Лахтиков Николай Александрович : другие произведения.

На грани полураспада, глава 9 До Ромашково - часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Каждый день в нашей жизни случается множество событий, и каждый день вносит свои коррективы в наш характер. Всю жизнь мы мечтаем стать другими, пытаемся изменить себя и достигнуть какой-либо определённой ступени саморазвития. Однако, существует немало тяжёлых грузов и балластов, являющихся порой непосильной ношей, что лихо тянут нас вниз. Они состоят из наших пороков и слабостей: страха и лени, ненависти и злобы, тщеславия и гордыни. Все эти чёрные качества одного из полюсов нашей души во множестве случаев портят и рушат человеческую жизнь. Жизнь ставит перед нами интересный вопрос: Можно ли превозмочь и превзойти данные пороки, побороть и сокрушить их в себе? Возможно ли человеку оставаться человеком? Смогут ли герои, под напором жутких и сложных окружающих условий апокалипсиса сохранить за собой это звание? Или же они так и будут прозябать на дне, в оковах сомнений и страхов? P.S. - Миллионы об этом мечтали, тысячи рискнули, но удалось лишь одному. А до Москвы осталось всего 10 километров!
   Первые лучи солнца протиснулись сквозь густую листву и бодро ворвались в помещение избы, разгоняя тёмную длань. Предметы наполнялись объёмом, словно выступая из мутной водной пучины, и отбрасывали чёткие тени, наполняя комнату уютным контрастом. Вместе с оживающим колоритом помещения просыпались и все его постояльцы, для которых открылась триумфальная страница путешествия. Им трудно было принять долгожданный момент, наступивший так быстро, как будто весь пройденный путь слился в одно мгновенье. Никто не мог из них дать точных гарантий в неизбежности успешного завершения начавшегося похода. Нутро каждого подтачивал ядовитый страх, который импульсивно проносился по телам и мерзким эхом отзывался в сознании. Сотни доводов, ведомые гнетущими сомнениями, пытались сломить их волю и азарт, дабы удовлетворить ненасытную боязнь. Однако безмятежный образ Николая не позволил им усомниться в его твёрдом настрое добиться желанного успеха. Его отважный лик не выдавал и капли страха перед грядущими испытаниями, а взор отражал колоссальную смелость. Если его товарищи воспринимали очередной рейд, как более сложное испытание на жизненном пути, то Николай видел в этом поступке грандиозный и невиданный вызов судьбе. Одухотворённая натура ощущала небывалый прилив сил от достижения новой ступени саморазвития. "Отныне у нас больше нет пути назад. Финиш на той стороне," - самоуверенно заключил юноша.
  Путники ещё раз тщательно проверили снаряжение, поскольку грядущая дорога явно была неблизкой, и любая рассеянность могла обернуться боком. Меньше всего им хотелось тратить драгоценное время на поиск того, что оказалось бы забыто. После досконального осмотра провизии друзья решили позавтракать перед отправлением и сели за стол. Анатолий заварил чай, достал из погреба большую банку с салатом "Лечо" и сварил пять куриных яиц. Приятный аромат солёных овощей всколыхнул аппетит сотрапезников, а пикантный вкус подтолкнул быстрее опустошить тарелки. Отчистив тёплые яйца от скорлупы, гости посыпали их солью и мгновенно съели. Зелёный лучок, что принёс Анатолий, явился достойным завершением сытной утренней трапезы.
  - Спасибо большое за угощение, Толь, - поблагодарил хозяина Николай и тут же вспомнил. - Кстати, ты нам так и не рассказал, что же нас там ждёт. Внутри.
  - Не за что. По дороге расскажу, а сейчас допивайте чай и подходите к своей тачке. Я подъеду. Ничего не забывайте, - неохотно ответил Анатолий и отправился заводить транспорт, убрав всю посуду.
  - Поверь мне, - взволнованно произнёс Сергей. - Все предыдущие аномалии там покажутся просто ничтожными.
  - Это я уже понял. А в чём разница? - спросил юноша.
  - В том, что мозги закипают, Колямба, - подхватил Иван Макарович. - Ты лежал когда-нибудь в психушке? Если нет, то представь, что ты заперт в зеркальной палате. Вокруг, повсюду на тебя смотрят твои харю. И в той же палате оказываются твои клоны-психи. Их штук семь-восемь. И они все что-то бормочут, зудят, зубоскалят. В общем чешут нервы. Мол, вспоминают все твои косяки, ошибки, о которых ты жалеешь. Проблема в том, что их ни на хрен послать, ни пристрелить нельзя. Выстрелишь и считай, что пульнул себе в рожу. Тебе крышка.
  - И они тебя преследуют повсюду? - поинтересовался Алексей.
  - Не то что бы, - продолжил Священник. - Пока стены "барьера" тебя не видят, двойников не будет. Так что в укрытии не страшно. Но на улице. Особенно после целых суток поиска, а вокруг твои двойники стоят над душой, всё время трезвонят и язвят. Элементарно сходишь с ума. Игнорировать их адски сложно.
  - А заткнуть уши? - предложил Николай.
  - Бесполезно. Они звучат в твоей голове. Как будто наушник вставлен, - удручённо ответил Сергей.
   На этой печальной и устрашающей ноте путники закончили сборы. В неосведомлённых умах Николая и Алексея выстраивалась абстрактная модель несокрушимой аномалии, от которой замирали сердца. Впервые за всё пребывание внутри карантинной зоны их уверенность оказалась слишком хрупкой. Новой угрозе сложно было противопоставить ответный план действий, потому что отсутствовал собственный опыт борьбы с ней. Поход мог занять от нескольких дней до целых недель и это ещё больше внушало опасения. Если предыдущие аномалии Николаю удалось сокрушить в течении получаса, то здесь его ожидало нескончаемое ментальное давление, разъедающее душу. От жгучего страха всплывали грустные истории о сотнях погибших смельчаков, предостережения попутчиков и мрачная история Романа Назарова. Вихрь тягостных мыслей на миг помутил сознание Николая, но вскоре был изгнан твёрдым желанием сдержать данное слово перед командой, особенно перед Алексеем. К тому же, доселе одержанные победы и близость достижения заветной мечты подкрепляли стремление юноши броситься в горнило погибели. Зловещий образ "барьера" являлся для него чуждым и далёким от реальности, поскольку все прошедшие людские стереотипы о "мечте", "любви" и "страхе" оказались разбиты о гигантскую силу воли Николая. Умение находить выход и действовать нестандартно в сложной ситуации умножали мужскую решительность.
   Смиренно приняв очередной вызов судьбы и глотнув побольше воздуха, он резко поднялся со стула и двинулся в сторону выхода. Ему вслед товарищи устремляли поражённые взгляды от непонимания истинной сути морального стержня юноши. Им даже показалось, что короткая презентация колоссальной мощи непреодолимой аномальной среды ещё больше разжигала чувство азарта в юном сознании. Каждый шаг Николая тянул за собой его напарников, подобно магниту, и те ринулись за ним не отставая. Его неутомимая целеустремлённость вызывала неподдельный восторг, как будто до этого им не удавалось увидеть ничего подобного. Юноша на миг ощутил себя путеводной звездой, что указывает направление в глухой ночи.
   Анатолий уже ожидал группу у стоянки рядом со зданием бывшей гостиницы. Его могучий транспорт блистал и сверкал ослепительно своей высокой надёжностью и вместимостью. Чувствовался мастерский подход владельца, преобразившего пассажирскую "газель" в крепкую железную крепость. Друзья только и успевали выражать глубокое сожаление от невозможности помчаться на такой машине прямо до Москвы. Иван Макарович посоветовал приобрести большой пиратский флаг и на капоте нарисовать кости с черепом.
  - Знаете парни, я бы назвал эту красотку "Вассаби". Такая же острая, - усмехнулся Иван Макарович.
  - Почти как "чёрная жемчужина", - продолжил Сергей.
  - Кто сядет за руль нашей тачки? - спросил Николай.
  - Я, - вызвался Иван Макарович. - А то всё Лёха водил. Дайте и мне прокатиться.
  - Не возражаю, - одобрил Алексей. - Права-то есть?
  - Нет. Бесправный я. Надеюсь "гаишники" нас не остановят по пути. Если что штраф придёт ко мне на почту, - Иван Макарович завёл "семёрку".
  - Садитесь, ребят, - открыл входную дверь Анатолий. - Пора в дорогу.
   Сложив оружие на заднем сидении, Сергей расположился рядом с водителем спереди. Алексей устроился у окна, в центре салона. Николай на миг задумался об уходящем отрезке жизни, словно отправлялся в последний и безвозвратный рейс в своей жизни. Пробежав беглым взглядом по бархатным кусочкам облаков, по шелестящим листьям деревьев, по хмурому виду бывшего убежища Романа Назарова, взволнованный юноша провожал ускользающие воспоминания о былых приключениях. Минувшие надежды, горькие переживания позволили преобразиться чертам характера, а невероятные свершения явились большим трамплином для решающего прыжка навстречу мечте. Николай уверенно переступил порог, из ушедшего прошлого в таинственное будущее, положил автомат на колени и закрыл за собою дверь. Он отверг скромный и безопасный удел простых обывателей за границей, скучный ритм жизни жителей сгинувшего Подмосковья и вёл свою команду к спасению родных Алексея. На его лице невольно выступала неподдельная отрада от скорой встречи с женой и сыном, ибо оставалось всего лишь полтора десятка километров. Напасти и лишения, сложные решения оказались ненапрасными, потому что ему повезло сделать правильный выбор. Николай проявил себя по настоящему верным другом, который ни на шаг не отступил от данного обещания и всякий раз оправдывал любые ожидания. Алексей восторгался такой дружбой и каждый раз с колоссальным усилием подбирал слова, чтобы отблагодарить своего товарища. Ведь никакие слова не могли в полной мере воздать по заслугам, поскольку он был обязан ему жизнью собственной семьи. Его восхищала гигантская бескорыстность юноши, который ни разу не выставлял счёт за оказанную помощь. Потому что Николаю всецело хватало дружеской поддержки и веры в свои силы. И Алексей полностью доверял его упорной борьбе и готов был идти за ним до самого конца.
   "Газель" тронулась с места и направилась к выезду из убежища Романа Назарова, а Иван Макарович повёл автомобиль не отставая. Минуя корпуса заброшенной больницы и разгромленный военный блокпост, группа на полной скорости выехала на Минское шоссе и помчалась в сторону Москвы. Никто не обращал внимания на мелькающие силуэты домов и магазинов, на уходящие в прошлое цепочки столбов и фонарей, на расплывающиеся позади тусклые рекламные афиши. Однако, как только колонна стала приближаться к Одинцово, то в глаза всё больше бросался городской пейзаж, изогнутый множеством развилок дорог и эстакад, взгорбленный высотами жилых зданий, искривлённый сельских районов и городских кварталов, разбавленный лесными участками. Цветной колорит необычайно наполнял окружающий ландшафт разнообразными оттенками. Многие квартирные дома были построены относительно недавно, по сравнению с жилыми зданиями предыдущих районных центров. Их стены могли предстать в виде всех оттенков зелёного цвета, а также каменными чёрно-белыми или красно-белыми далматинцами. Эти радужные громадины больше походили на огромные фигурки домино, собранные из деталей конструктора Lego. Приближаясь всё ближе к Москве, путники замечали несметное количество торговых центров, сверкавших красочными логотипами популярных мировых брендов. Через некоторое им могло показаться, что их путь пролегает по толстой кишке какого-то гигантского великана, ибо настолько плотно облегала автомобильную трассу согнутая железная изгородь. Иногда из-за горизонта и густой массы частных домов возникали высокие прямоугольные офисные центры, словно огромные булыжники посреди мелких камней. Сергей в шутку назвал их бастионами. Действительно, этим зданиям вполне подходила роль внешних укреплений исполинской крепости. Её прозрачные, но неприступные стены плотно окружали закрытый город и только в скрытой лазейке, словно в трещине между горами, пролегал единственный путь.
