Лахтиков Николай Александрович : другие произведения.

На грани полураспада, глава 8 До Голицыно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Каждый день в нашей жизни случается множество событий, и каждый день вносит свои коррективы в наш характер. Всю жизнь мы мечтаем стать другими, пытаемся изменить себя и достигнуть какой-либо определённой ступени саморазвития. Однако, существует немало тяжёлых грузов и балластов, являющихся порой непосильной ношей, что лихо тянут нас вниз. Они состоят из наших пороков и слабостей: страха и лени, ненависти и злобы, тщеславия и гордыни. Все эти чёрные качества одного из полюсов нашей души во множестве случаев портят и рушат человеческую жизнь. Жизнь ставит перед нами интересный вопрос: Можно ли превозмочь и превзойти данные пороки, побороть и сокрушить их в себе? Возможно ли человеку оставаться человеком? Смогут ли герои, под напором жутких и сложных окружающих условий апокалипсиса сохранить за собой это звание? Или же они так и будут прозябать на дне, в оковах сомнений и страхов?
   Из смертельного горнила аномалии выступала отважная и стойкая натура, окутанная приятной свежестью озорного ветерка, гулявшего по опустевшей округе. Вслед за бодрящим потоком холодного воздуха на изнеможённого юношу хлынула огромная волна яркого света, которая на некоторая ослепила Николая и вынудила его зажмуриться. Уставшее тело, охваченное диким пожаром, постепенно остывало, отдаваясь приятным ощущением нежного расслабления. Высокое нервное напряжение медленно отступало вглубь, приятно испаряясь под давлением парящего солнца, словно вода во время кипения. Острая боль, подобная тысячи кривых ножей, пронзивших крохотное сердце, со спешкой покидала чертоги жизненно важных органов, открывая дорогу, как физическому, так и душевному выздоровлению. Её мучительные импульсы, долго терзавшие сознание Николая, прекратили свои нескончаемые и невыносимые укусы, освободив дорогу для безмятежного возрождения. Энергичный процесс восстановления сил боец ясно ощущал лёгким прикосновением руки к остывшей и потной груди, под кожным покровом которой спокойно нормализовалось сердцебиение, изнурённое учащённым пульсом. После короткой и тяжёлой отдышки стабилизировалось дыхание.
   Оставив позади очередную поверженную аномалию, вздохнувший юноша двинулся вдоль по безлюдной улице совершенно иным шагом. Его воскресшая поступь отдавалась твёрдым и уверенным шагом, словно ничто более не страшило закалённую натуру. Хоть вокруг царила та же мрачная и опасная обстановка, скованная повсеместным страхом и бесконечной тишиной, но угрюмый городской ландшафт открывался ему с абсолютно новой стороны. Не смотря на хмурые силуэты заброшенных домов, пустую железную дорогу, обесточенные провода, разбитые окна и витрины магазинов, сгоревшие машины, Николай не испытывал никакого от суровых условий зоны. Наоборот, как ему казалось, именно здесь раскрываются лучшие качества личности и чувствуется солидный прогресс. Чем ближе он приближался к заветной Москве, тем выше поднимался по ступеням развития. Каждая побеждённая аномалия, каждый убитый мутант, чудесное спасение из цепких лап Михаила Антоновича в Осташёво, встреча новых друзей - всё это придавало сил и побеждало ещё больше стремиться к намеченной цели. "Спасибо, Лёх, что взял меня с собой," - отрадно поблагодарил Николай своего преданного напарника. Поскольку, именно судьбоносный выбор Алексея привёл перспективного бойца в эти края и положил начало его само совершенству.
   На крыше близлежащего киоска, у пешеходного моста над железнодорожным полотном, показалась физиономия. Поднялась высокая фигура Священника, который с величайшим изумлением смотрел на отважно идущего победителя аномалии. Такой серьёзный поступок вызвал бурю восхищения, выразившуюся в короткие аплодисменты, особенно когда юноша показал добытые армейские пойки.
   Недалеко плутавшие монстры не позволяли долго упиваться долгожданным триумфом, лишь вынуждая путников поспешить вернуться поскорее на базу. Наличие большой массы мутантов требовало соблюдать осторожность, бдительно глядеть вокруг и держать оружие наготове.
   Сергей аккуратно спустился по деревянной лестнице, пока Николай внимательно следил за местностью. Оба компаньона прижались к невысоким кустарникам, чтобы не привлекать излишнее внимание на открытом пространстве. Предстояло снова двигаться короткими перебежками: от укрытия к укрытию. Первым пошёл Священник, который ещё раз проверил заряженный арбалет и незамедлительно пустился по ступенькам моста. Пока крохотный отряд пересекал мост, где-то вдали звучали громкие автоматные очереди, жёстко напоминая о вездесущей опасности. Однако, хоть каждый резкий выстрел заставлял ещё больше волноваться, но зато его звук наверняка приковал к себе толпы глупых чудовищ. Это позволяло прошмыгнуть мимо них незамеченными. Однако не всех мутантов привлекали отдалённые звуки на соседних улицах, поэтому часть особей топталась на прежних местах.
   Как только бойцы достигли спуска у здания железнодорожной вокзала, то немедленно присели, как только завидели внизу у ограбленных магазинчиков несколько чудовищных физиономий. Иссохшие мертвецы, в порванных одеждах, грязные и даже раненые, с раскрытыми ртами, бродили из стороны в сторону, иногда подёргивая руками и головой. К счастью, среди них не оказалось не одного "меченосца", как их называли в округе.
  - Может обойдём их? - шёпотом предложил Сергей. - Через пути. Там есть проход в заборе...
  - Нет, - не согласился Николай. - Приготовь меч. Глянь туда, - он указал на открытые двери в здании с пригородными кассами, с большими обесточенными названием на стене, "Кубинка". - Приготовь меч. Пройдём внутри.
  - Идея неплохая, но рискованно. Может их там больше, чем на улице, - усомнился Священник. - Я смотрю, ты ещё не отошёл от недавнего триумфа, но не стоит испытывать судьбу.
  - Они могут быть где угодно. Если грамотно всё сделать, то удастся проскочить. Просто будем повнимательнее и аккуратнее. Доставай меч. Арбалет дай мне, на всякий случай.
  - Ты из него стрелял-то хоть раз? - слегка чванливо спросил Сергей.
  - Нет, но я видел, как ты стреляешь. Просто автомат и пистолет лучше приберечь, потому что патронов почти нет. Да и шуметь нам не надо.
  - Согласен. Тогда тихонько пошли.
   И Священник с обнажённым клинком осторожно и не спеша отправился вниз, а Николай с арбалетом в руках следовал за ним. Невнимательные монстры не сумели разглядеть двух потенциальных жертв и продолжали беспорядочно скитаться из угла в угол. Что блестяще помогло товарищам подобраться к мрачному входу.
   Изнутри веяло непредсказуемостью и пугающим, повсеместным запахом смерти, что притаилась где-то в тени. Подозрительного скрежета чьи-либо шагов не было слышно, как и движущихся теней на полу. Это внушало некоторую уверенность в отсутствии в помещениях скрытых врагов. Однако косые лучи солнечного света проникали не во все комнаты, что превращало часть из них в тёмные пространства. К тому же за ближайшим углом, помимо голодных тварей, могла находиться какая-нибудь аномалия.
   Взволнованные путники переглянулись и, набрав побольше воздуха, переступили зловещий порог. Сергей поднимал ноги чуть выше, чем обычно, дабы не задеть осколки битого стекла, не поскользнуться на груде разбросанных листов бумаги. Приходилось легонько отворять закрытые двери с писклявым скрежетом петель, невыносимо режущим слух. Вся мебель покрылась толстым слоем пыли, цветы в горшках давно завяли, а кассы опустошили до последней монетки. Выйдя в просторный зал ожидания для пассажиров, незваные посетители оказались на громадной пустынной площади. Лишь пара чемоданов и большая рамка с расписанием электричек валялись на полу. Турникеты больше не функционировали, что не заставляло иметь при себе проездной билет. "Жаль поезда до Москвы больше не ходят," - усмехнулся Николай. От мусорных баков исходило дикое зловоние и гулкое жужжание кружащихся мух. За окном, во дворе, мелькали те самые кровожадные существа, смотрящие куда-то ввысь.
   Но центральный выход перекрывался их пристальным взором, что затрудняло дальнейшее продвижение, фактически загоняя путников в тупик. Возвращаться обратно не слишком хотелось, поэтому Николай решил приманить ближайшего монстра и уложить его прицельным выстрелом в лоб. Священник одобрил очередную инициативу товарища, но забрал свой арбалет, присел и занял огневую позицию за стальными сиденьями. Его осторожность и внимательность выразительно отражались в каждом движении, демонстрируя громадный опыт стрельбы. Рядом с ним застенчивый юноша чувствовал себя таким беспомощным и слабым, что на миг поразился спокойствию своего напарника. Ему бы пришлось наверняка долго настраиваться, с тяжёлым дыханием прицеливаться, вновь причинять боль и вырывать дротик из пробитого черепа. В этот впечатлительный миг Николай глядел на Сергея как неискушённый ученик на профессионального учителя, показывающего мастер-класс.
