вопросы задавайте не ему, а мне.
Улыбка с лица нового знакомого, по имени Бохай, не убегала никуда, даже когда он заговорил о недуге своего друга, который улыбался не меньше прежнего. Возможно, эта улыбка являлась правилом этикета или же будучи одним из правил отношений к клиентам со временем вошла в привычку. В любом случае, улыбка лучше, чем рога, выставленные против тебя с порога.
-Итак, новое дело требует новых лиц! - сказал Бохай, протягивая руку мне.
Я пожал ему руку, после чего скрестил свои руки на груди и продолжил слушать.
-Ваши имена мне уже известны, мне все о вас рассказали, - продолжал он, теребя свои мокрые короткие волосы. - Я знаю даже больше, чем нужно. Перейду к делу, совершить подставу со сделкой не получится, у нее тоже есть свои информаторы, но нам ничего не мешает перехватить конвой, который должен увезти ее из этого города. Я поговорил с нужными людьми и они должны совершить диверсию.
-А это не тот конвой, что мы встретили по пути? - спросил я Пака, в ожидании, что он даст отрицательный ответ.
-Понятия не имею. - ответил Пак, неохотно повернув голову в мою сторону.
-Я не знаю, какой конвой вы там видели, но оружия у них куры не клюют, - последовал незамедлительный ответ нашего 'босса'. - Все должно быть по высшему классу, иначе сначала получу за это я, а потом эта кара небесная доберется и до вас.
Улыбка все еще присутствовала и уже наводила некий ужас, если принимать его внешний вид и слова в форме одной картины.
-Я закончил информирование, все остальное узнаете в момент выезда. Мы будем догонять конвой, другого выхода нету. Все!
Бохай и Вейюан встали со своих стулья почти синхронно и поставили их на место. Они сделали небольшой крюк вокруг нашего стола и поднялись наверх по единственной лестнице. Чувствовалось, что Бохай разозлился, но причины всей это скрытой злости видно не было. Возможно, все пошло слишком не по плану, либо же ему и так несладко живется во всей это 'мафии'. Его друг или... брат, Вейюан, имя то какое - ни разу не слышал, если он немой, то зачем он им нужен здесь? Столько вопросов, ответы на которые, наверное, лучше не знать. Послышался визг шин на улице со стороны летнего дворика этого кафе. Какой-то броневик, по внешности напоминающий Техносоюз, и все связанное с ним, въехал внутрь этого кафе, по дороге переехав все деревянные столы и стулья с некоторыми посетителями этого заведения. Кровь на капоте машины перекрывала пыль, собранную по дороге сюда, и чья-то рука торчала из-под левого переднего колеса бронемашины. Двери этого незваного агрегата распахнулись незамедлительно и из них вывалились пятеро, обмотанные в тряпки и снаряжение, не внушающие доверия. Мы, еле успев среагировать, опрокинули наш стол и забежали за него. Это не спасло бы от пуль, но так хотя бы был шанс не угодить под них. Послышались звуки автоматической стрельбы в нашу сторону. Пули выдирали клочья деревянного стола, который вот-вот уже собирался отдать концы. Мэт два раза ударил в лицо Пака и тот потерял сознание. Я накинулся на Мэта, пытаясь взять его как живой щит от стрельбы в свою сторону. Пуля попала мне в правую ногу и я закричал от боли. Стрельба не прекращалась, а время начало тянутся вечность. В тот момент, когда пуля, в очередной раз, влетела в стол острый тонкий кусок дерева влетел мне в шею и я почувствовал как кровь пыталась просочиться сквозь заткнутую рану. Я упал на спину и начал захлебываться кровью. Мэт поднялся с колен и поднял руки вверх. Стрельба прекратилась. В глазах потемнело и меня потащили в сторону машины. Я услышал крики на китайском и щелчки затворов. Стрельба возобновилась, после чего последовал звук мотора.
