Аннотация: Минипроза-7, февраль 2006. Зря этот рассказ не вышел в финал. Все равно я его люблю. Слишком живым и светлым получился.
Чему быть, тому...
- Потом, как полагается, выпили нектара за здоровье молодых, - проклятая пряжка никак не хотела расстегиваться и Эрос на минутку умолк, возясь с туникой.
Психея окончательно проснулась и лежала на боку, подпирая голову ладонью. Тонкие губы растянулись в ласковой улыбке, что становилась шире и шире по мере того, как сильные руки мужа беспомощно теребили медную застежку. Эрос, как и большинство мужчин, большим терпением не отличался, потому через мгновенье плюнул на мудреное творение Гефеста, стянул тунику через голову и плюхнулся на ложе рядом с женой.
В другой раз они непременно предались бы любовным утехам, но сегодня Психее хотелось послушать последние олимпийские новости, да и Эрос слишком устал за бурную ночь.
На востоке всходила розовощекая Эос, вспыхнула утренним огнем верхушка Олимпа, что высился громадой над тихой долиной и заслонял половину окошка на втором этаже уютного домика. В спальне царил полумрак, только в жаровне сонно ворочался негаснущий огонь. В предутренней тишине негромко перешептывались низенькие деревья оливковой рощи, приветствуя легкими поклонами одного из сынов Эола, что весело носился над землей.
Эрос обнял жену, пальцы нежно коснулись упругой, словно лук Артемиды, кожи. Психея чуть подвинулась, прижимаясь покрепче к жаркому телу мужа.
- А мамочка хорошо себя вела?
Эрос рассмеялся внешне невинному вопросу жены.
- Ну, как мне сделать, чтобы вы с Афродитой друг друга полюбили? Это ж надо, чтобы во всей Элладе только на вас двоих мои стрелы не действовали!
Психея улыбнулась в ответ:
- Очень просто. Сначала смешай ведро гороха и ведро чечевицы, и прикажи, чтобы Афродита до утра все разобрала. Потом пусть принесет золотой шерсти...
- Перестань, ладно? Я понимаю, ты матери никогда не простишь того, что она тебе три года назад устроила. Но ведь в итоге все хорошо закончилось, правда? Давай я лучше расскажу, что дальше на свадьбе было.
Надувшиеся было губки Психеи разжались, и она перевернулась на живот, чтобы не пропустить ни слова. Хватит и того, что из-за вражды с могущественной свекровью Психея не видела главного события года. Не станет же она и дальше лишать себя удовольствия послушать свежайшие сплетни с давно ожидаемой свадьбы. Тем более что устроителем церемонии выступал сам Зевс, который всего три месяца назад чуть было не разругался насмерть с Посейдоном. Из-за той самой нимфы Фетиды, которую сегодня выдавал замуж за смертного Пелея.
Оливковые глаза Психеи не мигая смотрели на круглое лицо Эроса, покрытое славной золотистой щетиной. Сразу видно - сын златокудрой Афродиты. А муж, ничего не замечая, увлеченно рассказывал:
- Представляешь, в самый разгар пира явилась Эрида. Зевс аж с трона вскочил: кто, мол, пустить посмел. Приказывал же сатирам мерзкую старуху, что страдания приносит, от ворот до берегов самого Стикса гнать. Да слуги Диониса, видать, вина забористого уже столько выпили, что богиню раздора за мамочку-Афродиту приняли. А Эрида, не будь дурой, сразу в ноги громовержцу бухнулась. Мол, не вели казнить, повелитель. Шла по дороге, глядь - яблочко золотое валяется. Никак Геракл обронил, когда из сада Гесперид возвращался. А на яблочке надпись по бокам: "Прекраснейшей". Вот Эрида и решила отнести на торжества, зная, что там все богини собрались, одной из которых яблоко принадлежит по праву.
- И что дальше?