   Молодой боец нашёл среди мусора стеклянную бутылку из-под пива и не сильно резко швырнул её на пол. Прозрачный сосуд с грохотом ударился о твёрдую поверхность и откатился в сторону. Звучное падение прокатилось кратким эхом по стенам зала ожидания и приманила ближайшего мутанта, который с любопытством заглянул внутрь. Однако его взгляд невольно столкнулся с летящим остриём, моментально пронзившим хлипкую кость промеж глаз. Сражённый монстр рухнул на грязную плитку и ударился головой о косяк невысокой ступеньки. Отвратительный стук словно взрывной волной прокатился по неокрепшему сознанию Николая, отчего его лицо противно сжалось.
   Священник оставался твёрд как камень, словно ничего и не произошло. Его взор искрился крепостью духа и колоссальным спокойствием, ибо случившееся воспринималось им как должное. Это вызывало, с одной стороны, неподдельную зависть молодого "покорителя аномалий", а с другой стороны яростное отвращение к равнодушию Сергея. Однако суровые условия зоны постепенно накладывали заметный отпечаток на принципиальной натуре Николая, который уже совершил череду убийств в борьбе за выживание сначала в Тучково, а затем и в деревне Дубки. Каждое из них навечно приросло к его памяти и тяжёлым грузом сопровождало в дальнейшем, но отделаться от него являлось невозможным. Приходилось невольно, скрепя сердцем, принимать правила игры, которые беспристрастно диктовала окружающая действительность. Однако моральная акклиматизация ещё не до конца завершилась.
   Прозвучал хлопок и окровавленный дротик оказался в руках Сергея. Дорога на улицу освободилась от опасных препятствий, и бойцы поспешили двинуться вперёд. Они быстро пересекли большую стоянку автобусов, миновали разграбленные ларьки и забегаловки, прошли сквозь густые заросли кустарника вдоль Наро-Фоминского шоссе в сторону базы. Одна из больших улиц Кубинки мало изобиловала несметным количеством монстров, однако пара десятков сгнивших чудовищ бродила между сожжёнными машинами. Непроницаемый зелёный покрой кустов и деревьев не позволил противнику заметить бегущих странников. Резвый переход через открытые пространства под палящим солнцем, к счастью, завершился благополучно и друзья с облегчением вошли в застенки желанного убежища.
   Жизнь на базе продолжала кипеть: многочисленные постояльцы осматривали разнообразный ассортимент, который активно предлагали местные торговцы; в столовой обедали приезжие гости, звеня посудой; рассерженные охранники усмиряли какого-то пьяного мужика. Кто-то жарил на кострах свежий шашлык, приятный аромат которого соблазнительно наполнял лёгкие, кто-то играл на гитаре, некоторые неустанно рубились в покер. Отрадно было снова оказаться в окружении живых людей, глаза которых сверкали лучезарным блеском души, а потребности не сводились только к неутолимой жажде убийств.
   Маленькая стрелка циферблата давно миновала полдень и приближалась к двум часам дня, что означало скорейшее возвращение с опасной вылазки Алексея и Ивана Макаровича. Тем временем вторая половина отряда сбросила рюкзаки и присела отдохнуть за один из столов. Сергей достал половину буханки чёрного хлеба и порезал её на кусочки, а Николай достал флягу с водой. После прошедшего изнуряющего рейда им хотелось поскорее прикоснуться к желанной пище, потому что колкая потребность в еде требовала удовлетворения.
  - Приятного аппетита, - вежливо пожелал Сергей.
  - Взаимно, - и Николай откусил кусочек хлеба. - Эх, сейчас бы колбаски или сырку...
  - Ну, такой экзотики не обещаю, а вот сальца могу достать, - и Священник вынул из собственного рюкзака хорошенький кусок копчёного сала и даже головку чеснока.
  - Вау, - удивился юноша. - Но откуда?
  - Непостоянный запас на чёрный день. Когда мы уезжали из Дубков, то я решил забрать это с собой. Ведь, как чувствовал, что пригодится...
  - И не прогадал, - Николай аккуратно порезал ножом свежее сало и часть отложил в пакетик. - Так, а это для наших товарищей.
   Пока собеседники медленно вкушали скромный съестной запас, дабы растянуть удовольствие, Николая стало терзать бурное любопытство:
  - Серёг, знаешь, я не совсем понимаю. А почему ты до сих с нами? Я вроде тебе жизнь не спасал, и ты нам ни чем не обязан. Так почему ты продолжаешь идти с нами, рискуешь жизнью, тратишь своё время?
  - Хм, - призадумался Сергей, сложив еду. - А с тобой должны идти только обязанные!? - иронизировал он. - Вижу с каким упорством ты движешься вперёд, к Москве. Я пытался туда попасть восемь раз. Не получилось. Но я был один, а теперь уже нет. Вместе, мне кажется, шансов гораздо больше. Вернуться обратно всегда успею. Рисунки никуда не денутся... К тому же, всегда приятно кому-то помочь.
  - Конечно, за что тебе большое спасибо, - поблагодарил Николай. - А зачем тебе в Москву, если не секрет?
  - Совсем по другому вопросу, нежели чем вам. Обещаю, если нам удастся туда попасть, то обязательно расскажу, - Сергей ушёл от ответа. - А твоей смелости, упорству отдаю уважение. Ты так рьяно движешься вперёд, хотя это должен делать Лёша. Ведь его семья осталась в Москве. Так что тебя туда так манит?
  - Я обещал помочь другу, - уверенно и сходу ответил Николай. - Нарушать данное слово не привык просто. Да и потом, как это ни странно, именно в этом кошмарном месте я совершенствуюсь и достигаю успехов. Как ты и сказал: всегда приятно кому-то помочь. Здесь я нужен Лёхе. Это во-первых, а во-вторых, тут я ломаю страхи, преодолеваю барьеры... Я даже не верил, что способен на такое... И обратно возвращаться даже не хочется. Там противно. Все погрязли в каких-то стереотипах, обросли ленью. Серая, скучная и неинтересная жизнь. От выходного до выходного, от зарплаты до зарплаты. Бессмысленное существование, без цели в жизни. Один день - как вся жизнь. Все интересы заключаются в том, чтобы потрястись, как паралитикам, нажраться, как свиньям, да в постели постонать, как собакам. Сплошное лицемерие: они разводят трёп о милосердии, справедливости, любви, а сами плевать на это хотели. "Рука руку моет; не обманешь - не проживёшь; без лоха и жизнь плоха; от добра добра не ищут," - таковы их девизы по жизни. Идут по головам и при этом болтают какой-то там честности, - эмоционально и неудержимо рассуждал юноша. - И я рад, что мне удалось вырваться оттуда.
  - Удивительно: в ком-то зона раскрывает потенциал, - подытожил Сергей. - Ты только успокойся. Не нервничай. Во многом с тобой соглашусь, но такова жизнь и переделать её в одиночку тебе не удастся...
  - А я и не собираюсь, - нетерпимо остановил Николай и переполненный внутренней убеждённостью в своей правоте неудержимо продолжил. - Я только хочу избавиться от гнилого наследия той жизни и вершить свою судьбу своими руками. Без фальши следовать основным добродетелям: милосердию, справедливости, честности, добродушию, любви, искренности. Поступать так, как велит мне сердце и долг дружбы. И двигаться к физическому и моральному совершенству.
  - Хм, к совершенству, - задумчиво повторил Сергей. - Есть ли это совершенство!? Тебе не приходило в голову, что твой путь - всего лишь погоня за химерой?
   Неожиданный вопрос Священника на минуту поставил внешне уверенного юношу в неловкое положение, ибо в нём таилась весомая доля правды. На молодой разум опустились тени сомнений об адекватности, а главное смысле текущего путешествия. Однако посторонние доводы, пускай и серьёзные, полные логической силы, не могли слишком основательно поколебать убеждённость Николая в собственной правоте. В этом каверзном вопросе он узрел лишь внутреннюю слабость Сергея, его страх перед неизвестностью и дикое нежелание пытаться хоть как-то решить насущную проблему. Чужая апатия раскололась на тысячи кусочков, словно стеклянная бутылка о железный столб, и только усилила целеустремлённость упрямого смельчака.
  - То, что не удалось тебе, - твёрдо молвил юноша. - Ещё не значит, что не удастся нам. Многим тут не получалось сломить мощь аномалий, а мне удалось...
  - Аккуратней, - перебил Сергей. - Не возгордись почём зря. Трезво соизмеряй свои возможности с желаниями... Ладно, хватит. Нет у меня сейчас настроения для нотаций. Хочешь - действуй. Но будь готов держать ответ.
  - Ты лучше скажи вот что: где в Голицыно можно найти Назарова?