##5
Грязный, неприятно пахнущий мешок был натянут на мою голову и не давал увидеть ничего. Во рту была тряпка, вкус которой напоминал смесь песка и земли. Руки были связаны за спиной очень туго. Внезапно машина остановилась. Двигатель заглох и кто-то открыл двери. Меня потащили за руки, чем вывернули их и чуть не оторвали. Я упал спиной на раскаленный песок и тот попал мне куда только мог. Солнце пробилось сквозь мою одежду быстрее обычного, возможно из-за того, что я не ощущал на себе моего жилета. Кровь, находящаяся под деревянным осколком, воткнувшимся мне в шею, затвердела и перестала идти. Нога болела так, будто бы ее оторвало взрывом. Страха я не чувствовал, но я не знал, что будет дальше, и это заставляло меня понервничать. Меня поставили на колени и я простоял в такой позе несколько минут прежде чем с меня сняли ужасный тряпичный мешок сквозь который свет бил мне в лицо. В глазах с непривычки сначала потемнело, но потом все стало как обычно. Приятный тихий ветер гуляющий по дюнам перемешивал песчинки под ногами и дул в мое голое горло. Позади меня стояли двое и чего-то ожидали. Послышались звуки напоминающие трение чего-то о песок. Один человек в пластмассовой маске, напоминающей по своим очертаниям морду тюленя, тащил за собой чье-то тело. Подойдя к краю дюны, на которой находился я и бронетранспорт, он толкнул труп вниз и тот покатился, поднимая за собой песок. Поправив свою нелепую морду тюленя, он подтянул серый комбинезон, полностью покрывающий его тело до шеи, и достал со спины пистолет-пулемет, по форме напоминающий ту же модель, что была у Мэта.
-А что с этим делать? - спросил человек в сером комбинезоне.
-Не знаю, - ответил кто-то позади меня. - Эта туша вообще в дело не входила.
Чья-то нога уперлась мне в спину и положила на живот. Я увидел дуло пистолета и такую же пластмассовую маску, но морда была уже не тюленьей, а бобровой. Послышался звук досылания патрона и выстрел. Пуля попала мне в левую щеку и вышла изо рта. Я не чувствовал языка, но ощущал кровь, заполоняющую мой рот. Я закрыл глаза и, сдерживая крик, ждал своей участи.
-Он мертв?
-Скорее всего.
-Он же дышит!
-Оставим его помирать, сколько ему осталось?
Все трое зашли внутрь машины, после чего выхлопные газы покрыли меня с ног до головы, а песок из-под колес транспорта застрял в волосах и набил рот через простреленную щеку. Ветер по-прежнему прочесывал мою спину, немного задирая грязную футболку, придавленную песком.
-Нет! - послышался чей-то голос.
Я вспомнил, что где-то недалеко был чей-то труп и открыл глаза, в надежде увидеть этого актера. Сил не было ни на что, даже кричать не от боли не получалось. Солнце вновь ударило по глазам, заставляя веки опускаться как шторы. Передо мной лежал камень, а на камне сидел человек. Одежда его была белой и рваной. На его голове красовалась такая же белая шляпа, как и его порванная ковбойская накидка со странными штанами. Лицо его было заслонено большим головным убором. В руках у него была красивая новенькая гитара с белой лилией на корпусе, рядом с подставкой. Я не помню камня, а тем более... такого странного человека. Струны зазвенели мягко и приятно от одного лишь дуновения ветра в его сторону. Рука его дрогнула и струны заиграли ярче прежнего, оставляя яркие краски в моем сознании.
'Сегодня не отдам! И лишь один ручей наполнит место кровью! Пусть я без языка, пусть я как смерть устал, но не отдамся боли! Все страшное, все позади - и лишь труп лежит в низине! Я не смогу понять: кого винить, кого прощать, быть может это верно? Нет! Сегодня не отдам! Я пойму все непременно!'. Приятный громкий голос замолк и послышался странный звук, после которого струны на его гитаре лопнули. Незнакомец достал какой-то странный деревянный коробок из кармана штанов и вытащил из него струны. В моих глазах начало темнеть и я потерял сознание.
##6
Сильный шум разбудил меня быстрее чем холодная поверхность, на которой моя спина могла бы отмерзнуть навсегда. Я проснулся посреди улицы Неонсити. Вокруг меня стояла толпа, которая смотрела на меня с огромным любопытством и долей отвращения. Песка на моей одежде не было, ровно как и сил подняться. Я услышал звуки сирен и толпа быстро разошлась. Рядом со мной, в метре от земли, завис синий транспорт с проблесковыми огнями. Дверь этого агрегата открылась и из нее вышел не робот, не человек, а что-то среднее. Огромный угловатый шлем с синей полоской-визором в форме буквы Т сидел на его голове как влитой. Сине-белая форма облегала его тело, подчеркивая его атлетичность, а на ее плече красовался синий плащ, уходящий за спину. На бедре этого стража красовалась кобура, в которой было несколько пистолетов.
-Назовите себя! - приказал мне металлический нечеловеческий голос.
Я попробовал произнести свое имя, но видимо я не зря не чувствовал язык - его больше не было. Консервная банка подошла ко мне поближе и легким движением подняла меня с холодной плиты за воротник.
-Назовите себя! - повторил он, не изменив интонации.
