-Ах, боже мой, это был всего лишь сон. Неужели это звенел будильник, а я то... Ну и сон.
Будни профессора Лисюкова никогда не были похожи друг на друга как две капли воды, ну, то есть так любил говорить своим друзьям профессор Лисюков Иван Федорович. С детства он любил разнообразие и очень тосковал, если понедельник хоть чем-то походил на вторник. Но время шло, и все больше он терялся в днях недели, переставал отличать утро от вечера, так как жизнь его тянулась строго по расписанию, и не было в ней ничего из ряда вон выходящего. Он же не хотел себе в этом признаваться и потому постоянно в мыслях его крутились постоянные сравнения с поиском отличий. Во всем он тщательно искал отличия. В двух кусках белого хлеба на завтрак он сравнивал толщину и всегда отказывался есть бутерброды с одной начинкой, потому завтракал всегда бутербродами с колбасой и сыром, не признаваясь себе, что никогда не менял их сорта. Он постоянно пил разный чай, не замечая, что меняет виды чая строго раз в месяц, постоянно размешивал чай разными ложками, хотя дома у него было всего два вида чайных ложек.
И лишь ночь, сказочная ночь вносила разнообразие в мир профессора. Во сне он посещал новые, неизвестные никому миры, заново влюблялся, дрался на дуэлях и подло врал, мелко пакостничал, воруя соседские яблоки, а главное - летал. Вообще профессор изучал зоопсихологию, изучая в институте хомячков. Когда он студентом ходил на практику, он увидел этих мелких пушистых созданий, они выделывали в клетке невообразимое количество кульбитов и будущий профессор влюбился в них с первого взгляда за такое разнообразие движений. Он даже сразу придумал себе название диссертации: "Видовое разнообразие движений хомячков", тут мысли будущего профессора спутались, ведь он понял, что не знает название хомячков по латыни. Оказалось, что ему многому предстоит научиться. На первом курсе института тогда еще просто "Ванька Лысый" понял, что наука, которую он выбрал, не может ответить на массу вопросов и начал ощущать на лекциях смертную тоску от однообразия изучаемых предметов. Оказалось, что все эксперименты уже были поставлены в 19 веке, а 20тый не внес в науку почти ничего кроме новых терминов и быстро забывшихся имен. На первом курсе аспирантуры Иван Федорыч "Лысик" сделал для себя страшный вывод - все движения хомячков мало того, что сто раз изучены, все они, понимаете, все, все в совокупности составляют несколько десятков. На втором курсе Иван Федорович стал замечать, что его друзья и знакомые постоянно используют одни и те же жесты и о, страшное, их меньше десятка. Тогда он решил для себя во всем искать разнообразие и постоянно все менять в своей жизни - движения, манеру улыбаться, громкость смеха, стиль одежды, как можно чаще ходить в парикмахерскую и менять стрижку, ну и так далее.
Так вот, будильник прозвенел ровно в 7.00. Профессор Лисюков еще раз потянулся, попытался припомнить все яркие моменты сна и окончательно открыл глаза. "А опоздаю-ка я сегодня на 8 минут, чтобы не быть как все", - сказал себе профессор и пошел чистить зубы. К слову сказать, профессор ежедневно опаздывал на работу, но абсолютно никто этого не замечал, потому как опаздывал он всегда не более чем на 10 минут.
Совершив все свои утренние обряды с максимально возможным разнообразием, профессор отправился на работу в университет. Он каждый день пытался найти отличия в трамваях, на которых добирался до работы. Так он изучил в лицо всех водителей на "своей" линии и почти всех пассажиров. Профессор вычислял степень удачности предстоящего дня по количеству неизвестных ему пассажиров в трамвае.
Неизвестных пассажиров оказалось всего двое, но профессор не унывал, ведь он ехал принимать экзамены у первого курса. "День все-таки должен быть разнообразным" - уверял себя Лисюков.
Вот ступеньки университета, на третью снизу кто-то плюнул: "Дурной знак, но все же разнообразие" - подумал профессор.
Профессор зашел в деканат за зачетками, там царила необычная суматоха. Секретарша Зиночка, свежая еще дама средних лет, с быстрыми руками по части чего напечатать или отложить в сумочку, что плохо лежит и явно никому не нужно, и приятным ухоженным лицом с толстым слоем тонального крема, даже сделала, как успел заметить профессор, необычное для нее движение, слегка вскинула наверх кисть руки, опустив в пол глаза, потом быстро повернулась к компьютеру и начала печатать, сказав, не отрывая от монитора глаз, что профессора ждет к себе проректор Смоленков.
Профессор понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее, потому как проректор никогда не вызывал к себе Ивана Федоровича с тех пор, как принял его на работу. День действительно становился все более непохожим на предыдущие, но почему то настроение профессора только ухудшилось, и он даже понял, что значит выражение "засосало под ложечкой".
-А, это вы, Иван Федорович, тут какое дело. Да вы проходите, садитесь. - Сказал проректор Смоленков Фрол Кузьмич. - Вы, наверное, слышали, Иван Федорович, про изменения в нашем образовании, про реформы. Тут понимаете, какое дело, мы с вами отстали от жизни. У нас даже имена какие-то допотопные. Все ж смеются в универе. Я знаю, вы любите науку как никто и хорошо преподаете свой предмет, но понимаете, дело какое. Никого сегодня не интересуют хомячки. Это вчерашний день. Вот влияние анаболиков на прирост веса скотины и птицы, или хотя бы полоролевые отличия этих карманных собачек, ну как их там. А, все время забываю название этой породы. Понимаете, мы с вами ничего не создаем, мы не выгодны нашему государству. Короче, бюджет нашего университета уменьшили, и я принял решение вас уволить. Пишите заявление по собственному желанию. У меня извините дела, отнесите заявление в бухгалтерию сами, там вам все скажут.
Хотя увольнение внесло массу разнообразия в распорядок дня профессора Лисюкова, он почему-то не запомнил его. Весь оставшийся день и вечер прошел, словно в тумане. Профессор постоянно ловил себя на мысли о несостоявшемся экзамене, но ничего не мог поменять.
Улегшись вечером в кровать, профессор заметил жгучее ощущение на правой щеке. "Я плачу" - подумал Иван Федорович и провалился в мир неописуемого разнообразия, в свои ночные грезы.