Бабульки на скамейке привычно разбирали соседей, перемывая им косточки:
- Да Вовка с Толиком вместе в садике на один горшок ходили.
- И мамашки их рассказывали, что пацаны кровью повязаны ещё с первых дней в роддоме.
- Это в том, где медсестра плохо обрабатывала инструмент?
- Ага, но зато хорошо материлась! Тогда поназаражала она деток, даром, что не со зла! Слава богу, для мальчишек всё обошлось.
- С тех пор семьями и дружат. В доме Толика ребят всегда подкармливали котлетками, да супчиком наваристым.
- Ещё бы! Папка его мясник на рынке. Прям Копперфильд какой-то! Он так незаметно в вырезку мосол подсунет, соседей обвесит и мать родную обдерёт, глазом не моргнув.
- А я с Вовкиной семьёй рядом живу. Скажем так, и они никогда не бедствовали, хоть мать его одна растила. Понятно, "пионерка всем ребятам примерка" и теперь фабрику свою называет "Рот в рот", да всё оттуда тащит. Кстати, орехи и сухофрукты - хорошая замена мясу.
- Да уж, у неё один ответ: "Не украдешь - не проживёшь!" А как "пионерка" на комбинат ушла, так спиртное у неё в доме не переводилось. Свояченица сказывала, что там черпают ковшами промочку для бисквита прям из чана. Ароматизаторы с коньяком от градуса всплывают и делают своё дело. От этой ханки становишься дурак дураком.
- Ну не знаю! Пацанов бухих никогда не видала, врать не стану. А вот картежники они ещё те...
- Сын свояченицы с Вовкой и Толиком в одной школе учился, так те в карты разводили лохов на деньги. Правда, из зассанного туалета их попёрла техничка, и директору настучала. Тогда-то пацаны вовсе забили на учёбу, да перебрались за наши гаражи.
- У нас двоечнику трояк в году выведут всё равно. Вовкина мать сама говорила училке: "И без вашей науки хорошо жить можно!" Только наш участковый как в воду глядел:"Далеко пойдут ребята!"
- Ну это ещё бабка на двое сказала...
****
Фартило пацанам в картах, хотели они оба стать каталами. А что? Не запрещено! Позже стало даже разрешено, и только потом азартные игры ушли в подпольные катраны.
- Это ж самое мужское дело! - рассуждал Толян, - Неслучайно в колоде всего четыре дамы, а остальное мужики: вальты, короли, тузы и даже Джокер.
Что и говорить, вместе с временами меняются и мечты. Друзья, конечно же, рабочими специальностями не грезили, может поэтому не знали, что "на каждый хитрый болт найдется гайка с левой резьбой". Случилось так, нарвались наши ребятки ни много ни мало на освободившихся уголовников. Впрочем, может это тем свезло напороться на сопляков.
Когда два мужика зашли "отлить" за гаражи и увидали картишки, то сразу предложили перекинуться в "винт". Подростки усекли: "Халява и лафа!" Поначалу незнакомцы даже не матюкались, вели себя тихо, были простоваты и, казалось даже, одинаковые с лица - зона штамповала рецидивистов как по лекалу.
Размяли колоду 52 карты, сдали по 13 и понеслась... Удача отвернулась от пацанов? Да нет! Просто невдомёк им было, что опытные шулера срезают порой кожу на подушечках пальцев, дабы повысить чувствительность. Кстати, у мошенников были перстневые наколки с изображением червовой масти с косой штриховкой внизу. Ах, если бы юнцы только догадывались о значении этих татуировок или хотя бы умели делать карточную подмену, "салат", кропление... Увы! Игра изначально шла не на бескорыстные тузы или "шлемы", а на реальные деньги. В итоге проигрыш "120 рубликов"- сумма убойная при средней зарплате в 80 рублей. Это тебе не медяки школьные сшибать.
Правила картежников знают все: святой долг отдать ценой жизни! А холодная финка в твердой и ловкой руке и без слов - "галимая маза".
- Лаве через пару дней или "на перо"!
Пацанчики "по фене не ботали", но нутром почуяли мандраж.
Когда один, буравя леденящим взглядом, процедил:
- Шлифуйте трассу!
А второй, сплюнув, прошипел:
- Фуфлыгам шею вскрою!
Вот тогда Толян обделался и первым сиганул через колючие кусты боярышника. Вовка по дороге упал, поскользнувшись на свежем дерьме, и с разодранной коленкой хромал за Толяном. Дома Вовик блевал всю ночь. В забытьи казалось, что его насильно пичкали фекалиями, а потом он захлёбывался в выгребной яме, кишащей опарышами. Что будет теперь? Мать-то его таких денег отродясь не имела. Ну не фантиками же конфетными ей рассчитываться?
Не спал и Толик. Его трясло. Однако, в голову даже мысль не приходила обратиться к бате. Нраву тот был крутого - топориком махнёт, а потом может подумает. Несчастный под утро всё же задремал. Казалось, что-то чудовищное в устрашающий мгле затаилось и незримо подбиралось к нему. Животный страх парализовал. Толик заорал во всё горло, от чего и проснулся в ледяном поту. Всхлипывая, подтирая сопли он помчался к Вовке.