Видимо, он был не в силах понять, что говорить мне особо не о чем, возможно из-за того, что он перекачан, а может потому, что голова его - шлем. Как бы то ни было, он закинул меня внутрь своего транспорта и залез туда сам. Он достал тонкую пластинку-стяжку, которой зафиксировал мои руки, обмотав их и примагнитив к двери своего транспорта. Будь у меня силы, чтобы попробовать вырваться - не вышло бы, либо магнит способен всех этих банок со всего города примагнитить, либо стяжка какая-то особенная, в общем - фиксация отличная. Меня доставили в полицейский участок, где и поместили в одиночную камеру предварительного заключения. Лазерная решетка била больнее обычной железной, но это уже мелочи. Я не знал, сколько проведу в этой комнате, в которой туалета-то нормального и не было. Спать приходилось на неудобной койке, которую каждый раз на что-то проверяли. Пока я сидел меня вылечили от ранений и сделали язык с помощью каких-то клеток, которые могут отращивать новые ткани. После появления 'нового' языка я часами учился заново произносить слово за слово, будто пришел к логопеду. День шел за днем и я сидел в этой клетке как хомяк до тех пор, пока не прибыл тот, кого я совершенно не ожидал увидеть. Одним утром я услышал как очередная консервная банка ведет кого-то в сторону моей камеры. Узкие коридорчики еле позволяли двигаться этому робокопу, но он, все же, умудрялся протиснуться. Я сидел на своей кровати с закрытыми глазами, постигая новый дзен, уже... тринадцатый, наверное.
-Вот ты где, животное! - прозвучал до жути знакомый противный голос.
Я открыл глаза и увидел Маркуса.
-Маркус! Как ты тут оказался?
-Я приехал сюда за запчастями для нашего транспорта, который ты, между прочим, бросил!
-Мне предложили дело и я решил помочь...
-Я вижу, как ты тут помогаешь! - перебил он, не дав договорить. - По старой дружбе, я могу замолвить за тебя... Ну... Так скажем... Пару слов. Только эту 'фразу' ты отдашь мне в тройном размере!
-А тебя жаба не задушит?
-Если ты не выйдешь отсюда до рассвета тебя самого задушит.
Я встал со своей койки и подошел к решетке.
-Ну давай попробуем.
Так и случилось, Маркус, вредный жадный хрен, не желавший признать, что скучал по мне, заплатил за меня нужную для выкупа сумму и мы выехали из города на старой доброй Трясогуске, сиденья которой мне всегда нравились.
##7
Путешествия в этом корыте или как я люблю его называть при разговоре с Терезой 'корытище' - не самое приятное событие и я не устану это повторять. На протяжении всей дороги я пытался вспомнить все произошедшее и радовался соприкосновениям своего языка с зубами. Странный белый человек с лилией на гитаре... Звучит как что-то похожее на галлюцинацию или на персонажа какого-то романа, который не будет принимать активного участия. Все это очень странно и не поддается логическому анализу. Логический анализ... Какое странное словосочетание, которое я бы никогда не применил, видимо этот случай уже оказывает на меня свое влияние. Приезд в город не отличался ничем от того, что я видел до этого, за исключением парочки удивленных лиц. Люди, знающие меня в лицо, уже, наверное, давно подумали, что я отбросил копыта, но такое чудо им придется еще подождать. Время было позднее - ехать не десять минут. Я снова спрыгнул со своего любимого средства передвижения и размял спину после очередной поездки на груде гороха. Не смотря на то, что солнце уже закатилось за горизонт, Тереза работала в своей любимой кафешке, да чего там и скрывать - она моя любимая тоже. Я открыл двери и сразу же пошел к белому прилавку. Было слышно, как шипело на раскаленной плите мясо, испаряя свои соки и создавая отличный аромат, который только будил во мне и без того ужасный голод.
-Мама, я дома! - крикнул я в сторону кухни, чтобы привлечь внимание Терезы.
Послышались шаги со стороны кухни и появилась уставшая девушка, которая готовит мне поесть.
-Привет, Джейвс, - сказала она, скидывая с себя рукавички, полностью обмазанные в жиру. - Многие говорили, что ты уже не вернешься.
-Да кто эти многие, если меня тут несколько человек в лицо знает?
Тереза развернулась и ушла на кухню, не произнеся ни слова в ответ.
-Эй, ты куда убежала, новая порция для меня? - спросил я, поправляя свою потную футболку.
Тереза принесла алюминиевый поднос с блюдом на нем и поставила его на прилавок.