   Не доезжая до поворота в сторону инновационного центра Сколково, Анатолий повернул в обратном от него направлении по Можайскому шоссе. Из-за большого забора возвышались многоэтажные жилые дома, построенные совсем недавно, за несколько лет до катастрофы. Они располагались невероятно близко к друг другу, как будто семья грибов на лесной поляне, и вокруг них тянулись длинные сети проводов и фонарных столбов. Густые заросли травы и пушистые деревья служили своеобразным знаком, предупреждающим об опасности. Нигде не висели объявления о запрете ехать дальше, потому что мало кому хотелось побывать рядом с "барьером". Первому пришедшему сюда, на первый взгляд, отыскать тропинку к желанному проходу было бы практически невозможно, поскольку по ней давно уже мало кто ходил. Даже полчища кровожадных чудовищ рядом с непреодолимым силовым полем встречались довольно редко.
  - Паркуйтесь за фурой, - Анатолий указал место для стоянки. - Здесь вашу "колымагу" точно не заметят.
  - Слышь, злодей, не обижай нашу ласточку, - вступился за "семёрку" Иван Макарович.
  - Ну что же, - Анатолий остановился у поржавевшей автобусной остановки и заглушил мотор. - Прошу на выход.
  - И снова невидимая, - удивлённо произнёс Николай, пытаясь отыскать впереди аномальный проблеск.
  - Не совсем, - решил дополнить Сергей, выходя из машины. - Подойдём поближе.
   Сергей и Николай вместе приблизились к скрытому "барьеру" и с каждым новым шагом им становилось ясно, что ожидает впереди. Из воздуха навстречу выступали идентичные фигуры, словно отражения в зеркале, и с точностью повторяли любое движение. Чем ближе оказывались путники, тем чётче их физиономии вырисовывались в аномальном пространстве. Однако, на зеркальной поверхности мгновенно исчезло всё остальное: дорога, здания, деревья. Оставался лишь облик незваных гостей на монотонной поверхности, что окончательно сливалась с небесной гладью. В этот момент создавалось неприятное ощущение, как будто товарищи стояли у края бездонной пропасти и из-под ног выплывали облака. Глядя на чарующую игру отражений, Николай сгорал от неподдельного восторга. Его пленяла колоссальная мощь этого загадочного порождения зоны и на миг его любопытство чуть не толкнуло его броситься в неизвестность.
  - Жуткая вещь, - удручающе произнёс Священник. - Соваться даже не вздумай.
  - А что там? Ты уже пробовал? - заинтригованно спросил Николай.
  - Да, один раз. Представь, что тебя ударило мощнейшим разрядом тока. Тело выворачивается наизнанку. Сердце стучит изо всех сил. В голове гул, словно кто-то у твоего уха сверлит бетонную стену. А в мыслях просто водоворот воспоминаний уходит из твоей памяти. Из тебя высасывают все соки... Мне повезло ударится о столб и выпасть оттуда. Потом тошнило. Головная боль адская, - Сергей говорил об этом с такой болью, словно ему сделали операцию без наркоза. - Пронзает сразу. Только войди.
  - Боже, - продрог от рассказа Николай. - Хорошо, что это всё там. Внутри.
  - Поверь, это ещё не всё. Вишенка на торте ожидает по ту сторону, - и Сергей с облегчением отправился к остальным. Николай немедленно последовал за ним.
   Как только они отдалились от зеркальной стены на несколько метров, то все элементы окружающего пейзажа вернулись на свои места. Смертельная ловушка скрылась от посторонних глаз под изящным слоем маскировки. Столь ужасающий образ фантастического механизма не так сильно внушал страх, поскольку в его прочной защите имелась серьёзная брешь. Она располагалась в бывшем здании торгового центра и Анатолий являлся одним из немногих оставшихся проводников, что знал о тайной тропе. Отряд точно следовал за ним через густые заросли кустарника и высокую траву по заброшенной асфальтной дорожке. Торговый центр был разрезан "барьером" на две половины и от того ещё труднее представлялся возможный проход. Огромные стеклянные окна почти полностью являлись разбитыми и больше походили на звериные пасти с острыми клыками. Свисали обесточенные буквы с крыши у входа. Из коридора веяло кошмарным ветерком, который словно предостерегал заблудших странников об опасности. Ведь в темноте гораздо сложнее разглядеть стены "барьера". Все достали фонари и, войдя внутрь, освятили себе путь. Торговые ряды оказались полностью разграблены: витрины, полки, стеллажи пусты и разбиты; груды вскрытых коробок и вешалок лежат на полу; побитые телефоны, разбросанные очки, раскрученные нитки и порванные ткани валялись повсюду. Вокруг царил едкий запах протухших продуктов из магазина "Пятёрочка". Никаких знаков, указывающих путь дальше, не было. Анатолий спокойно ступал по выученной тропе и внезапно растворился в воздухе. Путники обомлели от такого поворота событий и подумали, что тот провалился в пропасть. Они пытались лихорадочно отыскать его лучами фонарей, но всё оказалось безрезультатно. Исчезновение Анатолия сильно испугало друзей и заставило их отойти на несколько шагов назад. Каждый считал секунды и надеялся на чудесное спасение проводника, но тот всё не возвращался. Алексей поднял с пола кусочек плитки и приготовился швырнуть его вперёд, но Иван Макарович остановил его:
  - Погоди-ка, Лёх, - и Иван Макарович крикнул. - Эй, Толян. Если ты не ответишь через пять секунд, то мы швырнём туда гранату.
  - Да ты, - вспылил Николай.
  - Спокуха, - Иван Макарович с усмешкой стал считать. - Раз, два, три...
  - Бу-у-у, - резко выпрыгнул из неоткуда Анатолий. - Что!? Испугались?
  - Слышь, приколист, давай кончай с этим, - строго попросил Иван Макарович, взгляд и голос которого отражали большую тревогу.
  - Да ты не плачь только, Ванёк, - как ни в чём не бывало ответил Анатолий, выходя навстречу группе. - Ты что, думаешь я бы туда залез? Да ты что? Поверьте, лица у всех были так перекошены, когда Роман Семёнович прошёл сквозь, как будто он прошёл сквозь стену или прямо по воде.
  - Чудо, - пребывая в удивлении, произнёс Николай.
  - Да, именно "чудо", - подхватил Анатолий. - Так же сказали и тогда.
  - Эх, нашёл бы я этот проход пораньше, - вздохнул Сергей. - Ну что же, на всё воля Божья...
  - Серёг, давай сегодня без Бога, - иронично подхватил Иван Макарович.
  - Как ты это сделал? - сгорая от любопытства, спросил Алексей.
  - Сейчас покажу, иди сюда.
   Алексей спокойно выдохнул и смело отправился за Анатолием, вслед за ними следовал Николай. Его терзала жгучая боязнь за жизнь своих друзей, которые по его непреклонной инициативе вступают в кошмарный и непредсказуемый лабиринт. Он ясно ощущал весь тяжёлый груз ответственности и оттого ступал слишком осторожно, постоянно глядя по сторонам. Приблизившись к монотонно-серому зеркалу, юноша с тревогой заметил, как у него из-под ног пропала земля. Теперь его ступни твёрдо замерли на их же отражении, словно под его фигурой застыл двойник. И только чёткие фигуры напарников продолжали оставаться рядом, но никаких копий вокруг них не наблюдалось. Создавалось впечатление, что они безмятежно парили в воздухе и ступали прямо по облакам. Отряд аккуратно продвигался крутыми зигзагами в застенках злосчастного "барьера". Никакой душераздирающей боли в голове не звучало, никакие миражи не блуждали вокруг. Вокруг царила лишь пугающая тишина. Путь назад запомнить было не так уж и просто, потому что каждый новый поворот ещё больше сбивал с толку. Ибо никаких ориентиров, пометок вокруг не наблюдалось. Это говорило о профессиональной выучке Анатолия, который уверенно вёл своих подопечных через зеркальный лабиринт. Ведь каждый неверный шаг в сторону мог оказаться последним.
   В какой-то момент волшебный занавес стал пропадать, открывая путникам обратную сторону опустошённых торговых рядов. И вновь сгустилась перед ними темень длинного коридора, иллюзорная невесомость пропала, а под ногами возникла привычная видимая поверхность. Оказалось невероятно трудно поверить в такой быстрый переход через "неприступный барьер", в котором сгинуло огромное количество людей, надеясь прорваться в Москву. Николай увидел в этом благосклонное сопутствие удачи, продолжающей не изменять ему всё путешествие, что ещё раз заставляло его поверить в правильность избранного пути.
   У выхода из смертоносной аномалии их ожидал обустроенный наблюдательный пост, где в едином кругу стояли кожаные диваны и кресла, взятые из мебельного магазина. Посередине располагалась бочка с грудой остывших углей от костра. В одной из соседних торговых точек была организована спальная комната: на полу располагались три широких надувных матраца с подушками и одеялами. Ещё в одном помещении находился склад: в углу стоял бензиновый генератор, несколько канистр с топливом, на полках железного шкафа лежали различные строительные инструменты. Стены вокруг пограничного поста были завешаны плакатами с полуобнажёнными девушками или флагами с армейской символикой. Например, весели флаги "За ВДВ", "Морская пехота - Там, где мы, там - победа!", "РВСН - После нас тишина" и многие другие. Анатолий запустил генератор и над путниками загорелись две лампочки. Тусклый свет озарил мрачное помещение и сделал его менее устрашающим, что позволило снять напряжение первопроходцам. Ведь угнетающая тьма порождала различные опасения: все чувствовали себя уязвимыми и боялись каждую минуту угодить в невидимый капкан.
  - Присаживайтесь, ребят, - пригласил Анатолий и закрыл проход длинными фиолетовыми шторами.
  - Зачем занавески-то нацепили здесь? Чтобы никто не узнал? - проявил интерес Иван Макарович, усевшись на одно из кресел.
  - Нет, - ответил Анатолий и присел на диван. - Сейчас объясню. Слушайте внимательно и внимайте каждому моему слово, если хотите остаться в добром здравии. Сейчас мы с вами в огромном "пространственном пузыре", если так можно сказать. Тут свои правила и законы. Не сравнится ни с какими "Страхами", "Мечтами" и прочими. Вы уже внутри аномалии. Мы с вами только что пересекли границу. Снаружи - она всего лишь изгородь, а здесь - орудие убийства. Как только она вас заметит, словно скрытая камера, то немедленно вокруг вас появятся ваши двойники. Они будут повсюду: на поверхности аномалии, как будто живая картинка, и вокруг. Будут стоять над душой и постоянно разглагольствовать о жизни. Считайте, что это ваше прошлое, ваша алчность, ваша жадность, ваше тщеславие и многое другое. Они вспомнят все ваши огрехи и будут этим тыкать. Самое жуткое в том, что делать это они будут вашим же голосом. Отвечать им запрещено. Любой разговор будет сводить с ума. Это превратится в бесконечный спор. Стрелять тоже опасно. Каждый ваш выстрел - это убийство самого себя. Ведь всё логично. Вы же стреляете в самого себя. Выход один - игнорировать. И не по возможности прятаться из-под "взгляда" аномалии. Избегайте открытые пространства. Тварюг тут не водится. Так что, в этом плане можете расслабиться. Ближайшие километры вокруг безопасны. Роман Семёнович обозначил путь с помощью знаков. Увидите их. Вопросы, - и Анатолий открыл термос, налил себе чаю.
  - Вторая стенка "пузыря" идёт у МКАДа? - спросил Алексей.
