Аннотация: Эксперимента ради - здесь буду выкладывать проды к толстомясым произведениям. В соответствии с просьбами читателей. Оценки прошу ставить в соответствующих разделах. Хусария прода 21.03.2025
Рявкнул на своих вахманов капрал Ковальский, в разумение вернул. Велел за бабой и девкой присмотреть, а сам к той сучке, что с железякой кидалась, подошел аккуратненько, встал в безопасности, поодаль. Присмотрелся.
А прострелянная из последних сил что-то себе в рот пихает, торопится. Мешочек кожаный на лесной мох из трясущихся пальцев выпал.
Тут даже не поняв, что происходит, но видя неправильность какую-то, капрал к плечу вскинул карабин и влепил чертовой бабе в лоб пулю, аж башку всю перековеркало, с близкого-то расстояния. А оставшиеся в живых подскочили и бросились - голая мать на остолопов, а пока еще одетая девка со всех ног прочь. Зря только. Не такие уж и придурни были в подчинении у Ковальского и драться умели и ловить. Баба получила с размаху кулаком в челюсть и кувыркнулась, обеспамятев, а девчонку догнали в три прыжка и завалили в мох.
Пришлось Ковальскому вмешиваться и притормозить разыгравшихся вахманов - девка уже дрыгала голыми ногами, а рваные тряпки с нее так и полетели птицами. Но, хоть и разгорячились полицаи, а старшему по чину - уступили со всем респектом. Подождали, пока подойдет - и первым пропустили без возражений. Отвел душу за все прошедшие годы. Да и мать девчонки без ласки не оставили. Долго веселились и по-всякому, пока местные не приперлись, помешали. Пришлось их шугануть, чтоб не лезли. Еще и ругались, хлопы чертовы!
А Ковальскому пришлось еще повозиться. У бабы с раскроенным черепом между перекошенных чудовищным ударом пули в разные стороны зубов торчали посверкивающие штуковинки. Серьги, колечко еще что-то. Вот ведь сука! Проглотить пыталась - и не все ценности отдал старик жадный. Ну, поделом обоим! Полез пальцами аккуратно, стал вытаскивать драгоценности одну за другой. И понял, что припоздал со стрельбой - заглотила баба многое, как щука блесну. Придется копаться в требухе. Хорошо еще, что дальше желудка улететь не могло.
Отвлекся на какой-то странный хруст - голая баба царапаться надумала, ей пальцы по одному и ломали в наказание. Девчонка попыталась уползти, не позволили, притащили за ноги обратно, надавали по башке, чтоб не отвлекала.
Капрал еще подумал, что может еще как с недобитками позабавиться, а грязную возню с требухой поручить кому из своих придурней вахманов, но подпускать их, чертей вороватых, к ценностям не хотелось. Пришлось самому, не без зависти поглядывая на развлечения подчиненных. Набралось еще всяких блестяшек с пригоршню, только мыть надо всерьез, хоть и пустой желудок был у пристреленной, а все одно - понабилось всякого в изящную ювелирку по дырочкам и узорам.
Обтер кое-как об пышный мох.
Аккурат, когда закончил ссыпать грязные ценности в мешочек - и подчиненные выдохлись. Спросили командира, как кончать этих шлюх? Пристрелить? Приколоть штыком?
- Вот еще, потом штык чистить утомишься, кровища везде забивается. Вот гляди, как башку свернуть!
Мать подхвалили под руки, поставили на подгибающиеся ноги и капрал лихим кулаком выбил из бабы сознание, а потом взялся за безвольно болтавшуюся патлатую голову, крутанул резко - и только хрупнуло, свернул шею, как куренку. Девчонка ухитрилась и выплюнула тем временем засунутый в рот кляп, завизжала из последних сил, попыталась уползти. Куда там! Затоптал ее сапогами, да и не очень-то и трудно оказалось, только ребра затрещали. Вахманы оценили - крут их начальник! Льстиво и угодливо улыбались. Пожалуй - и с боязливым уважением.
Но про блестяшки спросили.
Понятно, делиться не хотелось, но пришлось. Две четверти себе забрал, по четвертушке каждому вахману. И посоветовал - не спешить все тратить, надо быть разумными, а не как эти полоумные травники! С этим вахманы согласились. Спустить-то все просто - а вот поди потом наживи снова!