- Гости зашумели, с мест повскакали. А впереди всех тетя Гера, кузина Афина и, как полагается, мамочка. Втроем к Зевсу бегут, поспешают, дескать, они самые достойные кандидатки. Руки в боки уперли и выжидательно на громовержца смотрят: мол, кого выберешь.
- А что Зевс? - Психея и сама не заметила, как развернулась к Эросу, зеленые глаза потемнели, в них уже читалось не просто любопытство, но огромный интерес.
- Зевс - молодец. Сразу сообразил, что добра от подарка богини раздора ждать не стоит. Кого не выбери, две другие так взъедятся, что белый свет хуже Аидова царства покажется.
Эрос сладко зевнул:
- Помялся Зевс для вида, мол, в тяжких раздумьях пребывает. Смешно так лоб наморщил: ни дать, ни взять Эдип перед Сфинксом. Потом прокашлялся, хитрым взглядом по всем скользнул. Не гоже, говорит, мне жену любимую, тетку сводную да дочь дорогую судить. Еще слово какое-то хитрое сказанул. Типа не может быть объектом или как его там.
- Не может быть объективным?
- Точно. Я же говорю, ты у меня - умница, - глаза Эроса слипались.
- А как Зевс выкрутился, как? - тормошила Психея мужа за плечо.
- Он сказал, что завтра вечером выберут одного из смертных, а тот богинь и того... рас-су-судит. Еще поручил Гермесу мужа достойного найти. В-о-о-т...
Психея живо представила, что завтра ждет Элладу, и ужас расплавленным оловом разлился по жилам. Тело окаменело, словно под взглядом Медузы, мысли керинейской ланью поскакали в голове.
В спальне стало совсем тихо. А еще через миг спокойную гладь безмолвия нарушили порывы мерного храпа...
***
Оливковая роща готовилась к новому дню. Гелиос только-только запрягал коней, кряжистые стволы все еще отбрасывали слишком длинные тени, но маленькие листы, все как один, развернулись навстречу огненной колеснице, что с мига на миг должна была прорезать голубую чистоту владений Зевса.
Психея катала пальцами зеленую маслину, гладкая кожица приятно холодила ладонь. В голове мелькали мысли, что громовержец в истории с яблоком поступил так же хитро, как при разделе мира с братьями. Покорно отдал Аиду подземное царство, Посейдону - море. Братья, потирая руки, готовились к главной схватке за лакомую землю, поэтому без разговоров позволили Зевсу стать повелителем воздуха, не обратив внимания на мелкое дополнение: "а также всех, кто им дышит". Когда спохватились - было поздно. Зевс прочно воцарился на престоле.
Рядом послышалось хлопанье крыльев, и Психея посмотрела на небо: вроде рановато для птиц. Но пернатые оказались не причем. Меж деревьев мягко опустился статный юноша. Психея старательно спрятала улыбку. Расчет оказался верным: посланник богов и это утро начинал с прогулки по тенистой роще.
- Тебе тоже не спится, Гермес?
- Да вот, захотелось воздухом подышать.
- А это часом не связано с тем заданием, что тебе Зевс поручил?
Посланник богов замер на месте. Правая сандалия взмахнула крыльями и попыталась подняться в воздух, но Гермес, не опуская головы, сердито притопнул. Крылышки разок трепыхнулись и обиженно сложились по сторонам. Пристальный взгляд черных глаз молодого бога не сходил с Психеи.
- А ты откуда знаешь? - и тут же хлопнул себя по лбу. - Клянусь молнией громовержца, я - глупец. Эрос ведь уже вернулся со свадьбы.
- Скажи, Гермес, ты тоже сразу подумал, какой бедой может подарок Эриды обратиться? Ведь такой опасности не висело над жителями Эллады с тех пор, как Зевс в гневе отобрал у людей огонь.
Оливковые глаза, которым удалось покорить самого бога любви, теперь вытягивали душу из Гермеса. Крылоногий посланник почувствовал, как кровь приливает к щекам. Внутри поднимался жар первозданного Хаоса, словно сотня Гефестов раздувала волшебные меха. Гермес понял, что еще чуть-чуть, и он станет податливым, как глина, из которой Прометей лепил первых людей.
