Аннотация: Расширенная версия статьи в "Философской газете". (В соавт. с Л.Винаровой).
Назрела революционная ситуация
Лариса Винарова о премьере фильма "Матрица. Революция"
1. Фильм как таковой
Правомерно ли рассматривать фильм "Матрица" как некое откровение новой эры или это всего-навсего качественный голливудский боевик, напичканный спецэффектами и замысловатыми аллюзиями? Или это откровение, быстро выродившееся в коммерческий проект, как стали воспринимать "Матрицу" после выхода второго фильма?
От последнего вывода предостерегает то, что изначально "Матрица" и задумывалась как трилогия. Кажущаяся завершенность первой части условна и носит вынужденный характер: проект мог оборваться на ней. Поэтому попытки сделать однозначные выводы, исходя из первых двух частей, несостоятельны. Более того, финал трилогии может полностью изменить восприятие и первой, и второй части.
Когда стало ясно, что "сиквел" не за горами, зрительская общественность принялась фантазировать на тему того, каким будет второй фильм. И сразу же попала в плен штампов. Почему-то считается, что сиквел удачным не бывает, хотя множество фильмов доказывает обратное - "Терминатор" и "Чужие", "Рэмбо" и "Рокки", "Бэтмен" и "Звездные войны" (эпизоды IV-VI). Список блокбастеров, продолжение которых попадает в диапазон от "лучше" до "ненамного хуже", не исчерпывается этими названиями. Отказ создателей фильма от подробных комментариев еще больше способствовал фантазиям и слухам.
Вторая "Матрица" оказалась настолько иной, чем первая, что сравнивать их можно только по формальным признакам: спецэффекты те же, только уровень круче, добавили холодное оружие ( а еще кусок автострады построили), от христианской символики пошел уклон в сторону буддистской и т.д. Но рассмотрение набора параметров без их взаимосвязи не даст представления о структуре в целом.
В целом же первый фильм можно рассматривать как грань между прошлым и настоящим. С одной стороны, древние представления об иллюзорности мира и выходе за пределы обыденного, поднятые на щит американским шестидесятничеством. Культура хиппи, Лири, Хаксли, Уилсон, Кастанеда, Ричард Бах. "Ричард, ты хочешь знать, как заставить гаечные ключи летать в воздухе, лечить все болезни, превращать воду в вино, гулять по волнам и сажать неуклюжие самолеты на 30-метровых клочках земли? Ты хочешь знать, как творить все эти чудеса?" [1] - "There is no spoon". С другой - техно-культура, пришедшая на смену медитативной культуре "детей-цветов". В некоей точке они пересекаются. Там встречаются шестидесятник, идущий из иллюзорного телесного мира в реальный мир мысли и образа, и киберпанк, возвращающийся из иллюзорного мира Матрицы, виртуала, в реал. Что есть Истина?
Второй фильм наполнен образами современности, образами последних лет. Искусство зависит от материала. Один и тот же пейзаж по-разному выглядит в масле, акварели и пастели. Компьютерное искусство зависимо от компьютера. Обилие простых геометрических форм (трехмерный супрематизм!) обусловлено разрывом между простыми и сложными формами: если для описания шара хватит одной формулы и сотни-другой килобайт памяти, упрощенная модель человеческой головы примерно того же размера займет раз в десять больше. Оно берет начало в эпохе первых ЭВМ, которые должны были упростить громоздкие вычисления и построение графиков, а моделирование реалистичных объектов для игр и кино тогда было только в проекте. "Кислотные" цвета происходят от свечения газа в трубках, а применительно к компьютеру - от свечения люминофора на экране и удобных для компьютерной графики цветовых моделей. Помимо этого, "традиционное" компьютерное искусство базируется на футуристических фантазиях, на том, как представляли виртуальную реальность фантасты - в литературе, кинематографе, живописи. Таков, на наш взгляд, виртуал в "Газонокосильщике". Большинство "традиционного" виртуала можно было бы отснять в докомпьютерную эпоху, с помощью декораций и спецэффектов. Что же произошло, когда появились новые технологии, позволяющие воссоздавать на экране картину, неотличимую от реальной? Парадоксально, однако фильмы стали более "компьютерными".