-Себе готовила, но тут, наверное, тебе будет лучше съесть это, - сказала она, вытирая пот со лба. - Так жарко на кухне, прям невозможно. Расскажешь, где ты был?
Я взял поднос и пошел в сторону одного из столиков. Не знаю обиделись ли другие столы, ведь внутри была тишина и никого, кроме нас с Терезой. Я сел и откусил большой кусок от сочной шаурмы, которую никто и никогда не приготовит так же хорошо, как Тереза.
-Я был в замечательном городе Неонсити.
-Неонсити... Туда же просто так не пускают. Ты был по делу?
-По делу - не то слово. Это было и смешно и страшно. С такими банками консервными познакомился... Да вот только открывашек для них нету.
-Стой, ты о чем?
-Или есть... Да я плохо поискал?
-Какие консервные банки?
-Неважно. Нас подставили, а меня чуть не убили.
-Как так получилось?
Я взял салфетку и вытер свой рот от соуса. Тереза сидела рядом со мной, уткнув локти в стол, и нервно гладила свои пальцы на уровне лица. Вид у нее был не самый лучший, но чего еще можно ожидать от девушки, которая работает большую часть своей жизни на такой работе.
-С нами был человек, который должен был довести нас до своих знакомых... Ну так вот, у него были знакомые и на другой стороне.
-В смысле?
-Он нас подставил. Приехали его... друзья и решили поиграть с нами в догонялки.
-Они вас пытались поймать?
-В догонялки с пулями.
-Ясно...
Лицо Терезы будто застыло после моих слов.
-Я рада, что ты жив. - сказала она и обняла меня, накренив стол на меня.
Соус из шаурмы побежал на мои и без того уставшие штаны.
-Ну вот, теперь еще и штаны отмачивать, я же тут ем. - сказал я.
Она не отреагировала на мои слова и продолжила обнимать, улыбаясь от счастья.
-Ну ладно, иди сюда. - сказал я и обнял ее в ответ.
Мы еще несколько минут просидели в обнимку и моя еда уже успела остыть. Она встала и поправила свои синие джинсы.
-Ну... Я пошла себе приготовлю и домой. - сказала она, спуская руки вниз по бокам ног и, как будто, сдерживая слезы.
-Я тоже сейчас пойду. - ответил я, уже доедая свой поздний ужин.
Она развернулась и зашла за прилавок.
-И да! - крикнул я ей вдогонку.
Она развернулась и посмотрела на меня.
-Спасибо за еду и... не играй со мной в догонялки. - сказал я и улыбнулся.
Она улыбнулась в ответ и я почувствовал тепло на душе.
-Да, не за что.
Она окончательно ушла из поля моего зрения и звуки прожарки мяса возобновились. Я встал с места и вытер свой рот той же салфеткой, но уже чистой стороной. Мыслей особо не было. Я шел домой. На улице было темно и только некоторые фонари умудрялись гореть, освещая дорогу как впереди, так и позади меня. Дверь в квартиру была закрытой, но я бы не удивился, если бы ее кто-то раскурочил после всех этих... событий. Я открыл дверь и зашел внутрь: все было как прежде и казалось, будто бы какой-то плохой сон разбудил меня той ночью и вот... сейчас я тут, после этого ужасного сна смотрю на ту же квартиру с затхлым воздухом. Я прошел внутрь, захлопнув дверь за собой. В центре своей квартирки я вспомнил, что не снял обувь и упал на кровать. Я быстро скинул свои грязные сапоги с ног и немного песка высыпалась из них на пол. Я кинул эту песочную пару в сторону двери. Они ударились о дверь и упали недалеко от нее, издав характерный звук при приземлении. Все мои мысли по прежнему были сосредоточены на произошедшем, но теперь к ним добавилась горечь утраты суммы, которую мне обещали за весь этот кошмар. Я лежал и смотрел в потолок. Темнота поглощала меня и я уснул, так и не разобравшись в этом кошмаре наяву.