  - Этот человек обитает на базе. У него там своя солидная контора. Я покажу, как доберёмся. Но давно что-то о нём я не слышал, хотя чуть ли не каждую неделю этот парень бросался на поиск неприметной тропки в Москву... Мне с ним довелось как-то пообщаться. Славный парень. Умный. Смелый. Однако, я всё-таки решил двигаться самостоятельно. Не доверял ему, потому что ходило много баек о его странности, о пустословии, закулисном сотрудничестве с военными из-за периметра. Одному спокойней.
  - Ну, поговорить всё ровно надо, - твёрдо определил Николай. - За спрос денег не берут. На сколько давно о нём ни слуху, ни духу?
  - Месяца полтора-два назад, - ответил Сергей, закусывая хлебом и салом. - С того момента, как тот ушёл снова искать путь...
  - То есть, - взволнованно перебил Николай. - Назаров так и не вернулся?
  - По крайней мере, я не слышал о его возвращении. Нужно у Вани спросить. Он-то чаще меня бывал здесь и в Голицыно. Как вернутся, спроси у него.
   Пока скромная трапеза спокойно продолжалась, удручённый Николай пребывал в нескончаемых думах о возможных вариантах достижения Москвы без помощи легендарного проводника. Поскольку появилась серьёзная вероятность отсутствия Романа Назарова в Голицыно, то разум потихоньку стал порождать различные варианты самостоятельного продолжения путешествия. Без опытного гида значительно увеличивалось время поиска безопасной дороги в трещине непроницаемого барьера, который окаймлял бывшую столицу страны расстоянием в полторы сотни километров. К тому же, никто не давал весомых гарантий в наличии тайного пути сквозь силовой купол. Невольно на горизонте сознания возникал пугающий образ вероятный неудачи и позорного отступления назад, что равносильно было смерти. Чем ближе путники подбирались к долгожданной цели, тем больше колебания страха сотрясали их души. Однако столь поспешные выводы на почве горячих волнений мгновенно отрицались Николаем, который твёрдо решил вести отряд за собой до самого конца. Всё-таки теперь он предельно ясно понимал собственную лидерскую роль и от него зависел боевой настрой всей команды. Стоило ему опустить руки, как тут же сдадутся и все остальные. Ощутив себя неформальным капитаном отряда, ободрённый юноша, словно другими новыми глазами взглянул на жизнь. Как будто его миссия заключалась в том, чтобы своим сияющим рвением освятить единственно верную дорогу к достижению великой вершины. Теперь на нём лежала громадная ответственность не только за себя самого, но и за своих товарищей.
   Через пару часов, когда отдыхающих путников начало одолевать некоторые опасения за жизни напарников, Алексей и Иван Макарович наконец-то вернулись с вылазки, и поспешили поделиться впечатлениями:
  - Ох, парни, - с облегчением вздохнул Иван Макарович и сбросил тяжёлый рюкзак. - Еле добрались, блин. Прикиньте, эти твари нас зажали в одном доме, но с третьего этажа можно было спрыгнуть на ближайшую крышу...
  - Угу, - эмоционально продолжил Алексей. - Если бы не этот урод из-за угла... Три патрона на него потратил. Ещё бы чуть-чуть и цапнул, зараза.
  - Так это вы стреляли? - спросил Николай.
  - Да, - кивнул Иван Макарович. - А то я бы пополнил их ряды, если б не Лёха... Но вы не парьтесь. Теперь патрон у нас есть по три рожка для каждого "калаша".
  - У тебя РПК что ли? - с удивлением поинтересовался юноша, заметив у Ивана Макаровича весьма габаритное оружие.
  - Ну так, - Иван Макарович демонстративно взял в руки солидный агрегат с коробчатым магазином и сошками. - Специально берёг его на чёрный день. Машина. Шестьсот выстрелов в минуту, и прицельная дальность около тысячи метров. Вот только пять с лишним килограмм весит эта кувалда... Но это ещё не все хорошие новости, - и он пафосно вынул из кармана ключи от машины.
  - Вы серьёзно? - с изумлением спросил Сергей.
  - Ещё бы. Нашли. В двух улицах отсюда, - радостно объяснял Алексей. - Правда, помята она. Стёкла и фары разбиты. Борт поцарапан. Шина была спущена, но благо внутри оказалась запаска. Домкрат раздобыли недалеко, в здании автосервиса... Но зато на ходу. А как ваш поход за едой?
  - О, добыли много сухпайков из аномалии, - начал Сергей. - Точней Коля добыл.
  - Неужто!? - впал в недоумение Иван Макарович. - Коль, ты всё-таки залез туда? И выбрался? Невероятно. Феномен, тишкин кот...
  - Это его уже не первая "любовь", а вторая, - величаво дополнил Алексей. - Плюс "Страх", "Мечта".
  - Так вот откуда у тебя это бесстрашие перед московским "барьером", - заметил Иван Макарович. - Надеешься после всего этого преодолеть последний рубеж? А? "Покоритель аномалий".
   Оказавшись в центре внимания, стеснённый Николай скромно опустил взгляд и почувствовал себя весьма неловко. Бурный поток комплиментов невольно превозносил его над остальной частью отряда, приятно лаская обострённое тщеславие. На миг ему пришлось испытать сладкий прилив колоссального величия и недосягаемой мощи, словно только благодаря его великим свершениям бравый отряд сумел так близко приблизиться к желанной Москве. Молодой рассудок на минуту парализовала гадкая гордыня, что своими цепкими сетями приковала его к мимолётному самолюбованию. Казалось, ещё немного и вознесённый юноша умчится далеко в честолюбивые грёзы. Однако, на миг опьянённый Николай сумел разорвать тщеславные путы разумным взором на истинный ход вещей. Чувство огромной справедливости и искренней благодарности не позволили ему целиком погрязнуть в захлестнувшем самодовольстве. Поскольку, ему было досконально известно о вкладе каждого из участников группы. Если бы не выбор и верность Алексея, то Николай никогда бы не попал сюда, не достиг бы всех громадных результатов, не свершил бы грандиозных подвигов. Без помощи Сергея не удалось бы, скорее всего, выбраться живыми из поселения Дубки и добраться до Кубинки. А самый старший представитель отряда сумел восполнить материальные потери и вернуть автомобиль. Поэтому, любой из них обладал равной долей в блестящем и неслыханном итоге прошедшего путешествия.
   Алексей и Иван Макарович перед отъездом выпили горячего чаю и съели несколько яблок, которые они добыли во время опасного похода за боеприпасами. Их набралось так много, что хватило на два больших целлофановых пакета. К тому же им удалось набрать две баклажки воды на одном из местных родников.
   Теперь бойцы были полностью обеспечены всем необходимым для продолжения путешествия: боеприпасами и транспортом, едой и водой. Такой непредсказуемо удачный полёт событий необычайно удивил Николая, отягощённого угрызением совести за растрату ценных бутылок с зажигательной смесью. Однако, столь успешный исход не омрачил здравый смысл лидера группы. Перед отправкой в Голицыно путники тщательно проработали грядущий маршрут. Расстояние до пункта назначения составляло примерно двадцать километров, большей частью пролегая Минскому шоссе. Однако, по словам Ивана Макаровича, убежище Романа Назарова располагалось на окраине города, за терапевтическим корпусом поликлиники, за верхним голицынским прудом. Следовательно, чтобы попасть в тот район, покрытый густым лесным массивом, нужно было свернуть на Петровское шоссе и проехать до здания хирургического корпуса поликлиники, а далее Иван Макарович просил чётко двигаться по его указаниям. Поскольку ему довелось не раз посещать контору легендарного проводника. Тем не менее, он поспешил предупредить об огромном количестве мутантов в окрестностях Голицыно, потому что этот населённый пункт находился достаточно близко к эпицентру катастрофы. Чем ближе города примыкали к погибшей столице, тем больше их населяли толпы бродячих мертвецов. К тому же дорога представляла собой настоящее минное поле из повсеместных аномалий, поразивших её словно опухоль. На сей раз ясная летняя погода облегчала поставленную задачу, открывая взору команды окружающие пространства.
   Отряд принял единогласное решение: на местную базу не заезжать, чтобы не терять времени. Вдобавок, до неё добраться было бы гораздо труднее, ибо она располагалась на северной окраине города. Идти на бессмысленный риск и пробираться через оккупированные улицы, заваленные грудой разбитых машин и брошенной техники, никто не хотел. Приобретать что-либо уже не требовалось, а передохнуть можно и у Назарова. Как заверил Иван Макарович, искатель единственной дороги в Москву являлся вполне гостеприимным. Всех радовало одно, что от пристанища Романа Назарова до Москвы оставалось всего тридцать километров.
