Я заказал себе визитные карточки. Самые обыкновенные. Ничего особенного.
Черный, неровный картон. Фактурный. Похож на папье-маше, внутри которого толстые нитки. Едва различимые буквы на пару тонов светлее. Чем-то похожим на глазурь: мое имя, под ним - ровным, каллиграфическим почерком, точно кто-то писал о руки: "Вы уверены? ". Больше ничего. Только на обороте несколько строчек, куда можно вписать адрес или любую другую информацию; в самом низу - прямоугольник, где я мог указать телефон, сумму или еще что-нибудь особо важное. Никаких фамилий, инициалов, профессии - только имя крупными печатными буквами и вопрос под ним. Считаю. Что лишний раз подумать не мешает - им, ведь я не буду разбираться в подробностях. У меня своя работа.
Почему я это делаю - просто ничего другого не умею. Ничему так и не смог научиться, не сумел преуспеть.
Сам я заметил, можно сказать, случайно. Несколько лет назад. Проговорился кому-то спьяну. Попробовали. Получилось. Заплатили.
Получается до сих пор. Всегда.
Мне предали ключ от квартиры. Сказали: "Обживайся!" - с такой неприятной ухмылкой.
- Конечно. Не премину, - на меня смотрели как на чучело; вещь, вызывающая отвращение; неприятная, временами полезная вещь. Мне все равно. Я слишком заметный, чтобы вызывать подозрения.
Обживаюсь, как сказано.
Небольшая такая квартирка - длинный коридор, в конце, налево - кухня, направо - комната. Похоже на букву "Т". Дверь в удобства видна с порога. Занимательно. Все какое-то белое. Посередине жилой комнаты воздвигнуто что-то похожее на арку, отгороженная ею часть пространства на две ступени выше. Очень неплохо. Сделаю там гардеробную.
Позвонили: сказал, чтобы мне привезли пару таких железных длинных штук, на которые в магазинах одежду вешают и три-четыре дюжины вешалок.
- Сколько?
- Три-четыре дюжины.
- Тридцать девать?
- Дюжина - это двенадцать. Значит, не менее тридцати шести.
- Все равно, много.
- Еще пусть кто-нибудь приедет и выбросит кровать. Я сплю на полу. Мне нужен матрац, десяток декоративных подушек; одно, нет, два больших зеркала, черное покрывало. Черные занавески, столик в восточном стиле, напольная высокая пепельница и ширма, закрыть вашу глупую арку. Остальное меня устраивает.
- А куда я дену обстановку?
- Это ваше дело, - я затянулся сигаретой. - Раздайте бедным. - Я повесил трубку. Через два часа приехала машина. Вынесли. Внесли. Расставили. Уехали.
Молодые. Студенты, наверное, подрабатывают. В лицо не смотрят. Обходят стороной. Видимо, бояться, что дотронусь или начну о чем-нибудь спрашивать. Напрасные страхи.
У одного - зеленые глаза, длинные каштановые волосы с рыжинкой, собранные в хвост. Лицо. Скулы. Рассмотрел. Когда он ставил зеркало. Я хотел бы увидеть его голым. Вероятно, у меня еще появится такая возможность.
Начинаю по известному сценарию. Немного нервничаю, не без этого. Часто курю на лестничной площадке. Наконец, сталкиваюсь с ним. С соседом из квартиры напротив. Здороваюсь. Неловко улыбаюсь. Говорю, что недавно переехал. Задаю какие-то дурацкие вопросы.
Вижу, что не нравлюсь. Длинный шелковый плащ на голое тело, волосы до середины спины, подведенные глаза. Серебро на шее и руках. Вызываю гадливое чувство. Болезнь, которая может оказаться заразной. Очень правильная мысль.
Но я знаю, что делать. Держусь на расстоянии, смотрю мимо, никаких жестов, только механически подношу сигарету ко рту. Просто пытаюсь получить полезную информацию. Обживаюсь.
Он успокаивается, чувствует себя не совсем удобно. Видит, что я не опасен.
В дальнейшем при встречах я киваю с отстраненным видом. Рассеянно улыбаюсь.
Через неделю оказываюсь у него в квартире. Зашел ко мне за штопором. Сам. Слова - за слово. Я напросился. Не годится пить в одиночестве. За окнами ночь. Немного холодно. Или мне кажется.
Когда он выходил из комнаты, я сумел накапать ему в бокал какой-то возбуждающей дряни. Оба были немного навеселе. Я полез. Получил по морде. Преувеличил. Оступился. Театрально так сжался в углу с рукой у лица. Подействовало: помог подняться, ухмыльнулся, сказал, чтобы я "без этого и вообще... но тут, похоже, заработала, наконец, химия. Не знаю. О чем он думал, говоря, чтобы я "без этого", но сам стал мять мне грудь и расстегивать ширинку. Очень мило. Я не препятствовал. Делал все, что он хотел. Хренов извращенец - он продолжал даже когда всякая химия должна была закончить действовать.
