Зал бюрократии выглядел так, будто его проектировал сумасшедший библиотекарь, возомнивший себя богом канцелярии. Стены утопали под горами папок, каждая из которых, судя по пыли, хранила тайны времён, когда динозавры ещё подавали заявления на вымирание. Люстры, похожие на перегоревшие лампочки из забытого офиса, мигали, как будто подмигивали: "Добро пожаловать в ад, где время идёт на обеденный перерыв!"
Девушка, чья решимость сияла ярче, чем все эти тусклые лампы, стояла посреди этого абсурда, готовая разнести его в пух и прах. За стойкой, напоминающей прилавок для продажи просроченных надежд, восседала фигура в сером костюме - настолько сером, что он, кажется, высасывал краски из воздуха. Её бейджик гласил: "Смотрительница Форм и Штампов", но девушка мысленно окрестила её "Королевой Скуки - зов комы". В руках у Смотрительницы было перо, которое скрипело так, будто пыталось исполнить симфонию отчаяния. На столе перед ней лежала стопка бланков, каждый толщиной с энциклопедию и такой же увлекательной.- Назови цель визита, - прогундосила Смотрительница, не отрываясь от бланка, где она, судя по всему, ставила галочку в графе "Отказать просто так". - И не забудь приложить форму З-42, справку о том, что ты не призрак, и три подписи от свидетелей, что ты вообще существуешь. Девушка закатила глаза так сильно, что чуть не увидела собственные мечты.
- Мне нужен ключ, - сказала она, стараясь не рассмеяться над этим цирком. - Ключ к сокровищу. И не говорите мне про ваши формы. Я их не заполняю. Я сюда не за канцелярскими квестами пришла. Смотрительница подняла взгляд, и её глаза были как два штампа "ОТКАЗАНО", готовые впечататься в любую надежду. - Без формы З-42 нет ключа. Без ключа нет сокровища. Без сокровища... ну, можешь подать жалобу в отдел жалоб, но они принимают только по високосным годам, в полнолуние, с подписью единорога. Зал загудел от смеха, но не весёлого, а того, что бывает, когда очередь из теней с талончиками вроде "1 234 567" понимает, что их жизнь - это анекдот без финала. В углу дремал клерк, чей храп звучал как гимн мировой лени, а его бейджик - "Сотрудник No 999" - был приклеен скотчем, который, кажется, старше пирамид. Девушка посмотрела на всё это и расхохоталась. Это был не просто смех - это был ураган, который сдувал пыль с бумаг и заставлял люстры мигать от стыда.
- Вы серьёзно? - сказала она, вытирая слёзы от хохота. - Вы думаете, что я буду играть в ваши бумажные игры? Ваши формы - это просто туалетная бумага для бюрократических богов! Ключ мой, и я заберу его, даже если мне придётся разобрать этот цирк по штампику! Она хлопнула ладонью по стойке, и - о чудо! - стопка бланков взорвалась, как фейерверк на празднике абсурда. Листы разлетелись, открывая надписи вроде "Запрос на право улыбаться" и "Справка о том, что вы не слишком счастливы". Смотрительница ахнула, её перо сломалось с жалобным треском, а клерк No 999 проснулся и пробормотал: "Это... это не по инструкции!"
Девушка вытянула руку, и воздух вокруг неё засиял, как будто кто-то включил свет в этом унылом офисе. Свиток с закованными звёздами материализовался прямо перед ней, и цепи на нём лопнули с таким звоном, будто кто-то уронил поднос с ложками в столовой. Число дела - её истина - вспыхнуло, как неоновая вывеска на вечеринке, и ключ, сияющий, как её собственная наглость, лёг ей в ладонь- Это что, всё? - хмыкнула она, подбрасывая ключ, как жонглёр. - Я думала, будет сложнее. Ваш мир - это просто плохая комедия, где все забыли свои реплики!
Зал начал рушиться. Шкафы трещали, как декорации в дешёвом театре, бумаги горели, как письма от бывших, а тени в очереди вдруг начали танцевать - да, танцевать! - потому что их талончики превратились в конфетти. Смотрительница попыталась что-то крикнуть, но её голос утонул в хохоте девушки, который был громче любого штампа. Где-то в глубине зала послышался шёпот правды - не громкий, но такой ясный, что даже пыльные люстры задрожали от зависти. Девушка повернулась к выходу, где уже виднелся новый мир - яркий, как её насмешка над этим бумажным адом. Она подмигнула Смотрительнице, которая теперь выглядела как потерянный бюрократический призрак, и бросила напоследок: - Передайте вашим богам канцелярии, что их формы я использую для растопки. Сокровище моё, и я иду за ним. А вы... ну, продолжайте штамповать свои отказы. Это единственное, что у вас получается! С этими словами она шагнула в свет, оставив позади руины этого абсурдного цирка. Где-то там Сатана, наверное, хихикал, потому что даже он оценил бы такую дерзость, а Бог, скорее всего, просто кивнул, как тренер, чей ученик только что забил гол на последней секунде.
