- Господа! - провозгласил Варей, входя в палатку, - Её Величество Императрица Агнета первая!
Мы дружно встали, опрокинув лавки и стулья в главном шатре. Агнета вошла стремительно. Одета по походному - в кожаные штаны и кожаную блузу. Поверх ярко-алый плащ. Сбоку - ножны со шпагой. На голове вместо короны - кокетливая шапочка. Она быстрым шагом прошла через шатёр, милостиво улыбнулась и села в кресло во главе стола:
- Садитесь, господа! Варей, докладывай!
- Ваше императорское величество, сейчас по докладам наших разведчиков на Сакруме полумиллионная армия пендосов и тварей. Похоже, в наш мир они вторглись самым большим числом. Зато если разобьём их здесь, то сломаем хребет всей Армаде!
- Где они сейчас?
- Движутся полным ходом к столице. Видимо, хотят не дать нам успеть приготовится. Более-менее укреплённые города и замки просто обходят. Мелкие замки и городки сметают со своего пути. Уничтожают даже младенцев. Говорят, что несут демократию.
Взгляд императрицы потемнел:
- Господа! Обращаюсь ко всем. Пощады тварям, и тем более, пендосам, не давать! Это война на выживание. Если разобьют нас, то не только Сакрум, но и все Девять миров будут уничтожены. Я связывалась с Эмбардо. К ним вторглись две армии. То есть двести тысяч. У них повсюду идут стычки, но до генерального сражения пока не дошло. Ни в Дирт, ни в Аквилонем ни в Адсургит пока не вторгались. Потому понятно, что хотят сломить вначале нас, а потом и остальные миры. Но не это самое страшное.
Императрица сделала театральную паузу. И произнесла:
- У нас есть сведения, что пендосы договорились с Дэкстером, и сейчас пытаются договорится с Советом Либертини. Мы не знаем, выступит ли Дэкстер на стороне пендосов, но к этому надо быть готовыми. Совет же, состоящий из купцов, будет торговаться до последнего, чтобы увидеть, кто побеждает, и уже переметнутся на его сторону. Однако, помочь нам они уже отказались. Вот так.
В шатре повисло гробовое молчание. Офицеры просто не могли поверить услышанному. И Дэкстер и Либертини больше всех пострадали от первого нашествия. Пендосы выреза΄ли жителей этих миров городами и странами. А жители этих миров со слезами радости встречали освободительные армии.
- Не может быть! - наконец прошептал кто-то из офицеров.
- Может, - сурово сказал Магистр Вальдемар. - В Дэкстере уничтожили наше представительство. Все Инквизиторы были вырезаны. Спаслись лишь двое братьев, которых укрыли сами жители столицы и помогли выбраться за пределы империи.
С Совета мы выходили если и не подавленными, то задумчивыми. Однако, времени на размышления у меня практически не оставалось. Вприпрыжку подбежал Берг и доложил:
- Милорд! Прибыло вассальное войско!
В моём лагере были необычайные шум и суета. Из четырёхтысячной бригады, оставшейся после ухода Челибса, подавляющее большинство - жители Пелосса. Они сейчас радостно встречали своих земляков. Сотники показывали где разместится вновь прибывшим. Вассалы со своими рыцарями выстроились и ждали моего прихода.
- Господа! - обратился я к ним, - Вольно! Занимайтесь людьми и сильно не укрепляйтесь! На Совете решили - завтра выступаем. Граф Бретель - подойди!
- Да, милорд, - степенно выступил вперёд мой вассал.
- Будешь командовать лучниками. Это самое опасное направление. На них первый удар придётся. А весь корпус поступает в распоряжение графа Бардоса. Он в генеральном сражении будет командовать центром.
- Понял, - кивнул Бретель, - Милорд, можно просьбу?
- Конечно, граф.
- Разрешите, командование над лучниками примет старший сын Маркус? Он не смотрите, что молодой - уже очень опытный и смелый. Не простит мне, если не его на самом опасном направлении поставлю. У нас все в бой рвутся, а молодёжь впереди всех.
- Будь по-твоему. Тогда тебе брать под командование конных рыцарей. У нас их двести пятьдесят - вот и возглавишь. Отправишься под командование Челибса.
- Но милорд!
- Не обсуждается!
- Понял.
- Ну и выступай. Вассалов через полчаса в мой шатёр.