   Определившись с рейсом дальнейшего путешествия, ободрённые бойцы собрали вещи и немедленно покинули здание торгового центра. Добытый транспорт стоял на парковке, позади базы. Взгляду Николая и Сергея открылся помятый фиолетовый корпус отечественного автомобиля ВАЗ 2107, вызывая у первого ностальгию по прежней боевой подруге родного автопрома, что почила в Дубках. Новая рабочая лошадка внушала колоссальную надежду в неизбежном успехе, ибо, как казалось многим, именно её колёсам было суждено доставить товарищей к Москве. Боковые окна являлись тонированными, а поверх заднего выделялась белая наклейка с логотипом фирмы "Adidas". К крыше прикреплён стальной чёрный багажник.
   Алексей решил остаться водителем, а Николай спереди составил ему компанию. Поскольку именно ему негласно принадлежала роль лидера отряда, то требовалось место рядом с шофёром, чтобы следить за дорогой и вести за собой товарищей. Его переполняла невероятная радость от скорой встречи с легендой опустошённого Подмосковья, с Романом Назаровым. Словно величайший мудрец вселенной через несколько часов откроет юному авантюристу глубокую тайну на пути к желанной мечте и подарит ключ от закрытых ворот. Выразительный образ бесстрашного проводника вселял в Николая бурную уверенность в наличии неприметной тропы до первых улиц столицы. К тому же нашлись общие черты у двух незнакомцев: каждый бросил вызов судьбе, посягнул на неизвестность, отринул невозможное.
   Рёв двигателя и хруст осколков стекла под колёсами пронёсся вдоль улицы, а вместе с ним и фиолетовый стальной силуэт. Очередные мрачные дворы с кирпичными "коробками" и цветными деревянными домишками остались позади. Однако знакомый ландшафт Кубинки продолжал веять недавними приключениями, которым суждено было стать незабываемой страницей долгого пути навстречу цели. Именно на этих улицах окончательно сложилась крепкая группа, способная действовать сообща, определилось количество участников и роль лидера закрепилась за Николаем, который вновь сокрушил очередную "любовную" аномалию.
   Машина спустилась на минскую автостраду и полным ходом помчалась на восток, неутомимо набирая скорость. После узких городских проулков путники приятно почувствовали раздолье, которое давно поселилось на просторах громадных полей. По их дальним краям торчали маленькие крыши частных построек, а из-за лесной полоски выступали обесточенные железные башни связи и ржавые водокачки. Дикие пространства пересекали железнодорожные пути, покрытые сетью чёрных проводов и окружённые серой изгородью бетонных столбов. На одном из поворотов отряд миновал грозный тёмно-зелёный танк ИС-3, напоминавший о знаменитом музее военной техники возле Кубинки. Трассу, как и прежде, окаймляла зелёная аллея кустарников и невысоких деревьев, иногда скрывая живописный пейзаж, утопающий в лучезарном солнечном свете. На дороге, по направлению из Москвы, иногда встречались покинутые машины и чем ближе приближались к бывшей столице, тем больше попадалось брошенного транспорта. Магистраль имела множество съездов к различным заброшенным посёлкам, садовым товариществам и парку "Патриот". Лесной массив становился всё плотнее по мере продвижения к Голицыно, закрывая своей гущей большинство деревень, однако никакой химической опасности не представлял. Столь однотонный ландшафт иногда навивал сомнения: как будто путь пролегал не в Москву, а от неё.
   Впереди показался стальной знак с чёрно надписью на белом стальном прямоугольнике: "Бутынь". За ним последовали железные фонарные столбы, соединённые провисшими проводами, пешеходный переход, неработающий светофор. Слева показались небольшие складские постройки и закрытые магазины, среди которых бродили сутулые фигуры мутантов. Однако все они двигались в направлении двухэтажного кирпичного дома с вывеской "Заваленка", из которого доносились какие-то выстрелы. Как только машина подъехала достаточно близко, то стало видно, как несколько десятков разъярённых монстров ломились внутрь. В этот момент из окна первого этажа, разбив стекло, выпрыгнул мужчина и помчался наутёк. Бездушная масса последовала за ним и несколько бегущих тварей вот-вот могли его схватить. "Меченосцы" яростно преследовали добычу и нисколько не уставали. Незнакомец завидел машину и стал звать на помощь, поскольку сам отбиться он уже не мог. Оружия в руках не было. На шее весел только фотоаппарат.
   Печальное зрелище вынудило путников сбавить ход, но невероятно тяжело оказалось найти способ спасения убегающего.
  - Готовьте пушки, парни, - скомандовал взволнованный Николай и приготовил автомат.
  - Ты чего? Сдурел? - грозно одёрнул Иван Макарович. - Ему уже не помочь. Их слишком много.
  - Главное - прибить этих тварей с когтями и посадить его назад. Он вполне влезет, - не останавливался Николай.
  - Как ты стрелять собрался? Его же заденешь. Не лезь! Дурак! - крикнул под конец Иван Макарович.
   Алексей и Сергей не произнесли ни звука, ибо ждали финального решения Николая, который вовсе не собирался отступать. Возбуждённый юноша с болью на сердце чувствовал во взглядах товарищей сильное нежелание ввязываться в чужой конфликт, потому что шансы на успех являлись минимальными. Ощущался суровый укор в глазах Алексея, что осуждающе принял очередной прилив сострадания друга. Священник больше склонялся к выбору Николая, но не рисковал действовать самостоятельно и внимательно следил за ситуацией.
   Метр за метром автомобиль двигался дальше, всё больше отдаляясь от обречённого фотографа. Чем больше задумчивый юноша тонул в нерешимости, тем более возрастала вероятность гибели несчастного. Всеобщее равнодушие вызывало жаркий протест, а чувство жалости бурной лавой разлилось по, и без того, напряжённой душе. Терзающая мысль пронзила сознание и не отступала: "И ты готов взять на себя ответственность за чужую жизнь? Готов оставить его умирать?" Эти вопросы выворачивали наизнанку всё его нутро, заставляя действовать в одиночку и более не рассчитывать на поддержку бесчувственных товарищей. Проехать мимо тонущего в объятьях смерти человека означало поступиться собственными принципами и убеждениями. "Всем всё ровно не поможешь. Всех не накормишь, не напоишь, не излечишь," - как лезвием по сердцу пронеслись горькие слова Алексея. Мощнейший ответ появился незамедлительно: "Пускай не всем, но ему точно."
  - Тормози, - грозно приказал Николай, сняв автомат с предохранителя.
  - Ты что? Рехнулся совсем уже? Хватит, я сказал...
  - Либо ты тормозишь, либо я выпрыгиваю, - и Николай решительно схватился за ручку двери.
  - Разобьёшься к чертям свинячим, - безуспешно кричал Иван Макарович.
   Всем справедливо могло показаться, что сердобольный юноша блефует, однако его решимость превосходила всякие сомнения. Резкий скрип ручки и отошедшая от корпуса дверь сделали своё дело. Напуганный Алексей немедленно дал по тормозам и всех отбросило вперёд. Раздался гулкий звук колёсной резины от мощного трения. Если бы машина гнала гораздо быстрее, то отделаться бы лёгким ушибом команде вряд ли бы удалось.
   Храбрый юноша первым покинул салон и громко крикнул: "Ложись!" Беглец камнем рухнул на асфальт и закрыл голову руками. Ободрённые монстры приготовились вцепиться с уставшую жертву, но внезапно получили небольшую дозу свинца в свои гнилые головы, ибо уже опытный Николай стрелял максимально точно. Как только резвые чудовища оказались повержены, то у фотографа появился шанс на спасение. Ещё больше его возникло после того, как к спасению присоединился весь отряд. Стрельба из трёх стволов навсегда отправила половину бредущих мертвецов почить в мире. Поскольку патроны тратить более не хотелось, да и к тому же появился большой разрыв между хищниками и добычей, то спасённый парень мгновенно вскочил и добежал до автомобиля. Спасатели последовали за ним и быстро вернулись на исходные места. Сидящим сзади пришлось изрядно потесниться, но всё же ехать дальше было можно. Теперь всех откинуло чуть-чуть назад, ибо шофёр резко нажал на педаль газа. И только огорчённый взгляд оставленных позади мутантов ещё долго смотрел вслед уезжающим.
  - Ну ты как? Укусов нет? - выдыхая спросил Николай у незнакомца.
  - Нет, - нервно осмотрев своё тело, с облегчением ответил парень. - Спасибо вам большое, мужики.
  - Не стоит благодарности, - добавил Николай. - Чего один-то? И только с пистолетом?
  - Да блин, чуваки смотались и бросили меня одного. Я им половину суммы отдал. Вторую обещал по возвращению. Охранять обещали и вроде нормальные. Честные. Доехали. Дошли. А потом, как твари повылезали из всех щелей, так и свалили. Даже особо не палили. Гады...
  - Развели тебя в общем, - подытожил Иван Макарович. - А чего тебе тут понадобилось?
  - Там на окраине села есть упавший вертолёт, а рядом бродят монстры в военной форме. Он тут недавно рухнул. Военные данные о потерях собирали.
  - С Краснознаменска которые что ли? - поинтересовался Иван Макарович.