Они же не придурковатые травники, а вполне себе разумные паны.
Вскоре немцы дожгли то, что от разгромленного лагеря оставалось, разобрали железнодорожные пути, утащив и рельсы, и шпалы, так же смотали и увезли колючую проволоку в другое место, засеяли всю площадь люпином и стало тут тихо. Но Ковальский не пальцем делан - сразу увидел, что местные сукины дети, хлопы поганые повадились туда шляться, хотя вроде как пустырь - пустырем и только жуткий смрад трупный из рвов, наспех зарытых с уже с просевшей над ямами землей.
Наглость свою местные хлопы поумерили, с полицией связываться теперь слишком им дорого вставало, да и Фрицы нынче злые стали, русские надавали им по роже и теперь арийцы все отступали и отступали, а это настроение не улучшает. Даже солдатня немецкая как-то с виду помельчала и потеряла свой бравый вид. Видно наглядно, что вместо матерых набирают всякую шваль. И это тоже опытному глазу говорит многое - повыбили коммуняки матерых зольдатов.
Полиции все чаще приходилось приезжать к мирным селянам, творилась у них лютая дичь нынче и Ковальскому лично пришлось сопровождать местного чина для следствия - донесли родичи, что их тетку - вдовую бабу - соседушки всю ночь пытали, жгли ей угольями пятки и утром замучили до смерти.
Вот для безопасности и важности со следователем и поехало трое гранатовых красавцев. И так все и оказалось, правда местные в один голос толковали, что дескать это красные партизаны напали, безбожники проклятые, но полиция точно знала - нету здесь никаких партизан и близко, а вот местные, судя по всему, друг друга уже принялись потрошить.
О чем следователь на обратном пути капралу и рассказал.
Не без грусти вспомнив блаженные времена, пока тут КаЦет работал во всю мощь. И по его мечтательному лицу Ковальский сообразил, что золотой ручеек не только к хлопам плыл, но и тому же следователю капало в кармашек. А теперь, как разумно и совершенно точно доложил своему коллеге следователь - золотишко больше сюда не везут, вот селяне, мирные сеятели и хранители вековых традиций взялись разбираться - у кого охраны накопленных ранее сокровищ поменьше. У бабы этой несчастной все и забрали. Без мужика жила, защитить некому. Теперь понесется дележ с грабежом!
А сметливый Ковальский только соглашался в ответ, головой кивал, не стал говорить, что его чуткий нос некурящего человека унюхал в комнате - хоть и стояла халупа с раскрытыми настежь дверьми и окнами - вполне внятный трупный смрад. Баба не могла успеть завонять, значит какая-то дохлятина в избе была. Походил, поискал - нашел в запечьи в пыли человеческий зуб, странной формы - сообразил, что была тут раньше коронка, видать золотая - а смердело от зуба с ошметками гнилого мяса люто. Прикинул что к чему, пока следователь писал бумаги, походил по участку.
Зашел в будочку сортира - деревня богатая, не на огород гадить бегают, а культурно, как городские - в выгребную яму. Вот и капрала словно ноги сами туда понесли. Оказалось - не зря. Потому как у мертвой бабы в нужнике плавало две характерные круглые штуковины и запах от них был такой, что дерьмо уже и не воняло на таком-то фоне.
Следователю о том, что в яме парочка человеческих черепов торчит Ковальский говорить по врожденной скромности не стал. И к удивлению своих вахманов, напросился на следующий же день патрулировать как раз по окрестностям сожженого КаЦета, у деревни. Уже к вечеру получился улов, смысл и значение которого простоватые вахманы не оценили, зато Ковальский понял - он на правильном пути.
Пара хлопов тащили по тропинке тяжелый мешок, набитый чем-то круглым. Вот их и остановили для досмотра. Селяне пытались протестовать, но под дулами винтовок такое бунтарство проходит мигом. Да и рассказывать ухмыляющимся полицаям, что дескать капусту несут - было глупо. Вонь выдавала с головой. Но с отчаяния ляпнули про кочаны.
- Вот-вот, панове, у немцев как раз мешок капусты украли - мы ее и ищем! - глумливо улыбаясь, порадовал капрал злых, но уже испуганных мужиков.
- И как это вы их опознаете, немецкие или наши? - сдуру спросил его тот, что поглупее с виду был.