##8
Странный шум разбудил меня посреди ночи. Я открыл глаза, поднялся и сел на край кровати. Глаза мои слипались, а голова совершенно не соображала. Я протер глаза относительно чистым краем своей футболки и зевнул. В комнате было непривычно свежо и светло. Я поднялся с кровати и, немного пошатываясь спросонья, подошел к коридору. Как я и ожидал, дверь была открыта нараспашку. Странно, ведь я бы заметил, если бы кто-то пытался ее открыть. Я закрыл дверь и, посчитав, что сам не закрыл должным образом дверь, пошел обратно в свою теплую кровать. Послышался звук струн, который я уже слышал прежде. Я замер не заходя в комнату. Все таки, кто-то проник внутрь. Вряд ли вор или убийца, иначе зачем ему гитара? Скорее всего, это один из этих... любителей петь колыбельные, ведь каждый второй любит петь колыбельные любому случайному человеку, к которому вломился в дом, верно? Я аккуратно присел и, чуть повернувшись назад, подобрал один сапог - ну так, на всякий случай. Я подошел чуть ближе и увидел белую фигуру. Незнакомец в белом сидел на моем морозильнике безмятежно и смотрел на свою гитару, которая даже в темноте была отлично различима, а белая лилия светилась, немного освещая корпус инструмента. Он приподнял голову и я увидел его лицо. Изуродованное лицо с ужасающей улыбкой. Губ не было совсем, один глаз был закачен наверх и влево. На левой щеке было что-то вроде наколки в виде небольшой птички, смахивающей на воробья. Глаза его светились зеленым в темноте и будто смотрели в душу. Я напугался так, что, казалось, сердце вылетит из правой пятки. Встал как вкопанный и даже сказать не могу - почему. Струны вновь зазвучали и его взгляд пал на инструмент. 'В один прекрасный день в город Агва Фриа приехал чужак. Он едва ли с кем говорил, потому что не много мог сказать.
Никто не осмелился спросить его о делах, никто не допустил такую оплошность, ведь у незнакомца на бедре висела большая пушка, большая пушка на бедре.' - напевал он одурманивающе приятным голосом. Я начал заходить внутрь комнаты. Он не обращал на меня внимания и, на мгновенье, я решил, что он слепой. Когда я подошел к столику, струны на его гитаре лопнули, заставляя меня скорчиться от неприятного звука. Незнакомец засунул руку в карман своих штанов и вытащил оттуда тот же самый коробок.
-Я вижу тебя. - сказал непривычно низкий и грубый голос. - Не думай, что я слеп.
-Кто ты? - спросил я, держа наготове свой сапог.
-Я босс, я подчиненный, я охотник, я жертва, я... Я все это сразу.
-Хорошо, допустим, но что ты делаешь здесь?
Незнакомец достал струны из коробки и принялся натягивать их на гитару, попутно снимая порванные.
-Я спас тебе жизнь и не жду ничего взамен...
-Тогда зачем ты в моем доме? - я перебил его, задав вопрос, который просто не уходил из моей головы.
-Не жду ничего, кроме одной услуги. - продолжил он не возмутившись.
-Какой?
-Мне нужно, чтобы ты помог в одном деле. Говорят, ты хорошо знаешь местные руины старого мира?
-Немного.
-Приходи рассвете к выходу из города, спроси Сэмми Рента.
-Какого Сэмми?
Комната озарилась ослепляющей вспышкой и незнакомая фигура исчезла.
-Класс! - выкрикнул я. - Еще одно дело привалило неожиданно!
Все слишком странно, чтобы быть правдой, возможно я лежу где-то в коме? Да, точно, я же лежу в коме от потери крови посреди пустыни! Это все объясняет, поэтому я никуда не пойду и буду пытаться жить спокойно хотя бы у себя в голове, пока мое тело гниет на солнце. Я устал от этих 'приключений и не вижу в них смысла. Я лег на свою кровать и, немного полежав и подумав о случившемся, уснул.
##9
Ветер дул в лицо, а солнечные лучи обжигали кожу. Был уже день. Я стоял на выходе из города и осматривался вокруг. Высоченный забор, не менее высокие наблюдательные башни, тонны машин, собирающихся покинуть это место. Мне всегда было интересно, почему они впускают и выпускают транспорт в разное время? Наверное, на то есть свои причины, но я сюда пришел не за этим. Я подошел к человеку в грязном коричневом плаще, единственному стоящему у стены, помимо работников контрольного пункта. Если спрашивать про кого-то или что-то, то лучше у человека в плаще, ведь он всегда все и про всех знает, верно? Незнакомец в плаще посмотрел на меня искоса и наклонил свою шляпу-федора вперед, как будто закрывая глаза.
-Мне нужен Сэмми Рента. - сказал я, немного нагибаясь, чтобы заглянуть под загнутый козырек федоры.
Услышав мои слова, он выпрямился и поправил шляпу.
-Я Сэмми Рента, - сказал незнакомец, смотря мне прямо в глаза.