  - Они самые. Мол надо сфотографировать вертолёт и число погибших. Фото доставить им. Им самим лень туда мотаться. Я сам недавно тут. Веду канал на YouTube. Думал интересный репортаж выпустить. Нашёл ребят. И просили немного, и тачка была... Эх. Но зато хоть не всю сумму отдал.
  - Солдаты регулярной армии? - настороженно спросил Николай.
  - Конечно. В Краснознаменске военная база. А ты не знал? - удивлённо спросил фотограф.
  - Нет, но спасибо, что предупредил. Даже не думал, что они так глубоко продвинулись вглубь зоны, - сильно удивился Николай. - Стоп, а они нелегалов не истребляют что ли?
  - Да ты что!? - подхватил Иван Макарович. - Если бы они со всеми тут на ножах были, то потери бы у них были о-го-го. К ним грузовая вертушка прилетит пару раз в месяц, доставит провизии, раненых заберёт да свалит. А так, если бы не помощь местных вооружением, информацией, разведкой и выполнением различных заданий, то долго бы они тут не протянули. Потому что с базы своей особо нос не кажут, пушки и патроны берегут. Техники нет, авиации нет. К тому же гарнизон всего человек сорок. Это очень мало. В городах ошиваются, сотни, тысячи тварей, а где-то и десяток тысяч. Поэтому, конфликтовать им не резон. Да и потом, если они шибко начнут вершить закон, бороться с нелегалами, которых намного больше и которые превосходят их стволами, то им крышка. У них же не бункер какой, так что вскрыть их базу не составит огромного труда. Десяток снайперов окружит и конец. Или просто подорвать часть стены, чтобы толпа тварей сделала всё сама. Так что врагов им дополнительных наживать не стоит.
  - Адаптировались в общем, - с уважением подытожил Николай. - Ни то что некоторые.
   Впереди показалась транспортная развязка из сети дорожных мостов, рядом с которыми величественно возвышался широкий знак, указывающий съезд на Голицыно. Здесь трассу окружала высокая трёхцветная тонкой стена и стальная защитная изгородь. Словно гигантский крепёж, сжимал воедино обе части магистрали стеклянный пешеходный мост. Запутанная эстакада на карте больше напоминала громадный узел, завязанный бантиком. В какой-то момент Алексей даже слегка запутался в сложном транспортном узле, однако бдительность Ивана Макаровича смогла уберечь путников от траты лишнего времени. Громадные мосты, оборудованные множеством фонарей, двухметровыми стенами, яркость дорожных знаков и блеск почти нового асфальта ещё больше убеждали отряд в близости заветной Москвы. Особенно наглядно это демонстрировало наличие большого количества брошенных автомобилей и грузовиков по направлению от бывшей столицы, постепенно превращаясь в непроходимую пробку. Параллельные полосы Минского шоссе в сторону Москвы являлись невероятно пустыми от всякого транспорта, позволяя команде мчаться на высокой скорости.
   Автомобиль выскочил на пустынное Петровское шоссе и рванул в сторону Голицыно. При въезде в город совсем не ощущался его масштаб и колорит, поскольку вокруг дороги располагалось множество индивидуальных жилых участков с покинутыми домишками, окружённых высокой сосновой изгородью. С другой стороны, такая особенность здешних районных центров принадлежала практически каждому городку, который всегда уходил корнями в деревенский ландшафт. На перекрёстке, разделяющим Петровское шоссе на два направления, показался огромный заброшенный военный блокпост, который, судя по технике, фортификационным сооружениям и предупредительным вывескам, являлся пропускным на выезд из Голицыно. По обе стороны от него протянулись небольшие цепочки разбитых машин. А позади стояли армейские грузовики, несколько "карет" скорой помощи, полицейские КАМАЗы. Неубранные трупы давно погибших людей и мутантов ещё продолжали выделять омерзительное зловоние. Однако, местные странники отчистили дорогу от ненужных преград, что позволяло спокойно продолжить путь дальше.
  - Ох уж эти санитарные кордоны, - прокомментировал Иван Макарович. - Одно дело со свиным гриппом, а другое дело с такой эпидемией бороться.
  - Заведомая ловушка для всех этих солдат, медиков, - добавил Алексей. - Какой смысл стоять на перекрёстке, если все больные и мутанты лезут со всех сторон. Из кустов, из лесов, с разных дворов. Совсем не те методы избрали.
  - Людей жалко. Всем сказали на карантине сидеть, а когда осознали всю безысходность ситуации, то решили выпускать по спецпропускам, - перекрестился Священник. - Упокой, Господи, их душу.
  - Самое страшное в другом, - отметил спасённый фотограф. - Все эти пропуска делали только в больницах города. Я тут общался недавно с одним из выживших с Голицыно. А поскольку инфекция распространялась быстро, то в больницу идти не было смысла. Поэтому народ решил выбираться самостоятельно, через леса, поля. Было несколько случаев, когда ловили людей без пропусков и либо возвращали обратно, либо расстреливали по-тихому. Так что у этого города очень мрачная история.
  - Прям как у всех городов Подмосковья, - завершил Николай.
   Впереди показался кирпичный, оранжевый многоэтажный жилой дом, расположенный рядом с корпусами городской поликлиники. Для Ивана Макаровича это здание послужило важным ориентиром, чтобы направить водителя влево, вдоль реки Большая Вяземка.
   Как ни странно, а монстров по пути практически не встретилось, потому что, как объяснил Священник, основная их масса сосредоточена внутри города, у железнодорожной станции "Голицыно" и здания вокзала. На проезжей части изредка возникали аномалии, которые, после недавнего инцидента в деревне Дубки, настороженный Алексей замечал издалека и успевал вовремя объехать. Отряд миновал опушку леса и очутился под сенью сотен деревьев, сквозь листья и ветки которых прорывались солнечные лучи. В глубине лесной чащи находился солидный четырёхэтажный центр отдыха, где и располагалась штаб-квартира легендарного проводника. Удачно расположенное убежище, на окраине Голицыно, отгороженное от главной части города рекой и лесным массивом, представлялось своеобразной базой партизанского движения. Уровень безопасности не вызывал никаких сомнений, потому что уже на подъезде путников остановило несколько бойцов в камуфляжных маскхалатах под темно-зелёными бронежилетами, с рациями и со специальными автоматами "Вал", оборудованных глушителями. Позади, их прикрывало двое снайперов. Рядом стояла самодельная вышка с одним охранником, как пояснил Иван Макарович, чтобы отвлекать пришедших тварей на себя и потихоньку отстреливать. Теперь всем стало понятно, отчего она так искорёжена, а земля вокруг сильно истоптана. Дорога была перекрыта небольшими стальными ежами, обмотанными колючей проволокой. Караульные немедленно начали проверку новоприбывших:
  - Выходим из машины. Живо.
  - Ну-ка покажитесь, - скомандовал второй.
  - Спокойно, мужики, спокойно, - первым вышел Николай с поднятыми руками. - Мы без укусов. Чистые...
  - А это уж нам решать, - грубо оборвал охранник. - Кто чистый, а кто нет. Всем остальным на выход.
   Дабы не испытывать терпение строгих бойцов, пассажиры не мешкая освободили салон и подняли руки. Один караульный немедленно и внимательно осмотрел каждого на предмет ранений или укусов, пока остальные держали на прицеле незваных гостей.
  - Чисто, - крикнул стражник. - Можем пропускать.
  - Добро пожаловать, парни, - освободил дорогу командир караула. - Проезжайте.
   До здания гостиницы оставалось меньше сотни метров, и товарищи решили прогуляться пешком, позволив Алексею подогнать автомобиль поближе. Из-за могучих крон деревьев показался внушительный фасад кирпичной гостиницы с большими стеклянными окнами. По крыше и балконам располагались огневые точки нескольких снайперов, которые заранее держали на мушке пришедших странников, но после получения сигнала они неохотно опустили винтовки. Такое обилие великолепно вооружённых бойцов вызывало громадное удивление и заставляло почувствовать всю значимость, всё величие данного убежища. От столь внушительного облика базы невольно по телу юных путешественников пробежали мурашки от неподдельного восторга, как будто друзья стояли уже на пороге Москвы. Дикое ощущение радости от долгожданного выполнения сложной задачи переполняло каждого, особенно Николая и Алексея. Хранитель знаний о неприметной дорожке в Москву находился так близко, что невероятно трудно оказалось увидеть его. "Добрались, добрались, - никак не мог остановиться Николай. - Чёрт возьми, неужели мы добрались!?" В этом пристанище Романа Назарова взволнованный юноша лицезрел святую обитель великих свершений, где обитал величайший мудрец погибшего Подмосковья. Именно тут, как ему казалось, спрятаны желанные на ответы на животрепещущий вопрос: как попасть в Москву? Фигура Романа Назарова являлась для тонкой натуры высшим духовным авторитетом, поскольку лишь ему удалось бросить вызов неизвестности и совершить невозможное. В нём Николай видел настоящего героя, что отринул страх и все прелести той затхлой, скучной жизни и пошёл на величайший риск. Окрепшее чувство собственного достоинства на миг породило в сознании очаровательную мысль, поднимая юношу на один уровень с легендарным человеком. Как будто он также смог сразиться с теми сложностями, что оказались окружающим не под силу, сумел завоевать авторитет товарищей, не смотря на безумные решения. "Назарову сокрушил главное препятствие зоны, а я преодолел мощь непобедимых аномалий," - помпезно сравнивал Николай, окрылённый достигнутым успехом. До осуществления заветной мечты оставалось всего несколько шагов, а до ключей от врат только один.