Потом он меня снова побил. На этот раз по-настоящему. Привязал к кровати и ушел на работу. Лежа на животе, с разведенными руками и ногами, я слышал, как он насвистывает в ванной, как работает электробритва, течет вода, шлепают по полу босые ноги. Потом хлопнула входная дверь, и я остался один.
Часть дня я кое-как проспал. Болели синяки, саднило поясницу, замерз. Хотелось в туалет. К вечеру - смертельно. Однако, уходя. Он шлепнул меня по заднице и предупредил: "Намочишь кровать - убью". Может, не шутил.
Через пару дней с каких-то экзотических островов должна была приехать его жена - длинная вобла-фотомодель. Поэтому я не сильно беспокоился за свою будущность. День - другой я уж как-нибудь протяну, а дальше меня худо-бедно искать начнут, если я не проявлю признаков жизни.
Вечером он приехал, похоже, с охранником. Доверенное лицо. Нет. Скорее рожа. Хотя не уверен. Смотреть мог только одним глазом.
"Рожа" во время процесса держала меня за волосы - немилосердно. Конечно, ч не выдержал: кровать подо мной стала мокрой. Хозяин квартиры сидел в кресле. Смотрел. Нога на ногу. Потом удалил охранника. Вернулся. Посмотрел, как я беспокойно ерзаю на мокрой кровати. Засунут руку мне под бедра. Осклабился. Это означало: "Тебе мало все, бестия?" развязал. Я переполз на сухое место, сжался на подушке. Побитый, возбужденный, беззащитный такой. Скрутил мне руки. Заставил встать на колени - я слабо сопротивлялся и стонал.
- Тебе больно? - спрашивал он.
- Больно, - всхлипывал я.
- Где?
- Везде! - такой ответ, похоже, был самым правильным.
Потом я все-таки получил назад свои вещи и был отпущен.
Никто даже не сомневался, что я не пойду никуда жаловаться. Ублюдки.
Я сидел в душевой кабинке. Вода стекала в круглое, томное отверстие слива. Шум множества падающих капель. Я весь в синяках. Лицо, все-таки, пострадало меньше, чем я думал. Самое мерзкое ощущение легко догадаться где. Больно.
Ну и ладно. Главное - они оба перепачкались в моей моче, крови, дерьме, по самую верхнюю отметку. Они меня били, трогали везде, смотрели в глаза. Сосед - тот вообще отпустил меня только утром. Совсем замучил за ночь.
Отлежался немного. Вышел вечером в суточный магазин за минералкой - темные очки, тональник. Возвращаюсь. Сталкиваемся на лестнице. Чувствует себя неудобно. Зеленоватый, взъерошенный. Снимаю очки - пусть ему будет стыдно - ссадина на скуле, распухшие губы. Делаю вопросительное лицо. Оказывается, погиб мой насильник - охранник и личный шофер - очень странно, въехал в столб, убил машину полностью. Трезвый. Просто на ровном месте. Я ответил. Что при данных обстоятельствах все же не могу проявить сочувствие в полной мере.
Огреб по морде опять. Потом меня целовали и мяли прямо на лестничной площадке. Ну ладно. Для закрепления. А охранник слабенький - надо же, на следующий день...
Назавтра приезжает жена, а я освобождаю квартиру.
Через две недели получаю всю сумму: у клиента нашли что-то скоротечное. Крайне скверное. Умер больно и грязно за пять дней. В мокрой постели.
Я уже давно не злорадствую.
Денег, как всегда, не хватает - врачи, штопающие стигматы, косметологи, массирующие язвы, оставшиеся на спине от крыльев, массажисты, разминающие нечеловеческие мышцы, служители, ответственные за исчезновение очередного зеленоглазого трупа из моей квартиры, шелк, серебро, зеркала...
Я - как заразная болезнь. В моем теле, в моих выделениях поселилась Смерть. Или что-то привлекающее ее. Я - переносчик неотвратимой заразы. Они все умирают - авария, несчастный случай, сердечный приступ, самоубийство - чистая, быстрая смерть. Прекращение существования. Высшая проба.
У меня самая дурная карма из всех известных мне существ. Я едва выживаю. Но это - мои личные трудности. Они вас не касаются. Не здоровайтесь со мной за руку, даже если я в перчатках - скверная неделя вам обеспечена.
Зачем я это делаю? - Ничего личного. Просто другого не умею. Не научился.
Если это кого-то сможет утешить - я тоже очень несчастлив. Но и это мои личные трудности. Верчу в руках визитную карточку: "Вы уверены?".