Мне резко стало плохо, закружилась голова и поплыло в глазах, я упал рядом с Сэмми Рента и потерял сознание. Не прошло и минуты, как я очнулся, но совершенно не там и не так, как мне хотелось бы. Я оказался в странном месте, впереди меня проходила железная дорога, одна рельсовая полоса. Рельсы окружали деревья, которые покачивались сами собой, ветра я не чувствовал. Два ровных ряда, будто кем-то посаженных, деревьев, скромно стоящих и не касающихся друг друга, были очень сильно похожи друг на друга и, на первый взгляд, могло показаться, что это одно и то же дерево, продублированное множество раз. Было очень темно, как будто я был в каком-то помещении. Ни звезд, ни солнца видно не было и, казалось, я просто оказался в огромном помещении. Мое тело было необычайно легким и я не мог понять почему. В голове отчетливо звучала музыка. Старая музыка, виниловые пластинки с которой я находил в развалинах. Я всего один раз слышал как она звучит, я и не мог подумать, что услышу ее когда-то вновь, пусть даже и у себя в голове. На мне была надета грязная красная футболка, в центре которой были нарисованы стрелочные часы, и джинсы, в складках которых был набит песок. Наконец, я почувствовал поток воздуха, упирающийся мне в спину. Я посмотрел за спину и увидел железнодорожные пути, идущие в ту же бесконечную даль, что и их часть передо мной. Я не чувствовал ни страха, ни спокойствия - я не чувствовал ничего. Я сделал шаг вперед. Ничего не изменилось. Я постоял на месте некоторое время и принял решение: идти, пока что-то не случиться. Я шел. Я шел очень долго, так долго, что я позабыл обо всем на свете. Мягкий шелест листьев уже перестал быть заметным и ушел на задний фон. Музыка в голове уже казалось обыденным делом и я даже начал запоминать слова песни. Спустя неисчислимое количество времени, я пришел в тупик. Железная дорога уперлась в стену, состоящую из чего-то схожего с корой деревьев. В стене появилась ручка и очертания двери. Я надавил на ручку и дверь открылась. Я оказался в месте, очень похожем на то, в котором я оказался вначале. Железная дорога, деревья, шелест листьев, музыка в голове. Единственное, что отличало это место от прежнего - странная фигура, сидящая на путях. Я подошел к странной фигуре, больше напоминающей расплывчатую тень, чем человека или животное. Она сидел поджав ноги к себе и положив некое треугольное подобие подбородка на колени. Лицо было абсолютно пустым и черным.
-Привет? - поздоровался я, в надежде, что фигура ответить мне хоть чем-то.
Фигура подняла свою голову и казалось, что она смотрит на меня.
-Ты можешь говорить? - спросил я, немного наклоняясь к ней.
Фигура резко создала себе новое лицо, которое буквально вынырнуло из черного дыма. Это было лицо того загадочного человека во всем белом.
-Эти рельсы это ты, твоя жизнь, - сказала тень. - Жизнь без изъяна, жизнь без обмана?
Обезображенное лицо растворилось в тумане и из него вынырнуло новое, лицо Пака.
-Жизнь без предательств и недоверия? - сказала тень и вновь растворило лицо в густом черном дыме.
Из дыма появилось лицо Маркуса.
-Жизнь без упрямства и глупости? - сказала она, поглощая новое лицо в то же дымное облако.
Тень приняла полный облик Терезы, но не сдвинулась с места.
-Жизнь без игнорирования? - сказала она и полностью погрузилась в дымовое облако.
Дымовое облако вытянулось вверх и стало ростом с меня. Вместо тени появился человек в белом со своей гитарой.
-Что я здесь делаю?! - спросил я его, впервые ощутив страх.
-Ты сам решил оказаться здесь, - отвечал он, смотря мне прямо в глаза и потирая свою гитару. - Все имеет последствия.
-Где я?! - спросил я, толкая его в плечо.
-Нет смысла переживать, ты все равно не уйдешь отсюда, если узнаешь, что случилось. - ответил он, ухмыляясь.
-Тебе придется мне сказать, иначе я тебя убью. - сказал я и сжал крепко кулаки.
Сердце забилось пуще прежнего и я начал терять ориентацию в пространстве из-за частого дыхания, вызванного яростью. Человек в белом присел и провел пальцами по струнам.
-Если бы я и хотел... Я бы не смог сказать, Джейвс. - сказал он, опустив взгляд и уведя его влево.
-Почему ты не сможешь?! - прокричал я так, что эхо приглушило меня.
-Ты - это я, Джейвс. - сказал он и поднял свой взгляд на меня.
Я подошел поближе к нему.
-В смысле, 'ты - это я'? - спросил я, недоумевая, о чем идет речь.
-Я это результат всего, чего ты добился, Джейвс, всей твоей жизни, проведенной в мире. - сказал он и, опустив взгляд, начал наигрывать одну из песен.