  - Ребят, я вам очень благодарен за спасение, - фотограф искренне выражал признательность. - Жаль, что не могу вас отблагодарить деньгами, но могу отдать свой фотоаппарат, вместе со штативом. Камера - 45 мегапикселей. Качество съёмки - Ultra HD. Крепкий, надёжный. Берите парни, - и он протянул сумку с фотоаппаратом, а затем подал штатив.
  - А сколько памяти там ещё? - спросил Николай, принимая подарок.
  - Ах да, точно, - и фотограф поменял в устройстве карту памяти. - Свои последние записи заберу. Вам они не понадобятся, а вам вставил новую. 128 гигабайт. Это самая большая, что у меня есть.
  - Как тебя звать-то? - поинтересовался на последок юноша.
  - Влад.
  - Удачи тебе, Влад, - и Николай на прощание радушно пожал ему руку. - Аккуратней в следующий раз.
  - И вам, парни, - простился фотограф.
   Влад вместе с остальными вошёл внутрь базы и растворился в толпе. Здесь прибывало много путешественников из разных уголков опустевшего Подмосковья: кто-то оставался на долгий ночлег, некоторые оборудовали свои небольшие торговые точки, предлагая различные товары и услуги, другие же наоборот ревностно осматривали прилавки, надеясь приобрести что-нибудь ценное. На первый взгляд новоприбывшим обывателям могло справедливо показаться, что эта база практически не отличается от каких-либо других убежищ. Непримечательные посиделки, бесконечный поток разговоров о вездесущих мутантах, жутких аномалиях и поток бурных впечатлений от недавних вылазок. Азартные игры, поддатые завсегдатаи местного бара, серьёзные лица охранников, словесная реклама торговцев оружием и сутенёров, пафосный сбыт награбленных вещей. Однако столь обыкновенный стиль жизни пронзала непередаваемая атмосфера, созданная знаменитым хозяином данной крепости. У входа на второй этаж располагалась интересная контора, куда мог подойти любой человек, желающий оказать помощь в поиске неприметной тропинки сквозь непроницаемый барьер или просто поделиться свежими сведеньями. Так же, в противоположной части огромного парадного зала весела гигантская картина бывшей столицы и её ближайших окраин. Маленький красный флажок рядом с Голицыно обозначал штаб-квартиру Романа Назарова. Каждый, кто располагал новыми интересными данными мог спокойно попросить у стражника фломастер и отметить ту лазейку, что ему удалось найти. Красные крестики, точки, линии показывали безопасный путь, но все они так или иначе упирались в чёрные крестики, говорившие о неизбежном тупике. Пока путники занимали один свободный столик и располагались, заинтересованный Николай не отрываясь рассматривал эту карту. Его поражало невероятное количество красных отметок, символизирующих колоссальное стремление различных смельчаков любой ценой пробиться в недавнюю столицу страны. Со всех сторон люди пытались пройти и отыскать тот заветный путь, но ни у кого так и не получилось. Бурное любопытство Николая оборвал один из караульных:
  - Ах как всё начиналось... Хочешь отметить маршрут?
  - Нет, я ещё не пробовал, - с грустью ответил Николай.
  - Правильно, вот и не надо.
  - Большую часть дорог проложил именно "он"? - спросил пытливый юноша.
  - Конечно, "он", - вздохнул охранник. - Иногда, аж раз в два дня ходил. Помню, неделями там торчали. Чуть ли не каждый дом исследовали. Каждый метр барьера проверяли, каждую щёлочку. Эх, прекрасное было время. Сколько было добровольцев было. Прям рекой текли. Такой подъём был. И что только не говорили: мол, там инопланетяне, там портал в другое измерение, сколько нетронутого добра... Но вся эта волна энтузиазма разбилась о непреступную стену. Полгода примерно назад. Последние заметки на этой карте, кстати, тогда были сделаны.
  - А сейчас что? - удивился Николай. - Неужели Назаров не продолжает поиски? И, кстати, где он сейчас?
  - Сейчас!? - опешил охранник. - Хм, надоело народу биться башкой об стену, надоело лбы расшибать. Развалилось всё, рухнуло. Никому больше ничего не нужно. Все в итоге подняли лапки. А Назаров..., - вновь недоговорил он, словно боясь выдать какую-то секретную информацию. - А тебе, собственно, зачем?
  - Мне нужно попасть в Москву, - уверенно ответил юноша.
  - Ух ты, - ещё больше обомлел охранник и затем проговорил как будто заученную фразу. - Парень, ты что рехнулся что ли? Не надо туда лезть. Только зря свою жизнь растратишь...
  - М-да, - с отвращением оборвал юноша. - Не удивительно, что к вам никто не идёт. После ваших слов энтузиазму взяться неоткуда.
   И разгневанный Николай отправился поскорее прочь к своим товарищам, которые уже давно накрыли столик и спокойно трапезничали. Алексей первым заметил поникшее лицо друга и поспешил узнать о случившимся:
  - Что случилось? Что тебе наплёл тот дядька?
  - Коль, - обернулся Иван Макарович. - Ты чего?
  - Странное какое-то заведение, - негодуя ответил Николай и присел за стол. - Вроде бы здесь людям помогают попасть в Москву!? Этот охранник стал ныть о том, что "волна энтузиазма спала", "хорошие времена прошли". После того, как я изъявил желание попасть в Москву, он мне такой: "Не надо туда лезть. Ты что рехнулся?" Бред какой-то.
  - Успокойся, - строго велел Священник. - Пойми. Там не цветочная лужайка. Тот, кто там успел побывать, знает о чём говорит. А этот парень, судя по всему, пытался. Быть может, он потерял там напарника. Ты же не знаешь. Лучше, выпей чайку и закуси.
   На столе лежало содержимое двух сухпайков, и Николай открыл пачки с рисовой кашей с говядиной и солёный консервированный шпик, заедая армейским печеньем, именуемым "галетами". Юноша резко ощутил приятное удовлетворение от полученной пищи, оказавшейся на поверку весьма достойной. Уставший организм требовал любой съедобной еды, поэтому, отягощённый чувством голода, охотно принимал подобные продукты. Полученное удовольствие от столь сытного ужина затмевало разум, отчего Николай быстро остыл после недавних слов. Несколько долек армейского шоколада напомнили ему о прелестных временах, когда в холодильнике лежали сладкие шоколадные конфеты, а рядом лежала бутылочка лимонада. Вспомнилось холодное мороженное с любимой карамельной начинкой. На миг вокруг лопнули все аномалии и вымерли все монстры, опустился красивый занавес, и юноша оказался в тёплой квартире, словно смертельная окружающая действительность являлась всего лишь декорацией. Расслабленный Николай лежал на кровати и слушал через наушники музыку с телефона. Неожиданно в сознании, как будто через громкоговоритель, пронеслись слова ненавистного Михаила Антоновича: "Тебе были даны все условия: пил бы пивко по вечерам, кувыркался бы с девчонками по ночам, ходил бы в Макдоналдс пару раз в неделю, ностальгировал по детству, играл в компьютерные игры, слушал всякую слащавую попсу." Слова коварного командира пронзили душу юноши, подобно раскату грома в тёмном небе. И поначалу столь приятные мысли быстро раскололись о могучее желание круто изменить собственную жизнь. Его больше не прельщали никакие сладости и никакие нежности отвергнутого мира, потому что являлись высокой платой за досконально расписанное будущее, в котором его роль была чётко определена. Все эти "сокровища" ломали его естество, не позволяли полностью раскрыться, питали его страх. Ту самую боязнь перед гнетущей неопределённостью, перед личным выбором и ответственностью за него, перед возможностью самому вершить свою судьбу.
   Чем дольше путники находились в этом заведении, тем более мрачной и отталкивающей становилась картина окружающей действительности. С каждой минутой это знаменитое место всё больше напоминало огромный базар и очередной перевалочный пункт. Слово "Москва" здесь не прозвучало ни разу, ибо никого отныне не интересовала дорога туда. Все глубоко погрузились в обсуждение мелочных насущных дел и, что неимоверно изумило Николая, никому не хотелось встретиться с Назаровым. Его имя и фамилия словно оказались забыты, а былая слава растворилась во времени. Однако больнее всего по тому благочестивому образу штаб-квартиры, "обители поиска", "цитадель надежды", созданному в сознании юноши, ударило наличие барыги, что предлагал каждому новому гостю затянуться "травкой". Его никто не задерживал, никто не останавливал, как наоборот, пара охранников затем о чём-то с ним долго беседовала. Как пояснил Иван Макарович: "Крыша. Процент снимают." Тем не менее в опечаленной душе Николая оставалась последняя животрепещущая надежда встретиться с Романом Назаровым. Ведь он, как ожидал юноша, наверняка продолжал биться за свою мечту.