Цвета: черный с мрачно-синим отливом, желто-зеленый, нереально белый (сжатие видео, сливающее близкие по цвету пиксели, убивает воздух в картинах старых мастеров). Черные башни, уходящие в ночное небо свинцового оттенка с бледно-голубой луной, чернильно-синий лес. Обезличенные города цвета... тусклого желтого цвета. Белые бетонные плиты и стены вокруг - серые цементные стены сделались ослепительно белыми, вертолет снижается, но лопасти его рубят безвоздушное пространство и развевают одежду посредством невидимого эфира.
Если бы даже "Матрица" была посредственным фильмом в плане сценария и режиссуры, она была бы необходима - как квинтэссенция определенной культуры, как итог современного кинотворчества на тему компьютеров, сетей и виртуала. Как апогей эстетики спецэффектов. Сейчас и фэнтэзийные фильмы (самый яркий пример - "Властелин Колец") по визуальному ряду ассоциируются не с кельто-скандинавской древностью, как должны бы, а с махровым киберпанком; так где же этой эстетике самое место, если не в киберпанковской "Матрице"? Идет переосмысление масс-культуры, Супермен эпохи высоких технологий носит винил и зеркальные очки, а с традиционных для Голливуда боевок в метро и на крыше небоскреба слетает маска: беготня по стенам, владение всеми видами оружия, опасные трюки? Ну так ведь в Матрице все возможно, особенно для Избранного (то есть, Героя). Кино, как и Матрица, - иллюзия.
Тезис о том, что фильм "Матрица" апеллирует к самым глубинным архетипам - слишком общий; настолько общий, что его можно вынести за скобки. Вся массовая культура аппелирует к ним же - от "Терминатора" и "Инопланетянина" до вестернов и бразильского мыла. Именно в этом ее привлекательность и ценность.
Если копнуть глубже, то в призме "Матрицы" мы увидим не только масс-культуру в ее явном виде кинофильмов, комиксов, рекламных роликов, видеоклипов, компьютерных игр и т.п. Это - наш виртуал, который мы сами создали. (В данном случае - его американский подраздел.) Здесь смешано все. Христианская символика и цитаты из Библии на все случаи жизни, причем христианство сводится к Мессии и лозунгам "Бог любит вас". (Однако поверхностность религиозного восприятия не исключает существования более глубоких пластов, о чем мы скажем ниже.) Буддизм и его профанические интерпретации в ключе "мир - иллюзия". Нашлось место и для Растафари - ведь Зайон (Зион) в фильме суть растафарианский Сион, поэтому в нем преобладают чернокожие. Да еще какое место: видно, растафарианские мечты о Сионе по силе превзошли заветные мечты представителей всех других культур. ("Политкорректность", наложившая отпечаток на первый фильм, во втором набрала обороты - и мы видим бравого капитана Ниобу: женщина-офицер, командир корабля, притом черная - не понятно только, почему она не лесбиянка, если уж на то пошло...) Большое внимание уделяется современным мифам: сюжет фильма основан на одном из самых популярных мифов последних лет - хакерстве.
Есть в фильме и герой по фамилии Рейган - предатель Сайфер, мечтающий стать актером(!). Видимо, не только у нас принято "пинать" экс-правителей...
Персонаж по имени Меровинген - прозрачный намек на старую Европу: вампирические стражи, французский язык, псевдоготическая эстетика (Меровинги - первая династия французских королей). Но это Европа с точки зрения жителя Нового Света, поэтому Меровинген откровенно карикатурен.