Я был в шоке от сказанного и не знал как на это реагировать. Это должно быть сон, верно? Кошмары не снились мне достаточно давно, по крайней мере - вот такие...
-Что мне делать? - спросил я ощущая безысходность где-то внутри себя.
-Ничего. Ждем, пока наступит время. - ответил он, не отрываясь от игры на гитаре.
Я присел и наклонил голову к нему.
-Время чего?
-Видишь ли, Джейвс, твой путь еще не закончен, - говорил он, следя за окостеневшими пальцами своей руки, которые нежно прижимал струны гитары к грифу. - Эта железная дорога не приведет тебя никуда пока ты не получишь разрешение на следующую станцию. Всему свое время.
Я подошел вплотную к человеку в белом и сел рядом с ним, оперевшись об ствол дерева, покрытый толстой шершавой корой. Наконец, песня с виниловой пластинки умолкла в голове.
##10
Время остановилось. Ничего не происходило и не могло произойти, даже если бы я приложил к этому свои усилия. Послышался гудок поезда, стремящегося к нам. Звук был оглушительным. Я подскочил с места. Мои ладони вспотели, а глаза бегали с места на место, не зная, на что им смотреть.
-Это он, - сказал гитарист. - Поезд.
-Что дальше? - спросил я отрывисто нервным голосом.
На мой вопрос он пожал плечами и продолжил бренчать струнами. С каждым разом, когда я слышал гудок, он становился все громче. Поезд подъезжал. В какой-то момент я просто закрыл свои глаза и стал ждать, когда поезд проедет мимо или остановиться рядом. Я простоял так несколько минут, ни о чем не думая и вдруг мои уши резко заложило от громкого звука. Я открыл глаза и увидел поезд, поезд без ведущего вагона. Он остановился рядом со мной. Длинный ряд самых разнообразных вагонов уходил назад в бесконечность, закрывая железную дорогу собой. Впереди всех стоял пассажирский вагон. Внутри этого вагона все было красным: роскошные стулья, прекрасные столы, живописные рисунки на шторках, даже подушки, лежащие на мягких диванообразных сиденьях, впечатлили меня. Небольшая деревянная дверь впереди вагона сама собой поднялась и красная дорожка выкатилась изнутри. Я зашел внутрь и занял место поближе к выходу, после чего посмотрел на человека в белом, чей облик казался размытым из-за окон. Он стоял и в руках держал гитару. Взгляд его был устремлен на меня и, казалось, пытался прожечь меня насквозь. На его обезображенном лице была ухмылка, значение которой я не мог понять. Дорожка закатилась назад и свернулась в валик, дверь закрылась. Прозвучал громкий гудок и поезд двинулся с места. Вагон начал разгонятся очень быстро и я чувствовал, как меня все больше и больше вдавливало в спинку сиденья. После того, как поезд разогнался до такой скорости, что меня начало смещать с сидения и я чуть было не ощутил состояние невесомости, я увидел впереди конец железной дороги, какой я видел прежде. Поезд ехал на полной скорости и не собирался сбавлять обороты. Неужели это и есть конец пути? Неужели мой конец - это смерть при таких обстоятельствах? Желания противостоять судьбе уже не было и я решил принять все как есть. Я закрыл глаза и вдохнул поглубже, но все не закончилось этим. Поезд пробил насквозь стену и я вылетел через дверь впереди вагона. В миг я оказался на гладкой белой поверхности. Идеально выглаженный белый пол, ни камешка, ни ямки. Я просто стоял. Я не чувствовал ни боли, ни страха - ничего не было внутри меня. Если это чистилище, то я знаю почему я тут оказался. Человек в белом говорил о разных вещах, связанных со мной и я все больше начинаю понимать, что и почему. Я все еще не знаю, как я оказался в этом... Железнодорожном лесу, но, мне кажется, это уже не главное, главное - внутри меня. Я просто шел по бесконечному белому полю и такое же бесконечно белое небо не говорило мне ни о чем. Как бы то ни было странно, белый был моим любим цветом с детства. Каждый раз, когда я находил что-то идеально белое в развалинах старого мира, оно казалось мне более привлекательным, чем что-то другого цвета. Наверное потому что, самые технологичные штуки были покрашены в этот цвет: маленькие роботы, игрушки на магнитных подушках и другие подобные вещи. Я откопал слишком много этого хлама, когда отец брал меня на свои вылазки. Это было что-то вроде хобби, собирать различные непонятные штуковины и постигать их тайны. Пока он пытался найти что-то важное для человечества, технологии или