  - Так, парни, - начал Николай, доедая свою порцию. - Как закончим, сразу пойдём к Назарову.
  - Уже!? - произнёс Иван Макарович. - Дай перевести дыхание. Покушай лучше, как следует. А то, понимаешь, намылился к начальству.
  - Да, - поддержал Сергей. - Отдохни. Твоё рвение достойно уважения, но помни: ты не один. К тому же, так можно и надорваться. Знаешь, иногда в жизни нужно набраться сил перед решающем прыжком. Ты же не можешь двигаться без передышки, без воды, еды и без сна. Любой спортсмен перед каждым подходом отдыхает, питается. Зачем ему желанная победа и рекорд, если он умрёт от остановки сердца и переутомления.
  - Во, Серый дело говорит, - подхватил Иван Макарович. - И лучше этот радостный момент обмыть "огненной" водой. Где тут моя фляжка!? Ага, вот она, дорогая.
  - Водка? - с лёгким отвращением спросил Сергей.
  - Нет, - ответил Иван Макарович, разливая содержимое по рюмкам. - Коньяк. Что брезгуешь? Неужто за наше здоровье не выпьешь?
  - Пару стопочек можно, - одобрительно улыбнулся Священник.
  - Я воздержусь, - с едким негативом отказался юноша. - Выпью воды.
  - После таких приключений ты включаешь трезвенника? - не понимал отказа Иван Макаровича. - Не стесняйся. Разочек, за здоровье товарищей.
  - Человек чётко, по-русски, сказал тебе "нет", - вступился Сергей.
  - Ох. Ну, хозяин-барин, - смирился Иван Макарович и не стал более настаивать.
  - Парни, - поднял свой стакан Николай и воодушевлённо произнёс тост. - Мы с вами проделали громадный путь. В-первую очередь, я хочу выпить за моего лучшего друга, которому я обязан выбором. - И говоривший юноша повернулся к Алексею. - Он дал мне шанс. Шанс вдохнуть по-другому жизнь, шанс проявить себя, а главное, шанс помочь и оказаться ему нужным. Не смотря на все передряги, на разные взгляды на дальнейший маршрут нашего путешествия, на методы достижения цели, человек продолжал в меня верить и мне было на кого опереться. Злые люди, аномалии, мутанты - многое вставало у нас на пути. Ни одну деревню, ни один город мы прошли, прикрывая друг друга. Вместе мы справились со всеми проблемами и преодолели десятки километров. Поэтому, за Лёху!
  - За Лёху! Ура! - бойцы громогласно подняли стукнулись рюмками и весело осушили их.
  - Спасибо тебе, Колян, - смущённо отблагодарил Алексей и слегка покраснел.
  - А теперь, - Николай, успев быстро закусить печеньем и кусочком шоколадки, немедленно продолжил. - Мне хочется посвятить этот тост нашему другу, который спас нам с Лёхой жизнь. Он впустил нас в своё убежище, помог собрать все компоненты для "коктейлей Молотова", прикрывал от тварей, дал транспорт, помог живыми добраться до Кубинки. Это блестящий художник и бесподобный мастер клинка. Серёга. Я рад, что ты в нашем отряде. За Серёгу!
  - За воинствующего монаха, аминь, - Иван Макарович шутя перекрестился.
  - Благодарю, Коль, - Священник поставил рюмку и закусил тефтелями. - Разреши и мне сказать несколько слов, - и он наполнил свою стопку. - Я в зоне пребываю давно и повидал весьма много групп, но таких сплочённых и целеустремлённых видел редко. Но ещё никого я встречал с такими благородными намерениями, как у вас. Сначала я увидел каких-то неопытных и напуганных мальчиков, случайно попавших в это пренеприятное место. Зато потом передо мной раскрылись во всей красе доблестные мужчины, жаждущие спасти родных людей и идущие одним единым целым. Поэтому, за вас. За Колю! За Лёху!
  - Ура! - раскатисто отчеканил Иван Макарович и за ним все остальные. - Знаете, мужики, с вами знаком меньше суток, но я до сих пор под впечатлением. Особенно от знакомства с вами. Мне сначала показалось, что вы какие-то "борцы за справедливость". Короче, странные типы. Но всё случилось так резко. Бац. Нестандартно. За меня, за какого-то левого деда парнишка вносит такой куш. Последнее отдаёт и уходит, как ни в чём не бывало. И я стою такой в непонятках. "Вау," - говорю я себе. А я не привык не платить по счетам. Когда вы сказали, что топаете в Москву, то я как будто вернулся в прошлое. И тут я ещё больше обалдел. Такие упорные парни твёрдо идут вперёд. Ничего не бояться. Попутно выручают других. И с ними ещё какой-то монах. Мне стало даже интересно: "Кто это такие? Дай взгляну на них. Хм, вроде прикольные типы. Пойду-ка я с ними." И, скажу честно, мне даже приятно быть в такой команде. Не прогадал. Я всё не знал, куда голову приклонить. А тут я в таком судьбоносном деле. Так что, комрады, за вас, - и Иван макарович помпезно поднял рюмку.
  - За нас, - величаво подтвердили другие.
  - Ну что ж, пора сказать и о нашем "капитане", - чуть-чуть шутливо сказал Алексей и поднял стопку. - С ним я знаком с самого детства. Всю школу прошёл вместе с ним, а теперь, волею судьбы, двигаюсь в Москву. Я рад иметь такого друга. Честно признаюсь: я до последнего не верил, что он рискнёт отправиться со мной в смертельную зону и бросит спокойную, тихую жизнь. Единственный согласился. Всё ещё не понимаю, откуда в нём оказалось столько энергии? Но он всегда меня поддерживал и во многом благодаря нему мы сейчас сидим здесь. Мне всегда нужно время, чтобы принять верное решение. Всё рассчитать и проложить наиболее безопасный маршрут, а иногда вообще сложно быстро решиться. Но Колян всегда действовал решительно и шёл порой на такой безумный, абсурдный шаг, что, мне казалось, будто он сошёл с ума. И на миг я в нём отчаивался, даже "хоронил", и тем не менее ему всегда удавалось обмануть смерть. Получалось достичь такого невероятного результата вопреки всему здравому смыслу. Если бы не его внимательность и скепсис, то ещё на старте, далеко в Осташёво, нас пустили бы в расход. Если бы не его упрямство, мы бы никогда не пересекли ту аномалию на мосту и делали бы большой круг. А его авантюра в Рузе с "любовью". Это просто... что-то из ряда вон выходящее. К тому же я обязан ему жизнью, потому что после Тучково он меня не бросил и дотащил до храма. Он всегда бросал вызов невозможному. Там, где я и все прочие сомневались, боялись, там он действовал и побеждал. Как он тогда дал честное мужское слово, что поможет мне во что бы то ни стало, так и держит его. Поэтому, Колян, спасибо тебе от всего сердца. Даже не смотря на мой страх и сомнения, ты не опустил руки и оставался верным, смелым, честным до самого конца, - и Алексей пожал руку своему смущённому товарищу и, переполняемый добрыми чувствами, крепко обнял Николая. - Я горжусь тобой.
  - Настоящая дружба, пожалуй, самый великий дар, - подытожил Сергей и поднял бокал.
  - А то, - Иван Макарович хлопнул по плечу Алексея. - Колямба успел и тебе помочь, и другим. Прям пацан - "герой нашего времени". А мы с вами "фантастическая четвёрка".
  - Не за что, Лёх, - после некоторого робкого молчания молвил Николай. - Как я и говорил: "Если дал слово, значит помогу". Да и потом, спасибо тебе, что верил в меня. Спасибо, что взял с собой и вытащил меня из той рутины. Здесь я почувствовал свой потенциал, свою силу. Я стал вершить судьбу своими руками. Я увидел, что способен на многое...
  - Как ты и говорил: "Я здесь стану другим". - Вспомнил Алексей.
  - То есть, там ты был совсем не таким? - с долей иронии спросил Священник.
  - Да, я многого боялся, стеснялся, и часто многое решалось не мной, - неохотно ответил Николай и подхваченный эмоциями пустился досконально объяснять весь смысл своей фразы. - И жизнь казалась серой, однотонной. От зарплаты до зарплаты, от выходного до выходного. И люди вокруг живут без смысла, без цели, спускают все свои деньги всё в угоду какой-то моде. Орут о милосердии, но каждый день стыдят миллионы помощью через смс больным детям. Орут о патриотизме, выезжая на чужих победах и не имея своих. Учат честности, но при этом лгут и лицемерят. Трубят о личных инициативах, но потом красиво говорят: "Вот будешь начальником, вот там и делай, что хочешь." Говорят о каком-то "народном единстве", но у каждого свои интересы. Я это видел у себя на работе в коллективе. Ты не успел родиться, а за тебя уже всё решили. Кому служить, во что верить, кого ненавидеть, как одеваться, что говорить, что смотреть, что читать, что слушать. Что можно, что нельзя. Все живут этими поговорками: "Не обманешь - не проживёшь. Рука руку моет. Простота хуже воровства. Без лоха и жизнь плоха." И после этого меня они учат какой-то морали. Поэтому в том мире мне не нашлось места. И раз там милосердие, честность, благородство, доброта оказались никому не нужны, то я решил реализовать их здесь, в помощи другу...