  - Да, но вся внутренность превращена в сплошной лабиринт. Стены повсюду и закручены так, что заблудиться можно в два счёта, - проводник глотнул свежего, горячего чаю.
  - Вот только, как нам вернуться назад, если что? - ехидно поинтересовался Иван Макарович. - Ты что-то, Толян, темнишь.
  - Эх, башка моя дырявая, - хлопнул себя по лбу Анатолий. - Точно. Вон в той комнате, на стене, весит нарисованная карта. Запомнить не трудно.
  - А "сканирует" на любом расстоянии? И клоны появляются тут же? - задал вопрос Николай.
  - Не совсем. Как нам удалось замерить, то примерно метров 15-20. В зависимости от участка. Это в среднем. Далеко друг от друга не отходите. Держитесь рядом. Ночью вообще не советую высовываться. Разглядеть эту "стенку" почти нереально. Фонарь светит мимо. Сквозь. И создаётся впечатление, что всё в порядке. Так что пропащее это дело... Про тачки здесь вообще забудьте. Тачки не чините. Велики, мотики, даже самокаты. Не лезьте на рожон. Угодите в ловушку в три секунды...
  - Значит только на своих двоих, - удручённо произнёс Иван Макарович. - Эх. Ну, что поделать.
  - Где ближайшее место ночлега? - спросил Николай.
  - Так, - и Анатолий отыскал в карманах свёрнутую карту. - Вот. Здесь отмечены все наши места ночёвок. Они более-менее обжитые. Но в Ромашково мы шастали мало. Так что там ищите сами. Если честно, главное, чтобы окна были с москитной сеткой, дверь закрывалась на какую-нибудь щеколду, да занавески на окнах. Экономьте еду. Ведь тут её найти почти нереально. Всё разграблено. Может на спальных точках что-нибудь осталось. Берите. Ну что же, - и голос проводника наполнился печалью, когда он решил попрощаться. - Удачи вам парни. Надеюсь, что вам удастся задуманное...
  - Ты как будто нас уже похоронил, - усмехнулся Иван Макарович. - Рановато что-то. А ведь мы ещё молоды. Столько всего нужно попробовать и посмотреть.
  - Да с тебя песок уже сыпется, старый хрыч, - засмеялся Анатолий. - А ты ещё в свои годы умудряешься по бабам шастать. Ещё сюда, блин, попёрся...
  - А чего мне!? - удивился Иван Макарович. - Собачку во дворе выгуливать? Или гаражи сторожить? Нет. Дай тряхнуть стариной. Ещё успею костями похрустеть.
  - Смотри не развались по частям, а то ведь кости-то ржавые уже, - и Анатолий обратился к остальным. - Ох, взяли на свою голову этого старого гуляку.
  - Будет хоть с кем поспорить, - обнадёжил Сергей. - Зато настроение всегда поднимает.
  - А хороший настрой нам как раз не помешает, - подытожил Николай. - Спасибо, тебе, Толь, за помощь, - в знак благодарности юноша пожал Анатолию руку. - Без тебя долго бы мы сюда шли.
  - Анатолий, - крепко и радостно обнял Алексей проводника. - Благодарю. Береги себя.
  - Ну, бывайте, ребят, - Анатолий допил чай, убрал термос в портфель и направился к занавесу. - Надеюсь, что вы не ошиблись.
  - Не ошиблись, - уверенно заявил Николай. - Осталось лишь переступить порог Москвы.
   Сергей перекрестил на прощанье уходящего Анатолия, который в одно мгновение растворился в мерцающем "барьере", словно кусочек сахара в горячем чае. Оставшись одни, путники принялись изучать подаренную карту местности, чтобы обозначить дальнейший маршрут путешествия. Все ближайшие обустроенные убежища располагались, примерно, на расстоянии двух километров от места положения: на улице Чистяковой, 78 - в одной из квартир на десятом этаже; в торговом центре "Три кита", рядом с Минским шоссе. Кратчайший путь до Ромашково лежал через первый пункт, и группа единогласно приняла решение двигаться в этом направлении. Однако путники слабо представляли полное устройство зловещего механизма и не хотели рисковать жизнью в наивных попытках быстро добраться до Ромашково. Каждый ясно осознавал уязвимость собственного положения и жгучий страх совершить роковую ошибку подталкивал быть максимально осторожными. После выбора пункта назначения по инициативе Николая произошло небольшое распределение обязанностей: отныне юноша и Алексей следили за дорогой, чтобы не сбиться с пути; Иван Макарович вместе со Священником отвечали за учёт продовольствия. Оружие на всякий случай держали под рукой заряженным, ибо неизвестность невольно заставляла быть готовыми ко всему. Но всё-таки на душе было гораздо спокойнее, понимая полное отсутствие кровожадных мутантов.
   Николай двинулся вдоль по коридору, на стенах которого выделялись красные стрелки, нарисованные краской. Пройдя через пустые служебные и складские помещения, отряд выбрался наружу. Длинная улица уходила куда-то вдаль и выглядела застывшей, безмолвной. Вокруг царила гнетущая тишина и автоматически создавалось впечатление того, что время здесь давно остановилось. Нескончаемый поток бегущих людей и мчащихся машин: доселе привычные атрибуты мирной жизни навсегда покинули эти места. Возникало неловкое ощущение одиночества, словно четверо товарищей остались совершенно одни в этом огромном мире. Посреди проезжей части ржавели брошенные автомобили и автобусы, высокая трава поглощала тротуары, некоторые окна домов были со следами от пожара и разбиты, повсюду валялись обрывки газет, целлофановые пакеты рваная одежда. Часть дороги перекрывал упавший фонарный столб, а рядом с ним стоял сломавший его грузовик. У одной из автобусных остановок находилась помятая карета скорой помощи. Окровавленные носилки лежали около неё. Столбы, заборы и стены киосков заклеены множеством объявлений и фотографий пропавших без вести. С потускневших листов на путников бросали свой взгляд десятки детей, судьба которых, скорее всего, оказалась навсегда разрушена. Их неподвижный взгляд ужасно смущал Алексея, отчего тот несколько раз останавливался и, словно оцепеневший, читал объявление. "Пропала девочка. 10 лет. Имя - Надя. Играла во дворе с друзьями и не вернулась. Была одета в Синие шорты и футболку. Если вы её видели, то позвоните по этому номеру."
  - Внимание, пропал мальчик. 13 лет. Уехал в Ромашково и не вернулся, - прочитал вслух Иван Макарович. - Что за ужас творился на этих улицах!? Эти объявления больше похожи на надгробия на кладбище.
  - Бедные родители, - шёпотом произнёс Алексей, вспоминая своих родных.
  - Упокой, Господи, их души, - перекрестился Сергей.
  - Это единственное, на что тот ещё способен, - злобно сказал Иван Макарович и пересёкся взглядом со Священником.
  - Может быть провести сеанс экзорцизма, - и Сергей потёр рукоятку меча.
  - Хватит вам, - строго молвил Николай и обратился к Алексею. - Твои родные живы. Мы спасём их. Верь мне, - и юноша положил руку на плечо погрустневшего товарища.
   Отряд продолжил движение вдоль по улице, мимо высоких жилых домов, которые проходили прямо по тонкой границе "барьера". Они больше походили на огромные заброшенные муравейники, откуда давно ушли все обитатели в неизвестном направлении. В мыслях у Николая всплыли тени прошедшей жизни, связанные с нескончаемой беготнёй из дома на работу и обратно. Ведь совсем недавно, почти месяц назад, он сам являлся заложником той гнетущей реальности, тех иллюзий и собственных слабостей. И вымершие районы московских пригородов лучше всего отражали его внутреннее естество. Как и мечталось ему: совершив долгожданный и успешный побег от мирской суеты и пороков, юноша смог победоносно сокрушить свою лень и гордыню. Он словно также опустошил своё сознание от всякого мусора, как ему казалось, что мешал развиваться и побеждать.
   Иван Макарович подошёл к одному из киосков газетных киосков, окна которого были разбиты и много журналов испорчено прошедшими дождями.
  - Никогда не любил газеты, - Иван Макарович взял в руки старенькую газету. - Огромные и скучные, - и обратил внимание на другой интересный журнал. - Во, а вот это уже интересно. Кроссворды. Возьму-ка я пару штучек. Пока действует стопроцентная скидка.
  - Рыбачьте с нами, - прочитал Алексей. - Помню, как любил полистать о рыбалке что-то интересное. Сейчас бы спиннинг, да щучку с судачком подразнить. Кстати, сам лично в этих местах себе ничего не покупал.
  - Во-во, и я тоже, - откликнулся Иван Макарович. - Знакомые давали иногда. О, вы гляньте парни, - и заметил интимные журналы "PLAYBOY" и "MAXIM". - Какие девочки. Эх, где мои семнадцать лет на Большом каретном? Где мой ржавый пистолет, на Большом каретном? Вдули бы парни?
  - Почему бы и нет, - с одобрением взглянул Алексей. - Был бы одинок, то точно. Вот эта блондинка нечего так.
  - Хм, а мне больше вот эта, - указал Иван Макарович на соблазнительную почти обнажённую брюнетку. - Слышь, а ты вообще отвернись, не прелюбодействуй, - и он отвернулся от Сергея. - Тебе такое нельзя смотреть. Колямба, а ты что скажешь?
  - Да, приятно выглядят, - равнодушно ответил Николай. - Хочешь взять с собой парочку?
  - Ну так, конечно. Встанем где на ночёвку, будет, что полистать. Ещё, пожалуй, картишки, - Иван Макарович сложил журналы в рюкзак, а карты убрал в карман. - Будет хоть, чем досуг разбавить.
  - Ладно, пойдём, - поторопил Николай и двинулся вперёд.
   Путники осторожно пробирались вдоль вымерших улиц и с величайшим любопытством оглядывали окружающий пейзаж. Каждый пытался представить себе события двухлетней давности, которые происходили вокруг. Товарищи предполагали, что некоторые выжившие могли остаться здесь запертыми, но что с ними произошло в итоге оставалось загадкой. Сергей напомнил о двух холодных зимах, что произошли в течении двух лет, и логично подумал о невозможности спастись без электричества и еды на лютом морозе. К тому же бесконечные ментальные атаки "барьера" жутко сводили с ума, из-за чего жизнь здесь являлась невыносимой. И всё же, больше всего группу интересовало полное отсутствие мутантов в этом районе, что выглядело в карантинной зоне необычайно странным. В умах рождались самые разнообразные теории, разъясняющие эту проблему, но самой убедительной была только одна: любые аномалии для монстров смертельно опасны, поэтому они просто растворились в застенках "барьера". Ведь выбраться отсюда ни одному мутанту не удалось бы, ибо пространство полностью замкнуто.
   На перекрёстке отряд свернул с улицы Чистяковой и повернул на Кутузовскую. Вдали показались высокие жилые здания, высотой более двадцати этажей. Издалека могло создаться впечатление, что путники приближались к огромному замку и его башни грозно напоминают о неприступности стен. Уходящая прямиком в мрачные кварталы дорога, словно длинная змея, расползалась между зданий. Её поверхность занимал различный мусор, от разбитых бутылок и пакетов до бетонных блоков с кучей брошенных машин. На тротуаре валялись груды сгнивших трупов, большая часть из них была сложена в кузове "КАМАЗов". Омерзительный запах будоражил лёгкие и друзья старались по возможности не дышать или закрывать носы. Разложившиеся тела по явным признакам принадлежали заражённым людям, успевшим превратиться в кровожадных чудовищ. Их жуткие лица измазаны засохшей кровью и во большинстве пробиты пулями. Судя по рваной одежде, среди погибших лежали пожарные с разбитыми касками, врачи с изодранных халатах, полицейские в бронежилетах. Подойдя поближе, путники разглядели среди трупов убитых женщин и детей, что заставило их содрогнуться от чувства горького сожаления. Больше всего их терзало ощущение безнадёжности и невозможности сделать что-либо. Невольно возникало дикое желание отомстить и расквитаться с теми, кто являлся виновным в этой страшной трагедии.