- Выполню, - кивнул Бретель.
А в шатре меня ждала неожиданность - супруга Ава собственноручно, так сказать.
- Не понял, - удивился я, - Какими судьбами?
- Соскучилась, - сказала Ава, тесно прижимаясь. - Да и за тобой, кобелём, присмотреть решила.
- Вот уж новости! - возмутился я, - Я, конечно, понимаю, что раз на сучке женился...
Договорить я не успел, потому как Ава со всей силы саданула меня по рёбрам.
- Ты что, милая, одурела? - отскочил я, - Мне ж в бой завтра! А ты меня ещё до боя покалечить решила. Ну-ка признавайся, на кого работаешь? На пендосов? На Декстер? Не признаешься - буду пытать!
- Пытай, сволочь! Ничего тебе не скажу! - сказала Ава, стягивая с себя платье.
Пришлось пытать. Правда, пытку закончил как можно быстрее, потому как в нашем распоряжении от силы двадцать минут было. И то, еле одеться успели до прихода вассалов. Которые, кстати, к появлению в шатре моей супруги отнеслись безо всякого удивления. Знали, негодяи, и ничего не сказали. Надо будет с ними разъяснительную работу провести.
- Господа! - начал я вступительную речь, когда вассалы расселись за столом, - Диспозиция такая. Всех лучников нужно передать Маркусу. Он будет в первой линии обороны. Ополчение возглавит мой давний друг и вассал барон Марвел. Вы его знаете много лет, и знаете, что, несмотря на огромный рост и невероятную силу он достаточно умён, чтобы командовать целым подразделением. Латников возглавит Бретель. Я буду с латниками. Все остальные в полном облачении поступают в распоряжение Челибса. И да не посрамим герцогство Пелосское!
- А не проще каждому графству и герцогству отдельно воевать? - спросил Узи, невысокий жилистый барон, с лицом, изъеденным оспой.
Я тяжело вздохнул:
- Господа, со всеми вопросами по организации армии обращайтесь к императрице. Или к Магистру. Ну или на худой конец к Варею. Есть желающие?
- Нету, - почесав затылок, ответил Узи.
- Ну, вот и славно! Выступаем, скорее всего завтра. Потому перед отправкой к Челибсу проинструктируйте своих людей, представьте им новых начальников, и айда за подвигами!
Глава 5.
Весь следующий день прошёл в бурной суете и суматохе. С утра я наскоро попрощался с Авой, и она отправилась в Пелосс. А мы выдвинулись на запад. Я следил за колонной своего корпуса. Чтобы обозы не отстали. Чтобы воины не дай бог пальчики не натёрли. Чтобы не потерялись по дороге. Вернее, следили Берг с Маркусом, а я, изображая бурную деятельность, время от времени сидя в седле принимал от них отчёты. После короткого обеденного привала двинулись дальше. И опять пыльные дороги баронств и графств. Зелёные поля и кудрявые деревья. А к вечеру мы вышли к Ведьминой балке. Именно здесь Варей решил дать решающий бой пендосам.
Место, надо сказать, он выбрал идеальное. Слева дорогу на столицу преграждал практически непроходимый Истринский лес, который тянулся на сотни километров к югу, где превращался в совсем уж непролазные дебри. Справа от дороги в ряд стояли невысокие холмы в количестве семи штук. А за ними начиналась Ведьмина балка, переходящая постепенно в Чёрное болото - непроходимое место, куда отваживались заходить лишь местные охотники звероловы. В итоге, между лесом и болтом оставалось всего несколько километров. На них и разместил армию Варей. На холмах хитромудрый военачальник и разместил двухсоттысячную армию Сакрума. Самую большую армию в истории нашей Империи.
Армия насчитывала пятьдесят тысяч лучников. Семьдесят тысяч панцирников. Тридцать тысяч конницы. И пятьдесят тысяч ополчения. Варей разместил тридцать тысяч лучников по холмам. Ещё двадцать тысяч выстроились слева от холмов, уперевшись своим флангом в Истринский лес. Справа, на холмах и между ними разместилось ополчение и один панцирный полк. Слева - два панцирных полка и полк конницы. Меня с моим полком разместили как раз слева. Сразу за лучниками. И, поглядывая с тоской на войска, размещённые на холмах, я чувствовал себя на ровной как скатерть равнине не очень уютно. Потому в который раз втолковывал сотникам лучников порядок их отхода:
- Смотрите, бл..! Бежать только через оставленные для вас проходы! Побежите на порядки - порубаем на хрен!