Дверь открыла мать, изрядно потрёпанная в незапахнутом халате, но трезвая. Толик отвёл взгляд от её дебелых ляжек, не сразу сосредоточившись на её словах.
- Зараза! Ужрался ханки, теперь дня два будет не в себе - к бабке не ходи! Пороть вас надо. Как школу собрались кончать?
Перед оторопевшим Толиком она хлопнула дверью. Фатальный звук был таков, как если бы батя оттяпал бошку молочному поросёнку, а тот и не хрюкнул. Стало душно, свет померк. Во дворе оставаться одному жутко, домой идти тоже. Где он болтался, как к вечеру оказался на вокзале? В голову лезли отчаянные идеи: броситься под поезд, ограбить сберкассу и сесть в тюрьму..., но останавливал панический страх перед твёрдой рукой папаши, уступающий лишь ужасу при мысли о сверкающем лезвии в кулаке с наколками.
****
Вдруг сзади юношу кто-то окликнул:
- Парниша, подработать не хочешь?
Костью Толик пошёл в отца, и если не спрашивать паспорт, то он мог сойти за взрослого. Хотя от брутального мужика с крупной головой, свинцовым взглядом из-под надбровий, кровь стыла в жилах, но парнишка дерзко ответил:
- Нет! Я денег хочу.
От незнакомца пахнуло чем-то отвратительным, но подростку было уже всё равно. Видно, от судьбы не уйти, он и решил довериться ей. Она ж индейка, а жизнь - копейка!
- Дело сделай, будут деньги.
- Нужно 120 рублей. Не меньше!
- Только через сутки.
Померешилось, что тот назвал юношу по имени. Впрочем, выбора не было, поэтому сомнений тоже:
- А документы нужны?
- Нет! - как отрубил работодатель, жестом приказав следовать за ним.
- Ехать нужно?
- Туда лучше бы своим ходом... - загадочно ответил незнакомец.
Быстро смеркалось. Туман размывал силуэты, но проводник так ни разу и не обернулся. Шли они тёмными дворами достаточно долго, пока где-то на отшибе не добрались до небольшого здания без окон. Проводник открыл кованную железом дверь, та с недовольным скрежетом распахнулась и захлопнулась с грохотом. Пахнуло тленом, испражнениями и какой-то мерзостью. "Таким должен быть вход в Ад",- подумал Анатолий, а вслух спросил:
- Что это за место?
- Место Окончательной Регистрации Граждан, - мрачно буркнул проводник.
В полуподвальном помещении щёлкнул выключатель. Объявление рядом гласило: "Уходя, проверь, накрыл ли трупы", а на другой двери: "Мы примем тебя таким, как есть!" Подросток оторопел. Голос нового знакомого вывел из ступора:
- Бойся живых, а не мертвяков!
На мгновение Толику показалось, что тот в курсе его дел.
****
Оказавшись в небольшой комнате с отбитым грязным кафелем, парнишка попытался справиться с дрожью. Вскоре работодатель вернулся в резиновых сапогах и фартуке, перепачканном кровью, фекалиями и кусочками костей. Толик зажмурился и представил, что это просто его батя на работе. Стало чуть легче.
- Напарник мой того... Ты будешь на его месте!
По спине прошел холодок, вновь задрожали коленки:
- А с ним что?
- Он сумасшедший некрофил и взял подработку домой... Шутю!
Санитар натянул маску и бормотал себе под нос:
"Я патологоанатом, я беру работу на дом,
И лежат друг с другом рядом упакованы в мешки:
Пол сырка и три мениска, небольшой пучок редиски,
Два межпозвоночных диска и с печёнкой пирожки..."
Потом вдруг, швырнув одежду Анатолию, скомандовал:
- Оденься, если не хочешь ускорить встречу с патологоанатомами. Знаешь ли,"наша служба и опасна и тру...", короче, трупаков тут много: гнилых БОМЖей, нариков, алкашей и заразы всякой. Туберкулёз, как минимум, гарантирован. Маску надень!
Толик брезгливо притянул свёрток.
- Не боись! Эта одёжка не со жмуриков. Их барахло не выдаётся обратно даже родичам, ибо нам оно нужнее.
- Зачем? - потерянно спросил Толик.
- Носить! - рявкнул санитар в ответ, - Ржака... Потом сам узнаешь.
Видимо, юноша заметно сбледнул.
- Не ссы! В ночной смене трупы не вскрываем, только принимаем. Пишем фамилию, если есть, и время зеленкой прямо на теле. Не бирка: не сотрется, не оторвется. Потом кладём их на пол в уголок, да в рядок, чтоб никто не уволок.
Юмор воистину был чёрным, тем более в тёмном широком коридоре, через который они проследовали, где лежали странные аспидные мешки.