   Чуть подальше от кучи мертвецов стояла одинокая детская коляска. Друзья подошли к ней поближе и заглянули под козырёк. Кроме небольшого слоя засохших листьев, внутри лежали запачканные игрушки и маленькая соска. Алексей прикоснулся к ручке коляски и тихонько подвигал её в разные стороны. На его лице читалась жгучая печаль от горькой утраты родных. Он с огромной тоской вспоминал о тех счастливых моментах, когда вместе с коляской прогуливался по парку, а в колыбельке мило спал его сын. Вслед за одним воспоминанием хлынул громадный поток сожаления и безысходности, который мигом прорвался к глазам и приготовился обрушиться водопадом слёз. В сознании возникли яркие картины некогда радостной жизни: как ему приходилось вставать на четвереньки и катать сына на спине; как ходил с ним в контактный зоопарк и кормил павлинов морковкой; как строил игрушечный замок из кубиков. Иван Макарович опустил голову и снял кепку, Сергей перекрестился и шёпотом прочитал молитву, а Николай подошёл к другу и положил руку ему на плечо:
  - Лёх, держись, нам осталось ещё немного. И ты встретишь своих родных.
  - Спасибо, дружище, - и Алексей в ответ обнял своего верного товарища. - Спасибо, что не бросаешь и не сдаёшься.
  - Цените дружбу, ребята, - произнёс Сергей. - Она может творить такие чудеса. Главное - берегите её не только в трудные времена, но в благополучии. Особенно в наше нелёгкое время, когда многие сами за себя.
  - Это точно, - подхватил Иван Макарович. - А то в трудные минуты мы все едины, а когда вроде всё хорошо, то по разным углам сидим и забываем о друге. Лёх, спокойствие, только спокойствие, - обратился Иван Макарович к Алексею. - Что-то ты раскис. Ну-ка взбодрись. Тебе ещё в школу сына вести. Он тебе ещё двойки притащит да с невестами познакомит. А может ты ещё настругаешь детишек? А? Вот я всегда мечтал о двух: сыне и дочке. Но сам не заметил, как вырастил двух сыновей и дочерей. Эх, славное было время. Сейчас уже все большие. Самой младшей девятнадцать лет. Красавица. Вся в меня.
  - Кто знает!? - призадумался Алексей, утирая слезу. - Как мне говорил отец в детстве: "Настоящий мужчина должен посадить дерево, построить дом и воспитать сына, дочь". Так что, почему бы и нет.
  - Вот это по-нашему.
   Безмолвная окружающая обстановка оказывала мощное воздействие на рассудок и сковывала душевные порывы. В повсеместном царстве могильной тишины путники невольно ощущали негативное давление, исходящее от горячего асфальта, от холодных бетонных стен, от обесточенных проводов, от тысяч безжизненных окон, в которых ещё нескоро засияет свет. Разум ещё долго не мог смириться с безвозвратным уходом прежнего алгоритма жизни из этих дворов, словно путники являлись последними представителями из человеческой цивилизации. И сейчас их фигуры пробирались через огромный склеп, в который были заключены сотни тысяч людских душ. Дорожные знаки, разграбленные магазины, разноцветные дома больше напоминали могильные кресты, как символ сгинувших идеалов и надежд. И никто из путников по ним особо не грустил, потому что их место заняли другие приоритеты. Порой такого уединения, спокойствия так не хватало в той обыкновенной жизни. В какой-то миг друзья ощутили прилив милейшего чувства свободы: их никто не стыдил, они никого не стыдились; их никто не обязывал и никому не были обязаны; им никто ничего не навязывал, и они никому ничего доказывали. Путники были предоставлены самим себе, своему выбору и своей цели.
   У входа в заброшенный жилой район на асфальте, белым баллончиком, было нарисовано оповещение: "Будь осторожен во дворах и на перекрёстках. Красные флажки - опасная зона. Р. Назаров." Этот знак заставил друзей остановиться и тщательнее изучить карту, подаренную Анатолием. В ней это место было отмечено чёрным крестом, а прилегающие кварталы обведены в тёмный кружок. Рядом имелась соответствующая надпись: "По возможности держитесь от домов на расстоянии. По разным квартирам не шастать. Безопасны только четыре, но лучше использовать крайнюю. Если из-под ног уйдёт земля, то не паникуй. Аномалия просто играется." Путники ясно осознали всю опасность дальнейшего пути и вьющиеся красные флажки ещё больше погружали в устрашающую атмосферу. Перед ними предстало огромное пространство, полное сотен скрытых ловушек, словно топкое болото со множеством ложных островков, которые могли в любой момент уйти под воду. Храбрый Николай твёрдо решил двигаться дальше первым и прокладывать путь в зеркальном лабиринте. Чтобы не поддаваться пагубному влиянию возникающих клонов, товарищи договорились в таком случае мгновенно начинать разговор друг с другом. Вступительные слова выбрали следующие: "Знаете парни, я вот ничего не слышу, а вы?" Иван Макарович предложил двигаться на расстоянии вытянутой руки, дабы в экстренном случае вытащить напарника из капкана.
   Путники осторожно двинулись вглубь зеркального лабиринта, напоминавшего громадные заросли крапивы. Любое неверное движение могло легко привести к возникновению нескольких вредоносных двойников, подобно жгучему уколу колючего растения. Иногда из-под ног уходила земля, из поля зрения исчезали дома, машины, столбы, тротуары, и только голубое небо с плывущими облаками поглощало весь кругозор. Хаотичная смена изображений невольно сбивала с толку и вынуждала делать остановки, чтобы не сбиться с пути и попутно свериться с картой. Порой взору друзей являлись самые непредсказуемые иллюзии: в невесомости парили небоскрёбы и дорожные знаки; в воздухе зависали оконные рамы от помещений и мусорные баки; в чистом небе висели обрывки асфальтной дороги и забор детского сада. Клочки реальности витали в подвешенном состоянии, словно поток космических астероидов. В таком нестабильном и обманчивом пространстве создавалось чувство потери твёрдой поверхности под ногами, отчего следующий шаг давался очень тяжело. Все ясно осознавали огромную вероятность провалиться в смертельную бездну и раствориться в ней навсегда. Нагнетало обстановку эпизодическое исчезновение из поля зрения красных флажков и резкое их появление в десятке метров от группы. Данная атмосфера уязвимости перед непредсказуемым смертельным механизмом вызывала искреннее сожаление об отсутствии вокруг кровожадных монстров. Ведь их действия всегда можно было предугадать, имелись большой опыт в борьбе с ними и эффективное оружие. Здесь же путники оказались в нестандартной координатной плоскости, уловкам которой приходилось учиться на ходу.
   Группа миновала первый двор и неожиданно почувствовала присутствие поблизости полупрозрачных призраков, похожих на блуждающие тени. Они мелькали повсюду и задумчиво брели в разные стороны с грустными взглядами, на их лицах выражалась безысходность, словно им пришлось скитаться по огромной клетке. Из их уст исходил какой-то пугающий шёпот и даже различались произносимые слова. Звучали истошные мольбы о помощи в бесконечных попытках вырваться из этого проклятого места. Обречённые обитатели больше напоминали заблудшие души, запертые навсегда в этой гробнице, как будто между адом и раем. Отрешённые от происходящего духи ни на что не обращали внимания, отчего взволнованные путники старались не замечать в ответ. Их пронзительный голос, полный отчаянья и боли, тяжело давил на нервы, подобно гигантской опухли в мозгу. "Помогите. Дядя спаси. Мама? Где же мама? Выход. Нужно найти выход. Дочка, сынок. Где вы?" - после таких слов было невероятно трудно оставаться равнодушным, и Николай на несколько секунд делал вынужденную остановку. Нескончаемые мольбы о спасении добирались до самых далёких уголков его сознания и с величайшим состраданием отзывались на просторах сентиментальной натуры. Совесть громко призывала откликнуться на невыносимые призывы и сделать всё возможное, чтобы облегчить участь заточённых душ. Потерянные взгляды поникших мужчин и женщин, лихорадочно искавших своих родных, плачущих детей, тщетно зовущих родителей, не позволяли долго оставаться в стороне. Хотелось закрыть глаза и уши, чтобы скрыться от этого душераздирающего голоса, укрыться от невозможности что-либо сделать для спасения.
  - Мы ничем не сможем им помочь, идём дальше, - твёрдо произнёс Сергей.
  - Что за чертовщина? - удивился Алексей.
  - Прям как в чистилище у католиков, - задумался Иван Макарович. - Души между "градом небесным" и самой преисподней.
  - Может это вовсе и не души!? - усомнился Николай. - Очередная уловка аномалии.
  - Коля, - эхом пронеслось вокруг обращение неведомой сущности. - Коля.
  - Знаете, парни, я вот ничего не слышу, - встревоженно молвил юноша. - А вы?
  - Да вроде тоже, - растерянно подтвердили остальные.
  - Коля, Коля, - доносился отчётливый голос из-за спины. - Взгляни на меня.
   Взбудораженный Николай старался изо всех сил не замечать навязчивые возгласы потустороннего духа, однако их нескончаемый поток разъедал, словно кислота ржавчину, всё его самообладание. Каждое новое слово, сказанное в его сторону, неимоверно давило на психику и требовала предпринять любые возможные действия, чтобы заглушить эту невыносимую болтовню. Разум настойчиво искал выход в концентрации внимания на карте и на дороге, поскольку упорная деятельность затмевала собой трескотню окружающих иллюзий. И на небольшой промежуток времени избранная тактика давала свои результаты: назойливый зов не мог достигнуть сознания, разбиваясь о мощный заслон хладнокровия, словно вода о скалы. Надёжный щит от лавины бесконечных звуков составлял манящий стимул поскорее достигнуть долгожданного убежища. Всё-таки, именно там отряд ожидало отрадное спокойствие и избавление от нестерпимых психических атак.
   К сожалению, путникам противостоял мыслящий организм, способный правильно оценивать возможности противника и точно находить их слабые места. Вездесущий голос сменился из абстрактных теней на чёткие фигуры двойников и только один человек мог увидеть, услышать своих клонов. Другим были совершенно недоступны ведения их товарищей, отчего друзья оказались отрезаны друг от друга невидимой линией параллельных миров. Сосредоточие юноши растлевал постоянный голос его двойников, которые резко возникали из неоткуда с разных сторон. Однако упрямые миражи не отступали и продолжали сбивать его с толку своими ядовитыми размышлениями вслух.
  - Коль, долго будешь не замечать? - упорно спрашивал клон, одетый чёрные спортивные штаны и красную футболку.
  - Конечно, долго, - внезапно ответил возникший двойник прямо перед лицом юноши. - Он только и умеет, что бесконечно тратить свою жизнь на окружающих.
  - Верно, - поддакнул первый. - Думает, что делает благое дело. А честен ли ты перед собой? А? Ну вот достигнешь вершины, поможешь, а дальше что?
  - Наверное думает, что его поступок оценят другие, что будут в нём нуждаться, что все его сразу полюбят, все ему поверят. Что своим благородным делом, он покажет миру альтернативный путь. Взгляни, - и второй указал на высотные здания и машины. - Ты же ведь мечтаешь о своём просторном и комфортном жилье, о своей красивой машине. И вместо того, чтобы бороться за своё счастье, ты припёрся сюда. Ты предал самого себя.