- А у немцев каждый кочан проштемпелеван печатью! Орднунг! Что переглядываетесь? Давайте, из мешка все вываливайте!
Понятно, что не капуста посыпалась.
Из вахманов самый глупый шарахнулся в сторону, как конь испуганный.
Хотя чего пугаться? Ну бошки и бошки. Ну гнилые, понятно.
- Понятно, капуста, говорите... Капустняк наваристый получается? - вежливо, но очень иронично спросил капрал.
Мужики только зло глянули исподлобья.
- Ну что волками смотрите? На кой дьябль домой гнилые бошки тащить? Говори давай. А то как людоедов арестую, Фрицы таких очень любят. К стенке ставить. Ну, рожи марьяжные? Что на месте зубы не подергать?
- Соседи...
- Что - соседи?
- Так не знают - пустое тащишь или нет. А если на раскопе надергал - так понятно, что не пустой идешь.
- А что самые вонючие выбрали? Свежее же есть?
- Свежие - шея крепкая, лопатой не отломать.
- Ясно. Ну собирайте свое дерьмо вонючее. С глаз моих исчезли, быстро!
Мужики радостно покидали 'капусту' обратно в мешок. И смылись мигом.
- Но, пан капрал, что это мы их отпустили? Даже не обыскали? - удивился один из вахманов.
- Не стоит! - кратко ответил Ковальский. Не стоит долго болтать, что один из мужиков - племянник солтыса, ругаться с ним не стоит... пока. И зубы молодые видел у пары голов из мешка - таким золотые коронки пока не по чину и возрасту были. Да и ерунда это, гроши дешевые.
Возникла одна мысль, только ее обдумать надо было.
- А ну-ка пошли до КаЦета пройдемся, посмотрим, что они тама рыли - сказал патрульным.
Ожидаемо раскопов оказалось уже много. И воняло из разрытых могил чудовищно, аж глаза слезились. Торчали черепа, позвонки, ребра, кости с зелено-сизыми ошметьями, странно розовые зубные протезы, волосы, куски сгнивших человеческих тел. А еще торчащие их перекопанной земли руки, ноги, запачканные пылью чьи-то косы...
Капрал пнул валявшуюся нижнюю челюсть, задумчиво оглядел поле. Посмотрел на своих вахманов, которые определенно обалдели от всего этого. Потом неспешно пошел от рвов смердящих в направлении 'станции', куда приходили эшелоны с обреченными. Тут тоже воняло, но иначе - из бывшего 'вокзального' сортира, от которого теперь осталась просто огромная выгребная яма, засыпанная сверху углями и пеплом. Но хотя бы глаза не слезились.
Тут явно никто не рылся.
Ковальский определенно тому обрадовался.
Несколько дней ушло на то, чтоб выяснить - кто есть кто в этих местах. С деревенскими дел капрал категорически иметь не хотел - завистливые, жадные до глупости и постараются обмануть при первой же возможности. И уж если за пару коронок друг другу готовы пятки жарить - то уж чужаку тем более не стоит к ним соваться с умными мыслями, сожрут с костями. Тут горожанин толковый нужен. Перспективность сотрудничества понявший. Чтобы идею оценил и подхватил. И не немец - те черти всегда любое полезное дело доведут своим мелочным орднунгом до развала и гибели.
Лучше б поляк. Влиятельный. Но чтоб ему сила была тут нужна вооруженная. Чтоб при всей влиятельности - ручки были коротки. И раз речь о золоте - то ювелир или банкир.
Полиция все же многое знает. Скоро у капрала было в блокнотике три фамилии влиятельных панов из городка неподалеку.
Столковался с первым же из них - банкиром, имевшим такую благообразную рожу, как у премьер-министра довоенного правительства - то есть определенно мошенника первостатейного.
Но к капралу отнесся неожиданно вежливо, хотя чин-то убогий. Даже сигарой угостил, правда немецкой дерьмовой, эрзац - но сигарой.
Некоторое время ходили вокруг и около, прощупывая друг друга. Потом Ковальский изложил свой бизнес - план. И банкир его определенно оценил. Потом со смешком покаялся, что даже немного стыдно, что сам не додумался. Ну действительно - на виду же было, только подумать.