Но вот Психея тяжело вздохнула, немигающие очи скользнули в сторону. Гермес тоже перевел дух. Только не горько, а облегченно: даже бессмертный не выдерживал долго взгляда, которым Психея забиралась на дно души. От кого, интересно, у нее такой дар? Наверное, от того же, кто нарек странным именем. Психея - бабочка-душа. Внутри томительно разливалось сладостное тепло, и Гермесу внезапно стало жаль, что молодая богиня больше не смотрит на него. Хотелось как-то продолжить разговор, и посланник богов задумался, что могло так встревожить вчерашнюю смертную.
Гермес осторожно прервал молчание:
- Всю ночь голову ломаю, но ничего толкового не приходит, - вроде голос звучал правдоподобно. - Куда не повернись - всюду плохо получается.
Тут молодого бога осенило, и дальше он продолжил увереннее:
- Выберет человек Геру - и станет всемогущим. Но Афина с Афродитой, рассердившись, лишат людей мудрости и любви. Можешь себе представить, что случится, если землей станут править всесильные глупцы, напрочь лишенные чувств? Бр-р-р. Нет ничего хуже.
Едва Гермес остановился, явно довольный собой, как Психея подхватила:
- Нет ничего хуже, кроме варианта, когда выиграет Афина, и землю заселят беспомощные мудрецы, которые умом понимают, что такое любовь, зато сердцем ничего не чувствуют. А если представлю любвеобильных идиотов, бессильно пускающих слюни, что появятся после победы Афродиты, совсем тошно становится. Ну, почему, почему Геракл был таким неловким? Надо было ему яблоко терять?
В уголках очей прекрасной богини сверкнули совсем человеческие слезы. Глаза вмиг заблестели, словно начищенный щит Персея. Гермесу вдруг захотелось обнять Психею. Но перед тем он бросил взгляд по сторонам: а ну, где рядом Эрос затаился. Еще запустит стрелой несчастной любви, потом страдай целую вечность. Сын Афродиты, похоже, мирно посапывал после ночного пиршества, и Гермес прижал всхлипывающую Психею к себе. Голова юной богини беспомощно опустилась на грудь крылоногого посланника. Легонько поглаживая темные локоны, что рассыпались у него на груди, Гермес сразу почувствовал себя сильнее Геракла, бесстрашнее Ареса и добродетельнее Асклепия.
- Не плачь, Психея, - почему-то голос бога дрожал. - Не плачь. Что я могу сделать для тебя?
Психея подняла красные глаза:
- Поможешь отвратить опасность от людей?
В груди Гермеса похолодело. Он живо представил себя прикованным к вершине Эльбруса, и страшные когти орла, что каждый день прилетает и клюет, клюет... Видение оказалось таким ярким, что правый бок отозвался острой болью.
А на него уставились два оливковых глаза. Душа опять забилась под всепроникающим взглядом. Деваться было некуда.
- Говори, Психея, что нужно сделать.
Печень ныла все сильнее...
***
- Перво-наперво выбери правильно смертного, что богинь рассудит. Будем надеяться, что мойра Клото не устала еще прясть нить его судьбы. Иначе быть тому смертному первой жертвой. Если план наш не удастся, две проигравшие богини на него гнев обрушат. А еще на его род и селение. Потому уведи угрозу прочь от больших городов: Микен, Спарты, Фив, Афин. Найди кого попроще: пастуха или землепашца. Желательно сироту без жены и детей. Хорошо?
- Ладно, от греха подальше отправлюсь в глушь за пределами Эллады. Что еще?
- А теперь давай думать, как судью, которого ты выберешь, из беды выручать.
Гелиос только-только взобрался на небо и теперь погонял крылатых коней, что во весь опор мчали огненную колесницу. Утренний туман рассеялся без следа, и воздух постепенно наполнялся жарким сосновым ароматом.