  - Это вовсе не твоя проблема, Коль, - усмехнулся первый. - Твой закадычный дружок просто оказался неудачником и трусом. Одну семью потерял, да и новой не создал. Бежал от проблем, решил скрыться в своём мирке. И тебя привлекла его трусость. Слабый всегда тянется к слабому. За иллюзию всегда легче бороться, чем за что-то реальное. Ведь до воображаемого можно тянуться бесконечно. Стабильно. Спокойно.
  - И это мне говорят иллюзии, - не выдержав, язвительно произнёс Николай.
  - Ты своё "Я" называешь иллюзией? - и призрак схватился за голову. - Оттого ты до сих пор не испытал настоящего удовольствия от жизни. Твоя жертва во имя других - это предательство себя самого. Тебя всегда волновали чужие чувства, чужое мнение. Лишь бы другим не было за тебя стыдно и больно, лишь бы они гордились тобой, уважали. Вот только ты сам себя не уважаешь и презираешь, - неустанно тыкал язвительный дух.
  - Разумеется, - подхватил первый и поехал рядом на самокате. - Помнишь, как ты хотел съездить на море, в Туапсе. Отдохнуть. Искупаться. Но тебя попросили выйти на работу, чтобы помочь, хотя у тебя был законный отпуск и куплены билеты. Ты прогнулся. А сколько в школе ты участвовал во всяких патриотических мероприятиях: пел песни, читал стихи, танцевал вальс. Ты же всё это терпеть не мог. Но ради гордости родителей и к удовольствию учителей ты прогибался. А сколько девушек тебе нравилось и как ты их хотел. Помнишь? Такие ноги, такая фигура. А ты всё думал, как бы не обидеть, как бы не показаться "похотливым животным". "А вдруг она не будет больше со мной общаться? Будет чувствовать себя использованной," - это ты себе говорил так. А в общежитии: всё бегал по указке, покупал алкоголикам водку. На побегушках. Слушал эти скучные разговоры, делал умный вид, чтобы снова не обидеть. А скольким в университете ты помог: и на экзаменах, и домашнее задание давал, и курсовые. За даром. Чтобы сохранить мнимую честь и общение.
  - И где это общение теперь? - иронично спросил второй.
   Нескончаемые потоки гадких и зловещих слов бешено гнали путников прочь, дабы поскорее выбраться из этого аномального пузыря. Каждый судорожно пытался двигаться быстрее и по возможности не обращать внимания на происходящее безумие. Верёвка позади дёргалась слишком резко и сильными толчками замедляла ход, как будто участники группы тянули её в разные стороны. В мерцающем урагане, посреди витающих зданий, машин, столбов и проводов, стихийно создавалось пугающее ощущение потери правильного маршрута. Роковые сети мистического механизма сжимались всё сильнее и затягивали отряд в гущу погибели, словно зыбучие пески. Вопли и стоны сотен заблудших душ, водопад острого негатива незаметно высасывали жизненные силы, погружая в пучину нескончаемого безрассудства. Жестокая конструкция аномалии будоражила сознание гнусными суждениями, чтобы потенциальные жертвы окончательно захлебнулись в водовороте призрачных речей. Гигантское давление на мозг могло сравниться только с тысячами ударов сотен отбойных молотков, звучащих прямо у уха. Рассудок пытался нащупать уязвимое место в непредсказуемом механизме заколдованного круга, но от каждого усилия мышления части пейзажа начинали пульсировать ещё чаще и искажаться. Душераздирающий плач усиливался и молниеносно ломал всякую возможность отыскать спасительную лазейку в замкнутом пространстве. Взгляд юноши всё больше упускал из виду красные флажки. Изображение растекалось во взоре, подобно сырой краске на холсте под дождём. Вокруг меркла целостность окружающей реальности, превращаясь во множество разрозненных кусочков. Её отражение сильно напоминало разбитое зеркало, в котором одна фигура разделялась на кучу отдельных маленьких частиц. Два жилых дома рассыпались на пятнадцать крошечных копий, а вместе с ними и машины, столбы с проводами, асфальтная дорога, бордюры, тротуары, декоративные изгороди, мусорные баки, рекламные стенды и дорожные знаки. Всё смешалось в одном водовороте миражей, что толкало двигаться только на ощупь. Хотелось закрыть глаза руками, чтобы хоть тьму видеть полноценно, ибо монотонный чёрный цвет не мог расколоться на миллионы частиц. По крайней мере так считал Николай. Гнетущая мысль о скорой гибели всё глубже пронзала его сознание, как будто раскалённый нож, и вынуждала бежать прочь в надежде отыскать уголок безопасности и спокойствия.
   Собрав последние частицы моральных и физических сил воедино, словно из осколков большого стекла, измотанный юноша резко бросился вперёд. Он уже не смотрел по сторонам, ибо окружающая картина мироздания разбилась на мириады мелких кусочков. Отыскать заветный избавительный путь в тумане неопределённости более не представлялось возможным, и только неиссякаемая удача могла дать последний шанс на спасение. "Бежим!" - громко крикнул Николай и верёвка резко столкнула с места одурманенных путников. Сильный толчок на некоторое время поколебал смертельные чары, и друзья немедленно поспешили за своим товарищем. Им вслед доносились мольбы о помощи сотен заблудших душ, их гневные проклятия за бессердечный отказ в какой-либо помощи. И чем дольше бежали, тем больше разъярённых призраков окружало их по дороге. Они вставали на колени, молили и протягивали руки, которые проходили сквозь тела убегающих. Невольно создавалось ощущение, что их окружают непроходимые заросли кустарника с тысячью веток и шумящими на ветру листьями. И так же как в настоящем лесу путники старались изо всех сил их не замечать. Но чёрные шестерни аномалии продолжали вращать адский механизм и жестоко давали на психику. Количество потерянных теней, бьющихся в предсмертной агонии, росло с каждой секундой. Их чёрные силуэты заполонили собой всё окружающее пространство. И отряд двигался дальше по беспросветному тёмному болоту, словно по человеческим телам. Казалось, ещё немного и сонмы духов поглотят их.
   Внезапно пазлы окружающего пейзажа стали выстраиваться в правильные пропорциях: из тысяч разбросанных окон и плит, за несколько секунд, возрождались высокие жилые дома; из разрезанных кусочков земли и асфальта восстанавливалась поверхность под ногами; черные линии обвисших проводов соединялись воедино. Исходная картина мироздания, подобно миллиардам деталей из большого набора конструктора, выстраивалась обратно, словно по взмаху волшебной палочки. Бурное море неугомонных духов в мгновение ока растворилось в воздухе, точно ложка соли в кипящей воде, и душераздирающие вопли утихли. Друзья вырвались на заросшую детскую площадку и позади себя, вдали приметили красный флажок, рядом с которым им поневоле пришлось оказаться.
   Иван Макарович изнемогая упал на колени и схватился за спинку лавочки. С перепуганного лица стекали потоки пота, а дыхание сопровождалось тяжёлой отдышкой. Увесистый рюкзак он нервно скинул на землю, расстегнул молнию ветровки и судорожно выпил немного воды. Доселе сдержанный и весёлый компаньон превратился в задавленного мальчика, который впервые посмотрел фильм ужасов. Ментальная атака выбила его рассудок из рамок самообладания и теперь ему хотелось сделать всё, чтобы заглушить неистовую боль в своей душе.
   Морально раздавленным оказался и Алексей, изнурённый бесконечными криками маленьких детей, в чьих безнадёжных стонах ему отзывался бесценный голос родного сына. Сотни безликих душ, оставленные на произвол судьбы, без всякого шанса оказаться услышанными и спасёнными, являлись для него отражением возможного исхода событий в случае неудачи столь желанного похода в Москву. Его уставшая плоть рухнула на ближайшую лавку и ещё долгое время оставалась напряжённой. Из глаз катились горькие ручейки отцовских слёз, словно над жизнями близких нависла угроза неминуемой гибели. Облик безутешного главы семейства больше походил на испуганное лицо беспомощного котёнка, что остался окружённым стаей голодных волков.
   Сокрушённые и подавленные образы путников никак не сочетались с бесстрастным видом Сергея, который с большим облегчением выдохнул, отряхнулся и платочком вытер пот со лба. Колоссальная моральная выдержка читалась в его взгляде. Создавалось впечатление полной отстранённости Священника от произошедшего, не оказавшего на закалённую психику никакого воздействия. Могучая фигура представлялась всем остальным гигантской горой, которой совершенно не страшна бушующая вьюга. Сложно было представить ту невероятную отрешённость от чужой боли и страданий в душе верующего человека. Однако, друзья понимали, какой огромный опыт имеет Сергей за плечами, поскольку совершил не одну вылазку в сторону "барьера". Его колоссальным спокойствием в данную минуту можно было восхищаться.
  - Мрак, мрак, мрак, - бился в нервном припадке Иван Макарович. - Чёртов склеп! Дети... маленькие дети... Твою мать! - он со всей силы ударил по лавочке, не взирая на боль. - Чёртова сучка... После неё "любовная ванна" кажется раем... Эй, - Иван Макарович перевёл дух и строго обратился к Николаю. - Коль, чёрт тебя побери, ты куда смотрел? Карта вроде у тебя, а ты завёл в Тмутаракань какую-то.
  - Я и смотрел, - ответил юноша и сбросил верёвку. - Да только метраж мы не считали до флажков. К тому же всё поплыло в глазах. Калейдоскоп, блин, начался в глазах. Всё закружилось. Духи, стоны, туман. Я и сам сильно испугался. Если что-то не устраивает, можешь пойти сам первым...
  - Да, что-то я совсем раскис, - успокоился Иван Макарович. - Просто ещё бы чуть-чуть и хана. Такими темпами у меня все волосы выпадут и пойду на свалку истории. А ведь я ещё о-го-го какой молодой. В женихи гожусь. Так что помирать мне ещё рановато. Когда парни последний раз качались на качелях-то, а? - он сел на старенькие качели и начал раскачиваться.
  - Смотри, не сломай, - усмехнулся Сергей. - Они не рассчитаны на такого тяжеловеса.
  - Да ладно тебе, падре, - отмахнулся Иван Макарович. - Кому они сейчас нужны? Никому. Просто что-то детство вспомнилось. Как часами я мог висеть на них. Иногда до драк доходило. Качели у нас на три двора были одни же. Помню, дядька из соседского дома сморганил из верёвок и досок качали и привязал к толстой ветке дерева. Это было так здорово. Его ребята попросили. Стоя, наверное, все летали?
  - А то, - радостно подхватил Алексей. - Раскачивались на сто восемьдесят градусов. Всегда было немного страшно: вдруг оторвутся качели. И ты себе все рёбра переломаешь. Ещё было классно раскачиваться посильнее и спрыгивать на лету. Гамма острых ощущений. Эх, детство, детство, ты куда спешишь? - он начал напевать.
  - Детство, детство, ты куда бежишь, - хором подхватили остальные.
  - Нет, я всегда карусели любил, - вставил Сергей и покрутил руками. - Мы друг друга так кружили, что в глазах двоилось. Карусель ещё такая тяжёлая, длинная была. На неё весь двор помещался. И крутились так, что в глазах всё меркло. Ещё было весело резко останавливаться. Вся энергия ударяла назад. Казалось, что тебя сейчас снесёт огромный вал...
  - Эх, - ударил ладонью по коленке Иван Макарович. - Припоминаю. Карусель... На ней было здорово кататься. Особенно вечерком. Под чистым звёздным небом. Когда был маленький, я думал, что звёздочки падают по кругу и было приятно загадать пару десятков сокровенных желаний. Мечтал больше всего о маминых щах со шкварками и сметанкой. А вы о чём мечтали парни в детстве?