Конечно, кое-чего в этом виртуале по сравнению с нашим не хватает - например, неоязычества с ведьмами-викканками и Усамы Бен Ладена (наберите его фамилию в программе-переводчике Prompt и помедитируйте над тем, может ли реально существовать человек с именем, которое в переводе с английского означает "загруженная мусорная корзина"). Объясним это тем, что один фильм, даже в трех частях, не может "объять необъятное".
2. Информационное общество
Уровень, на который переводит человечество современная информационная революция, оценивают по-разному. Считается, что появление компьютеров равнозначно появлению колеса или парового двигателя. Более смелые предположения касаются качественных изменений в человеческом сознании. Никогда еще личность человека не была настолько нивелирована и подчинена обобщенной "коллективной личности", никогда еще "коллективная личность" не вырастала до всепланетных масштабов. На наш взгляд, из множества характеристик члена современного информационного общества можно выделить две основных.
Первая связана с появлением недорогих телевизионных аппаратов. Не появлением телевидения вообще, а массовым производством телевизоров, доступных подавляющему большинству. Таким образом человечество обрело замечательный способ проведения досуга, при котором можно получать новые впечатления, не общаясь с другими людьми (знакомство всегда есть риск) и не выполняя физической работы, допустим, по перемещению своего тела за город. Следствия хорошо известны: человек начинает жить не в реальном мире, а в иллюзорной реальности, которая обычно похожа (исключая мультипликационные и частично - художественные фильмы) на то, что он видит, отвлекшись от телевизора, но не идентична сему. В телевизионном мире трудолюбие - ключ к успеху, каждый подросток - наркоман, помочь другому значит стать жертвой мошенничества и т.д. В мире реальном эти факты имеют место, но в меньших масштабах.
Такое "телевизорное существо" будет жить одновременно в двух мирах. В физическом мире оно делает карьеру, опираясь на связи и устраняя конкурентов, при этом "профессиональное мастерство" его растет только в одной области - подсиживании коллег. Рабочий день его наполнен бессмысленной суетой и переливанием из пустого в порожнее. При этом в собственных глазах и глазах окружающих он - трудоголик, self-made профессионал.
Что же специфического в подобном восприятии? Почему бы не счесть наше "телевизорное существо" шизофреником, неадекватно воспринимающим реальность, или ловким мошенником, вводящим в заблуждение окружающих?
Да, он воспринимает реальность неадекватно, но окружающие воспринимают реальность тоже неадекватно, причем одинаково неадекватно. Мошенником назвать его тоже нельзя, ибо он и сам обманывается. И это не довлеющее общественное мнение какой-либо группы, от которого можно освободиться, переместившись в другую группу. Это искаженное восприятие как бы навязано извне, крупными человеческими общностями или даже всем человечеством. Оно подается как аксиома, как то, что Земля вращается вокруг Солнца.
Масс-медиа считают средством манипуляции общественным сознанием. Но это вовсе не инструмент принуждения в руках нескольких хозяев жизни. Обратная связь захватывает и средства массовой информации, и олигархов, которым эти средства принадлежат. Информационное поле живет своей жизнью, как операционная система компьютера, в которой, из-за ее сложности и многоэлементности, программы и модули начинают иногда взаимодействовать непредсказуемым образом (рекламная пауза: пользователи Windows Millenium могут почувствовать это особенно ярко). С этих позиций понятие "эгрегора" перестает быть глупой мистикой.
Вторая характерная особенность современного человека связана с глобальными компьютерными сетями. Критики общения по Интернету говорят, что оно обезличенно, при нем нельзя видеть или хотя бы слышать собеседника, нельзя чувствовать его запах, исходящее от него тепло и прочее, что происходит при личном общении. Соответственно, во-первых, виртуальщик может выбрать любую маску, обмануть собеседника, во-вторых - он становится эмоционально бедным и не может удовлетворительно общаться в реале, что идет вразрез с биологической сущностью человека. Сторонники интернетовского общения указывают на то, что он упрощает коммуникацию между людьми, расположенными в разных уголках земного шара и снимает барьеры, поставленные возрастом или общественным положением.