В холодной камере работодатель небрежно кивнул на лежащие трупы:
- Гниляки червивые в отдельном месте, их холодильники не спасут. А вот эта компания ждет своего часа. Эксперты тут уже покопались.
У некоторых тел был вскрыт череп, а скальп натянут на лицо. У других вскрыта брюшная полость. Толик не успел сорвать маску, его стошнило. Он чуть не захлебнулся рвотной массой.
- Вот и славненько! А то полное брюхо к ученью глухо. Живо умойся, и слушай сюда.
Толик отрешённо как зомби выполнял команды санитара.
- Эксперты тут в волю наизучались, а мы должны обратно всё вложить внутрь, зашить и помыть. Вот тут одежонка жмурикам пригодиться. Мозг порезан в лоскуты обратно в голову его не кладём, а зашиваем вместе с ливером. Череп набиваем ветошью, чтоб не подтекал. Понял теперь на кой их барахло?
- Тряпки в голове? - почему-то ужаснулся Толик.
- Ну это лучше, чем ничего, как бывает при жизни...
Санитар стал перед телом лежащим рядом:
- Бери этого свежачка за одну руку, а я дёрну другую.
Потянули. Руки плавно разогнулись, грудная клетка уплощилась, и труп вдруг издал характерный гул: "уУУуууу".
Очнулся Толик от резкого запаха нашатыря на полу. Видимо, со всей дури грохнулся на кафель, когда в глазах потемнело.
- Парень, ты давай, не кисни! Как говорится, "не боги кишки вынимают", - санитар протянул руку и представился, - Боря меня зовут.
Толик слабо пожал перемазанную плотью перчатку:
- Анатолий...
Санитар помог подняться с пола:
- Деньги то ещё нужны, Толян?
При воспоминании о долге похолодело в боку, словно от финки под ребром. Бедняга, стуча зубами жалобно простонал:
- НуУужны.
- И чо сдрейфил то? С покойниками всякое бывает: глаза и рот могут открываться сами, и дышат они от перепада температур, и рефлексивно конечностями двигают, - пояснил Боря,- Сейчас проще, а вот зимних утопленников и подснежников, словно курят, нужно ещё размораживать.
- Как можно тут работать?
- Ха! Пацан, ты губу не раскатывай, а то глядишь понравится,- в первый раз за всё время усмехнулся санитар, - Без блата шансов нет! Платят прилично, каждый за своё место держится. Трупом лягут, а не уступят! А ты держись за своё!
При этом Боря приставил Толю к стене и затянул до жути фальшиво нетленку из "Ногу свело":
"В комнате искусственного лета
Мы лежим на кафельном столе,
И в лучах искусственного света
Раны застывают, как желе..."
Потом, видимо, сжалившись над новичком, он предложил:
- Юнга, есть у нас тут анатомический заказик. Поработай в прозекторской. Бабулю нужно разобрать.
- Бабулю? - обескураженно вторил ему Толик.
- Ну с девушкой тебе,увы, не повезло. Впрочем, на вкус, запах и цвет тут разницы нет!
С этими словами он принёс огромную ёмкость с жидкостью похожую на бульон. Сверху она даже была подёрнута жирком с неснятой мясной пенкой. По крайней мере, так показалось Толику. Пустой желудок отреагировал молниеносно и, кажется, скукожился.
- Вот тут ёмкости, разложи в них косточки. Короче, бабку в банки, - сказал санитар и, подумав, прибавил, - Хотя лучше бы, если бабки в банке!
Он оставил Толика одного в помещении. Холодный гулкий зал с огромными столами и раковинами из нержавейки быстро наполнился убийственным запахом разложения. На многочисленных стеклянных посудинах были наклеены надписи: "Левая кисть", "Правая ..." Напротив с плаката на стене чёрными провалами глаз на него уставился скелет, радостно скалясь чуму-то.
Почти сутки перемывал Толик косточки старушки, отделяя их от плоти. Эхом в голове звучали последние слова Бориса:
- Если что упустишь-ишь-ишь, денег не дам-ам-ам! - и с усмешкой, - Ладно-дно-дно, вскрытие план покажет-кажет...
****
Что уж там было - неизвестно. Но с тех пор, говорят, перестал Толян в карты играть и мясную пищу употреблять. Прям как "бабка отшептала"! Приклеилась тогда намертво к нему кличка - Веган. Вот только с Вовкой дружба у них врозь. Вован же бабки очень полюбил, стал каталой. В конце 80-х, вроде, в напёрсточники подался, предав карточное дело. А что? По тем временам ставки были высокие: за первый поднятый наперсток - 25 рублей, за второй - 50 рублей. Впрочем, жизнь у Вована была сладкой, но недолгой.
Бабушки во дворе привычно судачили, смакуя новости:
- Да уж! И с чего разошлись их пути-дорожки?
- А Вегана тут на службе видели. Что ж с парнем сталось-то? Одному богу известно...
- Истинный крест, говорят, он в Елоховке прям прописался. Ты же знаешь Богоявленский собор на Бауманке? Ну там, где вокруг казино, отели на час, банки, да бары...