  - Ой, - задумался Николай и облокотился на детскую горку. - Сейчас и не вспомню. Была идея собрать тысячу солдатиков, много танков и пушек, а потом устроить величайшее сражение. Но больше всего хотелось построить огромный небоскрёб из конструктора Lego. Одно время обожал радиотехнику. Как сейчас помню, мы с отцом купили корабль на пульте управления и запускали его на речке. В его винты часто трава попадала. Мы его чистили... Мне именно эти воспоминания приходят на ум.
  - Я с детства любил рыбалку, - с ностальгией вспомнил Алексей. - Помню свою первую удочку. Такая простенькая. Ходили с пацанами на пруд в деревне, что был рядом с огородами, и ловили ротанов. Целые вёдра приносили и отдавали котам. "Кузька" только так их уминал. Помню, как оставались ночью с отцом на берегу реки. Ставили "донки" на ночь.
  - С колокольчиком? - спросил Иван Макарович. - В смысле "закидушка"?
  - Ага, - Алексей показывал на пальцах, как насаживает малька на крючок. - Сажали живца и вперёд. Бывало рыбы много поймаем и если было настроение, время, то варили уху. Красота. Может, если доберёмся до Москварики, то сможем поймать ведёрко другое. От рыбки бы не отказался сейчас.
  - А если это крупный карась, - потёр руки Иван Макарович. - И его потом закоптить на огне. М-м-м, вкуснятина. Пальчики оближешь. После этих разговоров прямо-таки захотелось поскорее доковылять до реки. Ради такого ужина я стерплю ещё хоть пару часов психотерапии...
  - Ох, не хотелось бы, - сплюнул Алексей. - Думаю управимся без этого... Честно, если раздобудем где-нибудь спиннинг и кружки, то улов может получиться неплохой...
  - Да я не думаю, что рыболовные магазины могли кому-то понадобиться, - заметил Сергей. - Судя по всему в этой зоне никого в живых не осталось.
  - Ну так Толян говорил, - пояснил Иван Макарович, скатываясь по горке. - Эх, гробы подорожают. Ох, словно помолодел на лет этак тридцать. Сколько здесь шастал Назаров, так никого ни на кого вроде не напоролся. Ни тварюг, ни людей. Да и как тут жить-то!? В этом дурдоме. Мозги расплавятся в два счёта. Ей Богу, только в петлю лезть от такой жести...
  - Парни, - с нетерпением обратился Николай, собираясь в путь. - Думаю нам пора двигаться дальше. До убежища осталось совсем немного. Уже за этим домом.
   С заросшей детской площадки отчётливо виднелось множество красных флажков, расставленных между домами. Путники ещё раз внимательно осмотрели карту и сошлись в едином мнении двигаться через дворы, потому что окраины района оказались плотно оцеплены непреодолимым "барьером". На сей раз никто не желал подвергать свой мозг очередной ментальной атаке, поскольку постоянный болевой шок мог достигнуть смертельного порога.
   Отважный Николай вновь пошёл первым и теперь ему приходилось ступать более осторожно, чтобы не навлечь на друзей новые неприятности. Его охватило чувство вины за причинённые страдания и порой хотелось оставить товарищей позади, чтобы самому прощупать безопасную дорогу. Однако разделяться в подобной ситуации им хотелось меньше всего, поскольку прозябание в полном одиночестве ещё больше погружало в пучину отчаянья. Друзья аккуратно огибали опасные зоны на максимально возможном расстоянии, каждый раз советовались перед новым манёвром и как только чувствовали опасность, отходили назад. Иногда группа всё же попадала в силки аномалии, задевала её сети, но вовремя уходила из-под её когтей. Лишний шаг назад мгновенно развеивал по ветру возникающие миражи. Последний двор не был столь сильно окутан мерцающим занавесом, и друзья быстро достигли входа в здание.
  - Какой там этаж, Коль? - настороженно спросил Иван Макарович, смотря на верхние этажи.
  - Десятый.
  - Эх, ёханый бабай, - резво вставил Иван Макарович. - Последний раз на гору залезал лет двадцать назад. В Железноводске. Как сейчас помню.
  - Хорошо, когда лезешь на гору из интереса и по желанию, - добавил Алексей. - А вот когда лифты на ремонте и не пашут. И ты до 12 этажа ползёшь пешком с сумками из магазина. Вот это жесть.
  - Можно найти квартиру пониже, - предложил Сергей. - Если они открыты, и сетка есть.
  - Давайте посмотрим, - и Николай открыл входную дверь подъезда.
   Ослепительный солнечный свет разрезал непроглядную тьму лишь наполовину в мрачных коридорах. Лестничная площадка была усеяна множеством чётких следов и некоторые оставались достаточно свежими. Компаньоны сразу распознали их принадлежность к главному проводнику карантинной зоны, Роману Назарову. Каждый чувствовал немалую радость от того, что ему удалось добраться сюда живым, и скорее всего он уже достиг границы Красногорска или даже сумел попасть в Москву. Наличие этих следов порождало самые невероятные догадки, но данный знак обнадёживал путников правильностью избранного пути. Судьбоносные отпечатки являлись для группы путеводной звездой в тернистых и заброшенных пустошах.
   Большинство квартир первых этажей являлись либо жестоко разграбленными, либо запертыми на мощные стальные двери. Выламывать их не представлялось столь необходимым, и путники пытались отыскать наиболее приемлемый вариант. Однако их ожидания постоянно разбивались о непробиваемую стену реальности, чётко отображённой в проломленных или снятых с петлей дверях, в засаленной мебели и разбросанных книгах, в осколках посуды, в пустых бутылках из-под алкоголя и протухшей еде, в кучах выкуренных сигарет. Иногда на стенах встречались какие-то надписи, которые Иван Макарович точно окрестил "автографами туристов". Среди них встречались десятки неизвестных имён и прозвищ, нарисованные баллончиками с красками или вырезанные ножами. В некоторых помещениях стоял ужасный смрад, словно в гадком биотуалете, и зловонье ударяло в голову по сильнее нашатыря. В других квартирах в глаза больше всего бросались стаи ползающих тараканов, тучи жужжащих мух и толстый слой пыли. Данный беспорядок поражал своими масштабом, цинизмом и полным неуважением к чужой собственности, труду. Подобное свинство мог сотворить только человек, но никак не безумный монстр, нога которого здесь и не ступала. Эта отвратительная картина человеческого равнодушия и разрушения повергала в дикий ужас. В поганом свинстве каждый видел некий свой смысл, но впечатлительный юноша вновь узрел гнусную людскую сущность. Та, что бурно разрослась в далёком и покинутом мире за границей зоны, и которую яростно отверг Николай. Омерзительное зрелище ещё пуще доказывало ему обоснованность избранного пути и заставляло сильнее ненавидеть алчность, корысть и невежество. Отчаянный поступок Романа Назарова, его побег в неизвестность, в погоню за мечтой, его вызов судьбе и повсеместной жадности, губительному бездушию, по мнению юноши, являлся величайшим свершением достойным самых величественных похвал. Николай ясно сознавал созидательный характер безвозмездной деятельности легендарного проводника и ощущал похожий жизненный сценарий. Однако его финал растворялся в мириадах догадок и сложно было узреть единственную точку в личном путешествии. Дорога во имя само совершенства, во имя избавления от тёмной стороны души, во имя искренних подвигов на благо друзей вела далеко за горизонт понимания происходящих событий, вынуждающих сложить руки. Но целеустремлённый Николай не собирался сдаваться и разграбленные квартиры невольно открывали ему тот самый ориентир в жизни, которому его натура продолжала следовать без капли сомнений.
   Бойцы не смогли отыскать на нижних этажах прибранную квартиру, а выламывать железные двери выглядело слишком глупо в сравнении с потерей большого количества сил. Вдобавок, никто не желал чувствовать себя жалким грабителем и поэтому группа, еле передвигая ноги, нашла долгожданное убежище в благоустроенной квартире. Уже на пороге ощущался чарующий дух свежести, словно в комнатах недавно прибрались. Вся мебель сверкала ослепительной чистотой, диваны и кресла покрыты покрывали, гладкая поверхность ламината сияла, точно зеркало, с потолков свисали хрустальные люстры, кристальные кончики которых свисали словно капли дождя. Изысказанная посуда украшала полки шкафов, в гостиной на полу лежал огромный узорчатый ковёр. Широкий плазменный экран телевизора возвышался над тумбочкой и больше походил на огромный чёрный глаз гигантского циклопа. В зале сложены коробки с мясными консервами, баклажками с водой и множеством книг. Кухня не уступала в своём благолепии остальным комнатам. Здесь можно было легко накрыть стол и пригласить дорогих гостей. Невольно создавалось ощущение, что холодильник и плиту купили только что. Друзья почувствовали себя счастливыми владельцами новой квартиры и теперь у них начнётся новоселье.
  - Чистенько тут у них, - оценивающе осмотрелся Иван Макарович, сел на стул в прихожей и снял берцы. - Ты посмотри какой сервис. Даже тапки есть. - И надел мягкие белые тапочки.
  - Весьма уютно. - восхитился Сергей. - Почти пятизвёздочный отель.
  - Ну, это ты загнул, - прервал Иван Макарович. - Кроме своей кельи ничего не видел. После неё любая средняя хата станет хоромами. Но ремонт добротный. Три, четыре звезды я бы поставил.
  - А ты сам хоть раз бывал в пятизвёздочных отелях? - спросил Священник, снимая ботинки.
  - Нет, конечно. Просто, видел в инете и по телевизору. Там всё немного по-другому.
  - Странно, что ты в свои годы так и не понял. Там всё далеко от реальности.
  - Смотря какой канал открыть, - Иван Макарович уселся на диван. - Эх, жаль, я бы сейчас какой-нибудь фильмец запилил бы. Что-нибудь из серии фильмов "Форсаж". Или моих любимых "Дальнобольщиков".
  - Любишь тачки? - подсел Алексей.
  - Конечно. Особенно путешествия на них. Очень любил в детстве с отцом на тракторе ездить. Он у меня в колхозе работал. И во время пашни или уборки урожая, если время было, катался с ним. Это было весело. Я помню, как мы с ним, лежали на сене и пили молоко. Ох, молочка бы сейчас.
  - Кефира бы, - жалобно предложил Николай. - С сахаром.
  - А лучше бы ряженки, - добавил Сергей. - И пирожков с мясом.
  - Ух вы какие, - усмехнулся Иван Макарович. - Такого добра боюсь долго ещё не будет. Но зато у меня осталось небольшое содержимое наших сухпайков из Кубинки. Вот держите "галеты". Эх, шоколад слегка подтаял. Ну, ничего.
  - Надо бы чайник поставить, - решил Николай. - Нужно перевести дыхание.
   Юноша отправился на кухню, где отыскал электрический чайник, подсоединённый к удлинителю. На нём пыли и грязи практически не было, словно этой техникой пользовались совсем недавно. Однако, пытливый рассудок никак не мог смириться с отсутствием электричества и работой электроприбора. Поскольку электричество вокруг больше не функционирует, то должен быть другой источник энергии. Николай отказывался верить даже в малую долю возможности увидеть в этих мрачных пустошах клочок цивилизации. Сложно было поверить в такую невероятную предусмотрительность Романа Назарова, которому удалось наладить электропитание не только для чайника, но и для маленькой электроплиты. Сразу становилась ясна основная роль данной квартиры: это не только временное укрытие, но долговременный перевалочный пункт. Ведь опытный провожатый основательно подходил к поиску долгожданного пути в Москву, и бесконечная беготня по ту сторону "барьера" забирала много сил. Поэтому возникла необходимость в оборудовании опорных пунктов, где можно спокойно жить несколько дней. Николай пошёл вдоль провода и добрался до кладового помещения. Там располагались два бензиновых генератора и несколько канистр стояло рядом с ними. "Неужели их подняли сюда, прямо на десятый этаж!?" - удивлялся юноша.