Бумажный цирк. Копия номер два
В кабинете, где свет единственной лампочки мигал, как дискотека в сельском клубе, Женя сидела напротив нотариуса Комзовой. Фамилия её звучала как заклинание из древнего свитка, вызывающее тоску и сонливость, а её кабинет был похож на музей забытых дел, где пыль танцевала вальс с паутиной. Комзова, восседая за столом, словно бюрократическая царица, смотрела на Женю глазами, холодными, как лёд в коктейле, который забыли размешать. Её брови, нарисованные с точностью линейки, изгибались в насмешливой дуге, а губы шептали что-то, подозрительно похожее на мантру: "Подпись... Печать... Ждиии...". На столе лежала Женин тонкий листок, добытый с боем в очередях, где время тянется, как плов на слабом огне. Женя гордилась этим документом, как рыцарь - щитом, но Комзова, великая жрица Великой Бумажной Комы, лишь цокнула языком, будто пробуя на вкус Женину надежду.- Подпись начальницы отдела, - пропела она голосом, от которого даже кактус на подоконнике начал вянуть. - Без неё ваша выписка - просто салфетка для моего утреннего кофе. А номер дела? Ох, Женя, ЕНАС - это как единорог: все о нём слышали, никто не видел. Идите, ждите. Осень, ветер сам принесёт ответ. Или не принесёт. Хе-хе.
Женя сжала кулаки так, что её ногти чуть не выгравировали на ладонях "Долой Комзову!". Она знала: номер дела есть, выписка законна. Но Комзова была не просто нотариусом. Она была воплощением бюрократического хаоса, главной дирижёркой оркестра под названием "Зов Комы". Её стол был завален папками, которые, клялась Женя, шептались между собой: "Не отдавай! Требуй ещё подпись!"- Почему вы тянете? - Женя пыталась говорить спокойно, но её голос дрожал, как Wi-Fi в степи. - Я принесла всё! Комзова откинулась на стуле, и её кресло скрипнуло, как будто подпевая её театральной паузе. Она поправила очки, которые, казалось, держались на чистой силе бюрократии, и выдала улыбку, достойную злодейки из мультфильма.- Зов комы, Же-ня, - протянула она, растягивая гласные, как будто исполняла арию в опере абсурда. - Это не я, это си-сте-ма! Она требует жертв: подписи, печати, три часа в очереди и, возможно, танец с бубном под луной. Хотите завершить дело? Успокойте её. Принесите подпись. И, может, ещё справку, что вы не верблюд. Ха!
Женя чуть не подавилась воздухом от такого нахальства. Комзова была не просто адвокатом комы - она была её фанаткой, её личным пресс-секретарём! Женя представила, как эта женщина по ночам зажигает свечи вокруг принтера и шепчет: "О, ЕНАС, прими ещё одно дело в свои цифровые недра!" Но Женя не собиралась падать в обморок от этого бюрократического цирка. Где-то там, за дверями, был нормальный мир, где чиновники выдают бумаги, как торговки на базаре
- Знаете что? - Женя встала, выпрямившись, как степной сокол перед взлётом. - Ваш "зов комы" звучит, как заевшая пластинка с шансона. Я найду другого нотариуса, подам жалобу и, может, даже напишу про вас пост в чате "Город без комы"! Готовьтесь, ваш ритуал сейчас получит красную карточку.
Комзова моргнула, и её брови дрогнули, как будто ЕНАС выдал ошибку 404. Она привыкла к покорным посетителям, которые уходят, смирившись с её мантрами, но Женя? О, Женя была как тот шашлык, который шипит на углях и плюётся огнём, если его недооценить. Выйдя на улицу, Женя вдохнула холодный воздух, пахнущий свободой, асфальтом и лёгким намёком на шашлык из кафе напротив. В её кармане вибрировал телефон - чат "Бюрократы города" уже советовал бежать к Абдыкаликовой на Пушкина, которая, по слухам, оформляла документы быстрее, чем закипает чайник. Женя набрала номер адвоката, мысленно представляя, как Комзова в своём кабинете внезапно чует, что её бюрократический трон шатается. "Зов комы? Да я устрою тебе рок-концерт с финальным фейерверком!" - подумала Женя, шагая к улице Победы, где Нотариальная палата ждала её, как сцена для триумфа. Её кроссовки отбивали ритм на тротуаре, заглушая далёкий, уже затихающий шёпот Комзовой: "Под-пи-и-и-сь..."