- Да поняли мы, милорд, - гнусавили сотники, с тоской поглядывая на походные костры.
- Вы всегда всё понимаете, а потом как стадо баранов! Не так своих дебилов научите - лично казню каждого выжившего!
- Научим как надо, ваша милость! Мы ж не первый год.
- Потому и повторяю. Ладно. Свободны!
Сотники быстро разбежались, а мы с Бергом пошли ещё раз осматривать наши позиции. Смеркалось. И с наступлением темноты в поле потянулись местные жители и воины с лопатами и огромными деревянными кольями, которые мы везли от самого Метрополиса.
- Милорд, - проговорил Берг, - У нас девять тысяч панцирников. Все обучены к строю. С копьями и щитами образуют фалангу. Непобедимые для людей. Но что будет, если опять попрут те зверюги?
- Для того и прибыли сюда маги и инквизиторы. Это раз. Да и зверюги смертные, а мы не лыком шиты, это два! Ты видел, впереди копают?
- Да, милорд.
- Это делают ямы, в которые установят колья.
- А почему ночью?
- ? Берг, ты ж не дурак вроде. Войско пендосов в двух дневных переходах отсюда. Как думаешь - их разведчики тут есть?
- Простите, милорд, - наклонил голову Берг.
- Да ничего, капитан. Но ты прав - нам тоже надо усилится. Благо - время ещё есть. Так что снимай по две сотни бойцов с отдыха. Лопаты в зубы и копать рвы. Ростовой щит у нас какой длины?
- Метр пятьдесят.
- Ширина рва должна быть метр. Глубина - полтора. Щиты ростовые положили - лучники пробегут. Щиты сразу сняли - уже преграда для атакующих. А выкопанную изо рва землю сыпать и утрамбовывать с нашей стороны. Чтобы холмы небольшие были. Даже если пендосы рвы перепрыгнут - им наших наверх атаковать. А нашим сверху всё ловчее бить будет. Понял?
- Сейчас распоряжусь, милорд!
Когда я в два часа пошёл проверять секреты, то увидел, что наши соседи тоже усиленно роют рвы по нашему образцу. Слева стоял, скрестив руки на груди, мой давний заклятый сосед граф Веленский. Высокий седоусый граф казался всегда нахмуренным из-за кустистых бровей. Однако, на самом деле Веленский был замечательным товарищем и отличным собутыльником. Не сказать, что наши отношения отличались особой теплотой. Но и пакости друг другу мы не делали. Потому я подошёл к графу:
- Доброй ночи, Август.
- И тебе того же, герцог!
- Называй Вэллумом, граф. Герцогская корона ничего не меняет. Я ведь всё тот же, - улыбнулся ему.
- Хорошо, Вэллум, - ответно улыбнулся Веленский. - Хочу сразу сказать, что к той истории с Анхельмом я не причастен. Он и правда приходил ко мне, но я ему ответил, что возьму только если ты добровольно отпустишь вассала.
- Знаю, - кивнул я. - Я всегда ценил тебя за благородство.
- Благодарю.
- Август, - спросил я его, - А как ты собираешься траншеи засыпать?
- Зачем? - удивился сосед.
- А конница наша пойдёт? - удивился в ответ я. - Далеко она пройдёт? Кони ж ноги переломают.
- Вот, бл...! - заругался Август. А потом посмотрел на меня, - Постой! А ты как собираешься?
- А я траншею хитрым заклинанием заговариваю. И два амулета сделал. Один у меня, а второй у Берга. Как только его сломать - траншея смыкается сразу.
- Твою ж коромысло в душу! - опять высказал своё отношение к происходящему Август, - и что теперь? Засыпать?
- Зачем? - удивился я, - Заговорю и ваши траншеи. А вам два амулета. Я ж не жадина.
- Ну да, - протянул Август. - А луга заливные в прошлом году кто...
И осёкся. Понял, что сейчас лучше не вспоминать. Вдруг передумаю заговаривать траншеи. Бегай потом мага ищи. Махнул рукой и сказал:
- Заговаривай, чего уж там!
Глава 6.