   Николай оповестил остальных и ему сначала почти никто не верил, но как только они увидели агрегаты своими глазами, то сразу же залили бак одного из них остатками топлива и запустили. Генератор громко зарычал, его тяжёлый визг больно прокатился по мозгам, но после секундного оглушения нахлынул поток волшебной радости. Удачная находка заставляла ликовать перед уникальным шансом вновь прикоснуться к технологиям. Всколыхнулось тёплое чувство ностальгии, и путники на время почувствовали себя неуязвимыми, словно им выпала возможность забыть обо всех опасностях, поджидающих вокруг. Им казалось, что они очутились на островке изобилия, где можно спрятаться от гнетущей реальности. Алексей налили воды, щёлкнул кнопкой, загорелась синяя лампочка и чайник медленно забурлил и зашипел. В эти секунды каждый боготворил это скромное изобретение человеческих рук.
  - Ребят, - на кухню резко вбежал Сергей, как будто отыскал что-то ещё более интересное. - Вы должны это увидеть.
  - Неужто "боженька" спустился с небес!? - кривлялся Иван Макарович.
  - Не думаю, что он найдёт время на тебя, - равнодушно ответил Сергей. - Я погляжу, ты этим так сильно озабочен. Смотри не помешайся, а то и "белочку" словить можно.
  - Что нашёл, Серёг? - заинтригованно спросил Алексей.
  - Пойдём покажу.
   Священник привёл друзей в небольшую спальную комнату, где располагалась широкая кровать, заправленная свежим бельём и пледом, стоял письменный стол с коробкой свечей, спичек и относительно новенький ноутбук фирмы "Lenovo", весьма габаритный радиоприёмник помещался на отдельном столе. За компьютером лежал тоненький, длинный диктофон и книга Фридриха Ницше "Так говорил Заратустра". На стене висела большая карта Москвы и близлежащего Подмосковья, приклеенная на скотч. И снова она была изрисована различными маршрутами, опасными путями и не очень, точными местами аномальных ловушек в том самом районе, где находились путники. Но в отличии от карты в Голицыно, которая теперь представлялась слишком устаревшей, здесь полезной информации содержалось намного больше. Сразу становилось ясно, что Роман Назаров сумел пробраться в самые отдалённые уголки аномального лабиринта и, судя по всему, ему удалось добраться до деревни Рублёво. И раз пометки поставлены именно тут, значит он сумел совершить не одну вылазку туда и обратно, чтобы убедиться в надёжности проторенного пути. Следовательно, отважный проводник был ещё жив и находился всего лишь в нескольких десятках километров от поклонников, идущих по его следам.
  - Везучий чертяга, - с восхищением бросил Иван Макарович. - Значит всё-таки живой.
  - И скорее всего он сейчас в Красногорске, - вдохновлённо произнёс Николай.
  - Если это так, то у нас есть все шансы его догнать, - заключил Алексей. - Думаю чайник уже закипел. Пойдём выпьем чаю.
  - Большая кружка крепкого чая сейчас не повредит, - погладил живот Иван Макарович.
   Группа разделилась: терзаемые жаждой Алексей и Иван Макарович отправились на кухню, накрывать на стол, а Николай и Сергей остались в кабинете. Их снедало жгучее любопытство: хотелось больше из личной биографии Романа Назарова о его дальнейшем пути к заветной Москве. Они включили компьютер и диктофон. На последнем имелось несколько аудиозаписей, но зарядки на устройстве оставалось не так уж и много. Сергей запустил радиоприёмник и попытался настроиться на любой доступный канал связи, однако везде шипели помехи. Ноутбук потребовал ввести пароль для выхода на рабочий стол. Всё подталкивало к тому, чтобы прослушать несколько аудиозаписей на диктофоне, поскольку именно он являлся единственным открытым источником информации. Взволнованный Николай включил первое сообщение: "Всем добрый вечер. С вами Роман Семёнович Назаров. Уже который день я скитаюсь здесь один. В этих бескрайних пригородах Москвы. Моя контора оказалась нерентабельной. Морально обанкротилась. Жажда бабла взяла верх... Но нельзя опускать руки. За те месяцы, что нам удалось узнать во время рейдов вглубь "силового поля", я понял, что во всей этой паутине обязательно найдётся лазейка. Как нашлась та, что открыла дорогу сюда. Как нашлись и десятки тех, что привели нас дальше. Просто нужно время, силы и упорство. Ну и еда. Думаю, в ближайшие дни попробовать пойти на север. За Ромашково. К Рублёвке. Всем удачи."
  - Значит, он всё-таки отправился туда, - восторженно заключил Сергей. - Во мне до этого мгновения закралось сомнение. До последнего считал, что он просто решил уйти красиво. Чтобы его никто не искал, а сам отправился на "большую землю". Думал: может устроился на работу, снял квартиру. Где-то за тысячу километров... Силён, однако.
  - Нет, ему не свойственно лгать. Человек слова, - боготворил своего кумира юноша. --Может быть нам удастся его догнать.
  - Кто знает!? - задумчиво почесал щёку Священник. - Мне почему-то жаль его.
  - Отчего бы?
  - Как будто он совершает это деяние не ради себя, а ради того, чтобы доказать тем, кто его отвергнул, мол, они ошиблись. Зря не верили. Зря сомневались. Его идеи не вписались в ту систему координат. Он подстраиваться не стал. Может быть и правильно, но потерян. Одинок. Это страшно. К сожалению, его грандиозные идеи толкают его на страдания. Лишения. Такое ощущение создаётся, что он боится проиграть. Не привык к неудачам, - рассуждал Сергей.
  - Не соглашусь, - огорчённо отверг эти доводы Николай. - Человек остаётся верен самому себе. Остаётся самим собой. Почему нужно отказываться от мечты? Только потому, что другие в тебя не верят? Пока сам не признаешь себя побеждённым, как мне кажется, ты останешься непобедим. Судя по твоим словам, складывается ощущение, что нужно подчиниться своему страху неудачи, опустить руки. Нет. Это неправильно. Мы настолько стали бояться неизвестности, что уже готовы спрятаться в своём маленьком безопасном уголке, лишь бы всё было предсказуемо и доставляло нам сиюминутное удовольствие. Люди стали бояться блистать и сверкать, страшиться вершин. Им милей ничтожность, лишь бы другие не тыкали, не завидовали. Вот только ничтожность никого не вдохновляет, даже если она угодна окружающим. Жизнь - это время и место для поступков. Для саморазвития своей души и тела...
  - Ты меня не понял, Коль, - оборвал Сергей. - Я говорю не о преклонении перед страхом и неудачами. Я говорю о том, что это часть нашей жизни. И нужно к этому относиться спокойно, и не посыпать голову пеплом, если не получилось. Есть вещи в жизни, которые априори недостижимы. Всё ровно всех великих поступков не совершишь, как и всех вершин не покоришь. Да и что под ними понимать? Нужно уметь вовремя останавливаться и тратить своё время с пользой для себя и по возможности, желанию для окружающих.
  - И это мне говорит верующий человек!? - раздосадованный Николай не переставал удивляться словам напарника. - Ты же бога вроде ни разу не видел. Почему ты крестишься, читаешь молитвы, носишь иконки и крестик, библию? А? Подстроил бы свои взгляды под окружающую реальность.
  - А я и не ищу бога под каждым кустом, и не убегаю от людей, которые в него не верят, в лес и не ищу его там в одиночестве. Потому что это глупо. Просто спокойно отношусь с другому мнению и к тому же мне это интересно. Мне комфортно и приятно так думать. Мне это даёт надежду. Мне так легче жить. Но "на бога надейся, а сам не плошай". Я не пытаюсь решить вопрос: есть всевышний или нет? И не помогаю другим его решить. Пусть каждый решает сам для себя... Всегда помни о последствиях. Не все разделяют твои идеи и есть большая доля вероятности, что от них будут часто отказываться. Даже если они искренни, благородны и безвозмездны. И не потому что кто-то трус, а потому что твоя идея в их системе координат не является чем-то полезным и интересным. Это нужно принимать, как должное. Рекомендую усвоить: каждый человек имеет свой личный опыт и действует по нему. Не надо пытаться из пятилетнего сделать двадцатилетнего, из гуманитария технаря, из труса смельчака вопреки его опыту. Каждый человек должен пройти свои определённые стадии развития. И не надо пытаться их перескочить. Пока ребёнок не научился ползать на четвереньках, не надо его учить ходить на двух ногах. Пока не научился произносить звуки, не надо учить его говорить чёткие предложения.
  - То есть нужно просто подождать, пока ты дозреешь? - не понимал Николай. - И всё само собой придёт? С тобой, конечно, можно в чём-то согласиться, но не во всём. То есть я должен попадать в зависимость от своего опыта? То есть, если полностью отсутствовал опыт в борьбе с аномалиями, то я должен их бояться и вообще обходить за километр стороной? У меня не было опыта, но я справился. Опыт нужно получать, ковать, добывать поступками, а не сидеть, сложа руки, и ждать, когда же он появится. Получается, я должен был сначала потренироваться входить в аномалии, держать оружие в руках, убивать монстров, спасать людей, помогать другу. Нет времени на это. Ты сам вершишь свою судьбу вне зависимости от какого-то опыта...
  - Но только без опыта проблем, страданий, боли, лишений будет гораздо больше, - заметил Сергей. - И тебе рано или поздно надоест действовать вопреки самому себе. Например, если ты хочешь очень есть, и набьёшь себе брюхо всем, чем можно до отвала, то почувствуешь тяжесть, может тошноту, и потом вряд ли попробуешь так снова... Ладно, хватит, спорить можно вечно. Останемся при своём мнении... Лучше давай послушаем следующие записи.
  - Давай, - кивнул Николай.
  "Всем привет. И с вами снова Роман Назаров. Прежде чем отправиться в путь, я решил прибраться на нашей первой базе. Понатаскал топлива, оставил воды и еды. Может, кто придёт когда-нибудь. Пошарился в соседних домах. Поискал там чего-нибудь интересное. И вот удача: нашёл резиновые сапоги моего размера. А то вчера лило, как из ведра, и даже сегодня ещё моросит. А ноги нужно беречь. Кстати, если нужны лекарства, то в соседней аптеке их много сохранилось. Там раньше был наш перевалочный пункт и первая станция связи. Помню, как Толян настраивал радиоприёмник. Сегодня пробовал поймать сигнал с той стороны. Но как не пытайся, а не выходит. Блокирует, словно глушилка. Зато внутри периметра "барьера" связь работает отлично. Правильно сделали, что взяли набор портативных раций. Они нам очень помогали не затеряться в этом дурдоме. Жаль мне связаться не с кем. Поэтому весь комплект находится там. Надеюсь он послужит на пользу кому-нибудь другому. А мне уже без надобности... Эх, даже уходить не хочется. Тишь да гладь, никого не видать. Самое спокойное место в округе. Наше первое место там в аптеке вроде на первом этаже, но тесное и порядком задета этой аномалией. Пришлось ковры поначалу вешать. Да и вообще тут сложно отыскать безопасное место, а этот подъезд оказался чист от этой заразы. А ведь сколько пришлось нервов сжечь, сколько пришлось мозг плавить, чтобы найти это место. Семеро погибли в застенках. Я мог вполне оказаться восьмым, если бы не Толян. Эх, спасибо ему за всё. Надеюсь его там не грохнули в кустах, а то никак не мог ему Димка-"Мазурик" простить, что тот не предал меня... Ну что же, как писал Ницше: "Там, где нельзя уже любить, там нужно пройти мимо." Вот я и разлюбил своё дело и прошёл мимо. Эх, ну ни пуха не пера."
  - К чёрту, - договорил Николай. - Так, сейчас посмотрим.
  - Ты о чём? - непонимающе спросил Сергей.