Ну, допустим, интернетовское общение не так уж обезличенно - можно подключить к компьютеру видеокамеру, микрофон - и вперед. "Железо" стоит денег, конечно, но для среднего класса доступно, при желании. Значит, страстное желание видеть светлый лик собеседника возникает не всегда?
В Интернете общение по преимуществу текстовое - и это переносит акцент с внешности человека, которую он не выбирает, на его личность, которую он формирует по своему усмотрению, - с легкостью или с тяжким усилием, "переплавляя труп в меч" (Г.Майринк). Человека начинают уважать или презирать за то, что он есть на самом деле. За то, какой личностью он себя воспитал. Он может наврать о себе с три короба - но что мешает врать в реале? Кроме того, ленивого школьника с одной извилиной в мозгу от доктора философии отличить можно и в виртуале... В худшем варианте такое бестелесное общение - бегство от себя. В идеальном случае это общение духовное, когда не имеют значения твои возраст, национальность, социальный статус.
Наличие в нашем мире не только физической реальности, но и общей (консенсусной) виртуальной реальности, объединяющей представления об окружающем мире, мысли, чувства отдельных людей не подлежит сомнению. Для нас она невещественна, воздействует на нас опосредованно, через реал. Можно звать ее хоть Матрицей, хоть ноосферой - суть от этого не меняется.
3. Матрица как система
Матрица в фильме - следующий этап развития виртуальной реальности, когда она поступает непосредственно в мозг, минуя органы чувств. Тело при этом может довольствоваться малым, существование его будет автоматически поддерживаться системами жизнеобеспечения.
По сюжету, прискорбное положение людей объясняется тем, что они проиграли войну с машинами. Версия повстанцев, сражающихся против машин, такова: люди затемнили небо, чтобы перекрыть машинам доступ к солнечной энергии, от которой они работали; и тогда машины в качестве альтернативного источника энергии избрали человеческое тело, превратив людей в батарейки. У ряда зрителей и критиков это вызывает законные сомнения: ведь КПД такой "батарейки" невелик. И кстати, почему бы не использовать животных, создание Матрицы для которых потребовало бы на порядок меньше усилий? Далее. Чем занимаются машины, получившие таким образом возможность существовать - обслуживают сей трудоемкий проект? Или его обслуживают те, что победнее умишком, а настоящие ИскИны (искусственный интеллект) смотрят и развлекаются Матрицей, как игрой в "Тетрис"? Или - возможно и такое - машины питаются некоей загадочной биоэнергией, порождаемой человеческими эмоциями. Прикупил себе новый "Линкольн" (которого нет), получил повышение по службе в компании (которой нет), пнул ногой собаку, которой, опять же, нет - подкормил злобную красноглазую железяку! Если мы обратимся к примитивным эзотерическим учениям, то встретим следующий тезис: сильные эмоции, привязка к материальному подкармливают соответствующий "эгрегор" (коллективного паразита, в данном контексте) или "лярву" (паразита персонального), которые провоцируют человека на постоянное повторение тех же эмоций. С точки зрения же такой материалистической науки, как психология, эта энергия банально уходит в никуда.
Многие оперативные системы - христианская, буддистская и др. - совершенно правильно предостерегают от подобных эмоций, ибо предметом их служит ничто, и меньше, чем ничто. Чувственные пристрастия к чему бы то ни было следует отсечь. Герои фильма, сознание которых разбужено, живут в корабле на воздушной подушке, который не комфортабельнее подводной лодки (при этом еще и плавает в канализации), спят на узких железных койках, носят дырявые вретища, как Франциск Ассизский. Как жалуется малосимпатичный персонаж, Иуда-Сайфер: "вечный холод, одна и та же пакость на обед и на ужин". Кастанедовская "потеря собственной значимости", христианское смирение, буддистский тезис об отсечении привязанностей...[2]
Мы придерживаемся следующей точки зрения. Матрица нерациональна, а значит, за ней стоят люди. Взаимоотношения людей с машинами в одном из сюжетов "Аниматрицы" (мультипликационный матричный приквел) прямо названы симбиотическими. Исчерпание основных источников энергии на Земле совпало с развитием виртуальной реальности, и люди предпочли залечь в ванночки "добровольно и с песнями", отдав машинам на откуп заботу о своем теле, в обмен на дармовую энергию. Скорее всего, машины занимают в этом симбиозе подчиненное положение.