Пережёвывая вяленое мясо, я ещё раз вышел оглядеть строй своих орлов. Смотрелись они великолепно. Шеренга, в которой зияли три больших прохода для лучников, монолитно слилась ростовыми щитами и ощерилась частоколом тяжёлых копий. Сейчас копья смотрели в небо. Но в случае атаки тяжеленные древки кладутся в специальные уключины на щитах и образуют смертельную стену. А у второй шеренги копья ещё длиннее. И кладутся эти копья на плечи впереди стоящих товарищей.
- Ну-ка, - гаркнул я, - Щиты на ров!
Первая шеренга с дружных хэканьем шагнула вперёд и положила щиты на канаву. Тяжёлая защита образовала надёжный мостик по всему рву. То же самое проделали соседи слева. Я собирался потренироваться ещё, как вдруг на холмах услышал протяжный звук трубы. Стиснув зубы, резко развернулся и уставился в степь. Раз труба дала сигнал - значит, появилось войско пендосов. Но вот из-за спин лучников ничего разглядеть я не мог. Потому пошагал к свои позициям. Встал рядом с Бергом и спросил:
- Когда атакуют?
- Часа через два, милорд. Пока подойдут. Пока перестроятся.
- Три. Не раньше.
- Почему?
- А переговорщики? А поединщик?
- Неужели и у них такой обычай?
- Не знаю, - пожал плечами я, - Может, наш переняли. Но в тот раз поединщиков высылали. И сдаться уговаривали.
Насчёт поединщика я оказался прав. Где-то через час после того, как остановилось войско пендосов, по амулету меня вызвал Вальдемар:
- Вэллум, брат мой. Пендосы вызывают рыцаря на поединок. Императрица предлагает выйти на поединок тебе.
- Потому что я самый ненужный? - съязвил я. И тут же пожалел об этом. Не время шутить.
- Потому что ты самый подготовленный. И магию против тебя применить незаметно не получится.
- Сейчас буду, - отозвался я и, отключив амулет, повернулся к Бергу, - Веди коня. На поединок еду.
- Милорд? - оторопело уставился на меня капитан.
- Поединщиком меня решили выбрать. Чего уставился?
- Честь-то какая, - взрыкнул Берг и рванул сквозь строй.
Уже через минуту я выезжал на вороном сквозь строй в поле. Солдаты почтительно расступались. Перед строем меня уже ждал Варей со свитой. В свите стоял и магистр Вальдемар с тремя инквизиторами. Когда я подъехал, Варей со вздохом произнёс:
- Хоть и тяжело мне отправлять тебя, но деваться некуда.
- Вы так за меня переживаете?
- Я переживаю за то, что ты раздолбай, а дело серьёзное. Смотри там. Без своих выкрутасов. Но если получится их спровоцировать на нападение - то сделай!
- Слушаю и повинуюсь! - гаркнул я. И спустился с коня.
Сев на одно колено, помолился, уловив одобрительный взгляд Вальдемара. А затем встал, отцепил от седла свёрток и стал бережно его разворачивать. Вначале холстина. Затем - мягкая кожа. А потом пергамент. Наконец, серебряное копьё было освобождено. Копьё было сделано из чистого серебра с примесью стали полностью - от острия до древка. Древко и древком-то не являлось, потому как было металлическим. Литым. И невероятно прочным. Это оружие было смертельным не только для людей, но и для всякого рода нечисти. И не раз выручало меня. Из-за копья, собственно, я и получил своё прозвище. Я любовно протёр оружие тряпочкой. Взвесил в руке привычную тяжесть. Крутанул, как шестом. И вспрыгнул на коня.
- Кто против меня выйдет? - спросил отрывисто у Варея, начиная себя потихоньку взвинчивать.
- Какой-то Бахадур, - сообщил граф Артан. - Больше ничего не знаем. Парламентёр сообщил, что правая рука лорда Идиса. Вот и всё.
- А больше и не надо, - ответил я, и тронул коня.
Вслед за мной, на корпус позади, поехали секунданты: граф Артан и инквизитор Дзуба. А навстречу, от вражеского войска, недобро темнеющего впереди, отделились три фигуры навстречу. Впереди сидел огромный, как орг, всадник. Чуть не доезжая друг до друга, мы остановились как по команде.
- С кем мне предстоит честь скрестить оружие? - прогудело басом из-под забрала чёрного, украшенного витыми рогами шлема.