что-то вроде того, я был рядом и искал себе развлечение. Потом мы ехали домой в тишине. Он жил мечтой, не обращал внимания на свою жену. Умная голова убила его и его отношения с семьей. Когда мне было семь, он бросил нас с мамой. Предложение трудиться на благо человечества в Неонсити оказалось для него важнее семьи. Так я и оказался в городе, что привел меня сюда. Мама всегда говорила, что этот город погубит меня, люди в нем втянут меня в неприятности. Она нагадала и себе в том числе. После очередной попытке заработать, она умерла и оставила мне ту несчастную квартиру. Я был брошен на произвол судьбы. Добираясь попутками до руин я делал то, что у меня получалось - искал белые классные штуки, но уже не ради веселья, а ради еды. Мне стыдно перед всеми, кого я подвел. Я понимаю, что нельзя никому верить и ты сам по себе, но эти люди... они, вроде, не бросали меня? Почему я так поступал? Я помню, когда мне было семнадцать я встретил девушку, ее звали Мари. Красивые рыжие волосы, веснушки, искорки в глазах. Все было замечательно, я бы даже сказал - утопия посреди антиутопии. Она хотела пустить корни. Я знал, что она постарше меня, но я не знал, что делать. В один момент произошла ссора и в меня полетел кусок чего-то. Очень импульсивная девушка. Я вышел из собственной квартиры чтобы перевести дух. Она выбежала за мной. Она начала громко кричать и какой-то мужик, просто проходящий мимо, воткнул в нее кусок заточенный кусок трубы. Я стоял как вкопанный. Она умерла почти мгновенно. Мужику было все равно, он шмыгнул носом и пошел дальше. Я потерял практически все. Этот как... оторвать мухе крылья, вроде и есть свобода - бери, никто не против, но ни то что желания нету, нету сил... желать. Дни напролет я лежал на своей старой кровати в обнимку с ее вещами. Столько планов, столько... будущего? Один вечер и пустяковый спор развернул все вспять, оставив лишь воспоминания о несбыточном. Это все... Как сон, который подарил чувство сожаления. Каждый раз, когда я вижу Терезу, я не боюсь. Дело не в том, что я не смогу успокоить мужика или, того лучше, вообще застрелить, дело в том, что я не смогу вынести... потери. Ничего не вечно, в том числе и я, и она. Мне грустно думать о том, что могло бы случится с ней. Она не знает всего, что знаю я, но и рассказать я не могу, это больше по части Пака. Любое слово, упавшее в его сторону сразу же подлетит как воздушный змей на ветру и отправится ко всем подходящим людям. Я знаю его с самого детства и с ранних лет он выбирал себе... сомнительную компанию. Легкий на подъем парень, шустрый и смелый - не самая лучшая комбинация в тех местах, где он побывал. Постоянные аферы, постоянное желание быть... в деле, занять руки. Он не умел сидеть на месте, а слова держать ему было еще труднее. Он знал что говорить только тогда, когда был на 'задании', иначе... лучше даже и не думать. Сложно доверять такому... прохвосту. Хотя, если что-то и вспоминать по теме хвоста, то нельзя забыть Маркуса. Вредный Хрен, следящий за мной. Вечно недовольный палочник и противный буквоед. Придирается ко всему, что дышит и не дышит. Я не помню, как познакомился с ним, но помню, что это было в Трясогуске и... мне не понравилось наше знакомство. Выходит... Что все, кто хоть что-то для меня значили... Я их не увижу? Не то чтоб это заставило меня расплакаться или еще чего по-сопливее, но... Я не замечал, какую роль они играют для меня. Я пытался это скрыть? Не знаю, и вряд ли узнаю теперь... Даже сейчас, когда из-за очередной глупой аферы Пака я, вроде как, умер, я скорее рад, чем подавлен горем. Если подумать, то Пак как был, так и остался достаточно наивным. Нас подставил собственный работодатель. Человек был все время с нами в машине и давал знать остальным где мы и что мы делаем. Мэт показался мне странным и подозрительным с самого начала. Слишком скромный, слишком тихий для своего дела человек. Я не знаю были ли эти китайцы против нас, но Мэт в любом случае себя показал. Мне обидно не столько за себе, сколько за Терезу и Пака. Она будет ждать, волноваться, может даже поплачет, а этот любитель наживы либо пал смертью глупых, либо попал в 'плен' силой тупости. В любом случае, выберусь отсюда - подамся в монахи, теперь я понял как нужно жить.
-Не советую идти в монахи, тебе не пойдет. - послышался голос за моей спиной.