В таком случае, становятся понятными слова Архитектора Матрицы о том, что Нео - необходимый элемент системы контроля. Агент Смит упоминает, что первая версия Матрицы, идеальный "золотой век", оказалась нежизнеспособной. Получается, повстанцы тоже предусмотрены системой? Ручная оппозиция? Абсолютно статичная система нестабильна; маргиналы же дают ей то, без чего она не сможет устоять - пространство для маневра.
Прекрасная в своем безумстве идея героев фильма - вытащить человечество из баков, объединить в одном мире их тела и сознания - обречена на неудачу. Ни промышленности, ни сельского хозяйства, ни энергии нет, Земля в состоянии полной экологической катастрофы, вплоть до того, что неизвестно, можно ли дышать воздухом. Скорее всего, нельзя, потому что нет растений. Зион, последний человеческий город, оплот повстанцев, также находится на полном машинном обеспечении. Уже смешно. Далее: люди, больше 30 лет прожившие в Матрице, не могут быть "разбужены", скорее всего, и по причинам психологического свойства. Их разум не выдержит подобной эскапады, и в ответ на бодрийяровское приглашение: "добро пожаловать в пустыню реальности!" - безвозвратно погрузится в пучину безумия. И, кстати, если нужно затратить столько усилий на извлечение из Матрицы одного человека, то как вы представляете себе массовый Исход? Чтобы решить эту задачу, необходимо изменить ее условия.
Поэтому авторы фильма, похоже, решили проще: "ложки нет", нет никакого реального мира, одна Матрица, и Сион тоже виртуальный. На эту мысль наводит то, что Нео в "реальном мире" оказался способным остановить гнавшиеся за ним машины движением руки и силой воли, как в Матрице, а также то, что гибель Зиона означает "перезагрузку" Матрицы и что "зависшая" система уже перезагружалась подобным образом. (По словам Архитектора Матрицы, это шестой вариант.) Слова Морфеуса: "И увидел я сон, и сон этот ускользнул от меня..." - цитата из Библии, из Книги пророка Даниила, что отсылает к смене царств: "золотого, серебряного, железного...."[3]
В "Перезагрузке" герои похищают Мастера Ключей (сиречь, генератор кодов, сиречь, crack.exe), которого держит в плену странная пара: Меровинген и Персефона - предыдущая "система контроля". Персефона говорит, что раньше, когда они пришли сюда, все было по-другому, и сами они были другими, похожими на Нео и Тринити.
В этом смысл сцены, когда Персефона просит Нео поцеловать ее в обмен на освобождение Мастера Ключей. Как в сказке, это - волшебное условие чьего-то освобождения: чтобы расколдовать (разбудить/освободить) заколдованное (спящее/мертвое) царство - герой должен поцеловать заколдованную (спящую/мертвую) царевну. (В греческой мифологии Персефона - владычица царства мертвых.) При одном из вариантов развития событий, Нео и Тринити должны занять место Меровингена и Персефоны... Смена царств, смена влияния Европы влиянием Америки, борьба олимпийцев и титанов (о таком варианте трактовки мифа о Ниобе упоминает известный исследователь мифологии Р.Грейвс),[4] борьба старых и новых богов, киберпанк против готики.
Мы предостерегаем от формулировки "Персефона пытается соблазнить Нео", ведь диада Нео - Персефона существует только в контексте Нео - Тринити. Персефона не просит поцеловать ее так, как если бы Нео любил ее, но - так, как Нео поцеловал бы Тринити. С изменой-изменением Меровингена распадается и личность Персефоны, ибо они - одно целое. То, что делает Персефона, немного напоминает попытку загрузить "упавшую" систему с дискеты, причем загрузочная дискета создана на другом компьютере.