- Откуда честь у псов, якшающихся с тварями? - засмеялся я.
Рука исполина дёрнулась к мечу. Однако, он вовремя остановился. Спросил с тяжким дыханием, будто перебарывая тяжёлую астму:
- Назови себя перед смертью. Чтобы я знал, кого буду убивать, и чьи земли буду жечь первыми!
- Спроси у хозяина. Он уже пытался убить меня на Пелене, - усмехнувшись, ответил ему. И добавил сочувственно: - Зубки не пообломал?
- Бьёмся до смерти! Сейчас! Безо всяких условий! - заорал устрашающе Бахадур и развернул коня, чтобы отъехать.
Я тоже отъехал метров на сто назад, и развернулся. Секунданты скакали к своим порядкам. Бахадур уже пришпоривал скакуна. Тогда я надвинул забрало, ухватил удобнее копьё и рванул ему навстречу. И опять, как в каждой схватке, ёкнуло что-то под лопаткой. Быстрее застучало сердце. Время замедлилось. А воздух загустел и с трудом стал протискиваться в лёгкие.
Пятьдесят метров до цели. Тридцать. Бахадур пригнулся к шее коня и выставил огромное копьё, целясь мне в лицо. Отлично. Так проще увернутся. Я же в свою очередь, не мудрствуя лукаво, направил копьё в туловище богатыря, и за миг перед столкновение убрал голову вбок.
Наконечник вражеского копья пролетел мимо, а вот моё копьё ударилось в щит пендоса, разорвав металлическую защиту и чуть не вырвав мне руку. Натягивая поводья вороного я услышал сильный грохот. Бахадур грохнулся с коня. Отлично. Развернувшись, я увидел, что пендос ворочается, пытаясь встать. Как только он встал на ноги, я пришпорил коня и полетел по направлению к поверженному. Наше войско гремело и орало. Вражеское безмолвствовало.
Не доезжая метров пяти, я направил коня чуть правее вытащившего меч Бахадура, и, проскочив мимо, резко притормозил, и на развороте плашмя хлестанул его копьём между лопаток. Пендос упал ничком и опять стал копошиться. Теперь взревело и вражеское войско. Только не от восторга, как наше, а от ярости. Я театрально помахал пендосам ручкой, вызвав ещё больший взрыв ярости, спрыгнул с коня и крутанул копьё. Бахадур опять встал, и развернулся лицом ко мне.
- Я тебя порву, - сипел пендос сквозь забрало.
- Рвалка не выросла, - любезно сообщил я Бахадуру, медленно приближаясь.
А потом стало не до разговоров. Бахадур резко прыгнул, ударив огромным мечом наискось сверху вниз. Я не стал отбивать. Шагнул влево, уходя от удара, и опять врезал ему древком между лопаток. Пендос пробежал вперёд шага три, но не упал. Пока он разворачивался, я, используя копьё как шест, прыгнул на него и ногами ударил в грудь. И чуть не поплатился за самонадеянность. Бахадур не только успел развернуться, но и поднял меч. Лезвию не хватило каких-то пары сантиметров. Что и спасло. А сбитый с ног Бахадур опять неповоротливо заворочался на земле. Я отошёл шагов на пять, и, продолжая следить за пендосом, приветливо помахал рукой своему войску. И опять рёв. С одной стороны восторженный. Со второй - яростный.
Как только Бахадур встал, я опять направился к нему. Тот уже не бежал. Не рвался яростно. Присмирел, и, чуть наклонившись вперёд, отвёл назад руку с мечом. Я сделал выпад копьём. Он отбил. Ударил сам. Я отвёл пяткой копья лезвие и, сделав скользящий шаг, с полуповорота ударил плашмя поединщика в голову. Тот грузно повернулся и опять упал ничком. Тогда я с размаху вогнал копьё в задницу пендоса, пробив таз насквозь. Теперь рёв, дикий и отчаянный раздался из-под забрала Бахадура. Вырвав копьё и свистом подозвав коня, я тщательно вытер копьё о траву и впрыгнул в седло. Вражеское войско молчало. И вдруг резко дёрнулось с места и рвануло вперёд. Что, собственно, и следовало доказать. Я пришпорил коня и помчался к своим порядкам. Подальше от греха и поближе к своим.