Вот капрал и подумал. Копать могилы - тяжелое и малопродуктивное дело - бедная там порода. Нет, конечно, золотишко и там есть - те же коронки, но их и немцы выдирали еще когда КаЦет работал, так что только если пропустили сгоряча что. Что-то обреченные должны были проглотить от отчаяния - но в такой гнилой требухе копаться - это еще более трудно и грязно. И поди пойми по этим осклизлым мертвякам - кто был богат, а кто - нищ.
Не стоящее усилий дело.
А вот куда бы сам Ковальский выкинул бы свои ценности, попади он в безвыходную ситуацию?
Тем более, что вариантов-то и нету - багаж из вагонов в пакгаузы увозят без разбора и обозначений - то есть обратно отдавать не собираются - а впереди баня и надо раздеваться догола. И жилых бараков не видать, лагерь невелик. Умному - достаточно, чтобы понять - тут конец всему. А богатые - нередко умные.
Отдавать покорно сокровища Фрицам?
Обидно до слез?
И куда деть?
А выкинуть в яму сортирную, благо она тут как ров противотанковый. Сделать последний жест, напакостить хоть так.
И раз капралу такое в голову пришло - то почему бы другие так не подумали?
Вот и предложил Ковальский ушлому банкиру делать деньги из говна. И тот ситуацию сразу же понял. Значит нужно десяток не слишком брезгливых горожан, несколько подвод, резиновые костюмы - такие у городских золотарей есть, видал полицейский.
И под вывеской 'торговля удобрениями' начать работу. Капуста отлично на человечьем дерьме растет. Золото же и камешки - тяжеленькие - и должны проваливаться на дно ям. За прошедшее время точно уже улеглись. Вот когда местные убедятся, что золотарей интересует только дерьмо и они успокоятся - не видя конкурентов в мародерстве - аккурат возможность настанет глянуть, что там на дне лежит. А лежать должно много - все же человеческая порода, что через КаЦет проходила все свое добро привозила с собой. И прошло эшелонов много. Хоть по паре колечек с семьи... А уже наберется.
Банкиру, значит, надо прислать бригаду и обеспечить их транспортом, а Ковальский возьмет на себя охрану и оборону от местных. Чтобы не мешали, да и вообще с местной полицией не стоит ссориться.
Долго обсуждали процент вознаграждения, тут самое тяжелое место вышло, мало не охрипли. Но когда Ковальский выложил на стол пару безделушек из своего улова - банкир сбавил обороты и в итоге согласие было достигнуто. И даже предложил за драгоценности вполне приличную сумму - вначале-то хитрый полицейский посетил пару ювелиров в городке и сориентировался уже по цене. Очень недурно получалось, просто даже и неожиданно недурно.
Хорошо своих предупредил, чтоб не торопились золотом кидаться - и как в воду глядел. Продать банкиру - втрое дороже получалось, чем сельским жуликам. Ну да что с селян взять - им и так-то за глаза!
Немного времени ушло на то, чтобы с обеих сторон обеспечить это предприятие соответствующими бумажками, чтоб сторонняя публика не лезла, и никто нос не совал куда не надо. И вскоре приехали 'ныряльщики за жемчугом' и пошла торговля дерьмищем. Продавали дешево и с доставкой - местные покупали удобрение охотно, привыкли уже жить богато и денег не считать.
Сначала находки были редкими и не слишком ценными - дутое золото, всякие стразы и прочая дрянь вроде нескольких утопленных в сортире младенцев. Но чем дальше и глубже- тем шло богаче и богаче. Особенно когда раздобыл капрал пару миноискателей армейских, с ними совсем хорошо пошло.
А потом приперлись русские и пришлось эвакуироваться вместе с немцами. Хотя как потом узнал Ковальский - бизнес продолжился и при польской милиции. Но он и так сумел неплохо нажиться. Особенно учитывая, что капрал оказался наследником у своих вахманов - один пьяный утонул в канаве и никто не обратил внимание на шишку у него на затылке, благо удар был аккуратный - и утонул балбес мигом, сразу после удара, не успело на башке ничего набухнуть - сердце быстро перестало качать кровь и отек не проявился толком. А второй и вовсе застрелился. В тот же день.
Не до того уже всем было - русские танки совсем рядом грохотали.
С того и пошло благосостояние семьи Ковальских.
И да, своим ловким предком они заслуженно гордились.