Впрочем, напряженно искать в этом эпизоде глубокий смысл или, наоборот, сводить его к поп-банальностям - две крайности. Почему бы не воспринимать его буквально, как трагедию женщины, у которой раньше было все - любовь, власть, смысл жизни, а теперь не осталось даже воспоминания? (Если бы Персефона хотела оживить прошлое, это был бы распространенный и потому малоинтересный ход. То, что она смотрит на жизнь без иллюзий - тоже в своем роде взгляд "сквозь Матрицу"? - то, что бренной реальности, которую все равно не удержать, она предпочитает "вечное" воспоминание, придает этой трагедии истинность и глубину.) Искусство всегда дает несколько трактовок - буквальную, символическую, философскую...
5. Избранный
С точки зрения христианства, телесная материальность не имеет никакого отношения к познанию Бога, Который есть Путь, Истина и Жизнь, а иллюзорная телесная материальность имеет к нему еще меньше отношения. Человек может вообразить себе гору жемчуга или дворец из золота, но все это имеет меньше ценности, чем одна крупица золота, или одна-единственная жемчужина. Наши герои сделали, таким образом, шаг вперед, уйдя от иллюзорной материи к реальной. Но он микроскопичен на пути от материи к духу; а они не сделали шага к духу, и могут оказаться в ловушке, решив, что уже обрели Истину. Далее они могут пойти к сердцу истинной телесности, сиречь, не из центра к периферии, а от периферии к центру того, за границы чего им следует выйти, если они хотят достичь цели. Но это физически: метафорически, возможно, все наоборот, и в пространстве фильма истинное тело может служить метафорой духа.
Рискнем высказать крамольную мысль, что герои поступили бы правильней, отринув вопрос: "Что такое Матрица и что есть Истина?" - как не подлежащий обсуждению. Ложка есть? Прекрасно! Ложки нет? Плевал я на ложку, какая разница, в конце концов...Матрица, также как и реальный мир, может быть приключением и испытанием, вопросом (но не ответом)...
Если отказаться от власти чувств, узаконенной Богом, что послужит инструментом анализа? У Нео после его воскресения появляются сверхъестественные чувства (что в данном контексте означает - превосходящие реальность Матрицы) - возможность видеть вместо людей сигналы и т. д., но, так же как и естественные, они могут ошибиться и обмануть.
Вышедший из Матрицы имеет всего две - правда, взаимодополняющих - альтернативы. Первая - корабль-монастырь в сточном коллекторе; дырявое вретище, железная койка, вечный холод и вечный бой. Вторая - Зион c его тамтамами и freelove. (Именно такой, растафарианский, Сион описан в "Нейроманте" Уильяма Гибсона, который, кстати, ввел в оборот термин "Матрица" именно в смысле "виртуальная реальность"). Из нашего с вами мира два аналогичных выхода предлагают а) религия и б) определенный вид маргинальности...
История Нео потому и привлекательна, что это - история каждой души, ибо каждый человек призван иизбран. На каждом лежит ответственность за спасение целой вселенной, заключенной в нем самом. Как должен чувствовать себя человек, на которого, как снег на голову, свалилась вначале правда о мире, в котором он живет, а затем и избранничество? Нео, бывший крутой хакер Томас Андерсон, в растерянности. Избранность для него с самого начала истории - не привилегия, а ответственность, причем ответственность за судьбу человечества. Люди Зиона воспринимают его как Мессию, как всемогущего Супермена, потому что надо же в кого-то верить в безвыходной ситуации. Но Супермен - не Бог, и он не всемогущ.
В ситуации выбора Нео не берется решать судьбы мира, а функционирует на доступном ему уровне. Какие бы варианты развития событий ни предлагал ему Архитектор, для него имеет значение только одно: жизнь Тринити. Попсовый культ любви? Но вселенная человеческой души равна всей вселенной, и спасая одного человека, Нео спасает мир.