  - Он говорил про рации, - и юноша достал карту. - Так, значит аптека. Нужно будет сходить. Ага, - он отыскал бывшее убежище. - Вот здесь. Вроде не так уж и далеко.
  - Давай сначала выпьем чайку. Спешка нужна при ловле блох.
   Они вернулись на кухню, где уже был накрыт праздничный стол. Четыре кружки ароматного чая ожидали своих гостей. Рядом лежала коробочка сахара и подтаявшая шоколадка из солдатского пайка. Алексей раскрыл четыре банки с тушёнкой и ждал, когда сварится полная кастрюля гречки. Иван Макарович разрезал на дольки несколько свежих яблок.
  - Прошу к столу, - вежливо пригласил Иван Макарович. - Думаю хорошенько подкрепиться не помешает.
  - Согласен, - сел за стол Николай. - Кстати, мы нашли интересные записи Романа Назарова...
  - Ух ты, и что там? - осведомился Алексей.
  - Он уже был здесь и двинулся на север. Можем нагнать, если поспешим. Но сперва надо смотаться в соседний дом. В аптеку. Там есть набор портативных раций. Я бы прихватил. Будет возможность разделиться и охватывать большую территорию поиска, - изъявил юноша.
  - Вау, - не удержался Иван Макарович. - Он всё-таки решился. Хотел бы я с ним перемолвиться.
  - Честно, я бы пожал ему руку, - добавил Алексей. - Это ведь его берлога. Его пища, вода. Электричество и генератор. Карта. Флажки красные. Всё его трудом обеспечено... Великий человек.
  - Ребят, вы мне порцию оставьте. Я пойду сгоняю, - заявил Николай. - Принесу рации.
  - Коль, притормози, - остановил Сергей. - Там же опасно в одиночку. Лёх, сходи с ним.
  - Верно, - согласился Алексей. - Пошли. Хрен знает, что там случится. Давно мы вместе не вылезали.
  - А мы пока тут кашу "по-дачному" сбацием, - заверил Иван Макарович. - Если через час не вернётесь, то мы пойдём искать. Так что не задерживайтесь.
   Два товарища взяли пистолеты, вышли к лестнице и мигом спустились вниз. Спокойным шагом бойцы двигались вдоль здания, огибая брошенные машины и аномальные ловушки, словно маленькие мячики в настольной игре. Пройдя вдоль нескольких домов, свернули за угол и вышли во двор, к детской площадке. На дороге застыл огромный грузовик "ЗИЛ", кузов которого был доверху набит грудой мёртвых прогнивших тел. Над ними кружил рой мух, вокруг царил резкий отвратительный запах, а иссохшие руки, ноги и головы свисали с бортов. Окаменевшие глаза беспомощно глядели в разные стороны, открытые рты выдавали последние предсмертные крики. Неподвижный жуткий вид десятков покойников на минуту парализовал путников, что остановились и не могли оторвать взгляд. "Грузовик смерти" напоминал больше таинственный могильник, оставшийся с древнейших времён, точно от диких племён. Удручённый Николай никак не мог смириться: никто не хоронил первых жертв страшной катастрофы, как никто и не вспоминал о каждом из них на большой земле. Его захватили тяжёлые мысли. Ведь эти люди стали заложниками искусственно созданной ситуации, к которой оказались совсем не готовы. Несчастные пострадавшие от вездесущей неясности, страха, паники и глупой надежды на органы правопорядка и армию. По его мнению, они есть тот горький результат неоправданных ошибок и просчётов, за которые так никто и не ответил. На миг юноше показалось, что карантинная зона изолирована не столько для предотвращения распространения инфекции, а сколько для сокрытия истинны и чудовищных показателей безответственности и халатности. Невольно всплывали вопросы: "Почему не провели заранее эвакуацию? Где все вертолёты, которых в стране много? Где могучие танки и бравые спецназовцы?" Эти вопросы оставались без ответа. И вновь Николай узрел в этом символичный знак покинутого мира, где человек является лишь средством для достижения цели. "Пока они платили налоги и взносы, ставили галочки где нужно, то были очень нужны," - иронизировал юноша. Вместо того, чтобы предпринять любые возможные решения для их спасения, людей просто хладнокровно убили. На этом грузовике можно было спасти этих людей, но теперь он предназначался для транспортировки только в морг. Николай видел в них не только жертв страшного вируса, поскольку люди вверили свои судьбы чужим людям. Он не желал подобной участи, не хотел сгинуть так бесславно, в самом рассвете сил, не исполнив своих мечтаний.
  - М-да, и сколько таких грузовиков с трупами ещё гниют? - задумался Алексей и с грустью опустил голову.
  - Думаю много, - печально произнёс Николай. - Уверен, если бы они уехали раньше и не ждали бы помощи, то может спаслись бы.
  - Мне это напомнило один случай. Я когда-то с отцом работал на стройке. У нас там был Саня, каменщик. Работяга от бога. Двух дочек тянул один. Но случилось так, что он поранился. Грязь попала в кровь. Рука дома у него распухла. Началось заражение крови. Он позвонил в районную больницу, а ему сказали, что машин нет. Либо добирайся сам, на автобусе, такси вызывай, либо проси помочь друзей. Приехал его друг. Довёз. Врач был занят. Его положили на кушетку. Сказали ждать. Терпеть. Требовалось переливание..., - Алексей тяжело вздохнул. - К сожалению, Саня так и умер на этой кушетке. Пришёл врач и просто констатировал смерть...
  - Боже, - продрог Николай.
  - Может просто эти люди не знали...
  - Мы в Осташёво тоже не знали, - заметил юноша. - Но не стали полагаться на милость и "заботу" Михаила Антоновича. Поэтому и живы.
  - Может быть ты и прав. Эх, Осташёво, - с ностальгией вспомнил Алексей. - Паша, Женя... Земля им пухом. Интересно, как там Антон с Олегом!?
  - Да, и Вася с Петей, - добавил Николай. - Даже не верится. Мы всего несколько дней назад были так далеко. Сто километров отсюда.
  - Как сейчас помню, ты пытался прорваться через этот мост в Осташёво. Честно, я в тот момент так испугался. Думал, что ты там и подохнешь... Невероятно. А ты справился..., - ревностно нахваливал своего товарища Алексей.
  - Мы справились вместе, - прервал Николай, почувствовав себя неловко. - Без твоей поддержки я бы не справился. Помнишь, как ты изготовил "коктейли Молотова". Там в деревне ночью. А как вместе мы пробивались через толпу тварюг в Тучково. Так что, эта наша общая победа, - и они, обнявшись, пожали друг другу руки.
  - Спасибо тебе, - искренне отблагодарил Алексей. - Какая же жуткая эта штука всё-таки. Здесь хотя бы флажками отмечены ловушки, а дальше, наверное, пойдём на ощупь.
  - Иного варианта нет. Поэтому нам и понадобятся рации. Бесконечно обвязываться верёвкой неудобно. Много времени потратим на разведку местности. Нужно до заката добраться до Ромашково. Там найти надёжное укрытие и заночевать. Кстати, честно скажу, я лучше предпочту этот безлюдный лабиринт, чем толпы монстров на улицах.
  - Ну, может быть. Хотел бы поселиться в таком районе? Квартира, машина, столица рядом, работа с хорошей зарплатой. Не то что там, за сто километров от неё, - Алексей с тоской глядел на дома и машины.
  - Вряд ли, - бросил Николай. - Не люблю большие города. Беготня, суета, море машин и людей. Много камня вокруг. Нет, я люблю природу. Лучше бы хороший домик на своём участке. Бань-ка рядом своя. Организовал бы свою строительную или архитектурную контору. Надоело горбатиться на дядек.
  - Ох, бизнес дело рисковое. Нужно талант предпринимательский иметь. То есть ты потом вернёшься домой и осядешь где-нибудь в деревне?
  - Ещё не знаю. Пока мне и здесь хорошо. Честно, не очень я рвусь домой. Так что посмотрим ещё.
   И путники добрались до заброшенной аптеки, где раньше располагался первый связной пункт Романа Назарова. Мерцающие стенки "барьера" пронзали бетонный каркас и резали здание, словно кусок картона, на несколько частей. Слишком маленькое расстояние являлось импульсом для ответной и всепоглощающей реакции аномалии. Приближающиеся потенциальные жертвы, словно магнит, привлекали к себе безликие и стонущие фигуры призраков. Поэтому, друзья поспешили укрыться внутри, но злые духи не отставали от них. Ледяной шёпот пронзал разум, затмевая взор чёрной пеленой. В какофонии десятков голосов отчётливо слышались мольбы о помощи. "Господи, спаси нас и помилуй," - устрашающе шептал юный женский голос. В глазах на мгновенье ока всё померкло и перед напарниками возник десяток призраков. В голову ударила звенящая боль, как будто тысячи колоколов ударили над ними, сердце отдавалось тяжёлыми стуками, подобно взмаху кувалды по железному столбу. Надежда друзей укрыться от ментальных атак за крепкими стенами не оправдалась, но их успокаивала мысль. Роман Назаров неспроста выбрал это место. Значит, где-то есть щель, через который миражи и проходят. Окна были заколочены, занавески закрыты. Только входная дверь оставалась открыта. Превозмогая боль, Алексей поспешил к ней и немедленно её захлопнул. От резкого удара он рухнул на пол. Многочисленные иллюзии исчезли, жуткий голос стих и глазам вернулась ясность зрения. Бойцы оказались в темноте.
  - Да будет свет, - и Алексей включил фонарик. - Неудивительно, что это берлогу бросили. Надеюсь, что внутри этот ад не повторится.
  - Посвяти вокруг, - всматриваясь в темень, попросил Николай.
  - Вроде бы чисто, - Алексей обвёл световым лучом фонаря пространство коридора. - Впереди. Посмотри.
  - Что там? - внимательно посмотрел юноша.
   Из-за тёмной пелены выступали складки пыльной занавески, которая преграждала дальнейший путь. За ней наверняка скрывалась смертельная ловушка, но коварные щупальца вездесущего "барьера" могли пробраться и в другие помещения. Поэтому напуганные друзья старались двигаться осторожнее и внимательно рассматривать каждый новый квадратный метр. Под напором яркого света непрерывно отступала тьма и предметы интерьера выплывали из пучины мрака. На полу валялось много проводов и удлинителей, собранных скорее всего из местных магазинов или квартир. Они, словно нити с единой катушки, тянулись из складского помещения. Войдя внутрь, бойцы обнаружили пустые топливные канистры, сломанный генератор, раскрытые картонные ящики со множеством лекарств, раскиданных вокруг. Никаких портативных раций вокруг не наблюдалось, и товарищи продолжили путь по доступной части коридора. Всепоглощающая темень и подозрительная тишина заставляли держаться ближе, ибо фонарик оказался только один. Порой даже собственные тени вызывали неимоверный страх. Деревянные двери следующих комнат являлись закрытыми и за ними могло скрываться всё что угодно. Медленно отворив первую дверь, Николай вошёл внутрь и лихорадочно освятил помещение. Широкие надувные матрасы, покрытые наволочками и подушками, грязный стол, полный немытой посуды и объедков, шкафы с книгами и порнографические плакаты на стенах: вот что встретило незваных гостей. Окно было закрыто двумя плотными занавесками, но яркий свет оставлял невзрачный след на полотнах, пытаясь пробиться внутрь.
   На пыльной полке лежал пакет с желаемым грузом, куда входил большой набор из шести портативных раций. Алексей забрал свёрток и последовал к выходу, ведя за собой друга.
  - Так, сейчас выскочим, - начал Николай. - Я запомнил дорогу. Так что не отставай. - юноша схватил дверную ручку и резко распахнул ворота. - За мной.
  - Эх, гробы подорожают, - усмехнулся Алексей.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"