  - Ну всё, убедил, - остановил Сергей. - Во многом ты прав. Ну что же, так и держи. Я могу только отдать должное твоему упорству.
  - Ох, Остапа понесло, - не выдержал Иван Макарович. - Вы что-то, парни, не в ту степь полезли. А ну-ка заткните-ка ротики лучше ещё одной порцией коньяка.
   Пока остальные лихо закусывали содержимым сухпойков, одухотворённый Николай решил произнести свой финальный тост:
  - Знаете парни, мы с вами проделали гигантский путь, выручая друг друга. И сейчас стоим на пороге Москвы. Нам остался последний рывок. И, как говорится: "То ли ещё будет?" Позади нас сотня километров, десятки препятствий, которые оказались нам по зубам. И, если мы объедим наши усилия в один мощный кулак, то сумеем преодолеть последний рубеж. И я в этом путешествии окончательно убедился в том, что не существует ничего невозможного. Все эти злосчастные аномалии, которых все так боялись и обходили стороной, оказались преодолимы. То и за конечную линию тогда точно получится ступить. Хотя, нас всего четверо, и мы впервые берёмся за такую трудную задачу, но мы справимся, мы поможем Лёхе спасти семью и вызволить её оттуда. Поэтому, ребят, давайте выпьем за удачу. Пусть она сопутствует нам также, как сопутствовала нам на протяжении всего пути.
  - Ваше благородие, госпожа удача, - торжественно произнёс Иван Макарович и все стукнулись сосудами. - Эх, для кого ты добрая, а кому иначе.
   Закончив праздничную трапезу, друзья собрали вещи и отправились на второй этаж на приём к легендарному проводнику. Николая одолевали бурные эмоции радости, а его нутро поразили помпезные ожидания, отчего его ноги неслись быстрее всех остальных и стремительно гнали навстречу судьбе. От столь скорой встречи неутолимое любопытство порождало множество вопросов, которые требовали неминуемых ответов. Оказалось, не так просто морально сконцентрироваться перед разговором с кумиром юноши, с лучшим воплощением главнейших человеческих качеств, как ему казалось: доблести, отваги, благородства, силы воли, целеустремлённости и многих других. Лидер неустанной борьбы за преодоление неприступных преград, сокрушающий всеобщие страхи о невозможности проникновения в Москву, являлся для сентиментального юноши эталоном истинного борца за мечту. Поэтому, кроме животрепещущих вопросов исступлённо снедало желание получить мудрый совет из уст непревзойдённого Романа Назарова.
   Однако столь эпичные и масштабные ожидания не выдерживали того огромного и кардинально обратной реальности. В кабинет знаменитого провожатого не выстраивались длинные очереди, что серьёзно насторожило путников. Бывшие гостиничные номера отныне предназначались для интимных утех с местными проститутками или имели назначение спальных комнат для представителей гарнизона базы. Атмосфера на верхних этажах предстала весьма затхлой и отдавала едким зловонием из смеси алкоголя и лёгких наркотиков. Где-то звучала гитарная музыка, что разбавляла вездесущую болтовню, а посреди коридора сидело несколько попрошаек и умоляли подать им несколько монет на пропитание. Гнусная картина крепостного быта порой сбивала приятные мысли и вынуждала задуматься о тщетности визита к Роману Назарову, ибо, как рассказали Сергей и Иван Макарович, "раньше тут было всё куда лучше, чище и опрятней". Мозговой центр дерзких планов по проникновению в недосягаемую столицу, от которого за десятки километров веяло могучим величием, теперь превратился в жалкий притон, что разит гадким ароматом болотной трясины.
   И всё же в конце тоннеля мерцал яркий свет надежды, источника которого наконец-то достигли путники. Нетерпеливый юноша постучался в дверь, прозвучал одобрительный голос, и Николай в предвкушении долгожданной встречи рванул в кабинет. В глаза ударила яркая вспышка и на миг ослепила вошедшего. Пронзительный солнечный луч вынудил его остановиться и прикрыть глаза. За плотной световой стенкой располагалось, судя по всему, рабочее место Романа Назарова. За столом негромко разговаривали двое мужчин, которые тут же прервали беседу, и один из них лениво поднялся со стула, а второй грозно взглянул на незваного гостя из-под лба. Вставший начальник за долю секунды надел маску гостеприимного хозяина, натянул неестественную улыбку и протянул юноше руку.
  - Приветствую, - начальник базы пожал руку смущённому Николаю. - По какому поводу пожаловали?
  - А где Роман Семёнович? - озадаченно спросил Иван Макарович.
  - Так значит вы к нему, - с явной неприязнью заключил командир и тут же поспешил вернуться на место. - И по какому вопросу к нему?
  - Нам нужно в Москву, - уверенно произнёс Николай и уверенно выступил вперёд. - Когда он вернётся?
  - Не скоро, поверьте, - недовольный таким началом разговора начальник снял отбросил всякие маски и принял естественный облик. - Не думал, что кому-то ещё понадобился этот мечтатель...
   Пока глава крепости рассуждал о невозможности проникнуть в Москву, Николай внимательно осмотрел комнату и понял, что находится в барских чертогах. Стоял открытый стальной сейф с громадным количеством денег и драгоценностей. Полки изобиловали различными дорогими статуэтками, посудой и часами, но больше всего привлекла к себе внимание лавочка сбоку. На ней лежало несколько мешочков с различными украшениями: в одном блестели обручальные кольца, в другом сверкали цепочки, в третьем браслеты и ожерелья. На одной из полок в шкафу, на стеклянных полках, лежало даже несколько военных наград, некоторые даже были достаточно старые, например, среди них была медаль "За отвагу". Три небольших пакетика с каким-то белым порошком сразу давали понять об их содержимом. Теперь стало ясно, куда попали друзья: в логово натуральных мародёров. Как показалось юноше, второй мужчина в камуфляжной форме, скорее всего, является либо покупателем, либо сбытчиком, а страшнее всего, как заметил юноша по нашивкам и шевронам, военным. И резкий визит незнакомцев прервал торговые переговоры, потому что на столе командира валялись неподсчитанные купюры, словно рассыпанные зёрна, и стояла полупустая бутылка коньяка, а рядом с ней овощная закуска.
  - Спасибо, мы это и так знаем, - Николай резко остановил навязчивую речь и опечаленный увиденным отправился прочь. - Извините, что помешали.
   Подавленный юноша мигом покинул помещение и от безысходности застыл у окна, с грустью склонив голову. С одной стороны, он искренне благодарил судьбу за отсутствие в этом отвратительном месте храброго проводника, ушедшего, как всем казалось, по понятным причинам. В окружении всеобщего обжорства, похоти и корысти необычайно трудно стремиться к мечте. И всё же удручённый Николай едва мог смириться с увиденным, что чрезвычайно жестоко ломало сознание и выворачивало душу. Его, словно пылающим клинком, пронзило жгучее чувство беспомощности перед новой проблемой. Огромный путь сквозь козни лютых бандитов с Михаилом Антоновичем, через мистические аномалии и орды свирепых чудовищ привёл бравый отряд к тупику. Сияющий ориентир оказался ложным и не указал дорогу к необходимому результату. Сложно оказалось принять тот горький факт, что все победы и лишения оказались напрасны. Смертоносный эмоциональный вихрь на минуту заглушил голос разума и массировано уничтожил все наивные ожидания. Тем не менее на пространстве выжженного сознания стали потихоньку рождаться свежие мысли, ибо яркий свет желанной мечты не позволял сложить руки. К тому же ответственный лидерский статус требовал с достоинством сдержать данное слово и исполнить долг перед товарищами. Ясное понимание того, что от его решений и действий зависит судьба всей группы, и к тому же семьи Алексея, возрождало его уверенность в победе. Строгий голос совести воодушевлял на борьбу с очередными невзгодами: "Всё зависит от тебя. Ты можешь либо проиграть, либо победить. А Назаров не является универсальным решением задачи. Пора самому найти заветный путь. Если у него это получилось, то может получиться и у тебя." Моральное возрождение завершилось важным своевременным воспоминанием о наличии на первом этаже огромной карты с примерным маршрутом вглубь гиблой территории аномального барьера.
  - И что теперь? - сгорая от нетерпения, спросил Алексей.
  - За мной, - и ободрённый Николай немедленно ринулся на первый этаж, уводя за собой отряд. - У меня есть план.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"