Гермес и Психея сидели на хвойном ковре у подножия Олимпа. Майя, местная нимфа, подав холодной родниковой воды, деликатно болтала в стороне с любопытной наядой.
Посланник богов начал первым:
- Может пусть яблочко сам съест? Говорят, плоды из сада Гесперид людей бессмертными делают.
- Ага. Только забываешь, что яблоки - золотые. Обычному человеку не по зубам. Так что Атлант ничем не рисковал, когда саженцы своего сада водой Стикса поливал да амброзией сдабривал. Знал, что никто из смертных, даже если к яблоням проберется, ничего сделать не сможет.
- Тогда пускай не дает яблоко никому. Скажет, что не смог выбрать самую достойную.
- Гермес, ты же умный, зачем такую глупость говоришь? Смертный, которого ты судьей назначишь, должен будет выбрать. Он-то не Зевс, ему богини хитрости не простят.
Посланник богов обиженно засопел. Психея примирительно погладила его по руке.
- Просто ты на все глазами бога смотришь, вот и не можешь понять, что смертные многое по-другому видят.
Гермес сразу оттаял и улыбнулся в ответ.
Психея поделилась своей идеей:
- Давай иначе поступим. Сделаем так, чтобы главный приз стал непривлекательным. Ни одна женщина не захочет принять яблоко, что наполовину сгнило. Или в боку которого - огромная червоточина.
Глаза Психеи загорелись довольным огнем:
- Попросим Деметру на яблоко раздора порчу наслать. Пусть оно сморщится, почернеет, чтобы у каждого, кто посмотрит, даже желания не возникало в руки брать.
Гермес с сомнением покачал головой.
- Ничего не выйдет. Чтобы богиня плодородия сама плод наливной погубила? Она об этом и слышать не захочет. Убедить ее не один день займет, а у нас времени - от силы пара часов. Здесь скорее бы силены помогли, но...
- Силены - демоны плодородия из свиты Диониса. Вот они бы с радостью яблоко попортили. Да только после вчерашнего возлияния дрыхнут, небось, беспробудным сном. Хорошо, коли к вечеру в себя придут.
Если Психея и смутилась, то вида не подала:
- Вот видишь, Гермес, я же говорила, что в делах богов ты куда лучше меня разбираешься.
Крылатый посланник радостно засмеялся. Он поднял взгляд и снова утонул в двух оливковых морях.
Откуда-то издалека донесся голос Психеи:
- Раз хитрость не поможет, придется с кем-то договариваться. Из всех троих самой разумной Афина выглядит. Давай с ней союз заключать. Поможем дочери Зевса победу одержать. А потом сообща придумаем, как гнев Геры и Афродиты отвести. Я ей пару секретов своей свекрови расскажу. А как с могущественной мачехой справиться - сама наверняка знает. Да и муженек мой поможет в сердце Геры ревность зажечь, что разум гневом затмит. А для начала передай Афине, что Афродита непобедима, пока носит волшебный...
***
Чтобы вместить всех желающих, Зевсу пришлось затянуть полнеба. На лучших местах полулежали олимпийцы, каждый на своем облаке. Дальше, на общих тучах, ярусами располагались ореады и дреады, плеяды и океаниды, нереиды и наяды. Сатиры и очухавшиеся силены толпились на самом верху, громко ругаясь и одаривая пронзительным свистом каждую проходящую мимо богиню. Нимфы с музами не раз и не два краснели от сомнительных похвал, что доносились сверху.
Гермес стоял на земле в самом центре внимания и довольно поглядывал на Психею, сидевшую рядом с мужем. Та отвечала ласковой улыбкой. Гермес выполнил поручение просто отлично. Нашел двадцатилетнего сироту, что пас овец на горе Иде. Вокруг полная глушь - до ближайшего поселения два дня пути. Ни людей, ни диких зверей. Из живых - одна нимфа Энона, что время от времени легкомысленной беседой скрашивала одиночество юноши. Хотя кто знает, может, ее помыслы были и не такими добродетельными...