Все равно нельзя предугадать все взаимосвязи, все причины и следствия. "Я не Избранный", - признается в первом фильме Нео и идет на помощь тому, чья жизнь в таком случае имеет большее значение - Морфеусу, хотя Пророчица предсказывает ему, что "у тебя будет выбор - твоя жизнь, или жизнь Морфеуса". Как сказано в Евангелии от Луки (9:24) "Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее". (Душа здесь - в значении "жизнь".)
Но, выручая Морфеуса, Нео перешагивает через барьер, который отделял его от состояния свободного полета, от состояния влюбленности и вдохновения, и Neo становится One - Единственным, Избранным, Спасителем Человечества. Точно так же во втором фильме Нео переходит за грань себя, возвращая жизнь Тринити, тем самым из "опытного пользователя" Матрицы превращаясь в "программиста".
Образ Тринити дан без всякой динамики. В реальном времени фильма ей не нужно проходить ни инициаций, ни иных болезненных испытаний, связанных с самоидентификацией. Она совершенна с самого начала действия. Имя Тринити - Троица (что бросается в глаза); но в контексте фильма она скорее некий символ Святого Духа. (Реплика в начале первого фильма: "Я думал, что ты - мужчина!" - "Все так думают!") Что Святой Дух олицетворяет, в числе прочего, женское начало - известный теологический вывод на основании того, что древнееврейское слово руах (дух) -- женского рода.
В конце первого фильма осуществляется не только воскресение Нео, но и его Мистический брак. Прежде он не видит Тринити, которая его любит, потому что его "глаза (...) удержаны" (Лк 24:16). Во втором фильме их союз осуществляется, Нео также становится совершенным.
...Последние часы жизни Зиона. Машины все ближе. Танец перерастает в оргию - только бы не думать о смерти. Это для людей, Избранному не дано забыться. Он видит один и тот же сон - Тринити, сбитая пулями, падает вниз с небоскреба. И в глазах Нео, освобожденных от привычных непроницаемо темных очков - смерть и ад, и гибель мира. Пляска продолжается, как в сцене жертвоприношения из "Апокалипсиса сегодня". Если Тринити погибнет - Нео не удержит распадающийся мир.
6. Что новенького?
Если фильм "Матрица", по большому счету, является притчей (сказкой, мифом - назовите как хотите), то стоит отдать себе отчет в том, что в мифологии любовная линия практически никогда не продолжается дальше заключения сакрального брака. Создается (алхимическое) впечатление, что брак - это смерть, ибо только в загробном мире нет движения.
Архетипический образ "жизнь после смерти", представленный нам "Матрицей-2", заслуживает отдельного рассмотрения. Вероятно, человек пока еще не в состоянии осмыслить его в полной мере. Только время способно показать, останется ли эта идея частной идеей братьев Вачовски, без дальнейшего развития, или мы действительно присутствуем при рождении архетипа.
1. Р.Бах Иллюзии, или Приключения Мессии Поневоле. С.-Пб.: ГРАНТ, 1993.
2. По-человечески Сайфера можно понять. Каждый из членов экипажа "Навуходоносора" за что-то цепляется, у каждого есть то, что помогает мириться с унылым существованием. Морфеус одержим идеей Избранного и "мировой революции". Танк и Дозер защищают родной город. Маус развлекается программными "прибамбасами". Нео и Тринити нашли опору друг в друге. Сайфер же фактически оказывается в пустоте. В вакууме; ибо самогонка, которой он пробавляется, - слабая замена как идеи, так и любви.
3. Дан 2:1. В Синодальном переводе Библии цитата звучит следующим образом: "Во второй год царствования Навуходоносора снились Навуходоносору сны, и возмутился дух его, и сон удалился от него". О царствах см. Дан 2:31-45.
4. Р.Грейвс Мифы древней Греции. М.:Прогресс, 1992, с.199-200.