Крылатый бог вскинул руку, в которой блеснуло золотом яблоко. В облаках воцарилась тишина. Даже плотоядные сатиры ненадолго умолкли.
- Тебе все ясно, юный пастух?
Потрясенный парень несмело кивнул. Психея отлично понимала, какая буря бушевала у него в душе. Куда там схватке олимпийцев с титанами. Психея сама несколько месяцев после свадьбы с Эросом боялась лишним вздохом потревожить спокойствие бессмертных обитателей Олимпа.
- А вы, богини? Согласны, чтобы этот достойный юноша стал судьей и выбрал прекраснейшую?
Вопрос был простой формальностью и поэтому, когда вперед выступила мудрая Афина, зрители напряглись. Даже Зевс приподнялся на локте, сжав покрепче выкованную Гефестом молнию. Просто так, на всякий случай. А то кто их, богинь, знает.
Афина подняла руку, требуя тишины:
- Я хочу, чтобы мы трое были в равных условиях. Поэтому пусть Афродита скинет волшебный пояс, что заставляет каждого смертного влюбиться в нее.
Богиня любви ослепительно улыбнулась и медленно расстегнула пряжку. Пояс отлетел в сторону. А вместе с ним и плотная хламида, обнажая полупрозрачный хитон. Пастух уставился на соблазнительное тело, слегка прикрытое воздушной тканью.
Психея даже рот изумленно приоткрыла, удивляясь покорности свекрови.
Зато не на шутку разъярилась Гера, что мигом подлетела к Палладе:
- Думаешь, ты самая умная, да, Афина? Заставляешь Афродиту избавиться от пояса любви, а сама носишь шлем мудрости. Сними его немедленно!
Зевс вскочил на ноги. Кто-кто, а он хорошо знал, чем могут закончиться перебранки мачехи с падчерицей.
Афина сверкнула глазами, но послушно отложила шлем. Темные волосы легли мягкими волнами на плечи воительницы. Зевс облегченно выдохнул и расслабленно опустился на облако.
Психея тихонечко усмехнулась. Все шло по плану. Под плащом Афины скрывалась еще и туника мудрости. Но им обеим, чванливой красавице и сварливой ревнивице, никогда до этого не додуматься!
Тут вперед выступила Афродита. Ее голос заструился свежим ручейком, принося долгожданную прохладу и спокойствие в разгоряченные зноем и напряжением души человека и богов.
- Раз каждая из вас высказала по желанию, то и я имею право на одно? Так?
Богиня любви выжидающе уставилась на Зевса. Громовержец примирительно кивнул.
Психея напряглась. Что еще придумала коварная свекровь? От взгляда жены Эроса не укрылось призывное покачивание бедрами перед глазами ошалевшего пастуха.
- Предлагаю, чтобы юноша оценивал нас, богинь, а не наши одеяния. Поэтому пусть каждая предстанет перед ним обнаженной.
Не глядя ни на кого, Афродита медленно расцепила застежку на плече. Прозрачный хитон скользнул к земле, на миг задержавшись на прекрасной груди. Вот открылся упругий живот, хитон повис чуть ниже тонкой талии. Лоно призывно темнело, просвечиваясь сквозь эфирные складки. Одно движение бедрами - как же она восхитительна! - и ослепительная Афродита предстала во всей красе.
В глазах юноши зажегся безумный огонь. Он уже не видел ничего, кроме стройного тела богини любви.
А в ушах Психеи зашумел кровью ужас осознания, что Афродите таки удалось всех перехитрить...
***
- Катастрофа, Психея!
- Что случилось, Гермес? - неужто мало вчерашней победы свекрови? Разве может быть что-то ужаснее?
- От пастуха Агелая нимфа Энона узнала настоящее имя юноши, которого мы сообща выбрали.